Читать книгу Повелительница Тьмы. Королевство ночи – 3 - Ксения Анатольевна Изотова - Страница 1

Пролог

Поверхность сферы матово мерцала, источая сероватое свечение, которое лишь немного разгоняло царящую вокруг темноту. Вечная, непроглядная ночь без конца и края окружала со всех сторон небольшой пузырь, парящий в пространстве без видимой опоры. Внутри просматривались две фигуры, мужская и женская, неподвижно сидящие прямо на стенках пузыря. Женская фигура поднялась и коснулась преграды ладонью, отчего сфера чуть заметно вздрогнула. Богиня вздохнула и вернулась на своё место. Все их с сыном попытки разрушить тюрьму, созданную Герионом, были тщетны. Каким-то образом этот божок из замшелого, никому не известного мира, смог получить власть над временем, и в одну из временных ловушек заточил своих врагов. Теперь покинуть сферу было невозможно. Царящее в ней безвременье отрицало само существование внешнего мира и, если бы попытка пройти через клетку удалась, боги были бы уничтожены, оказавшись вне времени и пространства. Лишь крошечный пузырь давал им возможность выжить, найти тот самый единственный миг, в котором могли уместиться их духовные оболочки. Дану обернулась к сыну и нежно коснулась светлых волос.

– Ты не должен отчаиваться, – голос богини-матери был мягким и спокойным, словно ей не было дела до их заточения. На самом деле это было вовсе не так, но Великая Дану была достаточно мудра, чтобы не тратить силы на бесполезный гнев.

Мужчина приподнял голову и улыбнулся матери.

– Я думаю, мать. Должен быть какой-то способ вырваться отсюда. Из любой ловушки есть выход.

– Верно, – Дану склонила голову в согласном жесте. – Но я больше верю в то, что мы можем быть освобождены снаружи, нежели в возможность пробиться в пространство миров изнутри.

– Что ты имеешь в виду? – слегка нахмурился Ану, бог жизни и света.

Богиня пожала плечами и обвела всю сферу, служащую ей обиталищем, печальным взглядом.

– Это место создано Герионом, и существует оно только благодаря ему. Если Герион падёт, то мы вновь обретём свободу.

– Он набрал слишком много силы. Мы должны были остановить его гораздо раньше, теперь же… Кто преградит ему путь теперь, когда даже мы оказались беззащитны перед ним?

Ничего не ответив, богиня опустилась на колени. Её ладони плавно двигались, описывая в воздухе спирали и круги. Некоторое время ничего не происходило, но постепенно вслед за движениями рук Дану начал оставаться лиловый дымный отпечаток. Дым становился всё гуще, пока не образовал плотный шарик с глянцевой поверхностью.

– Нет! – с отчаянным криком Ану подхватил начавшую падать богиню и удобно устроил её в своих объятиях. Веки Дану задрожали и она распахнула прекрасные глаза.

– Получилось? – прошептала она сдавленным от напряжения голосом.

– Ты не должна была делать этого. Это место с жадностью пьёт наши силы даже когда мы бездействуем, как же оно обрадовалось такой возможности наброситься на тебя, когда ты взываешь к своей божественной природе.

– Это неважно, – Дану подозвала шарик поближе и жестом велела сыну коснуться его. – Нам нужно знать, Ану. Простое ожидание не поможет ни нам, ни нашим возлюбленным детям, так что нет смысла беречь то, чего мы в любой момент можем лишиться.

Ану горько усмехнулся, но всё же приник к помаргивающему лиловому светлячку. Постепенно зрение бога приспособилось к странной полутьме, царящей внутри него, и он начал видеть.

Изящный замок, устремлённый ввысь, словно каменный цветок украшал голые скалы. Его стены из антрацита переливались в свете солнца, из-за чего строение казалось даже больше, чем было на самом деле. Замок был прекрасен, лесенки и балюстрады оплетали его, придавая облику завершённость, стрельчатые окна прорезали поверхность стен, на башенках вертелись кованые флюгеры. Замок был бы прекрасен, если бы не серая субстанция, нависающая над ним.

– Атуане, – пробормотал светлый бог, и его мать мрачно нахмурилась.

– Вот где он свил своё гнездо. Теперь я понимаю, откуда у Гериона такая сила. Взгляни, он питается из источника ЭльСаил, прямо из сердца мира. А если вспомнить, что и многие источники Таринны теперь подвластны ему, нельзя даже представить, сколько мощи он скопил.

На глазах богов серая субстанция вытащила одно из щупалец и вонзила его в замок. Через влажно трепещущую плоть медленно пополз сгусток энергии, вскоре достигший того места, где у чудовища был рот. Монстр сглотнул и втянул щупальце обратно, погружаясь в прежнюю полудрёму.

Дану слегка дунула на шарик и картинка изменилась. На этот раз перед её взором появился корабль, пришвартованный в небольшой гавани. На него поспешно заносили сундуки, матросы подготавливали судно к долгому путешествию, надраивая каждую пядь палубы. Повинуясь мысленному приказу богини картинка начала укрупняться, и вскоре весь передний план заняла фигура золотокожей девушки, пристально глядящей за горизонт. Девушка обернулась, и Дану радостно улыбнулась.

– Узнаёшь эти глаза, сын мой? – весело спросила она у Ану. Бог задумчиво покачал головой в ответ.

– Кажется, я уже видел нечто подобное.

– Разумеется. Цвет несколько иной, но форма, разрез, и этот пронзительный взгляд не оставляют никаких сомнений. Это дочь Рьелля. И, судя по всему, она единственная, кто может помешать Гериону поработать наши миры.

– Вот значит как, – проговорил Ану. – Золотая Богиня вновь ходит по земле. Она ещё слишком юна, я не уверен, что она справится.

– Она должна. Больше некому.

Взяв сына за руку, Дану решительно сжала шарик в ладони, разбивая на множество осколков. Капли светлой крови богини упали на поверхность осколков, и те потекли, превращаясь в тонкую тягучую нить, а вскоре исчезла и она.

– Это дитя теперь связано с нами. Когда ей понадобится помощь, мы это почувствуем и, быть может, наших сил будет достаточно, чтобы противостоять злу, вторгшемуся на наши земли.

Ану улыбнулся матери. Он чувствовал тонкую нить, протянувшуюся от его сердца к одинокой девушке, отплывающей в море. Сияющий бог света вовсе не был уверен в том, что этого будет достаточно, но что ещё могли сделать пленники Гериона? Лишь надеяться и ждать.

Глава 1

Море расстелилось бесконечным сапфировым покрывалом, усыпанным жемчужинами брызг. Волны набегали одна на другую, рождая движение водоворотов, чайки метались над бурунами, оглашая воздух протяжными криками, в которых слышалась тоска. Воздух, насыщенный ароматами влаги и соли, сгущался у самой воды. Наш корабль на полном ходу шёл вперёд, подгоняемый попутным ветром, который наполнил тугие паруса. Я вновь и вновь вдыхала ароматы моря, и всё никак не могла надышаться. Рождённая среди скал и солёных волн, на угрюмом северном берегу, я всегда хранила в своём сердце первобытную любовь к океану, к его неспокойному нраву и резким перепадам настроения. Я привыкла к неумолчному шуму волн, к пенящимся приливам и даже крики чаек не мешали мне спать по ночам. С удовольствием оглядев крепкие бока нашего корабля, я прошла вдоль борта, направляясь на нос. Мы покинули Афаль несколько дней назад, берег давно уже скрылся вдали, и пока что путешествие протекало более чем спокойно. Мне было жаль покидать Академию, но это было необходимо. Я невольно вздрогнула, вспомнив свои встречи с Серым орденом – нынешним детищем нашего противника. И вот мы направляемся на Малый континент, в Мёртвые земли, которые считаются самым опасным местом на Таринне, чтобы перенестись в места ещё более опасные. Мир Атуане, некогда прекрасная родина Властителей Времени, ныне стенает под игом Безымянного бога, Гериона. Против собственной воли, по велению судьбы, я стала Золотой Богиней, законной правительницей народа Теней, ныне не существующего, и это мой долг – освободить свой родной мир от захватчика.

– Если сохраним нашу скорость, то прибудем в Мёртые земли недели через две, – негромко произнёс мой возлюбленный, Данавиэль Драгонэр, князь Даэсский, когда я приблизилась к нему.

– Будем надеяться, что так и будет, – пробормотала я, и вновь перевела взгляд вперёд, за горизонт.

Вначале мы планировали телепортироваться прямо на Мёртвые земли, но открытое выступление Гериона против всех магов не прошло без последствий. Бог нарушил магические потоки Таринны, и телепортация стала невозможной. Конечно, мы с Дани могли добраться до конечной цели нашего назначения и на собственных крыльях, но решили этого не делать. Путешествие на корабле позволило нам взять с собой запасы провизии для путешествия по пустыне, оружие для нескольких сотен воинов, которое могло пригодиться на Атуане, и приличное количество всевозможных артефактов. Их пожертвовали маги Академии Афаль, и я не стала отказываться. Не знаю, что сейчас происходит на Атуане, но оружие, как обычное, так и магическое, точно не будет лишним.

Качка стала слабее, и наш ход постепенно замедлился. Кинув взгляд через плечо я увидела, что паруса, на которых был отпечатан золотой дракон, заметно обмякли. Капитан корабля гортанно выкрикнул какую-то команду, и несколько десятков гребцов заняли своё место на скамьях. Настало время мысленно поблагодарить моего друга и подданного, тёмного эльфа Сааладора Изгнанника, за отличное судно. Наш корабль, «Огненная всадница», некогда принадлежал богатому графу, жившему на юго-востоке Империи людей. Не так давно этот аристократ разорился (как мне казалось, к этому приложил руку Сааладор, но он это старательно отрицал) и «Всадница» была пущена с торгов. Эльф приобрёл корабль просто на всякий случай, и спрятал в укромной бухте неподалёку от Афаль. Если бы не он, нашей экспедиции было бы непросто найти подходящее судно. Нападение Ордена было настолько успешным, что священники смогли буквально за несколько часов полностью перекрыть сухопутные и водные пути в Афаль. На корабли и лодки был наложен арест, и никто не смел выйти в море без разрешения слуг Ордена. Мы же без особых затруднений отчалили от берега и вскоре были уже на пути в Мёртвые земли.

Несмотря на все мои уговоры, Сааладор остался в Афаль. С помощью магии он принял человеческий облик, и нагло расположился прямо на центральной площади города с лотком свежего хлеба. Эрисия также осталась с отцом, притворяясь весёлой разносчицей.

– Я буду полезнее здесь, госпожа, – жарко убеждал меня эльф в день нашего отплытия. – Тебе нужно знать, что происходит в городе, нужно понимать, насколько глубоко Серый орден смог просунуть свои щупальца. Маги заточены в Заповеднике Академии, там они в относительной безопасности, во всяком случае на некоторое время, но они лишены слуха и зрения за его стенами. Я же смогу быть твоим шпионом прямо перед носом врага, смогу сообщать тебе самую свежую информацию обо всём, что происходит в Афаль и за его пределами.

– Я беспокоюсь за тебя, Сааладор. Мне вовсе не хочется, чтобы ты погиб, служа мне.

– Мне тоже этого не хочется, повелительница. Я буду лучше служить тебе живым, чем мёртвым, но сейчас я должен остаться в Афаль.

– Хорошо, – приняла я решение. – Ты останешься в городе, но как только мне понадобится твоя помощь на Атуане, или же как только опасность твоего пребывания здесь превысит пользу, ты тут же отправишься ко мне.

– Клянусь тебе, я немедленно приду на твой зов.

Сааладор склонился в глубоком поклоне, но мне всё равно было не по себе. Я понимала ценность шпиона в Афаль, о котором никто не знает, но отчаянно не хотела рисковать жизнью эльфа. Что же, будем надеться, он сможет уцелеть в творящемся хаосе.

Вернувшись в реальность, я жестом попросила возлюбленного следовать за мной и подошла к нашему капитану.

– Мы замедлили ход, мастер Реллер, – спокойно произнесла я, стараясь не показывать беспокойства. – Надолго ли?

– Полоса безветрия, – мужчина пожал широкими плечами. – Здесь ничего не поделаешь, леди. Пойдём на веслах, матросов у нас достаточно, так что сможем делать частые смены. Рано или поздно ветер вернётся, и снова развернём паруса во всю ширь.

Коротко кивнув я отошла к борту и нервно забарабанила пальцами по полированной древесине. Князь положил руки мне на плечи и решительно привлёк к себе.

– Не волнуйся. Несколько дней или даже недель ничего не изменят. Маги Академии смогут защищать своё убежище много лет, да и ситуация на Атуане не может перемениться так быстро.

– Я не сомневаюсь в силе магов, – вздохнула я. – Но каждый миг нашего промедления может стоить жизни живому существу. Герион идёт по Таринне уничтожая всех, кто пытается ему противостоять и всех, кто может быть опасен для него. Даже самые мирные народы, в чьих жилах течёт нечеловеческая кровь, обречены на гибель. Он чудовище, Дани, монстр, жаждущий боли и крови. Мы должны остановить его.

– Мы остановим его. А теперь хватит думать об этом.

Мужчина приподнял мой подбородок и заставил посмотреть в мерцающие тьмой глаза.

– Прекрати, Леанисса, – скомандовал он. – Ты сведёшь себя с ума, если будешь каждое мгновение размышлять о том, что может сделать Герион, или даже что он уже делает. Прямо сейчас ты ничего не можешь изменить. Когда мы доберёмся до Атуане, мы предпримем всё возможное, чтобы лишить Гериона опоры и низвергнуть в бездну, но до тех пор мы почти бессильны.

Я печально понурилась. Дани нежно коснулся пальцем моих губ, и по венам тут же побежала жаркая искра. Каждый раз его прикосновение будило во мне чувства, которые я не могла сравнить ни с чем другим. Только сознание того, что мы находимся на палубе корабля, и за каждым нашим шагом могут следить десятки глаз, помешало мне тут же броситься ему на шею. Пытаясь скрыть смущение, я отвернулась и принялась наблюдать за танцующими над волнами белоснежными альбатросами.

– Мне кажется, тебе нужно отвлечься, – усмехнулся князь, которого ничуть не обманул мой манёвр. – Как насчёт того, чтобы раздобыть нам ужин?

– Что ты имеешь в виду? – удивлённо спросила я.

– Ты когда-нибудь ловила рыбу в открытом море?

– Нет, никогда, – я расцвела в радостной улыбке. – Но уже готова попробовать.

Команда нашего корабля была в курсе, кто я такая, но одно дело просто знать, и совсем другое – видеть воочию проявление силы, с которой мало что может сравниться. Мы с Данавиэлем перевоплотились синхронно, в прыжке, и две огромные стальные тени поднялись в воздух. Гребцы тут же побросали вёсла и бросились к борту, так что на мгновение мне даже показалось, что наш корабль вот-вот перевернётся, не выдержав неравномерного распределения веса. Капитан медленно стянул с себя шляпу. На его лице сияла восторженная улыбка, словно только что исполнилось его самое заветное желание. Данавиэль рассмеялся металлическим смехом и описал круг над «Всадницей», отбрасывая от чешуи солнечные блики. Я присоединилась к его танцу, наслаждаясь ощущением бьющего в крылья воздуха. Моё тело, несмотря на его величину, было таким гибким и ловким, воздушные струи легко держали меня, позволяя нырять в переплетении солнечных лучей. Закончив наше выступление, мы взмыли вверх, а затем спикировали в волны, подняв два водопада брызг.

Море было прохладным, даже холодным, но мне это нисколько не мешало. После того, как я обрела свой второй истинный облик – облик золотого дракона, мне больше не требовался кислород для дыхания, поэтому не пришлось накладывать на себя никаких заклятий, чтобы нырнуть. Пошевелив крыльями, я начала медленно опускаться на самое дно, не выпуская из поля зрения парящую рядом тень моего спутника. Через некоторое время мы оказались достаточно низко. В придонные слои попадало гораздо меньше солнца, но всё же его было достаточно для поддержания жизни. Когда поутихли течения водных струй и наши тела перестали пугать морских обитателей, вокруг засновали весёлые рыбки самых разных форм и расцветок. Я проводила взглядом удлинённого угря, скользнувшего по песчаным барханам, украшающим дно. Он несколькими движениями взрыхлил ил и закопался в него, оставив снаружи только пасть, обильно усыпанную мелкими острыми зубами. Моей шеи коснулась гирлянда серовато-зелёных водорослей и я слегка изогнулась, высвобождаясь из них. Наверху, над моей головой, кружили более крупные рыбы, время от времени какая-то из них вырывалась из круга и резко бросалась в сторону за добычей.

Серебряный дракон, до этого неподвижно висящий в воде рядом со мной, взмахнул крыльями и устремился куда-то вперёд, едва не задев меня чешуйчатым хвостом. Я мысленно усмехнулась и бросилась вслед за ним. Данавиэль был несколько крупнее меня, размах его крыльев был больше, но мне помогала гибкость, а крылья, пусть и более узкие, были лучше приспособлены к манёврам, так что мы держались примерно на равных. Если бы я использовала магию Теней, то легко стала бы победительницей импровизированной гонки, но делать этого почему-то не хотелось.

– А вот и наша добыча, – раздалась прямо в моей голове мыслеречь князя. Оглядевшись, я заметила невдалеке стаю огромных рыбин с белыми животами, почти незаметных на светлом фоне водной поверхности. Две рыбы нырнули ниже, проплывая в каменную арку из подвергшегося эрозии песчаника.

– Акулы? – полувопросительно уточнила я, и Дани кивнул, что вообще-то выглядело довольно странно в драконьем облике.

– Двухвостые акулы. Одни из самых крупных, но далеко не самые опасные.

– Двухвостые? Мне казалось, что у них один хвост.

– Не совсем. Смотри.

Я внимательнее всмотрелась в оказавшуюся неподалёку акулу и заметила утолщение в конце её спины, около самого хвоста. На моих глазах рыба метнулась вниз, резко встряхнув задней частью туловища, и из утолщения вырвался, разворачиваясь на ходу, довольно большой плавник, действительно похожий на хвост. Помахивая этими двумя отростками акула стала двигаться быстрее, аккуратнее входя в повороты.

– Здорово, – улыбнулась я. – Они ведь хищники?

– Не совсем. Несмотря на свой угрожающий внешний вид, они не слишком хорошие охотники. Двухвостая акула может пообедать только молодым или ослабленным животным, чаще всего им приходится довольствоваться падалью. Они стервятники подводного мира, но на их вкусе это никак не отражается. Уверен, капитан Реллер не откажется от акулы на ужин.

– Моя самая нижняя– тут же решила я, и оттолкнулась от дна, ловя течение. Вслед за мной двинулся и князь, тоже нацелившись на одну из мелькающих впереди рыб.

