Читать книгу Мужчина последней модификации - Людмила Гурламская - Страница 1

В странном предвкушении я бродила между рядами биокапсул, подолгу останавливалась возле каждой, придирчиво разглядывая каждый экземпляр, внимательно изучала таблички. Выбор – это все-таки так ответственно.

–А это какая модификация? – обратилась я к регистраторше, неотрывно следовавшей за мной. На табличке почему-то такой информации не было.

–Шестая, – ответила она, сверившись с документами. – Не советую. Не самый удачный экземпляр для вас. С генами все в порядке, но…

Но я уже и сама видела, что экземпляр не самый удачный. Рост 146. Это мне по грудь? Ну уж нет! Выберем кого-то повыше.

И я пошла дальше, к следующей капсуле, к следующему экземпляру…

Бродили мы уже несколько часов. Регистраторша кряхтела и бормотала что-то про пора уже определиться, но я задалась целью обойти все хранилище, посмотреть весь ассортимент, прежде, чем наконец сделать выбор.

–Хм, – я зависла перед очередной капсулой. – А почему он в такой странной позе?

–Эмм… – регистраторша быстро пролистала кипу бумаг до нужного места. – А, вот. Побочный эффект от погружения в анабиоз.

Я невольно нахмурилась.

–Это не приведет к проблемам со здоровьем в дальнейшем?

–Нет. Разве что, после выхода из анабиоза он будет испытывать головную боль. Недолго.

–Хорошо… А… он что, лысый? Это генетический дефект?

–Нет, побрит, – проинформировала регистраторша.

–А какой у него цвет волос?

–Темный каштан.

Очень давно, задолго до моего рождения, мужчины в нашем прогрессивном обществе были признаны элементом агрессивным, дестабилизирующим и тормозящим прогресс. И, как следствие, их присутствие в обществе ограничили, сведя к минимуму. Мужчин изолировали, разделили на группы и подвергли различным генетическим модификациям.

Модификация первая – слуга. Может и делает практически все, чего желает хозяйка. Достаточно хорошо интеллектуально развит. Подойдет дамам в возрасте.

Модификация вторая – личный тренер. Следит за физической формой хозяйки. Подходит молодым женщинам. Один минус – интеллект на нуле.

Модификация третья – утешитель. Просто необходим деловым дамам для снятия стресса. Умен, может давать советы относительно бизнеса.

Модификация четвертая – танцор. Чисто эстетического назначения. Такие очень редко отдавались в личное пользование.

Модификация пятая – ублажитель. Как и предыдущая, общественного назначения.

Модификации от шестой и выше предназначались для продолжения рода. Физически и умственно здоровые особи с правильным набором генов. Таких отдавали в личное пользование только женщинам, получившим лицензию на естественное рождение ребенка. Обычно же использовали в качестве доноров для искусственнорожденных.

Мне посчастливилось заиметь лицензию аж на троих детей! Спасибо маме, точнее, её безупречным генам. Рождение даже одного здорового ребенка обеспечивало мне безбедное существование до конца дней и давало право больше никогда не работать. За троих мне полагался особняк с большим участком в курортной зоне и куча привилегий, о которых обычной арианке и мечтать не приходилось.

Такая политика щедрых льгот от государства была оправдана. На взлете прогресса арианки совершенно не стремились к деторождению, предпочитая строить карьеру и двигать колесо науки. Сейчас же все меньше из нас действительно могли это сделать. Искусственнорожденные изначально были бесплодны. К тому же, как ни бились наши генетики, но выращенные в капсулах дети по уровню интеллекта уступали естественнорожденным. Они вырастали исполнительными, усидчивыми, внимательными к деталям, но совершенно безынициативными. Ничего нового эти похожие друг на друга куклы сделать не могли. А это противоречило основному устою нашего общества – прогресс, прогресс и еще раз прогресс.

И все же запущенная триста лет назад программа поддержки естественного деторождения медленно, но верно изменяла соотношение искусственно и естественнорожденных в пользу последних. Нас становилось больше и это не могло не радовать. В принципе, теперь можно было и не рожать всем подряд, а сосредоточиться на науке, бизнесе…

Так почему именно я решилась?

С самого детства мама твердила, что благодаря моему рождению стала независимой и свободной. Поначалу мне это было неинтересно, потом раздражало и вот наконец заинтересовало… Это случилось, когда моя начальница в пятый раз отказала мне в публичной презентации моего проекта, мотивируя решение какой-то идиотской причиной, а на следующий день провела ошеломительную презентацию этого же проекта, но уже от своего имени.

Самое ужасное было в том, что я не смогла доказать плагиат. Мой личный девайс с оригиналами разработок таинственным образом вышел из строя…

Словами не описать мое состояние после всего этого. Приличными. Меня посещали самые плохие и черные мысли. О переезде. Об увольнении. Об убийстве или самоубийстве или обо всем вместе… Я скатывалась в депрессию. На работу ходила как на каторгу. Никаких новых идей, никаких проектов… И в этот момент приехала мама. Как всегда радостная и беззаботная. Настоящая женщина. Выслушала меня и спокойно сказала:

–Этой стерве нужно отомстить красиво. Сделай то, чего никогда не сможет она.

И погнала меня обновлять медкарту и получать лицензию.

Мое настроение стремительно улучшалось уже на этапе сдачи анализов, особенно при виде вытянутого лица моей начальницы, когда я предъявляла ей справки из клиники в качестве основания отсутствия на работе.

