Читать книгу Последняя ночь колдуна - Лана Синявская - Страница 1

Букет роскошных лилий – это было первое, что она увидела, придя на работу. Белые, неправдоподобно огромные, они лежали на витрине у входа, роняя на стол ядовито-ржавую пыльцу с угрожающе растопыренных тычинок. Разложенные на стекле топики были небрежно сдвинуты на самый край, а на самом верхнем, белом с голубой бабочкой, вышитой стразами, красовалась неопрятная, смазанная полоса цвета свежего лошадиного помета. Топик был безнадежно испорчен.

Замерев на секунду, Глаша нахмурилась, потом коротко вздохнула и обвела глазами торговый зал. Из-за решетчатого стенда, который отгораживал небольшой закуток продавца, неторопливо выплыла Неля с равнодушно-скучающим выражением на широком лице. Подобное выражение Глаша наблюдала уже несколько месяцев, все это время пытаясь понять, откуда оно взялось у человека, которого она знала девятый год и, без преувеличения, любила, как самую близкую подругу.

Теперь они едва кивнули друг другу.

– Откуда это здесь? – спросила Глаша со вздохом, кивком указав на букет.

Неля пожала плечами и нехотя ответила:

– Это цветы Амалии.

– Вот как? И что они делают в моем отделе? – Глаша все еще старалась сохранять спокойствие.

Неля приоткрыла рот, потом ее нижняя губа искривилась в точно рассчитанной обиде.

– Ты же знаешь, что у Амалии мало места.

Она сделала паузу, когда Глаша не отреагировала на ее слова, потом заговорила снова, как будто через силу:

– Выставка цветов в магазине закончилась. Образцы разрешили разобрать бесплатно. Вот Амалия и взяла себе букет. Что тебе, жалко, что ли?

– Нет, не жалко. Муля могла забрать себе цветы вместе с ведром, если ей так этого захотелось. Ее любовь к халяве мне известна. Но какого черта…

В отдел вошла покупательница, и Глаше пришлось понизить голос:

– Какого черта ты разрешила свалить этот пачкающий веник на наш товар?

Глаша схватила топик, демонстрируя безобразное пятно. Ни один мускул не дрогнул на равнодушном Нелином лице. Швырнув топ обратно, Глаша поспешно отошла к покупательнице.

Дама весом под центнер, благополучно проигнорировав все модели своего размера, резво протопала к стойке с мелкогабаритными кофточками и, протянув пухлую руку, ухватила одну из них. Предвидя неминуемые последствия, Глаша рысью подскакала к ней и замерла рядом. Это был испытанный способ отделаться от неприятного клиента.

Дама с явным удовольствием разглядывала фитюльку и даже пару раз приложила ее к груди, любуясь на себя в широкое настенное зеркало.

Представив, что будет, если дама возжелает это на себя натянуть, Глаша крепко зажмурилась и тут же услышала:

– Есть еще что-нибудь веселенькое на меня?

– Нет, мадам, – не открывая глаз, пробормотала Глафира, – вас хочется обнять и плакать.

В зале повисла тишина.

Глаша испуганно приоткрыла один глаз, ожидая справедливого возмездия. Но бог миловал, дама лишь возмущенно фыркнула, швырнула блузку в руки Глаше и вынеслась вон, как небольшой ураган.

Закончив операцию по спасению блузки-малютки, Глаша обнаружила, что Неля успела ретироваться в закуток и теперь преспокойно пьет чай с миндальным печеньем. Букет остался лежать на прежнем месте, так же как и испорченные топики.

– Неля! – окликнула Глаша. Та недовольно обернулась. – Пожалуйста, отнеси Муле букет!

Неля хмыкнула, не торопясь подняться с места. Дожевав печенье и громко отхлебнув чая, она неторопливо встала, обогнула Глашу и пошла к витрине. При этом даже ее спина демонстрировала возмущение. Глаша видела, как Неля взяла букет в руки. Потревоженная пыльца посыпалась на стекло, но Неля не обратила на это внимания. Бережно держа цветы перед собой, она шагнула к выходу, но в последний момент обернулась.

– Раз уж ты все равно здесь, я могу уйти пораньше? Мне срочно нужно домой. Муж просил.

Глаша отметила, что вопрос прозвучал как утверждение, но все равно обреченно кивнула, ругая себя мысленно за безвольный характер.

– Вот и хорошо, – Неля восприняла поблажку как должное, – все равно никто ничего не покупает!

Это был удар ниже пояса. Глафира не была жадной до денег, но сейчас каждую копейку приходилось считать, и Неля прекрасно это знала. Говоря так, она намеренно ткнула хозяйку в больное место.

Да, Глафира была хозяйкой этого крошечного отдела модной одежды в огромном старом магазине. А Неля – всего лишь продавцом. Когда-то они очень дружили, но это было словно в другой жизни. В той жизни все было по-другому. В ней были деньги, большое дело и успех. И любовь. И уважение. Теперь не осталось ничего. Или почти ничего. Так мало, что скоро и это немногое уйдет, просочится, как песок сквозь пальцы.

Глаша сосредоточенно посмотрела на свою ладонь, будто ожидала увидеть на ней крохотные песчинки. Подавив вздох, она вернулась за перегородку, повесила сумку на вешалку, сменила туфли на более удобные, затем нашла влажную тряпку и отправилась оттирать прилавок от пыльцы.

Пыльца оказалась въедливой и вездесущей, как кислота. Глафира снова и снова терла тряпкой казавшуюся чистой поверхность, но все равно появлялись новые следы. В конце концов она сгребла топики в охапку и решила перенести их в другое место, чтобы потом развесить на плечиках. Было очевидно, что пользоваться прилавком в ближайшее время не стоит.

