Читать книгу Рассвет не за горами - KUOLLUT VALAS - Страница 1

Подобно городу древнейшей цивилизации, история о любви и об одной революции распахивает пред вами свои врата.

Глава 1

Один среди всех

– Байкал… Неужели? – прошептал Тимур Миркаримов, завороженно поднимая глаза.

По вагону прокатились восторженные возгласы. Пассажиры купе вышли в коридор, чтобы лучше разглядеть пейзаж: зелёные склоны гор плавно скатывались к берегам великого озера, простиравшегося куда-то гораздо дальше горизонта. Даже спешивший по коридору проводник остановился и с замиранием сердца прильнул к окну. Потом на пару мгновений в коридоре стало чуть свободнее – пассажиры вернулись к полкам за камерами, чтобы запечатлеть увиденное. Тимур и его сестра Арина фотографировали природу за окном на телефоны, не вставая с мест, ведь с их верхних полок обзор был ничуть не хуже.

– Байкал! Вот и он, родимый! – подал голос отец Тимура, сняв наушники. – Как и говорил, от моря-то с виду и не отличишь! Вот она какая, жемчужина родины нашей! Не думал, что доведётся побывать здесь ещё!

– Да уж. Помню, как-то тоже ездили сюда, на пионерский слёт. Давно-о, – мечтательно произнесла мама Тимура, погладив пухлый живот. – Вот мы-то с тобой видели, а наши оболтусы что? Встали бы хоть, поближе рассмотрели!

– Ну ма-ам, мы на телефон всё сфотали уже! – протянула Арина, свесившись с полки с айфоном в руках, чтобы мама смогла увидеть её.

– Всё вы в телефонах, о натуральной красоте совсем забыли! – чуть нахмурилась мама. – Внуков мне, Боже упаси, тоже по телефону делать будешь?!

– Да ладно, Маш, полно тебе, – с простодушной улыбкой заступился отец. – Новое поколение, им жить. На их гаджетах камеры чётче, чем на фотике твоём.

Мама лишь хмыкнула и уткнулась в любимый томик Льва Толстого, придерживая его на груди мясистыми руками.

***

Вскоре железную дорогу поглотил лес. Пассажиры понемногу привыкли к виду и вернулись на свои места, в вагоне воцарилась прежняя тишина. Папа надел наушники и уставил отвлеченный взгляд в потолок, продолжая вслушиваться в любимые хиты восьмидесятых.

Аришка в это время рисовала в альбоме. Раньше у неё всегда были фломастеры всех цветов, и она выводила пёстрые портреты, придавая блестящие оттенки милым, улыбающимся личикам. Сейчас под её рукой были тусклые карандаши. На листах рождались более детальные силуэты обнявшихся людей. Иногда казалось, что художница, сжимая карандаши и щурясь, вот-вот проронит слезу.

Тимур наблюдал за сестрой скорее от безделья, чем из интереса. Им обоим смертельно наскучила эта поездка. С родителями они общались только во время еды, в остальном же крайне редко из их купе доносилось хоть слово.

***

Над озером, едва пропуская свет, нависали густые серые тучи. Тимур уныло глядел в окно напротив, обнимая подушку. Рядом лежала книга «Отцы и дети», которую мама всучила ему для продуктивного времяпрепровождения, но у парня не было ни сил, ни настроения прочесть и страницу. Он лежал грудью к стене, чтобы казаться читающим под подозрительным взором мамы.

Отодвинув роман Тургенева, Тимур нащупал под ним свой телефон. Смахнув с экрана блокировку, он в который раз понуро вздохнул и прикрыл глаза: связи по-прежнему не было. Ни намёка на мобильный интернет, словно они колесили в самом сердце тайги.

В панели приложений его взгляд уже инстинктивно упал на «Nekto-чат» – самое используемое на устройстве. Махом открыв его, парень попытался обновить данные. Он понимал, что без капли интернета эти попытки тщетны, но вера в то, что показатель связи внезапно заполнит все волны, а вместе с тем придёт хотя бы байт, не покидала его всю поездку. Скрестив пальцы, он умолял приложение прогрузиться.

Диалог по-прежнему загружался, пытаясь скрыть невозможность обновиться.

Тимур прикрыл глаза и упал головой в подушку. Кудрявые волосы легли на веснушчатое лицо. Рыжие крапинки так сливались с волосами, что иногда глаза и рот были слабо заметны на яркой голове. Когда парень вновь взглянул на разблокированный экран, его лицо потускнело от тоски ещё сильнее. Удивительно, что ему удалось долистать до начала диалога, а загрузка всё ещё находилась в застое. Случайно уронив взгляд на первые сообщения, Тимур невольно погрузился в воспоминания.

***

Кто бы мог подумать, что незнакомый пользователь чата так быстро сможет навсегда изменить одинокую жизнь одного московского скейтбордиста? Бывали дни, когда ему не доводилось общаться ни с кем, кроме семьи. Теперь же не было и дня без общения с новым другом, начавшееся с неловкого «привет». Ответное приветствие выскочило через четыре минуты. Как и предполагал Тимур, собеседнику тоже было неловко ответить неизвестности. Но потом они разговорились и невероятно сблизились за месяц. Собеседником Тимура оказалась девчонка Диана, которой, как и ему, было пятнадцать земных лет (зачем она в каждой дате упорно уточняла планетную принадлежность, Тимур не понимал до сих пор). Диана долго не решалась назвать свою страну и город, хотя Тимур сказал всё сразу. Парень пытался угадать по историям из жизни, которыми та частенько с ним делилась, однако эти гадания порой выводили её из себя. Однажды Диана всё-таки проболталась, что её населённый пункт носит столь необычное название, как Атлантида.

Долистав диалог до этого момента, Тимур вспомнил ту лёгкую улыбку на своём лице, когда печатал ей: «Неужели ты проживаешь на дне океана?)». Но ответный испуг и негативные эмоции собеседницы заставили эту улыбку быстро исчезнуть. Диана была для него особенной в общении, необычной она представлялась рыжевласому и в жизни; но парень был готов принять её странности и очень боялся потерять единственную подругу. На тот момент они уже полторы недели каждый день списывались, и Тимур получал от переписки одно удовольствие.

Однако, некоторые моменты общения с собеседницей изрядно напрягали парня. В первый день Диана сочла его имя весьма уникальным. Когда он сказал, что знает как минимум пятнадцать московских Тимуров, обнаружилось, что девушка вовсе не знает этого города. Едва скрывая недоумение, он подробно рассказал ей о столице, но последовавший вопрос собеседницы выбил парня из колеи: «Так ты настоящий человек?». Ещё пару дней после он думал над этим, но потом списал поведение на игривую шутку и перестал заморачиваться. Ровно до того, пока не назвал её солнышком и получил встречный вопрос: «А что такое солнце?». Тогда парень смекнул, что она хочет узнать о его мировоззрении или же поиграть в почемучку.

На досуге Тимур не раз пробовал найти столь отчужденный и неизвестный городок, посёлок или деревушку с таким гордым названием, но электронные карты не дали нужных ответов. Тогда парню ничего не осталось, кроме как вооружиться отцовскими геологическими атласами и с помощью стрелки в приложении, указывающей примерное направление и расстояние до собеседника, попытаться определить регион Дианы.

После вереницы трудных дней расчётов и вычислений Тимур всё же установил, что его собеседница живёт либо в Иркутской области, либо в Бурятии. Даже в поезде стрелка неуклонно указывала на Байкал. Родители будто знали, куда отправиться летом в честь окончания Тимуром девятого класса. Но, листая переписки, парень ставил перед собой другой вопрос: стоит ли говорить Диане о своём приезде? Перечитывая последние сообщения о том, как сильно девушка хочет погулять с ним, он хотел подготовить ей сюрприз, но в то же время боялся её напугать. Каждый раз, когда при приближении к большим городам возникал интернет, Тимура разрывали сомнения, но как только интернет пропадал, парень винил себя за нерешительность.

Но больше всего он боялся увидеть её хоть раз, так и не узнав самого близкого в ней человека.

В очередной раз подумав об этом, Тимур присел прямо на полке. От мысли о невозможности встречи хотелось скулить, но внутренний крик заглушал равнодушный стук колёс. Разместившись на помятой простыне, Тимур постарался побыстрее успокоиться, опасаясь привлечь внимание мамы.

Положив под грудь смартфон, он остался лежать на животе, опираясь на локти и запустив пальцы в волосы. Взгляд упорно притягивало к окну, словно что-то свыше толкало разглядеть Диану именно в байкальской пучине.

Глава 2

Скрытая правда

– Дианка, ты ещё здесь?! – голос Райнарда раздался неожиданно, будто он увидел сестру ещё из гостиной сквозь шкаф, прикрывающий подвальный зал. – Твоё время вышло пятнадцать земных минут назад! Испугавшись внезапного появления брата, белокурая девчонка привстала, пытаясь закрыть собой световой экран, проецируемый из системного блока. Серая тоска внезапно слезла с её лица, сменившись испуганной растерянностью. Не глядя, она закрыла вкладку с программой, где выводился диалог. Больше всего девушка боялась, что домашние узнают, чем она тут занимается в папиных разработках. Повернувшись к брату, она снова упала на колёсный стул. Кончики кристально-белых волос на миг взвились над шеей, но потом снова упали, касаясь плеч блузки.

– Рай… Прости, – виновато произнесла девушка. – Я не уследила за временем.

Худощавое, но твёрдое лицо парня, как обычно, воплощало саму серьёзность. Угловатые скулы слегка дёрнулись от снисходительной улыбки. Деловито поправив тонкий свитер, он ткнул кнопку на стене.

– Диан, мы же договаривались: не более земного часа в день. Больше сидеть за монитором тебе вредно, – с заботливой строгостью произнёс он, когда шкаф заслонил проход снова.

– Ну, Рай, я не просто… – хотела возразить белокурая, но тут же поймала себя. – Я уже взрослая, Райни. Мои сверстники проводят в атланфонах большую часть земного дня, почему же мне нельзя?!

Убрав назад прядь угольно-чёрных волос, Райнард подошёл к сестре и опустился на одно колено, чтобы уловить взгляд блестящих голубых глаз.

– Диан, мы не хотим тебя сделать такой, как все. Безумная воля толпы не всегда истинна и справедлива. Ты ведь не будешь делать гадости другим, если твои сверстники массово на это кинутся?

– Н-нет, но… Ты же иногда проводишь тут дни напролёт, когда работаешь с папой, так почему мне нельзя посидеть хотя бы пару земных часов?

– Мы с папой не шарики в твоих играх лопаем. Думаешь, мы счастливы, проводя тут отпущенное нам время, упуская столько возможностей? Мы бы с отцом и не подумали взяться за это, если… – но тут он замолчал и отвёл от сестры взгляд.

– Если что? – наклонилась к брату Диана, проследив за его взглядом.

– Ты выполнила запланированные школьные задания, Диан? – он повернулся к ней с натянутой улыбкой, положив ладонь на её колено, слишком уж резко переменив тему.

– Это ты называешь заданиями?! – сконфузилась девушка. – В новом экземпляре почти всё составлено по религии!

