Читать книгу Отель «Красный бархат» - Лил Миллер - Страница 1

О чем я думаю в комнате, в которую только начал пробиваться солнечный свет, лежа на огромной кровати, застеленной темно-бордовой простынею, когда мои ноги упираются о тело мускулистого мужчины? Так о чем же я думаю, склонив голову на руку у самого края кровати и наблюдая, как по левой руке стекает кровь, сползая густыми каплями на ковролин, который впитывает все в себя и вряд ли когда-то очистится от этого. Неподвижно, почти не дыша, наблюдаю, как сгустившаяся кровь скрывает татуировки на руке. Надпись «Помни»… Да, я помню все! Совершенно все, каждый момент своей жизни. Каждую крупицу я собрала и сложила в своей кладовой.

Помню как пятнадцать лет назад, женщина, стоявшая передо мною в магазине, покупала лотерейный билет. Она так громко назвала цифры 1, 3, 2, 2, 1, 4, 7, 8, что я их запомнила, они врезались в мою память. Через неделю наткнулась на газету, на страницах которой стояла эта леди с выигрышным билетом в руке. Черно-белое фото ярко раскрывало ее счастливую белоснежную улыбку. Этот блеск в глазах словно искрился, передавая через это фото ее радость, все ее эмоции и число на билете 13221478. В тот момент это были самые везучие и счастливые цифры. Восемь цифр, которые передавали столько счастья через одно фото.

Мне было 13. Зайдя вечером в тату-салон, я в слезах уговорила мастера набить мне тату, и это у меня получилось. Первая татуировка на затылке для того, чтобы было не слишком заметно. Цифры, которые, я считала, принесут мне удачу! Моя первая татуировка в тринадцать лет и любовь к моему первому мастеру осталась по сей день. Если я не заглядываю к нему в течение пары месяцев, он начинает меня искать. За пятнадцать лет на мне появилось достаточно татуировок, чтобы отличить меня от нормального человека. Но сейчас не об этом. Цифры пятнадцати лет назад. Видела ли я их в течение всего этого времени? Да! И много раз! Возможно, не в цельном восьмизначии, но по раздельности, каждый день. Принесли ли они мне счастье и удачу? Не знаю, как можно судить об этом. Ведь я не знаю, какой была бы моя судьба без них. Возможно, да, они принесли мне удачу. Я познакомилась с чудесным человеком, который заменил мне отца, брата, семью! Серж, мой дорогой Серж.

Так о чем же я думаю, когда вижу, как по моей руке стекает кровь? Эти мысли – мечта, да, именно мечта! Я притворяюсь и хочу верить, что это моя кровь. Что она моя и что именно в эту минуту, она, вытекая из меня, забирает частички моей жизни. И мои глаза закроются навечно. Иногда перестаю дышать, притворяясь, что мертва. Но больше часа не могу пролежать без движения на одном месте. Бывало, засыпала. Но, черт побери, стоя в ванной и смотря, как с меня стекает вся это закоптившаяся кровь, понимаю, что все заканчивается.

Почему мои мысли об этом? Вероятно, я устала. Именно устала, мне хочется покоя, который я сама не могу себе позволить. Постоянное движение, разъезды. Черт, я сама, сама … Ну, нет! Я не виновата в этом. Виноватых нет, а если и есть, то их нужно наказывать! Моя жизнь, моя религия! Надпись, которую я сделала пять лет назад. В тот момент я поняла и осознала, что нет никого, кто бы услышал меня, кто бы помог. Никто мне не поможет, кроме меня самой! В этом и есть истина и правда. Моя жизнь, которую я делаю для себя сама, и есть мой смысл. Порой он теряется и тогда… настает ад… Да, ад! Моя жизнь и без этого показалась бы для многих адом. Но я не знаю другой жизни, и небольшие моменты, когда можно представить тишину, как сейчас, кажутся раем. Возможно, его двери для меня закрыты навечно!

Рита замерла, уставившись стеклянными глазами на руку и, зажав губы, затаила дыхание. Она чувствовала, как сердце в ее груди начинало биться медленнее. Луч солнца пробрался ближе, осветив ее глаза, отчего она заморгала и ее игра в «мертвеца» прекратилась. Глаза приоткрылись, и в груди жадно забилось сердце, она привстала и, отдышавшись, уселась на край кровати, опустила ноги на пол. Наступив пятками на окровавленный ковролин, она слегка пошлепала ногой и улыбнулась.

– Ну, здравствуй новый день! Как же приятно наблюдать за рассветом с самого начала. Ну, надо же, сегодня я пролежала на двадцать минут больше обычного. Даже шея немного затекла.

Встав с постели, она подняла с пола халат и накрыла им свое обнаженное окровавленное тело. Собрав волосы в пучок, повернулась к кровати лицом и с улыбкой посмотрела на умершего от колотых ран около восьми часов назад мужчину. Он уже остыл, и кровь загустела. Но она спала рядом с ним и, проснувшись, не торопилась вставать.

– Жаль, что ты сдался так быстро! Всего три удара, и все. Но должна признать, твоя кровь хороша на цвет.

Она смотрела на его тело, разглядывая рубцы, пыталась найти в них утешение для себя, но ничего не выходило. Глаза были полны печали и пустоты. Сейчас она поняла, что начинает терять цель в жизни, и, возможно, больше ее не обретет. Нужно принять решение, что дальше? Для этого нужно вспомнить все и понять себя саму. Действительно ли это все?

Постояв еще какое-то время, разглядывая бездыханное тело, опустив печально глаза, увидела на полу нож, и, взяв его, вышла из комнаты. Добравшись до кухни, она заварила себе крепкий кофе, достала из сумки Француа пачку сигарет. Француа – так звали мужчину, которого не стало сегодня ночью. Она молча взяла все и вышла на балкон, поставила на столик чашку и закинула туда же ноги, прикурила первую сигарету и, пуская дым, смотрела в небо.

***

Голубое небо тихого маленького городка и две девочки пускающие дым сквозь пальцы.

– Знаешь, это моя первая в жизни сигарета.

– Знаю. А еще я знаю, что твоя тетка убьет тебя, если узнает! Ох, не покажется же тебе мало, когда она устроит тебе взбучку.

– Не переживай! Она так и не заметила тату, которую я сделала в том году, а ты говоришь о сигаретке, которую мы с тобой потягиваем, спрятавшись в лесу.

– Татуировка не пахнет, а стоит ей почуять этот запах, тебе мало не покажется.

– Но зачем же ты мне дала ее, если сейчас говоришь, что мне влетит?

– Я попробовала сама. И не могла не предложить тебе! Ведь ты моя лучшая подруга, и мы все делаем вместе.

– Ну да, за это я тебя и люблю. Вместе навсегда!

– Да, именно навсегда!

Они крепко держались за руки и продолжали курить, бесконечно кашляя.

– Папа хочет, чтобы я подрабатывала летом. Нашел мне работу.

– Для чего же? Даже меня тетя не заставляет. А твои родные хотят, чтобы ты работала?

– Ты же знаешь, что отец у меня злой. Я не могу его ослушаться, иначе мне точно влетит.

– Но нам ведь всего четырнадцать лет. Мы должны провести все лето на пляже со всеми.

– Ну, мы и будем, просто я буду не всегда. Он говорит, что и тебе бы не помешало, ведь ты выглядишь гораздо взрослее меня и могла бы найти что-то приличное, чтобы помочь тете.

– Ей платят пособие на меня. Вот пусть живет и радуется жизни.

– Так-то оно так, но смотри, ты ведь можешь накопить денег и уехать, как и мечтала.

– А как же школа?

– Ну, для начала летом, ведь все равно нечего делать.

Девушки лежали, задумавшись, не зная, что еще сказать друг другу. Две подруги росли не в очень благоприятных семьях. Семьи у Маргариты и вовсе не было, мать бросила ее. Никто ее и не видел, а отца у нее не было никогда. Тетя, у которой не было детей, решила забрать девочку себе и воспитать из нее достойного человека, что у нее получалось неплохо. Девочка была послушной, во всем ей помогала. В школе не было никаких замечаний, да и оценки всегда отличные. Отец Лены не мог найти себе нормальной работы и подрабатывал то грузчиком, то таксистом. Таксистом – когда был трезв, но это бывало редко. Когда такое случалось, в семье из троих детей, где Лена была единственной девочкой и младшей в семье, был праздник. Тишина и порядок. Но стоило отцу напиться, он снимал свой широкий ремень, а если его не было рядом, он брал что-нибудь, что могло бы ему помочь отколотить сначала жену, а потом остальных. А повод был всегда. Чертовы спиногрызы и вечно больная жена, которая не могла работать и зарабатывать. Конечно, братья уже давно подрабатывали кто где, иногда с отцом разгружали вагоны. Настала очередь Лены. Отец нашел для нее работу. Работа была ночной, на что ему было наплевать, платили хорошо и достаточно, чтобы помочь семье. Он устроил ее горничной в отеле «Красный бархат». Отель находился на окраине города, вид у него был невзрачный, чего не скажешь о названии. На десерт, как говорили, там всегда был один и тот же торт «Красный бархат». Трехэтажное здание, в котором всегда было очень много постояльцев и летом, и зимой, никогда не пустовало. Приезжим нравились виды и расценки здешних мест. В городе он был не единственным, но самым уединенным с природой. Лес, горы, речушка. Никакого шума машин и гула города. Лена уже отработала одну ночь и успела стащить у постояльца сигаретку, с которой и решила поделиться с подругой.

– Знаешь, мне все же так не хочется прощаться с детством и входить во всю эту взрослую рутину.

Она понюхала свои руки, от которых действительно пахло не очень приятно.

– Черт! И вправду воняют.

– Потри о траву.

– Ага, а как избавиться с запахом изо рта, прикажешь тоже траву пожевать?

– Чего ты ругаешься?

– Ну, ты ведь знала, что так будет, отчего не сказала?

– Говорила я!

– Если мне попадет от тети, я тебя сдам! – пригрозила Рита.

–Ты не сделаешь этого.

– Конечно, нет.

Она засунула себе в рот лист подорожника и брезгливо зажевала. Подруга смеялась и все же решила поступить также. Ведь ей придется хуже, если отец узнает.

***

Рита продолжала теребить сигарету в руках, пуская дым в небо. Запила крепким кофе, от которого ее лицо даже не морщилось. Вероятно, привыкла с годами. Она посмотрела на сигарету. На фильтре отпечатался след ее кровавых пальцев, отчего она усмехнулась и продолжала сидеть.

***

Лена пристрастилась к сигаретам и тихонько незаметно от отца курила. Рита не одобряла это и пыталась отговорить подругу, но это было бесполезно. Лена отработала уже пол-лета. Каждую ночь на работе и днем спала. Они стали видеться редко. Рите становилось одиноко, ей хотелось, чтобы лето закончилось быстрее, чтобы наконец идти в школу и учиться, как раньше, вместе. Но Лене даже и не хотелось возвращаться в школу. Совсем еще юная девушка поняла, что ей так гораздо лучше, ведь даже отец стал относиться к ней по-другому, начал, как бы, ее уважать за эти месяцы, что ей даже перестало от него попадать, хотя, остальным доставалось так же. Отец, все же, решился дать ей еще год, чтобы закончила школу. А потом Лена могла бы работать постоянно. Естественно в этой семье не было разговоров о продолжении учебы после школы. Это было незачем, когда и без образования можно было устроиться горничной или грузчиком. Тетя Риты хотела, чтобы у девочки было образование и поэтому она никогда не трогала те деньги, что получала за нее. Она все бережно хранила на книжке в банке, чтобы по окончании школы можно было бы устроить Риту в колледж. Рита была способной девочкой, и поэтому тетя знала, что у нее все будет хорошо.

