Читать книгу Все знают, но молчат - Ксенья Николаевна Лаврентьева - Страница 1

«Будь мягким. Не позволяй миру ожесточить тебя. Не дай боли заставить тебя ненавидеть. Не допусти, чтобы горечь украла твою сладость. Гордись тем, что, пусть даже мир с тобой не согласен, ты всё равно считаешь его прекрасным местом»

– Курт Воннегут

22 апреля.

(до сдачи сочинения 2 месяца)

Жизнь-это?

Еще в начале учебного года нам задали эту тему для контрольного сочинения по литературе. Уже апрель, но я до сих пор не чего не написала. Мне всего семнадцать и, наверное, раньше я бы с легкостью ответила, что представляет собой моя жизнь. А все что я сейчас могу сказать это то, что жизнь – это полное, беспросветное дерьмо и врятле что-то уже исправит мое мнение.

Наверняка у кого-то в жизни было такое ощущение, ты хочешь, что то сделать и понимаешь, что бессилен. Тебе остается просто жить дальше, но ты совершенно не понимаешь как это возможно. Еще месяц назад я о таком и подумать не могла, я как идиотка старалась делать что-то, быть лучше, но кому это нужно? Цель потеряна, и идти больше не куда.

Я будто бы лечу с тысячного этажа. Скорость слишком большая и я распадаюсь на мелкие частицы. Сейчас я где-то на середине и мое падение свободно, а что будет в конце? Я молчала, когда все катилось в пропасть, а теперь поздно кричать.

Оказывается, бег не так уж плох, как я думала раньше. Вчера я вышла на улицу, и мне захотелось бежать и это мне помогло. Я престала думать, особенно после четырех километров, когда в моей голове была одна мысль о том, что я сейчас умру или у меня отвалятся ноги, ну или я выблюю свои легкие. Но после отдыха все возвращается. Вообще-то сейчас я люблю все, что помогает мне не копаться в своих мыслях. Это кино, сериалы любые телешоу, но только не книги. Глупые романы или детективы я не люблю, они мне только действуют на нервы, а серьезные книги заставляют копаться в себе еще больше.

Сейчас я все больше замечаю, что моя комната очень большая, такое ощущение, что уже с детства родители хотели, что бы я существовала только здесь, как в принципе и произошло. На мне одето почти все время пижама, да я даже в магазин так хожу. У меня их оказалось очень много, просто раньше я думала, что это забавно, а теперь мне просто удобно и все равно.

Я могу часами смотреть в одну точку, не осознавая этого и думать, думать перекручивать все в голове. Такое ощущение, что какой-то червь засел и поглощает меня, все мои добрые, хорошие мысли и остаются только темные. Остановить это может разве что зашедшая в комнату мама, что бы сказать «– пора обедать дорогая». Голос у нее громкий, въедливый как будто она знает, что меня надо встряхнуть, разбудить. Так было и сегодня. Вот разносится ее голос по всей моей огромной комнате:

– Пора обедать дорогая – говорит она.

– Хорошо мама, я сейчас спущусь – говоря это, я ощущаю, как я не хочу этого делать.

Я все же решаю спуститься. У нас большой дом. В детстве мы всегда с сестрой любили носиться по нему, играть в догонялки, прятки. А когда мы выросли, он заметно опустел, как будто стал еще больше и неуютнее. Я иду на кухню. За столом уже сидят и мама и папа. Все как будто, так и должно быть. Такое ощущение, будто одна я понимаю, что не может все оставаться по-прежнему. Хотя все, конечно же, всё знают, но предпочитают молчать. Тем не менее, я сажусь за стол.

На обед, как и во все остальные дни, конечно в те которые я не пропускала, оставаясь в своей комнате, мы едем спагетти с подливкой. Я ковыряюсь вилкой в тарелки, эти макаронины свисают, словно дождевые черви и я говорю себе «– ты должна есть, ты должна съесть хотя бы полпорции». Все сидят молча с пустыми глазами и без всякого выражения эмоций на лице. Я чувствую как напряжение растет и не выдерживая встаю и говорю:

– Все с меня на сегодня, пожалуй, хватит, я наелась этой едой и этим представлением, – я не сдерживаюсь и говорю это со злобой.

– Что случилось, может, ты хочешь чего-нибудь другого, у нас есть пюре из брокколи, – мама говорит это, но такое ощущение, что её губы не двигаются.

– Нет, я хочу, что бы вы перестали делать вид, что ни чего не произошло. Давайте выскажете мне, все, что хотите. Говорите, что это я виновата.

И папа тут возмущенно выдает, – да кто вообще ест пюре из брокколи, что это за гадость такая.

И мне не верится, что он хочет обсудить это сейчас, какое то брокколи. Я встаю и ухожу наверх. Идя по лестнице, я все еще слышу, как они ругаются из-за этого.

Наконец я захожу в свое убежище, в свою берлогу. Я ложусь на кровать и включаю канал с музыкальными клипами. Со мной как всегда моя верная подруга, шоколадка. Это, наверное, единственное, что меня сейчас радует, хотя бы немного. Но не успеваю я удобно расположится, как слышу звонок в дверь. Сейчас я не спускаюсь, когда звонят, даже если ни кого нет дома, но в этот раз я решила, сама не знаю почему. Родители наверняка тоже этого не ожидали, это было видно по их выпученным глазам.

– Я открою – говорю это на весь дом, сама не ожидая от себя.

Открывая, я вижу Мэтью. О боже, зачем он снова пришел?

– Привет.

– Пока.

– Подожди, я принес вещи, которые у меня остались, держи.

Я забираю вещи, говорю ему, что бы он убирался отсюда и захлопываю дверь. Я застываю на месте, слыша только как мама, начинает рыдать.

4,5,6 сентября

(до сдачи сочинения 8 месяцев)

Мы сидим на уроке литературы. Сегодня это первый урок и, кстати, выпускной класс, поэтому Мистер Блез усердно старается вбить нам в голову что очень важно проявить себя хотя бы в последний год, все возможными путями- «Вам же поступать в колледж»– так он говорил и в прошлом году, но кто не думал об этом и в том году не думает и в этом. Это конечно не обо мне, я же отличница, посещаю все возможные кружки и занимаюсь фотографией, нет, я не хвастаюсь, просто всеми силами пытаюсь сделать так, что бы я смогла уехать подальше отсюда. Фотографией я занимаюсь около 5 лет. Я фотографирую в школьную газету, и высылаю свои фотографии на разные конкурсы, в общем, делаю все, что бы меня заметили, но пока у меня не очень получается. Ведь подписчики в инстаграме не считаются, а жаль. Ведь я хочу поступить в Нью-Йоркский университет, там учится моя старшая сестра, и если я сделаю это, то целый год мы будем учиться вмести в одном университете. Но между тем я задумалась и не услышала, как ко мне обращается Мистер Блез

– Скажи мне Мелани, как ты думаешь, что мы будем делать для контроля в конце года? – так как Мистер Блез помешан на сочинениях, ответ был ясен всем.

– Мы напишем сочинение Мистер Блез»

– Правильно Мел – он называет меня так, потому что считает меня одной из лучших своих учениц, так он говорит всегда, когда я сдаю ему свои сочинения. – Мы напишем контрольное сочинение, которое вы сдадите в конце года и тема этого сочинения будет… – Мистер Блез делает паузу и пальцами барабанит по столу . – Что для вас жизнь или жизнь – это.

Тема, как мне показалось на первый взгляд, легкая. Так думаю не одна я по выражению лиц в классе понятно, что и другим она понравилась. С лева от меня сидит моя подруга, она приехала только сегодня и целое лето с ней мы не виделись, она летала в Лондон с родителями. Ее зовут Кэтрин Парк, она в нашей школе знаменитость, во-первых, она чирлидер и просто красавица, высокого роста блондинка, волосы длинные, грудь третьего размера, в общем, все параметры модели. Ну и во вторых её фамилия известная на весь наш пригород, так как Марк Парк занимает не последнее место в Хартфорде. Но для меня конечно не первое, не второе не имеет ни кого значения.

