Читать книгу 11 сказок о любви - Лин Хэндус - Страница 1

Сказка о мужской неверности и женской мудрости

Жили-были в стародавние времена король Генрих с королевой Маризой. Королева была так прекрасна ликом и стройна телом, что молва о ней достигла самых дальних королевств, и каждый, кто повидал Маризу, не мог забыть её красоты. Король Генрих часто уходил воевать, чтобы защитить границы своего государства, а королева оставалась в замке и, чтобы не скучать, устраивала балы.

Так и жили они мирно и счастливо, но с годами становилась королева всё злее и сварливее, потому что хотела быть самой красивой в мире, но всегда появлялась соперница красивее её. Мариза наряжалась в самые лучшие платья, надевала самые дорогие украшения, пользовалась самой лучшей парфюмерией, но молодость её прошла, а стареть и дурнеть она ни в коем случае не хотела. Она завидовала всем молодым женщинам чёрной завистью, обвиняла мужа-короля, своих придворных, весь белый свет в том, что есть более прекрасные принцессы и более богатые королевы. Но не замечал ничего этого муж, король Генрих, продолжая любить прекрасную жену, как и раньше. Долго изводила Мариза всех своей завистью, пока не умерла в одночасье, не выдержав собственной злости.

После смерти любимой жены слёг король Генрих и от горя так заболел, что забросил все свои королевские дела. Заметили это тут же враги его и стали медленно подступать к границам королевства, пытаясь захватить его. Но хотя Генрих и ослабел от своей печали, нашёл он в себе силы распознать коварные планы врагов и укрепил границы королевства войсками.

Долго ли, коротко ли, но время траура подошло к концу, и король решил вновь жениться, чтобы не быть в одиночестве. Он стал опять ездить на балы и на одном из них, который давал его давний друг герцог Карл-Фридрих, увидел принцессу Гудрун. Она была так прекрасна, а король так одинок, что они оба сразу же полюбили друг друга.

Король, не откладывая дела в долгий ящик, начал готовиться к свадьбе с принцессой Гудрун. Его враги, узнав об этом, решили помешать их счастью, а заодно и завладеть королевством. Они начали ещё активнее готовиться к войне с Генрихом, окружать его владения своими войсками и даже назначили день решающего наступления. Ничего не оставалось делать королю, как отложить бракосочетание. И начал собираться он на битву, потому что сам решил вести своих верных рыцарей в бой, а Гудрун сказал только: «Я должен идти воевать, чтобы защитить мой народ и моё колролевство. Ты обязательно меня дождись, потому что я вернусь к тебе с победой и тогда мы будем с тобой вместе». Сказал он так – и ушёл.

Села Гудрун после этого у окна, стала смотреть на дорогу и ждать Генриха, как он и велел. Ждёт день, ждёт неделю – нет от короля ни весточки, ни гонца, ни письма. Прошёл месяц, пошёл второй. Она уже все глаза выплакала, когда видит: скачет по дороге гонец на чёрном коне. Подъехал он к ней, спешился и сказал, поклонившись, что король в битве был тяжело ранен и от ран скончался. Заплакала тогда принцесса ещё больше, запечалилась, пить-есть перестала, от горя такого чуть не умерла, да вспомнила вовремя, что говорил ей король, уходя на войну: «Помни: что бы ни случилось, я всегда буду с тобой и стану оберегать тебя, чтобы ты и дальше жила за нас двоих». Не хотела она тогда слушать такие слова, а теперь вот припомнила. Собрала она последние силы, высушила слезы и стала жить дальше, лелея в сердце память о Генрихе.

А в это время, прослышав, что король Генрих погиб и принцесса Гудрун опять свободна, стали вокруг неё собираться женихи, один лучше другого. Все хотели иметь такую красивую и умную жену, но всем отказывала Гудрун, не в силах забыть своего Генриха.

И вот однажды прискакал на белом коне к дому Гудрун принц Фердинанд – свататься. Он был и сам хорош, и конь его был красив, и слова он говорил ласковые и чарующие. Заслушалась речей его сладких принцесса, подумала-подумала, да и согласилась выйти за него замуж. Долго ли, коротко ли, стали они готовиться к свадьбе. Гудрун переехала в замок Фердинанда и жила там в высокой башенке. Уже прибыли гости, заполнив свободные комнаты замка, и через несколько дней должна была состояться свадьба.

Однажды вечером, за два дня до церемонии, когда невеста, по обыкновению, была одна, разбилось за её спиной оконце от удара камня. Испугалась Гудрун, обернулась и увидела, что лежит на полу камешек с привязанной к нему запиской. Подняла она камень, отвязала записку, и сердце замерло у неё в груди, потому что узнала она почерк короля Генриха. И писал он ей: «Свет очей моих, Гудрун, я жив и очень хочу тебя видеть. Мне пока нельзя открыться, поэтому выйди сегодня вечером тайно, как стемнеет, к пруду, чтобы тебя никто не заметил».

