Читать книгу Дом Поэта - Лидия Чуковская - Страница 1

«Дом Поэта» Лидия Чуковская начала писать в 1972-м и работала над книгой до середины 1976 года. К сожалению, эти годы были отмечены в ее жизни разнообразными общественными и личными трудностями. Например, был введен полный запрет упоминать ее имя в печати, а значит, и публиковать любые ее работы в России. К этому можно добавить пошатнувшееся здоровье и нарастающую слепоту.

Однако Лидия Корнеевна продолжала писать, выступать в защиту гонимых с открытыми письмами, работать над своими литературными замыслами.

…Главное, что заставило ее, отложив другие работы, взяться за полемику с Н. Мандельштам, было желание защитить память Анны Ахматовой. В декабре 1970 года, впервые услышав о «Второй книге», Лидия Корнеевна пишет в дневнике: «Ходят тревожнейшие слухи о новом томе мемуаров Надежды Яковлевны. Т. читала сама и отзыв такой: “Первый клеветой в Самиздате”».

Все это для А<нны> А<ндреевны>, для ее памяти, чрезвычайно опасно, потому что Надежда Яковлевна – большой авторитет. Где, как и кто будет ее опровергать? Наверное, там много лжей и неправд и обо всех, и обо мне, но это уж пусть. А вот как с А<нной> А<ндреевной> быть? не знаю. Но ведь это – наша обязанность. Потом некому будет».

Большое место (несколько глав) в «Доме Поэта» и занимает судьба Анны Ахматовой, спор по поводу восприятия ее стихов, посмертная судьба ее рукописей и ее изданий.

Одновременно с работой над «Домом Поэта» (первоначальное название «Несчастье») Лидия Чуковская готовила к печати свои «Записки об Анне Ахматовой». Препятствием для завершения «Дома Поэта» стала нарастающая болезнь глаз. В январе 1973 года Лидия Корнеевна отмечает в своем дневнике: «Надо каждый день работать часов восемь над Н. Я., а я слепну, слепну, слепну…» И 14 ноября 1975: «Вчера весь день, приехав сюда писать “Несчастье”, в ужасе разгребала груды накопленного, забытого, перепутанного. Как писать, если все, что тщательно подготовлено, рассортировано, я теряю и начинаю искать заново – по 4–6 часов в день?» И в 1976 году: «“Несчастье” я написала бы давно и легко, если бы не нужно было столько рыться в фактах, датах, текстах».

Эти обстоятельства не позволили Лидии Корнеевне закончить работу над книгой. Она сочла более существенным дописать «Записки об Анне Ахматовой». «Дом Поэта» в 1976 году пришлось отложить. В архиве от этой работы осталось пять толстых папок. В одной – перепечатанные и исправленные после замечаний первых читателей главы, в других – заготовки, выписки, материалы для продолжения.

Всего в перепечатанном виде сохранилось семь глав книги. Но «Седьмая глава» перепечатана и исправлена автором лишь наполовину. Конец ее (главки от пятой до восьмой) уцелел лишь в виде первого рукописного наброска, даже не перепечатанного на машинке.

Эпилог сохранился в нескольких рукописных неокончательных вариантах.

В архиве хранится также несколько вариантов главы, в которой Лидия Корнеевна полемизирует с утверждением Н. Мандельштам о том, что у Ахматовой была «самоуспокоенная старость». В этой главе предполагалось напомнить о судьбе прижизненных сборников Анны Ахматовой: от тоненькой книжки 1958 года (первой после постановления 1946 года), наполовину состоящей из переводов, – до «Бега времени», куда автору не дали включить «Реквием», две части «Поэмы без героя» и стихи 1930-х годов. Если к этому прибавить тревоги и хлопоты о друзьях, кочевой образ жизни, бездомность, болезнь, то станет ясно, что утверждение мемуаристки неверно. Эта глава существует лишь в виде отрывочных рукописных набросков и не включена в настоящее издание.

И все же мы решаемся предложить не вполне завершенный «Дом Поэта» вниманию читателя.

Для этого есть несколько причин.

Во-первых, свои основные мысли по поводу «Второй книги» Л. Чуковская успела высказать в завершенных главах. Работа «почти закончена», как отмечает автор в своем дневнике в 1983 году.

Во-вторых, «Дом Поэта» постепенно из полемики с Н. Мандельштам превращается в глубокий и интересный анализ творчества Анны Ахматовой и, в особенности, – «Поэмы без героя».

В-третьих, за 40 лет, прошедших со времени выхода «Второй книги» Н. Мандельштам, в печати появилось множество указаний на разнообразные фактические неточности у автора этой книги.

Первым выступил В. Каверин в защиту Ю. Тынянова (см.: Вестник русского студенческого христианского движения. 1973. № 108/109/110, с. 187–192). Там же ответ Н. Струве.

С конца 80-х годов опубликован ряд интересных свидетельств о реальных отношениях с людьми, упоминаемыми Н. Мандельштам. Можно назвать такие книги и статьи:

Э. Г. Герштейн. Новое о Мандельштаме: Главы из воспоминаний. О. Э. Мандельштам в воронежской ссылке (по письмам С. Б. Рудакова). Париж: Atheneum, 1986;

О. Э. Мандельштам в письмах С. Б. Рудакова к жене (1935–1936) / Вступ. ст. А. Г. Меца и Е. А. Тоддеса // Ежегодник рукописного отдела Пушкинского Дома на 1993 год: СПб.: Академический проект, 1997, с. 7—183;

Э. Г. Герштейн. Мемуары. СПб.: ИНАПРЕСС, 1998;

Надежда Мандельштам. 192 письма к Б. С. Кузину / Н. И. Крайнева, Е. А. Пережогина [Предисловие] // Борис Кузин. Воспоминания. Произведения. Переписка. СПб: ИНАПРЕСС, 1999;

Лариса Глазунова. Не хочу вспоминать // Эдуард Бабаев. Воспоминания. СПб.: ИНАПРЕСС, 2000, с. 321–328;

Е. В. Алексеева. Кто резал «Ватиканский список» архива О. М. (1995 год, рукопись, архив Л. Чуковской). Лидия Корнеевна прочла статью по рукописи, любезно присланной автором.

