Читать книгу Стечение обстоятельств - Лариса Анатольевна Рубцова - Страница 1

Однообразное течение жизни Виталия Кравцова было нарушено самым неприятным образом. И без того, уставший и измученный долгими разбирательствами на работе, он вынужден был еще, и задержаться на добрых два часа. Программа не сохраняла введенные данные. Раз за разом, проверяя, он заново вносил в нее одно и то же. В конце концов, все вроде бы сохранилось, и он, выключив компьютер, вышел из офиса в сгустившуюся темень улицы. Дойдя до остановки, Виталий поморщился, обнаружив раздраженную толпу горожан, ожидающих своего автобуса. Можно было бы добраться до дома и на метро, но идти туда предстояло минут двадцать. Ему этого совершенно не хотелось, и он остался стоять на месте. В течение все тех же двадцати минут, уехать не удавалось. Он смог втиснуться только в третий по очереди автобус. Продолжая сохранять философское спокойствие, Виталий думал, что просто попал в самый час пик, когда основная масса народа торопилась домой. Тут были мамочки с детьми разного возраста: кто-то ехал из спортивных секций, кто-то из детского сада, да мало ли еще откуда. Он пропускал всех впереди себя. Зато сесть удалось уже через пару остановок, когда мамочки с детьми вышли из автобуса, и он стал относительно свободным. Но в толчее, внезапно возникшей у выхода из автобуса, какой-то или какие-то совсем нехорошие люди вытащили у него из нагрудного кармана куртки смартфон, банковскую карточку и единый проездной билет. Обнаружил он это почти сразу, но поделать уже ничего не мог. Пришлось срочно зайти в салон сотовой связи и заблокировать номер, на счету оставалось почти полторы тысячи рублей. Какие-никакие, а все-таки деньги. Дарить их вороватым ручонкам не было никакого желания. Потом, уже по дороге домой, он зашел в банк и написал заявление о краже. Карту немедленно заблокировали, как оказалось, очень вовремя. Не успел еще Виталий отойти от стола менеджера, как, принимавшая его, симпатичная девушка удивленно вскрикнула:

– Однако вовремя мы успели. Только что с вашей карты попытались снять все средства

– Замечательно. – удрученно пробормотал Виталий. – Я только что получил зарплату. Если бы сразу не обнаружил потерю, дома бы ждала "веселуха"

Его даже передернуло, от одного представления душевного приема жены, узнай она, что зарплата утекла вместе с картой к неизвестным личностям.

– Скажите, неужели же так легко, так быстро, подобрать пинкод? Ведь не прошло и часа, как ее украли. – задал вполне резонный вопрос Виталий.

– Для профессионалов, наверное, совсем не трудно. – посочувствовала девушка. – Не расстраивайтесь, за неделю мы вам новую карту сделаем. Я вам сразу позвоню, как будет готова. Диктуйте свой номер телефона, я записываю.

– А телефона у меня сейчас нет. Его украли вместе с банковской картой и проездным. Звонить некуда. Купить новый телефон, тоже не на что. Но номер запишите. Возможно, я что-нибудь придумаю.

Девушка грустно улыбнулась и записала продиктованный номер. Пожелав ей хорошего вечера, попрощавшись, Виталий отправился домой. Чем ближе он подходил к своему дому, тем медленнее передвигались ноги. Предстоял долгий нудный разговор с Мартой, в конце которого, по обыкновению, Виталия ждал грандиозный скандал. Он стал размышлять о своей семейной жизни, радости эти мысли совсем не добавляли.

Женаты они были уже пять с половиной лет. Пять с половиной лет кромешного ада. Детей Марта не хотела наотрез. Устроиться на работу даже не пыталась, требуя от мужа обеспечить ей достойную жизнь. Не проходило и дня, чтобы она не попрекнула Виталия маленькой зарплатой и другими, с ее точки зрения, недостатками. Зачем держаться за такую семейную жизнь, он не смог объяснить даже себе, не то что другим, если бы его кто-нибудь спросил об этом.

