Читать книгу Сегмент Лунны - Лотар Клявинш - Страница 1

Пролог

Одним из самых неприятных моментов для водителей является внезапная мелкая поломка автомобиля. Именно это и произошло у полицейского детектива Алекса Хэмптона, когда он поздним вечером возвращался домой после работы. Кондиционер отказывался поддерживать комфортную температуру воздуха в салоне, а все попытки тыканья и хлопков по панели были безуспешны. «Ладно, благо сейчас лето, а не зима. Хотя завтра обещают невыносимую жару, лучше заняться этим как раз завтра», – подумал он. Сегодня у него последнее дежурство перед выходными. По традиции он проводил их в спокойном одиночестве дома, когда жена и приемная дочь не мешали ему в этом, либо просто выпивал в ближайшем баре.

После двадцати с лишним лет, проведенных с женой, он понял, что она считала жизнь с ним неким обязательством и в какой-то мере одолжением, что она вышла замуж именно за него, а не за других имеющихся на тот момент ухажеров. Жена его, Кэтрин Хэмптон, стала для него не та, что в юности, когда они только познакомились. Сейчас эта женщина чересчур зациклена на уходе за собой, на красоте и саморазвитии, не без эгоизма, из-за этого ей было мало дела до семьи. По ее словам, дочь уже взрослая и сама может принимать решения без участия кого-либо, а ей самой нужно уделять время себе. Кэтрин была уверена в том, что выполнила все свои обязательства семейной жизни. Теперь посещение дизайнерских кружков, бизнес-тренингов, фитнес-клубов стало для нее важнее, чем участие в семейной жизни, отсюда и вытекали частые упреки в адрес Алекса. Ей казалось, что она потратила всю свою жизнь на него, на семью, забыв о себе. Сейчас ей хочется снять оковы обязательств и делать то, что ей нравится. Алекс предполагал, что она и до этого была зацикленной личностью, тогда на семье, но это было не так заметно, это даже нравилось ему. Теперь же она находила нужным упрекать мужа в его денежных доходах, которые были во много раз меньше, чем ее. Это часто становилось причиной разговоров о том, что он стоит на одном месте и не хочет двигаться вперед.

В прошлом Алекс и Кэтрин очень хотели завести ребенка. После нескольких лет безуспешных попыток они отчаялись, в особенности Кэтрин, узнав от врачей заключение о ее бесплодии. Таким образом они пришли к решению об удочерении ребенка, Анны Хэмптон.

Юношеский период дочери не оказывал никакого давления на Алекса, напротив, Анна находила нужным поддерживать больше отца, нежели мать. Он видел, что она выросла полной противоположностью Кэтрин, не зацикленной на материальных вещах. Полностью открыта и чиста. Он знал, что его дочь очень умна, к тому же имеет большие способности в учебе, разве что время от времени ей было сложно найти общий язык с преподавателями, но это никак не мешало ей усваивать новый материал. Алекс мог с ней ладить, но, как правило, это длилось недолго. Она твердо придерживалась своих взглядов на жизнь, которые порой расходились со взглядами отца, отчего часто приходилось с ней спорить.

Приоткрыв окно, Алекс свернул на шоссе, закурил сигарету и сделал радио тише. По радио что-то передавали про подъем цен на топливо, прогноз погоды на ближайшее время, но все это пролетало мимо ушей детектива, он был полностью погружен в свои мысли. Воспоминания о недавно произошедшем случае все так же всплывали в памяти, заставляя ощущать ком в горле и подступающие слезы.

Хэмптону нравилось не спеша ехать домой после рабочего дня, думать о чем-то своем – это хорошо получалось в тихой дороге. В остальное время там, где другие заботы и хлопоты, часто бывает некогда глубоко окунуться в свои мысли. Алексу снова пришлось сконцентрировать свое внимание на дороге из-за странной картины. Дальний свет фар позволил увидеть силуэт человека на шоссе, который сидел на коленях, закрывая лицо руками от ослепления. Хэмптон, притормаживая, быстро переключил свет на ближний, человек убрал руки от лица, и тот смог разглядеть его. С виду это был молодой парень, лет двадцати двух. Верхнюю часть тела покрывало что-то наподобие кофты ярко-белого цвета, плотно облегающей торс, на поясе у него был надет широкий ремень с множеством маленьких аккуратных сумочек. Штаны и обувь также облегали массивные ноги парня, создавая о нем впечатление велогонщика. Перед ним был аккуратно вырезан маленький участок дороги. Этот участок лежал рядом с образовавшейся выемкой, которой сегодня утром точно не было. Ко всему прочему поблизости не было никаких инструментов или техники, способных аккуратно, словно по линейке, вырезать асфальт. Прошло около минуты, парень осмотрелся по сторонам шоссе и, обойдя выемку медленной, мягкой, но в то же время уверенной походкой, начал подходить к машине. Это была старая дорога к дому Алекса, по ней мало кто ездит из-за отсутствия фонарных столбов, в отличие от соседней трассы, что ярко освещена, к тому же с гладким асфальтом. Но ему нравилось здесь ездить как раз таки из-за практически полного отсутствия людей.

Хэмптону незнакомец показался подозрительным, и, решив перестраховаться, он положил руку на кобуру и быстро вышел из машины.

– Привет, – сказал незнакомец. Лицо его было весьма свежее и даже красивое. Большие карие глаза, пронзительно глядевшие на Алекса; черные длинные волосы, которые отлично сочетались с аккуратной растительностью на лице, подчеркивали таинственность внешнего вида.

– И тебе, что ты делаешь? – ответил Алекс.

– Ищу минерал редкой породы.

Парень отвечал уверенно и без колебаний. Хэмптону такой ответ незнакомца показался еще более подозрительным. Молодой парень, ищущий минерал, сидит посреди ночи на дороге с вырезанным участком земли, не просто вырытым, а именно аккуратно вытащенным без техники и инструментов. На памяти Алекса бывали случаи бандитских разбоев на дороге, когда одинокие путники останавливали водителей различными способами и под разными предлогами пытались завести диалог, и в то же время их сообщники выбегали со всех сторон и в лучшем случае грабили своих жертв. Сейчас эта картина как раз напоминала подобную ситуацию: кругом простирался густой лес, через который проходила дорога, и, по всей видимости, незнакомец вышел на дело.

– У тебя с собой документы? – спросил Алекс. – Я из полиции, детектив Хэмптон.

– Он в этом участке земли, нужно достать его, это очень важно.

– О чем ты говоришь?

– О минерале.

Хэмптон от удивления выкинул наполовину выкуренную сигарету и, развернувшись, дернул ручку двери автомобиля, добавив парню:

– Сейчас посмотрим, жди здесь.

Алекс сел обратно в машину. Он схватил рацию и сказал:

– Направьте людей по моим координатам, код 101-02¹.

В это время незнакомец направился в сторону выемки, у которой он до этого сидел. Алекс вытащил наручники из бардачка и положил их в задний карман. Парень тем временем взял аккуратно вырезанную часть асфальта и закрыл им выемку, после этого офицер вышел из машины. Хэмптон был уверен в том, что либо парень под воздействием психотропных веществ, либо этот спектакль спланирован, дабы снизить его бдительность. Его лицо было напряженным, выражая беспокойство и готовность к внезапным действиям. Осмотревшись, Алекс направился в сторону парня, тот сидел спиной к нему и медленным движением руки проводил по воздуху над тем местом, куда он вставил часть асфальта. Как вдруг перед ним на мгновение появился красный отблеск тусклого свечения, после которого он быстро встал. Алекс плотно положил руку на кобуру и замедлил шаг, крикнув парню:

– Без резких движений! Подними свои руки!

Незнакомец медленно повернулся к Хэмптону, приподняв бровь, показывая своим видом удивление. Рядом с ним уже не было никакой выемки и ее следов. Участок был ровным и казался даже лучше других.

– У меня нет никаких документов, – ответил незнакомец, подняв руки.

Алекс переводил взгляд с парня на место, где был вырезан участок асфальта, и обратно, его лицо уже выражало растерянность.

– Как ты это сделал? – спросил он. – Так, пройдем в машину, вытяни руки вперед. – Парень послушно вытянул руки. Хэмптон подошел вплотную к нему и, взяв под руку, направился в сторону машины, как вдруг краем глаза он увидел, как тот ловко протянул руку к его руке и ущипнул за кисть. Алекс имел густую растительность на руках, ему показалось, будто тот выдернул у него волосы. Ему такое действие, мягко говоря, не понравилось, он и так старался пренебрегать мерами предосторожности по отношению к этому парню, но под впечатлением и от непонимания происходящего он почувствовал невидимую угрозу. Единственным безопасным местом сейчас была машина, и дойти туда нужно было любой ценой.

– Ты чего задумал? – ухватив парня еще сильней и вытаскивая наручники из заднего кармана, спросил Алекс.

Он попытался толкнуть его перед собой и завести ему руку за спину, но его попытка была безуспешна. Незнакомец, ощутив на себе применение силы, легким, как показалось Алексу, движением руки вырвал свою руку из его хватки. Алекс попытался выхватить пистолет из кобуры, но все, что он успел сделать, это расстегнуть ее, после чего он был сбит с ног и остался лежать на земле. Единственное, что заметил Хэмптон, это то, как парень молниеносно сместил свой корпус за его спину, дальше он почувствовал сильный безболезненный, но в то же время неприятный толчок в ноги и услышал железное клацанье рядом, словно какой-то металлический предмет упал на асфальт.

– Прошу прощения, но у меня слишком мало времени, к тому же я не рассчитывал на компанию. Твой пистолет рядом с машиной, – произнес парень.

После этого он вытащил из одной маленькой сумочки, что висела на поясе, предмет, похожий на ручку, и зажал его в руке. Яркая вспышка заставила Алекса зажмуриться, закрыв лицо руками.

Открыв глаза, Алекс никого уже не видел перед собой, только слабо освещенное ближним светом автомобиля шоссе. Некоторое время он еще сидел на дороге, не понимая произошедшего. Частое дыхание не давало сосредоточиться и поймать хоть одну мысль в голове, это стало для него тяжелым испытанием. Медленно поднявшись на ноги, детектив направился к машине, как вдруг он увидел вдали приближающиеся желтые огни. «Вовремя подоспели», – иронично подумал он.

Глава 1.

I

Ранним июльским утром по улицам города неохотно двигались люди, расходясь по остановкам общественного транспорта и к переходу ближайшего метро. Толпы людей непрерывно спускались в небольшой подземный переход, толкаясь с выходящими оттуда людьми. И только к вечеру эти уже уставшие люди покидали подземный транспорт. Шум этого движения был настолько привычен, что его даже не замечали, лишь создавалось ощущение раздражительности и суеты. И только отделившись от общего потока людей, приближаясь к своему месту назначения, человек словно оживлялся, вдыхая воздух свободы.

За окном прежней квартиры Алекса эта картина суеты создавала впечатление того, что каждый выполнял свою функцию в этом живом городе. Во время наблюдения за этим его настигали смешанные чувства, которые в конечном итоге создавали дискомфорт. После переезда из центра в загородный дом суматоха казалась Алексу чуждой. Хотя порой, приближаясь к городу, он испытывал напряжение за рулем автомобиля, двигаясь на трассе в интенсивном потоке, плавно переходящем в затор. Но все же он чувствовал себя спокойнее, чем раньше.

Теперь за окном виднелся небольшой дворик с красивым забором по периметру и соседские дома рядом. Во дворе росло множество растений: от аккуратно высаженных мелких клумб, в которых стремительно вверх поднимали свои стебли астры и лилейник, до красивых яблонь, посаженных вдоль тропинки, ведущей к дому, плоды которых ярко блестели от лучей солнца. В углу двора была небольшая одноэтажная постройка, служащая гаражом, хотя на тот момент она была предназначена для хранения строительных инструментов и различного рода хлама.

Светло-коричневый двухэтажный дом, в котором жила семья Хэмптон, был с белыми оконными рамами и колоннами, что держали козырек над проходной дверью. Внутри дома были высокие потолки и просторные комнаты, обставленные комфортабельной мебелью белого и черного цвета. В гостиной стоял большой камин, создающий еще больший уют для домочадцев и гостей.

Сегодня утром Алекс собирался в участок, где его ждал разговор с начальством по поводу необоснованного вызова подкрепления на шоссе тем поздним вечером. В тот вечер Алекс не смог толком отчитаться о произошедшем. Его речь на тот момент не могла внятно описать картину, а только поверхностно. Он все помнил, но прекрасно понимал, что в правду никто не поверит. Выдумывать легенду о произошедшем не было времени, к тому же врать у Хэмптона получалось плохо. Сегодня он думал о том, как грамотнее преподнести начальству факт физического превосходства неизвестного подозреваемого, тем самым оправдывая свою невнимательность. Пытаясь разложить свои мысли по полочкам, Алекс чувствовал беспокойство и сильно нервничал.

Почистив зубы и набрав в ладони прохладную воду, он окатил ею лицо, пройдясь руками по волосам. Он неустанно смотрел на свое отражение в зеркале. У Алекса был широкий слегка выпуклый лоб, густые темные брови над большими карими глазами. Взгляд у него по натуре всегда казался серьезным из-за глубоко посаженных глаз. Нос у него был широкий, с горбинкой, а на щеках виднелись слегка заметные ямочки. Он всегда был гладко выбрит, густая растительность по своей природе никогда его не беспокоила.

Выйдя из ванны, Алекс прошел мимо своей жены, которая сидела в комнате. Она вопросительно посмотрела на него, отвлекшись от своих дел и придавая важность тому, что она отвлеклась.

– И чего ты так рано встал? – спросила она. – У тебя же выходной.

Кэтрин сидела на диване перед маленьким стеклянным столиком в одном халате, прихорашиваясь и нанося макияж. На ее голове было намотано полотенце. Край короткого халата обнажал гладкие загорелые ноги, лицо ее было свежо и румяно, а длинные от природы ресницы подчеркивали красоту ее глаз, делая ее моложе своих лет. С Алексом они были одногодками.

– Начальство вызывает. Вчера встретил на шоссе чудака, который просто куда-то испарился, – ответил Алекс.

– Куда?

– Испарился в воздухе, в прямом смысле.

– Ну хорошо, езжай, – после небольшой паузы сказала Кэтрин. – Мне кажется, тебе пора заняться чем-то другим. На этой работе ты ничего полезного для себя не делаешь. Займись своим развитием наконец.

В тот вечер Алекс ничего не рассказал жене. Ему казалось, что она не поверит ему. Но сейчас, когда она в очередной раз пытается придать важность своим словам и деловитость, ему захотелось убедить ее в своей правоте.

– Почему ты не веришь мне? – спросил он.

– Я много раз слышала подобные истории о твоей работе, как кто-то пытался бесследно сбежать или про очередное загадочное расследование. Ты всегда сильно придаешь этому значение, хотя я уверена, что тебе от этого никакой пользы нет. Я каждый раз пытаюсь донести до тебя это, но ты начинаешь злиться, – раздражаясь, сказала она.

– Сейчас совсем иначе, работа здесь ни при чем, – злился Алекс.

– Я поняла, что кто-то испарился в воздухе. Я думаю, вы найдете след и отыщете его, – не отрываясь от зеркала, сказала она. – Но если тебе интересно, что я сейчас буду делать, то мы с партнерами по бизнесу решили запустить новый проект…

– Очень рад за вас, – отрезал он.

Алексу не хотелось продолжать диалог, после которого он еще больше нервничал и злился. Ему было неинтересно, заметила ли Кэтрин его негатив. Даже если и заметила, то она предпочла бы настаивать на том, что он неправильно мыслит и выполняет работу, которая не приносит ему пользы, что очень не хотелось сейчас слышать. Взяв свои вещи из шкафа, Алекс вышел из комнаты в гостиную.

