Читать книгу Никакой другой мужчина - Лара Дивеева - Страница 1

Влюблённость, как воздух, быстро заполняет пустоту.

Если бы могла, я бы занялась хоть чем-то интересным и полезным – благотворительностью, обучением детей или хотя бы путешествовала. Однако богатым титулованным наследницам выбора не дано. Как и свободы. На западе королевства Шиан всем известно, что мужчинам не нужны слишком умные жены. Наоборот, нас с детства учат, что умная жена неудобна в быту. С ней возникают проблемы, особенно если – упаси богиня! – жена оказывается умнее мужа. Тогда у неё появляются мнения и взгляды, отличные от общепринятых, и бед не оберёшься. Более того, всем известно, что ум опасен для красоты и здоровья. Если слишком много знать, появятся горькие морщины у рта и грусть в глазах. Если читать слишком много книг, шея станет дряблой и морщинистой. Никто из моих подруг не хотел рисковать. Они были довольны своей жизнью, в то время как я страдала от надежд и жизненных планов.

Единственное, о чём нам оставалось мечтать, – это о любви.

Графство Дакорте – одно из самых богатых и благополучных в королевстве Шиан. Расположено оно на западной границе, достаточно далеко от столицы, чтобы прогрессивные тенденции и падение нравов не заражали чистый провинциальный воздух. Запад Шиана знаменит глубоким консерватизмом и приверженностью традициям. Меня, графиню Шелию Дакорте ожидала предсказуемая жизнь, основным событием которой являлось замужество. Молодой девице на выданье полагалось иметь ряд талантов, которыми она восхитит и завлечёт жениха. К сожалению, в моём случае оставалось надеяться, что женихов привлекут титул и приданое, ибо, несмотря на усилия гувернантки, я представляла из себя выдающуюся посредственность. Правила гласили, что, во-первых, у каждой девушки должен иметься музыкальный талант. Даже если вы бездарны, как я, вам придётся перепробовать все возможные музыкальные инструменты в поисках того особенного, который пробудит в вас скрытый (а порой очень тщательно скрытый) талант. Хоть тромбон, хоть трещотка. Гувернантка клялась, что в противном случае мне достанутся только самые корыстные женихи, а такая перспектива меня не радовала. Я хотела нравиться, восхищать и пленять, поэтому покорно мучила очередной инструмент. Где-то на задворках разума, где господствует ирония, копошились вопросы. Зачем жёнам играть на трещотке? Если мужчинам так необходима музыка, почему они сами не научатся играть? Однако приходилось тщательно скрывать крамольные мысли, ведь сарказм неприемлем для приличной девицы на выданье. Западом Шиана правят традиции. Нас консервируют в соку, настоянном на строгих приличиях, дисциплине и незнании альтернатив. Да и переспорить мою гувернантку, старую деву со стажем, было невозможно. В итоге мы выбрали гитару. Играла я отвратно, зато тихо. После того, как забросила скрипку и гобой, слуги заметно подобрели и перестали жаловаться, так что все мы были счастливы.

Вторым обязательным талантом девицы на выданье считалось пение.

– Мужчины ищут жену с голосом ангела! – категорично заявила гувернантка.

Выслушав мои вокальные экзерсисы, учитель пения посоветовал искать другие таланты, чтобы компенсировать очевидное несоответствие ангелу.

Третьим обязательным талантом считалось умение танцевать. Не буду жаловаться, с этим у меня проблем не было, хотя гувернантка оставалась недовольной.

– Шелия, давай рассуждать трезво. Тебе придётся танцевать так красиво, чтобы жених согласился закрыть глаза на остальное.

Я пыталась танцевать красиво. Часами отрабатывала сложные пируэты и плавное скольжение. Клянусь, я всё делала правильно, но гувернантка всё равно жаловалась.

Четвёртым талантом считалось знание иностранного языка. В этом я преуспела, выучив целых три. Однако, увы и ах, оказалось, что я перестаралась. Слишком обширные знания выдают наличие ума, а женский ум – дело опасное и неудобное в быту. К счастью, моё интеллектуальное излишество не привело к неприятным последствиям. Оказалось, что большинство молодых мужчин моего окружения не знает иностранные языки, поэтому мой недостаток легко скрыть.

Когда мне исполнилось восемнадцать, гувернантка подвела печальные итоги.

– Я сделала всё возможное, но шансы на успех, прямо скажем, не ахти какие. Вместо четырёх обязательных талантов у тебя только два, да и то средненькие. – Гувернантка втянула воздух через сжатые зубы, обозначая важность следующих слов. – Пришла пора поговорить с твоими родителями. Графу Дакорте придётся увеличить размер приданого.

Моё приданое и так было значительным, и к нему прилагался графский титул, а в будущем и владения отца, но, к сожалению, я не умела ни петь, ни музицировать. Поэтому и свыклась с мыслью, что будущему мужу придётся проявить верх снисходительности. А всем известно, что снисходительность стоит денег. Больших.

Мы направились в кабинет моего отца, графа Лиона Дакорте – высокого, крепкого мужчины сорока с лишним лет. Он славился коллекцией редких вин и неуёмной похотью. Считалось, что я не знаю о его любовницах, однако в скучной провинциальной жизни нет ничего интереснее сплетен и слухов. А пока есть слуги, будут и слухи, поэтому я знала о похождениях отца. Ко мне он относился, как к дорогому мебельному гарнитуру – знал мою цену и требовал, чтобы слуги обо мне заботились, но сам мною не интересовался. Когда родители вконец разругались и стало понятно, что законнорожденных сыновей у отца не будет, он заставил меня учиться основам права и управления финансами. Я надеялась, что обучение сблизит нас с отцом, но этого не случилось. Наоборот, он решил поскорее выдать меня замуж, чтобы в случае его ранней кончины во главе графства мог встать мужчина. Мой муж.