– Погоди, как ты поняла, – прервал её брат, получив озадаченный взгляд, – что Атлантская академия наук интегрирует в Мариизм для идеологического воспитания? Это вчерашняя новость по мессенджерам, без атланфона ты бы её не прочла…

– Разве нужно много знать, чтобы видеть простые вещи?

Оттолкнув брата, Диана второпях подбежала к выходу и, подождав отъезда шкафа в сторону, выскочила из подвала. Райнард поспешил за ней.

– Никогда не забывай закрывать наш зал с приборами! – сказал юноша ей вслед полушёпотом. – Одна оплошность может стоить нам очень дорого!

С этими словами он накрыл ладонью висящую на шкафу икону Матери Марии и развернул её, отчего проход закрылся. Диана его не слышала, ведь уже выбежала из гостиной, в которой он очутился. Вскоре беловласая вернулась со школьным планшетом в руках. Обежав стеклянный столик, она продемонстрировала брату экран с открытым учебником по зоологии. В глаза бросалась иллюстрация, на которой была изображён лик Матери Марии на ярко-зелёном фоне, а вокруг неё на задних лапах стояли ганары – крупные, походившие на динозавров ящеры.

– Вот! Читай: «Ганары – священные существа, приведённые в Атлантиду самой Создательницей, чтобы помогать атлантам, проповедовать миролюбие и вершить справедливость», – Диана прочитала зажатую строчку, едва дыша от возмущения. – В прошлых изданиях о таком и речи не шло! Я ж сама помню, три земных года назад в виртуальном экскурсе по одной из их ферм – они только бегают и рычат! Создательница взывает к этике, но они-то как…

Райнард встревоженно наблюдал за сестрой. Не отворачиваясь, он подошёл к занимающему три четверти стены окну и закрыл его шёлковыми шторами.

– Я уж молчу, что по исторической географии всё больше приравнивают к мелким сказочкам все этапы атлантской истории до Великого Подводья. Они что, забыли, откуда у нас временные мерки?!

Парень взял из её рук планшет и положил на стоящую рядом софу.

– Послушай, – вздохнул он, выслушав сестру. – Сейчас это вструмляют во все учебники по новой программе. Они не хотят нашего действительного развития.

– Кто – они? – выдавила Диана, сделав шаг назад. Она сама не помнила, когда глядела на брата с таким непониманием и испугом, как сейчас.

– Им… Авторам этой новой волны, императору. Даже простым атлантам, которых мы везде видим. Никто не хочет, чтоб другой знал больше, – с осторожной интонацией заключил Райнард и оглянулся на задернутые шторами окна.

– Но… Как же так?! – Развела дрожащими руками Диана. – Разве Мать Мария может это допустить?

В попытках успокоить сестру юноша положил руки на её нежные плечи:

– Диана. Ты юна. Твой разум чист и безгрешен, но большое счастье, что ты видишь мир вокруг. Не волнуйся, мы скоро уйдём отсюда. Ах да… – Райнард прикусил язык. – Прости, что не сказал раньше. Мы скоро уедем из Атланиана.

– Что?! – лицо девушки заполнило удивление. – Но куда? Когда? Почему ты раньше…

– В тот сектор, куда ездит папа. Он договорится по работе, нам дадут новое жильё. Уже по окончании этой мариинской стодневки, может и раньше. Извини, мы не могли сказать раньше…

– Но мы не успеем оформить нужные документы, уже слишком мало времени осталось! Как же очереди, потом все процессы перезаписи? Это ж учесть, что мы столичные…

– На этот раз обойдёмся, уладим всё в пути. Разговор происходит куда быстрее, когда ведётся в живую и без участия обрясанных ханжей, – последнюю фразу Райнард произнёс с неким подъёмом в голосе. – Будь спокойна, папа всё организует.

Девушка округлила глаза. И он, и отец требовали чёткого следования правилам ото всех, а эти слова совсем выбили Диану из колеи.

– Ну почему, почему я всегда всё узнаю в последний момент?! – она подскочила к брату и схватила его за предплечья. – Почему вы никак не говорите мне, чем занимаетесь в приборном и куда каждый раз уезжает папа?! Почему вы не можете дать мне атланфон, чтобы я была как все и нормально общалась с окружающими?! Почему?! Когда это всё кончится?..

Голос девушки звучал надрывно. Светлые брови нахмурились, но круглые глазки невинно блестели. Райнард лишь тихо выдохнул и прижал сестру к себе, погладив по спине.

– Ничего. Скоро всё изменится. Как говорил папа, главное – не терять надежду. Скоро вам с мамой не придётся сторониться нас, а тебе мы подарим атланфон. На новом месте у нас будет всё по-другому. Ты только не падай духом, – тихо прошептал он.

Диана чуть отстранилась от парня и посмотрела в сторону.

– В какой сектор-то поедем? – всхлипнув, спросила она.

– Ещё неизвестно. Я бы мог тебе рассказать, но это займёт много времени, – ответил Райнард, взглянув на проекцию часов под потолком. – А тебе уже пора к храму. Главный прожектор скоро будет в зените. Сегодня, говорят, будет император.

Тоже взглянув на часы, Диана опомнилась и утёрла лицо.

– В последнее время он стал часто появляться… Он стал так любить нас?

– Не думаю. Ты, главное, не вникай в его речи, просто изображай присутствие. Не принимай ни слова.

– Но… Зачем?! Кто, если не он, заботится о нас по воле Создательницы?

– Диан, о нас заботится папа, потому что любит и хочет уберечь нас. Искренняя любовь невозможна к массам. Поверь, не все благие речи действительно правдивы.

Девушка вздохнула и окинула взглядом бархатные стены уютной гостиной.

– А как же ты?

– Мне сейчас там лучше не появляться. Я не знаю, как, но они, походу, учитывают посещаемость. Если я там засвечусь, то может возникнуть много лишней возни, и в лицее мне от чешуйчатых наприлетает, – парень старался держаться перед сестрой уверенно, но в его голосе чувствовались нотки волнения.

– Предлагаешь пойти туда одной? Нет, я боюсь соваться туда в одиночку! – возразила Диана.

– Мама просила передать, что встретит тебя где-нибудь там, проверь родительский браслет. Не бойся. Просто помни, что говорил нам папа, – Райнард подошёл к сестре и дотронулся ладонями до её плеч. – Каждый из нас – это отдельный мир. Мы имеем право на уникальность. Борись с теми, кто хочет тебя изничтожить. Наш внутренний мир непоколебимо силён. Ни стражи выдуманных порядков, ничто другое не может его ограничить.

Выслушав брата, Диана вздохнула и направилась к прихожей.

– И да, Диан, – остановил Райнард сестру напоследок и сказал уже с более гордой и уверенной интонацией, – это будет другое.

Девушка недоумённо наклонила голову и вгляделась в брата, будто пытаясь увидеть в нём смысл этих слов.

– Ничего-ничего. Иди! – улыбнулся ей парень и, сомкнув руки за спиной, проводил взглядом.

Глава 3

Город спасённо покорённых

Вскоре девушка вышла во двор. Бордовая атлантская трава доставала ей до пояса. Ни у кого из домашних не хватало времени на садовые дела, а привезённого папой робота-садовника выпускать боялись.

Покинув родной двор и закрыв калитку, девушка окинула взглядом свою улицу. Её маленький домик с красной крышей по форме ничем не отличался от остальных, и только густо заросший двор выделял участок из ряда одинаковых строений.

Родительский браслет неприятно натирал руку. Прикрыв его рукавом тонкой блузки, Диана уже было собралась идти, как её окликнул густой голос соседа:

– Дианко! А що эт у вас дома-то окна зашторены?

Ботелый мужчина в зелёном плащике из ганарской чешуи сверлил белокурую маленькими глазёнками, сверкающими среди покрытой прыщами кожи.

– Домашние закрыли, – слегка растерявшись, обернулась на голос Диана. – Такое большое окно, нам же нужно личное пространство без взглядов…

– Какое такое пространство? – нахмурил глазёнки сосед. – Негоже вам от братьев-сестёр прятаться. Создательница-мать не велит! Мы ж все ею в мир приведены, чего друг от друга таить-то? Как со служения вернёшься – образумь уж своих.

Толстые губы соседа расплылись в упрекающей ухмылке.

Девушка решила не продолжать спор и пошла мимо соседских оград. Её взгляд скользнул по огромному тепловому прожектору, дарующему всему столичному сектору свет и жизненно необходимую энергию. С еле слышным металлическим скрежетом он медленно подбирался к центру хрустального купола. Девушка решила поспешить на начало службы в главном храме сектора, которая начнётся с приходом прожектора в зенит. На мостовой участилось движение аиркаров.

Формой такие машины ничем не отличались от своих колёсных прототипов, разве что затмевали их фантастическим дизайном. Вместо колёс они имели панели с антигравитационными лучами, благодаря которым могли держаться в воздухе. За изящными бистровыми стёклами мелькали лица водителей и пассажиров.

На тротуаре Диану обгоняли пешеходы, тоже спешащие на служение. Девушка глядела им в спины. Как ни старалась, она не могла заметить среди них тех самых мускулистых исполинов и прекрасных дев с изящной фигурой, коих она привыкла видеть на постаментах. Если учесть, что те скульптуры изображали атлантов в натуральную величину, то современный средний атлант едва перегонял ростом локоть своего предка. В однотипной, напоминающей поповскую рясу широкой одежде атланты вытекали из своих домов и, подобно единому организму, бездумно текли по тротуару к главной улице сектора. Там их ожидал спуск в метро и быстрая дорога до площади Марии.

Ни Диана, никто из её ныне живущих родственников не застал те времена, когда по этим улицам задумчиво ходили гордые гиганты, размышляя о научных трудах. В последнее время об открытиях и достижениях, не связанных с единой религией, будто нарочно старались умолчать. На телеканалах всё меньше оставалось научно-развивающих передач, посвящённых чему-нибудь, кроме Мариизма, новостей о богохульниках и гневе высших сил.

– Ба, почему мы должны туда ходить, если ты каждый вечер молишься за всех нас? Какой-то завет гласит, что молитвами нельзя злоупотреблять. Так где же здесь логика? – внимание Дианы привлёк вопрос мальчишки двенадцати земных лет на вид. Мальчик шёл рядом с фигурой в тёмно-зелёном платье, напоминающем ганарскую шкуру.

– Цыц, ты! – крикнула сухим голосом идущая рядом фигура и взмахнула крючковатым пальцем перед лицом мальчика. – Скверная примета – логику в деяниях святой Марии искать! Наш император и патриарх наш – самые близкие её, и коли говорят – значит надо! А логикою этой… Сам Технодьявол управляет.

От слов старухи девушке стало дурно, и она сделала шаг назад. Пытаясь сосредоточиться, она вспомнила одно из первых наставлений отца: отторгать то, что противоречит здравому смыслу. «Когда идеал навязывают насильно, пропадает и стремление стать лучше. А без этого нет и жизни», – внезапно проговорил басистый голос отца в голове Дианы, словно он шёл рядом с ней.

Дальше она шла, пытаясь сосредоточиться на своих мыслях, но краем уха всё же интересовалась, что эта старушенция может ещё выкинуть.

– Что ж вы делаети, преступники?! И против Марии идёти, себя гробити! – на этот раз крючковатый палец развевался перед парнем и девушкой, что стояли на углу. Завидев старуху, они выключили световые экраны атланфонов и ушли прочь. Диана тоже решила не медлить и скрылась за поворотом.

