Читать книгу Записки работника фонда SCP - Коул Коц - Страница 1

Сперва представлюсь, меня зовут Алека Нововодцева, мне 23 года, и я только-только окончила исследовательский институт с отличием. Вы не поверите, но не смотря на то, что я девушка очень хрупкая по телосложению, я была самой храброй в нашей группе и без всякого страха бросалась с головой в исследования, не взирая на опасность. Даже мальчишки порой удивлялись моей смелости. Но я извиняюсь, похоже, я слишком зазналась. Но, быть может, из-за этой моей смелости меня и поймали посередь улицы, когда я беззаботно прогуливалась, и засунули в машину. Очнулась я уже в белой комнате. Передо мной сидел мужчина в медицинском халате. Выглядел он весьма знакомо, потому что в исследовательском институте все профессора так ходили. Но в отличие от них, у этого мужчины был шрам посередь лица, который проходил прямо под повязкой на глазу. На вид ему было лет 55, может больше. Мужчина походил на опытного профессора, который такое повидал в жизни, что, казалось, теперь его даже десятиглазая, пятиногая с тремя носами и одним ухом кошка, и та не удивит. Он смотрел на меня задумчивым взглядом минут семь, за это время я успела осмотреть всю комнату, в которой и осматривать было особо нечего: мягкие белые стены, железная мусорная урна, забитая в самый угол, красная кнопка тревоги возле толстой железной двери и охранник, молча стоявший возле входа, одетый в защитный скафандр. Я уж было успела подумать, что попала в психиатрическую больницу (ну а что бы вы подумали, оказавшись в подобном месте!?). В общем, по истечении примерно семи минут, мой собеседник, наконец, произнёс первое слово:

– Нововодцева Алека Викторовна, 23 года. Верно?

– Да!, – ответила я резко.

– Ага…мы наслышаны о вас. Вы очень храбрая девушка, такие нам и нужны. Желаете работать в нашей организации?

– А…что…какой ещё организации?! Живо объясните мне, что тут происходит. Меня поймали посередь улицы, засунули в какую-то левую машину, а теперь предлагают работу в невесть какой организации!

– Да, верно, простите мне мою бестактность. Меня зовут…хотя, как меня зовут, вам знать необязательно. Прошу, называйте меня просто профессор. Итак, вы находитесь в фонде SCP. Мы занимаемся изучением и содержанием объектов, опасных для общества. Я предлагаю вам работу по изучению некоторых наших подопечных, – тут он так широко и ехидно улыбнулся, что я невольно взглотнула.

Сразу стало ясно, что эта ситуация не из простых: с одной стороны мне отелось убежать прочь и забыть весь этот кошмар, но, с другой, кто знает, что они могут сделать, если я не соглашусь. Человек я очень рассудительный и всегда пытаюсь просчитать все возможные варианты, но, в данный момент, я просто не знала, что мне делать (у меня началась самая настоящая паника, которая всё никак не унималась). Но нервничать совсем не было времени, нужно было что-то решать. Я сделала глубокий вдох и выдох.

– Во-первых, в чём будет состоять моя работа, во-вторых. Какая у меня будет зарплата, в-третьих, самое важное, отпустите ли вы меня домой, если я соглашусь работать, или мне придётся и жить прямо тут у вас?

– Ваша работа будет состоять в изучении объектов и взаимодействии с нами. Зарплата 30000 долларов в месяц плюс страховка. Домой мы вас отпустим, но перед этим вы подпишите согласие о том, что если вы, вдруг, кому-то расскажете, где работаете и чем занимаетесь, то мы не несём ответственность за ваши жизнь и здоровье.

Намёк был сразу же понятен. Делать было нечего, да и 30000 долларов в месяц уж очень манили. Только вот, зачем оформлять страховку, они ведь не проводят опасные для жизни опыты!?

– Зачем вы оформите мне страховку?

– О, мисс, а вы не глупы. Сразу поняли, что что-то не так. Работа у вас будет довольно таки опасной, и мы не можем вам гарантировать, что вы всегда сможете вернуться домой в целлости и сохранности и что вообще сможете вернуться, – тут он отвёл от меня взгляд и начал рассматривать какие-то бумаги, – ну так что, согласны или нет?, – лицо профессора приобрело ещё более страшную улыбку.

– А у меня есть выбор?

