Читать книгу Заметки из помойного ведра - Летзе Молго - Страница 1

Оглавление

Посвящаю своему единственно любимому в жизни человеку. Бабушка, спасибо за все. Я люблю тебя.

Навсегда.

11.08.18.

Я не отношусь к той категории людей, что говорят, что любят мир и окружающих; кружатся, раскинув руки; улыбаются, подставляя лицо ветру, закрывая глаза; смеются, падая спиной на траву и жадно глотая воздух, ощущая трепет жизни своими легкими.

Я скорее отношу себя к тем, кто обходит таких чудаков стороной, крутя пальцем у виска.

Простая истина: людей не за что любить.

Сначала, конечно, кто-то может заинтересовать собой, возбудить любопытство, желание общения, однако по прошествии некоторого времени понимаешь, что зря-зря пошел дальше, зря не наблюдал за ним издалека, зря сблизился, зря узнал.

Некоторые вещи хорошо смотрятся на расстоянии. Люди также.

Несмотря на все это, бывают и такие – мимолетные – моменты, когда забываешь о людском скотстве. В такие периоды я даже начинаю улыбаться прохожим.

Как-то раз в автобусе я смотрела на взрослого мужчину, стоящего напротив – зачем? – как вдруг он повернул голову и встретил мой взгляд. Я не смогла переключить свое внимание на что-либо другое, и так мы и смотрели друг на друга несколько секунд, пока мне не показалось это забавным.

Я улыбнулась.

Один миг мужчина был явно в ступоре, конфужен, но после он тоже улыбнулся.

Я потупила взгляд, но продолжала улыбаться.

Во мне будто зажегся огонек, и тепло разлилось по венам.

Самое удивительное в этой истории то, что она краткая: никаких знакомств, имен, подробностей жизни – просто улыбка в общественном транспорте.

И больше мы не встретимся.

Может, он расскажет об этом своей жене, своим детям – мол, чудной человек взял да и улыбнулся мне в автобусе.

И они, конечно, удивятся.

Также, как и я.

Наутро все кажется каким-то неважным и ненужным, будто вполне можно прожить и без любви, и без дружбы, и вообще без чувств каких-либо. Неважно, выспался ты или нет, мысль возникает всегда одна – остаться в кровати (не говорю обо всех, но касательно меня – всегда одно и то же).

Спать и остаться – разные вещи.

Хочется именно остаться в кровати с утра, пропустить сегодняшний день за его ненужностью.

Но из раза в раз все равно приходится вставать, двигаться, существовать в этом мире.

Существовать и жить – разные вещи.

Надо именно существовать. Потому что жить душевно мертвые люди вряд ли могут. Да и вряд ли им хочется.

Нет, им точно не хочется.

Чтобы не думать о чем-то важном, нужно считать. Считать шаги – мое занятие в пути, направляющее мысли подальше от щепетильных тем.

384 шага, если считать только левую ногу, начиная от киоска около моего дома и кончая углом на автобусной остановке, если срезать к ней путь по протоптанной тропинке.

Держась руками за лямки рюкзака, я чувствую, как они [руки] начинают понемногу промерзать – с пальцев.

Шаг-шаг-вдох, шаг-шаг-выдох. Углекислый газ вырывается из недр моей груди в прохладный зимний воздух, становится паром и растворяется бесследно.

Наушники в ушах, но музыка не включена: последнее время хочется слышать свои шаги, вдохи-выдохи, мирскую тишину вокруг – утром, когда люди неразговорчивы и сонливы.

Однако в автобусах иногда встречаются те, кто говорит и говорит без конца. Поневоле приходится включать песни, чтобы не слушать их разговоры ни о чем.

Серьезно – "люди ни о чем не говорят".

По сути, им главное издавать звуки – какие угодно – но не говорить насчет чего-либо.

Истина: слова теряют свой вес.

Вот и приходится молчать зачастую, чтобы не сойти с ума от глупости людского общества вокруг.

Надо сохранить свои мысли. Надо суметь спасти свой мозг – иначе все смешается, иначе весь мир обесценится.

Одиночные встречи. Мимолетные знакомства. Одноразовые разговоры. В этом есть своя доля интереса. Нет привязанности, звонков, проблем, ссор, секретов, раскрытых и нет – пара минут-часов, не больше: вот это действительно заинтриговывает.

В прошлом году было жутко холодно в течение нескольких дней (или недель). В один из таких дней я ожидала свой автобус на протяжении уже более часа, начиная конкретно промерзать.

Ко мне подошел какой-то паренек лет девятнадцати, спросил, как можно проехать туда-то и туда-то. Оказалось, что ему нужен тот же автобус, что и мне, + его путь проходит мимо моего дома.

Первое впечатление: странный, одежда его мне не нравится, выглядит готом, доверия не вселяет.

О, как же часто я ошибаюсь насчет кого бы то ни было, исходя из первого впечатления.

В ходе нашего знакомства я узнала много нового о нем и о Вселенной – он отрицал бога, но верил в космос.

Я искренне удивилась, что он вегетарианец – по нему нельзя было этого сказать. Он говорил о том, что не есть мясо вполне легко, к тому же можно есть яйца или хотя бы бобовые. Мне запомнился вопрос, который он мне задал: "по-твоему, люди – кто? Хищники?" Я задумалась и кивнула, парень усмехнулся и ответил: "они падальщики – они же не едят свиней сразу, не готовя, как львы антилоп? Они убивают и едят трупы".

Он рассказал о своем прошлом – весьма интимном и любопытном – связях с несовершеннолетними (ему и правда было девятнадцать), что кто-то от него даже беременел, на ком-то он хотел жениться, потом передумал и проч.

Касательно космоса он поведал мне некоторые свои мысли, изложить которые у меня не хватит ни чернил, ни листков ежедневника.

У меня болела голова; хотелось спать, укутавшись в теплое одеяло, и не выходить из дома до весны – однако слушала я с удовольствием и интересом.

Говорил он громко, не стесняясь – его слышали все пассажиры и косились весьма недвусмысленно в нашу сторону.

Но бывают ситуации, в которых мнение окружающих теряет всякое значение; бывают люди, с которыми хочется говорить, несмотря на толки, возникающие вследствие ваших разговоров.

Наверное, такие – единичные – люди не просто так появляются в наших жизнях – после Ильи я начала думать о вегетарианстве и задумываться, глядя в небо, космос, необъятную высь.

Больше мы не виделись, распрощавшись на углу моего дома.

В этом все великолепие, все таинство.

Истина: люди любят перерывать прошлое.

Копаться в воспоминаниях и подчас пытаться сподвигнуть тебя на то же. Но зачем вы это делаете? Что хотите доказать? Чего добиться? Пройденное не должно возвращаться и мелькать на горизонте. Все должно идти своим чередом.

Тем более – чувства воскрешать нельзя.

Это как оставить квартиру своему "партнеру", вдруг решив, что жить тут не хочется; и вернуться туда, когда "партнер" отремонтирует ее, заполнит мебелью – когда он заживет.

"Помнишь, как…?"

Нет, не хочу вспоминать даже.

Я тоже могу припомнить "наше прошлое" – как она сказала, что любит только парней, что я друг; как я сидела два дня в слезах в подъезде, царапая лицо и руки, сбивая костяшки о стены; а проснувшись на третье утро, остыла.

А теперь она приходит и говорит: "давай попробуем начать сначала". Я не возвращаюсь назад в плане отношений, не наступаю на одни и те же грабли дважды. Она пройденный пункт, перевернутая страница, забытое лицо.