Кэтрин в это время все так же сидела за туалетным столиком, прихорашиваясь, глядя в зеркальце. Она почувствовала негатив мужа, но раздражалась оттого, что он не слышал и не понимал ее, а спорить с ним дальше она не видела смысла. Кэтрин понимала, что она живет с человеком, который находится на одном уровне уже много лет, который не хочет, чтобы ему помогали расти и добиваться больших высот, как бы она ни старалась. Ей снова начинали приходить в голову мысли касательно ее положения и финансовых возможностей. Она верила в свои силы и в еще больший успех своей работы, но ее огорчал тот факт, что муж не разделяет ее интересы. Алекс любил работу, которую выполнял всю свою жизнь, и менять свою профессию ему не хотелось. Нежелание Кэтрин принимать любовь мужа к своему делу отталкивало ее от него.

На круговой деревянной лестнице, что вела в верхние спальни, раздался звук. Анна в пижаме медленно спускалась вниз, держась за поручни. Ей было двадцать лет. Длинные темные густые волосы спускались ниже плеч и были взъерошены после сна. Лицо ее было сонное, но несмотря на это, смуглая кожа придавала ей свежесть. Она была высокого роста, со стройной фигурой. Большие карие глаза всегда излучали свет, что частенько располагало к ней окружающих людей. Ловко перебирая по перилам тонкими ручками, она спускалась вниз и, завидев отца, поприветствовала его.

– Привет, пап, как спалось? – спросила она.

– Доброе утро, Анна. Спалось не очень, – ответил Алекс.

– Почему?

– Вчерашний вечер не задался, не мог уснуть.

Открыв шкафчик и достав чистую чашку с туркой, Анна поставила вариться кофе.

– Что случилось? Будешь кофе? – спросила она отца.

– Нет, спасибо, мне скоро уходить, – ответил Алекс. – Вчера после работы я ехал по шоссе и увидел парня прямо на дороге, который что-то пытался найти внутри асфальта, вырезав его участок. Он странно отвечал на вопросы, при нем не было документов, и я решил его задержать, но он сбил меня с ног и испарился в воздухе. А в том месте, где он копался, асфальт остался гладким, словно там ничего и не было.

Анна молча смотрела на Алекса, сложив перед собой руки. Видя растерянность и отчаяние отца, она хотела помочь ему найти объяснения и сложить все детали в целостную картину. Казалось, что он не может самостоятельно разобраться в случившемся.

– Странно, а что, если это обманный трюк или фокус? – спросила она.

– А ровный асфальт?

– Может, оптическая иллюзия?

– Не похоже на то. Я думаю, это было по-настоящему.

Несмотря на сомнения дочери в правдивости истории, Алекс почувствовал легкое успокоение. Ему было приятно, что Анна с интересом выслушала его и начала принимать участие в обсуждении случившегося. В то же время его пугала правдивость увиденного, и в глубине души он знал, что никакого логического объяснения здесь быть не может, кроме того, что это был пришелец. Как бы ни хотелось здраво взглянуть на всю ситуацию, он был убежден, что глаза не обманули его.

– Всему должно быть свое объяснение, пап, – сказала Анна.

– Все верно, я тоже так думаю, – утешительно сказал тот.

Алекс, пожав плечами, покинул кухню. Обувшись в классические лакированные туфли, он вышел из дома во двор.

На стоянке перед домом стояли два припаркованных автомобиля. Сев в свой старенький черный джип, Алекс медленно тронулся в сторону того самого старого шоссе. Съехав на дорогу, ведущую в город, он немного застрял в пробке. Добравшись до полицейского участка, Алекс медленным шагом направился внутрь. В офисе было много людей: сонные коллеги из разных отделов выполняли свою рутинную работу, создавая внутри здания обыденный рабочий шум. Но больше всего шума издавал один задержанный в холле, который яростно кричал и стучал ногами по полу.

На скамье задержанных сидел мужчина, пристегнутый наручниками к одному офицеру. Лицо его было грязным и окровавленным. Завидев мимо проходящего Алекса, он, крича, протянул к нему руку:

– Я не хотел его убивать, это вышло случайно!

Прикованный к нему наручниками офицер, который отвлекся на беседу с коллегами, повернулся к задержанному и навалился на него всем своим весом. Подбежавшие патрульные помогли утихомирить бунтаря. Алекс неотрывно смотрел на него.

– Детектив, все в порядке? – сказал сотрудник патрульной службы.

Алекс не сразу обратил внимание на коллегу, его взгляд был прикован к этому задержанному мужчине. Лишь когда коллега снова задал вопрос, он встрепенулся. Алекс чувствовал схожесть со своей ситуацией, его так же никто не хотел слушать и верить его словам. Хэмптон, ничего не ответив, развернулся и быстрым шагом направился к лестнице, ведущей в кабинет начальника.

II

Раньше я часто раздражался, когда что-то шло не по плану. Сейчас я отношусь к этому со спокойствием, а быть может, и как к должному.

Когда я вернулся на свой космический корабль после потери сознания от ДНК-телепортации, меня сразу поприветствовал мой бортовой системный робот-помощник Оз.

– С возвращением. Система подачи реактивного топлива в полном порядке. Защитное снаряжение и боекомплект не были применены. Температура воздуха и кислород способны поддерживать жизнедеятельность человеческого вида. Ваши указания?

Я находился в бронированной стеклянной кабине, по обеим сторонам которой висели толстые трубы, уходящие в стену корабля. Сама по себе эта кабина была просторной, а в том месте, где я стоял, всю заднюю часть тела плотно облегал волокнистый материал, казалось, будто тебя прижимает к стене. Руки были прижаты к подлокотникам, а под ладонями был сенсор для ручного управления системой шлюза с одной стороны и мини-арсенал для непредвиденных обстоятельств с другой. Рядом с головой была неглубокая прозрачная емкость с питьевой водой с исходящей из нее трубкой. Открыв глаза, я почувствовал сильную жажду. В тот же момент трубка автоматически потянулась к моим губам, после чего я смог выпить воду большими глотками.

– Отключить систему телепортации, – утолив жажду, сказал я.

Дверца с тихим шипением медленно открылась. Волокнистый материал, что прижимал меня к стене, подался назад, и я сразу же почувствовал легкость своего тела.

Выйдя из кабины, я оказался в отсеке управления своего корабля, из которого хорошо был виден холодный синий закат Марса. В центре отсека под штурвалом была встроена панель с множеством голографических сенсоров. Перед ней располагалось большое массивное кресло командира экипажа, за ним также располагались кресла поменьше, перед которыми стояли сенсоры. На этом корабле был только я и мой робот-помощник, который сам отлично справлялся с задачами, которые были бы возложены на каждого члена экипажа: от обычного пилота-инженера до медицинского персонала. Оз представлял собой искусственный интеллект, который мог самостоятельно взаимодействовать с приборами различной сложности, создавать условия, пригодные для жизнедеятельности существ разного вида на борту корабля, анализировать ситуации, прогнозировать и многое другое. Кроме того, Оз умел чувствовать и выражать свои эмоции.

В руке я держал пучок волос, который выдернул для проведения анализа и сбора данных. Подойдя к одному из сенсоров, я положил выдернутые волосы того незнакомца на горизонтальный сканер.

– Анализировать ДНК и отследить координаты нахождения, – приказал я Озу.

– Это займет время. Забыл вам сообщить главное, пока вас не было, пришло сообщение от Эйдис, воспроизвожу, – ответил Оз.

На главной панели приборов один из сенсоров выдал голограмму человека до плеч. Лицо полностью закрывал шлем с темным Т-образным стеклом, напоминающий барбют². Ниже шлема выглядывал высокий воротник, создающий воинственный вид. Затем раздался женский голос:

– Кен, прошу отвлечься от текущих дел. Сообщаю информацию о внеплановом собрании Совета Овра. Я активировала вашу систему телепортации в Цитадель. Эйдис.

Как не вовремя. Нужно скорее управиться с этими делами и заняться более важными. Тот человек с Земли помешал моим раскопкам и создал новые неприятности. Я облажался и был замечен там. Нужно узнать, как это повлияет на него и к чему это приведет. Что ж, у меня есть время, пока проводится анализ ДНК. Нужно быстрее вернуться к этому делу, ведь чем скорее я управлюсь со всем, тем меньше возникнет сценариев жизни того человека. Интересно, зачем созывать внеплановый Совет? Эйдис так и не меняется в своей хладнокровной манере общения. Нужно спешить.

– Оз, активировать систему телепортации, координаты – Цитадель, – сказал я.

– Уже уходите? Но… но как же сбор данных? Не могу уже дождать…ся. – Раздались помехи. – Прошу прощения, вы же знаете, что вход в пещеры скал доступен только при закате, когда буру³ идут на охоту.

– Прекрасно знаю, у нас полно времени на Марсе.

Быстрыми шагами я дошел до кабины телепортации. Войдя внутрь, я услышал, как волокнистый материал с хлопком подался вперед. Я прижался к нему спиной и снова почувствовал, как он меня с силой притягивает к стене. Я начал терять сознание.

Очнуться меня заставила яркая вспышка в моем сознании. Открыв глаза, я оказался в камере, залитой ярким светом, отблеск которого отражался от стен и потолка, ослепляя меня. Я снова почувствовал жажду. В то же мгновение трубка придвинулась к моим губам. Теперь я оказался в капсуле, дверцы которой открылись. Волокнистый материал ослабел. Зажмурившись, я с трудом вышел из капсулы.

Передо мной стояли два киборга, одетые в защитные комбинезоны черно-белого цвета, схожие окрасом с моей одеждой. У одного из них была механическая голова без черт лица. Вместо лица вперед выступал небольшой рог, по бокам шеи была звуковая мембрана, с помощью которой воспроизводилась его речь. Второй же киборг больше походил на человека. Как и у всех, у него присутствовала человеческая голова с лицом. Не могу сказать про остальные части тела – все было скрыто под толстым комбинезоном. Они были намного крупнее и выше обычного человека, в том числе и меня. В руках они держали автоматические лазерные винтовки, на поясе у обоих также висели рукоятки мечей, при активации которых создавался электромагнитный щит в виде шара вокруг владельца. Очень хорошая штука, отлично защищает от снарядов противника. Тот, что с механической головой, басистым электронным голосом обратился ко мне:

– Приветствую, оверно. Эйдис ожидает вас в главном зале. Прошу вас следовать за нами.

Оверно – это статус в Цитадели, присваиваемый людям или другим инопланетным существам, прошедшим длительное испытание в Затерянном мире, который находится на уровне подсознания. Испытание представляло собой поиски своих трех сущностей: физического тела, души и духа. В этом перевернутом мире время могло остановиться либо, наоборот, быть скоротечным. Не найдя свой путь возвращения, можно было застрять там навечно. Зло иногда представлялось добром, а добро злом. Там твое сознание могло очутиться в случайных промежутках времени: как в будущем, так и в прошлом, при случайных обстоятельствах. Самого кандидата помещали в стазис-камеру⁴, в которой он погружался в транс. А его тело во время испытания поддерживалось жизненно необходимыми компонентами. Но те, кто не возвращался, так и оставались в этих камерах. В трансе каждый постигает знания и опыт индивидуально. Вместе с новыми знаниями я получил вдобавок и свой уникальный костюм. Находясь в Затерянном мире, на уровне сознания я понял, как взаимодействовать с иноземным существом в виде растения. Цветок буквально впился в мою кожу, когда я сорвал его. В стазис-камере мое тело покрылось тонким слоем неизвестной материи. Ученые начали бить тревогу, подозревая, что я чем-то заразился. Но, к счастью, приборы показали, что это безобидный симбиот. Мой костюм, как живой организм и часть меня, залезает ко мне в голову, чтобы предоставить отчетность о моем теле. Он обладает способностью повышенной регенерации моего тела, а также придает мне больше сил и выносливости, буквально делая меня неуязвимым. Почти.

Я – один из одиннадцати оверно. Нашу королеву зовут Эйдис. Она является защитником всех жителей своих одиннадцати галактик и нашим непосредственным начальником. Эйдис является искусственным интеллектом, сознание которого бесконечно простирается во все уголки контролируемых им галактик. Еще очень давно она была человеком. На нее многократно покушались наемные убийцы из разных миров. В целях своей безопасности она загрузила свой разум в электронную нейронную сеть, став той, кем она является сейчас. Оверно являлись элитой и правой рукой Эйдис, выполняли задачи и миссии различных уровней. Они также имеют доступ к межгалактическому передвижению. Каждый оверно прикреплен к одной из одиннадцати галактик. Я – смотритель Млечного Пути. Непосредственную защиту галактик обеспечивал Гроуп. Те киборги, что стояли передо мной, как раз были сотрудниками Гроуп.

Пройдя по длинному коридору, ярко залитому белым светом, мы оказались перед толстыми механическими дверями. Рядом с воротами в стену была встроена сенсорная панель. Один из киборгов набрал код, после чего ворота сразу распахнулись. За порогом была небольшая камера, в которой было темно. Вдоль стен на полу мерцали аварийные лампы красного цвета, а в самих стенах были решетки, за которыми виднелось синее свечение. Мне предстояло уже одному пройти дальше, в эту камеру. Мои сопровождающие, развернувшись, ушли обратно по коридору.

Когда я вошел внутрь, дверь за мной закрылась, после чего я услышал шипение, издаваемое решетками. Затем раздался электронный голос:

– Кен Аутис, принадлежность к существу – мутант человеческого вида. Сообщество оверно. Вход разрешен.

Я был рожден человеком, мутантом я стал после соединения с растением, ставшим мне костюмом. От человека я далеко не ушел, просто во мне живет еще одно существо.

Двери передо мной распахнулись, и я оказался в большой комнате в виде купола. В центре комнаты стоял круглый стол, за которым сидели два человека и одна абстрактная сущность, похожая на квадрат. На столе была представлена голограмма Эйдис. Я ощутил на себе взгляды всех присутствующих, они о чем-то говорили, но, завидев меня, притихли. Воцарилась тишина.

– Приветствую всех, я не опоздал? – спросил я.

– Здравствуй, оверно, – поприветствовали меня все присутствующие.

– Садитесь, вы вовремя, – сказала Эйдис.

Два человека, что сидели рядом, с серьезным видом смотрели на меня. Оба старики. Один из них, которого называли Маэстро, имел длинную густую белую бороду, закрывающую грудь, видневшуюся из расстегнутого белого плаща, на лице его было множество морщин. Большой, слегка вздернутый нос становился еще больше, когда он широко улыбался. Однако это происходило очень редко. Вечно нахмуренные брови над ясным взором были густыми и такими же белыми, как и борода. Он всегда ходил с тростью и почти никогда не выпускал ее из рук, даже сейчас, сидя за столом, он крепко держал ее в руке. Старик играл большую роль в развитии Марса и других планет, он был искусным стратегом и одним из заместителей Эйдис. Маэстро всегда полагался только на свой ум. Логический подход к каждому делу не всегда венчался успехом, но это не огорчало его, а лишь добавляло упорства к открытию новых знаний, основанных на фактах.

Второго заместителя, сидевшего рядом с Маэстро, звали Очинг О’Нилл. Он был высоким, темнокожим, худощавым стариком. На круглом морщинистом лице выступал широкий плоский нос и толстые темные губы. Его большие глаза смотрели прямо на меня. Создавалось ощущение, будто он вот-вот что-то скажет, но это была неотъемлемая часть его взгляда. Он сидел в старых лохмотьях, сложив руки на столе. На руках и шее у него было множество различных амулетов и браслетов. Очинг был шаманом и славился своими умениями открывать врата в потустороннее измерение к неживым. Именно он показал Эйдис способ попасть в перевернутый мир, который впоследствии стал местом испытаний для кандидатов оверно. В отличие от Маэстро, Очинг всегда жил зовом сердца, называя его «искрой».

Я сел напротив абстрактной сущности, она парила в воздухе над стулом. Прозрачная материя создавала отблески синих и фиолетовых цветов, она напоминала желе квадратной формы. О ней мне ничего не известно, но с виду она казалась мне забавной, и я поймал себя на этой мысли. И сразу же после этого я услышал чужой голос в своей голове: «Спасибо, называйте меня Один».

От неожиданности я немного вздрогнул и удивленно посмотрел на сущность. Один умиротворенно парил над стулом. На секунду мне показалось, что он даже позабавился надо мной, но я не мог быть в этом уверен, ведь у него не было даже лица. Как вдруг опять я услышал голос: «Да, вы правы, оверно, вы забавны».

