Предлагаемая 2-я часть II тома не является хронологическим продолжением 1-й части: так же, как и эта последняя, она посвящена изложению и анализу крупнейших событий 1905 г. Однако, в отличие от материалов и статей первой части, написанных в самый разгар революции 1905 г. и поэтому естественно носящих отрывочный и несистематический характер, в настоящую книгу вошли статьи, появившиеся в печати после революции, в 1908 – 1909 гг., и потому более последовательно и полно рисующие и анализирующие ход и исход первой русской революции. В основу настоящей книги положены, главным образом, статьи, вошедшие в изданную тов. Троцким в 1909 г. в Германии книгу «Russland in der Revolution» и включенные впоследствии в книгу «1905». Исключение составляет небольшой отрывок из статьи Л. Д. Троцкого, взятый нами из сборника «История Совета Рабочих Депутатов» и помещенный в настоящей книге под названием «Уроки первого Совета». Кроме этих статей, уже знакомых русскому читателю по многочисленным изданиям, во 2-ю часть II тома включены три речи Л. Д. Троцкого, посвященные революции 1905 г., из которых одна была произнесена в Софии, в 1910 г., на XVII съезде болгарской социал-демократической рабочей партии (тесняков), а последние две в Москве, в декабре 1925 г., в двадцатилетнюю годовщину первой русской революции. Весь материал в целях систематизации и последовательности изложения разбит нами на отделы и главы. Так как все важнейшие исторические документы уже были даны в приложении к 1-й части II тома, то во 2-й части мы в этом отношении ограничились лишь наиболее существенными материалами, облегчающими понимание текста, а, в некоторых случаях, и дополняющими его. То же самое относится и к примечаниям, где мы очень часто ссылаемся на примечания, данные к 1-й части.
Оглавление
Лев Троцкий. Наша первая революция. Часть II
ОТ РЕДАКЦИИ
I. Царизм и революция
1. Первый этап революции
Л. Троцкий. ВЕСНА
I
II
III
IV
V
VI
Л. Троцкий. 9 ЯНВАРЯ
I
II
III
IV
V
Л. Троцкий. 18-Е ОКТЯБРЯ
Л. Троцкий. ОППОЗИЦИЯ И РЕВОЛЮЦИЯ
2. Царское правительство в дни «свобод»
Л. Троцкий. МИНИСТЕРСТВО ВИТТЕ
Л. Троцкий. ПЕРВЫЕ ДНИ «СВОБОД»
Л. Троцкий. ЦАРСКАЯ РАТЬ ЗА РАБОТОЙ
II. Пролетариат и крестьянство в революции
1. Наступление пролетариата и тактика Совета
Л. Троцкий. ШТУРМ ЦЕНЗУРНЫХ БАСТИЛИЙ
Л. Троцкий. НОЯБРЬСКАЯ СТАЧКА
Л. Троцкий. «ВОСЕМЬ ЧАСОВ И РУЖЬЕ!»