Неожиданно в отдел повалили одна за другой покупательницы. Глафира едва успевала подносить вещи. От природы она обладала очень хорошим чувством стиля, и ей почти всегда удавалось подобрать клиентке такой ансамбль, который скрывал все недостатки фигуры и делал достоинства неоспоримыми. Постоянные клиентки не только шли специально «к Глаше», но и знакомых посылали исключительно к ней, поэтому в дни, когда Глафира сама становилась за прилавок, выручка всегда была приличная. Сегодняшний день не стал исключением. Когда последняя покупательница покинула отдел, нагруженная фирменными пакетами, Глаша буквально не чувствовала ног от усталости, а до закрытия магазина оставалось всего полчаса.

– Кончай вкалывать, пошли чай пить, – раздался от входа веселый резкий голос. – Всех денег не заработаешь!

Глаша с улыбкой обернулась к Вале – роскошной коротко стриженной блондинке гренадерского роста – и согласно закивала головой.

Когда они вместе, заперев отдел, отправились в соседний отсек, где Валя торговала детской одеждой, Глаша с удивлением увидела стоящих рядышком Нелю и Мулю. Женщины что-то оживленно обсуждали, но Муля, заметив Глашу, приторно-сладко поздоровалась.

– Ишь, разулыбалась. Точно гадость какую-то замышляет. – В голосе Вали сквозила презрительная усмешка. Мулю она терпеть не могла, впрочем, как и все остальные, кто работал в магазине. Единственным человеком, проникшимся симпатией к этой скользкой неприятной особе, оказалась Неля.

– Ну что там опять твоя кукунда отколола? – встретила их вопросом Динка – темноволосая худенькая, как подросток-акселерат, очень высокая женщина. Она разлила всем чай и разложила на тарелке сладости.

– А то ты не знаешь, – опередила Глашу с ответом Валя. – Опять перед Мулькой выслуживается. Глашка скачет как очумелая, а эти две мымры болтают. Ты куда смотришь, Глаш, а? Ты ей за это деньги платишь? Или они у тебя лишние?

– Но она… – Глаша мучительно покраснела, – она отпросилась. Сказала, что срочно надо…

– Давно? – мрачно спросила Валя.

– Что «давно»?

– Отпросилась, говорю, давно?

– Часа два назад… – Глаша опустила голову, спрятав лицо в пышных золотисто-рыжих волосах.

– Не два, а три, – безжалостно поправила Динка. – И долго это будет продолжаться? – обратилась она почему-то к Вале.

Та презрительно фыркнула. Глаша устало опустилась на стул и подперла щеку кулаком. Девчонки были правы. Они искренне беспокоились из-за того, что творилось между Глашей и Нелей. Все они познакомились не так давно, где-то полгода назад, и первое время Глаша их немного побаивалась. Дело в том, что обе девушки, как нарочно, оказались очень высокими, тогда как Глашин рост не превышал метра шестидесяти. Разговаривая с ними, ей постоянно приходилось смотреть снизу вверх, и это было непривычно. Сейчас она уже не обращала внимания на разницу в росте, а иногда даже извлекала из этого некоторую выгоду. Динка, например, могла легко открыть форточку, до которой Глаша не доставала даже с табуретки. А Валя обладала недюжинной силой и бойцовским характером – сказывалось наличие двух сыновей-подростков.

Помимо невысокого роста, Глаша обладала чересчур мягким характером, который ее муж окрестил патологической вежливостью. Валя с Динкой единодушно взяли шефство над своей мелкокалиберной подругой.

Никогда в жизни о ней никто не заботился. А ведь меньше чем через год Глаше исполнится тридцатник. Мама умерла почти десять лет назад, отца Глаша даже не знала. Была еще бабушка, но та, хоть и любила внучку, воспитывала ее в строгости, сюсюканий не признавала.

Что касается мужа, то особой заботы от него ждать не приходилось. Глаша выбрала его из многочисленной толпы поклонников лишь потому, что он больше других соответствовал одной ей известной цели. Он был положительным и предсказуемым. Он жил словно по раз и навсегда установленному порядку: всегда пребывал в ровном настроении, приходил на все встречи заранее, по пятницам пил пиво с друзьями (не более одной кружки), не ел жирного и острого. Это было здорово, но всему есть предел. Иногда Славик начинал бесить ее своей предсказуемостью.

Глаша гнала прочь свое раздражение, ибо характер Славика гарантировал безупречную репутацию, а репутация – это то, чем девушка дорожила больше всего на свете.

Грязные сплетни, которые ходили о ее матери многие годы, заставили Глафиру выверять каждый свой шаг, носить нарочито бесформенную одежду и не пользоваться косметикой. Она достигла совершенства в умении ловко сочетать немаркость с практичностью, не выходя из серо-коричневой гаммы. И все ради сохранения безупречной репутации. Несмотря на это, ее бабушка то и дело повторяла: «Дурная кровь». Эти слова были для Глаши как пощечина. Иногда все в ней бунтовало, ей хотелось послать всех куда подальше, нарушить правила и сделать ошибку. Здоровый пофигизм ей был необходим, как приправа к мясу, но она не умела им пользоваться и довольствовалась преснятиной.

Глаша очень любила мать, но ненавидела мир, в котором та жила. Этот мир играл с ней и в конце концов сломал, как надоевшую куклу. Глаша не хотела стать куклой, а для этого здесь, в городе, где родилась мать и куда бабушка привезла Глашу после ее смерти, никто не должен был догадаться, чья она дочь. Так советовала бабушка, и так хотела сама Глаша. Она не перестанет любить свою знаменитую и непутевую мать, но она никогда не станет на нее похожей.