Есть люди, по которым сразу видно, что они лживы: во всех их движениях, позах, словах чувствуется обман и игра.

Она сидит рядом на стуле и предлагает начать снова, а я уже знаю, почему. Но, ради интереса, я задаю вопрос: "с чего бы тебе ко мне приходить?"

Она говорит, что чувствует что-то ко мне, уже месяц (как много!) ни с кем не встречается, думает только обо мне. Я внутренне смеюсь, но мне хочется ее ударить.

Неужели, по ее мнению, так легко все и происходит? Оставить человека в одиночестве, а когда он выживает и оказывается в состоянии жить без тебя – прийти, будто ничего не бывало, и "начать сначала"? Так дела не делаются, так жизнь не живется.

Я говорю: "пока ты встречалась со мной, ты встречалась еще и с Аней + спала с Сережей + хотела переспать с Баззом; потом вновь Аня; потом Таня; потом Илья – все вперемешку, и только те, кого я знаю. Сколько их было на самом деле, я предположить боюсь".

"Люди меняются".

Истина: не все люди меняются.

В любом случае даже тотальные изменения не происходят – нет. У человека могут поменяться вкусы и предпочтения, но из шлюхи монашку не сделать, как ни пытайся.

Объяснив все это, я попросила ее уйти.

Через день она позвонила, и все началось вновь: она плакала в трубку, просила "начать сначала", "забыть прошлое" и так далее.

Забавно. Прошлое-то – она. Забыта.

Она говорит: "я буду вечно ждать. Если передумаешь – звони".

Я говорю: "не верю. Максимум месяц – и ты встречаешься с кем-то другим".

Просто, чтобы не осуждать меня, постарайтесь представить себе это:

Ты чувствуешь это сладкое "что-то" – влюбленность; начинаешь встречаться с объектом своей симпатии; сходишь с ума; пишешь стихи; улыбаешься – строишь воздушные замки (забывая, что они имеют свойство падать).

И вот однажды: "мы друзья. Я уже встречаюсь с другим. Пока".

Ты умоляешь подумать, еле сдерживаешь крик и слезы – но тебя выводят, выставляют за дверь. Потом – нестерпимо больно. Потом – выживание, замыкание в себе, лед в сердце, эгоизм.

Ты знаешь, что она спит со всеми подряд, у кого есть средства на подарки для нее – но не тревожит.

Так проходят месяцы.

И вот она возвращается.

Ты эгоист, холодный и бесчувственный; ничего, кроме смеха, ее слова вызвать не могут.

Я даже не могу сказать, что мне жаль, – я просто не верю ее игре.

Плохая актриса.

Плохая.

Перечитывая это сейчас, решаю добавить кое-что насчет этой особы: спустя некоторое время она снова вернулась в ряды шлюх, а про меня забыла совершенно.

Это не вызывает у меня никаких эмоций, кроме тихого смеха сродни «я же говорила».

Истина: при общении в интернете и вживую один и тот же человек различен.

Вот, человек – знакомая, друг – вроде как, с глазу на глаз общение у нас хорошее, а, переписываясь, будто не она на другом конце интернета, будто кто-то другой пишет мне, разговаривает со мной. Часто читает и – молчит.

Думаешь – что я делаю не так? В чем проблема? Проблема в том, что через экран нельзя увидеть лицо собеседника с гаммой эмоций на нем, нельзя прочувствовать их и правильно истолковать.

Все, что мы пишем друг другу в интернете – оно искусственное, шаткое, хрупкое (как воздушные замки) – это иллюзорная империя, поддерживаемая электричеством.

Эта девушка отучает меня от подобного общения, и я ей благодарна – спасибо.

Я боюсь неправильно понимать ее, что-то придумывать, мол, я ее бешу, мы не друзья, она игнорирует и проч. Я лучше потерплю пару-тройку часов-дней, чтобы сообщить ей что-то, чем напишу ей в социальной сети.

Превыше электронной, виртуальной, выдуманной жизни я ценю реальность. И реальное общение с реальными людьми, а не сообщения туда-сюда от аватара к аватару.

Иногда у меня возникает чувство, будто мое тело – вовсе и не мое; разум отдельно от него. Я думаю какую-то мысль (руку поднять хочу, к примеру), и проходит секунды две времени перед тем, как это выполнится. Будто в режиме замедленного действия жить начинаешь.

В эти периоды у меня начинает болеть голова, начинают болеть глаза. А объясняется все просто и глупо несколько:

Когда я читаю, я забываю моргать и порой – дышать. Вследствие этого глаза устают, а организму в целом не хватает кислорода.

Это быстро проходит, но я склонна предполагать, что это ненормально.

Я боюсь, что однажды мне попадется настолько интересная книга, что я так и не вздохну и – умру.

А вообще, это замечательная смерть – от книги. От захватывающей дух книги.

Убийственно прекрасной.

Если все очень плохо – ложись спать.

Не получается спать – думай, создавай фантастическую жизнь в своей голове и улыбайся.

Да, это все – иллюзия, неправда, обман, бессмысленность. Но – лечит.

Каждый раз, думая, что смерть – выход, как бы больно тебе ни было, громко говори: "НЕТ!"

Иллюзия – она пропадет после твоей смерти. Не знаю, что будет после нее, но иллюзии не будет. А так, среди непроглядного мрака горести и проблем есть хоть тоненький маленький лучик, помогающий надеяться и верить, хотя, казалось бы, верить уже не во что.

Просто не забывай, что это мираж, не привязывайся к созданному, придуманному миру – тогда возвращаться к действительности будет не больно.

А ведь возвращаться приходится все равно.

В конце концов, если есть место, где можешь чувствовать себя в безопасности – разве это плохо?

Это то же бомбоубежище. Только в твоей голове.

В себе можно спрятаться от всего.

Кроме себя самого.

Вот тогда, когда ты станешь сам себе в тягость, – тогда появятся действительные проблемы.

А пока – глубокий вдох, и запирай дверь в свое сознание.

Стоит завести того, о ком можешь позаботиться, и все сразу наладится.

Собака, кошка, попугай, хомяк.

Их надо кормить, за ними надо ухаживать, с ними надо контактировать. Это помогает отвлекаться от всего – тянет улыбаться, смотря, как твой маленький друг с удовольствием съедает то, что ты ему приготовил.

Приятно чувствовать, что ты нужен кому-то, что кому-то хочется твоей ласки и любви.

Люди – они слишком требовательны, тогда как сами ничего не способны дать.

А животные дают тепло. Создают уют в твоей душе, благодаря которому весь мир становится более ярким, более сносным. Жить на какое-то время становится чуть легче.

Истина: нужно быть нужным.

В часы-пик люди у эскалаторов в метро похожи на толкающихся пингвинчиков.

11.

Идя сегодня домой, вновь кое-что поняла.

Было холодно. -13. Изредка дул ветер. Неприятно, когда твое телесное тепло выхватывает, отбирает у тебя и уносит вдаль что-то нематериальное. Злишься. Хотя не на кого. Думается, что надо поскорей прийти домой, сделать чай, усесться в кресло, смотреть сериалы и читать книги.

Я бы всю жизнь так и прожила, будь возможность. Бездарно тратя зрение. Сыпься на меня новые книги за бесплатно; работай компьютер, питаясь не электроэнергией, а силой господней; не кончайся вода, еда и проч. – я бы жила лучше всех.