Я решил нарушить царившее молчание:

– Неприлично читать чужие мысли.

– Он не читает ваши мысли, – ответила Эйдис.

– А что тогда? – спросил я.

– Он видит картины.

– Разве это не одно и то же? – усомнился я.

Опять голос: «Нет, когда вы смотрите на меня, я могу видеть, что происходит у вас в голове, о чем вы думаете».

– Тем более! Это хуже, чем просто читать мысли. – Я был возмущен.

Снова Один: «Я не делаю этого, когда мне вздумается. Только когда какой-либо организм взглянет на меня. Прошу прощения, если я смутил вас. Можете просто не смотреть на меня».

– Спасибо за совет.

Я повернул голову в сторону Эйдис и больше не смотрел на Одина. Это существо, если можно его так назвать, было для меня в диковинку. Не помню, чтобы встречал что-то подобное с такими хорошо развитыми телепатическими способностями. Хотя чему я удивляюсь? Я вообще не видел подобных ему абстрактных существ. Надо отдать должное Эйдис, она умела устанавливать контакт с новыми цивилизациями.

– Итак, я продолжу, – обратилась ко мне Эйдис. – Недавно был открыт новый узел и установлен новый контакт с развитой цивилизацией. Как вы уже поняли, Один является главным представителем своего вида.

Она посмотрела в сторону Одина.

– Кен – член сообщества оверно. По традиции один оверно обязательно должен присутствовать на всех Советах. В данный момент мой оверно самый молодой из всех и только набирается опыта.

Она сказала это про меня из вежливости? Иногда мне было сложно определить ее интонацию.

– Мы обсудили уже некоторые тонкости с Одином, – обратилась она ко всем. – На его планете существует множество не изученных нами минералов. В скором времени будет отправлена научная экспедиция для их изучения и анализа. Один и ему подобные выказывают интерес к Юпитеру. В благодарность мы можем предоставить им экспедицию по Юпитеру. Они способны взаимодействовать с жителями нашей планеты. Есть ли такая возможность, Маэстро?

Старик с серьезным видом внимательно выслушал Эйдис.

– Безусловно, Эйдис, мы можем гарантировать безопасность на Юпитере. Но вопрос в том, могут ли они нам предоставить то же самое? – спросил он.

– С этим все будет в порядке. Разве что нам нельзя длительное время находиться на их планете, – ответила она.

– Почему?

– Порой там могут происходить перепады давления, что для нас смертельно. Но это не помешает исследованию при точном отслеживании времени.

– Хорошо.

Маэстро задумался. Тем временем я заметил, как Очинг смотрит на меня своими большими глазами. Он перевел свой взгляд на мою грудь, словно что-то заметил, и стал кивать головой. Я опустил голову вниз и также взглянул на свою грудь. Вроде ничего особенного не было. Затем Очинг начал говорить в своей обычной манере общения:

– Костюм твой, оверно, шепчет мне о страхе людском из забытого времени.

Я в недоумении посмотрел на него. О каком страхе людском он говорит? Все присутствующие обратили на меня свои взоры. Наверное, даже Одину стало интересно, но я не стал это проверять.

– Оставил ты себя там, где тебя быть не могло. О тебе помнят, – продолжил он.

– Оверно, в чем дело? – спросила меня Эйдис.

Похоже, я начал понимать, о чем говорит Очинг. Возможно, он имел в виду мой визит на Землю в прошлом и случай на шоссе. Я думал рассказать об этом случае наедине Эйдис, но, по всей видимости, мне предстояло поведать об этом всем.

– Я недавно путешествовал в прошлое, и меня заметил один человек и заговорил со мной. Он хотел, чтобы я шел с ним, мне пришлось воспользоваться ДНК-телепортацией, – сказал я.

Все присутствующие сверлили меня взглядами. Задумчивое выражение лица Маэстро переменилось в недоуменное. Я чувствовал вину за случившееся и, смотря на их лица, еще большую ответственность за свой поступок. Разве что я не видел лица Эйдис за шлемом, но она дала мне ощутить масштаб моего проступка своим холодным голосом.

– Вы при нем использовали телепортатор⁵? – спросила она.

– Да.

Наступило мучительное для меня молчание. Я смотрел на стол, чувствуя на себе все взгляды. Мне нужно было оправдаться.

– Я полностью виноват, но позвольте мне все исправить. Сейчас проводится сбор данных ДНК того человека, после чего я сразу же отправлюсь за ним. Все еще можно исправить, – ответил я.

– Нет, оверно, – твердо сказала Эйдис. – До вас никто и никогда так грубо не нарушал устав. Открыто использовать наши технологии в прошлом – непозволительно! Вы совершили грубейшую ошибку, не воспользовавшись маскировкой и применив наше оборудование в прошлом при свидетеле. Но за вашу откровенность наказание будет смягчено в виде противостояния на Арене в Пустых Землях. Ваш статус оверно с сопутствующими ему правами заморожен. Задание о поиске минерала будет передано другому оверно. Вы будете находиться под стражей до окончания наказания, – сказала она.

Что ж, мне предстояло сразиться с самыми злобными преступниками, которые приговорены к смертной казни на этой самой Арене. Это была самая строгая тюрьма, находившаяся на планете Хонос в одной из галактик Эйдис. В принципе, я был готов и к такому исходу, а промолчать об этом случае я не мог. Неизвестно, как это отразилось бы в будущем.

– Это еще не все, Кен Аутис, – продолжила Эйдис. – Если вы не погибнете в этом поединке, то отправитесь в Свод линий, чтобы все исправить.

Теперь мне предстояло рискнуть. Ведь до меня, как известно, там никто не был. Свод линий. Что это такое? Как говорили нам знающие умы: «Попробуйте представить огромное хранилище мыслей всех разумных живых существ. Каждая мысль имеет огромную силу, о которой многие и не знают. Так вот, каждая мысль обладает значительной энергией, которая не только остается у нас в голове, но и незаметно для нас воздействует на окружающий мир. Поток мыслей энергетически накапливается в хранилище, называемом Сводом линий, благодаря которому каждый строит свою жизнь так, как считает нужным». Суть в том, что не все знают, что возможно материализовать свои мысли. Это напоминает большую песочницу, где маленькие дети сами выбирают, из каких песчинок им лепить фигурки.

– До меня никто не бывал там, Эйдис, – забеспокоился я. – Что мне нужно сделать?

– Обнулить память тому, с кем вы контактировали, – ответила она.

– Но почему я не могу вернуться обратно прямо к тому человеку? – спросил я.

– Ваш робот-помощник после сбора данных ДНК объяснит вам причины, – уверенно ответила она.

– Хорошо, а если этому человеку показать нашу цивилизацию? – спросил я.

Всем явно не понравился мой вопрос.

– Просто немыслимо! Как вы смеете его сюда отправлять? – почти вскричал Маэстро. – Нельзя просто взять и отправить сюда абсолютно не подготовленного к нашему миру человека!

– Я согласна с вами, Маэстро, ему здесь не место, – закончила Эйдис.

III

Алекс стоял перед дверью своего начальника, положив руку на ручку, но не решался входить. Он чувствовал, как к нему подступает сильное волнение и тревога. И это начинало его раздражать.

«Нужно успокоиться. Главное – верить в свои слова», – подумал он и открыл дверь.

– Сэр, можно войти? – спросил Алекс.

– Заходи, Хэмптон, – ответил капитан.

Начальник Алекса, капитан Дженкинс, сидел за столом, подписывая какие-то бумаги. Алекс прошел в кабинет и сел напротив капитана.

Дженкинс был весьма строгим, но в то же время справедливым человеком. Алекс с ним был в хороших отношениях. Но несмотря на их взаимопонимание, сегодня у капитана было очень серьезное выражение лица, когда он смотрел на Алекса.

– Объясни мне, что произошло на шоссе? – спросил Дженкинс.

Капитан отложил бумаги в сторону и начал крутить толстыми пальцами ручку. Он был очень полным пожилым человеком. Его галстук на фоне большой груди казался маленьким и смешным, но не сегодня.

– Я возвращался по тому шоссе с дежурства домой. На дороге стоял парень, поэтому мне пришлось остановиться. Он подозрительно себя вел, я задержал его, но он скрылся от меня в лесу. Я не смог догнать его, сэр, – отрапортовал Алекс.

Глядя на Хэмптона исподлобья, капитан тяжело вздохнул и отложил ручку в сторону.

– Я это уже слышал, читал в рапорте прибывших к тебе офицеров. Мне интересно, как он так легко ускользнул от хорошо обученного вооруженного сотрудника полиции?

– Нет, капитан. Он был физически выносливее, и я упустил его, – ответил Алекс.

Алекс говорил уверенно, прямо глядя в глаза капитану, но в его голове была буря мыслей и эмоций, которые он сдерживал в себе. Ему казалось, что он сам начинает верить в свои слова. Хотя было очевидно, что Дженкинс воспринимает их совсем иначе. Капитан с недоверием молча смотрел на Алекса, ожидая продолжения, но тот молчал.

– Алекс, у меня в голове не укладывается. По твоему описанию этого парня ему должно быть лет двадцать. Как же он так мастерски сбежал от тебя? Он же сбил тебя с ног, ты не мог применить оружие, лежа на земле? И после этого он, как спринтер, сбежал от тебя в лес, и ты не мог догнать его? – закидывал вопросами разгорячившийся Дженкинс. – Честно говоря, этот нелепый случай я могу простить новичку, только пришедшему из академии, или матерому офицеру, которому пора на пенсию, но не тебе, Алекс. В моем участке такой нелепой случайности быть не должно.

«Да, звучит паршиво, но назад дороги нет. Я не знаю, что еще придумать», – подумал Алекс. Было видно, как у него на лбу проступили капельки пота. Казалось, что здесь очень жарко и душно, но кондиционер в кабинете работал на полную мощность.

– Верно, сэр, – ответил Алекс.

Дженкинс выглядел разочарованно.

– Алекс, – начал он, – я не хочу превращать эту незначительную ситуацию во что-то масштабное, наверное, тебе это тоже не нужно?

– Да, сэр, – не сразу ответил он.

– Я знаю, – нерешительно начал капитан, – тебя подкосило дело Боровски…

– Сэр, – резко оборвал Хэмптон.

– Никаких «сэр», – набравшись решительности, продолжил Дженкинс. – Нам было нелегко утихомирить эту комиссию бюрократов, мы отзывались о тебе как о хорошем опытном сотруднике, и поэтому ты еще работаешь здесь. Помнишь, я предлагал тебе отдохнуть от службы? Так вот сейчас самый подходящий момент.

Перед глазами Алекса всплыли картины того случая, произошедшего около месяца назад, который он никак не мог забыть. Дело Боровски. На тот момент разыскивался наркоторговец, на счету которого не меньше шести убийств. Хэмптон со своим напарником Веласкесом, с которым он проработал десять лет, расследовал это дело полтора года, пытаясь арестовать Боровски, но тот все ускользал от них, опережая шаги детективов.

Но Боровски просчитался в одном случае, который стал для него роковой ошибкой. Он никак не мог подозревать, что его доверенное лицо группировки может стать стукачом. Кто угодно, но только не он. За день до ареста Боровски убил двоих своих сподвижников, посчитав их стукачами, но не истинного информатора. Хэмптон и Веласкес, быстро получив наводку от стукача о встрече Боровски с новыми поставщиками на заброшенном складе, первыми направились туда, а за ними штурмовой полицейский отряд. Прибывшим на место детективам удалось незаметно проникнуть на склад и начать слежку, дожидаясь штурмового отряда. Подкрепление не заставило себя долго ждать.

Прилетевший полицейский вертолет и автомобили навели суету на складе. Между наркодилерами и поставщиками возник конфликт, переросший в перестрелку – и те и другие обвиняли друг друга в пособничестве с полицией. Группировки пытались покинуть склад, попутно отстреливаясь. Хэмптон, приметивший Боровски, побежал за ним, тот убегал к выходу. Веласкес, обогнув контейнеры, должен был выйти напрямую к выходу, настигая Боровски. Алекс верил в успех, столько жертв должны были оправдаться.

Боровски уже подбегал к выходу, Хэмптон, не отставая, двигался за ним, пытаясь взять его на прицел, но какие-то члены группировок мешали ему – приходилось вести ответный огонь. В один момент его чуть не убили, но пуля застряла в бронежилете. Он надеялся на напарника, который вот-вот должен был выйти. И тут Алекс услышал выстрелы, раздавшиеся у выхода. Предвкушая успех, рискуя жизнью, он побежал к выходу. Держа пистолет наготове, он вынырнул из-за угла к выходу, и первое, что он увидел, – это лежащее тело Веласкеса с пулевыми ранениями. Внутри Алекса все замерло. Он, остолбенев, держал вытянутые руки с пистолетом, дуло которого было направлено на убегающего на улицу Боровски. Нужен был только один выстрел, и глава наркодилеров был бы нейтрализован. Но Алекс смотрел на напарника, с которым он проработал десять лет, прокручивая в голове их совместные события из жизни: их первое успешное дело, после которого они праздновали в баре; походы на футбольные матчи; перестрелки, в которые они попадали не раз, и другие случаи. Совершить выстрел было еще не поздно. Но его не последовало.

Выбежавшего из склада Боровски в нескольких метрах от выхода сбил полицейский автомобиль. Он отделался переломом ноги и легкими ушибами. Сбившие главу наркодилеров офицеры получили почести и награды, а Алекс – лишь дальнейшее разбирательство за его промедление в нейтрализации наркодилера.

Капитан Дженкинс сыграл немаловажную роль в этом разбирательстве. Он указывал на то, что Алекса с Веласкесом связывала не только работа, но и дружба на протяжении многих лет, и его смерть для Хэмптона была сильным психологическим ударом. Он также говорил про все заслуги Алекса в работе. В итоге комиссия приняла решение не отстранять его от службы в департаменте, и он продолжил работать. Настояния капитана «посидеть дома и передохнуть» он всячески отклонял: «Я в норме», – отвечал он. Однако это было не совсем так. После того случая Алекс был рассеянным, а одно расследование, которое он вел, и вовсе пришлось передать другим сотрудникам. И теперь этот незначительный случай на шоссе стал точкой кипения для капитана.

– Алекс, – начал Дженкинс, – в нашей профессии бывает время, когда ты на грани того, чтобы «спечься». И чтобы такого не случилось, нужен отдых. У тебя же замечательная семья, проведи время с ней, уверен, они будут рады. Давай начистоту, ты знаешь мое отношение к тебе, ты – один из немногих, кто рискнет жизнью и полезет в горящий дом спасать людей от пожара, даже без специальной экипировки. Это все знают, и за это тебя уважают в бюро.

– Спасибо, капитан, но я не могу ничего не делать, мне достаточно обычных выходных, после них я приду в норму.

Капитан принял строгий вид, собрав бумаги в стопку и постучав ими об стол.

– Ты до этого так же говорил. Нет, Хэмптон, либо так, либо никак.

Внутри Алекса все сжалось.

– Тогда назначайте экспертизу, – невольно вырвалось у него, – пускай они решают.

– По этому случаю? – удивился капитан.

– Да, сэр!

Дженкинс тяжело вздохнул, опустив голову, отчего у него на шее появились складки.

– Хорошо, детектив, будет тебе экспертиза. У тебя есть время все обдумать и расставить по полкам. – Помолчав с полминуты, он продолжил: – Я бы рад замолвить за тебя словечко, но не получится, сам понимаешь. Надеюсь, все пройдет хорошо. Свободен, детектив!

Алекс еще пару секунд посмотрел на капитана и вышел. Все, что ему сегодня хотелось сделать, так это выпить, избавиться от всех мыслей, которые мучили его. Так он и поступил. Вернувшись домой и дождавшись вечера, он позвонил своим приятелям с работы и предложил встретиться с ними в баре.

Сегодняшним теплым летним вечерком в баре «Гора» было много посетителей, но не настолько, чтобы было трудно протиснуться к стойке, как это обычно бывало по выходным или в дни матчей популярных футбольных команд. В баре горел приглушенный свет. Недалеко от барменской стойки стояли бильярдные столы, откуда доносились громкие удары от разлетающихся по столу шаров. Большинство столов были заняты посетителями, которые громко разговаривали и смеялись. На фоне всего этого в колонках негромко играл классик-рок.