Обрадовалась принцесса Гудрун весточке так, что словами не описать, еле вечера дождалась, думала, никогда он не наступит. В сумерках спустилась она к пруду и увидела, что её любимый Генрих уже ждёт, прислонившись к дереву. Долго обнимались и целовались они, не в силах вымолвить ни слова. Наконец разжали они объятья, Гудрун взглянула на своего любимого и с трудом узнала его: выглядел он измождённым, худым, старым и был одет в какие-то лохмотья.

– Это я стал такой от ран и скитаний, – объяснил он ей. – Мои воины потеряли меня, раненого, на поле битвы, а одна женщина, найдя меня под телами убитых, увидела, что я ещё жив, отнесла в своё жилище и выходила. Я тебя с трудом отыскал и узнал, что ты выходишь замуж за Фердинанда, поэтому и пришел благословить тебя.

– Как благословить? – спросила, не поняв, Гудрун. – А что же будет с нами, с нашей любовью? Или ты обо всём забыл? Зачем ты пришёл, если не хочешь быть со мной вместе? Неужели для того, чтобы ещё раз разбить моё сердце?

– Я очень хочу быть с тобой, потому что люблю тебя больше всего на свете, но не могу взять сейчас с собой. Я проиграл битву и потерял своё королевство. А вернулся для того, чтобы сказать тебе: я вновь собираю верных людей, чтобы продолжить борьбу и вернуть королевство и власть. Пока я этого не сделаю, я не могу быть с тобой.

– Я тоже хочу быть твоим верным рыцарем, возьми меня в своё войско, я стану сражаться вместе с тобой!

– Нет, этого я тоже не могу сделать, – отвечал ей печально Генрих, – потому что женщина не должна воевать – это мужское дело. Но если я выиграю эту битву, то вернусь к тебе на белом коне и заберу к себе навсегда – я это тебе обещаю! А пока оставайся с Фердинандом, он даст тебе кров и пищу. Я видел, как он смотрит на тебя, – он тебя любит и может сделать счастливой. Прощай и будь счастлива!

С этими словами король незаметно исчез в зарослях кустарника, которые начинались сразу же за его спиной, как будто его и не было.

Осталась опять Гудрун одна и стала над последними словами Генриха думать. Думала, думала, горевала, горевала, что опять потеряла его, но решила послушаться умного короля во второй раз и выйти замуж за Фердинанда, как Генрих ей наказал.

Фердинанд был очень счастлив, что добился наконец-то руки Гудрун. Все ему завидовали, что у него такая красивая и молодая жена. После свадьбы принц Фердинанд сказал Гудрун:

– Все люди говорят, что ты не только красивая, но и умная, так докажи мне это. Свои деньги я прокутил, и раз уж женился на тебе без приданого, ты должна сделать так, чтоб хотя бы твой ум приносил нам доход!

Сказал, засмеялся и уехал с друзьями праздновать и веселиться.

Заплакала опять Гудрун, вспоминая своего Генриха, но помнила, что сказал он ей на прощание: что заберет её отсюда, когда победит врагов своих. Собрала она тогда все силы, высушила слёзы, переоделась в простое платье и пошла на рынок торговать цветами, которые выращивала у себя в комнатке в горшочках. У неё была лёгкая рука и доброе сердце, поэтому её цветы оказались самыми красивыми и быстро раскупались. Все заработанные деньги Гудрун отдавала Фердинанду, оставляя себе самую малость, чтобы купить семена, землю и горшочки для новых цветов.

Однажды, достав из заветной шкатулки записку Генриха, влетевшую с камнем в окно, чтобы перечесть её в тысячный, наверное, раз, она увидела прилепившееся к уголку непонятно откуда взявшееся зёрнышко. Как оно попало туда – неизвестно, но Гудрун взяла его, принесла из подвала старый треснувший горшок, который никто не хотел покупать, насыпала туда земли и посадила в неё зёрнышко, оросив его своими слезами.

Всё так же ходила на базар Гудрун продавать свои цветы, чтобы мужу всегда хватало денег на застолья для друзей. Время шло незаметно, и из зёрнышка проклюнулся росток и потянулся вверх. Каждый вечер брала бедная женщина треснутый горшок с ростком и ставила на террасу, чтобы подросший цветок увидел, как прекрасна луна. Никто не знал о том, что Гудрун каждый день разговаривала с ним, делилась своими печалями и поливала его слезами, поджидая Генриха. Это была её тайна, о которой никто не должен был знать. Постепенно маленький тонкий росток превратился в красивый розовый куст, на котором появились красные и жёлтые бутоны. Принцесса подолгу любовалась ими, разговаривала с ними и лила слёзы до тех пор, пока не приходило время идти в постель.

