Читать книгу Тобол - Людмила Петровна Шторк-Шива, Людмила Шторк – Шива - Страница 1

Большой Чарынский каньон много лет радует глаз проходящих мимо людей, маня их побродить среди величественных скал причудливых форм. Множество любителей необычной красоты земли со всех уголков планеты посещают это удивительное место, восхищаясь творением природы – ветра и воды. Веками речки большие и малые вымывали песок и глину из скал, обнажая древние слои каменистых пород. Ветер и дожди продолжали стряхивать с пород песок, придавая скалам необычные формы.

Можно бродить не один день по дну каньона, восхищаясь мастерством Великого Художника, посредством ветра и воды, создавшего удивительные замки, колонны и башни, поражаясь, как каменные громады держатся на тонкой «шее» не разрушаясь десятилетиями. Эти странные чудища многие века медленно поднимаются из земли с помощью ветра и воды, расправляя онемевшие члены и подставляя их жаркому южному солнцу Азии. Красные и бурые камни почти безжизненны. Горячее степное солнце высушивает стланцевые породы, не позволяя растительности запустить в них корни. Но в долинах у самой реки поздней осенью и зимой мирно пасутся отары овец, ощипывая скудную растительность.

Но поднимаясь по руслу реки Чарын, путник наблюдает, как обветренные сухие кости сказочных великанов, словно плотью покрываются зеленью, наполняются жизнью, пением птиц и покрываются множеством видов животных, расцветая на глазах большим разнообразием жизни.

И в горах у истока реки, около самых ледников, словно избавившись от всех оков, жизнь разлилась вокруг, наполнив собою все, от земли, до высот неба.

С ранней весны и до поздней осени Жайлау дает пищу овцам, лошадям и коровам. Здесь они нагуливают потерянный за зиму жирок и растят потомство. Чабаны бережно охраняют животных от хищников, и ни одно стадо не обходится без верных помощников – пастушьих собак, которые день и ночь несут свою стражу при отарах.

Прекрасные горные равнины зимой становятся почти непроходимыми из-за глубокого снега и потому зимой чабаны живут на скудных растительностью низинах. И здесь, внизу большие отары овец и табуны лошадей пережидают суровую зиму, обгрызая жесткие колючки, мечтая о весне и свежей травке.

В этом году весна порадовала людей и животных своим ранним приходом. Весна становилась ласковее и теплее, прогоняя остатки холодного снега, и скоро весеннее ласковое солнце согревало верхушки степных трав, заставляя благоухать первые редкие степные цветы. В оврагах и в дальнем каньоне все еще лежал почерневший снег, и воздух был прохладным и влажным. Выходя из помещения, люди поеживались и запахивали куртки, несмотря на яркое солнце.

Постоянные порывы ветра в степи, стихающие лишь иногда, не позволяли забыть об уходящей холодной зиме. И только в редких впадинах, защищенных от ветра, можно было погреться на солнышке и насладиться теплом. Непривычному к этим местам путнику было бы непонятно, чем могут питаться здесь животные? Трава была редкой и жесткой. Но овцы и коровы, выросшие в этих краях, радовались весенней травке. Всю зиму им приходилось обгрызать сухие веточки почти до корня, и только вечером чабаны бросали голодным животным немного сена, а сейчас молодая, почти незаметная зеленая поросль казалась мягкой и вкусной. Скоро отары тронутся с зимовья к горам, в верховья реки Чарын, где стада смогут насладиться настоящей горной травой и нагулять потерянный за зиму жирок. Но сейчас приходится довольствоваться зеленью впадин и радоваться, когда чабан погонит ближе к каньону, на дне которого протекает речка. Вдоль реки много зелени и овцы торопились наполнить ею желудок, чтобы потом вечером в прохладе, отдыхая, пережевывать ее, еще раз мечтая о летнем изобилии.

Русло реки пересекало степь глубоким каньоном с крутыми берегами, дно каньона в некоторых местах достигало в поперечине нескольких десятков метров и его покрывали сплошные заросли. Причудливо изогнутые ветви туранги создавали впечатление фантастического пейзажа, арча, тамариск, розовые в цвету кусты курчавки и невысокая трава создавали много укромных уголков для отдыха. Бурная в верховьях, река Чарын спускаясь с гор, растекалась по степи, успокоившись от быстрого бега, давала прохладу окружающей растительности и своим журчанием не нарушала, а лишь подчеркивала тишину. Если бы случайный путник оказался в степи, лишь в сотне метров от русла реки, его глазам предстала бы ровная степь, с невысокими редкими холмами, без каких либо признаков деревьев или впадин. Но подойдя к самому краю, путник поражался красным скалам, уводящим вглубь земли, зеленым полянам на дне каньона, прикрытым тенью деревьев и прохладе мутного от талого снега весеннего потока. Меньшие по размеру каньоны, как речки стекались в основной большой каньон, на дне которого протекала довольно большая река.

