Читать книгу История одного преступления - Лейла Отарьевна Церетели - Страница 1

Посвящается моему брату Владимиру

Глава 1

– Привет, милый! Спешу поделиться новостью. Сегодня на набережной встретила Женю Васильева. Надеюсь, ты еще помнишь такого? Так вот. Женя потрясающе выглядел и был чрезвычайно хорош собой! Весь такой загорелый, спортивный, подтянутый; лицо – без единой морщинки; в великолепном белоснежном льняном костюме и с молоденькой блондинкой под руку. Девица – красотка, лет двадцати не больше, ноги – два метра, длинные волосы и очень сексуальный взгляд. Одним словом, так хороша, что все представители мужского пола, которые шли на встречу, останавливались и провожали ее недвусмысленным взглядом. Забыла сообщить – она русская. Работает в Париже по контракту с одним модельным агентством. Думаю, имеет успех. Правда, Женя, в присущей ему манере, ничего о ней не сказал. У меня даже сложилось впечатление, что она разговаривает только с его разрешения.

Женя заявил, что якобы рад меня видеть и одарил кучей комплиментов, хотя, на самом деле, вздрогнул от неожиданности. По крайней мере, мне так показалось.

В любом случае, после обмена любезностями, он пригласил меня выпить бокал вина. И как ты думаешь, куда? В его собственный ресторан! Замечательный! На берегу Лазурного моря! Изысканный!

За бокалом вина вспомнили всех знакомых и приятелей. Оказалось, мы не виделись три года! Как летит время! А мне казалось, что после тех трагических событий, прошло всего несколько месяцев…

К слову, Женя купил себе в Антибе и «небольшой домик». Могу себе представить этот «домик»: Женя не тот человек, который будет мелочиться, особенно учитывая то обстоятельство, что он распродал весь бизнес покойного Игоря Петровича. Приглашал меня в гости, но я отказалась. Сослалась на то, что якобы уже возвращаюсь в Россию. Но обещала, что в следующий раз, мы с тобой непременно его навестим.

Знаешь, дорогой, встреча эта, оставила у меня в душе очень неприятный осадок. Наверное, поэтому я и решила тебе написать.

Как ты помнишь, Женя уехал из Москвы, по-английски, не прощаясь… И теперь, пока мы сидели на веранде шикарного ресторана, меня не покидала одна мысль – прав был детектив Носов, подозревая его. Я тебе об этом говорила. Он считал, что Жене помог его одноклассник. Тогда я была в сомнении, а сейчас у меня появилась уверенность. Почему? Да потому, что придумать и разыграть ту комбинацию с похищением и получением выкупа, мог только очень умный человек. А Женя именно такой! Когда я с ним общалась, иногда он поражал меня своими оценками и выводами. И мне всегда казалось, что в душе, он ненавидит весь этот мир…

Возвращаясь к нашей истории. Умные люди говорят, что в подобных ситуациях, всегда нужно прикинуть – а кому это выгодно? Так вот, дорогой, я и прикинула. И вышло у меня, что Лизина история была выгодна только одному человеку – Жене. Его ума хватило, чтобы придумать «сценарий», а друг – бандит – воплотил его в жизнь…

Я думаю, он, и смерть Игоря Петровича предусмотрел в своих планах. А теперь, когда все действующие персонажи мертвы, Женя, единственный, оказался на высоте. Причем, на такой, о какой он и мечтать не мог.

Ладно, не буду больше тебя утомлять своими подозрениями, а то ты решишь, что я сошла с ума. Нет, со мной все в порядке – только отдыхать мне уже надоело. И на следующей неделе – точную дату я сообщу позже – я возвращаюсь домой.

Со средиземноморским приветом, твоя загорелая и чрезвычайно похорошевшая супруга, Вера!

Глава 2

Сегодня я испытал настоящее потрясение – на набережной встретил…Веру Волкову или Истомину. Поначалу я даже растерялся – откуда она взялась? А потом вспомнил, что у семьи ее мужа в этих местах имеется какая-то недвижимость…

Как не странно, впервые в жизни, я совершенно не обрадовался нашей встрече. Напротив, был очень раздосадован ее появлением во Франции. Я, как назло, был в компании этой длинноногой идиотки Эвелины, на которую Вера смотрела с нескрываемым изумлением. Раньше она моих подруг никогда не видела. Естественно, пришлось объяснять, что я живу в Антибе. Что Веру удивило еще больше. И я могу ее понять. Я уезжал из Москвы инкогнито и в свои планы никого не посвящал. Могу представить, какие теперь пойдут разговоры. Извел семью и на их деньги шикует…

Я пригласил Веру в свой ресторан. Посидели минут тридцать. Выпили по бокалу вина. Вспомнили всех московских знакомых. Все это время я потихоньку рассматривал Веру. За те три года, что мы не виделись – она ничуть не изменилась. Все такая же жизнерадостная и обаятельная. Но, если раньше, я воспринимал ее улыбку, как естественное проявление чувств, то теперь, все в ней мне казалось фальшивым и неискренним. В том числе и излишне повышенный интерес к моей персоне. Очень ей хотелось узнать, с кем и как я живу и чем занимаюсь…

Вера мне всегда нравилась и сегодня, когда мы сидели в ресторане, я подумал: а могло бы что-нибудь у нас получиться? Раньше мне казалось, что да. Если бы тогда, в студенческие годы, я был чуточку смелее и начал ухаживать за Верой, то моя жизнь, наверняка, сложилась совершенно иным образом. И тогда, мне не пришлось бы проходить через все круги ада, которые были на моем пути, чтобы, в конце концов, обрести покой в этом чудесном месте. А сейчас я думаю, что вряд ли. Мы с Верой в чем-то очень похожи и нам скорей всего трудно было бы ужиться.

С женщинами нужно вести себя так, как я общаюсь с Эвелиной. Позвонил, пригласил на выходные в гости, купил в подарок платье от Chanel или сумку Prada и «привет» – до следующей встречи. С ними нельзя сближаться и пускать в свою душу – они обязательно этим воспользуются, но только в своих корыстных целях.

До сегодняшней встречи я был уверен, что все осталось позади: люди, которых мне не хотелось знать, вечное второе место в обществе, нескончаемый поток проблем…а теперь я так не думаю. Вера нарушила хрупкое равновесие в моей душе. И я снова, как когда-то в юности, погрузился в омут сомнений и вечных вопросов. Нет, я не думаю о том, правильно ли поступил в той ситуации. Я лишь сожалею, что не смог расположить к себе одного-единственного человека, который мне был дорог…

Глава 3

Закончив письмо, я подвела курсор к строчке «отправить» и мое послание улетело в невидимую даль. На мониторе появилась надпись «письмо отправлено». Привычка брать с собой повсюду ноутбук появилась у меня несколько лет назад – как-то вдруг захотелось «запечатлеть» свои мысли. И с тех пор, со мной всегда этот замечательный предмет, позволяющий в одно мгновение связываться с близкими и родными людьми. Как, например, сейчас. Захотелось, не дожидаясь утра поделиться новостью с супругом и, пожалуйста, через несколько минут, Олег получит мое послание. Правда, я не уверенна в том, что это его обрадует…

Говорят, что с возрастом становишься мудрее, но мне так не кажется – я была мудрой в юности, а сейчас я просто безразличная! С Олегом я прожила странную жизнь. Чего в ней было больше: страсти, чувств, любви, взаимопонимания или необходимости – сказать сложно. Наверное, всего понемногу. Да, безусловно, с моим мужем никогда не было скучно. А еще я гордилась им – он был эталонным мужчиной: умным, образованным, интеллигентным и в то же время, чрезмерно беспечным и даже безрассудным. Ему все и всегда в жизни было «по кайфу», как говорит сегодняшняя молодежь. И для этого он почти ничего не сделал. Он просто родился и вырос в семье, жизнь которой всегда напоминала восточную сказку… Принц из сказки!

Минуту спустя, я отключила компьютер и вышла на террасу. Ночь была чудесная. Впервые за несколько недель, средиземноморская жара сменилась умеренным теплом, сопровождающимся легким морским ветерком. Небо было усыпано звездами, которые мерцали, как брильянты. Сквозь бесконечную тишину я различала еле слышный шум моря и шелест листвы. Наверное, именно в такие минуты, начинаешь думать о том, что Рай существует.

Я была взволнована утренней встречей и никак не могла успокоиться. Думала, что напишу письмо Олегу, и мне станет легче, но этого не случилось. Можно было почитать – с собой у меня было несколько новомодных книг, но не было желания. И тогда я налила бокал сухого красного вина, устроилась в кресле, накрылась пледом и, устремив взгляд в темноту, предалась воспоминаниям о своей давно прошедшей юности…

Глава 4

Я родилась и выросла в Ленинграде. Наша маленькая, но дружная семья – папа, мама и я – всю жизнь прожила в коммунальной квартире на Тележной улице, вблизи Московского вокзала. В то время мы были «везунчиками» – нам принадлежало две комнаты в трехкомнатной квартире. Третью комнату, расположенную у самого входа, занимала Люся – одинокая молодая женщина, работающая медсестрой в психдиспансере. Учитывая то, как остро стоял квартирный вопрос в те годы, можно с уверенностью утверждать – мне повезло – я была обладательницей собственной пятнадцатиметровой комнаты.

Родители мои, типичные шестидесятники, окончили текстильный институт, и всю жизнь проработали инженерами на очень известной в советские годы прядильно-ткацкой фабрике «Октябрьская», которая, как и положено подобному производству, располагалась в рабочей слободке – на Выборгской стороне.

Продвижение по карьерной лестнице моих родителей закончилось на должности начальника прядильного цеха – для отца, и заведующей экспериментальной лабораторией – для мамы.

Как и большинство советских людей, родители очень любили свою работу и всегда с упоением рассказывали мне о своих достижениях. Например, о перевыполнении плана. Данный подвиг, как правило, поощрялся благодарственной записью в трудовой книжке и премией в размере десяти рублей. Трудовые книжки моих родителей я сохранила и иногда, перечитывая все эти поощрительные записи, я с ужасом думаю о том, какой на самом деле ужасной была жизнь моих родителей и их друзей. Ведь сейчас даже представить невозможно, что премия за тяжелейший месячный или квартальный труд могла составлять десять рублей! А на текстильных фабриках труд был не просто тяжелым – он был каторжным. Именно поэтому рабочие бригады пополнялись исключительно за счет «лимитчиков» – людей, приехавших из разных республик Советского Союза и еще более бесправных, и несчастных чем мои родители – коренные жители этого города.

Несколько лет назад я приезжала в Петербург, и мне пришлось побывать в тех местах, где всю жизнь трудились мои родители. Как ни странно, за 25 лет, а именно столько прошло времени с момента моего последнего посещения фабрики, в тех местах мало что изменилось. По крайней мере – визуально. Серый пыльный дух прочно осел на домах этой фабрично-заводской окраины города. А вот фабрики «Октябрьской», как ни странно, не оказалось в наличии. Вернее сказать, здание этого бывшего супергиганта, естественно сохранилось, только теперь в нем располагался популярный и модный торговый центр. Честно говоря, у меня не хватило духа туда заглянуть. Единственно, о чем я подумала – хорошо, что папы нет в живых, и он не увидел всех тех метаморфоз, которые произошли с дорогими его сердцу местами. Крушение мифов – это всегда трагедия. И теперь я это точно знаю…

Папа и мама были типичными представителями своего поколениями. Они обожали спорт, походы, песни под гитару и пыталась, естественно, передать свои пристрастия мне. Но у них ничего не получилось. Я терпеть не могла физкультуру и отказывалась ходить в походы и жить в палатках. От родителей я унаследовала лишь любовь к хорошей литературе и песням Окуджавы. Даже сейчас, когда мои музыкальные пристрастия очень изменились, я частенько слушаю проникновенные песни Булата Шалвовича, от которых мне почему-то всегда хочется плакать.

Если с физкультурой и спортом у меня отношения не сложились, то учиться я обожала всю жизнь. Мне даже казалось, что, если бы у меня была возможность, я бы всю жизнь училась: писала контрольные работы, рефераты, сдавала экзамены и зачеты, защищала дипломы. Меня всегда интересовал именно сам процесс, а не его результат.

Учитывая то, что учиться я любила, то и в школу ходила с удовольствием. Я просыпалась раньше всех, и начинала собирать портфель – так мне не терпелось поскорее переступить порог школы и усесться за парту. Естественно, в дневнике у меня были одни пятерки.

С пионерского возраста я стала заниматься активной общественной работой. Я была председателем пионерского отряда, а потом и всей школы. В старших классах я стала секретарем комсомольской организации. Постепенно я привыкла к тому, что должна всегда и везде быть первой и лучшей. Мне было не трудно поддерживать свой, как сказали бы сегодня, статус, а родители от всего этого были в восторге. Наверное, любому родителю приятно осознавать, что его ребенок лучший. И мои не были исключением…

Глава 5

Сколько себя помню – я всегда боялась потерять время. Началось это в раннем детстве, после того, как я прочитала автобиографическую книгу Отто Юльевича Шмидта – знаменитого полярника, ученого, писателя. Шмидт, будучи подростком, учеником кажется Киевской гимназии, составил список книг, которые, по его мнению, обязан был прочитать в течение своей жизни образованный человек. Он имел в виду не только художественные произведения, но и специальную литературу по физике, математике, географии, филологии, истории и другим предметам. Потом он стал считать, сколько на все это потребуется времени, если в день посвящать данному занятию 16 часов. Или что-то в этом роде. Оказалось, что на все про все нужно триста лет. Тогда Шмидт вычеркнул книги, которые необходимы для развития человека, но, при необходимости, без них все-таки можно обойтись, и сократил время сна до 6 часов. И снова произвел подсчет. Цифры были неумолимы – нужно прожить 150 лет. И тогда Шмидт исключил некоторые произведения художественной литературы и довел время своего сна до 4 часов в сутки.

В результате столь напряженного жизненного графика в 18 лет юноша заболел туберкулезом. И, тем не менее, прожив почти семидесятилетнюю жизнь, Отто Юльевич Шмидт стал доктором математических, филологических и юридических наук, первым полярником-исследователем, великим астрономом. И он научил меня дорожить каждой минутой.

Глава 6

В старших классах я стала задумываться о перспективах своей дальнейшей жизни. Глядя на своих замечательных родителей, которые всю жизнь работали в три смены, но получали за свой труд «копейки», я понимала, что должна найти себе такое занятие и применение, которое позволило бы мне изменить привычный уклад жизни. Я не знала, что это может быть за работа, которая бы приносила и удовлетворение, и большие деньги. Но я искала…

Однажды мама рассказала мне о дочке одной своей знакомой. Она закончила филфак университета и работала переводчицей в «Интуристе». По словам мамы, девушка прекрасно зарабатывала, и к тому же часто выезжала за границу. Помню, мама сказала:

– Вера! Переводчики всегда нужны. Подумай об этом. К тому же у тебя английский хорошо идет.

Я ответила, что подумаю.

Английский язык в нашей школе преподавала Людмила Ромуальдовна Залуцкая – моя любимая учительница, лишь три года назад закончившая пединститут. Я до сих пор помню то чувство восторга, которое, я испытала, в первый день знакомства с преподавателем английского языка. Новая учительница потрясающе выглядела! Она была очень высокой, стройной, с короткой мальчишеской стрижкой. Трикотажный костюм изумрудного цвета подчеркивал все достоинства ее фигуры, а черные лаковые туфли-лодочки на высоченном каблуке придавали дополнительное изящество ее ногам. Я сидела на первой парте и во все глаза рассматривала Людмилу Ромуальдовну. В тот момент она казалась мне яркой заморской бабочкой, случайно залетевшей в наш серый кабинет.

Мое восхищение учительницей, естественно, перекинулось и на предмет, который она преподавала. Я учила английский каждую свободную минуту и к концу школьного обучения знала его прилично. Но о том, чтобы сделать язык своей профессией – я как-то не думала. Но после того разговора с мамой, решила посоветоваться с «англичанкой».

Людмила Ромуальдовна поддержала мамину идею. По ее мнению, мне стоило серьезно заняться изучением английского языка.

Несмотря на это, после консультации, которую я получила, мои сомнения только усилились. «Ну, хорошо, – думала я. – Закончу университет. И что? Куда я пойду работать – в школу? В «Интурист» и это не было большим секретом, можно было устроиться только по «блату». У нас «блата» не было. Значит, и хорошую работу, я вряд ли найду».

И все-таки, несмотря ни на что, я принялась усиленно учить английский. Я даже записалась на двухгодичные курсы английского языка. Плюс мне помогала моя учительница, которая не уставала повторять, что у меня огромные шансы поступить в университет. Постепенно я успокоилась и на вопрос: куда я собираюсь поступать – уверенно отвечала – на филфак.

Но с приближением выпуска, я снова стала думать о том, правильный ли выбор я сделала. Мысль о том, что нужно выбрать другую специальность и другой факультет, не покидала меня. Мой школьный приятель Андрей предложил поступать с ним за компанию – на юрфак. Но перспектива провести всю жизнь за составлением милицейских протоколов и допросами преступников – меня никогда не прельщала. К тому же, перед глазами был прекрасный пример – следователь тетя Таня, которая жила этажом ниже. Она дома вообще не бывала – все время на дежурствах. И муж от нее ушел к другой женщине. И родители были против юридического…

Пока я мысленно металась от одной профессии к другой, подошла экзаменационная пора. Я сдала все экзамены на пятерки, но «золотой» медали не получила из-за злополучной физкультуры.