– Конечно, можете потом уволиться, если не выдержите, но, в таком случае, мы сотрём вам память, правда, не знаю, на сколько много, – тут он как-то странно усмехнулся.

Стало ясно, что отвертеться у меня точно не получится. Эх, была не была.

– Хорошо, я согласна.

– Отлично! Проводите нашу новую сотрудницу в комнату для персонала и выдайте ей всё нужное.

Вот я попала, как же так!? Плакать хочется. Почему коридоры здесь такие длинные и извилистые, я же тут потеряюсь… Ох, ну может хоть работа интересная. О, уже пришли?

Мне выдали их фирменный скафандр непонятного цвета, карточку работника, открывающую дверь в любую палату, медицинские инструменты (не понятно зачем мне стетоскоп и ножницы) и папку с чьим-то досье.

– Э…что это? А разве не будет каких-нибудь белых медицинских халатов, очков защитных или, на худой конец, пробирки с какими-нибудь реагентами?

– Вам это не нужно, во всяком случае, не сейчас. Вам нужно только то, что мы вам выдали. Пожалуйста, наденьте звуконипроецаемый костюм и прочитайте досье.

– Хорошо…

Так, что тут у нас…объект SCP: 469 «Многокрылый ангел». Интересное название, но одним названием сыт не будешь. Объект представляет собой, на первый взгляд, массивную груду крыльев разного размера. Внутри всей этой пирамиды находится существо гуманоидного вида, расположившееся в позе эмбриона. Существо, по всей вероятности, питается звуками и при поглощении шумов начинает расти. При попытке навредить объекту сотрудники были убиты им. SCP:469 убивает медленно, чтобы жертва как можно дольше кричала. Предположительно, жертва попадает внутрь пирамиды через крылья, которые, как тёрка, перетирают её. К объекту допускаются только опытные сотрудники класса D. При взаимодействии с объектом рекомендуется одеть звуконипроецаемый костюм.

Ох, вот жуть, куда я устроилась. Уже хочу сбежать отсюда на всех мостах. Уф, ладно, не дрейфь, ты справишься, это же тоже исследование, ты же никогда ничего не боялась и сейчас не будешь. Вперёд!

– Я готова, ведите. Только у меня всего один вопрос, почему меня допускают к столь опасному объекту в первый же рабочий день?

– Профессор так сказал. Он, похоже, что-то разглядел в тебе, а, может, просто решил пустить 469-му на корм…, – и этот улыбается также. Они тут что, все сумасшедшие?, – Мы пришли, вот ваш подопечный.

Через окно палаты я увидела странную гору крыльев. Нет, правда, выглядело всё так, будто кто-то сложил крылья с нескольких сотен птиц в кучку. Только вот эта кучка дышит… Даже знать не хочу, что у неё внутри.

Мне выдали указание подойти и попробовать дотронуться до перьев, а ведь в досье было ясно сказано, что перьями он и захватывает жертву… Ну, ладно, вроде простое задание. Так, поехали! Мне, конечно, не дали точных рекомендаций и указаний, просто сказали, подойти, дотронуться и уйти. Сориентируемся на месте, что да как. Мне открыли дверь, и я вошла в белую палату, освещённую только одной громадной лампой на потолке. Кучка перьев всё также шевелилась. Страшно подходить, но делать нечего. Я тихонько, на цыпочках, подошла к объекту, дотрагиваться было боязно,но надо. О, а вблизи они выглядят очень даже красиво, такие белые, только как будто отливают стальным блеском. Да и волоски перьев как из бисерной проволоки. Ладно, если я легонько дотронусь, ничего же не случится, уж очень хочется потрогать. То самое состояние, когда, знаете, и хочется и колется. Я нежно дотронулась до крайнего маленького крыла. Ощущение, даже через перчатки, будто я трогаю голубиное пёрышко, такое мягенькое и приятное… Не хочу уходить, завораживающее зрелище. И так бы я. Наверное, и касалась бы этих перьев, если бы руку не начало потихоньку затягивать внутрь. Это нехорошо, надо что-то делать. С превеликими усилиями я всё же вытащила руку, благо, не поранилась, хотя ладонь и вошла, почти на половину, внутрь. Но, как только, я вытащила руку, объект раскрыл все свои крылья, и я, на мгновение, увидела человека без одежды с зияющей раной на голове. «Бедненький, что они с тобой делали?», – я успела подумать лишь об этом, когда это существо набросилось на меня. Я уж было подумала, что умру, но кто-то из сотрудников стрельнул транквилизатором и объект 469 уснул, можно сказать, упал, как был. Я следом потеряла сознание.