По своему складу характера, Кравцов был неконфликтным, спокойным, уравновешенным, даже немного медлительным мужчиной двадцати восьми лет. Внешность имел самую обыкновенную: рост сто восемьдесят сантиметров, темно-русые волосы, карие глаза, слегка пухлые губы, мягкую линию подбородка. Ничего особенного. Таких как он, встретишь на улице сколько угодно.

Не будучи уверенным в себе, как в личности, он, учась на последнем курсе университета, неожиданно для себя, сделал предложение своей одногруппнице Марте. Его подкупила симпатичная внешность девушки. Марта была пышнотелой блондинкой, с необыкновенного зеленого цвета глазами (впоследствии оказалось, что она носила специальные линзы, свой цвет глаз был блеклым, желтовато-зеленым). Еще больше Виталика восхищали длиннющие ресницы девушки (потом она их отклеила, на них случилась аллергия). К тому же у нее уже была своя квартира, которую ей подарила мать к окончанию ВУЗа. Марта пригласила его к себе, похваставшись, какой замечательной хозяйкой она является. Чистота в квартире, вкусный пирог, необыкновенный салат и хвалебная речь Ираиды Генриховны в адрес дочери усыпили бдительность Виталия, и он поклялся, не жалея сил и времени, обеспечить Мартусе достойную жизнь, окружить ее любовью и заботой. Получив сразу же благословение, молодые отправились прямиком в ЗАГС. Свадьба была просто грандиозной. Родителям Виталия пришлось взять внушительный кредит, чтобы рассчитаться с Ираидой Генриховной.

Все прелести семейной жизни Виталий стал ощущать буквально на следующий же день после свадьбы. Мартуся требовала не просто ласки, она требовала ежечасного поклонения. Виталик приносил ей букеты цветов, торты, писал бесконечные СМСки о своей любви. Она капризничала, требовала денег, денег и еще денег. Виталик устроился на работу в логистический центр. Работы оказалось непомерно много, а вот оплата за нее ничтожно малой. Премии, хоть и обещали, выплачивать не торопились. Виталик попытался подрабатывать в рекламном агентстве, но и там платили крохи. Марта потихоньку закипала. Начались скандалы, сначала со слезами и обидами, потом она перешла к откровенным оскорблениям и унижениям. Он удвоил свои поиски новой работы или, хотя бы подработки. Но все крутилось вокруг все тех же пятидесяти тысяч. Что категорически не устраивало Марту. На робкое предложение "Ей самой попробовать поработать", Марта разрыдалась в голос, и остаток вечера провела в телефонных разговорах с Ираидой Генриховной, жалуясь на свою беспросветную нищету с "этим". Ираида Генриховна, горячо поддерживая дочурочку, стала наведываться в молодую семью почти ежедневно. Каждый ее приход превращался в головомойку для нерадивого супруга. Виталик все больше замыкался в себе, стараясь, лишний раз не раскрывать рта. На работе тоже было не сладко. Подразделением руководил племянник владельца компании, бездарный, зато с гонором и амбициями. Компанию начинало лихорадить, едва он, после очередного отдыха в горах или у моря, появлялся на пороге кабинета, где трудились тридцать человек – логистов. При его деятельном участии, грузы начинали, как по волшебству, менять маршруты, контейнеры попадали не туда, куда надо, а то и вовсе терялись в пути. Каждый такой случай стоил рядовым сотрудникам лишения премии и долгих разборок с юристами и заинтересованными лицами. Виталику попадало больше других. Он, молча, сносил оскорбления и упреки в некачественной работе. Единственное, что спасало его от полной расправы, было то, что он спокойно отправлял на личную почту владельца компании все сканкопии документов и распоряжений своего начальника. Когда тот все же захотел избавиться от "кляузника", Виталия перевели в другое подразделение с незначительным повышением зарплаты. Виталий тихо, сам с собой, отпраздновал маленькую победу. Теперь в его распоряжении оставались кое-какие свободные средства, которые он мог потратить на себя. Это было непривычно, но приятно. Обо всем об этом он размышлял, пока плелся домой. Не придя, в очередной раз, ни к какому выводу, Виталий открыл дверь квартиры своим ключом.