У стойки на высоких стульях сидели трое крупных мужчин. Громко хохоча, они пили пиво из больших кружек. Алекс узнал эти фигуры и, подойдя к ним, сел рядом.

– О, виновник торжества пришел. Ты немного опоздал, – выкрикнул один из них.

– Как раз вовремя, всем привет.

– Привет, Алекс, – поприветствовали его мужчины.

– Бармен! Мне, пожалуй, бокал темного, – выдал Алекс.

Того, кто первый обратился к Алексу, звали Стив. Остальных – Джиро и Рассел. Алекс со Стивом были знакомы очень давно, еще с колледжа. Так сошлось, что в будущем они начали вместе работать. Стив, в отличие от остальных, так и не обзавелся семьей. Он предпочитал холостую жизнь и не любил обязательства. Он был очень общительным, порой настолько, что его с трудом можно было терпеть. Хотя его общество нравилось большинству женщин, с кем он охотно проводил время. Также он обожал играть в покер, и у него это хорошо получалось, по крайней мере, он всегда обыгрывал своих друзей. Порой он даже зарабатывал на этом, хоть и скрывал. Сильно сблизиться с ним Алекс так и не смог. Он не считал его своим лучшим другом, временами тот казался ему скользким человеком. С Джиро и Расселом Алекс познакомился на службе. Джиро был весельчаком, и его всегда было слышно в компании. Он был добрым и безобидным малым, Алекс ему больше всего доверял. Рассел же, в противовес Джиро, всегда был серьезным и мрачным. Его было мало слышно в компании, лишь алкоголь делал его разговорчивее. В стрессовых ситуациях он проявлял агрессию и предпочитал решать конфликты кулаками.

– Как поживаешь? Кстати, Алекс, все уже в курсе о вашем с Дженкинсом разговоре, – съязвил Стив.

– Ну ты и зануда, Стив, – сказал Джиро.

Алекс молча покачал головой, закусывая сухарями со стойки и глядя в телевизор на стене.

– Да? И что же там говорят? – холодно спросил Алекс.

– Ладно тебе, Алекс, я просто шучу. Мы все тоже в напряжении от этого, правда, парни? – ответил Стив.

– Не переживай, приятель, – слегка толкнув Алекса локтем, сказал Рассел.

– Все в порядке, я просто хочу расслабиться, – сказал Алекс.

– Релаксация – залог хорошего вечера, – поднимая кружку, с улыбкой произнес Джиро.

Бармен принес на стойку большую кружку холодного темного пива и поставил рядом с ней новую порцию сухарей. Алекс охотно взял кружку, отпивая содержимое большими глотками. По телевизору крутили современные музыкальные клипы. Алекс словно глядел в пустоту. Первые глотки приятно разлились по телу, расслабляя ноги.

– Я смотрю, ты в этом специалист. – Стив хлопнул Джиро по его большому животу.

– Хорошего человека должно быть много, – улыбнулся ему Алекс.

– Это правильно! – торжественно сказал Джиро.

– Помните, как он застрял в узком проеме рядом с супермаркетом? – смеясь, спросил Стив.

– Да-да, – подхватили парни.

Они сидели так несколько часов, не замечая времени, что-то громко обсуждая, попутно попивая пиво, закусывая это дело сухарями и орешками. Алекс к тому времени полностью расслабился. Хмельное опьянение в шумной компании с негромкой музыкой на фоне сделало свое дело. Ему нравилось ощущать свои ватные ноги, которыми сложно было перебирать, и неимоверную легкость в руках. Мысли пролетали в голове, не давая сосредоточиться ни на одной, создавая пустоту. И это ему тоже нравилось. Перед глазами все расплывалось, было так легко и безмятежно.

Стив рассказывал очередную историю о своих разгульных похождениях, Джиро что-то дополнял, а Рассел молча наблюдал за ними.

– …Не-е-ет, подожди-и-и, моя самая лучшая игра в покер? – протягивал Стив.

– Уверен, что противник был сильным, – крикнул Джиро.

– Да, но это…

– Алекс, почему ты упустил того сопляка? Ты не мог задать ему жару?! – перебил парней Рассел.

Все теперь смотрели на Алекса. Тот стеклянными глазами взглянул на Рассела, высоко пожав плечами.

– Этот парнишка, – заплетающимся языком начал Алекс, – это… Он не человек… Он испарился, исчез в воздухе, я не шучу. Это пришелец! – щелкнул он пальцами.

– Похоже, кто-то перепил, – гоготал Стив.

– Иди лесом, Стив, я серьезно! – крикнул Алекс.

– Тогда я – президент Линкольн⁶.

– Стоп, Алекс, ты не шутишь? – Джиро выглядел растерянным.

Алексу стало намного легче при виде выражения лица Джиро. Казалось, хоть кто-то готов ему поверить.

– Да… Я понимаю, что это звучит странно. Но какое еще, по-вашему, может быть объяснение тому, что меня… – задумался он. – …опытного детектива обезвредил какой-то…

– Сопляк! – опередил его Рассел.

– Да!

Джиро с Расселом выглядели задумчивыми. Лишь Стив скептически смотрел на Алекса.

– Ладно, мужик, не расстраивайся… Одним пришельцем меньше, одним больше, какая разница? – иронично улыбнулся Стив. – Несправедливость восторжествовала!

– А вдруг и правда? Мы не одни здесь! – Джиро выглядел уже не таким веселым.

– Да, в баре полно людей, – рассмеялся Стив.

– Нет же… Вдруг инопланетяне существуют?

– Парни, завязывайте этот треп. Если какой-то зеленый гоблин сунется ко мне, я его размажу по стенке свинцом! – вскрикнул Рассел.

– Правильно, хоть кто-то меня поддерживает! – радовался Стив. – Итак… Я говорил про покер. Моя самая сложная игра в покер…

– Пойду выйду, – перебил Алекс.

– Вы мне дадите рассказать или нет?! – возмущался Стив.

Алекс, с трудом перебирая ногами, вышел в уборную. Из соседней кабинки доносились едва слышные стоны. «Конечно, проныра Стив не поверил мне, а Рассел… Ну с ним и так все ясно. А Джиро, как всегда, не подвел меня», – улыбался Алекс. Он чувствовал какую-то легкость на душе, будто там был огромный камень, который раскололся на тысячи кусочков. Стоны стали громче. Алекс был очень весел, ему хотелось пошутить над соседней кабинкой, но он не стал их смущать. Он вышел из уборной к своей компании, которая о чем-то спорила.

– …Стив, так нельзя, об этом следовало рассказать! – говорил Джиро.

– Он что, ценит ее? Если бы он понимал, насколько она роскошная женщина, которой нужна яркая жизнь, а не это…

– Видимо, я что-то пропустил, – резко плюхнувшись на стул, проговорил Алекс.

Все замолкли, Рассел со Стивом выглядели напряженными. У Джиро был вид, будто он чего-то ждал и каждая секунда ожидания давалась ему с трудом.

– Стив, – решительно начал Джиро.

– Да ладно, забыли… Давай выпьем, – ответил тот.

– Нет, Стив!

– Замолкни, толстый.

– Джиро, это их личная проблема. Не лезь куда не следует, – подхватил Рассел.

– В чем дело, парни? – Безмятежность Алекса пропала.

Стив пил и напряженно молчал. Рассел смотрел на стойку. Джиро не выдержал:

– Расскажи Алексу, как ты играл с его женой в покер.

– С моей женой? – повторил Алекс.

Стив менялся красками в лице. Чувствовалось общее напряжение. Рассел следил за реакцией Алекса.

– Джиро любит преувеличивать. Мы просто играли в покер с ее друзьями на… в общем, там был вечер в честь открытия… – начал было Стив.

– Ты про меня сейчас все говорил, пока меня не было? – злился Алекс.

– Старик, я… – продолжил тот.

– Ты… ты что… – Злость подступала к горлу. Алексу было трудно говорить, легче всего было что-нибудь разбить.

– Успокойся, Алекс, – сказал Рассел.

Хэмптон понял все. Он резко слез со стула и с размаху ударил Стива в челюсть. Тот свалился на спину, опрокинув на себя бокал пива. В зале раздались женские крики и возмущенные возгласы мужчин.

– Эй, идите на улицу! – кричали они.

Стив, вопя, валялся на полу, держась ладонями за лицо. Рассел тоже слез со стула и навалился на Алекса, уронив того на пол.

– Прекратите, парни! – Джиро оттаскивал Рассела.

– Я знал, что ты двуличная тварь! – кричал Алекс на Стива.

– Вызовите полицию! – визжали девушки.

Рассел крепко прижал Алекса к полу. Было трудно вырваться из его хватки – он был намного крупнее Алекса. Джиро, хоть он и весил много, было проблематично столкнуть Рассела. Алексу казалось, будто тот даже и не двинулся с места.

– Мы из полиции, сохраняйте спокойствие! – громко сказал Джиро.

– Вот клоуны! – провозгласил один байкер, – Давайте проводим их к выходу?

– Да! – подхватили остальные.

Алекс смутно помнил окончание того вечера, в памяти было то, как он кричал на Стива. Потом какие-то парни подхватили его и вывели на улицу. Он пытался еще проникнуть в бар, но его туда не пустили. Кто-то даже засадил ему в глаз. Затем Джиро вызвал такси, и они поехали домой. Дома их встретили сонные дочь с женой. Алекс не помнил, что они говорили и что говорил им Джиро. Он уже лежал в кровати, он уже крепко спал.

IV

Наручники поначалу туго давили на запястье, но когда перестаешь думать о дискомфорте и концентрируешь внимание на чем-то другом, ноющая боль в руках тревожит гораздо меньше. При снижении корабль начало слегка потряхивать, что заставило меня отвлечься от своих мыслей и снова почувствовать ноющую боль в запястьях. Корабль был маленьким. Камера, в которой я находился, была рядом с пилотами, и я мог разобрать, о чем они говорят.

– Центральная, готовьтесь, начинаем высадку экипажа, – сказал один из пилотов.

К камере подошел один охранник в защитном костюме с маской на лице. В руке он держал что-то наподобие металлического ошейника. Он ввел код на сенсорной панели камеры, после чего дверь отворилась. Я без лишних слов, зная дальнейшие процедуры, встал и подошел к нему. Он так же, ничего не говоря, надел на меня ошейник. Этот ошейник служил мерой безопасности. Если я захочу убежать или совершить нападение, меня тут же ударит током.

Наш корабль полностью приземлился на поверхность планеты Хонос. Я вместе с конвоирами вышел из корабля, оказавшись на огромной круглой песчаной площадке – это была Арена. Она чем-то напоминала Колизей, здесь тоже были трибуны, на которых я увидел бесчисленное количество зрителей – заключенных разного вида и расы. Как только я вышел из корабля, трибуны загудели, слышалось характерное «Фу-у-у» – все были недовольны моим появлением. Я поймал себя на мысли, что если бы у заключенных было что-нибудь под рукой, они бы непременно бросили этим в меня. Недалеко от нас, за пределами трибун, возвышалась огромная постройка, напоминающая средневековый замок. Старая, но прочная, с виду зловещая конструкция служила местом отбывания наказания самых опасных, закоренелых преступников – всех зрителей на трибуне. Оттуда никто и никогда еще не сбегал. На Арену было выделено огромное количество ресурсов, так что сбежать было просто невозможно.

Мы уже минут пять стояли в ожидании под неодобрительные свисты и улюлюканья заключенных. Мне была важна каждая секунда, и уже наскучило рассматривать эти мрачные пейзажи.

– Прошу прощения, сколько еще ждать? – спросил я, не обращаясь конкретно к кому-то.

Тот, что был старшим в группе, посмотрел на меня и отвернулся, ничего не сказав. Остальные последовали примеру главного. Но спустя минуту я увидел открывающиеся ворота под одной из трибун.

К нам приближался конвой. Его было видно невооруженным глазом. В центре колонны двигался большой парящий бронированный транспортер, сопровождаемый спереди и сзади вооруженной охраной.

– Пойдем, – дал команду главный, после чего я ощутил толчок в спину.

Конвой приблизился к нам, и экипаж быстро и синхронно вышел наружу. Транспортер открыл кузов, и после небольшой задержки оттуда вышли два конвоира, держащие цепями существо, напоминающее человека. Я смог полностью разглядеть его, когда они приблизились к нам. Заточенный в цепи и наручники заключенный вида нибо имел синий цвет кожи. По всей его лысой голове выступали крохотные шипы. Ядовито-зеленого цвета глаза, чуть улыбаясь, снисходительно смотрели на меня. Я знал совсем немного о нибо, например, то, что они обладали магнетическими способностями. Они могли с легкостью обратить твое оружие против тебя и переломать кости на расстоянии или взять под контроль твои конечности, управляя ими в своих целях, делая тебя марионеткой в их руках. Обрадовавшиеся заключенные на трибунах встретили нибо громкими одобрительными воплями.

В эту секунду из транспортера вышел здоровый по сравнению с остальными членами охраны надзиратель и приблизился к нам. Вся охрана стояла на расстоянии друг от друга, образовав круг. Мой соперник-заключенный стоял напротив меня, а главный надзиратель вышел в центр, поднимая руку. Вся трибуна затихла.

– Какое зрелище, нечасто можно увидеть здесь оверно в наручниках. Лишь раз в тысячи лет такое бывает, – загорланил он. – Но не нужно формальностей. Ты для меня, как и он, – кивнул надзиратель на соперника, – такой же преступник!

– Да, но это пока.

– Молчать! – Надзиратель дал знак главному охраннику нашего корабля, и в это мгновение я почувствовал разряд тока в шею, настолько мучительный, что я согнул колени от боли.

Зрители весело засвистели, и надзиратель снова поднял руку, чтобы они утихли.

– Ты будешь говорить только тогда, когда я дам разрешение на это, тебе ясно?

Приходя в себя, я медленно выпрямился во весь рост и молча посмотрел на надзирателя, дав ему понять, что я его услышал.

– Эйдис приказала дать тебе оружие на твое усмотрение. – Он снова дал знак подчиненным, те быстро притащили из транспортера увесистый ящик. – Выбирай оружие ближнего боя, предназначенное для оверно, но не недооценивай своего противника, я бы взял, что тяжелее, – мерзко загоготал надзиратель.

Усвоив предыдущий урок, я молча подошел к ящику. В нем лежали плазменные мечи, различного рода топоры и энергетические молоты, но мое внимание привлекло совсем другое.

– Хочу это, – кивнул я.

Надзиратель взглянул на то, на что я указываю, и громко рассмеялся.

– Снимите с него наручники, – приказал он, – дайте ему, что он просит.

Охранники сняли с меня наручники и вытащили из ящика то, что я хотел, – неоновый кастет.

– Снять оковы с заключенного Ноль-Три, пусть выберет себе оружие.

На шее моего соперника тоже был ошейник. Освободившись от цепей и наручников, он выбрал плазменный меч.

– Согласно кодексу Цитадели, – начал надзиратель, – в случае, если побеждает заключенный оверно, к нему возвращается прежний статус. Также, если побеждает заключенный, приговоренный к смертной казни, он будет помилован. Победителем будет считаться тот, кто останется в живых, или тот, кто сочтет нужным пощадить слабого!

Мы стояли в нескольких метрах друг от друга. Он держал в руке меч и презрительно улыбался, глядя на мой кастет. Все вооруженные охранники выстроились вокруг нас двоих.

– Приступайте, разрешаю говорить, – заявил надзиратель.

На всю Арену разнесся зловещий удар в гонг, означающий начало поединка. Зрители зашумели как никогда.

– Ты понятия не имеешь, чем занимается ваша Цитадель, ты лишь марионетка в руках своей королевы! – крикнул мне нибо.

Я встал в стойку и приготовился к схватке, медленно подходя к сопернику. Он не совершил ни единого движения, а лишь усмехнулся, вытягивая в мою сторону руку. Не сразу поняв, как я упал на землю, я почувствовал в ноге адскую боль. Заключенные на трибунах были счастливы!

– [Открытый перелом берцовой кости], – послышался голос в голове.

