Читать книгу Легенда о двойниках - Лия Сальваторе - Страница 1

ГЛАВА 1: Да здравствуют маленькие города!

Карета медленно ехала по широкой, мощеной брусчаткой, дороге небольшого провинциального города Каррен-Хилз.

Усталые, серые в яблоках, лошади неторопливо переставляли ноги, низко склонив свои лохматые головы.

Колеса кареты дребезжали, когда она подпрыгивала на ухабах. И вместе с этим дребезжанием из окошка, прикрытого легкой занавеской, доносилась тихая женская ругань.

Видимо, владелице не нравилось, когда все внутри сотрясалось.

– Ох и надело же мне здесь сидеть… – проворчала владелица кареты, высунув из окошка нежную белую ручку в кружевной перчатке. – Когда мы уже приедем?

– Не нервничай, Кристэль… – отвечал ей еще один голос, не такой легкомысленный, а более глубокий и звучный. – Осталось немного.

– Еще не приехали, а я уже жду не дождусь, когда мы отсюда уедем, – проворчала девушка.

Рука убралась обратно в карету, а занавеска задернулась.

– Зачем тогда мы сюда вообще едем? – проворчал второй голос. – Остались бы в Италии. Нет, тебя сюда потянуло.

– Ох, Пейдж, ты же знаешь: я не люблю долго сидеть на одном месте. В Италии мне стало скучно. Вот мы и едем сюда.

– Но почему именно сюда?! – страдальчески протянула Пейдж.

– Но ты же сама вытянула из мешочка этот город! – возмутилась Кристэль.

Занавеска опять отдернулась, и на пыльную ухабистую дорогу улетел кружевной платочек, а в руке девушки удобно расположился веер.

– Надеюсь, мы здесь не задержимся надолго.

– О, помилуй, Пейдж… конечно нет. Мне понадобится меньше месяца, чтобы влюбить в себя всю местную знать, рассорить их всех между собой, выставить себя страдающей несчастной девушкой, возможно, даже инсценировать собственную смерть, и оставить их всех у разбитого корыта.

Пейдж хмыкнула.

– Да, это развлечение тебе не скоро надоест.

Рука опять спряталась в карете, раздался глухой шлепок: веер упал на пол, и вот уже из окна выглядывает голова владелицы, совершенно милая очаровательная голова, обрамленная тугими локонами цвета золотистого каштана, на которых покоилась светло-зеленая шляпка с вуалеткой.

– Где мы едем? – требовательно спросила владелица у кучера, прищурив черные глаза.

– Мы уже почти на месте, мисс Кэмбелл,– почтительно ответил кучер. – Минут через двадцать будем на месте.

Кристэль спряталась в карете, проворчав что-то нелестное на счет маленьких городков и их глупых обитателей.

– Ну, хотя бы виды здесь красивые… – попробовала успокоить подругу Пейдж. – Природа, лес.

– Ты знаешь, меня это мало интересует, – неуверенно пробормотала Кристэль, окидывая взглядом вид, открывавшийся из окна кареты.

Ряды молодых стройных деревьев, обрамленных юной светло-зеленой листвой, кустарник, вьющийся вокруг корней деревьев и мелкую щеточку травы, в которой запутались венчики полевых цветов.

– А как переводится Каррен-Хилз? – неожиданно заинтересовалась Кристэль.

– Не знаю, – Пейдж пожала плечами. – А это так важно? Спросишь у кого-нибудь.

Кристэль опять высунулась из окна кареты, которая в этот момент подпрыгнула на ухабе, и больно стукнулась головой об окошко.

– Нельзя ли ехать осторожнее? – сердито воскликнула девушка. – И побыстрее! Я очень устала!

Кучер ударил кнутом лошадей, те подняли головы и зашагали быстрее.

– Так-то лучше, – удовлетворенно сказала Кристэль и опять спряталась в карете.

– Чем ты займешься в городе? – спросила она у подруги.

– Наверное, займусь изучением местных легенд и достопримечательностей, – с ноткой обиды в голосе сказала Пейдж. – У тебя ведь никогда не хватает на меня времени.

– Ну, прости меня… – покаялась Кристэль. – Обещаю вскоре исправиться.

– После этого города?

– Ага. Честное слово.

Так они и въехали в город, постоянно болтая.

Ухабы заезженной пыли сменились каменистой брусчаткой, и копыта подкованных лошадей застучали громко и звонко.

Кристэль накинула на лицо вуалетку и, не отрываясь, смотрела в окно. Город был не таким уж и плохим. Каменные дома пестрили зелеными газонами, каменными статуями, узорными заборами и аккуратными слугами.

– Который дом мой? – нетерпеливо спросила Кристэль у Пейдж.

– Двести восемнадцатый.

– А это какой? Сто восемьдесят четвертый?

Кристэль принялась отсчитывать, желая увидеть свое новое жилище до того, как выйдет из кареты.

– Ах, какая прелесть! – вскричала она, когда, наконец, их карета поравнялась с двести восемнадцатым домом. – Пейдж, ты просто умница!

– Я же знаю твой вкус, – скромно улыбнулась подруга. – А ты помнишь нашу легенду?

– Конечно, – кивнула Кристэль, разглядывая белокаменный фасад своего дома, украшенный резьбой и лепниной. – Две сестры-сироты, прямиком из Италии, продали единственное имение их разорившегося умершего отца и переехали в маленький английский городок. – Ее внимание переключилось на искусно вырезанные садовником фигуры из небольших карликовых деревцев, железные скамеечки с изогнутыми ножками и небольшой фонтан.

– Смотри не забудь. А то будет как в Лондоне.

– Ох, не напоминай… – скривилась Кристэль. – Не хочу даже слышать об этом городе.

– Сама виновата, – проворчала Пейдж. – Не надо было ухлестывать за принцем…

– Да я и не собиралась… – с ноткой сожаления сказала Кристэль. – Просто очень захотелось стать королевой. Кто же знал, что они пьют каждое утро святую воду.

– Будь осторожнее. Сначала мы должны убедиться, что в этом городе слыхать не слыхивали о вампирах, а потом начинать действовать.

– Угу, – легкомысленно отмахнулась Кристэль и щелкнула пальцами, подзывая лакея.

– Кристэль! Я серьезно тебя предупреждаю…

– Да поняла я, – раздраженно ответила подруга.

Дверь кареты открылась, лакей вытащил подножку, и Кристэль сошла со ступеньки во всем своем дорожном великолепии.

Светло-зеленое платье состояло из нескольких слоев пышных юбок, пояс был завязан широкой белой лентой, открытые плечи прятались за легкой прозрачной шалью.

Буря медно-каштановых локонов красиво подобрана и открывает изящную белую шею.

Черные глаза под гнетом пушистых длинных ресниц чуть прищурены и внимательно разглядывают дом.

Следом за Кристэль из кареты вышла еще одна девушка, в светло-сером, более скромном, платье.

У нее была белая мраморная кожа, черные блестящие волосы, уложенные на затылке в пучок и раскосые темные глаза.

– Пейдж… – Кристэль обняла подругу одной рукой за шею. – Я смотрю на этом дом, и у меня возникает странное предчувствие.

– Плохое?

– Не знаю. Но что-то случится в этом тихом маленьком городке. Я уверена.

Кристэль еще раз щелкнула пальцами, лакей подхватил все их чемоданы и потащил в дом.

Девушка поднялась по ступенькам крыльца.

«Надо будет познакомиться со всеми жителями этого города, – подумала она. – А потом составить план».

– Я очень устала, Пейдж. Хочу отдохнуть. А тебе даю полную свободу, но только составь мне список всех влиятельных людей этого города, хорошо?

– Ну конечно, Крис. Как всегда.

Кристэль вошла в дом. Усталость навалилась с новой силой. Краем глаза оценив уютную обстановку гостиной, девушка поднялась по лестнице на второй этаж, в свою спальню.

Все дела завтра. А сегодня нужно как следует отдохнуть.

ГЛАВА 2: Кто здесь есть?!

С Северного моря наползал холодный сырой туман. Он тянул свои молочно-белые пальцы к стылым берегам английской земли, пытаясь заключить ее в свои влажные могильные объятия. Сначала стелился тонким, как вата, слоем, потом начинал клубиться грозно, как кучевые облака. В этом тумане терялось и смазывалось все, как будто исчезало с лица земли, заглоченное прожорливой ненасытной пеленой. Туман вел себя неестественно, он был как живой, извивался и подползал все ближе, стремился навсегда слизнуть с лица земли такое место, как проклятое Нориджское кладбище. О, да… это было древнее и заброшенное кладбище, уже несколько столетий служившее пристанищем… чему? Дикому зверю, летучим мышам, совам и крысам?

Но на Нориджском кладбище обитали и более свирепые и могущественные существа, воплощавшие в себе абсолютное зло…

Туман просачивался меж деревьев, молодых, стремящихся в небо, покрытых темно-зеленой бархатной листвой и старых, криво сидящих своими узловатыми лапами в нориджской земле.

Старые деревья недружелюбно и неохотно пропускали туман в свое самое священное место, в свою крипту – заброшенное и всеми забытое Нориджское кладбище.

Когда-то, много столетий назад, когда Норидж только зарождался, когда только был заложен первый камень, тогда появилось и кладбище.

Туман помнил это.

И кладбище помнило.

Туман полз… извивался… впивался в сырую прогнившую землю своими бесплотными жемчужными пальцами.

Вокруг были покосившиеся, мрачные, затянутые паутиной, грязью и гарью, от древнего пожара, надгробия с начертанными на них именами давно забытых людей, чьи кости давно обратились в прах. Были здесь и мраморные гробницы, разбитые и развороченные неведомой силой, и упавшие, прогнившие деревянные кресты, и слепо и злобно скалившиеся памятники.

Но туман стремился дальше, к темнеющей в центре кладбища черной громаде, возвышающейся зловеще и покровительственно, к которой жались маленькие одинокие могилы.

Туман полз дальше…

Еще ближе…

Еще чуть-чуть, и он различил, что это большой, сложенной из черного раскрошившегося камня, склеп, с незрячими безликими окнами, провалом крыши и негостеприимно распахнутыми дверями.

Туман спешил.

Близилась полночь.

Он проскользнул в капеллу. Углы ее, потолок, и окна были покрыты сажей и гарью, затянуты комками старой паутины, здесь же поджали лапы несколько мертвых пауков.

На полу были повалены две разломанные статуи с отбитыми руками и головами. Искореженные подсвечники валялись здесь же, прикрытые слоями паутины.

Темно…

Но туман различал гнилостный запах, идущий от преющих на холодном камне листьев, заброшенных сюда ветром.

На возвышении посреди капеллы стоял вытянутый прямоугольный гроб с покосившейся крышкой. От некогда прекрасной обивки не осталось и следа, лишь виден изнутри краешек красноватой материи и несколько истлевших лепестков какого-то цветка.

Туман затаился в углах, ожидая…

Луна заглянула в злобно оскалившиеся осколками витражей пыльные окна, – полночь.

Внезапно все вокруг преобразилось. Лунный свет залил мраморные стены капеллы, нигде нет даже намека на грязь и паутину, сверкающий в лунном свете пол усыпан благоухающими лепестками белых и алых роз. У входа замерли статуи двух ангелов, скорбно склонивших свои кудрявые головы. Возле гроба стояли два, сияющих начищенной бронзой, подсвечника, горевшие свечами.

