Читать книгу Трин - Ксения Нечаева - Страница 1

Говорят, что между двумя противоположными мнениями находится истина. Ни в коем случае! Между ними лежит проблема.

И.В. Гёте

1

Писатель – родственник дьявола.

Один желает получить твою душу, другой жаждет внимания. И неизвестно, чья одержимость сильнее.

Когда работа над книгой завершена, мир для писателя преображается. Цвета становятся яркими, наполненными солнечным светом. В этот миг кажется, что покорить Эверест и переплыть Адриатическое море не проблема. Все становится возможным.

Желание поделиться творением цепляется мертвой хваткой. Невозможно обойтись без читателя, который проникнется историей и преисполнится восторгом.

Подумать только: дело целого года, а порой и нескольких лет, завершено. Мысли, уложенные стройными рядами на бумаге, больше не щекочут голову изнутри. Они уступают место новым идеям, которые вот-вот должны зародиться и продолжить благородное дело – доведение писателя до бессонницы.

Но пока можно выдохнуть и спокойно уснуть.

Максим Макстрин – псевдоним Макс Трин – испытывал величайшее наслаждение. Его книга, труд последних двух лет, отнявший силы, и подаривший порцию невроза, была завершена. С нескрываемым удовольствием он дописал слово «конец», глубоко вдохнул, поправил квадратные очки и с силой вытолкнул из себя воздух.

В общую группу мессенджера Макс написал сообщение: «История завершена. Жду вечером у себя, прочитаю последнюю главу». В группе, помимо самого Макса, были двое его лучших друзей. Кирилл – преподаватель истории в институте гуманитарных наук, двадцати семи лет. Андрей – журналист местной газеты, коллега Макса, двадцати восьми лет.

Читать вслух для друзей Макс любил больше всего. В этот момент по их реакции, по выражению глаз, он понимал, насколько хорошо получилось выразить мысли. Иногда во время чтения Макса посещало озарение, относительно того, что следует изменить или добавить в повествование. Маленькая блажь, позволяющая Максу чувствовать себя востребованным и, возможно ли, успешным писателем.

Около восьми вечера, словно договорившись прийти разом, порог квартиры Макса переступили Кирилл и Андрей. Макс положил в три стакана лед, налил по небольшой порции виски, передал друзьям и пригубил сам.

– Не могу поверить, что смог завершить его, – Макс кивнул на толстую пачку бумаги, лежащую перед ним на столике, которая была тем самым романом, подарившим ночи без сна и восемь седых волос.

– А как мы-то рады, что больше не придется слушать твои ежеминутные размышления, относительно книги, – Кирилл выпил виски и протянул Максу стакан, прося добавки. – Начинай читать, интересно, как все-таки ты закончил историю.

– Конечно, мы можем не одобрить, – вторил Андрей.

– Или заставить все изменить.

– Впрочем, кто мы такие, чтобы диктовать гению.

– Всё сказали? – Макс улыбнулся уголком рта и поправил квадратные очки.

Парни кивнули и соприкоснулись бокалами.

– За новый роман!

– За будущий бестселлер!

– За победу! – Андрей посмотрел на друзей, поднявших брови. – Ну должен же я был что-то сказать?

Макс отставил бокал в сторону, вытащил из пачки листов последние, отошел в сторону от дивана, где сидели друзья, прокашлялся, поправил очки и начал читать вслух.

Дорога до детского дома бесконечна. Хотелось бы сказать, что это был самый трагичный момент в моей жизни. Что мы ехали в полной тишине, разрываемые противоречиями. Что до сих пор я мысленно возвращаюсь к этому моменту, не в силах сдержать слезы. Но все было не так.

Арсений, пристегнутый ремнем безопасности, кричал и царапал щеки. Думаю, что если бы он мог дотянуться, то вместо своего лица впился бы в мое. Я со страхом поглядывала на его обгрызенные ногти, под которыми все еще были остатки штукатурки – он успел-таки накарябать свое имя на стене дома. Прощальный жест, призванный сохранить себя в нашей памяти навсегда.

Все когда-то заканчивается. Даже самая долгая дорога в жизни. Папа остановил машину как можно ближе к крыльцу.

– Не отдавай меня! Я вас ненавижу!

В этот момент мне хотелось дать Арсению пощечину, но я огромным усилием воли подавила желание. Нельзя было сорваться, ведь я продержалась так долго. Не проиграю. Ни в этот раз.

Навсегда запомню, что чувствовала в тот момент. Завершилась война. Враг повержен, загнан в угол и ждет расправы, а флаг победителя красуется на Капитолии.

Папа вышел из машины, открыл дверь Арсения и расстегнул его ремень безопасности.

– Выходи!

Арсений истошно завопил, словно ведьма Банши, и бросил в папу рюкзак с вещами, что лежал на сиденье. Папа его поймал, спокойно поставил на землю и повторил:

– Выходи.

Но уж я-то знала, что скрывается за папиным приторно-спокойным тоном. Сколько злости, боли и страха. Чуть меньше, чем было во мне.

Кажется, Арсений задумал остаться в машине навсегда. Как будто его спина подверглась заклятию вечного приклеивания. Тогда папа схватил Арсения за руку и вытянул наружу.

– Оставайтесь здесь, – велел папа нам с мамой. – Я сам его отведу.

Папа поднял худенького Арсения на руки и понес в сторону дверей детского дома, на пороге которого ждали воспитатели.

– Отпусти меня! Я хочу обратно! Нет! Я не пойду туда!

Арсений вырвался из папиных рук и подбежал обратно к машине. Он распахнул дверь переднего сиденья, где была мама, и, упав на колени, прошептал:

– Не отпускай меня. Ты же знаешь, что там мне не выжить. Мама…

Папа подбежал к нему и оттащил от машины. Следом подошли воспитатели и охранник.

– Мы с ним справимся, – сказала воспитатель, и положила руку на плечо папе, смотревшему, как Арсения несет к детскому дому охранник, подняв его словно пушинку. – Уезжайте. Вы много пережили.

Словно одержимый, Арсений выкручивался, заламывал руки, пинал охранника и кричал. В этот момент он был похож на дикого звереныша, загнанного в ловушку и понимающего, что его ожидает впереди. Хоть я и не была ни в чем виновата, но почувствовала укол совести. Я вертела головой, пытаясь прогнать этот самый назойливый голос. Ни в этот раз, совесть. Только не сейчас!

– А может быть, – начала мама, вытирающая слезы на глазах.

– Нет! – ответила я. – Папа, поехали скорее!

Неужели, получилось?

Так себя чувствуют жители страны, освобожденные от власти тирана. Именно это испытывает человек в момент абсолютного счастья. Эйфория. Свобода. Умиротворение.

Сегодняшней ночью, впервые за долгие годы, я спала спокойно.

– Они все-таки сделали это? – Андрей рассматривал подтаявший в бокале лед. – Я думал, что конец будет другой. Ну, знаешь, более кровавый.

– Хорошо, что закончилось так, – Кирилл откинулся на диване и смотрел в потолок. – Только интересно, как будет дальше жить Арсений? А его сестра тоже там?

– Пожалуй, я добавлю строчку о том, что в окне показалось лицо Юли. Это неплохая мысль. Пусть они все-таки воссоединятся.

– И это воссоединение будет подобно ядерному взрыву. Напрашивается продолжение.

– Пока я об этом не думал.

Макс устало сел на кресло и отпил из бокала, в котором уже почти не осталось заветных кубиков замерзшей воды. Его глаза блестели, щеки пылали, а дыхание сбивалось, как при окончании марафона.

– Теперь буду редактировать рукопись и искать издательство для публикации. Пора покорять мир.

2

Утром следующего дня Макс пытался завершить статью о ремонте водонапорной башни для газеты, в редакции которой он работал. За соседним столом над бессмысленными предложениями также корпел Андрей.

Они работали вместе уже три года – с того момента, как Макс устроился в редакцию. Обычно тяжело сходящийся с людьми, он быстро нашел общий язык с Андреем, у которого было важное качество – умение слушать. Это была компенсация его неумению заводить друзей. За редким исключением.

Макс оторвал взгляд от монитора и улыбнулся собственным мыслям.

– Если бы можно было выбрать любое место для работы, независимо от местоположения, твоих знаний о ней или языка, кем бы ты предпочел быть?

Не отвлекаясь от работы, Андрей быстро-быстро проговорил:

– Поднимателем пингвинов.

– А серьезно?

Андрей со скрипом отодвинул клавиатуру и на вращающемся кресле развернулся к Максу.

– Очередной социологический опрос для книги?

– Просто интересно.

– Нужно подумать.

Андрей кружился на кресле и смотрел в потолок. Он говорил, что так ловит вдохновение. Сейчас уже все привыкли к подобному способу, но поначалу некто, вошедший в кабинет, бывал весьма поражен тем, как Андрей подолгу кружился. Он слегка отталкивался ногами от пола, откинув голову назад, и не обращал внимания ни на кого.

– Я бы стал пилотом. Стильная одежда, полеты в облаках и милые стюардессы. Кажется, за это еще и неплохо платят.

– Значит, тебя прельщают стюардессы? – Макс улыбался, широко раскрыв рот, словно старшеклассник, услышавший на биологии тему урока «половое размножение».

Описав еще два круга вокруг собственной оси и шумно вздохнув, Андрей сказал:

– Я бы хотел встретить единственную девушку, что завладела бы моим сердцем.

– Романтик чертов, – рассмеявшись, Макс запустил в Андрея вчерашним выпуском газеты, от которого тот ловко увернулся.

– Что плохого в том, что я мечтаю о любви?

– Ничего, – Макс пожал плечами и посмотрел на дверь, точно ожидая, что в нее кто-то войдет. – Только Кириллу не рассказывай о своих планах. Ты ведь знаешь о его отношении к любви и всему к этому прилагающемуся.

– Если бы ни число девушек, постоянно окружающее Кирилла, я бы решил, что он женоненавистник. Ну, или евнух. А ты, как и он, не веришь в любовь.

Андрей не спрашивал. Он давно определил отношение друга к делам амурным.

– Любовь ведь не главное в отношениях, – Макс хотел, чтобы его слова не звучали как попытка оправдаться. – Я хочу найти себе пару, но для меня важно, чтобы девушка была преданной и удобной.

– Тапочки с газетой приносила что ли?

– Опционально. На самом деле, я говорю о том, что моя девушка, или, если хочешь, будущая жена, должна поддерживать мои увлечения. Понимать, что творчество для меня во главе. Чтобы не пилила, оставляла в покое, когда мне требуется. А еще она должна уметь поддерживать разговор. Читать книги. И, конечно, выглядеть не как Баба-Яга.

– Тогда лучше все-таки заведи собаку. А на красоток будешь в порно любоваться.

Андрей вернулся к работе, но Макс никак не мог ухватить нужную мысль для статьи.

– Почему все-таки пилот? – продолжил он. – А как же страх, что самолет упадет? За себя и за прочих?

– Может быть, поэтому я никогда и не стану им.

Андрей поднял голову и посмотрел на Макса, который глядел на него, не моргая, и, казалось, чего-то ждал.

– Нет-нет, друг, – Андрей разгадал, чего ждет Макс. – Я не стану тебя спрашивать о твоей работе мечты. По крайней мере, потому что ответ мне известен.

Макс снял очки и потер глаза большими пальцами, подумав о том, что не отказался бы сейчас от огромной кружки кофе.

– Думаешь, мне повезет? – спросил Макс. – Я смогу добиться популярности?

– Тебе нужна порция мотивации или правда?

– Пожалуй, вариант номер один.

– Тогда, конечно повезет.

– Я выбрал пять издательств. Хочу разослать рукопись. Волнуюсь, словно впервые иду на свидание. Хотя, нет, сильнее. Ведь от этого действительно зависит мое будущее.

– Тогда скрести пальцы, зажмурь глаза и нажми на кнопку «отправить». Больше ты сделать ничего не сможешь.

– Это и пугает.

3

«Сегодня температура воздуха опустится до одиннадцати градусов. Пройдут проливные дожди – не забудьте захватить зонтик». Если бы Миа слышала этот прогноз утром, а не сейчас по радио в наушниках, убегая от стихии, но не преминула бы воспользоваться советом метеоролога. Но сейчас, не оставив ни единой надежды на сохранение укладки, она бежала домой, нелепо пытаясь прикрыть голову сумкой.

Едва переступила порог, Миа сбросила промокшую куртку и оставила ее у двери. На кухне она включила чайник, параллельно снимая оставшуюся одежду. В ванной взяла сухое полотенце, завернула с него волосы, надела теплый халат и, наконец, вздохнула с облегчением. Дождь побежден, последствия ликвидированы.

Миа налила зеленый чай с лимоном без сахара и села за стол, на котором стоял компьютер, никогда не выключающийся. На почте, кроме нескольких писем от сайтов с играми («Три в ряд: камушки» – неужели вы забыли про нас? Возвращайтесь в игру!) и спама, не было ничего, что могло бы представлять интерес. Поэтому Миа открыла страницу, где она вела блог, и начала делиться с миром (или 197 подписчиками) мыслями.

Всегда нравились люди, непохожие на прочих. Например, худенькая девушка-блондинка с развевающимися на ветру волосами, тонированными в розовый цвет. У нее мягкая пружинящая походка и пытливый взгляд человека, восхищающегося миром. Словно она хочет объять необъятное и узнать все на свете. Невольно хочется стать на нее похожей. И вот ты уже идешь по пятам и пытаешься копировать эту самую походку. Только твои старания выглядят нелепо и комично – словно в фильмах Чаплина. Поэтому ты сразу бросаешь эту затею, возвращаясь к собственному непритязательному способу передвигать ноги.

Или, например, общаясь по телефону с незнакомцем. Ты не знаешь его имени (но, возможно он и представился), не знаешь возраста, и как он выглядит. Но его теплый, низкий и бархатный голос обволакивает. И ты готова хоть десяток раз выслушать предложение выгодного тарифа интернета. Лишь бы не прерывать разговор. Рисуешь в воображении идеального парня в классическом костюме, темными волосами и пухлыми губами. Без сомнения – он совершенство. Но, по завершении разговора, когда выясняется, что для твоего города этот тарифный план неприменим, он кладет трубку, извиняясь за беспокойство, а ты начинаешь себя корить за то, что не попыталась познакомиться с ним. Но, возможно, это и к лучшему? Иногда совершенным образам стоит оставаться лишь в нашей фантазии. А вдруг выяснится, что ему уже 68 лет, он лысый и ходит, подволакивая ногу?

Поэтому, мне так интересно, как видят меня со стороны окружающие. Молодая девушка с темными волосами и карими глазами, напоминающими глаза лани. Грустными, но очаровательными. После того, как она попала под дождь и промокла, ее волосы стали завиваться столь естественными и прекрасными в своей неаккуратности локонами, разрушившими заботливо созданную геометрию идеально прямых волос.

Восхищается ли кто-то мной? Любит ли в тайне? Как и любой девушке, мне страстно этого хочется. Восхищение – топливо для наших разгоряченных сердец, позволяющее жить, искать вдохновение и мириться с несовершенством мира.

Искренне ваша,

Миа.

Нажав кнопку «опубликовать», Миа вздохнула с облегчением. Несмотря на то, что этот текстовый блог в формате дневника пользовался не такой уж большой популярностью, она ценила его куда больше, чем свою страницу в том же Инстаграм, где было более семи тысяч подписчиков.

