Читать книгу Горькая карусель - Лука Люблин - Страница 1

– До-о-о-бро пожаловать в самый веселый, интересный и сногсшибательный парк аттракционов в мире! – кричал с энтузиазмом клоун у главного входа, представляющей из себя арку в пять метров, на которой было прилеплено название парка разноцветными буквами: „Горькая Карусель“.

Клоун активно размахивал руками, держа флажки, и принимал новых, утренних гостей, которым посчастливилось купить билеты на утреннюю смену. За ночь персонал успевал полностью убрать парк и выставить его в достойном, красивом свете, чем всегда восхищались новые посетители и не только – территория была настолько большой, что человеку потребовалось бы как минимум двенадцать часов, дабы обойти все аттракционы и то только в том случае, если мы не будем учитывать природу человека прогуляться и вдоволь насладиться развлечениями, а не торопиться испробовать все в наикратчайший срок. Парк был огорожен огромным, высоким забором, формирующий ровный круг радиусом в несколько километров. Снаружи он был окружен сплошными деревьями, сквозь которых невозможно было просмотреть следы цивилизации. Только две дороги вели сюда: одна к входной арке, другая на противоположной стороне круга, следующая после выхода; дорога никак не обрывалась внутри парка и шла прямой линией вдоль диаметра, от которого шли множество тропинок в разные стороны.

Первое, что заметил входящий народ это свисающую букву „у“, чуть раскачивающуюся на легком ветру. В целом, картина выглядела весьма жутковатой и на это обратили внимание посетители, но как единый организм перевели эту неурядицу в шутку, от которой казалось все смеялись и практически так оно и было, если бы не одна молодая особа с напряженным, боязливом выражением лица. Она крепко держалась за руку своего молодого человека. После безудержного смеха охватившего всю толпу из-за висящей буквы, девушка придвинулась к возлюбленному еще ближе и уже двумя руками ухватилась за его тонкий локтевой сустав. Страх на лице еще более усилил ее девственную красоту: длинные, светлые волосы доходили в длине до небольшой, аккуратной груди; чаще всего она ходила с такой незаурядной прической, не делающей ее менее привлекательной, но порой, будучи в определенном настроении, ей приходило в голову взять волосы в не слишком тугой хвостик, отпустив несколько прядей у внешних осей глаз. Она была среднего роста, ниже возлюбленного на полголовы. Белый топик с длинными рукавами, нижняя часть которых была удлинена и расширена, тем самым почти полностью покрывала внешнюю сторону ладони – изящно подчеркивал идеально-округленной формы грудь и оголял тонкую талию. Темно-синие джинсы плотно прилегали к ее бедрам и чуть расширялись у лодыжек.

Вцепившись белыми, длинными ногтями в парня, он чуть опустил свою голову и с вопросительным удивлением поинтересовался у нее, что произошло, искренне не понимая причины.

– Я не понимаю, почему они все смеются. – она взглянула из-под ровных, длинных бровей и ресниц на него карими глазами и, как это бывает у некоторых женских натур, готова была вот-вот прослезиться из-за такого пустяка. – Крипово это все выглядет. И клоун еще этот, зачем он так странно прыгает на месте? Не знаю, кого он хочет привлечь, но меня это только отталкивает. – она надула свои губки и верхняя была чуть приподнята к не самому маленькому и ровному носу, под которым прилегала блестящая благодаря макияжу ямочка.

– Не волнуйся, сейчас уже скоро мы будем внутри. – он обнял девушку правой рукой. – Надеюсь, это очередь быстро рассосется.

