Читать книгу Джекпот по-Колоколовски - Людмила Чернова - Страница 1

-Виктория-

– Шеф у себя?

– Да, Виктория Андреевна, – оторвавшись от монитора компьютера, кивает мне молоденькая девушка с белокурыми вьющимися волосами, – но он просил его не беспокоить и… – не успевает секретарша договорить, как я уже переступаю порог кабинета генерального продюсера и громко хлопаю дверью, с целью привлечь внимание хозяина помещения.

Мне все равно, какой выговор светит Леночке за мое бесцеремонное вторжение в логово этого деспота, так как ярость помутнила мой рассудок. Быстро пройдясь взглядом по помещению, нахожу глазами высокую статную фигуру генерального, который и есть источник моего ужасного настроения.

Мужчина стоит неподвижно около окна и хмурясь, что-то увлеченно читает. Видимо очередной проект телешоу, который дал ему на ознакомление такой же телепродюсер, как я.

Кажется, что мой резкий хлопок дверью проходит мимо его ушей. Однако стоит мне отпустить ручку, как голова мужчины тут же поднимается.

Его спокойный взгляд быстро пробегается по моей фигуре, немного задерживаясь на ногах, которые сегодня не были спрятаны в брюки.

Кривлю губы.

Знакомьтесь, Сергей Эдуардович, гендиректор TV на котором я работаю и по совместительству мой личный деспот.

Как же меня бесит его собственнический наглый взгляд, словно раз мы с ним спали, то теперь мое тело и душа должны принадлежат только ему. Ничего подобного!

Ненавижу его, ненавижу!

– Виктория, – его губы растягиваются в слащавую улыбку, – что-то случилось? Ураган, наводнение, нашествие инопланетян? – видя мое недопонимание, он как ни в чем не бывало облокачивается бедром о рабочий стол и отложив бумаги в сторону, поясняет: – Ты так решительно ворвалась в мой кабинет, что других причин я не могу представить. Разве что сгораешь от желания накинуться на меня и использовать мое тело в своей личной выгоде. Я угадал? Нет? Жаль, – его лицо вовсе не выражает скорбь от такой потери, скорее мужчина смеется, видя мое перекошенную от подобного предположения физиономию.

Я еле сдерживаюсь, чтобы не накинуться и не выцарапать его идеальное гладковыбритое лицо.

Даже не смотря на проседь в волосах, Царь – как все сотрудники прозвали его из-за фамилии и скверного характера, выглядит молодо, свежо и сексуально. А его голос с хрипотцой, разбил не мало женских сердец нашего коллектива. И как бы это прискорбно не звучало, меня все это тоже не обошло стороной.

Ненавижу его, ненавижу! – который раз подряд, словно мантру, повторяю про себя эти строки, возвращая тем самым себе решительный настрой покончить со всем раз и навсегда!

Боясь передумать, бодрой походкой подхожу к рабочему столу генерального, и смотря прямо в его бесовские глаза, поднимаю руку с заветным листом А4:

– Опять отказ! Что на этот раз не так? Заглавная буква слишком широка, или может запятая поставлена неверно? – мой тон с каждой высказанной фразой повышается, хотя, собираясь к генеральному, я зареклась не показывать своих эмоций, чтобы лишний раз не тешить самолюбие этого деспота.

– Нет, в этот раз твой каллиграфический почерк приятно меня удивил. Помню, когда ты давала на утверждение проект «Прямо в сердце» мне пришлось здорово потрудиться, чтобы разобрать твои пометки, – как ни кстати вспомнился мой прошлогодний проект, в воплощении которого генеральный приложил руку, выдвинув претендентом на главную роль своего друга Максимилиана Бурова* (прим. автора: отсылка к книге «Стрельцова, будь моей» автора Чернова Людмила). Знатно они тогда попортили мне нервишки.

Но на этот раз, Царев не сможет повлиять на мое решение. Все будет так, как я хочу.

– Тогда почему отказ? Никогда не думала, что увольнение настолько изнурительная процедура, – выдавливаю из себя, прожигая взглядом серые глаза моего искусителя, которые и не думают скрывать, как им весело сейчас наблюдать за моими эмоциями и недовольством.

– Думаешь я придираюсь? – уже сев на краешек стола, с вальяжной улыбкой произносит Сергей, теперь полностью отложив печатную рукопись в сторону и обратив невинный взгляд на меня.

Ну сущий ангел. Нимба только над головой не хватает. Видимо потерял вместе с совестью.

