Читать книгу Параллель - Любовь Любина - Страница 1

ПРОЛОГ

Я смотрю на восходящее солнце. Оно медленно заливает светом верхушки деревьев, дома, дороги, окутывает своим теплом мой самый любимый и значимый город. Какой бы выбор в своей жизни я не сделала, где бы и с кем бы ни жила, все дороги ведут сюда. Это точка не возврата, место, где я всегда остаюсь собой. Видимо поэтому меня отправили сюда и дали так мало времени подумать и сделать самый сложный выбор. Я хочу выть, рыдать, рвать на себе волосы, но понимаю, что не имею права тратить драгоценное время на истерики, ведь решается моя судьба. Я вскарабкалась на эту гору ночью, дорога была не простой. Мысли в голове настолько запутаны, я совершенно ничего не могу понять и проанализировать. Когда я только начинала свой осознанный жизненный путь, я впервые поднялась на эту гору и ощутила себя неотъемлемой частью этого огромного мира. Здесь я как будто немного ближе к Богу, к той огромной невидимой силе, которая направляет меня. Но в этой системе, видимо, произошел какой-то сбой. Моя жизнь, вернее два варианта ее развития, стали исключением из общего правила. Если я расскажу это кому-либо, меня сочтут сумасшедшей. Я и сама не поверила бы человеку, который скажет, что он за одну жизнь проживает две одновременно. Сейчас я знаю об этом очень много, но узкое мышление и ограниченное сознание человечества не может допустить даже возможности предположить, что вокруг жизнь более многогранна, чем, кажется на самом деле. Когда произошел сбой, я не сразу смогла понять, что я избранная. Я думала, что просто схожу с ума. Сейчас у меня есть четкое понимание, что я человек, которому высшие силы дали возможность понять какие могут быть последствия после судьбоносного жизненного выбора. Если говорить простым языком, можно представить, что едешь по дороге, а впереди развилка. Если повернешь в одну сторону, доедешь до пункта назначения более длинной, но безопасной дорогой, а если повернешь в другую сторону, поедешь более короткой дорогой, похожей на серпантин в горной местности. Эта дорога намного быстрее и опаснее одновременно. Когда ты едешь по ней, ты намного больше рискуешь попасть в аварию и вообще не доехать до заданного пункта, или ты доедешь, но при этом тебе придется проехать много опасных участков. Сейчас я нахожусь в таком положении, что я проехала одновременно по обеим дорогам и знаю, как сложится маршрут и там, и там. Я стою перед развилкой и перед выбором одной из этих дорог, уже понимая, что будет в конце. Эти две дороги и есть два кардинально разных отрезка моей жизни, которые я прожила одновременно. Но я не могу выбрать один из них. Это все равно, что выбрать, кого ты больше любишь сына или дочь, отца или мать. Да, я исключение, я знаю намного больше, чем остальн6ые. Но я отдала бы все, чтобы этого не знать и жить обычной жизнью. Сейчас, как никогда я чувствую себя одинокой. Мне нужно с кем-то поделиться своими переживаниями, иначе я просто сброшусь с этой горы, и будь что будет.

Я долго смотрю на прекрасный холм, на полевые цветы, пытаюсь собраться с мыслями, и мне приходит идея, что есть человек, который может меня выслушать и поверить тому, что я говорю. Пятнадцать лет назад, когда я была еще студенткой, я познакомилась с девчонкой, такой же студенткой, моей одногодкой, которая училась в другом институте и снимала комнату у нас в летнем доме. Первое время мы просто приветливо здоровались, позже мы могли немного поболтать за чашкой кофе у нас во дворе. Постепенно мы сблизились и стали хорошими подругами. Я знаю точно, что она моя родственная душа. Она всегда понимала меня с полуслова и была на моей стороне. У нее прекрасное чувство юмора, острый ум, у нее не простая судьба, но очень сильный характер и действительно прекрасная душа. Сейчас я понимаю, что в обеих моих жизнях она является человеком, который неизменно остается моим другом и частью моей судьбы. Я решаю, что немного позже, когда заработает канатная дорога, а это будет в десять утра, я позвоню ей и попрошу приехать. Я знаю точно, что она приедет, это тот человек, который никогда не оставит меня в беде, это уже проверено временем и обеими моими жизнями. Слава Богу, что есть кто-то на кого я могу положиться. Сейчас я думаю еще и о том, как сложилась бы моя жизнь, если бы я не уехала из этого прекрасного города. Ведь это моя родина. Я помню, как мы с подругой мечтали, что доучимся, съедем от родителей, снимем не большую квартиру, устроимся на работу и будем счастливо жить. Потом у нас появятся вторые половинки, мы создадим семьи, будем жить обязательно рядом, наши дети тоже будут дружить и все в этом духе. Этим мечтам не суждено было сбыться. Мы обе даже и предположить не могли, как сложится наша судьба. На самом деле жизнь человека не предопределена. Многие думают, что нам суждено пройти один жизненный путь, и все уже решено за нас Богом или высшими силами. Но это не так работает. Еще до рождения и воплощения в зародыш наша душа знает, к каким родителям попадет, в какую среду, какие варианты развития жизни могут быть. На самом деле таких вариантов много. Однако после рождения, памяти об этом опыте нет, ее стирают, и мы начинаем жизнь с чистого листа. Более опытная и мудрая душа может прислушиваться к своему внутреннему голосу и разгадывать знаки, посланные во снах, чтобы знать, как лучше поступить в той или иной ситуации. Души, которые теряют связь со своим проводником, или как его иначе называют ангелом-хранителем, совершают много ошибок, превращая свою жизнь в ад. Если бы любой человек с самого начала знал, что он – это не тело и разум, а сгусток энергии, душа, он воспринимал бы мир и жизнь совсем иначе. Если бы я сразу думала о развитии своей души, а не о комфорте и о том, что говорит и навязывает общество, я бы не совершила ошибку, из-за которой теперь нахожусь в таком ужасающем положении. Я нарушила одну из самых главных заповедей. Я сделала это не осознанно, не понимая, какие последствия влечет за собой мой поступок. Только спустя много лет я поняла, что натворила. Я так сильно раскаивалась, просила Бога о прощении, что видимо, мои мольбы были услышаны, но я не была готова к тому, как мне будет предложено искупить свою вину.

Поле учебы моей подруге пришлось вернуться к себе на родину. Она вышла замуж за одного не хорошего человека, родила двоих прекрасных сыновей, и после долгих трудных лет жизни с этим монстром, каковым я считала ее мужа, она смогла вырваться на свободу. Она вернулась в наш город, устроилась на престижную работу, купила квартиру и счастливо живет со своими сыновьями, которые, по моему мнению, вырастут достойными парнями. Она пошла не самым простым путем из предложенных ей, но прошла его достойно, не совершая непоправимых ошибок. Она стала сильнее и мудрее, за это Бог дал ей возможность отдохнуть от испытаний и пожить спокойной и счастливой жизнью. Однажды в одном из откровенных разговоров я набралась смелости и задала вопрос, который долго крутился у меня в голове:

–Подруга, ты не жалеешь, что столько лет ты потратила на этого монстра? Можно сказать, ты не жила, а выживала. Если бы можно было вернуть время назад, ты бы все изменила?

– Нет, дорогая, я бы ничего не меняла. У меня двое прекрасных сыновей, и только, благодаря этому обстоятельству, я ни о чем не жалею. Случилось так, как случилось. Мне было тяжело, но это стоило того, чтобы бороться и не сдаваться. Но тебе я желаю другой жизни. Не повторяй моих ошибок. Будь счастлива. А у меня все впереди.

Вот такой был разговор, она всегда находила нужные слова, поддерживала меня. Бог послал мне её, чтобы я не чувствовала себя одиноко. Семью не выбирают, а друзья, это вторая семья, которую человек может выбрать сам. Я выбрала ее и поместила в свое сердце. Я молча выжидаю время, чтобы можно было ей позвонить и звоню. Как я и думала, она без лишних расспросов уточнила, куда и во сколько приехать. Скоро она будет тут, я мысленно подбираю слова.

Канатная дорога заработала, я вижу, как приблизилась первая кабинка, и из нее вышел мужчина. Он устремился в сторону кафе, видимо, чтобы открыть его. Следом за ним вышла Алла. Она идет ко мне навстречу с улыбкой. Но по мере ее приближения улыбка сменяется на удивление.

– Привет дорогая, мы виделись с тобой полгода назад, ты с того времени так изменилась. Я не могу понять, ты поменяла имидж? Ты такая загорелая, вы летали отдыхать? По телефону ты мне ничего не говорила. Ты поменяла стрижку? А тату откуда?

Она залилась смехом. И на душе у меня отлегло. Я так люблю ее смех и чувство юмора. Я засмеялась с ней, но почувствовала, как эмоции переполнили меня, и я расплакалась, как маленькая девочка. Я сказала сквозь слезы:

– Алла, я сейчас нахожусь в ужасающей ситуации. Мне нужно сделать выбор, но я не могу. Я не знаю, что мне делать. Мне нужен твой совет, твоя поддержка, иначе я сойду с ума.

– Так, подруга. Я уже поняла по твоему голосу в трубке, что что-то случилось. Как дочка, здорова? Как бабушка, ты к ней прилетела? Ты прилетела одна?

– Да, с ними все хорошо. Пока что. Я, я….

– Ладно, я задала слишком много вопросов. Давай так, пойдем в кафе, тут холодно, у тебя ледяные руки. Мы согреемся, закажем завтрак, кофе и поговорим. Ты давно ела?

– Я даже не помню, когда. У меня такая ситуация, что я не могу есть, спать.

– Все равно перекуси, наберись сил, соберись с мыслями и расскажи мне, что произошло.

Мы садимся за столик и заказываем пиццу с кофе. Подруга смотрит на меня обеспокоенным взглядом, но молчит. Она дает мне время самой начать разговор. И я начинаю:

– Алла, скажи мне, что ты знаешь о моей жизни последние полгода, например.

– До этого момента я думала, что знаю практически все, но теперь я уже не уверена.

– Ладно, расскажи мне кто я, где живу, с кем живу, чем занимаюсь. Просто без лишних вопросов.

– Ты живешь в Москве, у тебя есть муж Саша и дочь Милана. Она ходит в сад. Сейчас ты в декрете, занимаешься дочкой, до беременности работала административным директором в крупной компании. Муж военный. Твоя мама и отчим переехали в Москву после рождения внучки. По нашим последним разговорам я поняла, что у тебя с Сашей большие проблемы. Ты говорила, что вы собираетесь развестись. Примерно неделю назад, ты пообещала приехать на пару дней, потому что твоя бабушка сильно заболела, а еще обещала рассказать, почему ты решила развестись. Но это странный рассказ, может у тебя какая-то болезнь, или проблемы с памятью?

– Алла, а что, если я скажу тебе, что все не так. Но при этом я не больна.

– А как тогда, какова твоя версия?

– Меня зовут Мэл уже много лет. Я живу в Турции, работаю хореографом в огромном отеле. Мой муж Марко, работает в этом же отеле шефом анимации. У нас есть квартира на берегу моря. Мы получили Турецкое гражданство. У нас есть дочь, ей одиннадцать лет, она учится в школе и занимается танцами. Ее зовут Марьям. Я действительно прилетела сюда на пару дней из-за болезни бабушки. Но я прилетела рейсом из Анталии. Вот мой билет. Моя мама и папа живут в Турции в нашем городе, они купили там квартиру лет десять назад. Папа работает декоратором, а мама работает переводчиком в отеле. Как тебе такая версия.

– Дорогая моя, ну возможно твоя жизнь могла так сложиться, но ведь ты же сама, проработав там около трех лет, вернулась обратно в Россию и больше туда не возвращалась. Может у тебя какая-то болезнь, типа раздвоения личности, я в этом не сильна. Я не считаю тебя сумасшедшей, но ты сама пойми, как такое может быть. Мы же дружим все эти годы. Эту историю я слышу впервые от тебя. Да когда-то ты работала аниматором в Турции, жила там, но потом ты вернулась и на все мои расспросы ты отвечала, что эта тема закрыта. Ты говорила, что ты туда больше не вернешься и резко прекращала разговор о том времени. Ты мне так и не рассказала, какова истинная причина твоего возвращения в Россию. Я долго не понимала, что такого могло случиться, что ты уехала из страны, которую так любила, бросила работу своей мечты, закрыла глаза на перспективы, которые тебя там ожидали и, самое главное, рассталась с парнем, которого так любила. Я слышала, как ты плачешь по ночам, мне было так жалко тебя, но я не хотела причинять тебе еще большую боль своими вопросами. Я ждала, что рано или поздно ты мне расскажешь, что случилось, но ты молчала и со временем я смирилась и надеялась, что ты отпустила прошлое. Прошло столько лет. Как такое возможно, что ты опять говоришь мне об этом. Но проблема намного серьезнее, ведь ты сейчас говоришь, что живешь жизнью, которая, возможно, могла бы быть, если бы там осталась. А ты сама помнишь мужа и дочь, которые живут в Москве?

– Помню, Аллусь, конечно помню. В том то и проблема, что я проживаю сейчас две жизни в одной. Понимаешь? Я позвала тебя сюда, чтобы понять, разобраться, ведь если бы ты не приехала, я бы подумала, что я просто умерла или сошла с ума. Мой мозг не может все это осознать до конца.

Я расплакалась, обняла подругу, но нас отвлек официант, который принес еду. Я судорожно открыла сумку и стала выкладывать на стол ее содержимое. Я положила Турецкий паспорт, крем с турецким текстом, записную книжку, и, самое главное, телефон. Пока Алла изумленно разглядывала эти вещи, я нашла в телефоне голосовые сообщения от Марко и Марьям. Я включила самое последнее:

– Привет дорогая, мы с Марьям желаем тебе удачного полета. Передай бабушке, пусть поправляется. Мы тебя любим и ждем дома. Не переживай за нас мы справимся, но будем скучать.

Потом я показала подруге все свои фото с дочкой, с мужем, на работе, с мамой и папой. Она поверила. Она не переставала удивляться, что мой папа жив, ведь он умер двенадцать лет назад. Она удивлялась, какая моя мама стройная, загорелая и стильная. Она не могла налюбоваться на Марьям. Она такая красивая девочка, взяла у меня с Марко самые лучшие гены. Стройная, смуглая, с длинными черными вьющимися волосами и зелеными глазами.

– Ты выглядишь такой счастливой на этих фото. Я тебе верю. Это не фотошоп, но что же это? Я же говорила с твоим мужем Сашей, который звонил мне перед твоим вылетом. Он просил меня присмотреть за тобой, потому что в последнее время ты сама не своя. Что ты помнишь про них?

– Все то же, что ты мне сказала. Я эту жизнь тоже проживаю сейчас. Самое главное, что мне дали день, чтобы сделать выбор, какой жизнью я буду жить дальше. Мне нужно выбрать только одну жизнь. Но как мне это сделать, если я люблю их всех? Обе жизни у меня со своими трудностями, но, в целом, я счастлива. Я безумно люблю своих дочерей. В Турции папа жив, в Москве отчим, которого я тоже люблю, как отца.

