Читать книгу Непростой тропический рай - Людмила Шторк – Шива - Страница 1

Предисловие

«Бежать, бежать пока еще живо хоть что-то внутри, пока ребенок не полностью искалечен! Сколько можно терпеть и смиряться с лишениями! Сколько можно надеяться и полагаться на пустоту! – Билась в сознании Нади настойчивая мысль. – В конце концов, я ему ничего не должна, скорее он – мне, и квартиру и дачу и целых пятнадцать лет жизни! Хватит! Но только бы он не догадался, что это навсегда, что я не вернусь! Он ведь реально может выполнить угрозу и отнять сына, а может и «заказать аварию». Теперь я уже слишком хорошо его знаю!»

Надя с видимым спокойствием собирала вещи для отпуска. Ее младший брат поехал в Таиланд по совету одной пожилой женщины, и неплохо там устроился. Он открыл компанию, занимался продажей недвижимости и участков земли под строительство, обзавелся влиятельными друзьями среди местных власть имущих. Сейчас он начал новое направление – строительство элитных вилл на заказ, и пригласил сестру на лето, пока у ее сына каникулы. Надя – дипломированный инженер-строитель, могла оказать реальную помощь брату, и Илья сообщил, что оплатит перелет сестры с сыном к нему на тропический остров. Хотя, конечно, Надя была не родной сестрой, а двоюродной, но они «роднились» не только из-за родственной крови, но и потому, что выросли вместе у дедушки с бабушкой. Илья хотел, чтобы сестра также привезла и его сына с собой. Ведь Борис был еще несовершеннолетним и не мог лететь без сопровождения взрослых.

Антон завидовал гражданской жене, но ему никто не предлагал оплатить перелет, а сам он давно не работал, мирно устроившись на содержании женщины. Но об одном молчали брат с сестрой – Надя с Богданом не собирались возвращаться.

Антон дал разрешение на вывоз сына за границу на летние каникулы. Бывшая жена Ильи также обеспечила своего сына нотариально заверенным разрешением, чтобы Борис мог пожить с отцом во время каникул.

Мальчики были возбуждены и счастливы. Они предвкушали море, солнце, пляж и постоянно об этом говорили. Богдану не говорили о том, что возвращаться ему не нужно, что взрослые решили, что он сможет продолжить свое образование из-за границы.

Теперь нужно было улететь так, чтобы Антон до самого отлета даже не подумал о подобной возможности, иначе он сделает все, чтобы гражданская жена и сын не смогли уехать. А Антон всегда хорошо умел ломать и портить все, что пытались строить его близкие, если только он не видел в этом своей прямой выгоды.

Изображая полную невозмутимость, Надя старалась брать с собой только самое необходимое, чтобы мужчина ни о чем не догадался. Даже пятнадцатилетний Богдан ничего не знал. Он ехал в надежде, что морской воздух и само море поможет его коже, которая пылала красными пятнами от нейродермита. Мальчику было очень сложно носить одежду, которая прикасалась к больным местам и нередко он почти привычно издавал тихое

– Ш-ш-ш-ш, – словно ткань прикоснулась к воспаленному ожогу.

Богдан мечтал, что сможет ходить в одних шортах и уже ничто не будет натирать кожу до крови.

Врач давно говорил, что нейродермит возникает на нервной почве и мальчику нужен покой. Но где же взять его, покой?

И вот теперь у мальчика появилась простая и понятная мечта – вылечиться. Ведь в прошлый раз, когда он также болел, ему помогли назначенные врачом ванны с морской солью, хотя в начале и казались пыткой. А вдруг настоящее море и солнце окажутся лучшим лекарством. Да и придирок и унижений от отца мальчик не будет слышать целых три месяца. Одно это казалось пареньку счастьем.

Богдан всегда отличался удивительным терпением и способностью все вместить и понять. Раньше, когда Надя временами не выдерживала и хотела все бросить и уйти от гражданского мужа, Богдан тихо говорил?

– Мам, все-таки он – мой папа. Я постараюсь сделать для него все, что смогу.

Затем приходило время, когда Антон бил Богдана, или сильно обижал словами, и мальчик хотел сбежать. В такие моменты Надя напоминала сыну:

– Он – твой отец. Семья должна быть вместе.

Но недавно Богдан не выдержал. После очередных обид и оскорблений, когда Надя вновь напомнила, что семья должна быть вместе, мальчик выпалил:

– Мам, да за шестнадцать лет что вы вместе, он тебе даже жениться не предложил!

– Но ты же сам говорил, что хочешь полную семью, – напомнила как-то Надя.

– Мам, это было в первом классе! Ты еще помнишь? – Грустно вздохнул мальчик. – Я, конечно, постараюсь не бросить его, но сейчас я очень устал и хочу жить только с тобой!

– Нет, так не должно быть, – продолжала твердить Надя.

Она даже не знала, почему и что должно быть. Дедушка с бабушкой воспитали ее на Заповедях, но никогда не говорили ни о Боге, ни о Его Заповедях. Дед был идейным коммунистом и всегда говорил:

– Не позорьте фамилию Лесовых! Люди в городе знают меня.

Надя знала, что для дедушки было бы важно сохранение семьи, но сейчас дедушки не было в живых и она знала, что ее гражданский муж, тоже «приложил руку» к этому.

И вот теперь совпали две важные вещи: чаша терпения переполнилась, и сейчас ей, наконец, есть куда скрыться. Но почему же так предательски подрагивают руки?

«Нет, нельзя! Нужно быть невозмутимой! Я просто обязана дойти этот путь с честью! – твердила себе женщина, – раньше я всегда была сильной и просто обязана вспомнить, как это было!»

Глава 1

Свершилось! Самолет приземлился в огромном аэропорту Бангкока. Надя немного растерялась, увидев его размер. Она сколько-то знала английский язык, но очень обрадовалась, когда выяснила, что не напрасно настаивала, чтобы сын учил его серьезно и нанимала ему репетиторов, зарабатывая самостоятельно и экономя каждую копейку. Богдан очень выручал. Несмотря на то, что учился он по той же «советской системе», которая была рассчитана на то, чтобы человек, даже зная много английских слов, не мог на нем разговаривать, мальчик сумел «выжать» все, что мог из учебников и серьезно относился к занятиям с репетитором. И сейчас у него неплохо получилось объясниться и найти выход для пересадки с международного рейса на местные авиалинии. Борис немного смущенно заметил:

– Наверное мне тоже надо серьезнее английским заняться.

Идти пришлось долго и этот путь казался странным лабиринтом, потому что пришлось подняться, пройти по коридору между двумя залами и вновь спуститься. Помогло также подробное объяснение Ильи по телефону.

В самолете тайских авиалиний Наде с ребятами показалось, что они вдруг окунулись во что-то теплое, мягкое и улыбчивое. Стюардессы были очень доброжелательны и вежливы, за час полета пассажиров успели накормить.

Надя поражалась, что девушки начали раздавать напитки и еду сразу после взлета, стоило полу в салоне воздушного судна приобрести горизонтальное положение. Казалось, что самолет даже не полностью набрал нужную высоту. Но она поняла причину этого, когда, едва успев собрать подносы и пустые стаканы из-под напитков, стюардесса объявила, что самолет начал снижение.

– Мам, у нас бы точно не стали кормить при таком коротком перелете, – убежденно сказал Богдан.

И Надя согласилась. Она немало часов налетала в юности, и хорошо знала российский сервис.

Приземлившись, самолет резко затормозил, так как короткая взлетная полоса заканчивалась бетонной стеной и пилоты показывали удивительный профессионализм. Не успело воздушное судно встать на стоянку, мимо пронесся взлетающий самолет. К борту подъехал странный поезд из сцепленных открытых с четырех сторон «вагончиков», которые тянула небольшая машина.

– Теть Надь! Это что, нас на таких «автобусах» в аэропорт повезут?! – поразился Боря, выглядывая в иллюминатор.

– Наверное, – пожала плечами Надя. – Других автобусов не видно.

Экзотика сопровождала путников на каждом шагу. Оказалось, что пассажиров действительно повезли на этих маленьких платформах с крышей, защищающей от солнца. На платформах стояли скамьи, но стен не было. Стоило пассажирам выйти из самолета, их встретил влажный жаркий воздух, напоенный ароматом неизвестных цветов. После холода кондиционеров все это казалось очень необычным, словно они не вышли на улицу, а вошли в баню, наполненную чудесными запахами.

– Как воздух удивительно пахнет! – поразилась женщина, вдохнув полной грудью.

– А откуда запах? – оглянулся Богдан.

По краю лётного поля росли деревья с белыми цветами. Позже они узнали, название деревьев – их называли франжипани или плюмерия. Надя не знала, почему люди называют их по-разному. Возможно, одно из названий было местным, другое – международным. Но Надя не стала выяснять, выбрав для себя то, что больше понравилось.

Когда транспорт подвез пассажиров к необычным крышам из пальмовых листьев, туристы были поражены, выяснив, что это и есть «здание» местного аэропорта. Люди проходили по бетонной дорожке, обдуваемой большими вентиляторами, к пункту получения багажа. По обе стороны дорожки также росли различные деревья, покрытые цветами, наполняя воздух своим ароматом. Под стволами деревьев, клумбы пестрели цветами и коротко стриженой зеленой травой.

Наши путники уезжали также «из лета», но местное буйство красок и запахов впечатляло. Получив багаж, Надя и мальчики прошли по открытой бетонной дорожке, между яркими цветочными клумбами, к месту, где их ожидал Илья. Других туристов здесь ожидали водители с табличками различных отелей, в которых туристы собирались отдыхать. Но Надя с Богданом и Борей были очень рады встретить родное лицо после долгого перелета и общения с незнакомцами.

Богдан еще не привык к мысли, что они не планируют возвращаться. Мать только в самолете сообщила сыну об этом, что вызвало у мальчика глубокий вздох облегчения.

– Да неужели?! Ты «созрела». Наконец-то! – воскликнул он. – Я уж думал, что ты до смерти с ним останешься! И я знаю точно, кто бы первый из вас «отдал богу душу». Он точно всех нас переживет, профессиональный «выживальщик».

– Не надо так! – нахмурилась Надя, – все же он – твой отец и я благодарна ему хотя бы за то, что ты у меня есть!

– Надеюсь от него я не унаследовал непомерный эгоизм! – поёжился Богдан.

– Не переживай, нам обоим с тобой это «не светит». Мы же всю жизнь его обслуживали, так что не выжили бы, если бы не были его антиподами, – напомнила мать.

– Надеюсь! – с сердцем выдал Богдан.

Наконец впереди появилось знакомое лицо дяди. Он приветливо помахал рукой. Богдан прибавил шаг. Обычно дядя был требователен к работе и строг, но он никогда не оскорблял и не критиковал без серьезной причины и мальчик любил его. Он был рад, что теперь можно будет жить здесь, на тропическом острове с родным человеком и, приходя домой, не выслушивать, что все люди – мерзость по умолчанию, а Богдан и его мать – типичные представители этого человечества. А сын – маменькин сынок, и потому – тряпка, что бы он ни делал. И что бы ни старался делать сын, чтобы заслужить любовь отца, даже доброе слово слышал не часто. Антон считал, что, похвалив другого человека, сразу унижает себя. А на это он не мог пойти.