Но пока возникает преграда в уже 500~ шагов от остановки до дома (в прошлый раз я либо делала шаги больше, либо просто сбилась со счета).

Наушники предательски глохнут при каждом шаге, но, вроде, поправив их в последний раз, теперь я слушаю чистую музыку.

Я пнула ногой льдинку. Она отлетела. Еще. Еще. И еще раз. Идти стало в разы лучше – даже холод не чувствуется.

Я, наверное, похожа на придурка сегодня.

Зеленая шапка, зеленый шарф, зеленые кеды, зеленая кофта под расстегнутой курткой (я не застигну ее, пока не стукнут -18 хотя бы), торчащие из кед красные носки, кабачки в прозрачном пакете и серьезное выражение лица.

Сегодняшний "поход" домой принес мне мысль (я упоминала о ней).

Истина: чтобы идти вперед – нужна цель.

Истина: расстояния преодолевать легче, имея не одну, а несколько целей.

Так, главная цель – прийти домой. То, что помогало мне в пути отвлекаться от мыслей: "когда же я приду?", – льдинка. Пинаешь – она отскакивает – догоняешь ее. На повтор. Так и проходит весь путь.

12.

Не сказать, что с утра сегодня холодно, однако влажность в 90% дает о себе знать. И ветер, разносящий падающие маленькие белые снежинки, заставляет меня вспомнить один момент из детства.

Я случайно смахнула рукой с полки свою фотографию, и стекло разлетелось вдребезги. Испугавшись, я наклонилась, чтобы поднять осколки. Сами по себе они не кололись, но что-то будто бы впивалось в подушечки пальцев, на свету это что-то блестело – мельчайшие хрусталики стекла. Нельзя достать никак, любое касание только усложняет дело, причиняет боль.

То же самое я ощущаю сейчас своей левой щекой. Из-за ветра и влажности снежинки кажутся этими малюсенькими кусочками, блестящими на свету. Чувство, будто бы я упала лицом на разбившуюся фотографию, однако сейчас не то чтобы больно, но дико жжет.

13.

Перехожу дорогу в неположенном месте. Не перебегаю, а перехожу. Я не боюсь, что надо преодолевать шесть полос (три – в одну сторону, три – в другую); меня не волнует, что в двадцати метрах – подземный переход: пока спустишься-пройдешь-поднимешься… так можно все автобусы пропустить.

Однажды мне просигналил кто-то, остановился даже, что-то сказал. Я шла в наушниках без музыки – слышала сигнал и что-то непонятное, гневное, упрекающее. Я засмеялась, продолжая идти дальше, крикнула: "ясно", не оборачиваясь.

Эти люди в машинах – какое им дело до меня? Какое дело одним до других вообще, не только в данной ситуации?

Для меня критика моих действий из уст посторонних – ничто, я в принципе не воспринимаю ее. Исключение – мое творчество. Там любой комментарий важен. Только так меня можно задеть за душу, обидеть.

Но на дороге – что бы и кто бы мне ни говорил – слушать я не буду. Если я хочу идти поверху – я буду идти поверху.

Иногда машины специально прибавляют скорость, видя, что я перехожу не там, – наивные водители полагают, что я, боясь смерти, ускорюсь и в страхе убегу. Приближаясь, они все-таки тормозят – хоть я и перехожу, нарушая правила, но любой стоящий на остановке подтвердит, что он увеличил скорость, увидев этот факт.

И потом он сигналит.

Что-то орет.

А я отвечаю "ясно". И настроение мое поднимается, почему-то, само собой.

14. Смерть.

-–

Самым первым моим питомцем был мотылек.

Я гуляла с бабушкой на улице. Шел дождь. У второго справа подъезда моего дома под ногами в лужице я обнаружила мотылька. Он не мог (и не смог бы) взлететь. Подняв его и посадив в ведерко, с которым я вышла, я донесла его до песочницы на детской площадке. Там, под крышей, без бьющих по крыльям капель он обсох. Я не хотела оставлять его там и взяла домой.

Тогда я знала, что бабочки живут малый срок: два-три дня, но мой мотылек прожил чуть ли не с неделю!

Я приносила ему с улицы цветы, давала пить – ухаживала, как только могла. "Но ему наверняка нужен воздух, свобода, простор" – подумала я и, скрепя сердце, посадила "питомца" в пакетик и пошла гулять.

Простившись, я открыла пакет. Мотылек летал-летал, но далеко не отлетел.

Можете считать меня дурочкой, но я подумала, что это и есть дружба, что так оно и делается. Ты даешь право выбора, и выбирают тебя. Взамен просторного мира, чистого воздуха и собратьев.

Истина: надо всегда предлагать свободу.

Человеку, к примеру, свобода тоже очень нужна + только так можно проверить друзей, любимых.

Я не помню подробностей смерти мотылька, но, как и все самое нехорошее в моем детстве, она связана с тетей.

Это была первая смерть в последующей череде смертей. И они переносились очень болезненно.

-–

Кошка Муся умерла в возрасте 12 лет. От рака.

Тогда (при ее жизни) должного внимания я ей не уделяла. Когда привыкаешь к чему-то – прекращаешь обращать на это особое внимание. Это просто есть. Но, когда это пропадает, ты осознаешь, что что-то потерял. Что еще одним близким созданием меньше, еще один кусок от твоего сердца оторван.

Я плакала с неделю, написала какие-то глупые детские стишочки о том, как любила ее, как трудно было ее терять и подобное. Дата ее смерти останется в моей памяти надолго – 18 января каждого года я вспоминаю о Мусе.

Для меня было непонятно это: живет кто-то, живет и – умирает. Тогда мне начало казаться, что, умри моя бабушка, я буду плакать всю оставшуюся жизнь.

Сейчас, когда я смотрю в прошлое, я понимаю, что именно с этих первых смертей все начало меняться, рушиться. На обломках, руинах прошлого, детского строилось что-то новое. Я вся начала меняться – мой характер, моя душа.

Никто и ничто не способны так укрепить человека, как потерянные дорогие ему люди или питомцы.

-–

С дедом все было проще, но ранило тоже.

Незадолго до его смерти – месяца за три – я написала ему стишок и несколько строчек, содержание которых не смогу передать. Помню четко только последнее предложение: "спасибо, что ты живой"

Я передала листик через бабушку – почему-то не могла из рук в руки – и спряталась за дверью, пока она читала ему мои слова.

Дедушка – мой славный дедушка – прикованный на остаток жизни к креслу. Который сидел со мной, ожидая бабушку с работы. Я мечтала, чтобы кто-нибудь когда-нибудь ждал меня, как он ее: стоя (в то время он мог стоять) у окна долго-долго, неподвижно, глядя через прозрачное стекло на дорогу, изучая лица прохожих, готовясь, узнав бабулю, подбежать к двери и открыть ее.

Дедушка – мой славный дедушка – он заплакал над последним предложением.

Я часто подходила к нему, гладила по голове и целовала в макушку. Он не мог говорить, а я говорила только:

– Привет, дедушка, я пришла.

Или:

– Привет, дедушка, я ухожу.

Я приехала из лагеря и пошла к нему в комнату, но я нашла кровать пустой.

Моя тетя говорила мне не плакать. Тогда я до чертиков возненавидела ее. Мой детский шаткий мирок падал, разбиваясь на куски, разрывая меня на части, а она говорила мне не плакать, говорила, что будет рядом.