Я открыла свою записную книжку, где я выписывала различного рода информацию о возможности проживания параллельными жизнями. В интернете не так много информации об этом. Я нашла еще немного теорий в библиотеке, там же я нашла Библию. Я выписала несколько цитат, которые тронули мою душу. Я нашла их и протянула книжку подруге. Там было написано:

– Нет ничего тайного, что не сделалось бы явным. (Мк. 4. 22)

– И от всякого, кому дано много, много и потребуется, и кому много вверено, с того больше взыщут. (Лк. 12. 48)

– Во свидетели пред вами призываю небо и землю: жизнь и смерть предложил я тебе, благословение и проклятие. Избери жизнь, дабы жил ты и потомство твоё. (Втор. 30. 19)

Глава первая

Мое первое воспоминание в жизни связано с дорогой, туманом и ощущением счастья, тепла и любви. Я топаю по дороге, за правую руку меня держит папа. Он высокий, в военной форме, в фуражке. За левую руку меня держит мама. Она не высокого роста, с кучерявыми каштановыми волосами, в летнем красивом платье. Вокруг туман, а внутри первое отчетливое осознание счастья. Но счастье длилось не долго. Когда мне исполнилось семь лет, родители уже были в разводе, и на первое сентября на линейке в школе со мной была только мама. Парадокс состоялся в том, что развод состоялся после того, как я практически выздоровела от тяжелейшего заболевания. Врачи поставили моим, тогда еще совсем молодым родителям, выбор или ампутировать левую ногу, которая начала гнить или бороться за ногу до конца, но гарантии, что я выживу, были пятьдесят на пятьдесят. Мама, убитая горем, все же сделала выбор оставить ногу. Так прошел целый год бесконечных операций, переливаний крови, слез, борьбы. Еще в пятилетнем возрасте я поняла, что не имею права сдаваться. Именно тогда, вопреки всему я стала борцом по жизни. Мама по ночам читала молитвы у моей кровати, а днем старалась отвлечь меня от боли. Она пела мне, учила рисовать, возила гулять на коляске и повторяла бесконечное количество раз: «Доченька, милая, ты только борись и верь. Ты обязательно будешь танцевать. Будешь танцевать обеими ножками. Все будет у нас хорошо». Мой папа, будучи педагогом по образованию, был вынужден работать на заводе, чтобы заработать на лечение. Молодой, красивый, талантливый папа вкалывал в пыльном цеху, таскал кирпичи ради того, чтобы заработать и поставить меня на ноги. Они были вместе и боролись, и поддерживали друг друга, поддерживали меня. Мы справились с болезнью, но после того, как болезнь чудным образом отступила, мои родители расстались. Их расставание было очень сложным, оно навсегда оставила отпечаток в моем сердце. Через некоторое время папа женился на женщине, которая растила маленькую дочь. Он переехал жить к ней в город, в часе езды от меня. Мама тоже пыталась устроить свою судьбу, но у нее ничего не выходило. Она работала учителем на нескольких работах. Денег не хватало, и она приняла решение ехать за границу. Все чаще ее не было в стране. На время, пока мама была в командировках, я жила с бабушкой, а на каникулы папа забирал меня к себе. Еще я очень любила ездить к бабушке, по папиной линии. Она жила в деревне, очень меня любила и всегда баловала. Но я не могла жить в папиной семье постоянно, да и не хотела. Я хотела жить с мамой, которая все чаще и все дольше была в отъезде. Она работала на огромных туристических лайнерах, которые путешествовали по разным странам. Мама присылала мне открытки и в каждый приезд привозила чемодан всякой модной одежды. Папа, в свою очередь, работая в милиции, и имея свой не большой торговый бизнес тоже, задабривал подаркам. Бабушки, меня жалели, но все же мне было очень одиноко. Я хотела, чтобы родители были рядом, ходили в школу на собрания, в музыкальную школу на отчетные концерты, чтобы приходили на мои выступления в танцевальном кружке. Я изо всех сил хотела быть лучей везде. Будучи ребенком, я наивно считала, что, если меня будут везде хвалить, то родители меня больше не оставят. Отец будет чаще приезжать, а мама вообще больше никуда не уедет. Шли годы, я взрослела, но все оставалось по-прежнему. Надежду заменила злость. Я стала не только принимать подарки, но и требовать их. Я решила для себя, что это плата за мое одиночество, за дыру, которая раздирала изнутри. Но эта дыра была такой большой, что ничто не помогало. Я часто слушала бесконечные рассказы мамы о разных странах, о культурах, людях и воображала себя там. На фото были моря, люди всех рас, красивые здания. Все так не обыкновенно и ярко, совсем не так как в нашем сером городе. Я много лет жила мечтой, что обязательно вырвусь и покину наш маленький городок.

Каждый мой день был расписан. Учеба в гимназии, в музыкальной школе, танцы в народном коллективе, различные кружки, дополнительные занятия по истории. Я соглашалась на все, лишь бы заполнить пустоту и занять свои мысли и не думать о своих родителях и об одиночестве. С бабушкой мы жили мирно. Бабушка присматривала за мной и не лезла в душу. Все основные вопросы по поводу учебы и моего будущего бабушка решала с мамой по телефону. Однако, два очень важных вопроса были решены не в мою пользу. Первый раз после девятого класса, я настаивала на том, чтобы меня повезли поступать в Культпросвет училище на отделение хореографии. Я мечтала пойти по стопам тети, но получила отказ с формулировкой, что я еще маленькая и не готова жить самостоятельно в большом городе, да и профессия не серьезная. Второй раз я настаивала, чтобы после одиннадцатого класса меня повезли сдавать вступительные экзамены в Институт Иностранных Языков. Когда-то давно, моя мама пробовала туда поступить, но провалилась на последнем экзамене. Я хотела осуществить ее мечту, но тоже получила отказ. Мама сказала, что бюджетные места уже куплены и нет смысла даже пробовать. Она не брала во внимание то, что я много лет усердно учила английский и больше года намеренно ходила на дополнительные занятия именно по тем предметам, которые нужно было хорошо знать при поступлении именно в этот ВУЗ. Я была слишком послушна и не могла себе позволить, без согласия мамы поехать и попробовать поступить туда, куда хочу. Маме нужно было всего лишь повезти меня на вступительные экзамены, и, даже если бы я не поступила, я была бы благодарна ей за поддержку. Также отмели все варианты на платной основе и, единственный университет, который оставался, и куда я поступила на бюджет – это не большой филиал не далеко от дома. Мне предстояло стать экологом, однако эта идея меня совершенно не воодушевляла. Уже тогда случился очередной надлом. Именно тогда моя вера в то, что я уеду, как только представится возможность, закрепилась у меня в сознании. Я настояла на заочной форме обучения. Пока училась заочно, бралась за разную работу. Танцевала в кабаре, потом устроилась работать официанткой в элитный ресторан. Позже в ресторане у меня появилось много хороших друзей. Одним из них был Борис. Он был двухметровым огромным накачанным парнем, который приехал обучать поваров. Он был шеф-поваром от Бога, хотя и вышибалой мог бы быть отличным. Борис не говорил по-русски, поэтому я общалась с ним на английском и помогала ему в переводе. Добрый и отзывчивый Борис, стал для меня хорошим другом на долгие годы. И, не зависимо от того, где я была и чем занималась, наше общение не прекращалось. Одно время, мне казалось, что я в него влюблена, но это быстро прошло.

В этом же ресторане я познакомилась с одним из поваров. Он был обычным парнем, спокойным, дружелюбным, но не более того. Тем не менее, он тактично и медленно, в качестве друга подвел меня к отношениям и я, сама того не ожидая, стала его девушкой. Он оказался обаятельным, талантливым, веселым и понимающим. Я чувствовала, что меня ждет хорошее будущее, потому что Роман в свои двадцать лет уже очень хорошо готовил, летал на конкурсы кулинарного искусства, в общем, он нем говорили, что он перспективный парень. Ну и самое главное было то, что он был прекрасным человеком, и он искренне меня любил. Мы весело проводили время, путешествовали, гуляли, нам нравилась одна и та же музыка, я любила его улыбку и чувство юмора. Но меня я уже не могла нарушить обещание данное себе. Я давно решила, что уеду и уже никто и ничто не могло повлиять на это решение. Когда мы создали танцевальную группу, большую часть времени я проводила за репетициями. Все меньше времени у меня оставалось на общение с Романом. Он страдал, и не понимал, как меня остановить. Он знал, если я решила что-то, это уже не изменить. За пару недель до моего отъезда, состоялся серьезный разговор. Он просил остаться, выйти за него замуж, обещал, что этим же летом мы сыграем свадьбу, но я уже приняла решение и не собиралась его менять. Я пообещала, что мы не расстанемся, будем общаться по телефону и вернемся к этому разговору, когда я прилечу обратно. Однако, в глубине души я понимала, что приложу максимум усилий, чтобы не возвращаться. Я была эгоистична и очень жестока по отношению к нему. Роман не заслужил такого отношения, вернее я не заслуживала любви такого человека, как он.

Глава вторая

Наконец, этот день настал. День нашего отъезда и моего первого в жизни полета на самолете. Нас летело четверо: Влад, Юлиана, Жанна, и я. Никто кроме Жанны до этого момента не летал. Я переживала больше остальных и старалась максимально отвлечься. Жанна, увидев мое беспокойство, решила немного меня отвлечь:

– Скоро еду разносить будут. Люблю перекусить в самолете: вкусно, и время быстрее летит. Поел, поспал и уже посадка.

– Хорошо тебе, вон сколько раз уже летала. Все знаешь. Ты напомнила своей маме время прилета? Они точно не опоздают?

К разговору подключился Влад, из-за спины которого выглядывала Юлиана:

– Муж твоей мамы на машине? Он обязательно должен нас встретить. Жанна заулыбалась и спокойно произнесла:

– Все заметано, не переживайте, они нас встретят, и мы все вместе поедем на автобусе к нам домой. Я еще хочу попросить, чтобы вы меня называли Дилек. Мне такое имя в Турции дали. Там меня как Жанна никто не знает.

Нам показалось это предложение весьма интересным.

Юлиана весело воскликнула:

– Интересно как. Я тоже хочу себе другое имя. Давайте я буду Соней, как в игре Mortal Combat. Мне эта девчонка всегда нравилась.

Я усмехнулась и решила присоединиться:

– Тогда я тоже придумаю себе имя. Я книжку недавно читала, там главная героиня очень похожа на меня. Я возьму ее имя. Отныне я Мэл.

Девчонки посмотрели удивленно. По их взгляду было понятно, что имя странное. Но ответить мне они не решились, так как переубедить меня крайне сложно, тем более что я слишком быстро и, без всякого сомнения, придумала новое имя. Тут мы, не сговариваясь, повернулись в сторону Влада:

– Нет девчонки. Это же детский сад, я в этом не участвую. Имена я ваши запомнил: Дилек, Соня и Мэл, но меня в эту авантюру вы не впутаете. Тем более что откликаться на чужое имя я не привык.

В течение всего полета мы обсуждали предстоящую жизнь и работу. Мы называли друг друга новыми именами. Казалось, что это классная идея: новая страна, работа и имена. Самолет сел на посадку, и мы вышли в здание аэропорта. Это было прекрасно. Огромный аэропорт, куча табло и рейсов куда угодно. Вокруг турки, немцы, англичане. В одну сторону прошли маленькие и шумные китайцы, в другую сторону прошла пара чернокожих: девушка с дредами и парень с блестящими серьгами-камнями в обоих ушах. Влад улыбнулся и прошептал:

– Ничего себе. Он с серьгами. На Кавказе его бы закидали камнями. Мы смотрели в ту же сторону, проводив парочку удивленным взглядом. Еще больше удивления вызвали турецкие женщины в парандже. Это было так странно. После получения багажа, которого было не мало, мы стали продвигаться к выходу. Большую часть сумок с костюмами тащил на себе Влад, а мы с не большими чемоданами пошли впереди него, пытаясь найти выход. Там нас встречали родители Дилек. Белокурая женщина с пышными формами обняла свою дочь, и широко улыбнулась нам. А вот ее муж, который приходился Дилек отчимом, показался суровым и далеко не привлекательным, однако он изо всех сил старался быть милым. Он всем пожал руки, взял часть сумок у Влада и тоже обнял Дилек. Мы направились в сторону автобусной остановки. Палящее солнце, пальмы, газоны, все было так красиво и совсем не похоже на тот пейзаж, который мы привыкли видеть. На Кавказе еще холодно и дождливо, а тут лето в самом разгаре. Подъехал огромный автобус и молодой парень, напоминающий стюарда в самолете, вышел и принялся загружать наши чемоданы в багажный отсек. Он был одет в выглаженную униформу и на удивление очень красив. Мы хихикали и не могли оторвать от него глаз, даже Влад начинал злиться из-за нашего любопытства, но старался это скрывать. Его терпение лопнуло, и он достаточно строго сказал:

– Так, красавицы, что за поведение? Я, конечно, понимаю, что у вас много впечатлений, но прошу, ведите себя достойно. Я за вас отвечаю, вы должны давать отчет своим действиям!

При этом Влад нахмурился так, что мы сразу же пришли в себя, перестали говорить и улыбаться. Влада мы совсем не боялись, но уважали. Он всегда был для нас как старший брат, поэтому ему лучше было не перечить. Отчим Дилек посмотрел на него одобряюще, так как он был мусульманским мужчиной. Он попросил Дилек перевести то, что он скажет. Дилек хорошо успела выучить турецкий язык, поэтому перевести слова отчима ей было легко. Его речь была краткой, но ее суть сразу стала ясна. Он произнес:

– Девочки, добро пожаловать в Турцию. Меня зовут Мехмет, если кто не знал. Я рад вас видеть. Нам с вами предстоит работать, поэтому я хотел бы огласить пару правил, которые вы обязаны соблюдать. Вы здесь в первый раз и скорее всего не знаете, как тут относятся к русским женщинам. Чтобы вам заработать репутацию, нужно вести себя скромно, строго, даже если хотите высокомерно, чтобы ни одному мужчине не пришло в голову, что он может с вами познакомиться или пригласить на ужин и тем более на свидание. Это ваши мужики там пресытились красотой русских женщин, здесь дела обстоят иначе.

Вы приехали работать, а не романы крутить. На сцене вы должны включить свое обаяние, а в жизни вы должны быть другими. Мне не должно быть за вас стыдно. Вы будете жить в моем доме, поэтому прошу вас соблюдать правила и следить за своим поведением.

Такая речь немного испортила настроение, но этот урок нам пригодился на все время проживания в этой стране. В дальнейшем, что бы ни случилось, никто не мог сказать что-то в наш адрес.

Автобус тронулся. По пути мы рассматривали красивые здания, скульптуры, клумбы. Влад не переставал высказываться о том, что дорогу не сравнить с дорогами у нас в городе, ровная, широкая, ни единой дыры или заплатки. В автобусе нас обслуживал парень. Оказалось, что во многих автобусах в Турции есть стюарды, которые разносят пассажирам воду, сэндвичи. В общем, Турция встретила нас прекрасно. Через пару часов езды мы пересели еще на один автобус, прошли немного пешком и, наконец, добрались до дома, где жили родители Дилек. В квартире было прохладно и уютно. Располагалась она почти в центре Сиде, ближе к туристической зоне. Мама Дилек работала в отеле, поэтому и квартиру они подобрали не далеко от него, ну и соответственно от всех остальных. Нас с Соней и Владом расположили в одной комнате, а в соседней комнате разместились Дилек и её родители. В квартире были каменные полы, а на кухне еще и каменная столешница с раковиной. Стены были побелены, мебели было не много. Но весь этот интерьер смотрелся очень стильно. Еще нас обрадовал большой балкон, который позже превратился в нашу столовую. Больше всего я любила завтрак. Мы сидели на балконе в тени пальм, кушали, общались, пили чай и смотрели на море, которое переливалось вдали.