«Физкультурник», которого все дети называли «дядя Вася», на просьбу нашего классного руководителя, Нины Семеновны поставить мне пятерку, ответил мотивированным отказом. Ему, видите ли, неприятно было смотреть на то, как я игнорировала его «предмет», очень важный в деле воспитания подрастающего поколения».

В конце концов, я махнула рукой на эту историю с медалью. Правда, мама очень расстроилась и проплакала два дня. А мне было все равно. Я даже не думала о том, что лишилась права сдавать один вступительный экзамен. По – крайней мере, в тот момент. Как все, в юности, я была очень самоуверенной и считала, что в университет все равно поступлю.

История со злополучной четверкой в моем аттестате, оставила след на всей моей дальнейшей жизни. В том смысле, что любой намек на физкультуру, будь то фитнесс или занятия на тренажерах, я всегда встречала в штыки.

Глава 7

Я был родом из Волхова – провинциального городка, расположенного в двух часах езды от Ленинграда. Моя семья мало, чем отличавшаяся от любой советской семьи того времени состояла из доброй и доверчивой мамы – учительницы русского языка и литературы, и умного, но не добившегося никаких успехов отца – инженера, работающего на целлюлозно-бумажном комбинате. Имелась у меня и сестра – Лена, которая была на шесть лет старше меня и с которой, в силу разных обстоятельств и разницы в возрасте, мы почти не общались. Сестра почти в точности повторила судьбу матери: не успев окончить школу, она «выскочила» замуж за нашего соседа Ваську, родила двоих детей и превратилась в классическую домохозяйку, пределом мечтаний которой была воскресная поездка с семьей в Ленинград с обязательным посещением цирка.

Жизнь нашей семьи текла размеренно, без каких-либо катаклизмов и землетрясений. По воскресеньям мама пекла блины с разными начинками: капустой, картошкой, ягодами и приглашала в гости Лену с мужем и детьми. Неторопливо пили чай, ели блины, обсуждали соседку – Яну, в третий раз вышедшую замуж, слушали идиотские истории о подвигах детей Лены и советовали мне обзавестись такими же. Как правило, я молчал и с ужасом думал о том, что если я не предприму каких-то решительных мер, то рано или поздно моя жизнь превратиться в такой же кошмар, именуемый «счастливая жизнь».

На самом деле нет ничего страшней, чем жизнь в таких городишках, как Волхов и ему подобных. Они так сильно пропитались советским духом, что ничего другого там ощутить было невозможно.

Конечно, сегодня, когда у меня есть возможность оценить то, что у меня когда-то было и то, что я теперь имею – я с уверенностью могу утверждать, что все зависит от выбора. Каждому человеку дается право выбора: жить так, как живут все, или изменить код и направление своей жизни. Что я когда-то и сделал.

В старших классах школы я начал задумываться над своим будущим. Видя перед собой наглядные примеры из жизни родителей и сестры, я понимал, что необходимо радикально что-то менять. Иногда, по ночам я пытался представить себя через пять или десять лет. И почему-то всегда выходило, что я иду по Волхову, а рядом со мной шагает моя одноклассница Юля с ребенком в руках. После таких сцен я долго не мог заснуть и приходил в школу совершенно разбитый, с головной болью.

Ответы на свои бесконечные вопросы я искал в книгах. Думаю, книги меня и спасли – иначе я бы просто сошел с ума.

В какой-то момент я так увлекся чтением, что даже стал составлять обязательный план на неделю. Моим родным домом стала местная библиотека. Я подбирал книги самой разной тематики: исторические, мемуары, книги о путешествиях. Чего я не любил – так это поучительные романы великих русских писателей: Толстого, Тургенева, Достоевского. Вся эта, так называемая классическая литература о поисках загадочной русской души – навивала на меня тоску и отвращение.

Учился я всегда хорошо, понимая, что аттестат с отличными оценками станет большим плюсом на пути к завоеванию «Рая». И уже к девятому классу я определился с выбором учебного заведения, в которое собирался поступать – Ленинградский Государственный университет! Значительно хуже обстояло делом с выбором факультета – у меня не было никаких предпочтений.

Весной я отправился в Ленинград, на день «открытых дверей». Преподаватели университета увлеченно рассказывали о достоинствах факультетов, на которых они работали. Я же внимательно слушал и делал соответствующие пометки в записной книжке.

На обратном пути, в электричке, мне было над чем подумать. Домой я вернулся с точным ответом на вопрос: какой факультет выбрать? Восточный! Я, наконец-то понял, чем реально хочу заниматься – я хочу быть великим дипломатом! И тогда весь мир будет у моих ног! Ну, по крайне мере, все волховские девицы, точно! И не только они…

Итак, решение было принято – дело осталось за малым – поступить в университет. Я поделился своими планами с родителями, но они, как не странно, моего энтузиазма не разделили. Более того, мама тут же припомнила всех знакомых, у которых дети в последние годы поступали в университет. И, естественно, безуспешно.

– Сыночек! А стоит ли рисковать? Не поступишь, а потом что? Потеряешь целый год…Может быть, тебе сразу пойти, например, в Политехнический, где папа учился…

Я пожалел о том, что поделился своими планами с родителями, но сделать это все равно было необходимо, так как с сентября я намеревался посещать подготовительные курсы, а на дорогу, естественно, требовались деньги…

Девять месяцев, два раза в неделю я ездил в Ленинград – на подготовительные курсы. Путь был не близким, и я старался даже в электричке не тратить попусту время – учил английский язык и размышлял над своим будущим.

«Закончу университет – поеду в Китай или в Японию, а если повезет, то увижу весь мир».

В то время я и представить не мог, что вскоре все измениться и советские люди смогут запросто путешествовать по всему миру, а не только ездить в «дружественные социалистические страны» …

Родители без комментариев наблюдали за моим демаршем и ждали осечки, но этого не произошло. С не меньшим ужасом на меня смотрели и одноклассники. Каждый считал своим долгом подойти ко мне и выразить сочувствие. А две самые противные девицы, Юлька и Света – отличницы и признанные красавицы, заявили мне:

– А, между прочим, мы тоже будем поступать в университет. На филологический! Но, надеемся, что нам это удастся и без всяких курсов! В любом случае, мы совсем не против там с тобой встретиться!

– Зато я против, – непроизвольно вырвалось у меня.

– Ну и подумаешь! – обиженно поджала губы белобрысая Света и поспешила увести на безопасное расстояние свою подругу. После чего, они стали о чем-то шептаться, бросая на меня, обиженные взгляды…

Глава 8

Несмотря на то, что я была отличницей и большую часть своей школьной жизни посвящала учебе, мои интересы только этим не ограничивались. Родители приучили меня и к хорошей литературе, и к классической музыке – каждую субботу мы втроем посещали филармонию и наслаждались прекрасными произведениями русских и зарубежных композиторов. В современной музыке, я напротив, ориентировалась плохо – у меня даже не было магнитофона, для того чтобы ее слушать. Зато я очень любила кино! Несколько раз в неделю я бегала в кинотеатр «Спартак», который был расположен неподалеку от моего дома – на улице Салтыкова-Щедрина.

Для своего времени, «Спартак» был уникальным кинотеатром, а вернее сказать, киноцентром, в котором помимо просмотра фильма, можно было прослушать лекцию об истории итальянского неореализма или французской новой волне. Учитывая то, что книг и журналов по кино, в то время почти не было, кинолекторий «Спартака» был единственным просветительским местом для городских киноманов.

Исходя из вышесказанного, можно утверждать, что на момент моего поступления в университет, я была барышней образованной, в меру начитанной и умеющей поддержать любой разговор.

Что касается моих внешних данных, то без преувеличения можно сказать, что в семнадцать лет я была красивой девушкой: невысокой, стройной, с шикарными длинными волосами и ярко-голубыми глазами. Папа считал, что я похожа на героинь из итальянских фильмов и мне это сравнение нравилось. А я, в свою очередь, нравилась многим юношам в школе. Но как не странно, в то время мне казалось, что я должна полностью посвящать себя учебе, а не разным глупостям, вроде дружбы с мальчиками. И поэтому все явные и не явные ухаживания я просто игнорировала.

Мне всегда нравилось красиво одеваться, но в начале 80-х, отечественная легкая промышленность не соответствовала моим потребностям. Одежда фабричного изготовления могла украсить только тех, кому было далеко за 80.

Конечно, и в то время, можно было купить что-то стоящее и красивое у фарцовщиков, которые толпами стояли возле Гостиного двора. Но для этого, как минимум, нужны были деньги, и причем, немалые. К тому же, мне всегда казалось, что комсомолке не к лицу иметь дело с фарцовщиками.

Так что, приходилось полагаться только на себя и свои таланты. И нужно сказать, на этом поприще я преуспела. Для начала я научилась вязать, причем, весьма профессионально. Потратив неделю – другую на вязание, я получала эксклюзивное платье или костюм – про шапки и шарфы я уже не говорю. В девятом классе я научилась кроить и шить. Это занятие нравилось мне намного меньше, чем вязание и поэтому я ограничивалась в основном тем, что переделывала старые вещи с учетом современных тенденций. Получалось неплохо, и в университете за мной закрепился статус «стильной» девушки!

Мне нравилось выглядеть романтично – я носила длинные в пол юбки и платья, приталенные жакеты и туфли на каблуках.

В ту пору особой популярностью у населения пользовались «кредиты». Мои бедные родители брали «кредиты» регулярно. В «кредит» они купили холодильник, потом – телевизор. А когда я поступила в университет, на домашнем совете было принято решение – купить мне в кредит хорошее пальто и костюм. Оформлять кредит решили в Гостином дворе – там всегда можно было приобрести импортные вещи, правда, по невероятно высоким ценам.

Я до сих пор помню, как после многочасового обследования соответствующих отделов универмага, мне подобрали красивое пальто темно-бордового цвета – длинное, с потайной застежкой и модным в то время, воротником-стойкой и костюм-тройку. Костюм состоял из расклешенной длиной юбки и пиджака в стиле «шанель» из буклированной тонкой шерсти коричневого цвета и прелестной шелковой блузки цвета увядшей розы. Вещи были финского производства и стоили пятьсот рублей! Сумма невероятная, которую моим бедным родителям пришлось выплачивать целый год. Но они были так счастливы оттого, что их дочь выглядела, как настоящая принцесса! И это действительно было так!

Как не странно, в юности мы почему-то стремились выглядеть старше и поэтому тянулись к взрослым вещам. А вот, когда мы в реальности повзрослели, то совершенно не осознанно начали молодиться – покупаем молодежные вещи, делаем себе короткие стрижки и даже стараемся чаще общаться с молодыми людьми. К примеру, в моем сегодняшнем гардеробе только вечерние платье могут претендовать на звание «классических» и соответствующих моему возрасту, все же остальные вещи, так называемого, повседневного ассортимента, приобретены в молодежных магазинах и секциях. И теперь я очень редко надеваю туфли или сапоги на каблуках – моя любимая обувь – «балетки». Я ношу их с ранней весны до поздней осени. А вместо юбок и платьев в моем гардеробе можно увидеть огромное количество джинсов и всевозможных брюк. А еще я обожаю кожаные куртки! И каждый новый сезон покупаю очередную куртку. У меня есть длинные куртки и короткие, классические и в стиле «милитари», отделанные заклепками и мехом.

Кроме курток, я коллекционирую еще и сумки. Эта страсть у меня развилась скорей всего из-за того, что в годы моей молодости приходилось по несколько лет ходить с одной единственной сумкой. Помню, когда я стала учиться в университете, мама купила мне у фарцовщиков невероятно дорогую черную кожаную сумку, которая прослужила мне верой и правдой все пять лет.

Глава 9

Июльский день, в который я впервые переступила порог филологического факультета ЛГУ, я запомнила на всю жизнь. Стоял жаркий летний день. У входа в здание толпились многочисленные абитуриенты и их не менее многочисленные родители. Моя мама тоже порывалась отправиться со мной, но я строго на нее посмотрела и попросила меня не сопровождать – как никак, я уже окончила школу, и хотела быть самостоятельной.

Когда я поднялась на второй этаж, то неожиданно заметила табличку с надписью: «Восточный факультет». Филфак находился этажом выше.

Помню, мне хватило и десяти минут, чтобы выяснить все подробности, касающиеся приема на филфак. После чего, я спустилась на восточный факультет.

На одной из многочисленных дверей значилась надпись «Консультация». Туда я и решила заглянуть – мне не терпелось узнать подробности «жизни» восточного факультета.

В небольшой аудитории стояло пять столов, за которыми восседали с важным видом студенты – старшекурсники. Они-то и давали абитуриентам разъяснения по всем интересующим вопросам.

Я осмотрелась и решила обратиться к молодому человеку, сидящему у окна. Он, как мне показалось, скучал.

Я подошла к столу, за которым он сидел, и едва слышно поздоровалась:

– Здравствуйте!

Парень, нехотя оторвался от того, что он обозревал за окном, и обвел меня недовольным взглядом. Спустя секунду он произнес:

– Привет!

После чего, я, почему-то запинаясь, поинтересовалась:

– Можно спросить… У меня… один вопрос…

– Слушаю! – бесцеремонно перебил меня парень.

Я осторожно присела на свободный стул, стоящий у стола, хотя мне никто не предлагал садиться, и с трудом справившись с волнением, спросила:

– Скажите, пожалуйста, а что изучают на восточном факультете? Историю Востока?

– Какую историю? Ты, что не видела справочную информацию на стенде? Там все четко написано, – объявил парень и снова уставился в окно. Видно Нева и праздные горожане, прогуливающиеся по Университетской набережной, привлекали его намного больше, нежели я.

– Не видела. Я сразу зашла к Вам, – честно ответила я.

– Мадмуазель! – фамильярно обратился ко мне парень. – На нашем факультете – и он театрально сделал акцент на слове «нашем» – изучают в первую очередь, восточные языки. Арабский, китайский, японский, индийский и многие другие. Мне список продолжать?

– Спасибо, не надо! Я все поняла. Но у меня еще один вопрос: а на вступительных экзаменах, какой язык сдают?

– Тот, который ты учила в школе.

– Английский, значит, – подтвердила я.

– Тебе видней, – ответил студент и впервые за время нашей непродолжительной беседы внимательно на меня посмотрел.

Я почему-то смутилась и стала краснеть, но сумела справиться с ситуацией и взять себя в руки. Не хватало еще, чтобы этот хам заметил, что я его стесняюсь.

Напоследок я решила задать молодому человеку еще один, интересующий меня вопрос:

– А конкурс у Вас большой?

Парень понял, что я безнадежна и самое лучшее, что он может сделать – это дать мне исчерпывающий ответ, после которого, может быть, я наконец-то, от него отстану.

– Конкурс не просто большой, а очень большой. Настолько, что я, по – дружески тебе советую, даже и не пробовать. Только потеряешь время. Выбери себе какой-нибудь факультет попроще, например, географический – там нет конкурса, и ты запросто поступишь.

После этих слов я почувствовала, что мое лицо запылало – парень меня добил, но я не собиралась так просто сдаваться и уходить с опущенной головой. Я ринулась в атаку:

– А зачем мне другой факультет? Я на восточном хочу учиться! Мне у вас тут очень понравилось. И место замечательное, и люди интересные. Вот только с языком нужно определиться: китайский или индийский выбрать? И, кстати, у меня золотая медаль, так что, сдавать мне придется всего один экзамен. Так что, до встречи в сентябре!

Не знаю, почему я решила ему соврать про золотую медаль, но мое заявление прозвучало убедительно – молодой человек, второй раз за время нашей непродолжительной беседы посмотрел на меня, а не в окно.

После этих слов я встала и, не оборачиваясь, прошествовала к двери. Я чувствовала, что парень смотрит мне в след, и, наверное, улыбается.

Следующую неделю я посвятила восточному факультету: приезжала в университет, знакомилась с информацией о правилах поступления, и даже общалась с «вечными» абитуриентами, теми, которые уже раз по пять, а то и больше, пробовали поступить на этот факультет. Эти знатоки жизни объяснили мне, что японская или арабская филология – это для избранных, а для тех, кто, как и я, ищет себя, лучше остановиться, например, на индийской филологии. Как не странно, на сей раз, я решила не игнорировать советы и обратить свой взор в сторону Индии. В конце концов, кто из нас в детстве не смотрел индийские мелодрамы и не мечтал оказаться в этой сказочной стране? А информация о том, что на кафедре ведется преподавание языков санскрит, пали, хинди, бенгальского и тамильского языков лишь утвердила меня в мысли, что я сделала правильный выбор. Это же просто невероятно – выучить санскрит или хинди, и читать индийских поэтов в подлиннике!

Не знаю, что мне тогда помогло: моя самоуверенность или действительно страстное желание поступить в университет, но вопреки прогнозам того студента, я блестящее сдала все экзамены и стала первокурсницей восточного факультета!

Никогда в жизни я не была так счастлива, как в тот день, когда меня посвящали в студенты! Мама, которая пришла меня поддержать, украдкой вытирала слезу и не могла сдержать своего волнения. Вечером в мою честь был дан торжественный ужин.

Помню, отец, подняв бокал шампанского, сказал:

– Вера! Это твоя первая, но уже очень большая победа! Их у тебя будет много, но я хочу, чтобы ты запомнила именно этот день – он будет твоей отправной точкой или вернее сказать, планкой, ниже которой ты уже никогда не должна опускаться. Только выше. И каждую твою высоту мы с мамой будем воспринимать как еще одну свою победу. Я очень горжусь, тобой, дочка!

И я, конечно же, пообещала своим замечательным родителям, что всегда буду их только радовать.

Глава 10

В сентябре, мы, как и все советские студенты, были на «картошке» и только в середине октября у нас начались регулярные занятия. А еще через месяц я отчетливо поняла, что не просто поступила в университет, а действительно вытянула «счастливый» билет.