Перед ним возникла Мартуся. На ней были надеты золотые лосины и синяя, с ядовито-желтыми кругами, короткая туника. На голове красовался розовый бант от заколки для волос. Но не это поразило Виталика. Марта вновь наклеила длинные пышные ресницы и вставила зеленые линзы. Но, если в университете это ее красило, то теперь, на заплывшем жирком лице, выглядело откровенно неуместным, а, принимая во внимание душевное состояние Виталика, просто отталкивающим.

– Здравствуй, дорогой. – промурлыкала Мартуся. – А где же мои цветочки? А тортик? Ты, что же, не получил зарплату?

Она надула в обиженной гримаске крашеные губки и, не дожидаясь ответа, прошла на кухню, топая высокими каблуками деревянных сабо.

Виталий молча, прошел в ванную комнату, вымыл руки, заодно постирав носки, повесил их на полотенцесушитель. Потом, спокойно переодевшись в домашние треники и футболку, тоже пришел на кухню. На столе его ждала тарелка с жидким супом, рядом стояло второе: картофельное пюре и две сосиски. За столом напротив, выжидательно глядя на мужа, уже сидела Марта.

– Сегодня еще не переводили зарплату.– Виталик не посмел сказать правду. – Наверное, завтра.

– Вам уже и зарплату стали задерживать? – ужаснулась Марта. – Как же мы будем жить дальше? На какие шиши? Между прочим, в холодильнике шаром покати.

– Как это? Я же только вчера принес все, что ты просила? Как минимум, на неделю должно хватить. – удивился Виталик.

– Посмотри сам. А что, по-твоему, я ничего уже поесть не могу? И, потом, приходила моя мама. Я ее, что, без обеда должна была проводить? Вот, значит, как ты ко мне относишься.

– Я этого не говорил. – устало пробормотал Виталик. – Просто сегодня еще не переводили зарплату.

– Они дождутся, что я сама с ними поговорю. Ишь, взяли моду, задерживать свою подачку. Итак, платят крохи, да еще и задерживают. Дай мне телефон главного бухгалтера, я ей сама позвоню. Я ей такое скажу, она себе денег не даст, а тебе будет в первую очередь отправлять. Платят нищенские копейки, да и те не вовремя. Уроды.

– Успокойся, Мартуся. Завтра переведут.

– Нет. Это надо пресекать сразу же. Где твой мобильник? – Марта уже шарила по карманам куртки.– Ты, что, потерял его?

Она с ужасом смотрела на Виталика. Тот неопределенно пожал плечами:

– Возможно, я забыл его на столе в кабинете. Завтра заберу. Мартуся, не расстраивайся. Завтра. Все будет завтра. Давай лучше сегодня ляжем спать пораньше. Я тебя поцелую. Все будет хорошо.

– Прекрасно! Я ему и вкусненький ужин, и красоту свою, и любовь должна в постели каждый раз доказывать, ублажать по-полной. А он мне даже ни одного колечка, или сережек, нет даже задрипанного цветочка. Ни-че-го…. Хорошо устроился. Ничего не скажешь. Даже вшивенькой зарплаты нет. Ублажай его. … Обойдешься. Я с тобой спать не лягу, пока ты не станешь настоящим мужчиной. Вон, наш сосед сверху! Он целый этаж выкупил. Слышишь, ремонт делают. Четыре квартиры объединяют в одну! Вот как надо жить! А ты? Даже какие-то паршивые пятьдесят тысяч домой принести не можешь! Куда смотрели мои глаза? Зачем только я за тебя замуж вышла? Моя мама и то постаралась для нас. Квартиру нам купила, хоть и двухкомнатную, зато внутри МКАДа. А твои предки, что? Они бы хоть денег подбрасывали. Хотя бы иногда, знают же какой у них сыночек, бездарный, никому не нужный тугодум. Жмоты. Ты такой же! Никчемный! Голодранец! Нищеброд!

