Читать книгу Предчувствие любви - Людмила Миловацкая - Страница 1

На детской площадке было, как всегда, многолюдно. Да и денек выдался как на заказ – безветренный, ясный, с легким морозцем. Деревья и кусты стояли в белых пушистых нарядах. Среди них выделялись припорошенные свежевыпавшим снегом елки, их было много. После новогоднего праздника прошло уже десять дней, елочные иголки в теплых квартирах стали опадать, выбрасывать зеленые еще деревца было жалко, их выносили во двор и втыкали в сугробы. Теперь на радость детворе и взрослым лесные красавицы украшали двор.

Посередине площадки стояла невысокая ледяная горка, ребятня бесчисленное количество раз скатывалась по ледяному настилу и вновь карабкалась по лестнице вверх.

Лишь один мальчик не участвовал в этой круговерти. Павлик стоял в сторонке. Слегка вытянув шею и приоткрыв рот, он неотрывно следовал взглядом за девочкой.

Подойти к ней поближе даже не пытался, не смел. Во-первых, он ее впервые видел, во-вторых, девочка была явно старше его, и в-третьих, она была очень серьезна и необыкновенно, сказочно хороша: большеглазая, темнобровая, с нежным румянцем на щеках. Светлая шубка, пушистая белая шапочка и белые же варежки делали ее совсем похожей на Снегурочку.

Наконец Павлик решился. Когда девочка в очередной раз собиралась забраться на горку, он встал на ее пути и широко улыбнулся.

– Ты мне мешаешь пройти, – сердито сказала девочка. – Отойди!

Улыбка сбежала с губ Павлика. Все так же завороженно глядя на незнакомку, он покачал головой: не могу.

Девочка сдвинула брови и серьезно посмотрела на него. От прямого синего взгляда у мальчика зашлось сердце.

– Ты еще совсем маленький, у тебя под носом мокро – и вообще ты мне не нравишься. Отойди! – Она усмехнулась и обошла его стороной.

Солнце померкло в глазах мальчика. Скованный непонятной силой, он стоял на том же месте. Его толкали, он этого не замечал. В висках стучали маленькие молоточки, а в груди ныла холодная глыба сердца.

Мама Павлика, Кира Андреевна, наблюдая эту сцену со стороны, на полуслове оборвала разговор с соседкой и поспешила к сыну.

– Что, что случилось? Почему ты молчишь? Ты не упал? Скажи, где у тебя болит?

– Вот тут. – Мальчик снял варежку и показал на середину груди. Взглянув на маму полными слез глазами, Павлик прошептал: – Мне кажется, я влюбился.

– Ну и выдумщик ты у меня! – Кира Андреевна взглянула на часы, озабоченно произнесла: – Ну все, пора домой.

Войдя в дом, Кира Андреевна помогла Павлику раздеться, сама раздеваться не стала. Поправляя перед зеркалом волосы, крикнула вглубь комнат:

– Папа, вы пообедайте, а мне надо забежать в магазин.

Кира Андреевна была очень занятым человеком. Свободные от работы дни выпадали нечасто, потому свои выходные она старалась использовать с максимальной пользой.

– Ну что ж, дана команда обедать, давай мой руки. – Дед Павлика, Андрей Николаевич, неторопливо сложил газету и оглянулся на внука. Тот стоял у окна молча и неподвижно. Прижавшись лбом к оконному стеклу, неотрывно смотрел на красноватое морозное солнце.

– Павлик, ты меня слышишь?

– Мне не хочется есть, – еле слышно ответил Павлик и снова отвернулся к окну.

– Да что с тобой? Ты не заболел? Может, померим температуру?

Павлик незаметно вытер с щек предательские слезинки.

– Я не заболел. Можно я лягу в кровать?

Андрей Николаевич озабоченно посмотрел на внука. Глаза мальчика были влажны, острый подбородок дрожал.

– Да, конечно, приляг. Хочешь, я посижу с тобой, что-нибудь почитаю?

Павлик молча покачал головой, лег на постель, отвернувшись лицом к стене. Андрей Николаевич подсел к внуку, потрогал лоб.

– Ну, рассказывай, что случилось.

– Мне понравилась одна девочка, а я ей нет, – не поворачивая головы, произнес Павлик. – Разве так бывает?

– Вот оно что… Послушай, с тобой произошло чудесное событие: ты впервые влюбился.

– А мама говорит, что маленькие дети не могут влюбляться.

– Видно, твоя мама забыла, что влюбилась в первый раз во втором классе. Как горько она плакала, что ее избранник не обращает на нее внимание…

– А потом?