После уроков мы с Кэт, наконец, встречаемся, обнимаемся и орем на весь школьный коридор как мы рады видеть друг друга. Она рассказывает, как ей жилось целое лето в Лондоне и как обычно болтает еще кучу всего. Так же она говорит о том что рассталась со своим парнем, который не смог пережить лето без Кэт, так говорит она сама , а на самом деле он просто начал встречаться с девушкой на пять лет старше его , просто он думает что это круто. Она встречалась, как и полагается с капитаном команды по футболу Дугласам Флетчером, по красоте затмевающим всех жителей Западного Хартфорда, правда так думает только сам Дуглас.

–А как там твой Брайан? – вдруг спрашивает Кэт, как будто только сейчас вспоминает, что с ней рядом стою именно я.

– Никак, и не какой он не мой, ты что забыла, что в прошлом году мы поставили точку.

– Да ладно, брось он до сих пор не нашел себе девушку, ты тоже одна вы все равно будете вместе.

– Не думай обо мне так плохо.

– Хорошо не буду. Сегодня вечеринка, пойдешь?

– Не знаю.

– Ну, понятно, как всегда. Ладно, мне пора домой, но мы еще увидимся. Пока.

– Пока.

Я сажусь в новенькую, недавно купленную машину темно красного цвета, правда не мою, а мамину, мне машина долго еще не светит. В нашей школе почти все ездят на машинах и почти все доезжают на них до своих шикарных домов. Хотя я не считаю что Западный Хартфорд лучший, но также не считаю его совсем плохим. Я еду домой, завтра приедет моя сестра, она приезжает раз в месяц на два дня, я очень рада когда это происходит. Мы с сестрой не разлей вода мы одно целое, хотя она и старше меня. Её зовут Джорджиана, я как в прочем и все, зову её Джо. Она ниже меня и волосы у неё длинные, русского цвета, а сама она худенькая и без всяких широких мест вот отличие от меня. Нет, я тоже не толстая просто моя попа, по-моему, родилась отдельно от меня и она не маленькая, а волосы у меня темные каштановые, и рост 175см. Поэтому мы совсем не похожи, да и наши взгляды на мир совершенно разные, в отличие от неё я немного пессимистка, но, наверное, поэтому мы и ладим.

Я подъезжаю к дому, папиной машины нет. Значит, он на рыбалки, это его любимое занятие в свободное от работы время. Работает он в Хартфорде в компании производящей климатические системы и оборудование. Он очень гордится тем, где он работает, и может часами рассказывать про свою работу. Когда я вхожу в дом то вижу там маму лежащею в гостиной на диване, гостиная у нас почти вся в белых тонах, так что может ослепить своей белизной. Она лежит, значит, уже приняла, бокал другой вина и спит. Нет мама не пьющая, но после того как её уволили из Университета Хартфорда, она там преподавала Медицину, а до этого работала в больнице в Нью-Йорке, мама стала выпивать ,как она говорит – «Они не могли выгнать меня после стольких лет отдачи им себя»-мы все понимаем что для неё это горе, особенно потому что она как ни кто любит учить, и теперь всю свою силу в обучении она применяет на нас. Хотя с того времени как её уволили, прошло уже два года.

Я прохожу в свою комнату, мама даже не пошевелилась. Моя комната напоминает мне отдельный домик. Мы с сестрой всегда играли в моей комнате. Так как она большая мы любим здесь танцевать, устраивать показы мод и заниматься всякой ерундой, а еще мы очень любим, сидеть на крыше, окно из моей комнаты выходит прямо на маленькую пристроенную крышу. Мы сидим там и смотрим на звезды. Это наша традиция и это прекрасно.

Мне приходит сообщение от Кэт « Сегодня в 21:00. Вечеринка у Роба. Я заеду за тобой». И этим все сказано, значит с ней не поспоришь. Она как паровоз, всегда тянет меня за собой. Я прихожу на кухню, мама уже встала.

– Ты уже приехала, уже четыре – говорит это она не уверенно, наверно думает, не проспала ли она до вечера.

– Да уже пол пятого. Что у нас на обед? Так есть хочется.

– Ой, у меня так болела голова, что я решила прилечь и уснула, так что можешь разогреть спагетти, они там в холодильники.

– Опять покупная еда, мне уже надоела есть эту фигню, и почему это у тебя болела голова даже не знаю – сказав это я сразу пожалела, ведь мы не говорим маме что она в чем то не права – « ты же пьешь почти каждый день, может уже хватит жалеть себя, мам тебе всего сорок три , ты еще можешь устроиться на новую работу и наконец перестать пить.

– Что ты такое говоришь, ты не благодарная, как и все остальные – мама повышает голос, что раньше происходило очень редко – устроится на работу, а может я не хочу работать я заслужила отдых и вообще могу делать то, что хочу, а если не хочешь есть покупную, возьми и приготовь. Я вам не служанка!– она говорит это и уходит в гостиную, но не далеко, до дивана , она падает и кажется уже засыпает. Теперь все понятно, просто она напилась больше чем обычно и еще не проспалась. Поэтому мои слова были бесполезны , она все равно не чего не вспомнит. Пожалуй, я возьму сырные шарики и конфеты в шоколадной глазури, готовить я точно не собираюсь.

Сидя в своей комнате, я слышу, как звонят в дверь, уже полдевятого. Значит это приехала Кэт, она все время заезжает за мной раньше, что бы убедиться, что я иду одетой, во что ни будь приличное. Но по её мнению «приличное» все-таки немного неприличное. Я бегу вниз что бы открыть ей дверь , так как папы все еще нет дома ,она может разбудить маму , ну а я не очень то хочу что бы она опять привязалась к Кэт с нравоучениями.

– Привет, еще раз, проходи, поднимайся в мою комнату.

– Да привет, ты что ли одна дома.

– Нет, мама дома, но она спит.

– А понятно – и мне понятно то что она давно обо всем догадалась, но вот что мне нравится в Кэт хоть она и любит посплетничать, мои секреты она не разбалтывает- Ты уже одета, хотя вряд ли, по-моему на тебе пижама , да еще и с какими-то клубничками, надеюсь ты не в этом собираешься идти , хотя ты можешь, это точно.

– Нет, конечно, не в этом, просто я ждала тебя, смысл мне одеваться, если ты все равно все забракуешь.

– Ну да это ты правильно думаешь, ну что давай выбирать.

Хоть я и не думаю что у меня плохой вкус , просто все мои вещи не для вечеринок, они скорей напоминают что-то мешковатое и не особо солнечное , да я и не так чтобы сильно люблю на них ходить , там все пьют и веселятся , но а я не пью и думаю всем понятно как бывает не пьющему человеку в обществе пьяных , хотя там бывает весело, ведь чего только не вытворяют на таких вечеринках.

– Вот я нашла, давай одевай это и пора идти – она достала спортивное платье моей сестры, оно не длинное выше колен с номером ноль восемь и нашей фамилией. Она делала его на заказ и потом отдала мне, она жуткий шопоголик и вещей у неё куча, поэтому и мне иногда перепадает, к платью я одеваю свои любимые синие, немного потертые, кеды. К удивлению Кэт одета сегодня скромно, даже шорты прикрывают весь её зад, да и вырез на футболке не большой.

– И да, не забудь свой фотоаппарат, будет весело

Да я везде фотографирую, но особенно на вечеринках, потому что там получаются очень веселые кадры.

– А по какому случаю вечеринка Кэт?

– У Гейба предки опять уехали.

Мы садимся в её припаркованный Фиат, в ее машине всегда пахнет духами, даже очень, иногда, так что у меня начинает кружиться голова. Дом Гейба находится в двух кварталах от моего. Он большой, на заднем дворе с бассейном. Его родители богатые, постоянно ездят в командировки, оставляя Гейба одного. Тут я вспоминаю что не кому не сообщила что уехала , хотя это не особо требуется , родители мне доверяют, ну или им просто все равно. Я звоню папе.

– Пап я уехала с Кэт, приеду, ну может к одиннадцати – конечно я вру, приеду точно не раньше часа, но какая разница.