Поэтому Богдан давно перестал пытаться заслужить похвалу отца, довольствуясь словами матери, которая была справедлива, хоть и строга к себе и к сыну, понимая, что иначе им обоим просто не выжить в этом мире. Ведь Антон придирался даже тогда, когда причин не было, но если дать ему повод, тогда «вовеки не отмоешься». Надя долгое время не решалась уходить от гражданского мужа даже после просьб сына, потому что не раз от знакомых женщин слышала, что их мужья «распускают руки».

– Папа же никогда не бил меня, да и тебя не часто наказывал, – пыталась уговорить она сына, – другие отцы еще и бьют жен и детей.

– Мам, знаешь, после некоторых его слов я думаю, что было бы лучше, чтобы он меня ударил, – возражал Богдан.

И вот сейчас можно забыть о беспричинных унижениях. Дядя если поругает, то всегда только за дело. С ним рядом хочется стать лучше, добиться бОльшего.

Боря бросился к отцу, за которым скучал. Илья радостно обнял родных и подхватил чемодан Нади.

– Как Антон вас отпустил?! – спросил он, не успев сделать первые шаги к машине. – Он же забыл что такое приготовить себя хотя бы яичницу.

– А мы ему не сказали, что насовсем! – радостно сообщил мальчик.

– Да уж знаю, – усмехнулся Илья, – но даже на лето, просто не верится, чтобы он согласился. Ему же готовит придется самостоятельно. Да и на работу придется выходить. Надеюсь ты не оставила ему деньги на все лето? – горько усмехнулся Илья, взглянув на сестру.

– Ему свободы захотелось, – глухо и едва слышно сообщила Надя, – как тогда, с дачей. Он даже согласился на работу выйти. Вроде кто-то из его друзей хорошее место ему предложил. Он же только начальником готов работать.

– Да уж помню, – усмехнулся Илья, припоминая любимую присказку Антона «раз люди тупы, так пусть работают на меня. Я на них горбатить никогда не буду!» Затем он взглянул на кузину и чуть взмахнул рукой, – Понимаю. Я рад, пусть у него будет любая, самая прекрасная на его взгляд работа или просто «место получения прибыли», только не за твой счет. – Мужчина помолчал и улыбнулся – Наконец-то ты решилась!

Он знал, что много лет назад, когда Илья работал в Москве, а Богдан был совсем крохой, Антон убедил Надю поехать на дачу на лето. Он мечтал «порезвиться» в квартире в ее отсутствие. Дедушка тогда уже болел и мужчина убедил всех, что договорился с друзьями, взяв в аренду на лето прекрасный загородный дом, рядом с деревней.

– Будешь дедушку и сына поить деревенским молоком, кормить домашними яйцами, – уговаривал он жену.

Антон всегда умел красиво говорить и женщина с пожилым мужчиной поддались на уговоры. Надя привыкла верить мужчинам на слово, потому что всю жизнь видела, что если дедушка дал слово – то оно будет твердо как кремень. И брат ее старался поступать также. Он верил, что мужчина не может уважать себя, если не умеет держать данное слово или если не может полностью отвечать за свои слова.

Надя и Семен Захарович думали, что Антон сам отвезет их в деревню, но тот сказал, что ищет работу и должен идти на собеседование, отправив их со своим знакомым. Когда Надя с дедушкой увидели «дом», они хотели уехать в город, не выгружая вещи из машины, но водитель сказал, что едет дальше, в соседнюю деревню, и в город соберется не скоро. Похоже было, что Антон все знал, и друзья заранее договорились. Пришлось выгружать вещи и пытаться хотя бы какое-то время пожить.

Двери домика лишь прикрывались, оставляя щель для холода и москитов. Прогнивший пол скрипел на каждом шагу, провалившись в нескольких местах. В помещении пахло сыростью. За водой нужно было идти во двор, где стояла колонка. Туалет также был только на улице. С маленьким ребенком и больным стариком у женщины было много стирки, и ей все приходилось стирать на руках. За продуктами необходимо было идти больше километра в деревню. Надя не могла оставить больного дедушку с маленьким сыном и ей приходилось брать ребенка с собой. Чтобы малыш не капризничал в долгой дороге, она придумывала массу историй, которые он внимательно слушал. Транспорта для возвращения в город не было по всей округе. Деньги на продукты скоро подошли к концу и им пришлось «тянуть», экономя каждую копейку.

После жизни в трехкомнатной благоустроенной квартире в центре города, которую женщина всегда держала в идеальном порядке, Надя пришла в ужас от увиденного. Семен Захарович молчал. Бывший военный, волевой мужчина, понимал, что вряд ли справится сейчас с тем, чтобы по нужде каждый раз выходить на улицу. Рак подкосил его, прежде крепкое здоровье. Но представить, что внучка будет выносить за ним горшок даже в мыслях не мог. Поэтому он всегда выходил сам и это отнимало силы, которых и без того почти не осталось. Кроме того, ночной холод, даже летом, оказался опасным для его ослабленного организма, он часто простывал.

Их «отдых» закончился через месяц тем, что у Нади поднялась температура до сорока градусов. Лекарства у них закончились давно, так как дедушка часто болел, а обещанное посещение Антона все откладывалось. Надя вынуждена была идти в деревню с температурой, чтобы позвонить Антону. Но он просто не взял трубку. Тогда ей пришлось звонить соседям, у которых была машина. Они отнеслись к ее просьбе очень жертвенно. Несмотря на то, что дорога была не близкой и ухабистой, сосед поехал на ними, и к ночи привез едва дышащую мать, с малышом и больным стариком в город.

Когда Надя вошла в квартиру, гражданского мужа не было. Она увидела следы неубранной попойки, грязное нижнее женское бельё под кроватью. Женщина вынуждена была принять лекарство и начать генеральную уборку. К постельному белью она не смогла прикоснуться и выбросила его. Когда Антон поздно ночью вернулся в квартиру, он выразил удивление и недовольство. Надя сообщила ему о находке, но он сумел убедить ее, что предоставил квартиру своему родственнику с женой, которые нуждались в месте для ночлега. В то время Надя еще верила ему, хотя вся история была слишком очевидна. Но женщина очень хотела верить мужу, и приняла его ответ за правду. Но сейчас, спустя годы, она уже не сомневалась, чем именно собирается заниматься ее гражданский муж в их отсутствие. Но теперь ей было уже безразлично.

Илья привез родных в свою квартиру, которую он арендовал.

– Вам, племяш с Борькой, придется спать в одной комнате, – сообщил Илья, показывая комнату, в которой стояли две кровати. А ты, сестренка будешь жить здесь, – он указал на соседнюю комнату. – А это моя, указал он на третью дверь.

– После нашей одной комнаты на всех, это хоромы! – улыбнулась Надя.

– Да уж… Антон сумел «ободрать тебя как липку». Как ты могла «повестись» на все его басни? – лишь поразился Илья. – Ты же всегда была как «кремень».

– Люди меняются, – вздохнула Надя.

– Да уж… – грустно качнул головой Илья. – Давно мы не виделись!

– Очень давно! Но главное, что ты жив! – улыбнулась Надя, грустно взглянув на брата.

Они не виделись много лет. После армии Илья женился, у него родился сын. Тесть пригласил Илью на работу своим заместителем и в девяностые годы брат заработал состояние на недвижимости. Через время Илья развелся, не смог жить с капризной и своенравной «дочкой богатенького папы» и уехал.

Пока Илья работал с недвижимостью, они с Надей виделись почти каждый день, потому что Надя помогала брату в качестве инженера. Но потом Илья уехал и они довольно долго не виделись.

Глава 2

Галину Григорьевну нашел дедушка. Он уже лежал с четвертой стадией рака, когда Антон зашел в комнату старика и сказал:

– Дед, ты здесь лежишь как овощ. А Надя разрывается, ухаживает за тобой. Если врачи от тебя отказались, попробовал бы обратиться к нетрадиционным способам. Нужно же хоть что-то делать!

Это произошло в то время, когда Богдана еще не было. Антон, поселившись в квартире Нади и дедушки, привез с собой свою дочь-подростка. Он «напел» Наде, что бедная девочка оказалась не нужна своей непутевой матери и Надя согласилась забрать ребенка к себе. Они с Антоном спали в проходной комнате, а девочке, которая действительно никогда не имела своего «угла», отдали третью комнату. Во второй комнате лежал дедушка, за которым Надя ухаживала.

После того, как молодая женщина согласилась жить с Антоном, она очень скоро поняла, что обещанной поддержки от мужчины не будет. Для нее этот период жизни казался невыносимо тяжелым. Сколько Надя себя помнила, они жили с бабушкой и дедушкой, который заменил ей отца. Ее мать развелась с отцом когда девочке было три года, а когда Наде исполнилось семь лет, отец умер и Надя больше ничего о нем не слышала. В трехкомнатной квартире жила прабабушка, бабушка с дедушкой и они с матерью.

Дедушка всю жизнь был «щитом» своей жены, которая была рождена в богатой семье фабрикантов «буржуев» и в советское время не выжила бы, если бы не «пролетарий»-муж. В свое время девушка получила двадцать шесть предложений о замужестве, но выбрала себе в мужья «пролетария», которого ее мать до конца жизни так и не смогла принять как родного. И все же, несмотря на то, что женщина считала выбор дочери ошибкой, именно он спасал их от расстрела не один раз.

Кроме того, что семья бабушки была богата, они были религиозными людьми и прабабушка сохранила иконы даже после революции и всех преследований за веру. В их семье сохранилась икона, простреленная пулей красных. Прабабушке не раз угрожал расстрел и от красных, и от белых. Она была женщина редкой силы воли. Иначе не выжила бы.

Дедушка родился в семье, бежавшей из Польши после погромов. Его отец работал краснодеревщиком и обучил детей своему ремеслу. С раннего детства владея грамотой, Семен в двенадцать лет устроился работать счетоводом-писарем в сельсовет деревни, где они жили. Затем он получил образование и пошел служить в армию, где прослужил двадцать пять лет, дослужив до полковника.

Когда в СССР началась война, Семен Захарович служил в Кёнигсберге. Мужчина остался воевать, а жену с ребенком отправил домой. Их погрузили в «телячьи вагоны» и отправили в тыл. Во время бомбежек мать прикрывала маленькую дочь свои телом. Домой женщина вернулась совершенно седой.

Семен Захарович прошел всю войну и вернулся домой живым. Это был самый большой подарок для семьи!

Выходя в отставку, Семен Захарович имел право выбрать для жизни любой город и выбрал тот, где жили его родные и сестра жены. Семья хранила родственные узы, общались, нередко собирались вместе и всегда поддерживали друг друга.

Отставной полковник получил небольшую двухкомнатную квартиру с подселением.

С первых дней законной «пенсии» Семен Захарович пошел в районный исполком.

– Я отслужил своей Родине в армии и готов трудиться на ее благо, как гражданский, – заявил мужчина.

– Такие люди нам нужны! – согласился руководитель, взглянув на грудь полковника, украшенную орденами и медалями, – герои и труженики.

И Семен Захарович трудился почти до восьмидесяти лет. В работе мужчина был строг и честен до крайности. Он никогда не позволял себе пропустить даже мелочи. Все и всё должно было работать правильно и честно. Он слыл грозой всех, кто был «нечист на руку» в любой отрасли, которую мог проверять районный исполком. Сотрудники и подчиненные знали, что предложить бывшему военному взятку даже опаснее, чем попасться на ошибке во время его проверки. Ошибку мужчина еще мог понять, но попытку взяточничества никогда без наказания не оставлял.

Он не один год председательствовал в ревизионной комиссии города, но в их доме не появилось ничего нового. Все, что имела его семья было честно заработано и получено в качестве официальных наград от государства за верную службу родине.