– Мои родители до сих пор еще не рассчитались с кредитом за нашу свадьбу. Мы ведь им так и не помогли. Ты все деньги сразу забрала. Я даже не знаю, сколько их нам подарили. А было бы честно вернуть родителям затраты.

– Что? Что ты сказал? Вернуть затраты? А ты знаешь, сколько моя мама потратила на нашу свадьбу? Чурбан тупой! И потом, это мои деньги! Я их никому не отдам! Вернуть? Ни за что!!

Виталик был выжат как лимон, дважды побывавший в чае. Он только махнул рукой и ушел спать в большую комнату на диван. Заснуть тоже было совершенно невозможно. Над головой работал отбойный молоток, видимо, срывали полы, Стоял такой грохот, что закладывало уши. Часы показывали половину десятого, Впереди ждали еще полтора часа пытки. Едва только на минуту замолкал отбойник, в открытую дверь доносились громкие всхлипывания жены. Виталик накрыл голову подушкой, мечтая придушить себя во сне. Когда наступила тишина, он уже давно спал.

Раннее утро началось с грохота. Дорожные рабочие приступили к замене асфальтового покрытия. В приоткрытую форточку ворвались чудесные звуки, напоминающие разрывы снарядов на полигоне. Виталик подскочил на месте, сердце бешено заколотилось. Пытаясь разлепить ресницы, он поплелся в ванную. Но, не успел Виталик умыться и выпить ежеутренний кофе, как на пороге кухни возникла Марта. Взлохмаченная, опухшая со сна, в кружевной ночной сорочке, некрасиво обнажающей вислую грудь и верхнюю часть жирного живота, она застыла в дверях, как монумент скорби и укоризны:

– Не забудь с утра поинтересоваться в бухгалтерии про зарплату. И сразу позвони мне, как только найдешь мобильник. Понял? – вместо приветствия начала она.

Виталик не стал пить кофе, а сразу пошел обуваться, думая про себя, что опять не купил шнурки.

– А я ему еще новые туфли на распродаже урвала. – Марта бросила к ногам Виталика коробку, из которой вывалились дешевенькие туфли спортивного образца.

– Зачем? Я еще те не сносил. – стал отнекиваться Виталик. Туфли ему не понравились. Он не любил такие модели.

– Носи. И помни мою доброту. Я себе почти ничего не купила. А только тебе. – Марта кривила губы.– Хотя там были очень красивые сапожки, на каблуках и с меховой опушкой. Но у нас же ты – добытчик. Тебе первому и подарочки. Куда уж мне, я ведь нахлебница на твоей шее.

– Я этого не говорил. – тихо ответил Виталик.

– Зато постоянно так думаешь. Наверное, в вашей конторе у всех жены работящие, содержат своих мужиков. И только тебе не повезло. Приходится самому вкалывать. Если бы ты не только вкалывал, но еще и зарабатывал бы, хотя бы на безбедную жизнь. Нет, ты просто урод какой-то. Сам же обещал моей маме, окружить меня достатком и любовью, а на деле? Ничего. Ни денег, ни подарков, ни ласки. Я с тобой уже зачахла. Но тебе наплевать. Квартира есть, еда в тарелке есть, одет, обут. Чего еще надо? А я, между прочим, к морю хочу. Хотя бы в Грецию или Таиланд. Но от тебя ведь не дождешься.

Виталик стал быстро обувать свои привычные, хорошо разношенные ботинки, но шнурок окончательно порвался. Пришлось переобуваться в новые. Они совсем не подходили к светлым брюкам, но спорить он не стал. Прошелся по коридору и понял, пока доберется до работы, сотрет ноги везде, где только можно. Но Марта угрожающе уперлась руками в бока:

– То-то же. Иди, зарабатывай деньги. Я жду тебя с зарплатой. – вместо поцелуя прошипела она.

Виталик вышел на лестничную площадку. Лифт ждать было бесполезно. Оба лифта напоминали контейнеры для строительного мусора. Бригада горе строителей уделала весь подъезд. Виталик поплелся вниз, проклиная новые туфли, заодно с Мартой.