Истина: самое ужасное, что можно сделать для человека, кого-либо потерявшего, – предложить себя в качестве замены.

Истина: никто и никогда не сможет полностью заменить другого человека.

-–

Потеря отца была вообще безболезненной. Наверное, это не считается даже потерей как таковой.

Истина: нельзя потерять того, кого у тебя нет.

Ведь, если человек не уделяет тебе внимания, то можно считать, что вы никто друг другу. Даже будь вы отец и дочь.

Я помню только бабушкины рассказы о его белых горячках – это самое яркое, что осталось от него в моем сознании.

Однажды к нему пришел доктор – по поводу его пьянства. Отец лежал на кровати, спокойно разговаривал, потом поднялся. Взял лейку, встал напротив одного из углов дивана и начал поливать матрас.

Доктор сидел некоторое время молча, а потом спросил все-таки:

– Что ты делаешь, Сергей?

Он не повернулся, даже не прекратил поливание – он несколько раздраженно ответил:

– Поливаю.

– Я вижу. А что?

– Полтинник.

– А зачем ты поливаешь его, Сергей?

– Зачем-зачем, – передразнил его отец. – Прилепился, вот отклеиваю, зачем.

Такое у него бывало не часто. Я являлась свидетелем лишь однажды.

Он лежал в своей комнате и разговаривал с кем-то.

– Он… брат? – папа смеялся, долго, истерично и страшно. – Не брат он мне… мы друг друга толком не знали… какой он брат… я в милицию пошел, он – в армию. Какие мы братья?! А ты… – говорил он кому-то. – Ты брат… ну давай, бей меня… бей так сильно, как только можешь, я доверяю тебе, брат…

Тогда я подумала, что за ним пришел ангел Смерти. А через некоторое время он умер.

Я ничего не ощутила, кроме облегчения.

Истина: со временем свыкаешься со всем.

Мое отношение к неминуемости бабушкиной смерти менялось. Я подготавливалась, я холодела.

-–

В зоомагазине купила себе хомячка бежевого цвета. Он был такой веселый, резвый.

Придя домой, я увидела, что у него нет правой ноги до бедра.

Бабушка сразу сказала мне отнести его обратно. Я отказалась. Я оставила его у себя и назвала Марио.

Со временем я начала понимать, что проблем у Марио гораздо больше, нежели просто инвалидность.

Он был слепым. Плюс к тому – что-то не так было по мужской части. Он ходил, прогибаясь в спине, будто у него ужасно болело в низу живота.

Я очень сильно волновалась за него.

Он прожил два месяца. Четвертого августа я нашла его бездыханным и холодным перед входом в домик.

Мой мальчик Марио. Я плакала день.

-–

Крыса Соня родила 15 апреля. Невозможно передать, как я беспокоилась. Я вошла, чтобы покормить их с Марти, а она уже рожала.

Нужно было больше воды. Больше воды и покоя.

Вновь навестила я ее по прошествии часа и насчитала 12 малышей. Такие милые маленькие розовые комочки. Через тонкую кожицу видно было их сердца – как они бились. Я заметила, что они были размером с головы.

Дня через два крысят стало 11. Я пересчитывала трижды – 11. Списала на то, что Соня съела одного – крысы могут есть крысят, либо если им не хватает еды, либо если детеныш все равно умрет.

Через день, убирая комнату, я нашла трупик за тумбочкой.

Я села на пол и зарыдала.

Это существо не смогло прожить и несколько дней по МОЕЙ глупости. Я могла бы отодвинуть тумбочку раньше – может, успела бы, спасла бы… но нет! Он умер.

Я не могла поднять его, но, взяв себя в руки, я все-таки нашла в себе силы похоронить его.

Смерти бабушки я боялась все меньше.

Истина: если знаешь, что что-то страшное непременно настигнет – боязнь ничего не изменит, ничего не отсрочит.

-–

На сегодняшний день я уже не боюсь, что бабушка умрет. Все умирают – что тут можно сделать еще? Ничего.

15.

Люди постоянно пытаются догнать ускользающее от них время.

Они постоянно спешат.

Пытаются растолкать всех и протиснуться первыми в автобус.

Не стоят, а идут по эскалатору.

Расписания. Планы. Встречи. Время. Время.

Движение. Бег.

Стоп.

Остановись посреди улицы на пару мгновений. Пусть все уйдет на второй план: школа, работа, жизнь. Встань и глубоко вздохни. Пойди куда угодно, прогуляйся.

Истина: жизнь ощущается только тогда, когда человек пренебрегает временем.

Тот, кто всегда за чем-то гонится, не получит удовольствия от этого. Что толку стремиться, гнаться?

Меряй тихими шагами улицу, осматривай и изучай природу вокруг, окружающий мир.

Просто – серьезно – однажды встань и подари себе свободу.

Прислушайся к себе и сделай не то, что должен, а то, что хочешь.

16.

Напиваясь, надо отбрасывать проблемы. Надо выбрасывать их из головы, как какой-то мусор. Иначе ты проиграл.

Блокировать мысли. Ни о чем не думать. Ты наслаждаешься свободой тела от сердца и разума. Зверь. Делай, что угодно; дай волю желаниям, выпусти себя из клетки.

Если фокусироваться на радости, то, по крайней мере пока ты не протрезвеешь, ты будешь счастлив.

Если фокусироваться на боли – зачем же пить тогда?

Мир – он гнилой. Реальность фальшива. Поэтому и ищут люди спокойствия в алкоголе.

Свободы в стакане.

А наутро все снова такое, как прежде, а в голове – только воспоминания обо всем, что произошло.

Зверь вновь в клетке. Ты снова разумен. Живи.

17.

Всех, кого я когда-либо целовала, я оценила по шкале от 1 до 10. Подведя итог всего этого, я сделала пару наблюдений.

Прежде всего: максимальный балл – 9. И тут возник вопрос – собственно, почему не 10?

Все было прекрасно, и я просто не могу передать свои чувства и эмоции после этого словами. Факт в том, что, как бы ни был хорош поцелуй, – без симпатии он все равно не тот.

Истина: поцелуй лишь тогда действительно хорош, когда есть чувства.

18.

У меня плохое настроение. Я сижу внизу, на первом этаже школы у входа и, как всегда, в это время ем.

Я вполне осознаю, что выгляжу как придурок со стороны: меня не задевают ни взгляды, ни тычки в мою сторону.

Рядом сидит какой-то парниша и, видя эту картину, подбегает к своему дружку, что-то говорит, и они смеются. Это настолько противный смех, что я не могу передать его словами – писклявый, высокий. Он выводит из себя своими звуком и длиной.

Мириады мыслей сразу:

"В чем дело? Что не так? Что тут необычного? Что смешного? Зачем смеяться?" Ладно, посмеялись – зачем так долго пищать своим идиотским голоском?

Я люблю милых маленьких деток – годков до пяти. Пока они разговаривать не умеют и улыбаются, и смеются так мило. Но после – я их резко ненавижу. Иногда бывают исключения, но, в основном, так.

Они думают, что я безудержно смешна.

Я думаю, что их кишки были бы прекрасной гирляндой на стоящей тут же елке.

19.

Никогда нельзя просить кого-то остаться. Люди либо элементарно этого не хотят, либо пугаются.

Когда тебе нужен кто-то – просто молчи: так больше шансов, что он не бросит.

Мне редко бывает безумно плохо – зачастую я просто печальна. Моя беда в том, что пойти мне некуда, не к кому. Обыкновенная просьба остаться может напрячь того, кому она адресована.