Мужчина был очень строгим и сдержанным в работе, но повеселиться очень любил. В доме постоянно были слышны шутки и смех, часто приходили гости. Семен Захарович играл на нескольких музыкальных инструментах и всякий раз, когда собирались гости, семья пела, смеялась и радовалась.

В маленькой квартирке было тесно. Жена нередко просила Семена Захаровича написать заявление на получение квартиры бОльшего размера. Но он долго противился, считая, что другие нуждаются в первую очередь. Но когда подросла дочь, и вышла замуж, Семен Захарович все же написал заявление. Дочь вышла замуж на последнем курсе института и ее муж, такой же студент, как она, вынужден был прийти к ним в квартиру, ведь он не имел своего жилья.

Семен Захарович получил трехкомнатную квартиру в порядке обычной очереди. Им предложили обмен с соседкой, жившей этажом выше. И женщина не возражала. Она была одинокой женщиной и семья Лесовых всегда помогала ей. Они дружили много лет. Уступив свою большую квартиру без возражений, женщина получила заботу и присмотр за ней до самой смерти. Но Лесовые сделали бы это и без обмена, так как и раньше заботились о ней.

Очередь на квартиру шла на общем основании, а это значило, что ее пришлось ждать не один год. Брак Надиной матери не выдержал жизни двух комнатах, вместе с родителями и бабушкой. Через четыре года мать Нади развелась с мужем.

И все же дом, полный оптимизма, смеха и радости, продолжал жить своей жизнью. И только в глазах матери Нади появилась грусть.

Отец Нади не долго прожил после развода. Он часто выпивал, что и явилось одной из причин их развода, и через несколько лет его не стало.

Радоваться и смеяться в доме умели, но все же при любом веселье, было неприлично рассказывать анекдоты, особенно политические. Допустимы были лишь простые, почти детские анекдоты. Называясь «истинным коммунистом», Семен Захарович не думал о том, что поддерживает воспитание и поведение христианских семей. Бабушка выросла в христианской семье и, хотя согласилась не называть, откуда получила моральные нормы и принципы, все же старалась всегда придерживаться их при полной поддержке мужа.

– Настоящий человек рождается и живет не для себя, а для служения ближним. – Наставлял Семен Захарович дочь и внуков. – Мы живем для того, чтобы окружающим нас людям жилось лучше.

Надя видела неподкупную честность деда, который никогда не принимал взяток, когда возглавлял ревизионную комиссию в магазинах. Она видела его огромное желание сделать счастливыми окружающих людей. В их семье неприлично было быть счастливым, если кому-то рядом с тобой плохо.

Когда квартира стала больше, то и жильцов в ней прибавилось. Надя не знала, по какой причине кузена привезли к ним, и бабушка присматривала за Ильёй. Но девочке было веселее с младшим братиком. Дети не разбираются в степени родства и Наде было все равно, каким именно братом приходится ей Илья. Они просто росли вместе как родные.

Дед очень любил Илью! Мужчина считал, что у мальчика большое будущее и всегда «пророчил» ему какие-то важные свершения в этой жизни.

– Илюшка, ты у нас настоящий мужчина! Дай пожать твою мужественную руку! – иногда говорил дед мальчику, и Илюша важно протягивал ему свою крошечную ручонку, которая тонула в сильной руке деда.

Позже Илья уехал. Он учился очень хорошо, его мать настояла на том, чтобы мальчик занимался английским языком с репетитором, и он отличался от своих сверстников тем, что реально мог разговаривать на нем. Ведь советская система была устроена так, чтобы дети, изучая иностранные языки, все же не могли на них говорить. Но Илья получил необходимую базу и после института мог общаться с иностранцами. Когда Илья служил в армии, он попросил сестру выслать ему учебники по изучению английского языка.

«Слушай, Надюшка, я тут отупею! – пожаловался он в письме, – мне кажется я забуду здесь английский. Но у меня большие планы после армии, и терять язык совсем не хочется»

Все каникулы с раннего детства Илья всегда проводил с бабушкой, дедом и сестрой. Они часто ездили на дачу, бегали вместе на реку, заплывая на скорость и дальность. Дети чувствовали себя в воде легко и комфортно, словно утята. Надя, как старшая сестра всегда помогала Илье, и он привык доверять ее спокойствию и силе воли. Дети оба унаследовали от деда целеустремленность и силу воли. Но Надя была сдержаннее и спокойнее, и Илья всегда мог довериться старшей сестре, что она поддержит и не станет докладывать старшим в случае проблем.

Илья был более эмоционален и нередко вспыльчив, но и в работе увлекался, достигая результата в тех местах, где другие отступали.

На первом курсе института Надя подружилась с мальчиком, и они стали появляться вместе в различных местах. Они не были влюблены, просто начали общаться. Но дедушка строго сказал:

– Внучка, его мать получила их состояние не очень честным путём. Я бы не хотел видеть этого мальчика рядом с тобой.

Это был последний день, когда Надя общалась с мальчиком. Она извинилась и прекратила общение. Для нее мнение деда было очень важно!

Дедушка учил детей и внуков заповеди: «При виде старца вставай», но на свой манер. Он заставлял проявлять уважение ко всем взрослым, и заставлял верить, что взрослые всегда мудрее и лучше молодых. Но Надя видела, что нередко взрослые бывают бесчестными или трусливыми людьми, и в ее сознании возникал конфликт.

Уже после выходя на пенсию, дедушка иногда работал по дереву и каждая вещь, сделанная им была высочайшего качества. Он просто не представлял, что могло быть иначе.

– Лесовые всегда держали голову высоко! – говаривал он, – потому что мы во всем поступали честно и порядочно. «Если не дал обещания, крепись. Пообещал, так слова держись!» Нередко вспоминал он народную поговорку. И Надя была воспитана на самых высоких стандартах жизни. Ей никто и никогда не говорил, что стандарты ее семьи взяты из Библии, но девушка с детства была научена, что иначе невозможно поступать.

Вскоре после армии Илья женился и тесть, работавший директором большого предприятия при министерстве, взял зятя своим заместителем. Во время перестройки многие люди потеряли работу, но Илья стал работать по приватизации недвижимости и очень хорошо зарабатывал. Брат попросил Надю помочь ему в качестве инженера, и Надя согласилась. Взрослыми они могли дружить и работать вместе также, как и в детстве.

Но потом, в течении трех лет умерла сначала прабабушка, затем бабушка и мать. После смерти матери, Надя решила, что теперь она уже никому не нужна. Если дедушке нужна будет поддержка, с ним рядом будет Илья.

Когда заболела мать, Наде казалось, что мир рушится. Она была рождена посредством кесарева сечения, а такие дети обычно труднее отрываются от матери. И Надя действительно была всей душой привязана к матери. Она даже избегала серьезных отношений с ребятами, потому что дома ей было очень хорошо, и не хотелось ничего другого. Они с матерью были словно близкие подруги и девушка боялась что-либо менять.

Хотя трудиться им обоим приходилось очень много. Бабушка была очень требовательной к чистоте и порядку, но сама уже ничего не могла делать. Белоснежные скатерти и занавески, ежедневную влажную уборку и всегда свежую пищу для нее обеспечивали Надя с матерью.

В это время Надя училась в институте и подрабатывала. Они с матерью и дедушкой также работали все лето на даче, затем привозили на электричке урожай в квартиру, и Надя с матерью консервировали все овощи.

Работы Надя не боялась. Для нее было самым важным, что все время они могли общаться с мамой, делиться мыслями, наблюдениями, секретами. И от этого общения их связь становилась крепче год от года. И Наде казалось, что она выдержит всё в жизни, только бы мама всегда была рядом. Наде казалось, что запаса оптимизма, смеха и радости ей хватит на целую вечность. Она никогда не думала, что ее душевный и физический ресурс может быть исчерпан.

Но мама пережила бабушку лишь на один год. Она умерла так быстро, что Надя не сразу смогла понять, что это реально. Девушку словно «отключили от жизни». Она не знала, что теперь ей делать и куда двигаться? Она привыкла жить «по полной». Если трудиться, то «с полной выкладкой», если смеяться, то от души, общаясь с матерью, знать, что ей всегда можно довериться. Она имела подруг своего возраста, но «доверенным лицом» для нее была только мама.

После смерти матери Наде показалось, что Бог, если Он есть, совершенно отказался от нее, или забыл о ее существовании.

Надя с детства никогда не обращалась к гадалкам или ворожейкам, прекрасно помня отношение родных к этому. Но когда мать попала в больницу, она не выдержала и обратилась к цыганке, к которой в то время обращались все ее подруги из института. Но гадалка испугала и расстроила девушку, предсказав ей плохой исход болезни матери.

Когда мать все же умерла, Наде было двадцать четыре года и она решила «свести счеты с жизнью». Она выпила все таблетки, оставшиеся после болезни бабушки. Надя не знала, что смертельными они были бы, если запить их алкоголем. Но девушка, пролежав долгое время в больнице, выздоровела, так и не сумев уйти из жизни вслед за матерью.

Через время брат вновь уехал, потому что «рейдеры» начали «охоту» за ним. Илье нельзя было оставаться в городе. В лихие девяностые невозможно было заработать серьезные деньги, чтобы не оказаться «под прицелом» тех, кто мечтал отобрать все, что ты заработал.

После всего случившегося, дедушка заболел раком. Они с Надей вместе боролись сколько могли, но врачи вынесли мужчине неутешительный вердикт и теперь приходилось только ждать еще одну гостью с косой в их квартире, ставшей вдруг такой просторной.

Антон появился в жизни Нади в тот самый период, когда ей казалось, что еще одного удара судьбы она просто не выдержит! Но если бы она только знала, чем грозило появление этого мужчины в ее жизни, то согласилась бы лучше пережить все одна.

Но человек, которого Надя очень уважала, на одной из встреч, где Надя увидела Антона, сказал:

– Это настоящий мужик! Его жена была бы за ним как за каменной стеной!

И когда проблемы сыпались на голову молодой девушки одна за другой, смерти близких, затем болезнь дедушки, а Антон начал ухаживать, Надя решила согласиться. Она не полюбила мужчину, просто мечтала хотя бы о какой-то поддержке сильного плеча.

В это время Семен Захарович уже не вставал. Надя общалась с Антоном, иногда встречаясь на деловых вечерах, куда ее приглашал брат, не возражала против его ухаживаний, но вела себя сдержано. Но в один из дней она сильно простудилась и не пошла на встречу. Антон узнал о ее болезни и пришел к ней. Надя не подозревала, что Антон в это время искал место для жизни в городе. Он успел пожить уже с семью женщинами, каждая из которых, пожив некоторое время с эгоистичным мужчиной и его необузданной избалованной дочерью, прогоняла их. Надя не знала ни о чем. Поэтому была очень тронута его вниманием, когда Антон пришел к ней, посетить во время болезни. Поздно вечером мужчина понял, что ему пора уходить, и он просто спросил:

– Мне остаться?

– Останься, – устало ответила Надя.

Семен Захарович был поражен решением внучки. Но Антон твердо сказал:

– Я не оставлю ее одну в таком состоянии. Ночью может опять подняться температура.

И дедушка вынужден был принять факт, что внучка теперь будет жить не одна.