Вновь чувствую, как в душе закипает ярость и твердо произношу:

– Уверена в этом.

– Виктория, Виктория, – мужчина качает головой, глядя на меня как на шкодливого ребенка, – какого же вы низкого обо мне мнения. А ведь я просто хочу, чтобы все было по закону. Посмотрите и перечитайте еще раз, что вы написали.

Все еще хмуря брови, подношу заявление к глазам и с неохотой вновь вчитываюсь в уже наизусть запомнившийся мне текст.

Почерк действительно был превосходным. Еще бы, после 33 написанных мною заявлений, я могу теперь даже в космосе под диктовку писать.

Текст стандартный. Шапка заявления на имя генпродюсера, все должности прописаны, число стоит, подпись поставлена. Что блин надо этому Царскому гусю?

– Ну и? Неужели не замечаешь?

Слышу его голос совсем рядом. Резко поднимаю голову, встречаясь с серыми глазами, которые на данный момент таят в себе нечто порочное и опасное. Подавляю в себе желание отступить и лишь сильнее напрягаю ноги, видимо, надеюсь, как дерево пустить корни вниз, чтобы удержаться от своих трусливых мыслей.

Сердце начинает биться быстрее, и я боюсь, что голос может меня подвести. Поэтому мне остается только еще сильнее нахмурить брови и отрицательно мотнуть головой.

– А еще продюсер такого крупного канала. Ай, ай, ай. Ну ничего, я тебе подскажу. Вот, – его палец с идеальным маникюром (а как иначе, когда ты генпродюсер крупной ТВ компании и на твои руки, как и на весь твой внешний вид все обращают внимание) указывает на дату.

Ну и? Две недели, как и полагается соблюдены. Что не так? – в голове вопрос бьет по и так натянутым нервам, но я не могу признаться, что не понимаю в чем ошибка, и пытаюсь углядеть в написанной мною дате недочет, но тщетно. Я действительно не понимаю, что не так.

Еще и близость мужского тела, от которого исходит жар, будто от камина, сводит меня с ума, и мне приходиться держаться из последних сил, чтобы не поддаться к нему на встречу, сократив и без того малое расстояние, что есть между нами.

Мужской аромат медленно заполоняет легкие, немного кружа голову, но я продолжаю стойко держаться и не задумываться о своих эмоциях рядом с Царевым.

Нет, я не обычная слабая женщина, которая течет от породистого кота. Я самодостаточна, умная и с чувством собственного достоинства. Я не поддамся на его уловки. Не в этот раз!

– По-моему, все законодательные нормы соблюдены, и дата указана верно. Если не верите, можем пройти в отдел кадров и посчитать вместе со специалистами, – я специально продолжаю держать дистанцию, обращаясь к мужчине на «Вы», но ему, видимо, на это все равно. Как и то, что его рука только что легла на мою поясницу и начала медленно поглаживать.

Ну уж это ни в какие ворота не лезет! Вдохнув полной грудью, стоя вполоборота, резко оборачиваюсь к нему лицом и стряхиваю наглую конечность.

Царев на это лишь насмешливо фыркает:

– Проблема не в расчетах, – тянет причину, потешаясь над моей нетерпеливостью, – все намного проще. Вы не расписали дату прописью. А я – перфекционист Виктория, я не могу подписать ваше заявление без этой детали.

Чувствую, как перед глазами появляется алая пелена, а в ушах дробью колотит сердце. Перфекционист, значит. Урод ты моральный, – хочется выкрикнуть, но вместо этого я демонстративно сминаю листок с моим аккуратным, отточенным за эти дни до идеального, почерком и яростно бросаю в ухмыляющуюся мужскую физиономию.

1.1

Царев успевает моргнуть прежде, чем бумажный комок ударяется об его лицо, и когда он вновь открывает глаза, в них пропадает всякое веселье.

Сергей хватает мое предплечье и дергает на себя. Я успеваю ойкнуть от неожиданности этого маневра, а затем впечатываюсь в стальную грудь. Резко опрокидываю голову назад, чтобы понять, что меня ждет дальше.

Не мигая, смотрю на приближающее лицо с мужественным квадратным подбородком и чуть крупноватым носом, а в голове проносится здравая за этот день мысль: а не перешла ли я грань дозволенного своей выходкой? Какова вероятность того, что меня сейчас, как котенка, не поднимут за шиворот и не выгонят пинком с волчьим билетом за оскорбление вышестоящего руководства? Ведь хотела же разойтись мирно, но куда уж с моим характером.