Однажды на рынке она услышала от людей, что король Генрих вернулся домой – не только с победой, но и с молодой красавицей в придачу и что готовится их свадьба. Не поверила Гудрун и решила проверить, верны ли слухи. Взяла она свой горшочек, завернула в красивую бумагу, чтобы скрыть его трещины, надела новое платье и оправилась в замок короля. Когда о ней доложили и она вошла в зал, то её сердце чуть не выпрыгнуло от радости, потому что она вновь увидела своего Генриха. Он же сидел, весь покрытый шрамами и гордый своей победой, и вначале даже не узнал подошедшей к нему принцессы.

– Здравствуй, женщина! – произнёс он. – Подойди поближе и скажи, с чем пришла.

– Это я, твоя Гудрун, неужели ты не узнал меня? – прошептала та дрожащим от волнения голосом и заплакала. – Я ждала тебя всё это время с победой, и этот цветок вырастила специально для тебя. Ночью я выносила его на балкон, чтобы его листья наполнились лунным сиянием, а днём поливала своими слезами, чтобы он мог ими напиться. Он не видел солнца так же, как и я, потому что без тебя не было для меня солнца на небе. Посмотри, какой он вырос красивый и стройный, какие у него необычные красные и жёлтые лепестки. Я хочу его подарить тебе, чтобы ты был счастлив!

– Зачем мне твой цветок? – сказал презрительно король. – Я и так счастлив, ведь у меня теперь есть всё: и королевство, и подданные, и молодая Инза, моя будущая жена. А тебе я могу дать денег, чтобы ты купила новый горшок для твоего цветка и новое платье для себя и не ходила в этих лохмотьях.

– Ты забыл всё, что мне обещал, о чём мы с тобой вместе мечтали, – сказала печальным голосом обманутая Гудрун. – Скажи, здоров ли ты после всех боёв, нет ли у тебя тайных печалей, ведь тело твоё всё покрыто шрамами?

– Почему ты спрашиваешь об этом? – нахмурился Генрих. – Такие вопросы задавать королю не полагается.

– Я спрашиваю, потому что ты не выглядишь счастливым, как это всем говоришь. И потом не забывай, что я хоть и бедная, но тоже принцесса, а не простолюдинка и когда-то тоже была невестой короля, потому и вправе задавать ему такие вопросы.

– Да, ты права, Гудрун, – сказал король, немного помолчав, и нахмурив брови. – На самом деле я не так счастлив, как хочу это показать. Я очень болен, у меня внутри всё горит от моих многочисленных ран, и мои лекари не могут мне ничем помочь. Мне становится легче только тогда, когда я забываюсь в объятиях моей Инзы, – её молодое тело даёт мне силы.

– Ты обманываешь сам себя, если думаешь, что будешь вечно счастлив в объятиях молодой жены. Рано или поздно ты ей надоешь своими болячками и однажды утром просто не проснёшься, потому что боли съедят тебя. Молодая красивая вдова будет приходить на твою могилу и станет править твоим королевством, но уже без тебя.

– Ты лжёшь, потому что не можешь пережить, что я счастлив! – сказал король зло. – А теперь иди, мне некогда с тобой больше разговаривать. Советник, – крикнул он в сторону и хлопнул в ладоши, – выдай этой женщине денег на новый горшок для её цветка и на новое платье для неё самой. Я пришлю за тобой, если ты мне понадобишься, – сказал он Гудрун на прощание и отвернулся, чтобы не видеть больше её печального лица и заплаканных глаз.

Бедная Гудрун вернулась в свою маленькую комнатку с зажатыми в кулаке двумя серебряными монетами. Она хотела поставить свой цветок на стол, но задела его как-то неловко, острый розовый шип впился ей в палец, и оттуда полилась кровь. Рана была очень глубокая, и кровь лилась, не переставая. Не найдя ничего подходящего под рукой, Гудрун оторвала самый нижний листик от распустившейся розы и прижала к ране. Кровь тут же остановилась, а листочек прилип к пальцу и из зелёного превратился сначала в красный, а потом в розовый и втянулся под ноготь, как будто его и вовсе не было. Гудрун очень удивилась, но ещё больше удивилась она, когда увидела, что на пальце не осталось даже следа от укола розовым шипом.

Прошло некоторое время, и был уже назначен день свадьбы короля Генриха и принцессы Инзы. Однажды вечером прискакал в дом Фердинанда гонец из королевского замка с приказом Гудрун явиться к королю. Она этому не удивилась, как будто всё время только и ждала, что её позовут, взяла свой горшочек с цветком и пошла вслед за гонцом. Войдя во дворец, она увидела, что Генрих сидит один и лицо его печально.