Заходя в кабинет отца, я и не подозревала о его коварстве и волновалась только о том, чтобы не разочаровать его моей бездарностью. Несмотря на годы родительской холодности, я до сих пор надеялась однажды завоевать любовь. Хоть чью-нибудь: отца, мамы… Наивная, одинокая, разменная монета в аристократических играх, я жаждала человеческого тепла.

Отец сидел за письменным столом, всем своим видом показывая, что чрезвычайно занят и мы мешаем ему вершить важнейшие государственные дела. При этом я точно знала, что никаких дел у отца не было. Трое управляющих изнывали от скуки, так как проблем в нашем благополучном графстве не водилось.

– Начинайте уже! – проворчал отец, хмуро зыркнув на гувернантку.

– В связи с приоритетным общественным статусом вашей семьи перед нами нарисовался экстенсивный императив. – Гувернантка обожала использовать иностранные слова, хотя подчас не имела ни малейшего представления об их значении. Позволив нам проникнуться эффектным началом, она снизошла до перевода вышесказанного на человеческий язык. – Другими словами, Шелии нужен жених отличного воспитания, достойной репутации и, конечно же, именитого рода. Шелия симпатичная девушка. – Гувернантка ткнула в меня пальцем на случай, если отец не понял, о ком речь. – У неё миловидное лицо и большие глаза. Она унаследовала ваши густые волосы, однако каштановый цвет нынче не в моде. А в сочетании с карими глазами, отсутствие цветового разнообразия производит скучное впечатление.

Ах, как хотелось закатить мои немодные карие глаза! Иногда кажется, что я родилась не в той части Шиана, не в той семье, а может, и не в том мире. Однако вскоре всё изменится. Узнав о моих недостатках, отец увеличит размер приданого, и мне больше не придётся волноваться о нехватке талантов. Начнётся брачный сезон – балы, развлечения… А после замужества я перестану быть пленницей отцовского дворца и уговорю мужа позволить мне заняться хоть чем-нибудь полезным.

Возможно, мне повезёт, и я найду настоящую любовь?

Между тем гувернантка невозмутимо продолжала.

– Обратите внимание на талию вашей дочери. Я бы сказала, что это её самое значительное достоинство. Повернись, Шелия! – Бесцеремонно дёрнув за платье, гувернантка заставила меня поднять руки и покрутиться на месте. – Её талия на два стандартных отклонения меньше среднего возрастного показателя по западу Шиана. Само собой, во время сезона мы выберем платья, которые привлекут внимание к этому преимуществу.

Отец задумчиво смотрел вдаль и, казалось, не слушал гувернантку. Уж точно не любовался моей талией. Мама безмолвно стояла у окна. Права голоса у неё не было, да она его и не требовала. Неотложный семейный совет отвлёк её от пасьянса, и моя талия её совершенно не интересовала, как, впрочем, и я сама. Я не винила маму за равнодушие, скорее, сочувствовала ей. По приказу родителей она вышла замуж за властного и холодного незнакомца, моего отца, и родила ему всего одного ребёнка, причём девочку. Без музыкальных талантов, зато с тонкой талией. Они с отцом почти не общались уже много лет, и объединяло их только одно: полное равнодушие ко мне.

– Таким образом, по внешности я бы дала Шелии средний балл, – подвела итоги гувернантка. – Переходим к талантам. Вы и сами знаете, что музыкальных талантов у Шелии нет…

– Достаточно! – Отец хлопнул ладонью по столу и встал. – Меня не волнуют её музыкальные таланты или их отсутствие.

– Но как же! – возмутилась гувернантка. – Что, если мужчина попросит Шелию что-нибудь сыграть или – помилуй, богиня! – спеть?!

– Я покажу ему мою талию! – вырвалось у меня.

Отец приподнял брови и впервые посмотрел на меня с интересом. Мимолётным.

Гувернантка продолжила было возмущаться, но отец прикрикнул на неё, и в кабинете воцарилась тишина.

– Я уже договорился о замужестве Шелии. Моя дочь не станет участвовать в непристойных брачных играх. Быстрое, респектабельное замужество избавит нас от шума и суеты и позволит избежать глупой влюблённости и недостойных охотников за титулом.

Мама вцепилась в занавесь с такой силой, что несколько завязок лопнули, обнажая пыльный карниз. Неужели она наконец озаботилась судьбой дочери? Не думаю. Скорее, вспомнила о собственном навязанном замужестве.

– Мне никогда не нравились эти занавеси, – сухо заметил отец, и тогда мама дёрнула сильнее и отбросила тяжёлую ткань в сторону. До этого я ни разу не видела, чтобы мама выказывала эмоции. Трудно понять, что она чувствовала в тот момент, но занавесь за это поплатилась.

– Твоего будущего мужа зовут Тироль Андарио, – сказал отец, сосредоточив внимание на мне. – Он единственный наследник северного поместья Андарио, ему двадцать два года. Свадьба состоится через восемь недель, когда Тироль вернётся из путешествия. Мы с его отцом обручили вас по договорённости.

Мама выбежала из кабинета и хлопнула дверью. Не иначе как вспомнила о незаконченном пасьянсе.

Хватая ртом воздух, я боролась с острым отчаянием. Держись, Шели! Благопристойным девицам не пристало вопить и топать ногами, а уж повышать голос на отца – это немыслимая грубость. Но как справиться с диким разочарованием? Брачный сезон – это первый глоток свободы в моей жизни. Моё представление миру, поиск судьбы. Мне наконец дозволено общаться с мужчинами и выбрать жениха, с которым я буду счастлива. Я так долго об этом мечтала…

Я пыталась спорить, умолять, но отец не смягчился. Нацарапал что-то на клочке бумаги и протянул его мне. Сморгнув слёзы, я посмотрела на длинный ряд цифр.