Пока подруга работала, ее порой подменял дядя Серж, к которому Рита бегала, чтобы посмотреть, как он трудится. Поначалу Серж не пускал девочку в салон, боясь, что кто-нибудь узнает, что он сделал год назад татуировку девчонке, которая в истерике пришла с копилкой в руках. Но потом он привык к ней и понял, что Рита очень серьезная и сообразительная. Он стал доверять ей переводить рисунки на кальку, пока сам готовил оборудование. Тетя была не против такой дружбы, потому что сама лично знала Сержа, и хотя этот взрослый мужчина и увлекался таким неприемлемым делом для многих, он был приличным человеком, католиком, не пропускающим ни одной службы. Часто он рассказывал Рите разные истории из жизни, которые она любила вечерком пересказывать тете. Тетя понимала, что в ее восхищении им она хочет видеть отца, которого у нее никогда не было.

Лето пролетело быстро. Пришла пора школы, и каждый день приходилось выслушивать истории подруги о том, как она работала, что смогла купить, как к ней теперь обращаются в семье, и как же ей хочется поскорее обратно в отель. И, конечно же, пить чай с коронным тортом отеля «Красный бархат» – о нем она вспоминала каждый день – рассказывая, как он таял во рту. Как-то она взяла кусок подруге, но не донесла его, съела сама. Так что подруге оставалось только представлять и мечтать. Рите, наслушавшись Лену, хотелось работать не где-то, а именно в этом отеле, таком невзрачном снаружи, но красивом внутри. И, конечно же, каждый день есть фирменный торт. Лена обещала поговорить с управляющим, чтобы они взяли ее на работу.

Так и произошло по окончании учебного года. Лена забрала документы, решив, что восемь классов для нее достаточно. Но Рита не торопилась, тем более, тетя просила закончить учебу, чтобы потом поступить дальше. Она поговорила с тетей о работе на лето, та согласилась и разрешила, деньги ведь никогда не будут лишними.

***

– Да-а-а, я хорошо помню этот день, когда переступила порог этого злосчастного места.

Рита потушила сигарету о пепельницу и встала у края балкона наблюдать, как город просыпается. Сейчас она была достаточно далеко от своего родного города, и ей было слегка тоскливо вспоминать о Серже и тете. С шумом проехала скорая, которой она улыбнулась вслед.

– Тут уже некому помочь!

Она уставилась вниз и смотрела на крышу летнего кафе с высоты десятого этажа.

– Муравьи… Что-то вечно несете, то чушь, то продукты в пустые дома…

***

– Ну, чего ты застыла на лестнице? Пойдем скорее, нужно, чтобы ты поговорила с управляющим. Ну, пойдем же!

Маргарита смотрела в окна, старые ставни, за которыми не было видно ничего, кроме темно-красных бархатных штор.

– Наверно, от этого у него такое название! – думала она и медленно ступала по ступеням, будто нехотя. Да, нужно признаться, она слегка побаивалась, и ее терзали сомнения. Но все же она шла. Дверь со скрипом открылась, Лена ждала ее в проходе.

– Быстрее!

Пробежав вперед, она оглядывалась, чтобы за ней поспевала подруга.

Холл был достаточно большим и светлым. Все кругом было красным и бордовым. Красивый цвет, но он так пугал и давил. Кто-то заселялся, стоя у ресепшна, кто-то выселялся, и это значило, что горничной пора браться за уборку. В этот раз Лене досталась дневная смена. Она хотела попросить, чтобы и подруга была с ней. Пробравшись по темным коридорам хорошо обставленного отеля, они дошли до кабинета управляющего, который любезно предоставил работу двум хорошеньким девушкам.

– Ну что ж, Лена, работу ты знаешь, покажи все подруге. Эту неделю работайте вместе.

– Да, сэр.

Счастливые и широко улыбающиеся девушки вышли прочь.

Первые рабочие дни давались Рите тяжело. Слишком много работы, хотя она и не отличалась от домашней уборки. Но ведь это уборка не за любимой тетей и не в ее комнате. Убирать за кем-то, которому совершенно наплевать, что ты увидишь то, что он оставил после себя в ванной, на постели, в мусоре и под кроватью. Как же порой было противно, но она молча терпела, ведь подруге было за радость. Ей казалось, что ей нравится рыться в чужом белье. Она нагло натягивала на себя платья гостей и расхаживала, пока убирала в комнате. Рита презирала это в ней, но продолжала молчать, не смея поступать так, как подруга.

Лена с каждым днем менялась, общаясь с девушками постарше. На обеде она слушала, как они пошло обсуждали мужчин, курили и порой выпивали. Хотя Рите все это было противно, она не сдавалась и не подавала вида, что ее что-то не устраивает. Всегда все было хорошо. Лена стала отстраняться от нее, и со временем совсем перестала с ней общаться, чем Рита не была слишком огорчена, хотя и смотрела в ее строну, вспоминая о недавнем детстве. Лето кончалось, так закончились ее первые месяцы труда. В школу ходить стало тоскливо, подруги рядом не было и чая с тортом тоже. То ли от скуки, то ли еще чего, Рите захотелось набить на руке татуировку красной розы. Долго уговаривала она тетю, пока та сдалась. Думая, что в этом, наверно, нет ничего такого, при этом слегка злясь на Сержа, она все же разрешила ей. Конечно же, Рита помчалась к Сержу.

– А ведь прошло всего три года, как ты сделала первую.

– Вот именно уже три!

Она сама перевела себе на кисть розу. Очень милую и красивую, женственную. Серж набил ее за три часа в ярко-красном цвете. Глаза Риты заблестели по окончанию работы, как же ей нравилась ее первая официальная татуировка. Тетя, тоже присмотревшись, улыбнулась и промолчала. Лишь Серж сказал:

– Надеюсь, мне больше не придется делать тебе тату.

На что девушка улыбнулась, понимая, что он от нее никуда не денется.

***

Рита продолжала стоять на краю балкона, облокотившись о перила. Теперь, смотря на свою выцветшую розу, произнесла:

– Мой первый цветок, первый… И самый ненавистный. Она смотрела на него, будто презирая.

***

И вновь год в школе пролетел незаметно. Она, как и в прошлом году, пошла в отель, но теперь была одна, подруга продолжала работать и совсем изменилась. Фигура ее стала гораздо крупнее, видимо, торты за весь год дали о себе знать, курить, пить и ругаться матом стало ее обычной привычкой. Рита не обращала на нее внимания и во избежание конфликта попросилась работать в ночь, на что управляющий с радостью согласился, ведь на ночную работу желающих было меньше всего. Так и началось ее втрое лето в отеле «Красный бархат». Смотря на подругу, она перестала так часто есть торт, забирала свою долю с собой и угощала тетю и Сержа.

Работать в ночь оказалось гораздо легче, людей мало. Хотя порой попадались дебоширы, но все же чаще никого не было, и работы особо не было. Свободное время она проводила за изучением книг для поступления в медицинский вуз. Ее мечтой было стать хирургом, ей казалось, что именно в этом ее ждет успех. Ведь, как она считала, она может выполнять кропотливую работу, и ей хочется помогать людям. И быть полезной. Тете нравилось ее рвение к учебе и работе. Хотя тетя не заставляла ее работать, отнюдь, она просила сидеть ее дома. Но Рите было скучно и не хотелось проводить время попусту. Тем более что с утра до вечера она была дома и лишь к десяти часам она ехала в гостиницу.

– Paradisiaque…

Рита вновь устроилась на кресле и закинула ноги на перила, глотнув кофе, она вновь повторила:

– Paradisiaque…

Закинув голову, смотрела на голубое чистое небо.

– Какое же оно чистое, как я когда-то…

Как-то раз в третьем часу ночи, обходя этажи, смотря на бирки на дверях, она заметила пожилого мужчину, сидевшего у двери и пытавшегося развязать галстук. Решив, что он пьян, она не торопилась подходить к нему. Но мужчина повернул голову в ее сторону и что-то захрипел, пытаясь поднять руку.

– S'il vous plaît…

Она не расслышала его. Он прокашлялся и повторил.

– S'il vous plaît…aider.

Она сделала пару шагов к нему.

– Что, простите?

Мужчине было тяжело что-то повторять, и он просто смотрел на нее. Понимая, что, вероятно, ему нужна помощь, она подошла к нему, слегка пошевелив носом, пытаясь учуять запах алкоголя. Но ничего не почуяв, она взяла его руку и проверила пульс. Пульс был учащенным, мужчина был бледным и еле дышал.

– По-о-мо-о-гите…

Он вновь прохрипел на понятном для нее языке, с трудом сквозь акцент.

– Да, конечно! Вы из этого номера?

– Да, там мои лекарства …

– Хорошо!

Она достала из пиджака ключ. Отперев дверь, она раскрыла его пошире и включила свет в номере люкс. Посмотрев на мужчину, она склонилась над ним и помогла встать, что получалось у него с трудом, и ей приходилось волочить его на себе. Крохотной девушке с тонкими ножками сделать это было нелегко. Уложив его в постель, захлопнув за собой дверь, она налила ему стакан воды и, поправив подушку, положила его голову. Найдя лекарства, предварительно показала ему упаковку, на что он просто закрыл глаза, дав понять, что именно это ему нужно. Она просунула ему промеж губ две небольшие таблетки и поднесла стакан воды. Укрыв его, сняв туфли, она присела рядом, стянув с головы косынку.

Мужчина лежал с закрытыми глазами, пытаясь прийти в себя. Она держала его руку. Ей казалось, что с ним должно быть все в порядке. Отчего-то в душе не было паники и стремления позвать кого-то на помощь. Она решила, что справится сама.

– Merci…, – тихим голосом проговорил мужчина.

– Что?

– Спа-си-бо!

Она робко улыбнулась, опустив глаза в пол. Приятно было осознавать, что она кому-то помогла. О своих обязанностях она позабыла и сидела рядом с незнакомым мужчиной, боясь отпускать его руку, чтобы не потерять его пульс. Так, незаметно для себя, она заснула у его ног. Рассветный час не заставил себя ждать. Открыв глаза, она увидела красные портьеры и резко вскочила с места, растерявшись, она начала метаться по комнате.

– Что с Вами? – тяжело с акцентом проговорил мужчина.

– Все в порядке! А как Вы? Вам лучше? Вы не в постели!

– Все хоро-о-шо! Благо-даря-я Вам!

Он подошел к ней и взял ее за руки.

– Спаси-бо Вам, де-точка!

Он слегка потер ее ладони, нежные и гладкие ладони, посмотрел на ее татуировку и улыбнулся.

В его глазах она увидела прилив жизни, блеск, отчего ей стало гораздо спокойнее.

– Paradisiaque…

Он посмотрел ей в глаза. Она не стала его переспрашивать, что это значило, посчитав, что это будет неприличным. Отпустив его руки, она поправила на себе фартук и потянулась к косынке, лежавший у края постели.

– Простите! Мне нужно идти.

– Как я мо-гу вас побла-а-годарить?

– Нет, ничего не нужно! С Вами все в порядке – вот для меня благодарность!

Она быстро повернулась и вышла прочь. Мужчина так и не успел сказать ей то, что хотел, вероятно, вспоминая, как это будет на ее языке.

Стоило ей спуститься, она сразу попала на глаза управляющему, который схватив её за руку, утащил в сторонку и яростным взглядом начал отчитывать. Она даже не поднимала глаз и не пыталась перечить. Ей совершенно не хотелось объяснять, где она была и чем занималась. Управляющий видел ее помятое лицо и сделал вывод, что она все это время где-то спала. Сделав выговор и не услышав ничего в ответ, он решил ее наказать: не отпускать ее домой сегодня днем и оставить до завтра. Рита покорно согласилась и, отойдя, направилась к телефону.

