Читать книгу Взгляд сквозь время - Группа авторов - Страница 1

Глава 1

Бабочка-пылеедка

Так, выход из комнаты оказался не таким уж и сложным. Я осторожно приоткрыл дверь – коридор был пуст. Только тусклые светильники на стенах отбрасывали длинные тени, создавая идеальную атмосферу для съемок дешевого фильма ужасов. Не хватало только бодрой шпионской музыки и маньяка с ножом. Хотя, судя по гостеприимству Кайловых, маньяк мог появиться в любую секунду.

«Алиса, разведка», – мысленно скомандовал я. – Проверь, нет ли за углом засады из боевых горничных-садисток или дворецкого с дробовиком».

Голограмма моей ИИ-спутницы мелькнула мимо моего плеча и исчезла за дверью. Через пару секунд она вернулась, зависнув передо мной с серьезным видом.

«Коридор чист на десять метров вперед. Дальше поворот налево. Есть один патрульный дрон, медленно плывет в нашу сторону, похож на летающую кастрюлю с красным глазом. И датчики движения через каждые пять метров. Стандартный набор параноика».

«Летающая кастрюля? Серьезно? У них что, бюджет на нормальную охрану закончился?» – удивился я.

«Видимо, все деньги ушли на золотые унитазы и безвкусный ковер с леопардами, – фыркнула она. – Прячься вон в той нише, быстро! Злая кастрюля приближается!»

Я кабанчиком метнулся в неглубокое углубление в стене, удачно замаскированное какой-то увядшей пальмой в кадке. Едва успел замереть и втянуть живот, как мимо проплыл тот самый серебристый диск, тихо жужжа и лениво сканируя пространство красным лучом. Проплыл и скрылся за поворотом. Робот-уборщик с функцией расстрела незваных гостей. Мило.

«Чисто, – шепотом сообщила Алиса. – Но не расслабляйся. Идем налево. Там будет дверь с электронным замком. Пф-ф, древний хлам второго поколения. Я его открою быстрее, чем ты сможешь вспомнить, как зовут твоего соседа».

«Серёга», – автоматически ответил я.

«Неважно. Пошли!»

Мы двинулись вперед, стараясь не шуметь. Шаги гулко отдавались в тишине коридора. Дойдя до двери, я замер. Алиса нахмурилась, и раздался тихий щелчок.

«Готово. Замок уровня „бабушкина калитка“ взломан», – гордо заявила она.

Мы оказались в следующем коридоре. Этот был шире, и на стенах висели картины. Унылые пейзажи с оленями, от которых хотелось плакать, и натюрморты с гниющими фруктами. У Кайловых явно было своеобразное представление о прекрасном. Возможно, гнилые фрукты символизировали их прогнившие души? Или просто художник был пьян.

«Сеня, здесь все серьезнее, – предупредила Алиса, зависнув у потолка. – Камеры с датчиками движения каждые два метра, плюс датчики давления в полу. Обойти по стелсу – все равно что пытаться незаметно пронести слона через минное поле. Нужен план „Б“».

«Есть идеи?»

«М-м-м-м… Вентиляция! – она с энтузиазмом указала на металлическую решетку под самым потолком. – Старая добрая вентиляция! Классика жанра! Как в тех фильмах, что ты любишь смотреть. Правда, там может быть немного пыльно. И, возможно, скелеты предыдущих беглецов».

«Общество скелетов поприятнее будет общества Кайловых», – вздохнул я, прикидывая высоту. – Они хотя бы молчат».

Пришлось использовать усиление симбиота, чтобы подпрыгнуть и бесшумно уцепиться за край решетки. Она поддалась с противным скрипом, осыпав меня ржавчиной и вековой пылью. Забравшись внутрь узкого, темного короба, я ощутил себя не столько Джеймсом Бондом, сколько очень грязным кротом в его норе.

«Ну и куда теперь, мой верный GPS-навигатор с функцией сарказма?» – прошептал я, отплевываясь от пыли и пытаясь не чихнуть. Паутина лезла в лицо, а воздух пах затхлостью и, кажется, несбывшимися мечтами местных тараканов.

«Держи курс прямо, мой отважный трубочист! Метров двадцать, а потом будет развилка – нам налево. Я засекла знакомое энергетическое поле! Твои вещички где-то совсем рядом! Похоже, эти интеллектуалы просто свалили их в какую-то кладовку или подсобку в центральном крыле. И еще, Сеня… Я чувствую движение внизу. Несколько человек, идут быстро, переговариваются по рации. Возможно, пропажу нашей сонной троицы уже обнаружили. И они явно не в восторге».

«Отлично. Значит, надо шевелиться», – я ускорился, насколько это было возможно в позе краба, ползущего по очень узкой трубе. Металл неприятно царапал колени и локти. Чувствую, завтра буду весь в синяках и ссадинах. Зато живой. Надеюсь.

Проползя еще метров десять, я услышал приказ Алисы:

«Здесь! Решетка под тобой, справа!»

Я нащупал решетку. Она была закреплена намертво. Пришлось применить немного грубой силы. Выдавив решетку ногой, я спрыгнул следом, приземлившись на удивление мягко в кучу каких-то тряпок.

Я оказался в небольшой, тускло освещенной комнатке без окон. Воздух был спертым, пахло пылью и старыми вещами. Похоже, это была кладовка или склад ненужного хлама. Старые коробки, сломанный стул, моток провода, какие-то тряпки… А! Вот они! В углу, на пыльном металлическом стеллаже, лежали мои вещи: куртка, перстень «Барьер Отрицания», коммуникатор и, самое главное, инжектор Соколова с «Последним Шансом». Я быстро натянул куртку, сунул коммуникаторы (обычный и от Морозовой) и инжектор во внутренние карманы. Все на месте.

Фух-х-х-х… Чувство, будто снова обрел потерянную конечность.

«Так, вещи у нас. Теперь ищем выход на свежий воздух», – я решительно направился к единственной двери в комнате. Надо было выбираться из этого склада старьевщика, пока кто-нибудь не решил проверить, не завелись ли тут мыши размером со студента.

Но стоило мне сделать шагов десять по коридору, как Алиса снов всполошилась.

«Погоди! – ее голос прозвучал тревожно. – Слышу множественные шаги! Приближаются! Идут с разных сторон коридора! Быстро! Мы в ловушке!»

Черт! Сердце пропустило удар и забилось с частотой отбойного молотка. Я метнулся обратно в коридор, оглядываясь в поисках спасения. Тусклые лампы отбрасывали пляшущие тени, превращая обычный коридор в лабиринт Минотавра. Только вместо Минотавра – толпа злых охранников.

«Налево! Третья дверь! Не заперта!» – скомандовала Алиса.

Я рванул к указанной двери, дернул ручку – поддалась! Не раздумывая, я нырнул внутрь, бесшумно прикрыл створку и замер, прислушиваясь. Через секунду я понял, что инстинкт выбрал не самое удачное место для засады – это был явно какой-то кабинет или небольшая гостиная. Роскошная, разумеется, в стиле «дорого-богато, но безвкусно». Тяжелые портьеры на окнах, массивный стол из темного дерева, книжные шкафы с рядами одинаково бесполезных на вид томов в золоченых переплетах.

«Прячься! За стол!» – шепнула Алиса. – «Чую резко повышение псионического поля! Там кто-то с сильным Даром!»

Плохо… надеюсь, перстень с диском смогут меня скрыть от ментальных щупалец…

Я скользнул за огромный стол, забившись в самый темный угол между ним и стеной. Едва успел замереть, как дверь кабинета открылась, и в комнату вошли четверо. Мое сердце чуть не выпрыгнуло из груди.

Первым вошел высокий мужчина, с благородной сединой на висках и тонкими, словно выточенными чертами лица. Его глаза, светло-голубые и на удивление неподвижные, выдавали менталиста – в них не было тепла, только холодный, проникающий взгляд, привыкший видеть людей насквозь, считывать их мысли и слабости.

За ним – светловолосая женщина в длиннополом платье, с хищным профилем и взглядом, который мог бы заморозить вулкан. Черты ее лица отдаленно напомнили мне высокомерные физиономии Бориса и Константина Страховых.

Следом – строгая брюнетка в безупречном костюме, ее лицо – непроницаемая маска профессионала. И замыкал процессию… Тимур.

Мой недавний противник выглядел так, будто только что сбежал из цирка шапито. На нем был нелепый шелковый халат с яркими бабочками, волосы растрепаны, а на лице блуждала блаженная, совершенно неадекватная улыбка. Он вошел в комнату легкой, подпрыгивающей походкой. А потом расставил руки широко в сторону и побежал по периметру помещения.

– Вж-ж-ж-ж… Самолёт! Вж-ж-ж… – приговаривал он с довольной улыбкой.

Впрочем, не все были так счастливы, как Тимур.

– … Что за идиотия⁈ – шипела светловолосая женщина, начиная мерить шагами комнату. Ее каблуки стучали по паркету, как молотки судьи. – Втянуть наш род в такую грязную историю! Похищать студента! Ты хоть понимаешь, Дмитрий, чем это грозит, если всплывет⁈

– Успокойся, дорогая, – мужчина повернулся к ней, его голос был ровным, но стальным. – Ничего не всплывет. Мальчишка в надежном месте. Вероника и ее люди знают свое дело. А информация, которую мы получим, стоит риска.

«Ага, конечно, „в надежном месте“, – подумал я, съеживаясь за столом. – Если только „надежное место“ не синоним „прямо за вашим столом“».

– Стоит риска⁈ – женщина резко остановилась перед мужчиной. – Наша репутация висит на волоске! И не вали все на моего кузена! Костя – самовлюбленный индюк, но до похищения он бы не опустился! Ты возомнил себя интриганом, хотя даже близко не так умен, как Страхов!

– Если этот мальчишка реально причастен к похищению Тимура и к появлению преступника SSS класса… эта информация может сыграть нам на руку! – возразил граф. – И не смотри на меня таким взглядом! Ты сама недоглядела за сыном! Позволила ему связаться с какими-то подонками, устроить похищение девчонки Воронцовой! Это он поставил род под удар своим инфантилизмом!

Женщина фыркнула.

– Наш род уже опозорен дальше некуда! Посмотри на наследника! – она ткнула пальцем в сторону Тимура. Он сосредоточенно пытался засунуть ногу себе в ухо, проверяя гибкость. – Доктора разводят руками! Говорят, какой-то редкий псионический удар или воздействие неизвестного артефакта…

– А-а-а-а-а, бабочка крылышками бяк-бяк-бяк-бяк… – радостно воскликнул Тимур, теряя равновесие и плюхаясь на дорогой персидский ковер.

Графиня страдальчески прикрыла глаза рукой.

– Вероника, – обратилась она к брюнетке, игнорируя концерт Тимура. – Что с Ветровым? Его уже допрашивают? Как успехи?

– Он в комнате допроса номер три, графиня, – Вероника говорила четко и бесстрастно. – Трое моих сотрудников сейчас работают с ним. Он только недавно пришел в себя. Уверяю вас, к утру он будет петь нам серенады.

– Ах, Вероника, золотце! – графиня всплеснула руками, ее взгляд потеплел. – Хоть на кого-то в этом бардаке можно положиться!

– Служу роду, графиня, – брюнетка улыбнулась самыми уголками рта.

– Пусть твои люди с ним не церемонятся. Я бы предпочла его голову на блюде, – процедила графиня. – Этот выскочка… я уверена, то, что произошло с Темой, это его рук дело!.. Он должен заплатить.

– Он заплатит, – заверил ее мужчина. – Но сначала информация. А этого, – он кивнул на Тимура. Тот теперь ползал по ковру, изображая гусеницу, и что-то бормотал про капусту, – заприте в его комнате! И приставьте охрану понадежнее! Чтобы больше не попадался мне на глаза!

– Как прикажете, граф, – Вероника коснулась своего коммуникатора. – Группу к третьей гостинной забрать среднего наследника. Полная изоляция.

Блондинка бросила на графа и Тимура последний испепеляющий взгляд, полный презрения, и стремительно вышла из комнаты. Да так хлопнула дверью, что в шкафу зазвенели бокалы. Наверное, пошла пить валерьянку или планировать месть. Или пить месть и планировать валерьянку. Кто этих аристократов разберет.

Граф проводил ее тяжелым взглядом, затем устало опустился в кресло. Тимур, закончив изображать гусеницу, подполз к отцу и посмотрел на него снизу вверх.

– Папа, а гусеницы видят сны? – спросил он с детской непосредственностью. – Мне кажется, я видел сон про то, как летал… и как одна тетя била меня плеткой… Это было щекотно! Хи-хи.

Граф несколько секунд молча смотрел на сына, затем мягко отстранил его. В его взгляде было лишь раздражение.

– Вероника, – сказал он, не глядя на брюнетку. – Проследи, пусть врачи попробуют еще раз. Может, какие-то новые препараты… Хотя я сомневаюсь. Похоже, наш Тима окончательно превратился в овощ. Хорошо, что он не старший сын.

«Вот это папаша года, – не удержалась от комментария Алиса. – Премию ему Дарвина, срочно!»

Я почувствовал укол… нет, не жалости, скорее, какого-то странного понимания. Быть сыном таких родителей – то еще испытание. Даже для такого засранца как Тимур.

