Оглавление
Луи Повель. Утро магов. Посвящение в фантастический реализм
От издательства
Предисловие
Часть первая. Будущее, которое уже было?
Глава 1. Вспоминая о настоящем
Глава 2. По ту сторону логики
Часть вторая. Заговор среди бела дня
Глава 3. Розенкрейцеры и другие
Глава 4. Легенда о Девяти неизвестных
Глава 5. Настоящее отстает
Глава 6. Тайная власть
Часть третья. Алхимия как пример
Глава 7. Алхимик в кафе «Прокоп»
Глава 8. Водородная бомба в кухонной духовке
Глава 9. Пророчество рыцаря алхимии
Глава 10. Философский камень
Глава 11. Есть время для всего
Часть четвертая. Исчезнувшие цивилизации
Глава 12. Собор святого иного
Глава 13. Гипотеза для костра
Глава 14. Тайны умерших атлантов
Глава 15. Память старше нас
Часть пятая. Несколько лет в абсолютно ином
Глава 16. Шум прибоя будущего
Глава 17. Борьба богов существует?
Глава 18. Неведомый великий гений
Глава 19. Грех – это попытка взять небо штурмом
Глава 20. Против природы и против Бога
Глава 21. Луны, гиганты и люди
Глава 22. Марсиане в Нюрнберге
Глава 23. Теория полой Земли
Глава 24. Семеро, желавших изменить мир
Глава 25. Черный орден
Часть шестая. Человек – нечто бесконечное
Глава 26. Новая интуиция
Глава 27. Внутрениее фантастическое
Глава 28. Мы недостаточно велики?
Глава 29. Новое открытие магического духа
Глава 30. Понятие состояния пробужденности
Глава 31. Три истории для иллюстрации
Глава 32. Парадоксы и гипотезы о просветительном человеке
Глава 33. Некоторые документы о состоянии пробужденности
Глава 34. Точка по ту сторону бесконечности
Глава 35. Мечта о мутантах
Отрывок из книги
Я очень неловок во всем, что касается ручной работы, и не раз сожалел об этом. Я был бы куда лучше, если бы мои руки умели работать. Руки, которые делают что-то полезное, погружаются в глубины бытия и извлекают оттуда источник доброты и мира. Мой отчим (которого я буду называть здесь отцом, ибо он меня воспитал) был портным. Это была могучая душа, поистине дух-провозвестник. Порой он говорил, улыбаясь, что падение клерикалов началось в тот день, когда один из них впервые изобразил ангела с крыльями: в небо поднимаются не на крыльях, а на руках.
Несмотря на свою неловкость, я однажды переплел книгу. Мне тогда было шестнадцать лет, и я учился в Жювизи, бедном пригороде. В субботу после полудня нам предоставлялся выбор между работой по дереву или по железу, моделированию или переплетному делу. Я в это время увлекался поэзией, в особенности Рембо. Однако я должен был совершить над собой насилие, чтобы переплести «Сезон в аду». У моего отца было десятка три книг, стоявших в узком шкафу его мастерской вместе с катушками, мылом, тесьмой и выкройками. В этом шкафу были также тысячи заметок, написанных мелким аккуратным почерком на уголке портновского стола в течение бесчисленных трудовых ночей. Из принадлежащих ему книг я читал «Мир до сотворения человека» Фламмариона и как раз открывал для себя «Куда идет мир?» Вальтера Ратенау. Эту-то работу Ратенау я и принялся переплетать, причем вдохновенно: Ратенау был первой жертвой нацистов. Дело происходило в 1936 г. В маленькой мастерской ручного труда я каждую субботу делал что-нибудь из любви к отцу и к миру рабочих. Первого мая я вместе с букетом ландышей подарил ему книгу Ратенау в карманном переплете.
.....
Однако настоящему интеллигенту ничуть не труднее войти в ту систему мышления, которая управляет термоядерной физикой, если он действительно этого хочет, чем проникнуть в глубины марксистской экономики или томизма. Ничуть не труднее понять теоретические основы кибернетики, чем, скажем, проанализировать причины китайской революции или поэтический эксперимент Малларме. На самом же деле от этого усилия отказываются не из страха перед усилием, но из-за предчувствия, что это влечет за собой изменение образа мышления и выражения, пересмотр незыблемых до сих пор ценностей.
«И тем не менее уже давно, – продолжает Оппенгеймер, – должно было быть предписано более тонкое понимание природы человеческого познания, отношений Человека и Вселенной».
.....
