Читать книгу Жена на кону - Лайза Фокс - Страница 1

Переломный вечер

Было уже совсем поздно, когда дверь нашего номера распахнулась. Наконец-то Гера вернулся после игры в карты. Мне эти развлечения акул бизнеса не нравились. Тем более было неприятно находиться рядом, пока владельцы заводов-газет-пароходов играют в скучнейший покер.

Мы были в Сочи уже третью неделю. Гера договаривался о сотрудничестве по бизнесу. Я купалась, ездила в горы, плавала на яхте, вместе с другими жёнами бизнесменов. И успевала поработать за компьютером, потому что свободного времени было очень много.

Мужчин мы почти не видели. Они запирались в переговорной с утра и до самого вечера. А после работы усаживались рубиться в покер.

Жёны вились рядом. Мне же такие вечера навевали тоску. Поэтому, походив между столиками игроков с бокалом вина, я поднималась в свой номер. Ждала мужа в постели или за ноутбуком. Скучала по нему и беспокоилась. Почему-то вечерний покер вызывал во мне тревогу. Гера возвращался после игры нервный и расстроенный.

Поэтому я кинулась в гостиную с видимым облегчением и радостью на лице. И уже распахнув дверь в гостиную увидела, что муж не один. Вместе с ним в номер вошёл Денис Терлянский. И я словно натолкнулась на бетонную стену.

С Терлянским до этой поездки мы не были знакомы. Он владеет недвижимостью на юге страны. Кстати, этот отель, также принадлежит ему. Мы уже встречались несколько раз. И это всегда было неприятно.

В день заезда он подошёл ко мне в холле. Представился, пригласил прокатиться на яхте. Я сказала, что замужем и не могу оказывать ему знаки внимания. Денис настаивал.

После того как подошёл Гера и нас представили, стало легче. Но напоследок Терлянский сказал, что предложение остаётся в силе. Я ответила, что женщины стоят горой за своего мужчину и за своим мужчиной. Чужие им не нужны. Он хмыкнул и сказал, что мужчины настойчивы.

И с этого момента каждая наша встреча была стычкой. Он нападал, я избегала и защищалась. Подавал мне руку на ступенях, приносил шампанское. Ухаживал, как гостеприимный хозяин. Но я знала, что у него далеко не светский интерес. Он высматривал меня в толпе как хищник. Пока мне удавалось прятаться.

Сейчас муж с Терлянским рассматривали меня с одинаковым оценивающим интересом. Я стояла в огромной гостиной в прозрачной ночнушке и накинутом поверх шёлковом халате с райскими птицами и орхидеями. Халат я сразу же запахнула и завязала пояском.

– Простите, не ожидала увидеть гостя в столь поздний час. Собиралась ложиться в кровать, поэтому всего хорошего.

Я уже двинулась в сторону спальни, когда меня окликнул Денис. – Посидите с нами, пожалуйста, Алёна. Мы специально поднялись в номер, чтобы побыть с вами.

– Если моё общество вам необходимо, разрешите переодеться. – Я уже начала разворачиваться, когда меня поймал за руку Герман. – Останься, Аль. Ничего не нужно. Посиди с нами.

Это было сказано таким голосом, словно он уже умер. С каким-то бесцветным, с металлическим оттенком. И я поняла, что у Геры неприятности. Прильнула к его плечу и легко коснулась щеки губами. А он усадил меня на диван рядом с журнальным столиком.

Официанты принесли алкоголь, закуски и удалились. Я не заметила, как в моей руке оказался бокал с шампанским. Мужчины тянули коньяк и настаивали, чтобы я пила до дна.

Беседа была лёгкой и не имела какого-то смысла. Но было видно, что у неё есть второе дно, о котором я не знаю. И вот когда я уже захмелела и положила голову Герману на плечо, Денис кивнул приглашая мужа перейти к сути встречи.

Сначала я ничего не могла понять. То ли от выпитого алкоголя, то ли от абсурдности ситуации. Но Гера был настойчив, и я начала вникать в суть происходящего.

– Алёна, я проиграл весь наш бизнес в карты. Сеть отелей, строительную компанию с жилыми комплексами, торговые центры. У нас практически ничего не осталось.

– Но ведь есть какой-то выход? Мы бы не сидели здесь и не вели светские беседы, если бы всё было безнадежно, да Гера?

– Да, Алёна. Есть выход вернуть все активы. И только ты можешь это сделать.

– Каким образом, Гера? Я в карты не умею играть вообще.

– Тебе не придётся садиться за покерный стол. Дело в том, что я проиграл всё Денису. И он готов вернуть нам активы за твою благосклонность.

Герман был встревоженным. Мне никак не удавалось взглянуть в его бегающие глазки. Кожа на лице мужа стала серой, можно сказать, даже пепельной.

– Гера, я не понимаю, что ты имеешь в виду?

Я никогда не видела его таким. Всегда подтянутый, молодой красавчик. Ухоженные руки, стильная стрижка, модные костюмы. И уверенность во взгляде, сила и надёжность.

Сейчас это был совершенно другой человек. Потерянный и истеричный. Его было невозможно узнать. И понять было сложно.

– Тебе нужно провести время с Терлянским. Мы оценили каждый актив. Чем дороже он стоит, тем больше времени ты проведёшь за него с Денисом.

Я растерялась. Мозг до последнего пытался скрыть от меня правду. Туманил алкоголем, камуфлировал сказкой, что мой муж хороший человек, порядочный. До меня никак не могла дойти суть происходящего.

– Что это значит, Гера? Скажи прямо.

Но он молчал. Побледнел ещё сильнее и сжал губы в тонкую полоску. Трясущимися руками передал мне стопку карточек, похожих на игральные. На каждой из них было напечатано название объекта недвижимости и номер.

– Тебе придётся спать с Денисом. Возле каждого объекта количество проведенных с ним ночей.

– Что значит спать?

Теперь руки задрожали у меня. Пролистав фотографии я вернула карты на стол. Герман молчал и инициативу перехватил Терлянский. Вот уж кто не растратил своей мощи во взоре и трезвости ума.

– Алёна, на самом деле всё немного сложнее. Вы будете проводить со мной время не просто так. Цифра на картинке означает не только ночи. – Он потёр переносицу, поморщился и продолжил. – Мы пришли к соглашению, что во время совместного времяпрепровождения каждый из нас получит по одному оргазму. Если их будет больше, лишние не пойдут в зачёт. Если меньше, не засчитывается ночь. То есть получить оргазм должен каждый из нас.

– А что, если я не согласна? – Я не продажная женщина. Я верна мужу. На яхтах с чужими мужиками не катаюсь. Можно же отказаться. И пусть Герман сам как-то выкручивается. Сумел проиграть, значит знает, как вернуть активы обратно.

– Ничего страшного. Вас никто не будет неволить. Недвижимость останется моей. Включая ту, которую подарили на свадьбу ваши родители. Я не зверь и не хотел этого соглашения, но вы мне симпатичны, и я готов пойти на уступки. Поэтому приму только добровольное согласие.

– Я не буду участвовать в этом мероприятии. Денис, время позднее, прошу вас уйти. Гера, ты у меня самый лучший. Ты сможешь заработать своим трудом. Всё будет хорошо. Мы с тобой сможем начать с начала. У нас всё получится…

– Замолчи! Ты ничего не соображаешь! Мне нужна эта недвижка срочно! У меня горят соглашения. Сделай, как я тебе говорю. Хоть когда-то сделай что-то важное для семьи! Только и умеешь, что тратить! – Я отпрянула, как от удара. Слова полоснули меня огненной плёткой.

– Гера, ты выпил лишнего и не понимаешь. Ты сейчас проигрываешь не квадратные метры зданий, а меня. Свою жену. В карты, Гера.

– От тебя не убудет! Денис ласковый любовник, я узнавал.

– Так спи с ним сам! Я давала тебе клятву верности и не хочу её нарушать. Хочу сохранить нашу семью.

– Вот и сделай полезное для семьи дело. Это единственный выход! Мы уже трое суток отрабатывали разные варианты. Другого выхода нет. Помоги мне, Алёна! Я прошу тебя! – Его трясло крупной дрожью. Глаза блестели, на лице выступил лихорадочный румянец. Он наклонился ко мне, и я непроизвольно отпрянула. – Ты же никогда ничего не делала для семьи. Даже не родила. Я пахал с утра и до ночи. А ты просто улыбалась. Жила на всём готовом. Теперь твоя очередь бороться за нашу семью! Раздвинь ноги и верни нам активы.

Эти слова хлестанули меня хуже, чем физическая боль. Мне стало реально страшно. Мой муж сошёл с ума. Он всё это говорит абсолютно серьёзно. Я встала и пошла к двери в спальню. Надо отсюда бежать. Вырваться из этой клетки с сумасшедшими.

Но Герман меня догнал. Больно схватил сзади двумя руками за талию, прижав руки по швам, и развернул лицом к Денису. Он оторвал меня от пола и халат распахнулся. Что-то рычал шёпотом мне в ухо. Но это было неважно.

В этот момент стало ясно, что если понадобится, мой собственный муж потащит меня волоком в постель к другому мужику. И держать будет, пока тот будет меня насиловать. И рука не дрогнет.

А этот другой сидел с бокалом коньяка и внимательно наблюдал за представлением. И во взгляде проскользнуло сострадание, жалость ко мне. И у меня что-то внутри сломалось. На перепаде жестокости мужа и сочувствия чужого человека. Хрустнуло ещё до того, как Терлянский сказал:

– Герман, не надо так. Только добровольно и только сегодня. Это вы, Алёна, должны сделать сами. Без насилия. Это принципиально.

Герман прекратил сжимать меня своими тренированными ручищами. Услышав хруст у меня внутри и заметив, что я больше не вырываюсь. А может быть, подчинившись словам Терлянского.

И я вернулась к столу. Взяла карточки с названиями и цифрами. Кое-как справилась с трясущимися руками, пересчитала и снова вернула на стол.

– Значит ты продал меня Денису на 46 ночей. С учётом месячных на 50. Так-так. – И уже обращаясь к Терлянскому – а что, если вы будете в отъезде или не захотите? Не будет настроения для секса?

– По договорённости с Германом вы продолжите жить у меня.

– Тут есть ещё один скользкий момент, Денис. С вами моральный аспект вопроса я обсуждать не буду. Только технический. Что будет, если кому-то из нас не понравится и никакого оргазма не будет?

– Будет. Вы невероятно привлекательная женщина. Я вас давно хочу.

– А если я не смогу получить с вами оргазм? Если я фригидна, или не смогу расслабиться? У меня нет опыта с мужчинами. Только с Германом. – Терлянский хмыкнул и поставил бокал на столик. – Алёна, у меня богатый опыт. Просто, поверьте, всё получится. От вас нужно только принципиальное согласие. Остальное я сделаю сам в лучшем виде.

Он говорил это так просто. Словно про езду на велосипеде. Типа, не переживай, я уже весь двор научил, и ты сможешь. А это не про велосипед. Это про продажную, во всех смыслах, любовь.

И меня накрыло внезапное осознание. Мой муж продал меня за квадратные метры и материалы кровли. И я буду ложиться под чужого мужика за деньги. Как проститутка. И насосу себе отель, торговый центр или собственный дом. Он, кстати, тоже в наборе карточек.

Слёзы полились рекой. Я всхлипывала и размазывала их по лицу. Герман уговаривал меня и подбадривал. Говорил, что ничего страшного не произойдёт. Но больше ко мне не прикасался. Только говорил, что любить меня будет так же.

Да только я не смогу больше любить. Потому, что это предательство. Я постаралась успокоиться. Сняла обручальное кольцо и положила на столик. Подхватила набор долговых карточек и двинулась к выходу. Остановилась, прижавшись спиной к входной двери.

Герман говорил что-то про то, что не надо рубить с плеча. Со временем я всё пойму, и кольцо будет кстати. Про то, что он меня любит. А я словно заморозилась изнутри. Меня поменяли на деньги. Продали. И спрятаться мне некуда. Не за кого.

Оба мне сейчас не помощники. Один обещал быть каменной стеной, а оказался хлипкой картонкой. Второй… Этот сильный. Но именно он картонку и сломал.

Денис подошёл вплотную. Поставил руки с обеих сторон от моего лица, словно отгораживая от Германа. Посмотрел в глаза и спросил перейдя на ты, как про прыжок с парашютом:

– Ты хорошо подумала? Жалеть не будешь?

– Сейчас я жалею, что вышла замуж. Не надо больше разговоров. Пойдём.

И он распахнул дверь. Мы вышли в коридор. Нас тут же обступила охрана. И я внезапно поняла, как выгляжу в распахнутом шёлковом халате и ночнушке в коридоре пафосного отеля. Постаралась запахнуть посильнее шелк на груди, но у меня не очень получилось. Руки ходили ходуном, да и поясок остался в номере.

И тогда Терлянский снял свой пиджак и накинул мне на плечи. Прикрыл мой стыд. Это было невыносимо. Меня, почти голую, окружали мужчины. И к одному из них я добровольно шла в номер.

Ещё сегодня утром я бы решила, что такое не может произойти в моей жизни. Гера разобьётся, но будет защищать меня до самого последнего вздоха. А он не смог, даже до последнего кирпича.

Обратный отсчёт

Я передвигала ноги автоматически. Денис взял меня аккуратно за локоть и направлял. Мы свернули по коридору, ехали в лифте. Потом вышли на каком-то этаже и сели в другой лифт без кнопок.

Наше путешествие закончилось в пентхаусе. Номер был огромный. Денис показал мне гостиную, две спальни, столовую, кабинет. Привёл в душ и сказал, что моя косметика и шампуни уже разложены. Вещи в шкафу.

Значит, пока мы разговаривали, всё уже было решено. Неприятно, что они были уверены в моей продажности. А теперь уже поздно. Нужно что-то делать. Как-то жить дальше.