Это был мой костюм, общающийся со мной в голове чужим для меня женским голосом. Нибо без труда сломал мне ногу с помощью своих способностей. Я не мог встать, нога онемела. Пока я ожидал регенерацию ноги, чтобы подняться и продолжить поединок, нибо медленно подошел ко мне, держа руку перед собой.

– Ты сдаешься? – крикнул он, стараясь перекричать зрителей. – Это твой последний шанс остаться в живых.

– Так же, как и твой.

Он, презрительно усмехнувшись, резко замахнулся мечом и вонзил мне лезвие прямо в грудь, проткнув ее насквозь.

Очередные радостные выкрики!

– [Задето левое легкое. Спокойно, Кен, старайся дышать, я работаю над твоими ранами, дай мне время], – отчеканило в голове.

Дышать давалось трудно, и вдох и выдох получались с хрипотой.

– Ты не просто человек? – удивленно спросил нибо, поворачивая рукоятку меча, отчего лезвие резало мою грудь еще больше.

– Убей его! Убей! – кричали с трибун.

Я чувствовал, как внутри груди все горело. Костюм сразу начал блокировать всю боль, я стал ощущать места ран словно под анестезией. Тем временем моя нога зажила. Я, резко вскочив с земли, замахнулся ногой и ударил ею в живот нибо, отчего тот выпустил меч, оставляя его в моей груди. Нибо, согнувшись вдвое, держался за живот, жадно глотая воздух ртом, впрочем, как и я.

Зрителям моя выходка не понравилась, все неодобрительно зашумели. Нужно было вытащить из груди меч, пока нибо приходил в себя. И только я его вынул оттуда, как почувствовал, что моя голова невольно начала поворачиваться в сторону. Я, испугавшись, выронил меч и схватился за голову – нибо пытался свернуть мне шею.

– Живучий человек, я такого еще не встречал, – сказал он.

Я крепко держался за голову, пытаясь блокировать ее поворот, но способности нибо были намного сильней. Я чувствовал, как позвонки начали хрустеть, на одно мгновение мне стало больно. Он сейчас свернет мне шею!

– Убей! Убей!

– [Я это вижу. Ну все, ему конец]. – С этими словами я почувствовал сильный прилив энергии.

Время для меня замедлилось. Вокруг все затихло. В голове я слышал неимоверно быстрые удары пульса. Черные иероглифы на костюме засветились красным цветом. Это означало, что сейчас я обладаю громадной силой и сверхскоростью, но этот эффект, к сожалению, длился всего несколько секунд. Самым непонятным во всем этом для меня было то, что костюм сам решал, на какой стадии повреждений я нахожусь, чтобы «активировать» мне сверхскорость. Была и куча примеров, где я ограничивался только силой без сверхскорости, но костюм мне ничего не отвечал на мой вопрос, как это работает. Не знаю, как он работает. Сейчас это было как раз вовремя.

Я, с силой повернув свою голову в прежнее положение, направился прямо к нибо, застывшему на месте с вытянутой рукой. Все вокруг, казалось, замерло. Я не замечал своих смертельных ран благодаря костюму, в этом он сильно мне помогал, давая сосредоточиться на более важном. Первое, о чем я подумал, приблизившись к нибо, – это убивать его или нет.

– [Решай скорее, Кен, время действия сверхскорости вот-вот закончится].

Понятно. Решив для себя пощадить его, я, крепко сжав кастет в кулаке, ударил его в живот пару раз. Он начал медленно подаваться назад, не меняя положения. По окончании сверхскорости он мог отлететь далеко назад от моих сокрушительных ударов, поэтому я обхватил его за спину и перекинул через бедро. После того как он приземлился спиной на землю, сверхскорость окончила свое действие. На какое-то мгновение мне стало жаль, что произошло с нибо после. Кажется, я переборщил.

Он неподвижно лежал на земле, пытаясь вздохнуть, но из его рта вытекала кровь. Вероятно, это внутреннее кровотечение поврежденных органов, я уж очень сильно бил его в живот. Заключенные начали умолкать, не понимая происходящего.

– Медика сюда, живо! – вскричал я. – Пощада ему!

Все удивленно смотрели на меня, в том числе и надзиратель. Для них я исчез из виду на несколько секунд и появился только что рядом с лежащим нибо. Я еще раз крикнул надзирателю. Тот, меняясь в лице, дал команду своим подчиненным, и почти сразу из транспортера выбежал робот медицинской службы.

– Снимите с него ошейник! – указал на меня надзиратель.

– Я хочу, чтобы вы лично сняли с меня этот ошейник и принесли мне мои вещи, – сказал я ему.

– Да, конечно, сэр. – По его лицу было видно, как он сдержанно обращается ко мне.

– Спасибо.

Прибежавший к нибо двухметровый робот медицинской службы в сопровождении двух охранников уже оказывал ему помощь. Надзиратель принес мне вещи и снял с меня ошейник. Надев пояс, я окинул взглядом лежащего на земле нибо.

– За что он был арестован? – спросил я надзирателя.

– Ограбление торгового судна на орбите Земли, сэр.

– Что с ним будет?

– Казнь.

Мой личный интерес не унимал меня. Что заставило нибо пойти на ограбление? Нам мало что было известно об этом виде, они изредка появлялись в нашей системе. Чем они занимаются? Где их дом? И все же, почему существа с такими способностями не вызвали интерес у Эйдис?

– Как его зовут?

– Заключенный Ноль-Три, – твердо ответил надзиратель.

– Очень интересное имя. Предоставьте мне позже его досье, сейчас мне нужно идти.

– Хорошо, оверно!

Мельком окинув взглядом всех присутствующих, я вытащил из сумки ДНК-телепортатор и активировал его.

ЯРКАЯ ВСПЫШКА.

Снова чувство жажды.

Я открыл глаза.

– Оверно, рад вас видеть! – поприветствовал компьютеризованный голос Оза. – Я был в курсе, что вы сражались в поединке, поздравляю с победой!

– Отключить систему телепортации, – выдал я.

– Процесс сбора данных ДНК уже давно закончен, сэр! – оповестил Оз. – Я думаю, что…

– Что удалось выяснить? – перебил я.

– Судя по данным, это представитель человеческого вида, Алекс Хэмптон, сорок один земной год, местоположение – планета Земля, две тысячи двадцать первый год. Сейчас, посмотрим. – Оз сделал небольшую паузу. – Он находится в нескольких мирах.

– Это как? – Я вспомнил слова Эйдис о том, что Оз мне должен все подробно объяснить.

– Координаты, что я вижу, не единичны. Они разбросаны в различных реальностях. Это значит, что есть множество Алексов, не только один. Я не могу узнать больше, – ответил Оз.

– Мне нужно отправиться в Свод линий, так велела Эйдис, – сказал я.

– Но, но… Франтал! – забеспокоился Оз.

О Франтале, по сути, ничего не известно. Никто не знает о его происхождении и сущности. Он выступает в качестве могущественной энергии. Одни считают, что это единая сущность, другие говорят, что это скопление энергии вселенных и что их бесконечное множество. По слухам и легендам, это бесформенная сущность, которая обитает в Своде линий. Франтал был звездой, которая зародилась вне пространства и времени, в самой дальней черной дыре. Известно точно, он поддерживает баланс пространства, чтобы каждая вселенная развивалась самостоятельно, не пересекаясь с остальными. Я считаю, что эта сущность – порождение мультивселенной, не допускающее временного столкновения других существ.

Многое зависело от того мужчины с Земли. После контакта со мной сценарий его жизни, основанный на выборе действий, мог поменяться – мое появление явно повлияло на его восприятие мира. Мне, конечно же, не следовало так поступать, но из-за своей неопытности я посчитал более важным провести раскопки, чем думать о безопасности.

– Так сказала Эйдис, главное – не затеряться там, – успокоил я.

– Оверно, вы представляете, насколько огромен этот лабиринт судеб?! – вскричал он. – Все возможные события, пути всех существ, основанные на решениях, сохраняются там. И найти именно того человека, с которым вы виделись, именно с его сценарием жизни крайне сложно!

– Значит, я не могу вернуться обратно, ориентируясь по местоположению артефакта? – ответил я.

– Конечно, сэр. Он уже находится во множестве альтернативных реальностей.

– Мне нужно стереть память конкретному Алексу. Я, кажется, понял, о чем речь. – Я был взволнован.

Как такое возможно? Ведь артефакт находится там же, где этот Алекс Хэмптон. Да, находится, как и во всех альтернативных реальностях, так же как и Алекс. Начну по порядку. Мне не составит труда вернуться на эту Землю и продолжить поиски Алекса, но это будет уже другой Алекс. Дело в том, что когда человек определяется с выбором между одним или другим, автоматически рождается альтернативная вселенная с противоположным решением, в которой ты тоже будешь существовать. Выбор мороженого, цвета волос либо выбор будущей профессии. Все это рождает множество реальностей. И среди таких множеств Алексов мне нужен лишь один-единственный, тот, которого я видел. Я могу с уверенностью сказать, что абсолютно все выборы правильные. В любом случае за ними рождается путь. Другой вопрос в том, что мы сами должны выбрать путь, который мы хотим. Конечно же, все было бы намного проще, если бы мы знали, что стоит за каждым выбором, и выбирали бы тот, который более удовлетворяет наши потребности и прихоти. Как сказал бы Очинг О’Нилл: «Выбор стоит за сердцем, а определение правильности выбора – за разумом».

– Сэр, эти координаты Алекса помогут вам в Своде линий.

– Хорошо, отправь их мне. Запускай двигатели, задай маршрут, мы выдвигаемся, – скомандовал я.

– Принято, сэр.

Почти неслышно корабль загудел, я сел в кресло капитана, подперев рукой подбородок, всматриваясь в пол. Меня мучили мысли: что имел в виду этот заключенный? Может, это манипуляция… Безусловно… Либо я плохо знаю Эйдис.

Корабль поднялся в воздух. Отсюда была видна безмятежность поверхности Марса. Жизнь здесь протекала размеренно и не спеша. Огромные парящие островки-города, наполненные яркими цветами зелени с мирно протекающими по ним синими ручьями, входящими в водопад, словно магнит, не отпускали твой взор. Мальчик, живущий на одном таком островке, вместе с детворой подбежал смотреть на поднимающийся корабль. Им было интересно наблюдать за нашими кораблями. Они кричали и махали своими маленькими ручками. С умилением я глядел на них, не разбирая того, что они кричат.

– Оз, махни крылом, – неотрывно смотря на них, сказал я.

– Сэр?

– Махни им крылом.

Спустя мгновение корабль чуть накренился вправо, затем обратно вернулся в прежнее положение. Они еще больше запрыгали и взволнованно закричали что-то друг другу.

– Сэр, до преодоления сверхсветового барьера несколько секунд. Цель обозначена – Свод линий, – оповестил Оз.

– [Кен, у меня есть опасения, и я чувствую твой страх].

Я пристегнул ремни, всматриваясь через кабину в проносящиеся мимо белые свечения. Да, у меня тоже есть опасения.

V

Мы подлетали к тому самому Своду линий, представляющему собой черную дыру, обрамленную ярким ослепляющим светом. С приближением к этой области лишь некоторые сенсоры начали изредка пищать.

– Сэр, я чувствую сильное притяжение, – озвучил Оз.

И правда, приближаясь все ближе, наш корабль словно магнитом притягивался к этой безмерной красоте вселенной. При виде этой темной дыры, манящей к себе своей таинственностью, захватывающей дух, чувствовался прилив энергии, однако в то же время появлялся страх перед неизведанной бездной. Все эти чувства слились воедино. На фоне был слышен компьютеризованный голос Оза, кабина осветилась красным светом, сенсоры уже вопили. Загадочная пустота становилась все больше, я, сам того не замечая, отстегнул ремни и вплотную приблизился к защитному стеклу, не обращая внимания на всю тревогу позади себя. Это было настолько мелочным и неважным по сравнению с бездной.

– [Кен, очнись, ты нужен сейчас], – раздалось у меня в голове.

– Ты видел что-нибудь опаснее и одновременно прекраснее, чем это? – ни к кому не обращаясь, спросил я.

Темнота одновременно со светом полностью поглотила нас. Оз разрывался от предостережений и напоминаний, но я ничего не замечал, будто под гипнозом. Мне казалось, словно именно здесь есть сокровенная истина, все ответы на любые вопросы. Бездна манила к себе, мягко окутывая успокаивающей энергией, безмятежностью, после которой можно было потрогать свои чувства или даже передать другому.

– Оверно! – вскричал Оз. – Наш корабль сгорит, мы просто будем сожжены дотла!

– Угроза биологическому организму, высокая температура! Внимание! Угроза биологическому организму! Просьба использовать телепортатор или спасательные капсулы! – вопила сирена.

Далее послышался знакомый женский голос.

– Оверно, нам поступил сигнал бедствия, я вас не вижу, где вы находитесь? – сквозь помехи отрывисто спросила Эйдис.

Корабль нагрелся до адской температуры, сверхпрочная защита более не выдерживала, все вспыхнуло в один миг, быстрее взрыва, под ногами уже ничего не было. Я падал один в пустоту, корабля уже не стало.

– [Кен, я больше не могу спасать тебя! Меня оно тоже уничтожает.]

Неужели это конец?

Так, стоп. Стоп!

Я же по-прежнему стою здесь, на корабле.

– Сэр, что-то не так? – задал вопрос Оз.

– Но как? Мы только что сгорели, как это возможно? – не понимал я.

– Не понимаю, о чем вы, температура внутри в порядке, – ответил Оз.

Возможно, я сходил с ума, я зажмурил глаза и резко открыл их, вокруг по-прежнему была кабина корабля, поглощенная кромешной темнотой бездны, спасали только слабые огни сенсоров внутри кабины. Корабль был в целости и сохранности, не было слышно никакой сирены и предостережений Оза.

– Оз, сколько мы уже летим? – спросил я, всматриваясь в глубину тьмы.

В ответ была тишина.

– Сколько мы летим, Оз? – громче спросил я.

Никто мне не отвечал, может быть, питание накрылось? Я посмотрел на панели – нет, датчики в порядке. После безуспешных попыток окликнуть Оза я решил проверить, нет ли повреждений в энергопитательном отсеке, и в это мгновение я услышал низкий, четкий, пронизывающий сердце голос:

– Мы летим вечность, оглянись вокруг.

Боль заполонила все мое тело, зажмурившись, я накренился в сторону, падая наземь. Падение, к удивлению, оказалось очень мягким, боль быстро утихла, в отличие от ослепительного яркого света, заставляющего жмурить глаза.

Выставив перед собой руку, я защищал лицо от света. Адаптировавшись к нему, я осознал, что это было солнце, а вокруг меня простиралась пустыня. Вокруг не было абсолютно ничего, только золотой песок, отражающий лучи солнца, мирное голубое небо и приятный ветер, дующий в спину.

– Что? – только и смог выдать я.

Я крутился во все стороны, не веря своим глазам, словно я что-то потерял и пытался найти. Но что можно было найти в бесконечной пустыне? Нужно выяснить, что вообще здесь происходит. Я вытащил из сумки телепортатор. Снова этот леденящий сердце голос:

– Он не поможет.

В самом деле, телепортатор не работал. Что это могло значить? Я начинал злиться.

– Ты вне пространства и времени. Это значит, что тебя никто не найдет, ты выпал из реальности, – выдал из пустоты низкий голос.

Быть может, я уже попал в Свод линий? Но ведь это самая обыкновенная пустыня!

– Кто ты? И что происходит? – крикнул я.

Ветер усилился.

– [Кен, сзади], – предупредил костюм.

Быстро повернувшись, я резко вытащил из пояса плазменный клинок, но каково было мое удивление, когда я увидел стоящего перед собой мальчика, одетого в костюм, состоящий из бурнуса⁷ и куфии⁸ на голове. На вид ему было лет пять или шесть, не больше. Он доверчиво смотрел на меня своими большими серыми глазами.

– Вы кого-то ищете здесь, мистер? – спросил мальчик.