Надя понимала, что своим решением нарушает все, чему ее с детства учила бабушка, что брак в жизни должен быть один. И что совместная жизнь должна начинаться совсем по-другому, с серьезного решения и обещаний обоих супругов в верности до конца. Но Сейчас Надя была слишком уставшей и обессиленной. Она мечтала хоть о какой-то поддержке. И вместо стены, как ей казалось, оперлась о пустоту, разрушив то, что у нее оставалось.

Довольно скоро в квартире появилась дочь Антона – капризная и необузданная девочка. Надя решила уступить ей свою комнату, чтобы ребенок почувствовал любовь и заботу ближних впервые в своей жизни. Девочка действительно никому была не нужна. Ей все разрешали, но мечтали, чтобы ребенок куда-нибудь исчез. Когда Антон собрался привезти ее, мужчина сказал своей гражданской жене:

– Я бы хотел, чтобы она пожила с тобой. Чтобы научилась от тебя женственности и ведению хозяйства.

Но когда его дочь отказалась что-либо делать в квартире, он запретил применять любое наказание. Ребенку было позволено делать все. Она нередко грубила и даже хамила взрослым. А однажды наговорила гадостей Семену Захаровичу. Возмущенный до глубины души, пожилой военный, дал затрещину распоясавшемуся ребенку. Тогда Антон демонстративно собрал свои вещи и ребенка и уехал.

– Я думал, что ты сможешь заменить ей мать, что научишь ее добру, а вы вот как с нами обошлись! Я думал, что вы настоящие, хорошие люди! Но я ошибался! – бросил он на прощание.

Когда Надя сообщила об этом дедушке, он облегченно вздохнул:

– Внученька, я рад, что в квартире, наконец-то будет покой. Да и тебе будет легче, – сказал он.

– Дедушка, я же знаю, что они опять будут перебиваться где-нибудь и как-нибудь, – вздохнула Надя.

– Пусть, внученька. Если ты оставишь их, может быть Антон задумается о том, что растит из дочери монстра!? Из-за того, что он не любит ее, Антон чувствует вину перед дочерью. И из-за своей вины, калечит ее характер. – Грустно сказал пожилой мужчина.

– Деда, но я не могу. – Простонала Надя, – ты же сам учил меня, что мы должны делать добро.

– Но не сажать людей себе на шею. Неужели ты не видишь, что он специально растит в тебе бесконечное чувство вины для того, чтобы манипулировать тобой?! – грустно покачал головой больной.

– Прости, но я все же позову их обратно, – сообщила Надя дедушке через неделю. – Я спать почти перестала. Все думаю, как она там? Ребенок, не нужный никому…

И дедушка не стал возражать. Он лишь грустно посмотрел на внучку и произнес:

– Я постараюсь вылечиться. Я сделаю все, чтобы облегчить тебе жизнь!

Семен Захарович действительно принял решение сделать все, что от него зависит, чтобы облегчить жизнь внучке. Так как врачи уже отказались от него, пожилой мужчина взял газету и стал звонить по объявлениям. Имя Галины Григорьевны встретилось в научной статье по исследованию необычных явлений и способностей людей, проводимых в научном центре родного города. Понимая, что терять ему все равно уже нечего, пожилой мужчина нашел ее телефон и позвонил. Женщина согласилась поработать с ним.

– Я ничего особенного не делаю, – объяснила она. – Но если вы хотите выздороветь, тогда работать должны вы. После того, как вы выполните свою работу, я помолюсь. Если вы действительно сделаете все честно и до конца, тогда есть шанс, что вам станет легче, – сказала она.

После полугода «работы» с Галиной Григорьевной, Семен Захарович встал. Он пошел в больницу и врачи не обнаружили опухоли, даже метастазы исчезли. Врачи только развели руками.

В это время Илья развелся с женой, с основной работы также ушел, и нашел способ немного иначе заработать. Он «ударился в бизнес» о котором старался вообще не говорить дедушке, потому что тот никогда бы не одобрил. Дедушка всегда очень любил внука и относился к нему почти как маленькому царьку, но при упоминании о его новом занятии, только сердито хмурил брови.

Илья привозил из-за границы чистый и качественный спирт, «растаможивал» его и отправлял на большие предприятия. Но сам стал много пить.

Когда Семену Захаровичу сообщили, что рак оставил его, Илья приехал в гости ненадолго, но пообщавшись с дедушкой, мужчина попросил его познакомить с Галиной Григорьевной.

– Дед, ты же знаешь, я умудрился угробить свою жизнь, – признался молодой мужчина. – Я уже развелся, и удивляюсь, как до сих пор еще жив. С моей жизнью что-то надо делать.

Галине Григорьевне Илья очень понравился. Она привязалась к молодому мужчине почти как к родному. Ее единственный сын был чуть младше Ильи, и женщина невольно видела в новом знакомом возможный путь своего ребенка. Она от всей души захотела помочь Илье.

– Брось это дело, пока еще не поздно, – посоветовала она. – Иначе попрощаешься с жизнью. Недоброе это дело, спаивать людей.

– Но я ж, не прошу их пить, – оправдывался Илья. – Они сами ищут. К тому же я саму водку не продаю, а спирт можно и в медицинских целях использовать.

– Но ты же знаешь, как именно люди используют его, – напомнила женщина. – Понимаешь, в мире есть не только физические законы, но и духовные, – объяснила она. – Один из непреложных законов: «Что посеет человек, то и пожнет». Если кто-то другой «сеет», тогда не тебе «пожинать». Но если это делаешь ты, то «жатвы» не избежишь.

– О, тогда я точно не проживу и пары лет! У меня «мощный послужной список», – вздохнул Илья.

– Ты можешь очистить свой характер, свою душу, и тогда возможно прощение, – утешила пожилая женщина. – Если хочешь, я объясню и научу тебя.

– Хорошо. Я согласен! Я видел, что вы сделали с дедушкой. Поражаюсь! У него не нашли метастаз! – констатировал факт Илья.

– Это не я. Он сам прошел свой путь и получил еще один шанс. И ты можешь получить, – ответила Галина Григорьевна.

И Илья решился. Он прошел все, и сделал так, как советовала ему Галина Григорьевна. Его характер во многом изменился, привычки продолжали меняться. Ведь перемены характера – самая долгая вещь на свете. И по ее совету он уехал в Таиланд, занявшись снова недвижимостью.

И вот теперь он жил на острове в тропиках, лишь изредка слыша о «разборках» старых друзей и компаньонов. И один за другим они продолжали уходить из жизни.

Пока Галина Григорьевна лечила дедушку, Надя тоже общалась с женщиной. Галина Григорьевна однажды сказала:

– Наденька, проверилась бы ты. Что-то с тобой не так. Сдай анализы, проверься.

Пройдя обследование, Надя вдруг испугалась. Ей казалось странным, что, не успев подлечиться после попытки самоубийства, она вдруг сильно захотела жить, услышав диагноз:

– У вас предраковое состояние желудка. Возможно, уже рак. Но для того, чтобы убедиться, нужно взять ткань на биопсию, – сообщил доктор.

– Я подумаю, – глухо произнесла Надя.

Она ушла от врача, прекрасно понимая, что если согласится на биопсию и опухоль вдруг окажется злокачественной, тогда потревоженные клетки начнут очень быстро разрастаться и она протянет лишь несколько месяцев. Ведь рак желудка очень агрессивный и скоротечный.

Когда Надя сообщила Галине Григорьевне неутешительную новость, та предложила проходить курс бесед также как и Семен Захарович.

– Ты можешь пойти обычным путем, я, конечно, пойму. Но ведь пока диагноз предположительный, может быть ты сможешь его избежать? Мне кажется, ты подсознательно решила умереть вместе с дедушкой, если уж после мамы не удалось, – грустно покачала головой женщина, напомнив то, что ей рассказала Надя о своей попытке ухода из жизни. – Но я уверена, что тебе еще много доброго нужно сделать в этом мире. За жизнь стоит бороться!

И Надя начала менять взгляд на жизнь, пересматривать ценности и цели, всю свою жизнь. Через несколько месяцев она обследовалась вновь – диагноз сняли. Никаких уплотнений больше не было. Жизнь продолжалась, хотя Антон, вернувшись по ее приглашению, помог сделать ее очень сложной, а иногда и невыносимой. Надя понимала, что сама виновата в том, что он вернулся, но не могла поступить иначе.

Глава 3

Несколько дней Надя с Богданом и Борисом отдыхали. Надя с утра готовила что-нибудь на весь день, после чего они уходили на море. В первый раз Богдан собрал «в кулак» всю силу воли, чтобы окунуться. Ведь воспаленная кожа реагировала на соленую воду как ожог. Но уже в следующий раз стало чуть легче.

Надя, вместе с дедушкой и братом слушала советы Галины Григорьевны и старалась пересмотреть свои мысли, характер, жизнь. Она нередко напоминала о законах Вселенной и сыну. Богдан также старался научиться прощать отцу все унижения, не слушать гадкие реплики с его стороны. Но пока они жили в маленькой однокомнатной квартирке, в которую отец вернулся после «неудавшегося бизнеса в Австралии», у мальчика плохо получалось исполнить правильную теорию, поэтому нейродермит прогрессировал. Теперь же он старался «очищаться» и снаружи, и внутри.

Но самой важной оказалась эмоциональная обстановка. Покой был словно разлит в воздухе. Море тихо плескалось у берега, набегая легкими волнами на белый песок, по синему небу плыли белые барашки облаков, и легкий ветерок раскачивал кроны пальм, казавшихся длинными руками, приветственно чуть помахивающими новым жителям острова.

Океан поражал воображение своей мощью и безбрежностью. Казалось, что под его внешним покоем и умиротворением кроется удивительная сила, и Наде хотелось напиться этой силы сейчас. Ей просто необходимо было наполнится этой бесконечной энергией жизни и покоя, после многолетних потерь физических и эмоциональных сил.

Выйдя из воды, Надя опустилась на светлый, почти белый песок пляжа. Богдан уже бродил по берегу, «втирая» ступни в песок при каждом шаге. Мальчик старался прочувствовать под ногами легкое проскальзывание коралловых крупинок, которые составляли основу прибрежного песка этого пляжа. А Боря все еще плескался в теплой воде.

– Мам, он хрустит, будто накрахмаленный, – улыбаясь отметил мальчик.

– Ага, – кивнула Надя, боясь потерять едва уловимую ниточку глубокого душевного покоя и равновесия, который как маленький родничок, пробивался в ее уставшую до изнеможения душу.

Надя смотрела на барашки волн, набегающие на берег. В этом месте дно океана очень близко и для того, чтобы окунуться, нужно было идти по колено в воде, не меньше пятидесяти метров. Только там дно уходило вниз, позволяя отдыхающим плавать. Но песок пляжа был настолько мелким, что казался бархатным. Для родителей с малыми детьми это место было находкой. Дети свободно бегали по теплой воде, прогретой южным горячим солнцем, играли в песке, строя из него башни или вырывая маленькие бассейны – ямки, которые мгновенно наполнялись водой даже в стороне от кромки океана.

Жизнь в многолетнем стрессе и необходимости выживать, не позволяла понять, как можно расслабиться, сняв многомесячные спазмы тела и души. Но Надя чувствовала, что если остаться здесь на какое-то время, то она сможет дышать полной грудью и вечный «толкатель» в ее сознании позволит ей находиться хотя бы несколько минут в состоянии «здесь и сейчас», который даёт человеку наибольшее количество жизненных сил. Но женщина сейчас не думала ни о чем, ей хотелось услышать тишину внутри и снаружи, просто наблюдать за мягкими волнами, набегающими на песок, слушать гомон ярких бело-красно-коричневых майн, которых у нее на родине называли афганскими скворцами.