С абсолютно пустой головой я отправилась в душ. Автоматически двигая руками искупалась, вытерлась полотенцем и вышла в коридор. Там стояла напольная вешалка с красивым вечерним платьем насыщенного бутылочного цвета. И бельё. Невесомые туфельки аккуратно примостились рядом.

Всё моего размера и любимых цветов. Когда они успели? Ах, да, три дня решали как разрулить ситуацию. Разрулили.

На платье я заметила записку «надень, пожалуйста, ты в нём будешь неотразима». Денис прав. Я бы выбрала себе такой же наряд в магазине. Для милого романтического вечера или совместного выхода с любимым.

Любимого больше нет и надо как-то прожить с нелюбимым почти два месяца. Значит играть по его правилам. Я надела бельё, чулки, платье и туфли. Всё село идеально.

В гостиной мерцали свечи, играла тихая музыка. Денис переоделся в другой костюм. Он тоже вышел из душа, кончики волос были мокрыми. С мягкой улыбкой протянул мне бокал.

– Твой любимый Просеко.

– Спасибо. Ты хорошо осведомлён о моих пристрастиях.

– Да, я потратил много времени наблюдая за тобой. Ты любишь рыбу и овощи гриль. Из морепродуктов выбираешь мидии в сливочном соусе. Никогда не заказываешь устриц и бычьи тестикулы. Любишь китайскую еду, сыры всевозможных видов. Птицу в кисло-сладком соусе. Крепкий алкоголь в твоих руках я не видел ни разу. Белое сухое или Просеко. Одеваешься в оттенки зелёного. Предпочитаешь бутылочный и изумрудный. Не любишь шумные компании и рискованные мероприятия. Духи выбираешь под настроение, но всегда лёгкие, без восточной тяжести. И ещё ты очень правильная. Надёжная. Верно?

– Да, ты ни в чём не ошибся. Только в ситуации. Ты меня придумал идеальной, а я не такая. Я здесь по договору.

– Не думай об этом. Давай просто поужинаем. Мидии и шампанское – всё, что нам сейчас нужно.

В книгах пишут, что в стрессовых ситуациях кусок не лезет в горло. У меня с этим проблем не было. Мидии были нежными, шампанское приятным, мужчина интересным.

Это было удивительно. За три недели в Сочи мы ни разу не разговаривали после первой встречи в холле. Денис оказался лёгким, остроумным собеседником. У нас было похожее чувство юмора. Мы болтали о всякой ерунде и произносили шутливые тосты. А потом он пригласил меня танцевать.

Даже на каблуках я была чуть выше его плеча. А в остальном мы очень похожи. Как брат и сестра. Смуглые брюнеты. Но у него карие глаза, а у меня зелёные. И вот-вот станем любовниками по договору.

Весь вечер я прислушивалась к ощущениям. Денис приятный. Ладное, крепкое тело. Однозначный, но не навязчивый, мужской до последней нотки парфюм. Чистый аромат, без шлейфа этого ужасного смоляного полена. Тёплые руки, уверенные и не наглые.

Если бы не было ничего до этой минуты, и я родилась в этом танце, мне бы всё понравилось. Мужчина покачивал меня, согревал своим теплом. Не лапал, просто держал в объятиях. И хотел. В мой живот явно ткнулось несколько раз его естество.

Мне стало страшно. Наверное, только сейчас я начала осознавать ужас происходящего. Я в чужом номере, с малознакомым мужчиной. За дверями охрана и я полностью в его власти. Даже если сейчас он меня изнасилует, никто не узнает. Я вздрогнула.

– Алёнушка, не паникуй. Я не сделаю тебе больно. Мы просто побудем вместе. Привыкнем друг к другу. Близость случится только тогда, когда ты захочешь сама. И ещё, не переживай, я всегда использую презерватив. Так что о контрацепции можешь не беспокоиться.

– А я всегда принимаю противозачаточные таблетки. Но я не смогу сегодня быть с тобой.

– Не думай об этом. Потанцуй еще немного. Я не тороплю. Если делаю что-то не то, просто скажи. Пока я не знаю, как тебе нравится, но обязательно найду.

Получался странный, абсурдный разговор. В котором мы досконально обсуждали сроки и условия поставки моего секса. Цена была уже оговорена, и мы, как торговцы на базаре рядились о получении дополнительных выгод.

Особенно вымораживала корректность поведения Дениса. Если бы он нагнул меня у двери, и насухую овладел, как зверь, всё было бы понятно. Адекватно, я бы сказала. Он купил, может больше не цацкаться.

Но он угощает моими любимыми блюдами. Пытается успокоить, сделать общение приятным. Не любит доминировать? Точно мимо. Типичный альфа. Всё по его правилам. Всё будет так, как он решил, и никак иначе. Захотел, и я тут. Вижу цель, верю в себя.

Меня передали из собственности мужа в безраздельное пользование кому? Как это называется? Кредитору? Как неодушевлённую вещь. А может у меня и нет души? Если бы была, горела бы сейчас огнём. А у меня какое-то отупение. Анестезия после удаления души.

– А если мне не нравится вся эта ситуация? Если я захочу уйти, ты сможешь меня отпустить?

– Разумеется. В любой момент ты можешь разорвать договорённости и вернуться к мужу.

И голос такой обволакивающий. Такому веришь без сомнений. Кажется, что этот ни предать, ни обидеть не сможет. Надёжен как скала. Порядочен, силён как лев. И красив. Безумно красив.

От его пальцев на моей талии побежали мурашки. Меня предали все. Сначала муж. Теперь собственное тело.

– Думаю, что ты сможешь справиться со страхом. Просто слушай свои ощущения. Иди за мной.

И он поцеловал меня в губы. Сначала только легко скользнув по ним. Потом погладил пальцами по лицу, словно отводя выбившуюся прядь. И снова припал к губам. И я пошла за ним. За его манящими руками, дразнящим языком.

Прикрыла глаза и пробовала его на вкус. Ждала, что вот-вот станет неприятно или противно. Но меня затапливало совсем другими чувствами. Руки сами скользнули по его плечам и обхватили шею. Губы раскрылись навстречу поцелуям.

Во мне разгорался огонь желания, который умело раздувал Денис. Его рука скользнула с моей талии по спине и легла на затылок. Теперь он целовал, направляя мои губы, наполняя языком мой рот. Словно каким-то возбуждающим десертом.

Это была тонкая чувственная игра. Я увлеклась, и когда его язык выскользнул, робко толкнулась следом. И теперь уже мой язык нырнул в его рот с привкусом коньяка. Меня даже тряхнуло от возбуждения. Я никогда так не целовалась. Несколько раз Гера пробовал, но мне было противно.

Сейчас всё было совсем иначе. Казалось, что наши языки стали одним целым. Как только отступал один, на его место проникал другой. Они скользили, заманивали, наступали.

И когда Денис толкнулся несколько раз подряд в мой рот, у меня в животе скрутило узлом. Я распахнула глаза и увидела мужское вожделение. Прижалась ища поддержки всем телом и натолкнулась на встречное движение.

Он негромко застонал и по моим венам потекло чистое желание. Я никогда такого не чувствовала. Чтобы не просто полежать в кровати и даже испытать оргазм от ласк. Но самой тянуться и ластиться к мужчине, желать его, искать близости, молить и требовать. Такого со мной не было никогда.

Гера всегда был инициатором. Он возбуждал меня в постели и всё делал хорошо. Мне было приятно. Но захватывающе, всепоглощающе, жарко – никогда. И это меня испугало. Почти отрезвило.

Я дёрнулась, захотела убежать. Не от него, а от себя и своих порочных чувств, но Денис не дал. Он так страстно меня поцеловал, что всколыхнул огонь между ног. И я не смогла устоять. Расслабилась и загорелась окончательно.

Молния на спине разошлась, словно сама собой. Пиджак полетел на пол и меня подхватили на руки, не переставая целовать.

Мы оказались на громадной кровати. Руки Дениса порхали по моему телу. Он словно закутал меня в возбуждающий кокон своих прикосновений. Целовал шею, плечи, спустил лямочки бюстгальтера и приник к соску.

Это было невероятно прекрасно. Я возбуждалась до мурашек от каждого прикосновения. Стонала не сдерживая себя и терлась промежностью о его ногу.

– Алёнушка, ты меня хочешь?

– Ты же сам видишь.

– Скажи мне.

– Возьми меня прямо сейчас.

– Скажи «я хочу тебя, Денис».

– Денис, я тебя хочу, возьми меня, пожалуйста.

После этого с меня были сорваны трусы и чувственную точку между ног захватил беспощадный ласковый вихрь. Когда я была близка к разрядке Денис нырнул пальцами между мокрых складочек в глубину и сделал несколько размашистых движений.

Мой мир взорвался миллионом сверкающих осколков. Затопил жаром каждую клеточку тела и выгнул меня дугой. Мир кричал моим голосом и цеплялся моими пальцами за твёрдые плечи. Он искал мягкие губы и хотел заполнить пустоту внутри.

– Алёнушка, какая же ты чувственная. – Денис целовал моё тело и гладил лицо, а потом наоборот. Он вложил мне в руку что-то большое и твёрдое. Оно было скользким наощупь и пульсировало в такт сердцу. – Я плохо чувствую в резинке. Направь меня сама.

Это был член! Такой огромный. И, главное, я не знала, что с ним делать. Увидев моё бестолковое барахтанье, Денис рассмеялся, чмокнул меня в нос и снова начал управлять процессом сам.

Сначала разгладил головкой складочки, а потом нырнул одним движением в мою тёплую глубину. Подождал, пока я обхватила его ногами, и заскользил, постепенно наращивая темп.

У меня клиторальный оргазм. Ото всего остального мне иногда бывает приятно. Но сейчас на меня надвигалась волна чувственного удовольствия, которую вбивал в меня Денис. Сначала медленно, а потом ускоряя темп, увеличивая глубину погружения. Он приподнимал мои бёдра выше и выше. И я тонула в наслаждении.

– Ещё, ещё немножечко, пожалуйста – с моих губ срывались то ли просьбы, то ли мольбы. Темп был бешеным, стоны высокими и срывающимися. До разрядки не хватало совсем чуточку. И тогда Денис размашисто проехался пальцами по клитору.

– Кончи для меня! – И небо взорвалось. Я кричала. Денис стонал изливаясь в мою глубину. С такой невероятной нежностью на лице, что хотелось гладить и целовать его бесконечно. Потом очень аккуратно уложил меня на кровать и прижал к себе. – Спасибо. Это было здорово.

Он поцеловал меня в губы едва касаясь. Потом развернул спиной к себе. Уложил на бок так, что я касалась его тела каждой клеточкой своего. Обнял своими сильными руками, и я потухла, как лампочка от щелчка выключателя.

Первое утро

Утром я не сразу поняла где нахожусь. Незнакомые стены, незнакомые ощущения. Реальность навалилась на меня всем весом. И потерей недвижимости, и предательством Германа. Моим падением и самым сладким сексом за всю мою жизнь.

А ещё тошнотой. Обычно я ограничиваюсь одним бокалом. Сколько выпила вчера? Бутылку, это точно. Так что хорошо мне не было закономерно.

На тумбочке запел входящим сигналом телефон. Неизвестный номер заговорил голосом Дениса.

– Алёнушка, доброе утро. Это мой телефон, звони по любому поводу. Как ты себя чувствуешь?

– Не очень. Тошнит и голова раскалывается.

– Это нормально. Я тебе оставил шипучие таблетки и стакан воды. Выпей сразу и перезвони, когда станет легче. Целую тебя, моя девочка.

И он отключился. Я растворила таблетку и выпила залпом. Как и говорил Денис, уже через 15 минут мне стало лучше. Теперь его номер набрала я.

– Денис, спасибо за лекарство. Оно очень кстати.

– Какие у тебя планы на день?

– Хочу начать придумывать дизайн последнего отеля. Его купили уже построенным, и он отличается по стилю. Так что работы надолго хватит. Ты что-то хотел?

– Пообедать с тобой. Сегодня перерыв 2 часа, так что можем даже куда-то выбраться. Хочешь?

– Хочу, но не пойду, чтобы не было пересудов. Обязательно кто-то что-то увидит. Я понимаю, что для тебя это сделка. А моя репутация будет однозначной. Давай пообедаем в номере.

– Отличная идея. Завтрак я тебе тоже выбрал, его скоро принесут.

– А что ты заказал?

– Рыбу и свекольный салат. Ты их всегда заказываешь. Ещё круассаны, какао и йогурт с фруктами. Съешь, что захочешь.

Это и правда был мой стандартный завтрак. Он запомнил. Это удивительно. Всю жизнь я думала, что мужчины не способны замечать такие мелочи. Герман всегда заказывал нам яичницу с беконом и овощной салат. И зелёный чай, хороший, листовой, без добавок. Тошнит от одного его запаха.

А Денис даже йогурт запомнил. Я брала его всего пару раз за 20 дней в этом отеле. И такое внимание порадовало.

– Спасибо, Денис. Мне приятно.

– Я рад. Напиши, что хочешь на обед, я сделаю общий заказ. И вообще, всё что нужно пиши, я сделаю распоряжения.

– Сотри мне память. – Он немного помолчал. А потом уже мягким голосом с нотками сочувствия произнёс. – Этого не могу. Мы просто научимся жить с этой информацией. Не забивай голову грустными мыслями. Поговорим в обед.

Он уже давно отключился, а я так и сидела с телефоном. Других входящих не было. Муж не звонил. Не интересовался, как проходит борьба за активы.

Я нашла долговые карточки. Сложила их в определённом порядке. Вверху положила карточку с гостиницей. Начала с той, которая когда-то принадлежала моей семье. Папа подарил её нам на свадьбу. Небольшой милый отель на побережье. Я бы выбрала себе такой же.