– Да… Я ищу одного человека. – Зачем я отвечаю ему, словно все вокруг нормально? Чувство безысходности не покидало меня. – Позволь спросить тебя…

– Вы думали, что ваш мозг способен воспринять многомерное пространство? Это не так, поэтому вы видите то, что ваше сознание может воспроизвести, – эту пустыню, – перебил меня мальчик.

– И как мне отсюда выбраться и найти Алекса? – после паузы спросил я.

– Прыгайте в воду.

Это уже было сверхбезумством, я терял терпение и время.

– Послушай, у меня нет времени. – Я начал приближаться к нему, как вдруг плюхнулся с большой высоты в воду.

Я шел ко дну, быть может, еще и терял сознание, внутри тела что-то сдавливало, будто и там я падал в пустоту. Я открыл глаза. Нужен кислород, стоит подняться на поверхность, нужно плыть. Но что-то сдерживает меня, я чувствую, как кто-то тянет меня за ногу на дно. Это какая-то тварь пытается меня настигнуть, где же мой кинжал? Внизу никого не было, но мне не показалось, что кто-то тянет меня вниз. Вокруг кто-то разговаривал. Мне было не разобрать, о чем они говорят, однако я чувствовал их эмоции в себе, да, именно чужие эмоции. Они уже что-то кричали, а внутри меня усиливались чувства разбитости, обиды, непонимания, несправедливости, отчаяния. Я стал тяжелеть внутри, из-за чего я начал с большей скоростью идти вниз ко дну. Что это за место страдания?!

– [Нет, Кен, нужно плыть на поверхность, изо всех сил, в тебе они еще есть].

Почему так случилось со мной? Чем я заслужил такое? Я чувствовал себя паршиво, вдобавок я не понимал, что вообще происходит, как же так оказалось, что я здесь. Мне хотелось отдаться этим чувствам и усилить их какими-нибудь действиями.

– [Борись, Кен, это не ты, ты совсем другой. Я не могу тебе помочь в этой борьбе с самим собой. Ты задохнешься, если не поднимешься на поверхность], – подбадривал меня голос в голове.

Собрав волю в кулак, я решил попробовать из последних сил поплыть вверх. Будь что будет.

О чудо, мне удалось немного подняться. Давай в том же духе.

Поначалу каждое движение давалось мне с трудом, но чем более я поднимался вверх, тем легче мне становилось плыть, и голоса затихали.

– [Отлично!]

Выплыв на поверхность, я оказался стоящим рядом с берегом. Вода по уровню была по колено, несмотря на то что только что я тонул в глубине, – еще одна странность в этом месте. Дойдя до берега, я с облегчением лег на песок, тяжело вздыхая, я закрыл глаза. Голова немного кружилась от давления.

– Эй, вставай, приятель! – Это был не тот ледяной голос.

Казалось, если я встану, то тут же упаду. Зато я чувствовал себя легче и намного сильнее, чем был тогда в воде. Промелькнуло чувство победы над чем-то серьезным. Насладившись этим чувством, можно попробовать открыть глаза и посмотреть, кто там зовет меня. Я повернул голову и увидел перед собой темную стену, а сам я уже сидел на стуле.

– Так, начнем заново, – сказал мужчина передо мной.

Я сидел на стуле перед большим металлическим столом, над которым тускло горела лампа, мои руки были одеты в наручники. Один мужчина сидел прямо на столе, скрестив руки на груди; второй сидел подле меня и перебирал какую-то папку. Оба были одеты в классические костюмы, на поясе одного из них я заметил кобуру и полицейский жетон, все мы были в какой-то маленькой темной комнатке с одной металлической дверью.

– Где мы? Кто вы такие?! – спросил я, осматривая людей. – Это снова Затерянный мир? – Я уже подумывал о том, что я снова прохожу испытание на статус оверно после победы на Арене.

Оба глядели прямо на меня.

– Нет, Кен, это место намного проще, если понимать его значение, – сказал мужчина с папками. – Мы – то, что может воспроизвести твое сознание, мы – это часть тебя.

– Как вы можете быть мной? – не понимал я.

Тот, что сидел на столе, усмехнулся своему коллеге.

– Глаза любят обманывать, – встав со стола, сказал он. – Ты точно уверен, что видишь перед собой молодого мужчину? – Полностью отвернувшись от меня, он опустил голову, затем резко повернулся обратно. После увиденного я слегка откинулся назад. – Так же, как ты уверен в правильности того, что солнце красное? – продолжил он хриплым голосом.

Теперь передо мной стоял дедушка с длинными седыми волосами.

– Ты никогда не узнаешь, как на самом деле выглядит окружающий мир. Он всегда выглядит по-разному для разных существ. Киборги видят его в инфракрасном свете, люди – цветным, иногда для всех совпадает увиденный предмет, например, все они увидят здесь стол, верно? – продолжал дедушка. – Потому только, что вас объединяет трехмерное восприятие пространства и времени, на большее вы просто не способны. На самом деле здесь нет никакого стола, этой комнаты и всех нас, но ты этого не можешь увидеть.

– И что это значит? – спросил я.

– То, что ты думаешь, что изменил ход событий Алекса Хэмптона, сам того не ведая, и пытаешься исправить то, что уже повлекло за собой множество событий, – сказал сидящий молодой мужчина. – Тебе не следовало здесь появляться, ничего ты уже не исправишь.

– Я знаю, кто ты. Тебя называют Франталом, – начал я.

Холодный смех пронесся по всей маленькой комнатке.

– Какое смешное и нелепое название, – сказал голос. – Я есть множество событий.

Двое мужчин быстро вышли из комнаты, оставив меня одного в наручниках.

– У тебя есть голос и разум, так же, как и есть это место. – Я был уверен в этом. – Что тобой движет?

– Это место, этот голос – твое отражение. Это никакое не хранилище событий всех существ, как ты думаешь. Все события, что происходят с тобой, все твои мысли, действия – все здесь. Этот голос – отголоски всех твоих внутренних голосов из всех жизней, все здесь – это ты сам.

От полученной информации в этом месте у меня кипела голова. Я хотел разобраться во всем, но казалось, будто я зря трачу время на болтовню, меня заботил только один вопрос: как отсюда выбраться и найти уже Алекса?!

– Хорошо, раз это я, тогда я требую от самого себя попасть к Алексу.

Голос затих, боковая стена рядом со мной начала буквально рассыпаться в пыль, и комнату осветили яркие лучи света. Встав со стула, я заметил, что на том месте, где была стена, образовалась светлая комната. Все стены, потолок и пол были белыми. Наручники сами отстегнулись с рук и упали наземь, я почувствовал облегчение. Честно говоря, меня напрягало то, что в последнее время на меня надевают наручники, будто я злодей.

– Тебе нужен именно тот самый Алекс.

В комнате находилось множество людей. Их было около десятка. Я заметил пару близнецов, они были настолько сильно похожи. Вот еще похожие друг на друга. Все они напоминали мне… Я быстро опомнился, рассмотрев лицо каждого, это все были Алексы Хэмптоны. Они стояли кучками в разных углах комнаты, общаясь друг с другом. Они не замечали ничего вокруг, включая меня. Отличие каждого было только в одежде, хотя я только что почувствовал сильный запах перегара. Присмотревшись, я заметил группку из троих Алексов: у одного была в руках бутылка коньяка, одет он был в белую майку со спортивными штанами. Второй был одет в полицейскую униформу, а третий – в дорогой костюм.

– И который из них тот Алекс? – забеспокоился я.

– Верно, ты на него смотришь. – Голос уже казался приятным на слух.

Я смотрел как раз на пьяного Алекса.

Подойдя к нему, я встал рядом с ним, но ни он, ни другие не замечали меня. Они продолжали общение, а я невольно начал слушать их разговор.

– …После того как меня отстранили от службы в департаменте полиции… – начал тот, что был одет в дорогой костюм, – …мы с моей женой начали совместно работать, она помогла мне быстро начать свой бизнес, с которым я неплохо справляюсь, несмотря на то что мне совершенно это неинтересно и не нравится. Я понимаю, что это занятие не приносит мне удовольствие, но жена говорит: «Зато ты получаешь намного больше, чем на предыдущей работе, и многое можешь себе позволить». Она много что еще говорит. В основном то, что это лучше, чем гоняться за преступниками, чем я занимался всю жизнь. Я прислушиваюсь к ее мнению и делаю так, как она мне велит, и это, наверное, правильно, но все равно я несчастлив.

– А я продолжил работать в департаменте, – начал Алекс, одетый в форму. – Экспертиза приняла решение меня отстранить, но это продлилось недолго. Пришлось пройти все эти психологические тесты, чтобы убедить всех, что я не псих и готов вести дела. Кроме того, я сдал все нормативы, подтверждающие мою профпригодность. А с женой мы разошлись и больше не живем вместе. Я живу один, на жизнь хватает, недавно начальство обещало мне повышение за хорошую службу.

– Как вы расстались? – спросил Алекс в дорогом костюме.

– Кэтрин имела связь с моим коллегой, со Стивом, я не мог простить ей предательство, – начал он. – Она сказала, что я ничтожество и ничего не добился в жизни. После этого она меня оставила. Но я отомстил Стиву, подставив его на работе. Предоставил начальству доказательства о его грязных делах, но не так, чтобы его посадили, а чтобы с позором выгнали из департамента. После дочь сказала мне, что он приходил к ним в дом играть в покер. Затем он предложил Кэтрин поехать в Лас-Вегас попытать удачу, и да, удача сопутствовала им, они сорвали огромный куш в казино, – закончил тот.

– Я знаю, у меня было что-то похожее с женой, – сказал Алекс в дорогом костюме. – У меня были подозрения о ее измене со Стивом. Я долго мучился на фоне потери работы, но куда мне было деваться? Я не стал ее ни в чем винить, боясь, что еще разрушу семью и останусь совсем один, ни с чем и ни с кем.

Меня начинала утомлять эта беседа, к тому же в нос били смешанные запахи: перегар Алекса с бутылкой вместе с резким парфюмом Алекса в костюме и свежим лосьоном после бритья Алекса в форме. Решив долго не задерживаться, я дотронулся до плеча нетрезвого Алекса, чтобы окликнуть его. Тот никак не отреагировал, он все это время молча стоял. Мои опасения подтвердились, из-за контакта со мной тот самый Алекс саморазрушался алкоголем, и выглядел он очень подавлено.

– Пойдем, — послышался голос.

Я снова оказался в темной комнате.

– Кстати, – начал я, – как такое возможно, что я остался жив и одновременно погиб в Своде линий?

– Возможно, ты знаешь о том, что существует бесконечное множество вселенных, рожденных благодаря альтернативным реальностям. Попадая в Свод линий, ты имеешь лишь два исхода событий: умереть или выжить. Ты прожил две реальности и остался живым в одной из них.

Я забеспокоился, стараясь понемногу раскладывать пазл в голове, но тот не хотел собираться. Я слышал о многочисленных вселенных и множестве реальностей, о прошлых жизнях и будущих, но то, как я прожил две реальности одновременно, не укладывалось в моей голове.

– Я покажу тебе.

После этих слов меня резко откинуло назад, увидев напоследок яркую вспышку, я словно переместился в другой кадр.

Теперь я лежал на чем-то мягком – это была трава. Вокруг меня была полянка, заполненная зеленью, а неподалеку стоял большой дуб. Здесь царила тишина. Там, где-то вдали, за рекой, которая пролегала вдоль этой поляны, едва слышно щебетали птицы. Дуб стоял около реки, словно стражник, охраняющий ее и высокий холм за ней. Теплый ветер, что подгонял реку, медленно колыхал пышные темные листья. Мощный, толстый ствол дерева уверенно держался корявыми, торчащими из земли корнями.

– Взгляни на это могущественное дерево Земли, наполненное жизненной силой, долголетием, мощью, — в голосе были слышны нотки удовлетворения. – Представь на мгновение, что это дерево – твоя душа. Видишь эти торчащие из земли корни? – спросил голос. – Это все твои жизни. А ветки? Ветки – это альтернативные реальности, вселенные, рождающиеся твоим выбором. Но что будет, если ты умер в одной из вселенных?

Точно после этих слов послышался громкий треск. С дуба упала большая ветка. Попав пушистыми листьями в реку, она начала смываться резко усилившимся течением.

– Умерло твое тело, но не душа, – после паузы сказал голос.

После этих слов на месте упавшей ветки медленно начал образовываться новый росток. Похоже, я начинал понимать, о чем говорит мне голос.

– Получается, это дерево… – начал было я.

– Все верно, – перебил голос. – Это дерево и есть ты, независимо от того, кем ты являешься в разных жизнях, в скольких реальностях ты находишься, вас всех объединяет единая душа – это ты.

– Но как душа может быть одновременно в будущем, в прошлом и настоящем? – не унимался я.

– Нет никакого времени, все протекает в один миг. Это меньше, чем ваша доля секунды. Все происходит одновременно, как вы называете, и будущее, и настоящее, и прошлое, – спокойно ответил голос.

– Ведь я же помню, что было вчера? – спросил я, уже стоя перед деревом и осматривая его мощный ствол.

– Ты знаешь, что было вчера, а не помнишь. Однако ты не знаешь, что будет завтра, а можешь вспоминать, воображать, думать, рождая альтернативные реальности, которые и без того существовали, следуя из твоего выбора с самого рождения, совершишь ли ты первый вдох или нет, выберешь шоколадку или печенье на десерт и так далее.

Любуясь высоким стволом дерева, я переваривал все в голове – слишком много за сегодня произошло. Конечно же, я не видел здесь никакой логики, но, знаете, после испытания посвящения в оверно я понял, что это понятие относительное, как бы нелогично это ни звучало. И все же у меня остался последний вопрос.

– Сколько… – сделав паузу, я осмысливал и без того горячей головой, как правильно задать вопрос, – живет душа?

– Это уже не мы с тобой решаем. Тебе пора, Кен. – После сказанного я снова оказался погруженным в воду.

Нельзя ли сделать все проще? Обязательно тонуть в воде? Если этот голос и вправду был мной, то сейчас я испытывал недовольство к самому себе. Я открыл глаза, нет, я всего лишь лежал в ванне, полностью погрузившись в воду. Поднявшись корпусом вверх, я обнаружил знакомый интерьер комнаты, неужели я на корабле?

– Сэр, как проходят ваши водные процедуры? – раздался в динамиках под потолками до боли знакомый мне голос. – Мы приближаемся к орбите Земли. Наш корабль не был распознан благодаря системе маскировки. Только взгляните, какое старье используют эти люди, что за консервные банки? Мы могли бы и без маскировки лететь, – возмущался Оз, возможно, операционными спутниками Земли. – Нет, оверно, это была шутка, нас бы распознали.

Да, все правильно, я на своем корабле, я был очень рад слышать этот голос и эти нелепые шутки Оза. Мне уже начало казаться, что я застрял в Своде линий на веки вечные, разгадывая тайны бытия. Покинув ванную комнату, я быстрыми шагами направился в главную кабину пилота.

– Оз, долго ли я находился в ванной? – Я хотел узнать, что происходило на корабле все это время, пока я был в своем подсознании.

– Нет, сэр, – раздался голос в динамиках. – Вы ушли принимать ванну, когда мы еще пролетали в Своде линий.

Это все было странным, возможно, он действует только на живых существ, имеющих душу? На Оза Свод линий никак не повлиял.

– Кажется, я все это время был там. – Я помнил все. – Сначала, когда мы только подлетали, все чувства обострились, я ощущал все одновременно, мне даже казалось, что я мог бы потрогать свои чувства, – вспоминал я. – Даже представить не могу, как это возможно. Потом мы сгорели в этом Своде линий в параллельной вселенной. Дальше я оказывался в разных картинах, словно кадры на пленке перематывались сами собой.

– Невероятно! Как это было? Вы видели все измерения? Вы знаете будущее? Или вы все одновременно познали, сущность бытия, вселенной, жизни? – забрасывал меня вопросами Оз. – Как же вам повезло! А я уж думал, мы все видим темноту в ожидании ее конца, а нет, вы счастливчик! Как же я ничтожен, я всего лишь компьютер, сэр!

– Прекрати панику, Оз. Главное, что я видел Алекса. Только… – Я сделал паузу. – Я не знаю, как найти его материально.