– Вот такое у тебя приданое, Шели, но дело не только в деньгах и землях. Всему Шиану известно об указе короля, согласно которому все мои дети наследуют титул, даже дочери. Ты графиня, а твой муж станет графом. К тому же в будущем ты унаследуешь все мои владения. Если я позволю тебе участвовать в брачном сезоне, наш дворец осадят сотни искателей наживы. Поэтому я выдаю тебя замуж за надёжного человека, который справится с таким наследием.

Гувернантка застыла посреди кабинета каменным изваянием. Если она и сочувствовала мне, то вида не подала. Скорее, разозлилась, что зря потратила время и нервы на поиск моих талантов. Полагаю, отец прав, но… зачем было давать мне иллюзию свободы?!

Надежды, планы и мечты лежали у моих ног смятой бумажкой с длинным рядом цифр. Не будет ни свободы, ни выбора. Отец наверняка нашёл мужчину, похожего на него самого, который запрёт меня в золотой клетке, и я превращусь в мою мать.

Следовало поблагодарить отца за щедрость, однако отчаяние пагубно повлияло на мои манеры.

– Ты мог бы уменьшить размер приданого. Кому нужен титул без денег? – сказала, откашляв хрипотцу в голосе.

– Не говори глупости! Все жители Шиана мечтают о титуле. – Отец смотрел на меня с плохо скрытым презрением. – Вы с Тиролем поженитесь, прими это как данность. Брачный сезон отменяется. Все свободны! – Махнув рукой, он выпроводил нас из кабинета, всем своим видом показывая, что не собирается выслушивать жалобы. Благодарности отец не требовал, но и нытьё терпеть не собирался.

– Что он за человек, мой жених? – не сдержалась я, уже стоя в дверях.

Отец нахмурился. То ли вопрос показался ему странным, то ли отчаяние на моём лице слишком ярким, но на секунду его взгляд смягчился.

– Тироль – мужчина.

С этими словами он захлопнул дверь.

Мужчина. Холодный и деспотичный, как отец? Считающий меня ненужным довеском к титулу и деньгам?

Учителя уехали не прощаясь. Никто меня больше не наставлял, не учил и не замечал. Несмотря на попытки сохранять оптимизм, порой меня охватывало отчаяние. Каков Тироль? Заинтересуется ли мной? Даст ли хоть каплю свободы? Подруги готовились к брачному сезону, а я мучилась от тревоги и тоски. Говорят, в столице совсем другая жизнь. Некоторые женщины даже работают и живут без покровительства мужчин. Нас с детства запугивали страшными историями о столичных пороках, но я втайне надеялась, что моя жизнь сорвётся со скучного, предписанного пути и подарит приключения. Перед сном я молилась великой богине Алали – творцу, которая создала наше королевство. Просила её о капле свободы, об интересной жизни и о счастье, невероятном и сказочном.

Хорошо хоть отец не запретил мне встречаться с подругами. Узнав о грядущем замужестве, они посочувствовали мне, но обрадовались, что на одну соперницу стало меньше. Талантов у меня мало и внешность немодная, но с титулом и большим приданым не поспоришь. Поэтому, узнав, что я вышла из игры, подруги с удвоенным оптимизмом занялись приготовлениями к сезону.

– Нет, только не миндалевидные! Мы не можем появиться на первом балу с одинаковой формой ногтей! – Самия в отчаянии заламывала руки.

– Тогда сделай квадратные, – возразила прелестная Лина, брюнетка с блестящими тёмными глазами.

– Я не могу выбрать квадрат, он мне не подходит и цепляется за кружево.

– Но я первая выбрала миндалевидную форму. Сделай овальную.

– С чего вы решили, что мужчины заметят разницу между миндалевидной и овальной формой ногтей? – полюбопытствовала я.

Согласитесь, вполне разумный вопрос. Отец, единственный мужчина, которого я знала, никогда не проявлял интереса к моим ногтям. Как, впрочем, и ко мне в целом.

– Мужчины будут целовать нам руки и сразу заметят ногти одинаковой формы, – возразила Лина. – А если их матери решат, что мы не следим за собой, то нам конец.

Грешно жаловаться на жизнь, в которой форма ногтей является главной причиной волнений. Однако я не успела поделиться этой мыслью с подругами, потому что спор перешёл на ширину кружев.

Тем временем приготовления к свадьбе шли своим чередом. Отец нанял профессионалов, которых, как и ожидалось, не особо интересовало моё мнение. Свадьба должна соответствовать статусу семьи, а не пожеланиям невесты. Мама уехала на воды, отца я почти не видела. Никто не удосужился толком объяснить мне интимную сторону замужества, но я наслушалась пугающих россказней подруг и решила, что постараюсь этого избежать. И о женихе я так ничего не узнала, поэтому оставалось призывать на помощь воображение. Тироль Андарио. Это экзотичное имя наверняка принадлежит роскошному мужчине. Высокому, широкоплечему с красивыми голубыми глазами. Обязательно голубыми, того требовала моя фантазия. Он женится на мне, потому что наши отцы решили объединить накопленные богатства, однако мне хотелось большего. Свободы. Счастья. Пусть Тироль хоть немножко меня полюбит, несмотря на недостаток талантов. И разрешит заняться хоть чем-то полезным.

Вот в таких мечтаниях я проводила большую часть своей бесполезной и крайне одинокой жизни.

Следуя традициям, перед свадьбой мы с подругами наняли гадалку. Отец хотя и не одобрял “девичью ерунду”, но, поворчав, согласился. Раз сбывает меня с рук, то может позволить прощальную глупость. Разумеется, мы вызвали самую лучшую из гадалок, то есть самую дорогую. Говорят, однажды она была вещуньей, говорившей голосом самой богини Алали.

Высокая женщина с угольно чёрными косами, перевитыми золотыми нитями, посадила нас в круг и зажгла свечи.

– С кого начнём?