Он только вышел из подъезда, как ему, истошно лая, под ноги кинулась собачонка. Чтобы случайно не раздавить мелюзгу, Виталик запнулся на ровном месте, оторвав при этом подошву башмака.

– Ну, елки-палки. – огорченно пробормотал Кравцов.

– Мося! Мосичка! Иди сюда! Разве можно бросаться на Виталю. Ах ты, разбойница. – к собачонке заторопилась Зинаида Павловна, соседка по этажу.– Здравствуй, Виталик. Не знаю, что на нее нашло. Ведь каждое утро встречаемся, а тут.… Ой, что это? Ты башмак испортил. Это из-за Моси? Вот, беда-то. Вернись домой, переобуйся. Сегодня дождь обещали.

– Здравствуйте, Зинаида Павловна. Не переживайте, ничего страшного. Сейчас дойду до сапожника, приклеит за пять минут.

– Ну, смотри сам. Не знаю, что на нее нашло. Это все от шума. То эти дорогу ремонтируют. То этот, с третьего этажа. Дома совсем находиться невозможно, уши закладывает, с потолка штукатурка сыплется. Я уж к нему ходила. Ругалась. Он говорит, что как только ремонт закончит, мне тоже все поправит, если что-то отвалится. Ты к нему тоже сходи. А то самому придется ремонт делать.

– Хорошо, Зинаида Павловна, схожу. А сейчас, извините, опаздываю на работу. До свидания.

– До свидания, Виталик. – ответила Зинаида Павловна. – Хороший парень, добрый, воспитанный. Не то, что Марта. – прокомментировала она своей подруге, которая только что добрела к ней со своей собакой. – Скажи, почему хорошим парням достаются такие шалавы? Он ведь, бедняга не знает, чем его женушка занимается в отсутствие хозяина. А он ей – цветочки, тортики. Э-эх.

Между тем Виталий решил выпить кофе в кафе на углу. От заначки оставалось еще пять тысяч одной бумажкой. И он смело отправился через дорогу. В кафе почти никого не было. Он заказал себе чашечку кофе и слоеный пирожок с повидлом. Официантка принесла заказ. Виталий протянул ей купюру. Девушка ушла. Он приготовился позавтракать, но это ему не удалось. Уборщица, протирая шваброй пол, запнулась о стул и въехала концом швабры по руке Виталия, в которой он держал кофейную чашку. Рука дрогнула, кофе выплеснулся на рукав сорочки. Уборщица зыркнула на него, прошептав что-то нелицеприятное и, не извинившись, быстренько ушла куда-то вглубь кафе. Кофе в чашке не осталось, сорочка была испорчена, настроение тоже. Раздражение росло, как на дрожжах. Официантка все не возвращалась. Виталий уже опаздывал, а еще надо было зайти в сапожную мастерскую. На улице начинал накрапывать дождик. Он стал беспокойно вертеться по сторонам, высматривая девушку. Наконец, она подошла:

– А у вас других денег нету? Мы не можем найти сдачу. Еще рано, посетителей нет. Никто разменять не может.

– У меня других денег нет. – устало произнес Кравцов. – Девушка, давайте поскорее, пожалуйста. Я на работу опаздываю.

– Тогда идите, и сами разменивайте ваши деньги. За углом есть магазин.

– Ну, ничего себе, – возмутился Виталий. – мало того, что сорочку испортили, я еще и за сдачей сам должен бегать.

– Не хотите так, можете картой расплатиться. – безразличным тоном сказала официантка.

– Я хочу наличкой.

– А у меня нет сдачи. Давайте карту.

– А у меня нет карты. Что тогда?

– Тогда я вызову полицию, скажу, что вы не хотите платить.

– Зовите. Я тоже пожалуюсь на ваше кафе. Мне есть, что им сказать.

Официантка развернулась и ушла, так и не вернув купюру. Минут через десять, она вернулась с солидным мужчиной.

– Вот, Рустам Ашотович, этот не хочет платить.

– Здравствуйте, молодой человек. В чем дело? Почему не хотите платить? – вежливо, но грозно спросил хозяин кафе.

