Во всей англоязычной литературе трудно найти писателя более загадочного и странного, чем Лафкадио Хирн.
Вернее, так: сам он столь же загадочен и странен, как те странные и загадочные истории, которые он сочинял.
Есть писатели-домоседы. Сидят за письменным столом, скрипят пером или стучат по клавишам.
Лафкадио Хирн из других. Он все время что-то менял. Родину, гражданство, имя, язык – писатель-перекати-поле. Он был греком, ирландцем, американцем, жил на острове Маврикий – и все это для того, чтобы окончательно утвердиться в Японии и из Патрика Лафкадио Хирна превратиться в Якумо Коидзуми.
Вот такие метаморфозы.
Истории, им написанные, полны призраков и странных событий. Япония, им описанная, – нереальная, фантастическая страна, в которой уживаются короли-демоны и самые обыкновенные люди.
Потому что, как сам он сказал однажды, «искусство не существует без фантазии. По-настоящему художественное обязательно фантастично».
Оглавление
Лафкадио Хирн. «Мальчик, который рисовал кошек» и другие истории о вещах странных и примечательных
Лафкадио Хирн: сочинитель «странных» историй
Кайдан. Истории и сведения о вещах странных и примечательных
Волшебная история о слепом музыканте
Осидори
История О-Тэи
Сакура кормилицы
Искусство дипломатии
О зеркале и колоколе
История о гоблине, поедавшем людей
Мудзина
Рокуро-куби
Тайна мертвой женщины
Юки-онна
История Аояги
Сакура шестнадцатого дня
Сон Акиносукэ
Рики-Бака
Подсолнух
Хорай
Карма и другие истории
Мальчик, который рисовал кошек
Гоблин-паук
История о женщине, которая потеряла клецку из рисовой муки
Тин-тин Кобакама
Сокрытое во мгле
Примирение
Девушка с бумажного экрана
Наездник мертвеца
Любовь поэта
Благодарность
В призрачной Японии
Фрагмент
Фурисодэ
История о предсказании
Пионовый фонарь
Предположение
Руки злой кармы
История Тэнгу
Кокоро. Оттенки и отголоски потаенной жизни Японии
Монахиня из храма Амиды
Хару
Сила кармы
Кимико
Уличная певица
В холерное время
У станции железной дороги
Романтическая история Млечного Пути и другие истории
Дева зеркала
История о самурае по имени Ито
Истории о китайских призраках
Предисловие
Душа Великого колокола
История Мин Ю
Легенда о Чжи Нюй
Возвращение Янь Цзинь-цзина
Котто. Японские истории о странных вещах и всякой всячине
Легенда о Юрэй-даки
Чашка чая
Здравый смысл
Живой призрак
Сирё
История О-Камэ́
История о мухе
История о фазане
История Тюгоро
Дело привычки
Японская смесь
Исполненное обещание
Нарушенное обещание
Пред Высшим судом
История о старике Кодзи
История об Умэцу Тюбэе
История о монахе-художнике
Мимолетные видения неведомой Японии
Кицунэ
В японском саду
Живой бог
Фудзи-но-Яма
Отрывок из книги
Почти невозможно представить себе писателя, которого почитают собственным национальным достоянием сразу четыре народа – ирландцы, американцы, греки и… японцы. Тем не менее такой автор существует, зовут его Лафкадио Патрик Хирн (1850–1904), впрочем японцы предпочитают называть его Якумо Коидзуми, и это вполне оправданно. Что интересно: ни одна из упомянутых наций совершенно не стремится (как это бывает!) доказать свое право единолично «владеть» писателем. В этом есть справедливость: разные этничности вполне органично сосуществовали в душе художника при его жизни. Не конфликтуют они и post mortem. За свою недолгую жизнь Хирн поочередно побывал сначала греком, потом – ирландцем, гражданином Британской империи, затем американцем и, наконец, почти полноценным японцем и скончался, кстати, подданным микадо. С завидной регулярностью он менял и имена. С рождения лет до двадцати пяти его звали Патриком. Потом он надолго превратился в Лафкадио Хирна, а с середины 1890-х – и уже до конца дней – его звали Якумо Коидзуми.
Он немало попутешествовал по миру. Можно даже сказать: вся его жизнь – это путь. И двигался он всегда в одном направлении – на запад. Только для того, чтобы в конце концов оказаться на самом что ни на есть Дальнем Востоке – в Японии.
.....
Но судьи не смеялись. Они обвинили его в том, что он является закоренелым преступником, а его история есть глумление над их рассудком. Поэтому они не стали его больше допрашивать, а приговорили к немедленной смерти. Но это решение не было единогласным – его не поддержал один старик. Этот пожилой чиновник не сделал ни одного замечания в процессе, но, услышав мнение коллег, поднялся и сказал:
– Давайте сначала внимательно осмотрим голову, поскольку это, как я понимаю, не было сделано. Если монах говорит правду, сама голова должна это засвидетельствовать. Принесите сюда голову!