– Здравствуй, Гудрун, – произнёс он с усилием. – Инза не знает, что я послал за тобой, – она перед свадьбой в гостях у своих родителей, а я хочу поговорить с тобой без свидетелей. Садись, – и он указал ей место рядом с собой. – Я был тогда несправедлив к тебе, прости меня за это. Ведь это я заставил тебя выйти замуж за Фердинанда, которого ты не любила и с которым ты сейчас несчастлива. Скажи, как могу я исправить эту несправедливость? Хочешь, я дам тебе много денег, ведь я очень богат? Я дам тебе столько, что тебе не надо будет работать и ты сможешь уйти от своего мужа, если захочешь.

– Нет, мой король, мне не нужны твои деньги, мне хватает того, что я получаю за свои цветы на рынке, и если я не буду работать и разговаривать с людьми, мне будет скучно. Но спасибо тебе, что ты захотел со мной поговорить, я тоже этого хотела, но не решалась тебе сказать.

– Если тебе не нужны деньги, то какую награду ты хочешь за свою любовь?

– Что-то ты путаешь, Генрих. За любовь не требуют награды, она и есть сама награда, если любишь. Твои деньги застили тебе глаза, и ты всё меряешь на них, а это неправильно.

– Ты говоришь не совсем понятные мне вещи… Ладно, спрашиваю в последний раз: чего желаешь ты и могу ли я это желание исполнить?

– Прежде чем сказать тебе моё желание, разреши задать один вопрос, мой господин.

– Говори!

– Болят ли теперь твои раны меньше, когда ты держишь в объятиях свою молодую невесту?

– Нет, – ответил, помолчав, король, – её тело не греет меня так, как прежде, и её объятия не возбуждают. Мои раны болят и днём и ночью, и нет мне от этого покоя. Почему ты спрашиваешь? Хочешь мне помочь? Говори же, Гудрун, полная загадок!

– Да, мой король, теперь я могу сказать тебе моё желание – и это будет истинная награда за мою любовь. Моё желание – освободить тебя от твоих болей, и я знаю средство, которое тебе поможет.

– Дай мне скорее это средство! – протянул руку король, от нетерпения даже прищёлкнув пальцами.

– Нет, мой господин, я не дам тебе его в руки, потому что ты нарушил своё слово и я не могу верить тебе, как прежде. А теперь я скажу тебе дальше моё желание, только не перебивай меня, – Гудрун пристально посмотрела на короля и продолжила: – Удали из твоего дома твою невесту Инзу на два месяца, пока будет длиться лечение, – это моё условие. Если я тебя за это время не освобожу от болей, ты сможешь сжечь меня на костре за обман. Но если я вылечу тебя, то ты женишься на мне. Решай, что ты хочешь: обнимать молодое тело, которое давно не приносит тебе никакого облегчения, потому что твои раны болят сильнее, чем прежде, или освободиться от болей и жить счастливо, не думая, сколько лет тебе ещё осталось жить? Спроси себя, хочешь ли ты меня так же, как раньше, не забыло ли меня твоё сердце? Я сейчас уйду, а ты подумай. Где меня найти, ты знаешь. Прощай!

Принцесса повернулась и пошла к выходу. Но не успев дойти до дверей, она услышала окрик Генриха:

– Погоди, Гудрун, не уходи, останься. Я сделаю так, как ты просишь. Я пошлю гонцов к Инзе и запрещу ей здесь появляться два месяца. Если ты меня не излечишь, я не буду тебя казнить, а просто изгоню из своего королевства, потому что не люблю лжецов. Если же ты меня вылечишь, мы сможем остаться вместе – я даю тебе слово короля. А теперь иди ко мне, я хочу обнять тебя, как раньше, и послушать своё сердце – что скажет оно.

Король обнял подошедшую к нему Гудрун и вдруг почувствовал, как радостно забилось его сердце, как легко и весело стало на душе, как отпустила вдруг боль, цепко держащая его в своих объятиях всё то время, пока они не виделись. И понял король, что не хочет он больше молодой и красивой Инзы, а хочет остаться со своей Гудрун, которая слушала и ждала его всё это время.

Через сорок дней сделала Гудрун с помощью лепестков розы, взращённой на её слезах и любви, короля Генриха здоровым и весёлым и зажили они после этого долго и счастливо.

Что же стало с Фердинандом и Инзой? У каждого из них есть своя сказка…

Сказка о женском начале и мужском выборе

В стародавние времена, о которых помнят немногие, раскинулось на берегу вольной реки большое королевство, в котором правил король Людвиг со своей королевой Гертруд. Жили они долго и счастливо много лет, и одно только огорчало их безмерно – за все годы не наградил их Бог наследником. Когда они совсем уже потеряли надежду, понесла королева Гертруд и через девять месяцев родился у них прекрасный мальчик, которого назвали Дариусом – как хвалу за дар божий. Мальчик рос у них не по дням, а по часам, и родители не могли нарадоваться на своего ребёнка.