Но больше всего преобразился сам гроб. Его обтягивала ярко-красная атласная обивка, отороченная пунцовым бархатом, крышка откинута и прислонена рядом. Внутри, на алом покрывале и карминовой подушке лежала девушка в белом платье. Она была не просто красива, она являла собой саму красоту, само совершенство, рядом с ней мерк даже лунный свет и блеск драгоценных каменьев. Ее маленькие белые руки были сложены на груди. В них зажат цветок алой розы. На пальце ее поблескивал перстень с большим рубином. Изящная шейка и маленькая головка покоились на шелковой пунцовой подушечке. Ее золотисто-каштановые пышные волосы короной уложены вокруг головы и скреплены венком из алых роз и нитками жемчуга.

Прекрасные глаза закрыты и видны только синие прожилки век и черный бархат длинных ресниц. Маленький нежный как розовый бутон ротик чуть приоткрыт, и видны ровные жемчужные зубки. Лунный свет падает на нежную белоснежную кожу щек и скул красавицы через витраж и создает видимость свежего, застенчивыми цветками распустившегося румянца. Кажется, красавица вот-вот вздохнет и откроет глаза.

Ветер дохнул и подкинул в воздух горсть лепестков, и те закружились, танцуя в столбе лунного света. Но что это? Кружатся, кружатся лепестки, образуя собой человеческую фигуру. Еще мгновение – и вот уже не лепестки танцуют в лунном свете, а прекрасный юноша спускается в капеллу по лунной лестнице. Он красив, как античный бог. Одет в немного готический черный сюртук со стоячим воротником. Под сюртуком видны белые кружевные манжеты с бриллиантовыми запонками, и такое же белое кружевное жабо. На пальцах сверкают перстни с драгоценными камнями. У этого человека мужественные черты лица, волевой подбородок, прямой греческий нос, бархатный теплый взгляд фиолетовых глаз. Черные кудри аккуратно уложены и завиты, он ведет взглядом по капелле. И вот обращает его на юную красавицу, чья жизнь жестоко отнята судьбой. При виде ее нежного свежего лица взгляд человека наполняется любовью, и он склоняется перед красавицей, преклонив одно колено. Он нежно и заботливо накрывает ее белые, сжимающее розу руки своей сильной большой ладонью и целует красавицу прямо в приоткрытые алые губы. Секунды тянутся вечностью… но вот красавица вздыхает и открывает свои сверкающие черные как два агата глаза.

– Кристина, любовь моя… – шепчет мужчина. – Наше время пришло!..

– О, Адриан… я так долго ждала тебя!.. я истомилась, лежа в этом узком и тесном гробу.

– Пойдем же, возлюбленная моя! Ты проведешь эту ночь в моих объятиях!..

Адриан помогает Кристине выбраться из гроба. Целует ее в обнаженные белые плечи. И вот, тесно обнявшись, они летят в лунном свете над лесом, растворяясь в ночи.

Туман ждал.

И вот, в самый глухой ночной час, когда спит вся Англия, объятая темной ночью, они вернулись.

Губы и подбородок красавицы испачканы алой кровью, но она улыбается. Она счастлива, потому что он рядом. В ее улыбке сверкают два белоснежных острых клыка.

Адриан целует Кристину в губы, подхватывает ее на руки и опускает прямо в ее алое ложе.

– Тебя пора, любовь моя, – говорит он. – Ты еще слишком слаба и беззащитна, но скоро мы будем вместе…

Она улыбается и закрывает глаза.

Адриан вкладывает в ее руки алую розу, опять целует ее и…

Видение исчезло, обратившись в прах.

В склепе снова темно и сыро, снова слышен сладковатый запах гниющих листьев. Снова возвышается в центре разбитый, затянутый полуистлевшей тканью и паутиной гроб. Снова видны пыль и мертвые пауки.

Что это было?

Истина?

Или просто сон, приснившийся древнему кладбищу?

Туман отползает.

Он вернется сюда снова… следующей ночью

Он всегда возвращается, чтобы снова и снова увидеть двух безумно любящих друг друга вампиров…

– Господи, что это было?! – чертыхнулась Кристэль и проснулась.

Солнце заливало светом узкую полоску в комнате, просачиваясь сквозь неплотно задернутые шторы.

Было раннее утро. Она проспала сутки?! Неудивительно, с такими то снами…

Уже очень, очень давно он не снился ей. И вот опять…

Кристэль свернулась в клубочек под одеялом, зарывшись лицом в пуховую подушку.

Ее любимый Адриан… судьба отняла его у нее. Навсегда. А все эти проклятые охотники! Проклятый Кассиан! Проклятые Альварадо!

Девушка в сердцах ударила рукой по подушке.

Она уже двести лет ищет их, и никак не найдет. Кто эти Альварадо? Безусловно, охотники. Дилетантов Кассиан бы не нанял. Но больше она ничего о них не знала, и весь мир перевернула в их поисках!

Девушка бросила подушку на пол, та ударилась о туалетный столик, и его содержимое со звоном и грохотом посыпалось на пол.

– Ты что это здесь подушками кидаешься? – дверь отворилась и в комнату вошла Пейдж.

– Настроение плохое, – проворчала Кристэль.

– Почему? Ты же только что проснулась?

– Кошмары мучали. Воспоминания минувших лет.

– Тогда я знаю, как поднять твое настроение, – Пейдж подошла к окну и раздвинула шторы.

Комнату залил яркий солнечный свет, заставивший Кристэль зажмуриться.

– И как же?

Пейдж подняла брошенную на пол подушку и положила ее обратно на кровать.

– Ты заспалась. Я уже успела пройтись по городу, купить местную газету и навести кое-какие справки.

– Да?! – Кристэль живо заинтересовалась, села в кровати и положила голову на колени. – Я внимательно тебя слушаю.

– В общем-то, в городе три правящие семьи. Живут они тут испокон веков и гордо именуют себя первыми поселенцами. Я проверила кое-какие данные, это правда. И бывают же еще люди, которые живут на одном месте целыми поколениями! – восхитилась Пейдж и продолжила:

– Первая семья носит фамилию Фармеры. Милая семейная пара – Элизабет и Уильям. Муж этой прелестной дамы является мэром города, но его характер абсолютно не соответствует занимаемой должности, так что, фактически, городом управляет его властная и деловая жена Элизабет.

– Так, а дети у них есть?

– Не торопи меня, – улыбнулась Пейдж. – Мужского пола, к сожалению, нет. Есть дальний племянник его двоюродной сестры, но он бывает здесь редко. Своих детей у них нет.

– Жаль… – разочарованно протянула Кристэль. – А две другие семьи?

– Вторая семья – Коллинз. Она тоже невелика. Состоит из одного человека – Джона Коллинз. Его жена скончалась пять лет назад от воспаления легких.

– Печально. А он молод?

– Не совсем. Мужчине перевалило за сорок. Среди местных его считают чудаком. Джон Коллинз мнит себя великим изобретателем и писателем-фантастом, хотя, насколько мне стало известно, он не изобрел еще ничего мало-мальски путного.

Кристэль загрустила.

– А третья семья?

– Третья семья – Альварадо. Состоит из…

Руки Кристэль сами собой сжались в кулаки, в голове зазвенело.

Альварадо?! Она не ослышалась?! Те самые Альварадо, убившие ее Адриана во время неудавшегося ритуала?!

– … эй! Ты меня слушаешь? – эхом донесся голос Пейдж.

– Конечно, конечно, продолжай… – Кристэль мало-помалу приходила в себя. В голове метались мысли, начиная с той, чтоб немедленно ворваться в дом и разорвать их в клочья, и заканчивая тем, чтобы мучать их целую вечность.

– … старший учится на втором курсе престижного колледжа, поэтому дома бывает редко. Младший же сын Рэндалла заканчивает в этом году среднюю школу. Поэтому, я считаю, здесь у тебя есть перспектива.

– Братья? – Кристэль хищно улыбнулась. – Думаю, это хорошо. Это очень хорошо… – коварно протянула вампирша и щелкнула пальцами. – Лили! Что ты мне приготовила из одежды?

В комнату вошла темнокожая служанка, на одной руке которой висело бледно-голубое пышное платье, а в другой находился светло-бежевый корсет.

– Что ты собираешься делать? – спросила Пейдж.

– Я пока в размышлениях, – Кристэль скинула с себя ночную сорочку и протянула руку за нижней частью платья. – А ты? С кем-нибудь познакомилась лично?

– Пока нет, – Пейдж встала с кровати и помогла Кристэль разобраться в бесчисленных слоях юбок. – Но я видела издалека Джона Коллинза. И он показался мне весьма симпатичным.

– Не староват для тебя? – хохотнула Кристэль и уперлась руками в стену, выдохнув как можно сильнее, чтобы Лили могла затянуть корсет.

– Ты знаешь, я не ставлю возраст на первое место, – хмыкнула Пейдж. – Да я и постарше тебя буду, подруга.

– Ну да, – хмыкнула Кристэль сквозь зубы. – Туже, Лили, туже! Мне сегодня нужна идеальная талия. Ох! Я все время забываю, что мы с тобой не ровесницы. Хотя, это с какой стороны взглянуть. Как вампир, я буду постарше тебя.

– Но не намного, – одернула ее Пейдж. – Подумаешь, какой-то десяток лет.

– Ох, черт! – выдохнула Кристэль, оглядывая свою фигуру в зеркале. – Лили, подтяни еще потуже.

– Ты что, хочешь соблазнить разом всех мужчин этого города? – протянула Пейдж, склонив голову.

– Еще бы… – Кристэль, наконец-то, осталась довольна своей талией и надела верхнее платье.

– Где можно встретиться с его сыновьями?

– Старшего нет сейчас в городе. Он в колледже. А младший все свободное время катается верхом по лесу.

– Ненавижу верховые прогулки… – страдальчески протянула Кристэль. – А имена? Ты знаешь их имена?

– К сожалению, нет. Все, что я узнала, я узнала из местных газет и людских разговоров. Везде они упоминаются как «братья Альварадо», «сыновья Альварадо» или «Альварадо младшие».

– Ну что же, времена нынче такие, что выбирать не приходится, – вздохнула Кристэль.

Она взяла из рук Лили шляпку и села за низенький туалетный столик.

– Подбери мне волосы, – велела она служанке.

Пока Лили сооружала на голове хозяйки прическу, Кристэль полностью ушла в свои мысли.

Адриан был ее единственной настоящей любовью. Он обратил ее. Он научил ее всему. Они были очень счастливы. Всего одна нелепая встреча и несколько недель вместе… но это были самые счастливые недели почти за триста лет… один короткий, но бесконечно прекрасный миг.

Кристэль встряхнула головой, отгоняя нахлынувшие воспоминания. Не сейчас. Она подумает об этом позже, когда познакомится с этими Альварадо.

– Готово, – Лили воткнула в прическу последнюю шпильку и отступила на шаг.

Кристэль придирчиво осмотрела себя в зеркале.

– Отлично. Не буду тянуть, осмотрю этот чертов город, а затем примусь за Альварадо. Приготовьте мне карету, – отдала она распоряжение Лили. Составишь мне компанию? – обратилась она к подруге.

– Нет, я лучше отдохну.

– Как хочешь. – Девушка надела шляпку. – Вернусь к обеду.

Она вышла из дома. Карета уже ждала ее. День обещал быть очень веселым.

Карета медленно ехала по улицам города, так что Кристэль успевала рассматривать все, что ее окружало.

Город был необычайно живописным, и ее предвзятость начала потихоньку таять.