Словно тощий ручеёк впадал в мощную быстротечную реку, маленькую улочку резко прерывал проспект.

Как и все улицы в Атлантиде, проспект обозначался иероглифной строкой. Значения иероглифов никто не понимал, благо, сами иероглифы изображались легко и быстро. Знаковое название улиц присутствовало в каждом электронном путеводителе, поэтому ориентироваться атлантам не составляло труда.

По проспекту медленно протекала струя воздушного транспорта на пути к храму. Компактные аиркары послушно парили над мостовой друг за другом, строго соблюдая высоту полёта.

Внезапно над крышами парящих машин пронеслись аирбайки. Оставляя блекло-голубой след антимагнитной панельки, гонщики неслись на трижды превышенной скорости, разрезая воздух заострённым передним крылом. Броская одежда и шлемы атлантов подходили под дизайн байков, что делало каждого гонщика уникальным. Кто-то ехал, привстав на подножке, некоторые же забирались с ногами на сиденье и держались за огромные рога руля одной рукой. Гнали они без глушителей, отчего грохот двигателей заложил уши всему проспекту.

Когда лихачи скрылись за поворотом, бабка с малышом отстала от молодой пары и схватились за грудь. Дьявольский рык смолк, и главный проспект некоторое время казался необычайно тихим.

Единственное, за что Диана любила его – это разнообразие. Здесь кончался душный спальный район, усеянный до ужаса похожими домиками. На проспекте располагались школы, маленькие магазинчики и прочие рабочие здания. Неподалёку был и завод, как и многие, основанный при поддержке Мариизма. Её маме пришлось сюда устроиться, когда отцу почему-то перестали платить деньги. Девушка уже издали видела его вытяжные трубы, уходящие под самый хрустальный купол.

Вскоре она поравнялась с самим их истоком. Серое строение почти не имело окон, кроме вентиляционных решёток. Прямо над дверями блестела огромная икона Матери Марии – два больших ядовито-жёлтых глаза блестели на кислотном четырёхпалом следе. Иногда казалось, что зрачки в отлитых из золота глазницах чуть шевелились, будто ненавязчиво наблюдали за происходящим на улице.

Крайне неприятные воспоминания закрепились у Дианы за этим заведением: два земных года назад девушка решила зайти сюда, чтобы проведать маму. Несмотря на то, что вытяжные трубы протягивались везде, пыль из цеха долетала даже до прихожей. Мама не раз жаловалась, что на работе в плохо освещенных комнатах почти нечем дышать. По верхним коридорам ходил смотритель и на весь завод ввещал в рупор что-то о лени рабочих и Божьем гневе. Надрывная брюзгливая речь так сливалась с шумом станков, что мало кто вычленял из неё отдельные слова. Но как бы рабочие ни старались опередить норму, из рупора на них лились постоянное обвинения. Не осталось у мамы таких коллег, которые не мечтали запустить инструментом в надутого гладкокожего смотрителя, хоть на миг прервав его шум, и вскинуть перед ним намазоленные ладони. Диана тоже успела его запомнить: однажды, пока она дожидалась мамы в приёмной, этот гнусный дед обхаял секретаршу:

– Выполнила норму, хочешь сказать, лежебочить отправляешься?! Создательницу тоже нормировано будешь почитать?! А ну держи ещё, не отлынивать! – как сейчас, прогремел в её ушах скрипящий голос. Меньше всего Диана хотела возвращаться сюда ещё раз.

С опасливым отвращением окинув здание взглядом, девушка поспешила удалиться, но тут её внимание привлекло пёстрое граффити на блёклой стене: «Рассвет не за горами». Выведенные торопливой рукой буквы криво плясали, но бросались в глаза ещё с другой стороны проспекта.

Диана остановилась посреди тротуара и осталась всматриваться в загадочную надпись, не обращая внимания на пробегающих вокруг атлантов.

– Диана! Твоя мама хотела передать, чтобы ты ждала её у метро на обратном пути! – из транса девушку вывел голос женщины в заляпанной униформе. – Не отключай родительский браслет!

– Хорошо, тётя Лирра! – она едва улыбнулась маминой знакомой и подошла к ней ближе.

– Тёть Лир… А почему вы сейчас работаете? Ведь мариинская стодневка уже во всю идёт…

– Ой, дорогая моя! – с горестью махнула мозолистой рукой женщина. – Куда мы с этим только не ходили, разве что саму Марию не трогали. Вот вчера буквально ответили: «Вы не Атлантиду создаёте, ваш труд по сравнению с её…». И это ещё называется профсоюз! Я сама не знаю, сколько этих Грайвиэлов и надзирателей терпеть ещё смогу…

Поправив рабочий фартук, она удалилась в здание.

Мысли о необычной фразе и словах знакомой вихрем летали в голове девушки. Диана пыталась вдуматься, как такое возможно на их тысячелетней ласковой родине, но посторонние звуки вновь отвлекли.

На этот раз до ушей донеслись шаги. Настолько резкие и звучные, что напоминали чеканку монет. Из-за поворота по пересекающей проспект улице маршировал отряд гвардии Матери Марии. Рослые солдаты в два ряда шагали друг за другом, синхронно ударяя подошвой высоких сапог о тротуар. Все они были одного роста, словно на подбор. Их широкие плечи облегали алые мундиры, перетянутые белыми лямками. В пальцах, казавшихся длиннее из-за чёрных перчаток, они сжимали золотые винтовки. Все прижимали блестящие стволы к груди в одном положении, будто оружие крепилось туда изначально.

Но самой загадочной деталью обмундирования гвардейцев были шлемы. Они не имели ни единой прорези. Издалека можно было подумать, что гвардейцы на головах носят цветочные горшки, усеянные светодиодными лампочками. Самое странное – никто и предположить не мог, куда направлен взгляд гвардейца, и какие эмоции испытывает солдат. Тем не менее, абсолютно закрытый шлем нисколько не мешал гвардейцам безупречно ориентироваться в пространстве.

Сколько раз и в школе, и на ежедневных служениях Диана слышала о наборах в юнгвардию, а также о доблестной должности гвардейца-стража атлантского порядка. Но ни она, никто из её родных и знакомых не знал в живую ни одного конкретного атланта из их рядов. А солдат с каждым днём становилось всё больше.

Как только на светофоре появился соответствующий сигнал, гвардейцы начали переходить проспект, отбивая стальной шаг. Аиркары опустились на мостовую, и из окошек выглянули изумленные лица. Ещё несколько минут Диана глядела им вслед, пытаясь угадать чувства каждого по едва заметным, выделяющимся жестам. Было ужасно интересно, гордятся ли эти атланты своей должностью, или же шлемы скрывают отчаяние узников тесных мундиров. Но гвардейцы всё также синхронно и бездушно уходили вдаль.

Гул проносящихся аиркаров внезапно рассёк звучный гудок, извещавший весь сектор о скором начале служения. Белокурая ещё раз взглянула на прожектор, что медленно, но верно двигался к заветной отметке. Золотистые тепловые лучи играли в волосах Дианы и мелькали в стёклах аиркаров. Девушка шла вперёд, разглядывая другие маленькие прожекторы, коими был усеян весь купол изнутри. В мыслях не укладывалось, что где-то есть источник света, созданный природой, и он дарует тепло даже через миллиарды километров. И от одной мысли о том, что где-то там, над огромной толщей вод, мир ничуть не ограничен хрустальной стеной, кружилась голова. Девушка всем сердцем хотела броситься навстречу естественному ветру, что появлялся просто так, из воздуха.

Уже почти под главным прожектором среди всех высился центр храма – комплекс взмывающих под самый верх башен, различимый с любой точки. И чем ближе к нему она подходила, тем больше народу на тротуарах проспекта ей встречалось. Как и перед каждым религиозным мероприятием, на крышах подсвечивались изваяния святых. Из динамиков нежные голоса пели мариинские песни на старом наречии, а организованные мариинскими монашками группы детишек подхватывали их под свист освящённых розг:

«Забудь ты всех – люби Марию!

Ты отступись от грешных чувств,

В Ней лишь есть истина одна

С честью носи клеймо раба!»

С недавних пор Диана смирилась с тем, что в этих песенках есть что-то неестественное; не понимала она, почему в школе, по словам родителей, – храме науки, под страхом строгих наказаний за непослушание продолжают уверять, что за куполом есть только Мать Мария, которую нужно любить. Она ведь знала, что где-то за Атлантидой есть далёкая Москва, застроенная площадями и скверами. И где-то среди них на доске с колёсами катается настоящий человек, знакомство с которым было случайным, но лучшим в её жизни.

Отойдя к углу домов, Диана взглянула на проспект и вдруг вспомнила тот самый день. Во время компьютерной игры экран в домашнем приборном зале завис, и пара команд курсора сработала в нечаянно открывшемся отцовском приложении. Девчонка хотела быстро исправить ошибку, но её привлекло внезапно всплывшее «привет)» в новом окне. Испугавшись возможности подвести домочадцев в их деловых разговорах, она ответила. Отец не раз рассказывал ей о гипотезах физического существования внеатлантского мира, но каково было убедиться в этом на собственном опыте…

Больше всего девушке хотелось поговорить с единственной понимающей душой, но в живую. Мысль о том, что самый полюбившийся ей собеседник живёт за гранью мира, давно перестала пугать, а лишь щемила молодое сердце.

Обняв себя руками, девушка вновь представила встречу с дальним другом. Полёт мечты вновь быстро подскосил очертания Академии атлантских наук. «Разве можно мечтать о том, что учёные опровергают до хрипоты и верят так же субъективно, как ты – в Бога?», – подумала она, оглядев свод купола.

– О-о, Дианка! Чёт ты у меня без рвения на служение идёшь! – в который раз в пространство мыслей вторгся язвительный голос.

Оглянувшись, девушка с презрением осмотрела рослого блондина, который ей уже порядком надоел. Парень подошёл к ней ближе. Изумруды на его жилетке сверкали так же проворно и хищно, как его взгляд. Диана робко отошла в сторону.

– Тебе какое дело, Агеорд? – буркнула она в надежде, что он отстанет.

– О-оу, кто-то рискует не получить покровительство Матери Марии на остаток дня! – не унимался парень, поравнявшись с девушкой.

– Что же оно мне даст? – пробормотала Диана, стараясь не смотреть на него.

– Как это что?! – раскинул он руки и нагнулся к её лицу. – На всё в Атлантиде воля Создательницы. Сейчас она тебя бережёт, а потом и вовсе отвернётся!

– Воля создательницы… Получается, это она сейчас заставляет тебя со мной разговаривать? – Диана упёрла руки в бока и тряхнула кончиками волос.

– Хей, ты уж не замахивайся вслух на такие вопросы! – чуть прищурившись, произнёс Агеорд, но тут же переменился в лице. – Ладно, опустим. Какие планы на вечер? – его губы растянулись в игривой улыбке.

– Работать дома с братом и папой! – раздражённо ответила девушка, развернувшись к нему и топнув ножкой.

– О-ой, какая занятая! – усмехнулся парень, нежно дотронувшись пальцами до её плеча. – А над чем работать? Может, прийти дополнительным кадром?