Тем временем лицо Сергея оказывается в паре миллиметре от моего, и я непроизвольно сглатываю. Губы покалывает от невыносимой тяги прикоснуться к жилке на его шее, пройтись пальчиками по колючей растительности и вновь почувствовать шероховатость его кожи, что лучше всякого афродизиака заставляет меня терять голову и хотеть этого мужчину.

Чувствую, насколько я слабая рядом с ним, маленькая, и совсем не железная, как многие коллеги называют меня за глаза. Но мне сейчас все равно, так как в данный момент мой рассудок уже помутнен, и я чихаю на все свои принципы и специально выше поднимаю голову, предоставляя тем самым свободный доступ к своим губам.

Царев не был недотрогой. Он сразу понимает, что я даю ему зеленый свет и без лишних слов впивается в мои губы. Его горячий язык без предисловий проникает в мой рот, выделывая кульбиты, и выбивая из меня стоны наслаждения, как наказание за мой поступок.

Его поцелуй напорист, горяч, и так искусен, что я вконец забываю зачем пришла сюда и начинаю судорожно расстёгивать пуговицы мужского пиджака, желая, как можно быстрее прикоснуться к мужскому голому телу и ощутить под пальцами бешенное биение мощного сердца.

Мне нравится, что в его объятьях я чувствую себя хрупкой и слабой. Даже больше, меня это возбуждает ничуть не меньше, чем мурашки его тела от моих прикосновений.

Мгновение, и вот его руки подхватывают меня под ягодицы, и я оказываюсь сидящей на рабочем столе, а недавно читаемые мужчиной записи разлетаются в сторону и падают на пол, составляя компанию смятому клочку моего заявления об увольнении.

Юбка задирается выше колен, отчего кружевные тесемки чулок зазывно просят не останавливаться. Одно ласковое движение и мои бедра раздвигаются шире, чтобы принять в себя этого ненасытного мужчину.

Слышится лязг бляшки ремня, белье съезжает в сторону, и мой искуситель на мгновение прикрывает глаза, вдыхая аромат моих волос. Я дрожу. Он знает, что этим еще сильнее распалят мое желание, и приоткрыв веки, сладко улыбается, понимая, что я чувствую.

Из недр выглядывает гордость, но она быстро прячется стоит Цареву коснуться меня в чувственном месте, прежде чем, войти.

Судорожный вдох экстаза. Сергей чувствует мое тело, и искусно управляет ситуацией.

В этом весь он. И мне это нравится. С ним хочется отпустить ситуацию и просто получать кайф.

Где-то глубоко в душе, я понимаю, что найти еще одного такого мужчину, из-за которого я бы настолько терялась в своих ощущениях, достаточно сложно.

Его руки ласково, но в то же время твердо сжимают напоследок мои бедра и делают последний рывок. Кабинет гендиректора заполоняется рванным дыханием обоих, а воздух вокруг настолько электризуется, что не дай бог кому-то приспичит сюда войти, этому несчастному перед увольнением грозит электрический шок.

Сейчас границы стерты и выстраивать баррикаду нет сил, поэтому я не сопротивляюсь, когда его лоб облокачивается на мой, а руки по-собственнически зарываются в мои волосы, напрочь убивая мою прическу.

Его руки массажируют мой затылок, и прикрыв глаза, я молю продлить это ощущение легкости и беззаботности. Но ничто не вечно под луной.

– Вика, брось валять ерунду. Забери заявление. Ты ведь хочешь работать здесь. Хочешь быть со мной.

До моего сознания медленно доходит смысл его слов, но массажные движения и спокойный тон Сергея притупляют эмоции и мне лишь остается что прикусить губу и отрицательно мотнуть головой, не соглашаясь с боссом.

– Ты уже показала свой характер, – продолжает гнуть свою линию Царев, – я все понял. Забери заявление, не будь колючкой.

Я горестно вздыхаю.

Да ничего ты не понял, Царев. Я не могу работать с тобой потому, что вконец влюбилась в твою бесчувственную наглую натуру. Но ты профессиональный обольститель не можешь по-настоящему любить. Не хочешь связать себя узами брака и не готов к серьезным отношениям. Я устала от того, что мы прячемся по углам, словно школьники и нам постоянно приходиться делать вид на работе, что мы как минимум ненавидим друг друга. Хотя на самом деле я чувствую совершенно обратное. Я устала от этого фарса. Устала от игры.