Восточный факультет был не просто особенным, но и самым закрытым факультетом университета. Именно здесь готовили элиту советской дипломатии, тех самых людей, которые должны были достойно представлять нашу страну в странах Африки и Азии. И именно поэтому большинство студентов, которые учились на факультете, были мужчинами. Я, как и несколько моих сокурсниц, была счастливым исключением из правил.

Определилась я и еще в одной рокировке. Основную часть студентов составляли дети дипломатов и послов, работающих в «восточных» странах. Многие из них выросли в тех самых странах, язык которых изучали в университете. Как не странно, но и в этом пункте, я была исключением.

Еще одну часть студентов нашего факультета составляли дети известных и популярных в нашей стране людей: артистов, писателей, политиков. «Детки» шли на восточный факультет из-за престижа.

И оставшиеся процентов десять составляли «все остальные», то есть, студенты, подобные мне, которые вдруг решили изменить, как теперь говорят, свою карму и вместо того, чтобы просто преподавать английский язык в школе – стать дипломатом, консулом или журналистом-международником.

Из этой простой арифметики было видно, что шансов на поступление у меня было маловато, и, если бы я с самого начала была посвящена во все эти тайны «бургундского дворца», я, вряд ли бы стала рисковать, и пошла бы на филфак, как и планировала.

Не знаю, то ли Богу так было угодно, то ли я действительно вытянула счастливый билет, но факт остается фактом – я оказалась в числе пяти счастливец, которые были зачислены в мою группу.

Две мои сокурсницы – Ева и Марина, как и положено, были дочками каких-то консулов. Ванда – дочь известного московского писателя и сценариста. И, наконец, Наташа, которая постоянно шептала мне о том, что не сможет найти общий язык «со всеми этими девицами» – была дочерью декана одного из факультетов известного технического ВУЗа.

Сегодня, с вершины своего возраста и жизненного опыта, я могу утверждать, что в той непростой ситуации, в которой оказалась я – дочь простых советских инженеров – мне помогло одно – обостренное чувство собственного достоинства, которое с детства мне прививали родители. Тогда я просто не понимала, почему, собственно говоря, должна стесняться своего происхождения или того факта, что проживаю в коммунальной квартире?

Безусловно, я отдавала себе отчет в том, что в этой «славной» компании мне предстоит провести пять лет, а значит, хотелось мне этого или нет, я была обязана, если уж не дружить, то хотя бы поддерживать дружеские отношения со своими сокурсницами. И как не странно, у меня это получилось. А с Наташей я даже стала дружить!

Глава 11

Тот осенний день я запомнила на всю жизнь. Стоял необычайно теплый ноябрь, солнце светило ярко, как летом. Я уже как два месяца была студенткой Ленинградского государственного университета.

Было около трех часов, когда мы с девчонками вышли на улицу покурить, вернее, они курили, а я просто стояла рядом – дышала свежим воздухом. Наташа начала рассказывать какую-то историю, происшедшую с ней накануне. Неожиданно нас привлек скрежет притормозившей на противоположной стороне набережной машины. Мы дружно посмотрели в ту сторону и увидели красивый импортный автомобиль – довольно редкое зрелище в то время. Из машины вышли двое: высокий худощавый юноша и не менее высокая девица в невероятно обтягивающих длинные ноги джинсах и на высоченных «шпильках». Укороченный норковый жакет едва прикрывал верхнюю часть ее тела.

Пара перешла дорогу и как не странно, направилась в университет. Наша компания стояла у входа, и поэтому парочке нужно было пройти мимо нас.

Так как светило солнце, и девица, и парень были в темных очках. Смотрелись они, что и говорить, круто, особенно, по тем временам. Уже миновав нас, парень вдруг остановился, повернулся и окликнул нашу подругу:

– Ева, это ты?

– Олег? – вопросительно ответила Ева.

– Да, это я! – сказал парень и наконец-то снял очки.

– Рада тебя видеть! – произнесла Ева.

– Мне же говорили в Москве, что ты тоже поступила на восточный, но я как-то забыл об этом, – пояснил молодой человек и добавил. – Да, меня и не было в Ленинграде – я недавно вернулся. Отдыхал на море.

Пока Ева беседовала со старым знакомым, наша «тройка» молча и в упор разглядывала молодого человека, но его это, как показалось мне, совершенно не смущало. Зато смутилась я – приятель Евы оказался моим «хорошим» знакомым – тем самым студентом, который меня консультировал и который настойчиво советовал мне выбрать другой факультет. Тогда я его плохо разглядела – не до того было, да к тому же, парень сидел за столом, а сейчас, и времени, и возможности у меня было предостаточно. Как не странно, молодой человек мне понравился. Он не был классическим красавцем, как, например, мой любимый актер Ален Делон, но что-то в нем было. Какое-то невероятное изящество и утонченность. У Олега, так его назвала Ева, было чуть вытянутое тонкое лицо, зеленые глаза, красивый рот и невероятного оттенка пепельные волосы. Строгий костюм в полоску придавал его образу законченность. В то время хороших, «правильно» сшитых мужских костюмов почти не было и большинство студентов, желающих выглядеть респектабельно, носило то, что им предлагал отечественный производитель. Как правило, подобные изделия уродовали даже нормальные фигуры и превращали молодых людей в уродливых старцев.

Из молчаливого созерцания меня вывел вопрос Олега, как оказалось, обращенный ко мне:

– Я смотрю, ты все-таки поступила?

И если мои подруги не поняли, о чем идет речь, то я прекрасно поняла:

– Как видите! – ответила я с вызовом и добавила. – Я же Вам сказала, что обязательно поступлю на восточный факультет!

– Поздравляю! – как показалось мне, искренне заявил молодой человек. – Я рад, что такая симпатичная барышня теперь учиться на одном факультете со мной. Меня, кстати, Олег зовут. А тебя?

– Вера! – поспешно ответила Ева, видя, что я нахожусь в каком-то ступоре. – А это наши подруги – Ванда, Наташа и Марина. А Олег – мой московский приятель. Наши отцы давно работают вместе. И мы знакомы с раннего детства!

– Это действительно так! – подтвердил Олег, а потом добавил. – Кстати, Ева, в субботу у меня будет вечеринка по случаю начала нового учебного года – приходи с подругами. Будет весело! Адрес я тебе потом занесу. И ты, Вера, обязательно приходи – я буду рад!

В ответ я только буркнула «спасибо».

Через минуту мы все отправились на занятия.

Вечером, когда мы неспешно возвращались домой, девчонки наперебой стали интересоваться у Евы ее московским приятелем. Я же делала вид, что меня он совершенно не заинтересовал. – Олег старше меня на три года, – начала рассказывать Ева. – Он учиться на третьем курсе, на японском отделении на кафедре истории стран Дальнего Востока. Его отец долго время был консулом в Японии, и Олег, с детства знает японский. Сейчас он вместе с моим отцом работает в МИДе. Одним словом, Олег из семьи дипломатов, но сам он не очень-то горит желанием продолжать династию. Он и учиться пошел на историка, а не на филолога. Это что касается анкетных данных.

А что касается взаимоотношений с противоположным полом, то в этом смысле, приятель мой – козел, каких еще поискать нужно. Я в Москве знаю с десяток девиц, с которыми он в разное время «дружил». Пару месяцев с одной, пару – с другой, месяц – с третьей.

Мой отец, уж насколько ему по фигу с кем я встречаюсь – он интересуется только глобальными политическими проблемами – и тот меня предупредил, чтобы к Олегу близко не подходила. Я и не подхожу! Тем более, что он в Ленинград перебрался, а я в Москве жила…

Летом он приезжал домой, я, но я его не видела. Одна общая знакомая рассказывала, что встретила Олега с какой-то японкой, но видно и это уже в прошлом. Сегодня он был с какой-то нашей «красоткой»! Видно, его сокурсница!

Безусловно, он парень интересный и даже привлекательный, умный, к тому же – пять языков знает. Полиглот! Но, как говорится, все это, конечно, здорово, но нам, девушкам-красавицам, нужно думать о своем будущем и подбирать выгодную партию и наш факультет для этого подходит лучше всего. А с Олегом далеко не уедешь – у него уже все есть, и он всем пресытился, дипломатической карьерой заниматься не хочет, а зачем? ему и так живется лучше всех! А я, например, настроена, выйти замуж за дипломата, а не за московского плейбоя.

А вот на вечеринку сходить можно, и даже нужно. Там-то как раз и будут наилучшие мужские образцы! К тому же, старшекурсники! А то наши «мальчики» совсем еще «зеленые», никуда не годятся. Кто за то, чтобы в субботу оттянуться по-взрослому?

Девчонки были «за» и мне хотелось пойти, но я чего-то испугалась и просто соврала:

– Девочки, а я в субботу не могу – у мамы день рождения. Мы всегда справляем втроем.

Мой монолог прервала Ева:

– Вера, какая мама? Я тебя умоляю! Отметите днем, а вечером пойдем в гости: отдохнем, потанцуем! К тому же, не забывай, Олег тебя пригласил персонально!

– Ладно, я подумаю – до субботы еще четыре дня, – ответила я, мысленно проклиная себя за трусость и неуверенность.

Три дня я не могла думать ни о чем, как о предстоящей субботе. Сомнения разрывали меня на части: мне очень хотелось пойти, но я боялась, что там со мной может что-нибудь случиться. Что-то такое, о чем я даже плохо представляла – красноречивый рассказ Евы давал моей фантазии благоприятную почву…

В пятницу ночью мои страхи обрели форму: я проснулась в поту и с ужасом поняла, что заболела. Утром мама позвонила Наташе и сообщила о том, что у меня ОРЗ и соответственно, какое-то время я проведу в постели.

Несмотря на то, что мне действительно было плохо – я чувствовала себя счастливой. Мне не пришлось врать и придумывать отговорки. Теперь Олег узнает, что я не пришла не потому что не захотела, а потому что заболела. Но вот в следующий раз я непременно побываю у него в гостях!

Глава 12

В среду меня навестила Наташа и естественно, первое, о чем она мне сообщила, так это о вечеринке.

Я, конечно, сделала вид, что совершенно не заинтересована ее рассказом, но на самом деле, слушала, затаив дыхание. Как сообщила Наташа, Олег снимал на Невском проспекте, рядом с кассами «Аэрофлота» шикарную трехкомнатную квартиру. Это означало, что в Университет он мог ходить пешком, а не ездить на машине или как я – на троллейбусе.

Компания, по словам Наташи, была большая и разношерстная: студенты Университета, художники, молодые артисты из Ленинградских театров. Мероприятие было стилизовано в японском духе. Две девицы, одетые гейшами, обслуживали гостей. Было очень необычно, но, как не странно, весело.

– Я, правда, «послала» там одного типа, так он меня чуть не прибил. Шучу, конечно! Тип тот, студент с Моховой – будущий режиссер, стал докапываться, зачем я учу индийский язык? Я ответила, что мне очень Индия нравиться, вот решила даже язык выучить.

А он говорит:

– Понимаю! Ты очень похожа на индийских девушек: и лицом, и фигурой…

Молодой человек не преувеличивал: Наташа действительно была похожа на индийских красавиц. Невысокая, пухленькая, с красивыми длинными черными волосами, которые она заплетала в косу. Когда я увидела ее впервые, то была уверенна, что она приехала с Кавказа, но оказалось, что Наташа была коренной ленинградкой!

– Представляешь? Я ему и ответила, что в Индии я действительно была бы популярной, а с таким русским мудаком я больше общаться не намерена.

– И чем все закончилось?

– Чем? Олег парня выставил, а мне сказал, что мой длинный язык доведет меня до беды.

Замечание было справедливое. У Наташи был особый талант выводить из себя мужской пол. Я не понимала причину ее озлобленности, но, как говориться, не бывает дыма без огня. И скорей всего, это было связано со школой, о которой Наташа, в отличии от меня, не любила вспоминать. Только однажды она сказала, что школьные годы – это ее личный ад! И поэтому она привыкла держать оборону или нападать первой…

Когда я поправилась и вернулась в Университет, то Олега, к сожалению, не увидела. Позже, Ева, мимоходом сообщила, что он вернулся в Москву. Дома возникли какие-то проблемы.

А потом у меня началась первая в моей жизни сессия и я забыла о своем мимолётном увлечении. К удовольствию родителей и к счастью для меня я сдала все экзамены на пятерки! Как всегда, старалась быть лучшей!

На каникулах «москвички» уехали в Крым, а мы с Наташей остались в Ленинграде. Свободное время мы посвящали ленинградским театрам. Театр им. Ленсовета и БДТ стали нашим вторым домом. Мы посмотрели все премьерные спектакли, после чего переместились на Выборгскую сторону. Там, на сцене популярного дворца культуры, свои спектакли показывал модный московский драматический театр им. М. Ермоловой.

Каникулы пролетели незаметно и у нас снова началась учеба.

Глава 13

Вопреки всем предсказаниям, я поступил в университет, на восточный факультет и теперь, на протяжении пяти лет, планировал учить китайский язык на кафедре Китайской филологии. Учеба давалась мне легко и меня это радовало. Большую часть времени я проводил в библиотеке и однажды столкнулся с первокурсницей, которую я несколько раз встречал на факультете, и которая мне очень нравилась. Обычно она была в компании наглой девицы, которая однажды пыталась со мной познакомиться. Но в тот день, она, к счастью, была одна и рядом с ней было единственное во всей библиотеке свободное место. Я поздоровался и спросил: можно ли сесть на свободное место? Она ответила:

– Пожалуйста!

Я сел, разложил на столе книги, которые заказал накануне и приготовился углубиться в чтение, как услышал вопрос или скорее утверждение:

– А, это Вы? Молодой человек, который не захотел знакомиться с моей подругой?

– Это действительно я! И меня зовут Евгений! А с Вашей подругой я действительно был груб и невежлив. Вы, наверное, это имели в виду? Передайте, ей, пожалуйста, что я приношу ей свои извинения.

– Передам! Хотя, она давно забыла о том случае. А если начистоту, то Наташа, так зовут мою подругу, иногда бывает грубой, высокомерной и жестокой! Но лишь иногда. А так, на самом деле, она очень хороший человек! Так что забудем о том, что было и для начала познакомимся. Меня зовут Вера!

– Очень приятно!

Вот так, совершенно неожиданно, я познакомился с Верой Волковой, студенткой отделения индийской филологии. Вера, как и я, много времени проводила в библиотеке, и мы стали часто пересекаться. Иногда, разговаривали и обсуждали разные события из нашей жизни. Я узнал, что Вера – ленинградка. Живет с папой и мамой у Московского вокзала. Любит театр и кино, и мечтает съездить в Индию. Я тоже рассказал немного о себе, не вдаваясь в подробности.

Спустя какое-то время я понял, что с нетерпением жду очередную встречу с Верой. Для меня это было новое чувство, и я не знал, что с этим делать. Где-то в подсознании я понимал, что Вера мне нравится ни как абстрактный человек или хороший друг, а как девушка. Но что делать с такими чувствами – я не знал.

Пока я раздумывал над тем, не пригласить ли мне Веру в кино, она исчезла. Как я узнал позже – уехала с подругами в Москву. А потом началась сессия и летние каникулы. И на какое-то время я забыл о Вере.

Глава 14

Окончив первый курс, несмотря на протесты наших родителей, мы с Наташей, «дикарями» поехали в Абхазию, в город Гагры.

Курорты Черноморского побережья Кавказа – советский Рай – пользовались популярностью и любовью у советских людей. Но несмотря на это, ни моя семья, ни семья Наташи в этих сказочных местах не были. В детстве, я с родителями, ездила в Крым, а Наташа – в Юрмалу. Так что, поездка в неизвестность, нашим родителям не понравилась, но мы смогли их убедить, что у нас все будет хорошо.

Гагры мы выбрали по той причине, что там неоднократно бывала соседка Наташи и она даже дала нам адрес дома, в котором всегда останавливалась. И с ее слов мы знали, что Гагры – небольшой и очень красивый город. И вскоре мы и сами убедились в правдивости ее слов.

Жарким августовским вечером мы сошли на перроне Гагрского вокзала, а поезд, на котором мы приехали, продолжил путь в Сухуми – столицу Абхазии.

Не успели мы сделать и пяти шагов, как нас окружили бравые кавказские парни, наперебой предлагающие нам свои авто, стоящие неподалеку, в качестве такси. В ответ, мы вежливо поблагодарили «таксистов».

Наташина соседка составила для нас подробную «памятку» и в соответствии с ней мы знали, что должны подняться по лестнице наверх и там на остановке дождаться автобус номер 1.

Автобус пришел быстро. Мы доехали до остановки «Универмаг» и следуя инструкции нашли дом, который был нам нужен. Он утопал в зелени и розовых кустах. А в ста метрах находилось море! Запах роз, моря и треск цикад создавали неповторимую атмосферу блаженства и ирреальности происходящего.

Хозяйка – абхазская женщина лет пятидесяти в черном «траурном» платье – встретила нас, как родных. Оказалось, что утром освободилась двухместная комната и мы появились, как нельзя, кстати.

Мы занесли в комнату чемоданы, переоделись в купальники и побежали к морю. Оно было спокойным, теплым и каким-то приветливым. Счастливые и веселые мы вернулись в дом, где нас ждал замечательный ужин с настоящим домашним вином.

