Читать книгу Томатная алхимия: тайна артефакта - Лисса Мун - Страница 1

Старое здание академии душило теснотой, но возвращало в прошлую эпоху. Колонны, балюстрады, мраморные лестницы. На научные подвиги вдохновляли сами стены.

Маленькая лекционная аудитория поднималась крутыми ступенями вверх. Исконные деревянные лавки блестели свежим лаком в рыжеватых лучах осеннего солнца. Я косилась в окно и умудрялась одновременно записывать лекцию Руслана Игоревича Натанга, доктора биохимических наук. Ученая степень никак не вязалась с его моложавым видом, но стильный костюм все же придавал некоторой солидности.

На самом нижнем ряду около двери пристроился дурно пахнущий житель улицы. Свалявшиеся волосы прикрывала видавшая виды вязаная в рубчик шапка. Остальная одежда и руки казались одного цвета – подсохшей грязи. Но преподаватель мастерски игнорировал присутствие бомжа. Словно не должен был выгнать его взашей, ведь всех аспирантов знал в лицо!

– Ясина, напомните нам первый биологический закон?

– Любое изменение в теле человека является частью Специальной Биологической Программы, – выпалила я, уставившись в его необычные янтарные глаза. Почудилось, будто после понедельничного казуса в лаборатории он обращал на меня повышенное внимание.

– Больше не отвлекайтесь, – ласково попросил Руслан Игоревич. – Третий закон звучит так: каждая ткань организма реагирует на конфликт двумя способами. В активной фазе конфликта она наращивается. Тогда во второй фазе происходит распад опухоли.

Темы кандидатских в нашей группе всячески пересекались, и Руслан Игоревич по субботам начитывал последние научные изыскания в данной области и вокруг нее. Будто мы не могли изучать материал самостоятельно! Но возмущалась я лишь про себя и, скорее, из вредности. Ведь его манере преподавания стоило отдать должное – он разжигал в каждом аспиранте исследовательский огонь! Не давал утонуть в обилии информации и умело направлял в нужное русло.

– Во время активной фазы конфликта в органе растет колония бактерий прямо пропорционально размеру опухоли, чтобы на фазе восстановления произвести распад лишней ткани. Клетки «кричат», сигнализируют микроорганизмам: «мы усилили функцию. Идите сюда, ведь, когда защита больше не понадобится – придется прибраться!». – Руслан Игоревич тщательно вырисовывал мелом на доске опухший нос. – Именно тогда начнется насморк! И никак иначе! Не наоборот!

Преподаватель так восхищался деятельностью микроорганизмов, что я заподозрила в присутствии на лекции бомжа подвох. Единственное, что от меня ускользало: как это относилось к теме моей диссертации «Порфириновые структуры и заменители крови»?

Он явно намекал, что биохимия во всех живых клетках схожа. А взаимодействие между ними происходит слаженно. Две фазы? Новые биологические законы?

– Алиса? Где вы витаете? Ответьте, пожалуйста, на вопрос, – Руслан Игоревич когда-то взобрался на мой ярус и настойчиво постукивал мелом по исписанной маркерами столешнице.

– Это бессмысленно, – высокомерно заявила с первого ряда Лилия – долговязая натуральная блондинка. Она всегда держалась в стороне и считала себя умнее остальных. Жала штангу, но носила каблуки и пышные блузы. Впрочем, безупречный средний балл подтверждал ее успехи. Но однокурсница всячески демонстрировала свое превосходство. Казалось, чтобы чувствовать себя сносно, ей требовалось быть лучшей во всем.

Я изумленно воззрилась на преподавателя, ведь вопрос пропустила. А он нахмурил густые русые брови, отчего лицо неопределенного возраста сделалось смешным.

Точно цеплялся ко мне после понедельника!

– Микробов побаиваетесь? – со вздохом осведомился он и зачем-то покосился на нелегального слушателя. Тот поджал ноги и прикорнул. Лекция действительно выдалась неоднозначной и скучной. – Выходите к нам сюда.

Преподаватель ловко поддел меня под локоть и поволок вниз.

– Куда-а-а? – на автомате вскрикнула я.

– «За что?» – поправил он. – Впредь будете меньше отвлекаться. Это Саня. – Он указал на тело с терпким запахом свободы.

– Здрасьте, – выдавила я и кивнула.

Саня всхрапнул и подсунул под щеку ладонь. Сверху послышались смешки.

– Обни́мите? – предложил Руслан Игоревич. Мне?