– Ты там точно не будешь! – воскликнула она, оттолкнув его руку. – Послушай, что тебя вообще тянет ко мне?! Ты же вроде с Маргаритой?

– Гороскопы чувств, милая! У нас же идеальная совместимость. Раз сама Мать Мария намекает, значит так хочет, и лучше её не сердить.

Диана закатила глаза.

– Марго порой бывает… Невыносимой. Ну же, я ведь в который раз извинился перед тобой. Давай начнём всё сначала?

Он уже распростер руки для объятий и шагнул к девушке, но получил толчок в грудь.

– У меня дру…

Но тут они оба увидели отца Дианы.

Грузный мужчина стремительно приближался к ним. Заплетённые в хвосты ванильные волосы раздувал ветерок проносящихся аиркаров. Из-за массивных берцев шаги отца казались громче.

Диана ускорила шаг, даже побежала вприпрыжку к нему навстречу. Она уже была готова кинуться ему на шею, если бы не Агеорд, настойчиво ускоривший шаг следом.

– Иди-ка ты по делам, малец, – недовольно крикнул отец, ещё издалека глядя на блондина. – Вам, богословникам, не положено приближаться к противоположному полу перед началом служения.

– Я как раз сейчас туда и направляюсь. До начала служения осталось немного, и почему Вы направляетесь в другую сторону? – парень обращался к нему смело, но сохранял уважение

– А это уже не твоих умов дело, – увесистая рука отца Дианы легла на нагрудный карман чёрной кожаной куртки.

Парень хмыкнул и, подняв воротник рубашки, важно пошёл в направлении метро. Но потом он оглянулся, словно высматривая что-то необычное в мужчине, и чуть не запнулся о длинные туфли. Отец проводил его презрительным взглядом, поправив толстые, ушитые карманами штаны.

– Как же бесят эти мариистнутые ушлёпки, – проворчал он, не оборачиваясь на Диану.

– Пап, всё нормально? – тоненьким голосом спросила девушка, коснувшись его рук. – Вы с Райнардом уже который день не посещаете служения… Мы правда скоро переезжаем?

– Переезжаем, милая, переезжаем, – взглянул он на дочь. – Скоро всё будет по-другому. И я не буду больше уезжать, мама отдохнёт от бесконечной работы. Главное, ты пока не борись в одиночку.

– Ч-что? – прищурившись, переспросила Диана. – В чем дело, папа? Что ты хочешь этим сказать?

– Не важно, доча. Как придёшь, мы всё объясним. Мама хотела встретить тебя на обратном пути, не забудь активировать браслет. Но если Это начнётся прямо там, то не потеряйся сама в ветрах перемен.

Диана привыкла к метафоричным изречениям отца, но сейчас его слова окончательно ввели девушку в замешательство.

– Э-э… Ты снова пропустишь служение?

– Ничего не случится, если я пропущу поклонение непризнанному божеству. Скоро и ты будешь свободна от этого бремени.

Он уже открыл было рот для следующей фразы, как заметил, что к ним приближается шайка пожилых атланток в волочащихся зелёных рясах. Они пристально глядели на Диану и отца.

– Мне пора. Иди, куда нужно пока что рабощающим тебя, и помни: рассвет не за горами.

С этими словами он спешно отошёл от Дианы и пошёл в прежнем направлении. На всём проспекте он один двигался в сторону дома.

Диана заметила на отце кожаную куртку, которую он надевал на время ухода в комендантский час. На её спине был изображён белый полукруг, выглядывающий из-за горизонтальной линии. От него в разные стороны тянулись белые линии. Девушка предполагала, что примерно так должно выглядеть небесное светило, которое люди называют Солнцем.

Пожилые атлантки сначала хотели окружить отца, но тот отворачивался от их осуждающих взглядов и шёл дальше. Тогда они столпились и принялись о чём-то переговариваться, разводя руками и показывая на него пальцами.

***

К широким ступенькам, уходящим под асфальт, атланты стекались со всех сторон. Глаза Создательницы висели даже над проходом к подземным туннелям. Они глядели одновременно всюду, не упуская ни одного прохожего. Диана кое-как успела в общей давке оплатить проезд электронными драхмами со счёта семьи, прислонив родительский браслет к сканеру.

В толчее на перроне был только один плюс: чем больше народу – тем скорее следующий аиртрэйн-экспресс, с особой скоростью доносящийся до центра. Но пассажиры почему-то смотрели не на электромагнитную дорожку, по которой прилетит ожидаемый вагон. Взглядами ожидающих овладевала мраморная стена. Пробираясь сквозь толпу, чтобы увидеть причину всеобщего интереса, Диана слышала самые разные восклицания.

– Это безобразие! Куда смотрит Мать Мария?! Где народный контроль?!

– Вау! Неужели?! Недолго нам осталось ждать, совсем не долго!

Как только ей удалось раздвинуть чужие плечи, показалось зерно сего столпотворения: чуть ли не через полстены на десяток мраморных плит коряво тянулись слова. «Это будет другое», – прочитал голос брата в мыслях девушки. Никто не рисковал подойти к ней, отчего она казалась ещё необычнее.

Как раз в это время к перрону неслышно подлетел аиртрэйн, и толпа спешно хлынула к открытым дверям. Когда Диана протиснулась в вагон, то всё ещё могла видеть надпись из-за стекла.

Сомнения таяли с каждой секундой: связь этих лозунгов с потаёнными делами отца и брата поступала всё яснее. И пока Диана пыталась додумать, поезд тронулся. Разрисованную стену заслонила афиша о выходе нового сезона киносаги об Ионессе, пророке Матери Марии. Родители не разрешали им с Райнардом смотреть ни части этого фильма, как не советовали и другим. Пожав плечами, Диана подошла ближе, чтобы рассмотреть афишу и примерно понять содержание.

У молодого парня в чёрном плаще на груди блестела икона. В прыжке он возносил шпагу над лежащим на асфальте разодетым господином. Девушка могла бы рассмотреть и лучше, но перед ней с сиденья встал молодой атлант примерно её возраста.

– Садитесь, пожалуйста! – сказал он ей с приветливой улыбкой.

Диана улыбнулась ему в ответ и, поблагодарив, присела. А вставший подошёл к товарищу, который держался за поручень рядом. Как только он увидел афишу нового фильма об Ионессе, улыбка с его лица сразу пропала.

– Нет, ну ты только взгляни! – обратился он к своему товарищу. – Это уже и тут развесили!

– Да ладно тебе, – простодушно ответил ему тот. – Один трейлер круче, чем вся предыдущая часть.

– Что?! – дёрнулся первый к товарищу. – Религиозный фанатик скачет по крышам, как в республиканских фильмах, и отстреливает невинных атеистов! Тебе это нормально!?

Невольно услышав разговор парней, Диана чуть выгнула бровь и в непонимании проглотила язык.

Глава 4

Утерянный шанс

Наконец-то для москвичей настал долгожданный момент: поезд поравнялся с перроном последней на их пути станции. Городок за ней был маленький, поэтому остановка планировалась не более двух минут. Семья Тимура уже заранее собралась в тамбуре. Мама в последний раз беспокойно пересчитывала взглядом сумки.

Двери вагона распахнулись. Первыми вышли Тимур с папой, принимая сумки у мамы и Арины. Потом папа помог им спуститься. Все дружно облегчённо выдохнули, отпуская тяжесть поездки.

После долгого нахождения в поезде ребятам казалось, что перрон и стоящие рядом поезда теперь находятся в движении. Но Тимуру, как и всей семье, приятно было ощущать под ногами твёрдую землю.

Дети с интересом разглядывали потускневшие вагоны протягивающегося через всю станцию товарного поезда и выглядывавшие из-за станционных строений крыши. Они привыкли видеть только высокие вокзалы крупных городов, такой посёлок открылся им впервые.

– Вот только из Москвы сбежали, а ненастье настигло и тут, – пробурчал папа, недовольно взглянув на затянутое тучами небо.

Из-за непроникающих солнечных лучей всё вокруг казалось пасмурным и серым, в цвет неба. По станции гулял сырой ветер. Тимур сильнее закутался в куртку.

– Ну, так куда нам теперь? – хмыкнула мама, поёживаясь от холодка.

– Сейчас-сейча-ас, скоро за нами Иваныч должен приехать, – ответил отец, поднеся к глазам телефон.

Когда поезд со свистом унёсся вдаль, папа повёл семью через железные пути к выходу со станции. Пока они шли, Тимур свесил свой багаж на одну руку и достал из кармана телефон.

– Ты опять в экран липнешь?! – плотоядный мамин голос громом прозвучал над парнишей, когда тот только смахнул блокировку. – Как только я отвернулась, так уже ломанулся!

– Я только посмотреть соединение… – испуганно взглянул на неё парень.

– Мы вас зачем на природу вывозим? Чтобы вы продолжали в своих гаджетах сутками залипать?! – не унималась мама.

– Мам, я только проверить…

– Вот вернёмся обратно – проверяй, заверяй, сколько влезет. Уже жизнь устала проходить мимо тебя. То в тыкалку залипаешь днями целыми, то на доске бездельной по улицам возишь. А здесь, коли мы выбрались всей семьёй, то, Бога ради, проводи время с нами и в реальной жизни! – чуть ли не с визжащей интонацией проговорила мама и обозлённо проследила за его действиями. – Чёрт возьми, только приехали, а уже сразу бесить начинаешь!

Тимур понимал, что сейчас от попыток спора будет только хуже, поэтому спешно убрал телефон обратно в карман.

Когда семья спустилась со станции, их взору открылся весь посёлок. Ветхие избушки, обнесенные полугнилыми заборами, стояли друг за другом, будто в клетчатой тетради, а между ними пролегали местами поросшие травой дорожки. Слева и справа зелёные просторы плавно поднимались к небесам. Лесистые горы теснились одна за другой, закрывая собой горизонт. Лишь впереди земля ровно уходила вдаль, где начиналась водная гладь.

***

Сложив сумки на землю, москвичи стали ждать приезда папиного знакомого, который обещал помочь доставить их до турбазы. Через некоторое время из-за домиков показалась его машина. Старенький зеленый ГАЗик с измазанными грязью стёклами приближался, вдавливая дорожные камешки в землю. Характерный треск мотора оглашал округу. Подъехав к москвичам, машина со звоном затормозила.

Ржавая дверца со скрипом отворилась. Из кабины выскочил шустрый мужичок с короткой седой бородкой. Складки его холщовых штанов и потрёпанной штормовки обдул ветер. Старичок был примерно тимуриного роста. Поправив серую панамку на недлинных волосах, он прижал к груди закутанную в рукав правую руку и направился к москвичам. Добродушная улыбка изучала тепло, но встречающие папу глаза не смеялись. Мужчины охотно обменялись рукопожатиями и радостно хлопнули друг друга по плечу.

– Знакомьтесь, это – Иван Иваныч, дядя Ваня, – представил папа своего приятеля.

***

– А повезло вам, что я от вашей базы недалеко совсем! – разговаривал Иван Иваныч с приезжими, помогая укладывать сумки в машину. – Если хотите – ещё куда-нибудь потом вас свожу. Район у нас интересный, насмотреться есть на что! – усмехнулся он.

