Оглавление
Макс Ирмелин. Майя. Просвет. Роман-дилогия
Предисловие
13 мая, 14:07 – Навязчивый эпизод
27 июня – В обезьяннике с клоуном
29 апреля вечером – Происшествие в в метро
29 апреля ночью – Незнакомая женщина
30 апреля утром – Идентификация Майи
30 апреля днем – В офисе НПО «Рубикон»
30 апреля вечером – Семейный «рубикон»
1—11 мая – Полоса отчуждения
12 мая – Слежка за женой
12 мая, вечером – Признание в нелюбви
12 мая, ночью – Признание в измене
13 мая, утро – Первая попытка примирения
14 мая – Танец освобождения
16 мая – В роли свата
16 мая – Очная ставка
17 мая – Ночной призрак
17 мая – Дневные глюки
17 мая – Фантомные чувства
2 сентября – Каменный затык
19 мая – Дарья Юльевна
19 мая – Пафосный вариант
20 мая – День рождения Майи
21—28 мая – Виртуальные грезы
29 мая – Гексаграмма №38
30 мая – Разговор с Дарьей
31 мая – Затяжная осада
1 июня – Ночь Предопределений
4 июня – Подключение к прошлому
7 июня – Ничего не было
8 июня – Допрос с пристрастием
9 июня – Майя возвращается!
13 июня – Под гипнозом в психушке
13 июня – Контрольная слежка
13 июня – Безрассудное домогательство
15 июня – Хаос и трепет
16 июня – Откровения Лукьяна
18 июня – Командировка на Объект
25 июня – Обмануть шайтана
27 июня утром – Наваждение
27 июня днем – Одержимость
27 июня вечером – Подмигивающий полицейский
28—29 июня – Вне времени
30.06—03.07 – Виртуальная мина
5 июля – Голос из прошлого
6 июля – Трусики для Майи
6 июля – Встреча с Блинком
7 июля – Дорога в прошлое
Отрывок из книги
Воспользовавшись безразличием автора к своим дневниковым записям, которые он по просьбе женщины Л. вел на протяжении девяти месяцев и оставил мне за ненадобностью перед своим исчезновением, заверив при этом, что он не боится осуждения или кривотолков, а реальные лица лишь по прихоти своей могут увидеть в описанных персонажах самих себя, и поэтому я могу использовать дневник по собственному усмотрению и даже опубликовать его, если, конечно, в роли компилятора возьму на себя все возможные риски и ответственность, – учитывая и некоторые другие обстоятельства, я, признаться, несколько видоизменил его историю, руководствуясь прежде всего соображениями внятной связности описываемых в ней событий, поскольку хронологическая упорядоченность почти полностью отсутствовала, что, по мнению женщины Л., было вызвано хронической переменчивостью его умонастроений, которые и определяли неодинаковый темперамент и рваную последовательность авторских заметок в столь запутанной и быстро меняющейся ситуации; а также позволил себе несколько выровнять экспрессивную тональность рассказа и обозначить конкретными датами каждую отдельную главу, чтобы не терялась общая нить повествования, и по той же причине, несмотря на то, что автор по рекомендации Л. писал от имени разных персонажей, чтобы тем самым объективно оценить свое состояние, я предпочел придать всей этой замысловатой истории единую форму повествования от первого лица, и кроме того, оставил почти без изменений некоторые мистические вкрапления в текст, которые, опять-таки по мнению Л., в определенной мере мотивировали или оправдывали его обескураживающее поведение, отчего саморазоблачение порой принимает форму безжалостной исповеди, где обнаруживая проблески инаковости, он пытается не только преодолеть жесткую зависимость от внешних обстоятельств, но и разоблачить внутренние химеры самоутверждения, чтобы вернуть свою утраченную идентичность.
И, наконец, стоит здесь отметить, что ни один из соавторов и лиц, с ними связанных, не имеет никакого отношения к тем секретным сведениям, исследованиям и разработкам, которые ведутся или не ведутся где-либо в стране или за ее пределами; которые настойчиво или случайно, прямо или косвенно, так или иначе, затрагиваются в данной книге, – они не подписывали никаких документов, не имели допусков к государственной тайне и, более того, некоторые из них друг с другом никогда и не встречались, ни о чем заранее не договаривались, кроме как о возможной публикации этих материалов, изложенных далее без всякой претензии на мое единоличное авторство.
.....
– А я ничего не понял, – ответил я подчеркнуто легкомысленным тоном в контраст ее слишком серьезному. – Я вот давеча смотрел на твои пальцы и вдруг подумал, можешь ты мне изменить или не можешь?
– Дурак! – она демонстративно повернулась лицом к стене, и вид круто взмывающих вверх ее бедер зацепил тотчас мой блудливый взгляд.
.....
