Читать книгу Дитя тьмы - Ксения Агидель - Страница 1

Пролог:

Десять лет назад

В полной тишине в полумраке подсобной комнаты замка шептались две женщины. Они говорили так тихо, что лишь им самим были слышны их голоса. Молодая рыжеволосая ведьма тихонько плакала, не понимая, что происходит с ее жизнью. Длинные рыжие волосы девушки были собраны в тугую косу, веснушки украшали её лицо и тело, а изумрудного цвета глаза подчеркивали яркую внешность. Фигура у молодой ведьмы была изящная: тонкие руки, стройные ноги, грудь и бёдра не пышные, а, скорее, наоборот, скромные. Внешность девушки была лебединой, утончённой, и, в то же время, яркой – из-за цвета глаз и волос.

– Варвара, пойми, это для твоего же блага! Если ты не уйдешь сейчас сама, Лионель выставит тебя с ребенком с позором! – строго говорила женщина постарше, относящаяся к расе Воронов. Ее светло-каштановые волосы были собраны в тугой пучок, глаза цвета утреннего неба блестели от слез.

– Но как же так, Лариона? – все не унималась молодая ведьма, отчаянно отказываясь верить в происходящее.

– Ты сама виновата в этом! – строго отрезала женщина.

– Нет! Я не изменяла Сербисо! Это чья-то жестокая шутка! Я должна рассказать Сербисо про повелителя Анэльских Ледников! То, что он сделал тогда…

– Нет! – рявкнула женщина. – Никто не должен об этом знать! Ты понимаешь, что они сделают с тобой, и с Андрианой? Никто не будет нас слушать! Вас просто убьют!

– Но как же, Лариона? – ошарашенно сказала молодая ведьма. – Как же нам тогда жить?

– Я нашла портал в Миросе. Отправишься вместе с внучкой на Землю, будешь жить вдали от нас. А когда девочка вырастет, и к ней придет Астерия, все ей расскажешь!

– Но…

– Никаких но! Иначе нельзя, Варвара! Будь благоразумна, подумай о ребенке!

Рыжая ведьма, тыльной стороной руки вытерла слезы, и пошла собирать вещи – и свою малышку. Они бежали всю ночь сквозь множество порталов. Пока, наконец-то, не оказались на Земле.

Глава 1. Разочарование

Погода на улице немного прохладная. Лёгкий ветер колышет мои волосы, завязанные в хвост. Как только я захожу на территорию парка, запах свежескошенной травы резко бьёт в нос. Я бегаю каждое утро в этом парке. Во-первых, потому, что он рядом с моим домом. Во-вторых, потому, что он как будто создан именно для меня . Здесь есть дорожки для велосипедистов и для бегунов, ну и просто прекрасная природа. Парк находится на окраине города, поэтому тут относительно свежий воздух и совсем не слышно бешеного рёва машин. Своеобразный рай среди каменного леса.

В этом месте мне, как нигде, спокойно. Можно окунуться в свои мысли, и просто наслаждаться музыкой в наушниках, думая о своём.

Домой идти совершенно не хотелось, но я себя пересилила. Живу я в элитном доме, не новостройка, конечно, но мне нравится. Эту большую квартиру, нам с мамой подарил папа.

Когда мне было пять лет, отец ушёл от нас. Уже тогда мать беспробудно пила и отцу, конечно, это не нравилось. До сих пор в моей памяти всплывают картинки того дня… На мне белоснежное детское платье, в длинные каштановые волосы вплетены синие ленты, а голубые глаза полны слёз. Я просила, умоляла, требовала, держала за руку – и никак не хотела принимать тот факт, что он, уходит, оставляя меня с ней. Высокий молодой мужчина с красивыми чертами лица смотрел на меня строго, и я знала, почему. Он не терпел слёз, не терпел пререканий. Но я упорно просила его не уходить, не бросать меня с той, кому я никогда не была нужна, и кому я так никогда и не стану любимой дочерью. Но он ушёл, и я больше никогда его не видела. Напоминанием о нём осталось лишь ежемесячное пополнение счёта в банке – и отражение в зеркале таких же прекрасных голубых глаз и длинных волос цвета каштана.

А через три года появился он, мой отчим. У матери, несмотря на пьянки, всегда был безупречный вкус и любовь к чистоте. Именно поэтому когда она привела к нам в дом Бориса Александровича, я сначала не верила в то, что она могла влюбиться в такого, как он. У него было маленькое, худощавое тело, большая лысина проглядывалась через вечно грязные волосы. От Бориса всегда воняло потом, он очень редко посещал ванну, а когда улыбался, перекошенная улыбка растягивала рот, полный гнилых зубов.

Борис всегда смотрел на меня с нескрываемым интересом. Его вечно прищуренные чёрные глаза, всё время бегали по моей, на то время ещё скромной, детской фигуре. По мере того, как я росла, он всё чаще смотрел на меня, останавливая свой взгляд на всё более неприличных местах. Мать этого то ли не замечала, то ли не хотела замечать. Всё это так и осталось бы незамеченным, но в один не самый прекрасный для меня день отчим решил проверить, насколько я выросла…

Плохие воспоминания затянули в свой водоворот, и я даже не заметила, как разделась и приняла душ. Уже начало десятого, нужно быстрее собираться, если не хочу пропустить свой приём у врача.

Моя комната – это своеобразное произведение искусства, созданное когда-то моим отцом и матерью, очень давно, когда я ещё только должна была появиться на свет. С тех пор прошло почти двадцать лет, а здесь так ничего и не поменялось. Только кровать другая, а стена возле неё теперь вся украшена моими рисунками.В углу на тумбочке стоит одна-единственная фотография моего ещё молодого отца.

Я стояла напротив зеркала и разглядывала себя. Длинные каштановые волосы красивыми завитками спадали с плеч и спускались ниже талии. Большие голубые глаза, обрамленные густыми ресницами, немного пухлые губы. Стройное тело прекрасно дополняли пышная, упругая грудь и аппетитные бёдра. Я любила на себя смотреть, но не потому, что я красива, а потому, что моё лицо напоминало мне человека, по которому я так сильно скучала. В груди беспощадно защемило.

Очереди в больницах всегда поражали меня своим масштабом. Всегда складывалось такое чувство, будто толпа больных ни капли не уменьшается. Я зашла в кабинет, где меня уже ждала Галина Николаевна.

– Здравствуйте, Галина Николаевна, – поздоровалась я с седовласой врачихой. Не то чтобы она мне неприятна, но характер у неё скверный. От слова «очень».

– Здравствуйте, Анна. Присаживайтесь, – присев около её рабочего стола, я ждала, когда она сообщитрезультат анализа, который я сдала на прошлой неделе. Время шло, а врач всё молчала, внимательно изучая результаты.

– Анна, вы одна пришли?

– Да. Галина Николаевна, я помню о вашей просьбе, но, к сожалению, моя мать не смогла прийти со мной, – не смогла прийти, потому как дома даже сегодня не была. О чём я промолчала.

– Ну что ж. Раз так, сообщите медсестре номер телефона кого-то из ваших родителей. Мне нужно с ними поговорить.

– Простите, но – не получится. Моей матери нет никакого дела до меня, а отец уже почти шестнадцать лет живёт своей жизнью. Я совершеннолетняя, поэтому вам не нужны мои родители. В чём дело, Галина Николаевна?

Женщина долго и задумчиво смотрела на меня. Будто изучая моё состояние, психическое, как мне показалось.

– Ну, раз так… Послушайте, Анна. Аня. В связи с результатами ваших анализов…

– Галина Николаевна, что-то не так? – не выдержав, спросила я.

Спустя двадцать минут, закончив неприятный разговор с врачом, я выбежала из кабинета в полном непонимании происходящего.

Я не верю. Не хочу и не могу поверить во всё это.

Не заметила, как дошла до парка. Села в тени под большой ивой на травке, медленно прокручивая в голове слова врача. Первая и единственная мысль – позвонить Андрею. Своему парню. Он всегда был рядом, всегда поддерживал и защищал. Именно он помог избавиться от назойливых приставаний Бориса.

Руки трясутся, голос дрожит.

– Привет солнышко, как дела? Ты где? – раздается его голос в телефоне.

– Андрей, я в нашем парке, напротив водоёма, приди, пожалуйста, – под конец фразы я всё-таки не сдержала эмоций и заплакала.

Он пришёл через пятнадцать минут. Присел ко мне под дерево, выслушал, а потом встал – и молча ушёл. Я всё поняла без слов. Мы были с ним давно знакомы, с самого детства дружили. Потом он сказал, что я ему нравлюсь, мы начали встречаться. Не то, чтобы он некрасив, или нехороший человек. Но было в нём всегда что-то такое, что мне не нравилось. Я не питала к нему сильных чувств, как к мужчине, но он был готов ждать, и мне этого было достаточно. Он всегда был рядом. А сейчас ушёл, просто ушёл.