Истина: твои проблемы – только твои проблемы.

Истина: если ты сам себе помочь не в состоянии – умирай.

Замыкайся, уходи в себя, не обращай на людей внимания.

Книги. Лезвия. Крики. Плач. Что угодно, господи, только не общение с людьми.

Либо общайся, но просто не жди, что кто-то спасет твою гнилую душу.

Когда ни от кого не зависишь – это прекрасно. Когда никто не задает лишних вопросов. Никто не уходит, не обижается.

Когда никого, кто мог бы ранить, нет – чувствуешь себя немножечко свободнее в этой клетке.

20.

Мы стояли на остановке в -15. Дул ужасный ветер, пронизывая до костей. Мы тряслись от холода, и вдруг мне пришла мысль.

Если говорить себе, что тебе не холодно, – холодно не будет.

Я выпрямилась и вышла из угла остановки (в котором обычно меньше всего ощущается ветер). Мне не было холодно – правда, не было. Мне было неприятно чувствовать, как отмораживаются мое лицо и пальцы рук, но не было ощущения мороза, дрожи.

Может быть, эта истина справедлива для всего?

Если говорить себе, что тебе не холодно, – холодно не будет.

Если говорить себе, что тебе не больно, – больно не будет.

Чистой воды самовнушение, граничащее с самообманом.

21. Эти разные люди.

Весной, возвращаясь домой из школы, как всегда заснула в автобусе под музыку. Случилось, что автобус сломался, и надо было выходить. Я поняла это самой последней, но все-таки успела покинуть салон.

Очередной автобус пришел тут же, и я встала в нем напротив дверей. Как только он тронулся – водитель прошлого махнул каким-то пакетом.

"Кто-то что-то забыл" – подумала я и узнала в пакете свою сменку.

– Твою мать, – весь автобус услышал, люди все поняли и просили остановиться. Но нет.

Выйдя на следующей остановке, я пошла в обратном направлении, когда увидела тот самый сломавшийся автобус. Проезжая мимо меня, водитель открыл двери и спросил:

– Твой пакет?

– Да, спасибо.

Он, несмотря на поломку, подвез меня до моей остановки.

-–

Я уже некоторое время практикую заманчивый способ езды.

Чтобы поехать домой, мне надо перейти дорогу и дождаться автобуса. Конечная – в нескольких минутах. Это даже и не конечная, а поворотный пункт, после которого автобус продолжает путь. Теперь, если я вижу свой автобус, едущий в сторону конечной, – я сажусь в него. В конце все выходят, а я остаюсь. Получается, что я сижу, тогда как набивается куча народа.

Хитрость некоторая.

В этот раз я сделала то же. Однако в конце маршрута водитель выгнал меня из автобуса после двухминутной дискуссии а-ля:

– Я вам помешаю, что ли? Вы ведь едете дальше?

– Выходи!

– Мне все равно тоже надо ехать дальше.

– Выходи!

– Почему?

– Выходи!

Люди, не умеющие аргументировать свои "приказы", – глупцы.

Я вышла. Он поехал дальше, я побежала за ним.

Войдя, поняла забавную вещь – карточка сработает только через минуту, так как не прошло еще нужного времени с момента ее использования. Я перелезла через турникет и села на то же место, которое только что оставила.

– Подойди сюда, – позвал меня водитель. – Зачем ты перелезла?

– Я только что была в этом автобусе. Карточка сработает только через минуту.

– Тут тебе цирк? Зачем перелезла?

– Задержка. Карточка. Я уже использовала ее. Тут же. Через минуту она будет работать. Блин, подождите!

За меня вступилась какая-то женщина, мол, какая разница – перелезла и пусть. Водитель повел.

И мне просто интересно – разреши он мне проехать несчастные сто метров, его бы сожгли на костре за это? Почему некоторые люди глупы до безобразия?

И до безобразия настойчивы?

-–

В автобусе куча народа. Пройти некуда. Передо мной – женщина, перед ней – турникет. Она прикладывает карточку – красный цвет. Пожимает плечами, пролезает. Я прикладываю – то же самое, а карточка-то, я знаю, рабочая.

До стекла водителя мне не дотянуться, и я прошу кого-нибудь сказать ему о поломке турникета. Люди неуверенно оглядываются, но ничего не делают.

– Ок, постоим.

Я пролезла. За мной вновь приложили карточку – красный цвет.

– Может, вы скажете о поломке? – ядовито интересуюсь я. Движение, но нет.

Только следующий человек, не желающий пролезать, уведомляет водителя о положении дел в салоне. К нему присоединяются остальные.

Вот он – стадный инстинкт.

Истина: что бы ты ни говорил, если ты подросток, тебя не послушают.

Истина: "если найдется кто-то, кто это сделает, я присоединюсь".

Люди не люди, не социум, а стадо, которому нужен вожак. В тех или иных ситуациях. В автобусе, или стране, или где угодно.

Последнее время замечаю, что окружающим людям на меня как таковую совершенно положить. Если им что-то и важно, так это поддерживать во мне наивную веру в дружбу и остальное.

Ведь это так просто – сделать вид, будто кем-то заинтересован, а потом просто отвернуться. И нельзя обвинить этого человека в том, что он к тебе невнимателен (он был внимателен, хотя и наигранно), однако в душе все равно ощущаешь что-то горькое и вязкое, что засасывает и вызывает слезы.

Мне предлагают пойти в кино на неделе. И раньше я действительно думала, что мы пойдем. Пф. Ничуть не бывало. Проходила эта самая неделя, проходила следующая – и ничего. Снова меня приглашали куда-то, снова я соглашалась, снова об этом приглашении забывали.

Сейчас-то я уже поняла, в чем состоит истина: пусти человеку словами пыль в лицо, и он будет счастлив.

Истина: необязательно что-то делать, если успевать предлагать что-то новое.

На неделе = никогда.

Теперь, когда мне что-то предлагают, я все так же говорю «да», но уже ничего не жду. Мне ничего и не нужно – во мне перегорела тяга к общению с кем бы то ни было.

Истина: люди придают слишком большое значение мелочам.

По какой-то причине практически каждый человек жутко сильно беспокоится о глупостях жизни: о семье, доме, будущем, общественном мнении, о том, что бы сегодня надеть…

Не столь давно я осознала, что все бессмысленно. Человеческая жизнь хоть и длится, в среднем, 70 лет, хоть и полнится всякого рода событиями, в конце концов все равно обесценивается. И все: все твои достижения, симпатии твои и драмы – все это просто улетучивается вместе с твоей бесполезной и никому не нужной душой.

И, осознав это, я прекратила грузить себя вопросами а-ля «куда бы пойти учиться?», «что делать потом?» и «почему я одна?»

Буду я учиться, не буду я учиться – я умру, моя жизнь будет скомкана, подобно бумажному листочку, и выброшена, забыта.

Будут меня любить, не будут – то же самое.

На все на свете можно отвечать вопросом «а смысл?» И после понимать, что его нет. Также нет и разницы, пойдешь ли ты гулять, поешь ли ты, убьешь ли кого – все одно.

Непреложная истина: ты потенциально мертв.

Пока ты вынужден дышать – дыши, но будь готов к смерти. Она неминуема, а ты временен. Не храни каких-либо иллюзий на этот счет.