2. Армия и крестьянство
Л. Троцкий. МУЖИК БУНТУЕТ
Л. Троцкий. КРАСНЫЙ ФЛОТ
III. Натиск реакции и восстание пролетариата
Л. Троцкий. У ПОРОГА КОНТРРЕВОЛЮЦИИ
Л. Троцкий. ПОСЛЕДНИЕ ДНИ СОВЕТА
Л. Троцкий. ДЕКАБРЬ
IV. Совет и революция
1. Совет перед судом реакции
Л. Троцкий. ПРОЦЕСС СОВЕТА РАБОЧИХ ДЕПУТАТОВ
Л. Троцкий. СОВЕТ И ПРОКУРАТУРА
Л. Троцкий. МОЯ РЕЧЬ ПЕРЕД СУДОМ
2. Роль Совета в первой революции
Л. Троцкий. КАК ВОЗНИК СОВЕТ РАБОЧИХ ДЕПУТАТОВ
Л. Троцкий. ИСТОРИЧЕСКОЕ ЗНАЧЕНИЕ СОВЕТА РАБОЧИХ ДЕПУТАТОВ{26}
Л. Троцкий. УРОКИ ПЕРВОГО СОВЕТА[92]
3. Ход и исход первой революции
Л. Троцкий. РУССКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ[93]
Л. Троцкий. ЧЕРЕЗ ДВАДЦАТЬ ЛЕТ
Л. Троцкий. ИТОГИ 1905 Г.[118]
ПРИЛОЖЕНИЯ
Приложение N 1
Приложение N 2
Приложение N 3
Приложение N 4
Приложение N 5
Приложение N 6
Приложение N 7
Приложение N 8
Приложение N 9
Приложение N 10
Приложение N 11
Приложение N 12
Приложение N 13
ХРОНИКА СОБЫТИЙ{108}
1
2
3
4
5
6
7
8
9
10
11
12
13
14
15
16
17
18
19
20
21
22
23
24
25
26
27
28
29
30
31
32
33
34
35
36
37
38
39
40
41
42
43
44
45
46
47
48
49
50
51
52
53
54
55
56
57
58
59
60
61
62
63
64
65
66
67
68
69
70
71
72
73
74
75
76
77
78
79
80
81
82
83
84
85
86
87
88
89
90
91
92
93
94
95
96
97
98
99
100
101
102
103
104
105
106
107
108
109
Отрывок из книги
Покойный генерал Драгомиров[1] писал в частном письме о министре внутренних дел Сипягине:[2] «Какая у него внутренняя политика? Он просто егермейстер и дурак». Эта характеристика так верна, что ей можно простить ее манерную солдатскую грубоватость. После Сипягина мы видели на том же месте Плеве,[3] потом князя Святополк-Мирского,[4] потом Булыгина,[5] потом Витте[6] – Дурново[7]… Одни из них отличались от Сипягина только тем, что не были егермейстерами, другие были на свой лад умными людьми. Но все они, один за другим, сходили со сцены, оставляя после себя тревожное недоумение вверху, ненависть и презрение внизу. Скорбный главою егермейстер или профессиональный сыщик, благожелательно-тупой барин или лишенный совести и чести биржевой маклер, – все они поочередно появлялись с твердым намерением остановить смуту, восстановить утраченный престиж власти, охранить основы, и все они, каждый по-своему, открывали шлюзы революции и сами сносились ее течением. Смута развивалась с могучей планомерностью, неизменно расширяла свою территорию, укрепляя свои позиции и срывая препятствия за препятствиями; а на фоне этой великой работы, с ее внутренним ритмом, с ее бессознательной гениальностью, выступают властные игрушечного дела людишки, издают законы, делают новые долги, стреляют в рабочих, разоряют крестьян, – и в результате только глубже погружают охраняемую ими правительственную власть в состояние остервенелого бессилия.
Воспитанные в атмосфере канцелярских заговоров и ведомственных интриг, где наглое невежество соперничает с бессовестным коварством, без малейшего представления о ходе и смысле современной истории, о движении масс, о законах революции, вооруженные двумя-тремя жалкими программными идейками для сведения парижских маклеров, эти люди – чем дальше, тем больше – силятся соединить свои приемы временщиков восемнадцатого века с манерами «государственных людей» парламентарного Запада. С униженным заискиванием они беседуют с корреспондентами биржевой Европы, излагают перед ними свои «планы», свои «предначертания», свои «программы», и каждый из них выражает надежду, что ему, наконец, удастся разрешить задачу, о которую разбились усилия его предшественников. Только бы прежде всего успокоить смуту! Они начинают разно, но все приходят к тому, что приказывают стрелять ей в грудь. К их ужасу, она бессмертна!.. А они кончают постыдным крахом, – и если услужливый удар террориста не освобождает их от их жалкого существования, они бывают осуждены пережить свое падение и видеть, как смута в своей стихийной гениальности воспользовалась их планами и предначертаниями для своих побед.
.....
Я прошел мимо Технологического института. Он был по-прежнему заперт и охранялся солдатами. На стене висело старое обещание Трепова «не жалеть патронов». Рядом с ним кто-то наклеил царский манифест. На тротуарах толпились кучки народа.
– Идите к университету! – раздался чей-то голос, – там будут говорить.