– А потом мама выросла и занялась карьерой.

– Она забыла того мальчика?

– Да, и довольно скоро.

– Так же, как нашего папу?

– Ну как она может его забыть?.. Просто у мамы очень ответственная работа, она требует много сил, времени. Олегу, видать, не хватало ее внимания. Главное, что вы с папой постоянно встречаетесь, общаетесь по телефону…

Павлик безмолвствовал, лишь по его напряженной спине можно было понять, насколько внимательно он слушает. Деду не хотелось говорить о семейных делах: молодые недавно, как-то вдруг, оформили развод и все еще очень остро переживали разрыв.

К счастью, Андрей Николаевич относился к редкой категории людей, которых непросто было вывести из равновесия. Всего, что не соответствовало собственным представлениям о жизни, Андрей Николаевич старался не замечать. В созданной им картине мира не было места черным краскам и негативным мыслям, в результате, он заслуженно снискал славу умнейшего человека у всех, кто его знал. Сейчас ему без труда удалось свернуть разговор в более безопасное русло. Громко откашлявшись, Андрей Николаевич продолжил.

– А я в первый раз влюбился примерно в твоем возрасте. Девочка была старше меня на год, звали ее Катей, лица вспомнить уже не могу, а вот свое состояние… – Андрей Николаевич, машинально перелистывая книгу, задержался взглядом на картинке: прекрасная дама протягивает рыцарю венок. – Да, помню, хотелось мне одного: смотреть на нее, прикасаться к ее вещам, игрушкам, к стульчику, на котором она сидела…

– Это называется любовь? – Павлик приподнялся, серьезно и требовательно взглянул на деда.

– Не знаю… Скорее это лишь ее предчувствие. Предчувствие того необыкновенного и великого, что делает человека Человеком. И неважно, в каком возрасте это произойдет, главное, чтобы это случилось. Тебе повезло, сегодня произошло твое посвящение.

– Посвящение? Это что, как посвящение в рыцари? – переспросил Павлик в крайнем волнении.

Стук входной двери заставил деда прервать разговор. Заговорщицки подмигнув внуку, Андрей Николаевич прошептал:

– Мы читаем книгу. На чем мы остановились?

– Как герольды созывали рыцарей на поединок.

– Да-да, вот эта страничка. Так-с… «Выступайте, храбрые рыцари! Прекрасные очи взирают на ваши подвиги!», – громко и с выражением начал Андрей Николаевич.

Войдя в детскую, Кира Андреевна собрала разбросанные вещи сына и неодобрительно заметила:

– Папа, опять читаете «Айвенго»? Мне кажется, для пятилетнего ребенка это не слишком подходящее чтиво. Чтобы быть умным и успешным в современном мире, нужно читать специальные развивающие книжки. Я же давала вам список рекомендуемой литературы для детей этого возраста. Его составляли профессиональные педагоги и психологи.

– Книжки из этого списка мы уже читали, для Павлика они уж слишком просты.

– Ну а Вальтер Скотт еще слишком сложен.

– Мам, ничего тут сложного нет, – возразил Павлик.

– Между прочим, на этой книжке воспитано не одно поколение детей, – в тон ему заявил Андрей Николаевич. – Это же классика!

– Ну разве что классика… – согласилась Кира. – Но все равно, мнением специалиста не стоит пренебрегать. Вот свекровь в этом смысле просто молодец, надо отдать должное: всегда делает то, о чем ее просят.

– Да Света Владимировна обладает массой достоинств с частичкой «не»: не пьет, не курит, не ест мяса…

– Всегда и со всеми ровна, спокойна, по утрам делает зарядку…

– А также регулярно ходит в филармонию и на всевозможные выставки, – не скрывая сарказма, перечислял Андрей Николаевич. – Вот тебе, Павлик, образец для подражания.

Павлик, понимая скрытый смысл слов, заступился за женщину:

– Зачем ты так? Бабушка Света у нас хорошая, добрая, – немного подумав, добавил, – даже красивая.

– Ты находишь? – удивленно вскинул брови Андрей Николаевич.

– Мне кажется, она похожа на спящую красавицу, – неуверенно прошептал мальчик.

– Которую же из них? Белоснежку или царевну из сказки Пушкина?

– На принцессу из сказки Перро, Аврору. Помнишь ты в прошлом году подарил мне на день рождения эту книжку. Вот там на одной картинке, где Аврора сидит с веретеном, они очень похожи.

Андрей Николаевич, в той же шутовской манере, хлопнул себя по колену и воскликнул:

– Да-да, твоя правда, Павлик! А я-то все думал, кого Светлана мне напоминает. Действительно, спящую красавицу: поднять девушку подняли, а разбудить не разбудили.

