Оглавление
Людмила Улицкая. Казенный дом и другие детские впечатления (сборник)
От составителя. Ирина Головинская
Мария Степанова. Женская раздевалка клуба «Планета Фитнес»[1]
Лето в прекрасном обществе
Людмила Улицкая. Выход[2]
Ольга Вельчинская. Пионерское лето в прекрасном женском обществе[3]
Гелия Певзнер. Здесь никого нет[4]
Гриша Брускин. Как в кино[5]
Мария Альтерман. Воскресенск[6]
Алена Солнцева. Травма социализации[7]
Никита Алексеев. Беглая поэзия[8]
Татьяна Малкина. Лучшее средство[9]
Отставка из рая
Мария Игнатьева. Под водой[10]
Алексей Моторов. Петушок на палочке[11]
Мария Галина. Рыбы бессловесные твари[12]
Алексей Цветков. Отставка из рая[13]
Женя Снежкина. Кривой рот[14]
Люба Гурова. Витамин из склянки[15]
Андрей Бильжо. Тайны Егора[16]
Маша Вильямс. Миша[17]
Ирина Головинская. Клапмютценталер[18]
Наталия Ким. Очки[19]
Борис Минаев. В отделении запрещается уединяться[20]
План «Б»
Лев Рубинштейн. Подлива[21]
Наталия Ким. Пролетая над куком гнездушки
Маша Сумнина. Адаптация[22]
Линор Горалик. В белых халатах[23]
Ирина Нахова. Сирота[24]
Леонид Гиршович. Человечество: План Б[25]
В качестве заключения
Елена Вроно. Белая мышка – эмблема любви[26]
Отрывок из книги
Словосочетание «казенный дом» уверенно отсылает нас к блатной лирике, к «небу в клеточку» и поговорке «от тюрьмы и сумы». Но если взглянуть чуть шире, любой не родительский и не родственно-дружеский дом для ребенка – это и есть дом казенный, и пребывание в нем вне домашнего тепла – это и есть опыт неволи и сиротства, пусть и временного.
Все советские и постсоветские дети так или иначе столкнулись с феноменом «казенного дома», у всех есть воспоминания о детском саде или о пионерском лагере, а для некоторых, увы, казенным домом стала школа.
.....
И ночью в животах наших началось ужасное. Мы корчились от колик и стонали. Палата не спала и с интересом наблюдала за нашими мучениями. Всем было ясно, что мы отравились трупным ядом. Азартно спорили об исходе – совсем смертельном или не очень. Мы плакали и представляли себе, что будет, когда наутро родители наши не застанут нас в живых. Однако все обошлось, к утру мы оклемались, вот только родителям ни одной ягоды не досталось.
Апофеозом каждой из трех пионерских смен становилась военная игра, предтеча «Зарницы». Сюжет игры был прост и актуален – ловили шпиона, похитившего знамя пионерской дружины. Пионеры делились на желтых и голубых (в середине 50-х никакие цвета и никакие сочетания еще не были дискредитированы) и нашивали на плечи соответствующего цвета бумажные погоны. Знамя нужно было найти прежде, чем это сделает противник. Шпион прятал знамя в лесной чаще и для того, чтобы его все-таки нашли, оставлял не только следы, но и прямые указания, где искать. Коварный шпион вырезал стрелы на стволах деревьев, выкладывал их на лесной дороге из коры и сосновых шишек, вырезал в форме стрелы шляпки крупных подберезовиков, короче говоря, дурил пионеров. В процессе поиска следовало собирать вещественные доказательства. Мы приносили в штаб все, что находили в лесу: обрывки газет, бутылки из-под пива, какие-то перезимовавшие под снегом мерзостные клочки подозрительного вида (справедливости ради надо заметить, что в те времена подмосковные леса еще не были загажены так, как нынче, и в заводе не было полиэтилена и прочей синтетики).
.....