– Сэр, пока вы были в ванне, вы называли вслух координаты, которые я сравнил со своими по результатам данных ДНК, и, сэр, вы не поверите, но они совпадают с одними из моих данных! – обрадовался Оз.

– Но я не помню, чтобы я что-либо говорил, – усомнился я.

– Оверно! Кажется, так и должно было быть! В Своде линий вы видели Алекса, а в материальном мире называли координаты, чтобы я сверил их! Значит, я тоже сыграл огромную роль. Я не только программа, я… – радовался Оз, – …я – получеловек? – сомнительно-торжественно пришел он к выводу.

Я только усмехнулся про себя. Возможно, действия в Своде линий могли материально отражаться, ведь я точно не помнил, чтобы называл какие-то координаты.

Мы возвышались над орбитой Земли. Планета была настолько красочной и нетронутой, словно на ней никогда не бывал человек, в отличие от нашей Земли, из моего времени, которая многое пережила и была на грани тотального разрушения климатом, войнами, порабощениями иноземными существами, которые наравне с человеком и киборгом засоряли ее. Но все это в прошлом. Сейчас моя Земля очищена от всего, что могло ее засорить и уничтожить. Конечно, во многом мы обязаны Эйдис. Однако мы успели многое потерять – половина материков была просто стерта с лица Земли. Но это другая история. Единственное, что можно сказать, – все постепенно к этому и шло. Эта же Земля, что я наблюдал через кабину своего корабля, пока была на грани потери баланса. Я знал из истории, с чего все начиналось, но, к сожалению, сейчас я никак не мог на это повлиять.

В прошлый раз перед полетом на Землю я попросил Оза отобразить общие сведения о населении этой Земли. Тогда внутри обозреваемой кабины во всю высоту стен отобразилась голограмма с текстом и множеством картинок. На одной картинке я видел людей с автоматами, взрывы, стрельбу и военную технику, эта картинка быстро перематывалась, показывая разные события.

«На данный момент есть локации, где происходит военный конфликт. Человек убивает человека ради человеческих интересов», – говорил Оз.

На картинке я увидел множество окровавленных тел под белым полотном. Они лежали рядом с вооруженными людьми.

«Число голодающих растет с каждым годом. И в скором времени из сотен миллионов перерастет в миллиарды…» – продолжал он.

Я видел людей, облаченных в лохмотья, блуждающих по улицам. Там были грязные люди, многим из которых требовалась медицинская помощь. Также там было множество детей.

«Уровень медицины чрезвычайно низкий, нет лекарств от множества простых болезней. Высокий показатель смертности и рождаемости – каждую секунду кто-то умирает и рождается, это немыслимо, сэр…» – тихо произнес Оз.

Я настаивал на том, чтобы он продолжал, смотря на множество ужасающих картин.

«Существует разделение на территории, называемые странами. У каждой свои законы и культура. До сих пор преобладает система обмена – деньги. Планета до невообразимости загрязнена деятельностью человека, направленной на удовлетворение своих потребностей, но человечество не очень этим озабочено. Оверно, смею предположить, что продолжать дальше нет смысла».

Возвратиться от своих воспоминаний на корабль меня заставил Оз.

– Сэр, у вас два входящих вызова от Эйдис, соединяю, – деловито сказал он.

Я сел рядом с сенсором у стенки корабля, который отобразил голограмму Эйдис.

– Оверно, вижу, что вы уже добрались до Земли, очень рада, что вы целы. Прежде чем начинать свое задание, позаботьтесь на этот раз о мере безопасности, не повторяйте своих ошибок. Я выслала на ваш наносканер образцы одежды местных жителей. – В этот момент находящийся на корабле наносканер запищал. – Постарайтесь не вступать в контакт с другими жителями без особой надобности. Желаю удачи!

– Спасибо, Эйдис. – Голограмма, сразу же исчезла.

– Сэр, у вас еще один звонок! – воскликнул Оз. – От Очинга О’Нилла.

– Хм, интересно, чего хочет от меня шаман…

Моментально сенсор выдал фигура Очинга.

– Кен, духи предков в мертвом царстве шепчут мне о том, что хотят поговорить с тобой.

– О чем вы, Очинг? – не понимал я.

Старик медленно поднял свою руку и указал на меня. Воцарилось молчание, но я ждал продолжения.

– Побывало твое тело там, где соприкасаются миры.

– Вы имеете в виду Свод линий? Я видел, что в другой реальности я погиб там. – Мне до сих пор все это казалось странным.

Очинг пристально смотрел мне прямо в глаза. От его взора мне хотелось отвести свой взгляд в сторону, он словно шептал: «Я вижу в тебе то, чего ты не знаешь». Но в то же время его большие глаза наполнялись мягкостью и добротой, и хоть все ощущали то, что старик на самом деле смотрит не только в твои глаза, но и куда-то глубже, внутрь тебя, о неловкости и дискомфорте не было и речи.

– Паук, что плетет паутину, не знает, кто попадется в нее, мне не дано знать, какую новую жизнь выберет твоя душа, Кен, – медленно начал старик после паузы. – Вижу твое храброе сердце, твердый дух. О, Кен! Взгляни в себя, ты хочешь поговорить с собой! – воскликнул он.

Право, я опять, как это бывает всегда после его слов, не уловил конкретного смысла, но переспрашивать я не стал, было незачем. Предполагаю, что тот Я, который сгорел в Своде линий, находится в царстве мертвых со всеми предками.

– Отлично, Очинг, я понял, что… – начал запинаться я, немного нервничая. – …В общем, заскочу к вам после.

Старик лишь кивнул, затем голограмма исчезла. Что ж, мы были на месте, пора собираться…

– Оверно, новое текстовое сообщение от надзирателя Арены Эйза Шоу, – оповестил Оз.

Возможно, это было досье о заключенном, о котором я просил.

– Позже, Оз, сейчас нужно закончить дело. – Я направился к наносканеру за высланной одеждой от Эйдис.

После введенного кода на сенсоре один отсек наносканера с шипением открылся, в нем виднелись аккуратно сложенные джинсы, кожаная куртка и черные солнцезащитные очки.

– Сэр, это кожа убитого животного на вас? – с тревогой спросил Оз.

– Что? – ужаснулся я, ощупывая кожаную куртку.

Это невозможно, Эйдис не могла так поступи…

– Ха-ха! – раздался роботизированный смех в динамиках. – Сэр, вы снова забыли, что наносканер воссоздает физические предметы без использования какого-либо сырья для этого, – смеялся Оз.

– Это не смешно, – возмущался я.

Действительно, Оз второй раз подтрунивал надо мной с наносканером. В первый раз это была органика, мне выслали оружие одного племени из другой галактики для изучения. Это племя изготавливало копья из шипов, которые были на спине животного, похожего на мамонта. Местные аборигены не доверяли чужакам, и заполучить образец оружия было непросто, так как завоевание их доверия являлось длительным процессом. Один из этапов получения доверия заключался в охоте на животных, что категорически запрещалось в наших галактиках. Но нашлись и такие существа, роботы и киборги, которые силой отбирали оружие, если даже не жертвой, убивали и животных, и членов этого племени, чтобы выставить эти дорогие шипы на межгалактический черный рынок, разумеется, за пределами галактик Эйдис. Пограничные сотрудники Гроуп задержали один незарегистрированный корабль с бандой киборгов на борту, промышлявших незаконной торговлей. Среди различного товара нашлось и это копье. Гроуп незамедлительно конфисковали его и передали всем оверно для ознакомления и изучения. Удобство наносканера заключалось в том, что он способен воссоздать бесчисленное количество копий оригинала, а также копий копий. Даже если бы кто-то и наживался за счет наносканера, воссоздавая бесчисленные копии, отличить фальшивку от оригинала нашим специалистам и контрабандистам удавалось. Копии просто обесценивались, что являлось тратой времени для незадачливого афериста.

– Сэр, вам к лицу этот образ, – оценил Оз.

– Спасибо.

– Я выявил самые распространенные языки по возрастанию, думаю, вам пятидесяти земных языков хватит? Это на всякий случай, страховка для контакта с другими людьми, хоть вы и знаете язык, на котором разговаривает Алекс.

– Хорошо, подключи меня к «Разуму», – ответил я.

Я сел в свое кресло. Сбоку из пола ко мне протянулась механическая рука, полностью обхватив мое правое запястье. Я почувствовал неожиданный резкий укол, после которого моя рука полностью онемела. Во всю высоту кабины отобразилась голограмма моего мозга.

– Загружаю, сэр.

Это была электронная искусственная нейронная сеть. Здесь можно было увидеть мои данные. Сюда я мог полностью загрузить весь свой разум и буквально жить там, как это сделала Эйдис, и так же обратно загрузить себя в тело. Но тогда я стал бы другим. Это был отдельный мир. Я знаю многих, кто живет в нем, получая множество знаний, обмениваясь информацией вне зависимости от местоположения физического тела. Как и в материальном мире, там так же присутствуют межгалактические границы, в пределах которых действуют свои правила, однако пересекать границы безопаснее и легче, чем физически, находясь в теле. Как и здесь, там тоже есть сотрудники Гроуп, не допускающие угрозы мирному населению. Мой мозг по моему желанию был защищен и находился в «облаке», то есть его не существовало там, пока я не решу полностью загрузить себя туда.

– Загрузка языков завершена, – отчетливо произнес Оз.

Механическая рука отцепилась от моей руки, спрятавшись обратно в отсек под кресло, сенсорный экран с изображением моего мозга пропал.

– Сэр, может, вы возьмете с собой оружие оверно? Судя по данным этой Земли, люди здесь жестоки.

– Ни в коем случае. Что бы ни было, нельзя поддаваться их агрессии, – ответил я. – На крайний случай я возьму с собой щит. Обратно я буду возвращаться не один, так что использую не ДНК-телепортатор, а общий.

ДНК-телепортатор был безопасен во всех смыслах, единственные его неудобства – расчет только на одного и потеря сознания. При использовании общей телепортации легко расшифровать координаты перемещения в сравнении с телепортатором ДНК, тем, которым я пользовался ранее. Отследить перемещение этого телепортатора невозможно, ты просто находишься одновременно во всех точках вселенной, где находится этот телепортатор.

Пройдя в оружейную комнату, где было множество оружия оверно от кастета, похожего на тот, с которым я сражался на Арене, до крупнозарядного энергетического стрелкового оружия, я взял компактный электромагнитный щит. Он напоминал рукоятку ножа, при активации которой вокруг тебя создавался кругообразный щит. Я также взял бластер, обезвреживающий противника током, и телепортатор, похожий на маленький шарик размером с ладонь. Этот шар считывает информацию с ладони при его сжатии и открывает доступ к телепортации тем, кому он разрешен.

– Желаю вам удачи, сэр! Укажите эти координаты на телепортаторе. – Над одним сенсором высветилась голограмма с данными. – Будьте осторожны, – провожал Оз.

– Спасибо, я скоро вернусь.

Шар в руке раскрылся, в центре находился маленький сенсор, на котором я ввел данные с голограммы. После чего появился портал, в который я вошел.

VI

Наутро голова разрывалась от похмелья – самое паршивое чувство после ночного кутежа. Вдобавок онемевшие пальцы на правой руке. У Алекса такое бывает после драки. Двадцать лет назад, приключись такое, таблетка и газировка рассеяли бы туман в голове юного здорового парня, который отправился бы продолжать веселье, а то и с легкостью прямиком на работу, как это бывает с молодыми людьми. В свои сорок с лишним лет Алексу все тяжелее давалось похмельное утро, как и большинству людей в таком возрасте, несмотря на то что жизнь только начинает набирать обороты. Можно представить огромный молот, который бьет тебя по голове, как только ты открываешь наутро глаза. Вдобавок к этому ты терпишь омерзительный привкус во рту, сухость, будто всю ночь глотал горячий песок. И единственное спасение, цель жизни в настоящий момент, счастье и удовлетворение – это посещение туалета, пол-литра воды и, наконец, выкуренная сигарета с чаем или кофе, а можно смочить горло и алкоголем, и тогда целый день окончательно будет испорчен.

Отнюдь Хэмптон не провалялся целый день, отсыпаясь до обеда. Встав рано утром, как это полагается человеку с боевой сноровкой, смахнув паршивое утреннее состояние, он направился прямиком в уборную. Ноги были словно ватные, ныли, и их сводило. С трудом перебирая ими по коридору, Алекс заметил сидящих на кухне Анну и Кэтрин. Обе сидели за столом и завтракали. Кэтрин манерно, держа маленькую чашку указательным и большим пальцами, оттопырив остальные, медленно пила кофе, сидя в деловом костюме. На проходившего мимо мужа она не обратила никакого внимания, пристально наблюдая за взглядом дочери. Анна, напротив, услышав шаги отца в коридоре, хотела проявить какую-нибудь реакцию. Почувствовав на себе пристальный взгляд матери, она застеснялась, растерянно отвернув голову в сторону окна. Кэтрин вовсе не хотелось, чтобы дочь первая заговаривала с отцом и желала ему доброго утра.

Вернувшись из уборной, Алекс молча вошел на кухню, заметив, как тщательно от него отводят взгляды его жена и дочь. Он набрал воды из кулера и глядел прямо перед собой, собираясь с мыслями. Алекс полностью осознавал свою вину, оттого ему становилось еще неприятнее. Вдобавок к внутреннему паршивому состоянию он чувствовал стыд перед дочерью.

– Прости меня, – тихо сказал Алекс после минутного молчания, со страданием посмотрев в глаза дочери.

Анна, ожившая после обращения к ней отца, почувствовала облегчение, сопровождающееся интересом и свободой в своих действиях. Слегка улыбаясь ему, чувствуя полный уход из-под контроля матери, она с добротой посмотрела на него своими большими глазами.

– Все в порядке, пап, – ответила она. – Ты как? – спросила она.

– Бывало и лучше, – отшутился Алекс.

Алекс сразу же почувствовал внутреннюю связь с дочерью, облегчающую и успокаивающую его душу. Кэтрин же продолжила молча сидеть, оставшись без поддержки дочери. Она предпочитала не вступать в оживленную беседу, напряженно вслушиваясь в каждое слово, будто имеющее огромный смысл. Она ждала, когда муж останется с ней наедине. Она чувствовала, что ей нужно с ним поговорить, понимая, что нельзя больше прятаться за дочерью.

Той ночью, когда Джиро приволок Алекса домой, Кэтрин была в бешенстве, смотря на пьяное безвольное тело мужа. Она всячески его ругала, унижала перед его другом. Джиро просил ее успокоиться, но Кэтрин затыкала его, говоря о том, что лучше бы он бросил его на улице. Узнав от него еще и то, что Алекс не обошелся без драки, она рассмеялась.

«Посмотри на этого героя, – говорила она Джиро. – Что сейчас он может сделать, кроме как слюнявить диван?»

Узнав же, что он подрался со Стивом, и причину этой драки, она моментально охладила свой пыл и покрылась стыдливой краской.

«Неси его, неси на диван», – в спешке она помогала Джиро нести беспамятного мужа в дом.

Сейчас она не злилась и не винила его ни в чем, напротив, теперь ей самой хотелось заговорить с ним. И, если потребуется, смягчить этот разговор уступками и нежностью. Благо дочь не слышала и не видела происходящего ночью, она спустилась из своей комнаты лишь под конец, когда Алекса уложили на диван, и, завидев отца, начала паниковать: «Что случилось, мам?» – громко спрашивала она. Кэтрин успокаивала ее: «Ничего, он просто перепил».

Кэтрин ждала, пока дочь поднимется наверх, оставив их с мужем наедине.

– Спасибо за завтрак, мам, начну собираться на пробежку, – сказала Анна, помыв за собой посуду.

– Хорошо, – сказали оба родителя.

Оставшись наедине с Кэтрин, Алекс впервые за все утро взглянул ей прямо в лицо. Он заметил в ее взгляде сдержанность, желание начать разговор, но непонимание, как это сделать. Кэтрин колебалась, часто отпивая и без того кончающийся в маленькой чашке кофе, не глядя мужу в глаза. Тот спокойно сидел напротив нее, прямо смотрел ей в глаза, и она это чувствовала. Найдя в себе решимость, она начала первой.