– Везите меня к домам первых поселенцев, – велела Кристэль, и кучер послушно ударил поводьями лошадей.

Колеса застучали быстрее, минуя многочисленные особняки из камня и кирпича.

Затем она выехала на небольшую круглую площадь, посреди которой высился мраморный фонтан с плавающими внутри него лилиями.

Площадь с трех сторон окружали дома – старинные особняки, им, по меньшей мере, было лет двести. Сложенные из светло-серого камня, высотою в два этажа, они правильно и гармонично дополняли друг друга.

Кристэль скрипнула зубами от бессильной злости. В одном из этих домов жили убийцы ее любимого Адриана. А теперь живут их бесславные потомки!

Кристэль сощурилась, разглядывая дома. Прислушалась – внутри было тихо.

– Где обитатели этих домов? – требовательно спросила она.

– Они все на работе, мисс Кэмбелл, время-то раннее.

Кристэль поджала губы.

– Я приехала не во время с визитом. Что ж, придется отложить его до вечера. Разворачивайся.

Кучер развернул карету и опять хлестнул лошадей.

Настроение у вампирши было мрачное.

Надо же, найти, наконец-то, убийц, и элементарно неправильно выбрать время визита.

Кристэль глубоко вдохнула.

Нет, зря она поехала. Светским дамам, а тем более, сиротам, не подобает первым приходить в гости. Она подождет, пока основатели сами осчастливят ее своим визитом. Новость о ее приезде, наверняка, уже разнеслась по маленькому городку. Все только и судачат о приехавшей молодой сироте с неописуемо красивой внешностью.

Кристэль бросила кокетливый взгляд в маленькое зеркальце с ручкой.

Хороша… бессовестно хороша!

– Стой! – приказала она кучеру, потому что увидела небольшой цветочный магазинчик. – Я хочу выйти.

Без сомнения, это было лучшее решение. Все местные дамы будут знать о ней через цветочника. И то, что они будут знать, напрямую зависит от того, какое впечатление она произведет на него.

Кристэль вышла из кареты, подобрала пышные юбки, окинула взглядом незатейливую вывеску с надписью «Цветы», чуть заметно скривила губы и вошла в магазин, звякнув дверным колокольчиком.

– Здравствуйте, – Кристэль склонилась в застенчивом реверансе перед мужчиной с черными бакенбардами и усами, в зеленом фартуке и перчатках.

– Здравствуйте, – пробасил цветочник, окидывая Кристэль удивленным взглядом.

Конечно, он знал всех своих покупательниц. А эту даму видел впервые.

– Что-то желаете приобрести, мисс…

– Кэмбелл, – потупила глазки Кристэль. – Меня зовут Кристэль Кэмбелл.

– Очень приятно, мисс Кэмбелл, видеть вас в моем магазине. Вы любите цветы?

– Очень, – призналась Кристэль, и ее губы окрасились легкой доверительной улыбкой. – В моем цветнике чего только нет! В нем с легкостью уживаются как теплолюбивые экзотические растения, так и не переносящие жару северные. Я люблю цветы, любимые всеми в светском обществе, и совсем мелкие, растущие в редких и единичных местах.

Цветочник улыбнулся.

– В таком случае, мисс, я знаю, что вам нужно.

Он наклонился и извлек из кучи пышной растительности небольшой горшочек, в котором, застенчиво повернув к свету листья, высился небольшой зеленый стебелек с бледно-лиловым цветком.

– Это «mimbulys mimbletonia», редкий цветок, произрастающий только в окрестностях Каррен-Хилз.

– Ах, он просто прекрасен! – девушка с притворным восторгом приняла горшок из рук цветочника. – Какая прелесть! Это будет идеальное дополнение к моему цветнику! Расскажите, непременно расскажите мне все, что знаете об этом цветке! Я куплю его!

Пока цветочник распинался по поводу особенностей разведения и выращивания «мимбулус мимблетонии», Кристэль размышляла, как бы поосторожнее выспросить его о семьях основателей.

– … и если захотите пополнить свою коллекцию, приходите еще, я непременно найду для вас пару диковинок.

– Обязательно, мистер…

– О, мисс, называйте меня просто Эдди. Меня все здесь так называют.

– Спасибо, Эдди, за столь прелестный цветок… – Кристэль опять присела в реверансе.

– Рад был знакомству, мисс Кэмбелл… – цветочник услужливо открыл дверь перед девушкой.

Кристэль вышла из магазина, обернувшись на выходе, чтобы бросить Эдди прощальную улыбку.

Дверь закрылась, Кристэль развернулась обратно и лоб в лоб столкнулась с кем-то.

Дзынь.

Цветок улетел на землю.

– Черт! – раздался чей-то ворчливый голос. – Нельзя осторожнее?

Кристэль подняла гневные глаза, приготовившись излить яростную тираду на неуклюжего увальня, но слова замерли на ее губах, а девушку сковала смесь ужаса, восторга, надежды, непонимания и отчаянья.

Перед Кристэль стоял Адриан. Ее любимый, утерянный навеки Адриан. Она видела его так ясно, так четко, до последней идеальной черточки.

Это был Адриан, ее милый, неповторимый, единственный Адриан! Кристэль не могла пошевелиться от радости и удивления, боялась спугнуть этот призрак. Она так мечтала увидеть его еще хоть раз, единственный, последний раз!

– С вами все в порядке, мисс…

Кристэль пришла в себя. Наваждение исчезло.

– Мисс Кэмбелл, – сказала она, когда к ней вернулся дар речи.

Кристэль понимала, что невежливо так долго пялиться на человека, но не могла оторвать от незнакомца глаз.

Как же он был похож! Теперь Кристэль ясно видела некоторые мелкие различия, но все равно, сходство было слишком сильным, чтобы это могло оказаться случайностью.

Не мог же этот человек быть двойником Адриана?! Или Адриан тогда что-то скрыл от нее?

Кристэль видела, что черты их лица просто поразительно одинаковы, до последнего штриха, до мельчайшей полуулыбки губ.

Вот только у ее милого Адриана глаза были как редчайшие аметисты, а у этого мужчины светло-серые, как два горных кристалла.

Он носил более короткие волосы, чем Адриан, но такие же черные и чуть вьющиеся.

– С вами все в порядке, мисс Кэмбелл? – повторил юноша, глядя ей прямо в глаза.

От взгляда этих глаз ее пробирало до костей, но голос был совершенно не его.

– Да, все хорошо… – ответила она чуть севшим голосом и склонилась в запоздалом реверансе. – Кристэль. Кристэль Кэмбелл. Я недавно в вашем городе.

– Вы к кому-то погостить или насовсем?

– Думаю, насовсем, – улыбнулась Кристэль, по-прежнему не отрывая от незнакомца глаз. – Мне нравится ваш город.

– Это ваша карета? – кивнул незнакомец на дорогу.

– Моя.

– Позвольте проводить вас до нее…

Кристэль ужасно не хотелось расставаться с незнакомцем, так похожим на ее Адриана, но выхода не было.

Она увидит его еще.

– Буду благодарна…

Незнакомец помог ей подняться на ступеньку кареты и захлопнул дверцу.

Кристэль смотрела на него через раскрытое окно, запоздало соображая, что он забыл представиться.

– Как ваше имя?

Незнакомец взял в свои руки ее нежную ладонь, припал к ней губами, не отрывая от Кристэль долгого взгляда ярких серых глаз, отливающих в свете охристой кареты медным золотом, прошептал:

– Для вас я Аарон…

Электрический ток пробежал по телу, когда он последним легким касанием губ отпустил ее ладонь, напоследок прочертив большим пальцем дорожку по внешней стороне руки.

– Просто Аарон…

ГЛАВА 3: Знай своего врага

Карета медленно тронулась с места, а Кристэль по-прежнему была не в силах оторвать взгляда от Аарона.

Ее голова просто шла кругом.

Невероятно, невозможно, просто немыслимо! Не может же он быть двойником Адриана!

Просто потрясающее сходство. А может быть, он не двойник, а просто судьба дала ей второй шанс?

Кристэль обернулась, чтобы бросить прощальный взгляд на Аарона.

Да, это судьба дала ей второй шанс.

Сначала она нашла этих Альварадо, потом встретила воплощение своей первой любви.

Она отомстит, убьет Альварадо, а потом обратит Аарона! И у них впереди будет вечность, целая вечность вдвоем!

Губы Кристэль озарила счастливая улыбка.

Она и не смела уже надеяться на такое счастье!

Погруженная в сладкие грезы, Кристэль и не заметила, как ее карета подъехала к дому.

Девушка мигом соскочила со ступеньки, отмахнувшись от руки, поданной лакеем, и вбежала в дом, оставив двери распахнутыми настежь.

– Пейдж, Пейдж! – позвала она.

Подруги дома не было.

Кристэль взлетела вверх по лестнице, забежала в свою комнату, схватила со стола медальон со своим истинным именем, выглянула в окно: не идет ил Пейдж?

Затем села на пол, расправив пышные юбки, дрожащими руками открыла потайной замочек на медальоне.

Из тайника прямо на юбку выпал маленький, сложенный в несколько раз, клочок бумаги.

Кристэль развернула его дрожащими руками, внимательно вгляделась в черты лица нарисованного на бумажке человека.

Это был ее Адриан. Всего несколько легких штрихов, но как точно эти штрихи передали ее любимого.

Да, Аарон и Адриан были абсолютно похожи, как две капли воды. Значит, тогда, двести лет назад, он ей что-то не договорил.

Кристэль спугнул звук захлопнувшейся двери, которую она бросила открытой. Быстро сложив заветный портрет в несколько раз, и запрятав его в кулон, Кэт поднялась с пола и уселась за туалетный столик, схватив пудреницу.

– Крис, ты дома? – раздался голос Пейдж.

– Да, я у себя! – крикнула в ответ девушка.

Шаги приближались, Пейдж зашла в комнату, в руках у нее был объемистый сверток.

– Что там у тебя? – заинтересовалась Кристэль.

– Небольшой подарок.

– Да уж, судя по размеру – явно небольшой!

Пейдж протянула сверток подруге, и Кристэль нетерпеливо его развернула.

Ее руки ощутили мягкую шелковистую ткань, отливающую густым фиолетовым цветом.

– Что это, Пейдж?

– Платье. Наденешь его, когда явятся гости.

– Гости?

– Краем уха слышала, что сегодня нам нанесут визит главы города.

– Без предупреждения?

– Ну почему, я столкнулась сегодня на улице с Джоном Коллинзом и пригласила их от нашего имени. Будут сегодня вечером.

Кристэль довольно улыбнулась.

– Ты чересчур заинтересовалась Джоном Коллинзом. Тебе не кажется?

– Кажется, – улыбнулась Пейдж, не отрывая от довольного лица Кристэль внимательных глаз. – И еще мне кажется, что ты что-то не договариваешь, дорогая моя подруга…

Кристэль скромно опустила глаза.

– Тебя не обманешь.

– Ну конечно. Еще бы я не знала, какое у тебя бывает выражение лица, когда ты кем-то не на шутку увлекаешься. Кто он?

– Его зовут Аарон.

– Аарон… – протянула Пейдж, пробуя это имя на вкус. – Мне нравится…

Кристэль мечтательно подняла глаза.

– Он не идет у меня из головы…

Она ничего не говорила Пейдж об Адриане. Воспоминания о нем были похоронены на самом дне ее души и принадлежали ей одной.