Проснулась я уже в комнате для персонала на старой ржавой койке. Возле меня стоял сотрудник.

– Очнулись?

– Да…голова звенит. У вас есть анальгин?

– Нет, такого не держим. Вам повезло, что профессор приказал выстрелить, а то вы бы уже были в желудке у той твари. Счастливица.

– Профессор тоже был там?, – что этот старый плут там забыл? Он же, вроде, отправил меня на корм. Ух, что же он замышляет?,– А что с объектом?

– Пока спит, транквилизатор будет действовать ещё, как минимум, часа три. Вам не нужно волноваться за эту тварь.

– Почему у него была такая большая рана на голове? Откуда она?

– Результат эксперимента: пытались проверить, чувствует ли эта тварь боль, – тут он засмеялся, так противно засмеялся, что мне захотелось как следует его ударить, – оно так сильно кричало, что у меня чуть барабанные перепонки не полопались. Должно быть, больно было…

– Могу ли я и дальше работать с SCP: 469?

– Это как профессор решит, а пока можешь отдохнуть.

– Ага.

Ага, как же, отдохну я. Думаешь, я буду просто сидеть и смотреть на то, как вы истязаете живое существо. Как же. Вот только оставьте меня одну. Но мне нужны нитки и спиртовой раствор. Как бы мне их добыть?… О, кажется, у меня появилась идея!

– Извините, можно мне нитки, иголку и спиртовой раствор? Я, кажется, поранила, прямо таки рассекла.

– Но, наш врач осмотрел вас, и никаких повреждений не было.

– А вы видели состояние этой кровати, железяки везде торчат. Я пока кровь остановлю, а вы принесите мне нитки и спиртовой раствор, а ещё бинт, пожалуйста.

– Эх, ладно, ждите здесь.

Он на несколько минут ушёл, а вернулся уже с медикаментами. Пока его не было, я порезала себе ногу и замотала рану простынёй. И как он не заметил, когда уходил, что у меня не текла кровь? Похоже, я прекрасная актриса.

– Вот

– Благодарю, а теперь позвольте мне отлучиться в уборную, можете меня не провожать.

– Идите, куда хотите, мне всё равно, я свою часть работы уже перевыполнил.

Посмотрите на него, гордый какой. Ладно, не до него сейчас. Эх, а нога то болит, хотя и порезала неглубоко. Можно было вообще не резать. Ладно, нужно найти ту самую палату.

А нога то болит, надо хоть по нормальному замотать куском простыни. Я разорвала белую хлопчатобумажную ткань, ну, как сказать, белую, так, желтовато-серую, которая когда-то была белой. Уф, ещё заразу занесу…так, не время беспокоиться об этом, просто подложу ватку, и всё будет хорошо.

Через пару минут дело было сделано. Теперь нужно было думать, как добраться до палаты 303. Так, как я помню, то пока мы шли до комнаты персонала, я видела где-то на стене план этажа. Где же, где же…а, вот! Вот, блин, план так план. Ничего не могу понять, одна линия налегает на другую. Здесь что, так много палат? Так, посмотрим…палата 303…ага, кажется, поняла, третий пролёт, десятая дверь справа. Посмотрим.

Через минут двадцать моего неуклюжего хождения по коридорам, я, наконец, набрела на уже знакомую палату. Объект лежал всё в том же положении: видимо, его так и не трогали, с момента моего обморока. И рану на его голове никто не лечил, жутко выглядит. Ладно, надо хоть дверь открыть. Удивительно, что все его вот так просто оставили, всё-таки, опасный объект.

Дверь открылась, и я зашла внутрь. Только вот, зашла я без защитного костюма…если он сейчас вдруг проснётся, то мне хана. Я, прямо, камикадзэ. Ладно, я пришла, чтобы обработать его рану. Проверять его придут, скорее всего, часа через два, а пока у меня есть ещё время. Посмотрим…

Я аккуратно положила его голову на свои колени. Многокрылый ангел был похож на обыкновенного молодого парня лет двадцати, просто без одежды и волос и с крыльями за спиной. Спит как младенец. А ведь, пока спит, он не такой и страшный, на ребёнка даже похож. Сопит мило.

Я принялась обрабатывать его рану, потому что время уже поджимало.