Письменных принадлежностей в спальне не оказалось, а в чужой кабинет я входить не рискнула. Достала карандаш Dior для губ и нарисовала первую звезду на названии отеля.

И меня накрыло. Мне стало одновременно жалко свою семью, которая так нелепо закончилась. Не оставив ни ребенка, ни общего гнезда. Себя, так бездарно ставшей разменной монетой в борьбе мужчин за капитал. Родителей, чья единственная дочь так низко пала.

К возвращению Дениса я уже успела три раза поплакать, успокоиться и снова поплакать. Он моментально оценил ситуацию и подхватил на руки. Я охнула и инстинктивно обхватила его шею руками. Денис кружил меня, пока я не начала верещать и просить остановиться.

А потом посадил прямо на стол и целовал нежно, поглаживая по спине. Не возбуждая, а успокаивая, даря покой и заботу.

– Ну что, полегчало? Можно обедать или нужны более основательные меры борьбы с хандрой? – Он прижал меня к своим выпирающим брюкам, и я поняла, что имелось в виду. Лицо залило румянцем.

– Нет-нет, мне уже лучше. Тем более не на столе же, не днём. В общем ты меня совсем засмущал. – Денис как-то странно на меня посмотрел, но спорить не стал. Пересадил на стул и вызвал обслуживание. Когда официанты расставили подносы и тарелки, отправил их в ресторан. И ухаживал весь обед за мной сам.

Оказывается, мы заказали абсолютно противоположную еду. Денис выбрал окрошку. Это его любимое летнее блюдо. Иногда он не берёт второе, а заказывает 2 порции окрошки на кефире.

– А я люблю борщ, везде его заказываю.

– Ты просто любишь свеклу. Могу поспорить, что селедку под шубой и винегрет, тоже обожаешь. – Я удивилась. Никогда не задумывалась над своими кулинарными пристрастиями с этой точки зрения. – Алёна, а пхали со свеклой любишь?

– Не пробовала, а что это?

– Такое грузинское блюдо. Свёкла, специи, орехи, наверное, майонез, или какой-то другой соус, я точно не знаю. Тебе вообще бы понравилось в Грузии. Ты там бывала?

– Не приходилось.

– Можно махнуть туда в бархатный сезон. Например, в Батуми, там красиво. Тебе понравится, я уверен. Хочешь?

– Я подумаю.

Денис всё это рассказывал абсолютно естественно. Словно мы были влюблённой парочкой или молодожёнами во время медового месяца. А у нас контракт. И он мне, даже не знаю кто. Хозяин? Работодатель? Заказчик? А я ему – девочка по вызову. Захочет, и поеду в Батуми, в Иркутск или в Караганду.

Наверное, ему также неприятна ситуация и проще делать вид, что никакого договора не существует. Но на прикроватной тумбочке стопка карт, в которые меня проиграли. И я помню об этом каждую секунду.

– Алёнушка, ты меня слышишь? Я спросил, не будешь ли ты против, если я подарю тебе нижнее бельё. Пока собирался на совещание, любовался тобой и подумал, что твою красоту отлично подчеркнут кружевные комплекты. Я даже несколько штук присмотрел в интернет-магазине.

– Не буду против. Напишу тебе размер в мессенджер.

– Я посмотрел утром на твоём белье. Фирма та же, так что должно подойти. Ты расстроилась? Не хочешь бельё?

Мне сейчас было очень жалко себя. Передо мной сидит красивый мужчина. Успешный, богатый и внимательный. Я была бы рада такому разговору, будь я свободна. Мы могли бы познакомиться, встречаться, гулять по городу. А потом целовались бы в лифте и закончили в постели.

Мне он сейчас очень нравился. И от этого поднималась внутри ненависть к себе. Прямо-таки отвращение. Он ведёт себя как жених. А у меня долговые карточки. И всё посчитано.

– А чем моё бельё не подходит? Ты же его не надевать, а снимать планируешь.

– Алёнушка, девочка моя, у тебя прекрасное бельё. Оно идеально скрывает твои прелести, а мне хочется, чтобы подчёркивало. Давай вместе примерим вечером новое. Если не понравится, выбросишь с чистой совестью. А если понравится, будем любоваться вместе.

Он нежно поцеловал меня в губы и ушёл на работу. А перед самым возвращением Дениса в номер принесли несколько пакетов с бельём. С одной стороны, оно было совершенно таким же, как моё. Никаких дурацких стрингов. Любимые танга и удобные лифчики на косточках.

А вот с другой, ничего общего комплекты с моим гардеробом не имели. Обычно я использую гладкое бельё одного цвета без кружева и вставок. Оно хорошо смотрится под одежду. Не выпирает и не привлекает внимания. Предпочитаю бежевый, иногда белый или чёрный. Других не покупаю, потому что их сложно носить. Они не ко всему подходят.

То, что купил Денис было принципиально другим. Совпадали только размер и производитель.

Кружевные вставки и вышивка в большом количестве делали бюстгальтеры и трусики самостоятельной одеждой. Это было очень красиво, но под блузку, разумеется, вызывающе.

Цвета тоже были абсолютно не повседневными. Мой любимый зелёный. Такого белья было 2 комплекта совершенно непохожих друг на друга. Оба идеально сели и смотрелись хорошо, но провокационно.

Ещё в пакетах я нашла три варианта черных кружев. Этот цвет был в моём гардеробе. Но смотрелся он, скорее, как графитовый. А принесённое бельё было густого, масляного, сажевого цвета. Оно не блестело, но создавало эффект влажности. Налёт порочного, концентрированного секса. Ещё 2 комплекта были красными.

Была и ещё одна смущающая особенность. У меня высокая кожная чувствительность. Официант может задеть руку салфеткой, гардеробщик, чуть сильнее потянет плащ, помогая раздеться, и мои соски становятся каменными.

Чтобы не выглядеть течной сукой, я выбираю формованные бюстгальтеры. Чашечки закрыты не только тканью. В них толстый слой гладкого поролона. Он помогает хотя бы частично скрыть торчащие соски. Но в новых комплектах таких лифчиков не было.

И не понятно было что делать. Мои тонкие домашние брюки и блузка вызывающе обтягивали рисунок на новом белье. Я раз 5 переодевала старые комплекты и меняла цвета. Но потом решила, что Денису будет приятно, если я предпочту выбранное им бельё. В конце концов остановилась на чёрном.

Красавица и бельё

У меня было много дел, но приближение вечера я ощущала, как надвигающуюся катастрофу. Вчера всё произошло под воздействием шока и алкоголя. А как вести себя сегодня? Расслабиться точно не удастся.

Такими невесёлыми мыслями я накрутила себя настолько сильно, что готова была сбежать. Не знаю, смогла бы я остаться, если бы Терлянский задержался хотя бы на час.

Но он пришёл сразу же после окончания переговоров. Поцеловал мою руку и вручил очаровательный букет белых лилий.

– Они очень на тебя похожи. Такие же чистые линии и неземной аромат. – Я засмущалась и сразу стало легче.

– Спасибо. Это мои любимые цветы.

– Серьёзно? Я собирался дарить разные, чтобы потом найти, какие ты любишь.

– И сразу угадал. Мне очень приятно.

– А почему ты не в белье, которое тебе сегодня привезли? Неужели ни один комплект не подошёл?

– Что ты, все отлично сели. Как будто я сама выбирала. И один сразу же надела. Смотри. Очень красивый. – Я немного приспустила блузку с плеча и показала бретельку лифчика.

– Я не об этом говорил. Думал, что ты встретишь меня только в белье. Ну, может быть ещё в чулочках и туфельках.

Моё лицо загорелось огнём стыда. Он же это не серьёзно? Просто провоцирует меня, чтобы смутилась, наверное.

– Денис, ты же шутишь? – На его лице появилось какое-то непонятное выражение. Оно периодически мелькало, когда мы обсуждали сексуальное поведение. Смесь растерянности, удивления и недовольства.

– Алёна, ты же ходишь по квартире в нижнем белье?

– До шкафа, чтобы надеть платье?

– Нет, просто так. Например, жарко или хочется покрасоваться. Может просто в трусиках, без бюстгальтера?

Наверное, я стала малиновой. Обсуждать такое с мужчиной, с которым плотно знакома одни сутки? Да с любым мужчиной! Ужасно.

– Конечно же нет. С системой Умный дом у меня всё время одна и та же температура. А в белье я только в спальне. Для дома у меня несколько вариантов одежды. Есть с брюками, шортами, юбкой. Если тебе не нравится, я переоденусь. Если честно, я не очень понимаю, что могу и чего не могу делать на твоей территории. Если у тебя есть какие-то требования, озвучь заранее, обсудим.

И снова этот непонятный взгляд. Потом он наклонился и поцеловал меня в щеку. С какой-то загадочной улыбкой.

– Не надо ничего переодевать. И обсуждать ничего не надо. Ходи в чём хочешь. Позже примерим комплекты и посмотрим, какой тебе идёт больше всего. А пока давай поужинаем. Иначе останемся без еды.

Так и поступили. Ужин был приятным и лёгким. Я и не заметила, как перестала зажиматься и смеялась над шутками Дениса. Он рассказывал о работе, как об увлекательной игре. Где один поднимает мяч в воздух, другой проводит обманный замах, третий ставит блок, а четвертый цепляет сетку не рассчитав силу удара.

– Сейчас мы пытаемся соединить несколько гостиничных сетей в один комплекс. Это увеличит возможности продвижения и привлечёт больше гостей. Но, как ты понимаешь, это сложная работа. Сети значительно отличаются по стилю и требованиям собственников. Об уровне алчности вообще молчу. А как прошёл твой день? Что с дизайном отеля?

Вопрос был внезапным. Мы с Герой не обсуждаем работу. Вернее, не сообщали детали. Только впечатления. Никогда не вдавались в конкретные вопросы или проекты. Я даже не знала, что они тут обсуждают.

– Не знаю, что тебе сказать. Пока достаточно напряжённо и бестолково.

– А ты расскажи конкретнее, может быть нащупаешь идею в разговоре. – Денис улыбался открыто, словно поддерживал моё несерьёзное занятие.

– Это только хобби. Так, ничего особенного. – Но он не отступал.

– Ты этим занимаешься, значит эта работа важна для тебя. Поделись со мной, я не глазливый. Просто хочу быть в курсе твоих увлечений.

– Тогда слушай, но это не интересно. В нашей сети отелей есть общий цветовой код. Но нет никаких стандартных интерьерных решений. Мы их покупали уже готовыми. Проекты отличаются значительно. У них разные окна, высота потолков, этажность. А от региона ещё зависит и портрет постояльца.

– То есть ваша сеть рассчитана не на одну целевую группу? Семьи? Студенты? Молодёжные компании?

– Нет. Мы же не строили сетку по проекту. Купили один отель. Потом поехали в соседний город и увидели, что там много командировочных, а гостиницы, как под копирку для семейных. Нашли запущенный типовой отель и переделали его. Так и пошло-поехало. Не сеть диктовала условия, а местные особенности делали сеть.

– Интересно. И это прибыльно?

– Да. Рентабельность и коэффициент заполняемости выше, чем в среднем по индустрии гостеприимства. На самом деле, нам не нужен общий рекламный бюджет. Потому что каналы продвижения разные. Объединять нечего.

– А откуда ты всё это знаешь, если не касаешься деловых вопросов?

– Отели изначально принадлежали моей семье. Я в них выросла, а сейчас провожу ребрендинг, вернее, меняю дизайн, сохраняя название. Задаю вопросы, чтобы лучше понять, какие решения будут по вкусу постояльцам.

Со мной давно никто не разговаривал о работе. То, что я делала, даже не оплачивалось. Мои проекты воспринимались, как хобби, хотя внедрялись с большим успехом.

И вот теперь крупный бизнесмен искренне интересуется моим проектом. Это так меня взбудоражило, что я принесла ноутбук и начала торопливо рассказывать о законченных отелях.

– Вот смотри, это выкрасы. – Я протянула карточки разного цвета, скрепленные цепочкой.

– Ты их что, возишь с собой? Зачем?

– Чтобы иметь возможность посмотреть при разном освещении, сравнить, лучше почувствовать. Да и в ноутбуке цвет отличается, а надо быть очень точной при подборе.

Денис теперь смотрел внимательно как бизнесмен. Ловил каждое слово, старался разобраться в моей работе. Я распалялась с каждым словом. Оказывается, я изголодалась по простому человеческому одобрению моего труда.

– Понимаешь, мы придерживаемся этой цветовой гаммы. Но количество конкретной краски в интерьере можем варьировать. Вот, например, отель «Легионер». Основные постояльцы – командировочные мужчины. Работа у них тяжёлая, заказчик требовательный, с мировым именем. В отеле они только завтракают и спят. Не хотят мучиться никаким выбором. Поэтому всё должно быть просто, лаконично, понятно.

– Я не очень себе это представляю. Можешь показать?

Я развернула ноутбук, чтобы Денису было лучше видно. Пролистала несколько фотографий холла, номеров, рецепции. Вернулась к общему виду и показала детали.

– Линии ясные, прямые. Никаких скруглений или лепнины. Преобладающий цвет можно назвать серым. Тебе будет так проще. Остальные цвета сопутствующие. Они поддерживают лицо сети, но не являются преобладающими.

– Как интересно. Мне нравится такое решение. Я бы остановился в таком отеле во время командировки. Но это уже готовый проект. А с чем у тебя вопросы сейчас?

Денис реально был увлечён. Спрашивал не для галочки. Он правда хотел знать что я делаю, чем дышу и в чём сомневаюсь. Это было так волнующе. В душе поднялось давно забытое чувство собственной значимости.

И я рассказала про гостиницу для женщин «Леди». Что здесь больше ухожу в пурпурно-розовый. Этакий цвет прокисшей малины. Серым только дополняю. Но вот баланс между скруглениями потолков и интерьерными решениями найти не могу никак. Боюсь свалиться в цветочки-рюшечки.