Мы мощными гребками крыльев неслись сквозь насыщенную бирюзу волн. Акулы быстро сообразили, что к чему, и попытались скрыться, распахнув свои вторые хвосты, но разве могли они сбежать от драконов? Я ловко поднырнула под приглянувшуюся мне рыбину и боднула её головой, отпихивая подальше от основной стаи. Акула, хоть и слегка оглушённая, не собиралась сдаваться. Раззявив пасть, полную острых зубов, растущих в несколько рядов, она вцепилась мне в переднюю лапу, пытаясь прокусить кожу. Зубы животного скользили по гладким чешуям, но она всё равно не оставляла своих попыток. Я с интересом рассматривала водного падальщика. Сейчас, когда акула была совсем близко, было хорошо видно, что всё её тело переливается разными оттенками серого и голубого, из-за чего издалека заметить её было не так-то просто. Крошечные глазки надёжно защищала от врагов и препятствий складка кожи, ни ушей, ни даже просто отверстий на их месте не было, тупое рыло было покрыто плотным ороговевшим слоем. Акула ещё несколько раз дёрнулась, вонзая зубы как можно глубже, а затем я одним движением головы погрузила в тело рыбины длинный острый шип, растущий примерно на конце моего носа. Животное судорожно трепыхнулось и обмякло, и я легко взяла тушку в зубы. Дани тоже уже разделался со своей акулой и мы были готовы возвращаться назад.

– Прекрасно выглядишь, любовь моя, – мысленный смех князя раздался в моём сознании, как бархатистый гром и я тоже не удержалась от смеха. Действительно, два дракона, держащие по рыбине в пасти, смотрелись весьма нелепо. Фыркнув, отчего из носа вырвалась струя горячего воздуха, превратившего часть воды в пар, я развернулась и быстро поплыла обратно к кораблю.

– Это разумно, так афишировать наше путешествие? – задалась я вдруг вопросом. – Герион наверняка узнает, что два существа, превращающиеся в драконов, направляются в Мертвые земли. Не подвергаем ли мы себя напрасной опасности?

– Герион далеко не глуп, к сожалению, – вздохнул Данавиэль. – Я более чем уверен, что он следит за нами с тех самых пор, когда мы покинули Академию. Нет смысла пытаться скрыться от бога на территории, ему подвластной. Наши действия не смогут ни обмануть его, ни обнаружить наше присутствие.

– Хорошо.

Ничего больше не говоря, я расправила крылья, и они, словно паруса, наполнились давлением воды. Всего через несколько минут мы вынырнули у правого борта «Огненной всадницы» и опустили на палубу две акульи туши. Капитан Реллер почтительно склонил голову, когда я прошла мимо него в нашу каюту, и я почувствовала, что сделала первый шаг к тому, чтобы заслужить уважение морского волка.

Над океанам сгустились сумерки. На всех мачтах зажгли огни, но их было недостаточно, чтобы рассеять тьму на сколько-нибудь значительное расстояние. К счастью, ни мелей ни островов поблизости не было, и корабль шёл вперёд, почти не замедляя хода. Сменилась очередная команда гребцов и капитан отправился в свою каюту, чтобы передохнуть, оставив «Всадницу» на попечительство старпома. Я тоже начала дремать, устроившись в объятиях Данавиэля. Князь медлено лениво перебирал мои волосы, как вдруг остановился.

– Леанисса, – прошептал он, и мне почудилась нотка неуверенности в его голосе.

– Ммм?

Мужчина хмыкнул, а затем вновь продолжил прерванное занятие.

– Нет, ничего.

– В чём дело? – я села на кровати и удивлённо уставилась на возлюбленного. Дани отвернулся, избегая моего взгляда, и усмехнулся.

– Неважно, отдыхай. Сейчас не самое подходящее время, чтобы говорить об этом.

Князь ещё немного помолчал, но, видимо, всё же понял по моему гневному взору, что сейчас ему не поздоровится, и со вздохом заговорил.

– Вскоре мы доберёмся до Мёртвых земель, а затем перенесёмся в Атуане. Я не знаю, что сейчас происходит в бывшем мире Теней, но совершенно точно ничего хорошего. Ты бессмертна, любовь моя, но все остальные – нет, в том числе и я. Мне было бы горько знать, что я погиб, ничего не оставив тебе.

– О чём ты говоришь? Ты даёшь мне всё, о чём я только могу мечтать. И, самое главное, ты даёшь мне свою любовь. Больше мне ничего не нужно.

– Леанисса, выслушай меня, прошу. Я помню день, когда прибыл в Академию, чтобы стать её преподавателем, и Филариэль передал мне список моих студентов. Когда я увидел в этом перечне «Нисса Драгонэр», я подумал, что никогда в жизни не видел строчки на бумаге, которая могла мы обрадовать меня больше.

– Дани… – мужчина коснулся пальцем моих губ и заставил замолчать.

– Я лишь хочу, чтобы это имя было твоим по праву. Это не так уж много, верно?

На этот раз уже мне пришлось отворачиваться, чтобы скрыть своё лицо. С одной стороны эта мысль была мне безусловно приятной, но с другой…

– Я люблю тебя, – прошептала я, и осторожно коснулась ладонью щеки князя, всегда такой гладкой и прохладной. – Но ты был прав, сейчас действительно не самое подходящее время. Когда всё будет кончено, и Атуане будет освобождён, а Герион свергнут со своего престола, тогда мы сможем вернуться к этому разговору, хорошо?

– Если я погибну, будет уже поздно, – грустно улыбнулся мужчина.

– Ты не погибнешь! Прекрати говорить это. В прошлый раз твоя смерть едва не стала причиной гибели всего мира. Если бы ты не спас меня, вернув мне рассудок, я бы утопила весь мир в крови. Лира видела это в своём видении. Ты не можешь погибнуть, Дани, я не позволю этого!

Я внимательно смотрела на возлюбленного, сама испуганная своей вспышкой. Его слова воскресили в памяти тот день, когда Серый орден добрался до Данавиэля своими цепкими лапами и вырвал жизнь из его тела. В тот раз лишь помощь Рьелля смогла вернуть всё в своё русло, но, кто знает, поможет ли он мне ещё раз? Мой отец по-своему привязан ко мне, но он бог смерти и тьмы. Не стоит доверяться таким существам.

Я прильнула к Дани, и он успокаивающе погладил меня по спине.

– Отдыхай, Леанисса. Ничего не случится, пока мы вместе. Не должно случиться.

Несколько дней между мной и Данавиэлем висела напряжённость, но мы старательно притворялись, что этого не замечаем. Разговоры часто неожиданно обрывались, и иногда, повернув голову, я натыкалась на его внимательный, испытующий взгляд. Но вскоре страсть, которая зажигала искры, стоило только коснуться друг друга, уничтожила все следы неловкости. Ночная беседа была забыта, во всяком случае, на какое-то время.

«Всадница» давно преодолела полосу штиля, и ветер вновь наполнил паруса. Матросы без дела слонялись по палубе, лишь изредка поправляя то один, то другой канат. На первый толчок никто не обратил внимания, но когда судно вздрогнуло вновь, а затем едва не завалилось на левый борт, Реллер поднял тревогу. Я спланировала на палубу с вороньего гнезда, из которого в этот момент рассматривала окрестности и крепко встала ногами на доски, распахнув за спиной крылья. Экипаж обходил меня по широкой дуге, опасаясь обличья Тени и горящих расплавленным золотом глаз, но мне было не до того.

– Что происходит? – прокричала я, как только Дани подошёл ко мне. Его тело было охвачено серебристым пламенем магической защиты, а от пальцев протянулись длинные щупы, опущенные в море.

– Пытаюсь это понять, – спокойно ответил мой возлюбленный.

Волны скрещивались под странными, неестественными углами. Пена потемнела, став свинцово-серой, всюду вокруг корабля начали образовываться водовороты. Бросив взгляд на Дани и убедившись, что ему нужно ещё немного времени на сканирование пространства, я взлетела обратно на воронье гнездо и огляделась. В образовании водоворотов была чёткая логика, они несколькими кругами расходились от «Огненной всадницы» вдаль. Невдалеке от корабля они были небольшие, затем довольно крупные, затем совсем крошечные, чуть дальше – средние. Внезапно я поняла, что если продолжить эту логику, то самый большой водоворот должен располагаться ровно под нами, и тут же, подтверждая мои мысли, корабль бешено завертелся, влекомый в разверзшуюся пучину. От неожиданности я выпустила мачту и неуклюже опустилась обратно на палубу.

– Заводите людей по каютам и в трюмы, – велела я капитану. – И сами идите за ними.

– Я капитан, – рявкнул Реллер. – И не собираюсь прятаться от опасности.

– Здесь вы ничем не поможете, только помешаете. Мы сделаем всё возможное, обещаю.

Некоторое время мужчина смотрел прямо мне в глаза, а затем коротко кивнул и бросился раздавать команды. Обшивка корабля скрипела под напором обезумевшей стихии. При этом небо оставалось совершенно ясным, ни единого облачка,и вдалеке, там, где водовороты уже не исчерчивали геометрически правильными кругами водную гладь, океан был тих и спокоен. Очередная волна захлестнула палубу и я с удивлением почувствовала горячие брызги на щеке.

– Это Лхеаш, – Данавиэль оказался рядом со мной и окутывал весь корабль в плотный кокон.

– Что?

– Подводный вулкан. Я совсем забыл о том, что наш путь пролегает над ним, но Лхеаш не извергался уже многие столетия.

– Вряд ли это случайность.

– Конечно нет, – Дани выругался, но всё же смог выровнять осадку корабля, не дав ему перевернуться. Нужно остановить извержение, или «Всаднице» конец.

Кивнув, я разбежалась и спикировала в самый центр водоворота. За спиной послышался шелест огромных крыльев, и серебряный дракон разрезал волны, опускаясь на вершину высокой горы, конец которой сейчас выпирал над водой. Поверхность вулкана, в отличие от его наземных собратьев, была очень гладкой, отполированной за многие тысячелетия до блеска. Из жерла вулкана вырывался раскалённый пар, и совсем близко виднелась жёлто-багровая магма. Вода вокруг вулкана вскипала за считанные секунды, а затем течение разносило её во все стороны. Разность температур и создавала водовороты, в главный из которых и попал наш корабль.

Я потянулась к вулкану магией, чтобы утихомирить его, но замерла. Силы у меня хватило бы на несколько десятков таких вулканов, но вот опыта по-прежнему было слишком мало, чтобы работать с достаточной точностью. Одна ошибка может погубить весь экипаж, а взорвавшийся вулкан опустошит океан на многие мили.

– Я не смогу, – закричала я, и серебряный дракон согласно мотнул головой.

– Принимай нити защиты «Всадницы» – велел мне Данавиэль. Я послушно перехватила управление магическим щитом и влила в него ещё немного силы. Купол вокруг судна уверенно сиял, наливаясь мощью, и никаких повреждений пока заметно не было.

Дракон изящно изогнулся, а затем нырнул в жерло вулкана. Лхеаш заворчал, его лава была готова вот-вот прорваться наружу, но затем начала медленно оседать, попутно меняя цвет, становясь всё бледнее и бледнее. Наконец с последним вздохом вулкан утих, и жерло стало казаться пустым. Ещё через пару мгновений над Лхеашем взмыл в небо огромный серебряный дракон, напоминающий хищную птицу.

Водовороты ещё немного покружились, а затем огромная масса холодной воды остудила вскипевшие потоки и море успокоилось. Судно, чуть качнувшись на волнах, приняло своё естественное положение, и я плавно отпустила сжатые в ладони нити, снимая защиту.

Сдавленный стон заставил меня обернуться. Данавиэль, уже в человеческом облике, летел обратно в жерло, и лишь реакция ЭльСаил помогла мне подхватить его в воздухе.

– Это было тяжелее, чем я думал, – пробормотал князь. – Кто-то наполнил вулкан мощью, её было слишком много, чтобы удержать…

– Но ты удержал извержение, – я с силой сжала ладонь мужчины, и моя энергия рванулась в него, как горная река. Кожа Данавиэля потеряла голубоватый оттенок и стала просто бледной, как и всегда, исчезли тёмные круги под глазами, и он наконец смог по-настоящему улыбнуться.

Капитан Реллер был готов носить нас обоих на руках после того, как осознал, что от извержения не пострадала ни одна мачта, ни одна досочка в обшивке. Влекомая попутным ветром, «Всадница» быстро набирала ход, удаляясь подальше от опасного места.

– Это наверняка был Герион, – уверенно сказала я. Ветер раздувал мои волосы, которые постоянно выскальзывали из-под ленты, как бы туго я её не затягивала.

– Да. Я почувствовал знакомое ощущение, когда был внутри вулкана. Несомненно, это его вязкая сила наполнила жерло и заставила Лхеаш извергаться.

– Он следит за нами.

Дани молчал, и я тоже не нарушала спокойную тишину, наблюдая за резвящимися вдали дельфинами. Изящные животные выпрыгивали из воды и вновь погружались в неё, словно танцуя.

– Конечно, следит, – заговорил князь. – Мы единственные, кто представляет для него опасность. Как я уже говорил, Герион не глуп. Он знает, что ты истинная наследница силы ЭльСаил. Он захватил Атуане, но когда ты попадёшь туда, мир признает свою законную правительницу. До тех пор, пока ты жива, его власть покоится на весьма шатком основании.

– Как и моя, – улыбнулась я.

– Сейчас ты королева без королевства, – не стал спорить мой возлюбленный. – Но это ненадолго. Атуане будет принадлежать тебе, так или иначе.

Я задумчиво посмотрела на горизонт. Солнце уже начинало садиться. Нас ждёт очередная долгая ночь в пути, но рано или поздно путь будет окончен и я попаду в мир, который имею полное право считать своим. Мир, о котором я не знаю ничего, или же практически ничего, что в данном случае одно и то же.

– Что ты о нём знаешь?

– О Герионе? – уточнил князь

– Нет, об Атуане. О моём мире.

Я произнесла эти слова, и воздух едва заметно зазвенел, на самой границе слышимости моих сверхчувствительных сенсоров. Стоило мне в открытую признать, что Атуане – мой мир, как что-то неуловимо изменилось.

– Я расскажу тебе всё, что знаю сам, – сказал Дани. – Но, предупреждаю сразу, о том, что происходит на Атуане сейчас, я не знаю абсолютно ничего. Но об истории этого мира я знаю достаточно много.

Я благодарно ему улыбнулась и приготовилась слушать. Такой знакомый бархатистый голос начал свой рассказ, прерываемый лишь плеском волн, да редкими возгласами чаек.

– Атуане находится совсем недалеко от Таринны. Строго говоря, он граничит с ней, так же, как и Даэс, и если для Даэса точка соприкосновения миров – это море недалеко от Брейля, то для Атуане – это сердце Мёртвых земель. Этот мир, как и все остальные миры в нашей части вселенной, создала Великая богиня-мать. Вскоре Рьелль забрал Атуане себе, установив там свою власть. Именно в Атуане он начал создавать своих детей – демонов, вампиров, тёмных фэйри, и многих других странных и чудовищных с точки зрения его светлого брата созданий. Но вершиной его акта творения стали ЭльСаил, Властители времени. Рьелль не вмешивался в жизнь своих детей. Однажды подарив им Атуане, он не принимал участия в становлении мира. И было так…

И было так. Великая Дану, матерь всего сущего, создала мир, который позже был назван Атуане. Вначале всю поверхность планеты, одиноко плывущей в безвоздушном пространстве, занимал океан. Безбрежный и прекрасный, он неторопливо нёс свои солёные воды по кругу, намывая из крошечных частиц дна небольшие островки, на которых возникала первая надводная жизнь. Затем мощное землетрясение содрогнуло всю планету, и в центре её, из жара и пепла, возник один-единственный материк, отнявший у океана необъятные пространства. Если бы сторонний наблюдатель мог взглянуть на единственный континент Атуане, у которого так и не появилось имени, то он бы увидел гигантскую пятиконечную звезду с неровными краями, омываемую со всех сторон океаном. Долгое время континент был бесплоден и необитаем, но постепенно ветра размягчили горные породы, дожди принесли влагу, и растения и животные начали робко осваивать дотоле неизвестные им пространства. Природа в разных частях материка была весьма различна. В самом центре простиралось обширное плато с почти отвесной скалой в самом его центре. Вся поверхность плато поросла хвойными лесами, по нему протекали несколько рек, многочисленные родники также служили источниками пресной воды. Между деревьями повсюду виднелись камни и остатки скал, и сочетание зелени хвои и сероватых оттенков горных пород рождало своеобразную суровую красоту. На восточном луче «звезды», которую являл собой материк, равнина соседствовала с невысокими холмами, сплошь покрытыми травой. Деревьев здесь было мало, а те, что были, образовывали небольшие рощи под прикрытием холмов, защищающих их от ветра. Рек здесь не было вовсе, и в засушливый период пожелтевшая трава громко шелестела, словно полые стебли тростника. На крайнем востоке, у самого моря, солёная влага, приносимая пассатами, не давала выжить почти никакой растительности, а прибой постоянно намывал пески, из-за чего почти всё побережье представляло собой пустыню с редкими участками солончаковой степи. Юго-восточный луч, напротив, выглядел местом уютным и гостеприимным. Густые леса, за которыми нельзя было разглядеть земли, покрывали каждую пядь поверхности, и лишь изредка изумрудное покрывало листвы раскрывалось, уступая место глубоким и чистым озёрам. Весной под пологом леса появлялись тысячи прекрасных цветов, а осенью деревья гордо стояли, словно осыпанные золотой пылью. Множество животных населяли эти места, и всем им хватало и места, и пищи. Юго-западная часть материка мало изменилась с времён его возникновения. Ветры почти не тронули острые пики скал, и они так и не смягчили своего гордого профиля. Опасные расщелины прорезали скальный массив, хребты и отроги перемежались с долинами, такими узкими, что своды почти сходились в своей верхней точке. Единственное, что стихии смогли сделать с этими неприступными горами, это пробурить в них целые лабиринты пещер, в которых нашли своё пристанище немногочисленные животные и птицы этой местности. Но и эти области не были лишены своего очарования. На рассвете солнце, встающее на далёком востоке, окрашивало скалы в разные оттенки розового и жёлтого, словно художник причудливо смешивал краски на своей палитре. Западный луч «звезды Атуне» был отделён от центральной части материка широкой полосой болот с опасными бочагами и пятнами мшанников. Из этих болот брали свои начало несколько сотен рек, которые превратили западный луч в водную страну. Там, где не было реки, ручья, или озера, простирались зелёные луга, заливаемые водой во время сезонов дождей, а вершины небольших холмов украшали шапки дубовых лесов, в которых дышится так легко и свободно. Самой опасной и вместе с тем полной необыкновенной, смертоносной красоты, была северная часть Атуане. Здесь всё еще дышали вулканы, то и дело извергаясь и заполняя огненной магмой впадины в земле. Чёрные скалы острыми клыками вонзались в небо, озёра лавы кипели и пенились, норовя выплеснуться через край, реки кислоты текли через это неуютное место, исчезая среди поблёскивающих в огненных лучах камней. Казалось, что ничто живое не может выжить в таких условиях, и так и было, по крайней мере до тех пор, пока Релль, бог смерти и разрушения, не сделал Атуане, бывший пока ещё не населённым, своим прибежищем.