Его звали Святослав Вергов. Он был достаточно худощавого телосложения и любил носить либо узкие, либо наоборот широкие, свободные штаны. Неотъемлемым атрибутом его внешнего вида были солнцезащитные очки с прямоугольными линзами изумрудного цвета и тонкими, позолоченными дужками. Ему нравилось поднимать их выше лба и использовать в виде повязки, которая сдерживала его курчавую, черную шевелюру от падения на лоб. Сельма Шеринова, так звали девушку, по ее же словам, сразу полюбила его и не преминула упустить свой заветный шанс обрести новую, в этот раз возможно вечную любовь. Произошло их знакомство, быстро переросшее в романтические отношения, не так давно, три, четыре месяца назад. Местом их случайной встречи был дворик рядом с ее же домом: она выбрасывала большой, черный, мусорный пакет и рядом с ней проехал Вергов на скейтборде, который не обратил на нее ни малейшего внимания. Впоследствии она сама была поражена своей смелости и решительности: вместо того, чтобы отпустить завораживающего паренька в уходящее прошлое и потом иногда о нем вспоминать, делясь мыслями с близкими подругами, она браво и не теряя ни минуты бросила пакет в мусорный бак, откуда взметнулись в небо несколько мух и обратно опустились в мусорный рай, и побежала за ним, без стыда крича в догонку „стоп“, „подожди“. Они встретились взглядами и Шеринова, отбросив в сторону все мысли о поспешности ее шагов, без лишних слов прямо призналась ему в симпатии, на что Вергов отреагировал завораживающей, притягательной улыбкой у края рта.

Как только они прошли через поломанную, старую арку, на которой буквы уже несколько лет держались на соплях, им попалась справа будка, окрашенная в радужные цвета. Сквозь прямоугольное небольшое окошечко виднелось лицо старой бабушки, работающая тут уже с давних пор и, как она любила часто восклицать: я в этом непростом деле съела собаку и вы, гадюки, ничем меня не удивите! Именно она контролировала поток посетителей в парк и тщательно следила за тем, чтобы никто не посмел в ее смену незаконно проникнуть внутрь. Она проводила счет всех людей и система автоматически распределяла всех во множество категорий, включая возрастную статистику, половую, рост также был включен в этот перечень и еще много других характеристик, которые непонятно для чего были так ценны высшему управлению и старуха мало об этом задумывалась – просто честно выполняла свою работу, искусственно нагружая на свои плечи излишнюю ответственность и самолюбие насчет чрезвычайной важности ее должности. Вергов и Шеринова подошли к будке, чуть наклонились и увидели на ней огромные круглые очки с толстыми линзами, увеличивающие в два раза ее глаза:

– Ваши документы и БЛХ! – просвистела она эти слова и не дала возможность даже неспешно достать молодой парочке нужные бумаги, как сразу выпалила. – И не задерживайте очередь, вы тут не одни!

Вергов не стал никак комментировать такое отношение и спокойно достал все, что просила старуха, в том числе и БЛХ, что являлось внутренней парковой терминологией и расшифровывалась эта аббревиатура как: Бумага Личной Характеристики. «Горькая Карусель» была известна во всей стране, поэтому бумажку эту можно было сделать в любой нотариальной конторе с официальной печатью, подтверждающей достоверность всей предоставленной информации в ней. Старуха быстро провела взглядом по всем документам – все же не с пустого места была взята эта напыщенность и чванство своим положением – и выдала их обратно вместе с двумя черными браслетиками, которые посетители обязаны были носить на постоянной основе, находясь на территории парка. Старуха заставляла всех надевать браслеты при ней и молодая парочка тоже не были исключением. Почему же именно черный цвет? Очевидно, логического объяснения почему именно черный не могло быть и так оно и было. Однако у руководства все же имелся простой ответ: черный был их любимым цветом. Люди не были удовлетворены таким незатейливым ответом и зачастую обсуждали возможные тайные причины такого выбора, правда такие разговоры всегда уводили всех собеседников в темные дебри эзотеризма. Вполне возможно некоторые были близки к верному положению дел, но доказать свою правоту не мог ни один человек, поэтому все обсуждения такого рода заканчивались всегда одинаково. Шеринова и Вергов не сказать что об этом много задумывались: они принимали все как есть и наслаждались общей поверхностной картиной парка аттракционов, не вдаваясь в туманные подробности. Они смиренно придерживались всех установленных правил и не давали повода ни старушке, ни руководству показаться в их глазах персонами нон-грата.