– Кроме цвета есть много условий, которые нужно учесть. Например, места, для размещения сумочки в женском туалете. Я сразу могу сказать, кто строил отель. Если крючок расположен на уровне пояса – точно мужчина.

– Почему?

– Потому, что существуют сумочки на длинном ремешке. И они будут стоять на полу при таком размещении крючка. Или тумбочка на входе. Женщина любит войти и сразу избавиться от ключей и прочих мелочей. В мужском отеле лишняя мебель не нужна. Парни предпочтут более просторный коридор, чтобы не цепляться.

– Алёна, слушай, я потрясён. Ты занимаешься не дизайном, а оптимизацией пространства для гостя. Это очень круто. Чем же тебе помочь? Я на такие мелочи не обращаю внимание. Тут тебе самой придётся креативить. А что тебя вдохновляет? Мне, например, помогает море. Я выхожу на своей яхте «Alter ego» и просто плыву. Потом стопорю штурвал, купаюсь или смотрю на волны. А что может помочь тебе?

И я растерялась. Совсем не знала, что ответить. Моя жизнь давно мне не принадлежит. Днём я делаю дизайн-проекты. А вечером нахожусь рядом с мужем. Ему нужно на встречу с семьёй партнёра – я еду с ним. Хочет пойти в ресторан или на мероприятие, разумеется, буду рядом.

– Я не знаю, Денис.

– Ну, чем ты любишь заниматься?

– Да всем. Мне всё хорошо.

И снова это непонятное выражение лица. Удивительно растерянный взгляд.

– Тогда давай делать то, что вдохновляет меня. Неси присланное бельё, будем мерить.

Я принесла новые комплекты и начала рассказывать, чем понравился каждый из них. Денис смотрел сначала серьёзно, а потом сгрёб в охапку и меня и бельё. Хитро улыбаясь потащил в ближайшую к спальне ванну.

– Давай смотреть на модели, я так не понимаю. У меня воображение не работает.

Он легко стянул с меня блузку. Брюки расстегнул, и они соскользнули на пол. И я осталась стоять в чёрном кружевном белье в окружении зеркал. Раздетая, перед мужчиной. И меня просто скрючила паника. Я прикрылась руками и прижалась спиной к стене.

– Алёнушка, ты что? Испугалась? Посмотри, какая ты красивая.

– Пожалуйста, не надо.

– Чего не надо? – Он выглядел озадаченным. Чтобы я увидела, что он ни к чему меня не принуждает, даже руки поднял с раскрытыми ладонями.

– Не надо меня разглядывать. Мне это неприятно.

Денис прижал меня к себе, спрятал в своих объятьях, оторвав от холодной стены. Сначала просто крепко держал. Потом стал гладить по спине, голове, целовать в макушку. Прошёлся по длинным волосам.

Постепенно он согрел меня своими прикосновениями. Спустился поцелуями к виску, скулам. Обласкал лёгкими касаниями щёки и захватил в плен губы. Это было так волнительно, что я начала тихонько стонать и хвататься за его рубашку, чтобы не упасть.

Не останавливая ласковых прикосновений Денис развернул меня к себе спиной. Прижал к груди и проложил цепочку поцелуев по шее и плечам.

– Посмотри, какая ты красивая. – И я увидела в зеркале румяную женщину в соблазнительной позе. Немного растрёпанную, но интересную. С хорошей фигурой. Небольшой аккуратной грудью. Не красавицу, но вполне симпатичную. – Посмотри, какая ты желанная.

Денис взял мою кисть в свою руку и положил на бугрящиеся брюки. Я покрылась густым румянцем. Тело начала бить крупная дрожь. Словно я держалась за провод под высоким напряжением. Опустила глаза, чтобы не встречаться взглядом с этой женщиной. Потому, что это не могло быть правдой. Но было ужасно волнующе и невероятно стыдно.

Денис снова поднял мой подбородок одной рукой. А второй скользил по моему телу. Словно указывал на то, о чём говорил.

– Посмотри, какая у тебя тонкая шея. Лебединая. Когда ты поднимаешь волосы наверх я больше ни о чём думать не могу. Только о тебе. Посмотри, какие красивые плечи. Их всё время хочется освободить от бретелек и целовать. – Он спустился губами от уха к плечу. – Посмотри, какая у тебя сказочная грудь. – Он провёл руками по кружеву и спустил его ниже. Под пальцами обнажились тёмные, почти чёрные соски, сжавшиеся в крохотные острые точки.

Меня трясло крупной дрожью от его слов, взглядов и прикосновений. Изображение в моих глазах мигало, как в старых фильмах. Ноги подкашивались.

Лифчик упал к ногам. Туда же полетели брюки, рубашка и трусы Дениса. Но он не переставал терзать меня своими горячими прикосновениями и обжигающими словами.

– Посмотри какая ты красавица. Твоя талия сводит с ума. А соединение ног манит каждую секунду.

Он нырнул рукой под кружевные танго, коснулся трепещущей плоти. И я со стоном начала скользить по его обнажённому телу своим. Денис рванул меня к себе ещё ближе. Прижал теснее к вздымающемуся члену.

– Скажи мне, что ты красивая.

Я опустила глаза на его руки у себя на груди и под кружевом трусиков. От стыда не могла вымолвить ни слова.

– Алёнушка, милая моя девочка, скажи мне, пожалуйста, что красавица.

Он снова поднял мой подбородок. И в это время я поймала в зеркальном отражении не свой, а его взгляд.

На меня никогда и никто так не смотрел. Этим взглядом можно было топить вечную мерзлоту. В нём, как в алхимической лаборатории, свинец превращался в золото. А я – в желанную женщину.

– Скажи мне, что ты моя красавица! – Он то ли рычал, то ли кричал, кружа своими руками по моему телу распаляя и не отпуская взгляда. И я сдалась.

– Да.

– Что, да?

– Красавица.

– Скажи, что моя красавица!

– Твоя красавица.

После этих слов он зарычал. Развернул меня лицом к себе, прижал всем телом и поцеловал так, что я могла бы кончить только от его прикосновений. А потом сорвал трусики, расстелил банное полотенце на мраморной столешнице тумбочки и усадил меня сверху.

Наше слияние было острым и обжигающим, как настоящая кавказская приправа. Оно полоснуло, пронзило насквозь безудержной силой. Воспламенило и без того возбуждённую плоть. И уже через несколько резких движений мы растворились во вспышке неземного наслаждения. Стонали и терзали поцелуями губы. И без устали гладили друг друга руками.

– Ты моя красавица. Моя нежная, моя желанная. Обними меня своими умопомрачительными ножками.

Мои ступни соединились на его пояснице, а руки сомкнулись с другой стороны шеи. Он полностью в моём капкане. Внешне. А внутренне в ловушку попала я. Сладкую, нежную, стыдную западню.

Потому, что обожание в мужском взгляде – наркотик. И я подсаживаюсь на него как малолетка. Дурочка без мозгов, которой предложили расслабиться и получить кайф, говоря, что к дурману нет привыкания. А оно есть с первой дозы. С первого вдоха этого умопомрачительного мужского аромата обожания.

С ним всё иначе. Волнующе и порочно. Я засыпаю с ним внутри. Не встаю, чтобы ополоснуться. Не собираю одежду, разбросанную по номеру. Мне всё равно, что подумают горничные если войдут. Я впервые чувствую себя красавицей в мужских руках. И наслаждаюсь этим сполна.

Любовница

На следующий день я проснулась вместе с Денисом. Пыталась помочь ему собираться на встречу. А он только целовал меня, ерошил волосы и давал понять, что справится самостоятельно.

– Ты у меня красавица, а не мамочка. Поэтому не трись так активно, иначе я опоздаю и провалю переговоры. Хотя… – Его взгляд заскользил по моей груди в шёлке халатика. Соски тут же среагировали и начали пробиваться через ткань острыми пиками.

Он сгрёб грудь в ладони, распахнул халат. Приник губами сначала к одному соску, потом к другому. С хриплым разочарованным стоном отстранился. Запахнул шёлк и поцеловал так жарко, словно мы были в постели.

– Не провоцируй меня, и правда ведь плюну на всё и останусь, а сегодня важное совещание. Я буду занят весь день. На обед прийти не обещаю. Ты что будешь делать?

– Схожу в бассейн и вернусь к дизайну. Может быть сегодня сверстаю концепцию.

– Ммм… Мастерица моя. Держи меня в курсе. И, да, я уже соскучился.

Он чмокнул меня в нос, как малышку и растворился за дверью. А я почувствовала, что лишилась чего-то крайне важного. Поймала себя на том, что становлюсь ручным зверьком Терлянского. Ждущим его ласки.

По факту – я чужая жена, которой оплатили карточный долг. Никчёмная, несамостоятельная и ненужная. Даже собственному мужу. Бесплатное к нему приложение. Как он там сказал? Ты только тратишь?

А ещё доверчивая и наивная. Я подсела всего за двое суток на Терлянского. На его слова, глаза, ласковые прикосновения. И готова идти за ним как собачонка. Только ведь он никуда не зовёт. Я ему досталась по обмену. Он меня не хотел. Просто пользуется, пока подвернулась.

Раньше было такое понятие «в нагрузку». Хотите купить альбом живописи или энциклопедию? Берите в дополнение годовую подписку газеты «Правда». Её потом можно использовать для розжига костра, как салфетку под рыбу или подкладку под цветочные горшки.

А меня можно употреблять как шлюху. Наряжать по собственному усмотрению и трахать в любой позе. Проститутка из меня, конечно, неумелая. Но уж какая досталась. Не предполагала, что этот навык мне пригодится. От этих мыслей стало грустно.

Я заметила, что такие невесёлые размышления одолевают мою голову только в моменты, когда Денис на работе. Но стоит ему вернуться, я верю каждому слову. Безоговорочно и слепо. И что красавица, и что нежная, и что желанная. Вот как это может быть? Я же не дурочка.

С этими мыслями я вернулась в спальню и поставила красным карандашом Dior вторую звезду на карточке с названием отеля. Знай своё место, красавица. Не забывай, что тебе даже идти в случае чего некуда.

С таким настроением работать было невозможно. Я взяла купальные принадлежности и спустилась в бассейн. Сначала вода показалась холодной, но постепенно тело привыкло. Движения стали ритмичными, и я начала получать удовольствие от плаванья.

На бортик выходила уже с улыбкой и планами просмотреть новые коллекции зарубежных обивочных тканей. У них бывают интересные идеи. Может быть что-то натолкнёт на мысль в новых коллекциях мебели или обоев? Надо поискать.

Идти в мокром купальнике даже под гостиничным халатом было некомфортно. Поэтому я переоделась в новый зелёный комплект белья, когда услышала до боли знакомый голос и почти застонала от разочарования.

Инга Дубачёва. Жена владельца сети отелей Хром-Окей. Светская львица с тонкой талией и толстой записной книжкой. Всё про всех знает и бесплатно раздаёт информацию, даже если не просишь. Хуже встречи в сложившихся обстоятельствах и придумать нельзя. О нашем разговоре будут знать все желающие и не желающие тоже.

– Привет, Аля, давно тебя не видела. Гера сказал, что ты приболела. А выглядишь нормально вроде. Не заразная хоть?

– Привет, Инга. Нет, опасности для общества не представляю. Но чувствовала себя не очень, отлёживалась в номере.

– В чьём номере? – Инга теперь рассматривала меня внимательно. – Я к тебе заходила дважды, но никого не заставала.

– Возможно я спускалась в ресторан или к врачу. Трудно сказать, я же не знаю, когда ты приходила.

– Да ладно тебе, – взгляд Инги теперь был цепким, неприятным. Словно лез под бельё, а не скользил по поверхности кружев, – Вижу, что ты себе любовника завела.

– С чего бы это?

– С Германом уже неделю не появляешься, а бельё новое, сексуальное. Не тот антиспид, в котором ты тут предыдущий месяц щеголяла. Понятно теперь, почему торопишься. Беги к любовнику, да только оглядывайся внимательнее. Герка мужик, дотрахает персонал и снова к тебе вернётся. Как бы чего не обнаружил.

– А он трахает горничных?

– И не только их. А откуда бы у тебя взялось время на любовника? Он уже и управляющую окрутил. Говорят, горячая штучка. Даёт, как дышит. Была любовницей Терлянского. А его школу не пропьёшь.

– Такой хороший любовник?

– Говорят, что лучший. После него другие мужики не вставляют. Так что к нему лучше не подкатывать. Потом на мужа и не взглянешь. Да и вроде он сейчас занят. Нигде не появляется. Дом-работа, работа-дом. При этом собственник страшный. Говорят, что с управляющей расстался, потому что увидел её просто выходящей из чужого номера. А она, на минуточку, в этом отеле работала. Короче, береги своего Герку. Не наставляй мужу рога, это мой совет опытной женщины. Бросай любовника, пока не вскрылось.

– Вот у тебя, Инга, фантазия. Тебе бы книги писать. Я бы такие непредсказуемые читала. – Посмотрела ей прямо в глаза. Не ёрзая. Тем более, что это не я Герману рога наставляю. А он меня под мужика подложил, а сам шашни крутит. – Бельё купила под новое платье. Чтоб врачу было не стыдно показаться. А ты целого любовника придумала. Я и дальше появляться на тусовках не планирую. Может даже уеду лечиться домой. Так что не теряй меня, Инга.

– И что, оставишь Германа этой Альбине?

– Инга, дорогая, Герман взрослый мальчик. Я его за член не вожу. Если он при мне с кем-то крутит, то отъезд ничего принципиально не изменит.

Дубачёва смотрела на меня с интересом. Словно увидела в первый раз. Даже пляжную сумку поставила на скамеечку, чтобы поговорить без спешки.