Отары пасущихся овец и крупного скота раскинулись по весенней степи в нижней части реки Чарын, откуда видно как глубокий каньон, как река «растекается» выходя на равнину и его стены становятся все ниже. Отары овец разбросаны по степи до самого горизонта, но чабанов, кажется не видно вообще и только крупные собаки, ростом выше некоторых овец лениво обходят стада, сгоняя увлекшихся ягнят. Мало смельчаков, отважившихся подойти к стаду и уж тем более взять хотя бы одну овцу. Если бы появился такой смельчак – рассеявшиеся между овцами и мирно отдыхающие алабаи и другие пастушьи собаки мгновенно собрались бы к нему с лаем и рычанием готовые отстаивать хозяйское добро. И не многие достаточно сильны, чтобы тягаться с серьезными псами.

На сердитый лай собак сразу появляется чабан, до этого момента мирно отдыхающий под редким кустом тамариска или джиды и тогда непрошенному гостю приходится объясняться не только с собаками, но и с чабаном. Но чужаки, охочие до чужого добра не часто появляются в степи, где редкие кустики позволяют оглядывать пространство в несколько километров. Поэтому сейчас стадо вместе со своими охранниками наслаждалось тишиной и покоем. Многие коровы и овцы еще не разрешились от своего бремени и были очень вялыми, готовясь дать потомство. Крупные коршуны кружили над землей в поисках добычи на своих мягких крыльях, не нарушая тишины.

Чуть в стороне от овец две крупные собаки пасли небольшое стадо годовалых телят, которые доставляли своим охранникам немало хлопот, резвясь и играя. Один маленький бычок разбежавшись, боднул другого и тот не остался в долгу, размахивая еще не существующими рожками, помчался догонять обидчика. Оба проказника побежали вниз, в глубокий каньон с крутыми берегами, рассеченными тропками, на дне которого пробегала речушка, уже много веков поившая своими водами отары овец и диких животных этого района до середины лета. Далеко ниже по течению, речка впадала в большую реку Чарын, но здесь, она казалась крошечной в каньоне глубиной почти в пол километра. К середине лета русло маленькой речки высыхало, трава в степи выгорала, кусты тамариска и курчавки, радовавшие глаз яркими красками весной, становились неприглядно серо-зелеными, а отары вместе с чабанами кочевали вверх по течению основной реки, в горы, где травы и воды было вдоволь для всех стад.

Путешествуя на небольшие расстояния, чабан приторачивал к седлу курджун с несложными пожитками. Обычно там был чайник, кусок кошмы на который он ложился ночью, немного еды, старое ватное одеяло, и аркан с вплетенным в него конским волосом. Если чабан путешествовал по степи, где не было деревьев, он брал с собой сухой кизяк, чтобы развести огонь.

Остановившись на ночлег, чабан укладывал вокруг себя аркан, чтобы скорпионы или змеи не тревожили его сон, разжигал огонь, кушал и ложился спать на кошму, укрывшись теплым одеялом. Если чабаны уходили на горные пастбища, тогда утвари везли с собой больше и приходилось нагружать две-три лошади. Но сейчас отара стояла на месте и потому все необходимое было в юрте чабана.

Зара – старая опытная пастушья собака обучала свою молодую дочь Чару всем премудростям охранного труда, но Чаре в этот период трудно было сконцентрироваться на работе, она грустно бродила за стадом прошлогодних телят, не способная работать, за что сегодня уже не раз получала жесткие взбучки от старшей собаки. Привлеченные зовом природы кобели, охраняющие соседнее стадо уже не раз появлялись рядом, но человек властно прекращал все «ухаживания».

– Не вам назначена она, не вашу породу продлять будем. У нас свой производитель! – крикнул чабан, жестко охаживая длинным хлыстом очередного молодого кобеля, пытающегося подобраться к молодой Чаре.

Но в то же мгновение чабан заметил телят, галопом спускающихся в каньон и быстро исчезающих среди скал.

– Чара, Зара, ату! Верни! – приказал он собакам.

Обе собаки сорвались с места и побежали за телятами.