– Хорошо Мелани, повеселитесь – он говорит это и просто вешает трубку, что еще тут сказать.

Вот и дом Гейба. Уже слышны крики и громкая музыка. Мы входим. Кэт сразу же бросает меня и идет к выпивке. Её можно понять, родители не часто отпускают Кэт на вечеринки, так что на любой она напивается в хлам. Я же прохожу на диван смотря на обстановку вокруг. А вот и Кэт, она уже держит два стакана и садится ко мне.

– Держи, я притащила нам с тобой по стакану чего-то, сама не знаю чего, это и неважно, главное, что это спиртное.

– Хах, нет спасибо, ты же знаешь, что я не пью, так что прости.

– О какая же ты скучная, я прямо не могу, ладно мне больше достанется, пошли вон к нашим парням из футбольной команды, ты меня сфоткаешь и я выложу это в свой инстаграм , чтобы этот придурак Дуглас понял какую девушку он потерял.

– Хорошо, хорошо пойдем, я сфотографирую тебя, а то твоя самооценка понизилась на один пункт из ста, пора бы поднять.

– Ой, да как смешно, вон лучше посмотри там и твой “придурок” Брайан стоит.

– Он не мой, еще раз тебе говорю.

Мы подошли к этим парням, там и правда стоял Брайан, но я старалась не обращать на него внимания. Мы с Брайаном познакомились два года назад и в том году расстались. С начала он мне очень нравился и даже стыдно, но я за ним бегала, а потом когда я добилась желаемого он начал меня раздражать. Я вдруг как будто сняла розовые очки и увидела что на самом деле он заносчивый и эгоистичный придурок. Правда после этого я с ним встречалась еще некоторое время. Просто он такой красавчик и даже не тупой, это мне и нравилось. Он состоит в школьном совете, и мы вместе заведовали школьной газетой. Но всему приходит конец. Я не могла выслушивать без конца, какой он классный от него же самого и вот в конце года я бросила его.

– Давай сфотографируй меня с Джоном, сфотографируй, как мы целуемся – и Кэт просто взяла и поцеловала едва знакомого ей парня – Ну, как мы отлично получились?

– О да – я произнесла это с большим удивлением. Кэт ушла с тем парнем, а ко мне подошёл Брайан.

– Привет, давно не виделись, как дела? – он сказал это, и по моему телу сама не знаю почему, побежали мурашки.

– Ну привет Брайан, да давненько, вроде бы с того момента как я тебя бросила – я сама не ожидала, что произнесу это с таким не довольствием – Дела лучше всех. Как твои? – он взглянул на меня и улыбнулся одним уголком рта, это он умеет лучше всех, и у меня опять побежали мурашки.

– Ты чего такая злая? Здесь все веселые, а ты злая. Знаешь у меня тоже все хорошо, вот думал о нас все лето, думал, не сделали мы ошибку.

– О неужели? Правда? А я не думала о нас вообще. Так что прости. И кстати не думаю что здесь всем весело, вот той девушке точно не весело – я показываю на девушку, блюющую в углу.

– Ну да. Хорошо, прости, что сказал это да и вообще, тебе принести выпить-он опять улыбается своей фирменной улыбкой.

– Да пожалуй, принеси мне сок.

– О’кей – он уходит, и я вижу, как он разговаривает с Кэт.

Меня отвлекает Гейб, он вбегает в гостиную с громкими не разборчивыми криками , выбегает в другую дверь и прыгает в бассейн. Я бегу ту даже, как и все остальные, только моя цель не поглазеть, а сфотографировать. Вот за такие моменты я и люблю вечеринки.

Он вылезает от туда, кажется, он немного протрезвел, видимо этого он и добивался. Гейб видит меня и подходит.

– О привет, конфетка ты здесь давно? Я рад тебя видеть, как твои дела? Я тут ведешь не много развлекаюсь, а у тебя на меня опять компромат появился и ты опять будешь вымогать за него у меня шоколад – мы смеемся, я знаю Гейба очень давно еще с детства мы выросли на одной улице, практически соседи, он хороший парень и, кстати, в детстве он мне нравился, а потом его семья переехала и наши пути разошлись. Но мы вместе учимся, так что иногда встречаемся. А конфеткой он меня называет, потому что в детстве, когда у меня уже был фотоаппарат, я фотографировала, как он делает всякие шалости и вымогала у него конфеты.

– Да, привет я рада тебя видеть, дела вроде хорошо. Ну не бойся, у меня теперь появились карманные деньги, и я в состояние купить себе шоколад, хотя надо подумать – мы опять смеемся.

– Ну ладно побегу людей развлекать. Это же вечеринка у Гейба – он кричит, и все тоже кричат, произнося его имя, да у него же лучшие вечеринки – Хорошо значит, договорились с меня шоколадка – он уходит.

Ко мне подходит Брайан

– Вот держи сок, ты говорила с Гейбом? – еще, когда мы встречались с Брайаном, он всегда ревновал меня к нему.

– Да, и по-моему тебя это не должно волновать, ну и вообще-то если ты не забыл мы у него на вечеринки.

– Ну да, конечно.

Я пью сок и вдруг понимаю, что вряд ли это сто процентный сок, там был добавлено какое-то спиртное. Но так как я понимаю это не сразу, я пью два глотка. Меня начинает тошнить.

– Придурок, ты что добавил водку! – я говорю это еле задерживая все то, что поднялось у меня вверх из желудка.

– Оу нет, это наливала Кэт, я не знаю.

Я бегу на кухню беру стакан и наливаю воду. Тут ко мне подходит Гейб и спрашивает у меня все ли хорошо, хотя он и сам выглядит не очень.

– Не очень хорошо этот придурок Брайан налил мне в сок водку.

– Вот урод, у тебя же непереносимость – он куда-то отправляется.

Гейб точно знает, что у меня не переносимость, потому что мы с ним в детстве уже пробовали немного выпить, вот именно после этого я и поняла что у меня не переносимость. Но я слышу, что начались какие то крики. Я вбегаю в комнату, там уже Гейб повалил на пол Брайана и собирается его ударить . Но я успеваю задержать его руку и тут понимаю что мне лучше уйти, все просится наружу. И я только успеваю крикнуть им что они идиоты и выбегаю на улицу, меня тут же рвет и сразу становится лучше. Пару минут я еще стаю рядом с домом и потом решаю все-таки уйти, но не успеваю отойти, как слышу, что меня кто-то нагоняет, это Гейб. Он останавливает меня. У него разбита губа.

– Подожди конфетка, он получил по заслугам, так что можешь спать спокойно.

– Я тебя не просила. Ты же знаешь, что я не люблю драки. Зачем все это?

Он подходит ко мне ближе и смотрит прямо в глаза. И в его глазах отражаюсь я. Мы смотрим друг на друга. Он берет меня за талию. Так уверенно, будто мы уже не один год встречаемся. Наклоняется и его губы уже почти около моих, но тут я опомнилась и оттолкнула его. Я не хочу с ним целоваться, он всего лишь мой друг. Он остался стоять в полном удивлении. А я побежала домой.

Придя домой, я посмотрела на часы, полдвенадцатого, до дома добиралась почти час, и даже не опоздала.

Дома темно. Все спят. Такая тишина после вечеринки и так хочется погрузиться в нее, и я иду спать.

***

Утро субботы. Девять часов. Я еще валяюсь в кровати и слышу шум подъезжающей машины. Да это точно она, но я не встаю не могу подняться, хочу спать. Мама наверняка уже проснулась, а папа уже на работе. Я слышу звонок. И дикий крик радости. Я вскакиваю с кровати, как будто не кокой тяжести и не было, бегу вниз да это она, это моя Джо.

– Джо! – я бегу вниз и кричу так громко как могу.

Джо стоит в коротеньких шортах и в футболке на два размера больше нее, вот только она из шатенки перекрасилась в абсолютную блондинку и очень коротко подстриглась. Странно, но она даже не написала мне об этом.

– Мел, моя любимая сестренка – Джо обнимает меня так сильно, что я начинаю задыхаться – Наконец то я тебя увидела, я так рада, что дома.