Позже, вспоминая ту поездку, меня не покидало чувство печали и тоски от осознания того, что Рая больше нет! Война 1992 года разрушила и сам город, и его жителей…

В 2000 году я была в Абхазии с группой французских журналистов и с трудом узнала Гагры. Кинотеатр, в который мы ходили с Наташей, был закрыт, а по пляжу прогуливались пограничники. «Зона повышенного риска», – сказал мой спутник. Мы прибыли там 3 дня…

Возвращаясь к нашей поездке. Утром меня ждал сюрприз под названием «преображение Наташи». В Ленинграде моя подруга была образцом строгости и элегантности. Она носила классические костюмы и платья черного, коричневого или синего цвета, а свои роскошные волосы заплетала в косу. Теперь же передо мной стояла «восточная» красавица в сарафане с цветочным принтом и распущенными длинными волосами.

Новый образ мне понравился, за исключением волос. Но говорить об этом я не стала, а просто восхитилась и сказала, что теперь все кавалеры будут у ее ног!

В Гаграх было все прекрасно: пальмы, кипарисы, чистейшее море, самый вкусный на свете кофе «по-турецки». Но было одно «но». Местные мужчины. Поначалу нас веселило то, что незнакомцы говорят нам комплименты и приглашают в ресторан, или предлагают выпить с ними кофе, но через некоторое время это стало «напрягать». Наша хозяйка – женщина мудрая – дала нам несколько советов. Во – первых, не садиться в машины, когда нас предлагают подвезти. Во – вторых, не пить кофе и шампанское за чужой счет. И, наконец, не носить слишком открытые майки и короткие юбки. И вообще, нужно было быть скромными и вежливыми.

На вопрос Наташи: «Почему нельзя познакомиться с молодым и красивым мужчиной и сходить с ним вечером в ресторан?» Тетя Аида честно ответила, что потом нас заставят платить и известно «чем». Мы посмеялись над ее словами и решили действовать по обстановке. Впрочем, так решила Наташа, а я поняла, что, если мы хотим вернуться домой целыми и невредимыми – нужно прислушаться к словам хозяйки.

Через пять дней пребывания на абхазской земле Наташа почувствовала себя «королевой» и «первой красавицей»! По ее словам, дома, в Ленинграде молодые люди никогда не уделяли ей столько внимания, как здесь. И мои предостережения, что нас «зарежут», на подругу не действовали – она продолжала «чудить». А вскоре, у нее появилась соратница.

В соседней комнате поселились наши землячки – студентки из Ленинградского института культуры. Девиц было трое. Две – забитые, серые «мышки» с библиотечного факультета и третья – высокая, красивая брюнетка по имени Зина с хореографического факультета. С Зиной Наташа и подружилась! Как не странно, я была этому рада – у Наташи появилась «компания».

Днем мы теперь уже большой компанией загорали на пляже и купались в море, а вечером ходили на дискотеки. Однажды, Наташа и Зина познакомились с двумя симпатичными молодыми грузинами и те предложили поужинать в каком-нибудь «особенном» ресторане. Такой ресторан был расположен высоко в горах. На машине путь занимал полчаса. Наташа попыталась пригласить и меня, но я наотрез отказалась.

– Я считаю, что ехать куда-то с незнакомыми людьми, опасно.

Но Зина считала иначе:

– Хорошие ребята. Культурные! Учатся в Сухумском университете.

Что я могла на это сказать? Ничего! Только пожелать счастливого пути.

Я вернулась домой и легла спать. Разбудил меня часов в шесть утра какой-то шорох. Я открыла глаза и увидела Наташу, которая почему-то пыталась влезть в окно. Я ей помогла и поинтересовалась, как погуляли. И только тогда заметила, что Наташа была босиком и с грязными, ногами.

– Как, как, да никак! Эти двое оказались форменными козлами! Они, оказывается, все выдумали, про ресторан в горах. Приехали, кругом лес, а они нам и говорят, ну что, девчонки, давайте разделимся. Кто с кем хочет? Ну, понимаешь? Я обалдела! Тому, который рядом сидел, двинула по роже, а он меня! Скотина! Губу разбил. Зинка потребовала открыть дверь и нас выпустить. Еще им говорит, вы знаете, кем работает мой отец? Парни не знали, но струхнули. А потом говорят нам – выходите из машины и валите. Представляешь? Выгнали нас из машины и уехали. А мы до утра спускались домой. Я еще по дороге упала и сланцы потеряла. Пришлось босиком идти…

Я слушала трагическую историю подруги и мне почему-то хотелось смеяться… Но я сдержалась, понимая, что в этот момент Наташе нужно сочувствие. И я сказала:

– Ладно, бывает и не такое. Вымой ноги и ложись спать. Завтра, а вернее, уже сегодня, пойдем в кино!

На потерянных тапках наша курортная «история» не закончилась – барышни вошли во вкус. И теперь, почти каждый вечер, они ужинали в лучших ресторанах Гагр в компании «горячих» абхазских и грузинских парней. Как правило, новых. После очередной попытки наставить подругу на праведный путь – мы поссорились. На наше счастье, курортный вояж подходил к концу. И я решила, что все решиться само собой, но меня ждал сюрприз: Наташа заявила, что сдаст свой билет на самолет и через неделю вернется в Ленинград с Зиной. Она также сообщила мне о том, что они переезжают в Сочи.

– Думаю, так будет лучше. Отдохнем от кавказских поклонников!

В день моего отъезда я отправилась в аэропорт Адлера, а новоиспеченные подруги – в Сочи.

По возвращению домой, Наташа упорно отмалчивалась по поводу своего недельного пребывания в Сочи, и я поняла, что там с барышнями что-то произошло. Настаивать я не стала, но пришла к одному неутешительному выводу – никогда больше не ездить в подобные путешествия с непроверенными людьми.

1 сентября, переступив порог университета, я столкнулась с Олегом. Он остановился и выразил свое восхищение нашим с Наташей внешним видом:

– Где это вы так загорели? На французской Ривьере?

– Почти! – ответила Наташа. – В Абхазии! В Гаграх!

– Чудесный городок! Пальмы, море и замечательное вино!

– Ты, что, там был? – с сомнением в голосе спросила Наташа.

– Конечно! Когда я учился в школе, наша семья, почти каждый год, ездила в Пицунду. Надеюсь, вы там были? В Пицунде есть замечательный пансионат – Дом творчества кинематографистов. Не знаю, какое отношение моя мама имела к кинематографистам, но путевки мы покупали регулярно. И мне действительно там нравилось! А тебе, Вера?

– Очень! Правда, в Пицунде мы были всего два раза, а вот в Гаграх мне очень понравилось. В тех местах я была впервые. Так получилось, что с родителями мы всегда ездили в Крым: в Ялту или Симеиз. Но если сравнивать, то, конечно, в Абхазии мне понравилось больше. Природа невероятная, все утопает в зелени и климат прекрасный – не было ни одного пасмурного дня. А, Наташа, кстати, еще и в Сочи была. Говорит, что тоже замечательный город!

– Ну что ж, я рад за вас! Побегу! Еще поболтаем!

– Конечно! – в один голос ответили мы.

Когда поднимались по лестнице на второй этаж, Наташа вдруг сказала:

– А знаешь, Вера, мне почему-то показалось, что Олег не просто так остановился – ты ему нравишься!

Конечно, мне было приятно это слышать, но, тем не менее, я возразила:

– А мне, кажется, что просто он очень вежливый и культурный человек!

– Не знаю, не знаю! – сказала Наташа.

Я сделала вид, что данная тема меня не интересует, но на самом деле мое сердце учащенно забилось. «А вдруг я действительно нравлюсь этому симпатичному молодому человеку? Но он учиться уже на четвертом курсе, а я только на втором. Получается, что университет он окончит раньше и вернется в Москву, а так – полно умниц-красавиц! Одни наши Ева и Ванда чего стоят!»

И тут как раз появилась Ева, превратившаяся за лето в платиновую блондинку.

И снова потекли дни и ночи, и я с утра до вечера учила труднопроизносимые слова на санскрите и хинди. Когда я изредка делала перерыв, то оправлялась смотреть какой-нибудь новомодный спектакль или фильм. Наташа ко мне присоединялась редко – у нее появилась подруга Зина и другие интересы.

Чаще всего, в это время, я ходила в БДТ. Мне нравился и сам театр, и спектакли, и многие актеры! А в одного я вскоре даже «влюбилась»! Его звали Юрий Демич! Впервые я заметила этого актера в спектакле «Моцарт и Сальери». Естественно, он играл Моцарта. И как играл! Завораживающе!

Глава 15

Со мной на курсе училась Катя, отец которой был сотрудником советского Посольства в Китайской народной республике. Она даже какое-то время жила в Пекине и училась в посольской школе. Катя была умницей, которой прекрасно давался китайский язык. Единственное, но существенное, «но» заключалось в том, что Катя была некрасивой, хотя, она, по-видимому, так не считала. И в качестве «потенциального жениха» выбрала меня – симпатичного парня с волховской пропиской.

Когда я почувствовал, что, Катя ходит за мной по пятам – я решил не теряться и начать за ней ухаживать. Даже моего тогдашнего ума хватило на то, чтобы понять, Катя – это шанс, который нужно использовать. Она недвусмысленно намекнула, что ее папа найдет мне работу в Пекине, в Посольстве. Но я должен стать ее мужем.

Думал я недолго. Конечно, Катя не красавица, но что не сделаешь во имя своего счастья. А то, что женитьба на Кате принесет мне удачу – я не сомневался!

Теперь, чтобы «невеста» не стала сомневаться, я старался проводить с ней, как можно больше времени. На занятиях садился рядом, сопровождал в библиотеку, занимал очередь в кафе. Катя принимала мои знаки внимания и даже проявляла инициативу в некоторых делах, например, сама, предложила мне съездить в Волхов и познакомить с родителями. Если говорить начистоту, я с удовольствием приехал бы в Волхов, например, с Верой, но знакомить родных с Катей, не входило в мои планы…

Но делать было нечего. Накануне поездки, я из деканата позвонил на работу маме и объяснил, что на выходных приеду домой с «невестой». В связи с чем попросил не только убрать квартиру, но, и по возможности, приготовить праздничный ужин.

За два часа электричка домчала нас до Волхова. На мою удачу, квартира родителей находилась недалеко от вокзала. Через 10 минут мы были дома.

Не знаю, какое впечатление на Катю произвела наша трехкомнатная «хрущевка», но родители квартирой гордились и считали, что им повезло получить такое «сокровище».

Для знакомства «с невестой» была приглашена и сестра со своим семейством.

В зале был накрыт стол, главным украшением которого являлась жареная курица и бутылка «Советского» шампанского. Когда мы с Катей сели, отец открыл шампанское и произнес тост за здоровье «молодых»!

После ужина я отвел Катю в свою комнату, а сам пошел на кухню пообщаться с мамой. Я поблагодарил ее за «прекрасный стол» и спросил, что она думает по поводу моей невесты. Мама заплакала. И я понял, что, Катя ей не понравилась. И вообще, затея с поездкой в Волхов, показалась мне дурацкой, но сказать об этом Кате я не мог.

На следующий день мы прогулялись по городку, и я показал «невесте» его основные достопримечательности. Была весна и за счет зелени, Волхов смотрелся неплохо. Но в любом случае, возвращаться в это «славное» местечко мне больше не хотелось…

Глава 16

Я училась на третьем курсе, когда умер папа. У него был сахарный диабет и на протяжении 10 лет он был на уколах. Естественно, мы с мамой всегда ждали звонка, о том, что произошло что-то страшное…

В тот день я вышла из аудитории – было около трех часов дня – и в коридоре, у стены заметила свою соседку – тринадцатилетнюю девочку – Лилю. Она как-то неуверенно махнула мне рукой, и я все сразу поняла.

Папа умер от сердечного приступа в 52 года. Дома, через час, после того, как я ушла в университет. Все случилось так быстро, что мама даже не успела вызвать «скорую».

Дальнейшие события запомнились мне фрагментарно. К нам приходили совершенно незнакомые люди – папины коллеги – что-то нам говорили и пытались ободрить. Я не выходила из своей комнаты. Сидела в темноте, не раздвигая плотные шторы.

Приходили девочки: Ева, Наташа, Ванда… Интересовались, чем помочь? А я не знала. Я думала лишь о том, как теперь мы с мамой будем жить….

Папу похоронили на Ковалевском кладбище, рядом с дедушкой и бабушкой. Место мне совсем не нравилось, но мама сказала, что папа хотел быть рядом с родными. Я не поверила. Он, вряд ли, об этом говорил…

Через неделю после похорон я вернулась в университет. На занятиях сидела и неподвижно смотрела в окно, на Неву, которая недавно освободилась от льда. Голос преподавателя доносился откуда-то издалека. В перерывах между «парами» я старалась уединиться с книгой – веселые разговоры подруг меня раздражали.

Прошло два месяца. Был конец мая. Солнечным вечером я возвращалась домой. Пешком. Я сошла с Дворцового моста, когда услышала сигнал автомобиля. У меня не было знакомых, имеющих машину и поэтому я решила, что сигналят не мне. И тут меня назвали по имени.

– Вера!

Я повернула голову и увидела черную иномарку. Из открытой двери мне улыбался Олег.

– Привет, Вера!

– Привет!

– Домой идешь?

– Домой!

– Садись, подвезу!

– Спасибо, но мне недалеко…

– Мне по пути! Садись!

Я решила больше не противиться и сесть в машину. В ней было тепло и уютно. Играл мой любимый джаз.

– Ты где живешь?

– Возле Московского вокзала, на Тележной улице.

Через 10 минут мы подъехали к моему дому. И только я собралась поблагодарить Олега за услугу, как он поинтересовался:

– Вера, у тебя есть кофе?

– Кофе? Есть!

– Замечательно! Тогда пригласи меня в гости!

Секунд десять я думала над предложением, а потом сказала:

– Пошли!

Мама еще утром уехала к подруге, так что я могла не беспокоиться по поводу гостей, а соседка Люся была на работе.

Олег, как истинный дипломат и бровью не повел, когда увидел наш, не слишком фешенебельный коридор. Папа собирался сделать ремонт, но не успел…

Я пригласила гостя в свою комнату, а сама пошла на кухню. Сварила кофе. Поставила на поднос вместе с самыми красивыми чашками, которые стояли в кухонном буфете.

Когда я с подносом вошла в комнату, Олег читал одну из моих любимых книг – «Мастера и Маргариту» Михаила Булгакова.

Я извинилась за задержку и разлила кофе по чашкам.

Мы пили ароматный напиток и болтали обо всем на свете, но главным образом, о книгах и кино. Оказалось, что мой новоиспеченный друг был не только хорош собой, но и был интересным собеседником.

Конечно, я ни на минуту не забывала о своей утрате, но в тот момент мне хотелось быть счастливой: смеяться и говорить о разных глупостях. А еще мне хотелось, чтобы вечер не заканчивался!

Глава 17

Каждая девушка, независимо от времени, в котором она живет, социального статуса и интеллектуального развития мечтает о «принце на белом коне». Мечтала о таком и я. И чаще всего его облик напоминал мне какого-нибудь известного французского или итальянского актера. Наверное, именно поэтому молодые люди, находящиеся рядом со мной – бывшие одноклассники, с которыми я поддерживала отношения, или сокурсники по университету, не попадали в сферу моего внимания. Мало того, что все они, по странному стечению обстоятельств, были не привлекательны, так еще и без харизмы, как модно теперь говорить. Хотя, справедливости ради нужно сказать, что среди них встречались достаточно талантливые юноши. Взять хотя бы Андрея. Мы с ним учились в одном классе. И жил он неподалеку от меня, на Лиговке. Отца у него не было, а мама работала на заводе, в три смены, и поэтому он всегда был предоставлен сам себе. Но, несмотря на это, Андрей не носился с утра до вечера по улицам города – он много читал, писал стихи, и даже увлекался театром.

Как все юные барышни, я не придавала значения тому факту, что Андрей и в школе, и после школы ходит за мной по пятам. Я считала его хорошим другом и общалась с ним соответственно этому статусу. К сожалению, как мужчина Андрей вряд ли мог привлечь мое внимание – он был невысокий, полноватый, со странной подпрыгивающей походкой и огромными круглыми очками, закрывающими половину лица. Конечно, я уже тогда прекрасно понимала, что внешность – не самое главное для мужчины, но изменить свое отношение к нему я не могла – ведь моими кумирами были очень красивые люди: Ален Делон, Микеле Плачидо, Джулиано Джемма.

Андрей был очень упорным и после школы тоже поступил в университет, но только на юридический факультет – попробовать свои силы на восточном он не решился, так как у него всегда были сложные отношения с иностранными языками. Почему он выбрал юрфак – не знаю – быть юристом или адвокатом он никогда не хотел.

К моей великой радости виделись мы редко – наши факультеты располагались в разных местах. Но что самое главное – у Андрея наконец-то появились друзья – мужчины. Пару раз я даже была в его новой компании – Андрею не терпелось представить меня своим товарищам. Они мне понравились: современные, начитанные, эрудированные молодые люди.

В феврале на мой день рождения он встретил меня у входа на факультет и подарил три красные гвоздики и какую-то брошюру в твердом переплете.

Брошюра оказалась машинописным сборником стихов Андрея. На внутренней стороне обложки стояло посвящение: Прекрасной Вере – самой красивой и умной девушке нашего города! С любовью, Андрей». Я обалдела.

Стихи я прочитала уже дома. Они были немного наивными и смешными, но очень искренними и трогательными. Сразу чувствовалось, что человек сделал мне подарок от всего сердца. И я была ему очень признательна.

После истории со стихами, я решила ограничить свои встречи с Андреем университетом – не хотелось мне морочить голову влюбленному человеку. И, в конце концов, мы перестали общаться, совсем. Даже не созванивались. И впервые за многие годы я почувствовала облегчение.