Ёрзая от волнения и предвкушения, подруги повернулись ко мне. За сеанс заплатил мой отец, а значит, первое гадание должно быть для меня. Но я вдруг поёжилась от неожиданной тревоги. Не то, чтобы особо верила гадалкам, но в предсказаниях судьбы есть нечто тревожащее.

– Давай ты, Самия! – предложила, и подруга с готовностью задала гадалке предсказуемый вопрос.

– Найду ли я мужа в этом сезоне?

– Найдёшь.

– Какого?

– Хорошего.

– Хорошего? – Разгладив складки платья, Самия вздохнула. – А я надеялась найти самого лучшего.

– Ты найдёшь мужа, который подойдёт тебе лучше всех остальных. – Знакомая с нравами богатых девиц, гадалка ни на секунду не теряла самообладания.

– А я выйду замуж в этом сезоне? – Скрипнув стулом, Лина придвинулась к гадалке.

– Да.

– И ты знаешь, за кого я выйду?

Это слишком прямой вопрос, но, к моему удивлению, гадалка ответила без промедлений.

– Да, знаю, но неужели тебе не хочется подождать и самой сделать выбор?

– Ты права. Пожалуй, я подожду. Он красив?

Иронично изогнув бровь, гадалка ответила.

– Если судить по традиционным меркам, то нет.

– Нет?! Я выйду замуж за урода?!

– Я не сказала, что он урод.

– Если он некрасив, значит, урод. Но почему? – Лина всхлипнула так трагично, будто её оповестили, как минимум, о преждевременной кончине близкого человека.

Гадалка уставилась в потолок, словно умоляя богиню дать ей сил.

– Он некрасив, потому что похож на своих родителей, которые тоже не особо привлекательны, – ответила наконец.

Я откашлялась, чтобы скрыть смешок. Не дело смеяться над подругами, если сама я струсила.

Услышав иронию в голосе гадалки, Лина разозлилась.

– Мне всё равно, почему он родился уродом, но я не понимаю, с какой стати должна выходить за него замуж. Объясни!

– Не думаю, что стоит…

– Объясни! – взвизгнула Лина.

Гадалка пожала плечами.

– Замужество спасёт тебя от бесчестья.

Издав нечто среднее между мяуканьем и криком, Лина вскочила на ноги. Её лицо покрылось красными пятнами гнева. Она ругалась, обвиняла гадалку во всех грехах, и мне, как хозяйке, пришлось вмешаться. Потребовалось не меньше получаса, чтобы успокоить подругу. Мы сошлись во мнении, что пророчество ошибочно и что Лина не позволит себя обесчестить.

Гадалка следила за моими действиями с усмешкой.

– Что-то не так? – спросила я, подумывая, не потребовать ли обратно плату за сеанс. Неудивительно, что гадалка взяла деньги вперёд.

– Нет-нет, всё хорошо. – Покачав головой, она уставилась на свои ногти. Овальной формы, если не ошибаюсь. – Кто следующий? – спросила, подавляя зевоту.

Мне было не по себе, но я знала, что, если откажусь задать вопрос, потом буду сожалеть.

Заметив моё волнение, Самия взяла меня за руку и улыбнулась.

– Давай, я спрошу! – предложила и повернулась к гадалке. – Скажи, а жених Шели красивый?

Приподняв брови, гадалка посмотрела на меня с удивлением.

– Разве у тебя есть жених?

Лина фыркнула и, пробурчав, что не станет слушать бездарных обманщиц, называющих себя гадалками, гордо покинула комнату. М-да… Всему графству известно о моём грядущем замужестве, а так называемая лучшая гадалка западного Шиана не знает о моём женихе и не выглядит смущённой своей неосведомлённостью.

Остальные девушки неуверенно переглядывались и ждали моей реакции. Только Самия ничуть не разочаровалась из-за ошибки гадалки.

– Шели ещё не встречалась с женихом, их обручили по договорённости. Наверное, поэтому ты не заметила его на линиях судьбы. Посмотри внимательней!

Какое-то время гадалка задумчиво смотрела на меня, потом взяла за руку и коснулась линий на ладони.

– Что ж, твоя взяла, Шели, у тебя действительно есть жених. Я видела его и раньше, но не ощутила вашей связи. Он очень красив.

Я пригляделась к линиям на моей ладони. Ничего интересного, если не знаешь, на что смотреть. Только небольшое шоколадное пятнышко, оставшееся после чаепития.

– Что он за человек? – спросила, нервно теребя подол платья.

Гадалка поморщилась и посмотрела на меня с тенью упрёка.

– Шелия, ты неглупая девушка и сама знаешь, каковы молодые мужчины вашего круга. Избалованные повесы, привыкшие к излишествам и вседозволенности.

Это описание меня разочаровало, но не удивило. Гадалка права, ожидать чего-то другого было бы неразумно.

– Как он будет ко мне относиться? – спросила я, сглотнув страх.

Гадалка немного поразмыслила, потом на её лице появилась тень улыбки.

– Он будет относиться к тебе с нежностью.

За мной собралась очередь. Обрадованные моим предсказанием, остальные девушки с нетерпением ждали возможности задать вопросы.

– А мы с ним… – Я хотела спросить о главном, но никак не решалась.

– Прежде чем задать вопрос, убедись, что готова услышать ответ, – сказала гадалка, будто прочитав мои мысли.

Сотни холодных мурашек пробежали по спине, но, вздохнув, я набралась храбрости. Вспомнила слова брачной клятвы и спросила.

– Будем ли мы с Тиролем жить в счастье и согласии до самой смерти?

Ожидая ответа, я не дышала. Казалось, даже сердце перестало биться.

Гадалка кивнула.

– Да, Шелия, будете. Это я тебе обещаю.

***

Тироль Андарио прибыл за несколько дней до свадьбы. Его родители собирались приехать ко дню торжества, а он решил-таки заранее познакомиться с будущей женой. Как и полагалось, я дождалась, пока слуги проводят Тироля в приёмную и принесут чай. От волнения не спала всю ночь, поэтому нервы были на пределе. Подкравшись к приоткрытой двери, заглянула внутрь.