– Почему же не хочу? У вашей сотрудницы моя купюра. Пять тысяч, между прочим. Я уже минут сорок сдачи жду. Мало того, что мне сорочку испортили, я без кофе остался, так еще и деньги не возвращают. Вы хозяин? Очень хорошо. Вот и разберитесь со своими работниками. А мне на работу надо. Я уже и так опоздал.

– Прости, дорогой, а кто тебе рубашку испортил? Наташа?

– Нет. Уборщица шваброй по руке въехала.

– Ну-ка, Наташа, позови Асель сюда.

Когда пришла уборщица, хозяин кафе спросил:

–Эта?

– Да, она. Даже не извинилась.

– Понятно. Наташа, верни посетителю деньги. Прости, дорогой. Наша вина. Завтрак за счет заведения.

– Не надо. Я уже не успеваю.

– Давай, я тебя до работы довезу. Тебе куда?

Виталий ответил. Рустам Ашотович усадил его в "Мерседес" и быстро довез к самым дверям конторы.

– Извини, еще раз, дорогой. Заходи в кафе, не держи зла.

– Спасибо вам. Я и не держу. Просто стечение обстоятельств. До свидания.

Кравцов припустил по ступенькам, приходить позже начальника, ему не улыбалось. В мастерскую он так и не зашел. А на улице вовсю пошел дождь.

– Ребята, кто может одолжить на короткое время туфли сорок третьего размера? Мой новый башмак развалился. Хочу в мастерскую отнести. – громко попросил Виталик, заходя в общий кабинет.

– Я могу. Но они старые. Я их уже года два не надевал. – откликнулся Илья. – Можешь совсем забрать. Мне они больше не нужны.

– Спасибо, Иль, ты меня просто спас. – Виталий быстро переобулся. – Слушай, удобные какие. Ты точно не будешь их носить?

– Не. Не буду. Они же прошлый век. Отстой. Я в таком не хожу. Маман купила, я думал, на работе буду носить. Не, ни фига. Не моя модель. Забирай. Хоть место освобожу.

– Спасибо, друг. Класс. Ноги как в тапках. Особенно после этих…

– А ты эти выброси. Видно же, что дерьмо.

– Марта будет недовольна. Она их только что купила.

– Небось, на жуткой распродаже, рублей за тыщу.

– Почему ты так думаешь?

– Да видно же, что дерьмо. Она что? Не умеет в вещах разбираться, что такой отстой покупает?

– Она просто экономная… очень.

– А-а… понятно.

Все время разговора Кравцов пытался включить компьютер. Монитор показывал синий экран смерти.

– У меня что-то с компом. Как позвонить в техподдержку?

Илья продиктовал телефон.

– Иль, позвони сам. У меня вчера какой-то *** телефон спер, и карту банковскую и проездной.

– Ого.… Сочувствую. Ладно, сейчас приглашу Пашу, он самый лучший, во всех компах рубит.

Паша пришел минут через сорок. Долго колдовал над агрегатом. Потом вздохнул:

– Все, отслужил твой ящик. Надо другой. Но у нас пока ничего нет. – он почесал щеку.– Недели через две получим новую партию. Придется тебе сходить в отпуск. Ха-ха.

Виталик проклял про себя этот день, со всеми его происшествиями, и отправился к начальнику службы. Его пришлось ждать с полчаса. Когда Виталий объяснил ему свою проблему, тот пожал плечами:

– Другой машины нет. Никто не болеет, не в отпуске, так что сходи, действительно, в отпуск. Ты когда последний раз отдыхал? Сейчас посмотрю.

Он открыл ноутбук и посмотрел график отпусков.

– Слушай, у тебя сорок восемь дней неиспользованного отпуска. Ты что, хочешь, чтобы меня отдел кадров взгрел? Немедленно в отпуск, на три недели с сегодняшнего дня. А когда вернешься, получишь новый комп. Усек? Пиши заявление.

Виталик представил себе искаженное от злости лицо жены.

– Аркадий Петрович, можно я кому-нибудь буду помогать? Мне в отпуск никак нельзя. Жена не поймет.

