Без Москвы

Оглавление

Лев Лурье. Без Москвы

Почему без Москвы?

Глава 1. Самость

Крона и корни петербургского снобизма

Десять отличий третьего города

Пролетарская рыбка

Рюмочные: уходящая натура

Глава 2. От столицы к провинции

1912-й: Перелом жизни

Площадь Восстания. Стихия

Династы в феврале

Виктор Шкловский – террорист и филолог

Николай Гумилев против большевиков

Ленька Пантелеев – сыщиков гроза

Чубаровцы

Глава 3. Жить стало веселее

Борис Зон

Исаак Бродский

Другой Троцкий

Советский спец: Евгений Левинсон

Вера Панова

Ректор

Глава 4. Ленинградский холокост

Что построил Маннергейм?

Блокада: посттравматический синдром

Шпана

Мальчики из СХШ

Поэт, тиран, шпион

Зальцман – король танков

Разгром филфака

Глава 5. Хранители

Спасение Павловска

Фельдмаршал Эрмитажа

Комендантша

Ленинградский д'Артаньян

Владимир Малышев

Историк Старцев

Глава 6. Системообразующий клуб

Кировский стадион

Бунт на стадионе

Артем Фальян

ЮАМ

Глава 7. Новые питерские

Поколение Путина выходит на пенсию

Матвиенко: итоги

Что делает Георгий Полтавченко на месте Валентины Матвиенко

Новые люди

Отрывок из книги

После марта 1918 года, когда большевики перевели столицу из Петрограда в Москву, городу пришлось заново находить свою «самость». В пределах СССР, а потом России Ленинград должен был отстроиться от первопрестольной. Превратившись, как некогда Москва, в «порфироносную вдову», город обрел новую физиономию и репутацию.

В английском языке есть такое словцо «overeducated», что означает – обладающий ненужными и даже обременительными знаниями: конструктор на должности фрезеровщика. Для провинциального города в Петербурге слишком много библиотек, музеев и университетов. Но мало рабочих мест для интеллигенции – ни правительства, ни Думы, ни издательств, ни журналов. Использовать свой интеллектуальный ресурс с марта 1918 года, когда столица переехала в Москву, петербуржцам стало трудно. Поэтому Петербург в России – примерно то же, что Англия в англосаксонском мире – место бедное, стильное, нездоровое, с традициями, иногда бессмысленными.

.....

Пассеизм круга «Мира искусства» насытил 1900–1910-е годы мазохистическим предчувствием прихода «грядущего хама» и гибели русской государственности. Серебряный век помнит, что был еще и золотой – от Петра Великого до автора «Медного всадника».

В советское время изучение классического Петербурга становится на некоторое время одной из немногих легально возможных в Ленинграде форм ностальгии по старому Петербургу. Летний сад, Царское село, Мойка, 12, становятся понятиями-символами. Книги местных краеведов и историков архитектуры, поэзия от Ахматовой до Бродского несут послание об имперском, столичном прошлом. С другой стороны, официальная позднесталинская Россия черпает в классицистическом Петербурге некую модель для заимствования этикета, архитектурных форм, геополитических идей.

.....