– Не забудь, что тебе еще нужно уделить внимание этим Альварадо.

– Ох, меня на всех хватит! – легкомысленно отозвалась Кристэль. – Помоги мне переодеться.

Девушка быстро сняла платье, чтобы переодеться в ярко-фиолетовый шелк.

– Оно просто потрясающее! – ахнула вампирша, вертясь перед зеркалом. – Пейджи, ты просто умница!

Платье идеально облегало фигуру девушки, струясь от талии не пышными легкими складками.

По низу юбка была отделана белоснежным кружевом. В поясе платье схватывал широкий белый пояс.

– Распусти мне волосы и собери их заново.

Пейдж ловко достала из прически все шпильки, и каштановый водопад рассыпался по плечам тугими завитками. Затем на голове возникла новая прическа.

– Что это? – Пейдж взяла с туалетного столика медальон. – Кристина Каменова? Это кто?

– Это… это память. Когда-то он принадлежал девушке, которую я очень хорошо знала. – Кристэль забрала медальон и спрятала его в туалетный столик.

В комнату зашла Лили.

– Мисс Кэмбелл, к вам гости.

– Отлично, Лили. Пригласи их в дом и угости чем-нибудь, я скоро спущусь.

Лили ушла, а Кристэль прислушалась к голосам.

Четверо человек. Фармеры, Коллинз, Альварадо…

Кристэль стиснула зубы.

Ну же, успокойся. Возьми себя в руки, девочка…

Выждав, как подобает этикету, десять минут, Кристэль вышла из комнаты на лестницу.

Она увидела их сразу.

Девушка взялась рукой за перила и медленными шагами начала спускаться вниз, шаг за шагом, скромно опустив глаза.

Джентльмены встали, приветствуя ее. Кристэль присела в реверансе.

– Мое почтение, господа…

– Здравствуйте, мисс Кэмбелл, – вежливо улыбнулся Уильям Фармер.

Кристэль поняла, что это Фармер, потому что он сидел рядом с милой улыбающейся женщиной – своей женой, Элизабет.

– Добро пожаловать в наш город, – подал голос еще один мужчина, чуть моложе Фармера. – Меня зовут Джон Коллинз.

– Кристэль Кэмбелл.

Девушка протянула руку, и мужчина ее галантно поцеловал.

Теперь она знала, который из них ее враг.

Третий мужчина выглядел старше своих спутников, высокий, темноволосый, статный, с небольшой черной бородой и яркими голубыми глазами.

– Рэндалл Альварадо, – сказал он, беря руку Кристэль для поцелуя. – Весьма сожалею, что пришел один. Мои сыновья горели желанием познакомиться с вами, но обстоятельства сложились так, что младший подвернул ногу, катаясь сегодня верхом, а старший был вынужден вернуться в колледж. Но вы непременно с ними еще увидитесь.

Кристэль постаралась спрятать холодный огонь в своих глазах.

– Всенепременно, мистер Альварадо. Буду ждать этого момента с нетерпением.

Она увидела своего врага. Он даже отдаленно не напоминал охотника. Того охотника, что двести лет назад был способен лишь по одному движению распознать вампира.

Отвечая улыбками на улыбки гостей и поддерживая непринужденную беседу, Кристэль скрытно изучала Рэндалла.

Да, обыкновенный человек. Он все делал, как человек: пил чай, чуть прихлебывая. Уронил ложку – реакция была настолько медленной и неуклюжей, что едва поймав ее, он тут же выронил.

Он чуть кашлял и растягивал слова, улыбался уголком губ и ерзал на месте.

Кристэль стало горько. Столько лет ждать мести – и получить вот это?! Обычного человечишку, который знать не знает о вампирах, и даже ничего не поймет, когда она убьет его, даже не почувствует и не поймет всей ее боли?

Кристэль поджала губы.

Ей приходилось улыбаться ему сейчас – но она не могла оставить все так, как было.

Если она просто заберется ночью к нему домой и убьет, то не получит от этого никакого удовольствия.

Ей хотелось адреналина, мук, наслаждения от мести.

Разговаривая со своими гостями, она успевала строить планы коварной расплаты, и все больше приходила к выводу, что ей необходимо выдать себя.

Увидеть ужас в глазах этого человека.

Почувствовать его страх. Насытиться его кровью.

Распалившись от таких мыслей, Крис почувствовала, как подступает жажда, и с трудом удержала себя.

Визит не затянулся надолго.

Гости были весьма воспитаны к тому, чтобы не надоедать хозяйке долго своим присутствием.

– Буду весьма рад принять вас в своем доме, – улыбнулся Рэндалл, целуя на прощание руку вампирши. – Познакомитесь с моими сыновьями.

– Спасибо за приглашение, – присела в реверансе Кристэль. – Непременно им воспользуюсь.

Гости покинули ее дом, и Кристэль с облегчением вздохнула.

– Ну что? – с лестницы спустилась Пейдж. – Как они тебе?

– Милые. Жаль, не было сыновей этого Рэндалла. Придется самой сходить к ним в гости.

– Когда?

– Еще не надумала. Старший ведь в колледже находится. А мне бы хотелось увидеть разом полный комплект.

Кристэль устало откинула упавшие на лицо волосы.

– Я пойду прогуляюсь. Нужно все как следует обдумать.

– Я скажу, чтобы приготовили карету…

– Нет, не надо, Пейдж. Я воспользуюсь более быстрым способом.

Мгновение – и она исчезла.

ГЛАВА 4: Сюрпризы продолжаются

Леса, окружающие Каррен-Хилз, были просто потрясающими. Они раскидывались на огромную территорию, покрывая ее зеленой шапкой.

В самой глубине лес был поразительно старым и дряхлым – мшистые стволы были слегка влажными, под ногами неприятно чавкала преющая годами листва.

Редкий зеленый кустарник плотно вился у корней, подставляя листья слабому пробивающемуся сквозь кроны деревьев солнцу.

В этой части леса Кристэль не понравилось. Слишком мрачно, пусто и одиноко.

Зато восточная окраина леса очень ей приглянулась. Деревья там были молодые, сильные, свежие, опавшей листвы почти не было видно под хрустящей зеленой травой. Часто лес расступался, образуя милые круглые полянки, на которых росли луговые цветы.

Восточная же опушка леса приходилась на проезжую дорогу, по которой сновали туда-сюда экипажи и одинокие всадники.

Кристэль прислонилась к одному из деревьев щекой, вдохнула пьянящий ароматный воздух и закрыла глаза.

Хорошо…

Надо будет почаще сюда приходить. Отличное место. Такое тихое, спокойное, но не пустынное: Кристэль отчетливо слышала щебетание птиц, копошение в траве мелких полевых зверьков, осторожные шаги быстрых лис, стрекотание белок и еще симфонию многих других лесных звуков.

Ей было так хорошо, что она полностью отдалась спокойствию, притупив вапирские инстинкты, и совсем не услышала приближающиеся шаги.

Лишь когда человек вступил на полянку, она приоткрыла глаза.

Юноша был молод. На вид ему было лет семнадцать, не больше. На внешность он был весьма мил, привлекателен и статен. Одет он был в светло-коричневый костюм для верховой езды, на поясе был закреплен кнут.

У юноши были русые волосы и немного тревожные светло-зеленые глаза.

– С вами все в порядке, мисс? – спросил юноша, волнуясь.

– Да, почему вы спросили? – лениво ответила Кристэль, отстраняясь от дерева.

– Просто я проезжал мимо, и мне показалось, что вам нужна помощь, – объяснил юноша.

– Со мной все в порядке. Я пришла сюда в поисках уединения, кое вы нарушили.

– Приношу свои извинения, – юноша склонился в неглубоком поклоне.

– Да ладно, – отмахнулась Кристэль, подставляя лицо солнцу. – Если вы не торопитесь, разрешаю составить мне компанию. Меня зовут Кристэль, я сирота, недавно переехала в ваш город вместе с сестрой.

В воздухе ощущалось что-то, что не давало ей покоя, но Кристэль не могла понять, в чем дело.

– Мое имя Скай, – юноша не стал называть фамилию, видимо, потому, что этого не сделала Кристэль. – Я слышал о вас. Впрочем, немногое. И очень хотел познакомиться лично. Мое желание исполнилось.

Кристэль присела на траву, изящно расправив юбки новенького фиолетового платья, откинула назад волосы, обнажив красивую шею, чуть наклонила голову к плечу, опустив длинные пушистые ресницы.

Ей не нужно было смотреть парню в глаза. Она знала и так, какое впечатление производит на всех представителей мужского пола.

Выждав пару секунд, Кристэль кивнула на место рядом с собой.

– Прошу вас, сядьте.

Юноша немного помедлил, но аккуратно присел рядом с девушкой.

Кристэль внимательно проследила за его походкой, жестами, за тем, как он сел: чуть согнув колени и облокотившись на правую руку.

Как знакомо…

– Прекрасное место, – сказал Скай. – Я сам люблю приходить сюда один.

– Любите одиночество? – с улыбкой спросила Кристэль.

– Скорее люблю размышлять в одиночестве. Делать записи о своих мыслях и наблюдениях.

Кристэль откинулась назад, оперлась на руку.

Волосы рассыпались по плечам.

– А я просто устала. Хотела привести мысли в порядок.

– И не побоялись передвигаться по незнакомому городу в одиночку?

Кристэль усмехнулась про себя, вслух же сказала:

– Мне показалось, что в этом городе живут достойные люди. По крайней мере, первые поселенцы мне показались таковыми.

– О, они никогда не пропустят ничего интересного в городе. – Скай улыбнулся. – Боюсь, я не смогу оставаться с вами долго, мисс Кристэль. Но я очень надеюсь, что мы еще увидимся.

– Непременно, – улыбнулась Кристэль, немного разволновавшись. – До свидания.

– До свидания.

Скай ушел, а Кристэль с тревогой смотрела ему вслед. Его походка, движения, интонации голоса, манера говорить, взгляд, рассуждения…

Она говорила с ним совсем недолго, но…

Кристэль тревожно заерзала на месте. Что-то было не так. Совсем не так. И она не могла понять, что именно не давало ей покоя.

Этот юноша… он вел себя вполне естественно. Все, что он сказал или сделал, вступив на полянку, принадлежало ему. Была в нем какая-то притягательная сила…

Кристэль закусила губу. Она поймет, обязательно поймет, что здесь не так.

А сейчас пора отправляться домой…

Кристэль покинула полянку также неслышно и незаметно, как и пришла.

Багровая ночь душила прохладу. Солнце, окрашенное в кроваво-красный цвет, из последних сил цеплялось за горизонт. Море вскипало, как кислота, пузырилось, пенилось, шипело, соприкасаясь с солнцем.

Могилы нориджского кладбища испуганно жались к часовне, которая злобно оскалилась, реагируя на приближение двух человек. Они были закутаны в темные плащи с капюшонами, их лиц не было видно. На запястьях рук и ног поблескивали серебряные браслеты. В небе не было луны, темная непроглядная ночь освещалась редкими звездами. Первый человек залил склеп снаружи по периметру святой водой, после чего перешагнул порог. В руке у него был самострел, заряженный деревянными стрелами. Что-то внутри застонало протяжно и тоскливо.

Человек вздрогнул и поежился.

– Не нравиться мне все это… – шепотом сказал он своему спутнику, после чего достал белый мел и начал рисовать изнутри на стенах склепа ритуальные древние руны.

Второй человек держал наготове арбалет и внимательно осматривался.