– Алло, мам. Привет, это Аня. Мам, ты дома? – захлёбываясь слезами, я всё-таки решилась ей позвонить.

– Какая ещё Аня? – язык явно не хотел подчиняться своей хозяйке, которая уже была не в состоянии что-либо понимать.

– Мам, у меня рак. Мам, рак 3 стадии. Я хочу позвонить отцу. Дай, пожалуйста, его номер.

– Какая я вам мама? Какой рак? Девушка, идите вы *****… – гудки.

Прошло пять минут, и мой телефон зазвонил любимой мелодией.

– Мам.

– Анечка, дорогая. Это дядя Боря, у тебя что-то случилось? – тоже пьян, констатировала я, но не так сильно, как мать.

– Дядь Борь, у вас есть номер моего отца? – тут же попыталась ухватиться за его хорошее настроение я.

– А тебе что, меня мало? – усмехнулся зло отчим. – Где ты шляешься, возвращайся домой! Матери плохо.

Да, как же. Знаю я ваше плохо. Напьются до поросячьего визга, а потом – плохо. Идти домой желания никакого не было. Но делать нечего, я хотела любыми путями узнать у матери номер телефона отца.

Дома меня уже ждал "горячо любимый" отчим.

– Привет, Аня, – с порога поприветствовал меня мужчина.

– Здравствуйте, Борис Александрович, – когда я снимала кроссовки, мужчина подошёл ко мне. Сейчас я чётко могла уловить неприятный запах алкоголя и гнилых зубов, который исходил от него.

– Ну, зачем же так официально? М, Анечка? – отчим все приближался, я попятилась, но упёрлась спиной в стену.

– Где мама?

– Спит, ты же знаешь, она, когда чуть перепьёт, сразу спать. А зачем она тебе? Мне кажется, нам и вдвоём может быть весело.

Мужчина подошёл ещё ближе, вплотную прижав меня к стене, облокотившись одной рукой о стену позади меня.

– Анечка, ты знаешь, ты такая красивая, – от горячего дыхания отчима бросило в жар. А он всё не унимался, продолжал говорить, и навязчиво начал теребить левой рукой край моей футболки. – Ты знаешь, я видел, как ты разглядываешь себя в зеркале иногда. Анечка, у тебя ведь не было мужчины ещё? – я опустила взгляд. Отчим был прав. У меня ещё ни с кем не было близких отношений. – Я бы хотел подарить тебе удовольствие, которое никто не сможет, – говоря это, он просунул свою руку мне под футболку и начал мять мою грудь. – Мм… Какая же ты сочная, – в этот момент пришло жестокое осознание того что, если так и буду стоять, меня жестоко поимеют прямо в коридоре. И кто? Мой собственный мерзкий отчим!

Меня как будто водой окатили. Я зажмурилась, и со всего маха врезала ему что есть мочи. Нет, не в пах, в глаза. Сразу в оба, чего, конечно, он не ожидал. А когда он резко отскочил от меня и взвыл, я поняла, что попала точно в цель, ну, в один глаз точно!

Решив не дожидаться, пока он очухается, побежала в комнату собирать вещи. Заходя, дверь предусмотрительно закрыла на ключ. Собрав документы, деньги и пару удобных тёплых вещей в походный рюкзак, решила прихватить мамин телефон. Осторожно выглянув из-за двери и убедившись в том, что никого в коридоре нет, юркнула в мамину комнату.

Мать, как и сказал отчим, лежала и спала, только вот она улыбалась. Сразу сделалось как-то жутко. Решила не терять попусту время, и скорее найти телефон. Подойдя ближе к прикроватной тумбочке, заметила, что аппарат лежит около подушки, на которой спит мать. Одна её рука свисала над полом. Одно мгновение – и шок. Она принимает наркотики. Её рука вся "украшена" следами от уколов.

Дрожащими руками я вытянула телефон из-под подушки. Дальше всё, как в тумане, помню только, что тихо прокралась в коридор. Схватила кроссовки, и даже не закрыв входную дверь, рванула вниз по лестнице.

Скоро начнёт темнеть. Нужно что-то решать. Уже полчаса я сижу в парке, всё под той же старой, ветвистой ивой, смотрю на экран телефона и не решаюсь нажать кнопку вызов. Вдох, выдох, гудки.

– Алло. Здравствуй, Варвара. Я тебя слушаю, – как всегда спокойно, до боли знакомо, произнёс отец.

– Папа, это я, Аня, – тишина в трубке начала затягиваться, мужчина явно не ожидал такого.

– Аня, кто дал тебе мой телефон? Как мать позволила? – я на половине фразы оборвала отца:

– Пап, я скучаю, можно, я приеду? Пожалуйста! – опять пауза, отец явно о чём-то очень сильно задумался.

– Садовый переулок, дом 5. Можешь приехать завтра в обед.

– Нет! – опять перебила я мужчину. Я не могла больше ждать. – Буду через полчаса, – я договорила и отключилась, не дожидаясь его ответа.

Через двадцать минут я уже ехала по Садовому переулку. Зеленый тихий район был создан сугубо под частные дома. Купить дом в этом районе – удовольствие не из дешёвых. Мой отец, насколько я знала, был человеком не бедным. Те суммы, что он ежемесячно перечислял моей матери на моё содержание, были немаленькими. Но когда водитель такси остановился около ОГРОМНОГО, безумно красивого кремового коттеджа – моя челюсть бессовестно отвисла.

Выйдя из такси, я подошла к кованым воротам, высотой, наверно, с трёх меня. Рядом с воротами, на каменной части забора, висел домофон. Я не успела ничего сделать, как мне приказали представиться. Голос взрослого мужчины тягуче раздался из динамика домофона:

– Вы находитесь на территории господина Ворон. Пожалуйста, представьтесь.

– Анна Сергеевна Ворон, – ответить мне, видимо, не захотели, или было нечего. Но меньше, чем через минуту, ворота открылись, пропуская меня внутрь.

Двор был весь в зелени, очень много цветов тут росло, газон, всевозможные цветущие и просто зелёные деревья. Дорожка от ворот до особняка была выложена какой-то каменной крошкой того же цвета, что и дом. Пройдя ближе к дому, справа я увидела большую беседку, колонны которой обвивал голубой колокольчик, только бутоны его были необычно большими. Цвет беседки был тоже бежевый, как и все строения вокруг.

Около входа в особняк меня ждал седовласый мужчина, на вид ему было около шестидесяти. Что-то в нём было очень знакомо мне. То ли способность выглядеть строго – и при этом одними глазами улыбаться, то ли удивительно знакомые черты лица.

Он оторвал меня от размышлений:

– Здравствуйте, Анна Сергеевна, мы ждали вас завтра после обеда, – с каким-то непонятным мне укором произнёс мужчина, кстати, не представившись.

– Здравствуйте, я предупредила Сергея Леонидовича о том, что приеду сегодня.

– Случилось что-то? – Я решила оставить вопрос без ответа, мне и так тяжело об этом говорить, тем более, с незнакомым человеком.

– Ну, раз говорить не желаете… Давайте прогуляемся? У нас дивный сад, вы ведь здесь ни разу не были?

– Вы правы, я здесь впервые. Но я бы хотела поговорить с отцом, если это возможно, – не знаю, откуда взялись такие правильные обороты речи, но раз уж отец общается так с людьми, которые работают на него, нужно соответствовать.

– К сожалению, Сергей Леонидович будет дома очень поздно. Поговорите завтра, во время обеда.

– Извините, не знаю, как вас там, вы не представились. Но я предупредила Сергея Леонидовича, что буду ждать его сегодня. Мне не важно, во сколько, я дождусь, – за этим не очень понятным разговором я даже не заметила, как мы оказались у входа в беседку. Не то, чтобы я капризничала, не перед кем было в детстве, а сейчас тем более. Просто не люблю, когда навязывают своё, опять же, с детства я привыкла сама всё решать.

– Анна, присаживайтесь, – мужчина указал рукой на обитые тканью бежевые лавки, стоявшие в беседке. – Меня зовут Лео. Я очень давно знаю вашего отца. Как только, он прибудет в особняк, я вам сообщу.

– Очень приятно Лео, – не знала я, о чём можно с ним вести беседы, поэтому просто начала разглядывать сад, стараясь всем своим видом показать, что мужчина мне неинтересен.

– Анна, расскажите о себе. Какие у вас увлечения? Где вы учитесь? Вы ведь учитесь?