Теперь, когда лицензия была у меня на руках, мне полагался отпуск сначала на три месяца, а в случае успешного зачатия и вовсе бессрочный. Вот только выберу себе мужчину…

И вот я стояла перед биокапсулой с лысым субъектом в странной позе и задавала вопросы регистраторше. Оставалось еще два ряда капсул, но я почему-то не желала идти их смотреть. А все дело в том, что этот самый субъект был единственным, кто хоть как-то выделялся из общей биомассы. Не считая того, правильной шестой модификации, но ростом ниже среднего. Все остальные отличались лишь цветом волос. И модификацией. Седьмая, восьмая, девятая…

–Модификация девятая? – попыталась угадать я, критически разглядывая лысого. То есть бритого.

–Нет… – регистраторша снова зарылась в бумаги. – Э-э-э… неизвестно какая.

–Но не ниже шестой ведь? – подозрительно спросила я.

–Здесь ниже шестой вообще не бывает! – кажется, регистраторша обиделась за вверенный ей биоматериал. – Тут написано, что у него последняя модификация. Погружение в анабиоз произведено полгода назад… Если принимать во внимание, что еще пять лет назад последней была девятая, значит, у него точно не ниже. Да он тут вообще самый свежий!

Ценность лысого, ой, бритого, субъекта росла в моих глазах с космической скоростью. Свежий! Значит, из анабиоза выйдет быстро. Тело красивое, мускулистое. Волосы темно-каштановые, по идее. Глаза зеленые, как у меня. Значит, дочерям может передаться именно этот цвет. Идеал!

–Э-э… – я озадаченно посмотрела на нижнюю непрозрачную часть капсулы, скрывающую объект от талии. – А это можно как-нибудь убрать?

Нет, а что? Я не собираюсь брать кота в мешке!

–Да, конечно! – с жаром воскликнула регистраторша и нажала на кнопку на панели управления капсулы.

Ширма начала медленно съезжать вниз. Мы с регистраторшей практически синхронно провожали ее взглядом и так же синхронно охнули.

–Это вообще нормально? – хрипло спросила я, немного придя в себя от увиденного.

Регистраторша снова зарылась в свои бумаги, почему-то покраснела и в итоге выдала:

–Тут написано… нормально. Рефлекторная реакция на анабиологшу, производившую процедуру…

–А у остальных? – зачем-то спросила я.

Регистраторша молча нажала кнопки на двух соседних капсулах. И вскоре нам стало ясно, что у остальных такой реакции и в помине нет.

–Он точно здоров? – почему-то засомневалась я.

–Абсолютно! – уверенно воскликнула регистраторша. – Вот, сами посмотрите! Хотите, я сделаю тест на совместимость?

И я захотела… Скорость, с которой делался тест, немного заставила усомниться в результатах, но регистраторша заверила, что это новая технология и ошибки быть не может. А результат ошемлолял. Стопроцентная совместимость объектов! Нет бы девяносто девять и девять! Сто!

–Оформляем? Оформляем? Оформляем? – спрашивала регистраторша не знаю уже в какой раз. Или это просто у меня эхо в голове от ее скрипучего голоса?

Я еще раз критически осмотрела этого бритого, застывшего в странной позе со странным рефлексом мужчину. Что у меня с ним совпадает на сто процентов? Что? Интересно…

–Оформляйте! – решительно тряхнула головой я. – У него есть имя?

–Объект номер 154785 его имя. Свое настоящее, даже если оно и было, он все равно не вспомнит после выхода из анабиоза. Они после этого обычно все забывают. Помнят только, что размножаться должны, – она пошленько захихикала, но тут же взяла в руки и добавила: – Назовете как самой вам больше нравится.

Я скривилась. Никогда не задумывалась о последствиях анабиоза и такие подробности неприятно коробили. Все-таки он человек, хоть и мужчина, и достоин хотя бы имени в документах, а не какого-то безликого номера.

–Пусть будет Адриан. Ведь можно так его записать? – обратилась я к регистраторше.

–Конечно! – с жаром ответила та. – Даже лучше сейчас, чтобы потом не тратить время на переоформление документов. Адриан. А фамилия у него все равно теперь ваша. Превосходно! Ари Дарина и ар Адриан Маретико. Поздравляю! Пусть ваш союз будет плодотворным во всех смыслах слова!

–Благодарю, – я вежливо склонила голову, принимая из ее рук уже оформленные документы.

Пока капсулу с мужчиной готовили к транспортировке в мой дом, я получала инструкции по выведению его из состояния анабиоза. Ничего сложного от меня не требовалось – всего лишь подключить капсулу к системам жизнеобеспечения дома и выставить соответствующий режим на панели управления. Сам процесс возвращения жизненных функций займет около восьми часов. После этого несколько дней придется подержать Адриана на специальной диете и, собственно, все.

Домой я решила пойти пешком. По дороге зашла в релакс-кафе. Успокоила нервы, помедитировала, выпила чайничек ароматного чая с воздушными пироженками. Отправила начальнице заявление на трехмесячный отпуск, приложив сканы всех документов. Написала об изменениях в своей жизни маме и подруге. Обе очень обрадовались за меня и долго выпытывали подробности. С их подачи, кстати, заказала в электронном магазине мужскую одежду, благо размер моего мужчины в документах был указан. Сама я о такой необходимости забыло начисто, видимо, сказалось волнение.