Тироль оказался невероятно красивым мужчиной. Я и не мечтала о ком-то настолько привлекательном. Невысокий, но с гордой осанкой и широкими плечами, он сразу привлекал внимание. Чувственный рот и волнистые светлые волосы до плеч дополняли впечатляющий образ. И конечно же, голубые глаза, как я и мечтала.

Под моей ногой скрипнула половица, и Тироль подошёл к двери. От его улыбки задрожали колени. Промелькнула мысль, что ради такого мужа я бы даже научилась петь.

– Шелия Дакорте! – Казалось, он ласкал моё имя языком и губами. – Ты очаровательна. Я думал, мне навяжут уродливый башмак, а ты хорошенькая, как куколка. Я с радостью стану твоим мужем.

Облегчение пронзило меня молнией. Браков без трудностей не бывает, но гораздо легче договориться с человеком, если он испытывает к тебе симпатию. То ли ещё будет, когда он заметит мою тонкую талию!

Я сжала губы, сдерживая неуместный смешок, но Тироль принял мою гримасу за волнение. Взяв меня за руку, провёл пальцем по запястью.

– Бедняжка, ты боялась, что я окажусь уродливым старым троллем?

– Я знала, что тебе двадцать два года, но не могла даже надеяться, что ты настолько красив. – Покраснев, опустила взгляд.

– Значит, ты думала, что я окажусь молодым троллем?

У Тироля мягкий, чарующий смех и внимательный взгляд. Хотелось прижаться к нему и положить голову на его плечо. Казалось невероятным, что можно с первого взгляда испытать столь сильное влечение и доверие к человеку. Нам позволили прогуляться в саду. Тироль обнял меня за талию, и от этого тело наполнилось истомой. Он оказался приятным собеседником, много путешествовал, учился наукам и искусству. Рассказывал о севере Шиана, о своих родителях и о том, какой интересной и насыщенной будет моя жизнь. Я слушала, не дыша. Реальность оказалась ярче и лучше мечты.

– После свадьбы мы отправимся в путешествие по Шиану, а потом поедем ко мне домой. Моя мать открыла школы для сирот, и, если захочешь, сможешь ей помочь. Север не столь консервативен, как запад, и у тебя будет полная свобода. Во всём. Никаких запретов, понимаешь? Наша жизнь будет полна удовольствий. Уверен, мы научимся любить друг друга. Как ты думаешь, Шели?

– Да, – слишком быстро ответила я, и в этом ответе была не только острая влюблённость, но и благодарность, и огромное облегчение от того, что моя жизнь наконец обретёт смысл. – Да! – повторила так громко, что мой ответ наверняка услышали во дворце.

Тироль улыбался, его глаза лучились радостью.

– Как же я рад, что ты тоже хочешь наслаждаться свободой! Я всему тебя научу, обещаю.

Он расспрашивал о моих предпочтениях, о друзьях, о жизни.

Впервые кто-то мной интересовался.

Впервые кто-то смотрел на меня с восхищением.

Меня переполняло тёплое, слёзное чувство. Впервые я кому-то нужна, и этот кто-то был самым красивым мужчиной в мире, который обещал мне свободу, о которой я так долго мечтала. А ещё интересную жизнь и удовольствия. А ведь ему необязательно было меня очаровывать. Наш брак состоялся бы в любом случае, а в семейной жизни я обязана подчиняться мужу во всём. Но Тироль не просто приложил усилия, а… покорил меня.

В конце прогулки он привлёк меня к себе и легонько коснулся губами подбородка.

– Тебя ещё не целовали, не так ли, Шели?

Ответ был очевиден. Мои щёки горели румянцем, а губы дрожали в ожидании. И в следующий восхитительный момент Тироль подарил мне первый и самый запоминающийся поцелуй моей жизни. Сначала нежный и чувственный, он быстро превратился в нечто совсем иное. Однажды Лина зачитала отрывок из книги, в котором герой “обладал” героиней “горячо и напористо”. Я вспомнила эту фразу, когда, захватив мои трепещущие губы, Тироль протолкнул между ними язык. Что могла я, наивная простушка, знать о горячем обладании? В благочестивых романах, которые я читала украдкой, любовь не заходила дальше томных взглядов и вздохов. А дальше – таинство брака.

Когда Тироль отпустил меня, колени подогнулись и пришлось прислониться к дереву.

– За нами следят из дома, да и ты не готова к большему, – прошептал он, часто дыша. – Приятно знать, что свой первый поцелуй ты получила от будущего мужа.

В тот момент я не была уверена, что переживу второй такой поцелуй, не говоря уже о “большем”. Большего и быть не могло!

В тот момент нас позвали к обеду. Отец поздоровался с Тиролем так радушно, будто знал его всю жизнь.

– Какие у тебя планы на вечер? – поинтересовался, дружески хлопая его по плечу.

– Ваш дом – ваши правила. Скажите, какие у меня планы на вечер? – улыбнулся Тироль, и я влюбилась в него ещё сильнее. Потому что в его присутствии даже отец был приветлив, да и атмосфера во дворце больше не казалась гнетущей.

– Сегодня бал у Корионов, а завтра – ужин у Сорейло. Я не любитель шумных развлечений, но тебе стоит показаться местной знати, а то подумают, что я сбыл дочь неизвестно кому, – усмехнулся отец.

– Ради Шели я согласен на любые испытания. Ваша дочь восхитительна.

Тироль сказал это, не стесняясь родителей, от которых я ни разу не слышала похвалы. В тот момент я почувствовала себя нужной, красивой и безумно счастливой.

Желанной.