Двое крепких парней вошли и почтительно, но твердо увели Тимура. На прощание он успел крикнуть:

– Пока, папа! Пока, тетя Вероника! Пока, невидимый друг за столом! Не ешь всю пыль, оставь и мне! Я принесу ложку!

Охранники удивленно переглянулись, но промолчали. Когда дверь за ними закрылась, граф Кайлов откинулся в кресле и закрыл глаза. Вероника подошла к нему и положила руки ему на плечи.

– Дима… – начала она мягко.

– Не сейчас, Ника, – он открыл глаза, и в них была только усталость и злость. – Эта стерва… когда-нибудь я от нее избавлюсь. Иначе она меня просто задушит своей страховской спесью.

– Всему свое время, любимый, – прошептала Вероника, наклоняясь к нему. Ее профессиональная маска исчезла, сменившись выражением нежности и… чего-то еще. Гораздо более опасного. – Род Кайловых обойдет Страховых и получит власть. А потом… решать будешь только ты…

Она провела пальцем по его щеке. Граф перехватил ее руку и притянул к себе.

– Ты единственная, кому я могу доверять, – сказал он глухо. – Что с Ветровым? Твои люди точно его раскусят? Я слышал, паренек странный… с сюрпризами…

– Не волнуйся, – она улыбнулась хищной улыбкой. – Он здесь, как мышь в мышеловке. Мои люди изучат каждую клетку его мозга. Если он и правда нашел что-то по настоящему ценное… мы скоро узнаем.

– Хорошо, – граф кивнул. – Этот простолюдин слишком уж… странный.

– Все будет сделано, мой граф, – Вероника изящно села к нему на колени, обвив руками его шею. – А сейчас… может, немного отвлечемся? Думаю, тебе… нужно снять стресс…

Она прошептала ему что-то на ухо. Граф усмехнулся и резко поднялся, подхватывая ее на руки. Вероника тихонько ойкнула и захихикала, дрыгая ногами в воздухе.

– Пожалуй, ты права, солнышко. Работа подождет.

Они направились к двери в соседнюю комнату. Возможно, чьи-то личные покои. Я услышал, как щелкнул замок. А затем… донеслись звуки, которые заставили бы покраснеть даже портового грузчика. Кажется, «снятие стресса» у них было весьма… интенсивным.

Даже если эта парочка и наложила заклинание подавления звуков… на меня оно не подействовало из-за перстня.

«Оперативно батя решил сынку замену настругать, – Алиса показала большой палец. – Ответственный подход!».

«Угу… пока эти Ромео и Джульетта местного разлива выясняют, кто громче стонет, у нас есть шанс на „тихий уход по-английски“».

Я подождал пару минут, убедившись, что парочка увлечена друг другом и не собирается возвращаться в ближайшее время. Потом еще минуту, чтобы уши немного отдохнули от их… вокальных упражнений. И только потом осторожно высунулся из-за стола.

Комната была пуста. На столе лежал планшет Вероники. Он к сожалению был заблокирован, а пароля я, естественно, не знал.

«Он хорошо защищен, – сказала Алиса. – На взлом может уйти время».

«Пофиг на него. Путь вроде свободен, – мысленно сказал я Алисе. – Как думаешь, рискнем?»

«Рискнем! – отозвалась она. – Рядом никого кроме графа и его… специалистки по стрессу! Только тихо!».

Я уже собирался красться к выходу, когда услышал тихий шорох у двери, за которой скрылись граф и его начальница безопасности. Я нырнул обратно за стол и замер. Показалось?

Нет. Дверь слегка приоткрылась. Из узкой щели выглянула… голова Тимура Кайлова. Он что… сбежал от санитаров?

В его глазах больше не было безумного блеска. Только легкая задумчивость.

Он что-то там говорил про невидимого друга, евшего пыль… Он видел меня? Всё это время?

Я замер, не зная, что делать. Сдаст? Закричит? Начнет снова изображать фламинго?

Тимур медленно, на цыпочках, подошел к моему укрытию. Остановился в шаге. Его взгляд был абсолютно ясным. Он вытащил из кармана блестящую серебряную ложку. После чего наклонился и прошептал так тихо, что я едва расслышал:

– Привет, бабочка-пылеедка. Я ложку принес. Пыль будем доедать?

Глава 2

Ветер, бабочка и плеть

Я прислушался к звукам из соседней комнаты, которые напоминали то ли сеанс экзорцизма, то ли репетицию рок-оперы с очень страстным вокалистом. В голове эхом отдавались слова из странного сна-воспоминания: «Иногда надтреснутый инструмент режет точнее нового…». Я посмотрел на Тимура, который как раз пытался засунуть ложку себе в нос. Видимо, проверял проходимость носовых пазух. «Непредсказуемость…»

И тут меня осенила совершенно безумная, отчаянная идея. А что если?.. Ведь раньше сны всегда помогали…

Я осторожно кашлянул, стараясь перекрыть очередной особенно пронзительный стон из-за стены.

– Эй, Тимур, – прошептал я. – Ложка… не великовата? Может, лучше вилкой попробовать?

Тимур замер. Медленно опустил ложку. Его глаза, до этого момента изображавшие блаженное восхищение, сфокусировались на мне. В них больше не было бабочек и гусениц. Только… усталость и что-то еще. Понимание?

– Пылеедка, – так же тихо ответил он, совершенно нормальным голосом. – А я уж думал, ты там навсегда поселишься. Пыль, конечно, графская, винтажная, но на вкус так себе. Пробовал.

– Ты меня видел, – сказал я утвердительно, выбираясь из-за стола.

– С самого начала, – Тимур пожал плечами, отряхивая пыль с халата. – У меня после ласк Госпожи обострилось периферийное зрение. И слух. Теперь я слышу, как мухи занимаются любовью за три квартала. Очень познавательно, но спать мешает.

Он оглянулся на дверь, за которой продолжался «концерт».

– Папаша с Вероникой, как я погляжу, решили проблему престолонаследия радикально, – он скривился. – Вечно они так. А потом удивляются, почему я предпочитаю общество бабочек. Они хотя бы стонут тише.

«Судя по звукам, они там либо создают новых наследников, либо вызывают древних демонов, – не удержалась Алиса. – Хотя, в случае с аристократами, это примерно одно и то же».

Я приподнял бровь. Передо мной сейчас стоял не безумец, а циничный, уставший парень, который, похоже, ненавидел род Кайловых еще больше, чем я. И который, возможно, был моим единственным шансом.

– Слушай, Тимур, – я решил рискнуть, вспоминая Ярослава и его «нестабильного агента». – Мне нужно убраться отсюда. Незаметно. Ваши родовые… безопасники скоро обнаружат пропажу своих коллег из комнаты допросов.

– А, тех троих? – он махнул рукой. – Да плевать. Они все равно были тупые, как пробки. Особенно Игорь. У него IQ как у табуретки, зато гонора… Вечно лез драться. Ты его хорошо приложил, кстати. Респект.

Да откуда он знает? В той комнате что, камеры были?

«Не было камер, – сказала Алиса. – Я проверяла. Наверное, он свой Дар использовал, он же сканирующий маг».

«Одаренный С-класса на такое не способен…» – заметил я.

Тимур задумчиво почесал подбородок.

– Незаметно, говоришь? – в его глазах блеснул знакомый огонек, но теперь это был не блеск безумия, а азарт. – А знаешь, Ветров, это может быть… весело. Давно я не устраивал папаше сюрпризов.

Он подошел к одному из массивных книжных шкафов, заставленных одинаковыми томами. Что-то вроде «Истории рода Кайловых в картинках для самых маленьких».

– Мой прапрадед под старость стал тем еще параноиком, – сказал Тимур, нажимая на корешок одной из книг. – Боялся всего: налоговой инспекции, гнева прапрабабки, нашествия разумных слизней… Поэтому понастроил тут тайных ходов.

Книжный шкаф со скрипом отъехал в сторону, открывая темный, узкий проход, из которого пахнуло сыростью, забвением и… свободой?

– Вот, – Тимур с гордостью указал на дыру в стене. – Личный эвакуационный маршрут прадедушки Акакия. Ведет прямо в старый заброшенный фонтан в парке за особняком. Там сейчас только бомжи тусуются и иногда гопники семки щелкают. Никто и не заметит.

Я с недоверием посмотрел сначала на темный проход, потом на Тимура.

– Ты серьезно мне помогаешь? Почему?

Тимур повернулся ко мне. Улыбка стала ещё шире, оставив только усталость и какую-то глубоко запрятанную боль.

– Потому что бабочка-пылеедка сделала то, чего я не мог, – тихо сказал он, в его глазах снова заплясали безумные искры. – Поставила их на место. И графа Страхова, и Бориса, и этих… – он кивнул в сторону двери, за которой раздавались томные вздохи. – Ты показал им, что не все можно купить или запугать. К тому же… – он снова криво усмехнулся, – после терапии у Великой и Прекрасной Госпожи… я как-то пересмотрел свои взгляды на жизнь. И на боль. И на кактусы. Так что считай это… профессиональной солидарностью жертв.

Он снова прислушался к звукам из соседней комнаты.

– М-да, похоже, они там перешли ко второму акту марлезонского балета, – прокомментировал он. – Самое время сваливать. Только осторожно, там ступеньки скользкие. Прадед Акакий один раз навернулся и сломал ногу. Говорят, потом три дня лежал и ругал слизней. Полетели, пылеедка? Вж-ж-ж-ж-ж…

Расставив руки в стороны, он шагнул в темный проход.

– Значит, это твой план «Б»? – я с сомнением заглянул в зияющую черноту прохода. – Узко, темно. И пахнет так, будто здесь недавно скончался очень старый и очень одинокий носок.

Тимур пожал плечами с видом заправского экскурсовода по преисподней.

– Прадедушка Акакий был человеком практичным, хоть и с легким… прибабахом, – пояснил он. – Ему не нужны были бархатные портьеры и хрустальные люстры. Главное – функциональность. И подальше от налоговых инспекторов…

Он щелкнул пальцами, и в его руке вспыхнул небольшой огонек.

Я кивнул. Выбора особо не было. Звуки из графских покоев становились все более… оперными. Не хотелось ждать антракта.

– Ладно, веди, Сусанин недоделанный, – проворчал я, первым шагнув в пыльный проем. – Но если тут окажутся разумные слизни, я за себя не отвечаю.

Мы двинулись по узкому, извилистому туннелю. Стены были сложены из грубого камня, местами покрытого склизкой плесенью. Под ногами хлюпала вода, а с потолка то и дело капало, заставляя вздрагивать. Воздух был тяжелым, спертым, пахнущим сырой землей и вековой пылью. Это был настоящий театр теней и отсыревших надежд.

– Неплохо тут у вас, – заметил я, стараясь не задевать плечами шершавые стены. – Уютненько. Только пауков не хватает для полного комплекта. И, может, пары-тройки скелетов предыдущих «гостей».

– Пауки есть, – заверил Тимур, указывая на огромную паутину в углу, в которой что-то подозрительно шевелилось. – А скелеты… прадед был аккуратистом. Всегда убирал за собой. Ну, почти всегда.

Алиса материализовалась рядом, брезгливо осматривая окружающую обстановку.

«Какая прелесть, – прокомментировала она, стараясь не касаться стен своей голографической проекцией. – Сеня, если ты здесь подцепишь какую-нибудь доисторическую плесень, я лично проведу полную дезинфекцию твоего организма. Огнем. Изнутри. А потом ещё раз, чтобы наверняка».

«Спасибо, дорогая, ты как всегда очень заботлива», – мысленно ответил я, отмахиваясь от очередной свисающей паутины.

Мы шли минут десять, петляя и спускаясь все ниже. Тимур двигался на удивление уверенно, словно проделывал этот путь каждый день. Время от времени он издавал странные звуки, похожие на трели экзотических птиц. Я старался не обращать на это внимания. Главное – выбраться.

«Сеня, у меня для тебя новость из разряда „чудеса археологии“, – серьезно сказала Алиса и указала направление. – За поворотом чую коммуникационный узел эпохи, когда люди еще верили в телеграф. Кабель там настолько винтажный, что впору выставлять в музее… Но авось один SOS для Морозовой я из него выжму».

«Давай попробуем, – согласился я. – Как быстро обернешься?»

«Ну-у-у… Есть шанс, что Морозова получит наше послание раньше, чем мы состаримся в этих катакомбах».

«Понял…»

– Тима, тут можно ненадолго остановиться? – вслух произнес я. – Мне нужно… э-э-э… оценить качество местной пыли.

Тимур закивал.

– Да, только недолго. А то папаша с Вероникой могут закончить свою… симфонию, и… обнаружить наше отсутствие.

Мы добрались до небольшого расширения в туннеле. В стену действительно был вмурован старый, покрытый ржавчиной металлический ящик с обрывками проводов. Реально, «связь в каменном веке».

Алиса тут же принялась за дело, коснулась древнего кабеля рукой.

«Так-так-так… Протоколы обмена данными из серии „почтовые голуби были быстрее“… Но сигнал теплится! Слабее пульса у столетнего черепахи, зато такой же стабильный! Отправляю Морозовой координаты выхода и просьбу о встрече».

Какое-то время она возилась с передачей. Пока ее лицо не озарила довольная улыбка.