Мы еще раз обнимаемся и уходим в комнату, мама говорит, чтобы мы через полчаса спускались на обед.

Джо как обычно, даже не заходит в свою комнату, а сразу в мою. Она кидает вещи, и мы начинаем болтать, без остановки. Она рассказывает о своей учебе, друзьях, о том, как она неудачно прокрасилась в салоне красоты.

– Знаешь мел, по-моему, тебе надо подстричь волосы – она говорит это не много в приказном тоне.

– Ты так думаешь? Ну, я даже не знаю.

– Да, да надо примерно повыше плеч. Это тебя освежит, тебе надо обновить себя.

– Не знаю, может как-нибудь потом.

Мама кричит нам, что обед готов. Мы спускаемся, садимся за стол, папа тоже приехал и теперь мы как идеальная семья. Все стороны стола заняты, как будто пазл собрался.

– Дочка я так рада тебе, как дела? Как учеба? Расскажи нам. – Мама говорит это с таким энтузиазмом, вот мной она никогда так не интересуется.

– Да доченька нам очень интересно – подхватил папа.

– Ох, папа, мама, у меня все хорошо – дела, учеба. Я так рада, что учусь в этом университете, спасибо вам за возможность – она всегда умела подлизываться к родителям, в отличие от меня.

– О, доченька ты что, ты сама всего этого добилась, ты же у нас умничка – мама сказала это с таким удовольствием, будто ей вручили Оскар.

– Спасибо мамочка.

– Мне кажется или меня сейчас стошнит? – упс, похоже, я сказала это вслух.

– Мелани прекрати! – мама сказала это как обычно в своем раздраженном тоне.

Весь остальной обед плавно переходящий в ужин родители расспрашивали Джо об учебе, а я налегала на конфеты. К концу ужина мама уже хорошенько напилась и пошла спать, а папа пошел смотреть матч по бейсболу. Мы с Джо поднялись в комнату.

– Ну и зачем теперь ты подлизываешься родителям? Тебя же теперь могут отпустить куда угодно.

– Эй, что же за не довольный тон, неужели ты опять ревнуешь, брось ты всегда была любимой дочерью, ты же младше это закономерно.

– Ага в моих снах – она так думает потому что её все время ругали, а меня нет. Это просто потому что, я не куда не ходила. До 14 лет я вообще редко выходила из дома, а она уже вовсю гуляла. Но я не когда не чувствовала себя любимой. На меня им было просто наплевать – Ладно. Что мы будим делать?

– Не знаю, можем сходить куда-нибудь потусоваться. Например, к Роуз. Она устраивает вечеринку.

– Нет, слушай, я уже вчера натусовалась, мне хватит, может как обычно посмотри на звезды, день был ясный, значит, их хорошо должно быть видно.

– Хорошо давай, и как раз ты мне расскажешь, где ты вчера отрывалась.

Я полезла на крышу, захватив с собой подушки. Джо пошла, что-то взять. Я расположилась на крыше, так что бы было удобно и не о чём не думалось. Джо пролезла в окно, а в её руках оказалась бутылка маминого вина.

– Ты что, зачем тебе это?

– Да брось ты, она все равно не узнает, я долью

туда воды, и все будет о’кей. Просто я хочу расслабиться.

Она залезает ко мне, и вот мы лежим. Джо пьет. Раньше она не осмелилась бы.

– Так много звезд на небе – она говорит это и делает глоток.

– Как же мне все-таки нравится смотреть на них. Они очень притягательны. Я думаю, что люди, которые покидают нас, точнее их любовь, если они, конечно, кого-нибудь любили, превращается в звезду. Они сияют для нас, но ярче всего для тех, кого они любили. Но не думаю, что так случается со всеми, только с теми, кто излучал настоящую, чистую любовь.

– Значит вот, как ты считаешь?

– Да я так считаю. А ты не согласна?

– А я думаю, что каждый человек кого-нибудь любил по настоящему, а значит, все превратятся в звезды. Вот я очень люблю тебя и родителей, так что ты меня там увидишь? – она улыбается и делает еще два глотка.

– Я тоже очень тебя люблю, но не надо об этом думать. Мы будем там вдвоем.

– А хочешь, я расскажу тебе легенду, про звезды и любовь?

– Конечно, давай. Смотри, как раз звезда упала.

– Две звезды на небе – это души влюбленных, которые так сильно любили друг друга, что не могли разлучиться даже после смерти и превратились в две прекрасные звезды, указующие путь другим. Любовь у каждой пары звезд была разной, поэтому и светят они по-разному: одни – испепеляющим, режущим глаз светом, другие – мягким, переливающимся, а третьи – скромно, едва заметно, но очень проникновенно. Видишь те звезды – Джо показала мне рукой – они не самые яркие на небе, но и не самые тусклые. Они любили друг друга, были друг для друга всем, но не избегали других. Их жизнь была тихой, но не без доли авантюризма. А смерть наступила так, что они и не поняли, как стали теми тихими звездами. Рядом с ними горит яркая, дерзкая звезда. Это звезда разбитой любви. Да, она любила его, а он любил другую. Так ведь тоже бывает. Почему эта звезда столь яркая и печальная? Давным-давно, когда она была еще стройной и юной девушкой, к ней постучался и попросил воды странник. В страннике без труда угадывался благородный рыцарь. Девушка вынесла воды и пропала под взглядом его зеленых глаз. Страннику она тоже приглянулась, и он дал слово вернуться за ней после великой битвы с врагами. Вернуться с победой и забрать. Тем странником был сам принц. Шли года, она ждала, она верила, что он вернется. Только не было принца. Проходила молодость, проходила красота, а она все ждала. Она знала, что он жив, хотя до их замка не доходили никакие вести, не было даже странников. И вот однажды пришел один старик. Она выбежала ему навстречу.

«– О, юная красавица! Твои годы проходят, красота увядает, а ты все ждешь того, кто счастлив с другой. Битвы давно прогремели, теперь принц живет в дальнем замке со своей юной и прекрасной женой. Они счастливы. Одна беда: хочет похитить красавицу злой король. И только ты можешь нам помочь. Если ты отдашь свою жизнь, то станешь звездой на небе. А звезды… они выше любви. Только отдай свое сердце взамен сердца короля».

Сложно было ей решиться. Но она решилась. Лишь бы любимый был счастлив… И с тех пор на небе рядом со звездами принца и его жены горит вот эта яркая и дерзкая звезда, с душой юной девушки, но сердцем жестокого короля….

– Очень красиво и печально.

– Так, что то стало и правда, грустно. Я хочу музыку – Джо лезет в комнату и отыскивает старый кассетный магнитофон. Мы всегда слушаем на нем музыку. Она находит кассету, ставит и залезает.

Минут десять мы лежим молча, слушая музыку.

Это ночь.

Это ночь.

Это время мы проведем, как надо.

Это ночь.

Обними меня, обними меня.

Но Джо вспоминает про то, что обещала меня расспросить про вчера и мы начинаем болтать и только спустя часа три, мы решаем лечь спать. Ложимся у меня в комнате как раньше в детстве.

***

Утром просыпаемся от криков внизу, значит приехала бабушка. Когда она приезжает мама всегда с ней ругается. Бабушка тоже живет в Западном Хартфорде только далеко от нас, на его окраине.

Я пытаюсь разбудить Джо. Но у меня это получается не очень. Она кряхтит, говоря, что у нее болит голова. После того как мне все таки удалось её разбудить мы спускаемся вниз. В гостиной вся взбудораженная от утреннего посещения сидит мама, а на кухни хозяйничает бабушка. Теперь понятно, они не поделили кухню.

– Привет мои маленькие девочки, уже проснулись, а бабушка вам пирог испекла -она часто приезжает, чтобы испечь нам пирог, а точнее всегда, когда приезжает Джо – А то не понятно, чем вас кормит тут мама.

После не продолжительного завтрака состоящего из троих человек мы с Джо едем поплавать. У нас есть свое место, хоть и ехать до туда долго нас это не волнует, мы нашли это место давно, лет шесть назад, это как раз не далеко от бабушки, к которой мы в детстве часто ездили, и как раз бегали туда.