Мехмет предложил прогуляться на пляж. Перед этим мы решили принять душ, распаковать вещи и, конечно же, развесить костюмы, ведь они требовали особого ухода. Большинство костюмов было сшито вручную. Они были обшиты камнями, большие шапки были скручены из металлических основ, в которые потом вшивались огромные перья. Очень много костюмов сшила моя тетя. В прошлом она была танцовщицей и имела большой опыт работы за границей, позже она создавала свои танцевальные группы, неизменной солисткой которых была я. Я всегда стояла по центру и немного впереди, потому что состав часто менялся, а я никуда не собиралась. Я выучила программу хорошо и практически никогда не делала ошибок. Так что новые члены коллектива могли в случае чего на меня поглядывать. Тетя и познакомила меня с Дилек, и посоветовала связаться с Владом, который был солистом русского народного коллектива. Конечно те танцы, которые были в нашей программе, от русских народных сильно отличались, но физическая подготовка Влада, растяжка и умение делать поддержки необыкновенной сложности, сильно ему пригодились. А вот Соню, я переманила из другого коллектива, пообещав, что мы обязательно поедем за границу, о чем Соня так мечтала. В общем, состав получился достаточно сильным. Позже, когда мы стали репетировать новую программу, стало понятно, что и работать друг с другом нам будет комфортно.

Наконец, мы закончили все дела и смогли пойти на море. В первый раз пришлось идти с родителями Дилек, которые предупредили, что это городской пляж и на нем в основном местные жители. Все туристы загорают на пляжах, принадлежащих отелям. Мехмет довел нас до пляжа и ушел, оставив еще раз напутствие о том, как следует себя вести. Мы остались загорать и купаться. Мы сразу ощутили на себе внимание местных, так как мы сильно от них отличались. Было очень непривычно, но позже, когда мы приходили на этот пляж, мы научились не обращать внимания на взгляды, да и местные со временем к нам привыкли.

Каждый день начинался с легкого завтрака на террасе. Завтрак и обед были целой церемонией. Вначале женская половина готовила и накрывала на стол, потом в обязательном порядке все выходили на завтрак. Сидели на ковре, на низких пуфах, которые были немного выше пола за таким же низким и длинным столом. Именно в такие минуты мне казалось, что я как будто обрела семью.

После месяца пребывания в Турции нашу группу стали узнавать в отелях Сиде. Мы отработали шоу программу детально и чувствовали себя уверенно. В работе все шло хорошо, тем не менее, по какой-то причине Мехмет начал менять свое отношение к нам. Он стал вспыльчивым и агрессивным, вернее он был таким всегда, но на время он прикрыл свою сущность маской доброты и порядочности. Хуже всего было, когда он выпивал. Тогда он становился абсолютно не вменяемым. Он стал гонять Дилек, грозился ее убить, а ее мать просто была в стороне. Мы не могли понять мать подруги, она ничего не предпринимала, несмотря на то, что этот человек угрожал ее единственной дочери. Со временем мы стали защищать подругу сами. Влад не мог позволить себе оставаться в стороне, я чувствовала вину, что втянула друзей в эту аферу, Соня вообще была в полной растерянности. Последней каплей был вечер, когда Мехмет стал гоняться за Дилек с ножом. Тогда я поняла, что так дальше нельзя. Наконец, я поставила условие: или Мехмет находит нам другую работу или мы уезжаем домой. Матери Дилек стало стыдно, что так вышло, ведь она была хорошей знакомой моей тёти и брала нас под свою ответственность. Она стала искать варианты, куда бы нас пристроить. В результате всей группе предложили работать в анимации. Что это за работа мы примерно представляли, потому что мы видели аниматоров, которые перед программой приводили туристов к сцене, танцевали с ними, веселили, общались.

Работа у анимационной команды была интересной. Аниматоры днем проводили разные спортивные и развлекательные мероприятия, ну а вечером выступали на сцене с танцевальными и комедийными шоу-программами. Как правило, во всех отелях аниматоры днем ходили в одинаковых ярких футболках с надписью Animation, в шортах и спортивной обуви. Мне импонировали все эти ребята, ведь их работа была именно такой, о какой я мечтала. Получив согласие от всех членов группы, я начала переговоры с Мехметом об условиях дальнейшей работы в анимации. Мы обсудили заработную плату, отдельное проживание, одним из условий было то, что мы, помимо работы в анимации, раз в две недели будем танцевать шоу-программу, с которой мы приехали, что, безусловно, нас радовало.

Глава третья

Вот и насупил день нашего переезда в новый дом и выхода на новую работу. Мы с самого утра паковали чемоданы и взволнованно ждали отъезда. В душе Мехмета все ненавидели, но молчали, боясь все испортить. Он был человеком не предсказуемым, так что лучше было его не трогать совсем. Дорога была не долгой. В двухэтажном бунгало нашу команду встретил не большой лысый мужчина средних лет. Он представился Мухамедом и провел нас в комнату, где нам предстояло жить.

Комната была светлой и просторной, она располагалась на первом этаже. В ней стояло 3 кровати и шкаф, была оборудована не большая кухня, душ и все необходимое для комфортного пребывания. Из комнаты можно было выйти на отдельную террасу. Влад же должен был жить в комнате на втором этаже вместе с Ди-джеем. Позже мы поняли, что весь этот коттедж арендовали специально для аниматоров. В каждой комнате жили по 2-3 человека, ну а шеф анимации по прозвищу Фифи жил один. Мухамед же был главным менеджером, у которого в подчинении были аниматоры из нескольких отелей. В основном арабы из Туниса, турки ну и, конечно же, русские.

Мы с подругами сразу начали наводить порядок, мыть окна, раскладывать вещи и вешать плакаты, обживать новое жилище. Вид из окна был на аллею, которая вела к уютной беседке. В целом все было очень мило. Времени было не так много, так как Мухамед предупредил, что после обеда он возьмет нас посмотреть отель, в котором предстоит работать. Немного позже зашел Влад, ему ничего не пришлось делать в комнате, только быстро разложить свои вещи. В его комнате был абсолютный порядок, видимо Ди-джей оказался чистоплотным человеком. В коттедже не было никого. Все аниматоры были в отеле. Я немного быстрее других разложила свою одежду, так что до выхода в отель у меня оставалось в запасе минут двадцать. Я предупредила ребят, что выйду подышать воздухом на аллею. Выйдя на улицу, я направилась в беседку. В мыслях, я молила Бога, чтобы у нас всё сложилось, и мы остались до осени. Я категорически не хотела уезжать.

Мухамед прибыл к назначенному времени, и мы отправились в отель. Наш коттедж располагался в двух минутах езды от отеля, это означало, что пешком идти было минут десять. И вот мы зашли через главный вход в отель. Как же там было красиво. Мы старались делать вид, что совсем не удивлены, но на самом деле были в полнейшем восторге, что нам предстоит работать в этом красивейшем месте. Никто, кроме Дилек таких отелей никогда не видел. Дилек была спокойна, так как ее мать работала в другом, не менее красивом месте. Мы зашли в огромный холл, где была небольшая оранжерея, в которую спускался огромный стеклянный лифт. Это было восхитительное зрелище. И тут у Сони начал не произвольно открываться рот, и я стала тоже замечать, как моя челюсть отвисла. Влад держал себя, как мог, он шепотом произнёс:

– Девочки, рты закройте, а то мы сморимся, как совершенные дикари. Мы переглянулись и состроили надменные лица, как будто мы с детства привыкли к роскоши. Мы прошли по всей территории отеля, Мухамед устроил не большую экскурсию. Параллельно он знакомил нас с аниматорами, которые были в разных уголках отеля. В основном они общались с туристами. Мухамед общался с ними на английском, а я переводила все, что он говорит. Он провел нас к столикам, которые были расположены на пятаке посередине бассейна. Там мы могли налить себе кофе, чай и немного перекусить.

Когда мы уселись за стол, Мухамед обратился к нам:

– Итак, дорогие мои, через тридцать минут я отведу вас в зал, где мы репетируем. В этом отеле вам разрешено есть, пить абсолютно все, кроме алкоголя, это категорически запрещено. Вы будете проводить по два активити в день, а вечером надо участвовать в шоу. В промежутках вы должны общаться с туристами, постараться сдружиться с ними и создать хорошее впечатление о нашей команде и об отеле в целом. Задача нашей команды сделать так, чтобы туристы отдыхали, веселились. Отель платит нам за то, что мы создаем хорошее настроение. Ваша работа сделать людей счастливыми на отдыхе. Я понимаю, что вы не знаете языков, но вы должны понимать, чем больше вы будете общаться, тем быстрее вы выучите языки. Дилек, ты общайся с турками, Мэл, с тобой проблем нет, так как английский знают все, Соня и парень, как же тебя зовут? Влад, твое имя тяжело выговорить, ты не возражаешь, если мы будем называть тебя Алексом? Ничего страшного тут нет. У нас почти у всех аниматоров тут новые, простые имена. Итак, Алекс, рад познакомиться еще раз. Соня и Алекс, вы будете общаться с немцами. Почти девяносто процентов туристов тут из Германии. Ну и один раз в две недели сцена полностью ваша. Этот день для вашего шоу.

Работаем с 9 утра до ночи, репетиции с 12:00 до 14:00, после вы можете идти отдыхать. Опять на работе нужно быть в 19:00. Ужинаете, и готовитесь к шоу. Шоу в 21:00, после него дискотека. Ваша задача завлечь туда как можно больше туристов. Там нужно побыть примерно час, нужно разжечь публику, веселиться и танцевать. Потом вы можете идти домой. Все аниматоры уходят примерно в 23:00. Но время ухода определяет шеф Фифи. Его нужно слушать и выполнять все его поручения, советую с ним подружиться. Он в этом отеле главный для вас. Надеюсь на плодотворную и долгую работу с вами. Зарплату я плачу раз в месяц. Вашу зарплату я плачу Мехмету, а он вам.

Этот вопрос беспокоил всю команду, так как на порядочность Мехмета рассчитывать уже не приходилось. Но мы решили этот вопрос отложить на некоторое время, пока не поймем, подходим ли мы для этой работы.

После снека мы в сопровождении Мухамеда зашли в помещение, похожее на шикарный актовый зал. В центре находилась сцена, за ней танцпол и далее располагались мягкие кресла, расставленные по принципу, как в кинотеатре. К нам навстречу вышла стройная и статная дама на лицо лет сорока, но ее фигура и осанка были потрясающими. Она приветливо улыбнулась и поприветствовала нас.

Она произнесла тихим, приятным голосом:

– Добрый день, меня зовут Марина, я хореограф. Сейчас на сцене репетирует моя дочь Рима и ее парень Джордж. Мы из Грузии. Мухамед сказал, что вы русские, так что общаться нам будет просто. А вы откуда?

Я ответила:

– Добрый день, мы живем не далеко от Пятигорска. Это Кавказские Минеральные Воды. Грузия сравнительно не далеко от нас. Я Мэл, это Соня, Дилек и Алекс, мы очень рады знакомству.

Марина взбодрилась и продолжила:

– Итак, коллеги я бы хотела увидеть всю вашу программу нон стоп, чтобы понять, на что вы способны. Наша репетиция уже закончена, так что давайте диск и приступайте. В костюмерной я выдам вам анимационную форму, вы можете танцевать в ней.

Мы прошли в двухуровневую костюмерную. Обилие костюмов, париков, аксессуаров, в очередной раз нас удивило. Там был идеальный порядок и приятный запах выстиранных вещей.

Женщина рассмеялась:

– Вот здесь, можно сказать мой «офис». Я слежу за костюмами, шью новые, реставрирую старые. Вот ваша форма. Все в двух экземплярах.

Вся эта атмосфера привела меня в еще больший восторг. Первый раз в жизни я видела такую большую костюмерную. Везде порядок, все новое, стильное. Но и сама Марина была прекрасна. Ей было лет за сорок, но ее фигура!!! На теле не было не единого изъяна. Женщины ходили к ней на любые активти лишь потому, что хотели быть похожими на нее.

Ближе к ночи мы, в сопровождении шефа, возвращались домой. Погода была прекрасной, ночь, тишина. До коттеджа мы шли прогулочным шагом, наслаждаясь природой, погодой, ароматом апельсиновых деревьев, потому что дорога была расположена посередине апельсинового сада. Фифи пригласил нас в беседку, которая была в конце аллеи напротив нашего коттеджа. Мы согласились, было понятно, что он хочет пообщаться и узнать нас поближе, ведь в его команду должно было влиться еще четыре человека.

Фифи был спокоен, он сразу понравился мне, интуитивно я чувствовала, что мы сработаемся. Он заговорил на английском:

– Я вижу вы хорошие ребята, вы мне понравились, и я хочу в неформальной обстановке представить вас всем членам команды. Все они мои друзья и я надеюсь, вы поладите. Сейчас они все подойдут.

И вот в беседку стали подтягиваться все члены этой большой команды. Их было не так много. Фифи еще раз всех представил:

– Знакомьтесь еще раз – Зекки, наш факир и Ди-джей Адам, они из Турции, все остальные из Туниса. Мы все вместе приехали в Турцию по приглашению Мухамеда. Это Майк, он классно пародирует Майкла Джексона, но он так же любитель приврать, так что, если он вам расскажет очередную байку, что он врач или учитель в прошлом, не верьте ему. Это Заза – он самый сумасшедший и неординарный член нашей команды, но туристы его просто обожают. Этот большой накачанный чернокожий парень – Туту – мой заместитель. Он отлично поет и обожает 50-cent. Несмотря на то, что он похож на мафиози он очень добрый человек. Ну и, наконец, Марко. Самый серьезный человек среди нас, хотя очень обаятельный. Женщины его просто обожают, так что берегите свои сердца. С Мариной, Римой и Джорджем вы уже пообщались, у них своя семейная туса.

Я окинула взглядом всех ребят. Сам Фифи был высоким и очень стильным. Туту был просто огромным. Он напоминал телохранителя: большой, накаченный, чернокожий, с белоснежной улыбой и добрыми глазами. Майк был высоким и худощавым с длинными, волнистыми волосами чуть ниже плеч. Его взгляд был слегка высокомерным. Самым взрослым из всех был Зекки. Заза отличался худощавым телосложением и смешной прической. Его волосы были выкрашены в белый цвет и торчали в разные стороны. Действительно, весьма забавный персонаж. Он нес какую-то ерунду по-арабски и заставлял всех ребят смеяться. Но больше всего мне понравился Марко. Он был коренастым смуглым парнем среднего роста с карими почти черными глазами, белыми ровными зубами, кудрявой гривой. От него вкусно пахло, и было в нем что-то необыкновенное, что заставило мое сердце биться чаще. Он действительно был серьезен. Его взгляд устремлялся куда-то далеко и был наполнен какой-то не понятной грустью. Я приложила усилие, чтобы оторвать от него взгляд. Девчонки тоже рассматривали всех с интересом. Так вся команда провела пару часов в беседке за разговорами. Мы рассказывали о себе, говорили о работе, туристах, танцах, музыке и просто шутили. Новые коллеги и шеф оказались приветливыми и приятными людьми. С ними, на удивление, сразу было легко общаться. Оказалось, что не важно, откуда все мы, нас объединяла невидимая сила, казалось, что мы все очень похожи. В душе мне было легко и спокойно, как будто я, наконец, оказалась дома, среди своих.

Глава четвёртая

Вот я опять на сцене. Наша группа играет комедийное шоу. В конце шоу наш менеджер представляет всех членов команды. Он говорит на немецком языке, и я почти ничего не понимаю. И тут он произносит мое имя, я с трудом улавливаю его слова, но понимаю, что он говорит именно обо мне:

– Не так давно, нашу команду разбавила группа ребят из России. В их числе, прилетела замечательная девушка, её зовут Мэл, у нее сегодня День рождения.