– Простите? С чего бы? – опешила я, хотелось отодвинуться подальше, лишь бы не чувствовать сногсшибательный аромат.

– Полагаю, вы уже в красках представили, как по вашим нежным ручкам побегут толпы смертоносных микробов! Спустя пару часов поднимется температура, а в течение нескольких дней вы скончаетесь в страшных муках?

– Не хотелось бы, – промямлила я. – Скончаться.

– Ага! – почему-то обрадовался он. – Вот я и говорю, лекцию вы слушали совершенно невнимательно. А если бы вникали в суть, то поняли бы, что ни один микроб не страшен сам по себе. Только при наличии биологического конфликта невидимые человеческому глазу агенты помогают распаду опухоли.

– У меня прямо сейчас случился биологический конфликт. Я пойду? – блеснула сообразительностью.

– Ага! – повторил Руслан Игоревич.

Было ли это «Ага, иди» или саркастическое «Ага, разбежалась» – я так и не поняла. Саня неожиданно вскочил на ноги, пошатнулся и обхватил меня обеими немытыми ручищами. Я отпрянула, но вес учебного пособия не позволил уйти далеко. Мне тут же вспомнились вчерашние неприятные приключения с нетрезвыми байкерами. Лучше бы забыть!

Зато Руслан Игоревич довольно ухмылялся.

– Элис, ко мне теперь неделю не подходи, – заржал с последнего ряда Юрик, мотавший в аспирантуре второй срок. У нас никого не отчисляли, а Руслан Игоревич чуть ли не зубами держался за каждого своего аспиранта. – А лучше две. Объявляю карантин!

– Объявляю перерыв, товарищи аспиранты! – расстроенно вздохнул преподаватель, отер лоб тыльной стороной ладони. – И начнем с начала.

– Да вы чего? – возопила Лилия, обращаясь к группе. – Про новые открытия не поняли? Все же логично.

Саня отправился на выход. Мне хотелось провалиться сквозь старинный наборный паркет. Но я посеменила к сумке за дезинфицирующим гелем.

И не успела протереть все открытые участки кожи, как аудитория опустела.

В дверь тут же вошел незнакомый мужчина, чем-то отдаленно похожий на самого Руслана Игоревича. Преподаватель поменялся в лице.

– И как ты посмел явиться сюда? – прорычал он сквозь зубы.

– У тебя от меня тайны, – с коварной ухмылкой отчеканил нежданный посетитель. – Мы так не договаривались.

Я продолжала обеззараживание. Они тихонько беседовали. Незнакомец косился на меня, будто я мешала их разговору. А когда отвернулась, чтобы подхватить сумочку и бежать на перерыв, за спиной вырос кто-то высокий, с еле уловимым запахом миндаля и кисло-сладкой переспелой вишни. Он дышал мне в затылок. Волосы невесомо шевелились, отправляя за шиворот щекотные мурашки. А неловкость момента сковывала движения.

Неужели опять Руслан Игоревич? Клеится он, что ли?

– Пожалуюсь в ректорат! – пригрозила я и неуклюже повернулась, напоровшись на пронзительный взгляд из-под полуопущенных каштановых ресниц.

Не была готова к подобной неуместной близости. Поэтому приоткрыла рот и молча хлопала глазами. Было в незнакомце что-то притягательное, несмотря на крупный нос и густые брови. Четко очерченный подбородок с русой щетиной, стильная стрижка, обрамляющая чайно-желтые глаза, такие прозрачные, что, казалось, внутри можно разглядеть волшебную страну.

Он медленно протянул ко мне длинные пальцы. Я отшатнулась, но он удержал второй рукой за спину и дотронулся до моей шеи. Я нервно сглотнула. Громко так! Но рот захлопнула. А прохладные подушечки прочертили дорожку вдоль ключицы, спустились к манящей ложбинке и поддели затейливый кулон.

– Занятная вещица, – прокомментировал он. – Родовая ценность? От бабушки досталась?

– И ничего не от бабушки, – пробурчала я. Почему-то сделалось обидно. – Это винтаж! И чего бы вы понимали в украшениях.

– Кулон, несомненно, очень красивый. И эти искусные вензеля по краю. – Он заметно расслабился и увлекся изучением ювелирного плетения. – Я лишь удивился, что такое произведение искусства оказалось на шее юной аспирантки, не более.

– Не такое уж и произведение, – для чего-то огрызнулась я.

– Еще какое, – мужчина завороженно пялился на кулон.

Его лицо приближалось. Рука на моей спине смяла блузу. В стеклянных глазах мужчины проблеснул рубиновый огонек, когда взгляд переместился на мои губы.