Рьелль довольно долго искал место, которое сможет назвать своим домом. В то время Ану вместе с матерью как раз начинали заселять Таринну разумными расами, и предложили тёмному богу присоединиться к семейному акту творения, но он всегда предпочитал существовать отдельно от них. В конечном итоге его выбор остановился на Атуане. Некоторые расы, вышедшие из-под руки Рьелля, напоминали детей его брата и матери, лишь отражённых в зеркале ночи. Такими были, например, сумеречные эльфы, которых внешне было невозможно отличить от их светлых собратьев. Гномы подземья отличались от обычных уже сильнее. Горный народ Таринны хоть и жил среди скал, но строил свои массивные каменные дома на поверхности, отправляясь под землю лишь на время работы в шахте. Созданные Рьеллем существа, напротив, почти не выходили на поверхность. Со временем отвыкнув от дневного света, они построили сети городов, как использовав природные пещеры, так и создав искусственные своими кирками и молотами. Но далеко не все народы Атуане имели свои аналоги в мире светлых богов. Демоны и вампиры были детьми Тьмы в полном смысле этого слова. Они не строили городов, и предпочитали существовать поодиночке, как демоны, или же небольшими группами – ковенами, как вампиры, которые строили замки, окружённые со всех сторон водой на западном мысе континента. На восточной же оконечности звезды вскоре поселился народ, созданный Дану. Драконы, живущие на Таринне, установили для себя строгие правила, с которыми были согласны далеко не все. Те, кто решили отколоться от своих соплеменников, направились на Атуане и свили свои гнёзда среди степей, на покрытых травой холмах. Но истинным украшением мира стали ЭльСаил. Именно они дали ему имя – Атуане – Сокрытый, и построили свой замок в самом центре континента. Их города стояли повсюду, особенно много их было в центральной части мира, но Тени не ограничивались одним Атуане. Ни время, ни пространство не имели для этого народа значения, и их можно было увидеть в любом из бесконечной вереницы миров мироздания. Тем не менее, своей столицей они считали замок Иль-Эллан – Храм безвременья, в котором заседал избранный старейшина, правящий Властителями времени в той мере, насколько это было возможно. И в этом же замке, а точнее, в основании скалы, на которой он был построен, хранилось Сердце Атуане – могущественный источник магии, равному которому по силе не было ни в Атуане, ни за его пределами. На протяжении тысячелетий народы Атуане жили в относительном мире. Все они могли жить почти неограниченно долго, на Атуане не было существ, чей век, как у людей, протекал за считанные мгновения, и это с самого начала определило размеренность и неторопливость смены эпох. Но затем Рьелль был изгнан из той части Вселенной, где могли обитать создания, лишённые божественного дара, и всё изменилось. Властители времени последовали за своим божеством, оставив Иль-Эллан ветшать и разрушаться без их присутствия. Источник ослабел, но всё же не иссяк, его силы хватало, чтобы поддерживать жизнь на Атуане в привычном состоянии. Постепенно Рьелль накопил достаточно сил, чтобы вернуться, и тогда древние боги призвали на помощь Гериона, идола из далёких миров, о которых почти ничего не известно. Что происходило дальше? Никто не знает, ведь завеса между Таринной и Атуане опустилась, отгораживая их друг от друга. Портал в Мёртвых землях был разрушен давным дано, ещё тогда, когда Властители Времени покинули Атуане, а затем даже память об этом мире начала стираться.

Я долго молчала, обдумывая услышанное. Рассказ князя об Атуане странным образом задевал какие-то струны моей души, словно я уже видела эту огромную звезду, лежащую среди моря насыщенного ультрамаринового цвета. Я откуда-то знала, что ветра в Атуане гораздо сильнее, чем на Таринне, и только в юго-восточных лесах их дыхание почти не ощущается, в других же местах шёпот ветра сопровождает путника, куда бы он ни направился.

– Жаль, но мы ничего не знаем о том, что происходит на Атуане сейчас, – задумчиво проговорил Дани. – Это помогло бы тебе больше, чем легенды.

– История тоже важна, – не согласилась я. – Если я собираюсь править этом миром, я должна знать, как он рождался из небытия. Я должна знать, какие народы его населяют, в чём они схожи, и чем отличаются друг от друга. Это мой долг.

– Конечно.

Впереди мерно катились высокие волны, вал за валом. Море мерцало изнутри загадочным, едва заметным светом, вначале мне даже показалось, что это лишь иллюзия, но, приглядевшись, я увидела округлых существ под водой, от которых и исходило свечение.

– Смотри, Леанисса, – Дани тоже заметил морских созданий и указывал на ближайшее из них рукой. – Это лунные медузы. Наверное, где-то рядом мель, потому что в глубокой воде они не живут.

– Какие красивые…

Я властно протянула руку ладонью кверху и приличного размера сфера с морской водой, внутри которой парила одна из медуз, поднялась ко мне. Животное слегка пошевелило щупиками, свисающими с мясистого туловища, но больше никак не показало, что его напугало внезапное похищение из родной стихии. Влажная субстанция поблескивала, отражая даже самый незначительный свет и сияла сама. В ней вспыхивали и гасли маленькие искорки, как будто бы медуза служила вместилищем нескольким десяткам светлячков.

– Днём они спят у самого дна, – рассказывал князь, пока я рассматривала пойманную медузу. – Солнечный свет проникает сквозь толщу воды и рассеивается на слабые лучи. Лунные медузы впитывают их во время сна, даже не осознавая этого. Вечером они начинают подниматься к поверхности и отдавать этот свет, сияя, как маленькие луны среди моря. Свечение помогает им привлекать добычу – микроорганизмы сами плывут к ним, заинтересованные этим явлением.

Я улыбнулась и осторожно опустила животное обратно в море. Медузы окружили корабль, сопровождая его своим неярким мерцанием, и луна высоко в небесах вторила им своим прохладным голубоватым светом.

Глава 2

Прошло ещё несколько дней нашего плавания. Погода заметно испортилась, хотя ветер продолжал оставаться попутным и довольно быстро нёс «Всадницу» к Мёртвым землям, но постоянный мелкий дождь нагонял на всех тоску. По утрам с моря поднимался густой туман, окутывающий корабль целиком, и лишь с верхушек мачт можно было увидеть небо и солнце. Мне нравилось подниматься на воронье гнездо, устраиваться поудобнее, и смотреть, как восходит солнце. Внизу море было укрыто толстым слоем тумана, как белым одеялом, и шум волн почти не был слышен, словно туман заглушал даже его. Облака плавно расступались, и огненный шар выплывал из-за горизонта, озаряя светом небосклон. Я глубоко вдохнула чистый воздух, радуясь привычным ароматам соли и влаги, и наслаждаясь возможностью погреться на солнце, такой нечастой последнее время. К сожалению, уже через полчаса тучи полностью заволокли небо, закрыв собой светило, и ни один робкий лучик не мог пробиться из-за них.

– Что там наверху? – поинтересовался капитан Реллер, когда я спланировала обратно на палубу.

– Очередной дождливый день, – я передёрнула плечами и вздохнула. – Поскорей бы эти туманы кончились, пока экипаж не поубивал друг друга от тоски.

Мужчина нахмурился и отхлебнул порцию спиртного из фляжки, всегда висящей у него на поясе.

– Проклятое марево, – пробормотал он, и вперил взгляд в непроницаемую белизну, за которой не было видно ни моря, ни неба.

Через несколько часов после рассвета туман рассеялся, но облегчения это не принесло. Свинцовые тучи нависали над головой, давя всей массой. Мы с Дани сидели у основания одной из мачт и спокойно читали книги, взятые в путешествие, но вот остальные моряки чувствовали себя гораздо хуже. Я давно уже заметила, что людей постоянная хмарь вгоняет в состояние апатии. Следы улыбок погасли на лицах, даже ругань стала слышна гораздо реже. Вновь зарядил дождь, и я отправилась в каюту, чтобы спрятать книги от губительного действия воды. Раздавшиеся с палубы крики заставили меня бросить всё и выскочить на открытый воздух. У борта сгрудились люди, глядя куда-то вниз, в воду. Остальные члены экипажа спешили туда же, то и дело оскальзываясь и падая на мокрой от дождя поверхности палубы. Я откинула с лица стремительно намокающие волосы и взлетела, спеша к борту. Невдалеке, над самыми волнами метался серебряный дракон, тяжело взмахивая крыльями и что-то высматривая в дождевой дымке. Я прищурилась и заметила среди валов мелькнувшую, и тут же исчезнувшую человеческую руку. Дракон, видимо, тоже её заметил, и резко сунул голову в воду, мотая ей из стороны в сторону. Через некоторое время серебряный зверь взмыл вверх, крепко сжимая в зубах обмякшего мужчину. Оказавшись над палубой корабля, Данавиэль ехидно подмигнул мне чёрным глазом и разжал зубы. Спасённый несколько раз перекувырнулся в воздухе, отчаянно махая руками, словно это могло ему помочь, и лишь перед самым падением я подхватила его своей магией. Моряк грузно осел на спину и сдавленно застонал.

– Ты в порядке? – вежливо осведомилась я, скрывая усмешку.

– Да, миледи, – мужчина закряхтел, поднялся, и даже сумел отвесить поклон, почтительный, хотя и довольно неуклюжий. – Вы и князь Даэсский спасли мне жизнь. Спасибо вам.

– Не стоит благодарности, – мягко улыбнулся Дани. Он уже принял человеческий облик и стоял на палубе чуть позади спасённого моряка.

Как оказалось, Реджи нёс вахту на палубе, и приступал к обходу, который должен был совершать каждый час, когда дождь усилился. Ещё несколько дней назад капитаном был дан строгий приказ обвязываться вокруг пояса бечёвкой во время вахты, но Реджи то ли забыл, то ли не придал этому значения. В итоге мужчина подскользнулся на мокрых досках, и попросту скатился с корабля, который в это время как раз совершал поворот, меняя курс. Если бы не вмешательство Дани, моряк был бы уже мёртв.

– Четыре, нет, пять вахт вне очереди, – прорычал Реллер. Его лицо покраснело от гнева, и каждая морщинка казалась глубоко вырезанной на окаменевшей физиономии. – И благодари богов, что всё ещё жив, парень.

Развернувшись на каблуках, капитан удалился в рубку, а я не удержалась от смеха, глядя на одновременно пристыженного и счастливого Реджи.

Дни тянулись один за другим, томительно однообразные. В пелене тумана было даже непонятно, когда заканчивается день, и начинается ночь. Утомившись от вынужденного безделья, я предложила Дани потренироваться, чтобы не потерять навыков. В качестве тренировочной площадки выбрали обширное пустое пространство одного из трюмов, потому что устраивать показательные поединки на палубе я не хотела. Чего доброго, ещё несколько матросов окажутся за бортом из-за собственного любопытства.

– Без магии? – полувопросительно уточнил Дани, и я решительно кивнула.

Клинки послушно прыгнули мне в ладони, лёгкие и смертоносные, как два жала. Я пару раз крутанула их в руках и жестом предложила князю нападать. Серебряная тень, смазанная от развитой скорости, бросилась в атаку. Со всех сторон на меня посыпались удары, сталь ударялась о сталь, я то парировала, то уклонялась, постепенно втягиваясь в ритм поединка. Вскоре я почувствовала себя достаточно уверенно, и начала контратаковать, пытаясь пробить защиту своего возлюбленного. Опыт по-прежнему был на его стороне, впрочем, так будет всегда, ведь более восьми веков разделяет нас, но по скорости я ему уже не уступала. Гибко поднырнув под его выпад, я перекатилась по полу и оказалась за спиной Данавиэля. Нужно было использовать преимущество этой позиции, пока мой противник не успел обернуться, и через мгновение я уже запрыгнула ему на спину, обхватив талию ногами и прижав один из клинков к горлу. Казалось бы, такое положение однозначно указывало на мою победу, но Дани совершил какое-то стремительное движение, которое я даже не успела уловить, и перекатился на пол, прижимая меня к щербатым доскам. Теперь уже его меч осторожно, почти ласково, коснулся моей шеи, а поскольку я не могла даже пошевелиться под его весом, пришлось признать своё поражение. Князь отбросил оружие в сторону и слегка ослабил хватку, давая мне возможность вырваться, но я не спешила ей воспользоваться. Он был так близко, горьковатый аромат щекотал обоняние, и я чувствовала жар, рождающийся в моём теле от прикосновения к его прохладной коже. Очень медленно Данавиэль потянулся к моим губам и их обожгло короткое страстное касание. Вожделение накрыло нас обоих с головой. Одежда была безжалостно смята и скомкана под нашими телами, и наши стоны сопровождались негромким поскрипыванием обшивки. Уже после я лениво зевнула и свернулась в клубочек, прижимаясь к возлюбленному. Глаза закрывались от приятной усталости и я улыбнулась, почувствовав ласковый поцелуй в макушку.

Мой сон был прерван самым безжалостным образом. В трюме резко похолодало, словно через щели в досках начал просачиваться зимний воздух. Само по себе изменение температуры меня бы вряд ли разбудило, я спокойно переносила как самые суровые морозы, так и иссушающую жару, но тут чья-то рука требовательно потрепала меня за плечо.

– Просыпайся, Леанисса, солнце уже высоко, – услышала я знакомый насмешливый голос. После того, как я всё же смогла открыть глаза, передо мной предстала фигура привлекательного молодого человека с пронзительно чёрными глазами, с ног до головы запакованного в антрацитовый камзол.

Дани тоже уже бодрствовал, и даже попытался накинуть на меня свой плащ, чтобы прикрыть наготу, но я лишь хмыкнула. Перед лицом стихии нелепо испытывать стеснительность, да я и вовсе давно перестала придавать значение таким мелочам, как наличие или отсутствие одежды.

– Здравствуй, отец, – вздохнула я, и уселась поудобнее. – Что ты там говорил насчёт солнца?

– Немного приукрасил истину, – пожал плечами Рьелль. – На самом деле сейчас ночь, но даже если бы солнце и светило ярко, вряд ли оно могло бы пробиться через завесу, которая окружает ваш корабль.

– Наш корабль? – Дани проницательно заметил главное в словах тёмного бога. – То есть туман окутывает именно нас?

– Именно так. В нескольких милях отсюда небо чистое, вы же словно находитесь в непроницаемой сфере, которая движется вместе с вами.

Я нахмурилась и побарабанила пальцами по полу. Мягкая древесина слегка прогибалась при нажатии, но быстро восстанавливала форму.

– Герион?

– Скорее всего, – кивнул Дани. – Хотя я и не понимаю, зачем ему это. Туман даже на скорость корабля почти не влияет, так что остановить, или даже задержать он нас таким образом не сможет.

Рьелль встал и прошёлся по трюму, на ходу меняя форму. Я, кстати, никогда не понимала, зачем ему делать это так часто, возможно, это было просто дурной привычкой. Контуры его тела потекли, превращаясь в вязкую тьму, и вот уже перед нами стоит высокий широкоплечий мужчина со шрамом, пересекающим всё лицо. Лишь глаза остались прежними – озёра непроницаемой тьмы.

– Мысли Гериона мне недоступны, – пробормотал мой отец, – но это неважно. Будьте осторожны, вот и всё, что я хочу вам сказать об этом.

Я поморщилась.

– Сколько можно говорить загадками? Ты ведь пришёл и разбудил меня не ради того, чтобы посоветовать быть осторожной?

– Она всегда такая злая?– рассмеялся Рьелль и князь сдержанно улыбнулся ему в ответ.

– Только когда не выспится.

– Ладно, не буду тебя больше мучить, малышка. Я должен рассказать тебе как можно больше об Атуане, пока ещё могу.

– Пока ещё можешь?

– Герион слишком глубоко запустил свои лапы в этот мир, – вздохнул бог. – Я не могу пробиться в него, как ни старался, мне остаётся лишь наблюдать со стороны. Поэтому ты не сможешь связаться со мной, пока будешь на Атуане, как и я с тобой.

Данавиэль окинул бога внимательным взглядом. На его прекрасном лице явственно читалось беспокойство, причин которого я пока не могла понять.

– Чем это ещё грозит Леаниссе? – в бархатном голосе послышались твёрдые металлические нотки.

– Скорее всего, ты будешь там заметно ослаблена. Не исключено даже, что на Атуане твоё тело перестанет быть бессмертным.

– Что?

Я подумала, что ослышалась. За последнее время я привыкла думать, что со мной ничего не может случиться, да и как иначе? Я Золотая Богиня древнего народа, над которой не властны пространство и время. Как смерть может коснуться меня и превратить в прах?

– Герион владеет твоим миром целиком и полностью, – Рьелль присел на корточки, и его глаза оказались прямо напротив моих. За непроглядной чернотой, как всегда, нельзя было ничего прочитать, но при этом мне послышалась печаль в его словах. – Пока это так, Атуане живёт по его правилам. Как только ты получишь власть над миром, всё изменится.

– По крайней мере, ты меня предупредил, – я усмехнулась и уселась поудобнее. – Итак, ты собирался рассказать мне об Атуане?

– Верно, – Рьелль одним жестом вызвал из небытия изящный трон из неизвестного мне чёрного минерала и устроился на нём. – Данавиэль уже рассказал тебе основы истории и географии твоего мира. Я не буду повторяться. На чём ты там остановился?

– На вторжении Гериона, – кратко ответил князь. Я чувствовала спиной напряжение, живущее в его теле. Мой возлюбленный не доверял тёмному богу, как и, впрочем, большинство живых существ нашего веера миров. Рьелль некогда спас князя Драгонэра от гибели, дав ему тёмный Дар – вампирскую сущность, но это не было бескорыстным подарком. В обмен на жизнь, или её подобие, Данавиэль стал стражем и хранителем единственной сохранившейся реликвии ЭльСаил – венца, который сейчас я носила на своей голове. А то, что несколько месяцев назад Рьелль по моей просьбе воскресил Дани, одновременно лишив меня рассудка, пусть и не сознательно, не добавило теплоты в их отношения.

– Хорошо, – Рьелль улыбнулся и я поняла, что чувства князя не являются для него тайной. – Когда Герион появился на Атуане впервые, он действовал весьма осторожно. Очень плавно он захватывал один народ за другим, порабощая жителей мира. Здесь немалую роль сыграла географическая разделённость. Изолировать один из «лучей» континента было не так уж сложно, особенно для бога. Первым делом Герион подчинил себе замок Теней. Иль-Эллан был заброшен долгие столетия, и никто не жил возле него, поэтому источник магии Атуане был почти беззащитен, чем серый бог и воспользовался. С силой Источника и собранной на Таринне армией священников оставалось только забрать Атуане себе, как спелый плод. Но Герион не стал уничтожать подчинённые народы, как и строить свои города в бывшем мире ЭльСаил. Армия священников, солдаты которой постоянно сменялись – одни отправлялись на Таринну, другие, напротив, приходили с неё, разбили нечто вроде временного лагеря под стенами Иль-Эллана, который они называют Цитаделью.

…Ардис-Цитадель…

– Цитадель! – я подскочила от неожиданного воспоминания. – Когда мы были в пирамиде, в которой держали Эрисию, дочь Сааладора, там было послание в Цитадель. Именно в ней живёт главный жрец Ордена, верно?