Никто кроме моей команды не знал, что именно в этот вечер мне исполнилось 20 лет. Когда меня вытолкнули вперед, заиграла музыка и под пение команды и всех туристов торжественно вынесли торт с бенгальскими огнями. Я была так удивлена и счастлива, что даже расплакалась. Как же приятна эта новая сказочная жизнь!!! Позже в костюмерной меня еще раз поздравили Соня, Дилек и Алекс. Именно они сказали Мухамеду про мой День рождения. Мои любимые и родные друзья не забыли про меня и сделали такой замечательный сюрприз. По окончанию программы, когда мы шли домой, я пригласила всех на часик в комнату девочек, чтобы отметить свой праздник. Ребят ждал торт. В этот вечер я ни о чем не думала. Я была просто счастлива и хотела радоваться и разделить свое настроение с новыми и старыми друзьями.

Следующий день был весь в работе и репетициях. Нам предстояло выучить всю программу, которую танцевали коллеги в этом отеле, за две недели. Работы было много, но мы хорошо справлялись. В коттедже, когда был вечерний перерыв, девчонки отдыхали, а я сидела на балконе и пересматривала танцевальную программу. Я хотела визуально запомнить движения, чтобы не ударить в грязь лицом на следующей репетиции. Мне очень хотелось порадовать Марину своей подготовкой. Я увидела, как из отеля возвращаются ребята. И, наконец, заметила Марко. Он был в дорогой спортивной оранжевой футболке, в солнцезащитных очках. Его волнистые волосы блестели на солнце. Мое сердце сжалось так сильно, что, казалось, я перестала дышать совсем. Позже этот момент навсегда сохранится в моей памяти. Марко махнул рукой, улыбнулся и зашел к себе. А я сидела, уставившись в одну точку, боясь пошевелиться. Новое чувство наполнило мое сердце. Позже, когда девочки проснулись и начали собираться в отель, я пыталась узнать, кому и кто понравился. Хотелось понять, понравился ли Марко кому-то из подруг так же, как и мне.

Соня немного смущённая моим вопросом, сказала:

– Мне нравится Фифи, он статный и стильный. Но мы не его поля ягоды. Мне кажется, у него очень крутая девушка. Я видела ее фото на заставке в его компе во время репетиции. Она, видимо, занимается спортом, потому что фигура у нее огонь. Я слышала, что она живёт в Германии.

Я улыбнулась и ответила:

– Ну да, ты у нас на боссов засматриваешься. Не переживай, ты у нас звезда круче каких-то немок. Все в отеле шеи выворачивают, когда ты идешь. Тебе никто не конкуренция. Ну а мне Марко понравился, очень. А тебе Дилек, кто?

Подруга вздохнула, закатила глаза и с сестринской заботой произнесла:

– Девочки, даже если бы мне и понравился кто-то из арабов, я буду присматривать турка. Только этот выбор одобрит мама и ее муж. Ну а вообще и не мечтайте. Аниматоры не серьезные ребята. Поработают сезон и уедут в свой Тунис. Не советую влюбляться, иначе будет больно. По себе знаю, но не хочу говорить на эту тему.

Ночью после работы все опять собрались в беседке. Завтра выходной, так что можно и расслабиться. Последними пришли Майк и Марко. Марко сделал вид, что очень устал и прилег на скамейку, положив голову мне на колени. Так мы просидели достаточно долго. Под утро все начали расходиться, и только мы с Марко никуда не спешили. Я гладила его по волосам, а он просто лежал, как будто боялся спугнуть. Настало время расставаться, но очень не хотелось. Весь следующий день я его не видела, но и вчерашнего заряда эмоций хватило. Шли дни, наша русская команда стала частью большой интернациональной. Все мы жили и работали в полном понимании, в дружбе, радости. Отношения с Марко романтично и бурно развивались. Я летала на крыльях любви к нему, в работе, к команде, к Турции, к морю, к туристам. Счастье переполняло меня. Я была на нужном месте, с хорошими людьми, с прекрасным парнем. Это было состояние абсолютного счастья.

Марко ни на чем не настаивал, ничего не обещал, не требовал, не торопил меня. Просто был рядом, был нежным и внимательным. Я не строила планов на будущее, просто наслаждалась жизнью и всем, что со мной происходит. В один из вечеров он пригласил меня к себе в комнату, положил плед на балконе, разложил лепестки цветов, зажег свечи. Мне было приятно, я не ожидала, что он такой романтик. Он первый начал разговор:

– Знаешь Мэл, мне многое хочется тебе рассказать. Я еще плохо знаю тебя, но разбираюсь в женщинах. Мне кажется, я могу тебе доверять. Ты такая же, как я. Ты веселишь народ, постоянно шутишь, бодрая, всегда в хорошем настроении. Но при этом ты серьезная и ответственная. Ты не можешь себе позволить опоздать, плохо репетировать, капризничать. Мне это очень нравится. У тебя сильный и волевой характер. Я стольких видел, со столькими был, но только сейчас я могу себе позволить отнестись к кому-то всерьез, могу кому-то доверять. Ты знаешь, я так одинок. Уже давно я не говорил ни с кем по душам и мне кажется, я скоро взорвусь. У меня есть дочь, она еще совсем мала, но я видел только ее фото. Одна туристка из Польши часто приезжала в отель в Тунисе, где я работал. У нас завязались серьезные отношения, и она забеременела. Я готов был жениться, я рассказал все родителям и ждал ее с нашей дочуркой, но она отказала.

Она была богата и ни в чем не нуждалась. Ни от кого она не могла забеременеть, а от меня смогла. Ей просто нужен был ребенок, неважно от кого, а я был развлечением. Теперь, где-то далеко живет часть меня, моя дочь, а я не могу ничего сделать. Мне так тяжело. Нет адреса и ехать не куда. Она иногда шлет фото по почте и на этом все. Знаешь, после нее я возненавидел женщин. Особенно меня настораживают туристки. Ты думаешь, мы пользуемся девушками, а ведь все наоборот. Это они используют нас. Они приезжают, развлекаются с нами и возвращаются обратно к привычной жизни. А мы остаемся ни с чем. Мы никому не нужны, мы одиноки. Ни у кого из парней нет серьезных отношений. Мне не хватает нежности, заботы и любви. Тогда в беседке, когда ты гладила меня по голове, все поменялось в моей душе. Мне казалось, я совсем маленький на коленях у мамы, которая заботливо гладит меня, забирая все плохие мысли. Я опять стал чувствовать. Для тебя это не понятно, но позже ты все поймешь и увидишь. Ко мне вернулось чувство, которое я вырвал с корнем когда-то. Я снова полюбил, я полюбил тебя всей своей душой. Я давно не позволял себе таких откровений. Но я должен сказать, я хочу быть с тобой. Хочу, чтобы ты была моей девушкой, другом, сестрой, семьей, всем. Если тебе нужен парень на время этого сезона, то это не ко мне. Я не хочу начинать отношения, зная, что они скоро закончатся. Ничего не говори сейчас. Все взвесь, подумай хорошо. Ведь это сложно. Ты в одной стране, я в другой, работаем в третьей стране. Будет не так просто все наладить. Но я обещаю тебе, я тебя не предам, не обману и не изменю. Иди сейчас к себе, пусть все мои слова улягутся у тебя в голове. Я буду ждать ответ сколько нужно. Я готов ждать.

Он подал мне руку, и проводил до двери. Мне было плохо, слишком много всего сразу свалилось, я была не готова. Я решила не заходить к себе в комнату, ведь подруги ждали меня, а мне было не до разговоров. Я села в беседке и задумалась. Это было неожиданно. Так я просидела около двух часов. Я долго думала, и, наконец, все стало на свои места. Я встала и побежала к Марко с улыбкой на лице. Я ворвалась в комнату без стука. Он сидел на кровати, обхватив голову руками. Марко поднял свой взгляд на меня в ожидании. Я подбежала, крепко его обняла и сказала лишь одну фразу:

– Я буду с тобой всегда.

Глава пятая

Прошла неделя, я жила в умиротворении, любви и счастье. Настало время получать зарплату. А зарплату всех членов моей группы должен был получить и раздать нам Мехмет. Все уже поняли, что это за человек и ожидали от него худшего. Была лишь надежда на то, что мать Дилек станет на нашу защиту и что Мухамед вмешается, если будет надо. Я переживала больше всех, а Дилек было крайне неудобно перед нами. Настал вечер, и машина Мехмета подъехала к нашему коттеджу. Он позвал Дилек, сказал ей что-то, а потом она позвала нас в беседку. Мехмет не отдал обещанных сумм, а только половину. Он взял себе проценты, вычел ещё за какую-то ерунду, что-то подсчитал и решил, что именно такую сумму мы заслужили. Нашему возмущению не было предела, я взбесилась и начала разговор на повышенных тонах, но Мехмет даже не хотел слушать или оправдываться. Мать Дилек была в стороне и просто молчала. Я поняла, что больше денег он не даст, а работать за такие гроши, просто нет смысла. Я прекратила кричать, собрала ребят и попросила всех разойтись. Соня с обидой на лице спросила:

–Мэл, что мы будем делать? Как нам дальше быть? Ты все это затеяла, вырвала нас из дома, ты должна что-то предпринять.

Влад и Дилек стояли в стороне и смотрели на меня со знаком вопроса. Я сказала кратко:

– Я виновата, что доверилась Мехмету. Да, кстати, Дилек, ты должна была предупредить, какой твой отчим урод. Ты же была моей подругой, ты должна была хоть намекнуть. Ладно, у меня есть план. Пока ничего не скажу, но обещаю, что приложу максимум усилий, чтобы все утрясти.

Я была зла как никогда. Мехмет для меня был врагом номер один, я выскочила из комнаты и отправилась к Фифи. Он не ожидал посетителей. День был очень жарким, и ему просто хотелось отдохнуть, но, увидев меня, он сел за стол и спросил, что случилось. Я решила все ему рассказать:

– Да. Прости что не вовремя, но у меня есть серьезный разговор. Приходил Мехмет, он не дал нам большую часть зарплаты. Я в бешенстве. Мне нужно избавиться от него. Я больше не хочу работать через него. Мухамед и вы узнали нашу группу. Мы хорошо справляемся с работой. И один вечер в неделю полностью занят нашим шоу, а Мухамед, думаю, и за него получает отдельные деньги. На эти деньги мы не претендуем. Но вот от нашей зарплаты в полном объеме и от части процента Мехмету, мы не откажемся. Мы больше не будем работать с ним. Если Мухамед не согласится, мы поедем домой. Такие деньги как сейчас дал нам Мехмет, мы и дома сможем заработать.

Фифи не был удивлен. Он встал спокойно и стал ходить по комнате. Он улыбнулся и сказал:

– Слушай, а ты горячая штучка. Не боишься брать на себя такую ответственность? Ты же за границей первый раз. Ну да ладно, это твое дело. Сам Мухамед еще до тебя начал разговор по поводу вашего ухода от Мехмета. Он заранее предвидел всю эту ситуацию, поэтому ждал от вас шагов. Сегодня вечером после программы я организую вам встречу. Тогда обо всем и договоримся. Иди Мэл, отдохни, скоро на работу.

Я вернулась в комнату и сообщила о своем решении, Влад и Соня меня поддержали, а вот Дилек была удивлена, она беспокойство произнесла:

– Мэл, ты не знаешь Мехмета, он страшный человек. Он тебе такую выходку не простит. Он ведь хотел на нас заработать, и, если он этого лишится, он будет в ярости.

– Знаешь, подруга, ты должна была раньше все это говорить, а сейчас уже поздно. Мы понимаем, что он за человек, но назад дороги нет.

– Он, наверное, заберет меня от вас, я так этого не хочу. Мне тут нравится и как же я без вас. Может мама меня поддержит, но на нее надежда не большая. Ты права Мэл, простите меня.

Весь вечер Марко наблюдал за мной. Я была очень сосредоточена и постоянно думала о том, как пройдет наш разговор с Мухамедом, я была так напряжена, что даже натянутая улыбка не спасала. Марко пытался заговорить, подойти, но туристы постоянно подлавливали его и уводили за собой. Вечером состоялся мой разговор с Мухамедом и Фифи. На удивление, все прошло гладко. Мухамед был подготовлен к нашему разговору и предложил очень неплохие условия для сотрудничества. Мы договорились, что Мухамед разрывает договоренности с Мехметом и работает напрямую с нами, соответственно деньги за работу получаем только мы, а Мехмет не имеет больше никакого отношения к нашей группе. Мухамед сказал, что вечером позвонит ему и сообщит о нашем решении. Я была довольна и спешила сообщить эту новость своим коллегам. После того, как мы всё обсудили, Мухамед спешно удалился, а я поспешила в гримерную, по пути меня догнал Марко. Он был очень взволнован, он увел меня за кулисы, чтобы никто нас не видел, схватил за плечи и взволнованно спросил:

– Что случилось, дорогая? Я видел, что ты беседуешь с Мухамедом и Фифи, я очень переживал. Ты мне ничего не говорила, так же нельзя. Ты заставила меня переживать.

Я была горда собой, что смогла все разрулить. Я обняла его очень крепко, заглянула в глаза и ответила:

– Теперь все хорошо, я все уладила. Не вникай, мы разорвали работу с Мехметом и теперь работаем напрямую с Мухамедом, как и вы. Это для всех нас лучший выход. Я немного нервничала до разговора с ним, но сейчас я спокойна. Я могу все рассказать, встретимся на аллее после работы, хорошо?

– Конечно, я буду ждать встречи.

Настал вечер, все члены команды стали возвращаться с дискотеки в бунгало. Наша четверка возвращалась позже всех, так как нас подвез Мухамед. Соня с Дилек зашли в дом, а Влад и я остались снаружи. Мы попрощались с Мухамедом и остановились перед входом, машина менеджера стояла на обочине. Он говорил с кем-то по телефону.

– Слушай Мэл, сестренка, ты молодец. Я горжусь тобой. Надеюсь, все уладилось, осталось только поговорить с Мехметом. Что Мухамед сказал тебе по этому поводу?

– Он сказал, что сам позвонит Мехмету и сообщит ему о том, что мы теперь работаем на него. Осталось ждать разговора с Мехметом. А ждать, видимо, не придется.

Мы оба посмотрели в сторону дороги. Там остановилось такси, из которого вывалился полупьяный Мехмет. Он был в ярости, как и предсказала Дилек. Он очень громко что-то орал на своем. Через пару шагов он был уже напротив меня, он попытался толкнуть меня, ударить, но Влад стал на защиту. Я не могла даже подумать, что Мехмет так силен, он отбрасывал Влада, а тот опять рвался защитить меня. Из всех, кто был в бунгало выбежал только Заза. Он тоже пытался оттащить Мехмета. Казалось, Мехмет решил меня убить. Я еле вырвалась, забежала в коттедж в комнату девочек. Они были очень испуганы, Соня рыдала и Дилек была на грани. Соня была очень испугана, Дилек забилась в углу, а я не могла ни о чем думать, я боялась за Влада. Он защитил меня, но теперь сам в опасности. Я выбежала из комнаты и столкнулась с Владом и Зазой. Они смогли забежать в дом и закрыть дверь. В дверь бился Мехмет. Казалось, он скоро ее выломает. На весь этот шум вышел Фифи, он был крайне недоволен и думал, что это выходки его ребят, он никак не ожидал увидеть в коридоре нас с Зазой и Владом.

– Что случилось? Кто тарабанит в дверь? Мэл, у тебя испуганный вид.

      Заза ему что-то объяснил на своем и Фифи поменялся в лице.

– Мэл, Влад, берите Соню с Дилек и идите на второй этаж. Там прочная дверь, она хорошо закрывается. Поднимитесь туда и сидите с моими ребятами. Они вас не дадут в обиду. Я пойду пообщаться с этим вашим придурком.

– Нет Фифи. Это может быть опасно он пьян, он очень зол на нас. Я боюсь, он сейчас в состоянии аффекта может натворить все что угодно. Может, вызовем полицию?