– А ты не размазня. Удар держишь. Тогда тебе другой совет. Срочно меняй мужика. У Германа проблемы финансовые. Я подробностей не знаю, но муж сказал, что там могут быть большие изменения. – У меня не дрогнул ни один мускул. – Значит всё знаешь. Тем лучше. Оставайся здесь. Выстропову твои сиськи приглянулись. Чернобаеву мордашка. Оба свободные, с деньгами. Герку бросай. Зачем тебе такой нужен? Альбинка говорит, что он без фантазии и в постели никакой. Она ему презервативы в брюки пихает, чтобы оторваться по полной. А он выкладывает. А без секса какой брак? Да и денег у него не так много. А ты молодая, успеешь ещё кого-нибудь перспективного охомутать.

Инга вошла в азарт. Она реально прикидывала, на кого можно быстро переключиться. Кто составит выгодную партию. Она даже открыла в телефоне фотографии участников переговоров.

– Этих не надо, этот старый. Лощилин ещё подойдёт. Он сейчас разводится, считай холостой и с деньгами порядок. Из свободных больше никого и нет. Терлянский тебе не по зубам. Этот и в жизни, и в сексе знает все ходы и выходы. Ты ему не понравишься. Он быстро наиграется. Да и одно дело развестись и тут же замуж выскочить. А другое, пойти по рукам. Потом в семью не выскочить. А с Терлянским у тебя шансов нет. Поматросит и бросит. Так что Выстропов, Чернобаев, Лощилин. Хочешь смску пришлю?

Я расхохоталась во весь голос. Это точно было нервное. Вот уже и мне ищут нового мужика. Пора было заканчивать эту неожиданную встречу с советами.

– Инга, спасибо за информацию. Только мне это всё не интересно. Не доросла пока, наверное.

– Ну, как знаешь. Когда у Герки будешь из задних карманов брюк презервативы выуживать, не удивляйся.

На этом мы и расстались. Инга пошла плавать, а я к лифту. Проходя мимо рецепции случайно столкнулась со сладкой парочкой. Герман вёл под руку эффектную фигуристую блондинку в дорогом деловом костюме.

Девушка посмотрела на меня с превосходством и любопытством. Герман выдернул свою руку и кинулся ко мне.

– Аля, Аленька, как дела? – И уже оттащив меня в сторону полушёпотом, – всё получается? Терлянский вроде бы пока от договорённостей не отказывается. Держись там. Я тут тоже налаживаю контакты, договариваюсь.

И было в нём что-то такое противное, скользкое и ненастоящее, что я даже удивилась своему открытию. Глазки бегающие. И в них ни капли тепла ко мне. Безразличие и алчность.

Это было так противно, что я попрощалась сразу же и отправилась в пентхаус. В номере обнаружила Дениса. Тот выглядел озабоченным:

– Алёнушка, ты где была? Я беспокоился. Еще пара минут и начал бы поднимать службу безопасности.

– В бассейне плавала.

– А почему такая бледная? Что-то случилось?

– Просто не накрашенная. Да и общение с некоторыми людьми не добавляет красок в жизнь.

– И кто эти люди? – Его взгляд стал холодным.

– Инга Дубачёва и Герман.

– Чего от тебя хотели?

– Разного. Герман, чтобы я стиснула зубы и держалась. Отрабатывала договорённости. Продолжала самоотверженную битву за активы семьи. Инга, чтобы я бросала мужа, пригляделась к неженатым бизнесменам. Её рекомендации – Выстропов, Чернобаев, Лощилин.

– А я?

– Тебя сказала избегать. Ты для меня во всём слишком. Слишком хорош в постели, слишком опытен в жизни. Ты мне не по зубам.

Лицо Дениса исказила гримаса отвращения. Он подхватил мою сумочку и поставил на тумбу. А потом нежно прижал к себе. И я вдруг совершенно без повода, расплакалась.

– Денис, я прошу прощения. Но я не смогу это всё продолжать. Я здесь, как под микроскопом. Мне кажется, что все всё знают и рассматривают меня, как проститутку. Я хочу уехать отсюда.

– Отличная идея. – Мне, наверное, показалось, но Денис меня поддерживал. Гладил по волосам и успокаивал. – Я давно тебе хотел предложить переехать. Президентский номер хорош, но дома лучше. После обеда перевезём вещи ко мне, да, Алёнушка?

– Так ещё хуже. Все будут знать, куда я уехала.

– Об этом не беспокойся. Сколько тебе времени понадобится на сборы?

– В пол часа уложусь.

– Спускайся к 12:00 в холл. О вещах не беспокойся. Ирина Петровна тебя встретит, всё покажет. Я приеду вечером, хорошо?

– Да, спасибо, Денис.

– Тогда я убежал работать, а ты собирайся. Я ещё не ушёл, а уже соскучился.

Он чмокнул меня в нос и вернулся на совещание. А я воспряла духом с надеждой уехать подальше от Германа, Альбины, Инги и других оценивающих персонажей. Чтобы не трепать нервы и спрятаться от осуждения.

В Доме Терлянского

Мои вещи отвезли ребята из службы безопасности. Спустившись в холл к назначенному времени, я попала в гостеприимные руки Альбины. Она довольно улыбаясь сообщила, что дорогой гостье предоставлен комплимент от отеля в виде трансфера. Он отвезёт меня в аэропорт. От руководства компании и от себя лично она желает мне лёгкой дороги. И ведь не лукавила. Рада была, что я уезжаю.

В машине на водительском месте сидел сотрудник службы безопасности, которого я уже видела у дверей в номер Терлянского. Он очень быстро довёз меня до частного двухэтажного дома. Провёл на территорию и сдал из рук в руки миловидной женщине лет 50.

– Денис Гордеевич предупредил о вашем визите. Я покажу вам дом и выполню любые поручения. – Она лучилась искренним счастьем. На мой немой вопрос ответила по-женски просто. – У нас тут никто не бывает. А зачем такой домина одному человеку?

Свои вещи я обнаружила разложенными в хозяйской гардеробной. Спросила, не ошиблась ли Ирина Петровна, на что получила такой взгляд, что предпочла извиниться и юркнуть в спальню.

Ближе к вечеру Денис прислал сообщение: «Одевайся удобно, пойдём на яхте». Я перетрясла весь гардероб. В конце концов выбрала трикотажные широкие брюки с хлопковой туникой зелёного цвета. Накинула на плечи свитер и спустилась прямо в объятия Дениса.

– Прекрасно выглядишь. Подожди меня тут, а то мы никуда из дома не выйдем, а так хочется.

Потом меня перехватила домработница. Она раскрыла корзину для пикника и, пока Денис переодевался, рассказала что и куда упаковала. Там было еды на роту солдат и ещё одного сына полка. О чём я и сообщила Ирине Петровне.

– Да хоть на сына, хоть на дочечку, – вздохнула домработница. Спохватившись она прикрыла рот рукой и скрылась в недрах дома. А Денис повёл меня к причалу.

Он бережно поддерживал меня под локоть. А когда спуск стал неудобным, сначала отнёс на яхту корзину. А потом страховал меня двумя руками.

Было ужасно страшно. Высоты я боюсь с детства и ничего с этим поделать не могу. Денис велел смотреть только на него, и я так и сделала. Как зомби, переставляла ноги, не поворачивая головы. Как ни странно, это помогло спуститься к воде.

– В любой непонятной ситуации просто смотри на меня. Я всё решу.

Денис повёл меня к причалу. Зная о достатке Терлянского я ожидала увидеть корабль, размером с многоэтажный дом. Но обнаружила совсем крохотную яхту «Alter ego». Белоснежная, с настоящими парусами. Вокруг не было ни души. Денис помог мне взобраться на борт и сам повёл судно в море.

Пока шло совещание, мы часто катались на большой яхте. Это был настоящий корабль с капитаном и матросами. Они управляли судном. А мы или купались, или загорали и тянули напитки.

Однажды ныряли с аквалангами и масками. Ну, как ныряли? С аквалангом умела обращаться только Лиза. А мы с ещё тремя девочками натянули маски и легли на воду.

Сначала я думала, что проведу в воде минуты две, ну три, и вернусь на борт. Поэтому кремом от загара намазалась абы как. Но когда я опустила лицо в воду и увидела огромный косяк рыбы под собой, просто потеряла счёт времени.

Мне казалось, что мы парим в небе. Я плыву вместе с облаками, а подо мной пролетают неведомые птицы разных цветов и размеров. Особенно завораживало синхронное движение косяка. Так и пролежала на воде часа два. И теперь от моря всегда ждала чего-то замечательного.

На самом деле «Alter ego» оказалась не такой уж и маленькой. Она была изящной. Утончённой и прекрасной. Я влюбилась в неё с первого взгляда. И это не укрылось от Дениса.

Он встал к штурвалу. Яхта отходила всё дальше и дальше в морскую черноту. Где-то далеко мерцали огни побережья. На горизонте были видны сигнальные огни одиноких судов. И никого вокруг. Только Денис, я и ветер.

Как будто время остановилось. Ничего не имело значение. Ни прошлое, ни будущее. Только то, что мы вдвоём. И я снова чувствовала себя птицей, как над рыбьим косяком. Где-то между вчера и сегодня, между сушей и небом.

Денис застопорил штурвал, и яхта дрейфовала на волнах. Он постелил прямо на палубу специальные коврики и толстое мягкое одеяло. Укутал меня пледом.

– У тебя очень красивая яхта. Изящная красавица.

– Как ты.

– А почему ты её назвал «второе я»?

– Потому, что в море я обретаю свою настоящую сущность. Получаю ответы на вопросы. Или нахожу в себе силы принять то, что и без моря знаю. Здесь я нахожу себя настоящего. Не идеального, но честного.

Он достал бокалы. Неторопливым жестом начал снимать фольгу с шампанского.

– Денис, ты не мог бы не пить алкоголь?

– Мог бы, а зачем?

– Ты же управляешь яхтой. Я боюсь ехать с пьяным водителем.

– Да, не вопрос. Здесь ещё сок есть, могу пить его. А ты что будешь?

– Тоже сок.

Так мы и качались на волнах. Постепенно Денис нырнул пальцами сначала под плед, потом под мой свитер. Расстегнул лифчик. Мы целовались так нежно, словно эльфы. У кого еще можно встретить такие ласки?

У меня шла кругом голова и я уже не понимала, где небо, где вода. Денис оказался лежащим на одеяле, а я сидела сверху. Он заскользил руками по моим ногам. Сначала гладил голени, потом нырнул под широкие штанины к бёдрам. А потом поднялся до промежности, собрав штанины на бёдрах. Забрался за кружево трусиков и закружил, раскручивая чувственное желание.

Мою кожу одновременно обдавало жаром его рук и холодом морского ветра. Это были особенно возбуждающие контрастные ласки.

Сначала всё было просто приятно. А потом меня начало затапливать таким чувственным огнём, что хотелось его поскорее выплеснуть, но я не понимала, как это можно сделать в таком положении. Хваталась за Дениса, стонала и тёрлась о его живот промежностью.

– Тише, не торопись, Алёнушка, получай удовольствие.

И я расслабилась. Он гладил, шептал и нацеловывал. А я закручивалась в воронку чувственного торнадо. И когда возбуждение достигло апогея, оно развернулось сладострастным смерчем, сотрясшем всё моё тело.

Денис радовался как ребёнок. Тискал меня в объятиях, покрывал поцелуями и говорил восхитительные комплименты щекоча губами моё ухо. Потом помог избавиться от брюк и укутав ноги в плед прошептал.

– Сейчас ты сама сможешь контролировать процесс.

– Я не умею совсем.

– Я помогу, моя красавица. Ориентируйся на свои ощущения. Я подстроюсь.

И мою глубину заполнило нечто огненное. Огромное и приятно твёрдое. Денис подхватил меня под бедра. Приподнял и медленно опустил обратно.

Я скользила по стволу постепенно увеличивая темп и наклоняясь губами к лицу Дениса. Он накачивал меня удовольствием, и я подавалась навстречу его естеству. Перед глазами всё плыло и когда он с силой насадил меня до упора, наш небосклон окрасился яркой вспышкой удовольствия.

Я лежала на его вздымающейся груди и целовала губы, щёки, глаза. Мне кажется, что я не пропустила ни одного сантиметра ставшего таким родным лица. Денис присоединился к этой ласке и вскоре мы млели и нежились от поцелуев.

– Алёнушка, это было невероятно здорово. Я чувствовал, как ты сжимаешь меня в секунды наслаждения. Сегодня это было как-то особенно сильно. – Он немного помолчал. – А что чувствуешь ты? Ты никогда не говоришь, понравилось ли тебе, что ты ощущаешь?

– А что тут можно сказать? Мне с тобой очень остро. Можно сказать, что я с тобой горю.

– Здорово. Это для меня очень важно.

– Я очень боюсь.

– Со мной ничего не бойся.

– В том-то и дело, что с тобой. Эх, неважно. Забудь. Не хочу портить минуты нежности.

Денис явно хотел продолжить разговор, но я прижала к его губам палец. И он, поцеловав его, смирился с молчанием.

Мы ещё немного покачались на волнах. Потом оделись и вернулись домой ещё в темноте. Спали уже в огромной удобной кровати с клетчатыми простынями.

Просто спали. Это была всего лишь третья ночь, проведённая с Денисом. Но это уже было так привычно. Как будто мы женаты сто лет. И есть сложившийся ритуал перед сном.

Он укладывает меня к себе спиной на бок. Потом сгибает ноги, чтобы я разместилась на его коленях, как на стуле. Прижимает ближе, подтыкает одеяло по периметру и целует в затылок.

Руку, которой Денис обнимает меня, я прижимаю к своей груди. И баюкаю, как ребенка до самого утра. Как это случилось? Я не понимаю.