– Жена? Попробовала бы моя вякнуть. Ты что, не мужик? Стукни кулаком по столу. Ее место на кухне. Она у тебя работает? Кем?

– Она не работает. Занимается домашним хозяйством.

– С детьми, что ли сидит? Сколько их у тебя? У меня, например, трое.

–У нас нет детей, Марта не хочет.

– Что? Тебе сколько лет?

– Двадцать восемь, а что?

– И ты не можешь поставить ее на место? Да ты ее в бараний рог скрути, чтобы она и вякнуть не смела. Детей нет, нигде не работает, а еще и выступает. На мой характер, я бы ей устроил цирк с фейерверком. Ты, Кравцов, распустил свою жену. С такими, как она миндальничать нельзя. Иначе хлебнешь горя полной ложкой. Иди в отпуск. И займись воспитанием своей жены. Понял?

– Да, Аркадий Петрович. – согласился Виталий, с трудом представляя себе, как будет "воспитывать" Марту.

Написав заявление на отпуск, Виталик выглянул в окно, на улице был не просто дождь, настоящий ливень заливал все вокруг мутными потоками воды. Усевшись на стул у своего пустого стола, он бездумно смотрел и смотрел в окно. Заняться было совершенно нечем. Как оказалось, вся нужная для работы информация осталась в недрах умершего компа. Отвлекать соседа ненужными разговорами, он не стал. Да и о чем говорить? Футболом Кравцов не интересовался, на рыбалку не ездил, за границей не был никогда. Единственный полноценный отпуск три года назад, провел дома, ремонтируя комнату и, под неусыпным контролем Марты, собирая спальный гарнитур. Слушать, как другие проводят выходные и праздники, он не любил. Непроизвольно возникающие параллели, не приносили радости в душу. Промаявшись еще с полчаса, Виталик взял свой старый зонт и решил все-таки идти домой.

Выйдя на улицу, он лихо щелкнул кнопкой – ничего не произошло, зонт не раскрылся. Попытка механическим путем исправить положение, тоже не удалась. Пожав философски плечами, сунул зонт в мусорный ящик, и припустил на остановку. За пять минут промокла не только спина, но и брюки. Неприятно холодя, по ногам потекла вода, Уже стоя под навесом, он вспомнил, что единый проездной у него украли еще вчера. В кармане лежала злосчастная пятерка. Вряд ли у водителя будет сдача с пяти тысяч, надо идти в метро. Оттуда, конечно, дальше до дома, но уже ничего не поделаешь.

Он основательно промок, пока добежал до метро. В вестибюле вовсю работал кондиционер. Виталик задрожал, как осиновый лист. Оставляя за собой длинные мокрые полосы, дошел до кассы. Протянув кассирше купюру, попросил билет на одну поездку.

– Вы что, издеваетесь? – заорала кассирша в ответ.– Где я возьму вам сдачу с пяти тысяч. Что за день такой? Все суют пятитысячные купюры. Я вам не банк. Возьмите, хотя бы на двадцать поездок.

– Давайте. – обреченно согласился Виталий.– Хотя, куда мне ехать, если я буду три недели дома торчать? Я в отпуске.

– Тогда купите "Тройку". И выгодно и деньги не сгорят.

– А сколько она стоит?

Кассирша ответила. Виталий почесал затылок, после такой покупки у него почти не останется собственных средств. Марта ведь не даст ни копейки.

– А, ладно… Давайте. Неделю как-нибудь перетерплю, а там и банковская карта будет готова. Выкручусь как-нибудь.

Спустившись в метро, он сел в самом начале вагона, под ноги дул горячий воздух. В вагоне было душно, видимо машинист не отключил отопление, хотя на улице уже было по-летнему тепло. Виталика разморило. Незаметно для себя, он заснул. Проснулся только тогда, когда дежурная по станции растолкала его на конечной остановке. Перешел на другую сторону и поехал обратно. Одно было хорошо, пока спал, вся одежда на нем почти высохла.