Шеринова только на время предоставления документов отцепилась от Вергова, но после того как они отошли от будки и продвинулись дальше в глубь парка, она не упустила момента, чтобы снова вернуться под бок к своему любимому худощавому скелету и смотреть из-под его плеча невинным, девическим взором на острые грани лица Вергова, который не забывал о своей любвеобильной, нежной девушке и награждал ее своим милым взглядом. Они переживали только начальный этап отношений, когда ничего не существует вокруг в отрыве от своего возлюбленного. Особенно такое настроение сказывалось на Шериновой. Ее даже не особо интересовала где проводить время со Славой; по большей части ее восприятие внешних интересных явлений полностью зависело от того, как он будет их чувственно переживать. Точно так же и сейчас, она не понимала куда они держали путь и следовала за ним.

– Ну, что, куда пойдем, Сельма?

– Эмм… – Шеринова опомнилась от неосознанного психологического гипноза исходящего от Славы, чего он даже толком не осознавал, насколько она была привязана к нему и будь он плохим, манипулятивным человеком, как бы он мог пользоваться ее безграничной любовью! – Куда ты хочешь, мне в принципе без разницы, если честно. – главной особенностью ее речи была привычка растягивать некоторые гласные в словах, что было достаточно распространено среди ее ровесниц.

– Окей, тогда погнали пока на горки, начнем с самых легких и не страшных, а потом уже можно будет перейти к хардкору. Ты мне обещала, что не будешь бояться и ныть, вот проверим сегодня. – он скривил рот в ласковую улыбку и поцеловал Сельму в макушку.

Словесно она ничего не ответила на этот жест и просто прижалась еще ближе к его телу, которое она могла обхватить полностью в своих руках, чему была безудержно рада, так как имела возможность вдоволь ощущать его тепло.

Спустя несколько минут перед ними предстала небольшая горка с крутыми подъемами и спусками в некоторых ее частях. Им обоим она показалась не очень захватывающей и стоящей прокатиться на ней, однако времени было сполна, поэтому для начала она оказалась неплохим вариантом, особенно после их реакции на ту скрипящую цепь сидений, отдающих далеко не гарантированной безопасностью. Так что некоторые нервные эмоции они испытали, хоть и не совсем этого желали. На этом они не остановились и за первый час успели посетить еще несколько разных видов аттракционов, включая: американские горки с невероятными перепадами путей, от чего захватывало дух всех людей; огромное сооружение в виде рогатки, где за место камня выступал шар, в котором сажалось двое человек и их резко запускали в небеса; также они прокатились на быстрой карусели – последнее Шеринове больше всего не понравилось и после нескольких прокруток, сидя прицепленным к сиденью вместе с другими людьми, она в спешке сошла, пока все только медленно поднимали механические ремни безопасности и в эйфории от испытанных эмоций разговаривали друг с другом. Вергов поспешил не отстать от нее и его преследование остановилось у большого дуба, позади большой карусели, возле которого наклонившись стояла Шеринова и издавала жалкие звуки рвоты, но вырвать у нее так и не вышло. Вергов предусмотрительно поднял ее волосы в кулак, а второй рукой заботливо гладил по спине вдоль позвонков сверху вниз и обратно, в надежде ее успокоить и выстроить безопасную, комфортную среду. Она была вполне в трезвом состоянии высоко оценить его жест и как только ей похорошело она не забыла его поблагодарить, сопроводив долгим поцелуем.

– Ну, куда теперь направимся? – Слава не хотел показаться бестактным и грубым, поэтому поспешил добавить несколько слов. – Конечно, только если ты хочешь. В принципе, можем пойти домой…

– Нет, ты с ума сошел, зачем домой – мы сюда так долго ехали. Со мной все окей, правда, ты решай куда, мне без разницы. Если я почувствую себя плохо и не захочу пойти с тобой, тебе ничего не мешает самому повеселиться несколько минут, а я подожду.

– Как скажешь, но лучше найдем такой, где и ты захочешь.