– Да не, Иван Иваныч, у нас пока ноги не отвалились, сами, если что, дойдем,– смущённо улыбалась мама пухлыми губами в ответ.

– Обращайтесь потом, МарийМихална, всегда помогу!

Вскоре все кое-как втиснулись в машину, и газик тронулся с места. Внутри густой запах бензина казался куда насыщеннее. Арина поудобнее сидела у окна, придерживая на руках лишь свой небольшой рюкзак. От нехватки места её прижало лицом к стеклу. А вот Тимура хорошенько завалило сумками. Самая большая уткнулась в подбородок, прислонив к жёсткой спинке сиденья, и закрыла обзор на дорогу. Но всё же он изловчился достать телефон и уложить между собой и Ариной незаметно от родителей.

Впервые за день он увидел в шторке смартфона «Н+». На мгновение забыв, что бдительная мама может заметить, парень разместил экран в ладони поудобнее и сильнее нагнулся к нему. Через пять минут после усердного бурения экрана взглядом «Nekto-чат» погрузился.

«Собеседник был в сети 15 минут назад», – гласило вверху, над самим диалогом.

От досады Тимур чуть не запустил телефон в пол машины. Он скрипел зубами, осознавая, что из-за мамы упустил возможность написать самому близкому человеку.

Они продолжали ехать. Когда ГАЗик проезжал мимо поселковой церквушки, мама растолкала сумки и высвободила увесистую руку, чтобы перекреститься. Вскоре машина, покачиваясь, выбралась из посёлка и выехала на асфальтовую дорогу. Сейчас стрелка направления к собеседнику поворачивалась куда точнее. Между Тимуром и Дианой было всего двести тридцать восемь километров…

Глава 5

Ледяной ветер

За считанные минуты аиртрэйн-экспресс подлетел к центральной станции. Атланты высыпали из вагонов на перрон и через золотые колонны хлынули к выходу. Когда Диана выбралась наружу, ей в уши ударил резкий шум – жестяные листы с громким скрежетом ползли вверх, закрывая башни от атлантских глаз.

«…И недостойно ни одно творение Марии на покои глашатаев её глядети…», – отрывок из заповеди Марии сиял на каждой из стен. Под каждой надписью сияла и икона Марии, от повсеместных взглядов которой охватывало крайне неловкое чувство.

Диана подняла голову в очередной попытке хоть мельком увидеть священную обитель, что колоннами возвышалась вокруг, но чуть не упала от головокружения – у основания выросших стен уже ничего не виднелось поверх них.

Простора на площади после поднятия стен стало ещё меньше, отчего атланты по-прежнему сбивались в кучу. Диана пыталась найти глазами знакомых в толпе, но при малейшем отвлечении её пыталась унести непримиримая толкотня. Устоять получалось, лишь хватаясь за широкие одеяния идущих рядом.

Храм Матери Марии был самой высокой и толстой из башен. Хотя подобное сооружение имелось в каждом имперском секторе, без сомнения можно было признать, что крупнее столичного храма нет во всей Атлантиде. Своим величием он затмевал даже дворец императора. Будто матёрый хищник, колоссальное строение медленно подкралось из-за жестяной стены, когда Диана со всей толпой повернула к нему. Ядовито-жёлтые глаза величайшей из икон пронзительно глядели на прихожан. Другие персонажи священной книги опирались мраморными руками на балюстрады, кидая надменные взгляды на собирающихся.

Когда главному прожектору оставалось чуть больше метра до зенита, гвардейцы медленно повели толпу от стен. После очищения до определённых границ из асфальта выскочил решетчатый заборчик. Вслед за ним вдоль всей перегородки с металлическим звоном выросли небольшие мраморные колонны с лифтовыми кабинами внутри. Оставшиеся за перегородкой атланты отошли в сторону.

Вдруг вся площадь затряслась мелкой дрожью. Огороженная часть в форме буквы «С» со страшным скрипом и лязганьем медленно поползла вверх и остановилась, когда с площадью поравнялся следующий уровень, подоспевший из недр. На нём отряд гвардейцев уже стоял по периметру, поблёскивая ружьями. Через пару секунд они пришли в движение и стали запускать атлантов. Когда второй ярус заполнился, он медленно поплыл ввысь вслед за первым.

Спустя несколько минут, выросшая конструкция напоминала трибуну, с которой каждый мог видеть узорчатые прясла храма.

По настоянию отца Диана никогда не стремилась на верхние ярусы. Но противиться толпе было куда опаснее, поэтому девушка оказалась в задних рядах второго. Украдкой оглядев томящихся рядом атлантов, она без труда прочла в их взгляде непонимание всего процесса. Они скептически глядели на трёхэтажные железные ворота храма, ожидая начала и скорейшего конца служения. Девушка тихонько вздохнула с облегчением, уверившись, что на этот раз ей повезло оказаться в своеобразном кругу единомышленников.

Пробил час: свет главного прожектора падал на Атлантиду вертикально вниз. С треугольной ротонды, смешавшись с воем сирены, раздался звон колоколов. Диана, как и все стоящие рядом, поёжилась от столь пронзительного шума. Когда колокола замолкали, мир становился на редкость тихим…

Под ритмичный бой неутихавшего колокола массивные створки главных ворот начали разъезжаться, и на атлантов упал ослепительно-белый луч света из ворот. В образовавшийся проход по мраморной дорожке вышли четыре запряжённых ганара – крупные зелёные ящеры, упрямо смотрящие вперёд, потряхивая уздечками. На гребне стены оркестр заиграл туш, и ящеры пошли дальше. Через пару мгновений на натянутых вожжах они выкатили к атлантам высоченный помост, украшенный античным орнаментом. Туш грянул вновь.

Под ликующие крики на вершине помоста показался сам Грайвиэл. Его мускулистые руки упирались в бока, а мощную грудь прикрывал золотой нагрудник. Встроенные в помост вентиляторы раздували каштановые волосы и обширный пурпурный плащ за спиной. Упершись ногами, расставленными на ширину плеч, он гордо оглядывал гремящие овациями трибуны. Стоящие поодаль глядели на вышедшего повелителя с холодным равнодушием, даже с некоторым испуганным отвращением, и Диана входила в их число.

Когда туш завершился, тяжёлая рука императора опустилась на бортик помоста.

– О подданные великой Атлантиды! – внезапно распростёр он руки кверху. Благодаря мощным усилителям его голос рокотал, словно гром среди ясного неба. – Я рад, что мы продолжаем быть едиными в столь трудное время для нашего мира. И я счастлив видеть вас здесь, – говорил он медленно и делал небольшие паузы, будто выслушивая своё громовое эхо.

– Вся Атлантида начала готовиться к этому молодому, но значимому для нас празднику – десятой годовщине закрытия перешейка Руллиана и республиканского Финнилана. Но адепты организации «Рассвет» не бездействуют; земным часом раннее эти звери попытались нанести удар по нашей Империи. Изощренно выбравшись на главную площадь, дьяволы устроили вирусную атаку на центр цифрового управления!

По трибунам прокатился испуганный вздох.

– Но не стоит волноваться! Республиканцы лишь показали абсолютную экономическую беспомощность в полной изоляции от нас! Приспешники моего изгнанного брата могут потрясти лишь наше цифровое пространство, и никогда не будут способны на большее! Потому я настоятельно рекомендую не пользоваться онлайн-сервисами, особенно из автономных ветвей, до подавления угрозы. Всё ради вашей же безопасности!

Как только эхо императора смолкло, толпы фанатичных подданных взорвались ликованием.

– Long live the emperor! Long live the Great Creator! – возгласы то и дело прокатывались по трибунам. Из задних рядов ликование доносилось реже и тише. Кто-то, как и Диана, зажмурился и стиснул зубы, пытаясь заглушить крики толпы у себя в голове.

Выждав две минуты, Грайвиэл тронул микрофон рукой. Резкий свист от помехи заставил толпу замолчать.

– Но не время нам, великим атлантам, роптать перед дивизией жалких богохульников! – вновь привлёк к себе внимание громогласный Грайвиэл. – Может, им удастся пошатнуть Атланнет, но им не отнять у нас то, ради чего мы живём! Да, все мы помним трагедию в Мариинском интернате в Биаслане. А сколько попыток восстания на проспектах Атланиана нашей столицы! Они могут собирать дьявольские машины назло Создательнице, но у них нет того, что есть у нас! Пока мы все будем верить, от грязных лап «Рассвета» не пострадает ни один атлант! Святая наша вера и наше трудолюбие придадут нам сил, и мы низвергнем преступников, истребим их в корне!

В первых рядах всё ещё наблюдалось бурное ликование. Скудные бабки и дебелые накрахмаленные фанатики в жизни не допускали себе такой раскрепощённости, как после дарующих надежду императорских слов. Они хлопали в ладоши, визжали и подпрыгивали, словно кипящий поток рубиновой жидкости бултыхался у самых краёв. Каждый из них нарочно хотел перепрыгнуть оградку и припасть к ногам повелителя, завоевав так авторитет и уважение в своих кругах. Остальные же с недоумением глядели на всё это. Даже ганары наблюдали за происходящим с потупленным, невнятным выражением вытянутых глаз.

– Ещё я хочу поведать вам о новых законопроектах относительно трудовой сферы, – продолжил Грайвиэл чуть более спокойным голосом. – Все мы в неоплатном долгу перед матерью нашей Марией. Не смыкая очей, она трудилась сотню земных дней, сотворяя наш мир. Для полноценной отдачи мы должны трудиться больше, братья атланты! А тех из нас, кто больше не может отдавать трудовой долг, или же будет признан невменяемым, Мать наша Мария отвезёт к Высшим берегам. Императорская коллегия и высшее духовенство уже обдумывают проект. Long live the Atlantida! – и император снова вскинул кулаки.

Трибуны притихли. Морщинистый старичок на инвалидной коляске ошарашенно поднял голову и издал сухой хриплый стон. Диана видела только его блестящий затылок, но представляла его эмоции.

– Да его самого пора признать невменяемым… – осторожно взглянул на Грайвиэла атлант по правую руку от девушки.

– Как думаешь, сейчас время? Он уже довёл их до ручки, как думаешь? – нервно зашептал чей-то голос сзади.

Но тут общую тишину нарушило восклицание матёрой старухи.

– Да давно пора! – развернулась она на носке лицом к деду в коляске. – Сидят вон, ничего не могут, только мучаются! А уклоняющихся от работы сразу в пасть надобно!

И на трибунах вновь возросло ликование.

– Вот Технодьявол! – промелькнул сквозь прославления императора и святой Создательницы утомлённый крик.

У Дианы заблестели глаза. Как никогда раньше она страшилась стоять дальше на этом месте, и прямо сейчас хотела броситься сквозь толпу к краю и запустить кроссовком в самодовольного атланта на помосте, хоть как поставить его перед ответом за слова. Но не могла: мёртвый холод сковал тело изнутри. Девушка чувствовала, как ноги слабели, и едва держалась. От распирающего негодования дико болели скулы. Стиснув зубы, беловолосая прикрыла глаза и попыталась сбить участившееся дыхание. На какой-то миг ей показалось, что вся ужасная кутерьма вокруг перестаёт существовать – внутренний мирок приоткрывает свои дверцы. Но лающий голос императора вернул девушку обратно.