– Вы знаете, – хотела я послать его куда подальше с его расспросами, но сдержалась. На душе и так было очень тоскливо. – Хм. Учусь я на 3 курсе художественного института, факультет графического дизайна. С детства, знаете ли, тяга к искусству. Увлекаюсь я спортом. Имею достижения по лёгкой атлетике. Люблю бег, он меня успокаивает.

– И что же, по атлетике и разряд имеется? – да он что, издевается? Или правда интересно? А, да и фиг с ним, поболтаю, так и быть. Может, что про отца узнаю.

– До КМС пару секунд не хватило. А вообще первый. Какие необычные у вас цветы здесь, как называются? – решила я плавно съехать с темы моей скромной личности. Да и цветы, правда, были очень необычные и красивые.

– А вы очень внимательны, юная леди, – после этих слов мужчина встал с места и, сорвав один цветок, протянул его мне, затем вернулся на своё место. Пару минут он, видно было, о чём-то размышлял. – Их название: "Астерия".

– Какое необычное название. Как и сами цветы.

– Если вы интересовались мифологией, то, возможно, знаете, что когда-то была такая Богиня.

– Расскажите, пожалуйста.

– Её звали Астерия. Эти цветы названы в её честь, потому что в одном мифе говорится, что это не цветы, а её слёзы. Но возможно, что им дали такое название лишь потому, что эти прекрасные цветы раскрывают свои бутоны лишь под звёздным небом. А ведь именно эта Богиня была звёздным Божеством.

–А почему слёзы?

– Об этом вы сможете спросить у своего отца. А сейчас пойдёмте. Уже прохладно, и что-то мне подсказывает, что вы голодны, – я не стала спорить, тем более, что и правда была голодна, о чём бесстыдно напоминал урчащий живот.

Дом встретил нас аппетитными запахами супа и запечённого мяса. Рот моментально наполнился слюной. Пока мы плелись на кухню, а мы именно плелись, так как старикашка Лео, оказавшийся, на удивление, очень любезным, на быстрый шаг способен не был, я успела рассмотреть дом. Все стены, как и на улице, были выдержаны в пастельных тонах, и на них висело большое количество портретов людей разных периодов времени. Здесь же, написанные разными красками, висели картины с изображением цветов "Астерия". Под одной из картин я мельком смогла рассмотреть подпись художника:

– Ворон С.Л. Лео, почему вы не сказали, что мой отец рисует? – Мужчина не стал отвечать мне, и я в растерянности молча продолжала плестись за вредным старичком.

По приказу старичка все мои вещи молоденький мальчишка утащил куда-то на второй этаж. Лео проводил меня на кухню. Здесь вовсю готовила ужин женщина, примерно ровесница Лео. Одета она была в светло-розовое платье и белый фартук. Светло-каштановые волосы были собраны в тугой пучок, а глаза цвета утреннего неба добродушно и с интересом смотрели на меня, чего-то явно ожидая.

– Здравствуйте. Меня зовут Аня, – женщина смотрела на меня и улыбалась, а в глазах… слезы? Чего только от стресса не покажется. Или не показалось?

– Здравствуй, Аня. Меня зовут Лариса, – представившись, женщина вдруг подошла ко мне и обняла. Странные тут все, то слова не вытянешь, то какие-то непонятные сантименты.

– Лариса, девочка, видимо, ничего весь день не ела. Анна, вы предпочтёте поужинать в столовой, или же в гостевой комнате?

– Если можно, то в гостевой. Я так понимаю, там мне и ждать отца? – судя по всему, женщину расстроил мой выбор, наверно, тоже собиралась меня допрашивать.

– Вам уже постелили, – какой настойчивый мужчина! Да не буду я спать. Просто поговорю с отцом и уйду.

– Доброй ночи, Лариса. Ну, показывайте, куда идти?

– Эд проводит вас.

Комната, которую мне подготовили, находилась на втором этаже. Всё здесь было бежевого цвета, кроме мебели. Вся мебель была резная, большая кровать, стоящая рядом со стеной – глубокого голубого цвета. Рядом стояла прикроватная тумбочка такого же цвета, а на ней – небольшая прозрачная вазочка. Оказавшаяся кстати – в неё я поставила тот цветок, что сорвал старикашка. Напротив кровати стояли большой шкаф и туалетный столик. В комнате, кроме той двери, через которую я зашла, было ещё две, но я решила оставить любопытство на потом. Около кровати находилось большое окно, вид из него был изумительный: прекрасный сад, а за ним лес.

Через пару минут мне принесли ужин. Поела я плотно. Подойдя к окну, заметила, что на небе начали появляться первые звезды. Мне очень нравится звёздное небо. Раньше я часто рисовала его. Красота неба манит и завораживает меня своей неизвестностью.

Время приближалось к десяти. Подойдя к выключателю и приглушив свет, я замерла. Тот цветок, который я поставила в вазу, раскрыл свой бутон и залил комнату голубым светом. Правду говорят: природа – великий творец. Или она здесь ни при чём?

Я подошла поближе к цветку, чтобы разглядеть его, но тут в дверь комнаты постучали.

– Здравствуй, Аня, – на пороге стоял мой отец. Я не ожидала его увидеть так скоро, и от удивления не могла ничего сказать.

– Я пройду? – задав вопрос, отец сделал шаг в мою сторону, я не могла пошевелиться, поэтому он натолкнулся на меня.

Из глаз потекли слёзы, когда я почувствовала, как сильные мужские руки ложатся мне на спину.

Мы прошли в комнату, он усадил меня рядом и продолжал гладить мою спину, как делал это в детстве, если я была чем-то расстроена. Слова сами посыпались из меня, вместе с водопадом слёз:

– Почему ты меня бросил? Почему не приходил? Ты ведь мог меня забрать! Почему не звонил? А мама? Ты ведь мог ей помочь! А ты знаешь, у меня рак! А вам всё равно!

– Анечка, успокойся пожалуйста, доченька.

– Скажи, почему? Почему всё так? – все эмоции разом захлестнули меня. Волна за волной накрывало обидой, болью, жалостью к самой себе и к родителям.

– Сначала нужно успокоиться. Родная, прекрати, ни к чему сейчас слёзы. Я всё расскажу, только не плачь.

Постепенно я перестала задавать ему волнующие меня вопросы, а он всё продолжал меня гладить и говорить успокаивающие слова. Потом вдруг встал с кровати и, видимо, хотел куда-то уйти, но я не хотела, чтобы именно сейчас отец куда-то шёл, и схватила его за рукав рубашки:

– Ты куда?

– Я сейчас приду, – видимо, заметив недоверие в моём взгляде, мужчина добавил, – хотел заварить успокаивающего чая, но, если хочешь, пошли со мной.

– Я не хочу, чтобы ты уходил.

– Аня, не капризничай, пошли. Нам обоим не мешает успокоиться.

– Я не капризничаю, пошли, так пошли. Показывай, – встав, я, наконец, отпустила руку отца, заметив, что всё-таки порвала ему рукав. Стало неловко.

–Только тсс, все в доме уже спят.

До кухни мы дошли очень быстро, а пока шли, я молча разглядывала родителя. Высокий, широкоплечий –достаточно одного взгляда чтобы понять, что этот человек любит спорт. Чёрные приталенные штаны подчёркивали стройность ног, а белая рубашка, свободно прилегающая к телу, совсем не скрывала хорошо развитых мышц спины и пресса. Такой мужчина мог вскружить голову любой, а выбрал мою мать. И почему, всё-таки, их жизнь сложилась так? Эта мысль не даёт мне покоя уже очень давно. Мы не виделись с ним шестнадцать лет, а мне кажется, что он совсем не постарел. Только стал более серьёзным. Придя на кухню, отец сделал чай и собрался куда-то идти.

– Ты опять от меня убегаешь? – надув губы спросила я.

– Пошли к камину? – Я спрыгнула с барного стула, на котором сидела, и побежала за отцом.

Гостиная с камином, как и всё в этом доме, была очень красивой. Бежевые стены, мебель золотистого цвета, большой белый ковёр перед камином. Всё смотрелось очень гармонично. Мы устроились на ковре. От камина исходило лёгкое тепло и приятный свет, который золотом заливал почти всю комнату.

– Пап, скажи, почему у вас с мамой ничего не получилось?

– Ань, я надеялся, что ради тебя она перестанет пить. Но нет. Я очень люблю твою мать, но пойми, невозможно жить с тем, кто почти никогда не бывает в здравом уме. Поэтому я ушёл.

– Любишь? – его ответ меня и огорчил, и удивил.