Прожив с Герой больше 5 лет, мне всегда с ним было неудобно. Все эти годы мы ночами ворочались, раскрывали друг друга, толкали, занимали всю постель. И никогда не могли уснуть, если соприкасались, хоть небольшим участком кожи.

С Денисом всё совсем не так. Я знаю, что нельзя сравнивать двух мужчин. Но делаю это в своей голове без остановки. Мне больше не с кем. С Денисом я не чувствую, где заканчиваюсь я и начинается он.

Когда в школе нам рассказывали про конгруэнтность, говорили, что это полное совпадение. И я никак не могла понять, что это такое. Помогла в этом вопросе математичка. Она, услышав мои стенания, нарисовала на доске квадрат. Потом разделила его ломаной зигзагообразной линией. И сказала, что полученные фигуры внутри квадрата абсолютно конгруэнтны. Между ними нет ни единого зазора, какими бы неправильными они ни были.

Тогда я запомнила объяснения, но поняла только сейчас. С Денисом я полностью конгруэнтна. Совпадаю даже в мелочах. Когда он прижимает меня к себе, каждому выступу моего тела соответствует углубление у него. Когда он что-то говорит, слова ложатся в специально отведённые луночки в моём сердце.

Инга права. Это самый опасный для меня человек и самый желанный. Я тону в нём не сопротивляясь. Теряю и нахожу себя в его глазах, руках, стонах. Стыдно признаться, но мне хочется их услышать снова. Стать причиной их возникновения.

Это я хорошо понимаю. А ещё помню, зачем я здесь, кто я и почему мы засыпаем и просыпаемся в общей постели. Потому, что Герман проиграл в карты бизнес семьи. Меня проиграл.

Цветы и проекты

Проснувшись утром я ещё долго улыбалась. Денис давно ушёл, чмокнув меня в макушку и сказав, что таким сладким можно спать хоть до обеда. Вот я и нежилась в постели. А потом со вздохом поставила очередную звезду на долговой карточке. Спустилась в кухню-столовую и обомлела.

Всюду стояли лилии разных оттенков. Белые, кремовые, зеленоватые, розовые, фиолетовые, лиловые. Ирина Петровна кинулась ко мне с такой радостью, словно эти цветы подарили ей.

Потом она усадила меня за стол и начала ставить на него тарелки, соусники, салатники, кофейники. Еды было настолько много, что я уточнила, будут ли ещё гости. Ирина Петровна шутку оценила и сказала, что после согласования со мной меню, оптимизирует завтраки. Так и сказала «оптимизирую».

Улыбку удалось сдержать, и домработница посчитала меня в доску своей. Расспросила, будут ли распоряжения, узнала о планах на день и растворилась в недрах дома.

Я отправила Денису сообщение:

– Как думаешь, что мне открыть: столовую или цветочный киоск?

– ?

В ответ я выслала снимок стола и букетов, и получила от Дениса толпу хохочущих смайликов и сообщение:

– Не могу себя пока ограничивать. Хочется завалить тебя приятными глупостями. Доброе утро, котёнок.

Я послала поцелуйчики и сообщение «скучаю по тебе». Его Денис долго не мог прочесть. Был занят на переговорах. И я тоже собралась работать. Но сначала распределила цветы по всему дому. У них чудесный аромат, но если его много, райский запах может дико надоесть.

Когда в доме свободных комнат не осталось, я понесла оставшиеся букеты в беседку на участке. Расставила их по углам. Получилось миленько и ароматно. Туда же я и переместилась с ноутбуком. А что? Тепло и красиво. Летом в Сочи хорошо.

На участке работал подтянутый старичок. Полол цветы, собирал мусор. Я несколько раз возвращалась к нему глазами. Вернее к клумбе, которую он облагораживал.

Там росли нежные лиловые цветы, похожие на крокусы. Их тонкие лепестки имели форму сильно удлиненного овала. И в моей голове всё встало на место. Я плюхнулась прямо на газон возле клумбы с графическим планшетом и рисовала варианты интерьерных элементов.

Сначала меня уговаривал уйти старичок, представившийся Николаем Васильевичем Не-Гоголем. Потом хор дополнился стенаниями Ирины Петровны. С одной стороны, это отвлекало. А с другой, было ужасно приятно.

Они не говорили, что их уволят, что начальник зверь. Или что я порчу газон, который они уже 300 лет как денно и нощно взращивают не покладая рук. Они охали, что девочка простынет, замёрзнет, намокнет, взопреет. Что там комары-муравьи-пауки-червяки-мухи-кроты и я испачкаюсь.

Сколько бы это продолжалось не знаю. Но позвонил Терлянский и хохоча в трубку сказал, что мне нужно сделать один шаг влево. Там уже установили для меня шезлонг, зонтик от солнца, принесли столик, и на нём меня ожидают прохладительные напитки.

– Денис, зачем это всё? Я и так посижу.

– Алёнушка, ты такой ценный человек, что мне позвонили в РАБОЧЕЕ время. Меня не беспокоили даже когда участок затопило и кровлей соседнего дома выбило два окна. А значит, ты важней всего на свете. Просто доверься мне и наслаждайся.

Я пересела в шезлонг. Группа поддержки моментально рассосалась по территории. Значит, действительно, беспокоились не за газон, а за меня. Удивительные люди.

Работать в доме Дениса было легко. Когда я переместилась в гостиную и провалилась в отрисовку проекта, мне носили воду, звали на обед, предлагали мороженое и фруктовый лёд.

На экране ноутбука постепенно рождались очертания помещений. Туда подтягивались коллекции мебели, фурнитуры, элементы декора. Я была абсолютно поглощена работой и счастлива. Такого вдохновения у меня давно не было.

И когда на пороге возник хозяин дома, я скакала вокруг него и верещала, что всё получается. Показывала файлы, сочетания цветов и в конце концов повисла на шее. Денис подхватил меня за талию и закружил.

– Я придумала, представляешь?

– Алёнушка, ты молодчина! У тебя замечательные идеи. Теперь будете переделывать интерьер?

И тут я поняла, что этот отель сейчас мне не принадлежит. Он в залоге у Терлянкого. И до изменения дизайна мне сначала надо продолжать с ним спать, потом разделить имущество с Власовым, потом развестись. И у меня опустились руки. И голова тоже опустилась.

– Что случилось, Алёна? Только что всё было прекрасно, и вдруг просто свет померк, и началась ядерная зима. Можешь объяснить?

– Это неприятная для меня тема. Давай не будем её обсуждать.

– Но ведь всё очень красиво получилось. Что не так?

– Денис, пожалуйста. В этом уравнении столько неизвестных, что говорить пока не о чем.

– Я могу тебе чем-то помочь?

– В каком-то смысле ты уже помогаешь. Давай ужинать. Там что-то шкворчит в духовке и уже пищало два раза таймером.

– Это, конечно, довод, котёнок. Но помни, я хочу тебе помочь. Расскажи, когда сможешь и мы всё решим вместе.

Купол неба

Он чмокнул меня в макушку. Мы обнялись и уселись ужинать. Денис рассказывал, какую интересную туристическую концепцию они придумали. Кто ещё приехал на переговоры. Было ужасно интересно слушать, чем он живёт, о чём думает и на что обращает внимание.

Потом он сказал, что приготовил сюрприз, попросил взять всё, для ночёвки и вывел меня на участок. Я была только с одной стороны дома. Я тут чужой человек и старалась не слишком своевольничать. А там было на что посмотреть. Даже за угол не заворачивала.

В глубине двора стоял прозрачный шатёр очень похожий на круглую палатку. На его потолке мерцали огоньки. Внутри играла музыка. Но содержимое разглядеть не удавалось.

Денис тянул меня внутрь, как будто соорудил его своими руками. И не только построил. Но и придумал, спроектировал, и даже патент получил с нобелевской премией.

Вход был закрыт застёжкой молнией. А внутри стояла настоящая подвесная кровать. Как огромные качели. Столик, кресла и какие-то технические приспособления за ширмой. По периметру висели шторы на конструкциях похожих на магазинные турники для вешалок. Из-за них я и не смогла рассмотреть, что находится внутри. В шатре было тепло и пахло лилиями, букет которых украшал столик.

Мы забрались на подвесную кровать и смотрели на звёзды. Это было так красиво и кружило голову без алкоголя. Денис мало знал о небесных светилах.

– Я думала, что это первейший мужской навык. Начальное упражнение пикапа. Ткнуть в чёрный купол, усыпанный звёздами и завернуть что-то романтическое. А потом можно подарить луну или другое небесное светило. Даже я знаю, как появились созвездия в гороскопе.

– Я не по этой части. Истории и легенды не мой профиль. Вот прикладная часть – пожалуйста. Например, я могу ориентироваться по звёздам и вычислить координаты по секстанту.

– Вот это да! Здорово! Я могу только теорию. Но это всё бесполезно. Даже знание с какой стороны на дереве растёт мох, мне ни разу не помогло.

– А мне секстант помогал.

– В море?

– На практическом занятии. Мы учились в Лондоне. На одном из тренингов было задание взять в шлюпку необходимые вещи при крушении корабля. Мы кроме прочего взяли секстант. И судьи срезали нам баллы, аргументируя тем, что никто этим прибором пользоваться не умеет. Мы с пареньком из МФТИ сказали, «позвольте». И не только рассказали как его ориентировать, в какое время, но и продемонстрировали работу, когда через 3 часа споров нам его принесли.

Денис выглядел таким ярким и довольным в этот момент, что я не удержалась и сама обхватила его шею руками. Прижалась всем телом и поцеловала в губы. Ласково, но по-взрослому, погладив его язык своим.

И в его глазах всколыхнулись совсем другие звёзды. Одной рукой он остановил кровать, и она перестала раскачиваться. А второй прижал меня к себе с такой силой и страстью, что у меня между ног стало влажно.

– Ты сама, сама ко мне потянулась! Первая поцеловала. Я тебя обожаю, мой котёнок. И он закружил меня вихрем поцелуев, касаний и ласк. Когда Денис начал срывать с меня одежду попробовала затормозить, схватить за руки.

– Не надо, Денис, остановись, пожалуйста.

Он поднял на меня тёмный, затуманенный взгляд.

– Что случилось?

– Купол прозрачный. Мы на улице. Не надо здесь.

Сначала он сфокусировал взгляд, а потом начал смеяться. Тихо и искренне.

– Неужели ты думаешь, я стал бы тебя раздевать там, где тебя кто-то увидит? Всё закрыто непрозрачными шторами. Над нами только пустое небо. Купол обработан отражающим покрытием. Так что, если даже пришельцы решат полюбопытствовать, ничего не увидят. Доверяй мне, пожалуйста. Я о тебе позабочусь. Посмотри мне в глаза. Ты мне веришь?

– Да, Денечка, верю.

Он издал какой-то невероятный звук. Смесь рычания и вопля радости.

– Ты смогла назвать меня своим особенным именем. Алёнушка, радость моя! Это лучший вечер. Настоящий подарок судьбы.

И он продолжил покрывать моё тело поцелуями, постепенно снимая с него всё лишнее. Небосвод ритмично раскачивался и рассыпался в наших глазах настоящим звездопадом. А потом снова и снова.

И когда мы лежали обнажённые и обессиленные, Денис прижал меня к себе. Накрыл пледом, подвернул его со всех сторон. А потом устроил поудобнее и прошептал:

– В твою честь обязательно надо назвать звезду.

И я растворилась в его теплой нежности. Под яркими небесными горошинами, которые заглядывают сквозь шатёр и спрашивают, окончательно ли я пропала или ещё отскребу себя от влюблённости к этому ласковому красавцу. Человеку, принявшему меня в оплату за долги мужа.

И да, сегодня буду просто счастлива. А обо всём остальном подумаю завтра. Ведь звёзды для меня не только небесные светила. Четвёртую я нарисую завтра на карточке с названием первого выкупленного мной отеля. Заработанного собственным телом.

Выходные в горах

Утро затопило шатёр солнечным светом. Вокруг было так светло, словно я проснулась на вершине горы. Наверное так бывает каждое утро, просто мы не замечаем. Свет попадает в наши комнаты сквозь крохотные окошки. А сейчас он лился прямо с небосвода в прозрачный шатёр, в котором мы с Денисом провели ночь.

Впервые я проснулась раньше него. Аккуратно повернулась на спину. Неторопливо рассматривала спящего Дениса. А на это стоило посмотреть.

Красивый мужчина. Привлекательные черты лица в сочетании с харизмой дают ошеломляющий эффект. Мужчины с ним считаются, женщины поворачивают голову в след.

В нём многое может привлекать. Правильные черты лица. Тёплые, лучистые глаза. Улыбка, сильное тренированное тело, бархатный голос. Кто-то ему завидует, кто-то опасается или даже боится. Но если бы люди могли видеть Дениса в эти утренние минуты, полюбили бы его безоговорочно.

У него длинные ресницы, словно нарисованные кистью брови. Прямой тонкий нос. Чувственные губы. Любая девушка могла бы позавидовать. Но главным сейчас было не это.

В эти утренние минуты его не беспокоили тревоги дня. На лице отражался отсвет внутренней улыбки. Словно солнышко всходило сейчас не над горизонтом, а под его опущенными веками. Или он держал в собственных ладонях счастье.

И я не удержалась и провела пальчиками по его скуле к подбородку. Очень легко, едва касаясь. Денис улыбнулся открывая глаза. Он прихватил губами мои пальчики и начал посасывать, лаская их языком.

Это было так тепло и нежно. И так непонятно. Что нужно делать? Как на это реагировать? А он продолжил целовать.

Обхватил мою ладонь своими руками. Нежно прикоснулся к фаланге каждого пальчика. Сначала с тыльной стороны, а потом с внутренней.

