Книга представляет собой композицию из фрагментов свидетельств и воспоминаний о заметных личностях и событиях Первой Мировой и Гражданской войны, а также двух революций 1917 года – Февральской и Октябрьской.
В книгу включены также фрагменты из художественных произведений на ту же тему, имеющих автобиографический характер (Алексей Ремизов, Артем Веселый) или написанные в жанре беллетризованной биографии (Роман Гуль, Марк Алданов).
В своей полноте книга должна передать атмосферу лихолетья 1914–1920 годов и познакомить читателя с наименее до сих пор освещавшимися событиями и сторонами жизни их участников.
Оглавление
Группа авторов. Во власти хаоса. Современники о войнах и революциях 1914–1920
От составителя
Часть 1. Бандитизм как форма элитарного существования
Махно. Из воспоминаний Н. В. Герасименко
Пилсудский. Из очерка Марка Алданова
Котовский. Из книги Романа Гуля «Красные маршалы»
Часть 2. Персоны и персонажи: Штрихи к портретам
Каледин. Фрагменты статей М. П. Богаевского
Керенский. Из воспоминаний Романа Гуля
Гетман Скоропадский. Из воспоминаний М. А. Свечина
Савинков в Новочеркасске. Из воспоминаний А. П. Брагина
Часть 3. На море, на суше и в высших сферах: Первая мировая война и революция
Адмирал Колчак на Черноморском флоте. Из воспоминаний М. И. Смирнова
Ренненкампф. За Россию с немецкой фамилией. Из статьи С. П. Андоленко
Из дневника драгунского офицера. Свидетельства Аркадия Столыпина
Ключевые фигуры российской политики в канун войны и революции. Из воспоминаний Е. Н. Шелькинга
Часть 4. Имеющий глаза да видит. Две революции в трех ракурсах
Глазами аристократа. Фрагмент воспоминаний графа В. П. Зубова
Глазами гимназиста. Из воспоминаний Н. Я. Голая о революции 1917 г
Глазами художника. Из книги Алексея Ремизова «Взвихренная Русь»
Часть 5. На той далекой, на Гражданской
Под Ростовом. Фрагмент воспоминаний Бориса Пылина
В Кубанской степи. Фрагмент книги Артема Веселого «Россия кровью умытая»
Как Латвия не стала советской (1918–1919 гг.) Из воспоминаний Николая Бережанского
Послесловие
Отрывок из книги
В незатейливом анекдоте о Петьке, сидящем на рельсах, и Василии Ивановиче с его «Подвинься, Петька, я тоже сяду», – может быть, лучше, чем во многих исторических трудах, схвачен тот уровень бессмысленности, который охватил русское общество в первой четверти двадцатого столетия и привел к катастрофическим войнам и революциям 1914–1920 годов.
Я, признаюсь, не люблю исторических трудов. В них все слишком выстроено: факты, причины, следствия гладко подогнаны, как в регулярном французском саду. В реальной жизни нет такой правильности. А если добавить к этому характерное для большинства работ историков многословие и тяжеловесность стиля, то понятно, почему их мало кто читает.
.....
Эта ночь была для Махно роковой. Вначале все шло хорошо. Девушка охотно ела, пила чай, отвечала на вопросы Махно и сама их задавала, а когда Махно, в порыве откровенности, показал ей рубцы от кандалов на своих руках, она порывисто, почти рыдая, потянулась к Махно и долго рассматривала и гладила грубые рубцы своими маленькими руками, а Махно, растроганный нежной лаской, тихо рассказывал ей о своей жизни на ненавистной каторге.
Они так близко сидели друг возле друга, что, когда наступила пауза, девушка смущенно отодвинулась от него и попросила указать ей место для ночлега.