– Нельзя прожить с человеком, причем не просто прожить, а испытывать к нему чувства, а потом взять и забыть всё. Так не бывает, не у меня.

– Столько лет прошло… Пап, ты редкий человек. Особенно для нынешнеговремени.

– Как лебедь, верный? – грустно усмехнулся отец.

– Нет. Редкий, как патефон, что стоит в музее.

– Ну, спасибо. Дочь, скажи, что с тобой? – Я вопросительно посмотрела на отца, за всей этой душевной болтовнёй я совсем забыла о главном.

– У меня рак. Рак мозга, 3 стадии.

– Мы поедем за границу! Сейчас же собирайся! Я этого просто так не оставлю! – Отец вскочил с места и начал ходить туда-сюда.

– Пап, нет.

– Что значит «нет», если «да»?!

– Я не хочу! Не хочу! Больницы, капельницы, операции. Я не хочу всего этого. Если так суждено, значит, я буду жить так.

– И сколько? Сколько тебе дают врачи? – Отец, наконец, присел, он смотрел на меня внимательно, глазами, полными боли. Я видела в его глазах сожаление, о том, что он бросил меня, бросил мою мать. Не видел моих взлётов, не поддержал при падениях. И сердце сжималось. Не так я представляла себе нашу встречу. И ни при таких обстоятельствах.

– Чуть больше полугода. Пап, пожалуйста, не нужно. Мы наконец-то встретились. Нам никто не мешает, мы можем общаться. Не нужно грустить о том, чего никогда не вернёшь.

– Ты так похожа на свою мать.

Мы проговорили с ним полночи. Говорили обо всём – и ни о чём одновременно. А ближе к рассвету разбрелись спать. Я рассказала ему об отчиме, и о том, что мать, возможно, перешла на наркотики. Отец обещал решить эту проблему раз и навсегда. А также было решено, что я останусь жить с ним.

Я долго не могла уснуть, поэтому решила прогуляться по коридорам дома. Дом ещё спал, поэтому здесь никого не было, и я не боялась случайно с кем-нибудь столкнуться. Дойдя до конца коридора, я увидела в стене интересную нишу: она была вся украшена портретами каких-то людей.

Я их не знала, но, тем не менее, было в них что-то знакомое. Только спустя минуту, я поняла – что. Они все, как один, были похожи на отца. Здесь висели портреты мужчин различных возрастов, и столько же портретов женщин. Голубые глаза и каштановые волосы, похожие черты лица. Я любовалась каждым из них, как заворожённая. Внизу каждого портрета была подпись: имя и буква "V", видимо, она обозначала нашу фамилию. А рядом с именем красовалась чёрная печать в виде ворона, видимо, это своеобразный герб семьи. Я простояла, любуясь, ещё минут десять, пока не услышала громкие сердитые голоса. Около меня, буквально в паре шагов, была большая дубовая дверь, из-за которой доносился чей-то разговор на повышенных тонах:

– Отец, зачем ты это сделал?

– Сделал что?

– Не прикидывайся!

Тихонечко, на цыпочках, я прокралась к двери и заглянула в щель. Это был рабочий кабинет. В комнате находился мой отец и… Лео? Почему отец назвал Лео отцом?

– Ты подарил ей астерию!

– Ну, и что здесь такого?

– Не разыгрывай комедию, ты прекрасно знаешь, что!

– Она не твоя дочь, Сергей! Поэтому цветок себя не проявил! И ты это знаешь!

– Она серьёзно больна, её организм очень слаб! Не лезь к нам опять! Это не твоё дело, отец!

– Она не твоя дочь! А ты мой сын! Это моё дело! Ей здесь не место!

Дальше я их уже не слушала. И так же быстро, как бежала из дома, сбежала из дома отца.

Я сижу всё под той же ивой и плачу. Нет, не рыдаю навзрыд. Слёзы сами собой катятся из и так опухших глаз. Цветок, который стал непонятным доказательством для отца, что я ему никто, я взяла с собой. Сидела и крутила его в руке, а слёзы медленно стекали с моего лица и падали прямиком на его закрытые лепестки.

Не помню, сколько я так сидела. От грустных мыслей меня оторвала девушка, присевшая рядом со мной:

– Чего плачешь? – какая странная: пришла на моё место, села непозволительно близко, ещё и вопросами достаёт.

– А вам-то что? Идите, куда шли.

– Ха-ха, так я сюда и шла, к тебе, Аня.

Внимательно посмотрев на девушку, я заметила странность. Её платье было сшито из почти невесомой, прозрачной голубой ткани. Седые волосы были настолько длинными, что лежали на земле полумесяцем рядом с нами. Некоторые пряди волос были заплетены в мелкие косички, глаза темно-синего цвета напомнили мне ночное небо. Но даже не из-за всего этого она показалась мне странной. На её голове был странный обруч: тонкие прутья серебра напоминали сплетения созвездий, а между ними были вставки прозрачных, мелких камней, которые, ловя лучи солнечного света, мерцали, как звёзды.

– Кто вы? И кто вам сказал моё имя?

– Мне не нужно у кого-то спрашивать твоё имя. Я знаю имена всех своих детей, – какого чёрта, что она несёт? У меня не то настроение, чтобы шутить.

– Извините, конечно, девушка. Но моей матери далеко за тридцать, а вы явно моя ровесница, так что идите, куда шли, мне не до вас и ваших глупых шуток.

– Меня зовут Астерия. Ты ведь слышала уже моё имя? А пришла я сюда не просто так, а лишь потому, что твои слёзы горя и печали позвали меня.

– Чего? Какие слёзы? Какой бред! Идите отсюда.

– Ох уж эти современные дети, выращенные на благах цивилизованного распутства. Вставай! – с этими словами девушка встала с места, и, видимо, ожидая, что я сделаю то же самое, подала мне руку.

– И не подумаю!

– А ты с характером, – она что, оценивает меня? Да кто она такая? Наглая выскочка! Взялась непонятно откуда! Что произошло дальше – я не поняла. Вот она стоит и ехидно смотрит на меня, момент – и её уже нет.

– Вот и катись колбаской!

– Ты это кому? – как ни в чём не бывало, девушка опять стояла напротив меня. «Может, это мой больной мозг?» – подумалось мне.

– Нет, это я вся во плоти.

– Что ты?

– Ну, ты подумала о своём мозге, а я говорю, что болезнь тут ни при чём.

– А, я, кажется, всё поняла. Это Лео тебя прислал. Хочет удостовериться, что я больше никогда к ним не приду? Так вот, можешь передать им…

– Кто такой Лео? – не дав договорить, девушка удивлённо на меня посмотрела.

– Я так понимаю – мой дед.

– Ох, Анна. Никто из твоих родственников ни при чём. Я же тебе сказала уже.

– Ну да, ну да, – на этот раз я не дала ей договорить, мне начало это надоедать. – Как там тебя? Астерия?

– Астерия. Богиня звёзд. Третья дочь титанов. Выбери, что тебе больше по душе.

– Хорошо. Пусть так. "Богиня Астерия", что нужно тебе от простой смертной?

– От простой смертной ничего, но ты ведь непростая, – сказав это, девушка подмигнула мне.

– И чем же я непростая?

– Ты испытала на себе число три.

– Чего-чего я испытала? – мне кажется, у неё не все дома!

– Ну да, не все, – пожала плечами девушка, а я от удивления аж рот открыла. Как? – Сейчас не обо мне. Так вот, число три. Это три твоих разочарования в жизни. За свои не слишком долгие годы ты разочаровалась в семье, дружбе – и в себе.

– Сейчас все так живут. В наше время это не удивительно, – нужно было просто уйти, молча встать и уйти.

– Ну, тогда, считай, тебе повезло встретить меня.

– С чего же это повезло?

– У меня есть к тебе предложение. Выгодное для нас обеих. Ты не смогла быть полезной в своем мире, но можешь быть полезна в моём.

– Что ты несёшь? Какой твой мир?

– Хватит так говорить со мной, я всё-таки твоя божественная покровительница.

– Какое мне дело до твоего так называемого мира?

– Твоя семья, по линии отца, тысячи лет занимала одно из правящих мест в моём мире. Всё закончилось сто лет назад, после ухода твоего деда из совета: начались беспорядки, которые длятся сто лет. Ты поможешь всё исправить.

– А мне-то какое дело до всего этого бреда?

– У тебя будет новая жизнь – без болезни.

– Хм… – она специально мной манипулирует и давит на больное?! Ненормальная!

– Я подарю тебе одно желание и здоровье – в обмен на мир в моём мире. Я ведь немногого прошу.

– Какой-то бред.