– Алло. Тетя, я не приду сегодня. Меня попросили подменить. Так что, я буду завтра утром. Не беспокойся, все хорошо.

Ей даже не было обидно, она просто продолжала делать свою работу. Конечно, уставшая и не выспавшаяся, она еле передвигала ноги.

– Эй, Рита,– догнал ее управляющий в одном из коридоров. Вот уж непонятно, искал он ее целенаправленно или просто наткнулся.

– Ну и отчего же ты мне не сказала?

– О чем?

– Что ты всю ночь провела у месье Пьера и помогла ему. Это благородно!

– Любой поступил бы так же!

– Нет! Он в восторге, хотел тебя видеть, но так и не дождался. Передал тебе конверт. – Передал ей маленький, незапечатанный конверт красивого желтого цвета.

– Что это?

– Милая, я не заглядывал вовнутрь. И да, прости, что накричал на тебя.

– Я все понимаю!

Он улыбнулся ей, ему нравилась ее покорность.

– Иди домой! На сегодня с тебя хватит. Выйдешь завтра, нет, лучше послезавтра.

– Я Вам так надоела?

– Нет, когда довольны наши гости, доволен и я. Эти дни я засчитаю рабочими. Так что, иди.

– Спасибо!

Обрадовавшись, она направилась в раздевалку, волоча за собой швабру и ведро.

Мистер Александр Стеван, управляющий, работал в отеле около двадцати лет. Хозяева доверяли ему во всем, и он чувствовал себя здесь главным. Но все же, не забывал о человечности. В свои сорок он не был женат, и у него не было детей, кто-то даже говорил, что он не любитель женского пола, но и с мужчинами он не был замечен. Рита предпочитала уклоняться от сплетен и не слушать, что говорят работники, включая Лену, которая не упускала возможности пустить про кого-нибудь шутку. Одетый с иголочки довольный мистер Стеван остался на месте, наблюдая за Ритой, которая шла, уткнувшись в конверт, и не торопилась его открыть, хотя любопытство распирало ее. Это его впечатляло – не любопытна, молчалива, опрятна – делал он выводы про себя, беря на заметку.

Рита пошла домой пешком. Дорога от отеля до дома и наоборот составляла около часа. Спать ей не хотелось, как обычно, по утрам после работы. Да и не шла она в темноте. Она вышла из отеля и направилась домой, по пустой дорогое, через рощу, крепко держа в кармане конверт и пытаясь предугадать, что же там может быть написано.

Обняв тетю, рассказав ей обо всем, она попила с ней чаю, угостив ее, как обычно, тортом. Из головы у нее не выходил маленький желтый конверт, который она мечтала открыть, но не торопилась. Ведь это приятно: не знать и предвкушать. Ведь явно там нет ничего плохого. Но что еще… Наконец, оставшись наедине в своей комнате, она достала из кармана слегка помявшийся конверт. Положив его на колени, она робко погладила его, расправив углы, и, наконец, открыла.

Увидев небольшое письмо, она уже было расстроилась, что оно на французском. Но раскрыв, увидела родной язык, видимо, ему кто-то помог, подумала она. Лишь одна фраза на французском, то, что она запомнила, ведь он говорил ей это.

«Paradisiaque…

Милое дитя, я благодарен Вам за Вашу доброту. Ваша душа чиста, как небеса в ясный день. Я рад, что мне хоть и при таких обстоятельствах, но выдалась возможность взглянуть в глаза небу.

Если Вам когда-нибудь будет нужна помощь или поддержка, я всегда буду рад Вам помочь. Знайте, что я буду рад встречи с Вами!

Здесь Вам всегда будут рады. Франция. г Лилль. Улица Кольбер 13.

С уважением А. Пьер.»

Несколько раз перечитав, сложив письмо в конверт, она убрала его в книгу, которую читала вечерами. Заулыбавшись, она замечталась о том, что, возможно, когда-нибудь окажется в этом городе с таким красивым названием и обязательно заглянет к мсье Пьеру попить с ним чаю, узнать, как он там, и чтобы он рассказал ей что-нибудь интересное.

***

– Да… С тех пор прошло много времени. Теперь я догадываюсь, отчего ему стало плохо. Paradisiaque… Как же он смел смотреть в мои глаза… В моих глазах он видел чистоту и, держа меня за руку, пытался искупиться?

Она затянулась так, что полсигареты превратилось в пепел. Остаток она потушила о ладонь, склонив голову, без эмоций сдула ее по ветру.

Кофе закончился, да и тело затекло сидеть на месте. Решив сделать себе кофе посвежее, она зашла на кухню и включила кофе-машину. Пройдя мимо спальни, посмотрев на остывшее тело мужчины, она одним жестом развязала халат, стянула его с себя и оголила свое тело, уронив тонкую ткань на пол. Стоя в душе, смотрела на кровь, стекавшую с тела, вода становилась розовой, и коже становилось легче после избавления от закоптелой крови. Приняв теплый душ, надев чистый банный халат, она сделала кофе и вновь уселась в кресло на балконе. Мимо пролетали птицы, город постепенно просыпался и оживал.

– Так-то лучше, от тишины становится не по себе.

***

Временами в отеле было очень тихо. Жутко было проходить одной по коридорам и осматривать этажи. Иногда даже сам управляющий Александр куда-то девался и, казалось, что во всем отеле нет никого. У стойки ресепшна девочка все время спала, положив голову на стол у телефона. Возможно, ночью кому-то что-то понадобится, а может, кто-то заселится. Но чаще всего ни того, ни другого не происходило, и ночь была мертвецки тихой. Но не этой ночью.

Маргарита слышала, что к отелю подъехали машины. Она ожидала, что кто-то войдет в холл, и начнется хоть какая-то суета. Но почему-то машины остановились, и люди из них вышли, но в отель никто не входил. Затем, стоя в тишине, она услышала, что где-то вдалеке хлопнула дверь. Ее это насторожило, взяв себя в руки, она пошла на восточную сторону здания. Ничего не услышав более и ничего и никого не найдя, она осталась у окна смотреть на задний двор отеля, заметив, что машины остановились именно там. Она увидела мужчин, которые входили, оглядываясь, в подвал. Ей показалось, что они были чем-то насторожены. Рита всматривалась все глубже и внимательнее, пытаясь разглядеть хоть что-то.

– Марго!

Она испуганно повернулась. Сзади стоял управляющий.

– Что ты тут делаешь?

– Ничего!

– Ты что-то видела?

– Нет, мистер Стеван, я ничего не видела. На небе красивая луна. Я наблюдала за ней.

Она уверенно посмотрела в его глаза.

– Хорошо! – довольно произнес он. – Время позднее, думаю, ничего не произойдет, если ты пойдешь, приляжешь, поспишь.

– Да, спасибо!

Она прошла мимо него по коридору. Стеван раскрыл шторы и смотрел во двор, где стояли две машины, и вокруг тихо ходили мужчины. Выпрямившись, потянув шею, словно гусак, он повернулся посмотреть вслед Рите. Провожая ее взглядом, он думал о том, какая она смышленая для своего возраста, и как же ему с каждым днем все больше нравится ее работа.

– Хорошая девушка, скромная, опрятная, молчаливая! Нужно поощрить ее. Да и трудностей не боится, работа в ночь – не из легких.

Он пошел следом по коридору.

Отдыхающих сегодня было мало. Риту всегда удивляло, что в отеле часто бывает очень много людей. Ночью в основном заселялись мужчины. Никто никогда не выезжал. Все разбредались по комнатам и не выходили из них. Некоторые вообще не покидали комнаты, заказывая еду в номер. Рите это казалось слегка странным, но она не задавала ни себе, ни кому-либо другому лишних вопросов. Обсуждать ей было не с кем, она ни с кем не общалась, все время ходила одна и делала свою работу. Добираясь домой, читала пару страниц какой-нибудь книги и использовала вместо закладки конверт с письмом мистера Пьера.

Лето близилось к середине, дни становились жарче. Постояльцы менялись изо дня в день: шикарные мужчины в дорогих костюмах и дамы в роскошных туалетах.

За этот период времени в жизни Риты более ничего не изменилось, не появилось никаких новых знакомых, лишь книги, работа, тетя и Серж.

– Маргарита, милая, постой.

Это Александр шел за ней по коридору.

– Что-то случилось?

– Да, я хотел бы с тобой поговорить. У меня в кабинете.

– Но отчего Вы сами бегаете за мной?

– Действительно, – подумал он, поправляя на себе пиджак. – Жду Вас через полчаса у себя. И переоденьтесь, после я отпущу вас домой.

– Вы увольняете меня? – испуганно спросила она.

– Нет, даже не смею об этом думать. Попрошу через полчаса быть в кабинете.

Он молча ушел, оставив ее с мыслями. Не зная, чего ожидать от беседы, она переоделась, собрала вещи и пошла к Александру в кабинет.

Постучавшись, открыла дверь и просунула голову.

– Можно?

– Конечно! Проходи, присаживайся.

Рита молча села на кресло рядом со столом. Он предложил чай, кофе. Она помотала головой. Александр начал говорить.

– Я долго думал и наблюдал за тобою. Мне очень нравится, как ты работаешь. Ты все выполняешь аккуратно. Очень доброжелательна к постояльцам, никогда никому ни в чем не отказываешь: будь то протереть пол от пятен вина или помочь женщине застегнуть молнию на платье. От постояльцев часто слышу о тебе хорошие отзывы. Что странно, ведь обычно я не слышал, чтоб мне говорили о том, какая у меня хорошая горничная. Вот поэтому я подумал и решил тебя повысить. Но это будет зависеть от тебя. Зарплата в два раза больше. Но работа не будет такой тяжелой.

Вот видишь, даже сейчас ты не перебиваешь меня от любопытства, а внимательно слушая, ждешь. Мне это очень нравится.

Так вот, я хочу, чтобы ты поработала администратором, хочу, чтобы ты встречала наших гостей. Пусть они смотрят на тебя там, нежели мучают тебя как прислугу.

Как ты смотришь на это?

– Я очень удивлена и польщена. Ведь работаю у вас не так давно и совсем не ожидала, что Вы мне предложите повышение. Конечно, мне это очень приятно. Но я ведь учусь, и через полтора месяца мне нужно будет Вас покинуть.

– Поэтому я и сказал, что отпущу тебя домой, чтобы ты подумала. Твоя зарплата будет выше, чем у той девушки, что сейчас работает администратором. Она меня давно уже не устраивает, ленивая, к клиентам относится с презрением. А ты совсем не такая. Подумай сама, посуточная работа, хорошая заработная плата. Подумай, я не хочу, чтобы ты отказывалась. А что на счет учебы? Ты ведь можешь не идти дальше. Поступи куда-нибудь заочно, уж, на сессию я тебя, так и быть, отпущу. По-моему, это хорошее предложение. Я знаю, что тебе нужно это все обдумать, так что, отправляйся домой. Жду тебя завтра с ответом. Домой тебя отвезет Мишель, не идти же тебе пешком в ночи. Ну, все, можешь идти, Мишель у входа.

– До свиданья!

– До завтра, милочка!

Остаток ночи она провела в раздумьях. Наутро, за завтраком сообщила тете о предложении, и они вдвоем взвешивали плюсы и минусы. Решив, что это очень выгодное для нее предложение, она отправилась в школу и забрала документы. Она еще успевала сдать документы на поступление. Не теряя времени, она занялась этим, попросив день выходного у Александра, естественно, предварительно обрадовав его. Он был очень рад ее решению и вместо дня дал ей неделю. Столько свободного времени у нее не было давно, они отдыхали и гуляли с тетей, она делала тете и Сержу приятные сюрпризы. Удалось поступить в колледж, чему она была рада, но не очень довольна, ведь ее подготовки к медицинскому университету оказались напрасны.