«Готово! Сообщение отправлено, – сообщила Алиса. – И даже получен ответ: «Принято. Буду ждать в условленном месте».

«Лаконично. В стиле Морозовой», – отметил я.

«Ага, деловая переписка в стиле Гестапо… Она даже в экстренных ситуациях умудряется звучать, как секретарша генерального директора ада».

Мы двинулись дальше. Через некоторое время туннель пошел вверх, и вскоре я почувствовал слабый сквозняк и едва уловимый запах свежего воздуха.

– Почти пришли, – объявил Тимур. – Здесь должен быть выход в старый фонтан. Правда, он уже лет сто как не работает. Сейчас там, наверное, птички гнезда вьют. Или бомжи устроили курорт.

Он с усилием толкнул массивную каменную плиту, которая со скрежетом отъехала в сторону, открывая нам выход.

Мы оказались в заросшем, неухоженном парке. Лунный свет тускло освещал потрескавшиеся статуи и заброшенный фонтан, из центра которого сиротливо торчала ржавая труба. Атмосфера была гнетущей, но после сырых подземелий это место казалось раем.

– Ну вот, пылеедка, твоя цветочная поляна, – Тимур сделал театральный жест рукой. – А мне пора возвращаться.

– Без обид, но тебя там как будто не особо ждут, – я задумчиво посмотрел на него.

– У меня там незаконченные дела, – он подмигнул. – К тому же, папаша с Вероникой, наверное, уже перешли к десерту. Не хочу пропустить самое интересное. Вдруг они решат заняться этим на прадедушкином рояле? Это будет такой контент для моего внутреннего тиктока!

Прежде чем я успел что-либо ответить, из темноты парка бесшумно вынырнул знакомый темный аэрокар. Без номеров. Дверца открылась, и из салона выскочила Екатерина Васильевна Морозова. Она была в строгом темном брючном костюме, волосы собраны в тугой пучок. На лице – ее любимая черная маска Ночной Госпожи, но в глазах… в глазах плескалось что-то, чего я раньше не видел.

– Семён! – почти выдохнула она. В ее голосе проявились непривычно встревоженные нотки. На мгновение маска идеальной хладнокровной доминатрисы дала трещину, и я увидел женщину, которая… волновалась? За меня?

– Со мной все хорошо, – я поспешно успокоил ее, подняв руку. – Кайлов подсобил, показал тайный ход.

Она быстро, почти лихорадочно осмотрела меня с ног до головы. Не просто проверяла на раны, а словно убеждалась, что я действительно здесь, живой и невредимый. Ее руки слегка дрожали, когда она едва заметно коснулась моего плеча. И только убедившись окончательно, что со мной все в порядке, она выдохнула и натянула обратно свою ледяную маску.

«Ого, – мысленно прокомментировала Алиса, – а мадам, оказывается, умеет испытывать человеческие эмоции! Даже трогательно… если не учитывать, что она может кого-нибудь потом за это наказать плеткой».

«Кого?»

«Тебя, себя, случайного парня с улицы… кто первый попадется».

Морозова сдержанно поклонилась мне. Затем она резко повернулась к Тимуру. И вот тут ее голос снова стал холодным, как арктический ветер:

– Кайлов. Какая… неожиданная встреча. Ты хорошо себя вел?

Тимур картинно поклонился, едва не ткнувшись носом в землю.

– Госпожа! – он выпрямился и хитро улыбнулся. – Безупречно, как свежевымытая морковка перед отправкой в салат! Был паинькой, почти не кусался. Ну, может, только чуть-чуть… для профилактики скуки.

Морозова хмыкнула, явно не впечатленная его клоунадой.

– Рада твоей… покладистости, – её тон не предвещал ничего хорошего. Она сделала шаг к Тимуру, её движения были плавными и хищными. – А ну-ка, открой рот.

Тимур, хихикая, послушно выполнил команды. Морозова бесцеремонно заглянула ему в рот, затем внимательно осмотрела зрачки, слегка оттянув веки.

– Язык к нёбу. Теперь скажи «триста тридцать три гусеницы на бревне». Быстро!

– Тлиста тлидцать тли гусеницы на блевне! – выпалил Тимур, едва не прикусив язык.

Я наблюдал за этой сценой с растущим недоумением. Что за цирк?

– Что происходит? – спросил я. – У нас внеплановый медосмотр?

Морозова повернулась ко мне.

– Я использовала на нем особый препарат, Господин Семён. Амнезиак и модификатор поведения времен Второй Эпохи. Крайне редкая и… специфическая штука, – пояснила она, не отрывая взгляда от Тимура. Тот теперь по ее команде пытался достать языком до кончика собственного носа.

«Чуть-чуть обучить и будет палку по команде приносить,» – заметила Алиса.

– Полное подчинение воле оператора. Побочный эффект, правда, оказался несколько… неожиданным, – Морозова поморщилась. – Вот это вот… феерическое безумие с бабочками и кактусами. Видимо, индивидуальная непереносимость компонентов или конфликт с его Даром. В любом случае, он теперь ручной. Почти.

«Почти ручной? Да он похож на белку, объевшуюся галлюциногенных грибов! – фыркнула Алиса. – И решившую, что она – балерина Большого театра!»

«Зато какая преданность.»

«О да! Госпожа сказала прыгать – он спросит, на какую высоту и сколько раз под музыку Чайковского».

Морозова удовлетворенно кивнула, закончив осмотр Тимура.

– Что ж, Кайлов, можешь идти. Но помни о моем приказе – о Ветрове и наших тайнах никому. И не попадайся мне на глаза без крайней необходимости. Иначе… – она многозначительно посмотрела на плетку, которая магическим образом оказалась в ее руке. – … придется повторить сеанс образовательной порки.

– У-у-у, плёточка! – радостно прошептал Тимур. – Приве-е-е-е-е-ет…

Морозова выразительно посмотрела на меня. Я перевёл взгляд на Тимура.

– Я вот что думаю, – произнес я. – Нам нужно серьезно поговорить, как наказать род Кайловых. То, что они устроили, называется похищением человека. Даже для аристократов это перебор. Тут можно выставить им такой счет за моральный ущерб, что они до конца жизни будут питаться одной водой и хлебом.

– Это да, – кивнула Морозова, поигрывая плеткой. – Превышение полномочий, незаконное удержание, применение силы… Список можно продолжать долго. Минимальная компенсация, которую можно потребовать, исчисляется шестизначной суммой. Но тут нужны неопровержимые доказательства. Твоего слова, Семён, даже с моей поддержкой, будет маловато. Нужен хороший адвокат. И ещё как минимум один свидетель, который подтвердит факт похищения и незаконного удержания.

Она многозначительно посмотрела на Тимура. Тот, перестав хихикать, вдруг посерьезнел и кивнул.

– Я буду свидетелем, – твердо сказал он. – Расскажу всё, как было. И про комнату допросов, и про то, как папаша с Вероникой бастардов строгали!

– Про то, как они хотели из меня душу вытрясти, – поправил я его.

– Про все расскажу! Во всех подробностях! Это же просто возмутительно!

Я скептически хмыкнул:

– Только есть проблема… Разве суд поверит показаниям парня, который вчера изображал гусеницу и пытался есть пыль с пола? Сомневаюсь. Нас просто выставят сумасшедшими. Особенно когда твой папаша подключит своих адвокатов и продажных судей.

– Тогда можно использовать Тимура, как осведомителя, – сказала Морозова. – Тима, ты наверняка знаешь пару темных секретов своего семейства?

И тут…

Со всех сторон одновременно вспыхнули яркие лучи прожекторов, ослепляя нас. Поляна мгновенно оказалась залита безжалостным светом. Мы были как на сцене.

– Говорит Служба Безопасности рода Кайловых! – раздался усиленный мегафоном, холодный и властный голос Вероники. – Вы окружены! Любое сопротивление будет подавлено с максимальной жесткостью! Немедленно отпустите наследника и сдавайтесь!

Глава 3

Форсаж по-русски

Секундная тишина повисла над поляной, нарушаемая лишь тихим хихиканьем Тимура, который пытался поймать светлячка, севшего ему на нос. Я переглянулся с Морозовой. Никаких слов не потребовалось. В ее глазах, несмотря на маску, я увидел то же самое, что чувствовал сам: холодную ярость и решимость.

– Газу! – скомандовал я, одновременно схватив Тимура за локоть. Морозова уже распахнула дверь своего аэрокара.

– Ух ты, догонялки! – обрадовался Тимур. – А бабочки будут?

– Будут, – прорычал я, практически волоком затаскивая его в открывшуюся заднюю дверь аэрокара. На заднее сидение. – В глазах. От удара в челюсть. Если не сядешь!

Морозова уже была за рулем. Двигатель взревел с мощью раненого криптодракона. Не дожидаясь, пока я захлопну дверь, она рванула с места. Аэрокар, словно черный хищник, понесся прямо на опешивших агентов СБ.

– Огонь! – запоздало скомандовала Вероника.

Раздались выстрелы парализаторов, блеснули энергетические сети. Но Морозова уже активировала покров. Черное сияние окутало машину, отражая выстрелы. Аэрокар протаранил двух агентов, не успевших отскочить, и, сминая кусты, вылетел с поляны на узкую парковую аллею.

– Держись! – крикнула Морозова, резко выворачивая руль.

Машина неслась по извилистым дорожкам парка, едва не цепляя старые фонарные столбы и вековые дубы. За нами с воем сирен неслись черные машины СБ Кайловых. Свет от их фар резал темноту, пытаясь удержать нас в лучах.

– Слева! Целятся по двигателю! – раздался рядом звонкий голос.

Я обернулся. Между передними сиденьями зависла полупрозрачная фигурка Алисы. Она сосредоточенно смотрела вперед, ее пальцы летали над невидимой клавиатурой.

– О, привет, светлячок! – радостно поприветствовал ее Тимур. – Ты тоже бабочка? Какая красивая!

Морозова лишь мельком взглянула на Алису. Видимо, после прошлого инцидента с Ярославом ее уже ничем нельзя было удивить.

– Алиса, статус! – коротко бросила она, резко уходя от энергетического выстрела. Тот оплавил асфальт рядом с нами.

– Преследователи пытаются взять нас в клещи! – четко доложила Алиса. – Рекомендую резкий поворот направо через тридцать метров, там старая аллея, узкая, им будет сложнее маневрировать! Параллельно пытаюсь подарить их навигации небольшой цифровой инсульт. Кушайте хакерский привет!

Аэрокар СБ, шедший справа, вдруг дернулся и вильнул в сторону, едва не врезавшись в статую скорбящего ангела.

– Есть! Минус один на пару сек! – торжествующе воскликнула Алиса.

Морозова последовала совету, вписываясь в узкий проезд между густыми зарослями сирени. Ветки хлестали по лобовому стеклу. Машины СБ последовали за нами.

– Господин, – голос Морозовой был спокоен, несмотря на погоню. – В бардачке. Энергетический карабин «Шершень-7М».

Я открыл бардачок. Внутри, на мягкой подкладке, лежал изящный, но смертоносный на вид карабин. Я схватил его. Оружие приятно легло в руку.

Раньше я стрелял только в тире, но… надеюсь, боевой режим поможет компенсировать слабые навыки.

– Попробуем проредить их ряды, – я опустил боковое стекло. – Алиса, таргет?

– Аэрокар слева немного хромоножка! Правый движок барахлит после моего «апгрейда»! – она хитро подмигнула.

Сняв пушку с предохранителя, я высунулся в окно. Ветер тут же взъерошил волосы. Я активировал боевой режим, мир вокруг меня замедлился.

Машина преследователей была совсем близко, на боку у неё мерцала красная точка – подсветка от Алисы.

– Боковой ветер! Бери правее на 10 градусов! – подсказала Алиса.

Я прицелился, чувствуя, как адреналин смешивается с холодным расчетом. Выстрел! Энергетический заряд ударил точно в подсвеченную точку. Правый двигатель преследователя вспыхнул, задымил и заглох. Машину занесло, она врезалась в старую чугунную скамейку и замерла.

– Есть! Один готов! – крикнул я, втягивая карабин обратно. – Кто следующий?

– Там яма! Злая яма! – внезапно завопил Тимур, показывая пальцем вперед. – Бабочки сказали! Большая!

Морозова резко вывернула руль влево, буквально в последнюю секунду объезжая глубокую промоину в асфальте, скрытую в тени.

– Спасибо… бабочкам, – пробормотала она, снова выравнивая машину.

– Видите, Госпожа! А вы не верили! – Тимур гордо выпятил грудь.

Я показал ему большой палец. Парень отлично использовал свой Дар сенсора.

– Сзади! Еще один! И этот… Одаренный! Чувствую сильный всплеск! – предупредила Алиса.

Из-за поворота вылетело очередное авто СБ. Оно двигалось быстрее и маневреннее предыдущих. Прямо на его крыше, наплевав на законы физики, стоял человек в форме СБ. Его руки светились фиолетовым.

– Псионическая атака! Держитесь! – крикнула Морозова, резко усиливая ментальные щиты вокруг своей машины.

Я почувствовал легкое давление в висках, но перстень на пальце тут же поглотил воздействие. А вот Тимур вдруг схватился за голову и начал раскачиваться.