– Я не жду ответа прямо сейчас. Иди домой, к матери, домой, там тебя ждёт сюрприз. Как надумаешь, опусти цветок в воду, – с этими словами девушка растворилась в воздухе.

Глава 2. Договор

Домой, к матери, идти желания не было. Уже полчаса я кружила около подъезда. Усталость от нервов и от того, что я не спала всю ночь, давала о себе знать. Глаза слипались. Достала из сумки телефон, хотела позвонить матери, а потом вспомнила, что её телефон у меня. Подойдя к подъездной двери, решила спросить у нашего консьержа, дома ли отчим. Если он дома то никуда не пойду. Да и вообще, глупо это – идти туда, где для меня заведомо подстерегает опасность. Но что-то всё-таки было в этой девушке в парке. Что-то необычное, нет, скорее – что-то неземное. Не знаю, как это объяснить. Что-то в ней внушало доверие.

– Здравствуйте, тёть Зин, а дядь Боря дома?

– Анечка, здравствуй. Какой Боря?

– Ну как, Борис Александрович. Он дома? – это розыгрыш, видимо, какой-то, либо все сошли с ума… или это я уже схожу с ума.

– Анечка, твоя мама Варвара дома. Ты иди, и у неё спроси про этого дядю, а я ничего такого не знаю.

Да, как же, не знает она. Как продавать им самогонку собственного производства, так она знает всех, а как сказать дома он или нет, так не знает таких. Ну, хорошо, ладно, я не боюсь. Если что, убегу опять, ну, или убью его. Посмотрю по ситуации.

Зайдя в пустой лифт, я увидела своё отражение в зеркале. Серые круги под глазами, от нервов и недосыпа, волосы болтаются растрёпанным комом. Белая футболка в каких-то серых пятнах, на джинсах зелёные полосы от травы. Видок, конечно, жуть. Ну, а с другой стороны, чего я хотела? У меня был стресс, сначала из-за болезни и анализов, которые я ждала почти неделю. А потом диагноз, Андрей, отчим, мать, отец. Моя жизнь превратилась в один большой стресс… Может, эта ненормальная и права, у меня в жизни одни разочарования? Двери лифта открылись, и я вышла на своём этаже.

На часах начало восьмого, мать, наверное, уже не спит и ищет телефон, чтобы попросить кого-нибудь сходить за бутылкой. Вдох-выдох, звоню в звонок. Не хочу, чтобы присутствие отчима в квартире стало для меня сюрпризом. Тишина. Делаю ещё пару упорных нажатий на звонок, но ничего не происходит. И на что я надеялась? Вызываю лифт. Тут дверь сзади меня открывается – и у меня пропадает дар речи.

– Анют, ты потеряла ключи? – мне кажется, меня накрыло.

В дверном проходе стояла моя мать – или не моя? Короткая стрижка каре прекрасно подчёркивала её выразительное лицо. Мама от природы рыженькая. Веснушки украшали её лицо и тело, мне в детстве казалось, будто солнечные лучи рассыпались по ним. Изумрудного цвета глаза только добавляли её яркости шарма.

Фигура у мамы всегда была изящная: тонкие руки, стройные ноги. Грудь и бёдра были не пышными, скорее, наоборот, скромными. Внешность у мамы была лебединой, утончённой – и, в то же время, яркой – из-за цвета глаз и волос.

Но поразила меня, конечно, не внешность моей матери. Она была абсолютно трезва! И выглядела так, будто пьёт только по праздникам. Я подошла к ней в упор, чтобы убедиться, что это она, ну, и понюхать, конечно, а то мало ли… запах алкоголя обычно у неё держится стойко.

Одета мама была не как обычно, в грязные обноски. Она выглядела превосходно: строгий приталенный костюм белого цвета и свободная рубашка насыщенного зелёного цвета. И, о Боже, от неё пахло! Пахло, а не воняло спиртом недельной "свежести". Духи, однозначно, какой-то цитрусовый букет. Я не верила своим глазам. Неужели это она?

– Ань, ты чего? Ты нюхаешь меня, что ли? – чёткая, связная речь, а я ведь и не помню её такой. Никогда она так хорошо не выглядела. – Ань, ну всё. Хватит. Заходи, хватит дурачиться, – я схватила её за руку и крепко обняла, слёзы радости и обиды, в который раз за последние сутки, бежали рекой.

– Детка, ну ты чего? Ты чего плачешь? – с этими словами мама потянула меня внутрь квартиры, и, закрыв входную дверь, начала вытирать мои слёзы. Так делают, наверно, обычно хорошие матери: успокаивают своих детей, когда им грустно, поддерживают, дают совет. Только для меня, не видевшей такого отношения никогда в жизни, это было дико.

– Нет, ничего. Прости мам. А где дядя Боря?

– Боря? Хм… – после моего вопроса она напряглась, долго вспоминая что-то, возможно, важное, но как будто ускользающее от неё, затем сдалась. – Я не знаю. Наверно, ушёл, – она пожала плечами, а я все не могла понять, как же так. Может, это и правда мне снится?

– Ушёл, значит. А чем пахнет? – аромат в квартире, который я не почувствовала сразу, был великолепен! Выпечка? Нет, это точно нереально, меня ударили чем-то очень тяжелым по голове, или отчим накачал какой-то дрянью. Так не бывает, не в моей реальности, не со мной!

– Да, выпечка. Твои любимые булочки с корицей и "ромовая баба", а ещё я на обед приготовлю лазанью. Ты ведь никуда не собираешься? – не дослушав её, я побежала на кухню. Каково же было моё удивление, когда там я обнаружила свою любимую выпечку! Это точно моя реальность?

– Ань, ну, ты чего носишься? Что с тобой? У тебя всё хорошо? – мама стояла у входа в кухню. Растерянный взгляд и полное непонимание в её глазах всё объяснили мне.

Действительно – Богиня? Но как? Почему я? Столько вопросов и непонятных чувств перемешалось у меня в голове в одно мгновение. Я опять взглянула на мать, и решила, что всё будет потом. А сейчас я хочу насладиться её заботой и любовью, ведь мне этого не просто не хватало – я вообще не знаю, что это такое.

– Нет, мамуль, всё хорошо. А давай проведём весь день вместе?

Болтать, как подружки, нам с ней было сложно: я смотрела на неё, наверно, как брошенный щеночек, которого изрядно погоняли и попинали люди, а теперь ждут от него любви и преданности. А вот для неё как будто всё так, как надо. Как будто, все так и было у нас всегда. Хорошо, приторно и сладко.

Самое странное для меня самой, наверно, то, что на отца у меня не было такой большой обиды, как на мать. Хотя ведь это он нас бросил. Но последнее – что это было? И кто, всё-таки, такой Лео? Много вопросов – и ни одного ответа. Доедая макароны по-флотски – изумительного совместного приготовления – я решила спросить у неё об отце.

– Мам, а как вы с папой познакомились? – мы сидели с мамой на кухне, развалившись на диване, который стоял рядом с журнальным столиком. Этакая гостиная, совмещённая с кухней.

– Хм, странно, что ты только сейчас об этом спросила.

"Конечно, странно ей, а когда?" – подумала я, но сказала другое:

– Ну, не знаю. Просто стало интересно сейчас, – ответила я и пожала плечами.

– Мы познакомились на берегу моря. В тот день был праздник невест. В тех краях, откуда мы с твоим отцом, этот праздник каждый год отмечают. Мм, ну как сказать, мы с твоим отцом из разных родовых ветвей. И каждый наш род, так сказать, отмечает этот праздник по-разному, и на разных территориях. Так вот, мой род в тот год этот праздник отмечал у озера, а его род – как раз на берегу моря. А я, по своей глупости, просто перепутала место. Вот так и познакомились, твой отец принял меня за свою, и сосватал. Анечка, это очень сложно объяснить, ты многого не поймёшь, это было другое время. Единственное, что тебе нужно знать – это то, что я его очень сильно люблю. И в том, что ты дочь своего отца, тебе сомневаться никогда не стоит.

– А с чего ты взяла, что я сомневаюсь?

– Ну, мне так показалось.

– Тебе показалось.

Оставшийся день мы как будто пытались наверстать упущенное время. Я показывала ей свои картины, грамоты и прочую ерунду. Болтали обо всём – и ни о чём одновременно. И мне очень понравилась такая моя мама. Я почувствовала тепло, заботу и любовь, которые от неё исходили. Я так сильно этого всего хотела всю свою жизнь – и вот, получила, бери и пользуйся. Только жить мне не долго, но это ведь не значит, что я не хочу жить. Нет, совсем наоборот.