Он словно переливал своё внутреннее солнышко ко мне в сердце. Потом положи мою ладонь на подушку и разместил на ней свою голову. Это выглядело так, словно я держала его лицо на своей руке. И я положила вторую ладонь сверху. Теперь я держала солнышко в своих руках.

– Поцелуй.

– Что?

– Поцелуй меня, если тебе хочется.

А мне хочется? Никогда не хотелось. А сейчас я сама потянулась к мужчине и коснулась его лица губами. Это не имело ничего общего с нашими ночными ласками. Но было так тепло, так проникновенно. Как будто любовь нас пронизывала насквозь.

– В постели нет правильного и неправильного. Есть то, что нравится и то, что не хочется больше повторять. Делай то, что тебе хочется. Сможешь?

– Постараюсь.

– Утреннее удовольствие особенное. Мы обязательно его распробуем вместе. Сегодня пятница, давай махнём на выходные в горы? У меня там есть небольшой и очень брутальный дом. Настоящее Горное гнездо. Ехать туда часа два на джипе, а на вертолёте несколько минут. Поедешь?

– Денис, у меня завтра начнутся месячные, и я не смогу.

– Чего не сможешь? Есть малину с куста? Пить студёную воду из горного источника? Вдыхать лесные ароматы? Радовать меня своим смехом?

Он выглядел таким задорным и нежным одновременно. Погладил меня по голове. И смотрел, ожидая ответа. Словно моё мнение что-то значило.

– Я не смогу делать тебе приятно. У меня болезненные критические дни. Я становлюсь плаксивой, прожорливой и малоподвижной. Не хочу тебя обременять. Езжай сам, отдохни. А в понедельник мне уже будет полегче, и ты вернёшься полным сил. Если хочешь, я даже могу уехать на эти дни.

Взгляд перестал быть лучистым. Он словно обмелел, как речка во время засухи. Но всё равно был приятным, безопасным.

– Алёнушка, у тебя могло сложиться превратное обо мне мнение. Я не сексуальный террорист. Конечно, близость с тобой мне бесконечно приятна. Но если я не буду кончать несколько дней, а только целовать твои губы и наслаждаться улыбкой, я буду так же счастлив, поверь мне. Хотя… – Его взгляд стал задумчивым и в нём заплясали лукавые искорки. – Есть много других способов доставить мужчине удовольствие.

Когда до меня дошло, что он имел в виду, я ойкнула и отпрянула. А щеки обожгло горячей волной стыда. Денис засмеялся мягким, рокочущим смехом и чмокнул меня в нос. Притянул к себе обратно. Пригладил мои волосы и пощекотал за ушком. Клянусь, если бы я была кошкой, мурлыкала бы в ответ.

– За тобой заедет Илья, который вёз сюда. Полетим в горы, отдохнём вдвоём. Собери всё, что тебе понадобится на 2 дня. Одежду, обувь, гигиенические принадлежности. Особенно внимательно просмотри лекарства. Конечно, с вертолётом ты в любом случае сможешь быстро обратиться за медицинской помощью. Но лучше, чтобы всё было под рукой.

– Какие лекарства? На какой случай? Если предполагаются прыжки с парашютом или сплав по горным рекам, я – пас. Я вообще не экстремал.

Денис поморщился. – Я не знаю, что тебе нужно во время месячных. Обезболивающие, успокоительные, может быть антисептики и кровоостанавливающие? Если хочешь, я вызову врача, он проконсультирует и назначит препараты.

Это было так мило и так смешно. Я начала хихикать и отползать по кровати.

– Денис, у меня не проникающее ножевое ранение. Это регулярный процесс в женском организме. Какая медицинская помощь? Какой вертолёт? Тёплой грелки, и спазмолитика в первый день будет достаточно. И, если можно, не таскай меня по горам. Иначе узнаешь, что я тоже знаю матерные слова.

– Ты? Умеешь ругаться?!? – Он выглядел не столько удивлённым, сколько восхищённым.

– Ещё как. Ты бы слышал, как я возмущалась, когда сломала ноготь в первый день отпуска.

– Ну и ладно. А я владею строительной компанией. Умею матерные фразы выстраивать этажами. – Он посмотрел на телефон и засобирался. – Значит договорились. Будь готова к 15 часам. Если есть пожелания по продуктам – сообщи Ирине Петровне. И вообще, не стесняйся.

– А какой дрес код?

– Ты ненормальная. Мы едем в деревню. Дрес код удобный, точка.

Мы пошли в дом, и я с удовольствием наблюдала, как Денис собирается на работу. Перед выходом он прижал меня к себе и никак не хотел отпускать. Но, услышав звук входящего сигнала телефона, нашёл в себе силы поехать на работу.

Полёт в горы

До обеда я собиралась. То доставала какие-то вещи, то снова укладывала их на полки. У меня был только огромный красный чемодан, в который при желании можно войти не сгибаясь. Я решила идти за сумкой в магазин. Куплю подходящую, чтобы не шокировать Дениса огромным багажом.

Когда я сообщила о своём решении домработнице, она даже немного приоткрыла рот от удивления. Повела меня в гардеробную на первом этаже и выставила на выбор 6 разных чемоданов.

Самый внушительный был таким же большим, как мой. Хозяин им не пользовался ни разу, о чём однозначно говорила бирка на ручке. Самый маленький напоминал чехол для ноутбука. Я выбрала средний из маленьких. С жёстким корпусом.

Но никак не могла решиться им воспользоваться без согласия Дениса. Я вообще не беру чужие вещи. Кстати, чемоданы у нас с Германом всегда были разными.

Не знаю, что стало причиной, мои сомнения или помощь Ирины Петровны, но на мой телефон пришло сообщение: «Можешь брать любые мои вещи. Используй всё, что тебе понадобится». Оно заканчивалось смайликом с поцелуйчиком, и я решилась.

Выбрала серый ребристый чемодан Montblanc из поликарбоната. Он был немного глубже и шире обычного мужского дипломата. И ещё отличался формой. Квадратного чемодана я раньше не встречала. Очень стильно. И, судя по царапинам на боку, хозяину он тоже нравится.

Вещи на два дня легко уместились. Илья уточнил, где остальной багаж. А когда узнал, что больше ничего не будет, посмотрел на меня с неподдельным любопытством.

– Косметичку вижу, а где одежда? – Денис тоже не поверил глазам. – Ты постеснялась брать с собой нужное или у тебя нет подходящих вещей? Если надо заехать в магазин и что-то купить, скажи. Сейчас это не очень удобно, но в следующий раз, мы успеем заказать.

– А мне больше ничего не надо. Мы же всего на двое суток. Я взяла пару комплектов спортивной одежды и домашнюю тоже положила.

– А как же тонна женских штучек? Вот этот миллион тюбиков крема, в котором есть даже для век, ноздрей и бровей?

– У меня нет. Причину не знаю. Может не люблю все эти масляные штуки на своей коже. Или просто лентяйка. Я вообще не совсем женщина.

– В каком смысле?

– Ага, испугался! Понимаешь, женщины любят шопинг, листать глянцевые журналы, залипать в инстаграме и салоны красоты. А я это всё ненавижу.

– Реально? – Денис удивился ещё сильнее. – Разве так бывает? Я думал, что это выдают девочке при рождении вместе с первичными половыми признаками. А почему?

– Глупая трата времени. Совершенно не с тем эффектом, на который рассчитывала первоначально. Например, шопинг. Вечная история, когда зашла за хлебушком. Купила 4 пакета еды, хлеб забыла.

– Можно список писать.

– А толку? Это я для примера сказала. Но есть и другие варианты. Заходишь за белыми джинсами, которые подчеркнут талию. Но на 21-ой паре понимаешь, что-то всё не так сидит. К 31-ой, уже согласна на голубые. К 40-й просто пусть хорошо подойдут по размеру и адекватно сядут на фигуру. Хрен с ней, с талией. – Я посмотрела на ошарашенного Дениса. – И с цветом хрен. И просто, давайте это уже всё закончим.

– А глянец и инстаграм чем не угодили? Там красиво и про успешный успех.

– Глупо. Я могу залипнуть на час или даже больше. А потом вспомнить нечего. Просто потоком какие-то блёстки. Цыганская юбка, которая отвлекает от жизни.

– Ты и правда не похожа на других женщин. А что с салонами красоты? Их все любят.

– А я – нет. Мне не нравится, когда ко мне прикасаются чужие люди. Трогают мои волосы, лицо или тело. Я сжимаюсь и терплю. Поэтому мой максимум – подравнивание кончиков. Волосы ниже лопаток – не потому, что я предпочитаю такую модель. А потому, что дико страдаю, от копошения мастера в волосах.

– М-да уж. А выглядишь так привлекательно, словно живёшь в кабинете косметолога. И в салоне красоты проводишь ежедневно по 10 часов.

– Генетика хорошая.

– Значит и насиловать всей этой косметологической ерундой себя не надо. Нам уже пора вылетать. Давай выбираться на крышу. – Денис подал мне руку и повёл к лифту.

О том, что я боюсь высоты, я вспомнила уже в недрах вертолёта. Мы спокойно расселись, пристегнули ремни, надели наушники. Всё было хорошо, до момента взлёта. Вертолёт резко дёрнулся вверх, а моё сердце ухнуло в пятки.

Паника поднималась постепенно. Денис отправлял срочное сообщение. А когда повернулся ко мне, увидел бледное трясущееся создание. Он выругался сквозь зубы и обхватил моё лицо своими ладонями. Прижался лбом к моему холодному, покрытому испариной и зашептал успокаивающие глупости.

– Смотри только мне в глаза. Мы с тобой вместе. Тебе же со мной нестрашно? Представь, что это просто такой шумный кораблик. Качается по волнам. Представила? Тебе же нравится море? Вот мы с тобой и плывём.

Он говорил ещё что-то, и я действительно успокоилась. А когда вертолёт коснулся земли, подхватил меня на руки и понёс в красивый сруб из ровных тёмных брёвен.

Вокруг суетились какие-то люди. Что-то говорили, о чём-то спрашивали. Денис рявкнул «всё потом» и нас оставили в покое.

Я почти задремала в его объятиях. Прикрыла веки и наслаждалась теплом и надёжностью рук.

Это было так приятно и так необычно. Герман не носил меня на руках. У него не было к этому тяги. Да и поводов не было.

Хотя, какой повод у Дениса? Донести до кровати? Я вполне свободно передвигаюсь. Такое ощущение, что ему всё время хочется прижимать меня к себе, быть максимально близко.

Мы спустились с вертолётной площадки по дороге, прорубленной для машин прямо в скальной породе. Миновали низенькие заборы. И я действительно задремала. Когда открыла глаза, вокруг была просторная рубленая изба.

– Соня. Вот это ты горазда спать. Знаешь сколько сейчас времени? – Денис что-то строчил на ноутбуке в низком кресле.

– Пять?

– Семь!

– Ого! Мы что-то пропустили?

– Нет, но Сирварт уже перестала стучать половником. Значит еда остывает.

За окном были деревянные домишки. Заросшие сочной травой просторы и горы, от которых невозможно оторвать глаз. Первобытная глушь.

Каково же было моё удивление, когда в санузле обнаружились современные сантехнические приспособления. Значит гигиеническая сторона будет решена комфортно. А что ещё нужно во время месячных? Еда!

Еще накануне кровянистых выделений я становлюсь хомяком. Начинаю есть всё, что увижу, в огромных количествах. Особенно сладкое. И солёное. И жареное с копчёным. Короче, всё.

Поэтому я ужасно обрадовалась уставленному блюдами столу. Это была настоящая скатерть-самобранка. Салаты, закуски, горячее, непонятные соусы и лепёшки.

Рядом стояла пышная женщина со смоляными волосами и невероятно тёплыми глазами цвета тёмного мёда. Ими она моментально согрела моё сердечко.

Она была крохотного роста и так открыто смотрела на нас, так уверенно улыбалась, что хотелось забраться ей на ручки. Вытерев ладони о передник, она что-то сказала на незнакомом мне языке. Денис ответил. Потом сам спросил. А после ответа поцеловал меня нежно в щёку с совершенно счастливой улыбкой. И мне стало стыдно перед этой женщиной. Она даже представить не может, кто я и в каком качестве сюда приехала.

– Алёна, это Сирварт. Она умопомрачительно готовит и обещает научить тебя делать Танапур. Это моё любимое армянское блюдо. Чем-то похоже на окрошку.

– Очень приятно.

Я кивнула женщине, раздумывая, как приветствовать, не зная языка. Но у Сирварт были свои планы. Она обняла меня своей необъятной пышностью и что-то затараторила со счастливой улыбкой. Я прижала её в ответ, а потом с жалобным видом повернулась к Денису.

– Она говорит, что рада с тобой познакомиться. Сирварт тебя понимает прекрасно. Она отличная хозяйка и видит будущее. Не как гадалка, а крупными событиями.

– Она и сейчас что-то предсказала?

– Это трудно интерпретировать. Меня она обрадовала, что я нашёл наконец-то своё счастье. И моё счастье – ты.

– А мне? Что она сказала мне? – Отчего-то в груди сжало тревожным предчувствием. Я не верю гадалкам. Никогда не ходила к шаманам и ведуньям. А сейчас занервничала. Денис потёр переносицу.

– Я не очень хорошо знаю язык. Тебе она сказала, что ты потеряла своё счастье на дороге, а найдёшь в городе, где всюду вода. Но не сейчас, а позже.

– Интересно. Твоё счастье – я, а моё не ты?

Женщина замахала руками, засмеялась. Потом снова начала говорить, размашисто жестикулируя. Показывала то на меня, то на Дениса. А потом помахала указательным пальцем и снова улыбнулась лучистой материнской улыбкой. Я выжидающе смотрела на Дениса.

– Сирварт говорит, что мы молодые, поэтому не понимаем. Счастье мужчины – любимая женщина. И я её уже нашёл. А счастье женщины – ребёнок, которого она родит от любимого мужчины. И ты его привезёшь из места, где всюду вода. Но не сегодня. То есть не сейчас. Как-то так. Я ещё спрошу поточнее у Левона.