Уже ближе к обеду Виталий, наконец, добрался до дома. Голова трещала, толи от начинающейся простуды, толи от недосыпа, а может быть сказывалось нервное напряжение от стечения неприятных обстоятельств. Ничего не евший с самого утра, в скверном настроении, полез в карман за ключами, их там не оказалось. В глазах потемнело. Кравцов нажал на кнопку звонка. Из-за двери раздался веселый голос Марты:

– Сейчас – сейчас! Уже иду!

Загремела цепочка, щелкнул замок, открылась дверь. На пороге возникла счастливая Марта. Виталий не поверил своим глазам. Такой свою жену он еще не видел: черные ажурные чулки, коротенький шелковый халатик, перетянутый пояском в районе талии, то есть под грудью, в вырезе выглядывает ажурный бюстгальтер, в разрезе виднеется голая часть ноги. Яркий макияж и вычурная прическа довершили образ женщины "вамп". Марта тоже остолбенела, увидев своего мужа:

– Ты? Почему так рано? Тебя выгнали с работы? – только и смогла произнести, в мгновение ока изменившаяся жена.

– А ты, что, кого-то ждала? Я не вовремя? – подозрительно спросил Виталик.

– Да. Я ждала маму. А что?

– Ничего. Я думал, что у Ираиды Генриховны есть свои ключи от нашей квартиры.

– От моей, если быть точным. Она их забыла на столике в прихожей.

– Это мои. Я испугался, что потерял их. Но, к счастью, они дома. – Виталик взял свои ключи и положил их в карман ветровки.

– Слушай, сейчас ко мне должны придти институтские подруги. Может, ты пойдешь пока погуляешь? – не терпящим возражения тоном, спросила Марта.

– Хорошо, только сначала пообедаю. От голода живот скрутило.

– Пообедай в кафе. Я еще ничего не готовила.

– На кафе у меня нет денег. Я чего-нибудь перекушу дома. Могу яичницу себе сделать.

Но Марта не желала пропускать его на кухню. Виталий прошел в ванную, вымыл руки и направился прямиком к холодильнику. Достал три яйца и повернулся к столу. Ничего не понимая, уставился на стоявшие на нем, красиво оформленные тарелки. На одной были разложены несколько сортов мясных нарезок, на другой рыбных, на третьей сырных. Венцом к этому изобилию стояла ваза на ножке, на которой был выложен виноград и фрукты, разрезанные на дольки. Два хрустальных фужера дополняли праздничную сервировку.

– Вот это – да! – только и смог сказать Кравцов, удивленно глядя на жену.

Тут уж ее прорвало. Она взвизгнула, как от пощечины:

– Ты, идиот! Кто тебя просил возвращаться в это время? Убирайся, сейчас же!

– Мартуся, ты чего? – все еще ничего не понимая, спросил Виталий.

В это время на улице загрохотали отбойные молотки, вторя им, сверху раздались не менее душераздирающие звуки дрелей. Марта орала, но Кравцов ее не мог расслышать, как ни старался. Она схватила его за руку и потащила в большую комнату, повернула лицом к окну, заставив задрать голову к потолку. Там по всей плите перекрытия шла широченная трещина. В короткий перерыв между шумами, Виталий услышал:

– Ты! Ты не мужчина! Ты импотент! В постели от тебя нет никакого толка! Что ты можешь? Ничего ты не можешь! Денег принести – не можешь, утюг починить – не можешь! – она сунула ему в руки утюг.– Гвоздя забить не можешь! Молоток в руках не можешь держать! С тобой ни холодно, ни жарко! Ты идиот, обыкновенный идиот!

Марта была похожа на разъяренную фурию. Сквозь вновь начавшийся грохот, Виталик расслышал грязные ругательства, с легкостью срывавшиеся из уст раскрасневшейся уродливой женщины.

Видимо, в этот момент терпению Кравцова пришел конец. Он спокойно вышел, достал из ящика с инструментами молоток и гвоздь, вернулся в большую комнату, где Марта продолжала свою бесконечную арию, и спросил совершенно нормальным спокойным голосом:

– Куда тебе его забить?

– В башку, козел! – брызжа слюной, заорала Марта.

– Пожалуйста.– все так же спокойно проговорил Виталий.