Боль, разрывающая мою душу на мелкие кусочки, обида, из-за которой хочется забиться под свою любимую иву и рыдать ночь напролёт, – именно это всё и делает меня живой. Единственное, чего я хочу больше, чем жить – чтобы она всегда была такой же, как сейчас. Жизнерадостной, доброй и, что самое главное, трезвой. Когда мы уже собрались спать, я прихватила в свою комнату баночку с водой. В которую потом, перед сном, опустила цветок.

Проснулась я в девять утра. Для меня, давно привыкшей вставать в шесть, а то и в пять, утра, такой подъём оказался очень поздним, но уж очень сладко я спала. Вставать с кровати совершенно не было желания. Приняв быстренько душ, отправилась одеваться, а мысли были заняты Астерией. Что должно произойти? И понравится ли мне это?

Одев свои любимые спортивные серые лосины, спортивный серый лиф, а поверх него – белую лёгкую майку-"алкоголичку", завязала волосы в высокий хвост. Решила посмотреть, что с цветком. Какого же было моё удивление, когда я не обнаружила ни цветка, ни воды. Просто пустая баночка стояла рядом с моей кроватью на тумбочке. Будь что будет, подумала я, и пошла к маме на кухню.

Одетая в домашние шорты и свободную футболку, с хвостиком на затылке, она была неотразима. Я никогда не думала, что сорокалетняя женщина может выглядеть так молодо и живо.

– Доброе утро. Ты уже не спишь?

– Нет, завтрак готовлю. Ань, а давай сегодня по магазинам пройдемся? В кино сходим?

– Ну, не знаю, – мама подошла ко мне и, взяв за руку, продолжала:

– На следующей неделе я выхожу на работу, и времени побыть вместе у нас почти не будет, вот я и подумала… Хотела, чтобы мы побыли вдвоём.

– Мам, как вернусь с пробежки – можем погулять. Хорошо? – мама засияла улыбкой и, чуть ли не подпрыгивая от радости, обняла меня.

– Ну, всё, мам. Я скоро.

Бегала я, как обычно, в парке. Мысли в голове занимала Астерия. Ведь не просто так она сказала, чтобы я опустила цветок в воду, да и куда-то же он делся. Сейчас так не хотелось ничего менять в жизни, ведь хоть как-то моя жизнь стала легче. Мама выходит на работу, а куда? Что она умеет? Возможно, отец хотел бы с ней поговорить. Ведь ушёл он из-за её пьянок, а сейчас она такая, будто никогда и не пила.

Я бежала по дорожке, слушала любимую музыку, и думала обо всём этом. Бежала, и не заметила перед собой человека – девушку, которая вышла из-за дерева.

– Ой, простите, я вас не заметила, – вытаскивая наушники из ушей, я пробубнила извинения в спину девушки, а когда она повернулась, речь пропала совсем. Это была Богиня. Только сегодня она выглядела обычной девушкой. Хотя нет. Необычной, конечно. Просто не сильно отличалась от обычной девушки. На ней была надета лёгкая кружевная кофта до пят белого цвета. Голубая шёлковая маечка и обычные голубые джинсы. Её невероятные длинные волосы были собраны в элегантную причёску, а некоторые пряди волос, как и в тот раз, были заплетены в мелкие косички. На её голове был все тот же странный обруч. Сейчас ее вид гораздо больше соответствовал нашему времени.

– Прощаю, – девушка внимательно на меня посмотрела, а потом захихикала.

– Узнала, значит.

– Да, узнала, и ничего смешного тут нет.

– Ты скучная какая-то.

– Я не скучная. Ты меня не знаешь, а выводы делаешь.

"Какая она капризная, мне кажется, что только мне такая несносная Богиня могла достаться. Неужели никого другого не нашлось?"

Мы прошли в тенёк и сели на лавочку.

– Ну да. Андриа, ты чем-то расстроена? – взгляд ее темно-синих глаз, казалось, проникал в самые потаенные глубины моей души.

– Да. Расстроена. Как ты меня назвала?

– Андриа. Это твоё имя в моем мире.

– Как это понимать?

– Ты – воин. Имя Андриа означает «воин». Анна – это твоё земное имя.

– Что с моей мамой? – решив не забивать голову чепухой (а именно чепухой мне казались её слова), спросила о том, что меня волновало.

– Она излечилась. Я излечила её больную душу.

– Больную душу? – на мой вопрос Астерия просто кивнула.

– Объясни, что это значит.

–Ну, она страдала из-за чего-то, поэтому и пила. Я забрала её боль, и всё.

– А это навсегда?

– Ха-ха, ты многого хочешь. Я предлагаю сделку.

– Сделку?

– Да. Я ведь говорила тебе, что хочу мира. Мне нужен мир в моём мире, порядок. Взамен от меня ты получишь то, что имеешь сейчас. Здоровье – тебе, и твоя мать больше никогда не будет пить. Одно заветное желание, как подарок от меня за отвагу.

– Почему я? В мире так много людей, – я смотрела на неё и не понимала, на самом деле всё это – или просто реалистичная галлюцинация.

– Я уже говорила, почему. Я знаю, что ты справишься, Андриа, это твоё предназначение.

– Ты хочешь сказать, что моё предназначение – разгребать беспорядок за кем-то? – девушка, видимо, сначала не поняла, о чём я, и кивнула, а потом начала мотать головой в знак протеста.

– Нет, ну, не совсем так. Это твой мир, просто ты его не знаешь из-за разлада в семье.

– Ты предлагаешь здоровье для меня, для моей мамы, и три желания? Правильно?

– Ну, одно желание, – возмутилась как-то робко девушка.

– Нет, три. Три желания!

– Хорошо, три так три.

– А я смогу вернуться и увидеть своих родителей? После того, как всё сделаю?

– Увидеть еще ты их сможешь, конечно. Но вернуться сюда – нет. Астерия навсегда станет твоим новым домом.

– А если я откажусь?

– Твоя мать умрёт от передозировки, но ты этого не увидишь, потому что умрёшь раньше, чем она.

– Я бы хотела подумать, – в голове каша, мне кажется, всё это – полный бред.

– Нет времени, Ан, нужно решать прямо сейчас, – девушка встала с лавочки и достала из кармана брошь. Небольшой сапфировый цветок, он напомнил мне цветок Астерии. – Если ты согласна, прими мой дар, – она протянула мне брошь.

– Когда я буду тебе нужна, достаточно опустить его в воду – и я приду к тебе и помогу. Пока этот цветок будет с тобой, ты никогда не будешь одна. Этот цветок – знак, что в тебе есть часть меня. Так что, ты согласна?

– Тебя совсем не смущает то, что я ничего не знаю о том месте, куда ты хочешь меня отправить?

– Да или нет?

Мысли заметались в голове – и остановились, когда я вспомнила свою маму. Такую молодую, красивую и счастливую. Я протянула руку – и взяла украшение у Богини:

– Да, я согласна.

Глава 3. Праздник невест

Боль. Темнота.

Это мои первые ощущения от прикосновения к сапфировому цветку. Правая рука разрывалась на тысячи кусочков. Я находилась в полной темноте, единственным светом было свечение от моей руки, голубое и болезненное свечение. Я была готова кричать от боли, но голос как будто забрали, слёзы катились из глаз. Слёзы боли и непонимания того, что происходит.

Яркая, голубая вспышка света – и всё прекратилось. Мгновение – и удар. Я упала с высоты двухэтажного дома, собрав все ветки ближайших деревьев, прямиком в высокую траву. Рука нещадно саднила. Голова кружилась, ребра отозвались резкой болью при попытке встать.

– Почему это всё именно со мной происходит? За что мне всё это? – я кричала во весь голос, рвала и швыряла траву. Боль, обида, физическая боль – всё это сломало во мне стену безразличия. Захлёбываясь слезами, я продолжала биться в истерике.

– За что? За что? – уже не кричала, а шептала я.

Истерика потихоньку начала утихать.

– Почему? Да потому что. Потому что только через страдание мы становимся сильными, только поняв, что такое разочарование, мы начинаем по-настоящему ценить счастье. По-другому никак.

– Ты кто? – выкрикнула я со злобой и попыталась встать, но боль в рёбрах не дала мне этого сделать, и я упала обратно на траву. Тишина. Спустя пару минут незнакомец опять заговорил:

– Я один из детей Миктиан. Зовут меня Кайрос Мастема, но можно Кай. Я – демон времени.

– Что ты тут делаешь, Кай? – демонов мне только не хватало.

– Что и все, – пожал плечами парень. Только сейчас я смогла заметить, что нахожусь где-то в лесу, причём, в очень густом лесу. Через ветви неизвестного для меня дерева пробивались лучи садящегося солнца.

"Закат, о Господи, утро же было?"