В итоге домой я пришла почти в полночь. Капсула с Адрианом уже стояла в отсеке для доставок, там же обнаружился и пакет с заказанной одеждой. Мурлыча под нос незатейливую песенку, я откатила капсулу в свободную комнату. Подключила к системам жизнеобеспечения своего дома. Это было несложно, но я все равно переживала, вдруг индикатор капсулы не засветится синим? Но все прошло нормально. Капсула успешно вышла из автономного режима и была готова к работе. Точно следуя инструкции, я выставила на панели режим вывода объекта из анабиоза. Капсула еще раз мигнула с синего на зеленый, извещая, что процесс запущен и идет штатно. Что ж… я приложила ладонь к стеклу капсулы.

–До встречи, Адриан. Уже завтра познакомимся, – сказала и рассмеялась сама над собой. Он все равно пока ничего не слышит.

Засыпала я с улыбкой на лице. Почти счастливая, почти свободная.

А проснулась от жуткого грохота и крика. Вскочив с кровати, я не сразу поняла, что случилось. Спросонья мне показалось, что что-то взорвалось. Капсула! Я метнулась к двери комнаты, где оставила ее, но внутрь так и не вошла. Дверь по умолчанию была прозрачная, как и все двери в моем доме. Вчера я зачем-то закрыла ее на магнитный замок. Теперь мне оставалось только радоваться своей предусмотрительности. По комнате метался совершенно обезумевший мужчина… Адриан. Капсула раскурочена вдрызг. Передняя панель оторвана, помята, отовсюду торчат оборванные провода. И Адриан… он что-то кричал, бил кулаками капсулу, пинал ногами немногочисленную мебель в комнате. Мою мебель, между прочим! А потом он увидел меня через прозрачное полотно двери. В какой-то момент мне показалось, что он успокоился, но я ошиблась. Он шел ко мне, как хищник к своей жертве. Медленно, чтобы не спугнуть.

–Выпусти меня, – услышала я его голос, но поняла не сразу. Он почему-то говорил на межгалактическом. – Выпусти меня, стерва!

От его крика я зажмурилась и зажала уши руками. Терпеть не могу, когда на меня кричат. Последовал удар в дверь, полагаю, двумя кулаками сразу. Потом еще и еще один. Дверь пока что выдерживала напор, но…

Внезапно удары прекратились, за стеклом слышалось только шумное дыхание. Я с опаской открыла глаза и отпрянула, увидев лицо мужчины прямо перед собой.

–Выпусти меня! – прохрипел он.

Я отчаянно помотала головой. Какое там выпустить? Он неадекватен!

–Нет, нет и нет! – прошептала я, а в следующую секунду мой неадекватный мужчина свалился на пол без сознания. Я заметалась по дому. Куда бежать, кого звать? Открывать ли дверь? Да что за вопрос, конечно, открывать, ему ведь нужна помощь!

Прихватив из маминой аптечки медицинские браслеты, пульт к ним и планшет, я осторожно разблокировала дверь комнаты и прошла внутрь. И сразу же наступила в что-то мокрое! Весь пол был залит физиологическим раствором из капсулы. Я по привычке нажала на кнопку в стене, выпуская робота-очистителя и задумалась… По идее, физраствор должен был быть слит из капсулы до того, как объект очнется. Иначе он не сможет дышать. Но, видимо, что-то пошло не так. Время вывода из анабиоза было рассчитано неправильно? Точно! Это объясняло, почему Адриан разворотил капсулу – просто боролся за свою жизнь. Он же мог захлебнуться в физрастворе! Чудо, что ему вообще хватило сил выбраться из капсулы. В такой ситуации его поведение уже не казалось мне таким уж неадекватным.

Защелкнув на запястьях Адриана медицинские браслеты, я попыталась затащить его на кровать. Пол мокрый и вообще… Но он был реально тяжелый для меня. Все, что я смогла – это запеленать его тело в плед и положить подушку под голову. Села рядом прямо на пол, благо робот уже почти все высушил, и принялась анализировать показания с браслетов.

Так, что мы имеем… Пониженное артериальное давление, а пульс, наоборот, повышенный. Сахар в крови ниже нормы, наверное, поэтому он в обморок и свалился. Но это мы сейчас исправим. Отправив браслетам команду на ввод необходимого для пациента количества глюкозы и прочие лечебные процедуры, я на всякий случай отодвинулась подальше. Мамино изобретение всегда работало четко и, значит, совсем скоро он очнется. Но кто его знает, что у него на уме…

Через минуту пульс выровнялся, давление пришло в норму, а еще через пару минут веки моего пациента дернулись и он открыл глаза. Удивленно заморгал, осторожно повел головой из стороны в сторону.