Авторы всех перечисленных работ свидетельствуют о тех или иных неточностях, скоропалительных выводах или ложных обвинениях во «Второй книге». Так, например, Е. В. Алексеева (США), работавшая с архивом О. Э. Мандельштама в Принстоне, в своей статье убедительно доказала, что Н. Я. Мандельштам напрасно обвинила Н. И. Харджиева, друга поэта, публикатора и комментатора его стихов, в уничтожении или краже автографов из его архива. «Мало-помалу были обнаружены <…> пропажи, приписанные Н. И. Х<арджиеву>», – замечает Е. В. Алексеева.

Ее вывод: «Вторая книга – публицистика <…>, где имена принесены в жертву идее – сведению счетов со временем. Осведомленный читатель уже не может не заметить искажения фактов, неточности и недостоверности, из-за которых пострадали живые люди».

И еще: «Размноженные ложные обвинения многочисленностью своей обретают статус клеветы, и в этом повинны издатели».

Лидия Чуковская, как увидит читатель, на страницах «Дома Поэта» также опровергает множество ложных фактов, неточных цитат и неверных дат.

Современному читателю нужно напомнить, как обстояли дела с изданиями Анны Ахматовой, когда была впервые опубликована «Вторая книга» Н. Мандельштам и когда Л. Чуковская писала «Дом Поэта», а ее «Записки об Анне Ахматовой» не были еще завершены и напечатаны.

Конец 1960-х, начало 1970-х годов были временем окончательных заморозков после оттепели 1956 года. В январе 1974 года Лидию Чуковскую исключили из Союза писателей, в феврале – выслан из страны А. Солженицын. Это были годы реставрации сталинизма, гонений на писателей, процессов против инакомыслящих. Самиздат конца 1960-х начинал превращаться в Тамиздат 1970-х. Последним прижизненным изданием Анны Ахматовой был «Бег времени» (1965), а за границей – первый том «Сочинений» (Нью-Йорк: Междунар. лит. содружество, 1965). Многие ее стихи хранились лишь в памяти друзей и были недоступны читателям.

В «Доме Поэта» Лидия Корнеевна, цитируя ахматовские строки, постоянно ссылалась на «Бег времени» (который она помогала составлять), на «Сочинения» (второй том «Сочинений» вышел в 1968 году), на первые посмертные публикации стихотворений Анны Ахматовой в журналах. Однако, готовя «Дом Поэта» к изданию тридцать лет спустя, мы сочли, что такие ссылки будут неудобны современному читателю. С тех пор, особенно с середины 1980-х годов, стихотворения Анны Ахматовой многократно издавались и переиздавались в России. Теперь опубликован и «Реквием» и все другие ранее запрещенные строки и строфы. Поэтому все авторские ссылки на прижизненные издания Анны Ахматовой и посмертные публикации в труднодоступных журналах дополнены ссылками на названия цитируемых стихотворений или их первые строки, что позволит читателю пользоваться современными изданиями Анны Ахматовой.

Лидия Корнеевна часто цитирует в «Доме Поэта» и свои «Записки об Анне Ахматовой», тогда еще неопубликованные. Первый том «Записок» вышел в Париже лишь в 1976 году. Поскольку теперь «Записки» напечатаны полностью (в 3-х т.), мы дополнили рукопись также и ссылками на «Записки» по последнему изданию 2007 года.

И наконец, надо сказать, какова была судьба «Второй книги» Н. Мандельштам. Книга переведена на многие иностранные языки и в 90-е годы дважды издана в России. Первый раз – в «Московском рабочем» (1990, подготовка текста, предисловие, примечания М. К. Поливанова). Второй раз – в издательстве «Согласие» (1999, предисловие и примечания Александра Морозова, подготовка текста Сергея Василенко). В издании 1990 года повторено большинство ошибок в цитатах и датах, которые отмечает Л. Чуковская в первом парижском издании «Второй книги». Напротив, в издании 1999 года заметная часть этих ляпсусов устранена. Ради удобства современного читателя мы, рядом со страницей «Второй книги», которую указывает Л. Чуковская по первому парижскому изданию, во всех случаях ставим еще и страницу этой книги по русскому изданию 1999 года, отмечая при этом те случаи, когда ошибка автора исправлена.

Возвращаясь к дневниковым записям Л. Чуковской по поводу книги Н. Мандельштам, приведем и такие: «Было слово (у Маяковского) “мужиков ствующие”. Теперь появилась целая свора “хулиганствующих”: Н. Я. Мандельштам, Синявский, Зиновьев, Марамзин…» (июль 1982).

И еще: «Я занялась Н. Я. Мандельштам потому, что меня пугает уровень общества, в котором такие люди имеют успех».

«Уровень общества» за прошедшие десятилетия изменился. В каком направлении – покажет восприятие «Дома Поэта», предлагаемого вниманию читателя.

Елена Чуковская