Не выношу людей, корчащих из себя недосамоубийц: такие люди постоянно говорят, что хотят убить себя, вот опять пытались, вот опять ничего не вышло, будут снова пытаться…

Чушь собачья. После неудачной попытки покончить с собой просыпаешься на больничной койке, а не в теплой постельке у себя дома.

Если человек только и делает, что говорит о суициде (мол, как же хочется вскрыться и проч.), то он просто точит лясы, а на деле будет жить и жить. Почему? Да потому что а) вылетая изнутри, слова выносят с собой всю серьезность хранимой мысли и/или б) это желание не умереть, а «войти в тренд», заполучить толику внимания. Такие люди не носят длинных рукавов, но неизменно закатывают глаза, стоит поинтересоваться их самочувствием, ими самими.

Меня бесят такие люди. Хочется самой убить их, чтобы они не пиарились на этом балаболстве.

Серьезно.

К сожалению, я знаю одну подобную особу. Она «страдает», корчит из себя Иисуса, на кресте распятого, режет себя, носит черное… и не упускает ни единого случая показать всем, как ей плохо.

– Ты не пришла в школу. Что случилось?

– Неудачная попытка убить себя.

И мне уже хочется скормить ей. Ее же. Собственное. Сердце.

Истина: настоящая боль сидит в груди хранящих молчание.

Истина: смерть наступает в тишине.

Она не приходит к тем, кто громко о ней говорит.

Истина: прошлое тянет к себе людей сильнее будущего.

Вопрос: почему так?

Ответ: потому что это логично. Человек в прошлом имел радости и горести, он переживал сильные порывы чувств, он смеялся и плакал. Потому он несомненно очень сильно привязан ко всему этому. Ведь то, что с нами произошло, мы холим и лелеем, словно дитя. И это имеет определенный смысл. В том плане, что события нашей жизни – действительно наши дети, ибо мы сами выбираем, как и что делать в тот или иной момент. По сути, тот человек, кем ты сейчас являешься, – это результат сделанных тобою в прошлом выборов.

А будущее? Что такое для тебя и для всех нас это будущее?

Будущее – это лишь надежда. Бескрайняя такая надежда на то, что все будет хорошо. Никто же не будет думать, как больно ему будет впоследствии, что вся боль до этого – сущие пустяки и все такое прочее. Нет.

Истина: человек всегда ожидает счастье.

Даже если это счастье призрачное и едва заметное.

Мне кажется, это вполне объясняет все.

Так вот, к чему я. Я к тому, что вернулась в тот омут, из которого некоторое время назад еле вылезла. Омут этот – Кристина. Та самая, о которой я писала в главе 5.

Я возвращаюсь в то место, где меня никто не ждет. Та личность, что является моей девушкой, решила взять паузу. Наверное, поэтому ей глубоко плевать, где я и с кем я, как плохо я себя чувствую и на все подобное.

Я еду в автобусе и думаю обо всем этом. У меня есть это ужасное свойство, эта дурацкая привычка – думать постоянно. Я просто не могу остановиться. Именно поэтому я и принимаю таблетки – чтобы не утонуть в потоке рассуждений на тему смысла своего существования и осознания, на самом деле, полной и безоговорочной бессмысленности вышеуказанного.

Я возвращаюсь в то место, что зовется домом. Зовется им по какой-то непонятной причине. Действительно странно называть домом строение, в одной из квартир которого ты живешь. Временами я не чувствую себя там, как должно. Временами я там не живу, я там умираю. А это ненормально.

Я понимаю к тому же, что бабушка не особенно сильно печется о моем времяпрепровождении. Надо сказать, что мне уже стукнуло восемнадцать. Я пишу эти заметки уже три года. Не знаю, как чувствую себя по этому поводу.

Не знаю, как можно себя чувствовать, если не чувствуешь ничего вообще.

Сегодня с бабан размораживали холодильник. Сейчас зима, а значит – самое время.

Забавно, что столько льда даже на улице сейчас не найдешь. Идет декабрь, но, несмотря ни на что, дороги покрыты не снегом, а какой-то непонятной грязного цвета массой, лишь отдаленно напоминающей снег.

Интересный факт – в процессе размораживания, я обнаружила скрытые за толщей льда продукты. В основном – горошек. Три упаковки горошка и шпинат. Надпись гласит, что срок годности всего этого истек в далеком 2009, но я не брезгаю едой. Еда есть еда, какой бы давней она ни была. Если по вкусу она нормальная, то нет никаких проблем.

Я пока не пробовала, но обязательно сообщу, как попробую.

Вот интересно – если разморозить сердце, что я там, в его глубине кроваво-красной, обнаружу?

Я была права – возвращаться назад не стоит никогда и ни при каких обстоятельствах. Да, понимаю, очень хочется иногда дать второй шанс кому-то, попробовать с ним отношения, оправдывая данный поступок словами: «авось что получится», но… просто помни, всегда помни и никогда не забывай простую истину – нет. Ничего не изменится с ним. Какие-то черты могут измениться, но основная суть не меняется. Это плохо, но ничего с этим не поделаешь.

Истина: прошлое надо оставлять.

Истина: кардинально ничто не меняется.

Истина: нужно всегда идти вперед.

В последнее время я стараюсь не пить антидепрессанты. Дело тут не в том, что я просто этого не хочу, а в том, что мне бы хотелось быть способной со всем дерьмом в своей жизни справляться самостоятельно, без чьей-либо помощи.

Вообще, надо заметить, у меня получается. Я даже начинаю думать, что депрессия – это вполне нормальное явление, которое постигает практически каждого человека на первых шагах к взрослению. Почему? Просто появляются в голове лишние мысли, мешающие жить нормально. Мы склонны придумывать себе проблемы, стоит только оставить нас в одиночестве…

Истина: человек забывает о собственной важности в одиночестве.

Я также приметила, что чувство никомуненужности у меня обостряется с приходом вечера. К примеру, если раньше я ждала, когда наступит тьма, когда люди пропадут с улиц, то теперь мне не особенно комфортно в этом мраке. Скорее всего, это просто что-то, что свойственно человеку. Я имею в виду, он ведь ищет спокойствия, умиротворения, а не обособленности от мира и невозможности с кем-либо поговорить, правильно? Вот и я теперь такая же.

Чтобы не расстраиваться по пустым поводам, я решила всегда, во всех ситуациях смотреть на вещи позитивно. То есть даже в плохом чем-либо я ищу хорошие стороны.

К примеру – с достижением восемнадцати лет мне отключили социальную карту, мне даже уже успели выписать штраф по причине того, что я катаюсь зайцем. Некоторое время я сильно нервничала, потому что думала, что мне придется увеличить свои расходы еще и на проездные билеты, а это – четыреста рублей за двадцать поездок. Как минимум, тысяча в месяц получается, а то и больше. Деньги для меня важны по той простой причине, что без них выжить практически нереально. Да что там – практически. Просто нереально. Так уж повелось в этом мире.

Что же я сделала? Я решила найти хорошее в сложившейся ситуации. Что же это?

Я подумала: «ты должна передвигаться по Москве, чтобы куда-либо попасть, ведь нельзя сидеть все время в квартире и шляться лишь по своему району, верно? Что это значит? Это значит – тебе нужен билет. Это значит, его надо купить. Это значит, надо на него заработать. Это значит, надо найти работу».

Теперь, к тому же, чтобы временами сэкономить на проезде, короткие расстояния я буду проходить пешком, а не проезжать на автобусе или другом транспорте. Конечно, я буду еще иногда ездить зайцем, но только в тех случаях, когда буду абсолютно уверена, что не наткнусь на контролера.