Миа не любила слово «блогер», но именно им она и пыталась стать, чувствуя, что должна делиться с миром посещающими мыслями. Когда-то давно она пыталась писать рассказы и сказки, но быстро осознала, что для этого недостаточно мотивации. А рассуждения в блоге-дневнике – самое то.

Открыв камеру на смартфоне, Миа оглядела себя, пришла к выводу, что после дождя ее волосы выглядят довольно-таки неплохо, и начала записывать историю для Инстаграм.

– Сегодняшняя погода не радует любителей солнца. Впрочем, я к ним не отношусь. Поэтому просто радуюсь неожиданной прическе от стилиста-дождя. Желаю и вам находить позитив в каждом дне.

Послав воздушный поцелуй, Миа остановила запись, просмотрела записанное, наложила фильтр и, оставшись довольной, опубликовала видео. Тут же пришло личное сообщение в ответ: «Прическа – отпад». Читая его на ходу, Миа пошла открывать дверь: раздался звонок.

– Привет. Опять ерундой маешься?

В квартиру вошел парень Мии – Вова.

– Нет, я с блогом работала.

– Говорю же – ерундой. Лучше накорми меня.

Вова прошел на кухню и уселся за стол. Миа положила в тарелку кашу, оставшуюся от завтрака, украсила ее свежими ягодами и поставила на стол перед Вовой.

– Что за хрень? Я мясо хочу.

– Я не готовила ничего сегодня. Думала, что мы сходим перекусить в кафе.

Вова отодвинул тарелку.

– Это я есть не буду.

Он встал из-за стола, открыл холодильник, достал палку колбасы и, откусывая прямо от нее, прошел в гостиную, бросая косой взгляд на монитор, на котором до сих пор была открыта страница с блогом.

– Кончай свои записи. Ведешь себя как дитятя. Лучше бы борщ сварила. Или котлет нажарила.

– Если бы ты предупредил, что зайдешь, я бы непременно приготовила.

Вова в очередной раз откусил колбасу и с набитым ртом сказал:

– Чай налей.

Вернувшись с кружкой из кухни, Миа села рядом с Вовой на диван. Тот шумно отхлебнул напиток, вытер руки о джинсы и сказал:

– Включай телевизор, сейчас футбол начнется.

4

Здравствуйте!

Меня зовут Максим Макстрин (Макс Трин). Предлагаю вашему вниманию мою рукопись «Искупление». Надеюсь, что она придется по душе издательству, и у нас с вами сложится сотрудничество.

Спасибо за уделенное время!

Макс разослал это сообщение вместе с текстом романа в пять издательств и стал ждать ответа. Он знал, что до принятия решения мог пройти целый год, но в душе надеялся на то, что в скором времени придет письмо, в котором восторженный редактор предложит публикацию. Макс любил мечтать, он делал это виртуозно.

Теперь нужно было реже думать о книге и перестать поглядывать на телефон в ожидании уведомления на почту. Но как же это было сложно.

Следующие несколько дней Макс не мог спать по ночам, задыхаясь от ожидания и волнения. Он проверял уведомления на телефоне, открывал приложение почты, но ни от одного издательства сообщения не было.

Первый отказ пришел к нему через неделю.

Здравствуйте, Максим Макстрин!

К сожалению, в настоящее время мы не готовы предложить вам публикацию. Благодарим за оказанное внимание к нашему издательству!

Решив, что осталось еще четыре варианта, Макс не расстроился и продолжил ожидание.

Второй отказ не заставил себя долго ждать – пришел еще через три дня.

Формат вашей рукописи не подходит для нашего издательства. Сожалеем, но мы не можем принять ее для публикации.

«Ничего, – подумалось Максу, – Джоан Роулинг отказывали двенадцать раз». Но, независимо от желания, настроение медленно, но верно ухудшалось. В один из дней, когда Макс бродил мрачнее тучи, ему позвонил Кирилл.

– Хочу познакомить тебя с девушкой.

– Опять?

– Брось, тебе нужно отвлечься. Она действительно замечательная.

– Такая же, как в прошлый раз? Начитанная и умная. Но когда я начал рассуждать о том, что «Атлант расправил плечи» – это книга о греческих богах она сидела и поддакивала, расхваливая книгу.

– Эта не такая.

– А когда я сказал, что моя любимая книга – «Коллекционер» Фаулза, она заявила, что у нее дома есть огромная коллекция масок для сна. И такой была каждая девушка, с которой ты пытался меня свести. Честно, я не понимаю, зачем мне это.

– Затем, что у тебя завышенные ожидания. Идеальной девушки не найдешь. Если она будет с хорошим характером, то непременно в толстых очках и мешковатой кофте. Но тебе ведь красотку подавай. А красотки для тебя недостаточно интеллектуальны. Подумаешь, «Атланта» не читали.

– Но ведь это важно.

– Хорошо. Давай в последний раз. Сходи в кафе. Уверен, что девушка тебе понравится. Это моя студентка, ходит на дополнительные занятия. Я вскользь упомянул, что мой друг – писатель. Она попросила вас познакомить. Ты не разочаруешься.

– Я пойду. Потому что мне скучно. Но если она начнет говорить глупости, сразу сбегу.

Девушка ждала Макса, за столиком у окна. Как и описывал Кирилл, она была со светлыми волосами чуть ниже плеч и большими синими глазами. Одетая в тонкий сиреневый свитер, коричневые брюки и белые кеды, выглядела так аккуратно, словно наряд был только-только снят с гладильной доски.

– Привет, – Макс подошел к ней. – Ты Лена?

– Да, здравствуй, Максим.

– Предпочитаю, чтобы меня называли Макс.

Макс сел напротив Лены и посмотрел ей в глаза, не зная, что сказать. Как обычно – неловкие моменты при первой встрече, напоминающей смотрины. Оба знают, для чего здесь, но упорно стараются делать непринужденный вид.

Лена посмотрела по сторонам и сказала:

– Может быть, кофе?

Макс подозвал официанта и сделал заказ на два кофе и два пирожных. Лена смущенно улыбалась, словно ее тоже заставили прийти на эту встречу. Оставалось выбрать, как же прервать молчание, чем заполнить пустоту, ставшую материальной и заполонившую собой пространство между ними. Как назло ни одна удачная тема для разговора не приходила никому в голову. Ну не о погоде же говорить, в самом деле?

– Мне сказали, что ты писатель.

– Смотря с какого момента времени называть человека писателем. Если с момента публикации его произведений, то, увы, это не так. А если после того, как он создаст что-то, то, определенно да. Какой вариант тебе нравится?

– Пожалуй, второй. А ты давно пишешь?

– Я по образованию журналист. Раньше писал статьи для школьной газеты и подобия стихов. Ну, знаешь, как у Булгакова: «взвейтесь да развейтесь». Потом решил, что нужно создать что-то весомое. Чтобы оставить след в истории. Поэтому написал роман.

– Кирилл Георгиевич рассказывал, что этот роман великолепен. Что его близкий друг, то есть ты, по вечерам зачитывал главы. И насколько это удивительно иметь возможность слушать из уст автора будущий бестселлер на заре его создания.

– Он так и сказал?

– Почти. Я несколько перефразировала.

Лена улыбнулась и отпила из чашки кофе, который только что принес официант. Макс откинулся на стуле и скрестил руки на груди, наблюдая за ее плавными, словно у кошки, движениями.

– Ты читала «Коллекционера» Джона Фаулза?

– Нет.

Макс возвел глаза к потолку. Лена улыбнулась уголком рта и спросила в ответ:

– А ты читал «Дневник памяти» Николаса Спаркса?

Макс покачал головой. Лена картинно шлепнула себя по лбу.

– Один – один!

Губы Макса задрожали в попытке сдержать улыбку. Чтобы невольно не поддаться искушению, он поправил свои квадратные очки и спросил:

– Почему ты захотела познакомиться со мной? Кирилл сказал, что это твоя инициатива.

– Не могла упустить случай узнать будущего знаменитого писателя. Если, конечно, Кирилл Георгиевич не преувеличил достоинства твоего романа.

– Могу дать тебе его прочесть, чтобы ты сама сложила свое представление. Мне не помешал бы свежий взгляд со стороны.

– Пришли мне текст на электронную почту.

– О, нет. Я передам тебе распечатанную версию на нашей следующей встрече.

– Боишься, что я украду твою рукопись или приглашаешь меня на второе свидание?

– Сойдемся на варианте номер два.

5

Что такое фотография? Превращение живых форм в статичность. Что такое писательство? Превращение плоской идеи в многогранную историю, оживающую в воображении.

Помимо книг, Макс увлекался фотографией. Предпочитал съемку архитектуры и природы, ибо в эти моменты ему не нужно было сотрудничать ни с кем другим, равно как и в момент создания истории. Макс трепетно относился к одиночеству – оно было жизненно необходимо. Для того чтобы четче услышать собственные мысли, разобраться в чувствах, и иметь возможность творить.

Встреча с Леной была назначена на семь, поэтому после работы у Макса оставалась еще пара часов для того, чтобы посвятить себя фотографированию. К тому же неподалеку от кафе, где должно было пройти свидание, находилось полуразрушенное многоэтажное здание, давно уже манившее Макса своей заброшенностью.

Внутри было прохладно, сыро и мрачно – пришлось повозиться с настройками камеры, чтобы снимки получались приемлемыми. Макса привлекла стена с наполовину отвалившейся штукатуркой, из-под которой виднелась кирпичная кладка. Узоры, созданные временем, были фантастическими и напоминали ковер на стене у бабушки, где можно было часами разглядывать сплетения линий и форм, наделяя их только тебе понятными качествами. Здесь – словно образ старого дедушки с тростью. А тут как будто паук плетет паутину. Ну и, конечно же, как без силуэта дракона, извергающего пламя.

Макс провел рукой по стене, отошел на несколько шагов и начал делать снимки, погрузившись в процесс с головой.

В тот же день Миа, в очередной раз поругавшись с Вовой, отправилась гулять по городу, особо не вдумываясь в то, куда идет.

Их отношения всегда были сложны. Порой, Миа не могла понять, почему до сих пор не завершила эту токсичную связь. Возможно, останавливало осознание, что на нее потрачено уже пять лет. Или она просто боялась остаться одной. Как девушки порой недооценивают себя!

Миа – из тех, кто любит быть на виду. В институте она была старостой группы, принимала участие в команде КВН, организовывала мероприятия. А в прочее время вела блогерскую деятельность. Словно боялась оставаться наедине с собой. Но не сегодня. Сейчас ей необходимо было поразмыслить.

Разговоры по душам ни к чему не приводили. Как всегда, Вова обрывал диалог фразой: «сама виновата». Но уходить не спешил. Миа почему-то была нужна ему. Наверное, все дело в том, что ему был необходим человек, на которого можно срывать злость, не переживая за его чувства. Но не проще ли было завести для таких целей рыбок в аквариуме? Они и сделают вид, что слышат, и не смогут ответить.

Увидев распустившуюся сирень, руки Мии сами собой потянулись к телефону, чтобы сделать снимок. Давно уже вошло в привычку снимать все, что кажется интересным, чтобы поделиться в блоге, рассказать подписчикам. Создать иллюзию того, что кому-то не все равно.

Жизнь на страницах социальных сетей восхитительна. Бесконечный отдых, потоки мудрого сознания и чувство собственной значимости. Что, если бы на самом деле жизнь была подобна сверкающим страницам Инстаграм? Этого не узнать, ибо существование прекрасно в своем несовершенстве.

Следом за цветущей сиренью внимание Мии привлекло полуразрушенное, ставшее едва ли не диким, здание. Кажется, раньше на первом этаже здесь было кафе-мороженое. Но это лишь воспоминание из далекого детства. Оттуда, куда больше не вернуться.

Миа перелезла через ограждения и пробралась внутрь строения. Беззвучие, в котором различим шорох шагов. Пустота, где привлекает внимание даже пыль, парящая в лучах солнца. Безжизненность, столь сейчас желанная.

По ступенькам, которые грозили вот-вот обвалиться, Миа забралась на второй этаж. Там, среди прочих, сохранилась почти невредимой одна комната. Из разрушений там лишь дыра в полу, сквозь которую можно было видеть, что происходит на этаже ниже. Миа подошла к пыльному окну, нарисовала пальцем знак вопроса, сфотографировала его и отошла назад, едва не упав в яму. Миа услышала какие-то звуки, присела на пол и посмотрела вниз. Там был парень с фотоаппаратом.

Миа долго наблюдала. Как парень, поправляя свои очки и взъерошивая волосы, выстраивал композицию. То накладывал гору камней, то ногами расшвыривал их. То писал что-то ржавым гвоздем на оставшейся штукатурке, то зачеркивал написанное. Это было так органично, так красиво, что Миа не заметила, что прошло больше часа. Лишь когда парень начал собираться, Миа попыталась встать на ноги и осознала, как они затекли. Нечаянно толкнула камень, лежащий на полу, который упал вниз, заставив фотографа обернуться.

– Кто здесь?

Макс смотрел наверх, туда, откуда упал камень, едва не попавший ему по голове. Но не увидел ничего.

Миа отбежала назад и прижалась к стене, глубоко дыша.

Пожав плечами, Макс поспешил покинуть здание. Он вспомнил, что Лена уже должна ждать его.

Убедившись, что парень ушел, Миа вышла из укрытия. Потихоньку спустилась вниз и поспешила домой по улицам, где уже сгущались сумерки.

6

– Увесистое произведение.

Лена взяла в руки рукопись, которую вручил ей Макс. На его лице было такое выражение торжества и самодовольства, что, если бы в этот момент, как в фильмах, зазвучали фанфары, Лена бы не удивилась. Она провела пальцем по периметру листов бумаги, немного задерживаясь, доходя до уголков, и положила рукопись на соседний стул.

– Постараюсь прочесть скорее. Интересно заглянуть в твою голову.

– В ней ты наткнешься на правящую династию тараканов. Не удивляйся.

– Постараюсь. Впрочем, без живности в голове неинтересно. Повседневность утомляет. Всегда хочется, чтобы рядом кто-то совершал оригинальные поступки.

– Что-то вроде достать звезду с неба для любимой?

– Это как-раз-таки банальность. Столь заезженного клише и придумать сложно. Зачем добиваться того, кто не ценит тебя?

– Ради шанса, что он полюбит тебя.

– Любовь бывает лишь с первого взгляда. И точка!

Лена махнула рукой так, что толкнула стеклянный бокал, который, упав на пол, со звоном разбился. Тут же подбежал официант с веником и совком и принялся сметать осколки. Лена, прикрыв рот рукой, засмеялась. Макс поправил свои очки и улыбнулся уголком рта. Импульсивность, прежде столь нелюбимая им, почему-то в этот раз доставляла ему удовольствие.

– Ты была когда-нибудь влюблена?

Лена покраснела и откинула упавшие на плечи волосы. Отвечать она не торопилась.

– Извини, я не должен был спрашивать. Бестактно получилось.

– Хорошо, что ты это понял. Странно получать такие вопросы в лоб. Впрочем, думаю, тебе присуща прямолинейность. Кажется, ты не умеешь скрывать тайны.