–Значит так, Адриан! – решила я взять инициативу в свои руки, пока муж окончательно не пришел в себя. Он нахмурился, хотел что-то сказать, но я жестко пресекла эту попытку: – Слушать меня и не перебивать! Во-первых, на твоих запястьях подчиняющие браслеты. Пульт у меня, а я сегодня нервная после того, что ты тут устроил, так что дергаться не рекомендую! – это был блеф чистой воды и полная импровизация. Просто Адриан попытался высвободить руки из-под пледа, ему это довольно быстро удалось и я испугалась. Вот и ляпнула. Заявление подействовало. Мужчина на миг замер с вытянутыми вперед ладонями, потом медленно завел их за голову. – Во-вторых, – продолжила я, вздернув подбородок. – Довожу до сведения медицинскую информацию. Ты полгода находился в анабиозе. Ввели тебя в это состояние как-то неправильно. Выход произошел тоже неправильно. Поэтому имеются определённые проблемы со здоровьем. Это пройдет! Но! Надо соблюдать предписания по списку! – я повернула к нему планшет с рекомендациями для пациента. – А вот мебель мою крушить совсем не надо! – гневно добавила я, ткнув пультом в изломанное кресло и перевернутый стол. – Это понятно? – выпалив все это, я тихонько выдохнула. Адриан после моей речи как-то подзавис. Глаза прикрыл, видимо, переваривал полученную информацию, а может, переводил? Он же говорил на межгалактическом, а я по привычке, на арианском… Ах ты ж, может, он вообще меня не понял? Не уверена, что смогу повторить все так же убедительно на межгалактическом…

–Можно вопрос? – заговорил мужчина минут через пять. На арианском, хвала прогрессу. – Откуда ты знаешь мое имя?

–Как откуда? Я сама тебя назвала! Точнее, переименовала, – как можно более спокойно пояснила я. Не бегает, ничего не ломает и то уже хорошо. Разговариваем спокойно, не нервируем… и не нервничаем…

–И как… меня звали до этого? – последовал еще вопрос.

–Объект номер 154785… – ну зачем я это сказала вообще? Адриан моментально разозлился. Челюсти стиснул, ноздри раздул… Да я сама бы взбесилась от такой новости!

–А почему я вообще здесь? Что это за место? Как-то не похоже на лабораторию! Кто ты такая? – от спокойствия не осталось и следа.

–Не нервничай! – взвизгнула я, выставив перед собой пульт наподобие меча. – Ты у меня дома. Точнее, теперь у нас! Вчера был официально зарегистрирован наш союз! Мы женаты! Я твоя жена, а ты мой муж!

–Оригинально-о, – недобро протянул Адриан и попытался подняться.

–Не двигайся! Замри! – всерьез испугалась я, вскакивая на ноги и отпрыгивая подальше от мужа.

–Ну почему же? Может, я жажду познакомиться с женой поближе? – с издевкой процедил он. – Что, выбрала меня как куклу в магазине? С доставкой на дом? И думаешь, кукла будет послушной? – он все же встал и теперь шел на меня, смешно придерживая руками сползающий плед. Я бы даже посмеялась, но ситуация не располагала.

–Да если бы я тебя не выбрала, ты бы все еще в этой капсуле мариновался! – справедливо возмутилась я. – Стой, где стоишь! Я серьезно! Я предупреждала! – я уже не размахивала пультом, я им позорно прикрывалась, понимая, что он меня не спасет. Все, что я могла – лишь дать команду на успокаивающий импульс, да и то, она будет выполнена лишь в случае полезности для пациента.

–А то что? – Адриан склонился к самому моему уху, нависнув своим громадным мускулистым телом над такой маленькой и беззащитной мной. Да, мужчины агрессоры по природе. Но модифицированные не должны себя так вести! Мне достался бракованный!

–А то… я тебя усыплю! – бесстрашно прошептала я и отчаянно надавила на соответствующую кнопку на пульте.

Мы оба замерли в нервном ожидании. Секунд тридцать ничего не происходило. Адриан не собирался засыпать и даже не зевал. Только дышал как-то неровно. А потом… потом мне в живот уперлось что-то твердое. Я испуганно охнула. А Адриан… расхохотался!

–Ты этого добивалась, да? – он отошел на пару шагов и развел руки в стороны. Несчастный плед сполз вниз, задержавшись на одной весьма выступающей части тела. Ниже пояса, ага. – Усыпила, ничего не скажешь! – зло выплюнул он. – Дорогая, теперь тебе придется постараться, чтобы я уснул! – прозвучало угрожающе, очень! Я взвизгнула и позорно сбежала, снова заблокировав дверь.

Отдышалась и немного пришла в себя уже в своей спальне. Неужели я перепутала кнопки? Или мамино изобретение решило, что для пациента сон сейчас вреден? Жаль, что планшет остался в той комнате. Впрочем, доступ к информации с браслетов есть и с другого девайса. Сейчас все узнаю, заодно и проверю, как чувствует себя пациент…

История выполненных медицинских манипуляций меня озадачила. Я нажала правильную кнопку и пациент получил успокаивающий импульс сразу с двух браслетов, подкрепленный дозой снотворного. Более того, сон ему сейчас был очень даже показан. Но на него не подействовало! Точнее, подействовало как-то не так… Наверное, это последствия неправильного ввода в анабиоз. Это может быть для него опасно! Я с ужасом смотрела на быстро изменяющиеся показатели. Да у него уже пульс почти сто двадцать! И давление повышается!