– Мэл, ну ты же вроде не глупая девочка. Какая полиция? Больше чем у половины из нас нет рабочих виз. Мы тут, по сути, работаем не легально. В Турции с этими делами все строго. Если вызовем полицию, они его заберут, следом вас, следом нас. Ты соображаешь, что ты предложила?

– Прости Фифи, я сразу не сообразила.

– Не переживай, Мэл, я столько идиотов встречал в своей жизни, что Мехмет для меня не представляет угрозы. Я возьму Туту с собой. Ты же его знаешь. Он Мехмета поломает, если нужно. Но до этого не дойдет. Идите уже.

Я взяла девочек и поднялась с ними на второй этаж. Я увидела Марко, который спускался на встречу ко мне. Его лицо исказилось от испуга, а я начала кричать на него:

– Как ты мог не выйти, ведь ты должен был защитить меня. Где ты был? Мехмет чуть не убил меня, а ты в это время сидел в коттедже?

Марко пытался что-то объяснить, но в этом состоянии я ничего не могла слышать. Я была в обиде на него и несколько дней просто его избегала.

Прошла еще одна беспокойная неделя. Я позвонила маме и рассказала, как ее хорошая знакомая и ее муж поступили с нами. Мама была в шоке, сказала, что постарается приехать в ближайшее время. Наступил еще один ужасный вечер. Наша группа возвращалась с работы. Опять остановилось такси, и мы уже ждали, что Мехмет вернется. Он вышел из такси не один, а с матерью Дилек. Мы поспешили зайти в коттедж и подняться сразу на второй этаж к парням. Так, нам казалось, мы будем в безопасности. Фифи и Туту были с нами. С огромным скандалом мать забрала Дилек, хотя мы до последнего не хотели ее отпускать, но выбора у Дилек не было.

Наша подруга уехала, и стало одновременно грустно и пусто без нее. Но это ее семья, тут мы были бессильны. Мы еще долго сидели с парнями, те пытались отвлечь нас, как могли. В этот раз Марко с самого начала сел со мной рядом и не отпускам мою руку. Несмотря на то, что мы не разговаривали несколько дней, я не стала вырываться, мне нужна была его поддержка. Соня в коридоре долго шепталась по телефону со своим парнем. Потом все немного успокоились, и мы в сопровождении Алекса и Марко спустились к себе в комнату. Марко оставил нас, понимая, что мы хотим кое-что обсудить по дальнейшей работе, когда мы остались втроем, случился разговор, которого я никак не ожидала. Соня села рядом со мной и начала монолог.

– Лера, дорогая, не обижайся на меня, но я решила уехать. Я только что говорила с любимым, он сейчас бронирует билеты. Я не передумаю, для меня это слишком. Ты пойми меня, прошу, я испугана, этот Мехмет не нормальный, я скучаю по Леше, я хочу домой. Это было не плохое приключение, но я больше не могу. Это ты отчаянная и смелая, ты вообще чего-то боишься? В общем, я уезжаю завтра.

Впервые за долгое время я горько расплакалась, как маленькая.

Соне было не по себе, она очень редко видела меня такой. Я выдавила из себя хриплым голосом:

– Езжай домой, дорогая. Я все понимаю, ты не была готова к такому. Если честно, для меня это тоже чересчур сложно. Но, ты же знаешь, я не могу все вот так бросить. Я тоже очень устала, но это дурацкое чувство, когда не можешь не закончить начатого, это ужасно. Я остаюсь, я только тебя об одном прошу, давай подстроим все так, как будто мы с Алексом не знали о твоем уезде. Так будет проще объясняться с Мухамедом. Алекс, давай так, завтра я иду на работу, как ни в чем не бывало, говорю, что ты заболел, а ты в это время посадишь Соню на автобус до аэропорта.

Алекс кивнул и ушел к себе. Я и Соня проболтали до утра, Соня собрала чемоданы и была готова в путь. Утром наш план осуществился, уезд Сони вызвал переполох, но вскоре все утихло. А Соня позже звонила мне поделиться счастливой новостью. Леша, ее парень, почти сразу после ее приезда, сделал ей предложение. Он долго не решался на такой серьезный шаг, и только ее отсутствие помогло ему понять, как она ему дорога. Вот и пристроили подругу.

Спустя некоторое время, нашу команду ждало новое потрясение. Моя любимая хореограф Марина, сообщила, что выходит за муж за немца и вместе с дочерью Риммой уезжает жить в Германию. Я как-то видела Марину с этим немцем, до чего же интересная пара. Марина, такая стройная, статная дама в шляпе и он, татуированный байкер в кожаной жилетке. Но, он был не просто байкером, а владельцем байкерского клуба и медицинской клиники, так что Марину ждала безоблачная жизнь вместе с дочерью, ну а в чувствах немца никто не сомневался. Он смотрел на Марину, как на богиню, носил ее на руках. Мухамеду было очень тяжело смириться с мыслью, что он теряет своего лучшего хореографа, но он прекрасно понимал, что для Марины это последний шанс достойно устроить свою жизнь. Марина и Римма уехали.

Глава шестая

Время неслось очень быстро, на смену уехавшим девушкам прибыли другие. Вместо Марины никого не было, меня временно назначили обучать девушек своей программе и заодно танцам, которые ребята танцевали в остальные дни. Я хорошо справлялась, потому что занималась такого рода работой не первый год. Мне нравилось преподавать. Еще я любила идти утром на работу, чувствуя морской бриз, аромат цветов, лучи солнца, я любила сидеть на балконе и любоваться гранатовыми деревьями, гранаты росли прямо около балкона, иногда я срывала их и ела.

Я любила этот отель, он был для меня домом. На завтрак я ела восхитительные блинчики с медом и пила вкусный турецкий кофе. Потом, когда я обходила и созывала всех туристов на водную гимнастику, я любовалась, как плещется и переливается на солнце вода в огромном бассейне. Люди улыбались, шутили, смеялись, ведь именно на отдыхе человек может расслабиться, забыть о повседневной суете, о своих проблемах и просто наслаждаться жизнью. Я действительно обожала своих туристов. В этом отеле было очень много немцев, и незнание немецкого языка давало о себе знать, но люди были расположены к общению. Они учили меня своему языку и умилялись моему акценту. Я любила посиделки после работы в кафе, я любила свою команду. Но больше всего я любила воскресенья. Мы вместе с Марко ездили в местечко под названием Манавгат. Там было много кафе, магазинов, торговых палаток. У нас было одно любимое кафе на берегу реки. Там мы сидели, пили вкуснейший кофе с турецкими сладостями, наслаждались видом и общением друг с другом. Даже если пройдет много лет, я буду помнить это время всегда, стоит только закрыть глаза. Со временем Мухамед выделил нам комнату, мы обустроили ее и стали жить. Комната была с балконом и не большой кухней. В ней было уютно и светло.

В очередное воскресенье я позвонила домой, и мама сказала, что летит ко мне. Для меня это было немного неожиданно, ведь я ждала её приезда немного раньше, а на тот моменту всё стало сравнительно спокойно. Но я была рада. Я поговорила с Мухамедом и Фифи, они разрешили маме пожить со мной в бунгало и вместе проводить время в отеле. Мухамед сказал, что она может остаться подольше, если поможет сшить несколько костюмов. Вот настал день встречи, мама прилетела, оставила вещи в бунгало, и мы пошли в отель. Там я показала ей, как мы работаем, познакомила с командой. Мама была удивлена, что все называют меня другим именем. Время быстро пролетело, и Мухамед стал намекать, что маме пора домой, но ей, видимо ехать не хотелось. Она невзлюбила Марко, потому что понимала, я не смогу оставить любимого надолго, а Марко не поедет в Россию. Это означало, что я, скорее всего, останусь в Турции или уеду в Тунис. Со временем мама подобрела к Марко, потому что он был вежлив, имел отличное чувство юмора, видно было, что он меня любит, он ласково её называл мамочкой, шутил с ней. Милена начала склоняться в сторону Марко, стала привыкать к нему, пока на её глазах не произошёл скандал между ним и мной. Как-то вечером она сидела в своей комнате ждала, когда я вернусь с работы, за дверью были слышны разговоры. Милена слышала, что я с Марко поднялась на второй этаж в его комнату. Было чётко понятно, что мы о чем-то спорили и этот спор переходил в крик. Она не хотела вмешиваться очень долго, но, когда она услышала мой крик, ей пришлось подняться.

Марко был пьян, мы повздорили, и эта ссора переросла в большой скандал. Мама увидела, что Марко бьет стекла и уже повредил ладонь. Он кричал мне, чтобы я ушла. Позже я вспоминала этот день, и эту первую ссору между нами. Лил дождь, все туристы сидели в лобби баре, был конец сезона, и аниматоры были предоставлены сами себе. За нашей работой уже не так пристально следили, все были заняты подготовкой отеля к закрытию на зиму. Весь персонал отеля разъезжался, и туристов было немного. Но был один, который приехал специально ко мне. Это был немец лет 35, который в самый разгар сезона приезжал в наш отель со своими родителями. Большую часть времени я общалась с его родителями – милыми пожилыми немцами, они же полюбили меня всем сердцем и познакомили со своим сыном. Они мечтали, чтобы он женился. Когда они услышали о том, что он влюблён в меня, стали всячески ему помогать. На тот момент я преподавала степ аэробику, и у меня отлично получалось, туристы были в восторге. Тогда родители влюблённого немца придумали такой план: они подготовят место для меня в одном из фитнес клубов в Германии, куда ходят русские, и пригласят меня к себе. Немец предложил это мне, и я со смехом согласилась. Я совершенно не поняла всю серьёзность его намерения. За время работы в анимации я слышала столько пустых обещаний от мужчин, что уже ничто не могло меня удивить, я воспринимала это как шутку.

Через пару месяцев немец приехал ко мне, и был в предвкушении нашей совместной поездки в Германию. Он был из тех людей, которые не разучились мечтать и верили другим людям на слово. Каково же было моё удивление, когда я увидела его, сидящего около бассейна в кафе. В тот момент моё сердце заколотилось, и я поняла, что он был одним из немногих, кто действительно говорил правду. «Привет Ганц» – сказала я, а он ответил на английском как он рад меня видеть, как он спешил, сколько времени и сил он потратил на то, чтобы составить грамотный контракт для меня и для поездки в Германию. Я была ошарашена, конечно я понимала, что все это он сделал не просто так. Он предлагал новую обеспеченную стабильную жизнь, о которой мечтали все аниматоры, взамен на любовь. Подписания этого контракта означало не только скорую поездку в Германию, но и взаимный ответ на его чувства. Вслух это не было сказано ни разу, но это было понятно без слов. Наша ссора с Марко была спровоцирована именно приездом Ганца. Марко, наконец, начал понимать, кто с ним рядом. Он понимал, что не за каждой девушкой мужчина будет лететь издалека и предпринимать столько усилий, чтобы быть с ней. Вначале он сделал вид, что не понимает, что происходит. Я рассказала ему, как всё было на самом деле, а он лишь посмеялся и сказал: «Подумаешь, глупый немец. К аниматорам через раз прилетают влюблённые парни и девушки, ну ты же понимаешь, что все это ненадолго. У вас все закончится, как только он затащит тебя в кровать. Потом ему это быстро надоест, и ты останешься в Германии одна».

Я расплакалась. А он, спокойным голосом добавил: «Езжай с ним сегодня вечером, я отпускаю тебя. Погуляйте, разведи его на шмотки, если хочешь на бабки и возвращайся обратно ко мне, а он пусть катится туда, откуда приехал». Я была настолько ошарашена словами Марко, что ничего не смогла ему ответить. В голову не укладывалось, как он мог посылать меня каким-то мужиком ради шмоток и денег. Получается, я для него не так уж и много значу? Конечно, Марко мне давно рассказывал, что есть давняя аниматорская забава, разводить влюбленных туристов на подарки. Но на самом деле для меня это был совсем другой случай. Получается, что ему было все равно как я проведу этот вечер? В первый раз я в серьез обиделась на Марко. В тот вечер я действительно уехала с немцем. Мы гуляли часа три, больше я не могла выдерживать этой пытки. Уже тогда я понимала, что совершаю ошибку и несчастный Ганц ни в чем не виноват. Это были наши отношения с Марко, а этот парень ничем меня не обидел. Я совсем не знала, как поступать в таких ситуациях. Я продолжала улыбаться и общаться с ним, как ни в чем не бывало. Вот когда мы приехали в отель и расстались, я в первый раз позволила себе пройти молча мимо своего любимого. Я сделала вид, что пребываю в хорошем расположении духа. Марко растерянно взглянул на меня, но не посмел ничего сказать.

Все время, когда в бунгало жила мама, она жила в моей комнате. Марко пришлось переселиться обратно в комнату к парням. Я очень ограничено общалась с немцем, а с Марко общаться совсем перестала. Для меня все эти разговоры о том, что Марко гордый мужчина с чувством собственного достоинства лопнули как мыльный пузырь. Именно в таких поступках мужчина проявляет себя. Все эти две недели Марко сильно страдал. Он, конечно, понимал, в чем причина моего бойкота, но ничего сделать не мог. Я даже не догадывалась, как терзал он себя за то, что не мог обеспечить мне такую жизнь, как он мечтал. Его сильно задевало наличие такого соперника.  При своей яркой внешности и обаянии он понимал, что за душой у него нет ни гроша, он ничего не может предложить мне кроме настоящего, которое совсем скоро закончится. Он узнавал, могу ли я уехать на зиму в Тунис, но оказалось, что для этого мне вначале нужно вернуться в Россию, потом купить тур в Тунис, или получить специальное приглашение и купить билеты. Допустим, всё это он мог организовать, но на это ушли бы все его деньги, которых ему совсем не жаль. Единственная проблема была в том, на какие средства мы жили бы всю зиму. Я приехала слишком поздно, слишком поздно я появилась в его жизни, только теперь он понимал насколько неправильно жил и насколько неправильно распоряжался деньгами, тратя их на бесконечные диско, поездки, шмотки и девок. И вот, когда появилась я, оказалось, что он ничего не может мне предложить, и какой-то немец собирается увезти меня в Германию.

И его предложение намного заманчивее, да и жизнь в Германии – это мечта, которая никак не может сравниться с жизнью в Тунисе. Марко понимал, что сильно обидел меня. Он не всегда мог контролировать свои чувства и эмоции. Он так надеялся, что я не пойду на свидание, но я пошла. И это было наша общая ошибка. Вот настал день, когда все же пришлось заговорить. Мама начала разговор со мной: «Дорогая, ты сама понимаешь, что мне нужно ехать, никто не разрешит мне оставаться здесь так долго. Сегодня сам Фифи подходил ко мне и чётко дал понять, что после выходных мне надо освободить комнату. На днях я буду бронировать билет себе, нам нужно ехать. Не забывай у нас очень много костюмов, которые нужно везти домой. Я предлагаю тебе, Алексу и мне ехать всем вместе. Сама видишь, сезон окончен, это было замечательное приключение, но все рано или поздно заканчивается. Ты пойми, что с Марко у тебя нет будущего, я не хочу, чтобы он разбил твое сердце. Давай поедем домой. Тебя там ждёт Рома, он ведь страдает, давай мы вернёмся и всё забудем, ты будешь жить прежней жизнью, а это приключение останется в твоей памяти». Я кивнула головой и пообещала, что поеду домой. Мне было очень плохо, но поделиться было не с кем, потому что никто бы не смог найти слова, как вычеркнуть любимого из своего сердца. С самого утра лил дождь. Погода была такой же, паршивой, как мое настроение. Я нашла время и подозвала Марко, кивнув в сторону дискотеки. Там было темно и безлюдно, у нас было время поговорить наедине.