– Я – писатель. Вначале я создаю тайну и всеми силами стремлюсь ее спрятать, чтобы в нужный момент выложить карты на стол. Люблю разоблачения. И обожаю, когда все разложено по полочкам, связано невидимыми нитями. В любой истории должны скрываться подсказки к главной тайне. Но такие, что лишь самый внимательный читатель смог бы их увидеть.

– Тогда для тебя вдвойне нелогично напрямую спрашивать о чем-то, – Лена взяла Макса за руку. – Попробуй разгадать меня. Тебе понравится процесс.

7

Миа опубликовала в Инстаграм отретушированную фотографию пыльного стекла с нарисованным знаком вопроса и написала ниже текст.

«Желаю получить ответ на мою жизнь», – говорил Нил, герой одного из моих любимых фильмов «Трасса 60». Как часто мы задаемся вопросом о том, что же делать дальше. Как следует поступать правильно.

Я стою на распутье, не решаясь на серьезный шаг. Как бы мне сейчас помог тот самый шар для предсказаний!

Опубликовав пост, Миа отложила телефон в сторону, легла на кровать и закрыла глаза, не обращая на звук уведомлений, оповещающий о том, что фотография стала получать отметки «нравится» и кое-какие комментарии. Но проигнорировать звонок она не смогла.

– Депрессия, малыш? – прозвучал женский голос в трубке.

– Ты догадалась по одному лишь фото?

– Забываешь, что я чувствую тебя на расстоянии. Рассказывай, что случилось.

– По большому счету, ничего. Не могу определиться, что мне делать с Вовой.

– Думать нечего, бросай этого диктатора. Сколько раз нужно обжечься, чтобы понять, что не нужно быть с ним?

– Но он не такой плохой, как кажется. Он может быть милым…

– Если ему от тебя что-то нужно. Прекрати, ты столько рассказывала про него. И каждый раз у меня волосы дыбом встают от того, как ты позволяешь обращаться с собой. Ему повезло, что я далеко, иначе давно надрала бы ему зад. Вот скажи: ты любишь его?

– Раньше любила. Но после всего, что он сделал, больше не уверена.

– Тогда закрой глаза и представь, что бы ты почувствовала, если бы его не было. Просто представь и опиши свои эмоции.

Миа закрыла глаза. Мысленно сказала «я от тебя ухожу» и закрыла дверь перед воображаемым Вовой. Губы растянулись в улыбке.

– Мне хорошо. Никто не контролирует каждый шаг. Я не слышу слова о том, что занимаюсь ерундой. Не чувствую пощечин.

– Постой, он тебя еще и бьет?

Миа открыла глаза. О том случае она не рассказывала никому.

– Он был пьяным. А я сказала, что мне противно чувствовать запах перегара.

Миа не могла видеть, но точно знала, что в этот момент Ева шлепнула себя ладонью по лбу.

– Почему тогда ты до сих пор с ним? Поднимать руку – это последнее дело. Скажи мне, неужели смелость, которую я так в тебе ценю и обожаю – это лишь напускное? Чего ты страшишься? Почему не уйдешь от него? Страх остаться одной навязан обществом и совершенно нерационален. Начни дышать, вспомни как это: уважать себя. Я позвоню тебе завтра. И если к тому моменту вы еще с ним не расстанетесь, то, клянусь, приеду к тебе и заставлю это сделать. Ты достойна лучшего, помни об этом, малыш!

***

Миа старалась понять, под властью каких причин она продолжает встречаться с Вовой. Но все причины были прошедшего времени. Он когда-то был милым (теперь стал грубым, словно вафельное полотенце). Смог добиться ее внимания (сейчас же делал все, чтобы отвернуть ее от себя). Строил потрясающие планы на совместную жизнь (пределом мечтаний теперь было, выпив пару бутылок пива, посмотреть спортивное шоу на ТВ). Миа знала, что рядом с Вовой ей не место. Если бы только было возможно вернуть назад того парня, каким он был пять лет назад, когда они только познакомились!

В тот день, прогуливаясь по парку, Миа и Вова услышали странные звуки, похожие на едва слышный крик отчаяния. Словно плакал маленький ребенок. Не думая ни мгновения, Вова побежал туда, откуда доносился крик. В пруду барахтался маленький котенок, отчаянно хватавшийся за жизнь. Вова стащил куртку и влез в ледяную осеннюю воду. Он вытащил бедного котенка и завернул его в свою оставшуюся сухой куртку.

Тогда Миа решила, что рядом с ней находится человек, с которым можно провести всю жизнь. Тот, кто ни за что не даст в обиду и сможет стать тем самым защитником, о котором мечтала каждая девочка, читавшая в детстве сказки о принцессах и драконах.

Но сейчас, собираясь на встречу с Вовой в тот самый парк, где она собиралась объявить, что они расстаются, Миа пыталась удержать в голове все то, из-за чего собиралась бросить его. Она составила список и мысленно его проговаривала.

Номер 1. Не ценит творчество.

Номер 2. Постоянно придирается к внешнему виду.

Номер 3. Поднял руку.

Номер 4. Изменил с подругой.

Номер 5. Пьет много пива.

Номер 6. Из развлечений только телевизор.

Номер 7. Скандалы.

Вова ждал на скамейке в парке и лузгал семечки, кидаясь шелухой в голубей. Миа дотронулась до его плеча и села рядом.

– Давно гулять не ходили. Соскучилась?

– По тебе или по прогулкам?

Вова наклонился к Мие, чтобы ее поцеловать. Над его губой прилипла шелуха – то еще зрелище. Миа уклонилась от поцелуя и отодвинулась от Вовы дальше.

– Что не так?

– Я от тебя ухожу.

Быстро произнеся эту фразу, Миа вскочила на ноги, опасаясь реакции Вовы. Он поднялся следом, рассыпав семечки из пакета, чему снующие вокруг голуби только обрадовались.

– Не понял. Что это значит?

– Что мы больше не вместе. Я не хочу больше тебя терпеть. Мне стало тесно в отношениях, они меня душат!

Вова вытер руки о штаны, приблизился к Мие и двумя пальцами сжал ее подбородок.

– Хорошо подумала? Это может стать для тебя фекальным решением.

– Фатальным, невежда… Знаешь, бросить тебя – лучшая идея в моей жизни.

Миа со всей силы оттолкнула Вову. От неожиданности он упал на скамейку. Но тут же подскочил и поднял руку, готовясь ударить.

– Только попробуй, – прошипел Миа, замахиваясь в ответ миниатюрной розовой сумочкой.

– Ты еще не знаешь, на что я способен, дорогая! И ты пожалеешь о своем решении.

Вова опустил руку, плюнул Мие под ноги и, не оглядываясь, пошел прочь. Когда он скрылся из вида, Миа села на скамейку и стала вытирать трясущимися руками слезы, льющиеся по щекам. Неужели было так просто?

На телефон пришло уведомление о новом сообщении. «Верни мне все, что я тебе подарил, овца!»

8

Я счастлива. Нет, не так. СЧАСТЛИВА!

Если до сего момента я не понимала, что он тянет меня на дно, то сейчас я прозрела, ведь эти отношения не привели бы меня ни к чему хорошему.

Он попросил вернуть его подарки. Сегодня я все собрала. Подаренное за пять лет вместилось в небольшой пакетик. Самой ценной была золотая цепочка, которую он вручил на год отношений. Сегодня, когда я ее сняла с шеи, то почувствовала легкость, словно разорвала ошейник раба.

Если интересно, то остальными подарками были: маленькая игрушка, которую он выиграл в тире, брелок для ключей в форме сердца (никогда не носила его), альбом для фотографий (которые я вытащила и порвала – ха-ха), почти уже закончившаяся помада и белая футболка, которая была мне мала. С радостью отправлю все это с курьером, ибо видеть его я хочу в наименьшей степени.

Ничего не будет по-прежнему. И я смогу делать все, что хочу, не отчитываясь за поведение, мысли и чувства. Прощай, мой недорогой друг. Отныне тебя нет ни в моей жизни, ни в моем блоге.

Искренне ваша,

Миа.

9

Лена закончила читать роман Макса в половине четвертого утра. Она лежала на кровати, забыв про стоящий на тумбочке чай, ставший ледяным. Указательным пальцем правой руки Лена вытерла слезу под правым глазом, потом под левым. Под левым слез по ощущениям было больше, поэтому она вновь провела пальцем под правым глазом, создавая баланс сырости.

Ее переполняло чувство возбуждения, знакомое всякому, кто хоть раз читал потрясающую книгу, затрагивающую что-то в глубине души. Лена пролистывала страницы, цепляясь взглядом за отдельные слова и фразы, напоминающие о чувстве надежды в начале, страхе в середине и ощущении свободы в конце. История разбудила чувства, которые окатили волной убедительности и пронеслись перед глазами ярчайшими образами.

Возможна была виновата ночь, но Лена решила, что этот роман – лучшее, что ей доводилось читать. Нечто абсолютно новое, поразительное и пугающее.

Она едва смогла дождаться половины девятого утра, чтобы без зазрения совести набрать номер телефона того, с кем хотелось поделиться мыслями.

– Алло, – отозвался сонный голос.

– Кирилл Георгиевич, доброе утро.

– Что-то произошло? Почему ты выбрала столь негуманное время для звонка?

– Простите, я только что закончила читать роман Макса, и мне было необходимо поделиться с кем-то чувствами. Вы знаете, что ваш друг – гений?

– Бесспорно, он талантлив, но не преувеличиваешь ли ты?..

– Что вы! Весь тот кошмар, что довелось пережить героине? И их решение, несомненно, идущее вразрез с моралью некоторых людей, но, черт возьми, насколько же правильное!

– Ты должна сказать об этом Максу. Только не перегибай палку с хвальбой. У него и так несколько завышенное самомнение.

– Завышенное? У такого человека оно не может быть завышенным. Он гений. Просто хочу сказать вам спасибо за то, что познакомили с ним. Для меня это важно. И я уверена, что он, с помощью своего таланта, непременно станет знаменитым. Нужно лишь опубликовать роман.

– Лена, скажи мне, а ты сегодня вообще спала?

– Это важно?

– Отсутствие сна меняет наше восприятие. Понимаю, что история тебя взбудоражила, но, прежде чем петь дифирамбы Максу, тебе следует обдумать прочитанное еще раз на отдохнувшую голову. Договорились? Обещай мне сейчас лечь и поспать.

– Ладно. Но не думаю, что это каким-то образом изменит мое мнение.

10

Утро выходного дня Макс начал со стакана крепкого кофе и просмотра электронной почты. Он не прекращал ожидать ответа от восхищенного рукописью редактора, предлагающего ему публикацию романа. Возможно ли?

Когда от кофе в кружке остался лишь едва уловимый аромат, а от надежды увидеть положительный ответ только призрак, на телефон пришло сообщение от Лены. «Мне нужно срочно с тобой поговорить!»

Макс поднял одну бровь и написал в ответном сообщении, что Лена может приехать к нему и добавил адрес. Она не заставила себя долго ждать. Через полчаса Лена стояла на пороге квартиры, держа в руках толстую рукопись.

– Приехала вернуть роман.

– Настолько не веришь в меня, что даже не стала читать?

– Напротив, провела за чтением всю ночь. А теперь не могу сдержать эмоции. Могу войти?

Макс пригласил Лену в единственную комнату, служащую и гостиной, и спальней, и кухней. Лена кивнула на стол, где стоял ноутбук.

– Значит, здесь ты создавал свой роман?

Лена осторожно провела пальцами по клавиатуре, ненадолго остановившись на клавишах «ф» и «э».

– Хочешь кофе? – Макс взял в руки турку.

– Не откажусь. Твой роман на сегодня лишил меня сна.

– Не могу поверить, что ты прочла так скоро.

– Я всегда быстро читаю. Особенно, если книга меня завораживает, не могу остановиться, пока не прочту последнее слово. Такова я. Мне это неплохо помогало перед уроками литературы в школе. Тогда на спор я за сутки прочитала «Войну и мир».

– Невозможно.

– Хочешь поспорить? – Лена подмигнула Максу.

Макс покачал головой.

– Ты пьешь черный или с молоком?

– Черный. Без сахара.

Лена следила за каждым движением Макса, готовящим кофе. От этого ему стало слегка неловко, и он едва не разлил напиток себе на джинсы.

– Когда-нибудь я смогу рассказать своим внукам, что сам Макс Трин готовил для меня кофе пасмурным утром, после того, как я завершила чтение его гениального «Искупления».

– Глумишься? – Макс поправил очки и, отвлекшись от приготовления кофе, посмотрел на Лену, ожидая увидеть усмешку на лице.

– Я никогда еще не была так серьезна. Знаешь, я уверена, что с этим романом ты прославишься. Невозможно, чтобы он не понравился. Его должны оценить по достоинству.

– Что ж, – Макс поставил кружку с кофе, над которым струился пар, перед Леной и отошел обратно к кухонному столу, – пока только ты оценила его. Если, конечно, ты не лукавишь и не стремишься зачем-то поднять мою самооценку.

– С самооценкой у тебя все в порядке. Да и я не умею лгать. Считаю, что написанное тобою попадет в зал славы.

– Если бы твое мнение разделили хоть в одном издательстве!

– Кстати, я все еще не отблагодарила тебя. За твое творчество. За старание. За историю. Не могу представить, как ты смог такое вообразить. Могу я сделать это?

– Разумеется.

Лена встала со стула и медленно подошла к Максу. Она была близко, что он смог ощутить аромат ее сладких тяжелых духов. Лена встала на цыпочки и поцеловала Макса. Он слегка отстранился.

– Думал, что ты просто скажешь мне «спасибо».

– Ты против такой благодарности?

– Пожалуй, нет.

Макс улыбнулся, дотронулся рукой до ее лица и, почувствовав неукротимое желание узнать ее как можно ближе, поцеловал Лену.

Лежа на наскоро разобранном диване и обнимая Лену, Макс думал о том, что пожинать плоды своего творчества оказалось приятнее, чем он себе представлял. Но пока еще недостаточно.

– Ты прекрасна, – сказал он, разглядывая ее глаза. – В момент нашей первой встречи я и подумать не мог, что мне рядом с тобой будет так хорошо.

– Я не могла представить, что познакомилась с гением.

– Преувеличиваешь.

– Преуменьшаю.

– Даже, если это лесть…

Закончить фразу Максу не позволил телефонный звонок с неизвестного номера.

– Максим Макстрин? Вас беспокоят из издательства «Маус». Мы ознакомились с вашей рукописью и хотим заключить договор на публикацию.

В этот момент счастье перешло на новый уровень. И на текущий момент его стало достаточно.

11

Полгода спустя Макс, Лена, Кирилл и Андрей сидели на обитых зеленой тканью стульях за столом, накрытым белоснежной скатертью в лучшем ресторане города, пили шампанское и отмечали выход в свет и старт продаж романа «Искупление». Почти через месяц наступал Новый год, но предвкушение праздника, возникающее, как правило, в это время, смазалось счастьем от выхода книги.

– Теперь все изменится. Я знаю, – Макс залпом выпил первый бокал шампанского, поправил очки, и отправил в рот креветку из салата.

– Хорошо бы дождаться того, чтобы твой роман начал продаваться, а не остался мертвым грузом на полках магазинов. Впрочем, я не умаляю твоих заслуг. Ты уже добился многого, – Кирилл показал большой палец.