– Ну, вот это твое новое рабочее место.

Рита довольная с широкой улыбкой стояла за столом у ресепшна, одетая в красивый яркий бордовый пиджак. На груди – бейджик с ее именем. Александр первые дни был рядом с ней, помогая и проверяя, как она работает. Ее приветствующая широкая улыбка оставляла гостей довольными, чему управляющий был очень рад.

Так шел месяц за месяцем, Рита ловила на себе взгляды ненавидящих ее девушек – работниц отеля. Лена откровенно презирала ее, отчего, конечно же, было тяжело работать постоянно одной, не имея друзей. Но ее все же это устраивало. Они часто обедали с Александром, и он рассказывал ей истории из жизни. Он доверял ей, она стала его правой рукой.

Но не обошлось и без неприятного случая. Как-то ночью в отель приехал, после загульной ночи, один из постояльцев, красивый молодой человек, хорошо одетый, выглядевший очень статно. Вошел он с шумом, из-за чего проснулась ненадолго вздремнувшая Рита. Привстав с места, она привлекла его внимание собою. Он подошел к ней, обойдя стойку.

– Что Вы делаете? Вам сюда нельзя!

– Мне можно все, милочка! И ты сейчас пойдешь со мной!

Он крепко сжал ее руку и потянул к лифту.

– Остановитесь, я не могу с Вами пойти.

– Отчего же? Ведь в этом отеле все мои желания выполняются.

– Но не я!

– Именно ты стоишь тут такая невинная и красивая. Этой ночью ты будешь ублажать меня.

– Отпустите меня, и мы разойдемся мирно, – пригрозила она ему, сама не ожидая этого.

Он остановился, прижал ее к себе.

– А что будет, если не мирно?

– Отпустите меня!

– А вот и нет!

Он развернул ее руку и посмотрел на ее запястье.

– Красивое тату, искусно выполнено. Хорошая работа на такой дешевой шлюхе.

Не выдержав оскорблений и грубости, она ударила его со всей силы, что нашла в себе.

– Ах, ты, маленькая дрянь!

Он замахнулся, но не успел ее ударить, так как на шум подоспел управляющий, который схватил постояльца за руку.

– Что же Вы делаете, мистер Драйнер? В чем же эта девушка провинилась, за что Вы хотите ее ударить?

– Я просто хочу ее! Я ведь могу удовлетворить это желание, верно?

– Мистер Драйнер, эта девушка не относится к тому, зачем Вы здесь!

– Но-о…

Не успел он сказать, как Александр погнал Риту.

– Зачем Вы ее отпустили? Она оскорбила меня, ударила! Я не могу оставить это так!

– Мы не оставим это так. Она будет наказана.

– Отдайте ее мне, и я ее накажу! Еще ни одна женщина не смела поднимать на меня руку! Я не могу оставить это так!

– Я Вас понимаю, но Вам лучше сейчас отправиться в свой номер и прилечь, а утром мы с Вами разберемся в случившемся.

– Александр, ты же знаешь, что я бываю тут каждый год, и мне нужны условия!

– Конечно, Вы наш лучший постоялец.

–Тогда отдай мне ее!!!

Не умолкая, они зашли в лифт, и эти споры, наконец, перестали доноситься до ушей Риты. Она потирала руку, он так сильно ее сжал, что, наверняка, останется синяк. На душе остался неприятный осадок, видимо, постоялец выскажет все так, что сделает меня виноватой, конечно же, мне будет выговор, думала она.

Расстроенная, не зная, что думать, она стояла на ресепшне, перебирая бумажки, пытаясь отвлечься.

– Как ты? – спросил вернувшийся Александр.

– Все хорошо! – улыбнулась она через осадок обиды.

– Не обращай внимания, наглый, молодой, горячий. Это сын губернатора, привык, что все лежит у его ног, вот и решил, что и с тобой можно так же. Если что, я лишил тебя зарплаты.

– Хорошо, я все поняла.

После разговора с Александром стало легче. Больше она не видела этого молодого человека, видимо, он съехал незаметно для нее, чему, в принципе, она была рада. Ей не хотелось встречаться с ним вновь.

***

– Интересно, через какое время труп начинает издавать специфический запах? – подумала Рита и оттолкнула себя вместе со стулом подальше от края балкона, чтобы солнечные лучи не падали в глаза.

На пару минут она отключилась от своих мыслей, уставившись на проплывающие облака и пропуская их глубину сквозь пальцы.

***

В колледже Рита познакомилась с одним очень приятным молодым человеком и начала встречаться. Кристиан работал плотником у отца. В свободное время он всегда приходил за Ритой. Они вместе прогуливались по роще. Тетя одобряла ее выбор и вскоре он начал оставаться у нее на ночь.

– Я тебя очень люблю, моя маленькая принцесса.

Она лежала на его обнаженной груди и гладила его, дремая. Он нежно гладил ее волосы и шептал о любви к ней.

Они строили планы на отпуск, хотели увидеть вместе Париж. Рита хотела пройтись по университетам, чтобы узнать о них побольше. По окончанию колледжа ее мечтой было поступить в университет в Париже. Чем-то молодые люди были похожи друг на друга, оба скромные романтики, мечтающие о скромном светлом будущем.

***

– Боже, Кристиан! Мой милый Кристиан … Ты как ангел в моих воспоминаниях… Какое же это было чудесное время. Как же все было хорошо и беззаботно. Лишь воспоминания о том, как мы были вместе, о том, как робки твои касания, все это остается в моей памяти очень светлым и теплым солнечным лучом. Как же ты, интересно, сейчас живёшь, где и с кем?

Она встала с места, потянула руки вверх, разминая шею, отчего хруст пробежал по всему позвоночнику.

– Ох, как хорошо… Какое все же сегодня чудесное утро! Совершенно не хочется никуда идти и что-то делать. Так, интересно: через какое время начнется запах?

***

– Добрый вечер! Могу ли я у Вас забронировать номер?

Рита подняла своя яркие глаза на молодого мужчину очень приятной внешности. Широко ему улыбнулась.

– Здравствуйте! Конечно, я с радостью предложу Вам любой номер на Ваше усмотрение. Скажите, пожалуйста, что бы вы хотели?

Мужчина довольно улыбался, посматривая на молодую девушку, ослепившую его своей улыбкой.

– А могу ли я увидеть Вашего управляющего?

– Конечно, я с радостью предоставлю Вам эту возможность.

Взяла в руки телефон, позвонила в кабинет Александра.

– Да, алло!

– Вас хотели бы здесь видеть.

Положив трубку, она продолжала уделять внимание клиенту.

– Скажите, а много ли у вас постояльцев?

– Да! В нашем отеле очень много гостей вне зависимости от времени года. Я думаю, Вам у нас понравится. На завтрак к чаю подают чудесный торт «Красный бархат»…

– Мсье Близар! – прозвучало звонко во весь зал.

– Боже мой, почему Вы не предупредили о том, что приедете? Мы бы подготовили Вам ваши апартаменты.

– Ты не говорил, что у нас новый работник.

– Извините. Это Маргарита, она отлично справляется со своей работой.

– Я заметил! Спасибо Вам, Марго!

Она одобряюще кивнула головой.

– Рита, это Аугусто Близар – хозяин нашего отеля.

– Я очень рада познакомиться с Вами, – учтиво едва склонила голову Рита.

– И я очень рад.

– Пойдемте же уже. Рита, отправь горничных в апартаменты мистера Близара, пусть подготовят их.

Близар приехал без предупреждения, решив лично проверить дела в своем отеле. Это был не единственный его отель. Если верить слухам и сплетням, всего их у него было около пяти, и не только по стране, но и за пределами ее. Бизнес его процветал и приносил ему несметные богатства, как казалось Рите. Близар произвел на нее впечатление очень серьезного человека. Она даже подумала о том, что, возможно, этот человек мог бы быть ее мужем. Слегка замечтавшись, она представляла, как они вдвоем путешествуют по миру, по его отелям. Как она лежит на пляже в Каннах.

Сегодня поток клиентов был очень большой, постояльцы заселялись каждый час, так что на мечтания времени не было. Казалось, что в городе должно состояться какое-то празднество. Для чего же они все тут собрались? Заселение шло вплоть до глубокой ночи. Ноги ломило, глаза слипались, но улыбка с лица не сходила.

– Здравствуйте! Добро пожаловать! Как Вы поживаете? Хорошо Вам отдохнуть! – звучало из ее уст.

Мужчины, только мужчины. Женщин в этот день не было. Они улыбались ей широко и делали комплименты. Один из них провел пальцами по ее руке, этот жест ее очень смутил.

– Какая чудесная кожа! – заметил он.

Нелепый и странный комплимент, думала она. Наконец, во втором часу ночи вся эта суета закончилась. Теперь она понимала, что мистер Близар тоже не зря объявился на пороге сегодняшним утром. Но отчего он ничего не сказал Александру? Странно…

Она ожидала, что ночь будет суетной, что все эти мужчины будут ходить туда и обратно, задавая ей нелепые вопросы. Но была тишина. Ни единого звука, словно отель заснул или в нем никого не было. Пару раз подходил Александр, расспрашивая, все ли в порядке и нет ли посторонних. Она заметила, что когда он подошел во второй раз, на нем была другая рубашка.

– Что-то случилось? – спросила Рита у Александра.

– С чего ты взяла? Почему ты так думаешь?

– На Вас другая рубашка.

Он, смутившись, поправил ее на себе.

– Посадил пятно, ничего более.

– Если Вам нужно в чем-то помочь…, – не успела она закончить, как он прервал ее.

– Нет, ничего не требуется, все хорошо! Спасибо за заботу. Завтра к вечеру в отеле уже никого не останется, и ты можешь взять выходной.

– Спасибо! Вы очень добры. А можно вопрос?

– Конечно.

– Кто все эти люди, почему они здесь?

– Это гости мистера Близара, не задавай лишних вопросов и не распускай сплетен.

– Конечно же, нет, как Вы могли об этом вообще подумать!

Ночь текла медленно, и простыми наивными мечтами было уже бесполезно занимать свое время.

От безделья и скуки она решила перебрать карты постояльцев, читая вслух их имена и фамилии.

– Рожжар… Такая необычная фамилия. А вот еще, Сергеев. Это что, русский? Странно. Вроде бы, заселяя, я не заметила, чтобы кто-то говорил со мной с акцентом. Давид Бесаргон. Интересно, кто он по нации.

Она долго перебирала около сотни различных фамилий и имен, засыпая себя догадками, кто бы это мог быть, и что же они все тут делают. Встретились имена около десяти женщин преклонного возраста.

– Странно, при таком количестве богатых и статных мужчин нет ни одной молодой девушки.

Покачиваясь на стуле, она заснула.

– Милочка! Проснитесь.

Перед ней стоял Аугусто Близар, его красивые голубые глаза смотрели на нее, а губы смыкались в широкой улыбке. Густые темные волосы падали ему на лицо. Он снял перчатки и поправил их, убрав с лица за ухо.

– О, боже, извините!

Она вскочила со страху, что получилось нелепо.

– Аккуратнее, вы чуть не упали.

– Я, я…

– Все хорошо! Не нервничайте, Вы устали, все мы люди. Я подошел сказать Вам – до свидания и поблагодарить Вас за преданную службу.

– Спасибо, Вы очень добры!