Я долго рассказывала ему о том, как тяжело мне принимать решение об уезде, но я не видела выхода из этой ситуации. Я ждала предложения от него найти какой-то выход, но он молчал, просто молчал и нервно курил. За все это время Марко не произнёс ни слова. Я не могла понять, что у него в голове. Прошло ещё немного времени, и пришло понимание, что я не добьюсь ответа. Я выбежала прочь, хлопнув тяжелой дверью. Весь день мы ни сказали друг другу ни слова. Вечером на диско, немец подошел попрощаться со мной. Он обнял меня и очень долго говорил. Он говорил, как ему жаль, что все так вышло, что он надеется, что я все же передумаю, и еще много всего. Тут неожиданно подлетел Марко, оттащил его от меня. Я думала, что Марко его ударит, но он сдержался. Немец отошел и изумленно смотрел на нас, а Марко схватил меня за руку и потащил в гримерку. Там мы долго кричали друг на друга, наговорили много всего, чтобы сделать друг другу больно. Мы знали друг о друге слишком много, и ранили друг друга очень глубоко. Эта ссора продолжалась на протяжении дороги в бунгало и уже там, в нашу ссору вмешалась мама. Она пыталась забрать меня в комнату, но я сопротивлялась. Марко тоже хотел, чтобы мы ушли, а я пыталась отправить маму обратно, но она сказала, что уйдет только вместе со мной. Когда мы вернулись, мама долго уговаривала меня рассказать, что произошло, но я молчала. Я лишь дрожащим голосом произнесла: «Мамочка, я знаю, что ты переживаешь. Но пойми, я хочу разобраться во всём сама».

Глава седьмая

Утром я позвонила Мухамежу сама и договорилась о покупке билетов, которые уже через час были у меня на почте. Вечером мы забрали костюмы и начали паковать. Марко ничего не знал, так как весь день работал на пляже. Он понял, что происходит только тогда, когда увидел в проходе чемоданы. Он спросил у Алекса, тот подтвердил, что мы улетаем послезавтра рано утром. Марко понял, что у него остались ровно сутки, чтобы что-то предпринять или он потеряет меня навсегда. Он несколько раз пытался поговорить со мной, но я молча уходила от него. Он подкараулил меня, когда я шла в бунгало после диско. Он догнал и крепко обнял меня. Он сказал: «Милая, я знаю, ты, наверное, ненавидишь меня, у нас остался всего один день и последний вечер. Прошу, ради того, что между нами было, проведи этот вечер со мной». Я расплакалась, как же хорошо было в его объятиях. Его тепло, его запах, он стал таким родным. Я не могла ему отказать. Мы пошли в не большой уютный ресторанчик, который был рядом с отелем и который мы так любили. Там он заказал любимое блюдо и мой любимый пина-колада, а себе виски. Ему было одновременно очень плохо и хорошо. Он не мог понять своего состояния. Он смотрел на меня и не мог оторваться. И я понимала, что это родное лицо завтра уже не увижу. Мы долго говорили, плакали, смеялись. Это был самый не забываемый вечер. Марко отошел к ди-джею и попросил поставить песню. Раздалась любимая мелодия: «Oh, been twice, it just another day for you and me in paradise».

Я танцевала в объятиях любимого. Вечер плавно перешел в ночь. Мы поднялись в номер и провели замечательную ночь. Он уговорил меня остаться. Для меня это был серьезный шаг, ведь это означало огромный конфликт с мамой, но я не могла поступить иначе. На рассвете мы вернулись в бунгало, где у меня случился очень неприятный разговор с мамой. Мама была в шоке от того, что я передумала. Это было возмутительно, но заставить меня силой лететь домой было невозможно, а уговоры не помогали. Она вылетела на улицу, где она столкнулась с Марко и закричала:

– Что ты сделал с моей дочерью? Ты поломаешь ей жизнь!

– Я люблю ее. Я не хотел обидеть вас, но я не могу жить без нее.

– Вот это меня и пугает. Какое у вас будущее, о чем вы думаете? Я обещаю, что сделаю все, что в моих силах, чтобы в итоге вы не были вместе.

Мама, не желая больше ничего слышать, ушла. Поняв, что я не изменю своего решения, до самого уезда она больше не сказала мне ни слова до самого уезда.

Мама с Алексом уехали, а Мухамед был совсем не удивлен, он видел, как мы были влюблены. Он сдал мой билет и дал нам еще один месяц работы, это означало, что у нас появилось еще немного времени придумать, как остаться вместе, не расставаясь на зиму. Мухамед лишь пообещал, что на следующий сезон он пригласит нас работать в один и тот же отель как можно раньше, ещё до начала сезона, но обеспечить нас работой зимой в Турции он никак не мог, потому что большинство отелей закрывается.

Это был самый счастливый месяц, мы стали еще ближе друг другу и не расставались ни на секунду. Даже на работе, каждую свободную секунду мы пересекались, чтобы посмотреть друг другу в глаза. В выходные ездили в любимый Манавгат, там мы гуляли, смотрели фильмы, ходили в любимое кафе на берегу реки, пили кофе, много говорили, ели сладости, шутили, целовались. Еще Марко тратил много времени, чтобы найти отель, где мы смогли бы работать зимой, но ничего не получалось. Месяц был на исходе, когда стало четко понятно, что остаться на зиму в Турции невозможно.

Я уже смирилась с мыслью, что я поеду домой. Марко придумал план. Он отдал большую часть заработанных денег мне, я должна была прилететь в Москву, там пойти в ближайшее агентство и купить путевку в Тунис в город, где он живет. Я должна была прилететь как обычная туристка, и уже там Марко планировал через знакомых организовать гостевую визу для меня. Там его родная страна и там ему смогут помочь. Так мы смогли бы перезимовать и на следующий сезон вернуться обратно в Турцию.

Всё было бы хорошо, если бы я не почувствовала слабость и тошноту. Вначале я думала, что просто отравилась каким-то продуктом, но потом меня стали одолевать сомнения. Я решила сделать тест на беременность, и он показал положительный результат. Так было 3 раза подряд. Я сказала об этом Марко, в наши планы совсем не входило рождение ребёнка. У нас всё было впереди, не было общего дома, стабильной работы. Срок был всего недели три. Мы через знакомых нашли врача и решили этот вопрос. Я не винила его или себя. Я решила, что просто не время. Куча времени будет потом, лет через пять, когда мы оба станем на ноги и вернёмся к этому вопросу.

Глава восьмая

Настал день прощаться. Я не могла поверить, что совсем скоро расстанусь со своим любимым, но он подбадривал, как мог. Скрашивало лишь ожидание скорой встречи. Для меня был организован трансфер до аэропорта. Марко поехал со мной. По пути мы еще раз обговорили дальнейшие действия. Марко был очень взволнован, но не хотел это показывать, его разрывало от тоски. В аэропорту в ожидании начала регистрации мы сели в кафе попить кофе. Я сидела, пила кофе, смотрела в глаза своему смуглому кучерявому ангелу и была так счастлива, но в то же время тоска начала прокрадываться в душу. Я смотрела на него, как будто в последний раз. Как этот человек смог стать всего за несколько месяцев таким родным? Я видела его, а вокруг расплывалась вся остальная суета. Все остальное было так не важно, и действительно центром Вселенной был он. Я взглянула на часы, которые он подарил мне, было пора идти. Я прошла регистрацию, сдала багаж, и настало время расставаться. Мы молча поднялись на второй этаж, остановились друг напротив друга, крепко обнялись. Любимый произнес хриплым голосом: «Милая, хорошего полета. Поскорей возвращайся ко мне. Я уже по тебе скучаю. Я люблю тебя Мэл, я буду тебя ждать. Тебе пора идти. Иди и помни обо мне. Пока тебя не будет со мной рядом, мне будет очень плохо дорогая».

Я молча кивнула, и стала подниматься на эскалаторе вверх. Комок подступил к горлу, подступили слезы, и я стала плакать как маленькая, не обращая внимания на других. Слезы лились и лились, я не могла их остановить никак. Мне было невыносимо плохо без него. Я стала спускаться обратно, до окончания посадки было не больше пяти минут. Марко стоял на том же месте, закрыл лицо рукой и не видел меня. Я подбежала и крепко обняла его, его глаза были мокрыми, я поняла, что ему так же плохо, как и мне. Так, мы простояли молча несколько минут, но внезапно по громкой связи стали объявлять мою фамилию и предупреждение, что нужно срочно пройти на посадку. Я поцеловала Марко в последний раз и побежала. После взлета, стало немного легче. Я успокаивала себя мыслями о том, что совсем скоро я его увижу. Я начала обдумывать свои действия после прилета. Наш самолёт пролетел большую часть пути, совсем скоро нам предстояло идти на снижение. Я решила выйти в туалет умыться, привести себя в порядок. Там же я услышала, как пилот объявил о том, что мы влетаем в зону турбулентности. Попросил всех пристегнуться. Начало трясти, стюардесса постучала в дверь и попросила немедленно занять свое место. Стюардессы тоже сели и пристегнулись. Тряска быстро нарастала. В глазах многих пассажиров стал появляться страх. Я пыталась дойти до своего места. Трясло так, что по салону стало кидать сумки, которые не убрали, летали стаканчики, тарелки с едой, дети стали громко плакать, кто-то просто закричал.

Меня качало из стороны в сторону, несколько раз я падала, сильно ударилась головой о подлокотник, но все же смогла сесть и пристегнуться. Голова гудела и кружилась. Замигал свет, выпали кислородные маски. Я, поддавшись общей панике, рыдала, в голове была одна мысль, только не сейчас, я очень хочу жить. Остальное было как в тумане. Я пару раз теряла сознание и не помнила, как мы летим. Лишь когда турбулентность закончилась я пришла в себя, но голова по-прежнему сильно болела, и темнело в глазах. Наконец, пилоты посадили самолет в аэропорту Домодедово. Пассажиры аплодировали им как никогда. Я плохо помнила, что было дальше. Очнулась в общем зале, где встречали всех прилетевших. Пару человек из персонала и врач ходили, узнавали, кому нужна помощь. Выстроилась отдельная очередь. Я не хотела вставать туда. Я направилась получать багаж, стала приходить в себя, и вспоминать что произошло, я стала искать деньги, которые отдал Марко. Сверток с деньгами был в не большой сумочке, которая висела все время на шее, но сейчас ее не было. Я вспомнила, как в один из моментов, когда я упала, шнурок развязался, скорее всего, тогда сумка куда-то и упала, значит, она в самолете. Я пошла к сотрудникам аэропорта, объяснила ситуацию, те, в сою очередь предложили мне написать заявление, указать какая там была сумма, заполнить декларацию, в которой указать, откуда у меня эта сумма. Я все заполнила и осталась ждать. Прошел не один час, прежде чем ко мне подошли. Мне сообщили, что сумка не была найдена и стали уточнять, откуда у меня с собой эти деньги.

Все прекрасно понимали, что я не туристка, что я работала там без визы, соответственно доказать, что это заработанные деньги я не могла. Этот долгий и ужасный день закончился, я поняла, что ничего не добьюсь. Меня тошнило, ужасно болела голова, жутко хотелось спать. После всех этих долгих часов я сдалась. Я понимала, что не могу остаться в Москве, денег на путевку в Тунис у меня больше не было. Осталось лишь не много денег, которые заработала я сама, они лежали отдельно в чемодане. Я приняла решение временно вернуться домой. Я не могла ничего обдумывать долго. Денег не было, не было сил, в голове пустота и полное отчаяние. Я пошла с чемоданом в другой корпус, купила на вечер билет в Минеральные Воды, улеглась на лавочку в зале ожидания и крепко заснула. Вечером я полетела домой, никаких чувств у меня не было, просто так надо было, другого выхода не было. После прилета, я вышла с багажом на улицу, увидела первого попавшегося таксиста, села к нему в машину, указала адрес и вырубилась. Минут через тридцать я проснулась и поняла, что мы остановились в поле. Мужчины не было в машине. Я вышла на улицу и смогла рассмотреть человека, который меня вез. Он мне не понравился. Мужчина был лет сорока пяти, не бритый, с сединой. Тонкие губы и маленькие хитрые глаза. Он открыл капот, что-то рассматривал и крутил. Мне показалось, что он делал вид, что машина поломана. Ситуация была не из приятных: глубокая ночь, поле, не знакомый человек подозрительной внешности и я. Я попыталась разговориться с ним, но от этого мне стало еще тревожнее.

Я сделала вывод про себя, что в случае чего, его никто не найдет. В моем телефоне стояла турецкая симка, а это означало, что позвонить я никому не могла. После тог, как мужчина стал намекать, что я ему понравилась, и он хочет познакомиться поближе, тем более, что машина поломалась, и помощи придется ждать до утра, я сказала, что мне нужно в машину для важного дела. Я села, старалась не паниковать, но понимала, что дело хуже не куда. Я достала телефон и сделала вид, будто разговариваю. Говорила специально громко, как будто плохо слышно. Я сказала: «Алло пап, привет. Тут такое дело, мы застряли в поле. С кем? Да один человек предложил меня повезти, занимается частным извозом. Ну не ругайся, патруль посылать за мной не надо. Пап, я не хотела тебя беспокоить, ты же на дежурстве. Я думала, доберусь сама. Давай так, если мы в ближайшее время не заведем машину, тогда вы приедете. Ты сможешь найти меня по датчику в телефоне? Уже видишь, где я. Ну ты молодец. Ладно, я перезвоню». Как я и предполагала, машина быстро завелась. Всю оставшуюся дорогу, водитель делал вид, что никаких таких предложений с его стороны не поступало. А я принялась весело и уверенно рассказывать о том, что еду домой к отцу, о том, что он у меня заместитель начальника ДПС, о том, что он разозлился, что я не захотела, чтобы он меня встретил. Так я плела эту чушь до самого дома. В общем, мы доехали, и подозрительный тип умчался прочь. Я откопала ключи, которые долгое время лежали в чемодане, открыла дом, но там никого не было. Видимо моя подруга уехала на выходные домой, а где была мама, я не знала. Я оставила чемодан около двери, а сама рухнула на кровать в своей комнате и крепко уснула.

Глава девятая

Я проспала до обеда следующего дня. Утром я услышала разговор. Говорила мама с бабушкой. Я понимала, что разговор обо мне, но что именно они говорили, не было слышно. Я понимала, что мне предстоит тяжелый разговор с матерью, еще стало доходить, что денег нет, и в Тунис я поехать не могу. Скорее всего, я застряну здесь. И самое страшное, мне предстоял очень тяжелый разговор с Марко. От всего этого жутко щемило сердце. Я лежала неподвижно долгое время. Вставать и выходить на суд совершенно не хотелось. Как я и думала, мама приняла меня далеко не с распростертыми объятьями, но и не прогнала. Я просто сказала, что вернулась, так как сезон закончен. Других объяснений от меня и не ждали. Потом я сказала, что хотела бы увидеть бабушку, но мама ответила, что бабушка не хочет меня видеть, но мы можем пойти в гости к тете. Для меня это был огромный удар, потому что бабушка принимала большое участие в моем воспитании. Я не могла поверить, что бабушка отказалась от общения со мной. Конечно, было понятно, что это дело рук мамы, скорее всего она не один раз жаловалась бабушке на меня, но ведь бабушка, прежде чем принять такое решение, должна была поговорить и со мной. Я хотела бы все объяснить бабушке, но у меня не было сил и желания кому-то что-то доказывать. Я просто пыталась оправиться от всех этих событий и собраться с мыслями.

Как в тумане я дошла с мамой до тети, у нее в гостях тоже было все как в тумане, а потом я с нового номера отправила смс Марко. Марко сразу позвонил. Я вышла на улицу, и состоялся разговор. Я дрожащим голосом прошептала:

– Милый, привет я долетела. Мы еле приземлились, попали в турбулентность, очень сильно трясло, я ударилась головой, она до сих пор болит.