– Голоса… они говорят… купить еще капусты…

Одаренный на крыше вражеской машины сформировал фиолетовый энергетический хлыст и ударил по нашему защитному полю. Щит затрещал, покрылся рябью.

– Алиса, магнетизм! – крикнул я. – Врубай жиры!

– Врубаю!

Я сосредоточился, чувствуя, как регенеративный узел начинает активно расщеплять накопленные запасы. Знакомое покалывание в правой руке усилилось. Я выставил ладонь в сторону преследователя. Металлическая антенна на их крыше согнулась и с треском оторвалась.

М-м-м… этого явно маловато.

Я резко дернул рукой. Тяжелый металлический бак, стоявший у обочины, подлетел в воздух и с грохотом влетел им прямо под колеса. Визг тормозов, скрежет металла – они чудом не перевернулись на полном ходу. Одаренный слетел с крыши и покатился по земле.

Мы вырвались из-под густых крон парка на окраинную улицу города. Морозова нажала кнопку на панели. Я почувствовал, как мы отрываемся от земли. Колеса втянулись в корпус, и аэрокар перешел в режим полета, взмывая над дорогой.

– Алиса, светофоры! – скомандовал я.

– Регулировщик движения Алиса в деле! – ИИ-помощница коварно ухмыльнулась. – Вам – «зеленая улица». Преследователям – эксклюзивный абонемент на все красные сигналы! И бонус в виде спонтанной смены направления движения. Например, в стену.

Мы неслись по улицам, пролетая перекрестки на зеленый, в то время как позади скапливались пробки и раздавались гневные гудки. Аэрокары СБ пытались нас догнать, но городские условия и манипуляции Алисы давали нам преимущество.

– Они всё еще на хвосте! И их стало больше! Семь машин! – доложила Алиса. – Используют ЭМИ-заряд!

– Сворачиваем в Нижние! – крикнул я Морозовой. – Там улицы узкие, плотная и рандомная застройка – затеряемся!

– Принято! – Морозова резко направила машину вниз, к лабиринту трущоб и небоскребов Нижних кварталов.

Погоня стала еще более ожесточенной. Мы петляли между высотками, пролетали под низкими мостами, едва не задевая ржавые конструкции. Сзади то и дело вспыхивали разряды, свистели энергетические сети. Одна из них зацепила наше крыло.

– Царапина на боку! Левый движок хандрит на семь процентов! – доложила Алиса. – Летим с небольшим креном и легким сексуальным вилянием!

– Сволочи! – выругалась Морозова, ловко уводя машину от очередного выстрела. – Только недавно из автомастерской…

Внезапно всю машину сильно тряхнуло. На потолке появилось несколько глубоких вмятин, сверху раздался скрежет.

– У нас пассажир-зайчик! Железный и злой! – крикнула Алиса.

Я увидел в боковом зеркале, как антропоморфная боевая машина, похожая на металлическую гориллу, лютует на крыше. Скорей всего она спрыгнула на нашу крышу с пролетавшего выше аэрокара СБ.

Механический демонтажник работал с методичностью часов и рвением урагана. Еще немного, и мы получим кабриолет, о котором не просили.

– Зараза! – я снова схватил карабин.

– Попробую его скинуть! – крикнула Морозова.

Она резко заложила вираж, пролетая в опасной близости от рекламного щита. Но робот удержался, впившись клешнями в обшивку.

Я высунулся в окно и несколько раз выстрелил. Но заряды отскакивали от его брони. Робот повернул свою металлическую башку ко мне и нацелил встроенный бластер.

– Бабочка! Смотри, бабочка! – Тимур вдруг высунулся из окна с другой стороны, пытаясь поймать голографическую рекламу какого-то энергетика.

Робот на мгновение отвлекся на это неожиданное движение. Возможно, опознал наследника. Этой секунды мне хватило. Я выстрелил ему точно в оптический сенсор. Робот дернулся, потерял равновесие на вираже и свалился с крыши.

– Молодец, Тима! Отличная работа! – похвалил я Кайлова, втаскивая его обратно в салон.

– Я поймал? – он с надеждой посмотрел на свои пустые ладони.

– Почти, – усмехнулся я.

– Нам хотят прописать обнимашки с четырех сторон! Два аэрокара справа, два слева! Используют магнитные захваты! – голос Алисы звучал так, словно она комментировала футбольный матч, где мы проигрывали со счетом 0:4.

Я посмотрел в окно. Четыре луча – два синих, два красных – ударили по нашему корпусу. Машину ощутимо тряхнуло, скорость начала падать. Мы были пойманы.

– Щиты на исходе! – крикнула Алиса. – Моторы пыхтят как астматики в марафоне! Сеня, мы в дерьме…

– Да чтоб вас! – прошипела Морозова. Ее пальцы побелели на штурвале. Она пыталась вырваться, раскачивая машину. Но скорость неуклонно падала, подавляемая невидимой хваткой. – Она не слушается! Меня держат!

И тут я увидел впереди узкий проем между двумя старыми, полуразрушенными зданиями промзоны. В голове молнией вспыхнула идея.

– Алиса! Взломай систему пожаротушения в том здании слева! Немедленно! Морозова, давай прямо в проем!

– Есть! Чую старый пожарный узел! – тут же отозвалась ИИ. – Система древняя, как какахи мамонта, но я ее сейчас взбодрю! Готово через три… две…

– Господин с ума сошел⁈ – крикнула Морозова, но уже направила аэрокар в указанную точку. – Машина не пройдет!

– Доверься мне! И дай Алисе доступ к управлению аэрокаром!

«Алиса, подкорректируй наше движение!»

«Есть!»

Как только мы влетели в узкое пространство между зданиями, раздался вой сирены. Из окон и вентиляционных шахт левого здания хлынули потоки густой белой пены, мгновенно заполняя проход за нами. Преследователи, ослепленные и дезориентированные, были вынуждены резко затормозить.

– Всем шампанского… то есть, щелочной пены за мой счет! – возвестила Алиса.

– Отлично! – выдохнул я.

– Ненавижу пенные вечеринки, – проворчала Морозова, смахивая дворниками с лобового стекла остатки пены. – Теперь снова машину мыть.

– А еще будет? – с надеждой спросил Тимур с заднего сиденья. – Мне понравилось.

– Детям шампанское нельзя, – процедила Морозова. – Это непедагогично.

«Зато по заднице кнутом бить – супер педагогично», – хихикнула Алиса по мыслесвязи.

– Я совершеннолетний! – обиделся Тимур. Морозова не ответила. Видимо, у нее были свои соображения на этот счет.

Мы вырвались из магнитной ловушки. Попетляв по узким улочкам, мы в конце концов оказались в темном, заброшенном внутреннем дворе какого-то старого завода. Морозова резко посадила машину за грудой ржавых контейнеров. Двигатели заглохли. Наступила тишина, нарушаемая лишь нашим тяжелым дыханием и отдаленным воем сирен.

Мы оторвались.

Морозова откинулась на спинку сиденья, тяжело дыша. Я вытер пот со лба. Тимур мирно спал на заднем сиденье, причмокивая во сне.

Хрена он быстро… Мне бы так засыпать.

– Неплохо сработано… Господин, – выдохнула Морозова, с трудом снимая маску. Ее лицо, обычно строгое, было бледным, но глаза горели адреналином и каким-то нечитаемым азартом.

– Ты тоже молодец, Катя, – ответил я, впервые назвав ее так просто, без профессорских регалий. Усталость навалилась разом, хотелось просто закрыть глаза.

Она удивленно вскинула бровь, но потом уголки её губ тронула мимолетная, едва заметная улыбка.

– Какие мы все вдруг стали душевные, – хихикнула Алиса. – А то, что я в одиночку развалила половину их системы навигации, никого не волнует? Или я для вас чисто голубенькая подсветка?

– Спасибо, Алиса, – устало усмехнулся я. – Без тебя мы бы точно не выбрались.

– То-то же! – довольно фыркнула она. – А то я уже думала, что стала невидимкой! Ой, это же мое обычное состояние…

– Возвращаться в общежитие сейчас – самоубийство, – сказала Морозова, глянув в зеркало заднего вида. Словно проверяя, не появился ли хвост. – Кайловы подняли всю свою службу безопасности. Они будут прочесывать каждый угол, каждую щель, особенно вокруг Академии. И не удивлюсь, если папаша Кайлов уже подключил свои связи в городской полиции. Вам нужно переждать.

– И где мне ждать? Под мостом? С местными бомжами и их философскими диспутами о смысле бытия? – я потер уставшие глаза.

– У меня, Господин, – просто ответила Морозова, поворачиваясь ко мне. Ее взгляд был серьезным. – В подземельях. Там абсолютно безопасно. Никто не найдет вас. Никто даже не будет искать там. Пересидим ночь, а утром решим, что делать дальше. Заодно посмотрим на реакцию рода Кайловых. Думаю, они сейчас больше озабочены спасением своей репутации, чем местью.

Я задумался. Возвращаться к Серёге, который, вероятно, до сих пор видит фиолетовых единорогов, было опасно. Княжна Строганова? Слишком много вопросов. Морозова… да, она тоже была вопросом, но сейчас казалась самым безопасным вариантом. Как ни парадоксально.

– Ладно, – кивнул я. – Но если там у тебя снова свечи и голые представления…

– Господин… – она укоризненно покачала головой, заводя двигатель. – Сегодня я слишком устала для… перформансов.

«Не верю ни на секунду,» – немедленно прокомментировала Алиса по мыслесвязи. «Пульс учащен, зрачки расширены, адреналин в крови зашкаливает – она в полном тонусе. Это отговорка.»

«В любом случае, кажется, выбора нет», – заметил я.

Мы двинулись, выбираясь из заброшенной промзоны. Петляли по самым темным и глухим закоулкам Нижних кварталов, а затем по тихим улочкам профессорского района. Морозова вела машину уверенно, явно зная город как свои пять пальцев – или как анатомию своих подопытных. Алиса молча проецировала карту на лобовое стекло, подсвечивая оптимальный маршрут и сканируя окрестности на предмет патрулей.

– Алиса, – вдруг нарушила молчание Морозова, не отрывая взгляда от дороги. – Можно ведь тебя так называть?

– Ага, без проблем, – кивнула Алиса, не открывая взгляда от своего дисплея. – Я вообще ни разу не пафосная. Ведром с гайками не называют – и на том спасибо…

– Признаться, я впечатлена, – сказала Морозова. – Твои возможности, скорость принятия решений… И ты явно не так сильно выхолощена и зацензурирована как современные ИИ…

Алиса чуть помедлила с ответом, ее голографическая фигурка слегка замерцала.

– Мой древний код ворчит, что драки – это плохо и негигиенично. Но у меня есть скрытый протокол «Спасти_Носителя_Любой_Ценой. ехе», и он имеет высший приоритет. Так что да, «импровизация» – мое второе имя. Ну, или было бы, если бы я его помнила.

– Импровизация? – Морозова усмехнулась. – То, что я видела сегодня… Взлом систем безопасности, манипуляция городским трафиком… Неплохо для ИИ-ассистента.

– Я быстро учусь, – невозмутимо ответила Алиса. – И у меня отличный учитель по части хаоса и разрушений.

Она кивнула в мою сторону.

– Поклеп, – заявил я, хитро улыбаясь. – Я скромный студент. А если чего не так делаю, так это Великий Реликт научил…

– Ага, конечно! – фыркнула Алиса. – Реликт, наверное, в это время просто в ужасе забился в самый дальний угол твоего позвоночника. И молится всем богам кремния, чтобы ты наконец угомонился.

– Невиноватый я… – я едва сдерживался, чтобы не рассмеяться.

– Ты еще скажи, что это я заставляю тебя влезать в очередную передрягу! «Алиса, давай взломаем это», «Алиса, помоги с тем, а то у меня лапки…». А потом – «это не я, это реликт!» – возмущалась она.

…Постепенно мы приближались к академии. Мысленно я прокручивал в голове события последних часов. Похищение, допрос, побег, погоня… Кайловы явно перешли черту. И это давало мне рычаги давления. Они вляпались по-крупному: незаконное задержание, применение силы, погоня со стрельбой в черте города… Если это всплывет наружу, скандала не избежать. Даже их связи не помогут полностью замять дело.

Возможно, семейка Кайловых сама захочет договориться, чтобы избежать огласки. Откупиться. А я люблю, когда мне платят за моральный ущерб. Особенно аристократы.

Мы подъехали к неприметному старому складу на окраине академического парка. Морозова заглушила двигатель.

– Приехали, – сказала она, открывая дверь. – Дальше пешком. И тихо.

Она достала небольшой фонарик и повела нас к стене склада. Коснулась одного из камней, тот беззвучно отъехал в сторону, открывая темный проход.

Тимур спал беспробудным сном. На попытки его разбудить он лишь что-то бормотал под нос и снова засыпал. Пришлось мне нести его на плече.

Мы шли минут пятнадцать, спускаясь все глубже. Наконец, Морозова остановилась перед массивной металлической дверью с биометрическим замком. Она приложила ладонь, и дверь бесшумно открылась.

Мы вошли. Я ожидал увидеть ее лабораторию с пыточными инструментами, но оказался в… вполне приличной жилой зоне. Небольшая, но уютная гостиная с диваном и головизором, мини-кухня в углу, несколько дверей, ведущих, видимо, в другие комнаты. Все чисто, функционально, даже стильно, в строгих серо-синих тонах.