Майны были здесь повсюду. Они совершено не боялись людей. Напротив, стоило кому-то раскрыть пакет с едой, птицы, важно вышагивая, подходили совсем близко и громким пронзительным криком сообщали о своем присутствии, выпрашивая «гостинчик».

– Мам, майны здесь такие наглые! – заметив это впервые, сообщил Богдан, – они даже не просят, а требуют «вкусняшек».

– Их туристы сами приучили, – ответила Надя, кивнув на людей, расположившихся за столиком пляжного кафе. Люди, смеясь, бросали лакомые кусочки птицам, присевшим на соседний пустой столик.

– Интересно, а какие еще птицы здесь живут? – Богдан оглянулся на джунгли, покрывающие небольшую гору вдалеке.

– Это можно в интернете почитать, – Надя говорила почти машинально, внутренне прислушиваясь к покою, медленно разливающемуся в теле и душе.

В кафе едва слышно играла музыка, которую здесь нередко использовали в храмах и группах для медитаций. Музыкант перебирал струны какого-то местного инструмента и от этого тот самый покой, к которому невольно прислушивалась Надя, становился более ощутимым. Женщина чувствовала, что для того, чтобы полностью перестроиться и впитать в себя этот мир, нужно время. И она согласна была ждать.

Но многие туристы, приехавшие лишь на десять дней, пытались «догнать», покупая маленькие пакетики канабиса, или анаши, как называют в Азии сушенные листья особого вида конопли, вызывающие расслабление и изменение сознания. Люди всегда стремятся получить «все и сразу», соглашаясь на иллюзии, не желая идти к чему-то верным путем, и это нередко полностью разрушает их жизнь.

Кто-то «расслаблялся» посредством алкоголя. Каждый искал свой путь снять накопленный годами стресс. В Таиланде наказание за наркотики серьезно, вплоть до смертной казни. Но к канабису отношение проще. И все же, продавцы «травки» прятались от властей, хотя кое-кто знал, что именно полицейские являются «крышей» для торговцев этой травой.

Но Надя не хотела искусственных добавок. Она согласна была дать времени время, чтобы, прислушиваясь к удивительно тонкому чувству и следуя за ним, найти ту самую «точку тишины» в собственной душе, сохранив ясность мысли и не выпадая из реальности жизни. Ей нужно было трудиться и воспитывать сына и поэтому ясность мысли была жизненно необходима. Кроме того, она просто не хотела иллюзий.

Женщина не знала о довольно большом течении в религиозной жизни, основанной на Библии в поиске той самой, глубинной точке человеческой души, прообразом которой являлось Святое Святых Иерусалимского храма и Скинии Завета, данной Творцом Моисею. Люди по-разному называют то самое место в душе человека, где живет Бог и через которую простой человек может найти общение со своим Творцом и войти в Его присутствие. Кто-то называет его Духом человеческим, другие – «нешама» – небесной душой, подаренной от Творца, чтобы звать людей в Его присутствие. Но от различных слов, выбранных из бедного человеческого лексикона, суть той самой «точки тишины» не меняется. И когда кто-то приходит к ней, то наполняется необъяснимым смешением почти несовместимых в обычной жизни чувств: радости и покоя, благоговения и тишины, страха и восторга. Способность восприятия запахов, звуков и прикосновений обостряется. Человек находится в реальности жизни, в полном сознании, но в то же время все преображается, словно сквозь материальную оболочку земного мира, проявляется небесный свет и становится ясно как день – Бог здесь, Он любит меня и хочет общения со мной. И из всей глубины души человек вдруг произносит: «Я – дома».

Среди наркоманов также бытует это определение. Когда человек находит наркотик, который подводит его к чувству наслаждения, дает ему иллюзию покоя и радости, наркоман также произносит эту фразу: «Я – дома». И тогда ему очень трудно отказаться от средства, разрушающего его жизнь.

Ведь обманщик человеческих душ ничего не имеет для счастья. Он лишь берет то, что есть у Творца и что является жизненной потребностью людей, и предлагает это под своей ядовитой «приправой», разрушая их жизнь до основания.

Но сейчас, сидя на бархатистом мелком морском песке, Надя не думала ни о чем. Она просто пыталась впитать покой, соглашаясь медленно погружаться в него. Сначала женщине хотелось лечь здесь же, на солнышке и закрыть глаза. Но здравый разум напомнил об осторожности, и она нехотя поднялась, перенесла свое покрывало в тень высокой пальмы, взглянув на ее крону, чтобы не попасть под возможное падение кокосовых орехов, от ударов которых умирает больше туристов, чем от нападения акул в море, и увидев, что пальма очищена от созревающих орехов, расстелила ткань. Теперь можно было на время расслабиться.

Надя с ребятами умышленно не брали с собой ничего ценного, чтобы не думать о воришках, пытающихся воспользоваться беззаботностью отдыхающих. Им просто хотелось отдохнуть. Сейчас Надя могла даже уснуть на время, если Богдан или Боря не потревожат ее.

Мальчик, заметив, что мать легла в тени пальмы, ушел купаться к брату и ребята затеяли игру, бегая друг за другом и брызгаясь. Молодой организм требовал движения. Вход в воду все еще доставлял Богдану неприятные ощущения и боль. Но сейчас было уже проще.

Затем ребята убежали на глубину и поплыли. Они очень хорошо плавали. Надя и Богдан нередко соревновались на скорость и дальность заплыва, выезжая дома на реку летом. Обычно в скоростном режиме всегда выигрывал Богдан, но Надя была более выносливой на длинных расстояниях. Женщина плавала так, словно вода была ее родной стихией.

Надя уснула лишь на четверть часа. Когда она открыла глаза, волны все также мягко ласкали песок, Богдан и Боря плавали вдали и их головы неспешно передвигалась параллельно кромке воды. Ребята выполняли свое обещание не уплывать далеко от берега, понимая, что Надя будет тревожиться. И все же их головы не просто было различить среди волн. Неглубокие прибрежные воды всегда вызывали в этом месте волнение океана. Самым удивительным чувством для женщины был не сам сон, а мгновение ухода в него и пробуждения.

«Как давно я не могла засыпать и просыпаться не спеша, не думая о том, что должна делать в следующую минуту! – Надя блаженно потянулась и медленно села. – И все таки отпуск, пусть и короткий – великое счастье!» – добавила она мысленно, понимая, что скоро должна начать работу и такие моменты будут не часты, несмотря на то, что они с сыном будут жить на острове. Но отдых и постоянное проживание – это большая разница.

Через несколько дней Надя с Богданом и Борисом сами попросились с Ильей в офис. Они видели, что у Ильи очень много работы и он нередко не справляется с ней сам, разрываясь между поездками с клиентами по острову и работой в офисе. Брат снимал помещение в шумном городе, недалеко от пляжа. Он предлагал русским людям покупку земли, вилл или квартир. В офисе появлялось немало посетителей. Люди хотели узнать о возможности остаться в «стране улыбок» как часто называют Таиланд.

– Я думаю, что мальчишкам пора начинать занятия. Им нужно учить язык, проходить программу десятого и одиннадцатого класса, чтобы поступать учиться дальше. А также учиться вести бизнес. Возможно, когда-то я смогу оставить Борьке компанию, да и Богдану не помешало бы освоить дело. Надеюсь, что бизнес получится, и будет что оставлять, – губы Ильи чуть коснулась улыбка, наполненная сомнением и надеждой одновременно.

Надя понимала, что обоим мальчикам необходимо учиться дальше. Но прежде всего нужно выучить английский на достаточном уровне, чтобы дальнейшее обучение они смогли продолжить на нем.

Отдых закончился, нужно было «включаться в работу». Надя заранее запаслась учебниками школьной программы. С утра ребята делали задания, которые оставляла им Надя. После обеда, который Надя готовила перед работой, мальчики шли в офис помогать.

Работы было очень много. Те, из русских, кто покупал раньше недвижимость на острове, имели очень приблизительное знание местных законов и нередко попадали в неприятности. Илья ко всему подходил очень серьезно и вдумчиво. Он познакомился с англоязычными юристами. Мужчина хорошо говорил по-английски и продолжал его учить. Но довольно скоро он понял, что и западные бизнесмены недостаточно хорошо осведомлены в тонкостях местного законодательства и попросил у местных юристов, чтобы ему перевели с тайского на английский то, что было важно для правильного оформления земли и недвижимости.

Илья хотел подготовить буклеты с выдержками из законодательства Таиланда на русском языке, с пояснениями как оформлять все правильно. Он договорился о том, чтобы буклеты их компании выставили на стойках аэропорта для того, чтобы их могли получить все, прибывающие на остров.

– Ни один «фаранг», (местные изменили произношение foreign (иностранный) и стали называть всех иностранцев «фаранг») не может приобрести в собственность землю, никогда. – Объяснил тайский юрист. – Но мы можем оформить землю на компанию. По нашему законодательству компания также не может быть без участия тайских граждан. Кроме того, сколько бы ни было акций в компании, 51 % всегда будет за тайцами, остальные 49% у иностранцев. Но можно сделать «привилегированные акции», которые дают иностранцу полый контроль над всеми принимаемыми решениями. Если у «фаранга» привилегированные акции, тогда его голос основной в принятии решений. Есть также акции с правом «голоса» при голосовании, и без и него. Поэтому можно оформить так, что при том, что бОльший процент акций будет у тайцев, но распоряжаться землей полностью будет тот, кто за нее заплатил. Для того, чтобы полностью обезопасить вложения приезжающих, можно сразу при покупке земли не только оформить так, чтобы перевес голосов при голосовании был на стороне спонсора, но и получить письменный отказ от права голоса у всех тайцев, участвующих в компании. Таким образом тот, кто вложил деньги в землю, сможет пользоваться ею единолично или разделить акции с кем-то из родственников, женой, мужем, детьми. Потому что в случае смерти основного держателя акций будет не просто оформить право наследования. А если родственник вписан в компанию, то сможет продать без оформления наследования.

Илья попросил дать ему текст всех подобных мест в законе на английском языке с объяснениями всех возможных вариантов, а мальчики, возвращаясь с учебы, переводили это все на русский язык. В рекламных проспектах своей компании, они пытались показать, что достаточно хорошо знают тайское законодательство и готовы пройти с клиентами весь путь, от покупки участка, до постройки виллы. К тому времени, когда приехала Надя, у Ильи уже набралось несколько грамотных и влиятельных знакомых из местных жителей, и им всегда было к кому обратиться за консультацией и помощью для себя и своих клиентов.

Надя обычно находилась в офисе, общалась с людьми, а Илья, у которого уже была машина, возил людей на показы участков, вилл и квартир по желанию заказчика.

Нередко туристы, даже не имея денег, заходили в офис и выдавали себя за возможных покупателей и Наде приходилось тратить на них время, рассказывая им о возможностях острова. Ведь невозможно узнать, есть ли деньги у посетителя или он просто мечтатель, изображающий из себя «крутого».

Однажды вечером, когда Илья уставший вернулся с показа. Надя сияла радостью и удивлением:

– Илюха, представляешь, сегодня к нам заходил певец из Большого Оперного в Москве! Он сейчас здесь живет! – восторженно поделилась Надя.

– Ох, моя наивная сестренка! Я тоже сначала «купился» на его «басни» и попросил его спеть у меня на дне рождения. Как только он запел, я сразу стихами заговорил:

«…И я бежал бы хоть куда,

Когда, о остров, над тобой

Сиреной раздавался вой!» – рассмеялся Илья.