– Кирилл Георгиевич, не время для остроумия, – Лена успела вставить слово быстрее, чем Макс набрал воздуха в грудь для саркастического ответа. – Сегодня его день, все лавры победителю.

Лена мило улыбнулась и поцеловала Макса, дотронувшись рукой до его щеки.

– Я и не пытался принизить достижений Макса. Это потрясающий успех, исполнение мечты и все такое. Кстати, давно хотел тебя попросить, чтобы вне стен института ты меня звала просто Кирилл. А то, знаешь, несколько напрягает.

– Хорошо, Кирилл.

– Лен, не принимай близко к сердцу. Парни не желают зла или оскорбить. Пора привыкнуть к нашему стилю общения. К тому же, я всецело доверяю их мнению, – голос Макса стал несколько суровым.

– Да, то есть, если бы я или Андрей сказал, что роман никудышный, ты бы не стал его публиковать?

– Ну, во-первых, никудышный роман бы не попал в печать, – Макс вновь поправил очки. – А во-вторых, да, я бы прислушался к вашему слову. Возможно, не отказался бы полностью от идеи отправить в издательство, но кое-что изменил. Впрочем, редактор и так кое-что попросил подправить, но это, по сути, мелочи. Кстати, я хотел подарить вам, – Макс залез в свою сумку и вытащил две книги, – по экземпляру романа. Я даже подписал их. Когда я прославлюсь, сможете получить огромные деньги за первое издание с автографом автора.

– Вот это честь, – Кирилл пожал руку Макса, но Андрею в его голосе явно послышались ноты сарказма.

– Спасибо, Макс. Это много значит для нас, – Андрей тоже пожал руку.

– А где же мой экземпляр? – надула губы Лена. – Между прочим, я твой самый верный поклонник.

– Твой экземпляр, милая, дожидается у меня дома.

Макс нежно поцеловал руку Лены.

– Кстати, у меня тоже есть для тебя подарок, – Лена протянула Максу небольшую голубую коробочку.

Внутри лежали линзы.

– Спасибо, но очки меня вполне устраивают, – Макс вновь дотронулся до оправы.

– Брось. Они портят весь вид. И, к тому же, эта ужасная привычка постоянно трогать их раздражает.

Макс отложил подарок в сторону.

– Я подумаю. К тому же, уверен, что ты не угадала с тем, какие именно мне нужны.

Лена всплеснула руками.

– Я же ходила с тобой вместе к окулисту на прошлой неделе. Позже я вернулась к врачу, и он сказал, какие именно линзы тебе подойдут. Так что смело носи, в них ты будешь видеть прекрасно.

Макс поджал губы.

– А что твои родители сказали по поводу публикации? – Андрей поспешил сменить тему на более безопасную, увидев как Макс раздувает ноздри.

– Они не знают.

– Что?

– Я им не говорил ни о том, что пишу и, тем более, о том, что меня опубликовали.

– Но почему?

– Не поймут. Мои мама и папа замечательные, но им нет дела до книг и всего, что с ними связано. Зато я рассказал сестре. Она сказала, что я молодец и что пришлет мне букет ромашек. У нас с ней особые отношения, знаете-ли, братцы.

Лена погладила Макса по руке.

– Не стоит о грустном, – сказала она. – Сегодня нам всем гороскоп говорит, что поддаваться унынию не нужно. Тем более, есть повод радоваться.

Кирилл и Андрей переглянулись. За полгода отношений Лены и Макса, каждый шаг был согласован с гороскопом, движением планет и еще какими-то неясными факторами. Однажды пришлось отменять поездку на природу, потому что Лене звезды не советовали выходить из дома. Друзья не понимали, почему Макс терпит это. Но, как он сам говорил, во всем остальном она абсолютно нормальная. И раз хочет считать звезды, то пусть занимается.

Чего не сказать о Кирилле и Андрее, которым анализ их характеров и высчитывание предрасположенностей по натальным картам порядком надоели.

– А гороскоп не скажет, как скоро принесут десерт? – Кирилл посмотрел на потолок, нетерпеливо дергая ногой под столом.

Ему внезапно захотелось оказаться как можно дальше от этой приторно-счастливой парочки. Макс умел раздражать. И сегодня был вечер, когда терпеть его самодовольство было невыносимо. Но, учитывая отмечаемое событие, просто послать все к черту было нельзя. Кодекс дружбы и все такое.

12

Помню, что обещала не писать в блог об отношениях с бывшим, но, друзья, я не могу молчать.

Если отмотаете посты на полгода назад, то сможете прочесть о том, как я благополучно бросила Вову. «Благополучно» – мне так казалось. За все это время едва ли наберется десяток дней, когда он не напоминал о себе.

Первую неделю он молчал. Это был щедрый подарок на расставание – спокойствие. То самое пресловутое затишье перед бурей.

Сначала он просто звонил и говорил, что ему тяжело и просил вернуться, не слушая мои решительные «нет». Затем пробовал давить на жалость, говоря о том, что не может есть что-то, кроме того, что я готовлю. Еще позже стал выкладывать в социальные сети наши совместные фотографии, сопровождая их приторными стишками из сети. Что-то вроде:

Моя любовь покинула меня,

О где же ты, моя душа.

Вернись ко мне, прошу тебя.

Я больше не могу дышать.

Да-да, это реальный стих, который он где-то нашел. Сомневаюсь, что он сочинил это сам – у него даже на такое фантазии не хватило бы.

Под фотографиями было полно комментариев с поддержкой его и угрозами мне. Мол, смотри, негодяйка, как парень из-за тебя убивается. Какое-то время мне это даже льстило. Но…

Сообщения с просьбами вернуться превратились в угрозы. Сначала он звонил мне и ругал последними словами. После того, как я всюду его заблокировала, мне стали звонить его друзья. Когда и они все отправились в черный список, он стал создавать левые аккаунты и писать оттуда. Не представляю, откуда у него столько упорства – ведь он даже стал писать в чате сайта объявлений, где я продавала книги и кое-какую мелочь.

Наигравшись с сообщениями, Вова перешел к действиям. Он стал поджидать у подъезда, возле института, в магазине, куда я хожу за продуктами. Он кричал ругательства, хватал за руки, высмеивал мой внешний вид. Как-то раз его даже задержали охранники магазина, когда он бросил в меня упаковку хлеба.

Однажды я не выдержала и прилюдно накричала на него. Так, как не кричала никогда прежде. После этого у меня на несколько дней пропал голос. Но это того стоило. Прокричав мне: «Чтоб ты сдохла!», он исчез на несколько дней.

На глаза он мне больше не показывался, но продолжал творить пакости. Он обливал краской входную дверь, писал на стенах мерзости и подкладывал в почтовый ящик пауков.

Еще периодически под окна дома приезжают разные машины, кричат мое имя, включают громкую музыку и уезжают прежде, чем приезжает полиция. Номеров на тех машинах, как правило, не бывает.

Еще был случай, когда мне доставили похоронный венок, на котором было написано: «любим, скорбим». Я думала, что это уже дно. И, возможно, я никогда не написала бы сюда про выходки бывшего, если бы не случившееся сегодня.

Выходя с утра на учебу, я нашла на пороге мертвого котенка, к которому была привязана записка со словами: «ты следующая». Стоит ли говорить, что на занятия я не пошла. Мне страшно. Правда.

Наверное, я пишу все это на тот случай, если со мной действительно что-то случится. Если я перестану выходить на связь, то знайте, что со мной что-то сделало это чудовище.

Знаю, все сейчас подумали: «Миа, как же так, иди в полицию!» Я ходила! Неоднократно! Но, как мне говорили, доказательств его причастности нет (а за ругательства при людях они сделать ничего не могут, ага). Поэтому, помощи не будет. По большому счету, больше мне обратиться не к кому. Родители живут далеко, и при всем желании, не помогут мне. Так что, мне остается лишь ждать и верить, что дальше угроз этот монстр не зайдет.

Девочки, будьте осторожны. Пожалуйста. Если видите в отношениях хоть какой-то намек на токсичность, уходите из них. Не совершайте моих ошибок. Не ждите до того времени, пока привязанность к вам сумасшедшего не станет чересчур сильной.

И обращаюсь к тебе, Вова. Я знаю, что ты читаешь все, что я пишу. Оставь меня уже в покое! Дай мне жить своей жизнью. Писать о тебе в блоге – последнее, чего мне хочется. Но выбора в этот раз нет. Надеюсь, так до тебя дойдет, и ты действительно исчезнешь из моей жизни и моего блога.

Искренне ваша (но не твоя!),

Миа.

Со слезами на глазах, Миа нажала «Опубликовать». На этот раз не высчитывая самое удачное время для публикации. Было не до того. Сегодня ей стало по-настоящему страшно.

Миа попыталась отвлечься от мыслей, взяв с полки первую попавшуюся книгу. Но не смогла прочитать и двух слов. Глаза скользили по буквам, словно коньки по льду, не цепляясь за информацию.

– Глупая книга!

Отшвырнув ни в чем не повинный роман Кинга «Мизери» в сторону, Миа перевернулась на живот, уткнувшись в подушку носом. И вскоре уснула.

Но даже это не принесло облегчения. Во сне она убегала от Вовы, держащего в руках топор, по улицам, заполненным туманом. Она бежала долго, пока, наконец, не оказалась в том доме, где летом наблюдала сквозь дыру в полу за фотографом. На этот раз дом был пуст и кристально чист. Белоснежные стены, белый пол. И лишь потолок оставался обшарпанным и словно грозящим обвалиться.

– Тебе страшно? – гремел голос Вовы.

– Да! Прошу, оставь меня!

– Не могу. Меня ведь нет с тобой. Ты одна.

«Одна… одна…» Эхо отражалось от стен. Миа села на пол, закрыла глаза и раскачивалась из стороны в сторону, пока не почувствовала чье-то прикосновение. До ее руки дотронулся парень. Едва она попыталась разглядеть его лицо, как ее что-то словно выдернуло из сна, и Миа проснулась.

***

– Он хочет, чтобы я сошла с ума, – Миа разговаривала по телефону с Евой. – И ведь добьется того, что я перестану покидать квартиру.

– Спокойно. Тебе нельзя постоянно быть дома. У тебя учеба, блог.

– Как раз блог я спокойно веду отсюда. Ты пойми, что я не знаю, что еще он выкинет. Вдруг он решит облить меня кислотой?

– Но и скрываться не вариант. А если переехать?

– Я с трудом добилась того, чтобы родители разрешили мне уехать от них. Папа так тщательно подбирал мне вуз и жилье, что, едва я заикнусь о том, что мне тут страшно, он заберет меня обратно. А уехать молча не могу. Знаешь ведь, что я всецело завишу от них финансово.

– Ни один вариант тебя не устраивает. Тогда попроси папу оплачивать тебе охрану.

– Смешно. Мне придется просто надеяться, что в один прекрасный момент Вова устанет. Ну или найдет себе новую девушку и забудет про меня.

– Тебе самой нужно отвлечься. Скоро новый год, займись подготовкой. Плюс пора начинать добавлять в блог фотографии шариков, мишуры и прочего. Я сейчас дочитываю книгу, буду делать обзор, В фото обязательно добавлю новогодней атрибутики.

– Нет у меня настроения ни на новый год, ни на блог, ни на фото.

– Слушай, а ведь у тебя в Инстаграме больше пяти тысяч подписчиков?

– Семь с чем-то.

– Напиши в издательство «Маус». Они сейчас высылают популярным блогерам книги на обзоры. К концу года выберут лучший и устроят встречу с автором. Попробуй, хоть какое-то развлечение.

– Не думаю, что мне светит встреча с Джоан Роулинг.

– Ха-ха три раза. Они пришлют тебе российского современного автора. Мне скоро должна прийти моя посылка.

– Но ты ведь книжный блогер, а я – лайфстайл.

– И что? Книги актуальны всегда. Пиши, или я сама отправлю запрос от твоего имени. Сейчас скину ссылку.

– Ладно, я посмотрю. Боже, я забыла – у меня в институте запланирована репетиция новогоднего выступления. Вот что мне делать?

– Попроси кого-нибудь из ребят тебя встретить. Неужели нет ни одного парня, кто мог бы тебя проводить?

13

– Кирилл, это не смешно.

– Я тебя и не заставляю смеяться. Просто приезжай по адресу, который я тебе скинул, через час.

– Тебе разве доставляет удовольствие копаться в старых вещах?

– Знаешь, что иногда в таких квартирах попадается редкий антиквариат? Плюс, именно в этой большая библиотека. Подберешь для себя что-то интересное. Там жил профессор. Так что книги там могут быть отменными!

– Главное, чтобы он не оказался профессором с кафедры ядерной физики. Только учебников мне еще не хватало. И только не говори мне, что ты опять заплатил за возможность оказаться там.

– В этот раз нет. Наследники того деда сами готовы заплатить кому угодно, чтобы эту квартиру разобрали.

– И ты хочешь, чтобы я выносил мусор?

– Если тебе настолько тяжело помочь другу, то так и скажи.

Макс тяжело вздохнул.

– Ладно, я приеду.

В числе прочих странных увлечений Кирилла, было одно совершенно сумасшедшее.

Иногда, после смерти хозяев квартир, в них обнаруживались вещи, не представляющие для наследников никакого интереса. Дабы самим не копаться в мусоре и под предлогом того, что там можно найти что-то интересное, наследники давали объявление о разборе квартиры в местную группу. Как правило, всегда находилось несколько заинтересованных людей, среди которых был и Кирилл.

Они перебирали хлам, выкидывали мусор, а взамен могли оставить себе все, что понравилось в квартире. Так Кирилл однажды нашел в закромах старушки древнюю икону, за которую смог выручить около двадцати тысяч. Или еще одной интересной находкой была коллекция старинных монет, продать которую он так и не решился. Впрочем, кроме этого, да пары советских сервизов (каждый по полторы тысячи рублей), интересных находок больше не было.

Макс пару раз был в таких квартирах вместе с Кириллом, и это оставило в его душе неизгладимое ощущение старости, увядания и гнилостного запаха смерти. Но в этот раз слова об обширной библиотеке подкупили его.

– Я решительно не понимаю, – Макс снимал с полки книги и сортировал их: ненужное кидал в мусорный пакет, а то, что его заинтересовало, в отдельную стопку. На данный момент в ней было две книги. – Как в тебе это может сочетаться?

– Сочетаться что?

– Твое пижонство и способность ковыряться в мусоре.

– Иногда от порядка тоже хочется отдохнуть. К тому же, я нахожусь в поиске редких вещей.

– Как же – успокаивай себя.

Кирилл не стал ничего отвечать, молча скидывая посуду из серванта в мешок. Чашки и тарелки падали, разбиваясь с громким звуком, который почему-то нравился Максу, несмотря на его ворчание.

– Могу я у тебя спросить? – Кирилл отнес мешок к выходу и сел на продавленный диван в центре комнаты. – Почему ты до сих пор встречаешься с Леной? Ясно вижу, что ты ее не любишь. Плюс, она далеко не самый приятный собеседник. От ее рассказов о гороскопах меня воротит. Как ты это терпишь?

– Но ведь это ты меня с ней познакомил.

– Когда я знал ее лишь как студентку, она казалась довольно интересной. Но чувство оказалось обманчивым.

