Отрывок из книги
«Ты можешь быть, чем хочешь казаться! Ты можешь быть, чем хочешь казаться! Ты можешь быы…», – завопил динамик, как только дверь моего жилища мягко скользнула в сторону, а я еще даже не успел переступить порог. Я жестом отмахнулся от навязчивой рекламы очередного улучшенного, самого крутого и неимоверно дорогого блока дополненной персонификации. Динамик заткнулся. Мой блок меня вполне устраивал: хоть он и был подарен на день появления целых два года назад, но поддерживал до двенадцати полностью персонифицированных интерфейсов и имел доступ к галереям официальных интерфейсов, которые исчислялись тысячами. Ну и конечно, после некоторых манипуляций у моего хорошего кореша, мог хранить и полностью андерграунд моды. Их у меня было пять. Вот самый первый и, наверное, поэтому самый нежно любимый – маленькая девочка в платье воланом, у которой вместо левой руки были щупальца осьминога. Классно в таком моде прийти в клуб и построить глазки лошкам до двадцати. Или вот другой – таинственный воин-тень, одетый полностью в черное, тонкий, гибкий, похожий на стальную струну. Или… но что-то я увлекся. Подпольные моды не наденешь каждый день, даже дома их лучше не доставать. Могут конфисковать вместе с блоком персонификации, влепить штраф, отправить на какие-нибудь позорные общественные работы и вообще, взять на учет. Так что покрасоваться в них я мог только в компании такой же оторванной молодежи, как и я, в закрытых клубах и подвалах Моссо и Россо.
Я включил окно с видом на горный пейзаж, умылся прямо на кухне (оставалось еще 2.34 л воды до конца суток, неплохо), махом запрыгнул на серый безликий диван и только тогда отключил свой блок дополненной персонификации. Мой ежедневный мод был вполне похож на меня настоящего: немного постарше для солидности, но видно, что не более тридцати, чтобы не скатиться в скучную категорию постградуентов из компании моей сестры; волосы светлее и длиннее чем у меня, более здоровая и румяная кожа, ну и конечно больший процент мышечной массы – приятно посмотреть и девчонкам, и мне самому. Одевался я неброско – кожаная куртка, темные джинсы, и любимые боты на платформах, которые натурально делали меня выше и позволяли отключать опцию визуального увеличения роста в моде. Никаких голографических пидарских леггинсов, вычурных жабо с кружевами или синтетического цвета кожи. Я просто хороший парень, который в свой 21 год как раз выпустился из школы и теперь должен целых два года отвести на «определение» – то есть, поболтаться то там, то сям, поработать интерном сначала в компаниях, куда нас распределили после школы согласно результатам выпускных тестов, потом поискать что-то самому, ну и пооттягиваться конечно, пока двери университета не закрыли меня в почти стерильном кубике общежития. Оно только исторически называлось обще-житие, на самом деле я бы назвал эту комнатушку моно-житием или даже изолятором, из которого можно выбираться только в скучные и такие же стерильные аудитории, инфотеки, столовую и спортивный зал кампуса. Студенты – это последняя возрастная категория, находящаяся на практически полном содержании Института Планирования Населения. При этом, благодаря заложенным в них генетическим данным они привилегированны получать высшее образование вместо того, чтобы всю жизнь трудится на физических работах. Неудивительно, что за ними ведется строгий контроль – ИПН не хочет тратить свои средства впустую. В зависимости от специальности, учащиеся посвящают от десяти до двенадцати лет своей жизни обучению в стенах Национального университета: ни одного дня не должно быть потрачено впустую, только к знаниям, вперед на благо общества, получать и применять на практике. Даже время для отдыха подчинено контролю: понятно, что освещение выключают с расчетом на 8 часов сна ежедневно, так еще 6 часов в неделю студент обязан уделить физическому здоровью и 12 часов – посвятить общественным работам! Я довольно насмотрелся на быт студентов во время регулярных, но редких посещений общежития сестры. Только благодаря своей феноменальной памяти и работоспособности она успевала прорабатывать учебные материалы раньше установленных сроков и поэтому находила возможность встречаться со мной и даже выбираться за пределы кампуса.
.....
Механически сверяя список дополнительных лекарственных средств с имеющимися в наличии в контейнерах, я задумалась об остальных членах тима. Макс… Высокий, широкоплечий, вечные его рубашки в крупную клетку и светлые джинсы, белоснежная улыбка, короткие волосы цвета сена, широкие сухие ладони – оплот надежности и спокойного дружелюбия. Иногда он напоминал мне героя какого-то древнего видеофильма середины двадцатого века – такого, какие скакали на живых лошадях и покоряли сердца молодых девушек с крупными локонами. Он мог долго играть второстепенную роль, но потом вдруг совершить какой-нибудь ожидаемый и не слишком экстремальный подвиг и за счет этого стать главным героем фильма. Макс был нашим главным и единственным инженером, а также по совместительству медбратом. Он был способен починить практически все оборудование, починка которого в принципе возможна в полевых условиях. Его крупные руки прекрасно справлялись с мануальной работой. Помимо этого, он выучился на парамедика и действительно прошел 8 месяцев стажировки в команде городских спасателей – редкость в наше время, когда молодежь предпочитает избегать всего, что связано с живыми телами, их неприкрытым БДП внешним видом и отталкивающими выделениями, типа крови. Но Макс чинил людей с такой же спокойной улыбкой, с которой возился со сломавшимся скутером или мелкой техникой. Может, его секрет был заключен в равнодушии больше, чем в благожелательности… Но вот опять я плохо думаю о внутренних качествах коллег. Надо бы посетить клинического психолога, пока эта странная фрустрация не дает о себе знать более значимыми проявлениями.
И наконец, наш руководитель, профессор Серафим Серджио Чалых, босс, высокая, непроницаемая гранитная стена. Крепкая, защищающая, надежная, но такая безразличная, индифферентная, даже холодная. С Батом мне предстояло пройти заключающее обучение, и пока я не поставила себе галочку, что данный пункт позади – я не могла быть полностью уверена, что экспедиция состоится и состоится с моим непосредственным участием.
.....