Подорвавшись с места, я побежала обратно, к нему, и в нерешительности застыла перед прозрачной дверью. Адриан стоял ко мне спиной, абсолютно ничем не прикрытый. Плед валялся у него под ногами. Что он делал, догадаться было несложно, стоило лишь обратить внимание на положение рук и подрагивающие от напряжения мышцы на спине. Да, избыточное возбуждение вредно, его желательно снять любым доступным способом, я это понимала, но все равно впала в ступор от такого зрелища. Мне бы развернуться и уйти, но я просто стояла и пялилась на него. И продолжила стоять, даже когда Адриан повернулся ко мне лицом. Честно сказать, вообще остолбенела. Старалась смотреть исключительно ему в глаза. Это было сложно, ибо взгляд время норовил спуститься ниже. Я пребывала в шоке. От того, что вот так смотрю на него. От того, что он вот так просто это делает при мне, нисколько не смущаясь, даже наоборот… А еще от того, как он это делает. Ожесточенно, с каменным выражением лица, будто назло мне…

Наконец я нашла в себе силы протянуть руку к панели на косяке и затуманить дверное полотно. Тяжело дыша, на ватных ногах вернулась к себе и рухнула на кровать. Щеки пылали от стыда и… от совершенно неуместного сейчас возбуждения. Да что там щеки, горело все тело, причем во всех местах. И это очень мешало думать.

Коротко пискнул второй девайс. Он все еще был настроен на мониторинг показателей с браслетов. Давление и пульс пришли в относительную норму, но… у пациента болела голова. Судя по ярко-красному индикатору, просто зверски. Девайс запрашивал подтверждение на ввод обезболивающего и снотворного. Во втором я сразу отказала. А насчет первого серьезно задумалась. Что, если у Адриана и на обезболивающее какая-то не такая реакция? Это, пожалуй, уже будет смахивать на садизм с моей стороны! Так, мне срочно нужна консультация специалиста.

–Ма-ам, не разбудила?

–Что случилось? – сразу забеспокоилась она. Я никогда не звонила ей в неурочное время по пустякам.

–Мам, мне кажется с Адрианом что-то не так… – почти всхлипнула я и выложила родительнице все факты, а также свои предположения и многочисленные опасения. Умолчала только о последнем случае, почему-то было неловко говорить ей об этом.

–Всегда говорила, что анабиоз – зло! Гораздо большее, чем сами мужчины! – эмоционально высказалась мамочка и тяжело вздохнула. – Дай мне доступ к управлению браслетами. Посмотрю, так ли все страшно, как ты говоришь и попробую их перенастроить под твоего Адриана.

Я оперативно скинула ей коды доступа и затихла в ожидании вердикта. Моя мамочка гений медицины. Имея полное право жить на пособие от государства, в этой области она все же продолжает заниматься разработками и весьма успешно. У нее даже есть своя фирма, специализирующаяся на производстве медицинских приборов.

–Доча, я все решила, – послышался через некоторое время уверенный мамин голос. – У твоего Адриана обратный порядок передачи импульсов. Предвосхищая вопросы, скажу – это не болезнь и не последствия анабиоза, просто индивидуальная особенность организма. Его браслеты я перенастроила, так что для себя их больше не используй. Команды на обезболивание и сон подтвердила. Судя по показателям, на этот раз подействовало штатно…

–Не последствия… – ошарашенно повторила я. – Так погоди, значит, при вводе в анабиоз, препараты, облегчающие состояние, на него тоже не подействовали? И он все чувствовал! Так вот почему… – я осеклась, вспомнив про странную реакцию, которую записали как реакцию на анабиологшу. А причина-то была совсем в другом! – Бедный…

–Не думай об этом, – посоветовала мама. – Теперь у него есть ты, он в сознании и все у вас будет замечательно. Вот узнаете друг друга поближе…

–Угу… – печально согласилась я и призналась: – Мам, он считает, что я его как куклу в магазине… Я теперь вообще не знаю, с какой стороны к нему подступиться…

–С какой, с какой… – раздраженно проворчала мама. – Даю подсказку. С гастрономической. После пробуждения он захочет жрать. Приготовь что-нибудь не слишком тяжелое и при этом вкусное. Я тебе скину пару рецептов. Вообще-то его на диете надо бы подержать… – она ненадолго задумалась. – Хотя нет, не обязательно. С пищеварением все в порядке. Но браслеты с недельку еще не снимай. Хочу понаблюдать за динамикой.

–Спасибо, мам, – искренне поблагодарила я.

Завершив разговор, я еще раз лично просмотрела данные с браслетов. Все было так, как говорила мама. Пациент спал. И мне бы тоже уснуть с чистой совестью, до начала светового дня оставалось еще несколько часов, но я не смогла, мне надо было убедиться, что с Адрианом все хорошо, увидеть его…

И я снова пошла к его комнате. Да, пусть теперь это будет его комната. Чуть помедлив, убрала матовый эффект с полотна двери и заглянула внутрь.

Адриан действительно спал. На кровати, лежа животом вниз, смешно подмяв под себя подушку. Обнаженный… Плед все так же валялся на полу. «Замерзнет!» – подумала я и, бесстрашно разблокировав дверь, решительно прошла в комнату. Крадучись и на цыпочках. Осторожно подняла плед и так же осторожно укрыла им спящего. Немного постояла рядом, вглядываясь в черты его лица, прислушиваясь к размеренному дыханию. В какой-то момент он пошевелился, переворачиваясь на спину, я испугалась, что он проснется и выбежала из комнаты. Уже у себя вспомнила, что так и не заблокировала за собой дверь. Возвращаться не решилась. Просто заблокировала свою. На всякий случай.

Засыпала долго. Спала плохо. Просыпалась мучительно.

«Адриан! Надо его накормить!» – вспомнила я сквозь сон и резко села на кровати. Голова сразу же закружилась, заставляя лечь снова. Вторая попытка была более удачной. Я все же встала и, шатаясь, поплелась в ванную.