– Если бы она казалась тебе интересной, ты бы сам с ней поразвлекся, – Макс отвернулся от книг и громко чихнул.

Вздохнув, Кирилл вернулся к серванту, где оставались еще несколько тарелок. Он сложил их в одну стопку и кучей бросил в новый мешок.

– Может, ты и прав. И у меня были на нее виды. Но после моего рассказа, она решила познакомиться именно с тобой. С писателем, с будущей звездой, как она считает.

– А ты считаешь иначе? Я не добьюсь славы?

Кирилл поднял мешок с осколками тарелок и покачал его, создавая шум. Он не торопился с ответом.

– Только не бойся меня обидеть.

– С чего бы это? В отличие от некоторых, я всегда говорю тебе то, что думаю. И я считаю, что шанс мал. Крайне. Ни в коей мере не умаляя достоинств твоего романа, хочу заметить, что ежегодно выходят тысячи новых книг. И скольким из них доводится стать широко известными? То-то и оно. К тому же, я не замечаю, чтобы издательство занималось какой-либо рекламной кампанией «Искупления». А это значит, что, скорее всего, твой роман пролежит на полках магазинов еще долго, дожидаясь своего читателя. Кому-то он, бесспорно, понравится. Кто-то посчитает его гениальным, но основная масса читателей никогда не узнает о нем. Скорее всего, будет так. Но я буду рад, если ошибусь.

Макс отвернулся от друга и подарил все свое внимание книгам на полке, которых оставалось еще много.

– Не обижайся на меня, но ты спросил мое мнение.

– Все в порядке. Давай продолжим копаться в мусоре.

Некоторое время в квартире было тихо. Не считая шума от предметов, падающих в мусорные мешки. К моменту, когда книжная полка опустела, у Макса образовались три группы книг: те, что нужно выбросить, те, что он забирал с собой. И еще одна группа со странной подборкой. Там были работы Франца Кафки, Стига Ларсона, Оскара Уайльда, Эдгара Алана По и Фрэнсиса Скотта Фицджеральда.

– Удивительно, сколько здесь их, – Макс кивнул на третью стопу книг.

– Кого?

– Писателей, которые прославились лишь после своей смерти. И ведь ты их всех знаешь, они на слуху.

Кирилл подошел к книгам и рассмотрел их.

– Действительно. Более того, многие книги я читал. Странная подборка. «Великий Гэтсби». «Девушка с татуировкой дракона». Но к чему ты их собрал?

– Наверное, в качестве мотивации. Они все потрясающие, все интересные. Некоторые гениальны. Но о них стало известно не в то время. Понимаешь? Я не хочу так же. Не хочу, чтобы «Искупление» обрело известность лишь после моей смерти. Я хочу слышать, как его хвалят. Хочу читать отзывы и смотреть обзоры. Я желаю, в конце концов, увидеть экранизацию!

– Амбициозно, ничего не скажешь.

– У каждого из нас свои тараканы. Мои жаждут славы. При жизни. Сейчас.

– Тогда пора, мой друг, тебе оторвать задницу от дивана и начать что-то делать, дабы прославится. А иначе, – Кирилл кивнул на третью стопу, – твой роман может присоединиться к ним. Тем, кто никогда не увидит того, что стало с их произведениями.

14

Вечер был красив. Падали легкие хлопья, сверкающие в свете фонарей и фар проезжающих мимо машин. В сумраке уходящего дня ощущалось предвкушение праздника – словно Новый год наступал уже сейчас. Разве есть праздник более волнительный и приятный?

Стоящий возле входа в кафе Кирилл невольно вспомнил о последнем Новом годе, что он провел с родителями. Прошло уже пять лет с момента, когда их не стало, но смириться с потерей было невозможно. Особенно в тени воспоминаний.

В тот последний Новый год семья, вопреки обыкновению, не отправилась в путешествие, а осталась дома. Гостиную загородного коттеджа украсила огромная живая ель, наряженная красными и золотыми шарами. Под елью лежала гора подарков. Кирилл приготовил для отца прекрасный ежедневник в кожаной обложке, изготовленный на заказ. Для матери он собрал большой альбом с фотографиями, начиная со дня их свадьбы.

Последней фотографией, вложенной в альбом, стала та, что Кирилл сделал на фотоаппарат с моментальной печатью перед той самой елью. Родители улыбались и обнимали своего сына, не подозревая, что это совместное фото станет для их семьи последним.

Это был идеальный вечер, не похожий на остальные. Как будто кто-то знал, что случится через месяц. Словно семья знала, что собраться вместе больше не будет суждено.

На пороге Кирилл обстучал снег с обуви и вошел в кафе. Сказал администратору, что бронировал столик, прошел к своему любимому – возле окна – и стал ждать девушку, которую пригласил на ужин. Она немного опаздывала.

В ожидании Кирилл заказал бутылку вина и, пока не появилась она, успел выпить бокал, пытаясь выкинуть мысли о родителях из головы.

– Извини, что задержалась, – девушка медленно села на стул напротив Кирилла.

– Все в порядке. Ты дала мне повод соскучиться сильнее.

Едва коснувшись рукой волос, она улыбнулась.

– Здесь мило. Почему-то раньше я сюда не заходила.

– Возможно, это место кажется тебе, таким только потому, что рядом я.

Кирилл налил в бокал, стоящий рядом с девушкой, вино и предложил выпить. Она едва отпила и вернула бокал на место. Схватив меню, она стала изучать его, односложно отвечая на какие-то вопросы Кирилла.

– Я буду салат с морепродуктами, форель на гриле с рисом и на десерт ваше знаменитое шоколадное пирожное. И, конечно, кофе к десерту. Латте. И нарисуйте на нем что-то милое. Котенка, или сердечко.

– А вы что будете? – официант обернулся к Кириллу.

– То же самое. Только без котят на кофе, пожалуйста.

Девушка рассмеялась, прикрыв ладошкой губы, накрашенные алой помадой. Кирилл успел оценить идеальный маникюр. Кажется, в салоне она провела ни один час, пока мастер вырисовывал все эти узоры.

– Где ты работаешь? – спросила девушка, когда официант скрылся из поля зрения. – Мы еще ни разу не поднимали этот вопрос, а мне дико интересно. Ты похож на звезду сериала, только я не могу вспомнить, какого.

– Я преподаватель истории. Но если бы я снимался в сериале, ты бы точно не смогла меня забыть.

– Ты сексуальный преподаватель. Твоим студенткам повезло. Хотя, рядом с тобой я не смогла бы сосредоточиться на учебе.

Кирилл поправил воротник рубашки, и так лежащий идеально, одной рукой, а другой слегка коснулся ладони девушки.

– Я могу и тебя заставить потерять сосредоточенность.

Под столом Кирилл едва коснулся ее ноги своей. Девушка подскочила, словно по ее телу прошелся электрический разряд.

– Ну а ты? – спросил Кирилл, возвращаясь к будничному тону. – Чем ты занимаешься?

– Я работаю в шоуруме, продаю модную одежду…

Пока не принесли заказ, она все вещала о том, какие модели платьев пришли в этом сезоне, о вредных покупателях и о чем-то еще. Кирилл делал вид, что слушает ее, хотя его внимание отключилось еще на слове «шоурум». И лишь салат заставил девушку прервать свой рассказ и переключить внимание на еду. Но салат, а за ним и горячее закончились быстро, и она вновь начала говорить. На этот раз о том, как мечтает побывать в Париже и сделать селфи на вершине Эйфелевой башни. А после о том, какие бутики бы посетила там. Потом еще о чем-то – внимание Кирилла никак не желало присутствовать в разговоре. Он ограничивался односложными фразами, типа: «отличная идея», «я не мог бы придумать лучше», «прекрасная мысль». Лишь бы не вникать в ее приземленные мечты, которые Кирилл мог бы воплотить одним взмахом кредитки.

– Открыть тебе секрет? – спросила она, когда десерт подошел к концу. – Мне так хочется сбежать! На улице потрясающий снегопад, нельзя упускать шанс. Пойдем гулять!

Расплатившись по счету, Кирилл вместе с ней покинул кафе. На улице она просила ее сфотографировать под снегом. В пушистой шапке с белоснежным мехом она была привлекательна. Кирилл не мог отвести взгляд от снежинок, порой заканчивающих свой путь на ее длинных ресницах. Пусть ее мечты пусты, но внешность с лихвой могла компенсировать этот недостаток сегодняшним вечером.

А она все смеялась и мило морщила нос, позируя перед Кириллом. В конце концов, простая просьба сфотографировать переросла в настоящую фотосессию. Но это не смущало Кирилла – ему нравилась возможность рассматривать ее, не скрывая своего взгляда. Конечно, шуба несколько мешала этому. Но Кирилл знал, что если сейчас выполнит все ее прихоти, то в скором времени получит возможность созерцать ее тело совсем без одежды. Это работало с каждой девушкой.

Она пожаловалась, что замерзла и хочет чего-то горячего. Кирилл купил в ближайшем кафе два кофе с собой. Она сразу же начала позировать для фото с фирменным стаканчиком Starbucks. Но перестаравшись, она поскользнулась и упала навзничь, едва не облив себя горячим напитком. Кирилл бросился ей помогать и, то ли нечаянно, то ли нарочно, упал рядом и громко засмеялся. Она провела рукой в пушистой варежке по его щеке и сказала:

– Мне здорово с тобой.

Кирилл приблизился к ее лицу и поцеловал ее, не обращая на шагающих рядом прохожих.

– Кажется, мы здесь всем мешаем, – прошептала она.

– Тогда поехали туда, где никого, кроме нас, не будет?

Она кивнула. Кирилл помог ей подняться, на ходу вызывая такси. Через пятнадцать минут они были уже в квартире Кирилла наедине друг с другом.

– Останешься до утра? – спросил лежащий на кровати Кирилл, глядя, как она надевает свое платье, стоя у окна.

– Зачем? И ты, и я знаем, что у нас был секс на один раз. А спать я люблю дома.

– Как же мне нравятся проницательные девушки, – Кирилл потянулся в кровати. – Я вызову тебе такси.

– Спасибо. Кстати, вечер был неплох. Если захочешь еще… то наслаждайся воспоминаниями и повторяй без меня.

Кирилл заказал такси, вылез из кровати, подошел к ней и поцеловал в щеку.

– Ты милая.

– Знаю, – пожала она плечами.

Кирилл проводил ее к выходу, подал сумочку и закрыл за ней дверь. Он был рад, что она решила уехать. Несмотря ни на что, спать он тоже предпочитал в одиночестве.

15

Некоторое время спустя Миа получила посылку.

Здравствуйте, Миа!

Благодарим за интерес к нашему издательству.

В этой коробке случайно выбранный роман специально для вас. Ожидаем отзыв в вашем блоге с упоминанием страницы нашего издательства в течение двух недель.

Желаем приятного чтения!

Издательство «Маус».

Миа достала из коробки, наполненной бумажным серпантином и пластиковыми шариками книгу.

– «Искупление». Макс Трин, – прочла она вслух.

Никогда не слышавшая об этом писателе, Миа перевернула книгу и стала читать аннотацию.

«В желании изменить к лучшему чью-то судьбу, можно не угадать с адресатом.

Семейство решает взять под опеку двух детей из приюта, которые превращают привычный уклад в настоящий ад»

Негусто.

Миа пролистала книгу, невольно цепляясь взглядом за отдельные фразы.

«Арсений не казался мне милым». «Взгляд Юли стал похожим на взгляд убийцы, что взирал на меня с экрана телевизора накануне». «…вокруг была грязь». «…мне казалось похожим на кровь…».

Миа налила себе кружку кофе, села на диван и погрузилась в чтение, открыв роман с начала.

Искупление. Глава 1.

А как бы вы поступили на моем месте?

Не спешите корить нашу семью за то, что мы сделали, ведь изначально у родителей были благородные мотивы.

Мой брат вырос, покинул отчий дом. Мы с ним были, что называется «не разлей вода». Но, как оказалось, взрослея, люди имеют привычку отдаляться, как друг от друга, так и от всей семьи. Он уехал жить в столицу, поступив учиться в престижный институт, параллельно найдя подработку. До младшей сестры, разумеется, дела ему было мало.

И привычная суета в нашем доме превратилась в дикое молчание. И мама, и папа росли в семьях с кучей детей. И, если бы ни мамины проблемы со здоровьем, то, я уверена, помимо Славы, у меня были бы еще родные братья и сестры.

Однажды, придя со школы, я застала родителей в непривычном возбуждении. Мама бегала из комнаты в комнату, то там, то тут хватаясь за уборку. Папа тоже не сидел на месте, то и дело вскакивал с дивана и смотрел в окно, словно ожидая кого-то.

– А, вот и ты, наконец.

Родители усадили меня за кухонный стол, сами сели напротив и сказали то, что изменило жизнь нашей семьи.

– Мы решили взять из приюта малыша. Точнее, двух. Понимаешь, там живут брат с сестрой. Арсений и Юля. Они одаренные дети, но безумно напуганные. Их родители погибли, других родственников нет. Но нам нужно узнать твое мнение: ты не против?

Глядя в их горящие глаза, могла ли я ответить отказом, даже если у меня внутри все трепетало от негодования? Конечно же, нет. К тому же, я была уверена, что мое мнение они узнают формально, на самом деле ставя меня перед фактом.

Я не была в сильном шоке – я подозревала, что так случится. Разговоры о подобном давно шли между родителями. Они, разумеется, тщательно скрывались. Но по обрывкам фраз и разговорам, прерывающимся при моем появлении, я обо всем догадалась. Но не рассчитывала, что вместо одного ребенка, родители решат взять сразу двух. Разумеется, разлучать брата и сестру им не хотелось.

На следующий день меня повезли в приют, знакомиться с моими будущими братом и сестрой. Юле на тот момент было пять лет, Арсению десять. Это были самые скромные и тихие дети из всех, что я видела. Юле в волосы вплели огромные банты, которые, казалось, были тяжелее, чем положено для ее возраста и могли перевесить ее голову назад. Арсений же был наряжен в явно самую лучшую рубашку, что смогли найти в приюте. Нарядили и намыли как машину перед продажей.

Могла ли я предположить, что в тот день познакомилась с монстрами? Знала ли, что дети могут делать то, что будут вытворять они? И предполагала ли я, что в скором времени мне захочется сбежать из дома? Конечно же, нет.

Хотя моя интуиция и шестое чувство, били во все колокола, в том числе разгоняя сердце до миллиарда ударов в минуту, подсказывая, что эту затею стоит прекратить. Но тогда я списала все на банальное волнение и боязнь перемен, которой обладаю до сих пор.

И, конечно же, я не знала, что скоро в нашей семье я стану самой сильной и решительной, несмотря на то, что на момент начала этой истории мне было всего 13 лет.

16

Миа читала и читала, не в силах остановиться. Короткие главы романа позволяли отложить чтение в любой момент, не ожидая окончания слишком долго. Но за одной главой следовала другая, потом третья. Миа погрузилась с головой в мир семьи из романа, не желая думать, что написанное могло бы быть хоть отчасти правдой.

Начав чтение днем, она закрыла книгу уже глубокой ночью, когда дочитала последние фразы. Она отбросила книгу в сторону, подбежала к компьютеру, открыла страницу своего блога, и начала писать.