Парень стоял в тени около дерева, вальяжно облокотившись на него, поэтому разглядеть его я не могла.

– А что все делают?

– Эй, ты что, с неба упала? Сегодня, вообще-то, праздник невест. И, будь добра, представься! – приехали… и что мне говорить?

– Меня зовут Ан… Андриа. И да, именно с неба!

– Воин, значит. К какому дому ты принадлежишь?

– Ни к какому.

– Ну, не хочешь – не говори. Я дам тебе пять минут, можешь бежать. Но если ещё раз мне попадёшься – ты моя!

– В каком смысле? – и тут время как будто тронулось с места. Я ведь даже не заметила, что в лесу не было ни ветерка, ни пения птиц. А сейчас всё это появилось, как по щелчку пальцев того парня. Не думая о боли, я вскочила и побежала изо всех сил. Ветви деревьев царапали мне кожу, всё тело болело, но, несмотря на это, я бежала.

Бежала изо всех сил, пока не упёрлась в огромный камень, выше меня самой на пару метров. Он стоял на окраине леса, как раз там, где начиналось поле с высокой травой. Камень был расписан голубыми красками, на нём были нарисованы какие-то рисунки, а ниже, на неизвестном для меня языке, было что-то написано. Одно мгновение – и я увидела своё отражение в этом самом камне.

Длинное, некогда белое, платье сейчас было грязным от пыли и от травы. Невесомая белая ткань изящно облегала мои грудь и бёдра, а к низу расходилось. Короткие рукава. Глубокий вырез на груди, который держался на хлипком шнурке, кое-как прикрывал мою грудь. Правая рука, которая до сих пор ныла от боли, была вся покрыта татуировкой. От самого плеча ее обвивали плетения Астерии с маленькими закрытыми бутонами, а у самой кисти был красивый раскрытый цветок, лепестки которого заходили и на костяшки пальцев. На всех лепестках и листочках переливались капли воды. Я стояла босая, и от пробежки по лесу болели ступни. Волосы были распущены и весьма растрёпаны, я выглядела, как загнанная охотником лань. Откуда взялась эта татуировка? Только я задумалась об этом, как чья-то сильная рука легла мне на плечо и развернула меня, спиной прижав к камню.

– Я же предупреждал тебя, что, если догоню, то ты моя. Андриа, ты очень красива. Тебе когда-нибудь говорили об этом?

Это был тот самый парень из леса. Только сейчас, при свете заходящего солнца, я смогла его разглядеть. Высокий, широкоплечий, с накаченным красивым телом и голым торсом. Он стоял передо мной в одних лёгких белых штанах. Так же, как и я, босой. Светло-светло-голубые глаза озорно смотрели на меня. А растрёпанные короткие белые волосы добавляли ему мальчишеской игривости. На вид мужчине было лет двадцать пять, не больше.

– В каком смысле «твоя»? – парень всем телом прижал меня к камню, откровенно разглядывая моё растерянное лицо.

– Невеста. Теперь ты моя невеста, Андриа, – договорив, он начал делать совсем непонятные вещи. Левой рукой прошёлся по моей талии, груди, шее, а потом положил её на щеку. Я хотела отойти, но сзади был камень, а спереди этот парень.

– Кай, прекрати. Я не твоя невеста, – парень выпучил на меня глаза.

– Я догнал тебя, ты моя.

– Мы не кошка с мышкой. Я не хочу быть ничьей невестой! Дай пройти! – я совсем вышла из себя. Да что происходит, я здесь не для этого!

– Дай руку, Андриа.

Я протянула ему левую руку, и мы мгновенно оказались в каком-то помещении. Высокие потолки, длинные готические окна. Везде вдоль стен стояли напольные вазы с цветами. На стенах висели большие портреты разных людей, или существ? Мне было это непонятно. Большая лестница посреди комнаты, ведущая наверх. Больше здесь ничего не было.

– Где мы? – Парень всё так же держал меня за руку, стоя слева от меня.

– Мы в храме Астерии.

– А зачем мы здесь?

– Пойдём к Эидис и спросим у неё, можно ли тебе выходить за меня замуж.

– А кто такая эта Эидис?

– Это хозяйка нашего острова. Ты и правда с неба свалилась, – в ответ я просто пожала плечами, а парень продолжал:

– Обычно к ней идут за благословением на брак. Только она может дать согласие – или запретить брак.

– Мм… Ясно. А моего слова мало? – я ничего не поняла из его объяснений.

– Ты можешь ошибаться.

Мы поднялись на второй этаж. Перед нами оказались большие дубовые двери, на которых был нарисован голубой дракон.

– Надеюсь, там не окажется на самом деле дракона…

Я повернулась, чтобы спросить об этом Кая, но тут получила толчок в спину. Влететь в дверь мне не удалось, вместо этого я как будто провалилась сквозь неё.

Большая комната, залитая золотым, будто солнечным, светом. В центре нее стояла девушка, одетая в какое-то странное, напоминающее голубой балахон, платье. Все лицо ее было в каких-то голубых письменах. И эта девушка была лысой. Жёлтая радужка занимала весь глаз, а зрачок был вертикальным, напоминающим кошачий.

– Здравствуй, Андриа. Я ждала тебя.

– Здравствуйте, – о Господи, лишь бы в обморок не упасть, да у неё язык змеиный!

– Я не съем тебя!

– А можно, я тогда пойду?

– НЕТ! – раздался злой рёв этой… этого существа.

– Кайрос поймал тебя, ты его невеста! Тем более, в постройке мира он тебе поможет. Будете ли вы счастливы? Он – да. Ты создана для него, идеальная пара двух Миктиан. Но брака у вас не будет, он не твоя пара. Всё будет зависеть от твоего выбора. Не ошибись.

– Всё? Я могу идти?

– Нет. Анна, не нужно бояться этого мира! И запомни, многие жители нашего мира умеют читать мысли! Не выдавай себя, иначе погибнешь.

Как только это существо договорило, я оказалась опять в коридоре перед дверью. А Кая нигде не было. Он появился около двери спустя пару минут. Схватил меня за руку и потащил куда-то.

– Куда мы идём?

– Ко мне домой.

– Кай, я не пойду к тебе домой. Мне больно, Кай.

– Дурацкая Эидис, дурацкие правила, дурацкая свадьба, – парень шёл прямиком к выходу из храма, или дома хозяйки острова, я так и не поняла, что это. И совсем не слушал того, что ему говорила я.

– Кайрос Мастема, мне больно! – мы резко остановились около выхода из здания. Парень пристально взглянул на меня, а потом ударил себя ладонью по лбу.

Подхватил меня на руки – и это было последнее, что я помнила из того дня.

– Ан. Андриа, очнись, – меня легонько трясли за плечи нежные и, в то же время, очень сильные руки. А мне так хотелось ещё поспать, хотя бы часик.

– Что нужно тебе, несносный блондин с ангельским лицом и голосом? – как же болит голова, такое ощущение, что она сейчас просто лопнет.

– Ангельским? Ха-ха, – он ещё и смеётся? – Андриа, я, вообще-то, демон!

– Да – да, конечно. Какая ирония, не находишь?

– Что именно? – парень был очень удивлён моей колкости.

– Демон с ангельским ликом!

– Так что же, если я демон, то и красивым быть не могу?

– Быть настолько красивым – преступление перед человечеством!

– Ан, так я и не человек, я – демон высшего ранга, между прочим, – парень явно забавлялся, и уже начинал откровенно посмеиваться над моей глупостью.

– Давай, поднимайся, шутница.

Кое-как разлепив глаза, я испытала шок. Я думала – его дом в преисподней, но нет, вполне сносно. Комната, в которой я находилась, была вся в шоколадных тонах. Шкаф, зеркало, рабочий стол и кресла. Всё было сделано из дерева. Минимум деталей, всё очень строго. Единственное, что не совсем сюда вписывалось, – это огромная кровать: она была сделана из такого же шоколадного цвета дерева. Но потрясла меня не сама кровать, а розовые шелковые простыни, и с десяток маленьких подушечек такого же цвета. Как же это мило для демона – иметь такую девичью кровать.

– Где мы? – я села, и с ужасом поняла, что на мне надето лёгкое голубое платье. Кто меня переодевал? Это была первая мысль, пришедшая мне в голову. Минуту подумав, я поняла, что меня, видимо, ещё и купали: немного влажные волосы пахли приятной смесью каких-то трав, напоминающих наш земной жасмин.

– Мы у меня дома. Купал и одевал тебя не я. Этим занималась Стелла, моя сестра.

– Как ты понял?