– Да, это так. Нынешний верховный жрец Ордена, Калсар, обитает в Цитадели. Оттуда он руководит паутиной Гериона, ловко дёргая за ниточки.

– Ты сказал, что Герион не уничтожил народы Атуане, – вмешался Дани. – Почему?

– Эльфы, гномы, вампиры и даже драконы, так же, как и более слабые и мелкие народы, трудятся ради процветания Ордена. Каждому из них есть что предложить Гериону и Калсару, его наместнику, и они предпочитают иго рабства окончательному уничтожению. В основном серого бога интересует магия, артефакты и оружие. Этим и занимаются народы Атуане.

– А демоны? Их ты не упомянул, – удивилась я.

– Северная часть Атуане пока ещё свободна от власти Гериона. Демонам удаётся удерживать границу в сохранности, хотя я и не знаю, как долго это продлится. Время не на их стороне, с каждым днём идол из затерянных миров получает всё больше сил из самых разных источников. Если ничего не предпринять, то скоро и демоны окажутся в рабстве.

Я выковыряла из пола маленькую щепочку и задумчиво крутила её в пальцах. Итак, Герион царствует в Цитадели, которая некогда была дворцом Иль-Эллан, держа в подчинении почти все народы Атуане. Не самый оптимистичный расклад, что ни говори.

– Как нам победить? – прямо спросила я, глядя на отца.

– Тебе понадобятся союзники. Сильные союзники. Демоны почти наверняка поддержат тебя, они не хотят потерять свободу, ведь это всё, что у них осталось. С остальными народами Атуане будет сложнее. Сейчас они в относительной безопасности, Герион не трогает их, пока его рабы приносят ему пользу. Несколько раз на Атуане уже пытались поднять восстания, но все они были жестоко подавлены. Если ты просто прикажешь им двинуться в бой, ничего не выйдет. Они не знают тебя, и не имеют причин тебе доверять. Доверие придётся заслужить.

– Я это понимаю.

– Понимаешь ли? Что же, возможно. Также тебе пригодятся союзники с других миров, если ты сможешь их достать.

– Даэс поддержит Леаниссу, – кратко сказал Дани, бросив на бога гневный взгляд.

– Сколько у тебя воинов?

– Даэс небольшой мир, – уклончиво ответил князь, и я не удержалась от вздоха.

– Тем не менее, это лучше, чем ничего, – кивнул Рьелль. – Тебе нужен каждый солдат, Леанисса, каждое существо, способное сражаться. Есть ли у тебя союзники на Таринне?

Я прикусила губу, размышляя.

– Возможно. Думаю, все преподаватели и студенты Академии Афаль поддержат нас. Им нужно уничтожить Гериона любой ценой, это их единственный шанс на выживание. Вероятно, есть и другие, но сейчас я не могу сказать точно. Мне нужно поговорить с моим осведомителем.

– Ты говоришь о Сааладоре? – Дани пристально взглянул на меня. – Насколько мы можем ему доверять?

– Он принёс мне клятву, – просто ответила я.

– Что же, я думаю, общая стратегия ясна, – подытожил Рьелль. – Ищите себе союзников везде, где только можете. После прибытия на Атуане Леанисса должна будет доказать свою власть, стать правительницей на деле, а не только на словах. И, повторюсь ещё раз, будьте осторожны.

Чёрный дракон выдохнул струю пара из бронированной пасти и исчез. С усталым вздохом я откинулась спиной на Данавиэля, и через минуту уже крепко спала.

Первыми предвестниками приближения к берегу стали птицы. В открытом море мы часто видели чаек, провожающих корабль отчаянными криками. Иногда птицы садились на палубу, чтобы передохнуть во время длинного путешествия, а иногда белыми точками мелькали вдали, чтобы тут же раствориться в облаках. Даже когда судно окутал туман, чайки как-то умудрялись находить этот одинокий островок тверди земной, и устраивались на снастях и мачтах, с любопытством рассматривая мельтешащих под ними матросов. Я была уверена, что вблизи от берега чаек станет гораздо больше, но всё оказалось совсем наоборот. Звук крыльев перестал нарушать тишину, прекратилась перекличка звонких голосов, и вскоре над морем воцарилось безмолвие. Ветер стих, волны почти неслышно ударялись о борт корабля, и гребцам вновь пришлось сесть на вёсла.

– Птицы. Их больше нет, – проговорила я, стоя около капитана на мостике.

– Приближаемся к Мёртвым землям, миледи, – пожал плечами мужчина. – Здесь нет птиц. Вообще жизни здесь очень мало.

– Припасов для экипажа хватит? – я озабоченно нахмурилась. Не хватало ещё, чтобы люди начали страдать от голода. В предшествующие недели к припасённым на корабле солонине и сухарям добавляли рыбу и птицу, пойманных в океане, но теперь этому, похоже, пришёл конец.

– Хватит, – уверенно кивнул Реллер. – Да и рыбу ловить можно.

– Рыба здесь есть?

– Да, хотя её и мало. Мне думается, рыбы не такие чувствительные, как птицы. Их Мёртвые земли не очень пугают.

– Хорошо.

Покинув мостик, я пошла вдоль бортов, пытаясь рассмотреть хоть что-то в молочной белизне. Несмотря на то, что мы приближались к суше, туман стал только плотнее. Даже мои глаза не могли проникнуть сквозь непроницаемую завесу, и я напрасно вглядывалась вперёд в поисках проблеска света.

Звуки родились неожиданно. Если бы я не напрягала слух, пытаясь уловить хоть что-то среди общего безмолвия, то могла бы их и не заметить. Где-то перешептывались люди, и весла мягко ударяли по воде, стараясь смягчить тихие всплески. Я перегнулась через борт и начала сплетать заклинание, чтобы определить источник звука. Мерцающие золотом щупы, невидимые на материальном плане бытия, протянулись от меня во все стороны, осторожно касаясь пространства. Через некоторое время я определила источник звука. Неподалёку, всего в полумиле, может меньше, несколько десятков небольших лодок направлялись к «Всаднице». В моей сети вспыхнули огоньки, обозначающие живых существ. В каждой лодке – дюжина огоньков средней интенсивности, и ещё по паре ярких, пульсирующих насыщенным серым цветом.

– Тревога! – мой голос, усиленный магией, разнёсся по всему кораблю, нарушив хрупкую тишину. – Все на палубу!

– Что произошло? – через несколько мгновений капитан Реллер уже стоял рядом со мной. Несмотря на внештатную ситуацию, его лицо было спокойным, а одежда в идеальном порядке, пуговка к пуговке, так что я непроизвольно прониклась уважением к этом неприметному человеку.

– Нападение. Серый Орден прислал своих солдат по наши души.

Оставив Реллера готовить экипаж к бою, я стремительно пронеслась по палубе в свою каюту. Дани бегло заглянул в моё сознание (я предусмотрительно опустила ментальные щиты) и распахнул сундук, в котором мы хранили оружие. Кинжал в сапоге я носила всегда, оставалось только пристегнуть к поясу клинки и перекинуть через плечо лук с колчаном стрел. Лук, кстати, подарил мне Урхак перед отъездом из Академии. Он был не похож на изящные эльфийские творения, тетива туго стягивала два круто изогнутых рога, украшенных резьбой. Лук был компактным, для того, чтобы не мешать в пути, и при этом обладал поразительной скорострельностью и дальностью полёта стрелы. Обращаться с ним было гораздо сложнее, чем с классическим, но я быстро привыкла к особенностям орочьего оружия и почти никогда не промахивалась. Дани закинул за спину перевязь с мечом, через плечо повесил ножны с метательными кинжалами и улыбнулся мне.

– Время развлечься?

– О да, – я расплылась в довольной усмешке и опрометью бросилась наверх.

Здесь вооружение также шло полным ходом. Старпом открыл люк под палубой и раздавал кривые сабли, алебарды, ятаганы и цепы враз развеселившимся матросам. Нападение никого не напугало, скорее напротив, заставило кровь быстрее течь по венам. Если бы план священников удался, и они подошли бы к нам незамеченными, может быть они и могли бы причинить неприятности, но сейчас до зубов вооружённый экипаж твёрдо вознамерился задать им жару.

– Эй, миледи, – окликнул меня кто-то и я обернулась на зов. Уже знакомый мне Реджи улыбался щербатой улыбкой, поигрывая обоюдоострым топором. – Я буду драться за вас с князем, так и знайте.

– Спасибо, Реджи, – я царственно кивнула мужчине и направилась дальше, осматривая своё воинство.

Несколько минут прошли в томительном ожидании, а затем мы услышали стук крючьев о доски обшивки. С левого борта корабля на палубу взлетали кошки и зацеплялись когтями за перила.

– Приготовиться! – выкрикнул Реллер и все матросы заняли своё место, сжимая в руках луки и арбалеты. Мы с Дани тоже встали в общую цепочку, признав на время схватки руководство капитана.

– Стреляй!

Повинуясь выкрику, мы дружно перегнулись через борт и вниз полетели стрелы и арбалетные борты. Те, кому оружия дальнего боя не досталось, стояли позади цепочки и следили, чтобы никто не сорвался в море. Натянув тетиву, я послала в полёт первую стрелу, оперённую мягкими бирюзовыми перьями и усмехнулась, когда один из священников вздрогнул и отпустил верёвку, по которой уже было собирался влезть на «Всадницу». На его груди расплылось багровое пятно, а затем его же собраться выбросили тело из лодки. Стрелы летели одна за другой, и примерно половина наших противников в каждой лодке была выведена из строя. У самих священников луков не было, и они не могли причинить нам вреда на расстоянии. Вскоре, однако, оставшаяся часть солдат Ордена оказалась на палубе и завертелась рукопашная схватка. Я предоставила морякам и Дани сражаться, а сама быстро влезла на перекладину ближайшей мачты, чтобы оценить обстановку.

Все жрецы были одеты почти одинаково, но на двоих из каждой лодки было больше украшений, мрачновато мерцающих в туманной мгле. Они, как и я, держались в стороне от битвы, и лишь внимательно наблюдали за тем, как падают члены Ордена. Коснувшись их своей магией , я почувствовала, что это те самые яркие огоньки, на которые я уже обратила внимание прежде. Спрыгнув на палубу, я извлекла из ножен клинки и бросилась в атаку. Первый же удар рассёк горло оказавшемуся рядом жрецу, но затем меня окружили ещё четверо, и я не заметила дружелюбия на их лицах. Конечно, с помощью волшебства я бы расправилась с ними за считанные секунды, но это бы свело на нет весь азарт схватки. Первый мужчина шагнул вперёд и замахнулся своим мечом до того неуклюже, что я чуть не рассмеялась. Было проще простого поднырнуть под его руку и вонзить клинок в грудь, слегка проворачивая, чтобы смерть была мгновенной. Жрец бесформенным кулём осел на пол, не успев даже булькнуть. Двое других решили напасть вместе. Вооруженные небольшими топорами с кривым лезвием, они метили в меня с двух сторон, заставляя отражать удары обеими руками. Резко крутанувшись на месте я слегка подпрыгнула и двинула одному из жрецов рукоятью клинка в лицо. Он отшатнулся и, потерял равновесие. Оставалось только подставить вытащенный из сапога кинжал прямо под сердце. Второй жрец замешкался, не зная, что ему предпринять, и это промедление стало для него роковым. Клинки со свистом рассекли воздух и отсекли голову от тела. Из туловища хлынул фонтан крови, который, впрочем быстро иссяк. Перешагнув через труп, я осторожно направилась к последнему оставшемуся в живых противнику. В отличие от своих предшественников, он не торопился нападать, а в его движениях, плавных, но вместе с тем чётких, ощущалась грация опытного воина. В руке мужчина держал короткий меч, но я тут же заметила небольшое утолщение под его полотняными бриджами. Наверняка, к ноге был привязан кинжал, и, возможно, у него были и другие сюрпризы. Но всё же священник был человеком. Я прищурилась и перестала сдерживать рвущуюся изнутри жажду крови. Моё тело превратилось в стремительное орудие убийства, которому больше не было нужно холодное железо, чтобы нести смерть. Сущность Тени изменила мои черты. Ногти на руках удлинились, превратившись в острые когти, силуэт стал смазанным, а движения такими быстрыми, что человеческий глаз не смог бы их различить. Священник действительно был хорошим воином, ему даже удалось отразить несколько ударов, но затем когти прошили его тело насквозь и втянулись обратно, оставляя на руках липкие пятна крови. Я задумчиво облизала пальцы. Железистый вкус словно обжёг губы, он был одновременно горьким и сладким, и надолго задерживался на языке. Оглядевшись, я увидела, что битва закончена. Оставшихся в живых солдат Ордена как раз добивали моряки, и мимо моего лица пролетел метательный нож, запущенный Данавиэлем в одного из последних жрецов.

К тебе взываем, Безымянный! Яви своё могущество детям своим и врагам своим. Да воссияет слава твоя, да будет благословен лик твой, о Величайший!

Их слова были гладкими и холодными, как ртутные шарики. Молитва прокатилась в моём сознании, причиняя боль, словно я соприкоснулась с каким-то чуждым существом, не имеющим ничего общего с нашей частью реальности. И молитвы были услышаны. Стоящие вокруг поля битвы жрецы вскинули руки, и туманные щупальца потянулись к трупам их павших собратьев. Как только щупальце касалось одного из солдат, тот тут же поднимался с палубы, и вновь поднимал оружие против нас. Их глаза загорались мрачным серым пламенем, смотреть на которое было неприятно.

– Что стоим? – проревел капитан Реллер и разрезал воздух звонко свистнувшей саблей, – убейте дьявольское отродье!

Очнувшись от оцепенения, моряки бросились на оживших мертвецов, но на этот раз перевес сил был не на их стороне. Солдаты больше не испытывали боли, а отсечённые части быстро прирастали назад. Это не было оживлением в истинном смысле слова, как Рьелль некогда оживил моего возлюбленного, нет, эти мужчины превратились в заводных манекенов, исполняющих волю своего властелина, но, возможно, так было даже хуже. Силы солдат возросли многократно, что компенсировало потерю ловкости. Медленно, неуклюже, но он начинали теснить моряков к бортам. Краем глаза я заметила какого-то из членов экипажа, потерявшего равновесие, и упавшего в жадные волны, где уже караулили падаль акулы. Дани коротко кивнул мне и я магической нитью подхватила упавшего мужчину и подняла его обратно на палубу.

– Пора заняться ими всерьёз, – спокойно сказал мне князь и я согласно кивнула.

– Приступаем.

Как известно, ничто не уничтожает нежить лучше старого доброго пламени. Повинуясь моему жесту, на лезвиях мечей и топоров всех членов экипажа «Всадницы» вспыхнули язычки огня. Крылья развернулись за спиной, и вот уже два дракона воспарили в небо над судном. С новым оружием люди Реллера начали теснить жрецов, но тех всё равно было слишком много. Объединив наши силы, мы синхронно выдохнули две струи пламени – золотую, казавшуюся волной расплавленного золота, и серебряную. Струи скрестились в примолкшем воздухе и раскалённые искры посыпались на отряд мертвецов. Как только их кожи касалась частичка драконьего огня, солдаты вспыхивали, словно спичка, и сгорали, превращаясь в пепел. Остальных легко добили матросы «Всадницы». Наконец с мёртвым воинством было покончено, и стоящие поодаль священники вступили в битву. Как по команде, они ровным клином поднялись в воздух, и замерли на высоте нескольких метров над кораблём. Губы под серыми капюшонами шептали слова не то заклятий, не то молитв, и, повинуясь приказу жрецов, воздух вскипал и касался членов экипажа, оставляя кровоточащие раны.

– Хватит!

Я с трудом выдохнула слова из драконьей пасти. Голос больше напоминал скрежет металла, но зато все меня услышали. Сметенные ударной волной, мужчины в серых рясах поначалу отшатнулись, но быстро восстановили строй. Данавиэль подлетел ко мне и встал плечом к плечу, но я яростно зарычала на него, заставляя отступить.

– Они мои.

Чёрные глаза смерили меня внимательным взглядом, а затем князь едва заметно кивнул и отодвинулся в сторону. Я осталась наедине с цепочкой своих врагов, которые уже начали плести волшебство, чтобы направить его против меня. Драконий смех, мрачный, гулко раздающийся в пустоте, разнёсся над морем. Я сощурилась и глубоко вдохнула, пытаясь хоть немного успокоиться, но гнев раздирал меня изнутри. Как много зла причинили мне и тем, кого я люблю, эти серые черви, жадные до власти. Из-за них я едва не потеряла Данавиэля, их интриги лишили меня подруги, хотя я всего лишь хотела защитить её от боли. Я чувствовала, как мои глаза наливаются кровью, а затем огненное бешенство захватило меня целиком. Ураганный ветер, несущий раскалённый воздух, вырвался из-под моих крыльев и снёс строй жрецов. Они закричали, но никакие мольбы уже не могли сохранить им жизнь. Золотой молнией я пролетела над кораблём и врезалась в своих врагов, превращая их покрытым шипами хвостом и острыми клыками в куски окровавленной плоти. Нескольких мужчин я просто раскусила напополам, как спелый плод, и вкус их отравленной страхом крови наполнил меня ещё большей яростью.

– Хватит, они уже мертвы. Леанисса, остановись!

Я слышала голос князя, до слова не доходили до моего воспалённого сознания. Они словно продирались через туманную пелену, но на этот раз она была не снаружи, а внутри, прямо в моей голове. Чей-то рык заставил меня вздрогнуть от неожиданности, и я очнулась. Чешуйчатая морда огромного серебряного дракона висела передо мной и в чёрных звёздных глазах светилась печаль.

– Хватит, любовь моя. С ними всё кончено.

Я помотала головой и оглядела себя. Чешуя была вся перепачкана в крови, её золото казалось багровым, словно зловещий закат над морем. Я была невредима, никто из жрецов так и не успел выпустить своё заклятие в цель, но в душе было холодно и пусто. Перевоплотившись, я нырнула в море и долго плескалась в нём, отмываясь от грязи и скверны, пока на палубе тем же самым занимался экипаж, заодно вычищая дощатые полы и перила. А в небе парил дракон, охраняя наш покой.

После купания я почувствовала себя гораздо лучше и спокойно пообщалась с капитаном, который счёл своим долгом доложить мне обстановку.

– Трупы скинуты в море, – по его ухмылке я могла понять, что Реллеру вовсе не хотелось бы давать жрецам посмертного пристанища в земле, он явно был доволен таким положением дел. – Корабль совершенно цел, невредим и приведён в надлежащий порядок. Якорь мы не бросали, лишь спустили паруса, и даже сейчас медленно дрейфуем в нужную сторону. Если прикажете, остаётся только поднять паруса и на полном ходу двинуться к берегу Мёртвых земель.

– Среди наших погибшие есть? – деловито спросила я и мужчина снова улыбнулся.

– Никак нет миледи, вашими стараниями. Несколько ранений, но ничего серьёзного. Парни быстро придут в норму.