Они без лишних слов пришли к обоюдному согласию и продолжили ходить по тропинкам как единая душа, осматривая уйма скверов, аттракционов, парков и многого другого. Погода стояла замечательная, не было ни жарко, ни холодно, солнце освещало всю территорию парка, будто бы по предварительной обговоренности и легкий ветерок обдувал людей, не позволяя им издыхаться в духоте. Атмосфера и общество Вергова не давали возможность Шериновой впасть в легкую, нервную депрессию, несмотря на то, что она ощущала на дне своей души небольшие задатки начала печали и уныния – ей были свойственны ментальные качели от которых в первую очередь, кроме нее, также страдали приближенные Шериновой, свидетельствующие ее тревогу и скачки, падения настроения. У Вергового присутствовал опыт в этом деле, но пока – пожалуй к счастью – он не застал самых ужасных ее нервных срывов. Как уже было отмечено, они пребывали в начальном этапе отношений, где практически все идет идеально и у партнеров нет отрицательных качеств, во всяком случае они не мешают – поэтому и Сельма во время срывов рядом со Славой не теряла полностью самообладания. Она прекрасно понимала, что так вечно продолжаться не могло и морально подготовила себя – хотя стоило подготовить Вергова – к худшим срывом, где непонятно как себя поведет он.

Они пришли к интересному, уютному скверу, вход которого был закрыт железной калиткой. Они вошли внутрь и оказались в совершенно другом мире, непохожем на общую стилистику парка. Небольшой ручеек тонкой струйкой сопровождал витиеватые тропинки, сделанные из каменных осколков между которыми проходили растительные швы. Неподалеку от входа, в нескольких шагах, располагался фонтанчик: маленькая девочка из меди держала в руках зонтик, спасаясь от солнечных лучей и из верхнего кончика зонта выплескивалась вода, расходящаяся в дальнейшем по покрытию и капельками падающие вниз в воду. Шеринова была заворожена новым местом и на короткий отрезок забыла о Вергове, даже чуть ослабила хватку и предоставила себе полную свободу действий, глубоко вдыхая свежий, чуть прохладный воздух.

– Боже, как тут красиво! – воскликнула она и села на скамейку напротив фонтана, положив ногу на ногу и наклонив тело вперед. – Милая девочка. – прошептала она, осматривая статую.

– Странное место, честно говоря, вообще непохоже на все вокруг. – Вергов подсел к ней на деревянную скамью с черными ножками и подлокотниками. – Интересно, что там дальше. – он повернул голову и направил взор на непонятное квадратное сооружение, к которому прямо вела одна из тропинок. – Может посмотрим?

– Да, только давай пока немного тут посидим м потом пойдем. Просто тут такое умиротворение, чего мы вряд ли встретим дальше, поэтому совсем капельку надо бы воспользоваться этим моментом.

Эти слова вошли в одно ухо Вергова и мгновенно вышли из другого, так как он был занят рассмотрением серого, полупрозрачного, мутного куба, у которого не было видимой двери с ручкой. У верхних граней мутность была менее выражена и прослеживались оттенки яркого света, исходящего изнутри. Вергов вздрогнул и, сильно зажмурив веки, отвернулся от объекта.

– Эх, я честно хоть и бунтарка по душе, но такое ощущение, что я могла бы пробыть в такой тишине всю свою жизнь. Ну что может быть лучше зеленой, цветущей травы, охмеляющих разных цветков, журчание ручейка и легкое пение птиц. Птиц тут очевидно нет – это я сама нафантазировала, но было бы прикольно. Знаю, тебе наверно уже скучно, пойдем. – с этими словами она поднялась с места, схватив его за руку, и повела к серому кубу.

Куб как инородный объект стоял прямо посреди ровной, зеленой полянки, светящейся золотом. Этот цвет был отброшен и на стенки куба. Они подошли впритык к нему и заметили прямоугольный разрез, который должен был быть предназначен для входа, но ручки никакой не было. Вергов проявил инициативу и отодвинул Шеринову в сторону, а сам внимательно провел взглядам по линиям зазора, непонятно для какой цели. Не придя к взвешенному, обдуманному решению, он просто положил руку на чуть теплое, стеклянное покрытие и толкнул – к удивлению пары открылся проход в пустое, но ярко освещенное помещение со вниз уходящими ступеньками, возможно в подвал.