Читать книгу Чародеи пионерлагеря «Юность». Общество красных галстуков - Лана Алексеева - Страница 1

Когда проблемы настигают вас одна за другой – всегда есть огромная вероятность, что следующим, за что вы ухватитесь в попытке спастись, будет огромная удача. Или шанс эту удачу заполучить. По крайней мере так говорили в доме по улице Зелёной. То был небогатый, ветхий домишка, на вид словно заброшенный, серый, до банальности простой, да нескладный притом. Стоял он посреди ряда добротных кирпичных домиков с красной имбирной крышей, с до блеска вычищенными крылечками, наполированными ручками дверей, с натертыми до скрипа оконными стёклами. И, если бы не этот дом, сложившийся посреди улицы как стоптанный башмак, то улица выглядела бы, пожалуй, как засахаренный, приторный пейзаж с поздравительной открытки. Но так уж сложилось, что дом там стоял и исчезать никуда не собирался. Вокруг того места ходило множество слухов, в основном конечно шли они из одного конкретного дома по соседству, с вырезными деревянными перилами и богатым садом, с пышными сочными яблонями и широким двориком, использованным под огород. Жила там пожилая женщина, несколько грузная для собственной миниатюрной фигурки, порой выйдет на крылечко, чтобы поухаживать за садом, убрать опостылевший в конец сорняк какой или сгрести опавшие листочки, да потихоньку прислушивается – что у соседей-то творится. При этом щеки её заметно розовеют, полыхают и маслятся, как добротный блин на сковородке, а глазки блестят да сверкают как пара алмазов.

Раиса Павловна Надумина хорошо знала свой небольшой сад, свой небольшой поселок, как и свой небольшой домик – где что лежит, где что растёт, да где кто чего натворил, ничего от этой женщины нельзя было ни скрыть, ни спрятать. Посему этот пожухлый, старый, безликий дом по соседству – расположившийся всего лишь в каких-то ста метрах от ее прелестного домика, так притягивал её взгляд и ум. Про этот дом мало было известно даже ей, как не ходила она кругами, как не вглядывалась во все глаза и не вслушивалась во все уши – знала она ровно столько, сколько все: живёт там семья. Да собственно и все. Владельцы дома менялись так часто, что подсчитать сколько семей там проживало точно было невозможно, никто дольше года-двух не выдерживал. Поговаривали, будто дом проклят. В общем-то сама Раиса Надумина и поговаривала, ходила она по воскресеньям в местный клуб, организованный для поселения как место для развлечений, там с другими скучающими пожилыми соседками и строили они теории да высказывали предположения, так Надумина возьми и скажи: «Проклят дом!».

С тех пор за ним и закрепилась такая слава. Да и дом действительно был проблемный, земля на которой он стоял – не давала хороший урожай, корнеплоды бывало гнили ещё до того, как их возьмёшься раскапывать, в саду росли только кусты смородины да дикая яблоня – последняя выросла сама, как помнила Раиса, проснулась однажды, вышла в свой чудный огородик, а с чужого сада куст распустившейся дикой яблони выглядывает, да дразнится – дескать посмотри, Раиска, какая я упрямая да красивая выросла. Недолюбливала она эту яблоню. Хозяева, которых дом менял как перчатки, не могли ничего с тем домом поделать – ремонт не удавался, урожай не собирался. Начнешь чинить крышу – завтра её снесло ураганом, который даже и не ожидался, да и вообще редок в тех краях, приколотишь новое крыльцо – местные бродяжные псы снесут новехонькие перила, да так и во всем, что касалось изменений в доме – не давался он, словно живой был, выбирал ещё, кого впустить, а кого выживать.

Но вот каких-то полгода назад въехала сюда новая семья, Надумина Раиса конечно же приходила в день заселения, чтобы, как она выразилась, познакомиться да уважить новых соседей. Да только никого кроме бледной веснушчатой девчушки не застала, та же была не совсем разговорчива, не пригласила на чай, да не угостилась предложенным пирогом, только односложно отвечала, кивала иногда и смотрела волком. Ох не понравилась Раисе эта девчонка, как не понравилась!

– И дурно одета, и манеры отвратительные! Где бы видано, со старшими не здороваться, да не пригласить на чашку вшивого чая! – Расходилась Раиса, подавая запечённую утку на стол. Её муж – молчаливый седой мужичок только молча поддакивал и иногда выдавал: «Да-да» или «Как скажешь».

А Раиса все стояла, немного разрумянившаяся, всклокоченная, да приговаривала: «Я говорю – проклят дом, и жильцы такие же – дурные и проклятые, того гляди принесут беду на хвосте!».

И беда не заставила себя долго ждать. Наступила осень, все сельские детишки отправились в школу, та находилась в десяти километрах от населённого пункта, потому ездить приходилось на выделенном школе автобусе, вставать нужно было рано, сборы занимали большое количество времени, в особенности для родителей: встань, растопи печь, подготовь завтрак себе и детям. Водителю автобуса и того было хуже, ему приходилось вставать раньше всех, чтобы привезти учеников к времени на уроки. Так проходил обычный будничный день жителей посёлка – вставали рано, ложились уже за полночь.

Но то были обычные деньки, до того как в «проклятом» доме по улице Зелёной не поселилась та самая новая семья, которых сразу же невзлюбила Раиса Павловна. Помимо той невзрачной веснушчатой девчонки, как позже разузнала или, точнее сказать, пронюхала, Надумина, в доме с девчушкой проживала мать – совершенно серая, лишенная всякого лоска высокая женщина, единственное достоинство которой были большие янтарного цвета глаза на скуластом угловатом лице, и отец – грубый, рослый мужчина с неприятно высеченным в профиль лицом – будто его голову взяли однажды и как монолитный кусок гранита обработали парой неопрятных и неточных движений. Девчонка всегда ходила в чем попало. Когда было холодно, единственной её приличной одеждой был рваный серый свитер, по-видимому доставшийся от матери – уж больно длинными были его рукава, и пара расклешенных брюк, местами даже залатанных с помощью заплаток. Она особенно сильно выделялась на фоне сверстниц: невысокая, болезненно худая, половина лица скрыта рваным лоскутом непослушных золотистого цвета волос, за которыми она тем не менее, пыталась ухаживать, хоть и выходило это крайне дурно. Как не пыталась она справиться с этой трагедией на голове – а все возвращалось как было уже спустя час.