Боже, да тут всё загноилось, как он, бедный, всё это терпел? Больно, наверное, было. Так, сейчас самое главное – аккуратно промыть рану. Он под транквилизатором, так что, вряд ли проснётся, но всё же, рана и так долго болела, а спирт будет сильно щипать. Просто протру тряпкой, это будет не так больно.

Промывая огромный порез на его голове, я, по привычке, начала напевать себе под нос произвольную мелодию (ну, знаете, когда что-то увлечённо делаешь, то обязательно начинаешь себе что-то напевать).

Рану я уже промыла. Как и думала, порез очень глубокий, придётся зашивать. Ух, лишь бы не проснулся, сожрёт ведь с испуга. Ладно, просто аккуратненько зашью. Один, два, три…десять, одиннадцать, двенадцать швов! Много то как! Рассекли же они ему голову. Так, теперь нужно перебинтовать. А как? Посадить его, что ли? Допру ли я его, крыльев то вон сколько. Ну, попытка не пытка, раз, два – взяли!

Великими усилиями я дотащила его до стены. А он тяжелее, чем кажется. Ну что, будем бинтовать, как нас там учили это делать?

На практике нас и правда учили оказывать первую помощь, чтобы, если в ходе экспедиции кто-то поранится, то мы знали, что с ним делать. Хочу вам сказать, что я преуспела в лечении травм. Так что, перебинтовать голову, для меня – сущий пустяк.

Ну, вроде, закончила. Фух, наконец-то. У меня есть ещё, где-то, полчаса. Посижу тут немного, посмотрю, как он мирно спит.

Я вновь уложила своего подопечного к себе на колени и начала неосознанно что-то напевать. Рядом с ним вообще нельзя издавать никаких звуков, а я напеваю. Вот я сумасшедшая. Может поэтому и попала сюда. Кто ещё вот так просто войдёт в опасное для жизни место и будет сидеть рядом с жестоким монстром-убийцей? Да уж…

Пока я вот так сидела, объект успел проснуться, и я почувствовала, как он начал ёрзать по моим коленкам. Решение сидеть неподвижно и дышать как можно тише и реже пришло, казалось, инстинктивно. Многокрылый ангел открыл глаза и медленно осмотрел комнату. Тут до него дошло, что он на чём-то лежит и это что-то – живое. Потом он понял и то, что у него что-то на голове. Испугавшись, он начал сдирать с головы бинт. Тут я уже не смогла сидеть без дела, ведь, если он снимет повязку, то рана снова будет болеть и гноиться.

– Стой, не снимай, оставь, кому говорю!, – я крепко-крепко схватила его за руки. Только теперь его взгляд устремился на меня.

Вновь стало страшно. Его глаза, такие голубые и полные толи голода, толи страха, смотрели мне прямо в душу. Что делать? Сейчас съест. Не знаю, почему, но я вновь начала напевать себе под нос всё ту же мелодию, что и ранее. Объект немного успокоился, уже меньше напрягал руки и чуть призакрыл глаза.

– Послушай, если ты снимешь повязку, то рана будет болеть. Будет больно, говорю! А если ты успокоишься, то я и дальше буду тебе петь. А если ты меня сейчас съешь, то больше не услышишь этот звук, и рану тебе никто бинтовать не будет! Понял?

Не знаю, всё ли он понял из моей речи, но знаю одно, он стал после этого на порядок спокойнее.

– Ты умеешь говорить? Как тебя зовут?

Он ничего не ответил, как будто не понимал меня. Да и вёл себя как дикая лесная зверушка. Он попытался было вновь закрыться в свой кокон из крыльев, но я начала петь. И он опять открылся, присел и обхватил руками ноги.

– Можно, я буду называть тебя Анж?

Он поднял на меня глаза и несколько секунд не отводил их. Забавный, такой забавный. Как ребёнок.

– А я Алека. А-ле-ка…

– А…

– А-ле-ка

– А…а…ле…ка…Алека!, – сказал он так громко, что у меня чуть не лопнули барабанные перепонки.

– Тише, тише, пожалуйста, не так громко, – я схватилась за уши.

Анж, кажется, всё понял и замолчал.

– Алека, Анж, – я указала сначала на себя, потом на него.

– Алека…А…Анж, – повторил Анж, как ребёнок, которого познакомили с новым другом.

