Околье
Описание книги
Они нарушили главный закон Околья: боль должна иметь путь.
Он – Мостник. Его ремесло – переводить страдания по Старым Дорогам в древние камни, чтобы рано или поздно они вернулись туманом печали.
Она – Тишинница. Боль, попадая в неё, растворяется в тишине, словно её никогда и не было. За это её боятся пуще чумы.
Их встреча – роковая ошибка. Когда мостник в отчаянии направляет в тихую беглянку Ветру заряд чужой муки, он ждёт её неминуемой смерти, но чувствует немыслимое – пустоту там, где всегда была тяжесть.
Теперь они – ходячая угроза для мира, где страдание – основа порядка. За ними начинается охота. Чтобы спастись, им нужно бежать вместе.
Система требует кровавой жертвы для восстановления баланса. Но что, если есть третий путь? Войти в самое сердце скорби не для того, чтобы отдать себя, а чтобы навсегда изменить правила течения боли?
Мрачное славянское фэнтези о силе тишины, цене союза и бунте, который может расколоть прежний мир.
Отрывок из книги
Хлеб пах не тестом и семенами, как это бывало обычно. Он пах чем-то ещё. Я поняла это сразу, стоя на пороге мельниковой избы. Воздух в горнице был густой. Он смешивался с жаром печи и чем-то, что я ещё едва могла уловить, но с помощью чего отчётливо понимала: беда не миновала этого дома.
Меня привели к мальчику. Не мельник – тот стоял безмолвен и понур, как осеннее небо перед затяжным дождём. Его жена, Арина. Тучная женщина, чей язык был острее серпа и чьи глаза видели во всех то, что можно было вывернуть наизнанку, да пересказать потом другим. Она выволокла меня к высокой печи, на которой лежал её сын. Женщина схватила меня за край рубашки, словно боясь прикоснуться к моей коже. В её голосе не было тревоги. Лишь холодный расчёт.
.....
А мне было надо.Я уже была в беде. А мне нужно было найти место, где законы Городков не действовали. Где я могла перевести дух и понять, как не умереть в первую же ночь от голода. Озеро хоть воду дать могло. И, как шептались в городе, хоть какую-то защиту – духи таких мест давно в озере не жили (с тех пор, как люди стены возвели. Говорят, что они тогда в городские озера и пруды переселились, чтобы там за водами приглядывать).
Спустя какое-то время, я уже шла во весь рост, спотыкаясь об корни, обжигая лицо и руки ветками. Платье цеплялось за всё подряд, рвалось и впитывало болотную сырость. Во мне, на удивление, стояла всё та же тишина, но теперь она начала казаться хрупкой, как тонкий лёд. Её грозила навсегда прервать животная усталость.
.....