Читать книгу Химера - Л. Дж. Бэзил - Страница 1

В ту ночь, когда на небесах

Ворота Ада открывались,

Во мраке молнии сшибались,

И дождь струился в их лучах, —

В тот час безвинная душа

Навстречу Господу летела

И, громами оглушена,

На крыше отдохнуть посмела.

В томленье мрачном и глухом

Она, несчастная, скиталась

И, слыша грозных сил разгром,

Их бранью тихо упивалась.

Так на войне слепой старик

Во мраке слушает всечасно

Звук канонады громогласный

И видит, видит прежний миг.

И так она ждала. Но вскоре,

Привыкнув к грому поневоле

(Все дух наш может восприять),

Устав просвета бури ждать,

Она взлететь уже собралась,

Как тут, сквозь дождь, к ней новый звук

Пробился из тумана вдруг.

К ней будто бездна отзывалась.

С ней будто говорила ночь:

«Куда, зачем ты прянешь прочь?

Куда свой путь сейчас направишь?

Взгляни на Ад у наших ног,

Едва ли Господа прославишь

Чрез тот переступив порог.

В такую ночь здесь все смешалось.

Я верю, ты уже заждалась

В сей юдоли людских забот.

Но даже вам, блаженным, ход

На небеса сейчас заказан.

Ступи лишь с камня, тут же разом

В Ад, бездну мрака попадешь,

Путь же обратно не найдешь».

«Кто ты, советчик, знаю мало, —

Душа смущенно вопрошала, —

Немного опыта храню,

Но все ж тебя благодарю,

Хотя во тьме не вижу ясно.

Кто ты? Скажи?» Но смех ужасный

Одним ответом мрачным был.

И снова мрак заговорил:

«Ну что ж, смотри. Вглядись полнее,

Сквозь дождь. Сквозь то свеченье дня,

Каким ты, плотью уж хладея,

Еще была окружена.

Смирись теперь со тьмой кромешной.

Твой путь, хотя и неизбежный,

Но задержись у кромки дна

И, может, разглядишь меня».

Пристально, мыслью цепенея,

Без сил унять во членах дрожь,

Подвинувшись вперед вернее,

Глядит она. Свой пыл умножь!

Дождись лишь молнии сиянья,

Сверкнула! В миг освещена,

Пред нею в черном одеянье

Фигура в двух шагах видна:

Костлявый горб спины изгиба,

Две лапы с крюками когтей,

С руками схожие правдиво,

Вцепились в выступы камней.

То человек или собака,

Старик ли дряхлый, волк лесной

С шакала мордою, однако,

Сошлися здесь стезей одной.

И черт тех безобразных выше,

Страшнее крайней худобы,

Был взгляд двух глаз в кровавых нишах —

Безумный лик его судьбы.

Все было видно лишь мгновенье,

Затем пропало озаренье,

И, громом вслед сотрясена,

Грозы вернулась пелена.

Душа в смятенье отступила.

В том проблеске грозы вокруг

Ей как отверстая могила

Явилась отраженьем вдруг.

Она вновь Смерть обозревала,

Туманный видела покров

И вновь ее ужасный зов

В речах его она узнала.

То страшный демон был на крыше.

Кто он? Зачем сюда пришел?

Зачем в забытой Богом нише

Над всеми взгромоздился он?

Чья жертва скрытых злодеяний?

А может, что еще верней,

Он здесь из-за своих стараний

И сам всему и всем злодей?

Душа едва ли понимала.

Хоть буря от нее скрывала

Сам облик силою дождя,

Она, весь слух в него сведя,

Все ж слышала его дыханье —

В нем человека вздох простой

И зверя хриплое стенанье

Своей мешались чередой.

Ей вздох тот был всех боле страшен.

Но что ж, пускаться дальше в путь,

Во мрак, между собора башен,

Над крышами и, как-нибудь

Преодолев ветров стенанья,

В предвечный преступить предел?

Душа взглянула с содроганьем

На небо – там весь Ад горел.

Но демон близ нее узрел,

Почувствовал ее страданье.

Едва она лишь отвернулась,

Как демона рука коснулась

Ее трепещущей руки:

«Постой, – он крикнул, – погоди,

Дождись сиянья дня златого!

Ты что ж, не слышала мой сказ?

Поверь мне, я тебе дурного

Не дам совета. В этот час

Все силы зла сюда слетелись

И среди ночи темноты

Они друг с другом крепко спелись,

Им жертвой легкой будешь ты.