– Поторопись, – сказал он, и в голосе его слышалась тревога. – До полуночи пара минут…

Внезапно, как и многие ночи до этого, все вокруг преобразилось и стало до нереальности прекрасным и чарующим.

По возникшей из воздуха лунной лестнице в склеп спускался человек античной божественной красоты.

Поздно, слишком поздно он заметил сковывающие его знаки на стенах и удерживающую от превращений святую воду.

Взвыв от ярости, как раненный зверь, Адриан кинулся на незваных гостей, но спущенная с арбалета деревянная стрела пригвоздила его прямо к полу, заставляя корчиться в судорогах.

– Вот мы тебя и поймали, – удовлетворенно сказал один из людей. – Столько лет поиска и охоты – и вот ты наш…

Адриан зарычал по-звериному дико и яростно, когда один из людей подошел к гробу и заглянул внутрь.

– Только тронь ее, – вкрадчиво сказал он. – И я заставлю тебя корчиться в муках вечность…

Человек усмехнулся и приподнял девушке верхнюю губу. Судя по клыкам, ей было не более двух лет, а умерла она на заре девятнадцати лет. Совсем слабая.

О, да. По сравнению с Адрианом она была не просто народившимся младенцем, а едва сформировавшимся зародышем.

– Любовь слепа, – прокомментировал человек. – Она сделала тебя уязвимым.

– Если хоть волос упадет с ее головы… – зарычал Адриан.

– Да что ты? – удивился человек и резко за волосы поднял Кристину из гроба.

Та застонала хором тысячи страдающих голосов.

– Смотри, – прошептал человек… – И помни это вечность…

Широко распахнутые от ужаса глаза Кристины видели как человек в безумном приступе ярости отсек Адриану голову деревянным кинжалом, и та полетела, разбрызгивая кровь. Открытые от изумления глаза Адриана застыли такими навеки.

Кровь лилась рекой, склеп вновь превратился в заброшенный, чары спали со смертью Адриана.

– Тебе повезло, что ты слабая… – с презрением сказал человек. – Мы охотимся только на таких монстров, как он… идем отсюда! Альварадо потребует доклад, забери его голову…

И они ушли, оставив потрясенную, онемевшую и ослепшую от горя и боли Кристину распластанной на холодном полу склепа в объятиях мертвого тела Адриана…

Он не успел ей сказать ни слова…

Он не успел сказать ей «люблю»…

Его глаза больше не излучали теплый фиалковый свет…

Его губы больше никогда не прижмутся к ее…

Катрина закрыла дрожащей рукой измученные фиалковые глаза Адриана, из которых жизнь ушла навсегда…

Все вокруг вдруг стало пустым, глухим и нереальным.

Она крепче прижала к груди тело Адриана.

Изнутри ее разрывала боль, ненависть и ярость. Она хотела убить себя смертью в тысячу раз более мучительной, чем умер Адриан… она хотела к нему, туда, куда ушел он, быть вместе с ним, всегда, навсегда…

Боль от потери Адриана была невыносимой. Катрина задыхалась от слез, боль становилась все сильнее, заполоняя все сознание, становилась ощутимой физически. Ей хотелось кричать и извиваться, корчась на холодном полу склепа. Грызть его зубами, разбивать руки в кровь, царапать себя, разрывать на части собственное тело.

Она задохнулась и упала на землю, скорчившись и обняв руками колени. Она ослепла от боли, не чувствовала ничего, даже своего тела. Пропало ощущение всего, весь мир сосредоточился в одной-единственной пульсирующей болью точке.

Кровь заливала ее руки и платье, она думала, что так ненавидеть невозможно, но она ошибалась.

Их она ненавидела. Так сильно, что кровь миллиона человек не могла усмирить ее ненависть.

Ее ярость.

И боль.

Кристэль потрясла головой.

Еще один кошмар. Вся ее жизнь вереница мучительных кошмаров, вьющихся нескончаемой чередой.

Они окружают ее, будто бесплотные призраки, и каждый напоминает о себе, касаясь ее холодными пальцами в ночное время суток, когда она не властна над своим разумом.

Кристэль поежилась и встала с кровати, чтобы налить себе стакан воды и промочить пересохшее горло.

Она коснулась рукой щеки. Мокрая. Во сне по ее щекам катились слезы.

Девушка залпом осушила стакан и налила себе еще. Присела за столик, вгляделась в измученное бледное отражение.

Лунный свет просачивался сквозь неплотно задернутые шторы, пронизывая воздух призрачным светом. В этом свете кружились невесомые пылинки, поднятые ею, когда она спрыгнула с кровати.

Кристэль положила подбородок на руки.

Нет смысла мучить себя болезненными воспоминаниями об Адриане. Лучше она сделает вид, что ей ничего не снилось, тем более, что Адриан умер совсем не так. А завтра, так уж и быть, она навестит этих Альварадо.

Неожиданный резкий короткий звон заставил ее обернуться. В оконное стекло прилетел мелкий камешек, ударился об него с тихим «дзынь» и улетел вниз.

Кристэль прислушалась.

Внизу стоял человек. Она слышала его ритмичное дыхание и короткие, с места на место, шаги.

Медленно встав, Кристэль чуть-чуть отодвинула штору, чтобы одним глазком выглянуть наружу.

Внизу стоял Аарон. При виде его у Кристэль сразу же забилось сильнее сердце и участилось дыхание.

Как он великолепен!

Вихрем заметавшись по комнате, Кристэль красиво сколола волосы заколкой, накинула на ночную рубашку длинный кружевной халат, грациозно раздвинула шторы и открыла окно.

Несколько секунд они молчали. Они бы молчали и дольше, так как Аарон явно не мог найти слов, и вообще, вряд ли отдавал себе отчет в происходящем.

Первой молчать надоело Кристэль.

– Привет, – сказала она и чуть наклонилась над окном, заставляя волосы рассыпаться, а кулон, висящий на шее на цепочке, выскочить из-под ночной сорочки. – Аарон? Я не ошиблась?

Парень молчал.

Кристэль кокетливо вздернула носик.

– Что может хотеть джентльмен от леди в столь поздний час, самым непристойным образом разбудивший ее посреди ночи, пришедший без приглашения, и явно с не очень благородными намерениями, еще и забросавший ее окна камнями?

– Я всего лишь хотел увидеть вас… – тихо вымолвил Аарон. – Мне уже начало казаться, что у лавки меня просто посетило видение, греза, мечта, мираж…

– Я здесь. Я настоящая, – Кристэль весьма польстил этот комплимент. – И я придерживаюсь довольно свободных взглядов, поэтому могу спуститься к тебе.

Парень не успел ничего ей ответить, Кристэль набросила на плечи шаль, сбежала вниз по лестнице и вышла из дома на парадное крыльцо.

– И вот я рядом.

Аарон сделал шаг вперед, разглядывая ее лицо.

– Пройдемся? – Кристэль ухватилась под руку юноши и увлекла его за собой, приглашая прогуляться вдоль улицы.

Они говорили обо всем на свете. Все, что только угодно, лишь бы не касаться их самих. Кристэль было неинтересно, что представляла собой жизнь этого парня. Она уже окончательно решила его обратить. А если у тебя впереди вечность – прошлое не имеет значения. Почти.

Они говорили о лесах, окружающих Каррен-Хилз, о его жителях, о музыке, театре, балете, истории, искусстве в целом. Они говорили о политике, деньгах, королях, войнах и перемириях.

И чем больше Кристэль узнавала Аарона, тем больше ей открывалась истина: он не был Адрианом. Сходство ограничивалось только абсолютно одинаковой внешностью, внутренние же миры Аарона и Адриана…

Между ними была пропасть, на одной стороне которой царствовал лед, а на другой полыхало пламя.

Аарон не мог заменить ей его. Он был лишь картинкой, искусно сделанной декорацией, и от этого ей становилось горько. Очень горько. Разные жесты, мимика, походка, тембр голоса, плавность речи, ее обороты…

Лед и пламя.

Кристэль продолжала идти рядом с Аароном, но погружена была полностью в свои мысли.

Это не Адриан. Это иллюзия. Судьба лишь насмехалась над ней. Второго Адриана больше никогда не будет.

Неожиданно Кристэль стало жаль парня. Вот бедолага… влюбиться столь поспешно и глупо, в ту, чье сердце навеки принадлежит другому, мертвому…

И он никогда не будет лучше Адриана. Потому что Адриан мертв.

Ей был симпатичен Аарон, но лишь в той степени, в которой может быть симпатична фотография, кукла или манекен. Никак иначе.

– Аарон… – Кристэль прервала его речь. – Хочешь, я тебя поцелую?

Она сделает это, затем сотрет его память и уйдет. Навсегда.

Конечно, юноша был благовоспитан. Он и подумать не смел даже об объятиях, не то что о поцелуе.

Кристэль потянулась к нему губами.

Пусть будет ему маленькая радость.

Но радость оказалась не только ему…

Аарон ответил с неожиданной пылкостью и страстью, во многом напомнившей ей Адриана.

Вдох. Сердце зашлось в бешеном ритме. Кровь бесконечное количество раз оббежала все вены.

Все будто замедлилось. Один удар. Сердце вытолкнуло кровь, плавно разлившуюся по всему телу, кислород иссяк, ярко-алое потемнело, налилось темно-рубиновым, и вот уже кровь стремится обратно, сердце медленно-медленно сокращается, чтобы выдать еще один удар.

Все вернулось в обычный ритм. Аарон дышал часто-часто, и сердце колотилось быстро-быстро.

А Кристэль неожиданно поняла, что не может себя контролировать.

Оторвавшись от губ Аарона, Кристэль медленно наклонилась над шеей.

Чувствуя пульсацию рубиновой, дарящей жизнь влаги, она потеряла голову.

С точки зрения людей вся кровь имеет одинаковый металлико-соленый вкус.

Но вампиры чувствуют в ней множество оттенков и привкусов, способны различать не только соль, но и сладость, и насыщенность, и вся богатая палитра вкусов смешивается в голове истинно волшебным фейерверком, отключая сознание полностью.

Это было круче, чем все, что она знала, будучи человеком. Круче наркотиков, круче секса и сигарет, кофе, адреналина и многого другого.

Медленно, нежно, она прокусила шею Аарона, тихо застонавшего от наслаждения.

Вампиры умеют кусать по-разному. И в этот момент Кристэль не хотела, чтобы ему было больно. Он должен был разделить ее восторг.

Кровь была теплой и сладкой. Как вишневый сок, как спелые, раздавленные вишни, присыпанные ванильной пудрой, вперемежку со сливочным мороженым.

Как вкусно…

Как жаль, что она не может насладиться этим сполна.

Его кровь была просто потрясающе вкусной, такой она еще не пробовала…

Кристэль нехотя оторвалась от ослабевшего Аарона. Его глаза были полузакрыты, на лице читалось наслаждение.

– А теперь ты все забудешь… – сказала Кристэль, взяв в руки кудрявую голову Аарона, открывшего глаза. – И меня тоже…

Легонько прокусив запястье, Кристэль дала ему немного своей крови, чтобы восстановить его силы.

Коснулась рукой щеки.

– Прощай…

И ушла.

ГЛАВА 5: В гостях у Альварадо

Карета остановилась на площади первых поселенцев.

Кристэль неспешно покинула ее, подобрав пышные юбки и держась за руку лакея.

Рэндалл уже ждал ее на крыльце, облаченный в парадный фрак.