– Любимая моя, мне страшно от того, что ты мне говоришь, я даже не могу себе представить, что было бы со мной, если бы что-то с тобой случилось. Я тебя очень люблю, я уже скучаю, когда мы увидимся, где ты?

– Дорогой, я дома, у себя на родине, мама с тетей в доме, я вышла на улицу. Я не могла остаться в Москве, у меня произошла очень печальная история

– Что случилось? Я начинаю нервничать…

– В самолете я выронила сумочку с деньгами, я не смогла ее найти. Там были все деньги, которые мы отложили на мою поездку к тебе.

– Надо было обращаться к персоналу, как ты могла ее потерять, ты же знаешь, это было самое важное, это единственная возможность тебе улететь сюда.

– Я просила персонал искать, самолет же чуть не упал, я ударилась, практически потеряла сознание, возможно кто-то из пассажиров воспользовался этим моментом. Думаю, веревка порвалась. А персонал стал требовать у меня отчет о доходах, говорят, откуда такие деньги, говорят, что даже если напишу заявление, то ничего не докажу, а наоборот еще меня затаскают по всяким инстанциям для объяснений, откуда эти деньги. Милый, я понимаю, ты будешь очень зол, но я сама себя виню, ты не представляешь даже мое состояние.

– А твоя мать как, приняла тебя? Значит, ты сразу после прилета в Москву полетела к себе на родину. Мэл, я не хочу показаться грубым, но возможно ты меня обманываешь? Может ты так изначально хотела поступить, а для меня разыграла спектакль? Мне не жалко денег, это просто бумага, но мое сердце, ты разбиваешь его.

– Марко как ты мог усомниться в искренности моих чувств? Я не могу жить без тебя.

– Прости Мэл, мне надо прийти в себя, я пока не буду звонить, я не знаю, что сказать, пока….

Вот и все… это был конец всему. Я зашла в дом, извинилась перед мамой и тетей и сказала, что мне надо пройтись, оделась и вышла на улицу. Я воткнула в уши плеер и пошла просто по городу. Боль была нестерпимой. Первый раз я почувствовала такую боль, когда мама уезжала работать, и я знала, что надолго. Я так скучала по ней, я ведь была ребенком, родителей не было рядом по шесть, девять месяцев, рядом была только бабушка, она была добра, но без мамы мне было невыносимо, эта та самая боль, которую я чувствовала физически. Второй раз эта боль напомнила о себе, когда я рассталась с парнем, моей первой любовью. Он первый стал ухаживать за мной, мы встречались около года, я в первый раз так сильно влюбилась, что потеряла голову. Но мы были слишком разными, разные семьи, понятия. Его семья была очень обеспеченной, мама, прекрасная мягкая женщина, сидела дома, папа работал и был настоящим главой семьи. Мама без него, наверное, даже на улицу сама не выходила. Моя же семья была совершенно другой, в классическом понимании ее не было вообще. Мама, сильная женщина, сама по себе, и я сама по себе. Тот парень дал мне то тепло, которого мне так не хватало, он оберегал меня, но мы были слишком разными, он хотел моего полного подчинения. Я не стала выполнять полностью все, что он мне говорил. Он так не смог. Когда он меня бросил, я готова была быть какой угодно, только бы он был рядом, но ему уже было не интересно. Тогда я в первый раз пообещала себе, что больше никто мне не сделает так невыносимо больно.

Я долго страдала, ничего не ела, ничего не хотела. Это был тот самый момент, когда подростки могут покончить с собой, но я не стала этого делать. Тогда моя Сила, начала расти и давать о себе знать. Но где же она сейчас? Как мне быть без нее? Мама поменяла отношение ко мне, бабушка предала меня, Марко не хочет общаться. Как мне выдержать все это? В Тунис не улететь, работы нет, деньги скоро закончатся. Как я буду жить и что мне делать дальше? Я шла по улице, мысли не давали мне сосредоточиться, слезы текли, а я была не в силах их остановить. В наушниках звучали слова: «Сквозь бульвары и дома, ты идешь совсем одна… Вишня вишня, зимняя вишня…» Мне стало так одиноко и холодно, я не могла перестать плакать, прохожие оглядывались на меня, но мне было все равно. Эта боль вернулась, это жуткое ощущение, которого я так боялась, я опять чувствую эту боль. Плохо…. Мне было очень плохо… Я зашла в ближайший магазин и купила вина. Сейчас только в этом я видела выход, я хотела, чтобы боль отпустила меня. Я долго брела в парк, это было одно из немногих красивых мест в нашем городе, села на лавочку в самом удаленном уголке, открыла бутылку и нарушила одно из самых сильных обещаний – не пить, и отпила. Мне стало так противно, ком стоял в горле, но глоток за глотком становилось легче и казалось проблема уходит. Нет никакой проблемы, только сладкие воспоминания о поездке и о Марко. Все казалось не так уж и плохо, и эта тоска стала казаться такой милой, но вино закончилось и я тихо, не торопливо пошла домой. Дома я зашла в комнату и легла спать.

Утром я проснулась с головной болью, видимо мой организм был в шоке от того яда, которым я наполнила его вчера. Раньше я могла выпить бокал легкого коктейля, а могла и не пить. В основном это было в большой компании, и делала я это исключительно, чтобы ко мне не приставали с вопросом, почему я не пью. Я могла сделать пару глотков, как говорится, ради приличия и на этом все. Цели напиться у меня никогда не было. Но вчера я четко понимала, что именно это было моей целью, заглушить алкоголем боль. Вчера было немного легче, но сегодня еще хуже. Я посмотрела на телефон, от Марко ничего. Я пошла в душ, простояла под горячей водой около часа, с одним только желанием, прийти в себя. Пока мое тело просыпалось, душу стала наполнять боль, она только вчера затихла, хитрая лиса, а сегодня пришла не одна, пришла с чувством вины, это конечно невыносимая смесь. Я вышла на кухню, мама готовила завтрак, молча поставила тарелку с едой и спросила о планах на сегодня, предложила разобрать чемодан. Я кивнула головой и молча продолжала есть. На меня было не похоже не разобрать свои вещи, вообще бардак и я это не совместимо. Если я позволяю себе жить в помещении, где разбросаны вещи и немыта посуда, значит, я очень больна, как минимум с температурой ближе к 40, или у меня жуткая депрессия. На данный момент – это второй вариант. Не зря мама беспокоится за эти чемоданы, она знает меня и знает, что-то не так. А я не хочу их разбирать, для меня это означает конец моей сказки. Тогда я признаюсь сама себе, что никуда не еду и остаюсь здесь. Это ужасно.

Глава десятая.

Я слонялась по дому пару часов, собралась, накрасилась и вышла прочь, не понимая куда. Опять походила по городу и опять вернулась в парк. После этой поездки я поняла, насколько наш город мал и не интересен. В парке было красиво, а вокруг все было серо и убого. Я прошлась немного и вдалеке увидела знакомую фигуру, это был повар Рома, которого я так беспощадно бросила. Я подошла и тихо сказала привет, его взгляд был таким грустным и растерянным. Видимо он встретил меня тогда, когда уже не ждал.

– Привет, ну что приехала, путешественница? Я уж и не ждал. А про меня так быстро и забыла?

– Ну прости, так вышло. Я не могла ни поехать, ты же знаешь, это была моя мечта.

– А что вернулась тогда?

– Я на время, наверное, просто там конец сезона. Может, сходим куда-нибудь? Я бы хотела объясниться.

– Давай сходим, но не сейчас. Напиши свой новый номер, я позвоню. А сейчас мне надо идти, извини.

Он ушел. Тот человек, который раньше был готов ради меня на все, ушел. Просто так, ничего не объясняя. Вот так бывает, оказывается. Я тоже пошла домой, мой телефон молчал. Я ничего не ждала, ничего не хотела, просто сидела в комнате, фоном шумел телевизор, но я его не слышала. Вечером раздался звонок, это был Рома. Он предложил встретиться вечером. Я была очень рада его предложению, потому что иначе я бы так и просидела дома. Мы встретились в одном из моих любимых кафе. В помещении слева вдоль стены располагалась барная стойка, а вдоль двух других стен располагалось 5 огражденных друг от друга зон с мягкими диванами и столами для не больших компаний, а в центре стояло три маленьких стола для пар, их тоже отделял перегородка, украшенная сеткой из маленьких гирлянд. Гирлянды горели сотнями маленьких огоньков, вкусно пахло пиццей, играла приятная музыка, пел прекрасный певец мои любимые песни, было так по-домашнему уютно. Мне стало легче, светлее, душа моя немного отогрелась. Я заказала кофе, и сидела, наслаждаясь атмосферой. Рома задержался минут на пятнадцать, это было на него совсем не похоже, он подошел, но даже не извинился за опоздание. До того, как подойти к моему столику я видела, как он делал заказ на барной стойке. Немного позже нам принесли бутылку шампанского и фрукты. «С приездом», – произнес он и выпил бокал залпом. Я повторила за ним. До меня стал доходить его настрой. Я не ошиблась. Он наполнил бокалы опять и заказал еще одну бутылку, это было странно, потому что он почти не пил, как и я. Он начал свою речь, которую, видимо, готовил не один день:

– Ну что же, ты хотела объясниться? А что теперь уже объяснять? Разве я смогу понять, почему ты так поступила со мной? Я не пришел тебя обвинять, я просто хочу рассказать, как я жил без тебя. Когда ты уехала, я тешил себя надеждой, что ты скоро вернешься, что мы будем общаться по телефону, я обязательно тебя дождусь, а ты, наконец, соскучишься по мне и вернешься домой. Я думал, после этой поездки ты успокоишься, выполнишь этот пунктик в голове, ты же упертая. Мы уже расставались один раз с тобой. Я до сих пор не могу понять, как легко тебе удается прощаться с любимыми, или ты совсем не любишь, или не умеешь? Когда ты меня бросила в первый раз из-за пустяка, я уже понял, что попал в капкан. Ты ошибок не прощаешь. Зачем тогда ты вернулась ко мне? Я верил, что я особенный для тебя, что ты меня действительно полюбила. После первого расставания, я понял, что не такой уж и особенный, но жить без тебя я не мог.

Когда ты уезжала, я понимал, что твоя любовь намного меньше, чем моя, я даже не был уверен, что она вообще есть. Но я просил тебя не уезжать, просил выйти за меня, я готов был на все, чтобы тебя держать, но я понимал, что одного моего желания будет недостаточно. Теперь я понимаю, что для тебя я совершенно обычный парень, с которым было удобно рядом. Ты перелетная птица, тебя не удержать. Но, прежде, чем делать больно другому, подумай, ведь все может вернуться тебе обратно. Спроси себя, сможешь ли ты выдержать такую боль? Я скажу тебе, это практически невозможно пережить. Я только стал приходить в себя и опять ты. У меня на работе есть девушка, я ей нравлюсь, и я надеюсь, что когда-то смогу ответить ей взаимностью. Мне это надо, иначе я не смогу заполнить эту пустоту внутри, которая сжирает меня. Мне нельзя видеть тебя, иначе я не смогу ничего наладить в своей жизни. Ты же не останешься. Хотя я для себя решил, что даже если так, я никогда не попрошу тебя быть со смой. С меня хватит. Я безумно люблю, вернее, любил тебя, но я не дурак и не тряпка, с меня хватит. Я найду ту, которая будет любить меня, это не так сложно, а для меня самого это чувство под запретом. Нам нельзя больше видеться, это единственная просьба.

Слезы полились из его глаз, он бы никогда не стал так себя вести, вокруг было много посторонних, но, видимо, он совсем не мог себя сдержать. Его губы дрожали. Я никогда не видела такого выражения лица.

Ему было очень больно. Он выпил еще бокал, и я следом за ним. Я стала понимать, что это не игра, живой человек, который страдал, а я в это время забыла о его существовании. Мне стало очень жаль его, но уже ничего нельзя было изменить. Я молчала и тоже стала рыдать, сама не зная почему.

– Рома, прости, мне надо идти. Я не хотела…..

Я выбежала из кафе и пошла прочь. Внутри меня была боль, я не могла понять ее и объяснить никак. Я только понимала, что все очень плохо и этот бумеранг уже начал ко мне возвращаться. Я позвонила Марко, его телефон молчал. Вокруг ночь, на улицах никого, я шла совсем одна, никто не мог мне помочь. Марко, видимо забыл про меня или просто не верил в то, что есть на самом деле. Может так мне и надо? Я всем сердцем хотела вырваться из своего тела и улететь обратно туда, где мне было так хорошо. Но я продолжала шагать домой, пришла опять поздно, зашла в комнату, закрыла за собой дверь и вырубилась.

Глава одиннадцатая      

Утром в голове был бардак и так прошел не один день. Отношения с мамой немного оттаяли, но между нами была стена из недосказанности, мы учились жить так. Очень сильно облегчила мои муки подруга Алла. Она была студенткой института, снимала комнату у нас в доме, со временем она стала практически членом семьи. Мы с ней сблизились и стали доверять друг другу секреты. Мне казалось, я знала ее всю жизнь. Чудесный человек, вот правда Рому она не любила, а он ее. Я никогда не понимала, почему два таких классных человека не сошлись, как говорится, характерами. Алла была рядом со мной, поддерживала как могла. Она одна понимала мои страдания, была единственным близким для меня человеком. До сих пор считаю, что если не она, я бы окончательно сошла с ума. Мне кажется, если бы у всех были такие подруги, можно было бы пережить много бед. Мне с ней очень повезло. Она поддерживала меня и верила, что мы с Марко обязательно встретимся, что он объявится и это не конец. И она была права. Я не переставала набирать его, писать смс и вот, как-то рано утром раздался звонок. Это был он, мой дорогой и любимый человек. По моему телу, сознанию разлилось тепло, я ощутила чувство огромного счастья, он не забыл, это не сон. Наверное, он осознал, что я хочу быть и с ним, и произошедшее, как бы нелепо это не выглядело, было правдой. Мы с ним долго говорили, он сообщил, что ищет способ вызвать меня к себе, ищет деньги, но пока безуспешно. Мне иногда казалось, я не слышу, что он говорит, я слышу лишь его чудный голос, и такое счастье и любовь переполняют меня. Он не исчез, мой дорогой, он мне верит. А значит, мы обязательно будем вместе. Мы говорили долго, сказали друг другу много слов о любви, без которых мне было так плохо, я снова ощутила надежду. Мы решили с ним использовать все способы, чтобы быть вместе.