А в тот вечер, проводив Олега, я неожиданно поняла, что этот человек мне небезразличен!

Глава 18

После поездки в Волхов, Катя решила активизировать свои действия. В это время, я, естественно, жил в общежитии, а она «снимала» однокомнатную квартиру на 1 -й линии Васильевского острова, недалеко от университета. Квартира мне нравилась: небольшая, уютная, в так, называемом, старом фонде.

Для начала, «невеста» предложила мне переехать в ее квартиру. Я был не против. Всегда мечтал ходить в университет пешком.

Полгода мы «притирались», а потом Катя заявила, что нам пора оформить отношения, то есть, пожениться. Мы подали заявление во Дворец бракосочетания, расположенный на улице Петра Лаврова.

Получив месяц «на раздумье» – мы стали готовиться к торжеству. Вернее, готовиться стала Катя, а я, молча наблюдал за ее приготовлениями.

На деньги, присланные родителями, Катя купила красивое свадебное платье и фату, а также два золотых обручальных кольца.

Накануне дня «Ч» из Пекина прилетели родители Кати. Они не стали нас стеснять и поселились в гостинице «Европейская».

Ни я, ни Катя не хотели свадьбы в «русской» традиции: с большим количеством гостей и салатом «оливье» на торжественном столе. Поэтому на регистрацию были приглашены только родители Кати и моя сестра Лена с мужем – приглашать отца и мать я не стал.

Катя в свадебном платье даже мне показалась «красавицей». О чем я, с удовольствием, сообщил своей, теперь уже, жене.

После регистрации, наша «скромная» компания отметила торжество в одном из ресторанов, расположенных на той же улице!

Была весна и поэтому на следующий день мы вернулись в университет. В конце недели в библиотеке я встретил Веру, и она поздравила меня с новым «статусом», как мне показалось, искренне.

Родители Кати задержались на неделю. Как оказалось, они искали нам квартиру. Когда мне передали ключи от трехкомнатных апартаментов, расположенных в том же районе – на углу Съездовской и 1-й линии, моему счастью не было предела. Как сказал отец Кати – Леонид Алексеевич – его замужняя дочь не должна жить в съемной квартире. Я был не против!

В день отъезда, мы приехали в аэропорт. И Леонид Алексеевич пригласил меня в кафе. Во время беседы, он сообщил, что уже подыскал для меня место в Посольстве. Так что, через год, после выпуска, он ждет нас в Пекине!

Глава 19

Осенью, мне впервые, не хотелось идти в университет – там не было Олега. Весной он защитил диплом и вернулся в Москву. От Евы я узнала, что вопреки воли отца, он не захотел ехать в Японию, а пошел работать в МИД.

Два преддипломных года я не выходила из библиотеки. По выходным – ходила в кино или в театры. Пересмотрела все спектакли в БДТ, несмотря на то, что мой любимый актер – Юрий Демич переехал в Москву.

А в год моего выпуска случилась «перестройка» и ожидаемая практика в Индию, не произошла. Более того, мой курс стал первым, выпускников которого никуда не распределяли – мы должны были сами искать работу.

«Москвички» вернулись домой, я устроилась работать – преподавать английский язык – в какую-то новомодную гимназию, а Наташа – днем «сидела» дома, а вечером с подругой Зиной ходила по ночным клубам. Еще на первом курсе она сказала, что цель ее учебы – уехать из СССР и теперь она старалась воплотить это в жизнь. В это время, в Ленинград стали приезжать иностранцы и вечерами они бывали в ночных клубах. Вот барышни и ходили туда каждый вечер, в надежде встретить потенциального «жениха».

Как не странно, но через полгода, Наташа позвонила мне поздней ночью и сообщила, что через месяц уезжает в Амстердам. Как оказалось, в ночном клубе она познакомилась с уроженцем Голландии и после трех месяцев общения приняла предложение стать его женой.

В день, когда Наташа улетала в Амстердам, я решила ее проводить и приехала в «Пулково». Там уже находились ее родители. Мама, увидев меня, заплакала. Я попыталась ее успокоить.

– Валентина Иосифовна, я думаю, что Наташе в Амстердаме будет хорошо. Европа – это не Индия. Наташа всегда сможет приехать домой, а Вы – съездить к ней.

Проводив Наташу, я «взяла» такси и предложила подвезти домой Валентину Иосифовну и Александра Сергеевича. Они согласились. Родители Наташи жили в районе набережной Крюкова канала и через полчаса такси подъехало к их дому. Я попрощалась и пообещала звонить.

Наташа жила в Амстердаме год, когда она позвонила мне и рассказала, что месяц назад, ее подруга Зина уехала в Канаду.

Вечером я рассказала об этом маме и она, почему-то, очень огорчилась.

– Зину я не видела, а Наташу прекрасно знала… Ты, по сравнению, с ней, красавица и умница, но почему-то они вышли замуж и уехали из этой страны, а ты – преподаешь в гимназии и по-прежнему живешь «в коммуналке»!

Честно говоря, я не знала, что отвечать на мамину тираду. И поэтому я сказала.

– А ты с кем осталась бы, если б я уехала?

– Я не ребенок и соседка у меня есть!

Я поняла, что дальнейший разговор мне не понравиться и ушла в свою комнату.

Глава 20

Окончив университет, я с Катей уехал в Китай, хотя, большинство моих сокурсников, сделать это не смогли – свои коррективы внесла «перестройка». Единственный плюс – появилось много, так называемых, совместных предприятий, в которых были нужны переводчики, но не с китайского, а с английского языка.

У отца Кати в Посольстве была должность второго секретаря и он, как и обещал, устроил меня референтом – переводчиком. Как он мне объяснил, эта должность, с которой выпускник соответствующего Вуза начинает свою карьеру. Я был не против, особенно, с учетом того, что мои сокурсники, а среди них были и более талантливые студенты, чем я – не могли претендовать на что-то похожее.

Посольство – государство в государстве, конгломерат со множеством отделов и сотрудников. Естественно, Катю тоже трудоустроили переводчиком к атташе по культуре.

Что касается жилья, то как у всех «посольских», оно находилось на территории Посольства. Уютная, двухкомнатная квартира, была расположена в том же доме, что и квартира родителей Кати. И вечерами мы ходили друг другу в гости. Женщины смотрели телевизор и пили коктейли с мартини, а я и Леонид Алексеевич – виски.

Отец Кати мне нравился. Он был серьезным, ответственным и очень любил свою дочь.

Работа шла своим чередом, и я все чаще думал о том, как сделать так, чтобы не возвращаться в Советский Союз.

Пять дней в неделю я работал, а по выходным, старался «знакомиться» с достопримечательностями Пекина – одного из древнейших и самых загадочных городов на планете. Его великолепные императорские дворцы и старинные буддийские храмы обладают удивительно мощной энергетикой. Здесь можно прикоснуться к величайшим тайнам истории и ощутить настоящую гармонию природы и человека.

А начал я, конечно, с «Великой Китайской стены». Говорят, в мире нет другого такого сооружения, которое бы вызывало столько интереса среди ученых и туристов, как Великая Китайская стена. Ее строительство породило много слухов и легенд, лишило жизни сотни тысяч людей и стоило больших финансовых затрат. Ее длина составляет 8,85 тыс. км, при этом протяженность с ответвлениями в километрах и метрах подсчитывали на всех участках, разбросанных по территории Китая. Предположительная общая длина постройки, в том числе не сохранившихся участков, от начала до конца составила бы сегодня 21,19 тыс. км.

Еще одной привлекательной достопримечательностью Пекина был загадочный «Запретный город». Находилось это место в центре столицы, и на протяжении пяти веков являлось главной резиденцией могущественных правителей Китайской империи. Это был крупнейший на планете дворцовый комплекс, насчитывающий несколько сотен строений.

Грандиозный «Храм Неба», поражающий многочисленных посетителей своим великолепием, по праву входил в число самых посещаемых достопримечательностей Пекина. Именно здесь ежегодно в течение пяти веков императоры обращались к Небу с молитвой о богатом урожае и процветании государства. Храмовый комплекс состоял из нескольких сооружений, главные из которых имели круглую форму, так как в представлении древних китайцев круг являлся олицетворением небесных сил.

Еще одной красивейшей достопримечательностью Пекина по праву считался роскошный дворцово-парковый ансамбль «Гунванфу», в котором можно было ознакомиться с национальными китайскими традициями. В XIX веке его владельцем был богатый маньчжурский аристократ, великий князь Гун, благодаря чему дворец и получил свое название. Изумительный по своей красоте сад, окружающий резиденцию, являлся прекрасным местом для неспешных прогулок. На территории сада можно было встретить большое количество зелени и цветов, изящные композиции из камней, живописные пруды, беседки в традиционном стиле и множество красных китайских фонариков, символизирующих богатство и процветание.

Коллеги по Посольству рекомендовали побывать и в «Мемориальном комплексе председателя Мао» – одном из самых сюрреалистических мест Пекина. Этот мемориальный зал в духе советских традиций был построен всего через 10 месяцев после смерти Мао в сентябре 1976 года и являлся важной достопримечательностью в центре площади Тяньаньмэнь.

«Великий кормчий» по-прежнему почитался на большей части Китая, о чем свидетельствовала очередь к мавзолею. Многие китайцы, приехавшие в столицу из других городов, считали своим долгом во время визита в Пекин посетить это священное для них место…

Глава 21

Прошло два года с момента окончания университета. И однажды вечером в нашей квартире раздался звонок. «Трубку» взяла Люся. После чего, постучала в мою комнату и сообщила, что спрашивают меня. Я вышла в коридор, взяла «трубку» и сказала:

– Слушаю!

– Вера, дорогая, привет! Это Ванда!

– Рада тебя слышать!

– И я!

– Вера, в субботу я выхожу замуж и приглашаю тебя на свадьбу!

– Замечательно! Поздравляю! И кто этот счастливчик?

– Один симпатичный мужчина, старше меня на 10 лет! Адвокат! Но ты же, знаешь, я не люблю ровесников! Короче говоря, жду тебя в Москве!

– Спасибо за приглашение! Обязательно буду!

Повесив трубку и вернувшись в комнату, я еще долго находилась под впечатлением от разговора. На мое счастье – было лето, и я находилась на «каникулах».

С Вандой мы стали подругами на последнем курсе университета и сейчас я искренне была рада новости о ее замужестве, но, к сожалению, обсудить это мне было не с кем – мама, как и я была в отпуске и уже неделю находилась у своей подруги, на даче.

Утром я сходила на вокзал, купила билет на поезд, позвонила Ванде и попросила меня встретить.

В Москву я приехала за два дня до свадьбы, чтобы погулять и посетить места, которые меня радовали в юности.

Ванда встретила меня на машине мужа, который в это время находился на работе. По дороге, а Ванда жила в районе Ленинского проспекта, она рассказала, что сама водить машину не любит и супруг нанял для нее водителя.

Жила Ванда в замечательной пятикомнатной квартире. Мне очень понравилось, что кухня была объединена со столовой. Две спальни, два балкона, антикварная мебель, коллекция фарфоровой посуды… Все это, на первый взгляд, казалось чересчур, но огромное количество напольных ваз с букетами разнообразных «живых» цветов, придавало квартире невероятный шарм и изящество! В такой квартире хотелось жить!

Мне выделили целую спальню с белоснежными стенами и таким же белоснежным покрывалом на кровати. Я переоделась и вышла на балкон, украшенный горшками с геранью. Через минуту пришла Ванда с подносом каких-то неведанных коктейлей. Мы выпили за ее здоровье. После чего, мы стали вспоминать наших общих знакомых. Естественно, дошли и до Олега Истомина. К моей радости, он не женился, но что, самое главное, должен был прийти на свадьбу Ванды.

Часов в семь с работы вернулся муж Ванды – Роман – симпатичный, высокий, худощавый шатен, одетый в костюм-тройку темно-синего цвета и голубую рубашку.

Ужинать решили в зале. Накрыли большой стол, поставили свечи, фрукты. Пили холодное шампанское и много шутили.

Весь следующий день я гуляла по Москве. Заходила в какие-то художественные галереи, пила кофе в маленьких и интересных кафе, которых в Москве открылось великое множество. В этот раз, Москва мне понравилась еще больше – это был настоящий столичный город, с невероятным количеством машин и людей!

Следующий день был «свадебным». Торжество проходило в известном московском ресторане. Несмотря на любовь Ванды к антиквариату и фарфору, зал, в котором планировалась свадьба, был украшен только «живыми» цветами, что являлось неким реверансом в сторону Италии, которую она обожала!

Ванда была девушкой оригинальной, не терпящей рамок и условностей и поэтому, она не стала наряжаться в «кринолины» и шелка, а надела изящное белое платье, сшитое из настоящих французских кружев. Шикарные рыжие волосы были обрамлены белыми жемчужинами. Одним словом, выглядела невеста, как настоящая звезда! «Жених» гармонично дополнял образ «невесты» – он был в костюме серого цвета и белоснежной рубашке!

Появление Олега я пропустила – помогала Ванде надеть браслет из натурального жемчуга, который ей подарил муж. Лето продиктовало свои условия – Олег был в двубортном темно-сером костюме в полоску и рубашке в цвет полоски. Его сопровождали элегантная женщина средних лет и мужчина.

«Папа и мама», – успела шепнуть мне Ванда.

Заметив нас, Олег извинился перед родителями и направился к нам. По очереди, расцеловал нас и восхитился тем, как мы выглядим. В тот момент я вспомнила, как вечером противилась подарку Ванды – платью и туфлям. Я привезла из Ленинграда свое единственное вечернее платье фиалкового цвета и босоножки такого же оттенка. Но, как оказалось, Ванда решила сделать мне подарок – она купила замечательное платье – футляр из шелка нежного оттенка «пыльной розы» и такого же цвета лакированные туфли – лодочки.

Когда я надела «подарки» и посмотрела на себя в зеркало, то увидела не просто красивую молодую женщину, а женщину с прекрасным вкусом. Платье было моей любимой длины – чуть ниже колен и туфли-лодочки на высоком, но очень удобном каблуке!

Я расцеловала Ванду и пообещала, что когда-нибудь сделаю ей аналогичный подарок!

И вот сейчас, в очередной раз, я подумала о том, что поступила правильно – Олегу понравилось, как я выгляжу!

Свадьба была замечательной! Мы много веселились, танцевали, вспоминали наши университетские будни и, конечно же, нашу дорогую подругу Наташу, живущую в Амстердаме!

В конце вечеринки ко мне подошел Олег и поинтересовался: могу ли я задержаться в Москве на неделю? Ванда, которой я передала наш разговор, посоветовала это сделать.

– У тебя отпуск. А мы ночью вылетаем в Париж – самый романтический город на свете – в свадебное путешествие. На две недели. Так что, ты можешь жить в нашей квартире столько, сколько хочешь.

Я поблагодарила подругу. После чего, дала ответ Олегу – я остаюсь в Москве!

Мы обменялись телефонами и договорились созвониться на следующий день.

В течение последующей недели, я вела «светскую» жизнь. Днем – ходила в какой-нибудь музей или выставочное пространство, а вечером встречалась с Олегом, который работал в консульском отделе МИДа, недалеко от Арбата. Иногда гуляли по «старой» Москве, и Олег показывал мне свои любимые места, потом ужинали в каком-нибудь итальянском или французском ресторанчике. Олег, как и я, не любил японскую кухню. Два раза ходили в Большой театр – Олег оказался большим знатоком и поклонником оперы. Я этим похвастаться не могла – я всегда любила драматический театр.

Накануне моего отъезда, Олег сказал, что приглашает меня домой, на ужин. Когда я уточнила, то оказалось, что на ужине будут родители.

Олег с семьей жил на моей любимой улице – Герцена! Трехкомнатная квартира невероятных размеров досталась семье, как рассказал мне Олег, от дедушки, естественно, тоже дипломата.

Мы встретились у метро и пешком прогулялись до дома. Олег представил меня родителям: Максиму Тимофеевичу и Людмиле Егоровне, после чего, мы сели за прекрасно сервированный стол.

Когда Максим Тимофеевич узнал, что в университете я учила «хинди» и «санскрит», он очень удивился.

– Не знаю, почему, но я всегда считал, что индийские языки намного сложнее японского?

– Честно говоря, когда я поступала, то совершенно не знала, какой выбрать факультет и язык. И «бывалые» студенты посоветовали индийскую филологию. Сказали, что легче поступить. В тот год еще был китайский язык, но, мне что-то не захотелось. Хотя, сейчас, я преподаю в гимназии английский язык и думаю, что индийский, мне, вряд ли пригодиться…

– Время действительно сложное, но, мой опыт говорит о том, что через несколько лет ситуация измениться и такие специалисты, как Вы, станут востребованы.

– Хочется верить!

После ужина я попросила Олега показать квартиру. Как и у Ванды, почти вся мебель в квартире была антикварной. Разница была лишь в том, что в кабинете отца, все шкафы и полки были заполнены книгами.

– Ты здесь живешь?

– Нет, но рядом. В конце улицы Герцена. У меня тоже трехкомнатная квартира, но поменьше. Но я не из тех, кто любит одиночество и поэтому до пятницы обычно бываю здесь, а в выходные – у себя дома.

– Я тоже не люблю быть одной…

– Ты, насколько я помню, с мамой живешь?

– Точно! И с соседкой Люсей! Как ты помнишь, у нас коммунальная квартира.

– «Фишка» Ленинграда!

– Точно!

После вкусного чая с тортом – я поблагодарила гостеприимных хозяев и попрощалась. Олег вызвал мне такси, которое ждало меня у подъезда.

