Читать книгу Оперные тайны - Любовь Казарновская - Страница 1

Оглавление

Литературная запись Георгия Осипова

В книге использованы фотографии из личного архива автора © Екатерины Рождественской / Russian Look © Екатерина Рождественская © Александр Васильев

Я приглашаю моего читателя в очень интересное и увлекательное, на мой взгляд, путешествие. Но не по странам, городам и весям. Вернее, не только по ним.

С раннего возраста я увлекалась книгами, написанными выдающимися музыкальными исполнителями и людьми театра. В первую очередь, конечно, оперных певцов. «Маска и душа» Шаляпина. «Как я был актёром» Станиславского. «Записки оперного певца» Сергея Левика. «Мир итальянской оперы» Тито Гобби. «Полное собрание моих сочинений» замечательного чешского тенора и очень остроумного писателя Лео Слезака.

И тех исполнителей, литературное творчество которых у нас пока очень мало известно – например, американского баса Джерома Хайнса. К этому же ряду я добавила бы знакомый всем любителям оперы давний сборник, посвящённый памяти Марии Каллас, и книгу итальянского критика Умберто Бонафини «Perche sono Renata Scotto» – «Почему я Рената Скотто».

Потому что каждый настоящий художник, творец – это целый мир. Это совершенно особый взгляд не только на себя, внутрь себя. Но и наружу, на окружающий мир. На то, что творится вокруг. На своих предшественников. На своих коллег по сцене. А у певца – в первую очередь на личности и на творчество создателей тех произведений, которые они исполняют. На те трудности, которые композиторы ставят перед ними.

Отношения с ними в творчестве, как и в жизни, складываются по-разному. С одними почтительно раскланиваешься на расстоянии. С другими – как бы приятельствуешь, общаешься в силу чисто профессиональных обязанностей, но не больше. А с третьими – ты как будто знаком всю жизнь, с ними ты ощущаешь полное родство душ – как с самым близким из друзей.

Твоё сердце бьётся как будто в такт с каждой написанной ими нотой. Твоя душа откликается на каждое положенное на музыку слово. А в какой-то момент эта музыка становится второй твоей кожей. И, разумеется, ты интересуешься и теми, подчас трагическими, но иногда и комическими событиями, которые происходили в его разнохарактерном, сложнейшем, загадочном, мистическом внутреннем мире творца.

Вот по этим мирам я хотела бы провести своего читателя. Надеюсь, что это будет не однообразный и субъективный рассказ для профессиональных вокалистов о том, что думает Любовь Казарновская о том или ином авторе или о том, что ей больше или меньше удалось в трактовке их произведений.

Я хотела бы, чтобы не только профессионалы, но и обычные читатели увидели моих любимых композиторов через «магический кристалл» их жизненного пути, их сомнений и страданий, черт их нередко очень непростых характеров. И, разумеется, в связи с тем, что творилось в окружавшем их мире.

Эта книга – своего рода роман о музыке, роман об опере, в котором нашлось место и строгим фактам, и сугубо личным ощущениям, и неизбежным в таких случаях преданиям и легендам, неотделимым от обстановки, в которой творили великие художники. Словом, включим все прожектора, освещающие сцену!

Хорошо и просто напомнить о том, какое великое наследие оставили нам великие композиторы – и не только те, которые особенно близки мне. Чего греха таить— сегодня оно нередко разменивается на мелкую монету в угоду сиюминутной политической или медийной конъюнктуре, в угоду той публике, которая в любые времена требует и жаждет не Искусства, а скандала.

Надеюсь, что мне удалось – пусть и в невеликой мере – рассказать не только о творцах музыки, но и о тех местах, где она создавалась. В мире немало мест, где музыка – главная достопамятность, главное историческое лицо. Клин. Зальцбург. Буссето. Торре-дель-Лаго. Пезаро. Бергамо.

Сегодня для иностранного туриста – а японского в первую очередь! – посещение России немыслимо без поездки в Клин, к Петру Ильичу Чайковскому. И я хотела бы, чтобы для наших соотечественников музыкальный, или, если хотите, музыкально-исторический туризм стал бы делом привычным, а не экзотикой.

Мне хотелось напомнить и о том, что Музыка – и опера в частности – очень часто наделяет своих служителей, своих жрецов долгим, очень долгим веком. Иван Семёнович Козловский прожил 93 года, неоднократно упоминаемый в этой книге Франко Дзеффирелли – 96 лет, Марк Осипович Рейзен и Борис Александрович Покровский – по 97, звезда La Scala середины прошлого века Джульетта Симионато – 100, младший брат Полины Виардо, певец и педагог Мануэль Гарсиа-младший – 101 год, легендарная примадонна Магда Оливеро – 104 года, любимица Артуро Тоссанини Линия Альбанезе, с которой мне посчастливилось не раз встречаться, – 105 лет! Жить, особенно в России, надобно долго, говорил классик нашей литературы. Опера – да будет в помощь вам!

А заключить своё предисловие хочу словами нашего великого режиссёра Бориса Александровича Покровского. Он говорил: «Будь я монархом или президентом, я запретил бы всё, кроме оперы, на три дня. Через три дня нация проснётся освежённой, умной, мудрой, богатой, сытой, весёлой… Я в это верю».

Я – тоже.

Подняться наверх