Моё сердце сжалось до боли в рёбрах. Дыхание перехватило. Но я нашла в себе силы ответить.

– Спасибо большое. Моё счастье не в детях. Я не буду рожать, уважаемая Сирварт. Спасибо за ужин. Ну и ещё что-нибудь ей скажи, пожалуйста от себя. У меня закончилось красноречие.

Голос дрогнул и в глазах начало печь. Денис что-то быстро затараторил. Женщина замахала руками с абсолютно счастливым видом. И если бы Денис резко не обрубил диалог, выставив вперёд руку, она бы продолжала улыбаться и счастливо щебетать.

Слёзы полились потоком. Я ничего не могла с собой поделать. Расплакалась на ровном месте.

– Тихо, тихо, Алёнушка. Сирварт сказала, что ты напрасно расстраиваешься. У тебя всё будет отлично. Нарожаешь… – договорить он не успел.

– Стоп! Вот сейчас давай очень внимательно. Денис, мне это очень больно. Я. Не. Хочу. Говорить о детях. У меня их не будет. – И когда увидела, что он набирает воздух, для продолжения – Ни слова!

И Денис отступил. Сирварт попрощалась и исчезла за массивной деревянной дверью. А меня охватил заботой Терлянский.

Кормил вкусностями, укутывал мягким пледом. Убаюкивал. Мы никуда не выходили вечером. У меня уже тянуло живот и спину, а Денис не захотел меня оставлять одну. Отвлекал, рассказывал, как строил этот дом.

– Поехал отдыхать в горы. Возвращался один. Когда добрался сюда, машина заглохла. Вышел и присел прямо в траву. И ощутил такой покой, такое счастье, словно не было нервного бизнеса, суетной жизни. Мимо шёл Левон, спросил, буду ли я строиться, и я ответил согласием. И теперь приезжаю сюда перезагрузиться. Здесь хорошо спать, читать или просто ничего не делать. Ты увидишь. Мне кажется, что у меня даже прибавляется здоровья, когда я сюда приезжаю.

А у меня, наверное, убавляется. Расстроилась сильно. Тема детей для меня навсегда закрыта, но болит пока ещё очень сильно.

– А откуда ты знаешь армянский?

– О, это интересная история. Я учился в Лондоне. Со мной жил армянский вундеркинд. Он был на 2 года моложе самого младшего из группы. Очень умный парень из известной, обеспеченной семьи. Родители друг друга очень любили, но дети рождались только мёртвыми. Мама болела во время беременностей или здоровый ребёнок обмотался пуповиной. Это было бесконечное горе в семье. Жена очень хотела родить мужу сына. Но тот сказал, что эта беременность, пятая по счёту, последняя. Больше он её мучить не будет. Не даёт Бог детей, пусть хоть жену не забирает. Надо ценить, что имеешь. И родился этот парень, здоровенький, на радость родителям. Они его, недолго думая, назвали Сасун – живой. Любили безумно. А он выиграл международный конкурс и в Лондон уехал учиться. Изнеженный, залюбленный малыш. Тосковал по дому ужасно. Мы жили в одной комнате. Однажды проснулся ночью, а он плачет. Тихонько, в подушку. Спросил, чем я могу ему помочь. А он ответил, что был бы счастлив, если бы с ним кто-то разговаривал на армянском. Вот я и начал учить язык. Днём практика английского, а вечерами – армянского.

– Красивая история, добрая.

– Когда здесь строил дом, познакомился с Сирварт. Она сказала, что моё чистое сердце и помощь Сасу осядет золотом в моём кармане.

– Сбылось?

– Абсолютно точно. Лет 5 назад мы разворачивали крупное строительство на побережье. Сроки были очень коварные. Техники не хватало. Планировали позже перебросить из соседних районов. А тут дорогу смыло и нам её стало невозможно доставить. А штрафы огромные. Случайно услышал, как в магазине мужчина разговаривает по телефону на армянском. Тоже бизнесмен-строитель. Только он технику не мог забрать отсюда. Стройка закончилась, машины простаивают. Катастрофа. Вот мы с ним по-армянски и договорились. Он мне свою технику сдал в аренду. Закончили строительство в срок. Но не только тут заработали. Оказывается, этот заказ был тестовым. Такой дали ещё 4 компаниям. А в срок успели только мы. Теперь это наш самый крупный заказчик. Знаешь кто?

– Лукойл?

– Неееееееееееет, – Денис рассмеялся, – владелец золотоносных приисков. Вот его оплата и оседает золотом в карманах, представляешь?

– Да. Отлично получилось. Ты молодчина. А почему ты не женился? 34 года – уже солидный возраст. Да и ты – завидный жених.

Денис рассмеялся. – Ты говоришь как Левон. Можно сказать, что не сложилось. Но если честно, то не складывал. Сначала была только работа. Потом появилась девушка. Красивая, умная, начали встречаться. Она у меня работала управляющей, очень толковая.

Повисла тишина. Словно он вспоминал и не решался продолжить.

– А почему не сложилось?

– Мужчины о таком не рассказывают. Это унизительно. В гостиницу заехал крупный бизнесмен. В Президентский люкс. И она с ним заехала. Я не поверил. А потом мне показалось, что она ему в задние карманы кладёт на завтраке презервативы. Но думал, что ошибся. У неё такая привычка. Чтобы точно с защитой. А потом столкнулся, когда выходила из его номера. Растрёпанная, помада размазана, пятно на блузке и запах спермы. Как ты понимаешь, не сложилось у нас с ней.

– Она и сейчас у тебя работает?

– Да, в одном из отелей. Профессионал. Я к ней совсем ничего не чувствую. Член в штанах держать умею, так что пусть работает на благо компании. Не переживай, котёнок. Она нам не помешает.

– Смотри сам. Это у тебя опыт и бизнес. Я в такие дела не лезу. Да и кто я тебе?

Денис ничего не ответил. Просто уложил, как обычно, на бок. Прижал к себе согнул коленки, словно усаживая меня на них. Пристроил теплую грелку на живот, и я начала засыпать. И уже на краю сознания, на первых кадрах моего сна услышала его шёпот «Счастье. Ты моё счастье». Чего только не привидится во сне.

Пьяный водитель

Удивительно, но я чувствовала себя довольно сносно. Мы гуляли по окрестностям. Денис кормил меня ежевикой и поил родниковой водой. А потом повёл в заросли лещины.

Вы когда-нибудь видели, как растёт фундук? Я – ни разу. Хотя обожаю эти орехи. Большие листья, пышные кустарники. И на ветках аккуратные розетки с орешками. Я была в полном восторге!

Каждый орешек зажат пальцевидными светло-зелёными розетками. На вкус ядра ещё были незрелыми, молочными, но всё равно приятными. Денис нашёл красивую розетку с тремя орешками и протянул мне.

– Есть такая сказка «Три орешка для Золушки». В ней девушка могла загадать три желания. Алёнушка, что бы ты загадала?

– Да, я скучная. Ни о чём не мечтаю. А орешки красивые, спасибо. Очень приятно.

– Неужели не хочешь, ну, не знаю, платье какое-то брендовое, путешествие какое-то необыкновенное? Хоть крохотные мечты есть?

– Вроде бы нет. А у тебя?

– У меня есть. Я хочу увидеть твоё желание в постели. Чтобы ты сама захотела близости.

– А сейчас я не хочу?

– Сейчас ты откликаешься. А я хочу чтобы ты сама меня соблазнила. Инициировала близость, сама показывала, как тебе хочется. А я только откликался.

– Не знаю, получится ли у меня это когда-нибудь в жизни. А ещё чего-то хочешь?

– Да, Алёна. Связать свою жизнь с девушкой, которую люблю. И сделать её счастливой.

– Здорово. Желаю тебе удачи в этом вопросе.

– Спасибо. – Денис потёр переносицу.

– Кстати, Денис, я знаю, чего хочу. Варёной сгущёнки. Её Ирина Петровна нам с собой положила. Идём потрошить продуктовые запасы?

– Легко. Только мы приглашены в гости к Левону с Сирварт. Будет вкусно и шумно.

– А не пойти нельзя?

– Давай на пару часиков зайдём, у среднего сына день рожденья. Хочу поздравить. А с тобой расставаться нет желания даже на минуту.

Пришлось согласиться. Я домоседка и не люблю шумные вечеринки. И хоть эти посиделки не относятся к молодёжным сборищам, было ооооооочень шумно. Большая дружная семья. И повод красивый, сыну 18 лет. Только раз бывает такой красивый возраст.

Родители не могут наглядеться на так быстро выросшего красавца. Девчонки в очередь. Всё впереди и всё сбудется. Ведь перспективы всегда радужные. Это жизнь потом серая. А планы – ярче северного сияния.

Мы пили тутовую наливку, мужчины коньяк. Тосты звучали, как откровения и благословения. И с каждой минутой мужчины становились осанистей, а женщины прекрасней.

Денис тут был своим и не выделялся из семьи. Его хлопали по плечу, и он тоже хлопал. Говорил тосты, радовал родителей, вдохновлял именинника. Но, как и обещал, через 2 часа начал прощаться.

Радушные хозяева отпустили племянника, чтобы тот довёз нас домой. Тут расстояние небольшое. Но в горку, да и по темноте. А на машине – мигом, оглянуться не успеешь.

Меня усадили на заднее сиденье, Дениса на переднее. Водитель занял своё место и мне в нос ударил запах алкоголя. Руки моментально покрылись холодным липким потом. Во рту пересохло. Мужчины вели оживлённую беседу. А я робко старалась вклиниться в разговор.

– Виген, простите, вы сегодня пили коньяк?

– Сестра, что там пил? Один бокал за здоровье именинника, и один за его родителей.

– Виген, вы не можете вести машину.

Парень рассмеялся – Да я по этой дороге езжу с пяти лет. Хотите завяжу глаза и довезу вас наощупь? Тут и поворотов нет, не беспокойтесь, всё будет в лучшем виде.

Он повернул ключ зажигания и включил фары.

– Простите, я не могу с вами ехать. Выпустите меня, пожалуйста. – Я не говорила, а шелестела сухим языком. В глазах расплывались радужные круги и руки тряслись не переставая.

– Алёнушка, что такое? Тут и правда простая дорога, ты что, испугалась? – Денис начал оборачиваться за своё кресло, чтобы понять, что происходит. С его лица ещё не сошла улыбка, и уже подступало удивление. Он не понимал, что происходит. Зачем эта странная просьба?

– Выпустите меня, пожалуйста! Дайте мне выйти!

В глазах помутнело, и у меня началась паника. Машина тронулась, потом дёрнулась и заглохла. Я слышала голоса, но не понимала, что они говорят, хлопали двери, кто-то громко говорил.

Я старалась расстегнуть ремень безопасности, но не могла нажать кнопку. То ли давила с недостаточной силой, то ли не под тем углом. Но язычок ремня застрял намертво, и лямка вгрызалась в грудь, норовя задушить.

Как зверь в ловушке я скребла по двери. Рвалась наружу, но никак не могла вырваться. Отталкивала чьи-то руки, плакала и сипела в отчаянье:

– Нет, пожалуйста, не надо! Выпустите меня, пожалуйста! – Замок клацал, но не открывался. И когда отчаянье уже затопило меня полностью, в лицо пахнуло вечерней прохладой и чьи-то сильные руки вынули меня из западни. И теперь уже я разрыдалась от облегчения.

Говорят, что время лечит. Так вот, это говорят те, у кого ничего в жизни не случалось. Или те, кто умер в день потери. То, что они дышат, ходят на работу и ездят в отпуск, полнейшая фикция. Их больше нет. Вы видите бледные тени сгоревших в отчаяньи душ.

За три года моя боль не зарубцевалась. Не затянулась спасительной плёнкой и не перестала кровоточить. Сейчас я чувствовала весь ужас трёхлетней давности так, словно беда случилась сегодня.

Мне казалось, тогда я выплакала все слёзы. И теперь доктор Время будет исцелять мою израненную душу. Но не угадала ни разу! Сейчас я снова была на асфальте среди битого стекла, чувствовала резкий запах алкоголя и слышала голос доктора приёмного отделения «ребенка больше нет».

У меня было сотрясение, ушибы, порезы и кровотечение. И адова боль в душе, в которой бились эти слова. Я не помню, давали ли мне наркоз, как обрабатывали раны и ставили ли капельницы. Но голос гинеколога и запах антисептика, смешанного с алкогольными парами, я не забуду никогда!

В обычной жизни отчаянье наваливается постепенно. И на каждом этапе погружения в его удушающую глубину есть возможность остановиться и пойти обратно.

В моём случае я оказываюсь на дне моментально. И никакого света в конце тоннеля. Только чернота отчаянья. Выхода нет. И слова врача по кругу, как старая заезженная пластинка «ребенка-больше-нет-ребенка-больше-нет…».

Сейчас мне нужна была помощь. И кто-то с сильными руками мне её оказывал. Он шептал мне что-то на ухо. Держал меня на объятиях и целовал пальцы, которыми я закрыла лицо от боли и страха.

– Алёнушка, всё прошло, всё хорошо. Никто никуда не едет. Я с тобой. – Теперь по кругу шли эти слова. А еще мерное покачивание и негромкий ритм. Словно кто-то тихонько шлёпал по столу.

Голоса вокруг сначала стали тише, а потом и вовсе пропали. Слёзы закончились. Осталось только тепло и сила чьих-то родных рук. Аромат родного тела.

Окончательно я пришла в себя уже дома. Денис сидел в кресле в обуви и ветровке и держал меня на руках. За окном уже серело. Как я тут оказалась я не помнила совершенно. Пошевелилась и тут же была крепче стиснута сильными руками.