Не слишком ли стремительное развитие событий?

Но тут же остальные здравые мысли трепещущими бабочками разлетелись в стороны. В гудящей тишине незнакомец страстно накинулся на мой рот, прикусил губу, лизнул, пробираясь глубже. Прижал меня теснее. По щеке ласково скользнул солнечный луч, добавляя моменту необходимую приправу. Я растерялась и задрожала, забывая дышать. Вкус вишни растекался вокруг дурманящим облаком. Чудилось, что стоит протянуть руку, как коснусь шершавой коры фруктового дерева. Незаметно для самой себя я все же дотронулась. По пальцам пробежали колючие искорки.

Никогда не рассматривала незнакомых мужиков и тупые подкаты с романтической точки зрения. И прежде не попадала в подобные ситуации. Но день понедельника или тот, когда мне в руки попало старинное украшение, положил начало череде странных происшествий.

Незаметно к нам подскочил Руслан Игоревич. А я и забыла о присутствии в аудитории преподавателя! Распахнула глаза, которые отчего-то оказались закрытыми! Моя ладошка гладила шершавую щеку этого маньяка!

А он даже не почувствовал, что нас прервали и продолжал настойчиво добиваться ответа на свою необузданную страсть прямо в лекционном зале. Я втянула воздух через ноздри и выдохнула ему в губы. Он же отпрянул как от чумной! Зажал нос. И будто разом протрезвел.

– Тристан? – позвал Руслан Игоревич и тронул гостя за плечо.

– Ты подарил ей кулон? – прохрипел тот.

Руслан Игоревич дернулся как от пощечины.

– Для чего бы я это сделал? Ясина – моя аспирантка.

– Случайно наевшаяся чеснока. И случайно надевшая кулон, – подметил незнакомец.

Ну да, ела я вчера креветки со сметанно-чесночным соусом! Так сутки почти прошли!

– А зачем вы целоваться полезли? – возмутилась я, ведь меня обсуждали в третьем лице.

Тут они оба синхронно повернулись, словно только теперь заметили, что я не сбежала при первой же возможности. Одинаково сверкнули глазами, как голодные коты. И в какой-то момент показались мне очень похожими: с одинаковыми носами и формой подбородка – но так по-разному напряженным ртом. Руслан Игоревич хищно прищурился. Незнакомец же вскинул одну бровь и перестал дышать.

– Убери его под блузку, Алис-с-с-а, – прошипел преподаватель. Точно кот. Самый натуральный. Кот-натурал? Тьфу! И что за чушь в голову полезла?

Но кулон я тщательно спрятала, и пуговки под горло застегнула. От греха подальше!

– Ты пахнешь помидорными листьям, – невпопад заявил незнакомый мужчина, которого Руслан Игоревич как-то назвал, но я не запомнила. – Слишком привлекательно.

– Так я выращиваю, – протянула, окончательно смутившись. – Моя кандидатская.

Любитель лапать аспиранток удивленно вытаращился на Руслана Игоревича, потом снова на меня и обратно.

– И как же это взаимосвязано? – наконец вопросил он, будто знал тему работы.

– А это мы с тобой обсудим позже. – Руслан Игоревич обхватил его за плечи и повел вниз. – А Вы, Ясина, марш на перерыв!

– Нет уж. Останусь на твоей интереснейшей лекции, – отрезал мужчина, а я было испугалась, что он запретил мне идти на перерыв и желал продолжить начатое. – И возьму проект под свой личный контроль. – Он вдруг сделался серьезным, на лице застыла жесткая маска.

– Так мы тоже не договаривались, – зашипел преподаватель.

А у меня до сих пор горели губы и странно колотилось сердце, будто этот нелепый поцелуй что-то значил.

На меня накинулся незнакомый мужик! Гадость-то какая! Но почему-то не противно. Возможно, сыграл злую шутку опыт объятий с лицом без места жительства, после чего остальные мужчины, какими бы неадекватными нахалами они ни были, казались лапочками?

На перерыв! Срочно на перерыв! Кофе и сладкую булочку с маком – справляться с полученным стрессом.

***

Жар опалял щеки, растекался по телу жидкой лавой. В горле поселился клубок репейника, а нос вообще перестал выполнять свою основную функцию.

– Элис, выпей, – Лиза заботливо подсунула мне кружку с горячим чаем. Мед и лимон придавали напитку живописную мутность, но никак не ощущались.