Незаметно вырос принц Дариус в стройного юношу с голубыми глазами и кудрявыми чёрными волосами. Все окрестные принцессы за счастье почитали выйти замуж за красивого, умного и богатого принца, но сам Дариус ни на одной не остановил своего взгляда. Ездил он и на охоту с друзьями, и на рыцарские турниры, учился у отца-короля править королевством, но на принцесс соседних не обращал внимания.

Начали это замечать не только обитатели замка, но и народ окрест и стали тихонько поговаривать, что с принцем не всё в порядке, должно быть, раз он до сих пор себе суженую выбрать не смог. Дошли эти слухи и до королевских ушей. Не понравилось это королю с королевой, и стали они осторожно выспрашивать Дариуса, чтобы до правды допытаться.

– Сынок, – говорила ему королева-мать, – подоспело время тебе уж и жениться. Не нашёл ли ты кого по сердцу, кто люб тебе?

– Молод я ещё жениться, матушка, погулять хочу, – отвечал ей с улыбкой сын. – Да и не встретил я ещё девушку, которая бы меня так за сердце взяла, чтобы разум от любви помутился.

– Тебе не столько о любви думать нужно, сколько о том, что время пришло наследников престолу родить, – увещевал его с другой стороны отец-король. – Мы уже старенькие стали, внуков хотим понянчить, да и королевство нужно укреплять, завистников вокруг много, так и хотят наши земли отвоевать. Пока я здоров, они тихо сидят, а как старый да больной стану, налетят, как вороны, потому и нельзя тебе с женитьбой долго тянуть.

Никак не хотел жениться принц Дариус, да родители не отставали от него и собирали каждый месяц балы, куда приглашали принцесс из ближних и дальних королевств. Когда все принцессы побывали у них при дворе и всякую надежду потеряли понравиться Дариусу, стали родители думать, что же им делать с непослушным сыном. Принца они любили, но и о королевстве забывать было нельзя, поэтому решились они на последнее средство.

Позвали однажды Дариуса родители в тронный зал и сказали ему:

– Ты уже видел всех девушек, которые подошли бы тебе в жёны, но не выбрал ни одну из них. Мы не хотим и не можем больше ждать, пока ты образумишься и послушаешь своих старых родителей. Мы даём тебе год сроку, чтобы ты нашёл себе невесту и привёл её в дом. Собирайся и иди искать ту, которая тебе по душе придётся, и без неё домой не возвращайся.

Сказали так сыночку любимому, а у самих от жалости слёзы на глаза наворачиваются, так им не хочется с ним на целый год расставаться.

Дариус не ожидал такого жестокого решения и не нашёлся, что ответить. Стоял он перед ними и огорошенный такой вестью, и опечаленный – уж очень не хотелось ему из дома родительского уходить. Попытался он было возразить, да не стали его король с королевой даже слушать, своё королевское решение менять:

– Собирайся, не откладывая, в путь. Чем скорее ты его начнёшь, тем скорее домой сможешь вернуться.

Ничего не оставалось делать Дариусу, как смириться с волей родителей. Собрал он котомку с хлебом, взял денег на дорогу, закинул колчан со стрелами на одно плечо, а лук – на другое, поклонился родителям в пояс и сказал:

– Знайте, что исполню я волю вашу так хорошо, как смогу, и буду искать себе невесту, как вы и наказываете. Но не поминайте меня лихом, коли не вернусь домой через год. Значит, такая судьба мне выпала – неженатому умереть!

Сказал так, обнял мать с отцом и ушёл, не оглядываясь, чтобы не видеть родительских слёз и самому от жалости не заплакать.

Долго ли, коротко ли, поистрепалось платье принца нашего в походах, истоптал он три пары сапог, пришлось и стрелы новые самому мастерить, чтобы с голоду не умереть. Остались у него в память о доме родительском три монеты золотые, которые он пуще глаза берег на самый крайний случай.

Однажды вечером, идя краем леса, увидел он вроде бы свет за деревьями, да подумал, что померещилось ему. Пригляделся ещё раз повнимательнее – ан нет, не померещилось, светится что-то. Пошел он прямо на огонёк и видит: стоит между деревьями старый охотничий домик, примостился так, что и не разглядишь, если внимательно не присмотришься. Подошёл он ещё ближе и встал перед самой дверью, раздумывая, стучать или так войти. Не успел он руку поднять, чтобы в дверь стукнуть, как распахнулась она ему навстречу и на пороге возник старик древний: борода белая да длинная, волосы седые по плечам вниз спускаются. Стояли они так, смотрели друг на друга да молчали, пока старик не заговорил первым:

– Ну что стоишь, добрый молодец, смотришь на меня, али напугался? Не бойся, я человек смирный, а если сам с добром пожаловал, так проходи, не стесняйся. Я тебя чаем напою, а ты мне расскажешь, зачем в мой лес пожаловал.