Под аплодисменты и торжественное звучание оркестра рядом с царём Грайвиелом появилась фигура патриарха с длинной белой бородой. Рубины так плотно рассыпались по его рясе, что, казалось, он был облачён в ганарскую чешую. Вдобавок к этому и его вытянутое округлое лицо напоминало ганарскую морду.

Подойдя к краю помоста, он вознёс вперёд руки с иконой и сияющим золотым скипетром и поднял взгляд на главный прожектор.

– О, братья и сестры! – воскликнул он надрывным, чуть ли не визжащим голосом. – Тяготы нам Мать Мария не со зла посылает! Хочет она вновь напомнить, как рабами нам быть! Очистимся же мы от грехов своих, да преклоним головы пред могуществом Создательницы! Отречёмся же от дьявольских соблазнов и не приведём в Атлантиду иной разум вопреки воли Матери нашей! Исполнимся же любовью к первозданному миру и любовью к ближнему! Чтобы рада была Мать Мария созерцать старания свои! O MOTHER MARY! COMES TO ME!

Из помоста раздалось тихое шипение. Снова послышались приглушённые удары колокола.

– Mother Mary, comes to me! – хором повторили Грайвиэл и архиепископ.

– Mother Mary, comes to me… – подхватили остальные прихожане на ангцийском – особенном языке для обращений к Божьим силам. К звону колокола с шипением прибавились сладкозвучная арфа и удары в большой гонг где-то на одном из балконов. Мраморное покрытие внизу помоста отползло вверх, и на нижних этажах показались атланты с обнажённым бугристым торсом. Каждый стоял на одном колене и плавно перебирал пальцами золотые струны арфы.

– Mother Mary, comes to me, – продолжали тихо повторять все хором, стараясь попадать в такт мелодии. Но Диана изо всех сил старалась не подпевать. Рот приходилось открывать всё равно, чтобы не примелькаться. Благо, первые ряды орали во всю глотку.

Девушка старалась заглушить внешний шум мыслями. Сейчас в её голове шумел назойливый голос председателя столичного народного контроля: «Если ваш рот не подхватывает общее пение во время служения, то ваша голова занята иной думой, что считается грубейшим неуважением к Создательнице». Повторяющиеся однотонные слова и странная мелодия вокруг создавали неприятный гипнотический эффект.

Вскоре Диана провертела в голове всё, что помнила из лекции народного контроля в своей школе. Тогда перед мысленным взором всплыл старинный экземпляр священной мариинской книги в руках отца.

– Вот тут, видимо, сама Мария пишет: непозволительно принуждение к вере, – отдался из воспоминаний суровый отцовский голос, – а на обороте чёрным по белому: запрещены любые изменения. Как они прикажут это всё воспринимать?

Сжав пальцы у бёдер, девушка невпопад шевелила губами, стараясь имитировать пение.

Не прошло и часа, как заунывное пение утихло. Атланты разом замолчали и подняли головы. Патриарх старался выглядеть взволнованнее всех, а Грайвиэл сохранял спокойствие и величественную горделивость.

Вновь воцарилась тишина. Такая, что Диана могла слышать чужое дыхание. Даже неугомонные первые ряды застыли в безмолвии.

Приближался самый волнующий и страшный момент церемонии. Как светодиоды на приборной панели, прожекторы сияли, переливаясь в лучах главного собрата. Несколько из них померцали. Бескрайние водные толщи расступились, и что-то громадное ударило по хрустальной оболочке с внешней стороны.

На мгновение Атлантида погрузилась во мрак: средь земного дня все до единого прожекторы потухли, не оставив и искры. Потом яркий свет вновь объял сектор. Над толстым слоем хрусталя ещё виднелся огромный след трёхпалой лапы. Уши атлантов порезал звук, будто тысячи громких вздохов раздались от каждого метра хрустальной стены. Огромное внешнее тело оттолкнулось и исчезло в пучине, позволив воде сомкнуться над куполом.

Диана пошатнулась. Неуютное чувство ничтожности перед миром всякий раз овладевало ей, когда приходилось созерцать этот момент.

– Мать Мария услышала нас! – неожиданно вскричал патриарх, взмахнув руками.

Ликующая толпа вновь взорвалась аплодисментами. Диана же недоувамела ещё больше. Ни прилив сил, ни уверенность не давали о себе знать. Но закономерность всё же подтвердилась: Мать Мария снисходит к Атлантиде строго, когда перед трибуной является император, наперекор записям пророков.

Очень радовало, что последующие этапы сего процесса необязательны, а значит можно скоро покинуть площадь. Края толпы начали стремительно оттекать, заполняя лифты. Во избежании перегруза в лифт запускали гвардейцы, перед каждым загораживая проход золотыми винтовками. Диана меньше всего хотела лишний раз проходить мимо них, но оставаться было опаснее.

Как только она спустилась с поднятых площадей, то сразу же стала протискиваться к жестяным стенам. Масса атлантов сейчас текла обратно к метро, поэтому в стороне было куда свободнее. Обшаривая глазами каждого, она пыталась заметить маму.

– А ну-ка перестань реветь! – каркала морщинистая старуха в изумрудном халате на плачущего мальчика, которого она тянула мимо за ручку деревянными пальцами. – Не то Мать Мария не будет милостива с тобой!

Малыш плёлся за ней, беспомощно перебирая ножками. Диана с сочувствием взглянула на него.

Когда она подошла к метро, мамы нигде не было. Девушка спроецировала экран родительского браслета на предплечье и вошла в почтовый ящик. В новом сообщении мама просила дочку подъехать к их домашней станции.

Но не успела Диана погасить экран, как была схвачена за предплечье. Обернувшись, она увидела перед собой черноволосую девушку в тонком розовом комбинезоне и белой накидке. Та зло смотрела ей в глаза.

– Пресвятой Технодьявол! – скрежетала она зубами. – Какого чёрта я опять видела тебя с Агеордом?!

– Маргарита, чёрт возьми! – отпихнула её Диана. – На что он мне сдался?!

– Ты не строитель, не строй мне тут из себя! – не унималась черноволосая. – Я видела, как он смотрит на тебя!

– Да катись ты от меня со своим Агеордом! У меня есть другой, – чуть замявшись, сказала она.

– Да кого ты обманываешь?! – упёрла руки в бока Маргарита. – Кроме моего Агеорда рядом с тобой никто не светится. Кто же?!

– Он… Он далеко от меня. И не появляется здесь, – выпалила Диана, поджав губу.

– Давай-давай, ври больше. В общем, так: если я ещё раз тебя с ним увижу, то, клянусь Технодьяволом, никто не позавидует твоей участи! Агеорд – мой!

Девушка тряхнула головой. Длинные чёрные волосы упали за её плечи. Развернувшись на каблуках, она прошла по тротуару и вскоре скрылась за углом.

А Диана в замешательстве направилась ко входу в метро, не на шутку побледнев.

«Почему же у меня не может быть всё так просто, как у всех?», – рассуждала она в покачивавшемся поезде. «Если наше божество и правда всемогуще, то за какую же провинность оно не избавляет меня от этих страшных мук? Или не делает столь незначительного подарка – всего лишь быть рядом с любимым…».

Голубые глаза заблестели. Ещё немного, и на ресницу медленно скатилась кристальная слезинка. Полностью в чувства не дал провалиться вовремя прибывший на станцию поезд.

***

Только выбравшись на проспект, беловласка увидела свою маму. Видимо, та успела уехать поездом раньше. Молодая женщина в бело-розовом платье направлялась ей навстречу. Пряди её золотистых кудрей выбивались из-под украшенной цветочком шляпки. Мягкие черты лица с домашней добротой встречали бегущую навстречу девушку.

– Диана, бриллиантик мой! – обняла она дочь руками в розовых перчатках, когда та кинулась ей на шею. – Как ты?

– Мамочка… – всхлипнула девушка, уткнувшись лицом в её плечо. – Мамочка! Зачем, зачем мы туда ходим?! Ты слышала, что было там сегодня? Ты видела?!

– Ну, Диан… – растерянно пробормотала женщина, прижимая дочь крепче.

– Давай оформим справку, что я болею, давай уйдём из школы! Пусть папа найдёт электронного учителя, он же умный! Но только не сюда!

Диана отстранилась и оглянулась по сторонам, опасаясь внимания прохожих. Затем вытерла слёзы и повернулась к маме. Та всё ещё растерянно и, казалось, виновато глядела на неё.

– Диан, я понимаю. Я сама всё это видела. Мы скоро уедем. Папа тебе не говорил?

– Райнард сказал… Но разве на новом секторе мы не должны будем так же являться к храму каждый день?

– Папа уверяет, что нет, – женщина с улыбкой хлопнула дочь по плечу. – Это крайние сектора на юго-востоке, я сама плохо знаю о них. Это должно быть другое.

Диана взглянула на неё с новым огоньком неизвестной надежды.

– Тогда пойдём скорее домой! – девушка потянула маму к метро. – Нам ведь нужно собрать вещи, а мне ещё попрощаться с подругой! Ведь у нас ещё есть время?

Женщина засеменила вдогонку, придерживая подол платья.

– Диан… – тихо обратилась мама.

Девушка повернулась к ней. Она не замечала, что до сих пор сжимала руку матери.

– Что такое, мам?

Лицо матери было необычайно тревожным.

– Папа сказал нам не приближаться к дому, – с тяжестью в голосе ответила она. – Они… Нашли.

– Что… – соскользнуло с перекосившихся в испуге нежных губ.

– Папа сказал, что всё объяснит. В крайнем случае, Райнард о нас позаботится. Если что, попросимся к дяде Хелмут на некоторое время.

Пытаясь осмыслить эти слова, беловласка выпустила мамину руку и как можно быстрее направилась в сторону дома.

– Диана… – мама дотронулась до неё сзади, но девушка уже не чувствовала этого.

Мама пыталась поспеть за ней, но обувь на каблуках не давала бежать с той же скоростью.

Диана тем временем уже близилась к повороту с проспекта. Удобные башмачки уносили её всё дальше. Женщина едва видела только спину дочери.

Но когда девушка уже приближалась к своему двору, открывшееся зрелище заставило её остановиться в нескольких метрах от калитки.

Во дворе копошились гвардейцы. Притаптывая траву ногами, безликие солдаты бесцеремонно бродили по двору, словно что-то искали на земле. В окнах домика, выпирающих меж красных черепиц, тоже мелькали их шлемы. Вырванный кодовый замок болтался на проводах, а дверь валялась на дорожке.

Поймав на себе взгляд девушки, трое из них резко выпрямились и нацелили на неё винтовки. Лампочки на шлемах засверкали багровыми огоньками.

Диана не могла и шевельнуться. На спине выступил холодный пот. Раньше эти твари изредка прошагивали колонами по её улочке. А теперь забрались в её двор, так ещё и целятся в неё?!

– Эй, прихвостни! – из окна выскочил Райнард.

Золотистые стволы винтовок переключились на него в момент, когда тот бросил в их толпу продолговатый предмет. Подобно яйцу, он раскололся, ударившись об землю. Из разбившейся пополам скорлупы вырвался сноп едкого серого дыма. Вторая часть пронзительно заверещала, и этот звук бил по ушам куда сильнее, чем сигнальная сирена аиркара.

