Читать книгу Бабушка врага народа - Людмила Циманович - Страница 1

Моей тёте посвящается…

Раздался звонок. Несмотря на почтенный возраст – восемьдесят один год, Нина быстро преодолела пространство комнаты и коридора, чтобы ответить. С нарастающим звуком сигнала росла и её тревога. Интуиция подсказывала ей, что звонят с плохими новостями. Наконец она добралась до старенького, но крепкого кнопочного мобильного аппарата, посмотрела поверх очков на экран с зелёной подсветкой, поднеся его близко к глазам, и увидела незнакомый номер. Женщина не знала, кто звонит, но знала, что ей хотят сообщить. Сделав тяжёлый вздох, она ответила:

– Алло!

– Здравствуйте! Это Нина Матвеевна?

– Да.

– Вам звонят из десятой больницы… – повисла пауза. – Вынуждены сообщить вам печальное известие – Вениамин Яковлевич Пучков умер. Приносим вам наши глубокие соболезнования, – звонившая девушка замолчала, ожидая хоть какой-нибудь ответной реакции. Но её не последовало.

– Нина Матвеевна, с вами всё в порядке? – поинтересовалась сотрудница больницы.

– Как так? Вчера же только его скорая забрала, а участковый врач говорила, что бронхит?!

– Понимаете, сейчас такая эпидемиологическая ситуация… да и возраст такой, восемьдесят семь лет, как-никак. Вирус дал осложнения на организм. Мы делали всё возможное, чтобы спасти вашего мужа. Мне очень жаль. У вас есть кто-нибудь, кто бы мог вам помочь с оформлением? Если хотите, я могу попросить волонтёров с вами связаться?

– Спасибо, мне сын поможет. Куда обращаться в больнице?

– В морг… И ещё один момент: как контакту первого уровня вам следует ближайшие две недели соблюдать карантин.

– А как же Веню хоронить?

– Я сочувствую вашему горю и искренне сопереживаю. Но поймите, всё это, чтобы предотвратить дальнейшее распространение вируса. Берегите своих близких. Наши врачи будут ежедневно связываться с вами. Ожидайте их сегодня – они приедут взять у вас анализ.

– Ясно. Спасибо.

– У вас ещё есть ко мне какие-нибудь вопросы?

– Нет.

– Берегите себя. До свидания.

– До свидания…

Только окончив разговор, Нина присела на маленькую обувницу, стоящую в коридоре. Эту обувницу лет сорок назад смастерил её муж так же, как и многие другие предметы мебели в их квартире – уютном гнёздышке, где, как казалось Нине, они были отмежёваны от хаоса остального мира. Сидя на старой обувнице, невысокая щуплая старушка вмиг оказалась ещё миниатюрнее. В её голове не укладывалась мысль о том, что теперь она осталась одна. Так неожиданно не стало её Венечки, с которым она прожила больше полувека. «Как же так? Врач же говорила, что бронхит. Она же слушала лёгкие… Не бронхит это был, а ЭТО. Последние три дня он задыхался… намучился, бедолага. Верно, в школе подхватил заразу – там столько болеющих детей ходит и никому дела нет. Никому до нас дела нет, только на себя рассчитывать и остаётся».

Вениамин, несмотря на преклонный возраст, до сразившей его болезни отличался достаточно крепким здоровьем. Хоть слух и зрение ослабли, но умеренность в питании, отсутствие вредных привычек и постоянная физическая нагрузка дома и летом на даче способствовали тому, что его тело сохранило хорошую форму – фигурой он мог посоревноваться с сыном, на тело которого общедоступность быстрой еды и стресс подействовали не лучшим образом. Выйдя двадцать с небольшим лет назад на пенсию, он устроился учителем ОБЖ в школу, находящуюся неподалёку от дома, в которой в своё время учились его дети. Хоть ученики часто шутили над пожилым педагогом, с высоты лет он относился к этому по-философски: глядя на ребят, он вспоминал своих сыновей в период отрочества и ностальгировал по тем временам.