Душ немного взбодрил. Но все равно оставалось ощущение разбитости. Одеваясь, я попутно просматривала показатели с браслетов Адриана. Все было замечательно, если не считать того, что он уже не спал! Быстро отыскав пульт, я выбежала из своей спальни как ошпаренная. Зрелище в комнате Адриана привело меня в замешательство. Его там не было! Зато кровать аккуратно застелена. И поверх пледа красовался мой планшет. Я бездумно провела пальцем по экрану, включая его, и пришла в еще большее замешательство. Страничка с рекомендациями для пациента была свернута, зато во весь экран красовалось мамино письмо с рецептами вкусной и здоровой пищи. Похоже, Адриан его прочитал! Я чуть не застонала в голос. Хорошо, хоть мама писала только о рецептах… И куда же он делся после такого чтива? Выйти из дома точно не мог. Входные двери открываются моими отпечатками пальцев. На всякий случай я проверила еще две комнаты – рабочий кабинет и зал для релаксации. Ожидаемо пусто. Оставалась только кухня. Ну, конечно, мужчина же хочет жрать! Перехватив пульт поудобнее, я двинулась туда. Доносящиеся звуки готовки свидетельствовали о верности выводов. Долетали еще и запахи, надо признать, аппетитные.

Моему взору открылась весьма живописная картина. Адриан у варочной панели, в одной руке поварешка, в другой кухонный нож, которым он что-то быстро резал на доске. Что именно, за его торсом я не разглядела. На этот самый торс был пристроен мой фартук. Именно пристроен, потому что, естественно, он был ему мал и по росту, и по обхвату в талии. Еле-еле прикрывал перед. Зад не прикрывал совсем. От движений мужчины бантик на спине смешно прыгал, норовя вот-вот развязаться. Я издала сдавленный смешок, в последний момент прикрыв рот ладошкой, боясь быть услышанной. Не помогло. Адриан резко развернулся. Слишком резко, как хищник какой-то. Продолжая держать в руках нож и поварешку. Поварешка меня не смущала, а вот нож… Я испуганно дернулась, врезалась плечом в косяк, отлетела к морозильному шкафу, задела ногой ножку стула, снесла с полки банку с чем-то сыпучим, кажется, это был сахар…

–Замри! – рявкнул Адриан.

Вот с радостью бы послушалась, но уже безнадежно потеряла равновесие и падала… на Адриана! А у него в руке нож! Я в ужасе зажмурилась… и не упала.

Он меня подхватил, естественно, вынужденно отбросив в стороны кухонные принадлежности. Послышался грохот, кажется, что-то разбилось. Я только сильнее вжала голову в плечи.

–Даррина! – меня слегка встряхнули, поставив на ноги. Он знает мое имя? А я вроде не представлялась. Я распахнула глаза и даже рот от удивления приоткрыла. – Значит так! Слушать меня и не перебивать! Во-первых, довожу до сведения… – он говорил моими же словами, только гораздо более уверенно. – Я никогда не бью женщин! Ни при каких обстоятельствах! Так что прекращай шарахаться от каждого моего движения. Бесит! Во-вторых…

Что во-вторых, я так и не узнала. За спиной Адриана повалил дым.

–У тебя что-то горит! – взвизгнула я.

–Шерт мкртч! – выругался он на незнакомом мне языке и развернулся к плите, хватая чистую поварешку и принимаясь помешивать что-то в сковороде.

А мне снова пришлось лицезреть его сзади. Только на этот раз очень близко. И взгляд так и норовил спуститься ниже. Я не выдержала и отвернулась.

–Да сядь ты уже! – я почувствовала легкий толчок в спину. Мне любезно отодвинули стул и так же любезно на него и усадили. – Есть будешь? – он сначала поставил на стол две тарелки, и только потом спросил. – Что ты пьешь на завтрак? Я сварил кофе. Но могу сделать что-то другое…

Я молчала, лишь утвердительно кивая, либо отрицательно мотая головой в ответ на его вопросы. Адриан тем временем оперативно расставлял на столе приборы и посуду.

–Можно тебя попросить? – вкрадчиво начал он, присев на стул напротив меня. – Выпусти, пожалуйста, это из своих пальчиков, а то, боюсь, мне кусок в горло не полезет, – я проследила за направлением его взгляда и недоуменно округлила глаза. В правой руке я судорожно сжимала пульт от медицинских браслетов. Даже костяшки побелели. Конечно, падая, я боялась, чтобы случайно ничего не нажалось, вот и вцепилась мертвой хваткой как за самую большую ценность. Поспешно кивнув, я разжала пальцы и положила пульт на стол. – Приятного аппетита! – выдохнул Адриан и с жадностью накинулся на еду.

А я только сейчас толком разглядела, что у меня в тарелке. Омлет. Дымящийся, с кусочками ветчины и зеленью. Вкусный, нежный, пышный. Надо же. А у меня всегда плоский получался… Омлет я поела с удовольствием. А вот кофе оказался очень горьким, сделав глоток, я непроизвольно скривилась.

–Сливки? – тут же предложил Адриан и, не дожидаясь ответа, поднялся и пошел доставать бутылку из холодильного шкафа.

«Да он уже неплохо здесь ориентируется! Прямо как у себя дома!» – промелькнула какая-то ревнивая мысль. «Он и есть у себя дома», – тут же одернула я себя, взяла из его рук сливки и добавила в кофе. Да, так лучше.