Побудь же здесь. Тебе со мною

Все ж безопаснее теперь».

Он замолчал. И пред душою

Вновь страшный воцарился зверь.

Смятенная она стояла.

Какие мысли ей шептала

Кругом вопящая гроза?

Открывши широко глаза,

Она весь мир объять пыталась,

Старалась ужас одолеть,

Не дать ему собой владеть,

Но все ей лучшее казалось,

Чем демона того судьбы

В такую ночь связать с собою

И быть наперсницей одною

Мучительной его борьбы.

Ее объял смертельный страх.

Назад еще она ступила,

Вот камня обнаженный прах

Рукой невнятно ощутила,

И дальше… Воздух, пустота.

Вся ширь небесного простора

Свои открыла ей врата,

И, уж не помня уговора,

Она рванулась с крыши прочь.

О рода немощного дочь!

Сначала вверх она летела,

Где ветры гнали звезды в ночь

И буря дикая кипела,

Затем все ливень захватил,

Всесильный шквал ее подбросил,

Все члены накрепко скрутил

И в бездну с ярым смехом бросил.

Но верно говорил ей дух.

Там, где земля с зарей являлась,

Луга, где пас стада пастух,

Озера, где роса купалась,

И города, людьми полны, —

Все нынче бурею сокрылось,

Исчезло в океане тьмы,

И Ада пасть взамен явилась.

И в Ад тот падала душа.

О путь превратный и далекий!

Сквозь туч мерцанье одиноких,

В ветрах, что их черты круша,

Им облик новый придавали,

Глубины их преображали,

И не было тому конца.

Безумства ночь, куда, спеша,

Исчадья из глубин являлись,

На вихрях ледяных гонялись,

Собою Страшный суд верша.

Им бурный дождь подмогой был.

Сам небосвод земле грозил,

Потоком в бездну извергаясь.

В такую ночь любой, отчаясь,

Спасенья скорого искал.

Бескрайних темных туч навал

В далеком небе подвигался,

И там, где ширь морских валов

От суши свой простерла зев,

Воды простор с водой мешался.

И вмиг душа лишилась сил.

И тут же ветр ее схватил

И потянул с собой в пучину.

Безбожных демонов личины

Она узрела пред собой.

Как грифы, тесною толпой

Они кругом нее слетелись,

Чтоб жертву близко лицезреть,

Их лики торжеством горели,

Но можно ль Рок преодолеть?

Все тщетным ум ее казался.

Рукой ветров подстерегался

Везде, во всем ее порыв.

Теченья мощного прилив

Вдруг захватил ее с собою,

И за воздушною рекою

Ей Ада слышим стал призыв.

Слабей, вотще душа рванулась.

В последний раз пред глубиной

Взвела коснеющей рукой

Знаменья крест и обернулась

Ко ждущей бездне роковой.

Так птица падает в пустыне.

Между грозы лохматых туч

Она, как блеск огня в лучине,

Сверкала среди черных круч

И в бездну искрою бежала.

Уже Геенна мрачный зев

Навстречу жадно открывала,

Уже пылающий покров

Кипящих рек внизу ветвился,

Как тут раздался крыльев шум

Да крик, сводящий с места ум, —

То дух спасти ее явился.

Он преуспел в последний миг.

Холодный вихрь их застиг,

Безумным смерчем завертелся,

Весь мир вокруг в туман оделся,

И вот, без слов и чуть жива,

На крыше вновь стоит она.

И следом дико гром ударил.

Блеск молний неба ширь явил.

Сам ураган всю мощь расправил,

И дождь еще сильней полил.

Казалось, вот – кончина света.

Громам ответствуя приветом,

В высотах ветер тучи гнал.

Вокруг в зияющий провал

Потоки ливня устремлялись,

Огромных башен черный тлен

Вздымался из дождя пелен,

И в них колокола качались.

Дух тут же душу отпустил.

Назад он молча отступил,

От напряженья задыхаясь.

Едва он на ногах стоял

И силы лишь восстановлял,

Спасеньем тем совсем умаясь.

Ни слова он не говорил,

Но взгляд пристальный все скользил

По жертве им сейчас спасенной.

Она – как узник иль мертвец,

Как Богом призванный гонец,

Как к казни вдруг приговоренный,

Подобно ангелу стояла.

Как лилия ее чело

Было спокойно и бледно,