Довольная собой и экипажем «Огненной Всадницы», я спустилась в свою каюту. Туман, досаждавший нам уже много дней, начал рассеиваться, между его клочьями, по-прежнему густыми, уже можно было разглядеть пятна морской воды. Устроившись на узкой койке я прикрыла глаза и вскоре начала проваливаться в беспокойный сон, в котором слышались стоны и крики убитых мною солдат Ордена.

– Тебе следует быть осторожней, любовь моя, – мягкий голос Дани вырвал меня из полудрёмы и я удивлённо нахмурилась.

– О чём ты говоришь?

– Жрецы. Ты потеряла контроль над собой, когда сражалась с ними. Это могло быть опасным.

Я не удержалась от смеха. Пусть и наделённые частицей силы своего бога, они лишь люди, и не могут причинить вреда, о чём я тут же сообщила своему возлюбленному.

– Это не всегда будет так, – князь присел на краешек кровати и с силой сжал мою руку в ладонях. – Леанисса, когда мы прибудем на Атуане, ты станешь гораздо слабее, чем сейчас. Рьелль не зря предупреждал тебя.

– Он предупреждал нас обоих.

– Моя безопасность его не волнует, но к тебе он по-своему привязан. Предупреждение касалось именно тебя.

– Я богиня, – почти выкрикнула я, и гневно вырвала руку. – Я не буду бояться крыс, и прятаться от них по углам. Они ничего не могут мне сделать.

Теперь уже и князь выглядел разгневанным. Откинув длинные серебряные волосы с лица, он впился в меня взглядом, в котором метались огненные искры.

– Я не позволю тебе погибнуть из-за собственной глупости, – ледяным голосом процедил он. -Но если ты будешь вести себя так же, как сегодня, теряя голову из-за пустяка, то мне будет непросто защищать тебя. Не усложняй мне работу, Леанисса.

С громким стуком захлопнулась дверь в каюту и я осталась одна. В моей груди бушевали противоречивые чувства, которые я даже не могла отделить друг от друга. Злость, растерянность, боль слились воедино, и я не понимала, что происходит.

– Нужно собраться, – от звука собственного голоса мне стало легче и я смогла мыслить здраво. С Дани я смогу поговорить потом, когда мы оба успокоимся, а сейчас лучше сосредоточиться на деле. Рьелль рекомендовал мне найти союзников, а я не могла упрекнуть своего отца в незнании стратегии.

Сосредоточившись, я сделала несколько пассов и передо мной появился лист полупрозрачного материала, напоминающего стекло. Ещё несколько движений заставили импровизированное зеркало затуманиться, и я увидела своё отражение, хотя и немного искажённое.

– Сааладор, – позвала я, и где-то в глубине вспыхнул, и тут же погас маленький золотистый огонёк.

– Сааладор! – позвала я вновь, чуть громче, и через несколько мгновений моё отражение исчезло, растворившись в круговерти теней, которые затем соткались в лицо тёмного эльфа.

– Госпожа, – почтительно поклонился мужчина и я удовлетворённо вздохнула. Хотя бы в его отношении ко мне ничего не поменялось.

– Ты носишь этот облик даже дома? – удивлённо спросила я, увидев, что Сааладор прячется за иллюзией обыкновенного человека, да и одежда на нём была лишена привычной сдержанной роскоши и скорее подходила небогатому коробейнику, чем лучшему ювелиру Таринны.

– Как ты и просила меня, моя повелительница, я не рискую понапрасну. Священники могут зайти сюда в любой момент, весь город принадлежит им, и они ведут себя соответственно, как полные хозяева.

– Это разумно. Что происходит в городе?

– Ничего хорошего. – Эльф поджал губы и оглянулся через плечо. Я ничего не видела за его спиной, для меня обзор заканчивался фигурой моего собеседника, но Сааладора, похоже, увиденное успокоило и он вновь повернулся ко мне. – Эрисия вернулась, – пояснил он, и рядом с ним появилась симпатичная девчушка, в которой никто бы не узнал прежнюю Эрисию.

– Рада тебя видеть, – улыбнулась я.

– Афаль во власти Ордена, целиком и полностью. За исключением Заповедника не осталось ни одного места, до которого они не дотянулись, – заговорил Сааладор. – В течение нескольких недель проходили показательные казни всех, кого только могли заподозрить в пособничестве магам. Костры горели днём и ночью, и по прежде благоухающим цветами улицам разнеслась вонь тлеющей плоти. Сейчас всё более-менее успокоилось, но страх стал постоянным спутником горожан. Никто не знает, кого следующего потащат в застенки.

Мужчина замолчал, и слово взяла его дочь.

– По всему городу построили пирамиды. Их возвели за считанные дни, так что здесь не обошлось без магии, хотя жрецы предпочитают называть её благословением Безымянного. Но, как это ни назови, суть остаётся прежней.

– А маги? – задала я волнующий меня вопрос. – Что с преподавателями и студентами Академии.

– Жрецы так и не смогли пробиться через барьер. Ни единой трещинки. С такой скоростью у них уйдёт не один десяток лет, чтобы добраться до цели.

Я облегчённо выдохнула. Итак, Филариэль не ошибся в своих прогнозах. Хоть одна хорошая новость.

– Мне нужны союзники, чтобы противостоять Гериону, – сказала я, и Сааладор кивнул.

– Разумеется, моя повелительница. Я знал это с самого начала и уже немного продвинулся в поисках. Во-первых тебя готова поддержать Академия в полном составе.

– Ну ещё бы, – пробормотала я. – Иначе им не выжить.

– Мотив ничем не хуже любого другого, – передёрнул плечами эльф. – Филариэль уже начал готовить портал, который сможет перенести преподавателей и студентов, не затронув при этом защиты Заповедника. Телепорты такого уровня делаются не быстро, но он пообещал поторопиться. Как только придёт время решающего боя, маги будут на Атуане.

– Это замечательно! – просияла я, и Эрисия ответила мне улыбкой.

– Я также кое-что сделала, госпожа, – проговорила она. – Со мной связались сирены, кажется, они называют себя морскими девами. Одна из них, по имени Аллаориэн, пообещала свою полную поддержку. Они также сейчас ищут способ проникнуть на Атуане. Сирены считают, что есть какой-то проход в океане, связывающий наши два мира, и они смогут открыть его.

– Надеюсь, у них это получится. Не уверена, что мы сможем доставить детей моря по суше через Мёртвые земли, для них это может кончиться фатально. Что-нибудь ещё?

– Да. Фэйри заповедника начали собирать своё воинство. Они собираются выступать вместе с магами, когда ты позовёшь их. Пока на этом всё.

Я откинулась на стуле и на мгновение прикрыла глаза. Этого недостаточно, чтобы уничтожить Гериона, но если в игру вступят ныне порабощённые жители Атуане и поддержат меня, то шансы будут примерно равны. Я не обманывалась насчёт истинной силы бога. Как жирный паук, он напитался энергией, похищая её отовсюду, до куда только мог дотянуться, и многие чистокровные люди поддерживали его, тем самым добавляя ему мощи. И если судить по тому, как легко он разбрасывается своими пешками, у него их более чем достаточно. Как велика армия, стоящая у стен Иль-Эллана? Десятки тысяч? Сотни? Это был вопрос, на который мне ещё предстоит ответить.

– Сааладор, Эрисия, спасибо. Продолжайте в том же духе, но держитесь подальше от жрецов. Ни в коем случае не привлекайте их внимания, и, в случае малейшего подозрения, тут же отправляйтесь вслед за мной на Атуане.

– Мы в безопасности, моя госпожа, – сказал эльф, позволив себе улыбнуться. Эта-то улыбка и пробудила во мне ещё не заснувшее до конца бешенство. Вскочив со стула, я невольно открыла дорогу силе ЭльСаил и золотое сияние окутало меня, словно ореол. Крылья, сотканные из тени, развернулись за спиной, и мои собеседники упали на колени, защищая глаза от света.

– Сейчас никто не в безопасности в Афаль, кроме разве что приспешников Серого ордена. Думать иначе – значит пытаться утопить разум в неведении. Неведение сладко, Сааладор, но оно может дорого тебе обойтись. Дороже, чем ты можешь себе позволить.

Мой голос хлестнул эльфов, словно бич, и мужчина ещё сильнее сжался в комок, прячась от моего гнева. Я вдруг очнулась, и с ужасом перевела взгляд на свои ладони, которые пропороли резко удлинившиеся когти. Неужели я действительно хотела бы проткнуть этими когтями тех, кто служит мне? Заглянув в свои мысли я поняла что да, хотела бы, и от этого мне стало ещё больше не по себе. Мысль о крови Сааладора на моих руках была такой привлекательной, что я пошатнулась от страха. Что со мной происходит?!

– Прости мне мои легкомысленные слова, повелительница, – прошептал Сааладор, а Эрисия чуть слышно всхлипнула. Это окончательно меня доконало. Сияние погасло, и я вновь вернулась в человеческий облик.

– Я беспокоюсь за вас, – сказала я, и выдавила печальную улыбку. – Не хочу, чтобы с вами что-нибудь случилось.

– Конечно, госпожа, – облегчённо выдохнул эльф.

Кивком попрощавшись, я погасила зеркало и прижалась к стене каюты. Если бы я могла, я бы залезла под одеяло и сидела бы так остаток дня, но на сегодня дела были ещё не закончены.

Насколько я знала, у Шенхиаррина не было магического зеркала, через которое мы могли бы общаться, поэтому пришлось ограничиться ментальным зовом. Я не видела змея с тех пор, как были разрушены подземелья в лесах Мидриаля, в которых он обитал, и лишь несколько раз разговаривала с ним. Шенхиаррин устроился в Даэсе, и жизнь в одном из заброшенных замков пришлась ему по вкусу.

– Ты звала меня, – раздался в моей голове голос змея.

– Да, звала, – я говорила вслух, хотя Шенхи услышал бы и мысли. Но тишина вдруг показалась мне слишком гнетущей. Пусть хоть мой голос нарушит её мрачную власть.

– Ты расстроена, маленькая богиня.

– Нет, с чего ты взял, – попыталась отрицать я, но в моём разуме вспыхнул образ насмешливо прищуренных янтарных очей.

– Это не был вопрос. Что тебя тревожит?

Некоторое время я молчала, а затем заговорила. Неизвестно почему, я высказала Шенхиаррину всё, о чём думаю, и о ссоре с князем Даэсским, и о тёмном гневе, захватывающем мою душу, и о странном желании нести боль даже тем, кто не является моими врагами. Змей молчал, давая мне выговориться, и заговорил, лишь когда отчаянный поток слов иссяк.

– Влас-сть не даётся просто так, маленькая богиня. За всё приходитс-ся платить, кому как не тебе это знать.

– Ты же больше не шипишь, – грустно усмехнулась я.

– Только изредка. Не печальс-ся, маленькая богиня. Время всё расставит по своим местам.

Я отвела глаза в сторону и покачала головой. Время, время… У меня нет времени. Совсем скоро мне предстоит встретиться с Герионом, и я не знаю исхода этой схватки. Если я смогу победить, то времени действительно будет более, чем достаточно, но я могу и не победить. Кажется, впервые я открыто это признала. До этого я гнала прочь все мысли о возможном поражении, словно это могло помочь его избежать.

– Ты ведь позвала меня не за тем, чтобы жаловаться, – вклинился в мои размышления змей. – Это на тебя не похоже.

– Нет, конечно же нет, – встряхнулась я. – Шенхи, ты поддержишь меня против Гериона?

– Разумеетс-ся.

– Хочу предупредить тебя сразу, это опасно. Многие мои сторонники наверняка погибнут. Погибнуть можешь и ты.

– Это не имеет значения. – Янтарные очи поблёкли и начали исчезать из моего сознания. – Я сказал своё слово, маленькая богиня. Змеиный народ во главе с Шенхиаррином поддержит тебя.

С тихим шелестом связь прервалась. Я собралась всё-таки исполнить свою мечту и лечь спать, но крики с палубы заставили вновь подняться с койки. Поднимаясь на палубу, я поняла, как сильно устала. День был слишком длинным и принёс слишком много событий, но отдыха так и не предвиделось.

– Что на этот раз? – безразлично уточнила я, оказавшись на носу рядом с остальными членами экипажа.

– Берег, – ответил Дани, который стоял здесь же и мельком взглянул на меня. Видимо, на моём лице отразились обуревавшие меня чувства, потому что князь слегка вздохнул и привлёк меня к себе. Спиной я чувствовала прикосновение его тела, а дыхание мужчины шевелило мои волосы. Внезапно все волнения минувшего дня улеглись и в сердце вновь вернулся покой. Стоя в объятиях возлюбленного, я внимательно смотрела на приближающийся берег и улыбка не сходила с моих губ.

Цвет волн изменился, из насыщенного бирюзового приобретя оттенок светлого ультрамарина. Здесь море мелело, плавно переходя в изрезанную бухтами береговую линию, и солнце прогревало его до самого дня. Местами среди водной поверхности выпирали округлые камни, делающие швартовку непростой задачей. Вдалеке, у самой линии горизонта, виднелись какие-то невысокие скалы, но больше ничто не нарушало гладкого рельефа местности. Не было видно ни деревьев, ни даже кустарника, возможно, на берегу и росли какие-то невысокие травы, но их рассмотреть издалека было невозможно. По краю берега в одном месте стояло несколько домиков, притулившихся около пирса. Туда-то мы и направились.

– Через час сможем сойти на землю, – крикнул Реллер, и экипаж разразился приветственными криками. После нескольких недель пути, когда всё, что мы видели – это море, чаек и проклятый туман, почувствовать твёрдую почву под ногами казалось немыслимым удовольствием. Все жаждали сойти на берег, пусть даже и такой неуютный как тот, к которому мы причаливали.

Глава 3

Иисин – это небольшой посёлок из нескольких десятков домиков, вытянувшийся вдоль линии моря. Стены домов из глиняных кирпичей днём нагревались, превращаясь в раскалённую сковородку, а ночью были холоднее льда. Из-за значительных перепадов температуры и почти полного отсутствия пресной воды, местность вокруг Иисина была лишена растительности. Только мелкая колючая травка выживала на бесплодной почве, впитывая каждую каплю влаги из поднимающегося над морем тумана. Животный мир этой части света тоже был небогат. По сути на суше жили только кое-какие насекомые, да изредка пробегала питающаяся ими маленькая ящерица. Чуть лучше обстояла ситуация с обитателями моря. В местных водах жила вапасале – гигантская рыба с несъедобным мясом, но невероятно прочной чешуёй, которую использовали для выделки щитов и доспехов. Собственно, добыча вапасале и была основным промыслом жителей Иисина, помимо ловли жемчуга в прибрежных водах. Несколько раз в год к берегу причаливали суда и местные доверху набивали их изделиями из кожи вапасале и жемчугом разных оттенков – от искристого белоснежного, до чёрного, как уголь, получая в обмен запасы продовольствия, вина и золото. В Иисине жили или приехавшие на время обитатели Большого материка, которые надеялись заработать себе на безбедную жизнь, или же потомки кочевников, чьи караваны некогда бороздили пустыню, но сейчас почти исчезли, растворившись между песчаных дюн. Искатели приключений и богатства мечтали получить за несколько лет жизни в Мёртвых землях достаточно, чтобы больше ни в чём не нуждаться, но гораздо чаще находили смерть. Опасность подстерегала здесь на каждом шагу – в любой момент нить жизни могли оборвать мощные челюсти рыбы вапасале, неожиданный шторм или песчаная буря, пришедшая из центральной части континента. Но и те немногие, кто выживал в бесплодной пустыне, редко получали то, о чём они мечтали. Богатство зачастую оказывалось лишь призраком, в охоте за которым люди теряли самих себя.

Вначале я собиралась сразу же отправиться на поиски портала в Атуане, но Данавиэль убедил меня подождать. Капитана Реллера с его людьми мы оставляли в Иисине, а дальше следовали сами, но даже в облике драконов отправляться в пустыню одним было опасно. С воздуха она представляла себе сплошное бледно-жёлтое покрывало, на котором различить искомое было невозможно. Рьелль и вовсе предполагал, что портал давно занесён песком, а магия Гериона не позволяла нам почувствовать его на расстоянии. Скоро вглубь Мёртвых земель должен был уйти караван искателей золота. Эти люди, которых большинство жителей Иисина считали сумасшедшими, искренне верили, что где-то среди песков спрятаны обильные золотоносные жилы. Никаких доказательств этому до сих пор обнаружено не было, но это не мешало из раза в раз очередной порции авантюристов бросаться на поиски несметного богатства. С ними шли и несколько опытных кочевников – темнокожих детей пустыни, которые обеспечивали безопасность каравана в пути, и легко ориентировались в лишённой примет местности по солнцу и звёздам. Немного поразмыслив, я согласилась подождать. Оставшееся до отбытия время мы решили посвятить осмотру местных достопримечательностей, само наличие которых меня немало удивило.

В отличие от Афаль, расположенного в бухте и надёжно защищённого её берегами от морских пассатов, Иссин, напротив, был выстроен на мысу. На его оконечности стоял храм, посвящённый богине моря – самое старое здание во всём посёлке.

– В этом наряде ты будешь привлекать слишком много внимания, – улыбнулся мне Дани, когда я вышла из каюты.

– Что ты имеешь в виду?

Повертевшись, я так и не нашла, к чему придраться. Одежда была вполне приличной – облегающие кожаные брюки, жилетка из замши на голое тело (днём стояла жара, и смысла надевать ещё и рубашку я не видела), сапожки на невысоком каблуке. Из украшений – мой венец, который я никогда не снимала, браслет Сааладора и кольцо, некогда подаренное мне Орисом, поблёскивающее загадочными рунами.

Вместо ответа Дани подвёл меня к борту и указал на стоящую неподалёку группку женщин. Все они были с ног до головы завёрнуты в нечто вроде светлого полотняного покрывала, достающего до щиколоток и закрывающего лицо почти полностью, оставляя только узкий разрез для глаз. Мужчины были одеты в похожем стиле, разве что у них юбка была короткой, едва достающая до колен, а из-под неё торчали светлые шаровары.

– Почему они так закутаны? – удивилась я. – Это как-то связано с их религией?

– В Мёртвых землях никому нет дела до чужой религии. Здесь у каждого человека свой собственный бог, и свои обычаи. Дело вовсе не в этом.

– Тогда в чём?

– Солнце. Песок, – князь пожал плечами и дёрнул меня за жилетку. – Тебе в этом наряде комфортно, но человек в нём через несколько минут превратится в кусок жареной плоти, а ночью замёрзнет насмерть. Жители Иисина привыкли к чужеземцам, но столь явная демонстрация своей нечеловеческой природы вряд ли может быть разумна.

Со вздохом я подчинилась. Данавиэль уже раздобыл где-то традиционную одежду местных жителей, и с корабля мы вышли, экипированные по всем правилам. Пока мы не торопясь шли вдоль линии прибоя, я с любопытством рассматривала посёлок и его жителей. Сразу же у сходней развернулась оживлённая торговля. Наши моряки активно меняли привезённые с Таринны товары на местные, и из рук в руки кочевали свёртки с купленными вещами и мешочки золота. Один из торговцев окинул меня внимательным взглядом, но затем тут же отвернулся, так что, возможно, мне лишь померещился его интерес. На берегу женщины стирали бельё прямо в солёной воде, и я поняла, почему их наряды зачастую украшены кругами и пятнами. Видимо, соль, высыхая, портила ткань, но никто не обращал на это особого внимания. У самого края воды сидела женщина, а немного поодаль плескался ребёнок, за которым она присматривала. Даже во время купания его никто не раздел, и длинная белая рубаха вздувалась пузырём. В конце посёлка, рядом с последним рядом домов, измождённого вида мужчины что-то плели из влажных водорослей.

