Прогулка Хрусталя

Оглавление

Лука Люблин. Прогулка Хрусталя

1

2

3

4

5

Отрывок из книги

Наступило раннее утро. Золотистые лучи летнего солнца пробивали пятнистое окно и ярко освещали внутреннее пространство комнаты, в том числе и большую кровать, на которую пришлось больше всего света. На постели мирно покоился Венедикт Хрусталь с наполовину оголенным телом, другая же часть была скрыта от посторонних глаз тоненьким одеяльцем из темного сатина. Восход солнца никак не раздражил лежащего мужчину средних лет и даже более того вселил теплое предчувствие приятного утреннего подъема с постели, свидетельствовавшего о начале очередного – но в самом лучшем его смысле, истребляя всякую серость и рутинность – дня. Сама комната была весьма мило и педантично устроена: посередине стояла кровать с черной высокой спинкой, без особых изысканных узоров; по бокам располагались две белые тумбочки, цветом сочетающиеся с постелью, на которых стояли ночные лампы, выполненные в минималистичном стиле; сверху, прямо над изголовьем висела картина супрематизма с изображенными черными, серыми, белыми геометрическими фигурами; напротив изножья был постелен мягкий ковер с торчащими воросинками, а после него, подвешенным к стене, можно было увидеть большой телевизор, плазму, который с выключенным экраном гармонично сливался со всей стилистикой комнаты.

Утро было по-настоящему умиротворенным: никакого назойливо звенящего будильника конечно же не было, за окном расцветал новый, прекрасный день, сулящий интересные события и вместо принужденного отхождения ото сна, Венедикта будило солнце мягко, нежно, ничего не требуя взамен. И как же он мог ему отказать? Хрусталь разомкнул неторопливо веки, но уже с осмысленным и бодрствующим взглядом, так как пробуждение протекало постепенно, плавно, без резких движений из-за внешних раздражителей, что часто происходит с людьми не переносящих утро, пожалуй, самое продуктивное и полезное время суток, благодаря которому было создано столько гениальных произведений искусств и в принципе изобретений человечества, что и представить страшно. Обидно, что у большинства людей сформировалось в целом негативное представление об утре. В общем-то ясны причины, по которым люди так недолюбливают утреннюю пору и одной из главных является с самого детства принуждение к вставанию с восходом солнца – человек должен самостоятельно прийти к прелестям подьему ранним утром, что сделать крайне тяжело в осознанном возрасте, имея психологический отпечаток прошлого. Думаю, будет справедливо сказано, что в борьбе между утром и ночью одержала разгромную победу ночь, так сильно полюбившуюся множеству разных типов людей, будь они творчески ориентированы или же обычные рабочие, не видящие в ночном времени суток чего-либо романтичного, притягательного – неважно что из себя представляет личность, но у каждого есть свои причины любить позднюю пору. Кто знает, возможно, спустя несколько столетий положения дел поменяется и утро обретет былую мощь и заслуженную славу, однако пока ярких признаков осуществления такого возвращения нет. Серебристая луна, притягивающая своим мистицизмом и таинственностью, не дала шансов яркому, ослепляющему солнцу, свет которого уже люди воспринимают скорее с раздражением чем с подобающей любезностью, во всяком случае это точно касается восхода солнца. Настолько ли это плохо на самом деле? Трудно ответить. С одной стороны, ночь имеет все основания быть на одном уровне с утром, так как никто бы не стал спорить с тем фактом, что оно является важнейшей частью жизни людей, несмотря на то, что большинство проводят ее во сне, но кто знает, возможно сон и есть главный период нашей жизни. Но есть утро, которое, несмотря на распространенную негативную констатацию, все равно продолжает зачастую ассоциироваться только с жизнью и ее божественным началом, в то время как ночь с умиротворенной, спокойной смертью. Намного удобнее и легче отдать свое тело и душу последнему, даже прекрасно осознавая все плюсы и достоинства утренней поры, которая, к примеру, имеет особенность сильно удлинять время в сутках, в чем порой нуждаются многие люди, правда получается не настолько хорошо, чтобы каждый день преодолевать себя и встречать ранние лучики солнца, стоя напротив окна. Хоть и явное большинство определилось с выбором в этой своего рода дихотомии в пользу ночи, впрочем понятно, что не все люди придерживаются этого мнения и одним из таких был Венедикт Хрусталь, с достоинством ценивший всю значимость роли утра в его жизни, правда пришло это осознание только ближе к тридцатилетию. Ему полюбилось вставать рано утром и начинать день вместе с началом рабочего дня солнца в его области. Постепенно это вошло в привычку и превратилось в некий утренний обряд, нарушив который человек терял весь смысл входить в энергичную, наполненную жизнью волну очередного дня и, вяло, пренебрежительно махнув рукой в сторону солнца, возвращался к теплой и такой приятной, но вредной подушке.