– Ты громко думаешь, – договорив, парень подмигнул мне. Слава богам, в этот раз он был полностью одет, но всё равно – выглядел чертовски сексуально. Голубая рубашка, оттеняющая стеклянно-голубой цвет глаз, вполне обычные черные брюки – вся одежда удивительным образом подчёркивала роскошные мускулы и соблазнительные изгибы тела. Чёртов демон. Ну почему он такой красивый?

– И снова ты громко думаешь, – парень закатился звонким смехом, который звонко отозвался в моей ещё ноющей голове. – Считаешь меня сексуальным? Мне приятно! Ну ладно тебе, чего хмуришься? – состроив невинное лицо, он пододвинулся ближе, сев в позе лотоса на кровати.

– У меня ничего не болит, вы что-то делали? И сколько я спала?

– Да, мы тебя полностью вылечили. Спала ты сутки. И как это ничего не болит, а голова?

– Кай, давай договоримся, что ты никогда больше не будешь читать мои мысли?! – совершенно серьёзно потребовала я.

– Я-то пообещаю, а вот об остальных ничего сказать не могу.

– Кого ты имеешь в виду? Я думала, это твой дом.

– Это дом всех демонов, Ан, – он сидел напротив меня, пристально изучая.

– Кай?

– Да, Андриа?

– А что тебе сказала Эидис? – парень с грустью посмотрел мне в глаза.

– От твоего решения зависит моя жизнь.

– В каком это смысле? – не на шутку испугавшись, я хотела встать с кровати, но Кайрос не дал мне этого сделать, схватив за руку.

– Пошли погуляем?

– Дай мне пару минут.

Парень кивнул – и исчез из комнаты. Интересно, они все так могут?

Я подошла к большому зеркалу. Выглядела я действительно хорошо. Круги под глазами пропали, на щеках даже румянец появился. Голубое платье, которое на меня надели, было чуть ниже колен, рукава из почти прозрачной голубой ткани подчёркивали изящность моих рук. А цвет самого платья оттенял цвет глаз. Я выглядела очень мило.

Волосы я решила заплести в косу, а чтобы завязать её, использовала одну из трёх голубых ленточек, которые были завязаны у меня на талии. Татуировка всё так же была со мной, но, что меня, конечно, радовало, уже не болела.

"Интересно, они всегда ходят босиком?". Пожав плечами, как бы отвечая самой себе, вышла из комнаты. Около двери меня ждал Кайрос.

– Куда пойдём? – он пару секунд, не моргая, стоял и просто смотрел на меня.

– Ты красивая, Андриа, – он протянул мне руку, и я ухватилась за нее. Это уже становится традицией.

В то же мгновение мы оказались в большой круглой комнате. Готические панорамные окна, вдоль которых росли в красивых горшках цветы астерии. Рядом с цветами стояли лавочки, а на противоположной стороне комнаты была библиотека. Кай, всё так же держащий мою руку, подвёл меня к большой нише, которая от пола до потолка была завешана портретами.

– Это ниша правления. Она есть в каждом доме. Здесь находятся портреты всех глав, всех правителей нашего государства.

Рагнвальд Карасу – правитель воронов. Стево Ермун – правитель змей. Лейф Фенрир – волки. Ол Элементаль – правит пятью орденами магов. Стефэния Мормо – вампиры. Астрид Мастема – демоны, то есть, это мой дом. Эидис Фафнир, именно с ней мы встречались – драконы. Эрик Ангр – различные виды оборотней. Последний дом – Алрекр Штрига, лесные маги, то есть ведьмы. Всего девять домов правления.

Я понимала, что он рассказывает мне все это не просто так.

Да, я была спокойна после того, как он сказал, что он демон. Я не держала свои эмоции при себе, нет. Их, просто пока не было. Всё то время, что я нахожусь в этом сказочно-ненормальном мире, мой мозг переваривает происходящее как-то заторможено. Возможно, где-то глубоко в душе я ещё надеюсь, что это просто очень реальный сон. И да, пусть это будет сон! В любом случае, пока что мне нравится здесь больше, чем в моей жестокой реальности.

–Территории нашего государства тоже поделены на девять частей. Есть ещё десятый дом – это дом создателей, то есть богов. И только жители десятого дома имеют такие метки, – с этими словами парень задрал мой правый рукав и кивнул на татуировку. – Так вот, скажи мне, Андриа, к какому дому ты относишься?

– К земному, – он пристально смотрел мне в глаза, а я чувствовала, что его взгляд проникает гораздо глубже.

– Как ты понимаешь наш язык?

– Не знаю. Я пока ничего не знаю.

– Ан, я демон. Все демоны могут видеть пороки других – это наш общий дар, которым обладают все. Но когда я смотрю на тебя, ты – как чистый лист. Такая же нетронутая, чистая и невинная, – этот парень так на меня смотрел, что ноги начинали подкашиваться. А ведь мы толком не знакомы даже.

– Я помогу тебе изучить наш мир. Я знаю, для чего ты здесь, мне Эидис рассказала, но сначала ты поможешь мне. Я предлагаю тебе выйти за меня замуж, если же ты не захочешь в дальнейшем быть моей женой, я отпущу тебя. Но поверь, Ан, я сделаю всё, чтобы ты стала моей навсегда, – парень притянул меня за талию к себе.

– Для начала – прекрати меня лапать.

– Пошли, – отпустив мою талию и взяв за руку, Кай потянул меня к выходу из библиотеки.

– Куда?

– На бал. Сегодня у всего государства праздник невест. Все достигшие брачного возраста парни и девушки сегодня нашли себе пару. И эти союзы будут заключены раз и навсегда.

Его ожидающий ответа взгляд пробрал меня до костей. Но что я могу сказать? Я ведь совсем его не знаю!

– А где будет бал?

– Узнаешь, – парень притянул меня за руку к себе, и мы опять оказались в той комнате, где я очнулась утром.

На кровати лежало несколько свёртков с тканью. Украшения лежали на столике рядом с зеркалом. Всё говорило о том, что кто-то подготовил наряды для бала не только для демоненка, но и для меня. Возможно, это его сестра, нужно будет сказать ей спасибо.

– Я оденусь в другой комнате. Всё, что тебе может пригодиться, найдёшь на столе у зеркала, – с этими словами он исчез.

Подойдя к кровати, я развернула свёрток. Тот, кто выбирал для меня платье, очень постарался. Крутясь перед зеркалом, я разглядывала себя. Платье было великолепным произведением искусства. Цвет – точно такого же оттенка, что и у моих глаз. Нежная шелковая ткань облегала мои бёдра, платье, струившееся до пола, не было тяжёлым, наоборот, казалось невесомым. На груди вырез «сердечком» отлично подчёркивал мои формы, а выше, от груди к шее и по рукам, шла прозрачная сетка. По этой невидимой глазу сеточке были вышиты синие цветы, на лепестках каждого цветка были камни, напоминающие капельки россы.

Волосы красивыми завитками спадали с плеч, спускаясь ниже талии. Единственное, что я сделала с ними, – с правой стороны, закрутив прядь волос у виска, подколола их заколкой в форме капли. В синей коробочке на столике лежали серёжки – две прозрачные капельки.

Я выглядела очень утончённо и женственно, мой образ чем-то отдалённо напоминал, так всеми почитаемый здесь цветок астерии. Дополняли наряд туфли-лодочки, такого же цвета, как и цветы на платье.

"Кто-то очень постарался для меня. Кто бы это ни был, спасибо". Единственное, что смущало меня, – полное отсутствие нижнего белья.

Возможно, здесь его попросту не используют, либо кто-то делает исключение специально для меня.

Стук в дверь, и уже знакомый мужской голос:

– Можно войти?

– Я готова.

Кай осторожно приоткрыл дверь и взглянул так, что меня бросило в жар. Так смотрят львы на свою добычу, которую загнали в угол и сейчас начнут есть.

"Он знает меня всего пару дней, и уже привёл к себе домой. Как он может так откровенно вести себя с малознакомым человеком?"

– Ты… Ан, ты прекрасна. Может, ну его, этот бал, устроим свой праздник? – пройдя в комнату, он в один шаг, будто паря над землёй, оказался непозволительно близко ко мне. Я, желая сделать шаг назад, упёрлась попой в стол. Он выглядел чертовски сексуально: синяя рубашка, тёмно-синие, почти чёрные, штаны и матовые туфли в тон штанам.

– Я знаю прекрасное озеро. Предлагаю искупаться голышом!

– Ты обещал мне бал, – я выставила ладонь вперёд и, упершись ему в грудь, попыталась сдвинуть его назад. Он взял мою ладонь и, поднеся к губам, поцеловал внутреннюю её сторону. Мурашки не заставили себя долго ждать, целой армией пробежав по коже, и нашли отклик где-то внизу живота.