Винтовки в руках гвардейцев затряслись, и они наклонили стволы.

От дыма у Дианы помутнело в глазах. Пронзительный вой не давал услышать даже сердцебиение. Не в силах больше стоять, девушка упала на траву.

Глава 6

Два разных мира

ГАЗик выехал с асфальтовой дороги на грунтовую. Прощаясь с гладким покрытием, колёса так тряхнули задние сиденья, что Тимур чуть не выронил смартфон.

От неудобной позы сводило спину, и ноги, казалось, сейчас разорвутся из-за того, что тяжеленные сумки придавили сосуды. Даровало надежду только одно: за окошками уже мелькали крыши домов. Да и дороги такие далеко такие не ведут. А значит, близка и заветная база отдыха, где можно будет в кои-то веки отдохнуть от долгого пути.

– Ну, вот и приехали, – с улыбкой сказал Иван Иванович, когда ГАЗик затормозил у длинного забора.

В глазах ребят промелькнула надежда. Их радовала хотя бы мысль о том, что больше не придётся вдыхать сдавленной грудью запах бензина и слушать нескончаемые разговоры папы с давним товарищем о геологии и их «золотой» молодости.

Пытаясь получше разглядеть природу, Тимур прильнул к запылённому стеклу старой машины. Прикинув, насколько они уехали от станции, он попытался определить вероятность мобильного интернета здесь. Глянуть в телефон он не успел; как только они остановились, парень сунул его в карман.

Иван Иванович вышел из кабины и открыл дверь. Первой резво выскочила Аринка, прихватив свой рюкзачок. Тимур сам выбраться не мог, ведь дорожная сумка с вещами родителей здорово придавила его. Иван Иванович сначала помог её вытащить, отчего парнишка ощутил возвращение сил в ноги. Перед упитанной хозяйкой базы и остальными членами семьи пришлось предстать помятым и дрожащим, держась за машину. Хозяйка усмехнулась, поправив фартук и скрестив руки на груди, а родители зло окидывали парня взглядом.

– Я ехала, чуть ли не на лице тюки держала, а ты, лоб пятнадцатилетний! Как не стыдно! – строжилась мама.

Не успел Тимур прийти в себя, как папа бухнул ему за спину рюкзак.

– Миркаримовы, верно? – приветливо спросила хозяйка.

– Так точно! – ответил папа. – Это нам ведь домик четвёртый забронирован?

– Да-да-а, – кивнула хозяйка и махнула за собой рукой, – идёмте-ка за мной.

Все взяли багаж и прошли на территорию базы. Хозяйка оказалась милой и спокойной женщиной. Указав необходимое, она привела их к домику.

– Тимка, гляди! Тут в соседних двух домах детишки твоего возраста живут. Сходи, погуляй, познакомишься заодно! – обратился к Тимуру папа, когда они остались разбирать сумки в сенях.

Тимур окинул взглядом резвящуюся за окном босоногую детвору и взглянул на отца, подняв бровь.

– Пап, им по двенадцать лет!

– И что? – развёл руками мужчина. – Будто ты дома был прям окружён ровесниками.

– Да, у меня в Москве есть друзья, – в ответе Тимура была явная нотка раздражения.

– Ну, эдак в Москве. Там ты мог днями со своей доской носиться, а тут-то дорог таких нема. А общение поддерживать надо. А то вернёшься потом, как Маугли, – и папа попытался изобразить смех.

В домике была всего одна комната. Четыре кровати стояли по разным углам. Мама облюбовала себе кровать, по обе стороны от которой оказались дети. Когда же она пошла на улицу, позвав за собой Арину, папа ушёл осваиваться в комнату.

Тимур проследил за ним и глубоко вздохнул. Его кулаки сжимались. Упершись ими в столик, парень серьёзно взглянул в надтреснутое зеркальце и неотступно двинулся к отцу.

– Пап, у меня всё-таки есть тут друг. И он живёт, наверное, недалеко.

Поправив края майки на пухлом животе, мужчина озадаченно взглянул на сына.

– Это когда ты успел? Ты ж ещё не подходил тут ни к кому.

– По интернету, пап, – парень шлёпнул себя по карману с телефоном.

– Друг? По интернету? – протянул мужчина. На его лице застыло выражение человека, выводившего сложную формулу.

– Да. Вернее, это не совсем друг… – Тимур растерянно уставился в пол и провел рукой по волосам. – Это подруга, девочка… Я давно общаюсь с ней и хочу добраться до её села и встретиться.

– Чаво?! – наклонился папа, будто увидел что-то сверхъестественное в сыне. – Но как?.. То есть, за пятнадцать лет нормально в люди выйти не мог, а тут уже кого-то в другом конце страны отыскал?!

– Да, – парень выпрямился и положил руки по швам.

На выдохе мужчина опустился на кровать и упёр пальцы в виски. Он ошарашенно глядел перед собой и громко дышал. Всё с тем же озадаченным выражением лица он посмотрел на сына.

– Нет, ну ты сядь. Сядь, в ногах правды нет, – и указал парню на противоположную кровать.

– Что с тобой? Что в этом такого? – парень не сводил с него глаз.

Мужчина убрал руки от головы и упёр локти в колени.

– Ух. Наконец-то, когда бабы за порогом, могу с тобой поговорить как отец с сыном, нормально. А то всё на своём скитбирде днями пропадаешь и в гаджетах совсем запустился.

– Скейтборде, – недовольно поправил Тимур. – Чем ты недоволен? Я познакомился с девушкой, мне с ней хорошо, да и ей тоже.

– С какой девушкой, сына? Ты хоть раз её в живую видел хоть?

– Нет… – У Тимура встал ком в горле. – Ну мы уже достаточно долго общаемся. Она очень добра. Знаешь, пап, мне уже плевать на внешность. Она готова поддержать беседу, всегда выслушивает. Да нигде в Москве уже, думаю, нет такой, как она, понимаешь?!

Несмотря на волнение, парень продумывал каждое слово, стараясь пресечь отцовские попытки перебить. Но демонстративная отцовская усмешка смутила его.

– Ой, Тима, Тима, ты ж наша горькая пилюля, – проговорил мужчина себе в руку, но потом пригладил усы и снисходительно посмотрел на сына. – То есть ты серьёзно думаешь, что вот, в тыщах вёрст от тебя сидит девчушка, ни разу не видя ни тебя, ни где живёшь, ни чем дышишь, а ты пытаешься найти в ней взаимку и уже, небось, планы на будущее с ней метишь?

Тимур выслушивал отца, прикрыв глаза. Затем открыл их и спокойно произнёс:

– Ты думаешь, что через интернет я полюбил её за внешность? И да, я не знаю, где она живёт и какой доход имеет. Думаешь, она бы обратила на меня внимание, зная, кто я такой? Нам нравятся души друг друга. Неужели не это самое главное?

Отец смотрел на него. Заметив интерес в глазах, Тимур уже был готов выплеснуть радость правого. Но папа лишь ударил себя по щеке и обречённо взглянул в окно.

– На кого мы страну оставляем, ой, на кого… – покачал он головой и, не глядя на собеседника, продолжил. – Ты хоть сам понял, что наговорил? Не видел он, как внешность доход имеет, вот чёрт.

Затем он вновь повернулся к сыну с чуть утомлённым, усмехающимся взглядом.

– Тимур. Ты окончил девятый класс. И вас ни разу не посвящали в такую вещь, как биологическая предрасположенность? Самец по природе своей смотрит на тело. В частности – на жопу, сиськи. Животные по запаху ещё выбирают. Это обыкновенная химия, побуждающая к спариванию. Вот какой из этих аспектов побудил тебя втюриться?

– Я человек, а не животное, пап. Биосоциальное существо, а не твои основные инстинкты. Я видел людей, которые по инстинктам: через месяц у них всё кончается, а мы с Дианой ещё ни разу крупно не ссорились даже.

Папа ехидно хмыкнул.

– С Дианой, блин. Человек. Ну вот встретились вы на этой неделе, а дальше что? Когда детей ждать? Вон, Арина – девчонка, а такого ещё ни разу не предъявляла. Хотя, до твоих-то лет ещё… Да не приведи… – и он постучал по краю кровати. – Нам с мамкой наследство оставлять, чё, всё ей что-ли? Если ты по всему шарику земному за своими подругами ездить будешь…

Тимур наклонился к отцу с наездом и так же упёр руки в колени.

– Ты чего уже с наследством? Давай настоящим жить. Ты можешь меня хотя бы на день к ней отпустить?

– Сколько ей лет хоть, где живёт?

– Пятнадцать, живёт в Атлантиде, – последнюю фразу парень пытался произнести осторожно, но насмешливого удивления со стороны отца избежать не получилось. – Это село недалеко отсюда, у меня данные приложения показывают, что рядом. Нужно спросить у дяди Вани, я покажу ему направление, – затараторил Тимур, подойдя к отцу в надежде достучаться до него хоть так.

– Ну, эт мы посмотрим, – поправив шорты, ответил отец. – Тебе повезло ещё, что матери с нами сейчас не было. А то б уже ровным строем к её Иисусу шагали.

***

После ужина Миркаримовы решили сходить к Байкалу. Вид на озеро с базы закрывала лишь небольшая линия леса вдоль берега. В нём царили приятная влажность и умиротворяющий запах деревьев.

С Семья брела уже по ту сторону зелёной стены, ветер с озера трепал расстёгнутые куртки. Степенное поле с густой травой и околочками, на котором стояла турбаза, не имело ничего общего с открытым берегом Байкала, будто это были два разных мира, связанные короткой лесной дорожкой.

Тучи над озером нависали всё темнее и массивнее. Вдалеке слабо виднелись горы другого берега.

Раньше Тимур с Ариной могли видеть такое только на картинках. Этот пейзаж был куда более захватывающим, чем вид из поезда. Набравшись смелости, они подошли к воде ближе. Прозрачные волны со спокойным шелестом накатывали на усыпанный камнями берег. Ледяная температура озера, казалось, чувствовалась ещё отсюда через одежду.

Арина подняла нос и чуть прикрыла глаза, наслаждаясь свежим воздухом. Её рыжие косички легонько трепал ветер. А Тимур достал из кармана телефон, чтобы запечатлеть красоту озера.

Увиденная красота отвлекла от Дианы и поисков интернета, но нынешний показатель жадно завладел его вниманием.

Целых 3G! И в далёкой Сибири нашёл Тимур предмет московской роскоши.

Напрочь позабыв о фото, парень со счастливой улыбкой нырнул в «Nekto-чат». Приложение загрузилось быстро, даже обновилось количество минут, сколько Диана не появлялась в сети. Голубая стрелочка всё ещё показывала на север.

Вздохнув, парень опустил голову

Его взгляд упал на набежавшую к его ногам волну. Вспомнились рассказы отца о том, что озеро ещё не исследовано, и вся его неведомая жизнь – на глубоком дне.

Почувствовав от таких мыслей некое неудобство, Тимур сделал шаг назад.

Глава 7

Опасное болото

Диана очнулась от приторного запаха старины, что ударил ей в нос. И, едва приоткрыв глаза, она встретилась с леденящим взглядом Грайвиэла.

Грозный император восседал перед ней на троне, вознося в мускулистой руке посох, а ладонь другой возложив на золотой подлокотник.