–Дарина, нам надо поговорить, – серьезно начал Адриан, отставляя пустую кружку. Я подняла на него глаза, выражая полную готовность внимать тому, что он скажет. – Ночью я был несколько не в себе и, наверное, испугал тебя. Я не оправдываюсь, просто хочу, чтобы ты знала, такое поведение не является нормой для меня. Приношу свои извинения.

–Извинения принимаются, – чуть помедлив, кивнула я. И снова выжидающе посмотрела на него. Это ведь далеко не все, что он хотел сказать?

–Дарина, – он снова решительно произнес мое имя и поднял руку к голове, как будто хотел откинуть волосы назад. Наткнувшись на полное отсутствие шевелюры, рука разочарованно опустилась. Я даже посочувствовала ему. Правда, зачем его обрили? – Насчет нашего союза… – тем временем продолжил он. – Понимаешь, он как бы не совсем законен…

–Почему же это? – спокойно уточнила я, внутренне закипая.

–Потому что… во-первых, я не давал своего согласия. А во-вторых…

Я не выдержала и вскочила с места. Стул с грохотом опрокинулся.

–Как это не давал? Я видела твою подпись на согласии на процедуру ввода в анабиоз! Это автоматически означает согласие на союз с той женщиной, которая тебя выберет!

–Моя подпись получена обманом! – взревел Адриан. – Я думал, что подписываю совсем другой документ!

–Так читать надо! – в отчаянии выкрикнула я.

–Тогда я плохо знал вашу письменность!

–Не вашу, а нашу! – со злостью поправила я его.

–Да я не арианец! – простонал Адриан.

Я застыла, настороженно разглядывая своего мужа. Что эти лаборантши делают с мужчинами в инкубаторах, что у них так мозг повреждается? Откуда такие идеи?0

–Я не арианец, – упрямо повторил Адриан. – Моя родина – планета Ракс системы Астерио. Я прилетел на Арию с целью купить одну из ваших разработок. Но переговоры сорвались… Я собирался покинуть эту планету уже на следующее утро, но вместо номера отеля очнулся в одной из ваших лабораторий. Мне постоянно что-то кололи, потом вообще обрили и всю голову электродами опутали. После этого я начал понимать арианский, но стало только хуже…

Складно сочиняет, только не все сходится!

–Как же ты летел на переговоры, не зная языка? – язвительно поинтересовалась я.

–Со мной был переводчик! – с жаром воскликнул он, и добавил, почему-то густо покраснев: – Точнее, переводчица…

Я фыркнула. Естественно, переводчица! У нас не бывает мужчин-переводчиков. Их вообще не допускают к контакту с иномирными делегациями!

–Дарина, не хочу обманывать твои ожидания. Но я не тот, кто тебе нужен! Не знаю, существуют ли у вас разводы…

–Разводы? – переспросила я, припоминая значение этого слова. Да, кажется, именно так иномиряне называют расторжение союза между мужчиной и женщиной. А на Арии такого понятия просто нет. – У нас существует возврат некондиционного биоматериала, Адриан. В лучшем случае этот биоматериал погрузят в анабиоз еще раз. В худшем – просто утилизируют.

На кухне воцарилась тишина. Адриан переваривал услышанное. Жестоко, да. Но я не чувствовала вины из-за того, что так сказала. Это было правдой, такой пункт даже был прописан в свидетельстве о союзе. Другой вопрос, что им уже очень давно никто не пользовался. Ведь второй раз мужчину из биобанка не выдавали. Не смогла применить по назначению одного, так зачем другого на тебя тратить? Примерно таким постулатом руководствовалось наше государство. А простым гражданкам оставалось как-то приспосабливаться. Применить пункт о возврате для меня было бы равносильно самоубийству, поскольку означало бы крушение всех моих планов. Но я хотела, чтобы Адриан осознал, что и у него нет другого выбора, кроме как смириться с нашим уже заключенным союзом.

Мне казалось, я готова к любой реакции на свои слова. Пусть выпустит пар… Все, что угодно – нецензурная брань, стенания над своей судьбой… Но только не абсолютное спокойствие, граничащее с безразличием:

–Ты мне не веришь. Что ж, этого следовало ожидать.

И я почти физически ощутила, как между нами возникает непроницаемая стена отчуждения. Даже ночью я этого не чувствовала. Даже, когда между нами была вполне реальная стена, точнее, дверь. Нет, так не пойдет…

–Адриан… – я придвинула свободный стул и села поближе к мужу. – Поставь себя на моё место. Ты бы поверил?

–Я бы попытался проверить, – он с надеждой поднял на меня глаза. – Информация о моем прилете и пребывании на Арии должна быть где-то зафиксирована. Моя переводчица была из ваших и прилетела вместе со мной. Она же не могла просто забыть об этом? Да и автор той разработки, которую я хотел, но не стал покупать, тоже должна меня помнить! Это все можно проверить!

–Теоретически, конечно, можно, – не стала перечить я. Если хочет, я все проверю, даже залезу в секретные базы данных межгалактической сети и переверну их вверх дном. Только бы он успокоился и выбросил из головы эти дурацкие идеи. Все-таки мама права, анабиоз – зло. Никогда не знаешь, выйдет ли человек из него прежним.

–А практически? – тем временем уточнил он.

–Поиск нужно с чего-то начинать. Даты, имена, фамилии. Может, ты помнишь название отеля, в котором останавливался?

Лицо Адриана напряглось. Брови сдвинулись к переносице, губы сжались.

