Оглавление
Людмила Бояджиева. Андрей Тарковский. Жизнь на кресте
Благодарности
От автора. Кадриль плоти и симфония духа
Чаcть первая. «Чувство бессмертия»
Глава 1. Детство
Глава 2. «У меня была удивительная тяга к улице»
Глава 3. ВГИК. «Дайте мне камеру, и я переверну мир!»
Глава 4. «Иваново детство». Дорогу входящему!
Чаcть вторая. «Кино – занятие нравственное»
Глава 5. «Андрей Рублев». Фильм фильмов
Глава 6. «Солярис». Любовь земная и космическая
Глава 7. «Зеркало». Запечатленное время
Глава 8. «Сталкер». Исповедь во имя обретения силы жизни
4
Чаcть третья. «От исповеди к жертве»
Глава 9. «Ностальгия». От исповеди к проповеди
Глава 10. Гость в изгнании
Глава 11. «Жертвоприношение». От проповеди к жертве
Глава 12. Прощание
Послесловие. «Я не верю в смерть»
Отрывок из книги
Автор благодарит всех, чьи материалы и размышления, относящиеся к творчеству А. Тарковского, использованы при написании книги: М. Тарковскую, А. Вознесенского, Н. Бурляева, Д. Баниониса, А. Михалкова-Кончаловского, Н. Бондарчук, В. Малявину, А. Демидову, Э. Артемьева, В. Юсова, Н. Зоркую, В. Басенко, Л. Анненского. О. Суркову, О. Тенейшвили, М. Ромма, М. Ромадина, В. Шитову, Эббо Демонта и многих других, кому посчастливилось встречаться, работать с Андреем Тарковским или писать о нем.
Он творил некую магически организованную субстанцию фильма, которую зрители не должны были понимать. И более того – чувствовать. Эмоции и разум – лишь ловушки в постижении таинств человеческого духа. Он искал способ транслировать глубинные, смутные, но пронзительные образы из души в душу, мечтал о возможности воздействовать киноискусством на уровне подсознания – ведь спасению подлежит все человечество. Он знал безоговорочно: миру, чтобы выжить, нужен обновленный гомо сапиенс, формирующийся под действием большого Искусства, высокой Культуры и незыблемых духовных ценностей. Личность, управляемая лишь нравственными законами, игнорирующая все виды материальных благ, востребованных низменным телом.
.....
Арсений находил себе сотню дел: переплетал книги, чинил обувь, виртуозно штопал носки, мог до утра ремонтировать печатную машинку, разобрав ее на части. Любил красоту, нарядность, умел создавать в доме ощущение изящества, небогатого уюта. Книги же читал и писал стихи круглосуточно. Единственно, что мучило Арсения Александровича, – переводческая работа, необходимая для заработка. Откладывал переводы до последнего дня и делал их в режиме аврала перед самой сдачей.
Начались теплые месяцы, земля расцвела во всей красе. Малыша крестили в местной пятиглавой церквушке, и он стал, вроде, поспокойнее.
.....