Я только что дочитала роман Макса Трина «Искупление». Народ, я в диком шоке. Поражена настолько, что не могу молчать, и пишу все это в три часа ночи.

Не знаю, что меня зацепило больше всего. История, рассказанная мне автором. Сюжетные повороты. Или же просто стиль автора, который, несмотря на легкость, обладает едва уловимой магией, шлейфом пронизывающей текст.

Знакома с этим автором я прежде не была. И сейчас введя его имя в поисковик, я выяснила, что «Искупление» – это его первый роман, опубликованный совсем недавно.

Я ни разу не книжный блогер, не знаю, по каким правилам следует составлять отзывы на книги, но, кажется, многие дают оценку книге, что-то вроде 7/10 для неплохой или 3/10 для посредственной. Так вот, «Искупление» – это 11/10. Не стану сейчас рассуждать относительно сюжета – об этом я напишу через пару дней на своей странице в Инстаграм, когда смогу усмирить эмоции, льющиеся через край.

Искренне ваша,

Миа.

Миа согрела молоко в микроволновой печи и добавила в него ложку меда. Это всегда ее успокаивало. Она погасила свет на кухне, села на подоконник и стала смотреть в ночь, размышляя о том, как бы она поступила в ситуации, сквозь которую прошли герои романа.

– Я не верю, что ребенок, пусть и агрессивный смог бы убить кошку, – говорила Миа по телефону на следующий день Еве.

– Ты решила мне спойлерить? Раз уж порекомендовала книгу, то дождись, пока я ее прочту.

– Это ужасно, понимаешь? – Миа словно не слышала того, что ей пыталась донести Ева. – Нет, конечно, роман великолепный, а ситуация дикая. Хотя, иногда жизнь, в отличие от книг, подбрасывает нам истории куда страшнее. Я бы хотела, чтобы все дети были счастливы, чтобы ни у кого не было подобных страданий и страхов. И что касается той кошки, ведь до конца так и неясно, задушила ли ее Юля. Возможно, это произошло нечаянно, во сне…

– Где ты видела, чтобы ребенок так лег на кошку, что она не смогла выбраться и задохнулась? Или там была кошка-камикадзе?

– Я говорю о серьезных вещах.

– Малыш, это просто книга. Почему ты так близко приняла ее к сердцу?

– Потому что она что-то затронула в моей душе. Не знаю, но меня давно ничего так не впечатляло. Со времен «Коллекционера». Хотя, я читаю не так уж много, в отличие от тебя.

– Прочти что-то другое, отвлекись от этой темы. Я сейчас читаю, например, «О, дивный новый мир» Хаксли…

– Не хочу я Хаксли. У меня книжное похмелье.

– Тогда просто напиши отзыв, тем более, ты должна это сделать для издательства. По себе знаю: после отзыва книга немного отпускает.

– Я вчера ночью написала в свой блог первые эмоции, – Миа открыла на компьютере страницу с блогом. – Но где же отзыв? Я точно помню, что писала…

– Проверь черновики.

Миа ударила себя по лбу.

–Я забыла опубликовать. Все, что происходит ночью, должно и оставаться в ней. Нужно было просто лечь спать. Кстати, а ты дочитала свою книгу от издательства?

– Давно уже. Я на прошлой неделе еще отзыв написала, помнишь? Роман назывался «Угроза наслаждению». Не понимаю, как можно сочинять такую похабщину. Мне, в отличие от тебя, не повезло получить что-то стоящее. А историями о, цитирую, «невозможной любви демона и простой девушки из колледжа» заполнено все.

17

Миа хотела, чтобы отзыв о романе вышел идеальным. Она несколько часов делала выкладку для фото. Ставила красивые флаконы духов и убирала их прочь. Подбирала цвет покрывала, на котором должна лежать книга, перебрав десяток вариантов. Укладывала рядом красивые ручки и свечи.

Написание же самого отзыва заняло весь остаток дня.

Любимая книга о нелюбви

Вам часто встречались на пути гении? Лично я с ним не знакома, но, считаю, что Макс Трин, автор романа «Искупления» принадлежит к их числу.

Это дебютная работа писателя, о котором до этой книги я не слышала, как, уверена, и вы.

История о том, как семья решает взять под опеку двух сирот из приюта. Но эти ребята оказываются не самыми простыми детьми. Как говорит автор, они «воплощения дьявола».

Эмоции переданы настолько ярко, что кажется, что читаешь автобиографию. Как же мне хотелось обнять девочку – родную дочь в семье, – от чьего лица идет повествование. Сказать ей, что обязательно должен настать день, когда она не будет бояться возвращаться домой. Что все обязательно будет хорошо.

Этой бедняжке так резко пришлось повзрослеть!

Из числа многочисленных деяний, совершенных детьми, можно выделить, например, убийство кошки. Которое, тем не менее, спорно. Зато не вызывают сомнения угрозы в адрес приемных родителей, а также ночи, когда детки молча стояли над кроватями взрослых. Не хочу рассказывать все – это нужно прочитать.

Удивительно проникновенная история, которая вызовет слезы даже у самого стойкого читателя.

11/10.

Спасибо издательству Маус за предоставленную книгу.

Миа оставила упоминание об издательстве и сохранила пост в черновике. Публиковать решила на следующий день.

Зато в истории она выложила свое фото с подписью о том, что завтра ожидается взрывной отзыв на прочитанную ею книгу. Странная штука – эти истории. Зная, что через 24 часа от написанного тобой не останется и следа, порой люди пишут такую чушь. Если в основной ленте написанное и фотографируемое проходит какую-то самомодерацию, то с историями все куда интереснее.

Наверное, ощущение того, что написанное там останется не навсегда, внушает чувство безнаказанности. Даже если что-то лишнее, то через сутки оно исчезнет. Но иногда почему-то забывается о том, что все попадающее в интернет, остается там навсегда. Вспомним скандал с фотографией Бейонсе, которую решением суда предписывалось удалить. И с каким фото с завидным постоянством выходит один из самых известных мемов? То-то!

Хотя, на самом деле не было никакого решения суда. Все вырвано из контекста истории, когда помощница в письме просто просила убрать неудачные фото. Зато эта история яркими красками иллюстрирует лживость Сети, заставляющую верить во что угодно и отбивающую желание изучать источники.

Впрочем, Мию сложно назвать человеком, который делится с аудиторией каждым своим шагом. Но здесь уже вопрос немного в другом: где проходит та грань, что отделяет тайну личной жизни от выставления себя напоказ. Рассказ о любимых фильмах – это откровение или обыденность? А что насчет исповеди для тега о самом большом стыде? Или фотографий в почти обнаженном виде? Некоторым и снимки с семейного ужина кажутся пределом допустимого. А кто-то не стесняется советоваться с подписчиками в выборе нижнего белья. Все это условности, превратившиеся в реальность, в которой нам приходится жить. Вопрос лишь в том, принимать правила игры, или оставаться в тени, игнорируя взаимодействия в социальных сетях, и находиться в информационном вакууме. Но нужна ли эта информация? Или ее стало настолько много, что произошло пресыщение всем. И обнаженными фотографиями, и философскими размышлениями, и откровенными исповедями.

18

Андрей не до конца осознавал, что это происходит на самом деле. Его, рядового журналиста, пригласил на встречу один из успешнейших бизнесменов города – Ярослав Илларионов. Сначала, когда поступил звонок из офиса с предложением встречи, Андрей решил, что это шутка. Но когда терпеливая секретарь трижды повторила ему, что Ярослав хочет обсудить с ним написание статьи об их компании, он, наконец, поверил, параллельно размышляя, не посчитали ли его в это момент туго соображающим.

Офис находился в центре города на двадцать пятом этаже небоскреба, который всегда поражал воображение Андрея, проезжающего мимо. Теперь он впервые в жизни заходил внутрь.

Когда лифт остановился на нужном этаже и распахнул свои двери, Андрей глубоко вздохнул и сделал шаг вперед.

– Добрый день! – поприветствовала секретарь. – Вы, наверное, Андрей? Журналист? Ярослав ждет вас. Позвольте, я сообщу о вашем приходе.

Не в силах сказать что-то из-за пересохшего горла, Андрей коротко кивнул. Девушка зашла в кабинет руководителя, вернувшись обратно через пару мгновений.

– Проходите, пожалуйста. Вам принести кофе, чай?

– Воды, – только и смог выдавить Андрей.

Кабинет Ярослава был огромным. Напротив окна располагался стол, за которым и сидел Ярослав. При виде Андрея он подскочил на ноги, подошел к нему и протянул руку.

– Здравствуйте, Андрей. Рад нашему знакомству.

– Здравствуйте.

Секретарь принесла стакан воды. Андрей дрожащими руками взял его и сделал пару глотков.

– Прошу, присаживайтесь, – Ярослав кивнул на одно из кресел, стоящих в углу. – Ты можешь идти.

Секретарь вышла из кабинета. Андрей сел на указанное кресло, Ярослав расположился напротив.

Перед походом сюда Андрей постарался изучить о компании, и руководителе в частности, как можно больше. Но о возрасте Ярослава нигде не упоминалась. И сейчас Андрею казалось, что тот моложе него самого.

– Секретарь говорила вам о причине нашей встречи?

– Да, она упоминала о том, что вы хотите, чтобы я написал статью о вашей компании. Но не могу понять, почему именно я.

– А вы о себе невысокого мнения.

Андрей заерзал на кресле. Он все еще держал в руках стакан воды, не зная, куда его пристроить.

– У меня нет выдающихся публикаций. Все, что я делал – это писал заметки для газеты. Я не известный писатель, не публичная личность.

– Именно такого человека я и ищу. Мне плевать на регалии. Важен лишь талант. Я изучил ваши статьи. Кстати, не против перейти на «ты»? Меня утомляет «выканье». Так вот, мне понравился твой стиль. Когда читаешь написанное, то кажется, что автор-собеседник находится рядом и сам рассказывает историю. Будничным тоном, без пафоса и официальности, чем грешат многие твои коллеги. Мне это подходит.

Андрей наконец заметил маленький стеклянный стол неподалеку и, привстав, поставил-таки стакан с водой.

– Так что вы… эмн… ты от меня хочешь? Статью о компании? Я знаю, у вас близится круглая дата с основания.

– Дата приближается. Но, должен признать, тебя немного обманули. Просто я не собирался пугать объемом работы. Хотел обговорить это при встрече.

– О чем речь?

Ярослав скрестил руки и отрешенно посмотрел в окно, около которого они и сидели.

– Я хочу, чтобы ты написал мою биографию.

Только-только справившийся с волнением, Андрей вновь почувствовал сумасшедшее биение сердце и дрожь в руках.

– Это неожиданно.

– Знаю. Для меня тоже. Но в свете последних событий… В моей жизни кое-что произошло. И мне необходимо осветить это. Признаюсь честно: не знаю, хочу я публиковать биографию, или это просто нечто вроде дневника для прочтения на заслуженном отдыхе. Поэтому, хочу спросить тебя сразу, чтобы не было недомолвок. Чего ты больше жаждешь: денег или славы?

– Известность мне не нужна. У меня есть приятель, который за возможность прославиться отдал бы руку, но не я.

– Значит, наши взгляды и интересы сходятся. За твою работу я заплачу тебе щедро, вне зависимости от публикации биографии. Но мне нужна полная отдача. Работать придется много. История о двадцатипятилетнем миллионере заслуживает того.

19

– Ты это видела? Скажи, что уже читала?

Миа придремала после тяжелого учебного дня, и звонок Евы вырвал ее из объятий сна, не позволяя как следует проснуться. Веки словно были до сих пор связаны нитями сна, которые разрываются либо временем, либо шоком.

– Что видела?

Лежа на кровати, Миа терла глаза, с трудом понимая, где она и какой сейчас год.

– Твой отзыв победил! Полчаса назад издательство выложило пост с результатами конкурса. Ты встретишься с Трином! Расскажешь ему, как тебе понравился роман.

Верилось с трудом. При упоминании Трина, Миа вспомнила, что звонок Евы прервал сон о его романе. Ей снился жуткий эпизод из книги.

Настал период, когда мне не хотелось возвращаться домой после школы. Я просто не могла вообразить, что же будет твориться в этот раз. Не знаю, сможет ли меня шокировать что-то сильнее, чем испражнения Юли, размазанные во всей моей комнате, но что-то подсказывает, что детишки этим не ограничатся. Родители уверены, что это малышка Юля натворила, причем не со зла, но я не удивлюсь, если негодяем оказался Арсений.

Мама не верит, но кажется, что в него порой вселяется дьявол. Едва я взгляну в эти маленькие дикие глаза, вижу недобрые огоньки. Он так смотрит на мою шею, словно вот-вот вцепится в нее руками. Боюсь его. К тому же, не уверена, что в случае нашей схватки смогу победить.

Арсений должен уже вернуться со школы. А Юля все еще в детском саду. Родители, естественно, на работе. Я вставила ключ в замочную скважину и открыла дверь. Меня встретила звенящая тишина. Может быть, зло спит?

С порога я почувствовала странный запах в квартире, но не смогла его опознать. Слава богу, не испражнения. Прислушавшись, я услышала шепот. На цыпочках дошла до комнаты Арсения и увидела его, сидящего за столом. Он что-то вырезал ножницами и шептал что-то себе под нос.

– Стихи учишь?

Арсений подскочил, словно напуганный моим появлением. Он резко развернулся ко мне, и я увидела тот самый страшный взгляд, что вводил в состояние животного страха.

– А если и так?

– Тогда молодец. Уроки надо делать вовремя.

Он рассмеялся. Клянусь, это был демонический смех!

– Это не уроки. Я сочиняю.

Я кивнула и хотела было уйти, но он в два шага подскочил ко мне, схватил за руку и, заглянув в глаза, словно пытался узреть душу, прошептал:

– Хочешь услышать?

Понимая, что ничем хорошим это уже не закончится, я все же кивнула. Арсений поднял руку вверх и начал щелкать ножницами, которые до сих пор не положил на стол.

– Я играю, время тороплю.

Пусть умрут все те, кого не люблю.

Словно мышка в клетке ты,

Гаснет свет, забудь мечты.

– Это плохие стихи, Арсений. Убери ножницы!

– Хочешь, чтобы вместо них я достал зажигалку?

И тут меня осенило, что за запах я чувствую. Это газ! Арсений открыл краны на печке. Вспоминая, чему нас учили на уроках ОБЖ, я бросилась на кухню, открыла окно, перекрыла кран и побежала распахивать окна в остальных комнатах. Арсений наблюдал за мной и хохотал. Но мне было не до него.

Я схватила свою сумку, Арсения за шкирку и вышла из дома. Он, к слову, не сопротивлялся. На улице я позвонила родителям и все рассказала. На что мама ответила, что он, должно быть случайно. В то время дети были для них все еще ангелочками.

Я сидела на скамейке. Арсений подошел ко мне и, продолжая щелкать ножницами, прошептал:

– На твоем месте я бы боялся ложиться спать. Как знать, может быть, это последнее, что доведется тебе сделать.

Миа помотала головой, отгоняя страшный сон.

– Ну, ты скажешь что-нибудь?

– Я рада, правда. Но спросонья пока это до конца не осознаю.

