Читать книгу Грёзы юности - Леонид Дементьев - Страница 1

ANASTASIA

I

Играть любивший в маски и интриги,

Пэром и солдатом значась смелым,

Жаждущий себе забвенья флигель

Твой верный друг пренебрегал омелой.

Бывая ночью в иллюзорном мире,

И в палату лордов чиня дело,

Клал венок на столик королевы,

Мираж любви в потрепанной порфире.

Так жил – с тех пор, как потерял родных —

Играя то героя, то вампира,

Вора, мага, Гайéра¹ крепостных.

Мечтал: не властны надо мною годы,

Бардак дорог и скоморохов роды,

Я достучусь до звездной высоты.

                  II

Я достучусь до звездной высоты —

Глупец! О чем я, заигравшись, думал!

Ведь в тот же миг средь масок неживых

Мелькнула ты, кому не шли костюмы.

Ты танцем бут кропила мостовых,

Не кланясь этим лицемерным путам,

Сказала так: «я хочу придумать

Новый мир без руководства часовых,

Наш народ завесой майи бредит,

Танцу моему без надобности в них,

В бездну роли персонажей этих!

Идёшь со мной к тем настоящим песням?

Ваять очаг – и дом детишкам – вместе?

Где больше нет фантасмагорий лжи!»

                  III

Где больше нет фантасмагорий лжи,

Там нет меня – я к ним привязан цепью,

Будь я с тобой, я б жизни не прожил —

И маски научился делать клетью.

Развесил б в доме прошлого гербы.

Так казалось. Так я попался в сети!

Вотум провиденья не заметил!

Сердечной квоты не усмотрел судьбы!

И не знал, какого зла вериги

Ткал, используя привычек костыли,

Уходя в фантазии и книги.

Вериги эти встретил лишь случайно,

Как стрелок на пустыре в конце Луча²,

Стараясь победить мирские сдвиги.

                  IV

Стараясь победить мирские сдвиги,

Я видел сны, и сны её будили:

В призрачной та девушка квадриге

Являлась мне огнём паникадила.

В кноп мотала радость от сизигий

С той жаждой, что она в душе родила,

Скорой встречи на любовной ниве —

Где солнце и луна остановились.

Положившись на наивность юных,

И на беспечность, и любимой милость,

Сделал ей признание с трибуны:

Помнишь тот очаг, дом детишкам нашим?

Мной владел обман – больше он не страшен,

Как волчьих песен на Граале руны!

                  V

Как волчьих песен на Граале руны,

Твой отказ безмолвный, чуть кисейный лёд,

      Как ветрами на колени сдунул

Робких и неровных объяснений пот.

Огневи́цей тела правит стужа!

Тем несчастьем, верно, пошутил Моргот³,

Так писал, похоже в «Гэтсби», Фрэнсис Скотт.

От расстоянья стало только хуже.

И лучше бы в шео́л бездушный пасть,

Лучше враг, захват и парад оружий,

Чем лимеренции пустая страсть!

Я был один, и в Testamentum⁴ ночью

Искал пути в божественный источник —

Греха над мною иссякала власть.

                  VI

Греха над мною иссякала власть,

Но опытные во случайной смерти

Знают, любви с покоем не совпасть,

Её найти – ещё не обессмертить.

Такой совет предпочитают дать:

Суть влюбленности – гипюр на перстне,

Слетит она, как пыль, в проем отверстый!

Я же знал – с ними можно совладать.

К бреве Павла о любви главой клонясь⁵,

В нём нашёл ответ закономерный:

Ей, любви, претит умы людские красть.

Безустанно одинокость терпит

Любовь – свидетель у Христа и Церкви.