Я не знала, у кого просить денег. Время шло, а наши попытки были тщетны. Я безумно скучала по Марко, но придумать ничего не могла. В один из вечеров нас семьей пригасила в гости мамина подруга. У них было много людей, и вечер оказался очень веселым и дружелюбным. Мама была в приподнятом настроении. Там я выпила немного вина и набралась смелости начать разговор с мамой. Мы пришли домой, я заварила кофе и попросила ее присесть и поговорить со мной. Мама, видимо, такого поворота событий не ожидала. Я просила занять денег на билеты, я плакала, просила меня понять. Я говорила, что обязательно все верну ей. Но она ничего и слышать не хотела. Она говорила, что никогда не одобрит наш союз, что это даже не подлежит обсуждению. И тогда я не сдержалась и сказала ей: «Знаешь мама, я тебя все никак не могу понять. Я столько лет ждала тебя, я ждала, когда ты вернешься с рейсов, тебя не было дома минимум по шесть месяцев, а когда ты приезжала, далеко не все время проводила со мной, ты решала дела, пыталась утроить личную жизнь, встречалась с подругами. Неужели ты не поняла до сих пор, как больно мне было, как одиноко. Папы не было рядом, большую часть времени он был в той своей семье, на каникулах тоже не могу сказать, что он стремился узнать меня лучше». Я стала вспоминать, что на каникулах проводила всё свободное время со своей сводной сестрой и с папиной женой. Я вспомнила, что папа смог посвятить лично мне всего три дня. Один день, мы с ним ходили на пляж вдвоем, он мне рассказывал про службу в армии в основном. Думаю, он говорил об армии, потому что представления не имел о том, что нужно говорить мне вообще. Второй раз он привез меня после каникул к нам домой и остался со мной посмотреть футбол. И один раз он поехал со мной на стадион на соревнования, где я бежала стометровку. Я до сих пор слышу его голос, когда я бежала, он кричал «Доня, давай!» Это сейчас я могу понять, что на пляж он был вынужден со мной пойти, потому что сестра отравилась и ее мама осталась с ней в номере. Второй раз он остался смотреть футбол, потому что играла его любимая команда, и он бы просто не успел доехать обратно к себе домой до начала матча. Наверное, только на стадион он поехал действительно поддержать меня. Этот день я считаю единственным честным с его стороны по отношению ко мне. Я продолжила свою речь:

– Сколько слез я пролила, каждый раз прощаясь с ним и с тобой. Этих слез вы с папой не видели, их видели только мои бабушки. Я улыбалась до самого конца, и только когда вы уходили очень далеко я горько рыдала. Никогда тебе мама не понять, как мне было больно. Что касается тебя, ты мне всегда говорила, что это ради меня, ради моего будущего, но я так и не могу понять, какое будущее ждет мою раненую душу? Я только сейчас смогла почувствовать любовь, я смогла понять, что меня любят. Мне этой любви не хватало. Ты так не справедлива мама. Значит, я должна была сидеть и ждать тебя как собачонка с грустными глазами. Теперь ты устала, ты хочешь наслаждаться жизнью здесь дома, а твоя верная собачонка не хочет. Ты все не можешь понять, как я посмела принимать решения самостоятельно. Ты не понимаешь, как ждать меня теперь. Ты не хочешь оставаться одна здесь. Тебе вдруг понадобилась я? Интересно. А вот мне уже никто не нужен. Мне не нужна твоя любовь и папина тоже не нужна и бабушка, если так не справедливо перестала со мной общаться, лишь поверив тебе на слово, значит и ее любовь не нужна мне больше. Вы так долго своим безразличием выжигали в моей душе дыру, что теперь уже не залатать. Я просила денег в займы, но если не хочешь давать, не надо. Ты думаешь, ты сможешь меня этим удержать? Ты ошибаешься. Я уйду. Я лучше жить на улице, чем останусь твоей собачонкой. Это больше не мой дом.

– Если ты уйдешь, ты мне больше не дочь.

– Значит ты мне больше не мать.

Я задыхалась от слез, мне было ужасно больно, что она не хочет принять меня такой, какая я есть, что она хочет меня сломать и переделать под себя. Это уже у нее никак не получится. За последние годы мы так мало были вместе, что просто не возможно теперь заставить меня быть как она и мыслить как она. Я теперь совершенно другой человек. Я пока не знаю куда, но я ухожу.

Тут, к моему удивлению, в комнату зашла Алла. Оказывается, она была в соседней комнате, она только приехала, пыталась заснуть, как услышала мои крики, даже через закрытую дверь было все слышно. Подруга сказала мне, что она полностью на моей стороне, и что она хочет уйти вместе со мной. Она была мне как родная сестра и считала предательством оставить меня одну в таком состоянии и в таком положении. Я лишь сказала, что сама не знаю куда идти. Алла вышла на несколько минут во двор и вернулась. Она позвонила своим хорошим друзьям, которые не далеко от моего дома снимали жилье. Они были не против, приютить нас на месяц. Я обрадовалась, успокоилась, поблагодарила ее, и мы разошлись по комнатам собирать вещи. Через пару часов все было собрано. Я уверена, что мама совершенно не была готова к такому повороту, но мы с Аллой запаковали чемоданы, вызвали такси и стали перетаскивать вещи к выходу на улицу. Пока таксист грузил вещи, Алла вспомнила, что забыла кое-что в доме. Я осталась в машине, а Алла вернулась в дом за оставшимися вещами и вернуть ключ маме. Когда она села ко мне в машину у нее был удивленный вид. Она сказала:

– Там твоя мама полы за нами моет.

– Ну, значит, она меня не ждет обратно.

– Ничего дорогая моя, теперь я твоя семья.

Доехали мы быстро, друзья Аллы помогли выгрузить вещи. Дом был не больной, и не совсем уютный, но я была благодарна его жильцам. Они оказались добродушными и веселыми ребятами. Так мы прожили несколько дней. Ребята днем ходили на пары, а я сходила с ума от безысходности, вечерами было легче, потому что мы собирались все вместе. В очередное похожее на другие утро, раздался звонок от Натали, с которой я работала в анимации. Натали узнала, какие планы у меня на зиму. Я ей сказала, что планов нет, но и желания оставаться в моем городе, тоже нет. Она предложила работу на зиму. Она говорила очень быстро и четко по делу:

– Слушай, Мэл. Есть работа в шоу балете в Анкаре. Нужно будет по вечерам выступать на сцене в казино. Платят хорошо, жить будем в отеле неподалеку. Ты сможешь поработать первый месяц и заработать на билет Марко. Он потом приедет к тебе, так вы зимой будете вместе, как раз переждете до начала сезона в анимации. И ты сможешь заработать. Но на раздумья не так много времени. Лететь надо через три дня, одна девочка из нашей группы отказалась, поэтому срочно нужна другая. Как прилетим, нам дают неделю на разучивание программы. У тебя память хорошая, запомнишь быстро, выкрутимся, в общем. Когда ждать от тебя ответ?

– Натали, спасибо за звонок, конечно, предложение неожиданное, я вообще мечтаю в Тунис уехать. Ты можешь мне денег занять до сезона?

– Прости дорогая, я все заработанные деньги вбухала в ремонт, сама в дорогу собираюсь на последние средства. А почему Марко не покупает тебе билет?

– Он отдал мне все деньги, а я их потеряла, вернее они у меня выпали во время тряски в самолете. В общем, не важно.

– Допустим, ты поедешь в Тунис. А дальше что? Денег у вас нет, работы там зимой тоже нет. Вы жить на что будете? В общем, думай, для тебя на данный момент это единственный вариант его увидеть. Ладно, я буду ждать звонка, только если не решишься, тоже напиши. Давай до завтра до обеда. Хорошо?

– Хорошо, я позвоню. Пока.

Я села на диван и долго думала о реальности этой поездки и реакцию Марко на такое предложение. А потом решила, будь что будет, позвоню ему, пусть он сам решит. Если любит, то приедет. Если не приедет, мне все равно скоро не на что будет жить, а найти работу тут не так просто. Помощи от родственников не будет, так что надо решаться.

Я позвонила Марко, он был ошарашен таким поворотом событий, но сразу не отказался от этого предложения. Он обещал перезвонить вечером. До вечера время шло очень медленно.

Глава двенадцатая

Я заранее начала планировать поездку, подумала, что надо будет заехать попрощаться к отцу с бабушкой. Он развелся со своей второй женой, с которой они прожили 13 лет, там он растил мою сводную сестру, но ее мама после развода уехала далеко и забрала ее. После этого жизнь папы пошла под откос. Он сошелся еще с одной женщиной, которая любила выпить, и потихоньку спаивала его. Потом она его выгнала, и он в сорок лет вернулся обратно к своей маме, моей бабушке. Он растерял все свое имущество и стал часто выпивать. Дело было все хуже и хуже. В их расставании со второй женой никто не был виноват. Папа был хорошим человеком, но, стоило ему выпить, он превращался в монстра. Он не понимал кто перед ним, сам первый лез на рожон. Когда я была на каникулах у отца, он сдерживал себя, но и я была свидетелем его ярости не один раз. Это было ужасно. Я очень эмоциональный человек и, если бы я росла в таких условиях постоянного стресса, как моя сестра, мои нервы не выдержали бы. Бедная девочка, она любила отца, он водил ее в школу, делал с ней уроки, покупал игрушки и все что она хотела. С одной стороны, этого мне, конечно, не хватало, но, практически каждые выходные он закатывал скандалы, она была свидетелем всего этого. Вначале я не понимала, почему, стоит отцу повысить голос, сестру начинало трясти, она сразу начинала рыдать и заикаться. Оказалось, она знала заранее, что значит, если выпивший папа поднимет голос на маму. Это означало бессонную ночь, битье посуды, рукоприкладство. Вот этого мне точно не хотелось, поэтому я приезжала на каникулы и со временем совсем перестала завидовать сестре. Отец всю жизнь боролся с этой зависимость. Периодически он ее побеждал, но, стоит чему-то случиться, какой-то неудаче, он начинал выпивать. Мне было искренне жаль всех таких людей. В детстве я их презирала, считала слабыми, но, чем старше я становилась, тем больше мне было их жаль. У моего папы есть брат, мой дядя и одновременно крестный. Он замечательный человек, десантник ВДВ я им всегда гордилась. У него больше 100 прыжков с парашютом. Он участник боевых действий, военный офицер, сколько я его помню, он занимался разными единоборствами, изучал психологию, историю. Он очень интересный человек, но есть одно но. Та же самая зависимость. Она его губит, он ведь умный, он все понимает, но все равно не может избавиться от нее. Их отец, мой дед тоже пил. После череды побоев, моя бабушка подала на развод. Я знаю, как дед издевался над ней, но мне даже стыдно писать об этом, стыдно даже признавать, что человек способен на это. Пил, бил, гулял и все это принимал как должное. Бабушка развелась с ним, осталась с двумя сыновьями одна, позже заболела ее мама и переехала к ней жить, лежала в тяжелом состоянии. Бабушка тянула эту ношу сама, позже, когда сыновья подросли, устроилась работать проводницей на железную дорогу, где окончательно посадила свое здоровье.

Мой дед по маминой линии тоже был алкоголиком. Он работал на нефтяной скважине, ему обещали безбедное будущее, они с бабушкой стали родителя двух девочек погодок, моей мамы и моей тети, начали строить дом у реки, но когда бабушка родила сына, дед начал пить вино собственного производства. Понемногу втянулся, пил все больше и больше. Стали случаться приступы белой горячки, он гонялся за бабушкой с топором, все это видели их дети. Бабушка была скромной, работала воспитателем, идти ей было не куда, терпела она его не один год. Терпели невольно и дети. В один день, он напился, и, когда ему надоело гоняться за бабушкой и угрожать ей, он ушел в гараж. Наступила тишина. Бабушка с детьми еще долго сидела в доме, пытаясь прийти в себя. Потом мой дядя, будучи еще мальчишкой, вышел на улицу, залез на крышу гаража, и увидел деда, висящего на веревке, которую он перекинул через балку на потолке. Он лишил себя жизни. Видимо он для себя уже понял, что никогда не сможет избавиться от этой зависимости, а это означало, что он рано или поздно причинит вред своей жене и детям. Так он решил эту проблему. Он обрек бабушку и ее детей на нищее существование. Бабушка с тремя малолетними детьми осталась в недостроенном доме одна. Зарплаты воспитателя категорически не хватало. Мама говорила, что в школе училась очень хорошо, но ей было не по себе, потому что всем классом собирали деньги ей и ее сестре с братом на одежду. Как же это было унизительно. Ужасно!

Мама встретила папу, они оба учились в педагогическом училище. Парней там было мало, а мой папа был нарасхват. Папа был красивым, веселым, играл в футбол, пел песни под гитару. Думаю, многие были в него влюблены, но стал он встречаться с мамой. Мама училась очень хорошо, участвовала в разных мероприятиях училища, была редактором газеты. В общем, полюбили они друг друга, потом решили пожениться, препятствий было много, после свадьбы, папа изменил беременной маме, мама в состоянии аффекта решила покончить с собой. Ее встретила добрая знакомая и смогла привести в чувства. Беременна мама была мной. Так что в утробе матери я испытала первую боль. Я верю, что и в утробе матери дети все понимают. Позже после моей болезни, когда они меня вылечили, они развелись. Мама осталась одна со мной. Вот такая печальная история. Получается я жила в окружении сильных и несчастных женщин и слабых пьющих мужчин. Представления, как должно быть в нормальной семье у меня не было. Скорее всего, мое желание вырваться из этого круга появилось давно. Мне было плохо в моем городе, в моей семье. Я их всех любила, но не могла наблюдать, как мои любимые люди несчастливы. Когда я уехала в Турцию и встретила Марко, появилась надежда, что в моей жизни будет все по-другому. Как же я не хотела повторять судьбу моей мамы и бабушек.

Я сидела на кухне, пила кофе, думала о своей жизни. Мне было жаль маму, но я не могла поступить иначе. Мне нельзя было оставаться. Потом пришли ребята с университета, и я сама не заметила, как наступил вечер. Раздался звонок Марко, он сказал, что он согласен. Он пускает меня в Турцию, как только появится возможность, он приедет ко мне. Я перезвонила Наташе, обрадовала ее новостью, что я теперь в ее команде. Она сказала, что скажет это своему менеджеру и позвонит завтра, сообщит точную дату и время вылета. Вылет из Москвы, до Москвы нужно добраться мне самой. На все примерно 3-4 дня. Мы попрощались, мне предстоял разговор с подругой Аллой. Тяжело было решиться на этот разговор, ведь она из-за меня ушла из дома моей матери, хотя жить ей было там комфортно. Мне было жутко стыдно перед ней. Я позвала ее кухню, заварила кофе и объяснила всю суть проблемы. Она, как ни странно, не обиделась, не закатила истерику, не позавидовала. Она поддержала меня, за что я ей всю жизнь буду безмерно благодарна. Я ей благодарна просто за то, что она есть, потому что она просто чудо, одна на миллион. Я легла спать впервые за долгое время спокойная и счастливая. Утром была запланирована поездка к бабушке и отцу. Не успела утром я доехать до бабушки, как позвонила Натали и сообщила, что они будут ждать меня через четыре дня в Москве. Вылет из Москвы в Анкару вечером в 18:00. На этом все.

Встреча с бабушкой прошла, как всегда хорошо. Она старалась во всем мне угодить, поэтому никогда резко не высказывалась по поводу моих спонтанных идей. Единственное, что меня задело это то, что она попросила меня не говорить никому о том, что я работаю в Турции. Оказывается, всем своим знакомым она говорит, что я работаю в Сочи. Я пыталась возмущаться, но она коротко и понятно мне ответила: «Внученька, не обижайся, я знаю, что у тебя там хорошая и достойная работа. Но я живу в поселке, не забывай, большинство местных женщин дальше ближайшего города не выезжали. Многие мои ровесницы судят о жизни по передачам из телевизора. А там часто говорят, что в Турцию и другие такие страны едут на заработки девушки легкого поведения. То же самое говорят про девушек, которые одни едут в Москву. Они не далекие, не обижайся на них. И не обижайся на меня. Просто некоторым людям лучше ничего не знать» Я ее поняла и больше не обижалась. Я решила поскорее постаралась отвлечься от темы и спросила где мой отец. Тут он и появился. Он был взъерошенным, глаза и лицо опухли, щетина трехдневной давности, я сразу поняла, что он уже был пьян. Мне стало так обидно, ведь я звонила вчера и говорила, что приеду, а он уже был пьян с утра. Он начал говорить, что будет смотреть со мной футбол, потом мы пойдем гулять и еще что-то. Я пыталась его перебить, я говорила, что приехала совсем ненадолго, что я приехала попрощаться, потому что опять уезжаю. Его глаза потускнели, улыбки больше не было.