Его дом оказался средним.

Кристэль заставила себя улыбнуться и присела в очаровательном реверансе.

– Приветствую вас, мистер Альварадо…

Она успела поймать его восхищенный взгляд, прежде чем он взял себя в руки и шагнул к ней навстречу.

Конечно, ей всегда удавалось производить впечатление. Зная, что сегодня ей предстоит знакомство с врагами всей своей жизни, которые должны влюбиться в нее без памяти, она постаралась собраться с особой тщательностью.

Прическа из тугих локонов чуть щекотала шею и открытые плечи. Легкое бледно-золотистое платье пышными складками лежало вокруг ног. Затянутая в тугой корсет талия была просто идеальной.

Изящные светлые руки закрыты белыми перчатками, по каменной брусчатке звонко цокают каблучки.

– Прошу вас, входите, мисс Кэмбелл…

Внутри было довольно мило. Обстановка была богатой, современной и очень комфортной.

Но гостиная была пуста.

Кристэль ощутила приступ раздражения, но ей удалось скрыть его, поэтому она ограничилась только фразой:

– А где же ваши сыновья, мистер Альварадо? Кажется, вы обещали меня с ними познакомить, – скромная улыбка, взмах ресницами, румянец на щеках, затем скромно опустить глаза.

– К сожалению, моему старшему сыну нездоровится, поэтому он не спустится вниз. А младший должен скоро вернуться с прогулки. Он очень хочет увидеться с вами. Но, пока их нет, могу ли я предложить вам чай или кофе?

– Кофе, – равнодушно ответила Кристэль, изо всех сил пытаясь скрыть скуку.

– Расскажите мне, пожалуйста, о вашей семье. Как давно вы живете в Каррен-Хилз? Кем были и чем занимались ваши предки? – ну вот, сказала и напряглась в ожидании ответа.

– О, сколько я себя помню, все Альварадо жили в этом городе. Мы его основали. И ни один Альварадо никогда не жил на чужбине.

– Когда был основан Каррен-Хилз?

– В 1709 году. Очень молодой, неправда ли?

Правда то, что это было уже после смерти Адриана. Значит, он мог и не знать, чем занимались его предки.

– А где вы жили до того, как город был отстроен? Вы ведь пришли откуда-то?

– Это мне неизвестно, – пожал плечами Рэндалл. – Все исторические источники и сведения о нашей семье начинаются лишь с 1709 года, с момента основания Каррен-Хилз, как будто наш род и не существовал вовсе до этого, а появился вместе с городом.

– Интересно… – пробормотала Кристэль.

Они постарались на славу. Уничтожили все, что могло их выдать. Теперь Альварадо просто уважаемая, но самая обычная семья, которая никогда не слышала о вампирах и охотниках. Но зачем им это было нужно?

Рэндалл пустился в пространные объяснения и рассказы о Каррен-Хилз и его обитателях, но Кристэль слушала его в пол уха.

До ее слуха донесся цокот копыт, лошадиное ржание и до боли знакомый голос:

– Молодец, Мезанотта, умница! Отведите ее в конюшню!

Сердце Кристэль сжала холодная лапа. Этого не может быть!

Уверенные шаги вверх по крыльцу, двери распахнулись.

Это был он.

Тот милый мальчик, Скай, с которым она виделась в лесу.

– Здравствуйте, мисс Кэмбелл… – Скай смело подошел к Кристэль, улыбнулся ей, заглянул в глаза.

– Здравствуйте, мистер Альварадо… – тихо произнесла она в ответ.

Ей, наконец-то, стало понятно, что не давало покоя тогда, в лесу.

Скай был полной копией Адриана. Но только внутренне. И сила, исходиашая от него, уверенность, плавность движений и целая коллекция теплых взглядов – все это было как у Адриана.

Невозможно, просто невозможно!

Ее рассудок отказывался воспринять такие вещи.

Этого не может быть! Это противоестественно!

Но кем же тогда являлся Аарон? Эти двое приходились кем-то друг другу?

– Аарон! – неожиданно воскликнул Рэндалл. – Мой мальчик! Тебе стало лучше?

Кристэль обернулась.

Ну конечно. Разве могло быть по-другому? По лестнице спускался Аарон, еще одна копия Адриана. Но всего лишь внешне.

Вид у него был неважный. И она знала почему. Видимо, взяла слишком много накануне. Под глазами парня залегли темные круги, усталая походка, бледная кожа.

И, конечно, он ее не помнил.

– Здравствуйте, мисс Кэмбелл.

– Здравствуйте, – устало отозвалась Кристэль.

Она переводила взгляд с одного брата на другого.

И как она сразу не догадалась? Хотя, как она могла знать… такие разные. Вот бы соединить их в одно целое…

Кристэль все никак не могла решить, кто же из братьев ей предпочтительнее.

Внешность или внутренность? Внутренность или внешность?

Неудобная пауза затягивалась.

Первым ее нарушил Рэндалл.

– Оставайся с нами, Аарон. Садись. Я как раз рассказывал мисс Кэмбелл о нашем городе.

– О да, уверен, ей этот очень интересно… – тихонько пробормотал Аарон, чтобы не расслышал отец.

Но Кристэль-то прекрасно услышала и чуть не подавилась своим кофе.

Бросила на Аарона быстрый взгляд, снова уткнулась в чашку, пытаясь сохранить серьезное лицо.

– Продолжайте, мистер Альварадо…

ГЛАВА 6: Голос воспоминаний. Кристина.

– Папа, пожалуйста! – Кристина едва сдерживала слезы. – Не прогоняйте меня!

– Ну что ты, милая! – отец обнял ее. – Мы не прогоняем тебя. Это для твоего будущего, для твоего же блага!

– Тогда позвольте мне остаться! – в отчаянье умоляла Кристина.

Отец опустил глаза. Если бы он только мог… он бы ни за что не позволил ей уехать.

– Ты начнешь все с начала. Уедешь учиться в Англию, в пансионат. У тебя все наладится. Ты сможешь выйти замуж за какого-нибудь дворянина или аристократа, будешь посещать балы, разгуливать в красивых платьях, и родишь себе много маленьких детишек.

– Но я никогда тебя больше не увижу! – всхлипнула Кристина. – Это все потому, что она ненавидит меня, да? Она хочет избавиться от меня и жить долго и счастливо!

– Это не так, – отец был непреклонен. – Ты знаешь, что мы, я и твоя мачеха, любим тебя. Это не изгнание, это – твое светлое будущее. Здесь тебе делать нечего.

Кристина заглянула ему в глаза. Ничего. В глубине – лишь плотно запертые дверцы.

– Я уеду. Уеду. Прямо сейчас, как ты хочешь. Но знаешь что? Если я сейчас уеду, ты никогда больше меня не увидишь. Никогда. Ты не смог отстоять собственную дочь перед ненавистью новой жены, а все потому, что я слишком напоминаю ей мою маму, твою первую жену. Прощай, отец.

Она резко развернулась и пошла прочь, прямиком в город, где на пристани ее ждал корабль, уходящий в Англию.

Она уедет. Как можно скорее. И никогда сюда больше не вернется.

Никогда.

Карета грохотала колесами по каменной мостовой. Серые каменные улицы навевали тоску, промозглая погода отнюдь не добавляла радости, а затянутое тучами небо и вовсе рождало мысли о том, чтобы просто удавиться.

Так что Англия не понравилась Кристине сразу. Особенно тоскливо было от того, что ей придется здесь прожить несколько лет, а то и всю жизнь, если отец насильно выдаст ее за какого-нибудь кислого английского лорда.

– Приехали, мисс, – сказал лакей, открывая дверцу кареты.

Кристина поплотнее запахнулась в теплую шаль и, зябко ежась, вылезла из кареты.

Пансион ей не понравился то же: унылое здание, с решетками на окнах, создающими впечатления тюрьмы, а не благородного заведения.

И ей придется здесь торчать несколько лет: учиться петь, танцевать, вышивать, играть на рояле…

Кристина скривилась, как от зубной боли.

Потрясающая перспектива.

Лакей нес за ней чемодан, а сама Кристина уже стучалась в дверь, такую же мрачную и серую, как и все остальное.

Дверь ей открыла экономка, в сером платье с длинными рукавами и туго застегнутым воротничком.

– Могу я увидеть миссис Смит? – осведомилась Кристина, чуть присев в реверансе.

– Идите за мной.

Кристина покорно пошла следом, лакей плелся следом за ней.

– Миссис Смит? – спросила экономка, заглядывая в дверь в самом конце пустынного коридора, по которому они прошли. – К вам посетитель.

– Да, Мэри, пусть заходит.

Экономка отступила в сторону, давая Кристине возможность пройти.

Внутри кабинета было не уныло. А точнее, очень даже приятно: весело трещащий камин, пушистый ковер, красного дерева письменный стол, темно-красные шторы на окнах, золотистые подсвечники и мягкие кресла.

Вот куда, наверное, уходили все деньги, присылаемые богатыми родителями на содержание своих дочерей.

Кристина уже успела вообразить в уме затравленную вереницу унылых девушек, гуляющих строго по кругу вокруг здания.

– Здравствуйте. Мисс Каменова, как я понимаю?

– Да, – Кристина разглядывала хозяйку этого скорбного заведения. – Это я.

Миссис Смит была женщиной строгой даже на вид. Кристина сразу подумала, что такую лучше не злить.

Она была одета в длинное черное платье с белым воротничком, такое же глухое и застегнутое на все пуговицы до самого горла, как и у экономки.

Волосы были стянуты на затылке в идеально гладкий пучок, такой, что нигде не выбивалось ни одной волосинки. Серые глаза были хищно прищурены, а губы сжаты в тонкую полоску.

– Рада вашему прибытию. Я Амелия Смит, хозяйка пансиона. Думаю, вам здесь понравится, и хочу сказать, что от своих воспитанниц, ожидаю, прежде всего, безоговорочного послушания и покорности. Если вы хотите, чтобы у вас здесь не было проблем, подчиняйтесь мне во всем и строго соблюдайте установленные правила. Тогда, повторяю, вам здесь будет житься очень хорошо.

Кристина еще раз с тоской подумала о том, куда же ее занесло.

– Мэри, проводи девушку в ее комнату, – крикнула Амелия и Кристина послушно вышла из комнаты и вновь пошла следом за экономкой.

Второй этаж, на котором располагались спальни девушек, был чуть более веселым: полы здесь были покрыты коврами, пусть не такими роскошными, как в кабинете Амелии, но все же коврами. На стенах висели канделябры со свечами, было тепло, и Кристина немного расслабилась.

– Тебе сюда, – экономка остановилась возле двери с набитыми табличками:

«Энни Чандлер»

«Люси Палмер»

«Саманта Моретти»

«Кристина Каменова»

Кристина вздохнула и толкнула дверь.

«Была не была…»

ГЛАВА 7: Голос воспоминаний. Лорды де Сальянти..

Комната напомнила Кристине тюремную камеру: деревянные темные кровати, накрытые темно-синими покрывалами. Возле кроватей небольшие тумбочки, накрытые белыми салфеточками, на полу большой ковер. У дальней стены большой шкаф.

И все.

Кристина успела мстительно подумать о том, что уж кто-кто, а она точно не будет следовать существующим порядкам, хотя бы потому, что это невыразимо скучно. А скуку она ненавидела больше всего на свете.