Еще – я все-таки решила попробовать сдать ЕГЭ по литературе в этом году. В прошлом я от него отказалась, потому что совсем не была уверена, что смогу его сдать. На самом деле, я и сейчас не очень-то уверена, но все-таки надеюсь, что смогу.

Я нервничаю, очень сильно нервничаю по этой самой причине. Однако – я решила просто не думать о том, что могу не сдать. В любой ситуации я смогу что-нибудь себе найти – я либо пойду в институт в следующем году, либо в пищевой колледж. Так или иначе, я выкручусь.

Истина: главное – во всем искать что-то хорошее. Тогда все действительно будет хорошо.

Почему я не верю тому, что чувствую? Почему склонна все списывать в утиль?

Пример нужен? Держи: чувствовала, что в этот день наверняка наткнусь на контролера. Мало? Я его даже видела. Подумала: «ух ты, со значком каким-то дяденька. Неспроста». А что я сделала в итоге? Ничего. Я не купила билет, я абсолютно проигнорировала тот факт, что меня могут опять оштрафовать. Я прошла в салон по социальной карте своей бабушки, села в самый конец и смотрела на то, как мое нервное расстройство в синей форме приближается.

Да, у меня случилась истерика – я рыдала до конечной станции. Но даже из этой ситуации почему-то я вынесла нечто хорошее. Что именно? Мне дали конфетку пожевать, я увидела человеческое добро и мне сказали, что штрафы можно не оплачивать вовсе.

Последняя информация обеспечила меня спокойствием. Спокойствием, столь необходимым.

Сегодня я ехала в поезде, который выехал из тоннеля метро на верх земли. Я оторвалась от чтения книги и посмотрела по сторонам. Заметила, что сегодня солнце так и просится выглянуть сквозь облака. И тут до меня кое-что дошло. Такое простое и очевидное, что я даже улыбнулась своим мыслям. Я поняла в одну секунду, что это осознание будет мне помогать дальше.

Истина: солнце всегда светит.

Истина: небо всегда голубое.

«Когда тебе плохо, впредь думай о том, что за облаками – голубое небо и яркое солнце», – сказала я сама себе тогда.

Просто я заметила также и то, что в большинстве случаев человеческое настроение зависит от погоды. Так, понятно, почему многие грустят осенью – становится холодно и некомфортно. А ведь человек очень зависит от чувства комфортна – это истина. Можно, правда, в этой связи спросить меня: «а что насчет зимы? Почему настроение повышается?»

Я хочу ответить, что не во все дни оно повышается. Так, когда светит солнце, нам мороз по плечу, а когда нет – мы этот период времени еле-еле выносим. К тому же мороз почему-то труднее заметить, нежели просто холод. Скорее всего причина тут в том, что промерзать тебе дольше, нежели охлаждаться.

– Покупать две голени было бы просто смешно, – засмеялась бабушка в ответ на мою просьбу разнообразить мое питание чем-то кроме крыльев.

– Ты серьезно думаешь, что кому-то до этого есть дело? – фыркнула я, медленно идя впереди. – Да им же все равно. Людям абсолютно плевать друг на друга, на жизнь кого-то еще. Я как-то ехала в метро и слышала, как молодые парни обсуждают способы употребления разных наркотиков, эффекты от этого. И – знаешь что? – всем остальным было совершенно по-барабану. Никто не обращал на них никакого внимания.

– Просто с ними связываться – себе дороже.

– И уж, конечно же, если ты купишь две куриные голени, никто этому значения не придаст, – закончила я. – Просто всем все равно.

Моя бабушка почему-то продолжает верить, что люди обращают друг на друга какое-то внимание. Она продолжает спрашивать, не выглядят ли ее волосы грязными, не высовывается ли кофта из-под куртки и все такое прочее. Я ей всегда говорю, что люди не смотрят друг на друга. Что она может идти в чем угодно и в каком угодно (главное – не переборщить до категоричного абсолюта) виде.

Истина: людям друг на друга все равно.

Когда же люди перестанут лезть ко мне и пытаться обсудить со мной мой (как они это называют) «режим питания»? Почему каждый пытается сунуть нос, сказать, что я «нездорово худа», что мне надо больше кушать и поправляться? Почему мне предлагают еду, словно я нищая и не могу себе сама достать кусок пропитания?

Это изводит.

Это бесит.

И это жутко злит.

Неужели человек действительно настолько охамел, что думает, будто ему дозволено вмешиваться в жизнь кого-то еще, вклиниваться в нее и советовать что-то? А порой даже настаивать? Неужели человек действительно считает, будто его будут слушать?

Если я что-то решила – меня не собьешь. Я никого не слушаю. Глупо как-то полагать, что я когда-нибудь скажу, мол, да, вы такие молодцы, вы все правы, я буду есть больше, только бы вам угодить.

Хренушки!

Я лучше буду чувствовать себя комфортно с весом в сорок килограммов, нежели другие будут смотреть на меня и думать, какая я очаровательная толстушка.

Бабан считает, будто я не хочу жить потому, что я мало ем.

На самом деле я мало ем, потому что не хочу жить.

Знаете, что противно? Когда вдруг тебе показывают страницу человека, который тебе всю жизнь хотел поломать, и ты видишь, что он теперь эту самую поломанную жизнь пытается скопировать точь-в-точь.

Она теперь и дни свои пишет, и писателем хочет стать, и в редакцию напроситься.

Твою мать, ты дура?

С такими предложениями, которыми изобилует ее проза, лучше просто распасться на части в запертой комнате. Чтобы никто не прочел более этого ужаса.

Она пишет: "Ее темные волосы липли к губам, что смогли сохранить еще согревающий запах меда", и о фразы веет наигранностью. Это читать смогли бы лишь сопливые школьницы.

Она пишет: "Салон залился красками отрицательных нужд", и уже кажется, словно она выбирает слова в приложении random.

Она пишет: "Высохшие губы широко растеклись по аккуратно слепленному лицу", и ты уже чувствуешь привкус отвращения во рту, хотя причину объяснить было бы трудно.

Она пишет: "Наш поход навсегда сохранился в чашечках колен", и ты уже смеешься во весь голос.

Она пишет много всякого, и ничего из этого не кажется мне достойной копией меня. Черт! Если ты пытаешься сыграть в копир, так играй достойно, а не тяп-ляп. Актеры ведь, к примеру, в роль вживаются даже.

А вообще: милая, неужели тебе настолько завидно, что у нас с тобой все подошло к концу, что ты решила попытаться украсть у меня личность своими неумелыми корявыми ручонками, присвоить себе мое лицо? Неужели ты решила сохранить меня в себе таким способом?

О.

Тогда, пожалуйста: живи своим собственным дерьмом и пытайся найти себя. Это трудно, но лучше, чем притворяться кем-то, кем ты не являешься, кем ты ни-ког-да не сможешь стать, потому что просто не имеешь на то тех же возможностей.