В зарослях джиды и тамариска коротали тихий теплый весенний день небольшая стая красных степных волков. Звери этой породы не напрасно занесены были защитниками животных в Красную Книгу – их стая, в лучшие времена насчитывавшая до двадцати особей, этой весной состояла из восьми, большая часть которых уже были помесью с пришедшими с северных районов серыми волками, населявшими все верховья реки Чарын. В последней стае в этом сезоне осталось лишь две самки красных волков. Брачный сезон почти закончился и те, кому посчастливилось найти себе пару, уже разошлись по степи, наслаждаясь играми со своими избранницами, но четыре одиноких волка еще оставались вместе. Сегодня они были сыты, и ничто не нарушало дневной покой, как вдруг в зарослях послышался громкий шум. Волки вскочили, шерсть на загривке поднялась. У самой поляны они услышали громкий лай собак, заставивший их вздрогнуть. Сегодня волки не желали столкновения, поэтому от старшего до молодого удалились с полянки.

Телята повернули обратно, испуганные лаем собак, Зара спокойно последовала за телятами, но Чара, чей нюх не был притуплен старостью, почуяла волков и с яростным рычанием, рванула в заросли. Увлекшись погоней, Чара не заметила, что ее старшая подруга и мать ушла к отаре, подгоняя резвящихся, беспечных телят. Она опомнилась только когда оказалась на очередной полянке в окружении волков. Смело бросившись на того, кто оказался спереди, она получила сильный удар сбоку, сбивший ее с ног, от удивительно крупного старого красного волка,. Чара отчаянно завизжала.

Но волк почему-то не бросился на нее, возможно, почуял запах самки, готовой к спариванию. Остальные волки стаи также не нападали. Тогда Чара, немного осмелев, попыталась выбраться из круга, но старый вожак, который в этом году впервые за много лет не смог отстоять право на волчицу, бросился на нее и одним ударом вернул в круг. Теперь ему предстояло не только заставить нежданную гостью остаться, но и отвоевать у молодых волков право ухаживать за ней. Рыжий волк был почти вполовину крупнее молодняка, оставшегося в стае. Сильные соперники уже получили своих подруг, и ушли в степь, а молодняк не рискнул бы по-настоящему драться с Рыжим – силы неравны. Пара молодых волков попытались подойти к Чаре, но встретили яростное сопротивление как со стороны Чары, так и от Рыжего волка. Но Чара и Рыжему не отдавала предпочтения – единственной ее мечтой было вернуться домой, но Рыжий волк отрезал ей путь к бегству и медленно оттеснял в заросли, продолжая ухаживать, и наконец она покорилась, прекратив попытки бегства. Молодые волки скоро отстали, поняв безнадежность своего положения. В этом году им не суждено было продолжить свой род. Придется ждать более благоприятного времени, возможно, в следующем году.

Молодая Чара еще не понимала всей опасности своего положения. Не будь она в том состоянии, в котором была – волки разорвали бы ее в считанные секунды, но Чару спасла весна.

Чара и Рыжий волк бродили по степи и руслу реки десять дней. Они вместе охотились, вместе отдыхали, все дальше поднимаясь к горам. Рыжий искал места для логова, где его подруга смогла бы выкормить их потомство, но Чара, успокоившись от любовной горячки, затосковала. Она грустно бродила по степи и каньонам, жадно втягивая носом воздух, ища знакомую отару, своего хозяина. Рыжему непонятна была тоска подруги, и он нередко подгонял ее к верховьям реки, где было много уютных маленьких пещер и обилие мелких и крупных животных, которыми можно было выкормить будущих щенков.

Однажды рано утром Чара решительно встала и направилась вниз, к отарам. Рыжий волк больше не мог ее удержать, Чара уходила навсегда, домой.

Чара бежала два дня, только иногда отдыхая в тени редкого кустарника. Она не потеряла ориентиры во время своих прогулок, древние инстинкты в этой породе сильны. Чара шла домой не по старым следам легких приключений с Рыжим волком, но напрямую, срезая все неровности пути, словно только что прошла этим путем по одной ей ведомым почти незаметным тропкам. И Чара не ошиблась.

Вечером жена чабана вышла кормить собак. Она бросила псам по лепешке хлеба, затем удивленно воскликнула.

– Глянь, саке, Чара вернулась!

– Это хорошо! – обрадовался чабан – я уж думал, порвали ее волки. Жалко, такую собаку мы не скоро смогли бы найти себе.

Прошло немного времени и хозяева заметили, что Чара носит щенков.

– Похоже, нагуляла с волком! – покачал головой чабан, придется ей сделать загон, иначе собаки порвут ее щенков. Для отар эти щенки не подходят – нам не нужны новости. Кто знает, чьи гены в них победят? Но, говорят сейчас в городе помесь собак с волком в моде. Что ж, воспользуемся модой и продадим их в город.