Я уезжала в субботу. С утра мы встретились с Олегом и отправились в «Манеж». В это время там проходила выставка итальянской фотографии 1930-1970 годов. Все работы были черно-белыми в стиле итальянского неореализма. Выставка нам очень понравилась! Фотохудожники смогли передать неповторимую атмосферу Италии прошлого века.

После выставки мы отправились гулять в Александровский сад, а потом пошли в какое-то замечательное кафе, расположенное на Тверской улице. Мы съели вкусный десерт и выпили кофе.

Подкрепившись, мы отправились на Воробьевы горы. Погода была замечательная: жара, солнце и поэтому на Воробьевых горах было много людей. Кто-то, как и мы, просто гулял, кто-то катался на роликах, а кто-то – на воздушной дороге.

До поезда, на котором я возвращались в Ленинград, оставалось немного времени и учитывая это, мы отправились в кафе, расположенное в саду «Эрмитаж». Там было мило и уютно, а официанты – внимательными и обходительными. Одним словом, в этом кафе нам понравилось!

После ужина Олег на такси отвез меня на Ленинградский вокзал. Мои московские каникулы закончились…

Глава 22

В Китае мне нравилось все больше и больше. На «посольской» машине я стал выезжать за пределы города. Катя редко составляла мне компанию, потому что выросла в этих краях и бывала в тех местах, которые я посещал. Путешествовать мне нравилось еще и по той причине, что эта была хорошая «тренировка» языка. В Посольстве, несмотря на мою должность, мне чаще приходилась говорить по-русски.

В те дни, когда я уезжал, Катя переезжала к родителям – ей нравилось чувствовать себя маленькой девочкой! А мне не нужно было думать над тем, чем она будет в это время заниматься.

И если поначалу Катя пыталась меня удержать, то через какое-то время я почувствовал, что она с радостью стала воспринимать мои поездки. А вскоре я нашел этому объяснение. В одном отделе с Катей работал долговязый белобрысый парень по имени Всеволод. Он не был дипломатом или переводчиком, он был «компьютерщиком».

Поначалу я не придал значения тому, что стал постоянно «сталкиваться» с Всеволодом в нашей квартире – Катя объясняла, что пригласила сослуживца «на чай» или посмотреть какую-нибудь передачу. Когда же мне все это стало казаться странным – я задал Кате вопрос. И она не стала отпираться или придумывать какие-то небылицы, а просто сказала, что Сева -ее любовник. Я был обескуражен, но говоря начистоту, они были гармоничной парой.

Когда я «переварил» информацию, я сказал Кате, что пока не закончиться мой пятилетний контракт, я не уеду из Китая и не дам развод. Она, естественно, согласилась.

Как не странно, после данной истории, мне стало легче жить. Катя съехала к родителям, а я стал счастливым обладателем двухкомнатной квартиры. На работе у меня тоже было все прекрасно! Отец Кати боялся огласки и попросил меня, по возможности, не распространяться о произошедшем. Я дал обещание, но с условием, что после оформления развода, квартира в Ленинграде останется мне. Он, естественно, дал на это согласие.

Я периодически звонил в Россию, родителям и был в курсе того, как там все изменилось. И поэтому я с ужасом думал о своем возвращении. Единственное, что меня «грело» – это квартира на Васильевском острове. И поэтому я решил, что надо все рассказать маме, а заодно напомнить о квартире.

Чтобы мама наверняка была дома – я позвонил в воскресенье. Без прелюдий сообщил, что развелся с Катей. Как не странно, но мне показалось, что мама была рада. Но она, конечно, это не показала, а наоборот, стала меня ободрять. В конце нашей беседы я напомнил о квартире и о том, что у нее есть ключ.

– Мама, квартира теперь моя. Так что, когда вы будете приезжать в Ленинград, можете смело туда заходить. И Лена с семьей. Они ведь приезжают в Ленинград то в цирк, то в детский театр. Так вот, пусть останавливаются в квартире. Там есть все необходимое.

Мама поблагодарила меня и обещала воспользоваться моим предложением.

Глава 23

Из Москвы я вернулась в новом статусе – «невесты». Мы созванивались с Олегом еженедельно. Рассказать об этом я могла только Ванде. От мамы я все скрывала.

Осенью началась работа в гимназии, и я поймала себя на мысли, что мне нравятся дети и преподавать.

Однажды вечером раздался телефонный звонок. Как, оказалось, это была мама Наташи. Сквозь слезы, она сообщила, что Наташи больше нет с нами.

– Утром она вышла из дома за газетами и в это время по дороге, на огромной скорости, ехал мотоциклист. Он сбил Наташу, и она сразу же умерла, не успели даже «скорую» вызвать.

– Где похоронили?

– В Голландии! Муж Наташи не захотел везти тело в Россию. Мы с Наташиным папой успели на похороны. Место действительно оказалось хорошим…

После отца, это была вторая смерть близкого человека. Но с отцом все было понятно – он долго болел, а Наташа – такая молодая и жизнерадостная! И, действительно, какая-то нелепая смерть! Мотоциклист!

Я что-то говорила маме и пыталась ее успокоить, но понимала, что это вряд ли возможно.

Прощаясь, она попросила звонить и заходить в гости. Я обещала!

Так как я не могла прийти в себя от новости, я позвонила Ванде. Она, как и я, была в ужасе.

– Вера, я давно хотела спросить: почему вы перестали дружить?

– У нее появилась другая лучшая подруга – Зина – хореограф из института культуры. И я рассказала Ванде о нашей поездке в Гагры.

– Мы приехали подругами, а возвращались приятельницами! И знаешь, этот эпизод с потерянными тапками, сейчас стоит у меня перед глазами…

Вечером позвонил Олег. Ванда ему все рассказала. Он почувствовал мое настроение и попытался успокоить.

– Вера, а я, в конце недели, приеду в Ленинград. По работе. Остановлюсь в гостинице «Астория».

– Здорово!

– Я прилечу на самолете. В пятницу буду заниматься делами, а выходные можем провести вместе. Ты не против?

– Конечно, нет! Октябрь – замечательное время в Ленинграде!

На мою удачу по субботам у меня не было занятий, и я приехала к гостинице «Астория». Олег – в белом плаще и солнцезащитных очках – был похож на иностранца, которые, в основном и жили в гостинице. Мы расцеловались и пошли гулять.

Очевидный плюс был в том, что Олег жил в Ленинграде и прекрасно знал город. И поэтому мне не нужно было показывать туристические достопримечательности и говорить: «Посмотрите налево или посмотрите направо!»

По Невскому проспекту дошли до ресторана «Кавказский». И я вспомнила, как в студенческие годы, с Наташей мы приезжали в кафе, работающее от ресторана и ели вкуснейшие хачапури и пили кофе.

Тогда Олег предложил зайти в ресторан – было время обеда. Мы заказали хачапури, шашлык по-карски и бутылку грузинского красного сухого вина. После бокала вина я вспомнила о нашей с Наташей поездки в Гагры!

– Прекрасное было время! Мы каждый день пили грузинское вино, а на утро просыпались с «нормальной» головой.

– А я недавно по работе был в Тбилиси. Замечательный город и прекрасные люди! Я даже подумал, что запросто мог переехать туда жить. Тбилиси – мой город!

– А я, к сожалению, в Тбилиси не была. Да и вообще, кроме Ленинграда и Москвы мало где была. Знаешь, а я ведь решила поступать на восточный факультет только ради того, чтобы иметь возможность выезжать за пределы страны. Но не получилось…

Обед перешел в ужин. Я позвонила маме и предупредила, что задержусь.

Вечер подходил к концу. Олег заказал десерт и шампанское. Причем, я слышала, что он сказал «самую дорогую бутылку»!

Когда принесли шампанское, открыли и разлили по бокалам, Олег сказал:

– Вера! Давай поженимся!

От услышанного, я растерялась и не знала, что сказать. Я держала бокал шампанского и пыталась «переварить» информацию. В этот момент, я почему-то думала об одном: «Слава Богу, что он не предложил мне кольцо».

Когда ко мне вернулся голос, с ответила:

– Давай!

– Не бойся, не сейчас. Ты как-то говорила, что любишь только лето. Вот я и предлагаю пожениться 1 июня – в День защиты детей!

– Я смотрю, ты все продумал. 1 июня – идеальная дата.

Оставшееся время мы обсуждали мой переезд в Москву и работу в МИДе. Мне все нравилось, кроме одного – мама оставалась в Ленинграде одна. Люся, которая вышла замуж и уже родила ребенка – мальчика, была плохой помощницей, значит, за полгода нужно что-то придумать.

Олег вызвал такси и отправил меня домой, а сам, пешком отправился в «Асторию».

Домой я возвращалась окрыленная! Мама не спала и ждала меня. Я, не успела раздеться, как выпалила ей, что мне сделали предложение! Услышав новость, мама не знала, что сказать, потому что я, будучи скрытной барышней, никогда не рассказывала ей об Олеге.

Мама налила мне чашку чая и попросила все рассказать. И я, почти до утра, предавалась воспоминаниям о том, как я впервые переступила порог университета и встретила Олега – старшекурсника, который предложил мне поступать на другой факультет…

К концу моего рассказа, мама поняла одно – я переезжаю в Москву.

– Ну, да! Ты же сама мне говорила, что все знакомые девушки уезжают за границу, а я – красавица-раскрасавица живу в коммуналке и работаю в лицее. Вот теперь справедливость восторжествовала, но что самое главное, я не уезжаю за границу, а переезжаю в Москву. Мама согласилась со мной и пожелала счастья…

Всю ночь я не могла заснуть – прокручивала в голове все эпизоды, связанные с Олегом, а утром- ни свет, ни заря – позвонила Ванде.

– Скоро я буду жить в Москве!

– Вера, привет! Что случилось?

– Мне сделали предложение!

– Олег?

– Да!

– Поздравляю! Я действительно рада за тебя, подруга!

– Спасибо! Ты знаешь их семью: как они к этому отнесутся?

– Знаешь, родители Олега – люди интеллигентные и воспитанные! Ты же с ними знакома! Так вот, мне кажется, ты им понравишься! Ты чем-то на них похожа!

Я немного успокоилась и когда позвонил Олег смогла связно сказать фразу. Вечером не улетал в Москву и поэтому приглашал меня в ресторан «Астории» выпить шампанского. Я приняла предложение и через несколько часов пила шампанское в одном из лучших ресторанов города.

В понедельник я зашла к директору лицея и объявила, что работаю до каникул, а потом увольняюсь. Когда она поинтересовалась, почему, я с радостью сообщила, что выхожу замуж и переезжаю в Москву…

Глава 24

С родителями Олега я была знакома, а он с моей мамой – нет. Приближался Новый год. И Олег решил, что это хороший повод, чтобы с ней познакомиться. Мама, конечно, была против. Она считала, что коммунальная квартира – не лучшее место для знакомства. Но Олег не видел в этом проблем.

Он приехал 31 декабря. В этот раз на поезде, зная, что я живу рядом с вокзалом. Я встретила его, несмотря на его нежелание. Мама была дома и знакомство произошло за утренним кофе. Уходя в магазин, она успела мне шепнуть, что Олег ей понравился!

Тот декабрь был замечательным: тёплым и снежным! Мы погуляли по Невскому проспекту, купили шампанское и разные деликатесы в коммерческом магазине, и вернулись домой.

Праздничный стол с белой скатертью и свечами мы накрыли в маминой комнате. Пригласили соседку с семьей. Бой курантов известил, что наступил 1989 год, который оказался не только «моим», но и годом, когда в СССР появились талоны на продукты питания…

И в это время я собралась замуж! Мама, будучи мудрой женщиной, предложила перенести торжество. Хотя бы на год.

До 1 июня оставалось все меньше и меньше времени, и я решила поговорить с Олегом, с которым постоянно общалась по телефону. Он выслушал меня и попросил приехать в Москву на майские праздники.

– Вера, нужно подать заявление на регистрацию и обсудить детали свадьбы. Что касается «карточек», то я думаю, мы сможем найти компромисс.

– Какой компромисс? Спекулянты?

– Почему? Мы же не дома будем отмечать свадьбу, а в каком -нибудь ресторане.

– Ясно! Хорошо! Приеду!

Зима прошла быстро и наступила долгожданная весна. Я была в предвкушении!

В соответствии с договоренностью, 29 апреля я выехала в Москву. Утром, на Ленинградском вокзале меня встретил Олег. Обычно мы гуляли или ездили на такси, а в этот раз, Олег был за рулем нового черного «Мерседеса». Он помог мне сесть в машину, и мы помчались по утреннему городу.

Квартира, в которой нам предстояло жить, мне понравилась! В отличие от «родительской», она была современной и по дизайну, и по художественному оформлению: на стенах было много черно-белых фотографий и картин современных художников. Мебель была тоже современной и стильной, а некоторые вещи были дизайнерскими!

Я выразила свое восхищение квартирой и хорошим вкусом хозяина. Олег поблагодарил меня и пригласил в кухню пить кофе. После двух чашек ароматного напитка, я окончательно проснулась и была готова слушать Олега.

Он объяснил мне, что сейчас мы пойдем в ЗАГС, подавать заявление, а потом – к родителям.

Заведение действительно оказалось недалеко. Написали заявление и отдали женщине средних лет в очках. Прочитав заявление, она попросила наши паспорта.

– В Ленинграде, значит, живете?

– В Ленинграде!

– А что, в Москве, невест не нашлось? – обратилась она к Олегу.

Олег улыбнулся и покачал головой:

– Не нашлось!

После ЗАГСа, мы, как и условились пошли к родителям Олега. Максим Тимофеевич и Людмила Егоровна ждали нас с шампанским и фруктами. После тоста за наше благополучие, родители Олега «перешли в наступление». Разговор начала мама.

– Вера, Олег нам сказал, что ты не хочешь «пышной» свадьбы, а хочешь отпраздновать с самыми близкими людьми? Это понятно! Грандиозное торжество требует больших затрат…Но… Олег наш единственный сын и мы долго ждали, когда он жениться…Если бы у нас не было возможностей – другое дело, но это не так и поэтому мы хотим поставить тебя в известность, что все свадебные хлопоты и организацию праздника – мы берем на себя.

Конечно, любая девушка грезит о большом торжестве, свадебном платье и трогательной церемонии. Второго такого шанса может не быть. И сейчас мне предлагали именно это.

– Хорошо! Я согласна на то, что вы хотите предложить.

В разговор вступил Максим Тимофеевич.

– Рядом с нами недавно открылся замечательный ресторан. У них несколько залов. И мы договорились, что в среднем по размеру зале, на тридцать человек, они организуют свадьбу. Олег сказал, что ты задержишься до 5 мая, так что можно будет сходить в ресторан, посмотреть «наш» зал и оценить кухню.

– Хорошо!

– Вера, я еще кое, о чем хотела бы с тобой поговорить, но в другой комнате, – обратилась ко мне Людмила Егоровна. Я извинилась и вышла за ней.

– Дорогая! Я хочу с тобой поговорить по поводу свадебного платья. Дело в том, что у моей подруги салон таких платьев и я хотела бы с тобой туда сходить. Она мне звонила и сказала, что у нее новое поступление. Думаю, мы обязательно что-нибудь подберем по твоему вкусу. И последнее, по поводу цены думать не нужно – это наш тебе подарок.

Я поблагодарила Людмилу Егоровну и предложила пойти в салон 2 мая.

Салон свадебных платьев действительно был невероятным! Я никогда не видела так много не просто красивых, но очень элегантных свадебных платьев. Я перемерила не меньше десятка, пока не остановилась на одном. Белое длинное платье из кружева с цветочным узором, с глубоким V- образным вырезом и прозрачными рукавами, выглядело целомудренным за счет шелковой подкладки. В дополнение к платью я выбрала не фату, а красивый белый цветок и туфли «лодочки» из атласа!

Когда я распустила волосы и продемонстрировала весь образ, женщины «ахнули»!

После «тяжелой» работы, мы выпили по бокалу шампанского и поехали домой. Отец Олега выделил нам автомобиль с водителем и поэтому мы не боялись пить алкоголь.

По дороге, Людмила Егоровна сказала мне, что свадебное платье, туфли и аксессуары необходимо оставить у них, так как «жених» не должен их видеть до свадьбы. Плохая примета! Я не любила плохих примет и поэтому сразу согласилась. А еще я подумала о том, «карточки» на продукты питания и дефицит товаров – это не для всех, а только для простых людей, таких как, мои родители и я!

До моего возвращения в Ленинград, я поинтересовалась по поводу обручальных колец. Я не любила золото и носила только массивные серебряные кольца. И зная это, Олег предложил остановиться на белом золоте. Я была не против!

– Одна мамина приятельница работает в ГУМе, и она обещала оказать нам содействие в этом вопросе.

Позже оказалось, что «содействие» для меня выразилось в обручальном кольце из белого золота с пятью бриллиантами, а для Олега – в простом кольце из белого золота с алмазной гранью…

Глава 26

Я вернулась в Ленинград. До торжественной даты осталось меньше месяца… Я, на автомате, продолжала ходить на работу. В коллективе знали, что после каникул, я больше не вернусь в гимназию.

Олег звонил почти каждый день. Отчитывался, что сделано. Как-то сказал, что родители разослали приглашения его и своим друзьям. Поинтересовался, кого, кроме мамы и Ванды с мужем, я хотела бы пригласить?

– Никого! Как нестранно, в Ленинграде у меня нет друзей, которых я хотела бы видеть на своей свадьбе. Только Ванда!

– Хорошо! Но в любом случае, имей это в виду!

25 мая прошел «последний» звонок! Заявление на увольнение я уже написала, так что оставались формальности в виде записи в трудовую книжку. Я попросила коллектив собраться в учительской. Купила торт в «Севере». Объявила всем, что выхожу замуж и переезжаю жить в Москву. Коллеги пожелали мне счастья и удачи!