Едим мы на маминой машине, по пути подвозим бабушку. У неё не большой домик, выкрашенный в голубой цвет. Рядом с домом практически вся площадь усажена цветами. Выходя бабушка говорит, чтобы мы ее не забывали и приезжали к ней.

Дальше мы подъезжаем к нему, к нашему месту. Улица Маунтин. Это небольшое озерцо образованное рекой Траут Брук. Это озеро окружено деревьями. Здесь тихо и уютно. И почти не когда не бывает людей. Еще здесь есть маленький обрыв, вообще то здесь все маленькое как само озерцо. Хотя этот обрыв выступает высоко над озерцом примерно десять метров. Местные мальчишки прыгают с него, а мы с сестрой не рискуем. Вообще то, как нам говорила бабушка, это озеро было раньше популярно, ведь в середине начиная как раз от этого обрыва, очень глубоко и раньше оно было еще больше. Но вода тут такая прозрачная и голубая что сразу обо всем забываешь, поэтому его так и называют заманчивое озеро. Но не только из-за его голубизны, но еще потому что, с одной стороны озера дорога, а с другой – лес и там можно заблудиться, что и сделал один мужчина. Хотя этот лес больше похож на парк, но все же были случаи.

Мы оставляем машину и, не раздумывая бежим в воду. О, как же хорошо, вода теплая. Я забываю обо всем. Обожаю плавать, вода притягивает меня. Когда плывешь под водой, ты как будто попадаешь в другой мир – тихий, безмолвный, беспроблемный. Жаль ,что это продолжается не долго, воздух кончается, легкие сжимаются и приходится выныривать. Я купаюсь долго, не могу насладиться, а вот Джо лежит на берегу и загорает, она не особо любит плавать. Я тоже выхожу и ложусь к ней. Солнце печет кожу и так тихо, свободно. Но даже когда так, свободно я не могу расслабиться.

– Слушай, мне кажется или с нашей мамой надо что то делать, а точнее с её пристрастием к алкоголю, я говорю это ей, потому что меня действительно в последнее время это настораживает. Теперь она стала еще и агрессивная.

– Да ну, подумаешь немного выпивает, кто в наше время не выпивает. Я не думаю что это зависимость.

– Просто ты не живешь с нами и не замечаешь. И вообще ты рассуждаешь как какой-то алкоголик.

– Ладно, не надо только меня во всем винить, давай лучше просто полежим и по загораем.

– О’кей. Как обычно промолчим.

После озера мы по традиции едим куда-нибудь перекусить. Сегодня мы поедим в мексиканском гриле. Мы доехали до, так сказать, главного пересечения дорог в нашем городе. Здесь пересекается Фармингтон авеню с Север-Мейн-стрит и Юг-Мейн-стрит. По-моему тут собрались все бутики, рестораны и магазины нашего города. Мы идем именно в гриль, потому что раньше очень долго решали куда идти я хотела в «Пиццерию» а Джо в кафе-бар «Устрицы Макса». А мексиканский гриль находился как раз посредине.

Садимся за столик. Джо заказывает бурито, а я овощной салат.

За соседним столиком сидят парни, они громко разговаривают и смеются. Потом один из них поворачивается и обращается ко мне:

– Эй, детка не хочешь покататься на моей тачке – он отворачивается и они ржут на все помещение. Потом поворачивается и снова говорит – Ну что. Соглашайся скорее.

Я растерялась и не смогла промолвить и слова, но Джо реагирует как обычно быстро и жестко:

– Слушай ты, если не заткнешься, я оторву тебе голову и запихну ее тебе в задницу.

– Какая ты горячая. Ладно, успокойся – они встают и уходят.

Здесь становится, как и обычно тихо. Здесь всегда так, поэтому нам и нравится это место. А эти парни наверняка заезжие, ведь сюда такие обычно не суются.

– А правда, когда ты найдешь себе парня, что бы он тебя защищал? Может все-таки стоит задуматься на счет Гейба? – она говорит это с набитым ртом и все сыпется обратно.

– Ты ешь как поросенок, и я не хочу это обсуждать. Мне ни кто не нужен.

– Ой, ну не все могут живать траву. Ну не хочешь как хочешь. Хотя вот я думаю…» – она не успевает договорить, как я перебиваю её.

– Все я же сказала, хватит. Лучше себе парня найди.

– Ой, все.

Мы отправляемся домой. Когда приезжаем мама и папа дома.

– Доченька ты хочешь кушать, а то у тебя скоро автобус-мама говорит это так мило, что можно подумать она на самом деле заботливая мать.

– Нет спасибо мамочка, мы уже поели.

– Опять таскались в свою забегаловку.

– Ну, мам это не забегаловка, а очень хорошее место.

– Ладно, хорошо, тебе что-нибудь нужно?

– Нет спасибо. Надо уже собираться.

– Прямо идеальная семья. Может мне уйти.

– Хватит Мелани. Ты вечно все портишь – да эту фразу я слышу часто, очень часто.

После прощаний мы с Джо едем на вокзал. Она садится в автобус.

– Нет, не уезжай, я без тебя здесь умру. Забери меня с собой, ну или хотя бы маму с собой забери.

–Мел я бы с радостью, но ты же знаешь мне надо. Да и думаю, мама не согласится – дверь автобуса закрывается, Джо улыбается, и мы разделяемся. Она уезжает. Пазл распадается. Всегда легче уезжать, чем оставаться.

Я направляюсь обратно к машине. Уже из далека я вижу, что там кто-то стоит. Когда подхожу ближе вижу, это Гейб.

– Гейб Тернер, что ты делаешь около моей машины?

– Знаешь, я ждал тебя. Нам нужно поговорить.

– Ты приехал в Хартфорд для этого? Совсем было не дождаться меня?

– А, да нет у меня тут дела. Я просто увидел машину и решил поговорить.

– А ну тогда конечно, все супер – я прохожу мимо него и сажусь в машину, но он не дает мне захлопнуть дверь.

– Ты что злишься?

– Что ты там вчера устроил?

– Тебя обидели! Я заступился за тебя – по его выражению лица видно, что он ждет извинений.

– Ну тебя ни кто не просил – я выхожу из машины.

– Итак, почему ты не захотела целоваться со мной. Я не припомню раньше таких случаев – он говорит и глупо улыбается.

– О, ну да, конечно, к твоим губам падают все девушки. А знаешь почему? Потому что ты мне как брат. А я не целуюсь с братьями.

– Посмотрим.

Он хватает меня, подвигает к себе, крепко сжимает и целует. И такое ощущение, что этот поцелуй длится вечность. Правда не врали, он все-таки классно целуется, даже лучше Брайана. Я даже не пытаюсь вырваться, а зачем, если мне это нравится. Не когда не могла подумать, что буду целоваться с Гейбом.

Наконец он отпускает меня. Я даю ему пощёчину. А потом мы снова целуемся.

«Что могу сказать на счет жизни – это то, что она не всегда бывает предсказуема. И то, что ты парой, думаешь совершенно не возможно, да ты вообще даже представить такого не можешь, и это вдруг берет и случается. В общем, жизнь это точно не план, как бы мне этого и не хотелось, но это скорее череда непредсказуемости, с помощью которой она вносит в себя разнообразие».

6,7,8 октября 2017

(до сдачи сочинения 7 месяцев).

Звенит будильник. Сегодня пятница, завтра счастливый день. Я нехотя встаю с кровати. Одеваюсь, на улице дождь, значит, в ход пойдут джинсы и свитер. Спускаюсь, мама уже напекла с утра пораньше блинчики. Кажется, у неё подъем, бодрствования настроения.

– Дорогая садись за стол, сегодня блинчики со сгущенкой.

Почему же я ненавижу это «дорогая». В любом её употреблении ко мне. Когда она говорит это, хочется биться об стол головой.

– Да конечно, уже сажусь.

– Знаешь, завтра приезжает твоя сестра и мне хочется, что бы эти два дня мы провели вмести. Так что можешь ни куда её не утаскивать? – говоря это, она отворачивается к окну, чтобы не смотреть на меня.

