Воспоминания вперемешку
Описание книги
Посвящается друзьям – моей Сауле и Карубаю.
Я всю жизнь умела радоваться и очень многое мне нравится. Все из раннего детства помню. И как же не рассказать о чем-то, что видела, чем любовалась. Это и смех людей после бомбежки… Как же было не посмеяться после страха! Зажигали свечку и.. – Ты голову спрятал под стол, а остальное не было жалко? А этот, смотрите, голова торчит, а весь он еще под кроватью! Живы! Слава Богу! Соседи, собиравшиеся в одну комнату, чтоб не было так страшно, уходя просили мою сестру, чтобы опять перед обстрелами успевала обежать дом с молитвой. А немцы не задерживались, торопились к Сталинграду. И наши не давали отдохнуть непрошенной немчуре (слово из детства). А мама рассказывала: – Мои девчата только успели воды набрать, а тут взрывы, они бежать, вода – на них, а им смешно… Отогнали нечисть от нас, только так говорили – "нечисть," и нам включили радио. Никто не выключал эту черную тарелку хоть на минуту – жили последними известиями и радовались песням.
Отрывок из книги
Первый запомнившийся запах жил во мне 20 лет. Еще была война, значит, мне около 4-х лет. Мы жили тогда у Марии Васильевны, учительницы. Домик был настоящим, а не мазанкой, даже застекленная веранда была. И были настоящие деревянные полы, ни у кого больше я не видела такой роскоши. Тонкая и прямая ходила по этому полу Мария Васильевна и стучала каблучками. Я долго раздумывала, как можно ходить в туфлях, если между каблучком и главной туфлей пустое место.… И не падать.… Дождалась, когда учительница шла медленно, и мне удалось ползти за нею на четвереньках и просунуть палец в дырочку. И Мария Васильевна идет и не падает! А она усмехнулась, взглянув на непонятную девчонку, на полу, и пошла дальше, высоко держа красивую голову с толстой косой.
В очередной приход немцев в село, они облюбовали этот дом для штаба. В одной комнате жили мы. Все четверо детей спали поперек кровати и маленькая Галька с нами. А где спала мама, не знаю.
.....
Я бывала на Военно-Грузинской дороге с экскурсией в г. Казбеги. Одну из скал, нависшей над дорогой, называли "Пронеси, Господи". Чудаки! А как бы они назвали эту дорогу над пропастью от Шатоя до Итум-Кале? Каждый метр ее – Господи, помилуй и спаси!
Правда, правда, ах какая красота вокруг! Справа до самого неба горы. Узкая дорога прорезана в скале на такой высоте, что речка Аргун казалась сверху тонкой подпрыгивающей лентой. А древние чеченские высоченные башни виделись всего лишь небольшими узкими коробочками. Свет-тень, свет-тень… Светлые скалы со светлой зеленью – это выступы гор, а ущелья выдавали темный цвет. Не описать эту неописуемую красоту! Только гениальный Лермонтов сумел передать "это" в двух фразах:
.....