– Это твоя кровать, – экономка Мэри показала Кристине на дальнее спальное место, располагавшееся у окна со светлыми занавесками. – Все вещи с твоего чемодана распакуешь и уложишь в тумбочку и шкаф. Остальное тебе расскажут девочки.

Экономка махнула рукой, и Кристина только сейчас увидела, что в противоположном углу комнаты прячется небольшой круглый столик, возле которого за рукоделием сидели три девушки.

– Располагайся.

Экономка ушла, лакей тоже.

Кристина подхватила чемодан и потащила его к своей кровати. Все ее действия сопровождались гробовым молчанием. Должно быть, девушки изучали ее.

Ей было наплевать. Кристина забросила чемодан на кровать и принялась распаковывать свои немногочисленные вещи.

– Ты Кристина Каменова? – спросила одна из девушек тоненьким голоском.

Кристина, наконец-то, подняла глаза.

– Да.

Кто из трех говорил?

– Я Люси. Люси Палмер, – сказала по-прежнему тоненьким голоском девушка, сидевшая с краю.

У нее были светлые белокурые волосы, переплетенные в две толстые косы и большие бледно-голубые глаза. Светлая, почти прозрачная, кожа украшена бледной россыпью веснушек.

Кристина с облегчением заметила, что одеты они были по-разному. Слава Богу, в этом дурацком пансионате нет формы.

– Очень приятно, – ответила Кристина и продолжила заниматься своими вещами.

– Ты откуда? – на этот спросила другая девушка, с сильным итальянским акцентом.

Очевидно, Саманта.

Она была высокой, на голову выше сидевших рядом с ней подруг. Темно-карие глаза были чуть раскосы, а черные волосы обернуты вокруг головы несколько раз тугой косой.

– Из Дании, – спокойно ответила Кристина. – А ты, как я вижу, из Италии?

–Да, – девушка высоко подняла подбородок. – Меня зовут Саманта.

– Отлично, – буркнула Кристина, захлопывая чемодан и села на кровать.

– Ты так и не будешь ничего делать? – подала голос третья.

Кристина не видела ее лица, скрытого пепельными локонами, но голос был тих и прохладен.

– А что я должна делать? – вопросом на вопрос ответила Кристина.

Третья девушка отложила свое рукоделие и подняла голову.

У нее были кристально чистые зеленые глаза под тонкими стрелами светлых бровей и бледно-розовые губы со скорбно опущенными уголками.

Черты лица были настолько правильными, что Кристина ни на секунду не усомнилась в том, что Энни была очень и очень благородных кровей.

– Как ты сюда попала? – спросила Энни.

– Отец отправил, – скупо ответила Кристина.

– Ну же, не стесняйся, – подбодрила ее Люси. – Никто из нас не попал сюда по собственному желанию и доброй воле.

И Кристина неожиданно выдала все, единым духом:

– Меня мачеха возненавидела. Мама моя умерла, отец женился. Больше всего меня злит то, что и он, и я, все прекрасно знают сказку о золушке. И все равно попасться на эту удочку! Выставить из дома родную дочь только потому, что новой женушке она мешает!

– Я попала сюда по той же причине, – сочувственно произнесла Саманта, тоже откладывая свое рукоделие.

– Правда? – Кристина сразу прониклась симпатией к подруге по несчастью.

– А я родила ребенка, не будучи в браке, – вздохнула Люси. – Мои родители отправили меня сюда, чтобы о семейном позоре никто не узнал, а сами с ребенком переехали в другой город. А вот Энни…

– Довольно, – резковато сказала Энни. – Нам пора идти на урок музыки. Хотите получить взбучку от Амелии?

– Нет, – виноватым голосом сказала Люси, и тоже отложила свое рукоделие. – Идемте.

Девушки поднялись со своих мест, надели шляпки, перчатки, каждая взяла в руки по небольшой корзиночке, в которых, как оказалось, лежали письменные принадлежности.

Кристина нашла такую корзинку и рядом со своей кроватью, поэтому не преминула последовать примеру девушек.

– А что, занятия проходят не здесь? – шепотом спросила она у Люси, когда девушки покидали спальню.

Коридор, как по волшебству, заполнялся девушками, хотя еще несколько минут назад он выглядел так, будто все комнаты абсолютно пусты.

Все с интересом поглядывали на новенькую.

– Здесь мы только живем, – ответила Люси, когда они спускались по лестнице. – А школа находится на пару улиц дальше. Сейчас сама увидишь.

Они вышли из дома, спустились по каменным ступеням крыльца и вышли за решетчатую ограду.

– А развлечения у вас здесь какие есть? – спросила Кристина.

Ее вопрос немного озадачил Люси.

– Развлечения?.. ну… мы поем, вышиваем, читаем, стихи пишем.

– И все? – Кристина была разочарована.

Да у нее дома, в Болгарии, развлечений и то больше было.

– А танцы? Балы? Парни, в конце концов?

– Упаси бог! – ужаснулась Люси и перекрестилась. – Если тебя увидят с парнем, то твоя репутация мгновенно рухнет. Это же позор! Такой позор!

Кристина поняла, что жизнь ее здесь будет очень и очень невеселой.

Они прошли пару улиц, и вышли на круглую площадь, по которой сновала уйма народа.

Кристина разинула рот от изумления. На площади высился такой красоты особняк, что дух захватывало! Высотой в несколько этажей, украшенный каменными барельефами, огражденный высокой ажурной оградой с каменными львами у ворот, зеленой лужайкой и фонтаном, арочными высокими окнами, балконом и многим другим.

– Кто здесь живет? – прошептала Кристина, не в силах отвести глаз от дома.

Люси мельком глянула на особняк.

– А, здесь… старинная английская семья. Лорд де Сальянти со своей женой и семью детьми.

– А как их зовут? – взгляд Кристины уперся в великолепный цветник с невероятно прекрасными и редкими цветами.

Люси наморщила лоб, вспоминая.

– Лорда, вроде бы, Кристофер, жену не помню… а старших трех сыновей, вроде как, Адриан, Кассиан и Максимиллиан.

Кристине на мгновение показалось, что штора на втором этаже задернулась, как будто кто-то минутой ранее незримо наблюдал за ней.

– Идем же, – поторопила ее Люси.

Девушка поспешила следом.

– А ты с ними знакома?

– Нет, что ты! Они из высшего общества, а я не благородных кровей, поэтому не бываю на подобных приемах.

– А Энни?

Люси бросила на Кристину испытующий взгляд.

– Да, ты верно угадала. Энни знакома. И весьма близко, насколько я знаю. Но зачем это тебе?

– Просто так, – легкомысленно отозвалась Кристина, а сама подумала, что, кажется, смысл ее существования здесь начал проясняться…

Занятия девушек проходили в довольно милом особнячке, пожертвованном пансионату какой-то старой умершей вдовой.

Кристина в первые же минуты урока, поняла: музыка это не ее. Пока остальные девицы чинно по очереди играли на рояле и арфах, пели высокими хорошо поставленными голосами, Кристина откровенно зевала.

– Ваша очередь, мисс Каменова, – сказал их молодой учитель.

Кристина давно уже продумала, что и как ей сделать, чтобы на уроках музыки к ней цеплялись как можно меньше.

Подойдя к роялю, она изо всех сил и как можно грубее ударила по клавишам (хотя дома играла вполне прилично) и заорала чуть ли не на весь класс какую-то легкомысленную песенку.

– Довольно, довольно! – их учитель зажал уши, спасая их от варварских звуков, что издавала Кристина. – Идите на свое место, мисс Каменова!

Кристина довольная слезла с табурета – хотя бы на этом уроке ее не будут трогать – и пошла на свое место, по пути поймав изумленные взгляды других девиц и насмешливый взгляд Энни.

– Ты ведь это специально сделала, да? – спросила она прохладным тоном, когда Кристина села рядом.

– Ну конечно. Нет ничего скучнее музыки.

– Да неужели?

– Нет, – призналась Кристина. – Есть. Рукоделие.

Обе расхохотались, Энни смотрела на нее уже с большей симпатией.

– Я хотела тебя кое о чем спросить, – решительно начала Кристина, но Энни перебила ее, хитро прищурившись:

– Уж не о братьях ли де Сальянти?

– Да. А как ты догадалась?

– Все меня об этом спрашивают. Не ты первая, не ты последняя.

– Познакомишь нас? – попросила Кристина.

– Нет.

– Почему? – вскинулась девушка.

– Потому что. Не суй нос не в свое дело.

– Ну, хотя бы расскажи о них, – взмолилась Кристина. – Кто они, откуда, чем занимаются, где их можно встретить?

– Ни в одном из тех мест, в которые ходят благородные воспитанные девушки.

– Ага. Вот они пусть и не ходят. А я пойду.

Они опять расхохотались, и Энни сменила гнев на милость:

– Лорд Кристофер де Сальянти итальянец. Как, впрочем, ты могла догадаться по их фамилии. Сколько себя помню, живет он в Англии вместе с женой и детьми. Все на удивление прекрасны и молоды, годы щадят их. Кристофер в свое время женился на одной английской герцогине, Эшли Дельгадо. Результатом долгих счастливых лет брака стали семеро детей. Пятеро сыновей и две дочки.

– Вот про сыновей поподробнее, а про дочек можешь не рассказывать.

Девушки опять захихикали, и Энни продолжила:

– Ладно, во-первых, скажу то, что, наверняка, тебя волнует больше всего: ни один из них не женат.

– Это здорово, – оживилась Кристина.

– Нет, это не здорово, а… как бы так сказать… безнадежно. За все годы, что я слышала, ни кому из них не приглянулась ни одна девушка. Многие пытались женить их насильно, и куча девушек обесчестилась, пытаясь скомпрометировать их, но братьям хоть бы хны.

– Расскажи о них, – поторопила Кристина.

– Еще одно: все они красивы, просто великолепны. Наверное, благородные английские черты и горячая южная кровь всегда дают такую смесь. Старший из них, Адриан, пожалуй, самый красивый. По нему вздыхает половина Лондона. Из всех светских развлечений он предпочитает охоту.

– И я уже знаю, как с ним познакомиться, – заключила Кристина.

– Не торопись, – усмехнулась Энни, ее стрельчатые брови взметнулись вверх. – Адриан не промах, он мгновенно раскусит любую фальшь.

– О, поверь, мою – нет.

– Ну ладно, слушай дальше: Вторым родился Кассиан. Насколько я знаю, он обожает Адриана и души в нем не чает. Готов всюду хвостом таскаться за ним: на охоту, балы, по гостям, да хоть куда! Это самый большой и искренний пример братской любви. Он тоже весьма хорош собой, хотя и явно не дотягивает до Адриана. Ведь первый полностью уродился в отца и мать, а Кассиан, как говорят, пошел в прадеда по материнской линии. Третий брат, Максимиллиан. Тоже весьма привлекателен собой, хотя разительно отличается от старших братьев. Этому ничего не интересно кроме книг да звезд. На светских вечерах он показывается редко, все больше по тому, что этому обязывает этикет. А так самая большая его любовь – это наука. А лучшие друзья – все великие умы Англии.

– Надо поставить себе в уме галочку, что интересуюсь наукой, – ухмыльнулась Кристина.

– Четвертой и пятой родились сестры, Селеста и Доминика. Весьма легкомысленные особы, интересующиеся только балами и модой.

– Можно подобраться к братьям через сестер, – задумчиво сказала Кристина.

– О, дорогая моя, поверь: все, что бы ты ни предложила, давно использовано английскими невестами. Ты просто не представляешь, насколько они великолепны, эти де Сальянти.