– Не стоит. Я, покидая вас, вновь оставляю отель на Александра. Надеюсь, в следующий мой приезд я встречу Вас снова, но не на этом месте. Я дал кое-какие распоряжения по Вашему поводу Александру. Так что, когда все станет тихо в отеле, я думаю, он Вас оповестит.

Она не знала, что сказать и думать и решила просто промолчать. Он протянул руку к ней, и, ухватив ее маленькую холодную ручку, поцеловал ее.

– Всего Вам хорошего!

– Спасибо, – проговорила она тонким голоском. – До свидания! – Шепотом произнесла она, смотря на его спину, удаляющуюся к двери.

У двери уже ждал белый кадиллак. Шофер открыл дверь, посадил хозяина и, захлопнув ее, направился на свое место.

– До свидания! – продолжала она шепотом.

Машина медленно, но с шумом двинулась вперед. Рита еще некоторое время продолжала смотреть на стеклянные двери с открытым ртом.

– Какой же он джентльмен! Какой у него красивый голос! Как же он красив! – в восхищении шептала она.

Потом она вновь уселась на кресло, сон покинул ее напрочь. В голове поселились мысли и нетерпение.

– Что же он сказал Александру? Что же меня ждет? Уж слишком все хорошо складывается у меня в этом отеле. Ну да, я хороший работник, наверно. Но почему я?

Наутро к ней подошел утомившийся, сонный управляющий и отправил ее домой, дав выходной на два дня. Она, молча, не сказав ни слова, но частенько заглядывая в его глаза, засобиралась домой.

– Все в порядке?

– Да, конечно! Что не скажешь по Вам. Вам бы прилечь.

– Да, думаю, я скоро смогу это сделать и буду спать, наверно, пару дней. Уж слишком много на меня свалилось за эту ночь.

– Понимаю. Вы очень хорошо выполняете свою работу. Думаю, мистер Близар доволен Вами.

– Я надеюсь на это. Теперь прочь с моих глаз! Послезавтра зайдешь, первым делом, ко мне в кабинет, нам нужно будет поговорить. Прежде мне нужно выспаться.

– Хорошо, как скажете.

– Все, ступай.

Чудесное теплое осеннее утро, город еще не очнулся ото сна, а Рита уже шла домой навстречу рассвету, строя планы на выходные. Нужно навестить Сержа, помочь ему с чем-нибудь. Помочь тете по дому, погулять с ней, а можно сводить ее куда-нибудь. Именно так и нужно сделать. Кристиан, думаю, будет рад моим выходным. Нужно позвать его к себе, проведем время вместе, думаю, тетя не будет против. Стоило бы, конечно, и ему сделать какой-нибудь сюрприз, просто так, как жест внимания.

– Серж, как думаешь, мне бы подошло что-то такое?

– Положи в папку! Я бы все равно не стал тебе набивать такое.

– Ну почему же?

– Не для тебя это! Вот знаешь, есть у меня одна вещица, думаю, подошло бы тебе.

– Но я ведь ничего не просила и не хотела.

– А я просто сказал, что, найдя, подумал о тебе.

Рита складывала эскизы татуировок в папки по их стилям. Серж готовил машинку к приходу клиента, то и дело слышалось: «Бз-з-з-з».

– А кто это?

– Где?

– Кто придет?

– Молодой парень, записался ко мне еще в прошлом месяце. Никак не мог решиться. Теперь вроде бы созрел. Я, конечно, надеюсь, что он не потеряет сознания и не убежит.

– Да, таких у тебя бывало немало. А помнишь того, ну того, который сказал, что ему нужно выйти подышать воздухом и упал плашмя.

– Да, да, да… Пришлось воспользоваться нашатырем, чтобы поднять его. А ведь мы вместе оправили его домой, и после этого он так и не вернулся.

– Уверяю тебя, ему было стыдно за это недоразумение.

– Недоразумение!? Многие мужчины не могут терпеть и начинают кричать, когда я даже не дотронулся до их кожи.

– А как же ты сам? Ты никогда не рассказывал мне, когда ты сделал первую татуировку, кто тебе ее сделал?

– Никто не делал, – продолжал он, сгорбившись и ползая по полу, поправляя педаль. – Я сам. Мне было лет десять, наверное. Знаешь, у всех бывают странности, и кто-то во что-то влюбляется. Так вот, мой брат, Жан, когда был еще жив, нарисовал лист клена. Лист был всего лишь контуром, а в нем он нарисовал очертание лица мамы. У него это получилось так красиво, что я влюбился в тот рисунок. Понимаешь, я его любил, носил всегда в кармане, не расставался с ним никогда, а когда Жан погиб, мне стало очень тяжело. Мама рассказывала, что я замкнулся. Ведь отца у нас не было, а он был для меня старшим и заменял его. Так вот после похорон я пришел домой и взял этот листок. Решил сохранить его в себе и дышал им, смотрел на него, будто пытался впитать его в себя. Я понимал, что это не останется во мне навечно. И я вспоминал, как-то летом, тогда мне было еще лет восемь, к нам в гости пришел один господин. Одет он был не очень, да и неважно это. А разило от него табаком так, что я за версту чуял. Это был один из знакомых отца, который с ним сидел. Так вот, сидит он на лестнице у дома, а я все брожу вокруг. А он подозвал меня к себе, вытащил из зубов спичку и засучил рукава. А там рисунки нелепые такие, как мой клен, но все же. Для меня это было интересно. И я поинтересовался, что это и как это сделать. Он мне рассказал, как они, сидя в тюрьме, делали друг другу наколки простыми иглами и чернилами. Скажу я тебе, это было больно. Решился я, конечно, сразу. Но и передумал также быстро, когда воткнул иглу в ногу. Но любовь к этому рисунку и моему брату была сильнее, чем эта боль. В течение недели после школы я притворялся, что делал уроки, но каждый вечер в слезах я рисовал на себе мое первое тату. Наверно, оно и по сей день для меня самое дорогое.

Он встал с пола и засучил штанину к верху. На ноге еле видный сквозь заросли волос контур листа.

– Я думала, он большой.

– Тогда он и мне казался огромным.

– Я даже не представляю тебя маленьким, для меня ты всегда был такой большой.

– Хотя я был маленьким и больным ребенком.

– Зато сейчас в тебе два метра росту и метр вширь. Ты как шкаф. Я тебя так люблю!

Рита подошла к нему и крепко его обняла.

– Эх, ты, моя маленькая глупышка. А ведь скоро тебе восемнадцать.

– Да, осталось совсем чуть-чуть.

– Как отметим твой день рождения?

Разговор был прерван, дверь отворилась, и зазвенели колокольчики. Молодой человек лет двадцати вошел в зал и поздоровался с Ритой и Сержем.

– Если я вас смущаю, могу уйти, – предложила Рита.

– Нет, что Вы, останьтесь.

– Хорошо! Раз ты будешь еще тут, то приберись на полках.

Серж усадил клиента на стул и вытянул его руку на рабочем столе, приложил заранее обведенный эскиз. Начал работать. Бз-з-з, бз-з-з-з. Парень оказался терпеливым и сидел не дергаясь. Работы было много. Зная о татуировках, она предположила, что Серж будет занят около четырех часов. Множество неаккуратно сложенных бумаг были разбросаны по всем полкам. Собрав все в кучу, она сложила их на полу и стала аккуратно раскладывать по только ей известной системе.

Наступил обеденный час, прохожие заглядывали в большие окна в пол. Кто-то останавливался и с любопытством смотрел, как Серж работает, что очень смущало парня. Некоторые проходили и чуть ли не плевали в стекла. Не всем нравилось, и многие не понимали работу мастера. Рита старалась не обращать на это внимания. Зазвонил телефон, она сняла трубку. Звонила тетя спросить, как дела и ждать ли ее на ужин.

– Да я приду, вернее мы придем. За мной зайдет Кристиан и, если ты не против, мы останемся на ночь.

Она разговаривала, с ее лица не спадала улыбка. Молодой человек был очарован красотой девушки и наблюдал за ней, не отрывая глаз. Вскоре пришел Кристиан и своим звонким голосом, от которого звенели стекла, нарушал рабочий процесс. Распрощавшись с парнем и расцеловав Сержа, они вышли прочь.

– Ты какая-то задумчивая, – заметил Кристиан.

– Почему ты так думаешь?

– Ты уводишь глаза вдаль и уходишь в свои мысли. Что-то произошло?

– Ничего не произошло.

– Расскажи мне!

– Ты, правда, хочешь?

Он одобрительно кивнул ей головой, и она начала ему рассказывать о мистере Близаре и о том, что он дал какие-то распоряжения по поводу нее мистеру Стевану. И как же ей теперь не терпится попасть на работу, чтобы встретиться с ним и чтобы он все рассказал.

– Мне кажется, они хотят тебя повысить.

– Почему ты так думаешь?

– Ну, ты сама говоришь, что Близар подошел проститься, что, кстати, вызывает у меня ревность. А Стеван всегда относился к тебе хорошо! Ведь ты там работаешь не первый год и успела зарекомендовать себя как хороший работник.

– Возможно. Мне, конечно, этого очень хочется. Но, все же, не буду терзать себя и мечтать. Что будет, то будет. Когда буду в отеле, узнаю.

– Тетя не будет против, что я останусь у тебя?

– Нет, ничуть.

– Она у тебя очень хорошая.

– Да, не то слово. Я ей многим обязана. Поэтому, мне в радость работать и помогать ей.

Поужинав, они направились к ней в комнату. Кристиан лежал у Риты на коленях, она читала ему очередную главу «Капитана Немо». Она любила это занятие, ей казалось, что от этого они становились ближе. Он смотрел на ее губы и в бегающие по строчкам глаза. Замирал и порой не слышал, что она говорит. А потом, не сдержав своих желаний, отбирал у нее из рук книгу и целовал, подминая под себя ее крохотное тело. К ее невинности он относился трепетно, с пониманием, поэтому сдерживал свои желания. Лунный свет слегка освещал комнату, привыкшим глазам можно было увидеть силуэт каждой детали. Она лежала на спине, подложив под голову руку, и смотрела вперед на стол у окна, на предметы, что лежали на нем. Он нежно гладил ее спину и покрывал нежными поцелуями.

– Какая же у тебя гладкая и нежная кожа, – прошептал Кристиан.

– Вчера ночью один мужчина сказал мне так же, – вспомнила Рита.

– Это что же ему нужно было сделать, чтобы понять это?

– Я просто подала ему бланк, и он коснулся моей руки.

– Извращенец!

– Мне тоже так показалось. Знаешь, Серж сегодня показал мне эскиз одной татуировки.

– Ты хочешь сделать еще?

– А я и не думала останавливаться.

– И что же это?

– А вот этого я тебе не скажу.

– А зачем тогда начала говорить об этом?

– Мне просто хотелось сменить тему.

Утром после завтрака, проводив Кристиана на работу, она присела у стола поговорить с тетей, которая еще не закончила трапезу. Они обсуждали планы на день, придумывая, чем же им заняться. Она пригласила тетю на обед в кафе и на прогулку до выставки восковых фигур, которая приехала к ним в город недавно.

***

– О боже, как много хочется вспоминать! Как много приятного, как нежно трепещет мое сердце от воспоминаний!

Рита откинулась, оттолкнулась ногой о стену балкона. Передние ножки кресла оторвались от пола, она опрокинула голову назад, растрепав влажные волосы, и замерла в этом положении, заметив в соседней комнате парня, который продолжал лежать. На ее лице появилась легкая ухмылка, довольная и беззаботная.

– Почти все кончено…

***

Рита тихонько постучала в дверь и прислушалась, чтобы услышать голос Александра, который сказал бы ей "войдите".