– Это корзины, – пояснил мне князь. – Когда водоросли высохнут, они сильно сожмутся, и корзины будут прочными. В них можно носить даже воду, используя вместо вёдер.

Поодаль, на узкой перемычке мыса, ведущей к храму, никого не было. Каменное строение, сложенное из гладких булыжников, заметно отличалось от хижин местных жителей.

– Они построили храм из камней, найденных в море, – негромко сказала я. – Наверное, это заняло немало времени.

Храм был круглым в поперечнике, с почти плоской крышей. Окон было очень мало, да и те, что всё же были, больше напоминали узкие прорези. Низко склонившись, чтобы не удариться головой о верхний край дверного проёма, мы по очереди вошли внутрь и огляделись.

Глядя на храм снаружи, я бы никогда не предположила, что внутри можно найти такое. По архитектуре строение было похоже на крепость, и я думала, что и интерьер будет столь же аскетичным, но ошиблась. Пол был выложен ракушечником, каждый изгиб тщательно отполирован, каждая засечка на своём месте. Отдельные раковины были уложены строго определённым образом, и вместе они образовывали интересный узор в виде волн и змеящихся растений. Выбеленный потолок покрывали узоры из ярких красок. Рыбы, крабы, креветки и водоросли сплелись воедино, как бурлящий круговорот жизни. Под потолком разместили нечто вроде гальки, своим фосфоресцирующим светом наполняющим внутренности помещения. Но больше всего меня поразили стены. Они были украшены кусочками перламутра, и в неярком свете гальки казалось, что стоишь внутри раковины. Жемчужное сияние перламутра дробилось на отдельные лучи и вспыхивало на моей коже. Накидку я сняла и осталась только в коротком полотняном платье, которое предусмотрительно надела под неё. В центре зала был выкопан бассейн, наполненный водой, попробовав которую, я убедилась, что она солёная. Из бассейна выступала статуя обнажённой женщины. Она стояла в спокойной позе, слегка склонив голову набок и глядя в никуда. На её губах играла загадочная полуулыбка, но глаза, выложенные из бирюзы, выглядели абсолютно пустыми.

– Унхараталь, – Дани представил мне её, словно давнюю знакомую, и мне почудилось, что лёгкое изменение освещённости проявило раздражение в чертах каменной женщины. – Богиня приливов и отливов.

– Здравствуй, богиня моря, – я слегка поклонилась статуе. Всегда лучше соблюдать вежливость.

– Она не богиня моря. Унхараталь – богиня приливов и отливов, и никак иначе. Древние считали, что это её власть заставляет огромную массу воды накатывать на берег и вновь отступать, и что благодаря её силе луна каждую ночь поднимается на небосклон. На вдали от суши она бессильна. В открытом море ни прилив, ни отлив не страшны.

Пальцы статуи дёрнулись, но я не стала заострять на этом внимания.

– Что ещё о ней известно?

– Жители Иисина чтят её больше всех остальных богов. Её недовольство может стереть посёлок с лица земли за несколько минут, так что их уважение ничуть не удивительно. Унхараталь капризна, как всякая женщина, наделённая властью, но бывает милостива к тем, кто ей служит. Волны, вызываемые богиней приливов пригоняют рыбу к берегу, и поднимают туманы над иссушённой землёй.

Я окинула статую внимательным взглядом.

– Она очень красива.

– Как и все боги, если желают того, – рассмеялся Данавиэль и коснулся губами моих волос. – Но, на мой взгляд, ты прекраснее их всех.

Я на мгновение прильнула к возлюбленному. Его поцелуй, как всегда, ожёг меня странным пламенем почти нестерпимой страсти, и отстраниться было непросто. Каменная богиня слегка улыбнулась, а затем вновь застыла в неподвижности.

– У неё есть реальная сила?

– Разумеется. Унхараталь не так сильна, как твой отец, не говоря уже о других богах Изначальной троицы, но всё же она богиня, причём богиня не из последних. Её паства также даёт ей достаточно власти, ведь Унхараталь чтят повсюду, где есть приливы и отливы. Считается, что она также покровительствует женщинам, особенно роженицам. Есть несколько родовых молитв, в которых упоминается имя этой богини.

– Можно, я… – я хотела попросить Дани ненадолго оставить нас наедине с изваянием, но он понял всё без слов и тихо удалился, притворив за собой дверь.

Некоторое время я молчала, глядя на статую. Если богиня, или её часть, и обитала порой в этом каменном вместилище, то сейчас понять это было невозможно. Черты её лица были совершенно спокойны, даже безразличны.

– Не знаю, слышишь ли ты меня, – тихо сказала я. Я говорила с ней, как равная с равной, без заискивания, но и без фамильярности – оскорбить ненароком богиню мне вовсе не хотелось. – Но я прошу твоего благословения, Унхараталь, богиня приливов и отливов. Любая помощь мне не будет лишней. Боюсь, в моём мире слишком давно не было приливов, которые не несли бы с собой горя, и отливов, не уносящих чью-нибудь жизнь.

Я пристально всматривалась в лицо статуи, ожидая малейшего знака, и всё равно чуть не упустила момент, когда она моргнула. Едва уловимое движение каменных век: вниз и вновь вверх, а затем изваяние вновь замерло в неподвижности. Что же, будем считать это положительным ответом.

Бодро насвистывая, я вышла из храма. Дани уже ждал меня. Его серебристые волосы горели и переливались в ярком солнечном свете, как чистейший шёлк.

– Куда идём дальше? – осведомилась я.

– Есть тут неподалёку интересное место, – загадочно, но невнятно ответил князь.

Мы пошли на север, повернувшись к морю спиной. Что меня поразило в Иисине, так это полное отсутствие каких-либо дорог. Здесь не было не только широких каменных мостовых, как в Афаль, но даже бревенчатых настилов северных городов Империи, или хотя бы тропинок. В них просто не было необходимости. Каменистая почва не проминалась под ногами, и никогда не размокала, ведь дождей в этой части света не бывало.

Через час ходьбы мы добрались до довольно высокого гребня, напоминающего застывшую волну из земли.

– Идём наверх, – кивнул Дани, отвечая на мой невысказанный вопрос.

Я удивлённо покосилась на него, но послушно начала карабкаться на гребень. Вообще-то это было совсем не сложно, уклон был невелик, да и разбросанные тут и там камни помогали не терять равновесие. Наконец мы оказались на вершине и я тут же поняла, ради чего всё это затевалось. Иисин лежал перед нами, как на ладони, а дальше, за ним – бесконечные массы морской воды, дышащие влагой и водорослями. Ветер танцевал вокруг меня, то и дело задирая полотняный балахон, а я всё никак не могла налюбоваться. Несмотря на свою неуютность, пейзаж поражал разнообразием красок. Полоса пляжа, тёмно-жёлтая из-за воды, постоянно смачивающей песок, переходила в светлый ультрамарин прибрежных вод, а затем в насыщенную синеву глубоководья. Крыши домов Иисина разноцветными заплатками пестрели на серо-песочном фоне. Обернувшись, я окинула взглядjv пустыню, занимающую почти всю территорию Мёртвых земель. Здесь почва становилась почти белой, как будто выгоревшей, и лишь кое-где встречались пятна ярко-жёлтого цвета, как солнечные зайчики на снегу. И надо всем этим суровым краем нависало низкое, испещрённое узкими облачными перьями, небо, бледно-голубое, почти прозрачное, и вместе с тем ощутимо тяжёлое.

– Некогда эти земли были совсем другими, – сказал князь, не отводя взгляда от моего лица. – Здесь расстилались леса, текли реки, бродили олени. Но когда приходит смерть, ни для чего другого уже не остаётся места. Этот берег поглотила тьма, и вот во что он превратился.

Данавиэль осторожно взял меня за руку. Его чёрные глаза настойчиво впивались в мои, заполняя всё пространство.

– Твой отец – бог тьмы, я – порождение тёмных стихий, слившихся воедино, даже твой шпион в Афаль принадлежит тьме, но это ничего не значит. Ты свободна делать свой собственный выбор, Леанисса. Ты Золотая Богиня, но пока ещё не ясно, какую силу ты принесёшь своему миру, и что ты выберешь – жизнь или смерть.

– Я не знаю, что со мной происходит, – прошептала я.

– Ты меняешься. Это неизбежно. Власть не даётся просто так.

Я вздрогнула. «Власть не даётся просто так, маленькая богиня». То же самое сказал мне и Шенхиаррин.

– Не хочу думать об этом. Не сейчас.

Князь обнял меня, скользя руками по моему телу, зажигая в крови искры жадного наслаждения, и я застонала. А наряд жителей песков оказался прекрасной постелью…

Когда я проснулась, ночь только-только сменилась утром, но жизнь в посёлке уже кипела. Пытаясь скрыться от дневной жары и ночного холода, люди здесь трудились в основном в краткие часы между двумя крайностями. Так что, наскоро перекусив, мы с Дани поспешили на центральную площадь Иисина, а, точнее, на пятачок между домами и пришвартованными кораблями.

– Наймём лодку, – говорил мне князь, пока мы быстро спускались по трапу, – и отправимся на юго-восток, чтобы посмотреть одну из главных достопримечательностей Мёртвых земель.

– Она в море? Это что, остров?

– Да, остров, а, вернее, целое кладбище-остров. Там похоронены первые моряки, приплывшие на эти берега. Помимо, собственно, исторической ценности, остров примечателен ещё и множеством скульптур разных периодов, установленных на надгробиях. В общем, тебе понравится.

Я только усмехнулась. Представления об интересных вещах у моего возлюбленного порой бывали довольно странные, что и неудивительно, с учётом его весьма почтенного возраста и специфического происхождения. Но я не возражала. Древнее кладбище моряков – звучит неплохо.

На побережье выстроились рыбаки, продающие первый с утра улов. Воздух пах свежей рыбой и был ещё прохладным.

– Нам нужно добраться до острова Тагес. – Дани остановился около первого попавшегося мужчины, рядом с которым была пришвартована приличная лодка.

– Тагес? Да ты рехнулся, приятель. Нечего там тебе делать, правду говорю. Давай лучше свожу вдоль берега, покажу красивые виды твоей красавице. За пару серебряных, э?

Покачав головой, Дани перешёл к следующему рыбаку, но и здесь встретил такой же ответ. То же ждало нас и у остальных представителей братства моря.

– Можно полететь самим, – сказала я, когда мы отошли в сторону от галдящих рыбаков, продающих свой товар местным и матросам «Всадницы». Мы зашли в море по щиколотку и вода приятно холодила босые ступни.

– Можно, но не хотелось бы. Ветры здесь коварны, и нас легко может отнести в сторону от острова, а мы даже и не заметим. К тому же с моря вид гораздо интереснее, а я хотел показать тебе Тагес во всей красе.

Я закатила глаза. Как я и подозревала, причина была далека от прагматичности, но всё равно приятно, когда о тебе так заботятся.

– Эй, господа!

Обернувшись, я увидела на берегу молодого человека в классическом наряде местных рыбаков: широкие штаны, напоминающие шаровары и голый торс. Накидку, которую в жару или, напротив, ночью, накидывали на себя, парень держал в руке. Внезапно я его узнала. Этот человек уже обратил на меня внимание вчера, когда мы сходили с корабля, хотя под моим балахоном вряд ли что-то можно было рассмотреть, только руки и оставались на виду.

Уловив моё беспокойство, Дани незаметно положил ладонь на рукоять меча и жестом предложил мне выйти из воды. Когда я оказалась около нашего нового знакомого, то сразу оказалась очарована его искренней белозубой улыбкой. Тело парня было смуглым, почти чёрным, но от солнца, а не от природы. В сосках посверкивали золотые кольца, несколько дюжин таких же колечек украшали его уши и верхнюю губу. На шее висело несколько ожерелий пронзительно голубого цвета. Чёрные кудри мужчины доставали почти до плеч, и лишь несколько прядей было прихвачено сзади, чтобы не лезли в глаза. На моего спутника парен не обратил почти никакого внимания, устремив пристальный взгляд на меня, причём почему-то всё чаще глядя на мою левую руку. Я тоже мельком скосила глаза. Единственное, что могло представлять для него интерес – это тонкая полоска кольца, украшенного рунами. Когда-то это кольцо отдал мне Орис, бывший возлюбленный моей матери, а ныне король преступного мира Таринны. По нему воры и разбойники легко могли узнать во мне того, кого не следует трогать.

– Я Джейдо, – представился смуглокожий красавец и залихватски мне подмигнул. – А вы не так просты, миледи.

– Как и ты, полагаю, – отпарировала я. – Или эти украшения ты добыл законным путём?

– Законный путь – понятие относительное. Лично я не вижу ничего подозрительного в честной торговле, и не моя вина, что не все товары готовы покупать на рынках. Если кто-то хочет купить у меня бутылочку редкого спиртного или пару метров изысканного шёлка из-под полы, то что я могу поделать? Желание покупателя закон для меня в большей степени, чем те, что устанавливает государство.

– Ты контрабандист.

– Я? Джейдо – контрабандист? Ну нет, леди, я честный торговец, не больше, и не меньше. Честный, ловкий, и успешный. Прошу любить и жаловать.

Мужчина отвесил мне шутовской поклон, но грация этого движения выдавала в нём опытного воина. Интересно, сколько ему лет? Вряд ли намного больше, чем мне.

– Итак, Джейдо, – протянул Данавиэль, – ты хотел нам что-то продать?

– Свою помощь, разумеется. Вам нужно на Тагес, и кольцо прелестной леди говорит, что я не могу отказать. А ваша щедрость поможет мне не прогореть на этой поездке.

– Надеюсь, твоя лодка стоит того, чтобы за неё заплатить? – с кажущимся равнодушием поинтересовалась я и в уголках карих глаз Джейдо собрались весёлые морщинки.

– Вы сможете решить это сами.

Пройдя немного вдоль берега, мы оказались в неприметной на первый взгляд бухте. Несколько дюн удачно прикрывали притулившуюся у воды хижину, а на волнах покачивались две яхты. Одна, пузатая и слегка неуклюжая, носила странное имя «Маргеми», вызывающее ассоциации с дальними странами и авантюрами, но Джейдо повёл нас ко второй – изящной красавице под белоснежными парусами.

– «Морская лилия», – гордо представил нам её парень и похлопал по деревянной обшивке. – Небольшая, но быстроходная. До Тагеса доберёмся часа за четыре, если повезёт, то даже быстрее.

Со сноровкой, говорящей о частой практике, Джейдо пробежался по яхте, натягивая и поправляя канаты. Вскоре яхта была готова к путешествию.

– Почему нас никто не хотел везти на этот остров? – спросила я у парня, когда берег остался немного позади и пропала опасность сесть на мель или напороться на коварный булыжник, скрытый водой.

– Суеверия, – пожал плечами Джейдо и откинул с лица волнистую прядь волос. – Тагес – это кладбище среди моря. Говорят, там немало неупокоенных душ, которые рады любой возможности полакомиться забредшими на остров любопытными. Среди могил ходит призрак Трёхрукого капитана, который пронзает своей шпагой всех, кого видит, а на берег острова часто выбрасывает призрачного кита. Он лежит на пляже, пока отлив не унесёт его в море, по линию киля погружённый в воду, и поёт. Того, кто услышит его песню, ждёт неминуемая смерть.

Я улыбнулась этим наивным историям. Похоже, жителям Иисина не хватает настоящих опасностей, раз они страшатся выдуманных. Но вот Данавиэль вовсе не спешил разделять со мной моё веселье.

– Насколько мне известно, золото отлично лечит от суеверий, – мягко сказал он. – И если такое лекарство не помогло, то болезнь должна быть серьёзнее.

Джейдо нахмурился и долго не отвечал, сосредоточившись на управлении судном. Лишь после многозначительного покашливания князя он всё же нарушил установившуюся тишину.

– Местные суеверны, – неохотно выдавил он. – Но в конкретном данном случае суеверия смешались с реальной опасностью. Нет! Даже не спрашивайте меня о ней. Говорить об этом – дурная примета, а говорить об этом на борту вообще не стоит.

Пожав плечами, мы оставили парня в покое. Вряд ли то, что он скрывает, настолько важное, чтобы ради этого требовалось его пытать, а без пыток он ничего не расскажет.

Яхта рассекала переливчатый шёлк волн своим белоснежным корпусом. Когда мы немного замедляли ход, я видела под водой тёмные силуэты огромных рыб. Их грубоватые массивные тела неспешно скользили среди водорослей. Иногда одна из рыбин всплывала вверх и провожала «Морскую лилию» взглядом своих глубоко посаженных глаз.

– Это вапасале? – спросила я у Джейдо.

– Да, это они. Опасные гадины, так что совать руки за борт крайней не рекомендую. Хоть они и выглядят этакими неспешными толстухами, за добычей они могут броситься с огромной скоростью, а острые зубы могут даже прокусить корабельную обшивку.

Я с уважением взглянула на мелькнувшую под водой бронированную голову.

– На нас они не бросятся?

– Не должны. Они плохо видят, ориентируются в основном по запаху, а от яхты идёт запах металла и древесины – неаппетитное сочетание. Но вапасале бывают непредсказуемыми, так что лучше не терять бдительности.

Сильный порыв ветра застал нас врасплох. Паруса захлопали, надувшись, как воздушные шары, и стремительные хлёсткие удары заставили судно вертеться на месте.

– Паруса нужно убрать! – Джейдо жестами велел нам бросаться к мачтам и сворачивать ткань в тугие рулоны. Распахнув теневые крылья, я взмыла над палубой и принялась за дело. Верёвка скользила в ладонях, окрашивая их кровью, растрепавшиеся волокна сдирали кожу. На соседней мачте тем же самым занимался Дани, а смуглолицый контрабандист пытался удержать яхту хотя бы на каком-то подобии курса.

Без парусов вращение «Морской лилии» замедлилось, но нас всё равно мотало из стороны в сторону. Тьма облаков, заволокших небо, заставила потерять ориентацию, и вскоре мы даже представить не могли, где сейчас Иисин, а где остров, к которому мы держали путь.

– Что нам делать дальше? – попыталась я перекричать ветер.

– Молиться.

На лице Джейдо была злая усмешка, почти оскал. Закрепив штурвал верёвкой, он распростёрся на палубе, чтобы буря не сбивала его с ног, и его губы действительно зашевелились, шепча то ли проклятия, то ли молитвы. Нам с Данавиэлем шторм, разумеется, навредить никак не мог, но стоять на крошечном судёнышке, захваченного взбесившимся вихрем, было неуютно. Последовав примеру парня, я вытянулась на досках и уставилась в мрачные небеса, изредка освещаемые вспышками молний. Кончиками пальцев я касалась кожи князя, лежащего рядом, и вскоре задремала, убаюканная качкой и стонами волн.