Неохотно пошевелившись, сделала несколько глотков. Они вымотали, будто я произвела генеральную уборку во всей квартире. Пусть у нас всего лишь однушка, но весенний подвиг по наведению лоска я запомнила!

– Что б они все икали! – прокляла я и научного руководителя, и его неожиданного гостя, и бомжа Саню. Ведь обычно по воскресеньям проводила время в своей любимой томатной теплице недалеко от города, где даже в разгар осени поспевали сочные плоды, необходимые мне для лабораторных исследований. Теперь же приходилось изображать пластовый мармелад, неспособный ни к физической, ни к умственной деятельности.

– А может, у тебя вообще на мужиков аллергия? – воодушевилась Лиза.

– На таких – точно. – Я покосилась на ухмыляющуюся подругу. – И ни капельки не смешно! Он накинулся на меня прямо в аудитории! Неслыханная наглость!

– Верю-верю. Но если он хотя бы наполовину такой же красавчик, как Руслан Игоревич, я бы скакала до потолка. А ты изображаешь кисейную барышню. Ну-ну. Уверена, что тебе понравилось!

Я бы хотела ей что-то возразить и швырнуть подушкой, но тело содрогнулось в неожиданном спазме. В позвоночник будто залилось расплавленное олово. Тысячи липких капелек расползлись по спине и добрались до головы.

– Убей меня, – прошептала я пересохшими губами.

Зря я так возмущалась, последние силы отдала на гневную тираду. Еще и перед глазами застыло лицо Тристана. Да, так его звали. И он гораздо симпатичнее Руслана Игоревича! Но вслух я в этом никогда не признаюсь. Еще чего! Нахал!

– Ни-ког-да! – сорвалось с опухшего языка по слогам.

– Ты бредишь уже, что ли?

– Никогда.

– Ну, точно.

Через миг или через вечность на лоб плюхнулась влажная тряпица. Глаза защипало, я определила профессиональной чуйкой биохимика уксус и подпрыгнула, словно получила под ребра разряд дефибриллятора.

– И за что ж ты меня так ненавидишь? – напустилась на подругу. – Жжется же!

– Так на форуме пишут, – заспорила Лиза. – На мамском, между прочим. Там плохого не посоветуют! Еще говорят, ноги горчицей намазать. Но у нас был только хрен.

– Чего? – вконец оторопела я. – У меня еще и ноги намазаны?! Хреном?

– Зато ты пришла в себя, – добила она неоспоримым фактом.

– За углом есть аптека, – буркнула я, закрываясь в ванной. – Это так, на будущее.

Вода успокаивала и смывала консерванты и приправы с моего измученного тельца. Я ощущала себя разогретым холодцом, бултыхающимся в кислом бульоне. Руки и ноги болтались, как куриные крылышки в эмалированной кастрюле – слабость накатила новой волной. Вместе с ней нахлынули будоражащие воспоминания о внезапном поцелуе. Жар пробежался по губам и груди. Как если бы этот нахальный тип оказался со мной в ванне.

Тьфу! Ну что за чушь?

– Вылезай! – завопила Лиза под дверью. – Тут советуют с температурой не распариваться. – Она три раза выразительно стукнула и подергала ручку. – Слышишь? А то все лечение насмарку.

Тело вновь содрогнулось. И я поспешила выбраться, но не потому, что подруга разжилась очередным советом на форуме. Хотелось рухнуть обратно на кровать и забыться. Не припомню, чтобы хоть раз в жизни меня так крутило!

– Может, в больницу? – испугалась Лиза, когда я вывалилась в коридор.

Я помотала головой и облизала пересохшие губы.

– Тебе хотя бы понравилось?

– Хрен или уксус? – прохрипела я, рывком устремившись в комнату к своей кровати.

– Целоваться с этим. Как там его? В смысле, он тебя каким-то гриппом заразил, да? Хочу знать, оно того стоило?

– Ага, – хотела буркнуть с сарказмом, но вышел смущенный писк.

Лицо уткнулось в вожделенную подушку, по ребрам пробежала очередная волна кусачих мурашек. Кожа будто бы слезла с тела засохшей шелухой – как у заправской змеюки – и уползла проветриваться. А мне остались оголенные нервы, остро реагирующие на каждое движение или прикосновение. Так что я больше не шевелилась и не разговаривала. И тем более не оправдывалась.

И что пошло не так? Где я провинилась, что мирозданье решило наказать меня такими мучениями? Неужели в понедельник? Или в прошлое воскресенье, когда я не расплатилась со старушкой за винтажный кулон?