Белый пудель. Лучшие повести и рассказы о животных (сборник)

Оглавление

Лев Толстой. Белый пудель. Лучшие повести и рассказы о животных (сборник)

Сергей Аксаков

Собирание бабочек

Иван Тургенев

Муму

Из «Стихотворений в прозе»

Собака

Воробей

Насекомое

Голуби

Дрозд

I

II

Лев Толстой

Холстомер. История лошади

Глава I

Глава II

Глава III

Глава IV

Глава V

Глава VI

Глава VII

Глава VIII

Глава IX

Глава X

Глава XI

Глава XII

Николай Лесков

Зверь. Святочный рассказ

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Константин Ушинский

Гадюка

Дмитрий Мамин-Сибиряк

Серая Шейка

I

II

III

IV

Антон Чехов

Белолобый

1

2

3

Каштанка

Глава 1. Дурное поведение

Глава 2. Таинственный незнакомец

Глава 3. Новое, очень приятное знакомство

Глава 4. Чудеса в решете

Глава 5. Талант! Талант!

Глава 6. Беспокойная ночь

Глава 7. Неудачный дебют

Александр Куприн

Собачье счастье

Барбос и Жулька

Белый пудель

1

2

3

4

5

6

Слон

1

2

3

4

5

6

Еж

Брикки

Скворцы

Козлиная жизнь

Гусеница

Пегие лошади

Песик-Черный Носик

Золотой петух

Ю-ю

Рыжие, гнедые, серые, вороные…

I. Илья Бырдин

II. Великий размах

III. Могучий

IV. Крутой характер

Пуделиный язык

Леонид Андреев

Кусака

I

II

III

IV

V

Михаил Пришвин. Рассказы о животных

Нерль

I

II

III

Журка

Луговка

Изобретатель

Ребята и утята

Еж

Предательская колбаса

Сват

Филин

Пиковая дама

Лимон

Голубая стрекоза

Кладовая солнца

I

II

III

IV

V

VI

VII

VIII

IX

X

XI

XII

Борис Житков. Рассказы о животных

Галка

Как слон спас хозяина от тигра

Как я ловил человечков

Мангуста

Про обезьянку

Про слона

Храбрый утенок

Константин Паустовский

Рассказы

Барсучий нос

Заячьи лапы

Грач в троллейбусе

Сказки

Дремучий медведь

Растрепанный воробей

Юрий Казаков

Арктур – гончий пес

1

2

3

4

5

6

7

8

9

Отрывок из книги

Еще в ребячестве моем я получил из «Детского чтения» понятие о червячках, которые превращаются в куколок, или хризалид, и, наконец, в бабочек. Это, конечно, придавало бабочкам новый интерес в моих глазах; но и без того я очень любил их. Да и в самом деле, из всех насекомых, населяющих божий мир, из всех мелких тварей, ползающих, прыгающих и летающих, – бабочка лучше, изящнее всех. Это поистине «порхающий цветок», или расписанный чудными яркими красками, блестящими золотом, серебром и перламутром, или испещренный неопределенными цветами и узорами, не менее прекрасными и привлекательными; это милое, чистое создание, никому не делающее вреда, питающееся соком цветов, который сосет оно своим хоботком, у иных коротеньким и толстым, а у иных длинным и тоненьким, как волос, свивающимся в несколько колечек, когда нет надобности в его употреблении. Как радостно первое появление бабочек весною! Обыкновенно это бывают бабочки крапивные, белые, а потом и желтые. Какое одушевление придают они природе, только что просыпающейся к жизни после жестокой, продолжительной зимы, когда почти нет еще ни зеленой травы, ни листьев, когда вид голых деревьев и увядшей прошлогодней осенней растительности был бы очень печален, если б благодатное тепло и мысль, что скоро все зазеленеет, зацветет, что жизненные соки уже текут из корней вверх по стволам и ветвям древесным, что ростки молодых трав и растений уже пробиваются из согретой влажной земли, – не успокоивала, не веселила сердца человеческого.

В 1805 году, как известно, был утвержден устав Казанского университета, и через несколько месяцев последовало его открытие; между немногими преподавателями, начавшими чтение университетских лекций, находился ординарный профессор натуральной истории Карл Федорович Фукс, читавший свой предмет на французском языке. Это было уже в начале 1806 года. Хотя я свободно читал и понимал французские книги даже отвлеченного содержания, но разговорный язык и вообще изустная речь профессора сначала затрудняли меня; скоро, однако, я привык к ним и с жадностью слушал лекции Фукса. Много способствовало к ясному пониманию то обстоятельство, что Фукс читал по Блуменбаху, печатные экземпляры которого на русском языке находились у нас в руках. Книга эта, в трех частях, называется «Руководство к естественной истории Д. Ион. Фридр. Блуменбаха, Геттингенского университета профессора и великобританского надворного советника с немецкого на российский язык переведенное истории естественной и гражданской и географии учителями: Петром Наумовым и Андреем Теряевым, печатано в привилегированной типографии у Вильковского. В Санкт-Петербурге 1797 года».

.....

– Любовь Любимовна, – начала она тихим и слабым голосом; она иногда любила прикинуться загнанной и сиротливой страдалицей; нечего и говорить, что всем людям в доме становилось тогда очень неловко, – Любовь Любимовна, вы видите, каково мое положение; подите, душа моя, к Гавриле Андреичу, поговорите с ним: неужели для него какая-нибудь собачонка дороже спокойствия, самой жизни его барыни? Я бы не желала этому верить, – прибавила она с выражением глубокого чувства, – подите, душа моя, будьте так добры, подите к Гавриле Андреичу.

Любовь Любимовна отправилась в Гаврилину комнату. Неизвестно, о чем происходил у них разговор; но спустя некоторое время целая толпа людей подвигалась через двор в направлении каморки Герасима: впереди выступал Гаврила, придерживая рукою картуз, хотя ветру не было; около него шли лакеи и повара; из окна глядел дядя Хвост и распоряжался, то есть только так руками разводил; позади всех прыгали и кривлялись мальчишки, из которых половина набежала чужих. На узкой лестнице, ведущей к каморке, сидел один караульщик; у двери стояли два других, с палками. Стали взбираться по лестнице, заняли ее во всю длину. Гаврила подошел к двери, стукнул в нее кулаком, крикнул:

.....