– Да, да входите.

Она медленно вошла, закрыв за собой дверь.

– Наконец-то мы с тобой поговорим!

Она не стала говорить, что с нетерпением ждала этого разговора на протяжении двух дней, что ее мучило любопытство.

– Как выходные?

– Все хорошо, спасибо! Провела время с близкими.

– Да, близкие – это хорошо. Хорошо, когда кто-то есть рядом.

Рита слегка смутилась от своих слов, вспомнив, что у нее кроме тети нет никого.

Прокашлявшись, он продолжил.

– Ну что ты стоишь? Садись!

– Спасибо!

– Чаю?

– Нет, благодарю.

– Ну, торт предлагать не буду, думаю, он тебе также надоел, как и мне.

Она усмехнулась.

– О, да!

– Ну, ладно, не об этом. Скажи мне, как ты оцениваешь работу нашего отеля.

– Ну, как? Как Вам это сказать … Хорошо, очень хорошо!

– А если поставить звезду?

– Я не смогу ответить Вам, ведь кроме нашего отеля мне не доводилось бывать еще где-то.

Он посмотрел на нее одобрительно, с пониманием.

– А как ты считаешь, хороший ли у нас персонал, горничные, официанты?

– Да, очень хорошие, все старательные и милые люди.

– Врешь! Знаешь, эта ложь мне в тебе и нравится! Работая горничной, ты никогда не говорила о том, что кто-то выполнял свою работу плохо. Что тебе приходилось убирать за кем-то. Я ни разу не слышал этого. Я видел, как ты вытираешь со стола за официантами, при этом улыбаешься им. Как приходя на ресепшн, ты доделываешь бумажную работу за Кирой, которая не любит этим заниматься. Ты никогда не говоришь ни о ком. Не жалуешься!

– Так, мне и не к чему. Мне ведь не сложно. При этом ничто им не мешает быть хорошими людьми.

– При всем при этом, у тебя так и нет друзей в этом отеле, хотя ты работаешь тут третий год, включая летнюю практику. А как ты думаешь, много ли тут сплетничают?

– Я не знаю. Вы же сами сказали, что у меня нет друзей. Есть Вы, с Вами мы порой обедаем и ужинаем, но от Вас я сплетен не слышала.

– Верно! Потому что я не паду так низко, чтобы сплетничать. Но все же, сплетен много! Горничные любят ворошить грязное белье!

– Это не мое дело!

– И ты ни с кем не распускала сплетен?

– Мне не с кем. А Вам мне не довелось говорить о чем-либо.

– Да, я это заметил, что наши с тобой встречи проходят не очень разговорчиво.

На минуту наступила тишина, они переглядывалась. Казалось, что он ходил вокруг да около, не подходя к главной теме разговора.

– Красивая нынче осень!

Он повернул голову к окну, посмотрел на опавшее дерево. На суку сидел одинокий ворон, старательно надувавший шею, чтобы прокричать свое хриплое «Кар-р-р!».

– Этот ворон так же одинок, как и я! – задумчиво произнес Александр.

– Вы не одиноки!

– С чего ты так решила?

В ответ она промолчала, ведь действительно не знала, одинок он, или все же у него кто-то есть.

– Нет, я одинок, у меня совершенно никого нет. Ты мне нравишься и стала близка, возможно, так близка, как если бы у меня была дочь.

Эти слова стали ей приятны, ведь Александр не был плохим человеком.

– Именно поэтому мне тяжело начать разговор с тобой о предложении мистера Близара.

Оба они замолчали в ожидании. Он перевел свой взгляд на нее, смотрел с умилением.

– Империя Близара заключается не совсем в отельном бизнесе.

– Я вас не понимаю.

Сосредоточенно, в ожидании она продолжала смотреть на него.

– Ты должна согласиться на его предложение лишь потому, что даже если ты откажешься, он не даст тебе покоя, потому что ты будешь осведомлена еще об одной стороне деятельности отеля.

По ее спине пробежали мурашки, ожидая этой беседы, она не ожидала угроз.

– "Красный бархат" – отель, известный в округе своей роскошью и гостеприимством. Но совершенно никто не знает, что этот отель имеет свои тайны, в которые тебе придется окунуться. Я не спрашиваю, будешь ли ты работать, я утверждаю: ты будешь работать! Ибо это надо нам обоим. И коли решил так Близар, так тому и быть!

– Я Вас совершенно не понимаю, Вы меня только запугиваете своими словами, я уже не знаю, что и думать.

– Ничего страшного и нет, милая. Твоя заработная плата будет в десять раз больше той, что была ныне, и все потому, что ты умеешь молчать!

Представив, сколько это в десять раз, ей даже стало не по себе. В горле встал ком оттого, что она не знала, то ли радоваться, то ли отнестись к этому с опаской.

– Отель посещает очень много мужчин, как ты уже заметила за эти годы, порой одни и те же господа.

– Но не часто, да, я это заметила.

– Они съезжаются сюда с одной целью.

Александр вновь замолчал, уставив взгляд на нее. Он не хотел говорить, не хотел, чтобы она знала эти грязные тайны.

– Рита, эти мужчины здесь, чтобы получить удовольствие.

– Удовольствие?

– Да, и не совсем нормальное. У каждого свои желания, и нам приходится их выполнять.

– Каким образом?

– Господи, вот я же управлялся со всем один, какого черта он так решил!?

Схватив себя за голову, он склонился к столу.

– Я не могу тебе объяснить, я должен показать. Только прошу тебя без истерик, криков и слез! И не смей бежать.

– Я уже не знаю, чего ожидать, но, по-моему, я почти ко всему готова.

– Твоя уверенность. Как же она мне нравится в тебе! Пойдем.

Александр встал с места, молча вышел из кабинета, ожидая ее. Закрыв дверь на ключ, тяжело вздохнув, он взглядом дал понять, чтобы она направлялась за ним. Рита молча пошла за ним. Через некоторое время они оказались в подвале, в котором ей не доводилось бывать. Он оглянулся посмотреть на нее, будто надеялся, что ее не окажется рядом. Открыв с плеча тяжелую дверь, он пропустил Риту вперед, посмотрел, нет ли кого, кто следовал бы за ними.

– Тьма.

– Сейчас, подожди.

Он запер дверь и включил свет, лампы загорались одна за другой. Перед ней оказался длинный кирпичный, заплесневелый коридор.

– Где мы?– с опаской спросила Рита.

– Это еще военная постройка.

Она оглядывалась то назад, то вперед, боясь, что кто-то внезапно возникнет перед ней. В тишине при тусклом свете старых ламп казалось, что они идут очень долго. Впереди сбоку показалась дверь.

– Это вход с улицы, со стороны двора. Незнающему человеку его не найти, – прокомментировал он, проходя мимо.

Пол как будто слегка шел под наклон, спускаясь вниз. Ей представились романы Лавкрафта, где он описывал такого рода тоннели, в конце которых были измученные существа.

Слегка донесся какой-то вопль.

– Что это?

Она прижалась к нему.

– Сейчас ты все узнаешь.

Пройдя еще около ста метров, они оказались у старой заржавелой двери. Найдя свою связку в кармане, Александр нашел подходящий ключ, его рука затряслась. Он уронил связку на пыльный бетонный пол. Рита помогла ему и подала связку в руки.

– Что с Вами?

– Ничего, все хорошо! Сейчас! Обещай мне, что не сбежишь!

– Обещаю!

Давая обещания, она не понимала, что ее ждет, что она увидит этот "вопль". Коридоры. Господи, фантазии Лавкрафта. Перед глазами стояла ужасная картина монстров.

Он вошел в дверь, попросив подождать ее за дверью. Оставшись одна, она почувствовала, как по ее спине пробежала дрожь, и руки покрылись мурашками. Она повернулась назад и смотрела туда, откуда пришла, коридор казался нескончаемым. Александр коснулся ее плеча. Она слегка напугалась и дернулась от испуга.

– Не бойся, это всего лишь я. Надень это.

Он протянул ей черную шляпу с вуалью, закрывающей лицо. Вуаль закрывала шею, на конце ее были какие-то веревочные бубенчики, шарики, похожие на мексиканские сомбреро.

– Надень это! Ни за что не снимай! Никто не должен видеть твоего лица!

Она надела себе на голову непонятный для нее предмет гардероба. Перед глазами сразу стало темно. Хотя и плотная, на первый взгляд, ткань, все же хорошо пропускала свет. Он взял ее за руку и провел вперед. Они оказались в круглой комнате, стены которой были обиты красной бархатной тканью. У стены перед ней стоял стол, как тот, за которым она работала, лампа с тусклым светом, граммофон с пластинками. На стене стенд с ключами. Она повернулась назад, посмотрела как Стеван зашторивает дверь, чтобы она стала незаметной. Сбоку она увидела еще штору и предположила, что за ней тоже дверь.

– Пройдем к столу.

Он любезно пропустил ее вперед.

– Это твое рабочее место.

Она повернула голову к нему, хотела посмотреть ему в глаза. Но он отвернулся от нее, будто разглядывал комнату, при этом продолжал говорить.

– Да, теперь ты будешь работать здесь! – прокашлялся он. – Работа такая же, как и наверху. Тут в подвале тридцать комнат. Вот все ключи тут, – размахивал он руками перед стендом с ключами. – Гости не называют имен, у них у всех номера. Посмотрев в журнале номер клиента, ты должна дать ему ключ, номер которого написан рядом. Вот смотри.

Он раскрыл толстую тетрадь.

– Сегодня одиннадцатое. Видишь цифру восемь? Это клиент, а то, что через тире, это номер ключа. То есть, твоя задача просто молча выдавать ключи. Тут никто ни с кем не разговаривает. Если кто-то все же начинает задавать вопросы, нужно вызвать меня, потому что тут ты ничего не сможешь сделать. Все гости будут в таких же головных уборах, как и ты, все должно быть конфиденциально. Это одна большая тайна для всех.

– Это что, притон? Тут шлюхи?

– Нет, все гораздо сложнее. Те люди, которые тут бывают, они ненормальные, но все обладают очень толстыми кошельками. Поэтому мы молчим и делаем то, что они хотят.

– Вы мне объясните нормально?

Вновь раздался вопль, теперь было понятно, что этот звук издает женщина.

Она посмотрела на штору, которая не была дня нее еще раскрыта.

– Что там происходит? – с волнением начала она его расспрашивать.

Он взял ее крепко за руки.

– Видит бог, я не хотел, чтобы ты тут оказалась, но ты также как и я привыкнешь к этому и смиришься. Ведь у этой работы есть и свои плюсы, а от тебя ничего не требуется, всего лишь молчать. Зато, какие деньги платят за эту работу, ты сможешь уже через полгода купить себе большой дом.

– Говорите не тая, прекратите ходить вокруг да около.

Он повернул голову к стенду, посмотрел на ключи, на стенде не было номера двадцать девять.

– Эти тридцать комнат, они предназначены для пыток, для насилий, для жесткого занятия сексом и не только. Это зависит от предпочтений клиента.

Рита замерла в ожидании продолжения того, что он скажет.

– Комната двадцать девять выполнена в стиле хирургического кабинета: стол, огромная лампа, куча режущих предметов.

Александр чувствовал, как ее руки холодеют, но она остается неподвижной.

– Клиент, который сейчас там, насилует умирающую от ножевых ранений девушку. Его желанием было искупаться в ее крови, получить при этом удовольствие.

Последнее предложение он протараторил так быстро, будто хотел избавиться от мучения, которое он испытывал перед этой невинной девушкой, разъясняя гадкие, немыслимые для нормального сознания вещи, с которыми ей придется столкнуться, выполняя свои новые обязанности. Он почувствовал, как она дернулась назад.