Девушка отпрянула, уткнувшись спиной в мягкое плечо мамы. Только оглядевшись вокруг, она поняла, что перед ней лишь портрет императора в натуральную величину.

Из-за стены доносился мягкий скрипучий голос Хелмута Данамарка – дядюшки Дианы, который прохаживался по коридорам своего дома. Когда он мелькал в дверном проёме, свет из комнаты падал на его жидковолосый седой затылок. Полы ворсистого халата едва касались домашних тапочек.

Дядя плёлся вслед за Райнардом, освещая ему путь надтреснутым электрическим фонариком, пока племянник плотно запирал все двери в доме. Широкие окна пришлось завесить одеялами и пледами.

Диана в это время сидела на самораздвижном диване со сломанным механизмом и прижималась к матери. В гостиной, как и в других комнатах, большинство вещей было не намного моложе хозяина дома. Исключением была только недавно установленная дверь, вернее, электронный замок в ней, открыть который мог каждый представитель власти.

– И почему Вы, дядя, никак не поставите систему умных занавесок? – бормотал Райнард, отряхивая от пыли руки.

– Боже упаси, какая система?! Зараза технодьявольская, да за деньги ещё?! Кто ж будет поддерживать дом и мир в изначальной чистоте, каким нам дала его Создательница? – догонял юношу мягкий голос родственника. – Конечно, вы очень дороги для меня, и я всегда рад дать вам крышу над головой. Но, во имя всего святого, проблемы с государством и Матерью Марией мне не нужны! – провозгласил дядя, поравнявшись с племянником у косяка гостиной.

– А мы и не собираемся здесь долго оставаться, дядя! – резкий ответ юноши взволновал не только пожилого атланта, но и мать с сестрой.

Когда Диана взглянула на брата, то заметила необычную деталь: на парне была кожаная чёрная куртка с белым символом на спине, как и у отца.

– И куда же ты собрался бежать? – мягко подошёл к нему со спины Хелмут. Несмотря на его сочувствие, в обращении к Райнарду чувствовалось ехидство.

Парень убрал руку и развернулся к дяде:

– Мы уйдём в «Рассвет».

Словно выстрел, прозвучали слова юноши в тихом старом доме. Дядя Хелмут отшатнулся, будто раненый этим выстрелом в грудь.

– Ларра… – обратился он к маме дрожащим голосом. – Ларрочка, сестричка… Ну ты видишь, что сынишка твой с дурости-то ляпнуть может. Как мать, скажи ему!

Ларра лишь с хмурой недоверчивостью глянула на брата, сильнее прижав к себе дочь.

– Райнард – сын моего мужа. Дориан воспитал в нём атланта, которого хотел видеть. И я горда тем, что он продолжается в моём ребёнке.

На лице юноши проступила едва заметная стеснительная улыбка.

– Говорила же мама, ну не пара тебе этот рыжий атеист! – пожилой атлант протиснулся в гостиную, оттолкнув племянника, и подошёл к сестре. – Ну взгляни трезво! Как только наш император огородил нас от грешных земель – он со всеми иродами подался через тернии, да на рога, Божью власть обходить! Ему в зарплате отказали – так он сынишку научал в гвардию святую гранатами пулять!

– Тогда как ты объяснишь существование «Рассвета», если всё в мире сделал твой Бог?! – бросил ему вслед Райнард.

Ларра отпустила Диану и вновь переняла внимание трясущегося от негодования брата.

– Скажи мне, Хелмут, – спокойно произнесла она, глядя ему в глаза, – была ли счастлива наша мама? Вспомни, даже ты оставил её в последние годы, сбежав на стажировку в Атланиан. Что она обрела, что принесла в мир за свой век, пропитавшись Мариизмом? А ты?

– Наше счастье – в служении Создательнице, – дрожащими губами ответил Хелмут. – А вы вот что? Нет бы перевести детей в рунниальскую семинарию, где вам и дом дадут, и прикроют. Из Дианы получится прекрасная сестра Марии, а Райни займёт солидный гвардейский пост! Но нет, ты позволяешь своему дитятке вести вас прямо в марьину пасть!

Сомкнув руки за спиной, Райнард подошёл к ним.

– Дядя, ну взгляни ты уже трезво вокруг! Как имперская экономика в наши дни проживёт без цифрового пространства, от которого нас режут?! Какая атлантам будет польза от потери коммуникации в автономном атланнете? А что ты называешь «Священными книгами» ?! – и черноволосый ударил полку, заваленную разными изданиями Мариинской книги и словарей ангцийского. – Книги должны развивать, а не воспевать регресс!

Хелмут взглянул на племянника блестящими глазами. На его лице дрожала натянутая снисходительная улыбка.

– Ну признай, внушил это всё тебе твой Фраул этот, заправляла «Рассвета» поганого. Если изгнан он из королевства, то вернее же, что не спроста. А твой папаша ещё помогает ему голову тебе морочить.

Но тут всех отвлек слабый стон Дианы.

– Где… Папа? – беловолосая плавно присела на диване.

– Тю-тю, – развёл руками Хелмут. – Ушёл твой папашка. Не признал Создательницу вовремя, так она и забрала его, гордого такого.

Услышав это, юноша уже занёс руку, чтобы огреть пухлого морщинистого атланта.

– Его не убили, они просто увезли его!

– Ну-ну. Увезли, – язвительно ответил Хелмут. – Вспомни закон мироздания: Души, которые не отпели, попадают Создательнице на обед. Кто ж его, отступника, отпевать-то будет? Занимался не пойми чем, пока жена за всю семью на заводе пахала, и что в итоге? Законом таких и терпеть не положено!

Под разговоры родственников девчонка неслышно упала обратно на диван. Её белые волосы нимбом раскидались вокруг головы, а алмазные глаза наполнились слезами. Мама прильнула к ней и обняла за плечи.

– Папа обещал, что с ним ничего не случится, – доверительно сказал Райнард, сделав к ним шаг. – Потому что верит он в себя, а не в кого-то извне. Он должен выбраться.

Но сквозь его слова всё равно слышались всхлипы сестры. Хелмут тем временем прокрался за спиной племянника к широкому портрету императора и протёр медную раму носовым платком.

– Когда за нами заедут? – тихо спросила Ларра, взглянув на сына.

– Мой друг с северо-западного края сегодня с отцом выезжает в Республику. Через пару земных часов они должны проехать мимо нас.

Услышав слова юноши, пожилой атлант обратил умоляющий взгляд на изумрудную икону с золотыми глазами. Жилистая рука легла на толстый экземпляр Священной мариинской книги, написанной на ангцийском.

– Oh, Mother Mary, forgive my sins and the sins of my kindred. Send us good luck, oh great creator! – трясущимся голосом читал он, пока за ним недовольно наблюдал племянник.

– Если бы она действительно помогала при первой мольбе, нас бы тут не было, – прервал атланта юноша и повернулся к матери с сестрой. – Уже скоро мы уедем от опасностей. Это будет другое. Клянусь отцом.

Услышав последнюю фразу, Хелмут обернулся с испугом в глазах, будто услышал рык хищника. Прильнув к широкому портрету Грайвиэла, он взялся руками за нижнюю раму.

– О, повелитель… Смилуйся же надо мной. Уж не от чистой воли я нарушаю законы Твои…

Глава 8

Дорога в новый мир

Близился вечер. Главный прожектор медленно съезжал к основанию купола, впуская за собой прохладу. Даруемый им свет тускнел с каждой секундой. Вместо главного по всему куполу зажглись маленькие фонарики, проливая на Атлантиду приятное фиолетовое свечение.

У калитки во двор Хелмута стояли три фигуры в чёрных накидках. Ближе всех к дороге вокруг своего рюкзака топтался Райнард, укрыв голову капюшоном. За его спиной мама с чемоданом отписывала что-то в атланфоне. Полы её платья назойливо выбивались из-под чёрной материи. Рядом с дверью дома тихо ютилась хрупкая фигурка Дианы. Даже под капюшоном не меркло её изящное белое личико.

Взгляд девушки скользил по креслу-качалке, стоявшему среди кошенной травы во дворе, переходил на качели у забора, на которых она так любила резвиться в детстве. Переманивал взгляд дядин гараж, в котором стоял старенький аиркар, увешанный иконами.

На этой улице сохранилось спокойствие прежних лет. Весь сектор Бирлионал, в котором они сейчас находились, выглядел словно застывшим во времени. Но в нём не было так душно, как в дядином доме, вовсе нет. Здесь царила уютная, домашняя тишина. Каждый домик, каждый кустик выглядел умиротворяюще. Хоть сектор соседствовал с Атланианом, он резко отличался от него. На местных улицах не гудели несмолкаемо аиркары, не сливались в едином хоре сотни вечно занятых атлантских голосов. Благоухание цветов и газонной травы перебивало запахи новой техники. Центр сектора хоть и виднелся со двора, но не было той холодной пропасти между жителями башен и простыми атлантами. Не таил под собой Бирлионал и метро – каждый мог беспрепятственно пройти на служение.

Под вечер в секторе воцарялась тишина. То и дело раздавались сладкозвучные голоса атланток, зовущих со двора детей к ужину. Карапузы, что радостно бегали по улицам под малиновым светом, постепенно расходились по домам. Звонкий смех замолкал. Мрак остался только на лицах гостей Хелмута.

Райнард с серьёзным лицом рыскал глазами по утихшей улице. Он реагировал на каждый шумок, подобно хищнику на охоте, словно что-то выискивая. Девушки лишь глядели вперёд с холодным безразличием в глазах. Вскоре к ним вышел Хелмут в домашнем халате и тапочках. Даже на его лице проступило сочувствие горю близкой семьи.

Диана неслышными шагами прошлась к стене дядиного дома. Она помнила, что несколько земных лет назад оставила свой альбом для рисования в тумбочке, которая как раз сейчас стояла перед ней. Со скрипом открыв потускневшую дверцу, она увидела, что альбом её лежит на той же полке. Отряхнув от пыли сборник рисунков, девушка принялась листать широкие страницы.

Здесь она рисовала всё, что ей нравилось в жизни. Первые листы занимали всякие изобретения, в том числе аирбайки и аирборды с различным дизайном. Именно к пятнадцати земным годам она мечтала о личном средстве передвижения. Но из-за антиконструктивистской кампании эта мечта исчезла и только выросла в цене. Девушка понимала, что её семья просто не потянет сию покупку.

Вот технику сменили её школьные друзья. Десятилетняя Диана, как могла, изобразила группу юных озорных ребятишек одного роста с застывшими улыбками на румяных лицах. Беловласая там весело подпрыгивала на одной ножке, обнимая стоящих рядом. Сейчас в её голове мелькали воспоминания о каждом. Они крепко дружили до тех пор, пока в пятом классе им не подарили атланфоны. Сейчас бывшие друзья ходили в обтягивающей дорогой одежде с символами технологий, красили и по-хулигански стригли волосы. Мальчики стали более надменными и наглыми, а девочки – дерзкими и вульгарно-открытыми, и их компашка со временем развалилась. Вернее, Диана непроизвольно выпала из неё. Не стало больше тем для общения, ведь атланфона у девушки до сих пор не было, и уж точно она не хотела перенимать у них манеру поведения.