– Он что, соврал? – удивилась Надя.

– Здесь многие врут, надеясь, что до дома далеко, и никто не узнает правду, – усмехнулся мужчина. – Скоро ты поймешь, что в Таиланд от нас приезжают только «великие», – смеясь продолжил он, – каждый обычный продавец становится «крутым бизнесменом», солдат – генералом, а официантка в ресторане превращается в фотомодель или «бизнес-леди».

– Ну вот! Меня «развели» – расстроилась Надя. – После «басен» моего бывшего, вроде должна была научиться различать вранье от правды, но все равно «купилась».

– Милая сестренка, – устало улыбнулся Илья, – знаешь, мне тоже хочется верить людям. Но тебе придется научиться «защищать свою шею». Здесь так много желающих на ней прокатиться. Не знаю почему, но сюда съезжается немало аферистов и людей, падких на «халяву». Наверное, климат располагает. Сейчас к твоему счастью, ты пока ездишь только на велосипеде. На нем не покатаешь. Но потом, когда мы купим тебе машину, а это скоро придется сделать, тебе придется контролировать, чтобы тебя не стали использовать вместо такси.

– Что правда все так плохо? – поразилась Надя.

– Увидишь, – горько усмехнулся Илья. – Ладно, поели, передохнули, пошли на пляж. А то забудем, что живем у самого моря!

– Слушай, я что-то так устала сегодня, – попыталась возразить Надя.

– Именно поэтому, пойдем! – настойчиво повторил Илья. – Увидишь, как прекрасно море снимает усталость! Надо походить по песочку, «заземлиться» и смыть с себя все заботы. Пойдем, поплаваем как в детстве на даче.

Надя вспомнила, как они с ребятами приезжали на дачу с бабушкой и дедушкой, как каждый день бегали купаться на реку и долго плавали, иногда наперегонки. Воспоминания детства сладкой тоской сдавили грудь. Как много счастья умели дети находить в простых вещах!

– А пошли! – решительно встала она.

Взрослые и дети дружно отправились на пляж, где плескались и плавали почти до темноты. В тропиках сумерки коротки, и наступают лишь немногим позже шести часов вечера, поэтому долго плавать не получилось. И все же Надя согласилась с братом, усталость смылась водой словно пыль. Вернувшись с моря, все по очереди приняли душ и каждый занялся своим делом.

Утром Надя вставала рано. Накормив ребят завтраком, и усадив за выполнение заданий, она быстро готовила обед и спешила в офис. Дни различались в основном посетителями, которые действительно оказались таким разными. Были порядочные и серьезные люди, но нередко встречались странные мечтатели, которые изображали из себя кого-то важного. Довольно скоро Надя научилась отличать правду от лжи и ее не так легко было теперь впечатлить.

Природная интеллигентность и воспитание не позволяло женщине показывать свое недоверие, но она научилась вести себя очень осторожно, и не произносить лишних слов.

Однажды утром, не успела Надя открыть дверь офиса, как телефон зазвенел:

– Здравствуйте, – послышался из трубки мужской голос, – Я попал в очень затруднительную ситуацию, с покупкой участка земли. Можете ли вы помочь мне?

– Так сразу я не могу вам сказать, – ответила Надя. – Вам стоит прийти к нам с документами, которые у вас есть.

Мужчина пришел днем, показал документы на покупку участка. Надя уже начала разбираться и после беглого осмотра пожала плечами.

– Конечно, я еще не во всем разобралась, но мне кажется все у вас оформлено правильно. В чем же ваше затруднение? – не поняла она.

– Ходят слухи, что есть одна русская контора, которая «кидает» своих, оформляет документы заведомо неправильно, а потом забирает недвижимость. У нас нет проблем с английским языком и поэтому мы с женой решили обратиться в английское агентство. Землю нашли хорошую, участок нам понравился. Мы оформили все бумаги и купили его. Но когда мы собрались строиться, оказалось, что к нашей земле нет дороги. Она не оформлена. Полоска земли от общей дороги до нашего участка принадлежит тайской женщине. Нам сказали, что мы сами должны выкупить у нее полоску земли, которая нам нужна, чтобы заезжать к себе. Но тайка сказала, что не собирается продавать его, но может сдать нам в пожизненную аренду за баснословную сумму в месяц. А для того, чтобы провести воду и свет вдоль этого участка, нам нужно доплатить еще. Но там только полтора метра! Сумасшествие какое-то! Когда мы вернулись к тем англичанам, которые продали нам участок, они невозмутимо сообщили: «Мы все оформили правильно. Какие могут быть к нам претензии? Если вы заранее не узнали о том, как будете добираться к себе – это ваша проблема. И теперь мы не знаем, что нам делать! Они сказали, что в Англии агентство не должно проверять подведение коммуникаций. Это оформляется отдельно.

Надя еще раз посмотрела на документы.

– Я могу связаться с нашими юристами-консультантами. Но если все оформлено правильно, тогда я не знаю, чем мы можем вам помочь? Я не могу сказать полностью уверено, но думаю, что в Таиланде участок, дорога к нему и все коммуникации, оформляются сразу. Если бы участок продавали мы, тогда мы обязательно продумали бы все. Мы не продаём непроверенную землю, – ответила она.

– Конечно, а что вы можете сказать? Конечно «работайте только с нами»! – обиделся мужчина, вскочил со стула, схватил документы и пошел из офиса.

– Вы можете сходить к нашим юристам и они вам расскажут что можно сделать, – успела сказать женщина. Но обиженный клиент все равно ушел.

Настроение было окончательно испорчено. Надя вздохнула и достала бумаги участков, которые были выставлены у них на продажу. Она решила на всякий случай сама убедиться, у всех ли проведены коммуникации? Обнаружив несколько участков, в которых это не было явно указано, женщина сделала пометки красным, чтобы поговорить с братом. Пока она не могла самостоятельно вести подобные переговоры на английском языке, не хватало словарного запаса. Это было хорошим напоминанием серьезнее заниматься изучением языка.

Пока в офисе не было посетителей, Надя вновь достала учебники по английскому языку.

Илья помог Наде оформить рабочую визу и она не волновалась о легальности своей деятельности. Но все это отняло у Ильи немалую сумму денег. А так как билеты тоже оплатил Илья, Надя переживала, что брату пришлось слишком много вкладывать в них с сыном. Но он не жаловался, так как был уверен, что не просчитался, пригласив Надю работать с ним.

Илья хорошо знал, что Надя не терпит «недоделок» и халатности ни в чем. И ему нужен был именно такой человек для помощи. Раньше он занимался клиентами сам, но теперь хотел развивать бизнес. Он начал искать деньги взаймы, чтобы построить собственную виллу для продажи. На участок ему хватило накопленных средств, но для строительства требовалось даже больше, чем было уже потрачено. Кроме того, если он будет заниматься стройкой, то у него останется намного меньше времени для работы с клиентами. Именно поэтому он пригласил сестру на помощь.

Сначала Илья не был уверен, что Надя рискнет уехать от своего гражданского мужа, а приглашать к себе того, кого Илья считал «проходимцем», мужчина не собирался. Но он очень обрадовался, когда Надя согласилась ехать с сыном сама. И теперь он был уверен, что сестра со всей тщательностью будет изучать документы. А потом, когда начнется стройка, она сможет помогать ему как дипломированный и грамотный инженер.

Конечно, Надя не имела права делать и предлагать в этой стране свои проекты, но она могла проверить готовые на верность проработки и качество.

Глава 4

На обеденный перерыв Надя закрывала офис и на велосипеде ехала в квартиру, чтобы проверить мальчиков. Женщина еще не была уверена в том, что у подростков достаточно самоконтроля и ответственности, чтобы не пропустить выполнение домашнего задания. Пока у нее не было возможности купить другой вид транспорта, и она была довольна тем, что имела. Пообедав и проверив, что мальчики делают уроки, Надя ехала в офис.

Надя была рада, что Илья, несмотря на загруженность по работе, вечерами помогал ребятам с заданиями, потому что у него на данный момент был самый высокий уровень знания английского языка. Он мог также помогать им по математике, если у ребят возникали вопросы.

По дороге из дома в офис, Надя заметила, что колесо велосипеда немного спустило. Она остановилась около небольшого магазина, где продавались велосипеды и запчасти к ним.

– Сколько стоит? – спросила она у продавца по-английски.

Мужчина не спеша достал калькулятор и набрал цифру восемьсот. Глаза Нади невольно округлились.

– Почему так дорого?! – поразилась она.

– Ты же «фаранг», а «фаранги» все богатые, – невозмутимо ответил продавец.

Надя усмехнулась, вновь «оседлала своего железного коня», доехала до большого супермаркета, хотя ей было не по пути. Она понимала, что через время шина может спустить сильнее и тогда она не сможет ехать совсем. Поэтому нужно было решить проблему сейчас.

Войдя в магазин, Надя прошла в отдел, где на полках стояли различные мелочи для мотоциклов и велосипедов, взяла насос за двести бат и пошла на кассу.

Через два часа после возвращения на работу, в дверях появился Богдан.

– Мамуль, как дела?

Его волосы были мокрыми, на стланцах осталось немного белого песка.

– Ты уже на пляж сходил?

– Ага! – бодро ответил мальчик. – Борька остался там, сказал позже придет.

– Он задание закончил? – поинтересовалась Надя.

– Мааа, ты из меня «сексота» не делай, пожалуйста, придет, у него спросишь, – усмехнулся паренек.

– Понятно, значит опять «филонил», – вздохнула Надя.

– Ну, он за отцом как за каменной стеной, – грустно вздохнул Богдан, – можно расслабиться, когда рядом такой сильный отец.

– А я что, слабая? – нахмурилась Надя, – или плохо о тебе забочусь?

– Нет, мамуль! Ты – женщина. О тебе хочется заботиться, оберегать тебя, защищать. Я же мужчина и должен думать о твоей защите, – произнес мальчик с затаённой гордостью.

– Согласна, сын! Ты – мой самый лучший и единственный мужчина! И мой защитник! Не знаю, чтобы я делала без тебя! Хотя вряд ли бы я сейчас жила, если бы ты не родился! – женщина нежно обняла своего подростка-сына, который вырос уже выше нее, на подбородке и над верхней губой паренька, чуть пробивался пушок и голос начинал ломаться.

Плечи Богдана легко расправились, словно крылья для мощного взмаха. Он положил крепкую руку на плечо матери и улыбнулся:

– Ладно, мам, пошли работать. А то работа сама не хочет работаться. Я же не могу защитить тебя, если сам буду от тебя зависеть. Давай, что там еще нужно переводить.

– Ты не мог бы сначала подкачать велик? – попросила женщина, – заднее колесо немного спустило.

– Конечно, сей минут, – бодро ответил Богдан, заметив протянутый ему ручной насос.

Спустя несколько минут он вернулся и доложил. – Сделано!

Затем мальчик прошел к компьютеру и погрузился в работу. Надя подошла к другому столу, на котором лежали документы. У них был один ноутбук на офис и приходилось думать, чему отдавать приоритет. Сейчас Наде было чем заняться. Она продолжала перебирать бумаги хозяев домов и участков. Ее интересовали коммуникации земель без построек.

Скоро подошел Борис. Он вволю поплавал и теперь неторопливо вышагивал под горячим солнцем. Войдя в помещение, мальчик вздохнул:

– Наконец-то кондиционер! Я думал у меня мозги закипят!

