Язык, онтология и реализм

Оглавление

Л. Б. Макеева. Язык, онтология и реализм

Введение

Часть I. Модели соотношения языка и реальности в аналитической философии XX в

Глава 1. Формальный язык, логическая семантика и мир

1.1. Язык и онтология в философии Г. Фреге

1.2. Логический атомизм Б. Рассела: язык как отображение структуры реальности

1.3. Логический атомизм Л. Витгенштейна: язык как образ реальности

1.4. Языковые каркасы Р. Карнапа

Глава 2. Связь между языком и онтологией в философии У.В.О. Куайна

2.1. Концепция научной семантики

2.2. Референция и неопределенность перевода

2.3. Онтология и критерий существования

2.4. Теория онтологической относительности и реализм

Глава 3. Обыденный язык и метафизика

3.1. Значение как употребление

3.2. Неформальная логика естественного языка и понятие референции

3.3. Обыденный язык и истина

3.4. Дескриптивная метафизика П. Стросона

Глава 4. Д. Дэвидсон и М. Даммит: систематическая теория значения – ключ к онтологии

4.1. Д. Дэвидсон о связи между значением и истиной

4.2. Теория радикальной интерпретации

4.3. Метод истины в метафизике

4.4. Истина и референция

4.5. Верификационистская семантика М. Даммита

Часть II. Природа аналитического реализма

Глава 5. Концепция семантического реализма М. Даммита

Глава 6. Х. Патнэм: в поисках адекватной концепции реализма

Глава 7. Научный реализм и проблема истины

Заключение

Литература

Отрывок из книги

Анализ языка служит ключом к выявлению структуры и содержания реальности. Такова позиция создателей аналитической метафизики, которые убеждены в том, что, изучая феномен языка, его общие черты и механизмы функционирования, можно составить представление и об онтологическом строении мира, т. е. установить, что имеет статус существующего. Конечно, речь здесь идет не о существовании отдельных конкретных предметов, так как эта задача решается эмпирическим путем. Речь идет о таких наиболее общих категориях, как физические вещи и процессы, свойства и отношения, абстрактные объекты вроде чисел и множеств, психические феномены и т. п. Что же из перечисленного можно признать существующим? Для большинства аналитических философов сам факт использования слова с тем, чтобы говорить о чем-то, еще не считается свидетельством существования этого чего-то, однако, полагают они, если разработать соответствующий метод анализа языка, то можно определить, каким требованиям должны отвечать языковые выражения, чтобы мы признали их обозначающими нечто существующее. Более того, с их точки зрения подобный анализ представляет собой единственный способ, каким философы могут решать онтологические проблемы.

На чем основывается эта убежденность в плодотворности анализа языка? Что служит оправданием для аналитической метафизики? В поисках ответа на этот вопрос философ неизбежно оказывается перед необходимостью разъяснить, как он понимает связь между языком и реальностью. Именно эта проблема – проблема соотношения языка и реальности – является ключевой для аналитической метафизики. Об этом свидетельствует тот факт, что многих ее представителей в значительно большей степени заботит решение данной проблемы, чем выстраивание собственно онтологической концепции.

.....

Хотя логическая семантика Фреге включает в себя смыслы, построенный им язык является экстенсиональным, ибо объемы (экстенсионалы) понятий и значения играют в нем доминирующую роль. Как отмечает Б.В. Бирюков, «экстенсиональность была заложена в самом способе развертывания фрегевского исчисления» [Бирюков, 2000, с. 37]. Во-первых, в его логической системе истинностные значения сложных предложений однозначно определяются истинностными значениями составляющих их простых предложений (эти зависимости как раз и выражают упомянутые выше пропозициональные функции, и хотя Фреге не создал для их определения таблиц истинности, их идея была им уже намечена). Во-вторых, истинностное значение предложения считается в конечном счете зависящим от значения входящих в него имен, т. е. семантическая роль имен собственных состоит прежде всего в том вкладе, который они вносят в истинностное значение предложений. В случае квантифицированных предложений (например «для всякого x верно, что x есть P») это требует некоторого уточнения. Такое предложение истинно, если входящее в него понятие P «отображает» каждый предмет из области определения x на «истину», и ложно, если имеется такой x, что P отображает его на «ложь». Поскольку не все предметы в области определения могут быть поименованы, истинностное значение квантифицированных предложений зависит не только от значения входящих в них имен, но и от отображений непоименованных предметов. В соответствии с этим Фреге сформулировал важный для его логической системы принцип взаимозаменяемости, согласно которому значение сложного выражения не изменится, если входящие в него выражения будут заменены выражениями с тем же значением. Языковые контексты, в которых выполняется этот принцип, были в последующем названы экстенсиональными.

Большая заслуга Фреге заключается в том, что он попытался применить свои логические и семантические идеи к естественному языку, заложив тем самым традицию «переносить результаты, полученные в семантике точных языков, на анализ естественного языка, производя необходимые адаптирующие изменения» [Nelson, 1992, p. 54]. Это тем более удивительно, что немецкий мыслитель часто гневно обрушивался на недостатки естественного языка, провозглашая задачей логика и философа «освобождение от языка» или даже «борьбу» с ним.

.....