Людмила Штерн была дружна с юным поэтом Осей Бродским еще в России, где его не печатали, клеймили «паразитом» и «трутнем», судили и сослали как тунеядца, а потом вытолкали в эмиграцию. Она дружила со знаменитым поэтом Иосифом Бродским и на Западе, где он стал лауреатом премии гениев, американским поэтом-лауреатом и лауреатом Нобелевской премии по литературе. Книга Штерн не является литературной биографией Бродского. С большой теплотой она рисует противоречивый, но правдивый образ человека, остававшегося ее другом почти сорок лет. Мемуары Штерн дают портрет поколения российской интеллигенции, которая жила в годы художественных исканий и политических преследований. Хотя эта книга и написана о конкретных людях, она читается как захватывающая повесть. Ее эпизоды, порой смешные, порой печальные, иллюстрированы фотографиями из личного архива автора.
Оглавление
Людмила Штерн. Поэт без пьедестала. Воспоминания об Иосифе Бродском
ОТ АВТОРА
Глава I. НЕМНОГО ОБ АВТОРЕ
Глава II. ОБЗОРНАЯ ПАНОРАМА
Глава III. ЖИЗНЬ ДО БРОДСКОГО
ПРЫЖОК С ЛАСТОЧКИНА ГНЕЗДА
Глава IV. ДУХОВНЫЙ ОТЕЦ
Глава V. ПЕРВОЕ ПОЯВЛЕНИЕ ГЕРОЯ
ЭТЮД ПЕРВЫЙ. БРОДСКИЙ – ГЕОЛОГ
Глава VI. ДНИ ЗОЛОТЫЕ
ЭТЮД ВТОРОЙ. ОДИНОЧЕСТВО
ЭТЮД ТРЕТИЙ. КОЗЕБРА
ЭТЮД ЧЕТВЕРТЫЙ. ГЛАС НАРОДА
Глава VII. ПАСИК
ПАСИК № 1. предисловие
Глава VIII. «КАК НА ОСИНЫ ИМЕНИНЫ ИСПЕКЛИ МЫ КАРАВАЙ…»
ЭТЮД ПЯТЫЙ. САМОУБИЙСТВО
Глава IX. ЭПИСТОЛЯРНЫЕ И ДРУГИЕ ИГРЫ
Глава Х. МАРИНА
Глава XI. ТАМ СУДЯТ ПОЭТОВ
Глава XII. ОТЪЕЗДЫ
Глава ХIII. ВСТРЕЧИ
ЭПИЗОД ПЯТЫЙ. УРОКИ ЖИЗНИ
Глава XIV. ПРОБЛЕМЫ ПЯТОГО ПУНКТА
Глава ХV. ШМАКОВ
Глава XVI. ЛИБЕРМАНЫ И ЛИБЕРМАНИЯ
Глава XVII. СОРОКАЛЕТИЕ И АЛЬМАНАХ «ЧАСТЬ РЕЧИ»
Глава XVIII. «РУССКИЙ САМОВАР»
Глава XIX «А ДЛЯ НИЗКОЙ ЖИЗНИ БЫЛИ ЧИСЛА»…
Глава ХХ. КОВАРСТВО И ЛЮБОВЬ
Глава XXI. ДРУГИЕ ЮБИЛЕИ
Глава ХХII. ВСТРЕЧИ С СОБЧАКОМ
Глава XXIII. ПОСЛЕ ДОЛГОЙ РАЗЛУКИ
Глава XXIV. ПОСЛЕДНЯЯ
Приложение
ГИГАНТ ПРОТИВ ТИТАНА, ИЛИ «ИЗЖАЖДАННОЕ ОКУНАНЬЕ В ХЛЯБИ ЯЗЫКА»[32]
УКАЗАТЕЛЬ ИМЕН, УПОМЯНУТЫХ В КНИГЕ
А
Б
В
Г
Д
Е
Ж
З
И
К
Л
М
Н
О
П
Р
С
Т
У
Ф
Х
Ц
Ч
Ш
Щ
Э
Ю
Я
Отрывок из книги
За годы, прошедшие со дня смерти Иосифа Бродского, не было дня, чтобы я не вспоминала о нем. То, занимаясь чем-то, с литературой никак не связанным, бормочу его стихи, как иногда мы напеваем под нос неотвязный мотив; то вспыхнет в мозгу отдельная строчка, безошибочно определяющая душевное состояние этой минуты. И в самых разных ситуациях я задаю себе вопрос: «А что бы сказал об этом Иосиф?»
Бродский был человеком огромного масштаба, сильной и значительной личностью, обладавшей, к тому же, редким магнетизмом. Поэтому для тех, кто близко его знал, его отсутствие оказалось очень болезненным. Оно как бы пробило ощутимую брешь в самой фактуре нашей жизни.
.....
«Минуточку, – перебивал Илья Лукич, – пока они никуда не двигаются. Разве вы забыли, Яков Иванович, что они начали атаку, получив в подкрепление дивизию Клапарена, и ни минутой раньше?»
В этот момент, Роман Шарлевич внезапно терял свои виконтские манеры и, впадая в ХIХ век, перебивал полковника: «Нет-с, простите-с, не так было дело… Не знаете – не суйтесь, милейший. Наполеон отменил дивизию Клапарена и послал дивизию Фриана, что было с его стороны роковой ошибкой. А когда пошел в атаку наш драгунский полк…» – «Он не пошел, не пошел! – топал ногой Илья Лукич. – Яков Иванович, подтвердите, что драгунам был приказ не наступать, пока…» Ну и так далее.