– «Что!?» – я не стала доедать, взяла рюкзак и стала собираться – Извини мам, но это перебор. Ты ради этого даже приготовила мне завтрак?

Выхожу на улицу, хоть дождь и льет, как из ведра я вытаскиваю из гаража велосипед. Не хочу брать мамину машину, пусть сама на ней ездит. Велосипед у меня новенький, блестящий, не знаю почему я на нем не езжу. Дождь такой теплый и на улице пахнет травой, прямо как летом, хотя уже и октябрь. Я еду медленно, что бы насладиться этим утром. Мимо проезжает мало машин, город еще спит. Но сзади кто-то нарушает всю эту тишину, едет и сигналит. Я останавливаюсь. Это Гейб. Он тоже останавливается и выходит.

– Почему ты не подождала меня и на таком дожде едешь на велосипеде – он почему то решил если мы встречаемся то меня надо нянчить, каждый день забирать меня и привозить, это, конечно, круто, но в меру. Да и честно, от него я того поведения не ожидала и это мне уже порядком поднадоело – Ты не хочешь ездить со мной, так и скажи.

– О Гейб! Как же мне это надоело я тебе не ребенок, мне, конечно, очень приятно, что ты за мной заезжаешь, но не надо опекать меня, я не маленькая. Да и вообще, идет дождь, можно мы не будем здесь разбираться – я села на велик и поехала дальше.

Когда я подъехала к школе, он уже ждал меня там. Дождь закончился. Я пытаюсь пройти мимо, но он замечает меня и останавливает.

– Ты хотела поговорить?

– Послушай, извини, что накричала на тебя, просто утро не задалось.

– Ладно, конфетка я не злюсь на тебя, иди сюда – он целует меня, и мы идем в школу.

По пути я встречаю Кэт и отделываюсь от Гейба. Не знаю в чем причина он хороший парень, и мы с ним встречаемся уже почти месяц, но что-то не так. Когда мы гуляем то разговариваем всегда о спорте, о его команде, о том что у нас впереди поступления в колледж, я спрашиваю его о том как он правел день, а он меня и все. Он даже покупает мне шоколадки. Но все это мне уже надоело, у нас нет общих увлечений, а это очень тяжело, либо я сижу и болею за него на его матчах, либо он везет меня туда, где я хочу что-то сфотографировать, и сиди там с таким утомленным лицом как будто на уроке математики. Поэтому чаще всего я втайне от него езжу туда, куда мне надо. А он еще и не отпускает меня не куда, он жутко ревнив, хотя я ему даже не даю повода. Зато моему отцу он очень нравится.

– Привет Кэт. Как дела?– спрашиваю я.

– Ну привет, привет Мел – она говорит это и как то странно смотрит на меня.

– О мой Бог что случилось?– не выдерживаю её взгляда и спрашиваю.

– Да так ходите здесь, такие сладкие.

– Что?!

– Мелани да ладно я не вижу радости в твоих глазах, ты же должна светится, раньше ты так и делала. Гейб так носится с тобой, да он не за одной другой девушкой так не носился.

– Да это круто. Но если честно мне скучно и тяжело, раньше он такой не был. Не знаю, по моему мне даже с Брайаном интереснее было, хоть у него и корона на голове.

– Ну ладно не бубни, пойдем лучше на урок

– Ты кстати вчера пропустила нашу вечернею пробежку, а позавчера занятия в спортзале. Чем ты таким занята? Нашла себе кого-нибудь? – я улыбаюсь, а Кэт даже не поднимает головы.

– Домашние дела вот и все.

– Понятно – это все очень странно.

Уроки проходят быстро, в перерывах я пытаюсь, не встречается с Гейбом. Это у меня получается очень хорошо. Но в перерывах я не встречаюсь не только с Гейбом, но еще и с Кэт она все время куда-то убегает. Последнее на сегодня урок литературы.

– Ну что дети вы уже начали писать свое контрольное сочинение? Вы же понимаете как это важно для вас – Мистер Блез проходит по классу. Смотрит на всех пристально и добавляет

– Да в ваших глазах читается именно то, что вы все уверенны в себе – он идет обратно к своему столу и вздыхает.

Весь остальной урок мы разговариваем про современную литературу, да и про все остальное современное. Мистер Блез не любит много чего из современного, в том числе и современных подростков. Вдруг Кэт толкает меня в плечо и передает записку. В ней она пишет, что не сможет пойти сегодня со мной, но по какой причине не написано. Я пишу записку ей с вопросом «почему?». Но урок кончается, Кэт убегает вперед, и я остаюсь без интересующих меня ответов. Это меня волнует, я не понимаю, что происходит, хотя не только это если мы с Кэт не куда не едем, значит, я еду на ужин к родителям Гейба.

Уроки кончились. Кэт не появляется на последнем. Я пишу ей, звоню, все бесполезно. Выхожу на улицу, машины Кэт нет. Зато меня уже ждет Гейб.

– Ну что если вы не куда не едите, значит, как договаривались, едем к моим родителям.

– Да Гейб конечно , только давай сначала заедем к Кэт домой, а потом надо и ко мне заехать.

– Хорошо, только я говорил родителям, что мы будем к шести.

– Ты что им уже позвонил?

– Ну да, они же должны подготовиться.

– А конечно королевские особы едут. Ладно, за два часа мы успеем.

Мы доезжаем до дома Кэт. Он находится через две улицы от моего. Дом огромный, но даже с наружи не уютный, белый, около дома нет ничего, даже цветов только газон ровно-ровно подстриженный. Украшением этого дома является лишь Порше, заранее подаренный Кэт её отцом, на окончание школы. Дверь мне открыла ее мама. На весь дом играет песня Ланы Дель Рей, это не добрый признак. Да и по маме Кэт понятно, что что-то не так. У неё совершенно потерянный взгляд, она открыла мне и сразу ушла, я даже не успела спросить дома ли Кэт. Хотя и так понятно, что дома, я поднимаюсь на верх и стучу, сначала не каких признаков что она там, я снова стучу и говорю что это я. Слышу шаги. Кэт открывает мне. Она вся заплаканная, да и не перестает плакать при мене, вся растрепанная, Кэт падает на кровать вниз лицом и рыдает еще сильнее. Я захожу и закрываю дверь. Её комната, наверное, единственное уютное место в их доме, конечно, если не обращать внимания на повсюду развешанные плакаты певиц, актеров и кучу барахла на все возможных полках.

– Кэт, что происходит? Что с тобой?

– Ничего – она отвечает и снова принимается рыдать.

– Да что с тобой ты можешь рассказать мне все что угодно я же твоя подруга. Ты понимаешь, я волнуюсь за тебя – Кэт перестает рыдать и садится на кровать – Давай расскажи мне – говорю я ей.

– Что! Что тебе рассказать? Моя семья, она развалилась. Папа уходит от нас.

– Оу я, я очень сожалею. Ну как же так? Даже не верится.

– В понедельник, папа объявил это за ужином. Он просто сказал это. Сказал что у него другая семья. И знаешь, он это сказал как будто очередную свою шутку. Да я сначала и не поверила – это конечно тяжело, но мне не верится, что Кэт вот так из-за этого переживает. Ведь она не такая. Она хладнокровная.

– Да это тяжело я даже не представляю как. Но послушай, все будет хорошо. Твой папа наверняка вас не бросит. Будет помогать – успокаиваю я Кэт.

– Да если бы в этом было дело. Он поставил условия, либо я еду жить с ним, либо остаюсь с мамой, и тогда он не оплачивает мне колледж. Я не понимаю, как он мог. Ему нужно все это лишь для репутации.

– Неужели он так сказал. Я не верю. Я вообще не верю в это все. Твои родители они же такие милые всегда хорошо друг с другом общались. Мне казалось, что они идеальная пара, не то, что мои.

– Ты знаешь, наверное, это еще хуже, когда все так мило, все на показ. А мама, она же знала и молчала. Думала, что он вернется обратно. Не понимаю, как можно так себя унижать, а про папу я вообще молчу – злобно говорит Кэт.

– Да. Как там мама? Я видела, она плохо выглядит. И что ты решила?