.....

И это утро было естественно не исключением и Хрусталь не собирался терять тот важный момент времени, когда нужно резко собрать всю волю в венозный кулак и без промедления подняться с постели молча, с жизнерадостной улыбкой вырисованной на лице, предрекающей занимательные истории, пренасыщенные удивительными события – не обязательно, чтоб так оно и произошло на самом деле, но важно иметь похожий настрой, дабы не терять капризную, всегда теряющуюся мотивацию начинать новый, волшебный день, так похожий на все остальные по форме, но так отличающийся от них по сути. Он сел на кровать и, зевая, приятно растянулся, подняв руки в разные стороны. Пришло время пройти утренние процедуры в ванной комнате, в общем-то ничем кардинально не отличающимися от остальных людей и содержащих похожие, строгие шаги, поэтому можно на буквально несколько мгновений оставить Венедикта за интимным делом, не вмешиваться в его личное пространство и осмотреть ту протяженную в длину местность, по которой будет сегодня он бездельно прогуливаться. На самом деле и описывать тут толком нечего с самого начала, не идя, переживая все эмоции одновременно с Венедиктом, но стоит в целом изобразить простую, не переполненную в деталях картину береговой линии бескрайнего океана с рядом идущей широкой тропинкой, покрытой в начале со стороны моря большим количеством песка, которое постепенно уменьшалось все дальше отдаляясь от берега. Венедикт любил ходить по этой тропинке и наступать на песчинки, издающие хрустящие звуки. Когда температура воздуха была меньше пятнадцати градусов из-за высокого уровня влажности в местности ему приходилось надевать так же куртку, которую он попеременно снимал, желая ощутить природную прохладу, охватывающую все его уже ослабевшее, но наполненное жизнью тело. Воздушные массы ветра исходящие от океана порой приятно, но зачастую болезненно обдували его стан, однако это ему не мешало получать как можно больше удовольствия от прогулки по береговой линии, вдоль которой встречались по большей части однообразные картины расставленных по бокам скамеек, среднего размера уличных ламп, а по левую руку от гулявшего можно было заметить длинный ряд низких пальм, со свисающими вниз продолговатыми ветвями, которые каждый раз шуршали при малейшем соприкосновении. Идя все дальше от воды, после линии пальм уже были видны множество разного рода тропинок и сооружений: небольшие магазинчике, круглые скверы, фонтанчики, также зал театра и еще многое другое. Фактически, линия пальм выступала своего рода природной перегородкой, отделяющей блага цивилизации, в которых было сконцентрировано больше всего активностей и жизнерадостной энергии, от голубого океана с его тихими, пенящимися приливами и отливами, захватывающие и окрашивающие временным темным цветом песок. Гуляя по широкой тропинке и засматриваясь на безграничный океан, не могли не попасться также горбинки легких волн, переливающихся слева направо и в определенный момент они попросту терялись в воде и бывшая движущаяся масса полностью погружалась в воду, давая шанс на появление следующим волнам. Конечно, картина менялась вместе с погодными условиями и были редкие случаи грозных, страшных штормов, когда крайняя линия воды океана могла даже доходить и до самой тропинки, а порой и дальше. Правда, как уже было сказано, встретить такое можно было не часто, поэтому описанная сверху картина подойдет для представления местности, в которой будет пребывать наш герой, а о небольших изменениях мы естественно будем извещать, насколько это будет значимо для произведения и об одной интересной вещице, не таящей в себе большой важности, но раскрывающей определенные особенности характера Хрусталя хотелось бы вам поведать прямо сейчас. Манера шага. Как только он выходил на полюбившуюся тропинку, он в голове отсчитывал примерно равное расстояние слева от бордюрчика и справа от крайней линии берега, после которой шел уже песок, до центра тропы и во время гуляния старался всегда придерживаться этой воображаемой центральной линии, правда со временем он настолько преуспел в этом деле, что тело уже машинально выравнивалось, при малейшем отклонении от курса. Поверхность, по которой ему приходилось ходить, была составлена из бежевых плит, по которым проходило множество сереньких линии, но особенно были заметны главные, черные швы между плитами и один шов шел прямо, беспрерывно вместе с береговой линией и, приноровившись, Хрусталь именно по нему глазам определял, где надо было встать прямо по центру и, прогуливаясь, он посматривал себе под ноги, желая не наступать на ровно идущий шов, что порой выглядело комично, учитывая возраст и его положение в жизни.

Сегодня была замечательная погодка. Венедикту достаточно было бросить сонный, расплывчатый, водянистый взгляд на окно за которым сверкало солнце и к нему сразу приходило понимание, куда он будет держать путь. Замечательный день для прогулки пропускать никогда нельзя! И Хрусталь никогда не нарушал этого правило, во всяком случае всегда старался это делать.

.....