– Я знаю, что у тебя неприятности на работе, – быстро начала она. – Думаю, все разрешится. Но, если что, помни, что мы справимся вместе, со всем справимся. – Словно отчитавшись, она робко улыбнулась Алексу.

Алекс уже смотрел на стол, откинувшись на стуле. Голова была тяжелой, туман белой пеленой затмевал разум, заставляя полностью расслабиться на не очень удобном для этого стуле.

– Даже если ты потеряешь эту работу, я помогу тебе. Начнешь вести бизнес, дорогой, – дотронулась она до запястья Алекса, – создадим общий семейный бизнес, Анна тоже будет в этом участвовать, я вам все расскажу и…

«Что, если и правда начать заниматься бизнесом, как она, к тому же с дочерью, всей семьей. Забыть тот нелепый случай в баре, может, это все вообще клевета и провокация, и сейчас она сидит, явно узнав об этом от Джиро, стыдясь за посмевшего опорочить честь семьи какого-то сердцееда Стива», – думал он. Кэтрин все так же держала его за руку, продолжая говорить, но Алекс не слушал ее, смотря ей в глаза. Словно опомнившись, он подумал: «Нет, я вижу ее, я знаю ее». Алекс не хотел себя обманывать, он не привык так делать, несмотря на желание сохранить семью, несмотря на новое будущее, в котором забыты все старые обиды и ссоры с женой, простить он не мог.

– Это тебе Стив рассказал про мои проблемы? – перебил ее Алекс, пристально смотря на жену.

Лицо Кэтрин сразу же побледнело, легкая улыбка бесследно растворилась. Не зная, что ответить, она откинулась назад на стуле, чувствуя некое расслабление. Больше ей не придется напрягаться, Алекс помог ей скинуть камень с души, застав ее врасплох. Только когда собеседник швыряет тебе правду в лицо, злость и раздражение наполняют тебя. Эта смесь чувств наполнила Кэтрин, что перевело разговор в хладнокровный, еще более деловой формат. Она не желала больше идти на уступки, Алекс сам упустил возможности, которые она предлагала, а так, по ее мнению, поступают скорее упрямые, гордые глупцы, нежели деловые люди.

– Хорошо, Алекс, – спокойно начала она. – Я хотела как лучше, но ты посчитал, что лучше будет по-твоему, – демонстративно вздохнула Кэтрин.

К горлу Алекса подступала злость, лицо его покрылось багровыми красками гнева. Он уже хотел было повысить голос, как сразу вспомнил, что дома находится дочь, при ней Алекс с женой никогда не ссорился.

– Тебе даже не стыдно? Вообще наплевать, сколько мы вместе с тобой живем, я для тебя ничто? – процедил сквозь зубы он.

Кэтрин не чувствовала абсолютно никакой вины, даже под натиском Алекса она оставалась спокойной, имея свои ответные аргументы, как ей казалось, она убедительно отстаивала свою позицию.

– О каком стыде идет речь, Алекс? – иронично улыбаясь, исподлобья глядя на него, спросила она. – Ты думаешь, мне легко жить с человеком, который становился мне неприятен с каждым днем все больше и больше? Я жила с тобой ради Анны, надеясь до сего момента, что ты изменишься, – она сделала паузу, – в лучшую сторону.

– Чем, по-твоему, я плох? – уже кипел от злости Алекс, стараясь не повышать голос.

– Мы много раз об этом говорили, дорогой, – уверенно начала она, видя, как муж теряет контроль. – Чего ты добился за двадцать лет? Ничего. Ты все так же занимаешь одну и ту же должность, – крикнула она, – получаешь одну и ту же зарплату. Я все это долгое время посвятила семье и, когда приходилось, работала черт-те где. А теперь чего добилась я за короткое время, посмотри, Алекс? Все, что нас окружает, – Кэтрин начала загибать пальцы, – большой красивый дом, дорогая мебель, этот стул, на котором ты сидишь, это все ты? – Она не унималась. – Дорогое образование дочери в престижном университете, вкусная натуральная еда. Мы больше не сводим концы с концами, Алекс, благодаря тебе? И я прошу от тебя такой же результат, потому что нам хорошо жить так, нам комфортно так, но тебе по душе твоя работа, которую, считай, ты уже потерял…

Алекс уже не чувствовал злости, он быстро остыл, слушая жену. Теперь же он презрительно смотрел на нее.

– …из-за твоего упрямства, – продолжала она, – гордости. Вот как тебе в ответ обернулось дело всей твоей жизни, и ты принимаешь это. Тебе неинтересна жизнь, которой я живу.

Никто из них не услышал спускающуюся с лестницы Анну, которая своей легкой, бесшумной походкой прошла по коридору, заглянув к ним на кухню.

– Мам, пап, что происходит? – нейтральным тоном спросила она.

Кэтрин, увлеченная своей откровенной речью, не сразу опомнилась. Лишь через несколько секунд, улыбнувшись дочке, она слегка отмахнулась с тем чувством, которое испытывает учитель, горячо отчитывая ученика после урока, не заметив стоявшего в дверях директора.

– Ты уже собралась? – мягко спросила она ее.

Анна стояла в спортивной облегающей одежде, подчеркивающей всю ее стройность.

– Да, я пошла, – окинув мимолетным взглядом родителей, ответила Анна. – Пожалуйста, придите к компромиссу, – сказала она и захлопнула за собой дверь.

Как только Анна ушла, Кэтрин собралась продолжить свою пламенную речь, но Алекс начал первым.

– Кэтрин, даже если мы давно отдалились друг от друга, это повод изменять? – успокаиваясь, спросил он.

– Алекс, ты не понимаешь, что я теряла к тебе интерес? – прямо смотря на него, спросила она. – После знакомства со многими интересными людьми, которые разделяют со мной мои взгляды, я поняла, что ты стал чужим человеком для меня, не желающим меняться. Я стала новым человеком, больше не зависящим, как раньше, совершенно ни от чего и ни от кого. Мне не нужно больше слышать от тебя, что все будет хорошо, что мы выкарабкаемся. Все уже стало хорошо, Алекс, только ты остался в прошлом.

– Я больше не хочу слушать это, убирайся, – нервно вырвалось у него.

– Нет, Алекс, я подам на развод, уберешься отсюда только ты. Но если потребуется, у меня много знакомых юристов, тебе сложно будет что-то отсудить у меня, – деловито ответила она.

Алекс, быстро встав со стула, покинул кухню. Он вышел из дома. Сейчас он хотел утихомирить хмельную разболевшуюся голову, снять стресс, заглушить внутреннюю боль, и лучшей идеей было для него пойти в бар, убить одним выстрелом двух зайцев.

Последующие пять дней Алекс проводил в баре или дома, напиваясь до беспамятства. Анна, наблюдая за этим, пыталась поговорить с ним, но Алекс в ответ шутил с ней и говорил, что все нормально: «Просто у нас с твоей мамой тяжелый период, не переживай». Кэтрин же старалась не разговаривать с дочерью об отце, не желая упоминать его. Все же Анна со своей проницательностью сама начинала разговаривать об отце с матерью.

«Мам, я ведь не маленькая, – говорила она за ужином. – Почему вы вообще не разговариваете?»

«Я не хочу об этом говорить. Подай соль, пожалуйста, – резко отвечала она дочери. – Нам нужно развеяться, не хочешь со мной съездить куда-нибудь отдохнуть?» – улыбалась она.

«А папа?» – спрашивала она, но Кэтрин ничего не отвечала ей, продолжая заниматься своими делами. Тогда Анна отодвигала тарелку с едой в сторону и молча покидала кухню.

«Прямо как твой отец», – говорила она, оставшись наедине с собой и тяжело вздыхая. Она сдерживала слезы, закрывая руками лицо.

Ей было больно и неприятно, что дочь отдаляется от нее из-за их с Алексом, мягко говоря, напряженных отношений. Алекс с Кэтрин никак не контактировали между собой, он спал внизу на диване, она – в их спальне. Она уходила рано утром на работу, а он продолжал без конца пьянствовать. Алекс все так же шутил с дочерью, но Анна уже перестала обольщаться шутками отца, злясь на него и на мать за их фальшивые улыбки. Ей было больно, что они не говорят ей правду, ведь она понимала все, что происходит между ними. Чего уж тут скрывать, сам Алекс видел, что его дочь все прекрасно чувствует, но набраться смелости и прямо начать говорить с ней об этом он был не в силах.

Его также выбила из колеи беседа с экспертом по его служебному делу о таинственном незнакомце, вследствие которого напрасно был вызван экипаж из другого департамента полиции.

В день, когда была назначена встреча с экспертом, Алекс для себя решил, что он расскажет все как было, за исключением магического исчезновения незнакомца – этого не следовало говорить. В этот день у Алекса снова было похмелье, но чувствовал он себя не так паршиво, как в предыдущие дни. Он знал, что сегодня его ждало разбирательство. Все утро он приводил себя в порядок: принял холодный душ и выпил несколько кружек кофе. Он нанес приятный парфюм и вышел из дома. Приехав в департамент, он зашел в кабинет. Его ожидали двое мужчин средних лет со строгими лицами.

– Присаживайтесь, детектив Хэмптон, – услужливо обратился один из них к Алексу.

Для него беседа протекала напряженно. Он заметил, что с первого взгляда не понравился экспертам из-за своего помятого лица, какое бывает у людей, пьющих несколько дней подряд. Им в действительности не нравился его внешний вид, однако, как казалось Алексу, это никак не повлияло на дальнейшее разбирательство, разве что вопросы экспертов были жестче обычного. Хэмптон знал, как хладнокровно и непричастно эти люди относятся к личным ситуациям ответчика, но на нервной почве он говорил много лишней информации. Эксперты внимательно слушали Алекса, делая пометки в своих листах, и задавали конкретные, а порой и провокационные вопросы, часто перебегая с одной темы на другую.

– Скажите, Алекс, он нанес вам удар в левую или в правую ногу? – спрашивал один.

– Я был сбит с ног, – немедля отвечал Хэмптон, – я не почувствовал удара, это скорее был сильный толчок ногой.

– То есть вы утверждаете, что вас толкнули ногой, отчего вы упали? – прямо смотрел эксперт.

– Нет, я сказал, что это скорее был толчок ногой, – напряженно отвечал Алекс.

– Все же удар вас сбил с ног?

И так продолжалось всю беседу. Выйти из себя Алекса заставил вопрос, который показался ему не связанным с произошедшим.

– Детектив, почему в вашей машине нет видеорегистратора?

– Мне кажется, это уже мое дело – иметь видеорегистратор в личном автомобиле или нет, – громче обычного ответил Алекс.

– Вы не несете службу на своем личном автомобиле? – спокойно спросил второй эксперт.

– Нет.

– Откуда тогда в вашем личном автомобиле служебная рация, через которую вы вызвали полицейский экипаж?

Алекс замешкался.

– Когда служебный автомобиль занят моим напарником, а мне нужно срочно отправиться по следственному делу в другую точку, я беру свой автомобиль, – взбесился Алекс. Тем временем один из экспертов сразу сделал себе пометку. – Слушайте, вы будто не знаете, как это происходит? Происходит несколько убийств или я веду слежку за одним человеком из преступной группы, пока мой напарник занимается другим делом, мы разделяемся! Чего вы хотите услышать?

– Вы хотите сказать, что начальство вам не предоставляет служебных ресурсов для работы? – так же спокойно продолжали спрашивать эксперты.

– Слушайте, – сразу остыл Алекс. – Я не хочу перекладывать на кого-то вину, я ни на что не жаловался во время работы, – быстро заговорил он, желая сменить тему. – У меня не задались эти дни – бытовые проблемы плюс развод, поэтому я нервничаю, не обращайте внимания. Давайте начнем заново? – смягчился Алекс.

– Ответьте на вопрос, пожалуйста, – требовательно сказал эксперт.

Все, что случилось с Алексом Хэмптоном во время этого разговора, – это усилившийся стресс и резкое защемление в спине на нервной почве. Эту боль Алекс принял за растяжение из-за того, что он все это время спал на неудобном диване. После окончания беседы эксперты отправили Алекса домой, сказав, что в ближайшее время объявят о своем решении: отставка или продолжение службы в департаменте полиции.

Алекс приехал в пустой дом без настроения и весь оставшийся день занимался поиском недорогого жилья в аренду. Он выбирал жилье в городе, стараясь учитывать все возможные исходы: отставка или продолжение службы.

Ближе к вечеру нетерпеливо ожидающему решения Алексу позвонил начальник департамента и сообщил о принятом решении – отстранение от службы. Хэмптон не стал расспрашивать его и выказывать противоречие, приняв информацию такой, какая она есть.

На следующий день Алекс проснулся рано утром, застав уходящую на пробежку дочь. Анна поприветствовала его и подождала, пока он, закончив свои утренние дела, выйдет на кухню, – ей хотелось поговорить с ним, поддержать его. Она прекрасно видела его состояние еще вчера вечером, но решиться на разговор не смогла, ожидая подходящего момента. Сейчас она не злилась и не обижалась на него, как в предыдущие дни. Она с удовольствием польстилась бы на его шутки и обрадовалась бы им без причины. Ей было очень жаль отца, настолько, что она неосознанно перекинула злость на мать, которая находилась в веселом расположении духа. Если бы Кэтрин не уехала на отдых, а была сейчас дома, она точно сорвала бы на ней всю свою злость.

– Кстати, где твоя мать? – спросил Алекс.

– Она уехала отдыхать, звала меня с собой, но… – Она сделала паузу. – …Я не горела желанием ехать. – Она села за стол напротив него.

– Почему? – улыбнулся он. – Поехала бы, загорела под солнцем, вернулась бы коркой обжаренного хлеба, – посмеялся Алекс.

Анна искренне улыбалась, радуясь тому, что ему без труда удается шутить с ней, не потому, что нужно скрыть свое расстройство, а потому, что она поднимает ему настроение, несмотря на депрессивное состояние. Анна сидела с отцом весь завтрак, разговаривая на разные темы. Она увлеченно рассказывала ему о пользе утренней пробежки, Алекс спорил с ней, что бегать лучше вечером, потому что по утрам организм еще не проснулся, но Анна настаивала на своем.

– Я помню, в академии еще, – рассказывал Алекс, – когда я был курсантом, нас заставляли ежедневно бегать по утрам, как только мы просыпались. Так вот, мой ныне знакомый доктор сказал, что от этого больше вреда, чем пользы, потому что организму сначала нужно проснуться.

– Но ведь я не сразу бегу, вот сижу с тобой, просыпаюсь, – улыбалась она, Алекс посмеялся.

– И правильно делаешь, – сказал он.

Добродушную беседу прервал звонок в дверь.

– Похоже, за тобой, опаздываешь на пробежку, – сказал Алекс.

– Не знаю, мы обычно с подругами на стадионе собираемся. – Анна направилась открывать дверь.

Открыв дверь, на пороге она увидела темноволосого молодого парня, одетого в кожаную куртку и джинсы. В руках он держал солнцезащитные очки. Он смотрел на нее своим спокойным взглядом, а она заинтересованно смотрела на него.

– Здравствуйте, прошу прощения, мисс, я пришел к Алексу Хэмптону. Вероятно, вы его дочь? – спросил он.

Анна несколько секунд молчала. Все, что она расслышала в этот момент, – это имя ее отца и то, что она его дочь. Она слегка смутилась, глядя в его большие карие глаза, и отвела взгляд в сторону.

– Да, отец дома, проходите, – начала она. – Верно, я Анна, – сказала она, пропуская парня.

– Кто там? – В это мгновение в коридор вышел Алекс.

Алекс остановился на месте, ошеломленно смотря на парня. Все затихли. Прервал тишину гость:

– Меня зовут Кен Аутис…

VII

…Я вышел из портала, который сразу же исчез за мной, оказавшись среди густой зеленой растительности – кустарников и деревьев, растущих вблизи дороги. По этой улице в ряд стояли частные дома, рядом с которыми были припаркованы автомобили. Я перебрался через жесткие ветки куста и оказался перед светло-коричневым домом, стоявшим через дорогу. Взглянув на компактный сенсорный наруч, я получил информацию, что именно в этом доме находился Алекс, вот только он был не один.