– Ты в чем-то прав, но это означает только одно: нашей принцессе не повезло – принц попался никудышный. Видно, поиздержался в дороге, истратил все свои силы на стороне, – язвительным тоном парировала Кира. – И давайте не будем спорить! Почитайте еще минут десять, и спать.

Выразительный взгляд дочери заставил Андрея Николаевича прервать дискуссию. Он устроился поудобнее в широком мягком кресле и взялся за книгу: «Герольды провозгласили леди Ровену королевой любви и красоты, угрожая покарать всякого, кто дерзнет оказать ей неповиновение».

Слушая тихий голос деда, Павлик засыпал. В зыбких тенях на обоях возник нежный профиль девочки, через несколько минут ему уже виделось, как он «медленно и грациозно склонил копье», а прекрасная незнакомка возлагает на его голову венец из белоснежных цветов.

«Отныне и навсегда ты – посвященный!» – торжественно провозгласили герольды. Павлик глубоко вздохнул и улыбнулся во сне.

Заметив, что внук засыпает, Андрей Николаевич прекратил чтение и выключил настольную лампу. Сквозь приспущенные шторы лился неяркий свет, он не разгонял полумрак комнаты, а лишь подчеркивал теплоту и мягкость теней.

Любуясь причудливой игрой света и теней, Андрей Николаевич думал о другом, внутреннем, присущем каждому человеку свете. «Он может сиять ярко, как звезда, или мерцать, как огонек гаснущей лампадки. От чего это зависит? От выбора самого человека или от каких-то других неведомых причин? Почему в крохотном тельце внука разгорелся этот животворный огонек, а у красавицы дочки он так слаб, что и не разглядеть?»

Откинувшись на спинку кресла и отложив книжку на колени, Андрей Николаевич прислушался. В доме было так тихо, что, казалось, слышен шорох падающих за окном снежинок. Вслед их кружению стали мелькать и путаться мысли.

«И в кого Павлик таким уродился? В нашей родне все мужчины отличаются ровным характером, рациональным умом. Разве что по линии отца? Что-то не похоже. Олег – ученый, типичный карьерист, дед – тоже деловой человек. Разве что Светлана… Есть в ней что-то такое… потаенное, неразгаданное. Живет женщина как во сне, в полсилы: то ли от людей прячется, то ли сама себя боится – не разберешь. Но с Павликом у них определенно есть что-то общее. Посмотреть со стороны, кажется им и говорить не надо, понимают друг друга с полуслова. Да, есть в этом какая-то загадка…»

Некоторое время Андрей Николаевич еще пытался бороться с дремой, но сон неудержимо слеплял его веки.

Заглянув в детскую комнату, Кира Андреевна улыбнулась: «Уснули… Вот кому хорошо живется. Ни забот, ни хлопот…»

Она собралась тихонько прикрыть дверь, но что-то заставило ее оглянуться.

Будто в мгновенном свете фотовспышки она увидела завораживающее зрелище: снежные отсветы с улицы, расположившись на отдельных предметах интерьера, до неузнаваемости изменили комнату. Главным источником света в ней были лица спящих людей. Перед ней словно на полотне Рембрандта предстал остановившийся миг-вечность. Всё, даже воздух вокруг, дышало покоем и радостью. Казалось, только здесь и сейчас протекала реальная жизнь.

«Совсем недавно я дышала этим воздухом, понимала язык тишины, ощущала себя полноправной жительницей этого мира. Как могло случиться, что стала чужой всему этому, чужой себе самой? Куда девалась радость, настоящая, невозможная в нынешней жизни радость, легкость, свобода?!»

Кира поморщилась и дотронулась холодными пальцами до виска. Происходило нечто странное, непостижимое и ненужное. «Ненужное – вот ключевое слово! Я сама сделала свой выбор и уверена, что никогда не пожалею об этом!»

Кира энергично потрясла головой, застывшее очарование рассеялось. Окинув беглым взглядом комнату, она поправила складки шелкового халатика и почему-то вслух произнесла:

– Удивительно гармоничное соотношение света и тени. Жаль, что в комнате темно, получился бы отличный снимок!

Тут же вспомнилось: «А я ведь вот уже два дня не размещала в инстаграме новые фотографии!»

Ужаснувшись своей беспечности, Кира Андреевна прикрыла дверь в детскую и поспешила к компьютеру. Казалось, чудесные мгновения и диковинные мысли были навсегда забыты. Но «забыть о том, что ты свет – не означает не быть им». В нужный час Безмолвие напомнит ей эту простую истину.