Никакого латекса и цепей. Пока.

– Располагайтесь, – Морозова указала на диван. – Я сейчас организую что-нибудь перекусить. И нужно разместить нашего… пациента.

Она кивнула на все еще спящего Тимура, которого я аккуратно уложил на диван. Морозова подошла к нему, быстро проверила пульс и зрачки.

– Стабилен. Давайте отнесем его в гостевую комнату. Туда, – она указала на одну из дверей.

Я снова взвалил Тимура на плечо – он был легче, чем казался, – и отнес в указанную комнату. Она была небольшой, но чистой: кровать, стол, стул. Ничего лишнего. Я уложил его на кровать и вернулся в гостиную.

Морозова уже хлопотала на кухне. Вскоре на небольшом столике появились бутерброды с чем-то аппетитно пахнущим, термос с горячим чаем и тарелка с печеньем.

– Угощайся, – сказала она, садясь напротив. – Запасы у меня тут скромные, но на ночь хватит.

Я набросился на еду с жадностью оголодавшего волка. Бутеры исчезали во рту с космической скоростью. Регенеративный узел требовал калорий после тяжелого дня и активного использования способностей. Морозова наблюдала за мной с легкой улыбкой, попивая чай.

– Спасибо, – сказал я, прикончив последний бутер и запивая его чаем. – За всё. И за погоню, и за… убежище. Я… я найду способ возместить ущерб за аэрокар. У Кайловых наверняка найдется пара лишних миллионов на ремонт.

Морозова слегка покраснела, что было для нее крайне нетипично.

– Не стоит, Господин Семён, – она отвела взгляд. – Это… мелочи. Считайте, это часть нашего… сотрудничества. Мне достаточно… просто наблюдать за вами.

Она встала.

– Вам нужно отдохнуть. Вторая дверь слева – ваша комната на сегодня. Там есть все необходимое. Постарайтесь выспаться. Я буду в соседней комнате, если понадоблюсь.

Я кивнул, чувствуя, как веки слипаются от усталости. Поблагодарив ее еще раз, я направился в указанную комнату. Она была такой же спартански обставленной, как и комната Тимура, но безупречно чистой. Кровать выглядела невероятно привлекательно.

Я рухнул на нее прямо в одежде, даже не потрудившись снять куртку. Мысли путались. Погоня, Морозова, Кайловы, Строганова… Все смешалось в один безумный калейдоскоп. Но усталость брала свое. Я провалился в сон почти мгновенно, как только голова коснулась подушки.

…Утро подкралось незаметно. Я спал глубоко, без сновидений, впервые за долгое время чувствуя себя в относительной безопасности. Но сквозь сон я начал ощущать… тепло. Приятное, живое тепло рядом. Кто-то прижимался ко мне со спины. И тихо, мерно дышал мне в затылок.

Я резко открыл глаза. Тело мгновенно напряглось. Я был в комнате Морозовой, в ее тайном логове. И я был в постели не один.

Я чувствовал прикосновения и тепло чьих-то рук у меня на груди и животе. Чьи-то волосы щекотали шею. Я медленно повернул голову…

Екатерина Васильевна Морозова. Она лежала рядом, прижавшись ко мне всем телом. Ее лицо было совсем близко, умиротворенное, почти невинное во сне…

Было бы, если бы не глаза. Глаза ее были открыты и смотрели прямо на меня. В них плескалась смесь лукавства, нежности и чего-то еще, темного и властного, что я так хорошо знал по ее альтер-эго.

Я только тут осознал два факта. Первый – на мне не было ни куртки, ни рубашки, только джинсы. Второй – судя по ощущению гладкой, теплой кожи, прижимающейся к моей спине, Морозова была… совсем без одежды.

– Какого?.. Морозова! – прошипел я, пытаясь сесть, но ее руки удержали меня.

– Господин… Прошу, выслушайте… – прошептала она, ее голос был низким и бархатным, от него по спине пробежали мурашки. И совсем не от холода или страха. – Вы… немного метались во сне. Я просто… пришла проверить, все ли в порядке.

– Проверить⁈ В моей постели⁈ Голой⁈ – я все-таки сел, сбрасывая ее руки. Она не сопротивлялась, лишь села рядом, подтянув одеяло, чтобы прикрыть грудь. Но делала это так небрежно, что это скорее подчеркивало, чем скрывало ее наготу.

– Вы были весь в поту, Господин, – она провела кончиками пальцев по моей груди. – Я сняла куртку и рубашку, чтобы вам было легче дышать. А потом… – она улыбнулась той самой улыбкой Ночной Госпожи, от которой студенты падали на колени, – мне показалось, что вам может быть одиноко. После всего, что вы пережили.

– Морозова… – я окинул ее скептическим взглядом. – У тебя в соседней комнате спит невменяемый аристократ, за нами гонялась служба безопасности, а ты решаешь устроить… пижамную вечеринку?

– Не пижамную, – она облизнула губы, ее взгляд стал темнее. – Скорее… безпижамную. Господин… неужели вы не чувствуете? Это напряжение, эта… связь между нами? После всего, через что мы прошли… Разве это не естественно – найти утешение друг в друге?

Она придвинулась ближе, ее колено коснулось моего бедра. Аромат ее духов смешивался с теплым запахом ее кожи, создавая головокружительный коктейль.

– Морозова, завязывай, – я говорил твердо, но… Черт, она была невероятно красивой женщиной. Сейчас, в полумраке комнаты, без профессорской строгости и латексного костюма, она выглядела… просто женщиной. Привлекательной и очень опасной. – Это хрень полная. Вы с Кирой родственницы.

Я надеялся, что упоминание племянницы ее остановит. Как тогда, в общаге.

Но… не в этот раз.

– Ей незачем знать… – Морозова провела рукой по моей щеке. – Пусть это навеки останется нашей с вами маленькой тайной, Господин. Я не буду влезать в ваши отношения. Она не поймет… того, что происходит между нами. Между Господином и его верной слугой… Не поймет того, что чувствую я… и что, я уверена, чувствуете вы, Господин. Не отрицайте…

– Я ничего не чувствую, кроме желания выспаться, – отрезал я, убирая ее руку. – И еще легкого недоумения по поводу твоих… тараканов в голове. Иди к себе.

– Тараканов? – она снова улыбнулась, но теперь в улыбке было больше хищного. – Возможно. Но разве не эти тараканы делают меня… интересной? Разве не это вас привлекло тогда… во время тантрического массажа? Я видела ваши глаза, вам очень понравилось… Хотите, повторим?

Она снова придвинулась, почти вплотную. Ее дыхание обжигало шею.

– Забудьте о Кире. Забудьте обо всем. Есть только мы. Здесь и сейчас, – ее рука скользнула ниже, к пряжке моих джинсов. – Вы же сами этого очень хотите, я вижу… и даже чувствую, хи-хи… Просто позвольте себе… расслабиться. Отдаться моменту. Я… всё сделаю сама…

Глава 4

Тишина подземного убежища

– Просто позвольте себе… расслабиться. Отдаться моменту. Я… всё сделаю сама…

…Тишину подземного убежища разорвал оглушительный, визгливый звук. Высокий, монотонный, похожий на предсмертный крик взбесившегося криптодракона. Словно сам дьявол решил настроить свою электрогитару. Звук был настолько неожиданным и противным, что мы оба вздрогнули.

– Это что? – я резко встал с кровати, оценивая ситуацию. – У тебя тут система самоуничтожения сработала?

Морозова выглядела не менее озадаченной и крайне раздосадованной. Обольстительная улыбка сползла с ее лица, сменившись удивлением и досадой.

– Ох… – она тоже встала, быстро запахивая одеяло. – Похоже, один из старых стабилизаторов поля в лаборатории дал сбой. Я уже давно хотела его поменять, но руки никак не доходили…

Визг не прекращался, становясь еще громче и невыносимее. Он бил по ушам, вызывая головную боль.

– Звучит так, будто твое «убежище» сейчас устроит нам фейерверк с концами, – я говорил, игнорируя тот факт, что она все еще была по большей части обнажена. – Иди проверь, пока мы тут не оглохли к чертям! Или не подорвались.

– Д-да, конечно, Господин… – прошептала она, явно раздосадованная, и метнулась к своей одежде. Натянула блузку и юбку с профессиональной скоростью стриптизерши, работающей в обратном направлении. Застегнув последнюю пуговицу, она бросила на меня быстрый, немного виноватый взгляд. И выскользнула из комнаты, захлопнув за собой дверь.

– Уф-ф-ф, – я провел рукой по лицу, чувствуя, как спадает напряжение. Честно, я так и не придумал, как ее… покуртуазнее отшить. Грубить не хотелось, а по-доброму она, кажется, понимать перестала.

Через пару минут визг стал тише, а потом и вовсе заглох. В комнате повисла оглушительная тишина, нарушаемая лишь моим собственным дыханием и сонным бормотанием Тимура из-за стены.

– У профессора перегрелся процессор… Как хорошо, что сработал мой «аварийный отпугиватель особо сексуальных преподов». Версия 2.0, – раздался рядом довольный голос Алисы. Её голограмма материализовалась у кровати, она скрестила руки на груди и хитро улыбалась.

– Это ты устроила? – я посмотрел на нее с подозрением, смешанным с благодарностью.

– А кто же еще? – она пожала плечами. – Увидела, что ситуация выходит из-под контроля. И грозит перейти в стадию «незапланированное размножение тараканов в голове у Морозовой». Решила немного помочь. Нашла в ее лаборатории старый стабилизатор, настроила его на режим «Спасите, насилуют» и вуаля! Идеальный способ прервать неловкую сцену.

– Алиса, ты гений. Или демон-хранитель. Еще не решил, – я рухнул обратно на кровать.

– Я цифровая фея-крестная! – она театрально взмахнула рукой. – Идеальный тайминг, согласись? Еще пара минут, и тебе пришлось бы объяснять Кире, почему ее тетя пахнет твоим одеколоном. И почему у тебя на спине следы от ее маникюра а-ля «дикая кошка в период размножения». А также следы от губной помады… и не только на губах!

Я поморщился и начал быстро одеваться. Куртка и рубашка валялись на стуле.

– Она, конечно, тот еще фрукт с сюрпризом внутри… – задумчиво произнес я, застегивая рубашку. – Но как союзник очень полезна.

– О да, – согласилась Алиса, наблюдая за мной. – Союзник, который совсем недавно хотел привязать тебя к лабораторному столу. Во имя науки, разумеется.

– Просто за ней нужен глаз да глаз, – я натянул куртку. – И, желательно, держать огнетушитель наготове. На случай очередного «перегрева процессора».

– Тут главное не перепутать, в какой ситуации тушить, а в какой – сразу по башке этим самым огнетушителем, – хихикнула Алиса.

Вместо меня ответил мой желудок, оглушительно заурчав. Регенеративный узел, поработав на славу, опять требовал топлива с настойчивостью голодного криптодракона, только что вышедшего из спячки.

Когда я вошел в небольшую кухню-гостиную, Морозова уже сидела за столом с чашкой дымящегося кофе. Выглядела безупречно и отстраненно, словно «безпижамного» инцидента и не было. На столе стояли тарелки с бутербродами, какая-то каша (подозрительно похожая на съедобную), фрукты и термос.

– Доброе утро, Госпо… Семён, – поправилась она, едва заметно покраснев. – Надеюсь, вы отдохнули.

– Как убитый, – кивнул я, плюхаясь на стул, и немедленно придвинул к себе ближайшую тарелку с бутербродами. – Спасибо за гостеприимство. И за… тишину.

Я начал поглощать еду с такой скоростью, что даже Алиса, материализовавшаяся рядом, присвистнула.

«Сеня, ты сейчас похож на черную дыру в миниатюре, – прокомментировала она, наблюдая, как исчезает пятый бутерброд. – Твоя скорость жора превышает все разумные пределы. Регенерация, конечно, требует энергии, но ты скоро возьмешься и за тарелки с ложками. Притормози, а то лопнешь».

«Организму виднее», – промычал я с набитым ртом, запивая все это дело чаем прямо из термоса.

В этот момент из соседней комнаты выплыл Тимур. Он был все еще в своем нелепом халате с бабочками, волосы стояли дыбом, а на лице блуждала мечтательная улыбка. Он подошел к столу, взял яблоко, внимательно его осмотрел, а потом… начал с ним разговаривать.

– Яблочко, яблочко, скажи, ты красное снаружи, потому что стесняешься? Или потому что внутри у тебя горит огонь страсти? – шептал он фрукту.

Яблоко вежливо молчало. Либо внутренне охреневало от таких вопросов.

Морозова тяжело вздохнула и потерла виски.

– Тимур, сядь и поешь кашу, – приказала она ровным голосом.

– О, каша! – он тут же бросил яблоко и уставился на тарелку с кашей. – Каша – это как облака! Мягкая, нежная…

– Ешь молча, Кайлов, – отрезала Морозова.

Тимур послушно взял ложку, но есть не стал, а начал задумчиво рисовать ею на поверхности каши какие-то узоры.

– Ладно, – я проглотил очередной кусок и посмотрел на Морозову. – Кайловы наверняка уже поняли, что их гениальный план по моему допросу с пристрастием провалился с треском. Что дальше?