– С ума сойти, – пробормотала Кристина. – А оставшиеся двое?

– Близнецы. Феликс и Фауст. Этим тоже кроме друг друга ничего не надо. Нет, конечно, они интересуются девушками, но ровно настолько, насколько ими могут интересоваться семнадцатилетние оболтусы.

– Да уж, – вздохнула Кристина. – Это все?

– Да. Я рассказала тебе все сплетни, что ходят в высшем обществе.

– Так это все сплетни? Правды в них грамм?

– Ну почему же? Правдой является то, что семейство де Сальянти очень и очень скрытно и замкнуто, и допускает к себе лишь очень узкий круг людей. Я знаю всего одного-двух человек, которые могут похвастаться тем, что находились на пороге их дома.

– А ты? Как тебя угораздило с ними познакомиться?

– Я пару раз была на балах, там случайно познакомилась с Феликсом и Фаустом, мимолетно с Селестой, чуть-чуть поболтали, вот и…

– Не мямли, – одернула Энни Кристина. – И не ври. Ты что-то скрываешь? Как тебя занесло на бал? Насколько я поняла, эти ребята вращаются в высших кругах, а ты, значит, благородных кровей?

– Как ты собираешься знакомиться с ними? – пропустила вопрос Кристины мимо ушей девушка.

– Как ты познакомилась с братьями? – по-прежнему гнула свое Кристина.

Энни вздохнула и отложила нотную тетрадь.

– Ты думаешь, в пансионате миссис Смит девушки не влюбляются? И не ищут встреч с юношами?

– Ага, – понимающе произнесла Кристина. – Так с которым из них ты…

– Замолчи, – сердито ответила Энни, уткнулась в свою тетрадь, заскрипела пером.

Потом, через некоторое время, тихо произнесла:

– С Фаустом. Он был так мил, вежлив, так уговаривал меня выпить шампанского…

– Ну, это как водится, – хмыкнула Кристина. – Затем темная беседка, головокружительное признание в любви, колючие кусты и…

– Нет! – сердито перебила ее Энни. – Все было не так!

– А как?

– Я ничего не помню.

– То есть как?! Совсем ничего?!

– Он… он явно поцеловал меня, а потом… – Энни наморщила лоб, вспоминая. – Что-то произошло… я помню, что сильно испугалась, но… когда он сказал… он сказал мне успокоиться, и я успокоилась. А затем… нет, дальше совсем ничего не помню, до тех пор, пока не очнулась одна, в беседке… платье все в крови, хотя видимых ран не было… вот я и подумала… – Энни покраснела.

– Что он, подонок, воспользовался твоей беспомощностью и сбежал, – заключила Кристина. – И что ты предприняла?

– Ну, во-первых, к родителям сунуться я не смела. Поэтому пошла сразу к Фаусту, к нему домой, требовать объяснений. Вместо него мне открыл Адриан. Он повел себя довольно смешно: заглянул мне в глаза и приказал все забыть, а когда я сказала, что в жизни этого не забуду, озадачился и пригласил войти. Казалось, он был удивлен моим поведением и долго перешептывался с Кассианом, прежде чем в прихожую выглянул Фауст. Представляешь, они даже не предложили мне присесть! Аристократы! Фауст был порядком удивлен. Он тоже потребовал у меня все забыть, на что я ответила ему пощечиной. Мне тогда показалось странным: казалось, мой отказ все забыть удивил его больше, чем пощечина. Я заявила, что если он не женится на мне, то об этом станет известно во всем обществе, Адриан тогда шепнул что-то вроде: «… не получиться, она под воздействием святой…», а чего «святой», я так и не разобрала. Впрочем, какая теперь разница. Я все-таки рассказала все родителям. Отец был в бешенстве, запер меня в этом чертовом пансионате, а сам кинулся к лорду Кристоферу, спасать свое и их доброе имя.

– Но из этого ничего не вышло, ведь так? – тихо спросила Кристина.

– Именно, – мрачно подтвердила Энни. – От него не было вестей несколько дней. Я не знаю, о чем они тогда говорили, но после этого разговора у отца как будто напрочь из головы вылетел мой рассказ. На все попытки поговорить еще раз отвечал одинаково: «я должен держать тебя в пансионате». Сначала я сильно обижалась, плакала, злилась, а потом привыкла. Здесь я ни в чем не нуждаюсь, денег отец высылает достаточно.

– А кто твой отец?

– Самое смешное, что моя мать Екатерина Арагонская, а отец принц Артур Уэльский, сын ныне здравствующего короля Генриха VII. Скандал мог бы быть грандиозный, от де Сальянти мокрого места бы не осталось. Как так вышло… – вздохнула Энни.

– Со мной такого не будет, – вскинула голову Кристина.

– Урок окончен, – провозгласил учитель, и девушки начали поспешно складывать тетрадки и книжки обратно в корзинки.

Кристина одной кучей, не глядя, смела все содержимое и вышла следом за Энни.

– Как прошел первый урок? – спросила Саманта на выходе.

– Блестяще, – воодушевлено ответила Кристина. – Узнала много интересного.

– Уж не о братьях ли де Сальянти? – спросила возникшая рядом Люси.

– Именно, – довольно ответила Кристина.

Поток девушек вынес их на улицу, и она не смогла опять отвести взгляда от великолепного особняка.

– Айвен? Айвен Грей? – кто-то взял ее за локоть и развернул к себе.

Задохнувшаяся от такой наглости Кристина гневно уставилась на говорившего: высокий светловолосый парень, с зачесанными назад кудрями, светлой кожей и аристократическими чертами лица, смотрел на нее взволнованным взглядом.

– Никакая я вам не Айвен. Мое имя Кристина. Вы ошиблись, – холодно ответила она.

Парень, вместо того чтобы расстроиться или смутиться, три раза поменялся в лице, причем ни одно из этих выражений не было дружелюбным, а затем склонился в извиняющемся поклоне.

– Примите мои извинения, Кристина. Я обознался.

Она смерила его уничтожительным взглядом, подобрала юбки и поспешила догнать подруг.

Энни смотрела на нее насмешливым взглядом зеленых глаз.

– Что? Что-то не так?

– Поздравляю тебя, моя дорогая. Ты только что нахамила лорду Кассиану де Сальянти.

ГЛАВА 8: Голос воспоминаний. Адриан.

Солнце не успело даже выглянуть из-за горизонта, восток лишь наметился серо-розовым цветом, а Кристина уже открыла глаза. В ее голове фигурировал четкий план, как будто она не спала всю ночь, а тщательно его разрабатывала.

Тихо встав, чтобы не разбудить своих соседок, Кристина достала из шкафа свое самое красивое малахитово-зеленое платье, повозилась с корсетом – затягивать его самой себе ох, как неудобно! – собрала каштановые волосы в незатейливую, но очень милую прическу, обула туфельки на низком каблуке и тихо выскользнула из комнаты.

Впрочем, выйти обычным способом ей не удалось: дверь была крепко заперта, а в гостиной чутко дремала большая породистая собака.

Тихонько чертыхнувшись про себя, Кристина вернулась в комнату и обнаружила сидящую на своей кровати Энни.

– Так и знала, что ты вернешься, – усмехнулась она. – Почему у тебя расстроенный вид?

– Потому что мне не удалось выбраться из пансиона, – мрачно ответила Кристэль.

– Ну, обычным способом да, – сказала Энни и встала с кровати. – Но мы это делаем по-другому.

– Как? – Кристина оживилась.

Энни, тем временем, залезла под свою кровать, и девушка услышала звук доставаемой половицы, а затем шуршание.

– Держи, – в руки Кристине легла крепкая веревка с навязанными узлами, чтобы легче было спускаться. – Так уж и быть, я тебя прикрою.

Кристина довольно улыбнулась.

За окном чуть посветлело, серого стало меньше.

– Спасибо, Энни.

– Да не за что, – отмахнулась девушка. – Иначе здесь было бы совсем невыносимо.

На подоконнике обнаружился и ржавый гвоздь, на котором удобно было закреплять веревку, чем Кристина не преминула воспользоваться.

Она легко скользнула вниз, благодаря Бога, что здание было всего лишь двухэтажным, и помахала Энни на прощание рукой.

Веревка втянулась обратно.

Кристина, весело насвистывая, пересекла поперек несколько улиц, как можно дальше удаляясь от пансионата.

На улицах появлялись ранние прохожие – слуги не в счет, они встали задолго до Кристины.

Девушка увидела экипаж, стоящий невдалеке и подошла ближе.

– Здравствуйте, мисс, – отреагировал кучер на ее приближение. – Куда изволите вас отвезти?

– Туда, где чаще всего охотится мистер де Сальянти, – решительно ответила она, подавая кучеру золотую монету. – И вы меня не видели.

– Конечно, мисс, – кучер спрятал монету. – Только вряд ли у вас что-то получится.

– Все у меня получится, – сквозь зубы пробормотала Кристина. – Ты, главное, отвези.

Она села в экипаж, кучер хлестнул лошадей, и карета двинулась с места, прочь, за пределы Лондона.

Лес, в котором предпочитал охотиться Адриан, был огромным, и в глубине своей очень старым. Впрочем, Кристине было наплевать на это. Она выяснила, что к лесу можно подъехать лишь одной-единственной дорогой, так что место, которое она выбрала для своей проделки, невозможно было обойти, и в то же время оно не бросалось в глаза.

Отпустив кучера, Кристина принялась за дело.

Энни рассказала ей, что Адриан выезжает на охоту в восемь часов утра, иногда один, иногда с Кассианом или близнецами.

Кристина достала из своей корзиночки маленькое зеркальце и принялась искусно портить свою прическу, превращая ее в некоторое подобие того, будто кто-то, минутой ранее, нещадно оттаскал ее за волосы.

Платью тоже досталось: наполовину расшнуровав корсет, она разорвала его в нескольких местах, с сожалением подумав о том, что ему после этого точно придет конец.

Но задуманная ею шалость того стоила.

В Кристине начал просыпаться адреналин, присущий только охотникам да любителям азартных игр. В приступе этого адреналина она даже в кровь расцарапала себе руки и шею, довершив начатое легкими штрихами застрявших в платье листьев и веточек, затем измазалась землей и приготовилась ждать.

Цоканье копыт и звук хлыста не заставили себя долго ждать. Быстро упав на землю лицом вниз, она притворилась, что без сознания, и прислушалась.

Цокот копыт приближался, но смеха и разговоров не было слышно. Значит, он приехал один. Жаль. Она надеялась увидеть еще нескольких братьев.

Кристина издала тихий жалостливый стон и опять прислушалась. Цокот копыт стих: всадник спешивался.

Кристина постаралась расслабиться, чтобы выглядеть как можно естественнее.

Всадник приближался: она слышала его уверенные шаги.

Издав еще один слабый стон, Кристина зашевелилась и рискнула чуть приоткрыть глаза.

И едва не вздрогнула. Казалось, всадник был еще, как минимум, шагах в тридцати от нее, а тут вдруг оказался рядом.

Но отступать было поздно.

Кристина пошевелилась, издав еще один болезненный стон.

Она услышала, как Адриан чертыхнулся и наклонился, чтобы взять ее на руки. Сделал он это довольно таки беспардонно, закинув ее на плечо, вместо того чтобы картинно понести на руках.

Издав про себя немного раздосадованный вопль, Кристина приоткрыла глаза, но разглядеть всадника не смогла: вставшее на востоке солнце слепило глаза.