Обрадовался принц Дариус, что не придется ему сегодня в лесу на земле ночевать, поклонился старцу с благодарностью и шагнул в его домишко. Как и обещал, поставил хозяин медный чайник на стол, разлил чай ароматный травяной по чашкам, придвинул хлеб да мёд гостю редкому и заговорил:

– Живу здесь я уже много лет, а живого человека давно не видывал. Расскажу я тебе про жизнь свою, как в лесу жить остался, а если захочешь, то и ты мне расскажешь, что здесь ищешь. Может, и смогу помочь тебе, потому что вижу: человек ты не злобный, добро от тебя исходит.

Поблагодарил старика Дариус за добрые слова и приготовился слушать.

– Я уж и сам забыл, как зовут меня, а прежде люди звали Хайно. Моя матушка служила белошвейкой у короля Августа до тех пор, пока не сделал он её своей полюбовницей. У короля тогда своих законных детей не было, и когда матушка объявила, что ребёнка ждёт от него, обрадовался он сильно. Узнала об этом королева, осерчала на мужа, но виду не подала, потому что не только красивая, но и умная была. Пошла она к знахарке, чтобы муж не узнал, пошепталась с ней о чём-то и взяла у неё зелье тайное. Пила она его долго, уж и не чаяла, что удача выйдет. Успел за это время подрасти сынок королевский незаконный, но не обманула всё ж бабка, понесла королева и через девять месяцев принесла королю двойню. Так обрадовался король Август своим деткам, что забыл обо мне, сыне своём незаконнорожденном. Очнулся же тогда только, когда люди добрые шепнули, что хочет королева отправить мать мою в края дальние, с глаз долой. Воспротивился король тогда, да виду тоже не подал, чтобы с королевой не ссориться. Сговорился он с молодым другом своим, герцогом, что возьмёт тот и белошвейку, и сына её подросшего в услужение. Не только согласился герцог на просьбу королевскую, но и сделал меня другом своим, благо по годам мы почти ровесниками были. Недолго, однако, дружба эта длилась – пошли мы как-то раз на охоту, и не уберёг я его от когтей медвежьих.

Не успел я друга и господина своего потерять, как вскоре и матушка моя умерла. Остался я прислуживать герцогине Антонии и дочери её Фредерике, но чем дольше служил им, тем яснее становилось, что люблю я хозяйку свою больше жизни. Долго не решался признаться ей в любви своей, всё боялся, что недостоин. Но наконец решился и высказал Антонии свои чувства.

– Хайно, – сказала мне она тогда, – ты был другом мужа моего, только поэтому выслушала я то, что слушать мне и не положено вовсе. Ты был и останешься слугой в моём доме, но не потому, что не люб ты мне, а потому, что незаконнорожденный.

– Но во мне течёт больше королевской крови, чем в тебе, – возразил я ей, чувствуя, что теряю любовь свою от такой несправедливости.

– Моей крови достаточно, чтобы меня свет уважал и признавал, – ответила тогда любовь моя. – А кто же признает твою королевскую кровь, если даже отец твой тебя не хочет видеть, потому и отослал к нам в услужение?

Сказала так и отвернулась. Добрая она была, но не могла против мнения людского пойти и будущее дочери единственной испортить женитьбой со мной. Вскипел я оттого, что испугалась она, да ничего поделать не смог. Развернулся и ушёл, куда глаза глядят, даже не попрощавшись. Долго скитался, пока не набрёл на забытый охотничий домик этот, да так в нём и остался. Сколько живу тут – не знаю, но прозвали меня люди лесным человеком за то, что живу здесь невылазно. Был я молодой и красивый, когда от Антонии выходил, а как дошёл сюда – враз от горя постарел. Ты не смотри на седины мои – не от старости они, от горя, что любовь свою единственную потерял.

– А как же Антония, вышла ли замуж? – спросил принц Дариус, зачарованный рассказом таким необычным.

– После того как ушёл я, поползли слухи, что слуга к герцогине свататься хотел, да не получилось у него: никто ведь не знал, что сын я королевский, хоть и незаконный, все во мне только слугу видели. А Антония после этого замкнулась в своём доме и редко когда на люди выходить стала, живёт с дочкой своей Фредерикой вдвоём. – Помолчал человек лесной, покачал головой и спросил Дариуса: – А ты как сюда попал, нездешний человек? Ищешь чего в краях наших или потерял чего?

– Ищу я невесту по свету, да пока не нашёл такой, которая бы мне по сердцу пришлась.