После обеда мужчины заперлись в кабинете. Меня, понятное дело, не пригласили, но я не обиделась. Дел у меня накопилось предостаточно. Перед балом провела два часа в ледяном поясе, чтобы влезть в самый узкий корсет. Клялась себе, что никогда не соглашусь на эту пытку, но – увы и ах! – встретила мужчину, ради которого пойду на всё. И результат того стоил. На балу Тироль не сводил с меня восхищённого взгляда, а я, казалось, парила над землёй, ловя на себе завистливые взгляды других девушек. Тироль произвёл фурор в нашем сонном графстве.

Вскоре меня отправили домой, а мужчины остались играть в карты. Усаживая в карету, Тироль притянул меня к себе. Ближе, чем положено. Намного ближе.

– Шели, ты очаровательна и невинна, и я о тебе позабочусь. Поверь, однажды ты научишься ценить свободу и удовольствия.

Надавив большим пальцем на мои губы, он заставил меня приоткрыть рот. У нашего поцелуя был привкус вина, сигар и невероятного счастья.

– Все думают, что мы женимся по расчёту и станем игнорировать и презирать друг друга. Давай удивим их и докажем, что они не правы! Давай будем счастливы назло всем! – Голос Тироля прозвучал неожиданно страстно.

Всхлипнув, я кивнула, соглашаясь на всё, что он предлагает, и намного большее.

Я влюбилась. Необратимо.

Моё счастье имело привкус вишнёвого варенья. Думая о женихе, я ощущала приятную, чуть вязкую сладость на языке. Как же мне нравилось быть счастливой! Однажды испытав острое счастье, уже никогда не согласишься на меньшее.

Несмотря на радость и возбуждение, заснула я довольно быстро. Мягкое прикосновение к щеке заставило меня подпрыгнуть на постели и вскрикнуть от неожиданности. Тироль стоял у кровати, в полутьме я разглядела его улыбку. Сердце кувыркнулось в груди и пустилось в пляс.

Погладив меня по лицу, он опустился на колени и взял меня за руки.

– Соскучилась?

Шумно сглотнув, я кивнула.

Тироль склонился ближе и поцеловал меня. Нежно, потом страстно, потом…

Казалось, по телу расплывался жидкий огонь. Каждая часть меня, снаружи и внутри, стремилась прижаться к Тиролю, обнять, стать единым целым. Схватившись за него, я ответила на поцелуй – как могла, без знаний и навыков, всем сердцем и душой.

Скинув камзол, он расстегнул рубашку. Медленно провёл рукой по моему телу, наблюдая, как я таю от блаженства.

– Тебя ведь ещё никто не касался, да, Шели? – прошептал мне в губы.

– Н-н-нет.

– Сейчас ты станешь моей.

В любовных романах страстные мужчины всегда используют слова: “Ты моя”, а теперь это случилось и со мной. Это казалось правильным, предначертанным самой богиней, которой я молилась так страстно. Тироль накрыл мои губы своими и мягко протолкнул внутрь язык. Лаская мою грудь, углубил поцелуй, требуя ответной страсти. Тёплая, шершавая кожа, тяжесть мужского тела, нежность – вот таким оказался мой будущий муж.

– Мне трудно сдерживать мою страсть, но я буду осторожен, лишая тебя невинности. Тебе будет хорошо со мной, – прошептал, комкая мою ночную рубашку.

Сдаться мужчине до свадьбы – это страшный грех, но… меня унесло потоком страсти. Тироль ласкал меня, и внутри разрастался горячий, сверкающий шар удовольствия, пока не взорвался, унося с собой все мои мысли.

– Расслабься, Шели, со временем ты научишься очень многому. Наша жизнь будет полна удовольствий. Свобода и удовольствия, да? – Расстегнув брюки, Тироль накрыл меня своим телом.

Так я стала женщиной Тироля Андарио, счастливой и влюблённой. Боли я почти не почувствовала, влюблённость затопила все прочие ощущения.

Закончив, Тироль чмокнул меня в нос и направился к себе, а я ещё долго лежала в позе морской звезды, безмятежно улыбаясь в потолок.

– Помни, что ты мне обещала! – сказал Тироль, стоя в дверях. – Мы будем счастливы и свободны, да?

– Да! – ответила всей душой.

О чём бы я ни мечтала, какой бы ироничной и наивной ни была в свете дня, оказалось, что в любви я самая обычная женщина.

Счастливая женщина с вишнёвым привкусом на губах.

Когда горничная раздвинула занавеси и в спальню ворвался солнечный свет, я подскочила на постели и судорожно осмотрелась. К счастью, горничная не заметила следы ночного свидания, иначе разразился бы жуткий скандал. Запах Тироля на простынях, его пот на моей коже, липкие следы на бёдрах… ох, как мне хотелось повторения! Состоявшееся счастье желанной любви горело внутри, заставляя краснеть и сжимать бёдра. Вспомнив, что увижу Тироля за завтраком, я быстро соскочила с постели и схватила одежду. Горничная смотрела на меня с понимающей улыбкой. А что тут не понять? Как не влюбиться в такого мужчину?

За завтраком я не сводила взгляда с будущего мужа. Он казался спокойным, только немного уставшим.

– Вы уже обсудили предстоящую свадьбу и ваши отношения? – спросил отец.

Мама сжала руки в кулаки, сдерживая эмоции. Возможно, я к ней несправедлива. Долгие годы безрадостного замужества запечатали её чувства, но она волнуется, что я повторю её судьбу. Я должна сказать ей, что счастлива и рада грядущему браку.

– Я уверен, что Шели станет прекрасной женой и мы будем счастливы. Вы мне очень удружили, граф Дакорте, – ответил Тироль.

Мать не пошевелилась и не возразила. Отец же пристально посмотрел на меня.

– Даже так? – Он адресовал этот вопрос мне, и я замялась. Если ответить сдержанно, то расстрою Тироля показным равнодушием. А если ответить от чистого сердца, мою необузданную радость сочтут непристойной.