– А у меня они уже от перевода закипели, – сообщил Богдан, – поможешь, братан?

– Аха… – кивнул Борис, – после того как холодненького попью и остыну чуток.

Богдан продолжил перевод с английского на русский статей законодательства Таиланда о земельной собственности, а Борис подключился к нему через полчаса. Скоро подъехал Илья. Он был уставшим и красным от гнева.

– Представь, вчерашняя «дамочка» попросила меня высадить ее на «на пару часиков» в городе, где сегодня проходит ярмарка! Говорит: «я позже к вам присоединюсь»… Хорошо еще, что я двух клиентов сегодня на просмотр взял! Мы съездили со вторым клиентом, посмотрели три участка, а потом мне пришлось возвращаться за ней, потому что она позвонила и сказала, что «ее величество» готова смотреть участки дальше. А завтра она сказала, что на «часок» останется на пляже позагорать! С одной стороны, очень хочется бросить ее там, пусть сама на такси в отель добирается, но ее муж, который все еще не приехал на остров, просит показать землю ей предварительно, потому что он хочет, чтобы его даме тоже нравилось место!

Илья всегда был бурным и эмоциональным и ему стоило большого труда терпеть капризы избалованной женщины. Его бывшая жена была такой, и терпения мужчины хватило ненадолго. От прежнего брака у него остался лишь сын и отказ вспоминать прошлое. И все же мужчина был воспитан также как и его сестра. Как бы он ни сердился, все же всегда вел себя вежливо и сдержано. Он никогда не позволял себе оскорбить собеседника. Но после раздражающего общения долго «остывал».

– Может быть когда-то сможем купить машину мне . Я бы забрала у тебя работу с такими клиентами. Я на них свое здоровье не стала бы тратить, – покачала головой Надя.

– Да знаю, чудо ты наше! Я всю жизнь поражаюсь, сколько в тебе терпения и мудрости! Как ты можешь работать с такими сложными людьми! – кивнул Илья. – Но мне кажется, что я сейчас кого-нибудь разорву, если не поем!

– Дома жаркое в холодильнике, – сообщила Надя.

– Ой, тёть Надь… – втянул голову в плечи Борис, – «наши растущие организмы» все съели. Мы второй раз обедали перед выходом.

– Ладно, «растущие организмы» – усмехнулся Илья, – в соседней кафешке поем.

– Пап, а можно с тобой! – умоляюще посмотрел Борис на отца.

– Ах да! «Растущие организмы», – еще раз напомнил Илья, затем взглянул на племянника, молча и скромно смотрящего прямо перед собой в монитор, только чтобы не заглядывать дяде в глаза. – Ну чего ты там нового увидел! Пошли мясо есть, «растущий организм»! Там шашлыком пахнет, закачаешься!

Богдану не пришлось повторять дважды. Он словно пружина подпрыгнул над стулом.

– Мам, я потом закончу! – бросил мальчик, направляясь к двери.

Рослые худощавые фигуры мальчишек с немного непропорционально длинными руками и ногами напоминали породистых жеребят-подростков. Уже сейчас было видно, что они оба будут высокими, крепкими мужчинами спортивного сложения. А сейчас это были вечно голодные подростки, которые готовы были есть мясо со свежими овощами вприкуску с утра и до вечера.

Илья вспомнил, как увидел гражданского мужа сестры в родном городе. Тот шел по улице и откусывал крупные куски от палки колбасы, без хлеба и приборов. Илья хорошо знал, что в доме отца ждет дочь-подросток и пятилетний сын, мечтающий о кусочке мяса или курочки. И что Надя с детьми вынуждены питаться овощами, что она привезла с дачи, и из которых постоянно пытается сделать хоть что-то напоминающее мясо.

Антон заметил свояка, но не растерялся. Он протянул ему надкушенную палку:

– Будешь? – спросил он.

– Нет, спасибо! – брезгливо отшатнулся Илья. У них в семье всегда всё приносили домой и делили поровну. К тому же, бабушка, да и мать Ильи с раннего детства приучали детей есть только с вилкой и ножом на белоснежной скатерти с сияюще-чистой тарелки.

– Как хочешь, – бросил Антон, откусывая новый кусок.

В тот день Илья не выдержал и позвонил сестре, рассказав о встрече. Когда вечером Надя спросила мужа о колбасе, он не стал отрицать.

– Мне просто захотелось колбасы, – сообщил он словно ничего странного не произошло.

– Ты же знаешь, что дети растут, им необходимо хотя бы куриное мясо. – Попыталась убедить Надя. – Ты же сам меня уволил. Сам к моему начальнику пошел и настоял, чтобы тот меня уволил. Ты же обещал, что принесешь в дом все, что необходимо! А сам прячась съел колбасу!

– Хотите мяса?! Жрите меня! Вот вам мясо! – раскричался Антон, протягивая свои руки.

И теперь, взглянув на племянника, всеми силами пытающегося не показать, что очень хочет есть, Илья до боли сжал зубы: «Довел пацана! Он даже боится показать, что голодный потому что растёт!»

Илья посмотрел на сестру:

– Тебе что-нибудь принести? – поинтересовался он, понимая, что офис нельзя оставлять пустым.

– Одно манго возьми. Если есть возможность, можешь больше взять. Когда вернетесь, я почищу и поедим десерт здесь.

– Да, есть возможность, – кивнул Илья. – А с манго хорошая идея! Закупим.

Он увел ребят в соседнее кафе. Надя осталась одна, с нежностью провожая взглядом родных. Она была так счастлива, что все вопросы, даже сложные, вместе с родными людьми решаются настолько просто. Когда есть возможность, Илья просто сообщает об этом. Если нет, спокойно говорит: «Давай позже» и все, без обид, оскорблений и скандалов.

Надя вдруг вспомнила момент, когда узнала о своей беременности Богданом. Это был лучик счастья в непроглядной тьме ее существования и ответ на ее попытку молиться! В то время ей совсем не хотелось жить. Неблагодарная дочь гражданского мужа требовала все больше, считая, что после того, как их с отцом позвали обратно, ей позволено еще больше. Антон стал тоже вести себя намного хуже. Он все реже находил временные заработки, что-то перепродавая, рассчитывая на зарплату гражданской жены и пенсию дедушки. Но мужчина был очень непоследователен. Одновременно он все чаще закатывал сцены ревности и требовал, чтобы Надя бросила работу.

– Но на что мы будем жить? – напоминала Надя.

– Я зарабатываю! – с вызовом сообщал Антон, – и скоро буду больше получать.

– Но когда это будет? – уточнила Надя.

– Да какая ты жена! – закричал Антон, – какая поддержка!? Если ты в меня не веришь, как мне содержать семью?!

Надя молча вздохнула, понимая, что спорить бесполезно. Она была бы рада, если бы он на самом деле работал, а не сотрясал воздух пустыми обещаниями. Дедушка теперь был почти полностью самостоятельным и она могла позволить себе уходить из дома на работу. Кроме того там она ощущала себя настоящим уважаемым специалистом. От ее труда реально многое зависело, и руководство ее очень ценило. Но в планы мужа это не входило. Ему нужна была подавленная и полностью покорная личность и желательно, чтобы ее как личности не было видно совсем.

Женщина ощущала невыносимое одиночество. Ей казалось, что никто на свете не может ее понять. Дедушка старался поддерживать как мог, но он все же был другим – военным, решительным. Иногда Наде казалось, что его душа много лет стоит «по стойке смирно» перед каким-то его внутренним надзирателем, и не смеет произнести ничего, кроме: «Есть! Будет исполнено!»

В это самое время полного душевного одиночества Надя впервые за долгое время мысленно попыталась молиться. Она не совсем понимала, к кому направлена ее молитва? К Богу как Личности или к непонятной, аморфной и безличной «Вселенной». И все же женщина рискнула обратиться:

– Мне кажется, что я не выдержу, – мысленно произнесла она, возвращаясь домой с работы, и ожидая очередного скандала и сцены ревности от мужа. – Я знаю, что была не права раньше, когда хотела уйти из жизни. И Ты видишь, что я честно отказалась от этой мысли. Но Ты также знаешь, что я опять подошла к грани. У меня совсем заканчиваются силы! Помоги мне! Я так одинока! Если бы Ты подарил мне сына, может быть я снова захотела бы жить!

Наде казалось, что ей нужен именно сын, а не дочь, о которых обычно мечтают женщины. Ей хотелось иметь опору и поддержку в старости. Но она не настаивала, готовая принять девочку, если Тот, к Кому она обращалась, решит послать девочку. Женщина не знала, по какой причине до сих пор беременность не наступала, хотя они с гражданским мужем прожили вместе достаточно долго. Но сейчас, впервые за время после смерти матери, Надя решилась просить, надеясь, что не совсем безразлична Тому, Кто ее создал. Общение с Галиной Григорьевной не прошло бесследно. Молодая женщина больше не была уверена, что Бог забыл о ее существовании. Она рискнула проверить.

Прошло немного времени и Надя поняла, что беременна. Она торжествовала, словно победила в серьезной битве! Женщина ни на мгновение не сомневалась, что у нее будет сын. Она просто знала, заранее дав сыну имя Богдан (Богом дан). Когда падчерица узнала о беременности Нади, она была в ярости! Самой Наде девочка ничего не сказала, но многим соседям говорила:

– Она дура, что решила рожать! – с глазами горящими ненавистью, жестко говорила она. – Да я придушу его как только он появится! Я отравлю ее еще до того, как она родит! Этот урод не будет жить со мной под одной крышей!

Соседи передавали ее «обещания» Наде.

– Ты будь осторожна с этой дикой девчонкой, – напоминали женщины, – а то ведь и правда может какую-нибудь гадость сотворить!

Несмотря на угрозы, падчерица не стала вредить сводному брату. Она постаралась делать вид, что не замечает его. Мальчик рос и привыкал, что есть в доме те, кто его не видит. Но он был всегда уверен в одном – для мамы он всегда – самый главный и важный человек!

Пришло время, когда дочь Антона сообщила, что ей не нравится жить с отцом и «его подружкой». Девочке надоели напоминания о том, что нужно учиться, жить честно и работать, и она заявила отцу:

– Я пойду к матери! И вообще, я решила идти на панель. Там заработки намного больше, чем в других местах. Мне уже тринадцать, выгляжу я намного старше. Думаю, что могу начать такую работу, – прямо сообщила девочка.

– Ну, в общем, это тоже работа, – вдруг услышала Надя ответ отца, и женщине показалось, что она оказалась совершенно в другом мире, уродливом, искаженном, страшном. Захотелось подбежать к мужу встряхнуть его «за грудки» и закричать: «Безумец! Что ты говоришь?! Это же твоя дочь!». Но Надя прекрасно знала, что ничего не сможет изменить. Антон всегда делал и говорил только то, что хочет.

Спустя короткое время девочка уехала, никому ничего не сообщив, и увезла с собой все, что хотела и смогла забрать из вещей Нади. Больше Надя ее не видела. В этот раз она не стала искать падчерицу, прекрасно понимая, что ничего хорошего из этого не будет. Да ей и не хотелось. Надя поняла, что не сможет изменить ни мужа, ни его родню.

Когда Богдан родился для Нади началась настоящая жизнь. Мальчик словно заполнил в ее груди вакуум, который не позволял раньше дышать полной грудью. Одиночеству женщины пришел конец. Когда сын подрос, мать поняла, что они родня не только по крови, но и по духу. Они с сыном с полуслова понимали друг друга и для нее это было отдушиной.