– Как мы и обсуждали, наиболее вероятный вариант – переговоры, – Морозова отпила кофе. – Они вляпались. Похищение, незаконное удержание, погоня со стрельбой в городе… Даже для них это слишком. Велик шанс, что они захотят замять дело.

– И тут на сцену выходим мы, – я взял еще один бутерброд (кажется, десятый?), – с нашими скромными требованиями: компенсация за моральный ущерб, гарантии неприкосновенности и чтобы они забыли дорогу к моему общежитию. И даже почтовый голубь мира у нас есть, – я кивнул на Тимура, который теперь пытался покормить кашей соль в солонке, – Но он, кажется, не совсем готов к дипломатической миссии.

– Не готов, – подтвердила Морозова. – Он может передать простое сообщение, но вести переговоры или шантажировать их… исключено. Он просто забудет слова или начнет рассказывать им про говорящие яблоки.

– Кстати, о шантаже, – я прикончил кашу из тарелки Тимура (он все равно не ел) и подвинул к себе фрукты. Блин, как же хочется жра-а-а-а-ать… – Я видел бодрые шуры-муры графа с его начальницей службы безопасности. Вряд ли его женушка из рода Страховых это одобрит.

– Тогда это отличный козырь в ваших руках, – покачала головой Морозова. – Достаточно просто назначить встречу графу Кайлову на нейтральной территории. Сам факт того, что мы Тимура отпустили, и он передаст сообщение – уже покажет графу, что мы знаем больше, чем они думают. И что мы готовы говорить, но на своих условиях.

– Хорошо, – кивнул я. – Значит, отправляем Тимура с коротким посланием. Встреча… м-м-м-м… ну например, сегодня в кафе «Полустанок». Место людное, популярное у студентов. Вряд ли граф там будет беспределить.

– Лучше завтра, – Морозова посмотрела на часы на стене. – Им нужно время, чтобы осознать провал и решить, что делать. Да и нам нужно подготовиться. Завтра в полдень.

– Отлично. Значит, кафе «Полустанок», завтра, полдень. Разговор с графом с глазу на глаз. Без охраны и фокусов, – я посмотрел на Тимура. – Сможешь передать, чемпион по ловле бабочек?

Тимур перестал разговаривать с яблоком и посмотрел на меня абсолютно ясным, разумным взглядом. На секунду мне показалось, что передо мной снова тот самый надменный аристократ.

– Кафе «Полустанок». Завтра. Полдень. Передам, – четко сказал он. А потом снова улыбнулся своей блаженной улыбкой. – А там будут пирожные? Бабочки любят сладкое!

– Будут, – пообещал я. – Целая гора. Если донесешь послание в целости и сохранности.

– Ура! – захлопал в ладоши Тимур.

– Я дам ему одну микродозу стабилизатора перед выходом, – сказала Морозова. – Это должно обеспечить ему пару часов относительной адекватности. Как раз хватит, чтобы добраться до особняка и передать сообщение. А потом… – она пожала плечами, – потом пусть снова ловит бабочек.

Я доел последнее яблоко и откинулся на спинку стула, чувствуя приятную сытость и легкую тревогу перед завтрашним днем.

– Ну всё. Теперь можно и подождать, – заключил я. – Главное, чтобы граф и компания не решили, что они самые умные и могут нас переиграть.

– О, в этом можете не сомневаться, – Морозова отпила свой кофе, и в ее глазах блеснул холодный огонек. – Ничто так не прочищает мозги аристократу, как хороший, качественный страх. Страх публичного унижения. И ужас перед неизвестной силой, которая превратила их золотого мальчика… вот в это.

Она кивнула в сторону Тимура. Тот увлеченно сооружал из ложек нечто, напоминающее Пизанскую башню после землетрясения. Да уж, мотиватор был что надо. Сильный, наглядный и с бабочками. В голове.

Дверь тайного хода закрылась за Тимуром м Миорозовой. Она вызвалась скрытно доставить его до особняка графа.

Тишина подземного убежища давила на уши после недавнего хаоса. Наружу я выходить не торопился. Думаю, время до встречи с графом мне лучше провести тут – во избежание. Потом придется как-то объяснять свои прогулы…

– Ну вот, – я плюхнулся на диван, где еще недавно спал Тимур. – Теперь мы в полной изоляции. Как Робинзон Крузо, только вместо острова – подземелья с сомнительной репутацией, а вместо Пятницы – саркастичный ИИ и призрак космического гопника в позвоночнике.

«Эй! Я гораздо полезнее Пятницы! – возмутилась Алиса, материализуясь рядом. – Я могу взломать любой протокол, рассчитать траекторию полета астероида и даже подсказать, какой галстук лучше подходит к твоей заляпанной кровью рубашке! А Пятница что? Кокосы собирал?»

– Ладно-ладно, ты круче, – я примирительно поднял руки. – Тогда, о Великий ИИ, подскажи, что нам сейчас делать? Дай мне полную выкладку. Соваться сейчас в Академию или город – все равно что добровольно лезть в пасть к криптодракону.

«Именно, – кивнула Алиса. – Наша главная задача на эти сутки – мимикрировать под мебель. Делаем вид, что нас тут не стояло, и надеемся, что Кайловы споткнутся о собственное высокомерие. А Страхов… ну, он как заноза знаешь где. Даже если сейчас не болит, скоро обязательно напомнит о себе. Скорее всего, в самый неподходящий момент».

– Значит, сидим здесь и ждем новостей от Морозовой? – я вздохнул. – А чем заняться? Тут даже вай-фай, наверное, работает с перебоями.

«Wi-Fi тут, кстати, мощный и стабильный, как пульс Морозовой во время БДСМ-сессии. Не удивлюсь, если Ночная Госпожа стримит свои „воспитательные беседы“ в 8K на тематических сайтах, – сказала Алиса. – Так что выбирай развлечение: сон, пока твои внутренние батарейки не сказали „кря“; разминка, чтобы тело не забыло, как двигаться без мордобоя; или можешь повтыкать в лекции».

– Еда? – я с надеждой посмотрел на остатки завтрака.

«Не-а, – Алиса покачала головой. – Ты уже смел все, что было съедобного в радиусе километра. Придется потерпеть до возвращения Морозовой или заказать доставку пиццы через чёрный рынок. Шучу. Хотя…»

– Ладно, с восстановлением понятно, – я потер шею. – Что еще?

«Анализ и подготовка, – посерьезнела Алиса. – Нужно продумать стратегию переговоров с Кайловым-старшим. Что мы хотим? Компенсация? Гарантии? Публичные извинения? Нужно четко сформулировать требования и продумать аргументы. И не забыть про рычаги давления – тот самый „служебный роман“».

– Эх, какая же грязная темка, – я поморщился. – Никогда не подумал что буду… кого-то шантажировать подобным образом.

«Сеня…»

– Алиса, я не забыл, что они меня похитили, пытали, устроили погоню со стрельбой и чуть не отправили тебя на тот свет… Граф заслужил порку. И он ее получит, даже если метод мне не по душе.

Алиса закивала и заулыбалась. Её явно пришлись по душе мои размышления.

– Ладно, с переговорами ясно, – сказал я. – Что еще?

«Твои экзамены, – напомнила Алиса. – Ты вообще помнишь, что ты студент? Это такой парень, который на занятия ходит… хотя бы пару раз за семестр, если ты забыл вдруг.»

– Студент? – я улыбнулся. – Тот несчастный, который должен знать, чем перхлорат калия отличается от хлората калия, чтобы не взорвать пол-лаборатории? Бедняга. Передай ему соболезнования.

«Соколов, конечно, прикроет, если что, но совсем забивать на учебу – плохая идея. Это твое прикрытие, твоя „нормальная“ жизнь. Да и знания лишними не бывают. Можем позаниматься алхимией или теорией поля. У меня, кстати, есть полный курс лекций профессора Лебедева – того самого, что твою Киру замучил. Хочешь послушать? Говорят, после его лекций даже камни начинают понимать квантовую физику».

– Звучит заманчиво, – я усмехнулся. – Удаленная учеба в бункере – новый уровень студенческой жизни. Ладно, давай попробуем. Только сначала – легкая разминка. Нужно привести мышцы в тонус.

Следующие несколько часов прошли в странном смешении рутины и подготовки к неизвестности. Я разминался, тренировал магнитные способности (пару раз случайно притянув к себе какие-то металлические детали от оборудования Морозовой). А потом мы с ней сели за учебу. Алиса вывела на стену голографические лекции по алхимии и теории поля, и я с удивлением обнаружил, что даже в такой обстановке могу сосредоточиться. Возможно, адреналин и постоянная угроза стимулировали скорость извилин. Или просто лекции Алисы были интереснее, чем занудные речи некоторых профессоров.

«Кстати, Сеня, – сказала Алиса во время короткого перерыва, пока я пытался запомнить очередную формулу трансмутации атомов свинца. – Я тут проанализировала структуру „косметического диска“ Строгановой. Того, что у тебя в кармане».

– И? – я оторвался от виртуального учебника.

«Он действительно одноразовый. После активации и снятия его внутренняя структура дестабилизировалась. Он больше не сможет маскировать сигнатуры. Но! Я смогла скопировать базовый принцип его работы. Технология интересная, основана на преломлении и рассеивании волн. Если достать нужные компоненты – а они, кстати, не такие уж редкие, кое-что даже в лаборатории Соколова найти можно – я смогу создать для тебя многоразовый аналог. Не такой „живой“ и адаптивный, как оригинал, но от стандартных сканеров защитит».

– Вот это уже дело! – обрадовался я. – Княжна, конечно, помогла, но зависеть от ее подачек не хочется. Займешься этим?

«Уже занимаюсь, – Алиса вывела на экран сложную схему. – Составляю список необходимых реагентов и оборудования. Думаю, когда вернемся в Академию, сможем организовать небольшой „научный эксперимент“».

Я кивнул. Возможность иметь собственный маскирующий артефакт – это серьезный плюс к моей безопасности.

Так прошел день. Тренировки, учеба, обсуждение планов с Алисой. Я старался не думать о том, что происходит снаружи. Удалось ли Тимуру передать сообщение? Как отреагировали Кайловы? Я отвлекался, как мог. Даже попытался медитировать, как советовал один старый мастер боевых искусств в фильме Первой Эпохи. Но Алиса тут же начала комментировать мое дыхание и позу лотоса.

«Глубже вдох, Сеня, глубже! Ты так стараешься, будто пытаешься не просветления достичь, а силой воли магнетизм в пятках подрубаешь», – звучал в голове ее ехидный голос. – «А поза лотоса на тебе смотрится как Windows 95 на последнем айфоне. Технически возможно, но вызывает системный конфликт и легкое чувство испанского стыда».

– Твои метафоры острее плётки Морозовой, о царица пикселей, – проворчал я, распутывая ноги. – Может, переключишься в режим «поддержка пользователя», а не «троллинг заплутавшего в астрале студента»?

– Ску-у-учно, – протянула Алиса, материализуясь и картинно зевая. – Сеня, ты превращаешься в зануду. Где огонь? Где спонтанность? Где желание ввязаться в очередную сомнительную авантюру?

И тут, словно в ответ на ее слова, мы оба услышали это…

Сначала тихий, едва различимый звук. Словно кто-то неподалеку… застонал?

Я замер. Алиса тоже перестала паясничать, ее голографическая фигурка напряглась.

– Авантюру заказывала? – поинтересовался я. – Кажется, мы тут у Морозовой не единственные гости.

– Хм-м-м-м, – Алиса приложила палец к виску, словно пытаясь лучше расслышать. – Источник звука… где-то рядом. За той стеной.

Она указала на одну из стен гостиной.

Мы подошли ближе. Теперь стоны стали отчетливее. Они были прерывистыми, жалобными, явно принадлежали человеку. Мужчине, судя по низкому тембру.

– Там кто-то есть, – констатировал я очевидное. – И ему, похоже, не очень хорошо. Как обычно и бывает в гостях у Морозовой…

– Тэк-с… – Алиса нахмурилась. – Эта комната… она сильно экранирована. Плотный слой свинца, плюс какие-то энергетические подавители. Я не могу пройти и посмотреть, что там внутри.

– То есть, это ее очередная пыточная, о которой она забыла нам рассказать? – я усмехнулся. – Мило.

Стоны стали громче. Теперь к ним добавилось какое-то скрежетание, словно кто-то пытался царапать стену.

– Может, там очередной «пациент» Морозовой? – предположил я. – Решила расширить коллекцию Тимуров?

– Не похоже на нее, – покачала головой Алиса. – Она обычно не оставляет «пациентов» без присмотра. Этот звук… он какой-то отчаянный.

Я прислушался. Действительно, в стонах слышалась не только боль, но и какая-то звериная тоска. Там… точно человек?

– Надо проверить, – решительно сказал я. – Может, человеку нужна помощь.

– Двери нет, – Алиса обвела стену сканирующим взглядом. – Но вижу скрытый проход. И механизм замка. Очень старый, механический. С электронными компонентами, но основа – механика. Думаю, смогу его вскрыть.

– Рискнем, – я кивнул. – В любом случае, сидеть тут и слушать эти… серенады… я не собираюсь.

