Читать книгу Пётр и Петруша - Группа авторов - Страница 1

Жил на свете такой царь, Петром звали, а по прозвищу Великий.

В одно время поехал он на охоту зверьё ловить. А Пётр, надо сказать, в царскую одежду не любил рядиться, всё больше простую носил.

Вот едет он лесом всё далее и далее и заплутался. Пристигла его в лесу тёмная ночь.

А тут – ещё беда! – напал на него медведь и растерзал его охотную собаку.

Опечалился царь Пётр.

«Эх, – думает, – остался я теперь ни при чём!»

Ну и закружил Пётр в тёмном лесу.

Всю ночь кружил, а лесу конца-краю нет.

Выехал Пётр на маленькую полянку и вдруг видит: сидит на пеньке солдат.

«Ага, – думает Пётр, – солдат-то мой!»

Пётр одним только глазом глянул на его шинельку и уже знает, какого он полка.

А солдат этот в бегах был, в лесу прятался.

– Здравствуй, служивый, – говорит ему Пётр.

– Здравствуй, не знаю, кто ты таков, – отвечает солдат.

– А я из царской свиты. Поехал с царём на охоту да и отстал, с дороги сбился. А ты откуда? Куда путь держишь?

– Тебе-то что за надобность, откуда я да куда? – говорит солдат.

– Да я по простоте спрашиваю, – говорит Пётр. – Может, дорогу мне покажешь.

– А я сам с дороги сбился, – говорит солдат. – Домой на побывку ходил да и заплутался в этом лесу.

– Ну, пойдём, будем вместе дорогу искать, – говорит Пётр. – Авось выберемся.

И отправились. Пётр – на коне, а солдат – пеший.

– Тебя как звать-то? – спрашивает царь.

– Меня – Петром, – отвечает солдат. – А тебя?

– А меня Петрушей, – говорит царь.

– А по батюшке как? – спрашивает солдат.

– А по батюшке Алексеич, – отвечает царь.

– И меня Алексеич, – говорит солдат. – Значит, мы с тобой полные тёзки.

– А ты откуда родом? – спрашивает царь.

– Оттуда-то.

– Ну и я тоже. Значит, мало что тёзки, а ещё и земляки. А что, земляк, – говорит ему царь Пётр, – как тебе в полку служится?

– Служба-то ничего, – говорит солдат, – да полковник больно зол: чуть что не по нём – сейчас драться. Пуговицу вот потерял, так он меня за эту пуговицу му́кой замучил. Каждый день бил. Хоть плачь. Хоть беги.

– А ты, верно, и сбежал? – говорит царь.

Солдат и признался тут, что он бежавший.

– Да ты не робей, царь, может, и простит, – говорит Пётр.

А потом спрашивает:

– А кто у вас полковник, кто ротный?

Солдат ему всё толком и доложил: кто ротный, кто полковник.

– А как, служивый, у вас в полку пища? – спрашивает Пётр. – Говядины по скольку варят? По уставу в котёл кладут?

– Про устав одна слава идёт, – говорит солдат, – а говядина мимо плывёт.

Пётр только головой покачал.

– А кашу крутую варят? – опять спрашивает.

– Какое там крутую? – говорит солдат. – Крупинка от крупинки за версту, на ложку и не поймать.

– Да, плохая ваша жизнь, – говорит Пётр. – Я и сам сбежал бы от такой жизни!

Долго ли, мало ли плутали они по лесу и увидели преогромную сосну.

– Ну-ка, тёзка, – говорит Пётр солдату, – подержи моего коня, а я заберусь повыше, посмотрю, не видать ли где огонька.

Забрался Пётр на самую вершину, поглядел туда, сюда: всюду тьма непроглядная, только в одной стороне, далеко-далеко, огонёк светится, может, в деревне где или в избушке лесничего.

Слез Пётр на землю, вскочил на коня и говорит:

– Садись, служивый, и ты, мой конь сильный, двоих увезёт.

А солдат не соглашается.

– Нет, – говорит, – я уж лучше пешком.

Так и двинулись в путь, конный да пеший, два товарища.

Долго ли, коротко ли – выехали к огоньку.

Видят: стоит дом. Все окошки тёмные, а одно – наверху – светится.

Дом высоким забором обнесён, нигде ни входа ни выхода.

Постучались они. Стоят, ждут. Никто на стук не отвечает.

Солдат и руками и ногами в ворота колотит, а всё равно никто на стук не выходит, никто не открывает. Только огонёк в верхнем окошке погас.

«Ох, недоброе это место», – думает солдат.

А потом говорит царю:

– Послушай, тёзка, подсади-ка ты меня. Я через тын[1]