Истоки. Качественные сдвиги в экономической реальности и экономической науке

Оглавление

Группа авторов. Истоки. Качественные сдвиги в экономической реальности и экономической науке

Методология экономической науки

Н. А. Макашева. Вспоминая Уоррена Дж. Сэмюелса (1933–2011)

У. Дж. Сэмюелс «Истина» и «дискурс» в социальном конструировании экономической реальности: очерк об отношении знания к социально-экономической политике

К синтезу и решению

Эпистемология

Дискурс

Социальное конструирование реальности

Выводы

В. С. Автономов. Памяти Марка Блауга (1927–2011)

М. Блауг. ФОРМАЛИСТИЧЕСКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ 1950-х годов

I. Введение

Формалистическая революция 1950-х годов

II. Переформулировка Вальраса, осуществленная Эрроу и Дебре

III. Взлет и падение теории игр

IV. Возвращаясь к Вальрасу

V. Устарела ли теория общего равновесия?

VI. Реакция на провал теории общего равновесия

VII. Совершенная конкуренция и прочее

VIII. Заключение

История экономической науки

В. С. Автономов. Самая значительная перемена в истории экономической науки: возвращаясь к осмыслению маржиналистской революции

У. Жаффе. Менгер, Джевонс и Вальрас: дегомогенизация[69]

С. Дж. Пирт. Джевонс и Менгер: регомогенизация? Жаффе двадцать лет спустя

I. Введение

II. Различия

III. Экономический человек Менгера

IV. Экономический человек Джевонса

V. Заключение

Ф. В. Комим. Джевонс и Менгер: регомогенизация? Жаффе двадцать лет спустя. Комментарий к статье С. Дж. Пирт

Ф. Фонтен. Менгер, Джевонс и Вальрас: негомогенизация, дегомогенизация, гомогенизация. Комментарий к статье С. Дж. Пирт

Р. Ф. Эбер. Джевонс и Менгер: регомогенизация. кто настоящий «третий лишний»? Комментарий к статье С. Дж. Пирт

I. Введение

II. Проблема «революционности» предельной полезности

III. Джевонс, Менгер и традиция инженеров-экономистов

IV. Заключение

Экономическая реальность: пространственные и исторические срезы

Г. Д. Гловели. Перипетии экономических периодизаций истории

I. У истоков: от Просвещения XVIII в. к эволюционизму XIX в

II. Формационные подходы

Концепция индустриального общества – основа формационных подходов

Стадии капиталистической формации

Археологическое углубление формационного подхода

Партийная догматизация формационного подхода

Рента как формационная категория и вариативность докапиталистических обществ

Формационная вариативность в организационном подходе А. А. Богданова

Современные неоформационные подходы

III. Цивилизационные и антропогеографические подходы

Локально-цивилизационные и геополитические подходы

Антропогеографическая периодизация Л. Мечникова

Периоды всемирной истории и диффузионизм

Антропогеографический подход. В. П. Семенова-Тян-Шанского: средиземные моря и мировые колонизационные волны

IV. Аграрно-эволюционный подход

Вклад сельскохозяйственной экономии в периодизацию истории

Переход к поступательному расширенному воспроизводству

V. Институционально-технологические подходы: структурные сдвиги, предпринимательство, информация

Концепция стадий экономического роста

Трансформационные концепции

VI. Мир-системный анализ

Истоки мир-системного подхода: концепция Ф. Броделя

Три типа исторических систем

Три яруса в капиталистической мир-системе

Гегемония в капиталистической мир-системе

Ревизия мир-системного подхода

Мир-системная периодизация истории

Открытость мир-системного подхода для критики и его возможные применения

Д. Е. Расков. Тюнен и русская экономическая мысль[285]

I. Переводы Тюнена

II. Применение математики в экономической теории

III. Экономика сельского хозяйства и влияние расстояния

Расстояние от рынка, рента и улучшение путей сообщения

Учет влияния плотности населения и типа хозяйства

IV. Естественный уровень заработной платы

Заключение

Экономическая наука и макроэкономическая политика

Ю. В. Ерохина, В. Е. Маневич. О научных основах денежной политики (По поводу статей Джеймса Тобина и Фредерика Мишкина)

Дж. Тобин. Комбинация денежной и бюджетной политики в Соединенных Штатах[358]

Необходимые условия независимости денежной политики от политики бюджетной

Эффективность политики управления спросом

Меры денежной и бюджетной политики

Взаимозаменяемость инструментов денежной и бюджетной политики в управлении спросом