– Ишь ты какой смелый! А в своих краях что ж не ищешь, али невест нету?

– Невесты-то есть, да скучно мне с ними. Хочу такую, чтоб забавляла меня, чтоб историй кучу знала, чтобы ласковая была да рукодельничать умела, чтобы мужа слушала да и сама бы за словом в карман не лезла. Не знаешь ли такой где поблизости? А то пойду дальше искать – обещал родителям через год домой с невестой вернуться, срок уж подходит.

– Есть одна девушка, тебе подходящая, да не знаю, справишься ли с ней. Фредерика, дочь Антонии моей, писаная красавица и рукодельница, и речи ведёт сладкие, и поступь лебединая, и ласковая, что котёнок. Не жалует только женихов своих, своенравна больно и разборчива. «Я, – говорит, – такого мужа хочу, чтобы любил меня больше жизни и желания мои угадывал, но сильным был с волей несгибаемой, чтобы и свободу мне давал, но и от себя не отпускал. Найдётся такой – пойду замуж, не найдётся – старой девой останусь!»

– Такая и нужна мне, – загорелся Дариус от речей лесного человека. – Как найти мне дом Фредерики? Хочу к ней посвататься! А тебе за хороший совет монету золотую подарю, чтобы ты избушку свою к зиме подлатать смог, а то того и гляди развалится.

– Дом её найти просто: как выйдешь из моего дома, так и иди всё время на юг, не сворачивай. Через два дня ровненько уткнёшься в дом герцогский, такой не просмотришь. А за заботу спасибо, я ведь с тех пор, как дом господский покинул, денег в руках не держал, а теперь будет на что хоть стёкла в окошки вставить. Спасибо тебе и иди с Богом! – сказал так лесной человек Хайно и остался стоять на пороге дома, глядя на удаляющегося Дариуса, потом вздохнул и закрыл дверь.

Дариус дошёл на второй день до дома герцогского и постучался. Не стал говорить он, что с Хайно повстречался, не хотел старые раны Антонии бередить. Приняла его хозяйка радушно, напоила-накормила да и расспрашивать стала: откуда прибыл да куда путь держит.

– Земля слухом полнится, и в народе говорят, что живёт в доме этом девица-красавица. К ней посвататься хочу.

– Девица-то есть, да по купцу ли товар? К тому же своенравна очень дочь моя Фредерика, – отвечала хозяйка. – Неволить её не могу и не хочу, а понравишься ты ей или нет – не мне решать.

Сказала так и хлопнула два раза в ладоши. Дверь тотчас же открылась, и в горницу вошла дочь её. Как увидел Дариус девушку, так и ослеп от красоты такой. Сидит и слова вымолвить не может. А Фредерика улыбнулась, села напротив него и сказала:

– Сегодня отдыхай, а завтра испытывать тебя буду. Если отгадаешь, какая я настоящая, да чего хочу, да как удержать меня можно – стану твоей, а не угадаешь – останешься в конюшне у нас месяц работать, за лошадьми навоз убирать. Согласен ли на условия мои?

Ничего не оставалось Дариусу, как согласиться, больно уж полюбилась ему Фредерика. Всю ночь не спал он, ворочался с боку на бок, всё о словах её вспоминал, боялся не отгадать её настоящую. Утром вышел он к столу, а там уже Фредерика сидит, его дожидается. Не успел Дариус к столу присесть, как видит: превратилась девушка в кусок льда. Так и повеяло холодом по всей горнице. Испугался принц, не знает, что и делать. Оглянулся вокруг, видит – покрывало лежит, схватил его да и накрыл эту ледяную глыбу. Тут же из-под покрывала вода потекла тоненькой струйкой. Увидел эту струйку Дариус, ещё больше напугался, сорвал покрывало, а льда под ним уже не оказалось – превратился он в пар горячий. Шипит пар, расползается по горнице, и жар от него такой, будто из бани. Взял тогда Дариус кувшин с узким горлышком со стола да и накрыл им пар горячий, тот весь в сосуде этом и уместился. А чтобы пар оттуда не вышел, накрыл гость узкое горлышко своей второй монеткой. Не успел он поставить кувшин на стол и лоб отереть от пота, как превратилась девушка в быструю речку. Но тут уж не растерялся Дариус, тотчас смекнул, что делать нужно. Скинул он сапоги да камзол, прыгнул в речку чистую и поплыл, на волнах её раскачиваясь. Сам плывёт, песни распевает, смеётся, весело ему стало, перестал он бояться. Тут оказался он опять в горнице: стоит одетый и сухой перед столом, а за ним сидят Фредерика с матерью, на него смотрят.