К счастью, Тироль ответил за меня.

– У нас с Шели есть небольшой секрет, не так ли, дорогая? Мы решили стать счастливыми назло всем, кто не верит в договорные браки.

– Надо же, какое завидное решение… – Отец хмыкнул и, бросив колкий взгляд на мать, снова принялся за еду.

На самом деле, у меня целых два секрета. Второй секрет – то, что я отчаянно влюблена в будущего мужа.

Следующие два дня прошли в счастливой дымке. Тироль заполнил мои мысли, вытолкнув всё остальное. Он принимал мою восторженную преданность с улыбкой. Тянулся ко мне, и я с готовностью отвечала. Мы занимались любовью, о которой не было написано ни в одной из прочитанных мною благопристойных книг. Острой, нетерпеливой и взаимной любовью.

Невероятное счастье – не об этом ли я просила богиню Алали?

По вечерам мужчины отправлялись развлекаться, а я готовилась к свадьбе. Расставляла корзины с цветами, украшала скамьи в часовне. Часами разглядывала подвенечное платье, не веря в чудесный поворот судьбы.

Вечером перед свадьбой Тироль уехал, чтобы переночевать в таверне.

– Мы не должны быть вместе в эту ночь. Если я останусь, то наверняка не сдержусь и приду к тебе, а я хочу уважить твоего отца и традиции, – объяснил он и на прощание поцеловал меня так страстно, что я еле удержалась на ногах.

Смотрела ему вслед, и в груди ныла тревога. Вроде волноваться не о чем, но дрожали руки, а душа тянулась вслед за мужчиной, таким незнакомым, но уже таким любимым. Изнутри рвались признания, и, прижав руки к груди, я произнесла клятву, заготовленную для свадебной церемонии.

“Для меня существуешь лишь ты, Тироль. Никто другой. Никакой другой мужчина не тронет мою душу. Она принадлежит тебе, нежится в твоей ладони прирученной птицей. Только ты. Навсегда. Никакой другой мужчина”.

В ночь перед свадьбой я долго сидела в украшенной в честь торжества часовне и благодарила богиню за невероятный подарок. Никогда, даже в самых смелых фантазиях я не представляла, что могу быть настолько влюблена. Настолько счастлива.

Счастье с привкусом вишни гудело во мне бессонным колоколом.

***

В день свадьбы я проснулась от пристального взгляда. Открыв глаза, моргнула, пытаясь отогнать невозможное видение: у постели сидела моя мать. С распущенными волосами и без косметики она казалась моложе своих лет. Даже не вспомнить, когда она в последний раз заходила в мою спальню, да и вообще общалась со мной.

Справившись с тревожным удивлением, я улыбнулась.

– Доброе утро… мама!

Поставив на кровать увесистую холщовую сумку, она возбуждённо зашептала.

– В сумке деньги и все мои драгоценности, этого хватит надолго. До церемонии осталось три часа. Я никого не пущу в твою покои и скажу, что наряжаю тебя сама. У тебя есть время сбежать так далеко, что ни отец, ни Тироль тебя не нагонят. Поезжай в столицу, там сможешь затеряться. Поменяй имя и живи как тебе заблагорассудится. Ни в чём себе не отказывай! Может, однажды я тоже сбегу и приеду к тебе.

В мамином голосе звучало глубокое, страстное отчаяние.

Какое-то время я молчала, уж очень не хотелось её разочаровывать. Наконец, вздохнув, взяла её за руку.

– Мама, ты не понимаешь, я люблю Тироля и хочу выйти замуж. Это мой выбор. С Тиролем я буду счастлива. Ты не знаешь, какой он…

– Смазливый повеса не сделает тебя счастливой…

– Ты несправедлива! Он уже сделал меня счастливой! Вы с отцом никогда мной не интересовались, а Тироль…

– Ты отдалась ему? – В голосе мамы трещала ледяная крошка.

Ответ был написан на моём лице.

Разочарованная в единственной дочери, мама отправилась наряжаться к свадьбе. Я не расстроилась, не обиделась, только в который раз посочувствовала ей и попросила богиню облегчить её судьбу.

Этим утром ничто не могло испортить моё счастье.

Почти ничто.

В одиннадцать утра в мои покои зашёл отец и сбил меня с ног одной фразой.

– Шели, не паникуй, но мы не можем найти Тироля.

– Как это… – еле выговорила заледеневшими губами.

– Он ночевал в таверне и обещал вернуться утром, но его до сих пор нет. Час назад мы отправили в таверну слугу, но там сказали, что Тироль выехал до рассвета. Если он куда-то заехал по пути, то никому об этом не сообщил.

– А… где его родители?

– Прибыли сегодня утром и подняли тревогу.

– Думаешь, он сбежал? – прошептала с трудом. Возможно, Тироль пытался меня полюбить, но не смог.

Грудь разрывало от боли, я еле дышала, но из последних сил держала себя в руках. Не позволяла отчаянию взять верх. Отец пристально смотрел на меня, ожидал истерик и обвинений. Ведь он навязал мне замужество против воли, а теперь, если Тироль сбежал, нам всем грозит позор.

Но нет, я не унижусь до истерики и пустых жалоб.

Во взгляде отца мелькнуло уважение и какое-то другое, незнакомое, тёплое чувство. Что-то изменилось между нами тогда, появился проблеск понимания, намёк на симпатию.

– Надеюсь, Тироль либо куда-то заехал, либо сбился с пути и поэтому опаздывает. – Отец старался меня успокоить, а это само по себе было необычным явлением.

В покои зашла горничная и тут же попятилась при виде хозяина.

– Наряжайте мою дочь и ведите в часовню, – приказал он. – Пусть Шели будет самой красивой невестой Шиана.

Раз отец пустил в ход комплименты, значит, дело плохо.