Как на практике определяется комбинация бюджетной и денежной политики

Политика управления спросом и ее цели

Комбинация денежной и бюджетной политики в США в наши дни

Денежная политика в Соединенных Штатах

Бюджетная политика в Соединенных Штатах

Необходимость изменения комбинации денежной и бюджетной политики

Дж. Тобин. ДЕНЕЖНАЯ ПОЛИТИКА В УСЛОВИЯХ НЕОПРЕДЕЛЕННОСТИ[365]

I. Реальные и номинальные переменные как цели денежной политики

II. Ориентиры, цели и операционные правила

III. Денежная политика и выход из мирового кризиса

Ф. С. Мишкин. Станет ли денежная политика более научной?[368]

I. Достижения науки о денежной политике в последние десятилетия

1. Инфляция всегда и везде является денежным феноменом

2. Преимущества стабильности цен

3. В долгосрочном периоде не существует устойчивой зависимости между безработицей и инфляцией

4. Решающая роль ожиданий

5. Принцип Тейлора

6. Проблема несогласованности во времени

7. Независимость центрального банка

8. Обязательство придерживаться номинального якоря

9. Финансовые фрикции и деловой цикл

II. Успехи прикладной науки о денежной политике

III. Искусство денежной политики

«Встречный ветер» в финансовой сфере в начале 1990-х гг

Новая экономика, всплеск производительности в конце 1990-х гг

IV. Дальнейшие шаги, необходимые для того, чтобы денежная политика стала более научной

V. Заключительные замечания

Из экономической истории

Р. Г. Хаиткулов. Уроки клиометрики от Грегори Кларка: в поисках источника экономического роста

Г. Кларк. Почему не все страны мира стали экономически развитыми? О чем может рассказать история хлопкопрядильных фабрик[476]

Текстильная промышленность

Производительность труда

Замещение капитала трудом

Замещение сырья трудом

Технологическое отставание

Опыт работы

Врожденные способности к труду

Влияние страны трудоустройства

О чем может рассказать история хлопкопрядильных фабрик

Приложение

Рауль Пребиш и латиноамериканский структурализм

Д. В. Мельник. Теория периферийного капитализма и вызовы развития

Дж. Л. Лав. Предисловие к русскому переводу

Дж. Л. Лав. Рауль Пребиш и возникновение доктрины неэквивалентного обмена[575]

Дж. Л. Лав. Подъем и упадок экономического структурализма в Латинской Америке: новые аспекты[677]

Введение

Импортозамещающая индустриализация (ISI)

Неформальный сектор

Экономическая историография

Структурализм как движение

Снижение влияния структурализма

Заключение

М. Оливера. Латиноамериканский структурализм: уроки для сегодняшнего дня

Об авторах

Отрывок из книги

Уоррен Сэмюелс, безусловно, принадлежал к числу тех экономистов, которых в наш век специализации можно было бы назвать современными энциклопедистами. Обширные научные интересы и широкий взгляд на экономическую науку и историю экономической мысли, толерантное отношение к иной точке зрения – все это позволило Сэмюелсу стать исключительно востребованным редактором множества серийных и периодических изданий, включая такие известные, как серия «Recent Economic Thought», на протяжении практически двадцати лет выпускавшаяся издательством «Kluwer Academic Publishing», или «Studies in Institutional Economics» издательства «M. E. Sharp» (1990–1994). Число журналов, в которых Сэмюелс в разное время был либо редактором, либо членом редколлегии, близко к трем десяткам, длинен перечень научных обществ, в руководящие органы которых он входил. Заслуги Сэмюелса были отмечены несколькими академическими наградами (включая медаль имени Н. Д. Кондратьева), но главное – это, конечно, огромное количество его научных работ. Его послужной список, вместе с тем, не впечатляет разнообразием: образование получил в университетах штатов Флорида и Висконсин, десять лет преподавал в университете Майами и тридцать лет – в университете штата Мичиган. Насколько я знаю, не работал за пределами США.