– О да мама переживает, сильно, все время плачет, но знаешь вряд ли это из-за меня, она же без папы не может, ей же придется пойти на работу. И как же такая леди будет жить одна. Ты не подумай я не злая, просто им наплевать на меня. Знаешь, наша семья похоже на акробатов в цирки, которые выполняют трюк. Все равно, какие отношения главное, что бы все правильно взаимодействовали, что бы все красиво было, но папочки надоело, и он обрушил всю нашу акробатическую пирамиду. Но это не все, он не просто ушел, он решил мной жонглировать. Но ты знаешь, не все акробаты умеют жонглировать. И это печально, ведь теперь мне придется переехать к папе.

– О нет, и куда ты переезжаешь. В Хартфорд?

– Не в Хартфорд, но на другой конец нашего Хартфорда. Я не представляю, как это будет. Здесь же все мои друзья. В школу придётся так далеко ездить. Да и вообще жит в другом доме с этой тварью, она же еще и беременна от папочки. И ты не поверишь ведь это все ради его репутации. Ради неё он готов развестись. Все рухнуло.

– А я вот думаю, ведь твой папа редко касался твоего воспитания. И что-то мне подсказывает, что в скором времени ты переедешь обратно – я говорю это, и у Кэт загораются глаза – все будет хорошо, не переживай.

– А ты права, мы ещё посмотрим кто кого.

– Ой, слушай мне пора, меня там ждет мой парень-таксист. Сегодня я ужинаю у его родителей. Так что пожелай мне удачи.

– Да конечно иди. Удачи тебе.

– Пока – прощаясь, я думаю, не вселила ли я в голову Кэт дурные мысли, хотя куда дурней.

– Пока Мел.

Спустившись, я вижу маму Кэт, сидящею в том же положении я прощаюсь, но не какой реакции.

Мы едим ко мне домой. Когда подъезжаем ни папиной, ни маминой машины нет.

– Гейб, ты пока вытащи мой велик и поставь в гараж, а я быстро.

– Хорошо только давай, правда, быстро.

– Да-да конечно – он вечно что ли нудит?

– Я жду моя конфетка – меня уже от этого «конфетка» трясти скоро начнет.

Хоть машины и нет, но мама дома.

– Мама, а где твоя машина? И где папа?

– А её отобрали, видите ли, им не нравятся не много выпившие женщины за рулем. Все решили у меня отобрать. А папа поехал разбираться.

– Ясно. Все как всегда прекрасно – я даже не хочу думать об этом.

Я быстро надеваю платье, и мы едем к Гейбу. Его дом находится ближе к центру. Он маленький уютный вокруг посажено много цветов. Детские качели. Когда заходим , доносится запах чего-то вкусного. По лестнице сбегает Эрик, младший брат Гейба, он с лета обнимает его, а потом здоровается со мной, мы сразу находим общий язык, я фотографирую его с Гейбом. А потом спускаются его родители. Они выглядят очень мило. Мне сразу хочется их сфотографировать, и я делаю это.

– Мелани как приятно тебя видеть, давно же мы не встречались. Как дела? Как твои родители поживают? – спрашивает меня Мистер Тернер и пожимает мою руку.

– Здравствуйте Мистер и Миссис Тёрнер. Мне тоже очень приятно. Дело хорошо и у родителей тоже все хорошо.

– Ну что мы стоим, давайте к столу. Ужин уже готов – когда Миссис Тёрнер говорит это, она кажется очень заботливой.

Мы сидим за столом. Разговариваем о поступлении в колледж, о спорте и еще о многом другом , смеемся и все это кажется так по-семейному, Гейбу точно повезло с родными. Его родители кажутся такими счастливыми, по-настоящему счастливыми. Раньше так было и в нашей семье. Мы все садились, болтали, смеялись, но было это давно, когда мне было наверно еще лет восемь, и в то время мы были семьей, что случилось потом, я не знаю, мы выросли, папа стал много работать, а маму уволили вот и все.

Ужин закончен. Мы с Гейбом поднимаемся к нему в комнату. Она не большая. Повсюду грамоты и награды. Огромный телевизор и вся комната очень чистая.

– Да у тебя в комнате аккуратнее, чем у меня! – я сказала, а потом подумала, надо ли это было говорить.

– Ха-ха, ели бы я не пускал сюда маму, все бы было по-другому.

– Тогда понятно. Сколько у тебя наград.

– Мелани – Гейб подходит ко мне, запирает дверь и берет меня за талию – я не только хороший спортсмен.

Он целует меня, и мы все ближе подходим к кровати. Наконец он осторожно кладет меня. Его руки начинаю расстёгивать змейку на моем платье. И вот тут-то я и начинаю понимать, что я не готова, я не хочу только не здесь и не сейчас и я даже не уверенна, что с ним.

– Стой, стой – я отталкиваю его руки и быстро встаю с кровати – Прости, пойдем лучше вниз.

– Во-первых, не извиняйся. А во-вторых, почему нет? Мы встречаемся уже месяц. Я что-то делаю не так?

Месяц видимо для него это и так много, а я встречалась с Брайаном два года и все равно не была готова.

– Наверное, просто я это все представляла не так, хотя бы без твоих родителей внизу.

– Это что, твой первый раз?

– Да, да именно – мне становится неловко.

– Я думал, ты же так долго встречалась с Брайаном.

– Встречалась и что теперь, наверное, я просто не такая как те с кем ты встречался до этого. Знаешь, кажется, мне пора домой. Пока.

– Да подожди не уходи. Чего ты? Давай я тебя хотя бы довезу, уже темно.

– Нет не надо! Я пройдусь – я отпираю дверь и убегаю.

Я иду домой. На улице уже темно, но звезд сегодня не видно, да мне бы и не хотелось смотреть на них. Мне идти еще долго, поэтому я не как не могу перестать думать обо всем случившимся. Гейб не плохой парень, он так заботится обо мне, но когда я с ним я чувствую себя закрытой, я не открываюсь ему. Вряд ли кто-то так долго ждет, что бы все случилось. Да я и не могу сказать, что я не готова или еще что-то, просто я не хочу. Видимо или что-то со временем изменится, или придется все это закончить.

Дома все уже спят. Я иду в свою комнату. Решаю проверить свою почту. Мне пришло сообщение от Джо:

«Давным-давно мой старый друг

Одну поведал быль:

Есть средство, что души недуг

Легко стирает в пыль.

В бездонных черных небесах

Есть яркая звезда.

Ее узрев однажды в снах,

Запомнишь навсегда.

Для каждого своя звезда

Всевышним создана.

Ее увидишь лишь тогда,»

Стихотворение очень красивое, но почему-то не полностью, я решила не смотреть продолжение в интернете и спросить завтра у Джо. Наверняка это связано с тем моим рассуждением о звездах. Я вдруг вспомнила про сочинение по литературе и про то, что пора бы начать его писать. Достав свой блокнот, я уместилась на свою уютную кровать и приглушила свет. Нужно хотя бы набросать свои идеи.

Я начинаю писать: жизнь-это друзья, жизнь-это учеба, жизнь-это семья, жизнь-это бедующие, жизнь-это заниматься фотографией, жизнь-это моя сестра, жизнь-это смотреть на звезды. Как только я вспоминаю звезды, я вспоминаю про свою любимую книгу Антуана де Сент-Экзюпери «Маленький принц». Я думаю про лиса, я как он хочу, что бы меня приручили и понимаю, что если дам себя приручить после может быть плохо. Я хочу, что бы кто-то был для меня единственным в мире, и что бы я была для кого-то единственной в мире, но в отличие от лиса я боюсь. На своих мыслях о приручение я отрубаюсь.

***

Просыпаюсь уже только утром. Вот и набросала идеи. И тут я вспоминаю, что должна приехать Джо. Смотрю на время одиннадцать, значит она уже дома. Быстро встаю и бегу вниз. Мама уже встала и что-то готовит.

– Мама утро доброе – быстро проговариваю я.

– Ох, ты уже встала, доброе утро – отвечает мама.

– Да кстати извини я вчера поздно пришла и не сказала.