Через два дня я уехала в Москву. Мама пообещала приехать 30 мая – не хотела нас стеснять.

В один из дней я встретилась с Вандой. Прогулялись. Выпили кофе. Обсудили мою свадьбу. Я предложила ей быть моим свидетелем. Она согласилась и поинтересовалась, будем ли организовывать «прощальную» вечеринку?

– В Ленинграде можно было, а здесь – некого приглашать.

Ванда согласилась со мной!

Вечером я спросила у Олега, кого он пригласил в свидетели?

– Со мной работает один парень, зовут Никита. Неженатый! Как положено. Я его пригласил!

– Замечательно! А моим свидетелем, естественно, будет Ванда. Конечно, я знаю, что по традиции, свидетельницей должна быть незамужняя девушка, но у меня нет такой знакомой, только Ванда!

– Я считаю, что традиции нужно нарушать! А Ванда – не просто твоя подруга, но и девушка, которая сама недавно вышла замуж.

30 мая приехала мама. Мы ее встретили и привезли домой. Вечером состоялась знакомство с родителями Олега. Мама поначалу стеснялась, а потом освоилась и чувствовала себя комфортно. После ужина она даже обсудила с Максимом Тимофеевичем и Людмилой Егоровной нюансы свадьбы. Я была счастлива!

1 июня я, Олег и мама пошла к родителям. Там нас уже ждала Ванда. С Олегом мы разошлись по разным комнатам. Ему помогал одеваться отец, а мне – две матери и Ванда. Мой свадебный наряд видела только Людмила Егоровна, а мама и Ванда впервые увидели меня в свадебном платье. Так как я не была сторонницей сложных причесок, я просто распустила свои волосы средней длины и украсила крупным цветком.

Когда я покружилась перед зеркалом – все ахнули! Я действительно выглядела здорово! Но, как сказала Ванда, необходим был последний штрих – макияж. Ванда посадила меня перед зеркалом и достала из своей огромной сумки: тушь, румяна и помаду. Как она нам пояснила, вся косметика – новая, купленная вчера.

Глаза я накрасила сама, а вот румяна и розовую помаду, разрешила нанести Ванде. Сделала она это очень умело, если учесть, что не была профессиональным стилистом.

Когда я вышла в зал, Олег стоял у окна. Он повернулся и выразил свое восхищение моим образом. Сам он был в стильном костюме «двойке» черного цвета и белоснежной рубашке. Элегантный образ был дополнен лакированными черными туфлями. Я тоже сказала, что он выглядит прекрасно!

К ЗАГСу мы подъехали на двух машинах: Олега и его отца. Там нас уже ждали муж Ванды и свидетель Олега – Никита. Все гости, естественно, были с цветами. Доминировали букеты роз самых разных оттенков: розовых, белых, кремовых!

Сама церемония прошла как в тумане. Голос женщины – регистратора доносился издалека. Потом мы с Олегом что-то подписывали, затем – Ванда и Никита. Обмен кольцами и поздравление!

Когда появилось шампанское и бокалы – я не заметила, но уже через минуту после окончания торжественной церемонии все выпивали за наше здоровье, поздравляли и желали счастья.

В ресторан мы поехали уже на трех машинах. Там нас уже ждали «первые» гости. Я, их, естественно, не знала, но тем не менее, принимала поздравления и букеты роз!

Я не была поклонницей дворцовых интерьеров, но банкетный зал ресторана Le Glamour, в котором предполагалось проведение свадьбы, мне понравился. Уютный зал с огромным количеством эксклюзивных предметов мебели в стиле итальянского рококо, мягкие старинные кресла, зеркала в тяжелых золоченых рамах, камин и высокие потолки с дизайнерскими люстрами, создавали неповторимую атмосферу. Мне понравилось и то, что в зале был отдельный вход. Так как у меня было много цветов, официанты принесли несколько шикарных напольных ваз и поставили в них цветы.

К условленному часу собрались все гости и мы сели за банкетный стол. Слово взял Максим Тимофеевич. Он сказал о том, как счастлив видеть своего сына, в качестве мужа. Это говорит о том, что Олег вырос. Хотя, им с Людмилой Егоровной кажется, что он все еще ребенок! Потом он поздравил нас, сказав о том, что теперь у них появилась дочь!

После бокала шампанского я почувствовала себя захмелевший, ведь я в течении дня ничего не ела. Когда я сказала об этом Ванде, она посоветовала бутерброд с черной икрой. Икру я любила и поэтому съела два.

Когда слово взяла мама, у меня даже закружилась голова. Она вспомнила, что, к сожалению, мой любимый отец не дожил до сегодняшнего счастливого дня, но она считает, что он все знает!

Через какое-то время появилась музыка и некоторые гости пошли танцевать. А некоторые – подсаживались ко мне и знакомились. В основном, это были «дальние» родственники и коллеги Олега по работе. Среди гостей я заметила юную барышню, которая сидела с мужчиной средних лет. Она внимательно меня изучала, и я решила поинтересоваться у Олега, кто это?

– Игорь Петрович – папин старинный друг, а Лиза – его дочь! Он один ее воспитывает, так как мама Лизы несколько лет назад погибла в автокатастрофе.

– Какой ужас! Правильно, что я не люблю машины!

В конце концов, я познакомилась и с Лизой, и с ее папой!

Так как у нас был свой вход – нам разрешили выходить во двор, курить. Я, конечно, не курила, но предложила Ванде «подышать свежим воздухом».

Московский двор был совсем не похож на знаменитые ленинградские «дворы-колодцы» – это был просторный и уютный дворик с зеленью. Я даже сказала об этом Ванде, и она согласилась.

Свадьба продолжалась до глубокой ночи и когда она закончилась – мы стали мужем и женой…

Глава 27

О том, что происходило в Советском Союзе, я знал из новостей, поступавших в Посольство и из китайских газет. «Перестройка». Начало новой эпохи. И Михаил Горбачев – ее олицетворение. И вот в такую страну я вернулся…

Неделю я, почти не выходя, пробыл в своей замечательной квартире на Васильевском острове. Мне действительно никого не хотелось видеть. Только позвонил маме и сказал, что я приехал.

В один из дней прогулялся до университета. Был конец сентября. Начало учебного процесса. Поднялся на второй этаж, выпил кофе в кафе, посмотрел расписание, из которого было ясно, какой язык изучают первокурсники.

Еще через пять дней, в пятницу, поехал в Волхов. Мама, зная о моем приезде, напекла блинов, считая, что я соскучился по русской кухне. Я не стал противиться – блины с черносмородиновым вареньем я всегда любил.

Вечером зашли сестра с мужем. Я вручил всем подарки: чай, пряности, бамбуковые палочки для риса. Еще мужчинам, папе и зятю подарил «Байцзю» – традиционный китайский напиток, напоминающий водку. А маме и сестре – платки из натурального шелка.

«Родные» были счастливы и благодарны мне за подарки.

В Волхове я пробыл до понедельника. В воскресенье, прогуливаясь, встретил свою одноклассницу. Расцеловались.

– Женька, прекрасно выглядишь! Твоя мама говорила, что ты женился и живешь в Китае. В отпуск приехал?

– В отпуск! А вы как тут?

– Да никак! «Карточки» ввели…Старые люди говорят, как в войну…

– А я и не знал. Мама не писала. Наверное, не хотела меня расстраивать…

Дома попросил маму никому не говорить, что я вернулся. Не хотел, чтобы меня жалели.

Глава 28

Я никогда не интересовалась политикой, хотя и понимала, что училась на факультете, на котором нельзя было достичь каких-то высот, не будучи партийной. И тем не менее, я сумела продержаться комсомолкой в течении всех учебных лет. А потом наступила «перестройка» и я стала горячей поклонницей Михаила Сергеевича Горбачева. Несмотря на продуктовые «карточки» и другие трудности. Я прекрасно понимала, что без этого не проходят никакие реформы.

Когда я стала невесткой Максима Тимофеевича, данные вопросы стали подниматься на наших еженедельных чайных церемониях. Поначалу я отнекивалась, утверждая, что не разбираюсь в политике, но потом решила отстаивать свою позицию. Как я и ожидала, Максим Тимофеевич не был сторонником реформ, они ему были не нужны, потому что его семья и так жила хорошо, и к тому же, в отличие, от большинства жителей Советского союза, постоянно не просто бывал, а жил за границей. А сейчас, и он, и Олег работали в МИД на хороших должностях и с приличной зарплатой.

– Максим Тимофеевич, так получилось, что большинство жителей Советского Союза живут совсем не так, как вы. Взять хотя бы мою семью. Родители – люди с высшим образованием – всю свою жизнь получали не больше 100 рублей. И, как и многие, ленинградцы, были «счастливыми» обладателями двух комнат в коммунальной квартире. Нам еще повезло, что у нас была ванная, а вот моя одноклассница до сих пор живет в квартире, где ее нет и семья всю жизнь ходит в баню. Я уже не буду говорить о таких банальных вещах, как вечный дефицит – отсутствие в магазинах элементарных продуктов или вещей. А как можно что-то изменить, если не провести реформы?

– А знаешь, Вера, ты в чем-то права. Конечно, и в Москве не все люди, живут, как мы: в отдельных квартирах и имея хорошую работу… а что, касается, «перестройки», то мне почему-то кажется, что через год – другой все закончится…

После подобных разговоров, я, естественно, не могла просить Максима Тимофеевича оказать мне содействие в трудоустройстве, а лето заканчивалось и неумолимо приближался сентябрь…

Я вовремя вспомнила, что Ванда – дочь известного московского писателя и сценариста. И она мне говорила, что отец устроил ее переводчиком с английского на полставки в Союз Писателей СССР.

Попросив Ванду о встрече, я поинтересовалась: не может ли она устроить и меня переводчиком в Союз писателей? Она, естественно, спросила, почему я не хочу попросить об этом Олега или его отца? Я объяснила, что у нас с Максимом Тимофеевичем разные взгляды на жизнь. Тогда Ванда пообещала поговорить со своим отцом.

Ванда перезвонила через пару дней и назначила мне «свидание» с сюрпризом, который заключался в том, что Союз писателей СССР располагался на той же улице Герцена, на которой я жила, с разницей в сорок домов.

В Ленинграде я почти не ездила в метро, иногда – в троллейбусе, а в университет, часто ходила пешком, и я с ужасом думала о том, как буду пользоваться общественным транспортом в Москве. И вот теперь, я испытала не просто облегчение, а настоящую радость.

Женщина – «кадровик» долго изучала мой диплом, а потом сказала:

– К нам приезжают писательские делегации из Индии, но не часто, а вот хороший английский язык нам всегда нужен!

– Конечно, конечно, – заверила ее я.

Как и обещала Ванда, меня приняли на полставки, попросив номер телефона, по которому меня можно вызвать, в случае необходимости. То есть, приходить на работу к определенному времени было не нужно. Я ликовала!

Поблагодарив Ванду, я пошла домой. Мне не терпелось похвастаться своими успехами перед Олегом.

– Ты дома?

– Собираюсь на работу!

– Можешь поздравить меня: с 1 сентября я работаю переводчиком – референтом в Союзе писателей! На улице Герцена!

– Поздравляю! Тебя Ванда устроила? Если ты хотела работать, то почему не попросила об этом меня или моего отца?

– Вы итак слишком много для меня делаете. Вот я и решила проявить самостоятельность.

– Понятно! Еще раз, поздравляю!

Глава 29

Когда я задумался о работе, то вспомнил, что, еще находясь в Китае, узнал, что в СССР появились «совместные» предприятия, то есть, объединения и организации с участием советских и иностранных фирм. Оставалось только понять, через кого можно устроиться переводчиком в такую организацию?

Я достал свою записную книжку и стал просматривать телефоны. И первым мне попался телефон Веры Волковой. Я подумал, что это хороший знак – Вера всегда была адекватным и приятным человеком.

После набора номера, мне ответил незнакомый женский голос:

– Алло!

– Добрый день! Я хотел бы услышать Веру!

– А кто Вы?

– Меня зовут Женя. Я учился с Верой в университете.

– К сожалению, Вера здесь больше не живет – она переехала в Москву!

– В Москву? Давно?

– Полгода назад! Вышла замуж!

– Как я понимаю, Вы – мама Веры! Так что, примите мои поздравления! И когда будете с ней общаться, то передайте, пожалуйста, привет от Жени из Китая!

– Обязательно передам!

Я повесил трубку и с ужасом подумал о том, что вместе с Верой, ушла и надежда…

Но я не сдался! И в конце дня меня ждала заслуженная победа – университетский сокурсник Леня работал в том самом совместном предприятии, основанном воинами – афганцами. Как пояснил Леня, «фирма» занималась всем: продавала металл и лес, организовывала гастроли ленинградских музыкантов в Крым, оказывала какие-то посреднические услуги…

По словам Леня, руководители – бывшие воины – афганцы, никаким языком, кроме русского, не владели, в то время, как в «фирму» обращались не только представители стран- членов СЭВ. Короче, Лена пообещал замолвить словечко.

И не обманул! Он позвонил через день и пригласил меня на собеседование. Сказал, что «шеф» планирует расширяться, в связи с чем, ему понадобятся переводчики.

«Фирма» находилась в Апраксине переулке. Нужный дом я нашел сразу, а вот указанный офис – нет. Я стоял у нужного подъезда и гадал, где он может находиться, так как никаких указателей не было. На мое счастье, из подъезда, покачиваясь, вышел какой- то тип. Я обратился к нему:

– Извините! Не подскажите, где находится офис фирмы «Альфа»?

Тип внимательно на меня посмотрел и изрек:

– «Фирма» сынок, находится в трехкомнатной квартире на 4 этаже! Там нет вывесок, так что звони в нужную дверь!

Я поблагодарил «типа» и вошел в довольно грязный и дурно пахнущий подъезд. На 4 этаже оказалось две квартиры. Я позвонил в нужную.

Дверь открыл незнакомый мужчина. Я объяснил, что пришел к Леониду. Он закрыл дверь, предложил мне пройти в кухню, в которой стоял диван и пошел за Леонидом. Пока я ждал друга, то понял иронию соседа – «фирма» находилась в обыкновенной трехкомнатной квартире.

Леонид появился через минуту! За пять лет он совсем не изменился: как и прежде, был высоким и худеньким! Мы обнялись! После чего, он пригласил меня к директору. Андрей – мужчина средних лет, с шикарной кудрявой шевелюрой, поздоровался и предложил нам сесть. После этого, я протянул ему свой диплом. Изучив его, он улыбнулся и спросил, понравилось ли мне в Китае? Я ответил, что да!

– А я нигде не был, кроме Афганистана.

– Леня мне говорил, что Вы служили…

– Пришлось…

Андрею я понравился, и он взял меня на работу. В течение недели я узнал весь небольшой коллектив и иерархию «фирмы». «Реальными афганцами» были только два человека: Андрей и его заместитель Сергей – красивый молодой мужчина с тросточкой. Остальные сотрудники были их друзьями или друзьями друзей, как Леонид и я. Открывший дверь Сергей – выпускник Ленинградского финансово-экономического института им. Н. А. Вознесенского – был главным бухгалтером фирмы. Он был одноклассником Андрея. В свою очередь, с ним в институте учился Александр, который являлся главным экономистом компании. Секретаря Светлану – интеллигентную женщину сорока лет – выпускницу Политехнического института – устроил на работу Сергей, который дружил с ее тетей. И так далее! Одним словом, в фирме не было посторонних людей и это очень ценилось руководством.

Первым на работу, как правило, приходил я. Дверь мне открывал Сергей, который, как оказалось, после развода, жил в офисе – квартире. В кухне уже был горячий кофе. Мы садились за стол, разливали кофе в красивые фарфоровые чашки, и пили, наслаждаясь, тишиной.

Работы у меня было немного, в основном, нужно было переводить на английский некоторые письма, а потом отправлять их по диковинному факсу, который принадлежал одной компании на шестой линии Васильевского острова. С компанией у нас был подписан договор на оказание данного вида услуги. Так как я жил недалеко, то всегда, вместо Светланы, вызывался отправить факс.

Через несколько месяцев я узнал, что фирма арендует еще одну квартиру, в районе Ленинградского финансово-экономического института им. Н. А. Вознесенского. Как-то меня вызвали туда на переговоры с одной делегацией из Финляндии, и я познакомился с «личным» секретарем Андрея – Анной – высокой, белокурой красавицей! Как оказалось, она была замужем и у нее был трехлетний сын, но это ей совсем не мешало ездить с Андреем в Москву или Ригу и жить в одном номере…

Данная тема была «закрытой», как и то, как Анна попала в «личные» секретари – все письма она печатала с ошибками, и Светлана потом их исправляла и перепечатывала…

Я работал год, как произошла трагедия – Андрей разбился на машине. Он не любил поезда и в такие поездки, как в Москву, старался ездить на автомобиле. У него не было водителя – он любил водить сам.

На похоронах было много его сослуживцев: на инвалидных колясках и костылях. «Афганская» тема была закрытой, а эти люди, являлись красноречивым свидетельством того, что там происходило…

На поминках многие говорили о том, как несправедлива жизнь: Андрей несколько раз был серьезно ранен, но выжил, а погиб в мирное время на трассе Москва – Ленинград.

После гибели «шефа» фирма закрылась. Но к этому времени некоторые сотрудники уже создали свои компании – Андрей поощрял самостоятельность и даже помогал на первом этапе. Из их числа был Александр – экономист не только по образованию, но и по образу жизни. Создал он почему-то «советско-итальянское» предприятие. Я, конечно, итальянского языка, не знал, но, когда он пригласил меня на работу – сразу согласился.