В области истории экономической мысли Сэмюелс принадлежал, если так можно выразиться, к интеллектуальному направлению. Он рассматривал историю экономической мысли как часть общей интеллектуальной истории и считал, что ее изучение предполагает широкий контекст, выходящий за рамки собственно экономического анализа или экономической теории. Сэмюелс стремился выявить философские и социальные основания экономической теории, а экономическое знание рассматривал как процесс, имеющий социальный, культурный, политический и идеологический аспекты. В методологии он был сторонником принципа методологического плюрализма и позитивного подхода, когда единственной нормативной установкой был отказ от абсолюта, т. е. от самой возможности единственно правильной (научной) методологии. Это не означает, что Сэмюелс шел по пути Фейерабенда или склонялся, вслед за Макклоски, к риторическому подходу. Для него получение знания было процессом сложного взаимодействия исследования, интерпретации его результатов и экономики как социального конструкта, т. е. объекта воздействия со стороны людей, производящих и использующих соответствующее знание, при этом движимых различными мотивами и идеями. Отсюда его интерес к оценкам и убеждениям, дискурсу, смыслам и языковым конструкциям и, конечно, к институтам и политике.

.....

Так или иначе, в 1962 г. подошел срок, когда должен был решаться вопрос о том, будет ли Марку Блаугу предоставлен постоянный контракт (tenure) в Йельском университете. Очевидно, что он мог надеяться на успех, поскольку добился в своей области выдающихся результатов. Однако в Париж, где Марк исследовал историю французской текстильной промышленности XIX в., из Йеля пришло известие о том, что в университете не нуждаются в постоянной ставке профессора по истории экономических учений. Видимо, шок от этой новости был настолько сильным, что 35-летний исследователь решил сменить не только область своих изысканий, но и страну проживания. Блауг, по его собственному признанию всегда чувствовавший себя европейцем, решил поселиться в Лондоне. Свободное же место в Лондоне нашлось только в сфере экономики образования: в Институте образования требовалось читать лекции для повышающих квалификацию учителей и администраторов. Впрочем, лекционная нагрузка была невелика, так что основное время можно было посвящать исследованиям, за которые Блаугу пришлось браться с нуля. Преподавал Блауг и в Лондонской школе экономики. Вначале его неприятно удивила теоретическая незрелость новой для него области исследований – экономики образования, в которой господствовали весьма приземленные эмпирические работы. Но вскоре его вновь увлекла амбициозная теория – теория человеческого капитала Шульца и Беккера, которая обещала поставить экономику образования на научную основу. В итоге Блауг стал одним из признанных специалистов в области экономики образования, востребованным не только как теоретик, автор нескольких монографий, но и как эксперт. Он строит прогнозы численности рабочей силы и занятости, разрабатывает планы развития и финансирования образования для многих развивающихся стран по линии Международной организации труда. И вновь увлечение сменяется разочарованием: Блауг сталкивается с коррупцией и своекорыстием властей развивающихся стран, цель которых – получить деньги от международных организаций, а эксперты приглашаются только для того, чтобы помочь в этом «благородном деле», в остальном же их выводы остаются не востребованы. В теории человеческого капитала Блауг тоже перестал видеть универсальный ключ к решению проблем экономики образования – доходы людей зависят не только от того, что они знают, но и от того, как они себя ведут, какой сигнал посылают внешнему миру.

В середине 1970-х гг. Блауг возвращается к истории экономической науки и начинает активно заниматься ее методологией. Интерес к методологическим вопросам возник у Блауга ранее, когда он прочитал «Методологию позитивной экономической науки» Фридмена. Но решающий поворот к этой теме случился во время той же знаменательной стажировки в Париже в 1962 г., когда ему попалась книга Карла Поппера «Открытое общество и его враги». Взахлеб прочитав ее, он взялся за все другие произведения Поппера, и перед ним открылся новый мир. Кумиры юности Маркс и Фрейд не выдержали испытания критерием фальсификации – их всеобъемлющие теории нельзя было ни подтвердить, ни опровергнуть. Влияние трудов Поппера на Марка Блауга было чрезвычайно глубоким: даже стиль его методологических произведений своей безжалостной ясностью напоминает попперовский. Позднее, в Лондоне, он познакомился и подружился с Имре Лакатосом, философию науки которого воспринял как продолжение дела Поппера. В 1980 г. выходит книга «Методология экономической науки, или Как экономисты объясняют» (2-е изд. – 1992 г.), в которой Блауг с наибольшей полнотой изложил свое методологическое кредо и дал критический анализ некоторых отраслей современной экономической теории. Можно сказать, что Марку Блаугу принадлежит самая серьезная попытка отстоять философию и методологию экономической науки, построенные на попперовских идеях. Думаю, что этому идеалу экономической теории, обращающейся к проблемам реального мира, – а такую теорию, по мнению Блауга, лучше основывать на эмпирически проверяемых выводах – он остался верен до конца и не подвергал его пересмотру. В этом духе выдержаны и его антиформалистические работы, одну из которых мы предлагаем вниманию читателей.

.....