Очередной сильный толчок заставил меня проснуться, вырывая из объятий сна. Грёзы мне виделись какие-то странные, наполненные мечущимися тенями и странными жужжащими звуками, залитыми тьмой, предвечной, изначальной тьмой, которая приближалась ко мне всё ближе и ближе. Приподнявшись на локтях и глядя вдаль всё ещё затуманенными после сна глазами, я поняла, что «Лилии» конец. Высокий смерч, неспешно вращаясь, надвигался прямо на нас. Однако его неторопливость была обманчивой. Всего через несколько минут корабль засосало внутрь воздушно-водяного круговорота, несколько раз провернуло, а затем отшвырнуло в сторону. Я слышала скрип обшивки, с грохотом рухнула одна из мачт, и волны уже готовились довершить начатое. Неожиданно установилась относительная тишина. За нашими спинами продолжал твориться тот же самый ад, стены воды вздымались и обрушивались назад, прямо на морское дно, а там, где мы оказались, царил покой. Смерч перебросил «Морскую лилию» через полосу острых камней, усеивающих мель, прямо в небольшую бухту. Совсем близко виднелась тёмная линия берега. Это остров. Мы добрались!

– Всё будет хорошо, моя милая, – шептал Джейдо, оглаживая бока яхты. – Я смогу тебя подлатать, обещаю. Ты ещё поплывешь по волнам, прекраснее, чем раньше.

В карих глазах стояли слёзы, не оставляющие сомнений в искренности юноши. Я вдруг с интересом задумалась, а горевал бы он так о человеческой возлюбленной? Что-то подсказывало, что вряд ли.

– Это Тагес? – спросила я, вглядываясь в неровную береговую линию. По краю воды, кажется, виднелись даже невысокие кустарники, которые полностью отсутствовали в окрестностях Иисина. Да и вообще местность выглядела более гостеприимной. Над скалами кружились какие-то птицы, оглашая окрестности протяжными вскриками.

– Я давно здесь не был, – задумчиво проговорил Дани. – Но, честно говоря, не похоже. Тагес – это огромный булыжник, затерянный посреди моря, украшенный лишь надгробиями и осколками скал. Здесь же виднеется растительность, да и поверхность кажется неровной. Вряд ли Тагес мог так сильно измениться за то время, что я его не видел.

– Нет, это не он, – согласился Джейдо. – Ладно, нам нужно подправить мою малышку, так что предлагаю посмотреть на остров. Может быть здесь есть хоть какая-то древесина для починки.

По пояс в воде мы добрели до берега. Когда я выбралась на твёрдую землю, то обнаружила, что весь низ моей белой накидки безнадёжно истрепался об камни и коряги. Балахоны моих спутников были не в лучшем виде, так что мы быстро от них избавились, оставшись в привычной одежде. Сразу за узкой прибрежной полосой начинался крутой вал каменистой земли, поросшей кустарниками. В стороне я заметила журчащий по склону ручеёк воды, совсем небольшой, но и его было достаточно, чтобы позволить растительности выжить. Вскарабкавшись на вал, мы остановились, переводя дух, и я приоткрыла рот от удивления. Прямо перед нами, до этого невидимая за отвалами породы, возвышалась гора. Её склоны поросли густым лесом, в основном хвойным, а с западной стороны шумела речка. Эта местность совсем не напоминала бесплодную поверхность Мёртвых земель, как будто бы ураган унёс нас дальше, чем этого можно было ожидать. Я радостно оглянулась на своих спутников, и улыбка погасла на моём лице. Данавиэль был совершенно невозмутим, как впрочем, и всегда, а вот Джейдо выглядел потрясённым. Смугла кожа парня побелела от ужаса, а руки ощутимо дрожали.

– Только не это, – срывающимся голосом прошептал он.

– Что? Что происходит? – недоуменно спросила я. – Ты знаешь где мы?

– Да, – мрачно усмехнулся контрабандист. – Я знаю, где мы. Мы прямо над нашей могилой. Это улей.

Всё ещё не понимая, о чём говорит парень, я вновь перевела взгляд на гору. Рука Джейдо указывала на один из склонов, где виднелись тёмные отверстия, напоминающие входы в пещеры. Но разве на горе может быть столько пещер?

– Вижу, настало время рассказать вам об опасности, которую вы упоминали в пути, – заявил Джейдо, плюхнувшись прямо на землю. – Садитесь, спешить нам некуда. Будем пытаться отсрочить смерть, пока это ещё возможно.

Дани, нахмурив брови, внимательно смотрел на него, а затем в чёрных глазах вспыхнула искра понимания.

– Улей? Ты говоришь о народе Шоадар?

– Шоадар. Пчёлы. Морские шершни. Как их ни назови, уже ничего не изменится. Нам конец.

– Нас не так-то просто убить, – рассмеялась я, и почувствовала прилив сил при этой мысли. Да, убить меня и вовсе ни у кого не получится. – Так что просто расскажи нам, что знаешь.

Джейдо ещё некоторое время смотрел на нависшую над нами гору, запустив обе руки в кудрявую шевелюру. На его лице проступила печать обречённости – когда рыбка уже поняла, что она на крючке, и больше даже не пытается трепыхаться. Привычный мальчишеский задор исчез напрочь, и Джейдо неожиданно стал выглядеть гораздо старше своих лет.

– Мы узнали о них лишь благодаря случайности. Или благодаря чуду, смотря с какой стороны посмотреть. Нет, моряки и до этого сталкивались с пчёлами, но никто не оставался в живых. – Джейдо печально улыбнулся уголком губ и продолжил свой рассказ. – Однажды в Иисин приплыл седой старик. Он с трудом ходил, едва держал в руках вёсла, но грёб, грёб из последних сил, будто за ним гнались демоны. Он рассказал нам, что в море есть цепочка островов, на вид вполне пригодных для жизни. На них есть пресная вода, животные и птицы, и даже лес. А в центре каждого острова высится гора, но она не рождена силами земли, а создана руками живых существ. Эта гора – подобие улья, дом для странных созданий, называющих себя Шоадар. Они живут огромными семьями, во главе которых стоят матки, рождающие новых и новых членов общества. Кроме матки все Шоадар делятся на два типа – трутни, фертильные самцы, занимающиеся только тем, что оплодотворяют свою королеву, и бесполые рабочие: охотники, строители, уборщики. Все они трудятся на благо улья, а когда умирают, становятся пищей для остальных. Шоадар не брезгуют падалью, но свежее мясо им всё же больше по душе. Моряки, попавшие в их лапы, становятся или мясом на обеденном столе или рабами. Лучше мясом.

– Почему? Нет, рабство это, безусловно, отвратительно, но это всё же жизнь? – спросила я и тут же почувствовала фальшь в своих словах. Я бы тоже предпочла смерть.

– Те, кого они не умерщвляли сразу, становились кем-то вроде трутней. Тот старик, Антарис, сказал, что его заставляли совокупляться с королевой пчёл – огромной, уродливой, раздувшейся личинкой с человеческим лицом. А затем, когда он состарился и стал бесполезен, пришло его время стать пищей для Шоадар. Лишь буря помогла ему скрыться во тьме, среди мерцания молний, и кое-как добраться до Иисина.

– А откуда он взял лодку? – задала я вполне логичный вопрос и Джейдо захлопал глазами.

– Я не знаю. Наверное, похитил у своих хозяев?

– Но я не вижу лодок на этом острове.

– Какая вообще разница? Видимо, где-то всё же была лодка. Суть моего рассказа вовсе не в этом!

– Да-да, конечно. Прости, – я с извиняющейся улыбкой похлопала Джейдо по плечу и повернулась к своему возлюбленному. – Ты ведь тоже слышал об этом народе, да?

Данавиэль медленно кивнул.

– Я думал, что мне не доведётся с ними встретиться. Шоадар – удивительный народ, обитающий в изоляции от остального мира, на цепочке островов которые находятся одновременно на Таринне и вне её. Сильные возмущения, наподобие того шторма, в который мы с вами попали, или же бури, в которую Антарис сбежал от Шоадар, способны открывать проход к островам. Действительно, устройство их «городов» очень напоминает ульи. Они даже размножаются яйцами, как насекомые. За свою долгую, несколько веков, жизнь, матка откладывает много тысяч обычных яиц, из которых вылупляются трутни и рабочие, и пять-шесть особенных, из которых выходят будущие матки.

– Пять маток на один остров? И как они решают эту проблему?

Дани улыбнулся и приподнял палец в учительском жесте.

– О, это крайне интересно. Когда до вылупления молодых маток из яиц остаётся несколько недель, специальные рабочие осматривают инкубатор. Одно из яиц они смазывают замедляющим рост составом и оставляют в материнском улье. Оно будет лежать там, пока матка не умрёт. Тогда состав снимут, и из яйца выйдет новая хозяйка улья. Остальные яйца отдаются на попечение небольшой армии рабочих и трутней. Они садятся на заранее подготовленные плоты и отдаются на милость волн. Если повезёт, им удаётся добраться до какого-нибудь из островов Шоадар. Там пришельцы нападают на обитателей острова. Схватка обычно бывает недолгой, но очень ожесточённой. Казалось бы, из-за значительного перевеса в численности, победа всегда должна оставаться за нынешними владельцами улья, но всё не так просто. Перед тем, как покинуть прежний город, все члены маленькой армией слизывают особый фермент, выделяемый яйцами в период их созревания. Этот фермент является их единственной пищей и во время плавания. Он делает их сильнее, увеличивает реакцию, и снижает почти до нуля чувствительность к боли. Если нападающим удаётся захватить остров, они уничтожают яйца предыдущей матки, убивают матку и всех защитников улья, после чего помещают в инкубатор принесённый с собой ценный груз и ждут, когда вылупится их королева.

– Но в инкубаторе всё равно получается несколько яиц, – нахмурилась я. – Они что, монетку бросают, кому быть королевой?

– Всё гораздо проще, – пожал плечами князь. – Первая матка убивает своих соперниц и воцаряется в новом улье. Так начинается новая династия.

– Довольно жестоко, – Джейдо по-прежнему выглядел напуганным, но мне нечем было его успокоить.

– Природа вообще жестока, – кивнул Дани.– Лишь глупцы думают, что в ней есть только мягкие лужайки с цветами. Все имеет две стороны: воздух даёт жизнь, но ураганы могут превращать города в руины, вода, разливаясь по равнинам, насыщает их влагой, необходимой для роста растений, а наводнение сносит в реки целые слои почвы, солнечный свет даёт тепло, а пожары уничтожают леса. Шоадар тоже дети природы. Что бы ни говорил ваш знаменитый беглец, я не верю в то, что они несут лишь зло, но они могут быть жестоки по необходимости. В этом нет ничего нового.

Я задумчиво смотрела на возвышающуюся впереди гору. Улей? Что же, это интересно. Когда ещё может представится возможность увидеть пчелиный народ?

– Идёмте, – я улыбнулась своим спутникам и легко поднялась с земли. – Нужно набрать древесины для починки корабля и полюбоваться этим лесом поближе.

Первое, что она почувствовала, были запахи. Они окружили её со всех сторон, наполнив лёгкие. Какие-то она идентифицировала как приятные: что-то сладкое (мёд, подсказал просыпающийся разум), что-то тёплое, нагретое солнцем и внутренним жаром земли. Другие, напротив, вызывали отвращение, напоминая о гниении и прахе. Затем пришли звуки. Казалось, они не пролетают через ушные раковины, слегка касаясь барабанных перепонок, а рождаются прямо внутри головы. Вначале тихие, они становились всё громче и громче, пока она не поморщилась от неудовольствия. Для зрения потребовалось больше времени, но наконец пробудилось и оно. Перед глазами что-то белело. Это «что-то» состояло из специфического полупрозрачного материала, пропускающего отдалённый свет, но не позволяющего разглядеть ничего за этой преградой. Она медленно повращала головой и поняла, что окружена белым материалом, строго говоря находится в овальной коробке, сделанной из него. На мгновение ей стало не по себе. Замкнутое пространство давило, заставляя чувствовать себя в тюрьме, что было крайне неприятно. Она решительно толкнула ладонью переднюю стенку, и та с тихим треском рассыпалась на мельчайшие кусочки, освобождая проход.

– Я думала, это будет сложнее, – прошептала она и прислушалась к звучанию своего голоса. – Я… А кто это, собственно – я?

Стена напротив разрушенной белой клетки была покрыта отражающей плёнкой, и она с интересом принялась разглядывать собственное тело, определённо женское, лицо, волосы, глаза. Разум лихорадочно складывал вместе кусочки головоломки, и в памяти всплывали обрывки видений того, что было много столетий назад, того, что происходило совсем недавно, и того, что было прямо сейчас, в эту самую минуту. Ну конечно!

– Кьяншаса, – сказала девушка, вначале тихо, а затем повторила ещё раз, громче, утверждая своё право быть, чувствовать, существовать. – Я Кьяншаса.

Девушка с наслаждением потянулась, ощущая каждую клеточку своего вновь обретенного тела. Мышцы слегка ныли, уставшие от вынужденной неподвижности, но она откуда-то знала, что эта боль пройдёт совсем скоро. Но ей нужно торопиться. Торопиться? Зачем? В запасе ещё очень много времени, она сможет прожить долгие века, встречая один рассвет за другим. Девушка нахмурилась и попыталась понять, что же такого важного ей следует сделать перед тем, как подойти вплотную к новой жизни. Взгляд через плечо всё прояснил. Рядом с разрушенной белой клеткой – теперь она знала, что это яйцо, из которого она и вышла, стояли ещё три. Их поверхность пока ещё была совершенно ровной, без сеточки трещин, но это лишь вопрос времени. Кьяншаса подошла к одному из яиц и неуверенно на него посмотрела. В памяти вспыхнула искра узнавания и девушка порыскала глазами по комнате, ища то, что в ней непременно должно было быть. И верно, над входом, надёжно закрытым липкой белой субстанцией, висело длинное копьё с отполированной ручкой из чёрного дерева и лишённым блеска наконечником. Кьяншаса осторожно взяла оружие в руку и слегка взвесила. Оно было тяжелым, но ровно настолько, чтобы это было приятным. Пальцы скользнули по древесине, по матовой старинной стали и коснулись лезвия. На подушечке тут же появился крошечный разрез и девушка хищно улыбнулась. Теперь всё будет в порядке.

Сильный удар ноги заставил скорлупу первого яйца разлететься вдребезги. Внутри оказалась свернувшаяся в позе эмбриона девушка, окутанная покрывалом рыжеватых волос. Она была обнажена, как и её уже вылупившаяся старшая сестра, но ещё не до конца сформирована. От её пупка к скорлупе тянулась пульсирующая нить и Кьяншаса видела, как по ней перекачиваются сгустки разного цвета, впитываясь в тело недоношенной матки Шоадар. Девушка казалась спящей, и её глаза испуганно распахнулись лишь в тот момент, когда в живот вонзился тяжёлый наконечник копья, прошивая тело насквозь. Изо рта хлынула густая кровь, заливая всё вокруг. Скользкими от крови ладонями девушка ухватилась за древко, но её убийца провернула копьё в ране, разрывая внутренние органы и с последним вздохом маленькая пчёлка умерла.

Оружие легко выскользнула из тела и Кьяншаса задумчиво слизнула капли крови с наконечника. Железистый вкус наполнил рот слюной и девушка с трудом удержалась от того, чтобы не кинуться на труп и не начать жадно глотать льющуюся на пол жидкость. Нет, ещё рано. Нужно покончить с остальными претендентами на её роль.

Девушка, обнаруженная в следующем яйце, оказалась почти точной копией первой, разве что рыжина в волосах была ещё более заметна. Когда копьё проткнуло её сердце, она только вздрогнула, и тут же испустила дух. Кьяншаса неторопливо подошла к последнему целому яйцу и ударила по нему древком, разбивая на отдельные осколки. Изнутри вывалилась и почти тут же вскочила на ноги высокая девушка с бешено вращающимися глазами. Её движения были неуклюжими, как у новорожденного котёнка, что неудивительно, но пуповина, связывающая её с яйцом, уже отпала и подсыхала, лёжа на каменном полу.

– Нет! Прошу, не надо!

Срывающимся голосом девушка заговорила, а затем вскрикнула и схватилась за виски. Глаза стали ещё более безумными, почти вылезая из орбит. Кьяншаса с любопытством наблюдала за её страданиями. Наверное, это тяжело, чувствовать стремительное пробуждение разума, включающего одновременно все аварийные системы. У неё было достаточно времени, чтобы всё произошло постепенно, а вот у её младшей сестры такого времени не было.

– Сопротивляться бесполезно, – промурлыкала Кьяншаса, почти с сочувствием глядя на соперницу. – Я сильнее тебя.

– Это случайность! То, что ты родилась раньше, это всего лишь нелепая случайность. Это игра, игра…

– Да, это игра. И я выиграла.

Резко крутанув в руках копьё, Кьяншаса несколькими точными ударами сбила соперницу с ног.

– Это просто игра, – повторила она, а улыбка на её губах становилась всё шире и шире. – Интересно, каково это, получить поражение в нашей игре? Никто не вспомнит тебя, сестрица. У тебя нет даже имени, вспоминать будет просто нечего, даже если кто-нибудь и пожелает. Хотя зачем? Никому нет дела до проигравших.

Распростёртая на полу фигура застонала, глядя в чёрный матовый потолок. Имя. Да, это важно. Если бы у неё было имя, то она могла бы победить. Где же оно, это имя? Девушка почти нащупала, почти ухватила его за частички звуков, впитывая в себя его силу, почти… Наконечник копья со свистом пронзил её ладонь, затем, словно играя, коснулся живота, и, наконец, мелькнув в воздухе, вонзился в грудь, глухо стукнувшись об каменные плиты пола. Умирая, девушка изо всех сил вгляделась в лицо сестры, надеясь увидеть хотя бы толику сострадания, но на нём было написано лишь нетерпение. Пальцы слегка дёрнулись в последней агонии и застыли.

Кьяншаса отбросила в сторону копьё и опустилась на колени около тел. Мгновение, и её губы жадно впились в кожу, язык скользнул в полости ран, вылизывая кровь до последней капли. Не испытывая ни малейшего отвращения, она даже слизала потёки крови с пола, отчистив его до блеска. Длинные волосы девушки перепачкались в красной жидкости, лицо украсилось кровавыми разводами, изменившими черты до неузнаваемости. Когда в мёртвых пчёлах больше не осталось ничего ценного, новая королева поднялась с пола и, перехватив копьё поудобнее, направилась ко входу. Два крестообразных разреза открыли ей дорогу, и через несколько минут Кьяншаса уже шагала по улью, собирая за собой толпу подданных. Очередные двери широко распахнулись, и девушка замерла перед изящным троном из выбеленных временем костей, находящимся на высоком постаменте. Нагая, с ног до головы покрытая кровью своих соперниц, она медленно поднялась по лестнице и опустилась в костяное кресло. Итак, пришло время начать правление.