Особенно важным эта душевная близость стала после смерти дедушки. В один из дней к ним в квартиру заявилась мать Антона. Она приехала с чемоданом, без предупреждения. Мужчина, зная свою мать, жестко сказал ей:

– Не рассчитывай, ты не будешь здесь жить. Это не моя квартира. И содержать тебя я не буду.

Надя была уверена, что сын ведет себя недопустимо грубо по отношению к матери. Но она давно перестала пытаться понять эту семью и их отношения между собой. Женщина просто молчала. Прошло время. Мать Антона не собиралась уезжать. Она спокойно брала и ела все, что было в холодильнике, не спрашивая ни у кого, надевала те вещи, которые ей приглянулись и подходили. Спрашивать разрешения у Нади ей даже в голову не приходило. Антон спокойно относился, когда его мать брала то, что принадлежало дедушке или Наде, но когда мать стала брать его вещи, он жестко сообщил:

– Мать, ты сегодня уезжаешь домой!

– Не дождешься! – в тон ему ответила женщина.

Тогда Антон схватил свою мать, словно куклу и вынес ее кричащую и ругающуюся в подъезд, захлопнув за ней дверь и закрыв на ключ. Затем он скинул ее вещи в чемодан и выбросил его следом.

Дедушка не выдержал ужасной сцены в его квартире, мысли о позоре перед соседями, и ему стало плохо с сердцем. Он попал в больницу и уже не вернулся из нее.

После похорон дедушки Надя не сомневалась, что сын остался единственной ниточкой, которая связывала ее с жизнью. Ведь брат, хоть и был младше ее, все же был взрослым и самостоятельным мужчиной и у него была своя жизнь. И хоть они были не родными, все же никогда не сомневались в своем родстве.

После сцены с матерью Антона, Надя поняла, что такой способ – единственно возможный для того, чтобы ее гражданский муж уехал из квартиры. Но мужчина был намного сильнее своей матери, у него было много друзей в криминальных кругах и поэтому Наде стало ясно, что разойтись с ним не сможет, если хочет остаться в живых, хотя их брак так и не был зарегистрирован. Получив все привилегии семейной жизни, он не подумал взять даже минимальную ответственность за жену и сына.

Надя старалась жить, не думая и не надеясь на лучшее, чтобы не расстраиваться. Но все же постоянно ждала, что жизнь станет хоть чуточку легче. Но, не успев похоронить дедушку, она получила новую заботу. Антон получил серьезную травму. Теперь он не мог работать. Надя снова «включилась» в помощь ему.

– Я без тебя не выживу! – иногда повторял мужчина, когда замечал, что Надя непомерно устала и готова потребовать, чтобы он делал хоть что-нибудь посильное. Ведь живут сотни инвалидов, которые кормят себя и помогают семье. Но Антон готов был только лежать и позволять за собой ухаживать. Когда-то он говорил дедушке, чтобы тот пожалел внучку и делал сам хоть что-нибудь. Но себе этих слов мужчина не собирался повторять. Надя вновь разрывалась между больным мужем и маленьким ребенком и умудрялась зарабатывать, чтобы их прокормить.

Восстановившись после травмы, Антон не планировал искать обычную работу. Он снова мечтал «о бизнесе». Мужчина сказал, что ему предложили сделать серьезный бизнес в Австралии. Убеждать и уговаривать он всегда умел. Надя не смогла противиться. Они продали квартиру и дачу, сняли маленькую комнату, куда поселилась Надя с сыном. А Антон взял все деньги и уехал в Австралию. Он долго не вызывал семью к себе, всякий раз жалуясь на то, что все оказалось не так просто, как он думал.

Спустя несколько месяцев Надя не смогла вносить арендную плату и вынуждена была уехать в деревню. Узнав обо всем, Илья очень расстроился. Он понимал, что в деревне Надя не найдет себе работу по специальности. Он решил помочь чем мог.

– Сестренка, у моего знакомого есть «однушка», в ней никто не живет. Только она без мебели и с отоплением что-то надо делать. Могу предложить только ее на «пожить», думаю он не будет возражать, все же и квартира будет под присмотром, бомжи в нее не заберутся. Если у тебя будет возможность и Антон хоть что-то заработает, расплАтитесь за нее.

– Нам с Богданом не приходится выбирать, – тихо вздохнула Надя. – Если твой друг позволит, мы переедем в нее. В деревне для меня совсем нет работы.

Женщина снова смогла выйти на работу, и они с сыном стали понемногу «обживаться». Она принесла с улицы большую коробку и кем-то выброшенный лист фанеры, соорудив сыну импровизированный стол. Богдану было шесть лет. Но Надя настолько серьезно занималась с сыном по подготовке его к школе, что его взяли в первый класс, хотя семь лет ему должно было исполниться только в январе. Мальчику приходилось писать в теплых перчатках, у которых Надя обрезала кончики, чтобы пальцы ребенка могли ощущать ручку.

В кухне стояла старая газовая плита, а в доме был проведен газ, и она могла готовить пищу. Из Австралии долго не было вестей. Но потом Антон стал иногда звонить и всегда жаловаться на трудности. Надя молчала о своих. Она прекрасно знала, что жаловаться бесполезно, он лишь быстрее бросит трубку телефона, и больше не будет звонить. А Богдан спрашивал об отце. В его классе было лишь две полные семьи, все остальные дети росли без отца, и мальчику очень важно было знать, что у него есть отец.

И ради ребенка Надя соглашалась ничего не говорить мужу, только бы он звонил сыну, только бы общался. Тем более, что постепенно она покупала все, что было необходимо и обставляла их временное жилище. Через время она даже смогла начать выплачивать за нее хозяину. Хорошо еще, что в это время жилье стоило совсем не дорого и было не мало брошенных домов и квартир.

Надя невольно «улетела» в воспоминания. Она сидела над столом, с разложенными на нем документами, но мысленно была сейчас очень далеко.

Глава 5

Через полчаса Илья с мальчиками вошли в офис, весело болтая. Все неприятности дня были забыты. В руках у Ильи красовался пакет с желтыми плодами манго и какими-то еще фруктами. Надя встала из-за рабочего стола, пошла за импровизированную стенку, за которой был кухонный уголок. Она почистила и порезала несколько сочных плодов. Поставив тарелку перед «мужчинами», Надя услышала строгий голос брата, напоминающего мальчикам:

– Сначала Надюшка! Пусть нормально поест. Нам остатки! Мы только что поели!

Надя невольно проглотила ком в горле. Она забыла, когда о ней так заботились любимые люди. Женщина даже не заметила, что привычно почистила плоды и поставила тарелку на стол, не прикоснувшись к ним, хотя они были куплены по ее просьбе и для нее.

Ее душе нужно было время, чтобы оставить свои травмы в прошлом. Женщина понимала, что когда-то должна будет простить бывшего гражданского мужа, хотя бы для того, чтобы не болеть, но пока это было ей не по силам. Боль была слишком свежа.

Она немного поела фруктов, но потом не смогла:

– Нет, ребята, давайте со мной! – посмотрела она на родных, – не могу я. Кусок в горло не лезет!

– Ох Надька, Надька! – усмехнулся Илья, – в тебе дедушкино воспитание слишком прочно сидит. Ты не можешь радоваться даже мелочи, если не разделила ее с кем-то!

– А разве это плохо? – поинтересовалась женщина.

– Хорошо, если близкие ценят, – согласился Илья.

– Но вы-то цените, – Надя раздала вилки всем присутствующим.

Мальчикам не пришлось повторять дважды. Скоро тарелка с манго опустела. Надя улыбаясь смотрела на подростков. Ей пришлось добавить других фруктов, которые оказались в пакете брата. Казалось, что во рты ребят, как в топку печи, можно забрасывать пищу бесконечно и они ни на грамм не поправятся. И действительно, мальчики становились лишь крепче и сильнее. Цвет лица у обоих постепенно менялся на более здоровый, и это было видно даже сквозь свежий загар. Ведь не зря говорят, что тело состоит из того, что человек ест. Правильное и здоровое питание, море и солнце творили с ребятами чудеса, особенно после долгого времени постоянной вынужденной экономии на всем. Лето еще не закончилось, а Надя замечала, как сильно подрос ее ребенок. Казалось, что он скоро «обгонит» дядю. И, судя по развитию, до этого момента было совсем недалеко.

Еще до приезда Нади с сыном и племянником, Илья устал продавать землю и готовые виллы, ведь нередко ему, как посреднику приходилось нести ответственность за нечестность продавца или покупателя. Ему хотелось бОльшей «вовлеченности», чтобы он мог решать что и когда делать. Кроме того, на постройке домов можно было больше заработать. Илья принял решение искать деньги взаймы, чтобы построить собственную виллу. Участок он купил сам. Конечно, риск был. Ведь никто не мог гарантировать, что не будет форс мажорных обстоятельств. И все же Илья решился. Он взял деньги у знакомых под проценты, нашел тайского инженера, который арендовал маленькую комнатку недалеко от их офиса, и предложил ему сотрудничество.

Мать Гюстава приехала на остров с материка и вышла замуж за француза. Отец-иностранец вырастил сына, и помог ему получить хорошее образование. Высшее образование в Таиланде стоит не дешево, и не многие местные могут его получить. И все же женщина и ее сын, живя с иностранцем на острове, сумели сохранить связь с тайской родней с материка. Местные люди обычно держаться вместе, ведь в стране пенсии существуют только для узкого сектора государственных служащих. Обычный человек не может надеяться на помощь государства в старости. Другой социальной защиты в стране также не предусмотрено. Поэтому родственники всегда стараются держаться вместе и помогать друг другу и делают посильную работу, до тех пор, пока есть силы двигаться, если у детей не получается полностью содержать родителей.

Офис Гюстава напоминал кухонный уголок в помещении Ильи. Но молодому мужчине было не по карману арендовать офис больше, ведь он вынужден был снимать офис в том месте, где его могли заметить иностранцы, а в центре туристического города аренда была очень высокой. Для тайского инженера было удачей заключить договор с иностранцем, тем более, что у Гюстава было небольшое портфолио.

Илья оказался для мужчины «золотой рыбкой», ведь он согласился работать с молодым инженером, несмотря на то, что из его проектов Илья не выбрал ни одного. Русский бизнесмен хотел построить большую виллу на горе. А у Гюстава до сих пор не было ни одного подобного проекта. Но Илья выбрал несколько домов поменьше для возможных клиентов и спросил:

– Вы можете найти проект побольше для постройки на крутой горе?

– Да, конечно! – оживился Гюстав. – У моего родственника есть много подобных проектов!

Илья хотел попросить свести их с родственником, но знал, что это бесполезно. И он решил просто посмотреть, прекрасно зная, что за посредничество инженер возьмет себе процент.

«В конце концов, – подумал Илья. – Если захочет слишком много, просто откажусь. А так, почему бы не посмотреть?»

Проекты, которые Гюстав показал в следующий раз, понравились Илье и по цене были не очень дорогими. Мужчина вполне «вписывался» в намеченный бюджет. Так началось сотрудничество Ильи и Гюстава.

При работе с тайскими строителями, Илья нередко терялся, не зная, как себя вести. Однажды они с Гюставом и хозяином виллы, приехали проверять рабочих на стройке небольшой виллы для клиентов. Они подъехали к бетонному каркасу здания в двенадцать тридцать дня. Вокруг царила тишина. На стройке не видно было ни души.