Меня затягивали в корсет, пудрили и румянили, а я старалась держать себя в руках. Потом мы направились в часовню. Меня закрыли в холодном закутке, из которого было слышно всё происходящее. Гостям объявили о задержке, и до меня донеслись обрывки фраз.

“Жених пропал… Неудивительно… Вы его видели?.. Никакие деньги не помогут… Сбежал”.

Я заткнула уши, чтобы не слышать злые умозаключения безразличных мне людей. Когда досчитала до пяти сотен, появился отец. Вынув пальцы из ушей, я обнаружила, что в часовне стоит оглушающая тишина.

– Шели…

– Тироль от меня сбежал. Я слышала, что говорят в часовне.

– Никогда не слушай, что говорят окружающие, – рассердился отец. – Тироль не сбежал, он погиб на пути к тебе. Слуги нашли его в овраге на опушке леса. Его сбросила лошадь, и он сломал шею. Шели, мне очень жаль!

Моей первой, постыдной мыслью было: “Слава богине, он не сбежал!”, а потом горе обрушилось на меня весенним ливнем.

Задыхаясь, я вцепилась в камзол отца.

– Мне… н-нужно… уйти… сейчас… остаться од-дной…

Я не слышала ничего, кроме гула морских волн. Он нарастал, поглощал меня. Зрение свернулось в тоннель. Моё счастье, мечты, всё моё будущее, моя душа превратились в пепел. Умирая от отчаяния, я надрывалась безмолвным криком, пока меня не поглотила благословенная тьма.

Когда я очнулась, отец прижимал меня к себе. Казалось, он внезапно постарел и сгорбился.

– Держись, Шели! – приказал хрипло.

Я не могла держаться, а главное – не хотела. Да и не за что было. В моей жизни был только один человек, за которого я собиралась держаться, а он погиб.

– Держись! – Отец сжал моё лицо в жёстких, сильных ладонях и заставил посмотреть ему в глаза. – Ты графиня Шелия Дакорте. Прежде чем позволишь горю сломить тебя, ты должна выйти к гостям.

Каждым требовательным словом он возвращал меня к жизни.

Я попыталась пошевелиться, но тело не слушалось. Онемело, как и душа. Глаза отца подозрительно блестели. Насупившись, он обнял меня за плечи и помог подняться.

– Пойдём! Мы сделаем это вместе.

В тот момент я впервые поверила, что отец меня любит. Отстранённо, холодно, но любит. По-своему. А другой любви мне и не нужно. Ты не вправе требовать от человека, чтобы он любил тебя так, как хочешь ты. Отец дал мне всё, на что способен, и я приняла это с благодарностью. Прижавшись, поцеловала его в щёку. Он не отстранился, хотя и застыл в неловкой позе, но позволил мне момент украденного тепла, который я никогда не забуду.

– Обещай, что не будешь меня презирать, если я сдамся горю. Беда в том, что я успела полюбить Тироля.

– Обещаю! – твёрдо сказал отец. – Помни, что Тироль – достойный мужчина, а значит, богиня Алали подарит ему бессмертие. Она пустит его в Реаль, где он будет счастлив.

Жители Шиана привыкли к мысли о том, что смерти как таковой не существует и у каждого есть шанс на вечную жизнь. Все мы надеемся, что Алали посчитает нас достойными людьми и, по завершении жизни в Шиане, впустит нас в волшебный параллельный мир Реаль, где сбудутся самые невероятные мечты. Но даже если смерть является переходом в следующий, более совершенный мир, она всё равно означает расставание.

– Тироль будет счастлив в Реале, но я остаюсь здесь. Одна. Без него. Он забрал с собой моё сердце.

Отец откашлялся и сказал низким, проникновенным голосом.

– Надеюсь, однажды ты простишь меня за то, что я навязал тебе свою волю. Обещаю, что никогда – слышишь? – никогда больше не вмешаюсь в твою жизнь!

Он открыл дверь часовни, не оставляя времени удивиться его словам и задуматься об их значении. Я шагнула вперёд.

Тишина.

Пятна лиц в цветочном обрамлении.

Солнечные зайчики плясали на драгоценностях гостей. Кольца, диадемы, ожерелья, праздничное месиво нарядов.

Сморгнув слёзы, я увидела улыбающееся лицо матери. Ей так хотелось навязать мне свободу, что она оказалась неспособна на сочувствие даже перед лицом смерти.

В первом ряду два пустующих места родителей Тироля.

Отец вёл меня между рядами гостей, и я лепетала положенные фразы. Держалась прямо, шла, не ощущая ног. В ответ доносились перешёптывания: “Бедная… любит… кошмар… какой был… попортил… горе…”

Они правы. Случившееся испортило всю мою жизнь. Я никогда не стану прежней. Горе, кошмар, конец всех надежд.

Мои подруги рыдали в голос, особенно Лина. Надо же, как. Несмотря на зависть и наши разногласия, они сочувствовали мне сильнее, чем родная мать.

Выйдя из часовни, резко выдохнула цветочный воздух из лёгких. Сегодняшний день должен был стать началом моего счастья, а превратился в необратимый кошмар.

Отец отвёл меня в спальню и заставил выпить полстакана бренди. Крепкий напиток обжёг глотку, кашель тут же перешёл в рыдания. Не терпелось забраться в постель, поэтому горничные спешно сорвали с меня платье и корсет и выдернули шпильки из причёски. Жемчужины, украшавшие мои волосы, запрыгали по паркету.

Вот так, с мелодичным звоном свадебных колокольчиков моя жизнь распалась на части.

Я выпила ещё бренди и предложенные лекарем успокаивающие капли. Бедняга метался от меня к матери Тироля и обратно, пытаясь усмирить неизлечимое горе. Единственное, что он мог нам предложить, это временное беспамятство.

Ускользая, сознание подбросило последнюю мысль: пророчество гадалки сбылось, мы с Тиролем были счастливы до самой смерти.