– Верно, молодец, – тут я попыталась дотронуться до его головы, но Анж так сильно напугался, что вновь ощетинился и посмотрел на меня тем самым взглядом.

Я на секунду растерялась.

– Хорошо, хорошо, я не буду трогать. Наверное, ещё болит? Я не буду делать тебе больно.

Анж всё не успокаивался. Да и как может успокоиться тот, кого насильно выдернули из родного дома, притащили в неизвестное место, заперли в пустой комнате, да ещё и опыты всякие проводят.

– А мы с тобой похожи. Меня сюда тоже насильно притащили, ещё и угрожали…

Похоже, мои слова подействовали на Анжа положительно: он встал, подошёл ко мне и сам лёг на мои колени.

Пока мы вот так сидели, я уже успела позабыть о времени. Но вот профессор, похоже, о нём не забыл.

– Феноменально!!!, – ахнул он, когда увидел меня и Анжа, – Как она это сделала? Он всё ещё под транквилизатором?

– Нет, профессор, действие транквилизатора давно закончилось.

– Приготовьтесь все, я зайду внутрь, если тварь шевельнётся – стреляйте.

– Есть!

Профессор открыл дверь палаты и вошёл без костюма, без средств защиты. Что это плут задумал? Анж ощетинился и прижался ко мне, да так сильно, что его длинные ногти впивались мне в кожу.

– Не трогайте его!, – я крикнула и закрыла Анжа собой. Не знаю, почему, но я за этот короткий срок очень к нему привязалась и успела полюбить его, как родного.

– Феноменально, невероятно! Что ты с ним сделала? Он тебя не убил. Невероятно, просто невероятно…!!, – его лицо в этот момент напоминало выражение больного фанатика. Это ещё больше меня испугало. У этого типа точно не все дома! Что же делать? Они сейчас меня вырубят и снова начнут изувечивать Анжа! Плохо дело…

– Не трогайте, я его не отдам! Отойдите, он вас боится!

– Успокойся, я не сбираюсь ничего делать ни с тобой, ни с ним. Я полностью удовлетворён и тем, что могу просто наблюдать за вами… Теперь ты и только ты будешь за ним присматривать, от остальных всё равно толка нет.

– А-ле-ка, – послышалось тихим шёпотом из-за моей спины.

– Он говорит, невероятно! Посмотрим, чему ещё ты сможешь его научить. Оставьте и, опустите оружие.

Фух, я то думала, что этот параноик опять что-нибудь выкинет, но, похоже, он и правда решил пока просто понаблюдать за нами. Как я перепугалась. Анж всё ещё злится.

– Успокойся, он ушёл, – тут я снова начала петь. Теперь это была уже наша с Анжем мелодия.

Этой ночью я решила остаться в палате Анжа, а уже завтра сходить домой и хотя бы переодеться. Да, этот день был невероятным. Да, этот день был невероятным. Кто бы мог подумать, что всё вот так обернётся. Теперь я сплю рядом с неизвестным нечто, похожим по поведению толи на человека, толи на зверушку. Да уж, бывает…

Я уснула с Анжем на коленях, похоже, ему понравилось так лежать. Проснулась я уже на чём-то мягком. Когда я открыла глаза, то увидела, что лежу, укутанная в перья Анжа, а он сидит рядом и с интересом смотрит на меня своими красивыми голубыми глазами.

– Доброе утро, Анж! До-б-ро-е-ууу-т-ро. Вот так надо говорить.

– Д-до-ро-ууу-тооо…

– Почти, ты молодец!, – я вновь потянула руку к голове Анжа, но резко её одёрнула, когда вспомнила, что произошло вчера.

Но Анж, почему-то, сам пододвинулся ближе и наклонил голову в мою сторону. Я погладила его по голове так аккуратно, как только смогла. Я помню, что только вчера забинтовала ему рану.

– Ты, наверное, голодный, да? Сейчас я спою тебе, – и я начала напевать нашу с Анжем мелодию. Он сразу же примостился на мои колени. На «завтрак» мы потратили где-то час.

– Прости, Анж, но мне нужно сходить к себе домой. Я со вчерашнего дня там не была. Понимаешь, домой…?

Анж тут же вцепился в меня мёртвой хваткой.

– Я сегодня же вернусь. Просто схожу домой, покушаю и переоденусь. Я тебя не брошу одного. Хорошо?

Анж нахмурился, но всё же отпустил меня.

– Я скоро вернусь. Дождись меня.