Глава 4

От изумрудной хвои пахло свежестью и смолой. Стволы сосен вздымались вверх, как мачты кораблей, стройные и прекрасные в своей несгибаемой прямоте. Ноги вязли в густой траве, покрывало которой не нарушали никакие тропинки кроме одной, которая змеилась от подножия горы-улья к самой её вершине.

– Вы сошли с ума, – убеждённо говорил Джейдо, пока мы неторопливо поднимались наверх. – От нас всех не останется даже костей, которые можно похоронить, я вам обещаю. Шоадар слопают нас за две секунды, и глазом не моргнут.

Я только улыбнулась. Парень жаловался с тех пор, когда мы объявили ему своём желании пообщаться с пчелиным народом поближе, но оставаться около яхты отказался наотрез. Видимо, сидеть в одиночестве на острове Шоадар ему казалось опаснее, чем идти в самое его сердце, но в нашей компании.

– Посмотрим. Может быть, они вовсе не так кровожадны, как говорят ваши легенды. По моему опыту, суеверия редко бывают правдивы целиком и полностью.

– К тому же о Шоадар известно далеко не всё, – поддержал меня Дани. – Если нам удастся пополнить библиотеки какой-нибудь монографией, научное сообщество всего мира будет нам благодарно.

Джейдо пренебрежительно фыркнул, выражая своё мнение о нашей идее, но всё же поплёлся вслед за нами. Я же с интересом осматривалась. Стоило нам только оказаться под кронами деревьев, как лёгкие наполнились душистым воздухом, оставляющим приятное горьковатое послевкусие. Пещеры, испещрившие склоны улья, темнели вдалеке, прикрытые сосновыми стволами.

– Чтобы оказаться внутри, придётся подняться на самую вершину, – сказал Дани и я удивлённо указала на одну из пещер.

– Разве мы не можем войти через боковой проход? Мне кажется, это лучше, чем ломиться в центральную дверь. В конце концов, мы незваные гости на этом острове, и не стоит нарываться на неприятности.

– Это не входы. Пещеры не имеют сквозных отверстий, они лишь гроты, выдолбленные в толще скальной породы.

– Тогда зачем они нужны?

– Думаю, это нечто вроде кладовых, для малоценных вещей, которые не жалко потерять.

Пожав плечами, я согласилась с таким выводом и продолжила подъём. Мы забрались не так высоко, всего пара рядов стройных сосен остались за спиной, как вдруг наше внимание привлекла неподвижно распростёртая на земле фигура. Осторожно приблизившись, мы смогли разглядеть тело неизвестного мужчины.

– Это один из морских шершней, – прошептал Джейдо и сделал какой-то знак, защищающий от сглаза.

Я склонилась над трупом (в том, что это был именно труп, не было никаких сомнений, поскольку шею пересекал разрез, обнаживший кость) и принялась его разглядывать. Я впервые видела Шоадар, а ни Дани, ни Джейдо в своих рассказах не упомянули ровным счётом ничего о внешности этого народа. Контрабандист, правда, рассказал о личинкоподобных матках, но лишь с чужих слов.

Первое, что бросалось в глаза – это конечности мужчины. Ног было две, как и у людей, но при этом из средней части туловища торчала дополнительная пара рук, действительно напоминающая строение тела насекомых. Роста этот представитель Шоадар был невысокого, наверное, мне по плечо. Возможно это было особенностью этого конкретного мужчины, а, возможно, и весь народ отличался низкорослостью. Тело стройное, но крепкое, хотя мускулатура скорее соответствует земледельцу или рыбаку, а не воину. На каждой руке было по четыре пальца, заканчивающиеся острыми на вид когтями. Лицо почти человеческое, но это «почти» невозможно не заметить. Глаза казались слишком крупными для худощавого лица, губы, напротив, были тонкими и бледными. Длинный заострённый нос напоминал птичий клюв, сходство с птицей ещё больше усиливали брови и волосы, состоящие не из волос, а из пучков серовато-чёрных перьев. Глаза мертвеца были закрыты, и рассмотреть их цвет и форму зрачков было невозможно, а прикасаться к телу мне почему-то не хотелось.

– Интересно, это рабочий или трутень? – спросила я.

– Рабочий, – уверенно ответил мой возлюбленный. – Насколько мне известно, только у них шесть конечностей. Да и всё строение тела говорит о том, что это существо было близко знакомо с трудом.

Джейдо, присев на корточки, тоже рассматривал тело. На лице парня читалось удивление, медленно замещающее страх.

– Я думал они… не знаю, крупнее? Меньше похожи на людей? А это существо, если бы не лишние руки, вполне могло бы сойти за обычного мужчину.

Я хмыкнула. Как часто люди склонны представлять другие народы чудовищами, абсолютно непохожими на них самих, как будто бы от этого им становится легче. Наверное, это действительно так. Как демонизировать того, кто живёт и дышит так же, как и ты? Политика Святого ордена строилась примерно так же: обвинение нечеловеческих рас во всех возможных грехах и злодеяниях, пока из человеческой памяти не исчезнет даже мысль об их возможном сходстве.

У соседнего дерева мы нашли ещё несколько тел рабочих пчёл, а чуть поодаль – труп молодого мужчины с двумя руками, пригвождённого к земле мечом. Это существо ещё больше походило на человека, помимо привычного количества конечностей, он имел почти классические черты лица, разве что нос был длинноват. Волосяной покров также был представлен перьями, но они росли гуще, и издали были неотличимы от обычных локонов.

– Трутень? – полувопросительно уточнила я.

– Да, именно он. Видишь, эта особь гораздо стройнее, мускулов меньше, а на руках нет мозолей. Этот не привык к тяжёлой работе.

– Что здесь произошло? Почему так много тел?

– Много? – Джейдо полузадушенно вздохнул и коснулся моего плеча, указывая куда-то вперёд, на поляну, где деревья слегка расступались, давая свету проникнуть сквозь кроны. Там, впереди, не было видно земли, она вся была покрыта кровью и телами убитых.

Мы вышли из-за прикрытия деревьев и медленно пошли по поляне, стараясь не наступить на мёртвых Шоадар. Большая часть убитых – рабочие, но довольно много и трутней. Кто с кем сражался, понять невозможно, я не нашла никаких опознавательных знаков, по которым можно было бы определить принадлежность существа к какому бы то ни было отряду. В воздухе повис густой запах крови. Я чувствовала его всеми клеточками тела, он словно пропитывал меня насквозь, окрашивая мир в багровые тона.

– Я думаю, мы прибыли как раз после битвы за остров. Должно быть, маткам какого-то соседнего улья пришло время вылупляться, и их привезли сюда. Это последствия сражения переселенцев и хозяев острова.

– И кто победил? – с дрожью в голосе спросил Джейдо.

– Я не знаю. Но теперь нам нужно быть очень осторожными. Битва прогремела совсем недавно, я ещё слышу её отголоски в пространстве. Шоадар напряжены до предела, одна искра может разжечь костёр до небес, в котором попытаются уничтожить и нас.

– Крайне оптимистично, – пробормотала я, не желая признаться, что мне тоже стало не по себе.

Дальше мы поднимались очень медленно, осторожно, стараясь не производить лишнего шума. Вернее, старался только Джейдо, будучи единственным человеком в нашей компании. Для Данавиэля ходить бесшумно было просто и привычно, да и ЭльСаил никогда не отличались неуклюжестью. По мере приближения к вершине, где словно устье реки открывались ворота в улей, трупов вокруг становилось всё больше. Выбирать участки пустой земли стало почти невозможно, и мы всё чаще наступали на тела погибших. Наконец впереди появились ворота, заваленные мёртвыми Шоадар. На наших глазах створки распахнулись, и изнутри вышло около сотни шестируких существ, которые тут же с поразительными хладнокровием принялись за уборку. Они связывали тела в увесистые пуки и взваливали себе на спину, удаляясь в недра улья. Затем Шоадар возвращались за новой порцией, постепенно высвобождая покрытый резьбой камень врат.

– Как мы проникнем внутрь? – прошептала я.

– Иногда нужно выбрать самый простой способ.

Дани распрямился и решительно зашагал в сторону врат, держа руки слегка разведёнными в сторону и поднятыми в миролюбивом жесте. Шоадар после минутного замешательства вооружились (причём оружие они держали во всех шести руках) и загородили чужаку проход.

– Мы пришли с миром, – медленно проговорил князь, и я поднялась в кустах и также вышла на открытое пространство. К моему удивлению, Джейдо не захотел остаться в укрытии, и последовал за мной.

– Кто вы такие? – голос заговорившего Шоадар был наполнен странным пощёлкиванием, но, тем не менее, слова были вполне различимы.

– Мы пришли с миром, – повторила я и замерла, стараясь не давать пчёлам повода для волнения.

Немного посовещавшись на своём языке, состоящем из смеси щебета, щелчков и жужжания, пчёлы пришли к общему решению. Окружив нас, они не больно, но властно стянули нам руки за спиной и повлекли за собой через ворота.

– Вы пойдёте с нами, – прощебетал один из рабочих. – Королева решит, что с вами делать.

Из устья улья виз вела спиральная лестница, плавно вьющаяся вокруг огромного сталагмита, источающего мягкое сияние. Этот сталагмит видимо был основным источником освещения в улье. В толще стен виднелись двери, некоторые были приотворены и я смогла разглядеть жилые помещения, склады, нечто вроде кухни и какие-то другие комнаты, предназначение которых осталось мне непонятным. В разные стороны уходили длинные коридоры, освещаемые другими сталактитами и сталагмитами, поменьше основного, из которых точно так же вели многочисленные двери. Внутри гора-улей казалась ещё больше, чем снаружи. Совсем скоро я потеряла счёт ступеням, по которым мы спускались и почувствовала, как начинаю растворяться в полутёмном пространстве. Когда ноги не нашарили следующей ступеньки, я даже на мгновение потеряла равновесие. Ведущие нас Шоадар толкнули неприметную дверь, и мы очутились в громадном зале, потолок которого поддерживало множество колонн, источающих голубоватое сияние. Сводчатый потолок украшала мраморная резная бахрома, а на полу плиты образовывали какой-то затейливый узор. У дальнего конца зала возвышался постамент, на котором стоял трон, сложенный из множества костей, и пока что пустой. Пчёлы перебросились парой фраз, а затем велели нам ждать. Через несколько минут мы остались в помещении одни, если не считать пары охранников у входа.

– Почему нас не стерегут? А если мы захотим сбежать? – спросил Джейдо.

– Ты в самом низу улья, от свободы тебя отделяют тысячи Шоадар. Неужели ты действительно думаешь, что сможешь сбежать? – я ехидно усмехнулась и продолжила осматривать зал.

Внезапно гардины в боковой нише раздвинулись и по ступеням возвышения неторопливо поднялась женская фигура, первая увиденная нами на этом острове. Женщина уселась на трон и жестом предложила нам подойти поближе. Пока мы перекали бесконечное пространство зала, я не могла оторвать от неё глаз. И где все те ужасы, о которых поведал нам Джейдо со слов Антариса? Где чудовищная личинка с человеческим лицом? Королева Шоадар была, без сомнения, красива. Ничто в ней не выдавало принадлежности к нечеловеческой расе, кроме, разве что, слишком изящного строения тела. Гибкая, чувственная, она манила к себе, словно магнит. Кожа почти чёрная, лишь с лёгким оттенком шоколада, чуть раскосые насмешливые глаза под длинными ресницами, полные губы и целый океан густых локонов. Краем глаза я успела заметить выражение жадного восхищения на лице Джейдо, а вот Дани выглядел по-прежнему невозмутимым. Оказавшись непосредственно перед троном, мы склонились в поклоне, которого требовал от нас этикет, а когда выпрямились, столкнулись с лукавым взглядом карих глаз.

– Я бы сказала, что рада вас видеть, но, признаться, я вовсе в этом не уверена. – Голос женщины был мягким, вкрадчивым и порочным. Между губами на миг блеснули белоснежные зубы, как у довольной кошки, а затем она окинула всю нашу компанию взглядом из-под чёрных ресниц.

– Мы просим прощения за наше вторжение, – почтительно проговорил Данавиэль, и на прекрасном лице женщины промелькнула тень удивления.

– Вы можете помолчать, – фыркнула она и обратила свой взор на меня. – Итак, вы явились незваной, верно? В любой момент на мой зов явятся тысячи моих подданных, чтобы разорвать вас и ваших спутников на клочки, но… Я уступлю своему любопытству и выслушаю вас.

Я пару раз моргнула, а затем меня осенило. Конечно же, общество Шоадар по сути своей глубоко матриархально. Неудивительно, что их королева не желает общаться с мужчинами, считая их особями низшего порядка. Глядя на матку этого странного улья, я не могла с ней поспорить. Трутни и рабочие не были чудовищны, их можно было даже счесть довольно привлекательными (особенно если не обращать внимания на лишние конечности), но королева была совершенством по меркам почти любой расы. Поняв, что молчание несколько затянулось, я выдавила из себя осторожную улыбку и принялась за цветистые извинения и оправдания того, что мы посмели обеспокоить её величество.

– Ладно, достаточно, – рассмеялась женщина через пару минут моей великолепной в своей бессмысленности речи. – Моё имя Кьяншаса. Вот уже несколько дней я являюсь хозяйкой этого острова. Думаю, вы заметили последствия моего воцарения, пока поднимались на вершину улья. Есть и другие последствия, но их вам вряд ли доведётся увидеть.

А вот и ответ на наш вопрос. В этой схватке защитники старой королевы потерпели поражение. Когда Кьяншаса говорила об «иных» последствиях, у её губ показалась жёсткая складка, и я поостереглась расспрашивать подробнее.

– Если говорить откровенно, мы попали на ваш остров случайно. Нас принесла буря, уничтожившая наш корабль, но, оказавшись здесь, мы не смогли не попробовать узнать больше о Шоадар. Я практически ничего не знаю об этом народе, а то немногое, что мне известно… интригует. Если вы позволите нам задержаться ненадолго, то это будет огромной честью для нас.

– Хорошо, – приняла решение королева. – Оставайтесь. Пока вы ведёте себя разумно, улей будет для вас безопасным местом.

Королева сама решила провести для нас экскурсию по своему дворцу, который по сути являлся целым подземным городом, скрытым от посторонних глаз толстым слоем горной породы. Комнаты, предназначенные для матки, поражали своей роскошью, каждый дюйм стен покрывала изящная резьба, мягко светились колонны и свисающие с потолка сталактиты, в углах были устроены весело журчащие фонтанчики.

– Я верно понимаю, что тебе всего несколько дней от роду? – уточнила я, как только наш разговор с Кьяншасой стал более непринуждённым и она велела забыть о лишних церемониях.

– Да. Я вышла из яйца совсем недавно, через четыре часа после того, как мои пчёлки захватили этот остров для меня. Тебя удивляет то, что я не выгляжу ребёнком?

– Немного, – призналась я.

– Матка должна сразу же приступать к своим обязанностям. У меня нет времени на младенчество и детство. Но это вовсе не так сложно, как видится со стороны. Я провела немало времени в яйце, и моё тело полностью созрело под его безопасной защитой, а в разум поступили знания всех моих предков по материнской линии. Когда скорлупа была разрушена, меня ждал лишь десяток минут дезориентации, а затем я полностью осознала себя.

Я с интересом посмотрела на свою собеседницу, обменявшись парой мысленных фраз с Дани, который шествовал за мной, словно тень. Выходит, что в сознании этого существа живёт память предшествующих поколений? В какой-то мере это можно назвать бессмертием.

– Насколько мне известно, твои подданные должны были доставить не одно яйцо, а несколько.

– Хочешь спросить, что стало с моими сёстрами? – усмехнулась королева. – Изволь. Они мертвы, а их кровь позволила мне окончательно получить всю причитающуюся мне силу. Ты удивлена?

– Немного. Ты не кажешься мне жестокой, и я с трудом могу представить тебя убивающей новорожденных Шоадар.

– Я тоже не думаю, что жестока, – Кьяншаса задумчиво посмотрела на мерцающий потолок. Разноцветные огоньки превратили её лицо в прекрасную карнавальную маску. – Но это не было жестокостью. Ты понимаешь?

На мгновение задумавшись, я неопределённо пожала плечами. Последнее время всё так сильно изменилось, что я не могла понять, что я на самом деле понимаю, а что нет. Иногда, глядя в зеркало, я не узнавала саму себя, но сейчас вряд ли был подходящий момент, чтобы говорить об этом.

– Они были лишь препятствием, которое нужно преодолеть, чтобы получить всё. Когда я вонзала копьё в их плоть, я чувствовала радость, чистую, ничем не омрачённую радость. Мои сестры должны были умереть. Если бы мне не посчастливилось бы родиться первой, то я тоже умерла бы в той холодной комнате.

Тем временем мы добрались до узких дверей, касающихся верхним краем высокого сводчатого потолка. Несмотря на то, что створки были плотно прикрыты, я слышала изнутри лязг оружия и чьи-то крики. Шаловливо улыбнувшись, королева распахнула двери и мы оказались в огромном зале, представляющем собой некое подобие амфитеатра. В центре располагалась почти идеально круглая площадка, на которой два десятка рабочих пчёл тренировались в применении разного рода оружие. Чуть в стороне на стрельбище ещё пара мужчин натягивали луки, впрочем, тут же бросив это занятие и согнувшись в поклоне при появлении королевы. На нескольких рядах сидений, устроенных вдоль поля, сидели немногочисленные зрители, в основном трутни, и разглядывали сражающихся. Как только все заметили, что их почтила своим присутствием матка улья, в помещении воцарилась тишина.

– Продолжайте, – коротко кивнула Кьяншаса, и лязг оружие раздался вновь, впрочем, уже с гораздо меньшей интенсивностью.

Похоже, сражались здесь только шестирукие Шоадар. Среди трутней я не видела никакого желания присоединиться к своим собратьям, они явно предпочитали оставаться в стороне.

– Это было первым, что я изменила, взойдя на престол.

– Что? – удивлённо переспросила я.

– Шоадар мирный народ. Мои подданные занимаются ремёслами, добычей металлов и камня, а не войной. Но я не хочу, чтобы меня постигла участь моей предшественницы. Рано или поздно на наш остров приплывут другие пчёлы со своими матками. Но им не удастся получить мою власть. Мы будем готовы.

– То есть ни на одном другом острове нет никакой военной подготовки?

– Верно. Ни на одном, насколько мне известно по памяти предков.

– Но как же то, что вы похищаете людей и держите у себя? Разве подобные набеги не закаляют Шоадар?

Кьяншаса остановилась на половине шага и недоумённо посмотрела на меня. Полные губы даже слегка приоткрылись от удивления.

– О чём ты говоришь?

Я вкратце пересказала историю Антариса и легенды о жестокости морских шершней, которыми меня потчевал Джейдо. Звонкий смех разнёсся над амфитеатром и Кьяншаса вытерла слёзы, выступившие на глаза.

– В жизни не слышала ничего более забавного. Я знаю Антариса.

– Знаешь?!

– От был любовником моей бабки. Я расскажу тебе, как это было. Его, так же и тебя с твоими спутниками, принесла буря.