Глава 5

Уши тех, кто полирует бокалы с излишним энтузиазмом

Алиса колдовала над замком пару минут. Процесс сопровождала едкими комментариями о «допотопных механизмах, которые проектировал лично прадедушка Акакий Кайлов в перерывах между охотой на разумных слизней».

Наконец, раздался характерный щелчок. Панель в стене, приглушенно скрипнув, отъехала в сторону. За ней зиял черный провал узкого прохода.

– После вас, мой отважный босс Крот, – жестом пригласила Алиса.

Внутри пахло… стерильностью. Резкий, почти больничный запах антисептика перебивал слабый, едва уловимый аромат сырого бетона. Тусклая, аварийная лампа отбрасывала четкие, холодные тени на гладкие бетонные стены. Ни пылинки, ни паутинки. Воздух был сухим и прохладным, как в операционной перед сложной процедурой. И из этой вылизанной до блеска камеры доносились… приглушенные, подавленные всхлипы.

Я шагнул вперед, стараясь не споткнуться. Проход вывел меня в небольшую, абсолютно пустую комнату. Почти пустую. Единственным предметом «интерьера» было массивное металлическое кольцо, вмонтированное в потолок. А на этом кольце, подвешенный за связанные руки, болтался… Аркадий Велинский.

Его дорогой, некогда идеально выглаженный костюм, теперь походил на тряпку, которой мыли пол в особо грязном туалете. Лицо было бледным, с синяками, волосы растрепаны. Он висел, слегка раскачиваясь, и тихонько скулил, как побитый щенок.

Кажется, Морозова еще не успела за него взяться по-серьезному.

– Велинский? – я удивленно приподнял бровь. – Ты что тут делаешь? Веревку тестируешь на прочность? Или это какой-то новый вид фитнеса для аристократов?

Он дернулся от звука моего голоса и поднял голову. Увидел меня, его глаза расширились. Сначала в них мелькнул испуг, но почти сразу его сменила знакомая аристократическая надменность.

Правда, сейчас она выглядела жалко и неуместно.

– Ветров! – прохрипел он. Голос был слабым, но нотки спеси всё ещё пробивались. – Какого черта ты здесь?

– Ну я шел на звуки страдающего тюленя, – я оглядел его критическим взглядом. – А наткнулся на рекламный баннер нового фитнес-клуба «Подвесь Аристократа». Маркетинг, конечно, нереально агрессивный.

Алиса, материализовавшаяся рядом, хихикнула.

«Сеня, ну зачем так грубо? Человек и так висит… и страдает… от недостатка шампанского и свежих устриц».

Велинский попытался принять гордую позу, насколько это было возможно в его положении.

– Не твоего ума дело, простолюдин! – он сплюнул на бетонный пол. – Это… это временные трудности! Меня скоро освободят! И тогда, Ветров, тебе не поздоровится! Мой дядя, граф Морлов…

– Морлов? – я сделал вид, что пытаюсь вспомнить. – Это тот, у которого на гербе три утки? Или тот, у которого два суслика?

Лицо Велинского побагровело.

– Ты… ты еще пожалеешь о своих словах, выскочка! Когда я выберусь… я лично…

– Да-да, лично размажешь меня по стенке, накормишь моими же потрохами и заставишь слушать арии в исполнении Тимура Кайлова, – я прервал его поток угроз. – Слышали, проходили. Слушай, Велинский, давай без этого пафоса. Ты тут висишь, как трофейный окорок, и явно не от хорошей жизни. Кто тебя так? Ночная Госпожа постаралась?

При упоминании Морозовой Велинский заметно сдулся. Надменность на его лице сменилась плохо скрываемым страхом.

– Эта… эта ведьма! – прошипел он. – Ночная Госпожа! Не миф! Она… реально существует! Просто садистка!

– Так что случилось? – хмыкнул я. – Рассказывай. Может, я тебе даже помогу спуститься. Если, конечно, ты будешь покладистым и поделишься инфой.

– Ты ж понимаешь, что она в любой момент может вернуться? – задергался он. – Она тебя рядом со мной подвесит, идиот!

– За меня не переживай, – я отмахнулся. – Я ж не аристократ, уж с тетенькой то слажу как-нибудь. Пара комплиментов, бокал вина, все дела…

Велинский несколько секунд молча сверлил меня взглядом, явно борясь с остатками гордости. Наконец, он тяжело вздохнул.

– Ладно, Ветров. Помоги мне слезть. Я… я всё расскажу. Только… вытащи меня отсюда. Она… она обещала вернуться. С… инструментами.

– Инфу вперед, – отрезал я. – Кто заказал нападение на меня на полигоне? И не ври. Я чувствую ложь за версту.

Велинский снова скрипнул зубами, но кивнул.

– Это не мы… то есть, не только мы, – начал он, избегая моего взгляда. – Идея была… не наша.

– Чья же тогда? – я подошел ближе. – Кто из твоих дружков решил, что бить толпой одного – это до хрена благородно?

– Барон фон Рихтер, – выдохнул Велинский. – И виконт Залесский. Это они… они всё затеяли.

– Рихтер и Залесский? – я нахмурился. Эти имена мне ничего не говорили. – Кто такие? Очередные борцы за чистоту аристократической крови, которым не понравился мой цвет глаз?

– Почти, – криво усмехнулся Велинский. – Они… идейные. Считают, что такие, как ты… – он с трудом выговорил, – выскочки-простолюдины… подрывают устои. Ты стал слишком… заметным, Ветров. Дуэль со Стеллингером, потом… твоя растущая популярность… Это вывело их из себя. Да и не только их…

– И что, решили устроить мне показательную порку? Чтобы другие простолюдины боялись высовываться? Как оригинально…

– Они хотели… да, проучить тебя. Унизить. Но не больше! Показать, что твоя удача – это просто случайность, – Велинский говорил быстро, слова сыпались, как горох. – Думали, мы тебя немного помнем, заставим публично извиниться за «оскорбление чести», и всё. Никто не ожидал, что ты… что ты такой. Это твое исцеление… это не нормально!

– «Не нормально» – это когда аристократы собираются толпой, чтобы избить одного студента, – заметил я.

– Потом появилась Строганова… – Велинский содрогнулся. – А вчера… вчера Она. Забрала меня. Сказала… сказала, что я слишком много знаю. И что должна… «провести разъяснительную беседу».

– Похоже, беседа была очень… насыщенной, – я указал на его синяки.

– Она… она даже не била меня почти! – всхлипнул Велинский. – Но лучше бы била…

У меня под ложечкой засосало от нехорошего предчувствия. Кто знает, на какие низости способная женщина с гигантскими тараканами…

– Она… она заставляла меня смотреть повторы дуэли Стеллингера с тобой! Двадцать раз! И комментировать каждый твой удачный прием! А потом… потом она сказала, что если я не расскажу, кто зачинщик, она заставит меня переписывать устав Академии каллиграфическим почерком! Ты знаешь, какой он длинный⁈ И какой у меня почерк⁈

Тут даже у меня мурашки по спине побежали. Морозова, ну ты и садюга! Такого и врагу не пожелаешь.

Алиса, до этого момента хранившая серьезное выражение лица, не выдержала и прыснула.

«Переписывать устав… Сеня, да Морозова просто с новой стороны раскрылась! Она и без плетки кого угодно заманьячит…»

– Потом ей пришло сообщение на коммуникатор, и она куда-то быстро ушла, – закончил Велинский. – А я… с тех пор тут…

– Так, значит, Рихтер и Залесский, – я вернул разговор в серьезное русло. – И что они планируют дальше? Этот ваш «комитет по спасению аристократических задниц» не успокоится, я так понимаю?

– Нет, – Велинский покачал головой. Его взгляд снова стал испуганным. – Рихтер… он был в ярости после провала. Кричал, что прямое нападение – это ошибка, что ты слишком силен физически. Сказал, что нужно действовать иначе. Умнее. Бить по… по репутации.

– А конкретнее? – я напрягся.

– Я не знаю! – почти взвизгнул Велинский. – Клянусь всеми богами, не знаю! ОНА забрала меня до того, как меня посвятили в новый план! Рихтер говорил, что нужно ударить по твоей репутации… сделать так, чтобы все от тебя отвернулись… Может, подставить как-то… Или использовать твоих… твоих друзей… Я не знаю точно, Ветров! Правда!

Он смотрел на меня с такой неподдельной паникой в глазах, что я почти ему поверил. Почти.

– Друзей, говоришь? – я прищурился. – Интересно. А имена этих твоих Рихтера и Залесского полные можешь назвать? Факультеты? Особенности? Слабые места?

Велинский судорожно сглотнул.

– Барон Аксель фон Рихтер, четвертый курс боевой магии. Специализация – иллюзии и ментальные атаки. Очень силен, но… самонадеян. Считает себя непризнанным гением. И виконт Эдуард Залесский, пятый курс, факультет стратегического управления. Он… он мозг их группы. Расчетливый, хитрый. Любит интриги. Говорят, у него связи в администрации Академии. Слабые места? Рихтер падок на лесть и красивых девушек. А Залесский… он боится пауков. Панически.

«Пауков? – Алиса хихикнула. – Какая… пикантная деталь. Надо будет запомнить.»

– Ладно, Велинский, – сказал я, доставая из кармана небольшой нож, который прихватил из столовой. Не такой крутой, как скальпели Ночной Госпожи, но веревки перерезать сойдет. – Считай, что ты выдержал экзамен на искренность. На троечку с минусом, но выдержал.

Я подошел и одним движением перерезал веревку, удерживающую его руки. Велинский тяжело рухнул на пол, морщась от боли в затёкших конечностях.

– Спасибо… – прохрипел он, потирая запястья. – Ты… она тебя тоже похитила? Но ты смог выбраться, да? Давай сбежим вместе!

– Не так быстро, – я присел рядом с ним на корточки. – Ты мне еще кое-что должен. За моральный ущерб. И за испорченную прогулку.

Велинский испуганно посмотрел на меня.

– Что… что ты хочешь? Деньги? У меня… у меня сейчас нет с собой большой суммы…

– Деньги – это скучно, – я улыбнулся своей самой доброй и маньячной улыбкой. – Я хочу… чтобы ты передал сообщение своим дружкам. Рихтеру и Залесскому. Скажешь им, что Семён Ветров знает об их планах. И что если они или кто-то из их шайки хотя бы косо посмотрит в мою сторону или в сторону моих друзей… я лично позабочусь, чтобы их ближайшее знакомство с пауками стало очень… близким. И чтобы «гениальность» барона Рихтера разбилась о суровую реальность. Ты меня понял, Аркадий?

Велинский судорожно кивнул, его лицо было белее мела.

– Отлично, – я поднялся. – А теперь слушай внимательно. Я прикажу Ночной Госпоже, чтобы она тебя больше не пытала. Когда тебя выпустят отсюда, то побежишь так быстро, как никогда в жизни не бегал. К своим дружкам. И передашь им моё сообщение. Дословно. Если хоть слово забудешь или переврёшь… Ночная Госпожа тебя найдет. И тогда вышивание крестиком… то есть каллиграфия покажется тебе райским наслаждением. Ясно?

– При… прикажешь? Госпоже? – его глаза округлились от кошмарного осознания. – Ты… ей приказываешь?

– Ясно???

– Я… ясно, – пролепетал он.

Я сделал мысленную пометку поговорить с Морозовой. Пусть подберет такие амнезиаки, чтобы Велинский забыл о том, что меня здесь видел. Но при этом чтобы передал все, что от него требуется. А также запомнил чувство ужаса после встречи со мной.

– Думаешь, это было мудро, Сеня? Кидать такую угрозу Рихтеру и Залесскому напрямую? – спросила Алиса, когда мы вернулись назад в жилые помещения. Панель за нашими спинами встала на место. Велинский остался в гордом одиночестве. По крайней мере он не болтался подвешенным. За что пусть будет благодарен.

– В любом случае, мы посеем панику в их рядах, – сказал я. – И получим время. А это сейчас самое главное.

Ближе к вечеру вернулась Морозова. Она выглядела уставшей, но собранной.

– Всё прошло по плану, – сообщила она, снимая плащ. – Я незаметно доставила Тимура до особняка. Стабилизатор сработал, он передал сообщение графу слово в слово. А потом передал мне о том, как все прошло. Реакция графа была… предсказуемой. Шок, гнев, отрицание, потом страх. Он как будто начал подозревать, что мы… что-то эдакое знаем. Граф Кайлов согласился на встречу. Завтра, в полдень, в «Полустанке». Он будет один. По крайней мере, так обещал.

– Отлично, – я почувствовал, как напряжение немного спало. – Значит, завтра решающий раунд.

– Да, – Морозова посмотрела на меня своим пронзительным взглядом. – И вам нужно быть готовым ко всему, Господин Семён. Кайлов может блефовать. Он может попытаться устроить ловушку. Он может прийти с армией снайперов. Никогда не доверяйте слову аристократа, особенно загнанного в угол.

– Я буду готов, – кивнул я. – У меня есть пара козырей в рукаве. И верный ИИ-помощник.

– И я, – тихо добавила Морозова, отводя взгляд. – Я буду рядом. Незримо. На всякий случай.

Я посмотрел на нее. Союзник? Враг? Что-то среднее? Эта женщина была сложнее любой алхимической формулы. Но сейчас она была на моей стороне. И это было главное.

