Читать книгу Братство черных обезьян - Кристиан Роберт Винд - Страница 1

⁂

Уныние – это смертный грех. Так всегда говорила мне бабушка, если замечала, что я начинаю грустить.

Когда я была маленькой, я часто грустила. Когда я выросла, грусть стала моим привычным состоянием.

Уныние – это смертный грех. Вот почему бабушка старалась шутить даже тогда, когда лежала в своей постели и умирала.

Вот почему она стоически продолжала прозябать в квартире, которую я ненавидела всем сердцем. В квартире, в стенах которой люди расставались с жизнь, вздергиваясь на ручке двери или мучительно усыхали от последней стадии рака.

Да, я ненавидела эту квартиру каждой клеткой своего тела. Каждая линялая паркетина, скрипящая на полу своими рассохшимися от старости щепками, источала смертельный яд. Каждый миллиметр выцветших обоев таил в себе невыраженную скорбь.

Эта чертова квартира – настоящий семейный склеп. Вот только моей души он никогда не получит. Нет, я не стану пополнять эту смертельную копилку.

– Меня зовут Теа Джонсон, – произношу я, поднимаясь на ноги. – И у меня прогрессирующее тревожное расстройство.

По безликому кругу безликих людей прокатывается одобрительный ропот.

Я посещаю «тревожную группу» каждый вторник на протяжении последнего года, но лишь сегодня я впервые решилась прервать свое молчание.

Толстый полицейский с рыжими волосами, всегда сидящий справа от меня, ободряюще хлопает меня по плечу, рывком вскакивая со своего стула, а затем обхватывает руками за плечи. Я чувствую, как от его жесткой формы, царапающей мои щеки, несет застоявшимся потом.

Я аккуратно отстраняюсь, отталкивая копа от себя, а затем плавно опускаюсь обратно на свое место. Пожалуй, на сегодня с меня хватит.

Рыжий полицейский послушно отступает в сторону, по-прежнему добродушно улыбаясь и не отрывая своих глаз от моего лица. Вся «тревожная группа» таращится в мою сторону, некоторые из них громко аплодируют, вскакивая со своих мест, словно я совершила какой-то невероятный подвиг.

В эти мгновения я ощущаю себя до ужаса неловко, а поэтому делаю то, что делаю всегда, когда пытаюсь спрятать свое смущение – вставляю наушники и включаю музыку. Шум обветшалого прямоугольника, в котором мы собираемся каждый вторник, тут же скрывается за оглушительными раскатами басов, и я наконец могу сделать глубокий вдох.