После разговора с Евой, Миа зашла в Инстаграм и увидела пост о том, что именно она победила в конкурсе отзывов. А на почте у нее было сообщение от издательства с поздравлениями и обещаниями связаться с ней по поводу выигрыша в ближайшее время. Это вселило уверенность.

Миа тут же написала у себя на странице о победе и продублировала сообщение в истории. Впервые в жизни она смогла где-то победить! Неужели она и вправду скажет автору о том, как сильно впечатлил роман? Ведь сны о нем снятся ей уже две недели! Это был отличный подарок на приближающийся новый год. Если бы ни одно «но».

20

В свои выходные Кирилл предпочитал спать до обеда. Если он просыпался не в компании очередной красивой девушки, то позволял себе валяться, пока не устанут бока. Потом он шел на кухню, где варил ароматный кофе. Доставал из холодильника авокадо, красную рыбу и готовил любимые бутерброды на завтрак, которые потом поедал с кофе, лениво читая ленту новостей. Но только не сегодня.

Около десяти часов, что по меркам Кирилла было безумно рано, раздался звонок телефона. Это была Лена.

– Мне Макс уже три дня не звонит, и трубку не берет! Ты не знаешь, где он может быть?

Если бы Кирилл был бодрым и полным сил, то наверняка сказал бы, что он ему не мамочка, чтобы следить, но пока мозг только включался в процессы жизнедеятельности, выдав простой и очевидный ответ:

– Нет. Я не знаю.

– Он не у тебя?

– Лена, я один. Да и Макс у меня никогда не оставался. Мы все предпочитаем ночевать по домам.

– Но я ходила к нему! Двери никто не открыл! А вчера вечером я разложила карты, и…

– Что, прости, ты сделала?

– Разложила карты. Пасьянс. Гадание. Что-то слышал об этом?

– У тебя и такой талант есть?

– Уверяю, что ты о многих моих талантах, в отличие от Макса, не имеешь понятия.

Кирилл прокашлялся и сел в кровати, параллельно смотря на часы, стоящие на тумбочке рядом.

– Так вот. Карты показали, что у меня на пути стоит женщина! Понимаешь? А еще гороскоп говорит, что для меня приготовлена страшная весть.

– Как ты можешь верить?..

– Я всегда читаю гороскоп из газеты, где работает Макс. Он ни разу не подводил.

– Ну да, – пробормотал Кирилл, вспоминая рассказы Макса о том, как они всей командой сочиняют тексты для этих самых гороскопов.

Самые интересные прогнозы для знаков зодиака почему-то получались у них после корпоративов.

– Так что, ты действительно не знаешь, где он?

– Нет. Честно. Правда. Клятвенно уверяю. А теперь прошу извинить, я хотел бы досмотреть эротический сон, что ты прервала своим звонком.

– Хам.

Кирилл упал на подушку, перевернулся на бок и закрыл глаза. Но сон уже окончательно покинул его. Нехотя, Кирилл вылез из-под теплого одеяла и отправился совершать привычный утренний ритуал.

Но сегодня любимые бутерброды не доставляли удовольствия. А кофе не смог взбодрить. «Неужели, заболеваю?» Кирилл шмыгнул носом, как бы в подтверждение своих мыслей.

– Ай, не хочу.

Кирилл вылил кофе в раковину. Наскоро умылся, оделся и вышел на улицу немного освежить мысли. Дома не сиделось.

Шел снег. Пушистый и воздушный. Такой, какой любят рисовать художники и воспевать поэты. На ум Кирилл пришел стих «Первый снег» Леонида Мартынова. Это был любимый стих девушки, с которой Кирилл встречался пару лет назад. Встречался, в его случае, это провел больше, чем одну ночь вместе и сходил более чем на два свидания. Как же ее звали? Света? Оля? Или Катя? Точно, Катя!

Почему же он вспомнил о ней?

На улицах уже активно стали появляться новогодние украшения. Переливающиеся огни, яркие вывески и скульптуры в витринах. Так, возле особо красиво украшенных окон кофейни стояли дети, спорящие о том, если ли Дед Мороз на самом деле. Их крики заставили Кирилла нервничать: он в принципе не любил громких звуков. Невольно заглянув в то самое окно, возле которого происходило действо, Кирилл отметил, что внутри было пусто – значит там можно скрыться от городской суеты. Хотя бы ненадолго. И выпить-таки кофе, который опротивел дома.

21

В этот выходной Андрей не мог остаться дома. Воскресным утром была назначена встреча для первого интервью с Ярославом. Хоть волнение и сковало его сердце, но, собрав всю волю и необходимые вещи – блокнот, ручку, диктофон – Андрей вышел из дома. Он сел на автобус, идущий до офиса, и через двадцать минут был на месте.

Сегодня весь офис был пуст. Не было улыбающегося секретаря, прочих сотрудников. Андрея у двери встретил сам Ярослав.

– Думаю, для первой встречи идеально, что нас не будут отвлекать вопросами, – Ярослав пожал руку Андрею и жестом пригласил в свой кабинет. – Кофе будешь?

– Да, я… наверное, не откажусь.

Пока Андрей снимал верхнюю одежду и раскладывал блокнот и диктофон на столе, Ярослав принес две кружки с напитком, над которым струился пар. Одну он поставил на стол рядом с Андреем, вторую продолжил держать в руках. Как и в прошлую встречу, он сел в кресло напротив.

– Для меня это тоже волнительно, – Ярослав словно прочитал мысли Андрея. Рассказывать о себе непросто. Не знаю, с чего начать.

– Если бы у меня был опыт в написании биографий, то я обязательно подсказал бы.

– Да, это так, – Ярослав попытался улыбнуться, но вышло как-то натянуто. – Но пробовать что-то новое вместе не должно быть так страшно. Знаешь, здесь у меня подготовлено соглашение о неразглашении. Ты ведь понимаешь, что до определенного момента все, что я расскажу, должно оставаться между нами?

Андрей кивнул, вцепившись в ручку, которую до этого свободно вертел между пальцев. Он ощутил, что его ладони стали мокрыми и ледяными.

– Мои юристы основательно его проработали. Прочти, пожалуйста, к нашей следующей встрече и подпиши. А пока… сегодня буду вынужден доверять твоему честному слову. Согласен?

– Разумеется, – Андрей взял протянутые Ярославом бумаги и положил их на столик рядом с блокнотом.

Ярослав улыбнулся. На этот раз улыбка получилась искренней.

– Наверное, обычно начинают с рассказа о детских годах, – Ярослав кивнул на диктофон, показывая, что можно его включать, – но, думаю, что это пока мы оставим. Как и ту причину, по которой я решился на столь откровенное интервью. Мне советовали сходить вместо этого к психологу, но я им не доверяю. Не хочу, чтобы у меня в мозгах кто-то копался. Хочу сам предоставлять почву для размышлений. Ты меня понимаешь?

– Пожалуй, да. Позволь, я помогу? Я читал некоторые твои интервью перед встречей, и заметил, что ты нигде не упоминаешь о том, как смог столь быстро занять пост главы компании.

– Всем это интересно. Впрочем, хорошо, я готов начать разговор. Скоро мы до этого доберемся. Знакомо ли тебе чувство, когда домой возвращаться не хочется?

Ярослав смотрел Андрею в глаза, словно давая понять, что на этот вопрос ожидает услышать искренний ответ. Андрей отвел взгляд и посмотрел в окно, где снова валил снег.

– Разве только в школьное время, после того, как получил двойку.

– Я думал, что ты из тех, кто учился только на «отлично».

– Это ошибочное предположение многих. То, что я стал журналистом сейчас, не означает, что я любил писать сочинения в школе. Да и многое из классики я не прочел. Но, кажется, разговор не обо мне?

Странно улыбнувшись, Ярослав повторил вопрос:

– Так все-таки, было время, когда ты совершенно не хотел идти домой?

– Как-то я крепко поссорился с родителями. Они заметили, что я курил. Скандал, пыль до потолка, и все подобное. Я убежал на улицу и гулял до самой темноты. Но быстро пришел к выводу, что дома с родителями все-таки лучше, нежели бомжевать на улице. Опять-таки, мне было лет двенадцать. Я замерз и проголодался – это два главных фактора для возвращения.

– Меня вовсе не тянуло… хм… домой.

Знаешь, еду у меня никогда не отбирали. Завтрак, обед, ужин – все это было. Но растущему организму постоянно требовалось еще. К тому же я, в отличие от тебя, все свое время в определенный период жизни, проводил на улице. Большую его часть.

Друзей не было. Грустно, когда ребенок остро чувствует одиночество. Но, наверное, тогда я не задумывался насчет этого. Я просто слонялся по городу, одолеваемый голодом и думал о том, как побыстрее убить время до следующего приема пищи. Я настолько хотел есть, что осенью обрывал ягоды рябины в парке и жевал их. Набирал себе столько, сколько могло вместиться в руки, садился на ближайшую скамейку и ел кисло-горькие ягоды. Отбирал еду у птиц, знаешь ли.

И однажды встретил его. Мальчика, примерно моего возраста. Он выглядел не многим лучше. В старой одежде, с расцарапанной щекой и грязью под ногтями. Такой же, как я. Но с одним отличием. Предо мной лежали ягоды рябины, а рядом с ним стояла коробка с заварными пирожными. И я так смотрел на эти пирожные, что, кажется, позабыл обо всем на свете. Представлял, как откусываю хрустящее тесто и облизываю нежный белковый крем. В тот момент я бы отдал что угодно за один кусочек сласти!

Мальчик перехватил мой взгляд.

– Хочешь, поделюсь?

– Мне нечего дать тебе взамен.

– Можешь угостить меня ягодами.

– Что стоит тебе сорвать их на ближайшем дереве?

– Ничего. Равно как и тебе принять от меня угощение.

Мальчик с коробкой пирожных пересел на мою скамейку и протянул коробку. Наверное, я мог бы еще попытаться быть вежливым и позволить ему уговаривать меня еще, но слюна уже заполнила мой рот. И все, что я мог – это впиться зубами в заварное пирожное.

Сейчас я могу позволить себе купить любую сладость в мире. Даже торт с настоящим золотом. Или шоколад, чей вкус сравнивают с божественным откровением. Но вкуснее того пирожного, клянусь тебе, ничего не было и не будет.

– Меня Егор зовут, – сказал мальчик.

Я назвал свое имя. Впрочем, с набитым ртом, уверен, это звучало смешно.

– Ты можешь съесть столько, сколько хочешь. Коробка большая, а я не жадный.

Вскоре коробка опустела. А я впервые за долгое время чувствовал себя сытым.

После этого Егор достал две трубочки, сделанные их шариковых ручек, и из них, используя в качестве патронов мою рябину, мы стали стрелять по птицам.

Весь этот день мы провели вместе, слоняясь по городу. И договорились встретиться завтра на том же месте.

– Значит, у тебя появился друг?

Ярослав кивнул.

– Детям проще заводить знакомства. Не могу представить, чтобы я сейчас так легко мог подсесть к любому парню в парке и предложить пирожные. Вообрази, что обо мне подумают. В лучшем случае, что я – гей.

Детская непосредственность – одна из самых удивительных вещей. Почему-то есть уверенность в том, что знаешь, как нужно жить и что ты добьешься всего, чего захочешь. Что это все знакомые работают на заводах и в офисах, а только я молодец, добьюсь всего. С возрастом уверенность теряется.

– Но ведь ты добился?

– Мне повезло.

– Это старая сказка. Так говорят все миллионеры.

– Когда ты узнаешь мою историю целиком, поймешь, что я ни капли не лукавлю.

На чем я остановился? Мы встретились с Егором на следующий день в парке, словно старые друзья. На этот раз я принес две черствые булочки – все, чем я мог отблагодарить за вчерашнее угощение. Но голодные мальчишки и их съели с удовольствием. Крошками мы накормили воробьев – искупая вчерашний обстрел рябиной.

Мы стали гулять каждый день. Некоторое время, впрочем, Егор относился ко мне с опаской, словно решая, можно ли доверять. И в один день сказал:

– Хочешь, чтобы пирожные были у тебя каждый день?

– Кто же откажется от такого?

– Я могу научить тебя их добывать.

– Ты крадешь в кондитерской?

– Нет. Я ворую деньги из карманов прохожих.

Так легко признался, словно в этом не было ничего зазорного, или плохого. Как будто каждый ребенок занимается этим вкупе с игрой в машинки и лепкой из пластилина. Ни один взрослый не сможет никогда признаться «я ворую деньги». Разве что в суде, но и это с корыстной целью получить срок меньше. Впрочем, я вновь отвлекся.

– А что скажут твои родители? – спросил я.

Егор поднял голову вверх, словно его внезапно заинтересовали облака, плывущие по небу. Но я заметил, что в его глазах появились слезы. Он не торопился с ответом, а я не настаивал. И когда я решил, что он ничего не скажет, Егор прошептал:

– Не думаю, что до меня есть дело хоть кому-то. Времена, когда кто-то из семьи не находится в пьяном угаре, почти не существуют. А рядом с бутылкой про сына так просто забыть. Равно как и про то, что ему нужно есть. Поэтому я забочусь о себе сам. Думаю, что ты такой же.

Я ничего не смог ответить на это. Лишь кивнул, позволяя Егору обучить меня, как нужно правильно таскать деньги из карманов. А еще он рассказал, что у него есть тайник, куда он прячет украденное. И в один прекрасный день сможет купить столько пирожных, сколько пожелает.

Так прошло около месяца. А потом… появился он.

Ярослав замолчал.

– Появился кто? – переспросил Андрей.

Но Ярослав лишь отмахнулся. Он подошел к окну, вглядываясь в снегопад. В то, как серый город становится ослепительно-белоснежным.

– На сегодня все. Продолжим наш разговор завтра.

Попрощавшись, заинтригованный на одиннадцать баллов из десяти, Андрей покинул офис.

22

Утром выходного дня Миа тоже не спала. Она встала как можно раньше, чтобы успеть за день подготовить к сдаче курсовую работу. Ей была свойственна ужасная привычка – делать всё в последний момент. Учебные задания не были исключением. Поэтому сейчас, открыв сотню вкладок браузера, Миа уткнулась в монитор, иногда почесывая нос.

Прервал ее стук в дверь. Злясь на неизвестного визитера, Миа подошла ко входу. Она заглянула в глазок, но за дверью не было никого.

– Кто там?

Ответа не было. Но едва Миа отошла на пару шагов, как стук повторился. Она быстро прильнула к глазку, но вновь увидела лишь пустой обшарпанный подъезд.

– Покажись! – крикнула она, но по-прежнему никто не отзывался.

Снова стук. Миа, хоть и не отходила от глазка, не смогла разглядеть никого, кто мог бы издавать подобный звук.

– Вова, черт тебя дери, это опять ты? – Миа громко кричала. – Оставь меня уже в покое!

Ответом ей послужил очередной стук. Дверь Миа открывать не решалась. Она достала из кармана телефон и набрала номер соседки, что жила напротив.

– Оля, привет. Ты дома? Можешь посмотреть в свой глазок, кто стучит в мою дверь? Да, я жду. Как, никого? Там стоит коробка? Точно никого нет? Спасибо, дорогая. Последи, пожалуйста, еще. Я открою.

Миа потихоньку открыла двери и действительно обнаружила небольшой ящик, стоящий на коврике. Соседка вышла из своей квартиры.

– Что случилось? – спросила Оля.