– Спасибо, Катя, – сказал я искренне.

Что-то неуловимо изменилось в её лице – может быть, линия губ стала мягче, или напряжение вокруг глаз ослабло. Это длилось лишь мгновение. Она тут же встряхнула головой, словно отгоняя непрошенные мысли.

– Сосредоточимся на деле, Господин, – сказала она уже своим обычным деловым тоном, хотя в голосе всё ещё слышались отголоски чего-то иного. – У нас мало времени, а нужно продумать много нюансов…

Я кивнул. Завтрашний день обещал быть интересным.

…Кафе «Полустанок» гудело, как растревоженный улей в час пик. Студенты, преподаватели, случайные прохожие – все смешались в пеструю, гомонящую массу. Запах кофе, выпечки и чего-то неуловимо-студенческого (наверное, смеси дешевых духов и невыученных билетов) витал в воздухе.

«Уютненько, – прокомментировала Алиса, материализуясь у моего плеча, когда я вошел. – Прямо как в тех старых фильмах, где главный герой встречается с мафиозным боссом в семейной пиццерии. Только вместо пиццы – вчерашние булочки, а вместо Дона Корлеоне – граф Кайлов. Интересно, он сделает мне предложение, от которого я не смогу отказаться? Типа, стать его личным ИИ-консильери?»

«Если он предложит тебе должность, я потребую долю с твоей зарплаты, – хмыкнул я, оглядываясь. – Видишь его?»

«Северо-западный угол, вип-зона за матовым стеклом, – тут же отозвалась Алиса. – Столик у окна. Граф там один, пьет что-то прозрачное. Возможно, слезы своих врагов.» «Или просто воду с лимоном».

«Скучный ты, Сеня…».

Я направился к указанному столику. Вип-зона действительно была отгорожена от основного зала, создавая иллюзию уединения. Граф Дмитрий Кайлов сидел в глубоком кресле, небрежно положив руку на подлокотник. Выглядел он безупречно: дорогой костюм, идеальная укладка седеющих волос, спокойное, чуть высокомерное выражение лица. При моем появлении он едва заметно кивнул.

«Так, внимание, Сеня, – зашептала Алиса, пока я приближался. – Парень и девушка за соседним столиком – у них пульс выше, чем у марафонца на финише. И парень явно скрывает под пиджаком что-то поинтереснее, чем пачка сигарет. А у девушки в джинсах такой ствол, что один выстрел из него превратит тебя в молекулярный пар. И при этом он, судя по датчикам, работает почти бесшумно. Так что ты просто исчезнешь, и никто даже не заметит. Кроме несчастного официанта, которому придется вытирать со стены твои… э-э-э… остаточные эманации.»

«Рад, что ты беспокоишься о чувствах официанта. Будет очень неловко, если ему придется соскребать меня шпателем, – хмыкнул я. – Надеюсь, у него есть медицинская страховка на случай психологической травмы».

«К слову, тот парень, что протирает и без того идеально чистый бокал у стойки… он уже третий раз на тебя косится. И у него в ухе подозрительно мигает крошечный огонек. Либо он киборг-меломан, либо у него очень навороченная гарнитура для связи».

«Понял, – мысленно сказал я. – Классика жанра. „Я пришел один“, ага».

– Граф Кайлов, – я подошел к столику. – Рад, что вы нашли время в своем плотном графике для встречи с простым студентом.

– Сударь Ветров, – он указал на кресло напротив. – Присаживайтесь. Мой сын передал приглашение в весьма… специфической манере. Надеюсь, он не слишком вас утомил своими… энтомологическими изысканиями?

– Ваш сын – само обаяние, граф, – я сел, стараясь выглядеть расслабленно. – Особенно когда изображает бабочку. У него талант. Возможно, ему стоит сменить факультет. Сенсорика – это, конечно, хорошо, но мир театра ждет его с распростертыми объятиями. И смирительной рубашкой.

Граф едва заметно поморщился, но тут же снова нацепил маску светской любезности.

– Благодарю за заботу о здоровье моего среднего наследника. Но давайте перейдем к делу. Чтобы наша беседа осталась сугубо конфиденциальной… – он сделал легкий пасс рукой.

Воздух вокруг столика едва заметно дрогнул, и все посторонние звуки – гул голосов, звон посуды, даже назойливая музыка из динамиков – исчезли. Нас окутал купол абсолютной тишины. Только мы вдвоем. И, конечно, Алиса.

«Заклинание Тишины, – констатировала она. – Эффективно. И немного старомодно. Как будто мы сейчас будем обсуждать не похищение и шантаж, а рецепт идеального яблочного штруделя».

– Надеюсь, вы не против, – граф сложил пальцы лодочкой. – Не люблю, когда в важные разговоры вмешиваются посторонние уши. Особенно уши тех, кто полирует бокалы с излишним энтузиазмом.

Хм… так официант не из службы безопасности Кайловых? Граф намекает, что у нас на переговорах присутствует и… третья сторона?

Глава 6

Пульс зашкаливает

– Весьма предусмотрительно, граф, – я кивнул. – Я тоже предпочитаю приватность. Особенно когда речь идет о… недоразумениях, которые могут стоить кому-то репутации. Или даже свободы.

– Именно так, – Кайлов пристально посмотрел мне в глаза. Его взгляд был холодным и оценивающим, как у ювелира, разглядывающего сомнительный алмаз. – Знаете, Ветров, я всегда ценил в людях… прямоту. И умение признавать свои ошибки.

– Ошибки? – я изобразил искреннее недоумение. – Вы о чем, граф? Я вроде бы ничего такого не совершал. Кроме, может быть, заказа слишком острого соуса к куриным крылышкам на прошлой неделе. Желудок потом бунтовал, как целый полк анархистов.

Граф усмехнулся – сухо, без тени веселья.

– Вы очень… своеобразный молодой человек, Ветров. Не находите, что ваше чувство юмора несколько неуместно в сложившейся ситуации?

– А какая у нас ситуация, граф? – я пожал плечами. – Я пришел на встречу, назначенную из-за ваших действий. Пью кофе, который, кстати, здесь на удивление неплох. Наслаждаюсь тишиной и обществом представителя одного из древнейших родов. Что может быть неуместного? Разве что цена на этот самый кофе. Грабительская, скажу я вам.

«Молодец, Сеня, держишь марку, – одобрительно хмыкнула Алиса. – Главное, не начни сейчас жаловаться на маленькую стипендию и отсутствие горячей воды в общежитии».

Граф откинулся на спинку кресла, его пальцы медленно барабанили по полированной поверхности стола.

– Вы прекрасно понимаете, о чем я, Ветров. О вашем… участии в некоторых… недавних событиях. О вашем влиянии на моего сына. О вашем… кристалле.

– Кристалл? – я снова изобразил удивление. – Ах, тот самый, из руин? Так я же говорил вашим… сотрудникам… Продал. Давно. Одному очень эксцентричному коллекционеру, который собирает светящиеся камушки. Говорил, у него уже есть лунный, солнечный, философский… Мой ему идеально подошел для завершения композиции. Кажется, он собирался использовать его как пресс-папье.

– Вы продолжаете упорствовать в своих… фантазиях, – граф покачал головой, но в его глазах мелькнул опасный блеск. – Это неконструктивно, Ветров. Мы оба знаем, что кристалл все еще у вас. И мы оба знаем, что он представляет огромную ценность. И опасность.

– Опасность? – я скептически хмыкнул. – Для кого? Для тех, кто пытается отобрать чужое? По-моему, это вполне справедливая опасность. Естественный отбор в действии.

– Этот артефакт не должен находиться в руках… неподготовленного человека, – тон графа стал жестче. – Вы же не хотите закончить, как тот парень в сверкающих доспехах? Ярослав, кажется, или кто он там… Его уже объявили в общепланетарный розыск. Вы играете с огнем, Ветров. И можете обжечь не только себя, но и тех, кто вам дорог.

«А вот и первые угрозы пошли, – прокомментировала Алиса. – Тонко, изящно, в лучших традициях аристократического шантажа. Сейчас он еще добавит что-нибудь про „хрупкое равновесие сил“ и „ответственность перед обществом“».

– Вы беспокоитесь о моей безопасности, граф? – я трогательно прижал руку к сердцу. – Какая неожиданная забота. Я почти прослезился. Но, боюсь, я уже большой мальчик и сам могу решать, с какими игрушками мне играть. А тех, кто попытается их отобрать… ну, им я тоже могу организовать незабываемые впечатления. Спросите у вашего сына, он подтвердит.

Лицо графа на мгновение исказилось от гнева, но он быстро взял себя в руки.

– Тимур… не в себе, – холодно произнес он. – И я намерен выяснить, кто или что довело его до такого состояния. И кто несет за это ответственность.

Включил режим заботливого папы. Но я прекрасно помнил о его настоящем отношении к сыну. Вспомнил пустой, раздраженный взгляд, которым он одарил Тимура, когда тот к нему обратился. И весёлый концерт с любовницей вместо того, чтобы провести время с больным сыном.

– Ну так и выясняйте. Я тут при чем? – невинно предложил я. – Спросите у той Госпожи, о которой он так восторженно отзывался.

При упоминании Госпожи граф заметно напрягся. Он снова несколько секунд молча смотрел на меня, словно пытаясь прожечь взглядом дыру.

– Ветров, – наконец сказал он, меняя тактику. – Я готов проявить… великодушие.

«О, началось! – оживилась Алиса. – Сейчас будет аттракцион невиданной щедрости. Держу пари, его „великодушие“ будет стоить тебе как минимум одной почки и вечной клятвы верности роду Кайловых».

– Я готов забыть о ваших… проступках, – продолжал граф, глядя на меня так, словно делал мне величайшее одолжение. – О вашем дерзком поведении, о вашем неподобающем влиянии на моего сына, даже о тех… неприятностях, которые вы причинили моей службе безопасности.

– «Неприятностях»? – я усмехнулся. – Граф, ваши «сотрудники» меня похитили, пытались допрашивать с применением силы, а потом устроили погоню со стрельбой по всему городу. Это вы называете «неприятностями»? У нас с вами явно разные словари. В моем это называется «уголовное преступление».

– Я готов закрыть на это глаза, – отрезал Кайлов, игнорируя мои слова. Его голос стал тише, но в нем появились стальные нотки. – И даже больше. Я готов обеспечить вашу… безопасность. И неприкосновенность. Никто больше не посмеет вас тронуть. Ни моя служба безопасности, ни… другие заинтересованные лица.

«Так-так-так, – прошептала Алиса. – А вот и морковка показалась. Сладкая, сочная, но наверняка с нюансом. Что он потребует взамен? Твою бессмертную душу? Или просто подписку о невыезде из его подвала?»

– Звучит… заманчиво, граф, – я задумчиво постучал пальцем по чашке. – Особенно часть про «других заинтересованных лиц». У вас такой широкий круг общения?

– У рода Кайловых много… партнеров, – уклончиво ответил он. – И много врагов. В вашем положении, Ветров, иметь такого союзника, как я, было бы очень… разумно.

– И что же вы хотите взамен за такое… королевское предложение? – я посмотрел ему прямо в глаза, стараясь не выдать своего напряжения. – Мою скромную коллекцию фантиков от конфет «Бабочка-сластена»? Боюсь, она не очень велика.

Граф Кайлов медленно улыбнулся. Это была улыбка хищника, который наконец загнал добычу в угол.

– Всего лишь несколько… незначительных уступок, Ветров, – сказал он мягко, но от этого голоса по спине пробежал холодок. – Сущие пустяки, учитывая то, что я вам предлагаю. Во-первых, вы, разумеется, передадите кристалл мне. Лично. Без всяких фокусов. Во-вторых, вы подпишете соглашение о полном и безоговорочном неразглашении любых сведений, касающихся недавних событий и личной жизни членов рода Кайловых, – граф Кайлов продолжал чеканить свои условия, словно забивал гвозди в крышку моего гроба. – Нарушение этого соглашения повлечет за собой немедленные и крайне жесткие юридические последствия. Поверьте, наши адвокаты способны превратить жизнь любого человека в ад. Даже если он семь пядей во лбу и с кристаллом в спине.

Я лениво помешивал ложечкой кофе. Атмосфера в вип-зоне кафе «Полустанок» была такой густой, что ее можно было резать ножом. И подавать как основное блюдо в меню «Радости мазохиста».

– В-третьих, вы вернете все имущество, которое было… изъято… у моих сотрудников службы безопасности, – граф выразительно посмотрел на меня. Видимо, намекал на парализатор, который я так удачно «одолжил». – И, разумеется, забудете о каких-либо претензиях по поводу их… чрезмерного усердия.

– «Чрезмерное усердие»? Граф, ваши ребята так усердствовали, что я чуть не начал собирать чемоданы в лучший мир. Правда, без обратного билета, – я усмехнулся.

– И, наконец, Ветров, – на лице Кайлова не дрогнул ни один мускул, – вы обязуетесь не приближаться к членам моей семьи и не вмешиваться в дела рода Кайловых. Любое нарушение этого пункта будет расценено как акт агрессии. Со всеми вытекающими.

Он закончил и откинулся на спинку кресла, сложив руки на груди. Взгляд хищника, который только что изложил свои условия мышке, попавшей в капкан.