– Ты обещала не бежать! – проговорил он спокойным голосом.

– Он убивает ее? – раскрыла она свои засохшие губы.

– Да, и через час он выйдет оттуда и сдаст ключ, как ни в чем не бывало, и ты, не вздрогнув, должна взять у него из рук этот ключ и повесить на место. Затем в тетради поставить свою роспись, означающую, что клиент ушел. Затем я приду с ведром, тряпками и мешками для того, чтобы вычистить все, что он там натворил, а еще через час, к той двери, которую мы проходили. Подъедет машина и заберет этот изувеченный труп.

– Это что, шутка? Вы меня разыгрываете? Скажите, что это шутка!

– Нет, милочка, это моя жизнь на протяжении двадцати лет.

Он держал ее руки крепко, чувствовал, как она начала трястись. Ее маленькое тело заколыхало, словно осенний лист.

– Отпустите меня!

– Не могу! Он тебя убьет, ведь теперь ты все знаешь. На этом держится вся империя Близара. Он дает право на убийство тем, кто ему платит.

– Я не хочу в это верить! Не хочу это слышать!

– Но все же, ты слышишь.

Их разговор нарушился открывшейся дверью. Из-за шторы, в которую еще не входила Рита, вышел высокий мужчина, одетый во все черное, в перчатках. Подойдя к столу, он протянул ключ Александру. Тот, молча, взял его и поклонился, на что в ответ получил кивок головой. Рита почувствовала, как он смотрит на нее сквозь черную ткань, накрывшую его лицо. Александр краем глаза смотрел на Риту, надеясь, что она не сделает никаких глупостей. Она стояла, молча, боясь шелохнуться. Мужчина вышел в дверь, откуда они пришли. Настала тишина. Александр расписался в тетради и повесил ключ на стенд.

– Закончил раньше. Рита!

– Да.

– Как ты?

– А как, по-вашему, я, после того, что Вы мне рассказали? Я – никак, мне кажется, что я сплю, или, возможно, умерла. Но это не явь! Пожалуйста, скажите, что это неправда.

Она вцепилась в его руки и умоляла.

– Перестань, не кричи! Я понимаю тебя, и не ожидал другой реакции. Наоборот, думал, что будут истерики.

– Почему Вы так спокойны?

– За двадцать лет я смирился и научился с этим жить. Мне от этого никуда не деться. Теперь это часть и твоей жизни. Ты не можешь отказаться и уйти. Ты должна быть тут, иначе его головорезы придут в твой дом и сделают то, что сделали с моей семьей. Уж поверь мне, лучше тебе через это не проходить, и принять все так, как есть.

Она молча постояла еще немного.

– Я хочу видеть!

– Что?

– Хочу видеть, что произошло в номере двадцать девять!

– Милая, ты не готова к этому!

– Вы говорите, что мне от этого уже никуда не деться, так покажите мне все сразу, чтобы мне не пришлось постепенно осознавать все то, о чем Вы мне говорили сейчас тут.

– Я не хочу, чтобы ты это видела сейчас!

– Я Вас не спрашиваю!

Она повернулась к стенду и сорвала ключ номера двадцать девять. Он ухватил ее за руку, и остановил.

– Хорошо! Хорошо! Подожди меня! Мне нужно взять с собой ведра, мне нужно привести все в порядок по времени.

Она осталась стоять на месте, держа ключ в руке. Он достал из шкафа ведро, тряпки и перчатки.

Комната, в которой они находились, была тупиковой, окон не было, лишь две двери: одна на вход, другая к номерам.

Она разглядывала все по сторонам. Этот красный цвет повсюду раздражал.

– Можешь снять.

– Что?

– Шляпу, сними ее. Тут больше нет никого, только мы вдвоем и она, – махнул он головой в сторону двери.

– Ну, пойдем.

Он пошел вперед, взяв у нее ключ. Пройдя через штору, открыв тяжелую дубовую дверь, они вошли в хорошо освещенный коридор с множеством комнат. Нумерация первой начиналась слева и заканчивалась справа, так что вторая дверь справа была двадцать девятой. Широкий коридор с ковролином и хорошими входными дверьми. Он открыл дверь и вошел вперед.

– Черт побери, как обычно.

Она нерешительно стояла и боялась сделать шаг. Александр ничего не говорил в надежде, что она все же забоится и не зайдет. Через пару минут дверь открылась шире. Она увидела перед собой светлую комнату из белой плитки, посередине стоял стол. Что было на столе, она не увидела, Стеван закрывал это своим телом. Она сделала шаг вперед. Стеван оттолкнул металлический, хирургический стол от себя, бросив на него скальпель. На нем уже лежали какие-то инструменты, она впервые видела все это. Все было в крови. Стеван продолжал стоять у стола, Рита так ничего и не видела, медленно делая шаг за шагом, посмотрев на свет, который освещал все вокруг. Эта лампа была похожа на пчелиную соту. Наконец, сделав пару шагов, она увидела лежащую на столе девушку, и, не успев даже понять, что с ней не так, она нагнулась, и ее вырвало.

– Черт!

– Как ты? – Стеван встал рядом с ней.

– Выйди отсюда! Жди меня там.

Она мотала головой, дав понять, что никуда не уйдет. Ее продолжало рвать.

Стеван, постояв немного, махнул на нее рукой.

– Наверно, ты сама знаешь как лучше.

Она стояла, вытирая рот рукавом свитера. Александр продолжал возиться с трупом. Встав, она все же набралась смелости подойти к столу.

Он убрал руки от тела и замер, дав возможность ей посмотреть на него. Девушка лежала голой, тело было покрыто тонкими порезами, которые вероятно поначалу не угрожали ее жизни, лишь только доставляли боль, ноги исполосованы, кругом кровь. Выше вырезаны молочные железы, обе груди отсутствовали. Лишь потом она, вновь нагнувшись, чтобы проблеваться, заметила под столом ошметки грудных желез. Глаза были выколоты. Все кругом было в крови, Рита вновь села на корточки, ее выворачивало наизнанку.

– Мне тут только за тобой придется, не знаю сколько, убираться.

Она продолжала сидеть, отвернувшись к стене.

– И вот так проходит каждая Ваша ночь?

– Ну, не каждая. Бывает, что и месяц никого нет, для меня такие дни – блаженство. А бывает, что их десятки, как на днях, когда Близар был здесь.

– Получается, что на днях тут погибло около тридцати женщин?

– Больше, их на этот раз было сорок три. Должен сказать, что некоторые не доводят дело до конца, и мне приходится делать это за них.

– Как Вы можете!

– Мне ничего не остается делать. Либо жить так, как сейчас, либо никак. Тем более, за двадцать лет всего этого я привык относиться к этому почти что с легкостью.

– Да Вы такой же монстр, как они все! Все эти Ваши клиенты!

– Да, я монстр! Но не я выбирал этот путь для себя. Уж поверь мне, этого я совершенно не хотел!

Она продолжала сидеть на полу, он говорил с ней, продолжая заниматься своим делом.

– А как мне жить с этим?

– Так же, как и мне, если тебе дороги твои близкие. Ты же желаешь им добра!? Тебе ничего не остается, как молчать! Получать за это деньги и радоваться жизни.

– Радоваться!? Да Вы совсем больной. Я должна смотреть на трупы изувеченных девушек и радоваться!?

Рита встала с места, подойдя к нему, толкнула его.

– Да кто Вам вообще дал такое право вмешивать меня в это все? Я жила в незнании этого. Зачем мне это все? Вы влезли в мою жизнь и сломали ее! Да кто вам дал такое право чувствовать себя богами и быть безнаказанными? Кто? Черт, кто Вам дал это право?

Она продолжала кричать и бить его кулаками по груди. У него с рук упало ведро, розовая вода полилась по всей комнате.

– Кто Вам дал такое право?

Голос ее становился все тише и тише, в конце концов, она начала захлебываться в слезах. Александр крепко прижал ее к своей груди.

– Успокойся, девочка. Не мы выбрали такую судьбу, ее решили за нас! Нам не дали выбора!

– Я не хочу так жить! – задыхаясь сквозь слезы, бормотала она.

– Близар решил, что я старею, становлюсь менее внимательным. От этого он решил дать мне помощника. Я был против, но он сказал мне, что это не мне решать. Я ничего не мог поделать, ведь он хозяин моей жизни.

– Вы либо так сильно запуганы, либо боитесь менять что-то сами.

– На что мне менять? Тогда, когда мне хотелось что-то изменить, у меня не было возможности. А когда я мог сбежать, мне уже стало некуда. Вот и доживаю свой век, как могу.

– Я не смогу так!

– Сможешь! Ведь есть сильный стимул, это твои близкие.

– За что Вы со мной так?

– Я прошу тебя, не вини меня в этом! Умоляю! Я не знал, как мне быть, после того, как он мне это сказал. Я даже сунул себе в рот пистолет, но не смог. Даже если бы и смог, вероятнее всего, что он приехал бы и сам ввязал тебя в это.

Она продолжала плакать, не желая отходить от него, прижимаясь сильнее.

– Я просто хотела помочь тете, стать бухгалтером.

– Теперь тебе университет не нужен.

Она стала рыдать еще сильнее, что у нее началась одышка, стало трудно дышать, она задыхалась.

– Тебе нужно прилечь. Пойдем, я отведу тебя в твою комнату.

Они вышли прочь из этого злосчастного места в коридор. Рита еле двигала ногами. Александр повел ее вдоль коридора. Она не понимала, что происходит, куда он ее ведет. Дойдя до комнаты, он открыл дверь, включил свет. Уложив в постель, протер мокрым полотенцем лицо и дал ей стакан воды. Комната без окон, но вполне уютно обставлена. Он подождал, пока она успокоится и заснет. Убедившись, что ее сон крепок, он вышел и запер за собою дверь на ключ во избежание казусов. И как ни в чем не бывало приступил к своей работе.

Когда Рита открыла глаза, вокруг нее была тьма. Она смотрела вперед, надеясь все же, что это потолок, а не ее фантазия о том, что ее похоронили заживо. Боясь пошевелиться, она провела руками по постели, прощупав, нет ли кого-нибудь рядом. Собравшись с мыслями, она встала и вспомнила все, что произошло. На глазах скопились слезы, она сидела, еле сдерживаясь, чтобы не закричать. Продолжая сопеть, вытирая мокрые глаза, она встала и начала ощупывать стены. Нашла выключатель, в комнате стало светло. Она посмотрела по сторонам, никого не было. Дверь заперта. В сердце затаился страх. Биться о дверь не хотелось, боялась, что может услышать кто-то не нужный. Она все же надеялась, что Александр запер ее здесь с добрыми намерениями.

С добрыми. Какое неподходящее слово для такого злосчастного места. Боже! Эта девушка! Перед глазами всплыла вся картина произошедшего. Вновь стало мутить, но она удержала в себе этот позыв. Да и не вышло бы из нее ничего. Все, что могло выйти, уже вышло. Посмотрев на часы, она заволновалась.

– Десять часов утра! В это время я обычно уже дома. Тетя будет волноваться.

К двери кто-то подошел и, сунув ключ в скважину, раскрыл ее. На пороге стоял Александр, держа в руках поднос.

– Доброе утро. Давно проснулась?

– Только что.

– Я так и подумал, что ты будешь спать долго. Я позвонил твоей тете и сказал, что у тебя есть дела, что ты придешь попозже.

– Хорошо.

Она села на край кровати. Он подошел к ней, протянул поднос с завтраком.

– Вы и вправду думаете, что мне сейчас это нужно? При виде этого всего, меня уже воротит. Сомневаюсь, что смогу что-то есть ближайшее время. Слишком жуткая картина стоит перед глазами.