– А ты куда-то уходила? – мама делает удивлённое лицо, видимо она даже не помнит, что я уходила.

– Вообще-то да, хотя ладно. А где? Где Джо?

– Она позвонила и сказала, что приедет в четыре, просила встретить её. Встретишь?

– Да конечно, а почему так поздно?

– Она проспала.

– Не похоже на неё.

– Ну не знаю. Дорогая садись завтракать – о, ну как же все-таки бесит это «дорогая». Мама не когда не чего не знает, а точнее не интересуется.

После завтрака я поехала встречать Джо, и заодно встретиться с Кэт, она как раз была в Хартфорде. Конечно же, она болталась по магазинам. Мы встретились в центре, она подъехала туда на своем новеньком Порше.

– Привет. Я так рада с тобой встретится. Как ты? – по её цветущему виду кажется, что она уже не переживает на счет её переезда.

– Привет Мел, я тоже очень рада. Я хорошо, ну почти хорошо. Хотела купить себе новенькие туфли, но мне не чего не понравилось.

– Это значит что ты уже не переживаешь на счет твоего переезда, и это хорошо.

– Знаешь, как говорил Джонатан Риз Мейерс «Я лучше по магазинам пройдусь, чем запрусь дома и буду до посинения рефлексировать».

– Ха-ха это в твоем стиле.

– Да, кстати, ты же вчера ужинала у Гейба. Ну как тебе?

– Ну что сказать, сам ужин прошел хорошо, а вот потом… Гейб решил пригласить меня к себе в комнату и там-то, вышло немного неловко.

– О, ну конечно, ты отказалась и убежала домой. Так?

– Там были его родители! Я еще не сошла с ума.

– Все понятно. Мелани – непреступная крепость.

– Да, только не понятно как дальше с ним общаться.

– Так и общаться, ты же ему не чего не должна.

– Ну да, легко говорить. Ой, слушай мне уже надо ехать встречать Джо. Давай пока, еще встретимся.

– Пока, и да, кстати, приходи сегодня на вечеринку я устраиваю, по поводу переезда, ну я тебе скину время смс.

–Не знаю, не могу обещать, ты же меня знаешь.

Наконец я подъезжаю к вокзалу. Вот и автобус, неужели. Выходит Джо, у неё не лучший вид, она в кепке и в темных очках.

– О привет! Джо как же я соскучилась. Иди скорей сюда, я тебя обниму.

– Не говори, пожалуйста, так громко, голова болит. Я тоже очень скучала, но давай сейчас сядем в машину, не могу стоять – мы садимся в машину, она откидывает сидение.

– Ты что пила вчера и поэтому не приехала? Как ты так могла? Не часто ли ты пьешь?

– Знаешь, когда ты пьян, мир по-прежнему где-то рядом, но он хотя бы не держит тебя за горло и это мне нравится.

– О только не Буковски, не надо.

Пока мы ехали до дома, Джо спала.

– Просыпайся пьянчужка, мы доехали.

– Дом, родной дом-Джо резко поворачивается и говорит – Только ты маме не говори.

– Ты смеёшься? Я расскажу маме? Хотя даже если и расскажу, она тебе не чего не сделает.

– Ну да, прости.

Мы входим в дом. Пахнет свежей выпечкой. Мама даже не поленилась испечь тыквенный пирог, а хотя это же любимый пирог Джо, как же я могла забыть.

– Джо моя зайка – ну да, зайка, а не дорогая – Как же я соскучилась!

– Мамочка я тоже очень скучала. А где папа?

– Папа возится со своей машиной в гараже, Мелани, все равно не чего не делаешь, позови его на обед

– Конечно же, мама.

Я иду в гараж, папа как обычно лежит под машиной и что-то чинит.

– Папочка, мама завет на обед.

– Хорошо Мел, я сейчас иду – папа вылезает – а ты чего с таким кислым лицом? Мама опять расплылась в своей внезапной заботе – мы с папой всегда говорим напрямую без лишнего притворства, да и вообще с папой я могу хотя бы о чем-то, поговорить. Раньше, в детстве, он всегда меня с собой брал на рыбалку или еще куда-то, наверное, он рассчитывал, что вторым будет мальчик.

– О да мама сама забота и любовь, так что сегодня без криков.

– В этом я сомневаюсь.

– По крайней мере, пока Джо дома.

Обед прошёл все в том же стиле бескрайней маминой заботы. После обеда мы пошли на улицу, полежать на лужайке и погреется, пока еще под теплым, пронизывающим своими лучами, осенним солнцем.

– Давай, рассказывай как твои дела Мел? – спрашивает Джо.

– Хм… да ни чего хорошего – я отвечаю ей и вздыхаю.

– Ты как всегда со своим пессимистическим настроением.

– Просто я не вижу поводов для радости. Сейчас осень, ты же знаешь, как я не люблю осень и дома я одна. Тебя нет рядом и мне плохо. Кэт тоже теперь далеко. Мама проедает мне мозги своими пьяными нравоучениями. Папы дома постоянно нет. Ну, вот и чему мне радоваться?

– А твой супер парень?

– О да точно еще и он!

– Знаешь, у меня тоже много проблем. Но я радуюсь тому, что живу. Жизнь это и есть радость и как бы не было плохо, солнце светит, и мы живем, а значит все хорошо.

– Легко тебе говорить, ты живешь, но не здесь.

– Нет, ты полная и неисправимая пессимистка. У тебя есть фотоаппарат вот и радуйся, что можешь фотографировать.

– Ага, круто.

Я не стала говорить ей, но я ничего не фотографировала уже месяц. У меня просто нет вдохновения. Я вроде бы и вижу что-то красивое и хочу сфотографировать, но как только беру в руки фотоаппарат, все пропадает, вся красота уходит и остается только злость. Я не знаю почему, но в последнее время все чего я так хотела раньше, начинает меня угнетать. Такое ощущение, что мне уже на все плевать.

– А что мы будем делать сегодня?– неожиданно весело выдает Джо.

– Не знаю. А мы что-то собирались делать?

– Нет. Но дома я тухнуть не собираюсь – восклицает Джо.

Я только хочу произнести слова о том что я не хочу не куда , как Джо перебивает меня

– И не надо говорить, что ты не куда не хочешь, мы все равно куда-нибудь пойдем.

– О’кей. Тогда мы идем к Кэт на вечеринку. Согласна?

– О’кей.

К девяти вечера мы были уже готовы. Я не хотела не куда идти, поэтому не стала наряжаться, а просто надела джинсы и толстовку. Но Джо, конечно, вырядилась, она надела платье – мини и туфли на шпильки в десять сантиметров.

– Наверное, надо маме сказать, что мы уходим. Где она? – говорит Джо, примеряя на себя всю мою бижутерию.

– Пф… мне не надо, она все равно сейчас в отрубе, мое исчезновение она не заметит.

– Да бросьте, хотя бы папе надо сказать.

– Тебе надо ты и говори.

После препираний на счет родителей, мы отправляемся на вечеринку. Едем на маминой машине и, конечно, за рулем Джо.

– Вот, вот этот дом, останавливайся. Давай сначала обсудим наш план действий.

– Мел, какой план? Мы просто идем и веселимся.

– Ага, конечно. Во-первых, не забывай, что мы пришли вмести и уйти тоже должны вмести, во-вторых с утра мы должны быть дома, а то мама меня убьет, если тебя не будет.

– Да расслабься ты, все будет о’кей.

– Ладно, пошли.

Да неплохо было бы расслабиться. Я не когда не могу этого сделать, постоянно нахожусь в напряжении и строю план, и так всю мою жизнь, все веселятся, а я думаю, о чем-нибудь. Что-то постоянно занимает мою голову и не дает мне расслабиться. А я бы так хотела не о чем не думать просто, отрываться как все нормальные подростки.

Мы заходим, вечеринка в самом разгаре, Джо сразу убегает куда-то. И тут я вижу, что в конце комнаты стоит не кто иной, как Гейб, а ведь он мне не чего не говорил, хотя и я ему не чего не говорила, ну это не важно. Меня охватывает злость, и я подхожу к нему.