У Нины и Вениамина родилось два сына. В детстве мальчики были очень разные: спокойный, уравновешенный старший Виктор и упрямый азартный младший Степан – бесспорный лидер и заводила всех детских шалостей и затей.  Стёпка – гордость родителей: они радовались его успехам в учёбе и окончанию политеха с отличием. Его, ещё совсем зелёного инженера-энергетика, приняли на работу обслуживать АЭС в Припяти. Блестящее будущее сына представлялось родителям во всех деталях: перспективная работа сулила в меру изобильную жизнь, а личные качества и привлекательная внешность способствовали скорой женитьбе и рождению внуков на радость Нине и Вениамину. Но все эти мечты в одночасье разбились… Безвременная кончина Степана оставила неизгладимый шрам на сердце каждого из родителей, который так и не зарубцевался по истечении стольких лет. «Быть может, на небесах Стёпа встретит отца и каждый из них будет не один, вдвоём уже приятней, – пронеслось в голове у Нины, – хотя это же рай, там в любом случае хорошо, совсем не так, как здесь», – снова вздохнула старушка, и слёзы тихо потекли из её глаз. Она не всхлипывала, не рыдала, лишь застывшее положение тела, потупившийся взгляд без единого движения и солёный ручей из слёз выдавали трагедию этой маленькой женщины – трагедию невосполнимой утраты. У неё оставался старший сын, уже разменявший пятый десяток мужчина, заботливый и внимательный к родителям, поддержку которого они отрадно ощущали, хотя никогда ни о чём не просили и ни на что не жаловались. Виктор представлял собой полную противоположность Степана, и это проявлялось ещё с детства: осторожность и сдержанность старшего против смелости и общительности младшего. Нина и Вениамин часто вспоминали совершенно разные реакции детей на одни и те же явления. Например, в дверь звонил нежданный гость Виктор тихонько пробирался в прихожую, прижимал ухо к двери, спрашивал: «Кто там?» – и лишь потом открывал. Степан же, только заслышав звонок, с огромным любопытством нёсся впускать гостя в дом. Однажды дети поехали в деревню, где жила сестра Вениамина. Её дом охранял старый сторожевой пёс, добродушный к своим и детям, но суровый по отношению к чужакам. Виктор, увидав лохматого чёрного барбоса, сидящего на привязи, ускорил шаг и сделал круг, чтобы быть на максимальном расстоянии от собаки. Степан же храбро устремился к псу, стал его звать, заигрывать, а когда вплотную приблизился, начал гладить и даже пытался оседлать животное.

«Надо сообщить Вите», – подумала старушка. Дрожащей рукой она поднесла телефон совсем близко к лицу, посмотрела на потухший экран поверх очков, крепко зажала аппарат двумя ладонями и большими пальцами обеих рук сильно надавила на клавиши разблокировки. После того, как загорелся зелёный экран, она с большим усилием (пальцы её едва слушались) нажала на клавишу «1».

– Витюша, здравствуй!

– Да, мама, привет! У тебя что-то срочное? Просто мне не совсем удобно сейчас говорить, – смущаясь ответил Виктор.

– Да тут… – по привычке Нине на секунду стало неловко, что она отрывает сына. – Срочное. Отец умер.

Ответа пришлось ждать несколько долгих секунд. Виктор остался без слов. Ещё вчера вечером он приезжал к зданию больницы, чтобы передать вещи, которые из-за спешки растерянная мать забыла уложить в пакет, когда скорая приняла решение о госпитализации отца.

– Скоро буду, мама. Держись!

– Нет, Вить. Ко мне ехать нельзя. Я могу быть источником заразы. Поезжай в больницу, там тебе нужно в морг. Попрощайтесь с отцом по-людски, коли я не могу это сделать, – при последних словах к горлу Нины подкатился огромный комок. Мысль о том, что она не сможет проводить Вениамина в последний путь, была ей невыносима. Единственным, что успокаивало старушку, было то, что сын, внуки и невестка смогут прикоснуться к нему ещё разок, прежде чем тело придадут чёрной земле: «Это меня Бог так наказывает за моё неверие: сына хоронила в закрытом гробу, а на прощание с мужем вообще пойти не могу». Она бы и дальше так сидела, становясь всё мрачнее, если бы в дверь не позвонили: «Наверное, врачи. И чего они так пекутся обо мне, лучше бы дали помереть скорее». Нина подошла к двери, привстала на цыпочки, чтобы посмотреть в глазок, но вместо врачей увидела женщину, лицо которой было скрыто за самошитой санитарной маской. Присмотревшись, Нина узнала свою невестку Полину. Та взволнованно стояла, оглядываясь по сторонам.

Полина с Виктором жили в получасе езды от родителей, но учреждение, где трудилась невестка, располагалось в двух кварталах от их дома. Видимо, она пришла прямо с работы, об этом говорил её внешний вид: юбка-карандаш чёрного цвета, видневшаяся из-под бежевого тренча, который не был застёгнут на пуговицы, а лишь зафиксирован с помощью пояса, и бежевые лодочки на невысоком каблуке.

– Нина Матвеевна, откройте. Это Полина.

Старушка только хотела открыть, но тут вспомнила о предостережении сотрудницы больницы.

– Поля, ты чего здесь? Вениамин Яковлевич умер от коронавируса, мне нельзя ни с кем контактировать, – дрожащим голосом закончила она фразу.

– Я всё знаю. Откройте. Мы не хотим оставлять вас одну.