Весь этот монолог неоднократно крутится в моей голове. Но я вновь ничего ему не говорю.

Чувствую себя жалкой и наивной, словно мне вновь пять лет и Петька с соседнего горшка решил дружить с Наташей, так как ее мама являлась нашей воспитательницей в детском саду.

Резко отталкиваю Сергея, отчего он чуть не падает на спину из-за все еще полуспущенных штанов и сползаю на пол. Чувствую в ногах слабость, но внутренняя обида придает мне уверенности.

Не глядя на своего искусителя, который, нахмурив свои идеальные домиком брови, буравит меня взглядом, начинаю яростно поправлять свою одежду, храня надгробное молчание и собирая силы для очередной битвы.

Когда последняя пуговица на блузке была застегнута, мои руки коснулись волос, и я мысленно простонала. Боже, да только тупой не поймет при виде меня, чем мы тут занимались. А его секретарша хоть и была блондинкой, но все-же до уровня Бузовой ей было далеко.

Судорожно приглаживая волосы, быстро оглядываюсь в поиске того, что может исправить мое положение. Взгляд падает на кучку карандашей, которые аккуратным рядом выложены на столе. Конечно, как перфекционист, Царев обожал порядок во всем.

Может поэтому, сейчас вторая половина стола, на которой мы только что кувыркались, выглядела чуждой этому кабинету: разбросанные листы, опрокинутая статуэтка, растрепанная я…

Потянувшись к первому попавшему карандашу, одной рукой привычным движением закручиваю небрежный пучок, а другой вставляю канцелярский предмет в волосы. Чем не Гейша?

Удовлетворительно выдыхаю и только после этого поднимаю взгляд на Сергея, что в отличие от меня выглядел уже собранно и опрятно. Глядя на него и, не скажешь, чем он только что занимался на столе. Передо мной вновь холодный и недосягаемый Царь.

Как же я его ненавижу!

– Каков твой ответ? – нарушил первым он молчание.

– Отрицательный, – стараюсь говорить, как можно более спокойно, а в душе все клокочет от невысказанных слов.

– Тебя не устраивает зарплата? Должность?

– Меня не устраивает начальство. Я хочу работать в команде, а мы с тобой, как оказалось, разных взглядов на…работу, – вру, не моргнув глазом, стараясь как можно больнее ударить человека напротив словами.

– Хочешь сказать мы с тобой разные? – его брови удивленно поползли вверх.

– Сто баллов за догадливость. А теперь отойди мне нужно выйти.

Он молча прожигает меня взглядом, а затем с кислой улыбкой бросает:

– А я никого не держу.

Его спокойный тон бесит меня и мне вновь хочется его уколоть и выплеснуть свой яд, поэтому прежде, чем уйти, я выдаю:

– Новое заявление будет у вас на столе в течение сегодняшнего дня, – гордо вскидываю подбородок и прохожу мимо него, желая, как можно быстрее оказаться по ту сторону двери, хотя только недавно стремилась попасть именно сюда.

– Я все равно не подпишу, – перед тем, как открыть дверь, слышу его спокойный голос и наплевав на свои нарекания не вступать больше в дискуссии с этим человеком, оборачиваюсь.

– Я не крепостная, чтобы просить вольную. Не подпишешь, встретимся в суде.

Стараюсь говорить твердо и надеюсь у меня это получилось. Не оглядываясь, хлопаю дверью, и, наконец, выдыхаю, оказавшись в спасительной прохладе приемной.

Увольнение оказалось тяжелее, чем я себе представляла.

– Виктория Андреевна, с вами все хорошо? Может чаю? Вы как-то не хорошо выглядите.

Черт…Совсем забыла про Леночку. Оттолкнувшись от двери, вытягиваю позвоночник, становясь выше и недосягаемей для окружающих, и смотря сверху вниз на обеспокоенную мордашку секретарши, говорю:

– Шеф сегодня не в духе. Ты права, не стоило к нему сегодня заходить. Беснует словно старый шляпник. Никого пока к нему не впускай, а то, чего доброго, и другим достанется.

– Д-да? Ой, тогда надо предупредить Квазимодо, то есть Савелия Васильевича, чтобы он не торопился с отчетом. А то достанется ему по самое не хочу. Жалко же.

Я согласна кивнула, и прошествовала мимо обеспокоенной девушки.

Впереди ждала подготовка проекта второго сезона «Любовь на удачу» и еще один вечер по написанию нового заявления.

Ненавижу Царева, ненавижу!