–Нет, – выдохнул он через минуту и стиснул виски пальцами. – Ты назвала меня по имени, я вспомнил, что оно мое. Я знаю, где родился, знаю, зачем летел сюда. Но больше того, что уже рассказал, не помню. Детали ускользают, как только я пытаюсь сконцентрироваться на них. Как будто блокирует что-то… Даже свою настоящую фамилию не могу вспомнить!

–Ты всего несколько часов назад вышел из анабиоза, возможно, еще не все участки мозга проснулись. Надо просто подождать. Не форсируй, память постепенно восстановится, – я попыталась приободрить его и даже руку на плечо положила.

–Не надо на меня так смотреть! – внезапно разозлился Адриан.

–Как? – не поняла я, но руку на всякий случай убрала и отодвинулась подальше.

–Как на больного! Я здоров и психически нормален!

И в этот момент будто в опровержение этих слов браслеты на его руках завибрировали и издали булькающий звук.

–Что это значит? – рыкнул Адриан, с недоумением глядя на то свои запястья, то на пульт, спокойно лежащий на другом конце стола.

Вытянув шею, я разглядела на поверхности браслетов мигающую синим каплю.

–Тебе просто напоминают, что надо попить воды. После анабиоза потребность в ней выше обычного, – усмехнулась я. Спокойно встала, налила в стакан этой самой воды и протянула ему.

–Интересная функция у подчиняющих браслетов, – подозрительно протянул Адриан, все же приняв стакан из моих рук.

Я закатила глаза и со вздохом призналась:

–Это диагностические браслеты. И немного лечебные. Медицинские, в общем.

Повисла пауза.

–Значит, ты… меня лечила? – изумленно спросил Адриан. – А почему… так сработало? – и он жестами показал результат моей ночной попытки его успокоить.

Я покраснела. И соврала, что перепутала кнопки. Не знаю, зачем соврала, не хотела ведь, но как-то само вышло. Просто… эта индивидуальная особенность его организма – только лишний повод усомниться в том, что он действительно арианец. А Адриан и так почти убежден в обратном. И мне не хотелось усугублять ситуацию еще и этим фактом.

–Сейчас посмотрим! – с энтузиазмом воскликнул Адриан, привстал и, потянувшись через весь стол, быстро схватил пульт от браслетов. Я и глазом не успела моргнуть.

–Адриан! Не трогай!

–Это еще почему? – он смешно изогнул брови.

–Еще нажмешь что-нибудь! – я попыталась забрать у него пульт, но он вытянул руку вверх, чтобы я не дотянулась, и переложил его в другую. – Адриан! – возмутилась я, схватив пальцами воздух.

–Что? – невинно отозвался он. – Я просто хочу посмотреть!

–Отдай немедленно! – потребовала я.

–Вот еще! – рассмеялся Адриан и предотвратил мою очередную попытку отобрать у него пульт просто встав со стула.

Я, естественно, тоже вскочила и, сцепив зубы, пошла в атаку.

Прошло пять минут. Адриан забавлялся, играя со мной как с котенком. Я пыхтела и злилась. На все. На Адриана. На его упрямство, на то, что он выше и сильнее меня. На то, что мне не хватает ловкости и прыгучести. На этот дурацкий пульт. И на себя за то, что взялась его отнимать и теперь не могу остановиться, не добившись своего.

Я в который раз сползла по спине Адриана ни с чем. Захотелось стукнуть его по чему-нибудь, чтоб не навредить, естественно… Вот например по пятой точке, которая так и маячила у меня перед глазами. Ну и… треснула. От души, хлестко. Получилось больно. Всю ладошку отбила. Каменная она у него, что ли?

–Дарина! Так не честно! – возмущенно воскликнул Адриан, потирая правой рукой пострадавшее место. И глаза обиженные, и взгляд осуждающий. Но меня это сейчас волновало меньше всего. А вот то, что он при этом левую руку, с пультом, удачно опустил, очень даже занимало. Такой момент упускать было нельзя. Задвинув поглубже шевельнувшиеся было угрызения совести, я метнулась к вожделенному пульту. И… повисла в воздухе, точнее, на кое-чьей руке. Я вообще не поняла, как это случилось. Но он каким-то непостижимым образом сгреб меня в охапку, одной своей правой зафиксировав обе мои руки, и прижал спиной к себе. Я несколько раз дернулась, но безрезультатно. Адриан держал крепко. И да, у него все каменное. И руки, и грудь, и… Я перестала извиваться, глаза округлились сами-собой. Вот! Я так и думала!

–Что ты там нажал? Зачем? – испуганно взвизгнула я.

–Ничего я не… – начал было Адриан, потом до него что-то дошло. – Женщина! – взревел он. – Неужели ты думаешь мне для этого нужны какие-то кнопочки? Это не я нажал, а ты, дорогая моя! Своей… хм… попкой, – последнее он прошептал практически мне в ухо. Я бы сказала, зловеще.

Я зажмурились. Не от страха, просто не люблю щекотки. Мне от этого плохо становится.

–Пусти! – я дернулась еще раз и, о, чудо, меня отпустили. Отскочив на пару шагов, я решительно развернулась с намерением потребовать пульт обратно. И застыла. Мой фартук на Адриане и так ничего не прикрывал, а теперь еще и топорщился. Почувствовав, что краснею буквально с головы до пят, я просто выбежала из кухни.

–Девственница, что ли… – донеслось вслед озадаченное.