– Бывший сводит с ума. Я даже не хочу знать, что в этой коробке. В последний раз он мне мертвого котенка подкинул.

– Ужас какой! А я сразу заметила, что он ненормальный. Сразу видно, что вы не пара.

– Видно всем, кроме меня. И теперь, когда я его бросила, он продолжает сводить меня с ума.

– Так что, будешь открывать?

– Нет, я не настолько спятила. Оттуда либо выскочит что-то страшное, либо вылетит удушающий газ… Я просто унесу коробку на помойку.

– А вдруг там что-то важное?

– Если хочешь, я ее тебе отдам. Серьезно, забирай. Даже если там слиток золота, можешь оставить себе.

Оля нерешительно подошла к ящику, оглядела его, схватила и унесла в свою квартиру. Через три минуты Миа услышала визг Оли. А еще через две минуты та стала ломиться в ее квартиру.

– Пауки! – кричала Оля, выпучив глаза. – Там пауки! Сто! Нет! Тысяча!

Миа усмехнулась.

– Я тебя предупреждала. Теперь это твоя забота.

– Ну уж нет! Помоги их передавить!

Когда Миа через полтора часа вернулась домой, последнее, о чем хотелось думать, было курсовой работой. Она открыла Инстаграм и погрузилась в мир безупречных фотографий и небезупречных людей.

На следующий день Мие позвонили из издательства. Она уже вернулась домой из института, где попыталась защитить недоделанную курсовую работу. Несмотря на все, удалось каким-то чудом уговорить преподавателя поставить «хорошо», поэтому настроение Мии было на высоте.

– Здравствуйте, Миа. Спешим поздравить вас с победой в конкурсе отзывов.

Миа замешивала тесто для печенья и разговаривала через гарнитуру, провод которой так и норовил угодить в тесто.

– Вы звоните согласовать дату моей встречи с Максом Трином?

– Да, так и было бы. Мы собирались звонить по этому поводу, но произошло непредвиденное обстоятельство.

– Какое же?

Миа продолжала мешать тесто, взяв тарелку в руки – так удобнее.

– Макс Трин погиб.

Тарелка с тестом упала на пол, разбилась на сотни осколков и перепачкала содержимым всю кухню.

23

Накануне в отделение полиции доставили фотографии, на которых было запечатлено тело молодого парня, с указанием места, где оно находится. Наряд полиции прибыл на место – пустынный берег реки, где и обнаружили тело Макса Трина. В тот год было мало снега, и тело лежало на промерзшей земле.

Полицейские осмотрели место, собрали улики и уже готовились грузить тело в машину, как неподалеку раздался сначала истошный крик, а за ним и звук взрыва, заставивший всех, кто был на берегу броситься прочь.

В полукилометре взорвался припаркованный автомобиль. Неизвестно, поджег ли его кто-то специально. Возможно, дело было в неисправности двигателя или чем-то еще. Главное, что никто при взрыве не пострадал. Кто кричал, также не смогли выяснить.

Когда пожар был ликвидирован, полицейских вернувшихся к оставленному телу, ждал еще один сюрприз.

Тело Макса Трина исчезло.

Шум было решено не поднимать, в прессу не сообщать. Однако уже в вечерних новостях говорили о пропаже тела с места преступления, сопровождая репортаж фотографиями превосходного качества.

– Тело начинающего писателя, автора романа «Искупление», Макса Трина, было обнаружено сегодня днем на заброшенном пляже. Он погиб по неустановленным причинам. Но пока полицейские отвлеклись на произошедший неподалеку взрыв, тело исчезло.

Этим сообщением дело не ограничилось. Во всех газетах на первой полосе была новость о гибели писателя и исчезновении его тела. Кто-то удивлялся, зачем было похищать тело. Другие поражались оплошности полицейских, которые допустили кражу – в этом уже не сомневались – тела писателя.

***

Лена читала новости о смерти любимого и рыдала, думая о том, что в день смерти гороскоп велел Максу не выходить из дома.

– Я не понимаю, – кричала она в трубку Кириллу, – кто это сделал? Кому Макс мог помешать? Он же такой замечательный.

– Может, кого-то достало его высокомерие?

– Ты говоришь так, словно это не твой лучший друг погиб!

– У меня такой способ справиться со стрессом. Выкручиваю сарказм на максимум.

– Это не тот случай, – Лена бросила трубку.

Кирилл отбросил телефон в сторону.

– Зачем мы все-таки сделали это? – спросил сидящий рядом Андрей. – Неужели не было иного выхода? Всегда ведь есть второй вариант.

Кирилл пожал плечами. Он встал с дивана, подошел к столу у стены, где стояла бутылка виски, налил в два стакана. Андрей отказался от выпивки. Кирилл выпил налитое залпом и вновь наполнил бокал.

– Мне не нравится, что нам придется врать Лене, – продолжал Андрей. – Вообще, как выпутываться из всего, что мы натворили? Это ведь противозаконно.

– Раньше надо было думать, – Кирилл осушил второй бокал и налил еще.

– Тебе хватит пить.

– Да ну? Имею право. Хочу забыть все это.

– Забыть теперь у нас точно не получится. И я думаю, что Лена имеет право…

– Нет! – Кирилл поставил бокал на стол, громко им стукнув.

– Но Макс…

– Он больше ничего не решает. А мы с тобой… нам еще выпутываться из всего этого.

Кирилл вернулся к дивану и резко сел на него. Так, что пружины, которыми тот был наполнен, заскрипели, издав противный звук.

– Ты бы заменил диван, – отметил Андрей.

– К черту его.

24

Что накануне зачетной недели меньше всего хочет услышать преподаватель?

– Анна Валентиновна попала в больницу. Кажется, у нее что-то с почками, – во время утреннего кофе перед первой парой к Кириллу подошел заведующий кафедрой. – Ты возьмешь на себя ее пары у третьего курса.

– Ну нет, я и так загружен.

Кирилл, до этого бездумно смотревший на конспект своих лекций и время от времени делавший глоток кофе, поднял голову на заведующего. Он надеялся, что тот прочтет в его взгляде искреннее нежелание взваливать на себя дополнительные занятия. К тому же, подразумевающее, скорее всего, и проведение экзамена.

– Я знаю твое расписание. Вполне можешь позволить себе взять пары. Сегодня после обеда проводишь занятие. И это не обсуждается.

– У меня свои планы. Кроме работы у меня и личная жизнь.

– Тогда тебе стоит подумать об увольнении. Раз личное для тебя важнее работы. Перспектива остаться без средств к существованию накануне праздников тебя прельщает больше?

Отсутствие денег не беспокоило Кирилла после получения довольно-таки большого наследства от родителей. Но он действительно любил работу.

Кирилл на перерыве пытался подготовиться к лекции. Он так увлекся материалом, что вспомнил о начале пары перед самым звонком. Поэтому до аудитории пришлось бежать так быстро, что волосам суждено было растрепаться. Кирилл решил, что внешность решает многое и перед аудиторией попытался пригладить прическу, чтобы не быть похожим на сумасшедшего преподавателя. Мало помогло.

Кирилл воздохнул и переступил порог аудитории. Студенты гудели. Их галдеж только усилился, когда вместо старой во всех смыслах преподавательницы к ним вошел Кирилл. Он положил портфель на стол, расстегнул пуговицу на пиджаке и оглядел группу. Студенты, затихнув, вопросительно смотрели на него.

– Здравствуйте. Анна Валентиновна приболела. Какое-то время занятия буду вести я. Меня зовут Кирилл Георгиевич.

Студенты в ответ пробормотали какие-то приветствия.

– А что с Анной Валентиновной? – спросил парень, сидящий на самой последней парте.

– Я же сказал: приболела.

– А все-таки?

– Если вас так интересует этот вопрос, можете уточнить на кафедре. Я здесь для того, чтобы провести занятие. И так же, как и вы, я не в восторге. Но постараемся выстроить рабочие отношения. Потому что экзамен, скорее всего, у вас буду принимать я.

– А что с автоматами? Анна Валентиновна обещала всем за посещение и выполнение контрольных.

– Изучу вашу успеваемость и посещения. Сегодняшнюю лекцию хочу начать…

Девушка с третьей парты подняла руку.

– Да? – Кирилл прервался на полуслове.

– Нам долго придется с вами работать?

– Это зависит от состояния здоровья преподавательницы. Но почему-то кажется, что наше общение затянется.

Девушка подняла бровь, улыбнулась уголком рта и поправила рукой волосы. Кирилл, прищурившись, смотрел на нее. «Если бы ты не была моей студенткой, то я бы с удовольствием продолжил с тобой общение и после занятий». Он едва сдержался, чтобы не произнести это вслух, завороженный ее плавными движениями рук. Девушка взяла ручку и занесла ее над тетрадью.

– Тогда мне нужен ваш номер телефона.

Кирилл подумал, что ослышался. Помотав головой, он переспросил.

– Я староста, – ответила девушка. – В случае чего я должна иметь возможность с вами связаться. Вдруг не придете на занятия, или, напротив, у нас вся группа заболеет. Продиктуете номер?

Откашлявшись и подумав о том, заметили ли его странную реакцию студенты, Кирилл сказал свой номер. Староста послушно его записала.

– Теперь я могу начать лекцию? Еще есть вопросы? – обращаясь ко всей аудитории, Кирилл смотрел лишь на нее.

С огромным трудом перестав раздевать ее взглядом, Кирилл оглядел аудиторию. Студенты молчали, позволяя наконец-то начать лекцию.

После занятия, когда студенты разошлись, к Кириллу, записывающему что-то в журнал, подошла девушка, сидевшая на лекции за первой партой.

– Можно задать вопрос? Осталась некоторая неясность после лекции.

– Слушаю вас.

– А вы женаты?

– Какое это имеет отношение к занятиям? – Кирилл поправил галстук.

– Хочу проработать все варианты получения хорошей оценки на экзамене. Может быть, вы сможете мне предложить что-то особенное? – последнее слово она прошептала, наклоняясь к самому уху Кирилла.

Тот отодвинулся на стуле, поднялся на ноги, говоря:

– О, да, мне, кажется, есть, что предложить.

Девушка улыбалась. Кирилл медленно открыл свой портфель, достал из него какую-то бумагу и протянул ее девушке.

– Что это?

– Список вопросов для подготовки к экзамену.

– И что в этом особенного?

– То, что остальным студентам я выдам его лишь на следующем занятии. А вы можете начать готовиться на целых два дня раньше. Удачи на сессии.

Кирилл взял портфель, журнал и вышел из аудитории, думая о том, что если бы к нему с подобным предложением подошла староста, то ей бы он нашел бы, что предложить.

25

Сегодняшняя запись должна была стать самой позитивной за последнее время. Но не срослось.

Начну с того, что я победила в конкурсе отзывов на книгу. Грустное ура. Призом за победу должна была стать встреча с писателем. Но, как мне сообщили, автор романа «Искупление», на который я писала отзыв, Макс Трин, погиб. И самое странное, что тело Макса пропало с места преступления во время, когда следственная бригада уже была там. Говорят, что их отвлекла взорвавшаяся неподалеку машина. Странная история.

Роман «Искупление» был первой опубликованной работой Трина. Я надеюсь, что в его черновиках сохранились и другие произведения, которые будут выпущены наследниками. По крайней мере, я бы этого хотела.

Я весьма удивлена, что Трину было всего лишь 27 лет. Читая роман, представляла взрослого автора. В воображении возникал пожилой мужчина с сединой на висках и хмурым взглядом. Но я нашла его фотографии в Инстаграме, которым он, впрочем, пользовался не самым активным образом, и оказалось, что Макс – молодой парень с милым лицом, растрепанными волосами и квадратными очками. Он выглядит таким знакомым, словно старый забытый друг из прошлого. Жалею, что не успела с ним познакомиться. Судя по его постам, по тому, что он писал, наше мировоззрение во многом было схоже.

Кто бы ни был его убийцей, хочу, чтобы он знал, что поднял руку на гениального писателя.

Сейчас очевидно лишь одно – Максу Трину удалось оставить наследие – роман «Искупление», который, я уверена, непременно завоюет сердца читателей. Пусть автор и не увидит этого.

Покойся с миром, Макс Трин. Великий писатель, который не дожил до момента славы.

Миа опубликовала запись в блоге, продублировала ее в Инстаграме, где вместо фото вставила просто черный фон, засунула телефон в сумку и отправилась гулять. Сидеть дома было невыносимо.

На улице шел снег. Пушистый, новогодний, похожий на белоснежные хлопья. Но украшенный к предстоящим праздникам город уже не радовал. Миа вытирала на ходу слезы пушистыми белыми варежками. От этого ее щеки становились еще более красными, нежели просто от морозного воздуха.

Почему-то гибель человека, которого она, в принципе, не знала, причиняла дикую боль. Ее грудь словно стянули тугой лентой, не позволяя дышать.

Миа шла, не разбирая дороги, то и дело натыкаясь на прохожих. Пока, наконец, одним из прохожих не оказался он. Вова.

– Привет, дорогая, – словно ничего и не произошло.

Миа остановилась, подняла голову и, шмыгнув носом, спросила:

– Ты никак не успокоишься?

– Чего я такого сделал?

– Сам догадаешься, или тебе напомнить? Кстати, спасибо за подарок. Пауки были отличными. С удовольствием бы вернула их тебе, но, увы, они в спешке ретировались.

Вова глубоко вздохнул, почесал голову и собирался сказать что-то в ответ, но Миа не дала ему произнести ни звука.

– А ведь это даже хорошо, что я тебя встретила. Потому что мне надоели эти игры. Пойми, мы с тобой вместе никогда больше не будем. Не пытайся меня преследовать, делать пакости. Подумай хотя бы о том, чтобы не уронить последние крохи достоинства. Ну почему гениальные люди погибают, а такие, как ты, продолжают засорять планету.

– Угрожать вздумала?

– Если бы я могла. Но я совсем не похожа на тебя.

– Раньше ты так не считала. Я был для тебя идеалом.

Миа рассмеялась. Но смех получился неестественным, преувеличено-громким, что заставило прохожих обернуться в ее сторону.

– Идеалом ты можешь быть разве что для макаки. И то их манеры лучше твоих. Уйти, растай, исчезни из моей жизни!

– Как была дурой, так и осталась.

Вова толкнул Мию, упавшую в сугроб, и ушел, широко размахивая руками. Она выбралась из сугроба и яростно затопала ногами, желая, чтобы Вова провалился сквозь землю.

Но встреча с ним помогла одним – плакать больше не хотелось. Слезы уступили гневу. Сколько раз Вова позволял себе издеваться над ней. И в этот раз, кажется, вышел победителем в словесной перепалке, давая понять, что не прекратит свои издевательства. И выхода Миа не видела.

26

– Какого черта я узнаю о гибели моего брата из выпуска новостей, а не от его лучшего друга?

Из телефона Кирилла по всей квартире разносились крики сестры Макса – Алены.

– Не кричи так.

– Я не могу оставаться спокойной! Что происходит? Кто его убил?

– Если бы я знал, то непременно сказал бы.

– Издеваешься? Куда смотрит полиция? Почему не связались со мной?

– Они наверняка позвонили вашим родителям.

– Родителям? Которые уже два месяца колесят по миру? Не уверена, что до них вообще возможно дозвониться!