Проблема в том, что у всех разный темп ходьбы. Кто-то ходит быстро, кто-то медленно. Кто-то спешит, кто-то нет. К сожалению, почему-то зачастую так получается, что неспешно идущие оказываются впереди тебя, и ты не можешь их обогнать. Но и те, что стремятся вперед быстрее тебя, всегда оказываются за спиной. Оттого получается, что задние недовольны тобою, а ты недоволен передними… Недовольство человека к человеку растет и растет, воздух полнится негодованием…

Это грустно, если подумать. И это смешно, если вспомнить, что время существует только в общем понятии, но никак не в качестве поделенного на минуты, секунды. Человек вечно пытается успеть куда-то, смотрит на стрелки часов и шагает быстрее, быстрее. А остановись он вдруг – что поменяется? Переведи он часы на пять минут назад – что поменяется? Можно опоздать и оправдаться погрешностью измерений, вот и все.

Если подумать, любую проблему в жизни так же просто решить.

Истина: люди зациклены на мелочах.

Истина: людям проще испытывать негативные эмоции.

Проще их испытывать просто потому, что счастье принято считать чем-то недостижимым.

Удивительно, как может все поменяться в одно мгновение. Еще не так давно я мыла голову лишь раз в два дня, тело мыла раз в неделю, духами пользоваться перестала, носила одно и то же по неделям – то есть, соблюдала минимум гигиенических норм. Я даже не заботилась о своей безопасности. Меня не волновала моя жизнь.

И вдруг: человек.

У меня появился человек, которому важно, чтобы я была здоровой. Удивительно и ново! Он говорит, что не хочет, чтобы я умирала, чтобы мне было плохо. Это необычно. Это волнительно, тревожно и… радостно. Я никогда не чувствовала ничего подобного – смеси глубокой признательности и веры в его слова. Да, я действительно верю ему. Не знаю, почему. Бывает же такое, нет? Что просто веришь в кого-то, в чьи-то слова?

И теперь я мою голову два раза в два дня, моюсь раз в два дня, чтобы вкусно пахнуть для него, пользуюсь духами и смотрю по сторонам, переходя дорогу.

Один день – и так вот все повернулось.

Истина: жизненные повороты внезапны.

39.

Пение птиц за окном даже в раннее (непростительно раннее) время суток всегда вселяет в меня чувство глубокого спокойствия и удовлетворения всем и вся. Поразительно и необъяснимо это.

Чтобы моя жизнь несколько раскрасилась, я даже решила купить себе птичку. Амадину, к примеру. Не знаю, поет ли она, но… само наличие птицы в моей квартире наверняка хорошо скажется на моем личном самочувствии.

Истина: счастье – в мелочах.

40.

Истина: твои мысли формируют твою Вселенную.

Просто наш мозг настолько силен, что может посредством какой-то мысли внушить тебе чувство, ощущение. Кто-то назовет это самообманом – пускай. Если призадуматься, то все вокруг и не является ничем большим, как именно обманом чистой воды.

Дело в том, что ты сам решаешь, как тебе реагировать на то или иное событие, имевшее или имеющее место быть в твоей жизни. Если ты говоришь себе, что случилось что-то плохое, произошедшее будет автоматически пропитано всяческим негативом, списано к тому, что вызывает неприятные ассоциации, воспоминания. Если же ты скажешь что-то а-ля: «все, что ни делается, – все к лучшему», то ты внезапно для самого себя начнешь внутренне расцветать, у тебя в груди зашевелится радость, легкость разольется по венам.

Истина: люди привыкли корчить из себя жертв.

Истина: куда как проще плакаться, чем просто взять себя и свое сознание в руки и вылезти из иллюзорного дерьма.

41.

Истина: чем ты старше, тем меньше в тебе эстетики.

Примером может служить хотя бы тот же алкоголь. Если раньше, в бытность свою подростком я отдавала предпочтение вину, смаковала градусы напитка, пробовала его вкус и дышала им, то теперь мне достаточно купить водки и сока, намешать все это и выпить. Я получу столько же, если не больше удовольствия от этого самодельного ликера сейчас, нежели от лучшего вина своей молодости.

Наверное, человек просто устает от всего. От красоты и изящества тоже можно устать. От всего можно. В конце концов простота как-то более близка существу нашему, я думаю.

Истина: в простоте – смысл.

42.

Я сидела с мертвой птицей в руках и не чувствовала в душе ничего, кроме отвращения к холодному трупику. Только пару секунд назад эта перепелка смотрела по сторонам своим пустым взглядом, дышала своими маленькими дырочками в маленьком клювике, только пару секунд назад она жила.

А теперь ее сердце уже не бьется. Виной тому я, а мне до этого нет никакого дела.

Скорбь? Нет. Жалость? Нет. Гнев на себя? Негодование? Ничего подобного.

Одно сплошное отвращение к холоду в моих руках.

Никакой смерти с косой. Никакого величия.

Отнять жизнь оказалось делом простым. Убийство оказалось плевым делом, не стоящим всех тех слов, что в его адрес говорятся, всех тех нравоучений и всего прочего. Ни смерть, ни жизнь, ни убийство – ничто из этого не имеет значения. По крайней мере, такого, какое им придает человек.

Истина: в мире все до ужаса скучно, тут нет ничего великого.

Истина: человек сам по себе решает, чему поклоняться.

43.

Поняла вдруг, что являюсь человеком, который всегда ищет приключений-катастроф. Мне нужно, необходимо, чтобы со мной происходили какие-нибудь страшные вещи. Я, например, была рада, когда меня клали в больницу со всевозможными проблемами. Я была рада, когда меня сбила машина, когда я упала с лестницы, когда меня избили… Все эти события остаются в моей памяти и неизменно вызывают приступ умиления, стоит мне только вспомнить о них.

Вот сейчас мне сказали, что, мол, у меня диабет. Нормальный бы человек расстроился, начал бы что-то делать, чтобы исправить ситуацию и выкарабкаться. Нормальный человек, но не я. Я не собираюсь ложиться в больницу (ибо боюсь там вес сильно набрать, а не потому, что не хочу), не собираюсь лечиться. Мне нравится факт того, что опять что-то со мной твориться такое страшное и нехорошее. Я бы даже хотела болеть СПИДом. Серьезно.

Истина: в той или иной мере любой человек ищет катастрофу.

44.

Мой парень оставил меня без себя самого. Как понять? Просто: он не пишет, не звонит мне, мы с ним не видимся вот уже почти неделю. Все началось с того, что он сказал, мол, за день я нисколько не соскучился по тебе, извини, буду играть в «танки». Все ясно и понятно. Я ему всю душу излила, а он от меня просто отвернулся.

Сначала я хотела, чтобы он мне хоть весточку какую послал. Хоть бы спросил, как мои дела или что-то подобное. Но – ничего.

С течением времени я поняла, что мне уже и не нужно от него ничего.

Истина: если человека оставить в одиночестве, он к нему прирастет.

Истина: человек может свыкнуться со всем.

Истина: если нет альтернатив, человек просто ничего не делает.

45.

Истина: в начале любых отношений думаешь, что все будет хорошо.

Но разрыв происходит так или иначе. Либо человек умирает, и «вы» распадаетесь, либо вы просто в один прекрасный день решаете закончить маяния дурью и разойтись по разным углам Земли.

46.

Истина: человек ведет себя совершенно по-разному в отношениях и в плане дружбы.

Конечно, всегда складывается мнение, что характер у индивида константен всегда, и в любой жизненной ситуации, перед каждым другим он один и тот же. Однако со временем, день за днем ты начинаешь понимать чуть больше вещей и осознавать, что все не так просто, как тебе казалось до. Просто чувства почему-то неизменно сопровождаются выплеском тех эмоций, что ранее и не наблюдалось даже внутри души. Происходит нечто непонятное типо метаморфозы внутри.

Подняться наверх