Святые отцы и учители Церкви

Оглавление

Лев Платонович Карсавин. Святые отцы и учители Церкви

Предисловие к первому изданию

Святые отцы и учители Церкви (раскрытие Православия в их творениях)

Введение

I. Лжеименный гносис

II. Василид, Валентин, Маркион

III. Мужи апостольские и апологеты

IV. Св. Ириней Лионский

V. Христианский гносис и Климент Александрийский

VI. Ориген

VII. Монархиане и лукианисты

VIII. Борьба за единосущие

IX. Св. Афанасий Великий

Х. Учение о Троице и каппадокийцы

XI. Св. Григорий Нисский

XII. Исход святоотеческого богословия

Указание важнейших пособий

Краткое содержание

Введение

I. Лжеименный гносис

II. Василид, Валентин, Маркион

III. Мужи апостольские и апологеты

IV. Св. Ириней Лионский

V. Христианский гносис и Климент Александрийский

VI. Ориген

VII. Монархиане и лукианисты

VIII. Борьба за единосущие

IX. Св. Афанасий Великий

Х. Учение о Троице и каппадокийцы

XI. Св. Григорий Нисский

XII. Исход святоотеческого богословия

Комментарии

Список библиографических сокращений

Отрывок из книги

«Любезный читатель, к тебе обращаюсь я в надежде, что ты веришь в Бога, чувствуешь Его веяние и слышишь Его голос, говорящий в душе твоей. И если не обманывается моя надежда, подумаем вместе над записанными мною мыслями…»[1] – так начинается первая работа Льва Платоновича Карсавина на богословскую тему. Этот трепетный призыв к «своему» читателю скрытым камертоном звучит и в позднейших его сочинениях. Для того, кто не хочет его расслышать, многое в творчестве мыслителя остается закрытым и невнятным.

Будущий философ родился в 1882 г. в Санкт-Петербурге в семье танцовщика Мариинского театра Платона Константиновича Карсавина. Звезда русского балета, всемирно известная Тамара Карсавина приходилась философу сестрой. Но Лев, с детства тяготившийся театральным окружением, был ближе к матери: та была склонна к серьезному чтению, вела французские тетради своих «Мыслей и изречений» и благоговела перед памятью своего двоюродного дяди – основателя славянофильства А.С. Хомякова. Это славное родство, несомненно, оказало свое влияние на становление взглядов впоследствии выдающегося представителя русского Серебряного века.

.....

Творчество Л.П. Карсавина завершает известную нам традицию всеединства. С ним она вступила в зрелую форму своего существования. В его метафизике отчетливо просматриваются все ее основные начала, те же из них, которые использовались его предшественниками имплицитно, приобретают форму выверенных определений. Однако, как всякая яркая индивидуальность, Карсавин выходит за рамки традиции, в которой работает, порой вступает с ней в спор. Мировоззрение его отличает ряд только ему присущих особенностей.

Обращаясь к наследию мыслителя, следует прежде всего осознать, что среди всех представителей русской традиции всеединства Карсавин был первым и, пожалуй, единственным, кто сознательно строил свою философию на незыблемом основании христианской догматики, стремясь ничего не перекраивать, все благоговейно принимать и лишь бережно выявлять бездонные глубины, в ней сокрытые. В его понимании догмы нет ни холодной абстрактности, ни высокомерия разума, характеризующих отношение к ней В. Соловьева, ни отрицающего последнюю реальность догмы символизма Н. Бердяева, ни фидеистической склонности С. Франка видеть в ней «внеразумную» истину религии, совершенно недоступную мысли.

.....