Вышла тут девушка из-за стола и сказала:

– Маменька, вот мой суженый, за него и пойду. Угадал он, что не холодная я, как лёд, и не горячая, как пар, а весёлая, быстрая и свободная, как речка. Не стал он сажать меня под замок, а окунулся в волны мои, и поплыли мы с ним вместе. Так и хочу жить с ним – вместе к одному морю плыть, на одни звёзды смотреть, под одним солнышком греться. Благослови, матушка!

Благословила их Антония, и отправились они вместе на родину Дариуса, а там их уже дожидаются король с королевой. Обрадовались они и сыну, и невесте его, сыграли на радостях пышную свадьбу. И стала приносить Фредерика мужу своему любимому и родителям его каждый год по младенцу, пока число их не достигло двенадцати. Когда отец состарился и умер, стал Дариус королём, и на его королевство не находилось желающих нападать, потому что надёжно защищал он границы свои от врагов.

А Антония так и умерла одна в своём большом доме, не решаясь сказать Хайно, что любила его всю жизнь. Пересуды людские оказались страшнее, чем любовь её.

Сказка о женской корысти и мужском обмане

Стояло с незапамятных времен на стыке горных гряд прекрасное Озёрное Королевство. Было оно когда-то знаменито озёрами своими и богато людьми умелыми, но со временем пришло в упадок и стали забывать о нём. Люди-умельцы не захотели больше жить под началом неумного и ленивого правителя и потянулись в другие дали. Озёра заросли тиной, и в них перестала водиться большая вкусная рыба, только мелкие карасики попадались иногда в сети рыбакам, да и то всё реже и реже. Чудесные розы, которые славились далеко за пределами гор, без глаза хозяйского да ухода должного измельчали и завяли. Вокруг дворца возникло запустение, то тут, то там вместо красивых цветов стала расти крапива да одуванчики с сорняками.

Правили этой когда-то прекрасной страной король Феликс со своей королевой Беатрис. Они никогда не ссорились и были всегда всем довольны: утром вставали поздно, спать ложились рано, днём целыми днями пили чай с кренделями да играли в крикет, не обращая никакого внимания на давно начавшийся разброд в королевстве.

И была у них дочка, принцесса Селина, настоящий бриллиант в королевской короне, они в ней души не чаяли. Родители не могли на дочь нарадоваться, потому что была она красавицей писаной: глаза пронзительно-голубые, как слеза чистая озёрная, губки алые, как малина спелая сочная, волосы длинные русые шелковистые, в толстую косу уложенные. Всем была принцесса хороша: и стройна, и красива, и умна, и ухоженна, и приветлива, но характер имела бойцовский и редко кто ей угодить мог. Родителей своих Селина почитала и любила, но когда время пришло замуж выходить, показала себя, несговорчивую. Несмотря на бедность королевскую, много женихов к такой красавице сваталось, да привередлива очень та оказалась.

– Этот молод слишком, – говорила она, – а у этого слишком большой нос. За старого не хочу, потому что сама молода ещё. Красивого не надо мне, потому что все только на него заглядываться станут. Бедный мне тоже не нужен, я и сама без приданого. Хромого не хочу, потому что танцевать не может. За косого не пойду, потому как красоты моей не увидит. Глупому от ворот поворот дам, с ним разговаривать не о чем. Слишком умного сама боюсь – обведёт он меня вокруг пальца, свободы лишит. За богатого бы пошла, да должен он мне ровня по годам быть, лицом обычен – не красив и не страшен, характер покладистый иметь, меня любить да холить, как папенька мой маменьку холит, все желания её исполняет. Буду ждать такого, пока не объявится, за другого не пойду!

Сказала – как отрезала. Родители женихов привечают, а принцесса назад отправляет – не встретился пока её суженый. И год так прошёл, и два, и третий годочек пошёл, а принцесса всё выбрать никого не может. Уж и женихов поубавилось, редко кто приезжает к красивой, да больно уж привередливой принцессе свататься. Стали думу думать родители: и жаль принцессу от себя отпускать, и оставить невозможно – время пришло внуков нянчить. И начали они с ней разговоры серьёзные разговаривать.

– Доченька, – говорила мать-королева, – уж почти все женихи здесь перебывали, которые на тебе и без приданого рады бы жениться, почему не выбрала достойного?

– Значит, не было достойного, ждать дальше буду, – отвечала красавица.

– Не можем мы ждать дальше-то, – проговорил печально король-отец. – Казна пуста, нечем платить больше ни за балы, ни за наряды твои дорогие. Выйдешь замуж за первого, кто свататься приедет. Это наше слово последнее королевское.

Сказал и замолчал, отведя глаза и насупив брови.

– Если это ваша последняя воля, должна я подчиниться, – отвечала с почтением принцесса. – Но прошу одно-единственное условие моё выполнить.

– Какое ещё условие? – спросил король-отец. – Сказать позволяю, но выполнить не обещаю.