Глава 30

Следующие пять лет, пролетели, как один день. А началось все в марте 1990 года. Тогда состоялся Съезд народных депутатов, который принял поправки в Конституцию СССР, допускающие многопартийность, ввёл институт президентства в СССР и избрал первым Президентом СССР Михаила Горбачёва. Я ликовала!

А вот дальше все покатилось, как снежный ком. «Августовский путч», изоляция Горбачёва в Крыму, роспуск ЦК КПСС и правительства СССР.

25 декабря 1991 года официальное название государства было изменено на Российская Федерация (Россия), а Президентом РСФСР избран Борис Ельцин.

Все, что происходило в стране, напрямую коснулось и нашей семьи. После августовского путча 1991 года Союз писателей СССР был реорганизован в Союз писателей Москвы. Его ядром стала созданная в 1990 году Независимая писательская ассоциация «Апрель», в которую вошли Булат Окуджава, Фазиль Искандер, Белла Ахмадулина, Андрей Вознесенский Анатолий Приставкин, академик Д.С. Лихачев, Леонид Жуховицкий, Татьяна Кузовлева, Владимир Савельев, Кирилл Ковальджи, Владимир Корнилов, Валентин Оскоцкий и другие коллеги, понимавшие необходимость демократических перемен в общественной и политической жизни страны. «Апрель» выступал за свободу слова, за неподконтрольность литературы партийным органам и КГБ.

Затем, 19 декабря 1991 года Президент РСФСР Борис Ельцин принял решение о прекращении деятельности МИДа СССР. Если учесть, что в этой структуре работали два члена нашей семьи – нам пришлось задуматься. Олег был молод и поэтому не стал переживать, прекрасно понимая, что теперь у него может начаться новая жизнь. А вот Максим Тимофеевич, который верой и правдой, прослужил стране не меньше пятидесяти лет и который не собирался на пенсию – был обескуражен…

Но я не до оценила старшее поколение. Весной Максим Тимофеевич создал фирму «Элпис», которая оказывала консалтинговые услуги, то есть, консультировала руководителей компаний и управленцев по широкому кругу вопросов в сфере финансовой, коммерческой, юридической, технологической, технической, экспертной деятельностей. А в отдельную сферу были выделены переводчики с разных языков, которых могли нанимать компании и фирмы, планирующие продажу товаров и услуг в другие страны и наоборот. Это было новое направление деятельности, с которым Максим Тимофеевич сталкивался в Японии и теперь, когда это стало возможным в нашей стране, он его реализовал.

Естественно, глобальные планы, требовали множество специалистов. Олег стал заместителем и «правой рукой» директора. Я также ушла из Союза писателей и за мной закрепили переводчиков. Таким образом, у нас получился, «семейный» бизнес – новое направление в российской экономике. Через полгода к нам присоединилась Ванда, а потом и ее муж: Ванда, естественно, была переводчиком, а супруг возглавил юридическую службу – он был адвокатом.

Мы не стали мудрствовать, а арендовали трехэтажный особняк на нашей же улице, которая в это время «вернула» свое название – Большая Никитская. Это название мне нравилось больше, чем улица Герцена.

Глава 31

Как-то вечером позвонила мама. Она была расстроена и обеспокоена. Рассказала, что днем приходили люди, которые занимаются расселением дома и предложили и ей, и Люсе отдельные квартиры, но только не в центре, а где-то в Озерках. Мама, естественно, от такого предложения отказалась, а Люся, которой вместо одной комнаты пообещали отдельную квартиру – сказала, что будет думать.

– Вера, я не знаю, что делать? Дело в том, что эти люди, в течение года, расселили уже 2 этажа и теперь принялись за нас.

– Мама, успокойся! Завтра возьми у этих людей номер телефона, по которому им можно позвонить, и я с Олегом с ними свяжусь и все выясню. Хорошо?

– Хорошо!

Когда я передала суть разговора супругу, он предложил помощь. Заключалась она в том, что на следующий день связаться с людьми, номер телефона которых дала мама.

Как оказалось, они были сотрудниками московского Агентства недвижимости, которое специализировалось на расселение коммунальных квартир в «старом» городе. Суть их работы была в следующим. Они покупали недорогие квартиры в новостройках и предлагали их взамен комнат в коммунальных квартирах. Делали они это с учетом того, сколько комнат и соответственно, квадратных метров было у людей. Потом они приводили квартиры в порядок, и в зависимости от расположения, или сдавали в аренду под офисы или продавали состоятельным людям.

– Таким образом, они уже выкупили в вашем доме два этажа. И после ремонта, квартиры на первом – сдали под офисы, а на втором – выставили на продажу. Теперь у них на очереди два верхних этажа, и в том числе, квартира твоей мамы. Если учесть, что и ваша соседка, и жители соседних квартир, согласны переехать, то у твоей мамы не остается никаких шансов. Но мы с папой кое-что придумали. У вас две большие комнаты и Агентство предложило твоей маме двухкомнатную квартиру. Но, по факту, она ей не нужна. Ей требуется хорошая однокомнатная квартира в доме с лифтом. Извини меня, но твоя мама – не молодеет и ежедневно подниматься на третий этаж без лифта – может со временем стать серьезной проблемой.

Короче говоря, у ребят, есть несколько однокомнатных квартир, в домах с лифтом на Суворовском проспекте. Так как они заинтересованы в том, чтобы быстрее расселить ваш дом – готовы на наши условия.

Позвони маме – расскажи ей все и успокой. А дальше – я предлагаю следующее. В пятницу мы можем на машине поехать в Ленинград. В субботу – сходим и посмотрим квартиру, и, если нас все устроит – мама в понедельник начнет оформлять документы. С переездом Агентство обещало помочь, а мы можем в воскресенье сходить в магазин и купить новую кухню, холодильник, электропечь, стиральную машину… Не знаю, что еще нужно… Договоримся, чтобы все привезли на новую квартиру и установили.

– Спасибо, дорогой! Не знаю, как я без тебя справилась бы? Мама, конечно, будет против того, чтобы мы покупали новую мебель и технику – она считает, что у нее итак все замечательное! В свое время, они с папой соглашались только на то, чтобы в мою комнату купить новый диван с креслами и книжный шкаф.

Я позвонила маме и почти час убеждала ее в том, что квартира на Суворовском проспекте – это лучший вариант! Согласилась она только после того, как я сообщила о своем приезде.

Глава 32

В пятницу, в час дня, мы выехали из Москвы. Стоял прекрасный теплый сентябрьский день! В машине было тепло и уютно! Олег был прекрасным водителем и от комфортной езды я скоро заснула. Когда я проснулась – был вечер. Мы остановились в придорожном кафе выпить кофе и взбодриться. А еще через два часа мы впервые въезжали не в Ленинград, а в Санкт-Петербург – город был переименован 6 сентября 1991 года.

В субботу, как и условились, мы поехали смотреть квартиру. Представитель Агентства – молодой человек по имени Мирон – уже ждал нас у входа. Дом мне понравился. Он находился в замечательном месте, не на самом проспекте, а на углу с 3-й Советской улицей. Фасад дома не был отремонтирован, а вот подъезд – да. На лифте мы поднялись на второй этаж. Окна квартиры выходили во двор и поэтому в ней было тихо. Как нам сказали представители Агентства, в квартире был сделан «косметический» ремонт – переклеены обои и установлены новые коммуникации. Но больше всего, мне и маме понравилось то, что в комнате был балкон! Мама всю жизнь мечтала о даче и о огороде, и вот теперь у нее появилась реальная возможность воплотить свои мечты – посадить цветы!

Когда я спросила маму, что она думает о квартире, она заплакала. И я поняла, почему. Мы всю жизнь прожили в коммунальной квартире и даже не мечтали об отдельном жилье. Хотя, конечно, такая возможность у нас была. Папа стоял на очереди на фабрике, где он работал. Но квартира, которую мы могли получить, находилась в районе проспекта Просвещения, то есть там, где условно, заканчивался Ленинград. Когда папа нам сказал об этом, мы в один голос, отказались, решив, что лучше жить в коммунальной квартире, но в центре. И вот теперь, впервые за 60 лет, у мамы появилась своя отдельная квартира.

Когда, мама сказала «да», и мы, и Мирон были счастливы! Договорились, что в понедельник мама придет оформлять документы и распрощались.

Проводив Мирона, мы поехали обедать в итальянский ресторанчик, расположенный неподалёку. Заказали пасту, пиццу, и, конечно же, бутылку замечательного неаполитанского вина.

В конце обеда я сказала маме, что мы хотим ей сделать подарок.

– Какой?

– Новую кухню и кое-какую технику: холодильник, стиральную машину…

– Вера, вы сошли с ума! У меня прекрасная кухня и холодильник, конечно, не новый, но отлично работает… Спасибо, конечно, но, мне кажется, это ни к чему. Вы молодые люди и вам деньги нужнее…

Я поняла, что не нужно было заводить разговор – купить, все, что мы запланировали, и подарить! По взгляду Олега я поняла, что он со мной солидарен!

По дороге домой в машине мама вдруг посмотрела на меня и сказала:

– Вера, какая же, я, старая дурочка! Забыла передать тебе привет!

– От кого?

– От Жени из Китая! Так он сказал.

– А когда это было?

– Давно! Примерно год назад!

– Ясно! Телефон оставил?

– Оставил!

– Кто это, Женя из Китая? – поинтересовался Олег.

И я рассказала.

– Мы с Женей поступили в университет в один год, только он на китайскую филологию, а я – на индийскую. Поэтому ты, скорей всего, его не знаешь.

А познакомились мы в библиотеке – приходили в одно время. Оказалось, что у нас схожие истории: простые семьи и желание всегда быть лучшими. Только он был из Волхова, а я из Ленинграда.

С Женей на курсе училась Катя. Ее папа работал каким-то консулом в Пекине. Катя была из тех девушек, про которых говорят, не родись красивой, а родись активной. Катя была очень активная и в два счета «охмурила» Женю.

Где-то на четвертом курсе, когда тебя уже не было – они сыграли свадьбу. Приехавшие из Китая родители были так «благодарны» Жене, что купили им шикарную квартиру на Васильевском острове, рядом с университетом. А потом, когда в 1985 году, мы окончили университет и оказались предоставленными сами себе – они уехали в Пекин, где им уже приготовили работу. Больше я о Жени не слышала.

Мама говорит, что он звонил примерно год назад – вполне возможно, приезжал в отпуск, но в любом случае, завтра позвоню по тому телефону, что он оставил.

Глава 33

Было воскресенье. Я собирался на работу – гладил брюки. В качестве фона работал телевизор. Когда зазвонил телефон, я, как всегда, вздрогнул: такой резкий и неприятный был у него звук.

– Ало! Слушаю! – произнес я, сняв трубку.

– Привет, Женя! – проговорил незнакомый женский голос.

– Привет! А с кем я говорю?

– А это Вера Волкова – помнишь такую?

– Конечно, помню! Богатой будешь – не узнал! Ты где?

– В Ленинграде! Или как теперь нужно говорить – в Санкт-Петербурге! Не привыкну!

– Я тоже! Всегда говорю – Ленинград! Давно ты приехала?

– В пятницу, а завтра уже возвращаюсь домой, в Москву! Мама тебе сказала, что я вышла замуж и переехала в стольный град.

– Да, она мне сказала! И кто, этот счастливчик? Я его знаю?

– Мне кажется, что да. Мы ведь с тобой поступали в один год. И в приемной комиссии были студенты, которые могли нас проконсультировать. Так вот, Олег – был среди них! Такой симпатичный худощавый брюнет!

– Слушай, как не странно, я, кажется его помню. Он мне показался очень высокомерным и надменным. Отвечал мне, сквозь зубы!

– Это он! Со мной он также разговаривал и поэтому я его запомнила. К тому же, он мне посоветовал поступать на филологический факультет, так как, восточный, по его мнению, был для меня недосягаемой планкой. И когда я поступила и встретила его в университете – он был обескуражен!

– А он, значит, был из Москвы, как и Катя?

– Верно! И у нас в группе было много москвичей! Женя, а вы, что вернулись из Китая?

– Не мы, а я! Мы с Катей развелись через три года, после приезда. У тебя есть время выслушать мою историю?

– Конечно! Олег с мамой уехали покупать «кухню», так что, я одна.

– Сначала, после нашего приезда в Пекин – все было замечательно! Как и обещал ее отец – меня устроили референтом ко одному из консулов, Катю – переводчиком в Отдел культуры.

Предоставили прекрасную двухкомнатную квартиру и даже машину. В течении недели я работал, а по выходным, садился в машину и ездил по разным достопримечательностям сначала Пекина, а потом и близлежащих городов. Катя редко составляла мне компанию, так как в детстве жила в Пекине и все уже видела. Как, правило, она была у родителей. По крайней мере, так я считал долгое время. А потом появились слухи – Посольство – маленькая деревня, в которой всем все известно. Короче, с Катей в отделе работал один парень – не дипломатический работник, а компьютерщик. С ним она и «сдружилась». Когда я напрямую задал вопрос – она не стала отпираться, а рассказала о том, что происходит.

А дальше – меня вызвал ее папа и стал просить не устраивать скандал, доработать два года и только тогда развестись. В свою очередь, я тоже выдвинул условие – за мной остается квартира в Ленинграде. Естественно, папа согласился!

Катя съехала, а я прекрасно дожил без нее два года. После чего вернулся в Ленинград, который находился в гуще реформы…

Неделю я отдыхал, потом съездил в Волхов и после этого начал искать работу. Именно тогда я тебе и позвонил – твой номер телефона был первым в моей записной книжке. Когда твоя мама сказала, что ты переехала в Москву, я был в шоке. Не знаю почему, но я надеялся на тебя.

Потом я стал звонить по всем телефонам, которые у меня были. Некоторые уже не обслуживались, кто-то переехал, а кто-то просто не подошел к телефону. Я был близок к тому, чтобы сойти с ума и тут мне повезло. Я дозвонился до одного своего сокурсника, ты его должна помнить, такой высокий парень с кудрявыми волосами. Его звали Леонид!

Оказалось, что он работает переводчиком в новомодном объединении под названием фирма «Альфа», основанном воинами – афганцами. Когда я поведал свою горькую историю – Леонид решил мне помочь. И в понедельник, он поговорил с директором, объяснив, что я готов на любые условия. Но когда я встретился с Андреем и поговорил – он принял меня на работу в качестве еще одного переводчика. И почти год я не знал проблем, получаю зарплату, о которой советские люди только могут мечтать. Но потом случилось несчастье: Андрей погиб в автокатастрофе, и фирма прекратила свое существование.

И только я стал задумываться о своем вечном невезении, как мне позвонил один из коллег – Александр и предложил работу уже в его фирме. Новое предприятие почему-то называлось «российско-итальянским» предприятием, хотя, итальянцев я там никогда не видел. А сейчас я работаю уже в третьем совместном предприятии, которое называется «Гамма». Думаю, через год появится «Дельта» …

– Весело! У нас тоже свое предприятие – консалтинговая фирма «Элпис». Когда реформировали МИД, Олег и его отец решили, что пришло время сделать что-то свое. И теперь у нас серьезная фирма, которая оказывает разные услуги и консультации. Я, естественно, работаю переводчиком. Со мной работает Ванда – мы вместе учились, ты должен ее помнить: красивая рыжая барышня! Конечно, поначалу было много сложностей, но мы все преодолели.

– А в Ленинград ты зачем приехала?

– Дом, в котором живет моя мама расселяют, но ей не понравился предложенный вариант. А вернее, она не захотела переезжать из Центра города в Озерки. Когда она мне позвонила – мы решили ей помочь – Олег договорился с Агентством, чтобы вместо двухкомнатной квартиры они предоставили маме однокомнатную, но не в Озерках, а на Суворовском проспекте. Короче, мы приехали, чтобы вместе с мамой посмотреть квартиру.

Как не странно, она нам понравилась: с балконом и сделан косметический ремонт, то есть, мама может сразу переезжать. Мы только решили подарить ей новую кухню и кое-какую бытовую технику. Олег, как раз, сейчас с мамой и поехали в мебельный магазин.

– Ясно! Вера, я искренне рад, что у тебя все хорошо! У меня пока тоже все неплохо, но не знаю, как долго это продлиться…

Я попрощалась с Женей, оставив свой московский адрес.

Глава 34

Наступающий, 1995 год мы решили встретить в Париже! Это была моя первая поездка за границу.

Как только появилась возможность выезжать за рубеж – Максим Тимофеевич создал отдел, который занимался визами, и тем, что потом будет называться, «деловым туризмом». И благодаря этому, мы смогли оформить соответствующие визы, купить билеты и забронировать номер в отеле.

Мы улетали 30 декабря, и Максим Тимофеевич вызвался нас подвезти в аэропорт. В кафе, в ожидании рейса, я ему напомнила наш давний разговор о том, для чего нужна «перестройка».

– Вы, понимаете, что реформы были нужны хотя бы для того, чтобы каждый россиянин мог поехать в Париж или Рим!

– Вера – ты романтик! Но я с тобой соглашусь! Наверное, это правильно!

Мы остановились в 9 округе Парижа в стильном пятизвёздном отеле «W Paris -Opera». Отель находился в элегантном здании времен османизации Парижа в 150 метрах от оперы Гарнье и в 2 минутах ходьбы от знаменитого универмага Galeries Lafayette.

На следующий день мы прогулялись до Лувра, выпили кофе в одном из уличных кафе, сходили в Galeries Lafayette. Помимо подарков родным, купили мне шикарное вечернее платье и туфли, а Олегу – костюм для встречи Нового года.