– Но тебе нужно поесть!

– Издеваетесь!? Выпустите меня отсюда! Какого черта я проснулась в этой богом забытой комнате в полной тьме, да еще и запертая?

– Тебе стало плохо! И я уложил тебя в своей комнате, мы не вернулись обратно.

– То есть, я все еще внизу? – ужаснулась она.– За этими стенами – комнаты пыток?

Он ничего не ответил. Поставил поднос на кровать.

– Ответьте мне!

– Все, о чем спросишь, я постараюсь ответить.

– Кто эти девушки? Как они сюда попадают?

– Я не знаю, – развел он руками. – Никто мне об этом не говорит. Их привозят сюда с мешками на голове. Обычно они всегда под чем-то. Наверно, пичкают их наркотиками. За все это время никогда не видел знакомого лица. Не дай бог, конечно. Думаю, все эти девушки не из нашего города.

– Господи, сколько всего их тут было? Мне страшно даже представить, если только на этой неделе их было сорок.

– Пятьдесят две, – поправился он, будто считал овец.

Она смотрела на него, то ли с отвращением, то ли с удивлением.

– Вы так легко говорите об этом? Пятьдесят две. Они ведь были чьими-то дочерьми.

– Как и все мы, милочка. Их мучения длились недолго. Да, некоторые держатся около двух недель. Но их муки кончаются, а мы живем с этим. Знаешь, наверно, я бы лучше пережил часы боли и ада, чем годы смиренья и молчания. Прошу тебя, смирись с неизбежным.

Рита продолжала сидеть молча, смотря по сторонам.

– Твое лицо все отекло. Вот как мне тебя отпустить домой к тете? Она ведь подумает, что что-то случилось.

– А разве ничего не случилось?

– Перестань! Теперь эта твоя работа.

– У меня такое чувство, будто Вы умалишенный.

– Так и есть! Живя так, сложно не тронуться умом.

– Сегодня тут будет кто-нибудь?

– Нет. Сегодня никого.

– А что вы скажете остальным?

– Кому и о чем?

– Работникам, что Вы скажете, куда я делась? Ведь, видимо, я все же буду передвигаться по отелю.

– Конечно! Теперь для всех ты заместитель управляющего, который работает в своем кабинете. И ты можешь выбрать для себя любую комнату на свое усмотрение на третьем этаже. Теперь тебе придется задерживаться надолго. И в этой комнате тоже, теперь это твой дом!

– «Красный бархат» никогда не станет моим домом!

– Тебе только так кажется! Ты скоро привыкнешь и станешь такой же, как я. Жалость к посторонним людям покинет тебя так же, как и отвращение при виде крови.

Она закатила глаза и упала спиною на кровать.

– Что с тобой?

Она лежала неподвижно, еле дыша, без сознания.

Александр достал из комода пузырек нашатыря. Видимо, это средство находилось рядом с ним всегда. Поднес к ее носу, пару секунд она не реагировала, что встревожило его. Но, все же она вскочила, оттолкнув его руку. Прокашлявшись, она смотрела на него.

– Что Вы сделали со мной? Мне всего лишь семнадцать лет!

– Когда-то и мне было семнадцать, но когда все это началось, мне было всего пятнадцать. Мне было шестнадцать лет, когда я на себе волочил труп девушки, которая весила больше, чем я.

– Но почему?

– Отель только был открыт, и я был слишком любопытен, бегал тут всегда. Близар, которому на то время было чуть больше чем мне, сказал отцу, что хочет, чтобы я был его другом. Меня не спрашивали. Моим родителям заплатили, а меня поселили в отеле рядом с ним. Так мы с ним и общались, пока его отец не решил поступить со мной так. Я раб, понимаешь!?

– Вы идиот, вот что я понимаю!

– Прекрати горячиться! Я, конечно, все понимаю: твое состояние, стресс, но не нужно оскорблять меня ежеминутно.

– В этой комнате больше никого нет, чтобы оскорблять кого-то еще. Уж, поверьте мне, я сомневаюсь, что пожму руку Близару, когда встречу его в следующий раз!

– Пожмешь! Будь уверена в этом! Пойдем, выберешь себе комнату, примешь ванну, приведешь себя в порядок и уедешь отдыхать. Через два дня выйдешь. Надеюсь, этого времени хватит, чтобы привести мысли в порядок.

– Я хочу бежать!

– Но ты не убежишь!

Бродя по третьему этажу, со стеклянными глазами, она вошла в первую открытую дверь. Хлопнув за собою, она прямиком направилась в ванную. Раздевшись, она включила горячую воду и уселась. Струя воды стекала с ее каменного лица.

***

Рита провела рукой по лицу и раскрыла глаза, смотря, как по плиткам душевой кабинки струится в сток розовая вода. С ее тела стиралась закоптившаяся кровь. Смыв с себя все бесследно, она вышла, натянув на себя банный халат. Пройдя вновь мимо бездыханного тела, сделала вид, что в комнате, кроме нее, никого нет.

Вновь закипал кофе, была раскурена очередная сигарета. Город проснулся, его суета доносилась и до нее. Вновь выйдя на балкон, она смотрела вдаль, пытаясь уйти мыслями далеко.

– Бедная моя тетушка. Сколько она сделала для меня… И что, теперь живет одна и носит цветы на могилу, в которой меня нет. За что же я с ней так …

Окурок полетел прямо вниз.

***

– Милая, отчего тебя задержали на работе?

Рита пронеслась мимо тети к себе в комнату, решив, что лучше им не общаться.

– Я устала, посплю. Позже поговорим.

– Звонил Кристиан, – донеслось из-за двери.

Она бросила все вещи на пол, легла на кровать, крепко прижав плюшевого кролика. Слез не осталось, да и в голове была уже пустота. Мысли покинули ее, перед глазами была изувеченная девушка. Она такая молодая, ей, наверно, было лет двадцать. Что же мне делать? Может, рассказать все тете и бежать из города? И потом всю жизнь скрываться? Ведь у Близара глаза кругом. А я слишком мелкая сошка, чтобы тягаться с ним. Рита пролежала в раздумьях до ужина. После они посидели с тетей, поговорили о разном, и она вновь направилась в свою комнату. Сна не было, она села на подоконник и уставилась на огромный диск холодной луны.

Она боялась нового дня, того, что с ней будет завтра. Все же заснув, она просыпалась от кошмаров и подолгу лежала, смотря в потолок. Наутро она заявила, что ей нездоровится, и напрочь отказалась выходить из комнаты. В действительности вид у нее был бледный, а лоб ледяной. В полдень раздался звонок, на который ответила тетя. Звонил Александр, узнать как дела у Риты. Тетя сказала как есть.

– Ей что-то нездоровится. Если можно, пусть она еще денек полежит?

Услышав это, Рита слегка вздохнула с облегчением. Ей казалось, что у дома постоянно кто-то ходит. Возможно, за ней следят. Может, Александр послал, чтобы проследить, не убегу ли я?

На следующий день она ушла на рассвете, решив помочь Сержу в салоне.

– Есть ли у тебя свободное время?

– А что ты хотела?

– Ты говорил, что есть эскиз.

– Ты хочешь набить его сейчас?

– Да, если можно?

– Конечно! Ты уверена?

– Да!

Серж начал копошиться в бумагах в поисках эскиза.

– Слушай, какое самое больное место для татуировки?

– У кого как. У всех по-разному. Но мне кажется, что живот, бока, шея … Ну, там, где кожа потоньше. Вот смотри.

На картинке было черное дерево с засохшими ветками, с которого, сорвавшись, полетела стая черных птиц.

– Как тебе?

– Такой темный рисунок.

– Пару птиц можно сделать красными.

– А давай, будто кистью перечеркнем дерево красным.

– Интересно! Как скажешь! Куда будем бить?

Позже рисунки с такой тематикой начнут называть «Треш полька», направление, которое выбирают для себе несуразные личности. Реализм, война и садизм, наверно, вот что передает этот вид рисунков.

– На бок, пусть оно будет большим, а птицы разлетаются по сторонам. По спине и до груди.

– Тебе не кажется, что это слишком?

– Нет, мне так не кажется! Тем более, что я знаю свою судьбу, и мне теперь не перед кем стыдиться и скрывать это.

– Ну, хорошо, как скажешь!

Он посмотрел на время.

– Думаю, за часов пять управимся. Как раз у меня клиент только к восьми. Надеюсь, ты выдержишь.

– Во мне можешь не сомневаться!

Через боль, которую ей приходилось испытывать, она пыталась забыться, терпела, прикусывая губы и скручивая пальцы. Не шевелилась, чтобы не мешать мастеру работать. Пару раз они делали перерыв, чтобы перекусить, смеялись над шутками, и ей удавалось забыться. К семи часам все было готово. Бок горел красным пламенем от боли и кисти, перечеркнувшей черное дерево.

– Я влюблен!

Серж смотрел, не отрывая глаз, его глаза блестели. Он был Леонардо, а она была его Джокондой. Рита подошла к зеркалу и смотрела на татуировку. Ей нравилось, и она поняла, что с этим ей теперь жить также неизбежно, как и с тем, что ее ожидало.

Раздевшись у зеркала в своей комнате, она смотрела на свое хрупкое бледное тело. Была довольна тем, что сейчас на ее теле есть это. Для нее это было своеобразной стигматой, которую она полюбила. Тете не сказала об этом ни слова, даже не позвонила своему парню. Она отыскала в своем гардеробе старый школьный классический костюм. Надев пиджак, она не одобрила свое отражение. Попросив у тети старые вещи ее мужа, она надела черные прямые брюки и черный пиджак.

– Ты не могла бы их ушить под меня? – спросила Рита тетю.

– Это что за мода еще такая?

– Мне так нужно, на работу!

– Ну, хорошо, давай сделаем замеры.

– Ах, да, а галстук. Был ли галстук?

– Да, были галстуки, посмотри сама в комоде.

– Ты точно поспеешь до завтра?

– Мне все равно нечем заняться, конечно, поспею.

– Спасибо, любимая моя.

Она подошла и крепко обняла ее, наверно, еще вчера пробежалась бы слеза. Но не сегодня, не сейчас и уж тем более не завтра. К вечеру костюм был готов, выглядело все, конечно, не так идеально, как хотелось, но на первое время самое то, решила она. Тетя не задавала лишних вопросов. Раз так надо, значит надо.

В ней начал проявляться какой-то дерзкий характер, что-то в ней погибло и заменилось другим.

В отель она шла уверенной походкой, не подавая ни единого признака страха. Сквозь ночь и рощу, сильный ветер, который сбивал ее с ног. Став у прозрачной двери отеля, она посмотрела на свое бывшее рабочее место. Там стояла незнакомая девушка, вероятно, она уже работала здесь. Лицо казалось знакомым. Пройдя мимо нее, она поздоровалась не как обычно, а просто одобрительно склонив голову. Девушка поздоровалась и посмотрела ей вслед. Подойдя к кабинету Александра, на этот раз она не стучала, а робко вошла, толкнув дверь. Стеван был удивлен дерзости, но его это заводило и очень нравилось.

– Браво, отлично! Какой стиль! Крой, конечно, не очень, но это дело поправимое, на днях купим тебе костюм по размеру.

Он привстал, чтобы разглядеть ее полностью. Она покружилась, не вынимая рук из кармана.

– Превосходно! Я поражен. Из серой мышки ты превратилась в элегантную стерву, и это всего за несколько дней. Мне это очень нравится! Решено! Покупаем тебе туфли и костюм. Если бы Близар увидел тебя, он был бы доволен. Держи.